Можно и не напоминать, что мир за решеткой – особый мир. Со своими буднями и праздниками, законами и ценностями, и своей, непонятной остальным, логикой. Но этот мир, несмотря на жесткий распорядок дня и конвоиров с автоматами, казенную кухню и спецодежду, все же не статичен. Он живет и развивается, чутко реагируя на любые изменения в том, большом и желанном, свободном мире... И нет такого узника, который не мечтал бы о свободе.

Известно, что побег из заключения является излюбленной темой в повествованиях писателей и в сценариях создателей художественных фильмов. Герои и антигерои предпринимают отчаянные попытки освободиться, осваивая при этом самые изощренные способы подкопов, лазанья по лестницам и веревкам, прыжков с головокружительной высоты в бездну, плавания в бушующих реках и канализационных стоках... Но обо всем этом мы знаем только из книг и кинофильмов.

Как правило, в реальной жизни узники бывают намного изобретательней, чем герои приключенческих романов и фильмов. Их побеги часто называют не только авантюрными и беспрецедентными, но уникальными, а порой фантастическими.

Следует заметить, что судьбы вырвавшихся на свободу узников, складываются по-разному: одним везет, другим нет. У одних срок пребывания на воле после побега исчисляется минутами и часами, другие, более удачливые, находятся в бегах месяцами и даже годами. Однако, как гласит народная мудрость, сколько веревочке ни виться… Наверное, неспроста в зоне пользуется особой популярностью один старый анекдот.

Заключенный, сбежавший из мест лишения свободы, выпил на свободе бутылку водки, попарился в баньке и, решив, что с него хватит вольной жизни, стал проситься назад. «Пошел вон», – сказал ему дежурный по КПП, к которому уголовник обратился с просьбой пустить его обратно. «Пошел бы, – ответил горе-беглец, – да все равно поймаете».

Петр Алексеевич Кропоткин родился в 1842 году в Москве в семье аристократа, принадлежавшего к древнему княжескому роду. Генерал имел 1200 душ крепостных. При желании он мог сделать с ними все, что угодно: приказать высечь, продать, женить по своему усмотрению… Несчастные крепостные работали день и ночь, находясь в полной власти жестокого самодура.

Казалось бы, маленький Петя должен был вырасти в точности таким, как и его отец, – тираном и деспотом, ни во что не ставящим человеческую жизнь. Обстановка, в которой рос мальчик, этому только способствовала. Однако, будучи еще маленьким, всеми силами детской души он противился тому, что окружало его, сознательно стремясь оставаться самим собой – быть человеком… И в детстве, и впоследствии он никогда не изменял этому принципу.

Умный, добрый учитель мальчика не давал росткам высокой моральной нравственности зачахнуть в затхлой атмосфере отцовского дома и старался воспитать в мальчике самые лучшие черты характера, присущие настоящему человеку, которым хотел стать Петя. Видя в нем задатки такой личности, наставник, как только мог, способствовал ее развитию.

Петя учился в московской гимназии, когда по указанию царя его зачислили в Пажеский Его Величества Императорский корпус – самое престижное и привилегированное тогда учебное заведение в Петербурге. Ему как воспитаннику Пажеского корпуса было предопределено блестящее будущее – карьера министра или генерала, так как в Пажеском корпусе готовили придворных, будущих приближенных царя.

Порой было нелегко находиться среди старших учеников и не трусить, уподобившись некоторым воспитанникам. Однажды старшие ученики избили новичка Петю, отказавшегося караулить в коридоре, чтобы их не застали, когда они будут курить. Жестоко избитый, но несломленный, он не поддавался произволу, царившему в корпусе. Петя Кропоткин никому не позволял помыкать собой или проявлять в отношении себя несправедливость – ни остальным воспитанникам, ни преподавателям. Ему было очень непросто отстаивать достоинство собственной личности, свои принципы, не совпадающие с мнением окружающих. Но в самые трудные минуты Петя вспоминал о матери. Он был еще совсем маленьким, когда она умерла, но крепостные много ему о ней рассказывали. Они любили добрую госпожу и хранили память о ней.

Воспитанник Петр Кропоткин прекрасно учился, презирая бессмысленную зубрежку и стремясь во всем разобраться самостоятельно, будь то явления природы или факты из истории разных народов. Скоро его как первого ученика назначили камер-пажом самого царя. Он стал часто бывать во дворце.

Однако Кропоткин презрел придворную роскошь и, окончив в 1862 году Пажеский корпус, уехал в Сибирь, предпочтя блестящей карьере работу во благо России и воплощение в жизнь своих идей. С 1864 по 1867 год он путешествовал по неизученным районам Восточной Сибири, служил в Амурском казачьем войске, а затем чиновником особых поручений. Впрочем, вскоре Кропоткин понял, что один в поле не воин и что, пока в России властвует самодержец, народ так и будет влачить нищее, жалкое существование.

Видя бесплодность своих попыток облегчить жизнь людям, Кропоткин вернулся в Петербург, решив попробовать себя на другом поприще. Он поступил в университет и, занявшись наукой, за несколько лет успел стать крупным ученым, геолого-географом. И снова разочарование – нет, не в своей деятельности, а в ее бесплодности, бесполезности для народа. Кропоткин пришел к выводу, что никакие научные открытия не сделают народ счастливым, пока этому препятствует самодержавие в лице царя; следовательно, единственное, что можно сделать, – это свергнуть его.

Так сын богатого князя избрал для себя путь, отличный от того, что был уготован ему судьбой. Еще в Пажеском корпусе сложились его демократические взгляды, которые потом получили дальнейшее развитие в Сибири, где он наблюдал жизнь народа, был свидетелем полевого военного суда в Иркутске над участниками восстания. Позднее, после посещения Западной Европы, знакомства с деятельностью Парижской коммуны в 1871 году, чтения социалистической литературы, его взгляды приобрели революционный характер.

А в мае 1872 года Кропоткин вернулся в Россию, где сошелся с самой передовой молодежью, цели которой совпадали и с его целями. И пусть пути достижения этой стремления были ошибочны, а действия неверны, но эти люди свято верили в правильность выбранного пути и хотели сделать все возможное для того, чтобы справедливость восторжествовала и русский народ мог жить с поднятой головой.

Впоследствии имена людей, состоявших в кропоткинском кружке, стали известны всему миру. Среди них и Софья Перовская, организовавшая покушение на Александра II и жестоко поплатившаяся за это собственной жизнью, и Николай Морозов, видный ученый, при советской власти просидевший более двадцати пяти лет в тюрьме, и многие другие…

Без света и тепла, в тесных каморках, в темноте душных лачуг молодые люди, всецело охваченные идеей помочь народу, рассказывали о социализме, призывали бороться за свои права, за справедливость, а значит, бороться против царя.

Ради счастья русского народа Петр Кропоткин отказался от карьеры и богатства, от любимой науки и своей свободы.

В марте 1874 года П. А. Кропоткин был выслежен царской полицией, арестован и посажен в тюрьму. Его заточили в Петропавловскую крепость, каменные стены которой уже два века подряд становились местом смерти лучших умов России – убитых, замученных, погребенных заживо людей, стремившихся выполнить все ту же великую миссию освобождения русского народа из-под гнета царя. Еще декабристы сумели по достоинству оценить эту русскую «бастилию», как называли Петропавловскую крепость. Побывало здесь и множество писателей: Чернышевский, Рылеев, Шевченко, Достоевский, Бакунин, Писарев. Ходили слухи, что Александр II на всю жизнь заточил здесь нескольких человек потому, что те знали такие дворцовые тайны, которых непосвященным знать не следовало. Петру Кропоткину ничего не оставалось, как брать пример с людей, которые, несмотря ни на что, выжили, перенеся все мучения, и вышли из крепости еще более энергичными и преисполненными решимости продолжать борьбу.

Как и всякий узник, Кропоткин первым делом осмотрел камеру, в которой ему предстояло провести неизвестно сколько времени, может быть несколько лет. Камера находилась в юго-западном углу крепости, как определил Петр, ориентируясь на положение высокой трубы Монетного двора. Это здание было не бастионом, а редутом, то есть местом, где были установлены пушки. Следовательно, помещение это было предназначено для большой пушки, а окно являлось амбразурой. Оно было расположено на такой высоте, что узник с трудом мог достать до него рукой. Два стекла с железными рамами и решеткой едва пропускали свет, а солнечные лучи и вовсе туда не проникали. Из окна была видна только внешняя крепостная стена, ничего, кроме тоски, не вызывавшая при взгляде на нее – такой она была толщины. Из мебели в камере находились железная кровать и табурет. Обои были наклеены на полотно, за которым следовали проволочная сетка, войлок и камень. Пищу подавали через квадратное отверстие со стеклянным глазком, прорезанное в дубовой двери и закрывавшееся особым щитком. Таким образом часовой мог в любое время посмотреть, чем в данную минуту занимается заключенный. Каждый раз, когда часовой подкрадывался к двери, слышен был скрип его сапог, и Кропоткин неоднократно пытался заговорить с ним, но всякий раз безрезультатно.

Постепенно мертвая тишина в камере начинала действовать на нервы узнику. Такое безмолвие неумолимо давит на человека и в конце концов сводит его с ума. Петр Кропоткин попробовал петь, но тут же послышался грубый окрик часового. Тогда узник подумал, что нельзя терять физическую форму, а для того нужно каждый день делать хотя бы простейшие упражнения.

Спустя несколько дней, которые Кропоткин отсидел в своей камере, к нему пришел смотритель и предложил книги, а вот в письменных принадлежностях заключенному отказали, потому как перья и чернила выдавались только по личному разрешению царя.

Однако Кропоткин не мог удовлетворяться одним только чтением – ему нужно было творить, сочинять, выражая обдуманные мысли словами на бумаге, которой, увы, не было. Деятельный мозг Петра Алексеевича, привыкший постоянно работать, с трудом воспринимал вынужденное бездействие. Арестант надумал составить очерки из русской истории, в уме начал сочинять завязку сюжета, придумывать действующих лиц, а затем повторял себе все это постоянно, чтобы не забыть. Неизвестно, как долго мог бы выдержать мозг Кропоткина такую напряженную работу, если бы не его старший брат Александр, выхлопотавший у царя разрешение выдать своему родственнику все небходимое для письменной работы.

При аресте брата Александр находился в Цюрихе. Он не мог жить в России, где все было противно его открытой, искренней, прямодушной и свободолюбивой натуре. Александр не выносил лжи и обмана и страшно тяготился действительностью, тем, что думать можно было только то, что велят, говорить с опаской, читать что дают. Потому и уехал он за границу, где можно было открыто выражать свои мысли. В России же ему не удалось найти общий язык ни с интеллигенцией, ни с революционной молодежью.

Первых он презирал за их эзоповский язык, которым по обыкновению выражались писатели того времени, за покорность существующим порядкам, за любовь к комфорту, к которому был равнодушен, за легкомысленное безразличие по отношению к великой драме, разыгрывавшейся во Франции. А молодежь, хотя и являлась живой, волнующейся средой, бурно реагирующей на всякие события в общественно-политической жизни, но либо рвалась в народ, либо представляла собой умников, позволявших себе судить о самых сложных явлениях и событиях в жизни общества по двум-трем прочитанным книгам и считавших, что с такой «невежественною толпою ничего не поделаешь».

Когда-то Кропоткин из Швейцарии написал Саше о чудесной жизни, с восторгом рассказывал о хорошем климате, способствовавшем здоровью, о вольности, которой ничто не препятствует. И старший брат его решил перебраться в Цюрих, покинув вконец опостылевший Петербург. В Россию же он и не думал возвращаться, если бы не арест Петра. Бросив все – вольную жизнь, работу, он приехал в Петербург, чтобы сделать все возможное, лишь бы облегчить существование любимого брата в тюрьме.

Между тем однажды утром Кропоткину принесли платье, велели одеться и, не отвечая на его вопросы, вывели во двор и усадили в карету. Для Петра Александровича, шесть месяцев пробывшего в заточении в темной камере, это был почти праздник: вывезли из крепости, провезли по городу, да еще и по Невскому проспекту.

А в уме его тем временем проносились мысли о побеге: «Вот бы, пока офицер дремлет, взять да и отворить дверцы кареты, выпрыгнуть и на всем скаку вскочить в карету к проезжающей мимо барыне на рысаках, запросто можно было бы скрыться от погони. Впрочем, настоящая барыня ни за что не примет, а какая-нибудь полусветская, пожалуй, и не откажется, если взмолиться хорошенько. А в общем все это фантазии. Вот если бы и правда кто-нибудь с запасной лошадью… Вот тут точно можно было бы умчаться».

Еще во время поездки Кропоткин смог узнать от офицера, что везут его в Третье отделение (собственной Его Императорского Величества канцелярии), то есть прямиком в руки высшей государственной полиции, нагонявшей в те времена страх и ужас на всю страну.

Наконец приехали. В помещении Третьего отделения Петра ждал Саша. Свидание проходило под наблюдением двух жандармов. Братья, взволнованные встречей, шептались друг с другом. Александр все время ругал жандармов, обзывая их ворами за то, что они украли кое-какие бумаги, документы, а Петр Алексеевич, как мог, пытался объяснить, что почти перед самым арестом перепрятал все это туда, где жандармы их не доищутся. Тот все горячился, тогда Петру тихонько, чтобы не услышали, пришлось шепнуть по-французски, что бумаги взяты не жандармами, волноваться не о чем.

Благодаря стараниям и хлопотам Саши, использовавшего помощь всех знакомых ученых, состоявших в Академии наук и Географическом обществе, Кропоткин наконец получил разрешение писать в крепости. Ему выдали необходимые книги, которые он просил, перо и бумагу, но лишь определенное количество листов.

Эти листы у заключенного должны были находиться постоянно, а письменные принадлежности, по выражению Александра II, выдавали только до солнечного заката, что вызывало горькую усмешку, так как зимой солнышко садилось в три часа дня. Но таково было распоряжение царя. В камеру вносили крошечную лампочку и уносили чернила и перья. Но Кропоткин и тут не давал себе сидеть без дела – у него же были книги.

Как бы то ни было, тюремная жизнь заключенного приобрела важную для него осмысленность существования. По его словам, он жил где бы то ни было, будь то подвал или каморка, где угодно и на чем угодно – хоть всю жизнь на хлебе и воде, только бы иметь возможность работать. И эта появившаяся возможность принесла ему невыразимое облегчение. Впрочем, такая привилегия была только у него: лишь немногие из заключенных, даже те, что сидели уже несколько лет, имели только грифельные доски. В условиях полнейшего уединения для них и это было радостью, но, по выражению самого Кропоткина, «каково писать, зная, что все будет стерто через несколько часов!»

В заключении Кропоткиным были написаны два тома отчета о его исследованиях в Финляндии, включая также основы ледниковой теории. Все это предназначалось для Географического общества и для Академии наук, которая и предоставила узнику превосходную библиотеку, куда входили «книги и карты, полное издание шведской геологической съемки, почти полная коллекция отчетов всех полярных путешествий».

Имея в своем распоряжении такую великолепную литературу, Кропоткин трудился, не покладая рук, вернее, не давая отдыха своему деятельному мозгу. За время своего заключения он написал целых два толстенных тома, один из которых напечатали при содействии Александра Кропоткина, а второй увидел свет только спустя 19 лет после побега ученого и революционера, пролежав все это время в Третьем отделении. А когда в 1895 году рукопись была найдена, ее передали Русскому географическому обществу, которое потом и переслало ее автору в Лондон.

Пусть у Петра Алексеевича были книги, бумага, но ничто не могло заменить ему живой человеческой речи. Сам узник писал, что вокруг царило «ужасающее безмолвие, нарушаемое только скрипом сапог часового да звоном часов на колокольне, колокола которой звонили, Господи, помилуй, каждую четверть часа по четыре раза. Каждый прошедший час – медленный перезвон, а затем колокол отбивал часы, за этим следовал „Коль славен наш господь в Сионе“. А в полдень отзванивали „Боже, царя храни“. Зимой же от резкой смены температур колокола фальшивили и отчаянно резали слух пять–шесть минут. Свободный человек в своих заботах почти не замечает этих обыденных звуков, а слуху заключенного в одиночной камере каждый удар колокола напоминает о бесполезно прожитой минуте, бесплодном существовании, о времени, которое проходит вдали от людей, живущих полной жизнью и радующихся ей. А ты сидишь тут, бесплодно прозябая в полном забвении, забытый всеми… Еще один удар колокола – еще один прожитый миг. И сколько будет этих мгновений, неумолимо складывающихся в минуты, часы… Сколько еще пройдет таких дней, годов, быть может, бесконечно много годов, пока о тебе вспомнят? Не знает никто – ни ты сам, ни тот, кому ты обязан этим мыслям, таким же бесплодным и бесполезным, как и твое существование…»

Много раз Кропоткин пробовал стучать во все стороны: направо, налево, в пол. Бесполезно: ответом было такое же невозмутимое молчание. Через несколько месяцев его перевели в камеру этажом ниже, так как верхний этаж то ли ремонтировали, то ли переделывали. И если из прежней камеры был виден хоть крошечный кусочек неба, то отсюда уже не было видно ничего, кроме крепостной стены, грязной и серой. Это кого угодно повергнет в тоску: изо дня в день одно и то же – даже голуби сюда не залетали ни разу. И еще труднее было Кропоткину здесь чертить свои карты…

Каждый день заключенного выводили на прогулку в маленький дворик. Прогулка заключалась в хождении по пятиугольному тротуарчику, где стояли два солдата из караула. Во дворе даже трава не росла. Только раз, увидев на южной стороне дворика несколько худеньких и немощных цветочков, пробившихся сквозь камни, Кропоткин подошел к ним, но тут же один из солдат сказал: «Пожалуйте на тротуар».

Иногда, правда очень редко, арестант видел девушку, выходившую из квартиры смотрителя, скорее всего его дочь. Она выходила так, чтобы не встречаться с заключенными. Чаще Кропоткин видел сына-кадета смотрителя, на вид которому было лет пятнадцать. Когда он замечал Петра Алексеевича, то всякий раз смотрел на него ласково, почти с любовью. Оказавшись на свободе, Кропоткин говорил потом, что мальчик, наверное, ко всем заключенным так относится, с симпатией и интересом. И правда, впоследствии он узнал потом в Женеве, что, едва став офицером, тот самый сын смотрителя присоединился к партии «Народная воля», помогал революционерам и заключенным, а потом был сослан в Восточную Сибирь, в Тунку.

Время тянулось медленно. Проходили однообразные дни, один за другим…Чтобы не потерять счет дням, Кропоткин сделал себе этакий самодельный календарь из кожаного футляра для очков, поверхность которого была разбита на ромбики. Делая палочку поперек ромбика, Петр всегда знал день недели и число.

О праздниках арестанты узнавали по пушечной пальбе. И когда однажды пушки начали палить отнюдь не в день праздника, Кропоткин с замиранием сердца прислушался и начал считать выстрелы: если сто один – царь умер. Но, увы, прозвучал тридцать один выстрел – это означало прибавление царской семьи, родился ребенок.

Настала зима, и стали топить, да так жарко, что в каземате становилось, словно в бане. Кропоткин задыхался из-за паров теплого воздуха, но его просьбы открыть вьюшку охранники выполняли очень и очень неохотно, да и то не всегда. Ему говорили, что тогда будет сыро, скорее, даже мокро, но Кропоткину было легче перенести сырость, чем невыносимый угар, и в конце концов он добился того, чтобы вьюшку в печи открывали почаще. Впрочем, и от этого тоже было радости мало: обои становились мокрыми, словно их и вправду водой облили.

А ночью было невыносимо холодно, и Кропоткин, страдавший от ревматизма, очень мучился от жестокой боли в коленях. «Баня» превращалась в «погреб». Весь жар к этому времени улетучивался, в каземат проникал холодный воздух, и от пронизывающего холода не спасали легкие одеяла, к тому же пропитавшиеся сыростью. Мокрым становилось все: постель, одежда, даже борода, начинали жутко ныть кости. Кропоткин не раз спрашивал смотрителя о причине холода, тот обещал как-нибудь зайти ночью и пришел – абсолютно пьяный. А потом Кропоткин в Николаевском госпитале узнал от караульных солдат, что они пьянствовали вместе с караульным. Скорее всего, когда они выходили проветриться, холодный воздух и шел из коридора в каземат.

Зима шла своим чередом, дни становились еще темнее: иной раз в десять утра еще ничего не было видно, а в два часа дня уже было темно. Если же дни были сумрачные и в каземате становилось совсем мрачно, так же было и на душе.

И тут Кропоткин узнал горестную весть: арестовали Сашу. Он приезжал на свидание к Петру 21 декабря вместе с Леной, их сестрой. Все трое сильно разволновались. Обычно, если заключенным дают свидание с родными через долгие промежутки времени, и для одних и для других это очень мучительно. Каково видеть любимые, дорогие лица, слышать их голоса и знать, что через несколько минут все это исчезнет и будет все по-прежнему. И невозможен никакой доверительный разговор между двумя близкими людьми, когда рядом стоит посторонний человек, охранник.

Они уже прощались, тайком передавая друг другу записки, и в этот момент Петр выронил свою. Сердце похолодело от ужаса, но, казалось, смотритель ничего не заметил. Петр специально вышел с Леной и стоял у окна. Рядом с ними был и смотритель. А Саша будто случайно задержался, на самом деле он лихорадочно искал на полу крошечный сверточек темного цвета. Вышел и кивнул головой брату: «Нашел».

Встреча оставила горький осадок в сердце Петра Алексеевича. Нехорошо и смутно было на душе, словно предчувствовал он, что произойдет. Не получив письма от брата насчет книги, что должны были напечатать, Кропоткин уже встревожился – это был нехороший знак. «Арестовали»,– думал он, и эта мысль свинцовым камнем давила на него непрестанно.

Проходила неделя за неделей, Кропоткин продолжал все более и более волноваться за брата. Наконец до него дошли вести, что Александр написал письмо революционеру Лаврову, за что и был арестован. Позже он узнал, как обстояло дело. Оказывается, в том злополучном письме брат открыто бранил русский деспотизм: писал о произволе, творившемся в России, о поголовных арестах, о том, что пошатнулось здоровье Петра. На почте письмо было перехвачено Третьим отделением, а затем последовал обыск – прямо в сочельник.

Ворвавшись в квартиру около полуночи, с полдюжины человек устроили настоящий разгром, перевернув все вверх дном, вытащив из постели даже больного ребенка. Естественно, они ничего не нашли, потому как искать было нечего. Александр, до глубины души возмутившись этим обыском, со свойственной ему прямотой мрачно процедил сквозь зубы одному из жандармских офицеров: «Против вас, капитан, я не могу питать неудовольствия: вы получили такое ничтожное образование, что едва понимаете, что творите. Но вы, милостивый государь, – теперь уже обращаясь к прокурору, – вы знаете, какую роль играете во всем этом. Вы получили университетское образование. Вы знаете закон и знаете, что попираете закон, какой он ни на есть, и прикрываете вашим присутствием беззаконие вот этих людей. Вы, милостивый государь, попросту мерзавец».

Подобного оскорбления блюстители порядка стерпеть не могли, в результате чего Александра продержали под стражей до мая, хотя единственной уликой против него было то злополучное письмо. А затем ему объявили, что он едет в ссылку в Сибирь. В это время последние дни доживал третий ребенок брата, тоже погубленный чахоткой. Гордый Александр, никогда не унижавшийся перед врагами какой-нибудь просьбой, умолял отпустить его попрощаться с умиравшим ребенком. Но в этом ему было отказано.

А впереди ждала Сибирь. На жалобу, поданную Александром министру внутренних дел, пришел ответ, что он не имеет права вмешиваться в постановление шефа жандармов. Жалоба сенату осталась без ответа. Через два года царю от имени их сестры Елены было подано прошение, врученное лично двоюродным братом Кропоткиных Дмитрием, харьковским генерал-губернатором и флигель-адъютантом Александра II. Однако российский император ответил лишь одно: «Пусть посидит!» Пробыв в Сибири 20 лет, Александр Кропоткин больше уже в Петербург не вернулся.

Тем временем деятельность революционных кружков приобрела еще больший размах. Жандармам не хватало времени и людей, чтобы ловить всех, кто активно и почти открыто пропагандировал революционное движение, подстрекая народ к бунту. Примерно полторы тысячи революционеров все-таки арестовали, и тюрьмы начали пополняться новыми узниками.

Вскоре новички прибыли и в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, где сидел Кропоткин. Между ним и его соседями была установлена связь с помощью перестукивания – азбуки, которую придумал еще декабрист Бестужев. Оказалось, что за левой стеной томился друг Кропоткина Сердюков, а внизу – крестьянин Говоруха. И если интеллигентный человек мог выдержать заключение благодаря разрешению читать и писать, то как же тяжела была неволя для безграмотного крестьянина, привыкшего всю жизнь заниматься физическим трудом. Кропоткину и Сердюкову пришлось быть свидетелями того, как он медленно сходил с ума. Конечно же, этот случай не прошел бесследно для психики Сердюкова. Он вышел на свободу через четыре года и застрелился.

Однажды к Кропоткину наведался брат царя – великий князь Николай Николаевич, который знал заключенного лично. Он разговаривал с ним благодушно, по-дружески, сначала не выказывая своих намерений. После нескольких ничего не значавших фраз Николай Николаевич сказал Петру: «Да ты пойми, Кропоткин, я говорю с тобой не как судебный следователь, а совсем как частный человек». Однако ответ Кропоткина был краток, и смысл его заключался в том, что Николай Николаевич никогда не станет для него частным человеком, так как он к нему может относиться лишь как к официальному лицу.

Еще несколько попыток Николая Николаевича узнать у Кропоткина необходимые сведения закончились ничем, и в конце концов первый, раздраженный своей неудачей, заметил узнику: «Как ты мог иметь что-нибудь общее со всеми этими людьми, с мужиками и разночинцами?» И тогда Кропоткин резко ответил: «Я вам уже сказал, что дал свои показания судебному следователю».

Прошло уже два года, а в деле Кропоткина так никакой ясности и не появилось. Однажды его вызвали к жандармскому полковнику Новицкому, который прочитал ему конец брошюрки «Пугачевщина» Л. А. Тихомирова, написанной Кропоткиным по решению кружка, спросив потом, точно ли эта рукопись принадлежит заключенному. Стали прощаться. Новицкий, человек умный и ничуть не злой, на прощание сказал: «Ах, князь, я уважаю вас, глубоко уважаю за ваш отказ давать показания. Но если бы вы только знали, какой вред вы себе делаете. Я не смею говорить, но одно говорю – ужасный».

По прошествии некоторого времени Кропоткина вызвали еще раз, пытаясь обманом узнать текст одной из записок, которую он написал, но отправить не успел. Новицкий говорил ему, что, хотя шифр был прост, они не смогли прочитать текст ни этой записки, ни писем, пока не нашли ключ к шифру у некоего Войнаральского, вхожего в кружок революционеров. После вопроса Кропоткина, зачем же тогда было спрашивать его, Новицкий не нашелся, что ответить, лишь пробормотав: «Да… вот и перевод вашей записки…»

Кропоткин ответил, что читать и проверять его он не намерен. На этом его разговор с полковником завершился.

Впоследствии, уже из дома предварительного заключения, Петра Алексеевича водили к прокурору Шубину. Тот сообщил, что теперь он должен ознакомить его со всеми имеющимися показаниями, которых, впрочем, оказалось не так уж и много. Одним из них было заявление молодого рабочего, который сказал, что подсудимый действительно читал им лекции с целью революционной пропаганды. Были показания мужика и двух ткачей, чья болтовня являлась полнейшей выдумкой. Эти лгуны утверждали, что Кропоткин говорил им, что «царя убить», «всех долой», тогда как Кропоткин вообще не разговаривал с ними о чем-то подобном. После слов Кропоткина, что он и сам таких свидетелей найти может за двадцать пять рублей, Шубин спросил: «А кто же это, позвольте спросить, будет им платить?» «Вы», – ответил ему спокойно Кропоткин.

Дальше была та же самая рукопись «Пугачевщины», протоколы о программе революционеров, а также показания заводских рабочих, что никаких революционных лекций он им не читал и что ткачей он просто ругал за промотанные деньги, данные им на наем квартиры. После этого Кропоткин написал, что «никаких показаний до суда давать не намерен».

В марте или апреле 1876 года Кропоткина вместе с несколькими его товарищами перевели в дом предварительного заключения, построенный как образцовая французская или бельгийская тюрьма: ряд камер, и окно каждой из них выходит во двор, а железная дверь – на балкон. В отличие от Кропоткина для большинства это было облегчением, так как свободы в данной тюрьме предоставлялось чуть больше, к тому же проще было добиться свиданий с родственниками и получить право переписки.

Между тем Петру Алексеевичу становилось все хуже. Здоровье, порядком пошатнувшееся еще во время сибирских путешествий и «арктической зимовки», давало о себе знать. Еще весной в Петербурге у него появились слабые признаки цинги, а условия в темном и сыром каземате явно не способствовали его выздоровлению. А в доме предварительного заключения оказалось и того хуже: из-за парового отопления в камере было невыносимо душно. При движении кружилась голова, прогулки уже не помогали, а прежде чем подняться на второй этаж в свою камеру, Кропоткин был вынужден два–три раза делать передышку на лестнице. Однако тюремный врач и слышать не желал о цинге в его заведении. В результате узника ждали полный упадок сил и невозможность переваривать даже легкую пищу. Тогда еду разрешили приносить свояченице, которая была замужем за адвокатом и жила неподалеку. Но и это не помогло. Силы Петра Алексеевича уменьшались с каждым днем, и жить ему, по мнению окружающих, оставалось уже не больше нескольких месяцев.

Забеспокоившись, родственники начали хлопотать за него и добились, чтобы Петра осмотрел хороший доктор, оказавшийся профессором, ассистентом самого Сеченова. После его заключения о том, что больного необходимо поместить в более подходящие для него условия, Кропоткина через десять дней перевели в Николаевский военный госпиталь, имевший и специальные помещения для больных, находившихся под следствием.

Просторная комната, огромное окно на южную сторону – все это быстро поправило здоровье Петра Алексеевича.

Еще когда он сидел в крепости, Кропоткину сообщили, что если попасть в госпиталь, то сбежать из него будет очень даже нетрудно. Но учитывая тот надзор, который за ним установили, побег представлялся не таким легким делом. В коридор выходить было запрещено, а у дверей стоял часовой. Но товарищи, с которыми он переписывался, тотчас же начали придумывать планы побега.

Вскоре решение вопроса возникло само собой. Один из охранников как-то раз тайком посоветовал ему попроситься на прогулку. После согласия доктора выздоравливавшему разрешили ежедневную часовую прогулку.

В первый раз выйдя на заросший травой тюремный двор и увидев открытые ворота, а за ними улицу и прохожих, Кропоткин замер, оглядываясь по сторонам. Гулять ему велели между часовыми, что ходили взад и вперед вокруг здания тюрьмы. Ворота открывали, чтобы могли въехать возы с дровами, которые сбрасывались в глубине двора.

Такая близость свободы манила, тянула наружу. Тогда Кропоткин сам разработал план побега и подробно описал его друзьям. План этот состоял в том, чтобы у ворот приготовить экипаж, а когда он будет на прогулке и подаст знак (например, держа шляпу в руках), что все в порядке, ему ответят сигналом «Улица свободна» (к примеру, пустив солнечного зайчика лакированной шляпой на стену главного больничного здания или запев песню). По сигналу Кропоткин побежит по прямой, тогда как часовому придется огибать кривую, что даст первому несколько лишних секунд, и он успеет прыгнуть в пролетку. Вполне возможно, что часовому вздумается стрелять, но дело того стоит. Иначе – смерть в тюрьме.

В конце концов после рассмотрения всех идей именно этот план и был принят. Предстояло еще обсудить много деталей и разработать все до мелочей. Между тем прошло уже около месяца, и нужно было торопиться, так как Кропоткину грозило скорое возвращение в дом предварительного заключения.

И вот настало время побега – день Петра и Павла – 29 июня. Число это специально было назначено освободителями Петра Алексеевича. На его сигнал решено было ответить, выпустив красный воздушный шарик, после чего должна была проехать пролетка.

29 июня в назначенный час Кропоткин вышел на прогулку. С замиранием сердца он ждал появления красного шара в воздухе. Вот уже послышался шум пролетки, но шара не было. Через час с недобрым чувством узнику пришлось вернуться обратно в палату.

Оказывается, в тот день по всему Петербургу не могли разыскать красный шар, хотя обычно их сотнями продают возле Гостиного двора. В панике товарищи разыскали старый шар у какого-то ребенка, но он не летал. Срочно приобретенный в магазине водород тоже не помог: шарик упорно отказывался взлетать в воздух. Тогда его привязали к зонтику одной дамы, чтобы она ходила с ним взад и вперед рядом с забором двора. Но дама была маленькая, а забор высокий, и Кропоткин ничего не увидел.

Как выяснилось впоследствии, именно эта неудача с шариком спасла весь побег от провала. Помогли также интуиция, осторожность и привычка Петра Алексеевича все перепроверять для большей уверенности в удачном исходе дела. Кропоткин твердо решил не делать ни шага, пока не увидит сигнала. Дело в том, что пролетка проехала мимо ворот тюрьмы и в самом конце переулка наткнулась на возы с дровами для госпиталя, в результате чего сначала замедлила свое движение из-за беспорядочно двигавшихся лошадей, а потом и вовсе остановилась. Наверняка в этот момент охранникам не составило бы труда поймать Кропоткина, если бы он находился в пролетке.

Побег был перенесен на следующий день. Малейшая отсрочка грозила неудачей. Однако теперь, чтобы не вызвать подозрений у охранников, пришлось поменять систему сигналов. Известить Кропоткина об этом взялась Софья Петровна Лаврова, пришедшая к заключенному в тюрьму и попросившая охранников передать ему часы. Последние, не заметив в часах ничего подозрительного, выполнили просьбу женщины. В часах же оказалась зашифрованная записочка крохотного размера.

Выйдя на прогулку и подав условный сигнал, Кропоткин услышал ответный – звук скрипки, но он был далеко от ворот, а когда двинулся по тропинке поближе к ним, то рядом оказался часовой. Петр Алексеевич подумал, что надо бы еще раз обойти тропинку, но тут внезапно музыка прервалась. Оказалось, что во двор въехали возы с дровами, как понял Кропоткин через четверть часа мучительной тревоги. Как только путь освободился, скрипка незамедлительно заиграла бешеную мазурку Контского. Медленно Кропоткин приближался к тому участку тропинки, что был к воротам ближе всего, мысленно содрогаясь и молясь, чтобы мазурка не замолкла. Наконец он очутился на нужном месте. Оглянулся – часовой смотрит в другую сторону и стоит довольно далеко. Сказав себе: «Теперь или никогда!», он бросился бежать, отработанным движением скинув на бегу больничный фланелевый халат.

Едва завидев бегущего, крестьяне, бывшие в то время на улице, истошно завопили: «Бежит, держи его! Лови его!» Вначале Кропоткин побежал медленно, пытаясь сберечь силы, но, услышав их вопли, изо всех сил бросился к воротам.

Как рассказывали потом товарищи, за ним погнались три солдата, которые несколько раз чуть не ударили бежавшего штыком в спину. Но стрелять они не решились, так как полагали, что поймают беглеца. Тот же выбрался за ворота и увидел одного из своих друзей в пролетке. Последний же, едва беглец впрыгнул в пролетку, крикнул кучеру: «Гони!» Призовой рысак, приобретенный специально для этого, прямо с места помчался великолепным аллюром. Правда, была еще опасность, что Кропоткина сможет задержать солдат, охранявший вход в ворота, но было предусмотрено и это. Узнав, что тот служил в госпитальной лаборатории, к нему подослали одного из товарищей, чтобы он поговорил с солдатом на «ученые» темы и таким образом отвлек его внимание от происходящего.

Пролетка круто свернула в переулок, да так, что едва не перевернулась, и поехала к Невскому проспекту. Друзья добрались до родственницы Петра Алексеевича, в тревоге ожидавшей их, а затем плакавшей и смеявшейся от счастья, обнимая дорогого ей человека, ставшего свободным. В ее доме Кропоткина быстренько привели в порядок, постригли и побрили.

А у ворот госпиталя между тем творилась неразбериха. Никто не понимал, что делать и куда бежать. Ни единого извозчика не найти было на версту кругом, так как всех их уже наняли товарищи сбежавшего. Госпитальные солдаты с караульным офицером бестолково топтались на месте, теряя и без того уже упущенное время, а умнее всех оказалась старая баба, стоявшая в толпе собравшихся зевак и произнесшая следующие слова: «Бедненькие! Они, небось, поедут на Невский, а там их и поймают, если кто-нибудь поскачет напрямик этим переулком». Караульный офицер, конечно же, побежал к конке, стоявшей поблизости, но кондукторы наотрез отказали ему, когда он потребовал выпрячь лошадей.

А Кропоткин с другом беспечно катались по вечернему Петербургу, так как в назначенное место должны были прибыть только вечером. Казалось бы, безумная идея, но они отправились отобедать и выпить за успех, зная, что никому и в голову не придет искать их в модном ресторане.

Через два дня Кропоткину предстояло поселиться в снятой для него квартире, но из предосторожности туда сначала отправили одну даму разведать обстановку, и оказалось, что там появляться опасно. Шпионы узнали этот адрес, так как слишком часто здесь появлялись члены кружка, чтобы узнать, все ли идет хорошо. К тому же фотокарточку Кропоткина распространили между всеми полицейскими, сыщиками, дворниками. Кропоткину пришлось скрываться в окрестностях Петербурга. Затем было решено, что для окончательной безопасности ему нужно уехать за границу, но оказалось, что всем сыщикам портовых и приграничных городов Финляндии и Прибалтийского края известна его внешность. Все же Кропоткин рискнул отправиться в Финляндию с поддельным паспортом, а затем из отдаленного порта Ботнического залива уехал в Швецию.

Уже на пароходе провожавший его друг сообщил ему, что сестра Кропоткина, Елена, арестована. Ничего не знавшая о побеге и приготовлениях к нему Елена была извещена об этом только после того, как все уже удачно завершилось. Жандармы отказывались верить ее словам, в результате чего ей пришлось две недели провести в тюрьме.

Из Швеции Кропоткин поехал в Англию. Уже около ее берегов пароход застигла буря: ревели волны, дул пронизывающий ветер, а Петр Алексеевич стоял, подставляя лицо брызгам соленых волн, наслаждаясь ощущением свободы после темноты и сырости каземата Петропавловской крепости.

Сорок лет он находился в изгнании, хотя поначалу намеревался пробыть за границей лишь несколько недель, но, убедившись, что в России его ждет неминуемый арест, на долгие годы оставил мысли о возвращении на родину. В разные периоды своей жизни Кропоткин жил во многих странах Западной Европы: Шотландии, Англии, Швейцарии, Франции. Там он сотрудничал со многими газетами, журналами и как писатель-революционер, и как ученый. Однажды, в 1883 году, он снова был арестован. На Лионском процессе анархистов во Франции его приговорили к пяти годам заключения, но в 1886 году освободили.

Все годы, проведенные в эмиграции, Кропоткин не переставал следить за судьбой своей собственной страны. А как только в 1917 году самодержавие было свергнуто, незамедлительно вернулся в Россию, будучи уже старым и больным. Оставаясь противником государственной власти, он тем не менее признал огромное значение Октябрьской революции и высоко оценил власть Советов. В 1919 году он даже встречался с Лениным. С 1918 года он жил в городе Дмитрове, под Москвой, где и умер в 1921 году.

Один из самых удачливых советских разведчиков – Джордж Блейк – родился 11 ноября 1922 года в Роттердаме в семье английского бизнесмена Альберта Уильяма Бехара. Отец Блейка умер, когда мальчику было 12 лет. После смерти отца его воспитанием занималась тетя, сестра отца, которая вышла замуж за богатого каирского коммерсанта. Это была интернациональная семья: тетя и ее муж имели итальянское гражданство, другой дядя по отцу – египетское, младшая сестра отца – турецкое, двоюродные братья – французское и египетское. А сам Джордж был гражданином Великобритании. В Каире Блейк получил прекрасное образование, а под влиянием своих двоюродных братьев заинтересовался идеями социализма. Вторая мировая война застала его в Голландии, куда он часто приезжал для встреч с мамой и сестрами. Когда война только началась, население Нидерландов надеялось, что их страна сохранит нейтралитет. Но этого не произошло: после ожесточенных бомбардировок Нидерланды капитулировали. Родные Блейка во время германской оккупации бежали в Англию, спасаясь от гибели. А Джордж, которому тогда едва минуло 17 лет, принял активное участие в голландском движении Сопротивления.

В воспоминаниях Джорджа Блейка есть такие строки: «Моя юность связана со Второй мировой войной, с ужасами оккупации». В движении Сопротивления юный Джордж Блейк выполнял роль связного, занимаясь доставкой в город антифашистских листовок. В 1943 году, опасаясь попасть в гестапо, молодой человек под именем Питера де Ври перебрался через Гибралтар в Англию. И именно там он поменял фамилию Бехар на Блейк и в том же году ушел добровольцем служить на британский флот. Поступив в военно-морское училище, Блейк был направлен на подводную лодку, где проходил подготовку для ведения десантных операций против Германии. Но вскоре по состоянию здоровья Джордж был признан негодным для службы на подводных лодках.

В августе 1944 года Блейка перевели в голландскую секцию британской разведки, где после стандартной процедуры проверки приняли на службу в голландский отдел П-8. Данный отдел являлся частью управления, которое, кроме разведки в Голландии, занималось еще подобной деятельностью в Скандинавских странах и Советском Союзе. Отдел занимался всесторонней подготовкой, а также непосредственно засылкой агентуры в оккупированную Голландию.

Всю войну Блейк работал в П-8 и только после ее окончания выехал в Голландию, где стал служить во вновь созданной резидентуре СИС в Гааге. Разведчик получил задание свернуть агентурную сеть. Когда задание было выполнено, Блейка отозвали в Лондон. В то время (сентябрь 1945 года) уже началась переориентация британских спецслужб на антисоветскую и антикоммунистическую деятельность, и разведчика направили в Гамбург для сбора сведений о советских войсках в Германии, где он стал самостоятельно изучать русский язык. Руководство СИС, узнав о желании Блейка заниматься изучением русского языка, направило его на языковые курсы для офицеров вооруженных сил при Кембриджском университете. Спецслужбы намеревались использовать Блейка в работе против СССР. Но планам руководства не суждено было осуществиться, потому что именно здесь, в университете, как вспоминает Блейк, его «растущий интерес ко всему русскому превратился в настоящую любовь».

В 1948 году, после окончания курсов русского языка в Кембридже, разведчика назначили вице-консулом британского посольства в Сеуле. Через год Блейк сообщил в СИС о подготовке северокорейской армии к вторжению на территорию Южной Кореи. В 1950 году началась корейская война, и, когда северокорейские войска заняли Сеул, Блейк вместе с другими британскими дипломатами был интернирован и направлен в лагерь.

В начале весны 1951 года разведчик передал через корейского офицера записку в советское посольство с просьбой организовать встречу с представителем внешней разведки. На состоявшейся вскоре встрече Джордж Блейк, предложив свое сотрудничество советской разведке, сообщил русским ценные сведения об английских спецслужбах.

Возвратившись в Лондон в 1953 году (после подписания перемирия в Корее), Блейк продолжил работу в штаб-квартире СИС. Вскоре он был назначен на пост заместителя начальника отдела технических операций, который занимался секретным прослушиванием за границей. В декабре того же года на секретном совещании СИС и ЦРУ в Лондоне было принято решение о прокладке тоннеля к линиям связи советских войск в ГДР, о чем Блейк сразу же проинформировал советскую разведку. Центр принял решение использовать этот тоннель для дезинформации противника. Благодаря ценным сведениям Блейка внешняя разведка СССР в 1956 году провела операцию по «случайному» вскрытию тоннеля в Берлине. Подобное мероприятие было проведено и в Австрии.

Интересно, что Блейк, работая на советскую разведку, не преследовал никаких корыстных целей. На службе у СССР он состоял бесплатно. С 1956 по 1959 год советский разведчик поддерживал отношения с Хорстом Эйтнером, бывшим агентом «Организации Гелена», работавшим на британскую разведку. В этот период Блейк и Эйтнер сделали неожиданное открытие в отношении друг друга. Оказалось, что оба они являются агентами КГБ. Когда в 1960 году Эйтнера арестовали и в феврале 1961 года он рассказал о деятельности Блейка, то ему не поверили. Но после показаний польского перебежчика Михала Голенивского (резидента польской военной разведки в Восточном Берлине), который был одновременно агентом ЦРУ, английские спецслужбы поняли, что несколько лет Блейк водил их за нос. Кстати, показания Голенивского подтвердил и другой перебежчик – полковник Альстер, когда-то возглавлявший тайную польскую полицию.

Английские спецслужбы реши ли действовать осторожно. Весной 1961 года Блейк получил от них указание вернуться в Лондон для получения нового назначения. В то время Блейк находился в Бейруте в секретном Центре по изучению арабского языка, где должен был пробыть еще некоторое время. Приказ вернуться в Лондон был для него большой неожиданностью, и, заподозрив что-то неладное, Блейк связался с представителем советской разведки, которому рассказал о своих сомнениях. Однако у руководства Центра не было данных о провале Блейка, и послед нему ничего не оставалось делать, как вылететь в Англию.

В марте 1961 года Блейка арестовали и 3 мая 1961 года приговорили к 42 годам тюремного заключения. На слушание дела, которое состоялось в зале № 1 Олд Бейли Центрального уголовного суда Лондона, публику пустили только перед оглашением приговора. Когда судья зачитал приговор, в зале раздались изумленные возгласы. Дело в том, что максимальное по закону наказание за подобное преступление, совершенное в мирное время, составляло 14 лет, но обвинение, пользуясь прецедентом почти столетней давности, нашло возможность осудить преступника на пять максимальных сроков. Причем три срока ему предстояло отбывать последовательно, а два – параллельно. После оглашения приговора судья пояснил присутствующим, что данный приговор означает 42 года тюремного заключения. Теперь уже ни для кого не было секретом, что решение суда явилось продуманным актом государственной политики.

Произнося речь, судья особо подчеркнул, что «подсудимый исходил из идеологических побуждений, а не из финансовой выгоды и своими действиями свел на нет большую часть работы британской разведки со времен окончания войны». Итак, срок Джорджа Блейка должен был закончиться только в 2003 году, однако уже с 1965 года бывший разведчик, а ныне пенсионер Георгий Иванович Блейк проживает в Москве.

Но вернемся к тому времени, когда Джордж Блейк оказался под спецнадзором в лондонской тюрьме Вормвуд-Скрабс. Вместо гражданской одежды ему выдали серую робу с крупными нашивками бурого цвета на груди, спине и на штанинах. Эти нашивки на робе в английской тюрьме использовались для того, чтобы охранники в случае побега заключенного могли точнее прицелиться в беглеца.

С самого первого дня своего заключения Джордж Блейк прекрасно понимал, что, как у британского подданного и бывшего госслужащего, у него нет никакой надежды на то, что его обменяют на какого-либо английского шпиона, пойманного в СССР. Амнистии Блейку тоже ждать не приходилось. Таким образом, ему оставалась единственная, хотя и казавшаяся фантастической, возможность освобождения из тюрьмы – побег.

Кстати, разрабатывать план побега разведчик начал с самых первых дней заключения. Он трезво оценивал свои шансы и прекрасно понимал: чтобы убежать, надо, во-первых, усыпить бдительность тюремного начальства и охранников, а во-вторых, найти помощников как на воле, так и в тюрьме. Стоит заметить, что для реализации задуманного Джорджу Блейку потребовалось несколько лет…

В первый же день своего пребывания в тюрьме Вормвуд-Скрабс во время прогулки Блейк познакомился еще с одним советским разведчиком – Кононом Молодым (в то время канадским бизнесменом Гордоном Лонсдейлом), которого три месяца назад приговорили к 25 годам тюрьмы. Невероятно, но факт: довольно долго два советских разведчика в английской тюрьме имели возможность не только встречаться во время прогулок, но и свободно беседовать.

Вот что писал об этом сам Блейк: «Мы, конечно, не были лично знакомы, но я внимательно следил за его процессом по публикациям и даже видел его портрет в мартовском номере „Дейли экспресс“. Содержали нас в разных одиночных камерах, часто их меняли, чтобы мы не смогли установить постоянный контакт и сбежать. Но мы почти ежедневно встречались во время прогулок в тюремном дворе. Все заключенные в тюремном дворе ходили по кругу, а мы – человек пять-шесть особо опасных арестантов – находились в центре. Вот здесь мы с ним и общались. Конечно, наше настроение в ту пору нельзя было назвать радостным. Но мы старались подбадривать друг друга. Рассказывали русские и английские анекдоты, обсуждали ход судебных слушаний, говорили о политике. А вот о нашей разведывательной деятельности, конечно, не упоминали. Однажды Конон поразил меня тем, и это я запомнил на всю свою жизнь, что уверенно заявил, будто полувековой юбилей Великой Октябрьской социалистической революции мы будем вместе отмечать... в Москве на Красной площади. Представьте себе картину: двое заключенных, осужденных за шпионаж и еще не отсидевших даже десятой части срока, разгуливают по тюремному двору и совершенно серьезно обсуждают вопрос, чем лучше согреваться во время военного парада и демонстрации трудящихся на Красной площади – русской водкой или шотландским виски? Конечно, тогда я ему не поверил, но был признателен за эмоциональную поддержку. 7 ноября 1967 года мы действительно встретились с Кононом на гостевых трибунах Красной площади во время празднования 50-летия Октября».

Итак, тюремные власти допустили явный прокол, позволив встречаться и разговаривать двум советским разведчикам. Впрочем, все объяснялось довольно просто: британская контрразведка, узнав, что в одной тюрьме содержатся два советских разведчика, через управление тюрем приказала начальнику тюрьмы установить за ними особый надзор. Разумеется, тюремные власти сразу же выполнили это распоряжение, но при этом Лонсдейл и Блейк не только оказались в одном корпусе спецнадзора, но и часто выводились на прогулку вместе. Видимо, понимание термина «спецнадзор» у бюрократов из управлений тюрем и контрразведки сильно разнилось. В 1964 году британские власти обменяли Лонсдейла на англичанина Гревилла Винна, осужденного в СССР за шпионаж по известному делу Пеньковского.

А Блейк в это время приступил к осуществлению первой части своего плана: усыплял бдительность охраны. Поведение заключенного Блейка в тюрьме постепенно убедило надзирателей в том, что он смирился с приговором. Теперь ему оставалось осуществить вторую, наиболее сложную и опасную часть своего плана: найти помощников и бежать.

Вскоре такие помощники были найдены: Майкл Рэндл и Пэт Поттл, отбывавшие по 18 месяцев за организацию антивоенной демонстрации и имевшие личные причины навредить властям, а также Шон Бэрк, чье восьмилетнее заключение за попытку убийства полицейского уже подходило к концу, согласились помочь сбежать из заключения советскому разведчику. Когда Рэндл и Поттл вышли на волю, а Бэрк попал в тюремное общежитие (по правилам, заключенные перед выходом из тюрьмы должны были адаптироваться к жизни на воле и некоторое время перед освобождением проживали в общежитии), они приступили к подготовке побега.

Первым мероприятием по подготовке побега стала покупка портативного переговорного устройства, по которому Блейк мог свободно разговаривать со своими помощниками в любое время дня и ночи. По воспоминаниям Блейка, с этим переговорным устройством постоянно случались курьезы, и если бы не симпатии к разведчику остальных заключенных, то ему никогда бы не удалось сбежать из тюрьмы. Как-то один из заключенных, крутивший от скуки в своей камере ручку настройки радиоприемника, поймал разговор Блейка и Бэрка, в котором шла речь о побеге. Любопытный узник сразу же узнал голоса переговаривающихся и, что интересно, при первой же возможности предупредил Блейка о необходимости быть осторожнее.

Не менее порядочным оказался и другой заключенный. К нему по ошибке попала записка Бэрка, в которой шла речь о некоторых деталях побега. Этот человек, симпатизировавший Блейку, как и многие другие заключенные, вернул записку адресату и также ничего не сообщил тюремным властям. Кстати говоря, раскрытие заговора Блейка могло принести пользу любому заключенному, который, выдав заговорщика тюремным властям, мог бы существенно сократить срок своего пребывания в тюрьме.

Несмотря на эти курьезные случаи, подготовка к побегу шла полным ходом. Блейк спешил еще и потому, что незадолго до запланированной даты его побега из тюрьмы бежали шестеро заключенных. Это ЧП вызвало меры повышенной безопасности, в частности: тюремные власти приказали затянуть все окна камер тонкой стальной сеткой. И тут опять на помощь разведчику пришла бюрократия! Дело в том, что работы велись по секторам в алфавитном порядке. Разумеется, начали затягивать сеткой окна в секторе А. А очередь до сектора Д, где содержался Блейк и откуда намечался побег, должна была дойти только через неделю. За это время Шон Бэрк купил старенький автомобиль и снял квартиру, расположенную недалеко от тюрьмы.

Субботним вечером 22 октября 1964 года шел сильный дождь, и, пока все заключенные смотрели фильм в тюремном кинозале, Блейк выбрался через окно, решетка и стекло которого были выставлены заранее, оказавшись между корпусом тюрьмы и внешней стеной. Стоя около часа в тени, он ждал, когда Бэрк перебросит ему через стену веревочную лестницу. Согласно плану, Блейк, выбравшись через окно, должен был сразу увидеть лестницу, которую помощник перекинул через стену предварительно. Но лестницы не было! И на исходе часа ожидания беглец был уже на грани паники: что, если Бэрк провалился? Но того, как оказалось, задержали непредвиденные обстоятельства. Сначала – пробка на дороге, а затем влюбленная парочка, целовавшаяся в автомобиле прямо под тюремной стеной. Находчивый Бэрк обошелся с парочкой несколько бесцеремонно: осветил фарами и принялся пристально разглядывать. Возмущенные такой наглостью влюбленные поспешно ретировались.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, Шон Бэрк перебросил спасительную веревочную лестницу, по которой Блейк взобрался на стену. Сумерки и ливень скрыли от охраны на вышках его передвижения. Правда, приземляясь снаружи тюремной стены, Блейк повредил руку, ударился головой и на мгновение потерял сознание. Помощник подхватил его на руки, донес до автомобиля и сразу отъехал на одну из боковых улиц. Причем, перенервничав, он слегка задел шедшую впереди машину и, не останавливаясь, тут же скрылся с места происшествия, чем сильно удивил законопослушного водителя пострадавшего авто.

После всех волнений Блейк и Бэрк наконец оказались в снятой квартире. В вечернем выпуске новостей, который они смотрели по телевизору, уже объявили о чрезвычайных мерах, предпринимаемых для поимки беглеца. Но, несмотря на опасность быть пойманными, Блейк и Бэрк, оповестив об удачном побеге Майкла Рэндла и Пэта Поттла, попросили их срочно найти врача. Оказалось, что при падении со стены Блейк сломал запястье и получил небольшое сотрясение мозга. Разумеется, в больницу он обратиться никак не мог, так как уже на следующий день его фотографии появились на первых полосах центральных газет. По воспоминаниям Блейка, этими же газетами они с Бэрком застелили стол, на котором приглашенный доктор накладывал гипс на сломанное запястье беглеца. Честно выполнив свой врачебный долг, доктор даже не намекнул, что заметил несомненное сходство газетных портретов Блейка с внешностью пациента.

В правительственных кругах предполагалось, что бежать из заключения Блейку помогли советские спецслужбы, но после того, как полицией был найден автомобиль беглецов, власти пришли к выводу, что, помимо КГБ, в осуществлении побега участвовали и ирландские республиканцы. Во всех газетах вышли статьи, кричавшие о том, что искать разведчика, которому оказывали помощь такие влиятельные организации, практически бесполезно. И ни одному журналисту или полицей скому начальнику не пришло в голову, что побег Блейка был организован его товарищами по тюрьме.

А тем временем Блейк перебрался на новую квартиру. Теперь ему предстояло обдумать дальнейший план действий. После долгих споров было решено попытаться вывезти разведчика в автофургоне в Восточную Германию. Но осуществление этого мероприятия требовало больших расходов. Вскоре деньги нашлись. Знакомая Майкла Рэндла, социалистка по убеждениям, неожиданно получила наследство и без колебаний выписала чек на сумму, требовавшуюся для покупки автомобиля. Туристический фургон, приобретенный на эти деньги, Бэрк и Поттл оборудовали потайным спальным местом.

И вот 17 декабря 1964 года, тепло попрощавшись со своими друзьями, Джордж Блейк спрятался в машине, за руль которой сел Бэрк. Кроме беглеца и его товарища, в машине находились жена и двое детей Бэрка. В этот же день беглецы достигли Дувра, где переправились на пароме на континент. Затем они проехали по Бельгии и Западной Германии, и почти через сутки автофургон остановился перед восточногерманским пропускным пограничным пунктом. Здесь Блейку предстояло расстаться со своим помощником и его семьей. Попрощавшись с Бэрком, беглец подошел к пропускному пункту. Сначала пограничники отнеслись с недоверием к неожиданному появлению на дороге странного человека без документов, заявившего им, что он – Джордж Блейк. Но вскоре на пограничный пункт прибыл сотрудник КГБ, который взял на себя ответственность за переход границы Джорджем Блейком. Через некоторое время советский разведчик, сбежавший из лондонской тюрьмы, оказался в Москве.

Сейчас 80-летний Джордж Блейк (теперь уже Георгий Иванович), снабжавший на протяжении десяти лет особо ценными сведениями советскую разведку, проживает в Москве. За огромные заслуги в деле обеспечения государственной безопасности нашей страны он награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

Обращаясь к страницам произведения Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», можно найти множество интересных историй о побегах заключенных. Писатель с присущей ему основательностью изучал проблему бегства из ГУЛАГа. Для побега у лагерных узников даже было свое обозначение – «зеленый прокурор». «Это – единственный популярный среди них прокурор, – писал Солженицын. – Он есть зеленый лес, он есть кусты и трава-мурава».

Удивительных историй о побеге из ГУЛАГа Александр Солженицын рассказал множество. Так, он подробно описал побег из Кеми на Соловках заключенного, которому при погрузке леса удалось пробраться на английский корабль. Когда охранники нагрянули на судно с обыском, изобретательные британцы опустили беглеца на якорной цепи под воду, предварительно снабдив его дыхательной трубкой. Причем процедура купания в ледяной воде повторялась несколько раз, так как англичан, в связи с подозрением в пособничестве побегу узника, задержали в порту почти на неделю. По прошествии этого времени британцы потребовали от советского правительства выплатить им неустойку, и лагерное начальство приняло решение прекратить поиски. Беглеца, который тем временем отправился вместе с моряками в гостеприимную Великобританию, надзиратели сочли утонувшим.

Не менее интересной выглядит история учительницы Зинаиды Поваляевой, сосланной советской властью на шахту в Воркуте. Женщина сумела передать на волю весточку мужу – летчику, служившему в гражданской авиации, а тот в свою очередь ухитрился организовать себе рейс в этот город. Супруги договорились о дате и часе побега, и в условленный день Зина вышла в баню, расположенную в рабочей зоне. Сбросив там лагерное платье и распустив из-под косынки завитые с ночи волосы, она уверенной походкой отправилась к воротам, за которыми ее ждал муж. Разумеется, охранники не признали в кокетливо завитой девице, шедшей под руку с летчиком, заключенную. Супруги благополучно прошли к самолету, на котором и улетели.

А вот у революционеров был свой, особенный стиль бегства. Так, старый революционер Анатолий Фастенко, постигший тюремную науку еще в дооктябрьскую эпоху, после победы Октября продолжил «обучение» в ГУЛАГе. Солженицын был знаком с ним лично и писал в своей книге, что Фастенко часто с непередаваемой грустью вспоминал, как был организован массовый побег из Севастопольского централа.

В тот день революционеры устроили взрыв, после чего в тюремной стене образовался огромный пролом, и двадцать арестантов (не все, кому хотелось, а строго по списку, утвержденному партийным руководством по ту сторону стены) кинулись в пробитый лаз. Сам Фастенко остался отбывать срок, потому что его в утвержденных списках не было…

Ни один из шести мужей Лиды Трубланд не верил, что их очаровательная жена – убийца-отравительница. Женщина с большими голубыми глазами, ослепительной улыбкой, густыми темными локонами и прекрасной фигурой отравила четырех мужей и, попав в тюрьму, очаровала надзирателя и бежала. Лида Трубланд, жившая в США в начале ХХ века, потрясала воображение современников сочетанием своей миловидной, прямо-таки ангельской внешности с поистине дьявольским коварством и хладнокровной жестокостью. Четверо из шести ее мужей погибли, отравившись приготовленным для них Лидой зельем. Кроме них, от яда очаровательной убийцы умер и брат одного из ее мужей, а также ее маленькая дочка. Хладнокровно отправляя на тот свет своих мужей, Лида Трубланд преследовала только одну цель – получить значительную сумму, на которую она предварительно страховала своих супругов. Кстати, отраву Лида готовила по собственному рецепту, вываривая бумагу для ловли мух.

В семье уважаемого владельца ранчо Билла Трубланда Лида была четвертым по счету ребенком из восьми детей. Будучи еще маленькой девочкой, она покорила сердце соседского фермера Роберта Дули настолько, что тот последовал вслед за семейством Трубландов, когда те решили переселиться из штата Миссури, где родилась Лида, в Айдахо. Когда девушке исполнилось 20 лет, она вышла замуж за своего преданного ухажера-фермера. Вскоре в молодой семье появился ребенок – девочка, как две капли воды похожая на свою мать. Через год в семью Роберта Дули переехал жить его старший брат Эд. Не без влияния Лиды братья оформили страховку своей жизни на 2 тысячи долларов с условием, что в случае смерти одного из них половина суммы достанется оставшемуся в живых, а вторая перейдет в совместное пользование миссис Лиды Дули, урожденной Трубланд, и ее дочери Лорэйн.

Прошло меньше года после оформления этого страхового контракта, как старший из братьев умер. По официальному заключению медиков, смерть Эда Дули наступила от брюшного тифа, эпидемия которого в то время свирепствовала в окрестностях. После похорон своего брата Роберт сразу же удвоил сумму страхового договора (теперь она составляла 4 тысячи долларов), а через полтора месяца скончался сам.

И снова в заключении врачей причиной смерти Роберта назывался брюшной тиф. Оформив необходимые документы, Лида Трубланд получила причитавшиеся ей по закону 4 тысячи долларов. Через месяц умерла ее маленькая дочка… После смерти девочки «убитая горем» мать стала полноправной владелицей весьма значительного состояния. Но, к удивлению общественности, Лида Трубланд не стала бездумно тратить деньги, а пошла работать. Она устроилась поваром в ресторан и вскоре благодаря высокому кулинарному искусству заслужила отличную репутацию.

Прошло два года, и Лида вышла замуж за официанта ресторана, мистера МакХаффи. После медового месяца семья переехала жить в Монтерей. И опять под влиянием Лиды ее супруг застраховал свою жизнь. В этот раз страховка составляла 5 тысяч долларов. Стоит ли говорить, что через несколько месяцев после оформления страховки МакХаффи умер от гриппа. Но, к разочарованию молодой вдовушки, ей не досталось ни цента из этой суммы, потому что перед смертью мистер МакХаффи не успел сделать последний взнос. Но Лида все же не осталась с пустыми руками, получив в наследство небольшое кафе, которое ее супруг незадолго до смерти купил на свои многолетние сбережения. Кафе приносило неплохой доход, и очаровательная Лида могла спокойно жить на эти деньги. Казалось, ей пора было успокоиться. Но то ли Лида считала, что она достойна большего, то ли ее тянуло на новые убийства.

Как бы там ни было, вскоре неугомонная вдовушка вышла замуж в третий раз. Ее следующим мужем стал автодилер Харланд Льюис из Биллигса. Сразу же после бракосочетания красавица-жена уговорила своего мужа оформить страховку. И нет бы Льюису задуматься, заинтересоваться обстоятельствами смерти двух бывших мужей своей супруги, уловить связь между оформлением страховки и гибелью мужчин сразу после этого… Разумеется, Льюис всего этого не сделал. Он так сильно любил Лиду и так слепо верил в ее любовь к нему, что готов был пойти на все, лишь бы не разочаровывать свою милую женушку.

Итак, после оформления страховки бедняга Льюис прожил только два месяца. По официальной версии врачей, производивших вскрытие, мужчина умер от случайного отравления трупным ядом. И снова молодая вдовушка осталась с 5 тысячами долларов страховки.

Четвертый муж Лиды Трубланд, мистер Эдвард Мейер, был настоящим ковбоем и большую часть времени проводил на ранчо в компании своих коллег. После свадьбы супруги пришли к соглашению, что каждый из них будет продолжать заниматься своим делом: муж работать на ранчо, а жена управлять кафе. При этом супруги договорились, что два раза в неделю Лида будет приезжать к Эдварду на ранчо. И разумеется, как и предыдущие жертвы Лиды, ее новый муж застраховал свою жизнь на 10 тысяч долларов.

На этот раз очаровательная отравительница не стала ждать слишком долго, а убила своего мужа через три недели после свадьбы. Как-то, приехав к Эдварду на ранчо, супруга приготовила ему на ужин вкуснейшее мясное блюдо. В этот вечер к Мейерам пришел в гости приятель Эдварда, Бен Сквирес. Сразу после ужина и Эдвард, и его приятель почувствовали себя плохо. Сквирес поправился, а вот бедняга Мейер умер в больнице через два дня.

После внезапной смерти Эдварда его друзья стали вести разговоры, что их покойного товарища отравила молодая жена. Они не скрывали своих подозрений, и вскоре шум, поднятый ими, достиг ушей местного шерифа Верджила Ормсби. Занявшись расследованием обстоятельств смерти ковбоя, шериф выяснил, что на следующий день после свадьбы мистер Мейер застраховал свою жизнь на 2 тысячи долларов, а за день до болезни, которая, как известно, закончилась летальным исходом, увеличил сумму страховки до 10 тысяч.

Сделав столь неожиданное открытие, шериф поехал в Миссури, где в то время проживал отец братьев Дули. Из разговора с ним Ормсби выяснил, что старик не сомневается в убийстве своих детей и внучки Лидой Трубланд. Однако у бывшего свекра Лиды не было ни одного более или менее весомого доказательства ее вины. Но неугомонный шериф не собирался останавливаться на достигнутом и решил проследить весь дальнейший путь роковой вдовушки.

Долгое время шерифу не удавалось обнаружить ничего подозрительного. Он внимательно изучил все обстоятельства смерти бывших мужей Лиды, но никаких зацепок, указывавших на то, что они погибли насильственной смертью, не было. Посетив дом, в котором когда-то жила Лида со своим вторым мужем, Ормсби разговорился с соседкой. Поведав шерифу много любопытного, женщина показала ему ящик в доме Лиды, в котором, по ее мнению, могли находиться личные вещи вдовушки. Внимательно осмотрев содержимое ящика, Ормсби, к своему удивлению, нашел среди вещей Лиды множество полосок липкой бумаги, применяемых для ловли мух. Столь внушительное количество мушиных ловушек наталкивало на мысль, что дом молодоженов МакХаффи в свое время был объектом нападения целых полчищ мух. Но, разумеется, у шерифа на этот счет возникли совсем иные подозрения.

И вскоре по его требованию тела братьев Дули, Льюиса и Мейера были эксгумированы. Экспертиза показала, что в их телах находились следы яда арсеника, использовавшегося для приготовления липучек для мух. На основании результатов экспертизы 22 апреля 1921 года был объявлен розыск убийцы мужей – Лиды Трубланд.

А в это время любвеобильная вдовушка находилась в Гонолулу в объятиях своего пятого мужа, морского офицера Пола Саусарда. Супруги состояли в браке уже пять месяцев, и, когда за Лидой пришла полиция, мистер Саусард отказался поверить в обвинения, выдвигаемые против своей нежной и ласковой женушки. Но, несмотря на это, 21 сентября 1921 года в городке Твин Фоллз начался суд над Лидой Трубланд, которую обвиняли в отравлении ее бывшего мужа, ковбоя Мейера, в теле которого также были найдены следы арсеника. После нескольких судебных заседаний жюри присяжных вынесло вердикт: Лида Трубланд признается виновной в убийстве второй степени тяжести и приговаривается к пожизненному заключению в женской тюрьме штата Айдахо.

Итак, красавица Лида Трубланд была отправлена в тюрьму. Впоследствии как сама преступница, так и многочисленные свидетели говорили, что уже через несколько дней после заключения в тюрьму очаровательная арестантка стала принимать у себя в камере ночных визитеров из числа охранников. Один из надзирателей по имени Дэвид Минтор, очарованный преступной жрицей любви, организовал побег своей любовницы. При этом охранник убежал вместе с ней.

4 мая 1931 года, во время дежурства, Минтор закрепил на шестиметровой тюремной стене веревку, открыл дверь камеры, в которой томилась его любимая женщина, и провел ее в тюремный двор. Другим охранникам, видевшим, как Минтор среди ночи ведет куда-то арестантку, герой-любовник сказал, что по распоряжению начальства Лиду Трубланд срочно переводят в другую тюрьму.

Выйдя в тюремный двор, любовники перелезли через высокую стену по заранее перекинутой веревке. С внешней стороны стены стояла машина Минтора, на которой беглецы поехали в Колорадо. Там, по заранее продуманному плану, любовникам предстояло на время расстаться. Они договорились встретиться через несколько дней в Денвере. Однако Лида Трубланд (ей к тому времени было уже 39 лет) не приехала на назначенную встречу. Исполнивший свою миссию надзиратель был ей уже не нужен.

Беглянка отправилась в небольшой городок Форт Коллинз, где нанялась в качестве экономки в дом к молодому вдовцу Гарри Витлоку, проживавшему со своей 85-летней матерью и девятилетним сыном. Мистер Витлак был очарован своей новой экономкой с первого взгляда: Лида не только была красивой и умной женщиной, но к тому же вкусно готовила, была очень любезна со старушкой и по-матерински нежна и одновременно строга с мальчиком. Через несколько месяцев вдовец сделал предложение своей экономке, которая, разумеется, сразу же согласилась. Вскоре Лида Трубланд стала всеми уважаемой миссис Витлок.

А тем временем бывший любовник Лиды, надзиратель тюрьмы Дэвид Минтор, был выслежен и схвачен полицией. За содействие побегу опасной преступницы несчастный влюбленный получил 14 лет тюрьмы. Судебный процесс над Минтором широко освещался в прессе, и Лида Трубланд, испугавшись, что полиции каким-нибудь образом удастся на нее выйти, решила временно покинуть дом своего шестого мужа. Под благовидным предлогом женщина переехала в небольшой городок в Канзасе. Надеясь укрыться в городке от полиции, Лида добилась обратного: если в Форт Коллинзе на нее никто не обращал внимания, то в маленьком канзасском городке она сразу же заинтересовала полицию, которая вскоре пришла к выводу, что миссис Витлок и сбежавшая Лида Трубланд – одно и то же лицо.

Лида Трубланд была арестована. Кстати, ее шестой муж никак не мог поверить в то, что ему рассказали о проделках его жены. На следствии он показал, что Лида регулярно посещала церковь, относилась к его сыну как будто он был ее родным, и пользовалась любовью и уважением со стороны всех соседей и их жен.

Возвратившись в тюрьму, Лида Трубланд подала прошение о помиловании, однако ей было отказано. Только в октябре 1941 года судебные власти выполнили ее просьбу, и преступная жрица любви была отпущена на волю. Свои дни Лида Трубланд доживала в семье сестры в Орегоне.

Уже после выхода Лиды Трубланд из тюрьмы один журналист, писавший о ней статью в криминальную газету, поинтересовался у начальника тюрьмы, где отсиживала свой второй срок Лида, не боялся ли тот, что убийца отравит кого-нибудь еще. К удивлению любопытного журналиста, начальник ответил буквально следующее: «С 1938 года до самого своего освобождения миссис Трубланд работала поваром для меня и моей семьи. Более вкусной еды, чем приготовленная ею, мы никогда в своей жизни не ели…»

У многих из нас упоминание о Бутырской тюрьме ассоциируется с кадрами из знаменитого советского сериала, съемки которого проходили как раз в этом печально знаменитом заведении. Длинные коридоры, металлические сетки, решетки, запоры, на каждом шагу охранники… Можно ли убежать из такой тюрьмы?

Московский губернский тюремный замок, выстроенный в 1771 году по проекту архитектора Казакова и известный в настоящее время как следственный изолятор № 2, не знал побегов более ста лет. Впрочем, и первый побег из его стен назвать таковым можно лишь с большой натяжкой. Это было похоже на шоу.

В 1906 году специально для проверки надежности Бутырской тюрьмы из Америки в Москву пригласили знаменитого мага Гарри Гудини. Закованного в кандалы и наручники, его заперли в специальном металлическом ящике для перевозки арестантов. Спустя 28 минут свободный от оков Гудини как ни в чем не бывало появился по другую сторону тюремной стены. Секрет своего фантастического освобождения великий маг унес с собой в могилу.

После шоу Гудини в течение 86 лет ни одному заключенному так и не удалось покинуть стены Бутырской тюрьмы. Но это только по официальным данным. Согласно же информации, взятой из других источников, побеги из Бутырки все же имели место. Так, 7 декабря 1992 года двое подследственных убежали во время прогулки, прыгнув через ограждение во внутренний дворик. Их поймали в тот же день, но в умах остальных заключенных засела навязчивая мысль: из Бутырки можно сбежать. И бежали: в 1996, 1999, 2000 и, наконец, 2001 годах.

Побег приговоренных к пожизненному заключению Анатолия Куликова, Владимира Железогло и Бориса Безотечество отличался, пожалуй, наибольшей дерзостью. Вырваться на волю целой компанией, да еще из камеры смертников до них не удавалось никому.

Итак, 5 сентября 2001 года в Бутырке произошло ЧП. Надзиратель, зашедший в камеру в 7 часов утра, обнаружил исчезновение трех опасных преступников, которые вырыли подземный ход алюминиевыми ложками и вырвались на свободу. Поиск преступников начался сразу после объявления тревоги, но по горячим следам найти опасную троицу так и не удалось. Спецназ Минюста десятки раз прочесал дворы и подземные коммуникации тюрьмы, а 7 сентября Александр Волох от имени ГУИН пообещал выплатить денежное вознаграждение за любую информацию от населения, которая будет способствовать поимке беглецов. Но все было безрезультатно.

10 сентября сотрудники милиции получили распоряжение: «В связи с особой опасностью рецидивистов, сбежавших из Бутырской тюрьмы, уничтожить их в случае оказания сопротивления». События развивались стремительно: в тот же день руководство ГУИН обратилось за помощью к московским диггерам, поручив им разыскать в подвалах Бутырки именно тот лаз, который не удалось найти спецназовцам.

Вскоре диггеры доложили о находке: подземный ход длиной 75 метров был завален изнутри землей и кирпичами, а в одном из его проходов были обнаружены полосатые робы узников. Нетрудно было догадаться, что на этом самом месте троица переоделась (позже прозвучала версия, что беглецам удалось раздобыть милицейскую форму). Затем диггеры обнаружили деревянные лопатки, два армейских бушлата и лампочку-переноску. Весь подземный ход был засыпан каким-то порошком, потому что служебные собаки не смогли взять след преступников. Но оперативники, пройдя по всему 75-метровому подземному ходу, нашли и выход на поверхность, который вел в Горловой тупик – на территорию Дворца культуры ГУВД. Здесь беглецы пролезли под забором и скрылись в неизвестном направлении.

Итак, преступники разобрали пол камеры при помощи ложек и перочинного ножа, после чего, попав в подвальное помещение и пройдя 50 метров, разрушили кирпичную кладку, которой был заложен старый недействующий коллектор. По этому коллектору беглецы прошли еще около 15 метров и, проломив асфальт в районе бордюрного камня во внутреннем дворе ДК ГУВД, выбрались на поверхность.

Только 26 сентября 2001 года двое из троих сбежавших были задержаны. Согласно официальным источникам, задержать преступников помогла информация, поступившая от жителей Серпуховского района Подмосковья. Несколько человек позвонили в милицию и сообщили, что недалеко от поселка Липицы живут двое подозрительных мужчин, похожих на Анатолия Куликова и Владимира Железогло. Оперативники немедленно выехали по указанному адресу.

Во время задержания беглецы пытались оказать сопротивление и скрыться, но это им не удалось, и оперативники, надев на них наручники, вскоре препроводили преступников обратно в тюрьму. По данным следствия, третий беглец, Борис Безотечество, мертв. Есть сведения, что его убили сообщники – Анатолий Куликов и Владимир Железогло. Однако сами задержанные в этом не признаются. Согласно другим данным, Безотечество все еще находится на свободе.

Во время первого же допроса подтвердилась предварительная версия следствия: преступники проделали лаз в полу камеры и вышли на поверхность по подземным коммуникациям Бутырки. Им помогло то, что пол в камере тюрьмы просел от постоянной тряски, вызываемой проходящими рядом поездами метро. В результате заключенные за три дня пробили с помощью заточенных ложек и перочинного ножа 40-сантиметровое отверстие в полу. Еще несколько дней у них заняла работа по пробиванию выхода наружу. Лаз в полу камеры все время был прикрыт тряпкой, на краях которой преступники раскладывали кружки, ложки и хлеб.

Итак, опасные беглецы были пойманы, и блюстители порядка облегченно вздохнули. Но ранним утром 1 октября 2001 года из Бутырской тюрьмы в Москве был совершен очередной побег. Заключенный Иван Виноградов не рыл тоннелей, а беспрепятственно покинул следственный изолятор, предъявив охране удостоверение сотрудника УИН. Находчивый арестант, видимо, заранее продумал план своих действий, покинув тюремную камеру под предлогом встречи с адвокатом (встреча действительно была назначена на этот день). Согласно показаниям контролера, проверявшего документы на выходе, удостоверение, которое показал ему беглец, было выписано на его имя и выглядело как настоящее.

Но на свободе Виноградов гулял чуть больше месяца: в декабре 2001 года он был задержан в одном из сел Владимирской области. Стоит заметить, что после этих побегов начальник Бутырки Рафик Ибрагимов подал в отставку.

Ночью 8 августа 1963 года произошло самое крупное ограбление поезда, когда-либо совершавшееся в мире. Было похищено 2 631 643 фунта стерлингов. Восемь банков потеряли свои деньги, из которых одному только «Нешнл провенсиал бэнк» принадлежал 1 100 000 фунтов стерлингов. Знаменитое преступление было совершено технически грамотно и четко. К его осуществлению готовились долго и тщательно, разрабатывая каждую деталь этого грандиозного плана. Все было отработано до мелочей, предусмотрены дополнительные действия в случае малейшей неувязки. Однако впоследствии преступниками все равно был допущен ряд ошибок, что и привело к проколу.

Интересно, что с момента возникновения мысли о нападении на почтовый поезд и до осуществления задуманной операции прошло 8 лет. Идея столь дерзкого нападения принадлежала одному человеку, имя которого хранится в тайне. Умный, состоятельный, имевший более чем достаточно средств для жизни, он не нуждался в подобном способе добывания денег. Единственное, чего он хотел, чтобы его невероятная затея была с блеском осуществлена на практике. Однако ни одна банда не решалась взяться за такое рискованное мероприятие. Этот проект еще долго обсуждался в преступном мире, но так и не нашлось того, кто бы взял на себя смелость попытаться осуществить его. В конце концов к нему потерял интерес и сам автор.

Спустя время все же появился тот, кого невероятно заинтересовала подобная идея ограбления. Брюсу Ричарду Рейнольдсу она показалась необычайно заманчивой и гениальной по своей простоте, и для себя он решил, что непременно изучит ее, как только окажется на свободе.

Казалось бы, так долго искавшее своего исполнителя преступление давно должно было стать известным полиции, но в этом случае все было сохранено в тайне. Слишком серьезным был повод для этого. Любители доносов предпочитали хранить молчание, полиция не получила ни одного намека от своих осведомителей, и до последнего никто не подозревал о готовящемся налете на поезд.

Незадолго до нападения Брюсу Рейнольдсу исполнился 31 год. В детстве он был милым живым ребенком, сыном профсоюзного руководителя. Но еще не сформировавшаяся психика мальчика словно переломилась, когда родители убили его собаку, которую он безумно любил. И это наложило отпечаток на всю его судьбу. Из-за начавшихся психических расстройств он стал пациентом исправительного дома, из которого вскоре сбежал.

Худощавый, привлекательный и интеллигентный, говоривший мягким голосом, он был само обаяние. Брюс имел очаровательную жену Фрэнсис и прелестного сынишку Ники, которых просто обожал. У него был антикварный магазин, служивший отличным прикрытием для его преступных дел, так как Брюс стал главарем банды в юго-западной части Лондона. Будучи постоянно связанным с преступным миром, он, правда, не мог не мечтать, что когда-нибудь ему посчастливиться поселиться на юге Франции, где такое теплое солнце и множество казино.

У Рейнольдса было несколько близких друзей, с которыми он и встретился, едва выйдя из тюрьмы. Один из них, Дуглас Гордон Гуди, был хозяином дамского парикмахерского салона и имел жену по имени Патриция Купер. Высокий блондин с обворожительной улыбкой, всегда безукоризненно одетый, он мог расположить к себе людей.

Гуди родился и провел детство в Ист-Энде, самом нереспектабельном районе Лондона, грязном и густонаселенном. Совершив множество преступлений, от мелких до самых тяжких, много раз подвергаясь арестам, он постепенно научился создавать себе неопровержимое алиби. Таким образом он смог избежать расследования о собственном участии в целом ряде подозрительных делишек. Хитроумный и изворотливый, он испытывал удовольствие от игры в кошки-мышки с полицией, при этом прекрасно понимая, что когда-нибудь все закончится. Это был честолюбивый и жестокий человек. Долгое время Гуди оставался преступником-одиночкой, пока не получил предложения вступить в банду. Несмотря на то что в полиции он считался одним из самых опасных преступников в то время разгуливавших на свободе, Дуглас никогда не носил при себе огнестрельного оружия.

Участниками данной операции были также Чарльз Фредерик Вильсон и Рональд Бастер Эдвардс.

Чарли Вильсон, ровесник Рейнольдса, был хорошим мужем и имел трех дочерей, одна из которых страдала врожденным пороком сердца. Вильсон содержал лавку по продаже овощей и фруктов.

32-летний Бастер Эдвардс, коренастый, жизнерадостный владелец клуба, являлся главарем банды в юго-восточной части Лондона.

Позже Гуди привлек к делу и своего адвоката Брайана Артура Фильда, жена которого впоследствии написала серию статей об этом ограблении, в которых опровергла все сказанное ею на суде, признавшись, что на самом деле она даже помогала гангстерам и устроила банкет в собственном доме по случаю успеха операции, хотя в момент следствия утверждала, что ни Брайан, ни она никакого отношения к этому не имеют.

Итак, руководители были определены. Дальше следовало подобрать исполнителей, то есть всех тех, кто так или иначе будет принимать участие в деле. Ядро группы состояло из членов юго-западной банды, но в нее входили и люди Эдвардса, которые, как считалось, приобрели опыт, совершая налеты на поезда в южных графствах. Это были Роджер Джон Кордри, знаток железных дорог и хороший электрик, хозяин клуба Роберт Велч, Томас Уильям Висбей, содержавший тотализатор, и Джеймс Хассей, художник-декоратор. Следующее, что предстояло сделать, – собрать все сведения о работе железнодорожников и почтовых служащих. Для этой цели на почтовые отделения и вокзалы были посланы специальные люди. А также многое разузнавал сам Рейнольдс, умевший вытянуть из своих собеседников всю необходимую ему информацию после нескольких кружек пива. Впоследствии некоторые из них были привлечены к делу. Впрочем, по замыслу никому из исполнителей преступления не должно было быть что-то известно относительно всей операции в целом. План целиком был знаком только узкой группе лиц, а перед остальными ставились конкретные задачи. Каждый должен был выполнять свою роль, а в случае провала рассчитывать только на себя. Однако впоследствии решили, что всем, у кого возникнут какие-либо трудности, нужно попытаться прийти на помощь. И наконец, самое последнее правило было таковым: при любых обстоятельствах все обязаны хранить молчание. Эта инструкция до самого конца выполнялась всеми участниками операции.

Для того чтобы не выдать себя раньше времени, важно было также обеспечить тайну своих встреч и принять все меры предосторожности во избежание разоблачения. За всеми известными преступниками постоянно наблюдала полиция, отмечая малейшее действие, указывавшее на возможное преступление в будущем. Так как Рейнольдс, Эдвардс и Вильсон имели свои конторы, они могли встречаться, не навлекая на себя подозрения. К тому же у Эдвардса был загородный дом. Заядлые рыболовы Рейнольдс и Гуди обсуждали детали, спокойно сидя на берегу реки. А потом вся информация из Ковент-Гардена и других мест стекалась во фруктовую лавку Вильсона, сделавшуюся центром подготовки преступления. Один из членов банды стал коммивояжером и получил хорошую возможность ездить по графству Бэкингем и хронометрировать расстояния, а также изучать расписание поездов. Все полученные сведения кодировались и передавались различными способами: во время поездок по делам жен участников банды, при помощи друзей, получавших кодированные вызовы из уличных телефонов-автоматов. В качестве мест передачи информации служили парки, спортивные площадки.

Для финансирования операции решено было совершить ограбление Лондонского аэропорта, которое вошло в число самых скоростных грабежей.

Утром 27 ноября 1962 года трое мужчин из окна туалета здания Комет хауз следили за приездом банковского фургона, который должен был доставить в аэропорт заработную плату персонала. Выждав необходимое время и предварительно натянув капюшоны, они вошли в лифт, который незадолго до этого заблокировали на нужном этаже, не дав прозвучать сигналу тревоги.

Когда двое служащих и охранник с деньгами в черном чемодане появились в здании и подошли к лифту, из него вышли трое людей, которые с дубинками напали на них. Появившиеся с первого этажа их сообщники и еще двое с улицы помогли подавить сопротивление, которое им оказали при нападении. Все это было проделано за три минуты. Все они вышли иприхватив чемодан уехали на двух «ягуарах», стоявших на стоянке рядом со входом. Гангстеры предвидели, что им попытаются помешать выехать через главные ворота, поэтому сразу же поехали к противоположным, с которых сняли замок за несколько дней до налета и закрыли их только на цепь. Подъехав к воротам, один «ягуар» остановился. Из него выбежал человек и перерезал цепь ножницами для резки металла. На пути к Хунслоу обе машины были брошены, в них потом нашли только те самые ножницы, а отпечатки пальцев грабители не оставили нигде – ни в автомобилях, ни в Комет хауз.

Полицией были допрошены Гуди, Джеймс и Майкл Болл как главные подозреваемые. Однако ни допрос, ни обыск не внесли ясности в это дело. На первом опознании никто из них узнан не был. А на втором опознании их одели так же, как были одеты грабители. Майкла Болла опознали как прохожего, прогуливавшегося рядом со зданием аэропорта в тот день, а также как покупателя ножниц. Торговец говорил, что под спецовкой рабочего он заметил у него дорогой костюм. Другой продавец проследил за Боллом до самой машины, которая оказалась «ягуаром». После этих показаний свидетелей Болл сознался.

В этот раз на опознании Болла поместили среди остальных подозреваемых, и теперь Вильсону и Гуди уже было не отвертеться. Впрочем, несмотря на предъявленное всем троим обвинение, виновным был признан только Болл. Его приговорили к 5 годам тюрьмы. Вильсона оправдали после того, как прокурор изложил обстоятельства дела. А Гуди был оправдан на повторном заседании суда. Оказывается, у него было неопровержимое алиби. В то утро он посетил своего торговца бельем в Вест-Энде, а когда затем пил кофе в «Кардомах» на Пикадилли, выходя оттуда, случайно толкнул одного посетителя, который из-за этого опрокинул на себя бокал вина. Извинившись, Гуди попросил прислать ему счет из химчистки и оставил свою визитную карточку. Этого посетителя, которым оказался Симон Блэтчли, директор общества «Чесвик», разыскали, дав в газете объявление. А вот украденные деньги испарились без следа.

Тем временем продолжалась детальная разработка плана. Было выяснено, что только поезда из Лондона в Шотландию проходят через предполагаемое место нападения, следовательно, дело должно быть закончено до того, как прибудет следующий поезд. Остальное гангстерам было только на руку: на путях недавно начали проводить ремонт полотна, и по ночам там частенько появлялись рабочие. Значит, если быть одетыми так же, то их присутствие ни у кого не должно вызвать подозрений.

Следующим шагом была покупка фермы в Лезерслейде, неподалеку от места происшествия. Она была приобретена на имя Леонарда Денниса Фильда, который не был родственником Брайану Фильду, а просто познакомился с ним благодаря старшему брату Гарри, который был клиентом адвокатской конторы Джеймса и Уитера.

Позднее хозяин фермы Бернард Рексон рассказывал, что на ферму приезжал мужчина и просил связаться с его адвокатом в Оксфорде. Джон Денби Уитер внес 550 фунтов стерлингов в качестве задатка. Об истинном предназначении фермы Уитер не знал. Его просто уговорили, сказав, что клиенту нужно развесить картины и поэтому он должен переехать 29 июля, а уплачено будет к 13 августа.

Бандиты приходили и уходили, даже спокойно приносили любые материалы, так как их принимали за художников или декораторов. Правда, все продукты питания доставлялись туда из Лондона, в окрестностях фермы они предпочитали ничего не покупать. Хотя в число их ошибок входит то, что накануне ограбления один бандит сходил в ближайшую деревню, чтобы купить пачку сливочного масла.

Рой Джон Джеймс, увлеченный автогонками, подобрал машины, подходившие для перевозки. Был куплен грузовичок «остин» и один «лэндровер», а другой украден. Гангстеры сделали хитрый ход, переделав «остин» под ту машину, что совершала перевозки газет насколько лет назад. В результате этого полиция автоматически свернула на ложный след, когда нашла грузовик.

Все дороги между Бридего Бридж и фермой Лезерслейд были изучены каждым шофером и его дублером, чтобы они могли ориентироваться в них и свободно ездить даже ночью без включенных фар, если придется. А также на всех отрезках пути следования были размещены скоростные автомобили.

Наконец назначенный день ограбления наступил. В начале ночи налетчики уже прятались в зарослях, ожидая сообщения Рейнольдса с переговорного пункта, который в свою очередь ждал подтверждения того, что поезд вышел из Глазго. Получив сообщение, что поезд везет не очень-то большую сумму денег, ограбление решили отложить на следующую ночь. Возникло несколько препятствий в виде появления некоторых слишком любопытных личностей, но в целом время ожидания прошло спокойно.

Через два часа, получив хорошие новости, Рейнольдс и юго-западная банда выехали из Лондона в Бридего-Бридж, где и рассредоточили свои машины. К этому времени гангстерами уже были отрезаны телефонные провода от будки стрелочника и изменены сигналы светофоров – с зеленого на желтый.

Увидев желтый сигнал, машинист Миллс начал тормозить и остановил поезд у следующего красного светофора. Кочегара, который вышел позвонить и узнать, надолго ли задержка, избили и втолкнули обратно в поезд к уже лежавшему окровавленному Миллсу, где находилось еще человек десять с капюшонами на лицах. Железнодорожник, привлеченный гангстерами, чтобы довести поезд до места назначения, не сумел сделать этого от волнения, тогда снова привели Миллса. Когда Гуди приказал ему проехать некоторое расстояние и затем остановить поезд по его команде, последний вагон уже был отцеплен, а тепловоз и два первых вагона медленно доехали до того места, где его ждали Рейнольдс с бандой.

Служащие вагона с деньгами пытались оказать сопротивление напавшим, но тщетно. Через некоторое время они уже были связаны, так как одним из главных условий было не применять огнестрельное оружие. Быстро вытащив из ящиков сумки с деньгами и по цепочке передав их в грузовики, стоявшие у насыпи грабители удалились, бросив на прощание фразу: «Ничего не предпринимайте в течение получаса. Мы оставляем охранника. Если вы пошевелитесь, вас ликвидируют!»

Начальник поезда Том Миллер, ехавший в хвостовом вагоне, увидев ноль на манометре, вышел, чтобы выяснить причину этого. Поняв, какая катастрофа может произойти, он прежде всего установил сигнальные фонари и оградил путь на расстоянии, достаточном для того, чтобы следующий поезд успел остановиться, не врезавшись в отцепленный вагон. После этого на поезде со второго пути он доехал до Чеддингтона, откуда позвонил по телефону и сообщил обо всем произошедшем.

А главный сортировщик, выглянув и проверив, что никто их не охраняет, послал двух служащих на ближайшие фермы, с тем чтобы они позвонили и сообщили о происшествии в полицию. Телефона там не оказалось, и тогда один из служащих на велосипеде хозяина поехал в Лейнслейд.

А гангстеры уже давно были на своей ферме и чуствовали себя там в полной безопасности. Они абсолютно правильно рассчитали, что приедут в Лезерслейд еще до того, как дороги будут перекрыты. На самом деле они смогли бы проделать путь в два раза больший, так как тревогу подняли слишком поздно. Сначала бандитами было решено, что они начнут выезжать с фермы в воскресенье по одному, когда улягутся первые волнения, но любопытство сына некого господина, который заходил узнать, будет ли ему позволено и дальше снимать дачу у нового владельца, заставило их поторопиться.

К разделу добычи приступили при свете свечей, чтобы не привлекать к себе внимания шумом дизельного мотора в неположенное время. Несмотря на удачно завершенную операцию, гангстеры оказались не в силах веселиться и на дружную оргию настроены не были, выпив лишь несколько пинт пива. Сказалось напряжение последних дней. В банде царила атмосфера подавленности. Даже Чарли Вильсон – весельчак и душа компании – выглядел молчаливым и притихшим. Грустно вспомнили про день рождения Биггса, и каждый в шутку подарил ему пятифунтовую банкноту. После того как свою долю получили главари и основные участники ограбления, до самого утра по одному на ферму приходили «работники». Когда все было закончено, самыми первыми уехали Джеймс, Рейнольдс, Эдвардс и Гуди. Через день они вернулись на автомобилях за оставшимися бандитами.

Как только стало известно об ограблении почтового поезда, на Центральном почтамте Лондона на совещание собрались высшие руководители этого учреждения и Скотланд-Ярда.

Прежде всего тщательно обыскали Бридего-Бридж, но не нашли ничего, кроме того, что использовалось, чтобы имитировать сигнал светофора. А на дороге к Сеарсу обнаружили окровавленную повязку, обрывок веревки, кусок тормозного шланга и фуражку железнодорожника. Но не нашли ни одного отпечатка пальца. Судя по последней фразе, произнесенной бандитом, решили, что место укрытия преступников должно находиться в получасе езды, следовательно, нужно было прочесать всю территорию, входящую в этот предел.

Обыскивались все пустовавшие и изолированные строения, даже катера и лодки на каналах. Не было упущено ничего. А в операции прочесывания принимали участие даже собаки и женские вспомогательные подразделения.

По всей территории были расставлены автомобили с дюжиной полицейских в каждом. Ведь подразумевалась возможность не только найти спрятанные деньги, но и столкнуться с вооруженными бандитами.

В газетах опубликовали объявление о награде в 200 000 фунтов стерлингов, которую обещали две лондонские страховые фирмы, а также 50 000 – «Мидленд бэнк» и 10 000 – Центральная почтовая служба. Предполагали даже, что, быть может, таким лакомым кусочком соблазнится кто-то из членов банды.

Телефоны полицейских участков разрывались от непрерывных звонков. У полиции не хватало времени, чтобы проверять каждое сообщение сразу же после его поступления. Не остался незамеченным почерк преступления – все это явно наводило на мысль о сходстве с ограблением Лондонского аэропорта. Однако все подозреваемые имели неопровержимые алиби, обеспечить себе которое пытался и предусмотрительный Гуди. В тот день он якобы уехал в Ирландию, но на самом деле вернулся после полудня с билетом на имя Мак Джонигила. Все его старания пошли прахом из-за того, что нападение отложили на один день.

Обратить внимание на ферму Лезерслейд полиции помог один сельскохозяйственный рабочий, заметивший странное поведение людей на ферме, которое выражалось в том, что они не зашли ни в один магазин или кабак поблизости. Интерес побудил его заехать во двор фермы, где он обнаружил завешенные окна, грузовик в сарае и гараж, на двери которого висел новый замок. Однако после звонка любопытного рабочего никто не прибыл. Тогда, узнав о количестве подобных сообщений, он сам отправился в полицию с настоятельной просьбой прислать кого-нибудь на ферму Лезерслейд.

Уезжая, бандиты не позаботились о том, чтобы их пребывание на ферме осталось незамеченным. Страх, усталость, нестерпимое желание как можно скорее уехать оттуда послужили причиной того, что они допустили грубейшие ошибки. Они знали, что приедет человек, который и должен привести все в порядок. Но когда после звонка этого человека, подтверждавшего, что он выполнил свое задание, Рейнольдс решил проверить, все ли в порядке на ферме и послал туда приятеля, оказалось: там осталось слишком много всего, что не мешало бы как можно скорее вывезти оттуда или уничтожить. Об этом он узнал в среду. Посоветовавшись с Вильсоном, решили сжечь ферму, а пока надеялись, что по крайней мере внутри дома не осталось никаких следов. В это время взволнованный Уайт вбежал в комнату с известием, что на радиоволне полиции графства Бэкингем сейчас говорят о ферме Лезерслейд.

Прибывшие туда полицейские нашли множество различных предметов, из чего можно было сделать вывод, что грабители действительно были на ферме. Несколько столовых приборов, чашки, кофеварки, сковородки, свечи, газеты, даже разбитые бутылки пива – все это было разбросано в беспорядке. А главное – было найдено несколько почтовых сумок. В запертом гараже стояли два «лэндровера», а в саду в остатках костра находились обугленные кусочки капюшона. Запас продуктов и туалетной бумаги свидетельствовал о том, что на ферме злоумышленники собирались пробыть гораздо дольше, но потом что-то случилось, и они вынуждены были уехать. Присланные Скотланд-Ярдом фотографы и сотрудники службы дактилоскопии довершили дело – были сняты все отпечатки пальцев, найденные в саду и доме.

В Лондоне начались первые аресты. Бандиты запаниковали: одни стали совершать глупости, в результате чего были арестованы, другие уезжали куда подальше, третьи вели себя как ни в чем не бывало, хотя не сомневались в скором своем аресте. Например, Рейнольдс, Уайт и Эдвардс приложили старания к тому, чтобы изменить внешность, а Вильсон и Гуди, предвидя в недалеком будущем проблемы с полицией, уже нигде не показывались.

Был арестован Кордри, а вместе с ним и Болл, который помогал ставить в гараж только что купленный «остин». Заявила в полицию хозяйка гаража, которой показалось подозрительным, что ей отсчитали деньги сразу за три месяца вперед. При аресте эта парочка упорно сопротивлялась, не желая сдаваться. Едва завидев полицейских, они бросились бежать с криками о помощи. Такое странное поведение не могло не заинтересовать полицейских. Осмотрев автомобиль, они нашли в багажнике саквояж с 56 000 фунтов стерлингов. Усмиренные силой и доставленные в полицию, Кордри и Болл признались во всем. К тому же Кордри сказал, что имеет еще один автомобиль «ровер», при осмотре которого обнаружили шесть чемоданов, заполненных деньгами. А в квартире, адрес которой он дал, сказав, что снимал ее с Боллом, был спрятан портфель с банковскими билетами. Когда полицейские заявились к жене Болла, она сама показала им, где находятся деньги, которые они ищут.

Между тем благодаря находке одной парочки дело получило новый оборот. Ехавшие на работу супруги нашли в лесу портфель, дорожный мешок и саквояж, заглянув в который обнаружили пачки денег. Полиция была извещена, а служебные собаки нашли еще один чемодан, также набитый денежными купюрами. С портфеля были сняты отпечатки, а в саквояже обнаружили февральский счет из гостиницы на юге Западной Германии, который был выписан на имя Брайана и Карин Фильд. Это был первый, но не единственный случай, когда, желая избавиться от денег, преступники в панике просто бросали их.

А вскоре полиция объявила розыск Брюса Рейнольдса и Уайта. Поступили сведения о купленном семейной парой за наличные черном «остине» спустя день после ограбления. По описаниям семейная пара поразительно напоминала Брюса и его супругу Мэри Мэнсон. Примерно через неделю владелец «остина» приехал в фирму, продавшую ему автомобиль, с просьбой оставить машину на несколько дней по причине его отъезда за границу. Причем он попросил, чтобы при его звонке по возвращении автомобиль был подан ему в аэропорт. Однако в гараже для него свободного места не нашлось, и его поставили перед домом хозяина фирмы, где он и был обнаружен.

22 августа по всем каналам эфир телепрограмм неодно кратно прерывался для того, чтобы показать фотографии и сообщить приметы разыскиваемых. В тот же день задержали Мэри Мэнсон.

С того времени начался поголовный арест всех, чьи отпечатки были найдены в Лезерслейде. Таких было пятнадцать человек, еще около двадцати попали под подозрение, поскольку после ограбления перестали появляться там, где до того были завсегдатаями. Было проверено множество домов и квартир, клубов и злачных местечек.

Не избежал своей участи и Чарли Вильсон, который оставил отпечатки на солонке и на обертке бинта.

4 сентября арестовали Биггса в собственном доме. Поначалу он говорил, что в тот день рубил деревья неподалеку от фермы, чтобы подработать. В это время умер брат, и жена брата даже обращалась в полицию с тем, чтобы они помогли ей найти Биггса. Бесполезно… Имелись неопровержимые доказательства несостоятельности этого алиби. Но Биггс еще не терял надежды. Он сказал, что вообще никуда не выходил из дома. В результате завравшийся гангстер признался, что на ферме был, но в деле не участвовал, так как думал, что это будет нападение на военное учреждение.

Джеймс Хассей был арестован, так как на откидном борту грузовика остался отпечаток его ладони.

Следующими были Хассей и Висбей. Их аресты произошли 7 и 11 сентября.

Потом настал черед супругов Фильд. Казалось бы, полиции придраться не к чему. Обыск не принес никаких результатов, при разговоре с полицейскими они держались подчеркнуто вежливо. Брайан охотно отвечал на все вопросы. Он рассказал, как познакомился с Ленни, что тот обратился к нему с просьбой устроить покупку дома, как они вместе поехали осматривать этот дом.

Вообще адвокатская контора Джеймса и Уитера считалась вполне респектабельной, но так как и уголовные преступники пользовались ее услугами, то иногда случалось, что отношения адвоката и клиента превращались в пособничество последнему. И мистер Гуди был из числа именно таких клиентов. Конечно же, Фильд не желал в этом сознаваться, но полиция и так все прекрасно понимала. И хотя у нее не было доказательств, что мешки в лесу оставлены им, а не другим гангстером, тем не менее его арестовали 15 сентября, а на следующий день и Ленни.

Красавчику Гуди тоже недолго оставалось гулять на свободе. 16 августа один предприимчивый полицейский, не имея ордера, обыскал его квартиру, где преступник жил вместе с матерью, но не нашел там никаких вещественных доказательств. Гуди к тому времени уже сменил место своего проживания, перебравшись к друзьям – Александерам. 22 августа он съездил в Лечестер, чтобы повидать подружку Маргарет Перкинс, которую, кстати, избрали королевой красоты Мидленда. Так как встреча оказалась короткой, он решил, что переночует в Лечестере, и отправился в лучший отель города, где и снял комнату. Быть может, ничего бы и не произошло, если бы Гуди не вздумал надеть очки. Из-за них служащая отеля подумала, что это Рейнольдс, и сообщила в полицию. Установив его личность, Гуди доставили в участок, провели допрос, проверяя достоверность его слов, например то, что он и вправду жил у Александеров. Все бы ничего, но при обыске его собственной квартиры нашли замшевые туфли. Предполагалось, что на них должны быть следы желтой краски, но, по словам его матери, туфли были совершенно чистыми. Александеры подтверждали ее слова. А вот сам умница Гуди сказал, что на ферме он был не в этих туфлях… Ситуация сложилась довольно комичная. Это как раз тот случай, когда можно сказать: «Язык мой – враг мой». Гуди, до конца державшийся стойко и без паники являвшийся на каждый вызов полиции, все же не избежал неминуемого ареста.

В конце октября был арестован Роберт Велч, после того как обнаружилась еще одна ошибка гангстеров. Как говорилось выше, все, включая еду, им привозили из Лондона. Однако в магазине ближайшего селения одним из бандитов было куплено целых десять ящиков крепкого пива. Для маленького магазинчика это не могло пройти незамеченным, так как был скуплен весь запас пива.

По номеру серии на каждом ящике установили, где и когда его упаковали, и проследили пути всех ящиков с тем же номером серии, то есть отправленных в места назначения именно в тот день. Было установлено, что двенадцать привезли в Бичестер. Нет нужды сомневаться, что это те самые ящики из Бичестера. Как покупатель пива Велч опознан не был, но на одном из ящиков нашли отпечатки его пальцев.

Следом арестовали Джона Томаса Дэли, совладельца антикварного магазина Рейнольдса. К тому же он был мужем сестры Брюса. Он умудрялся несколько месяцев незамеченным покидать квартиру и возвращаться, в отличие от жены, которая всего раз вышла из дома.

Следующего злоумышленника поймали и арестовали практически в воздухе. В конце августа Рой Джеймс сумел скрыться из своей квартиры, когда услышал по радио об аресте Вильсона. На следующий день он должен был участвовать в гонках, его могли бы там и арестовать, но сообщение полиции было ему только на руку. А перед Новым годом стал известен его новый адрес. Вездесущие соседи сказали, что эту квартиру постоянно посещает большое количество людей. Оцепили весь квартал. На стук в дверь никто не открыл, а когда услышали шум и проникли через окно в квартиру, Рой уже пытался скрыться через слуховое окно. Но там его поджидали полицейские агенты. Через несколько минут погони по крышам Джеймс спрыгнул в сад другого дома, где его тоже ждали. Все это время он пытался убежать с тяжелым чемоданом, в котором было 12 041 фунт стерлингов. Он успел обменять купюры, но две банкноты в бумажнике были как раз из числа украденных. Это не единственная улика против Джеймса. На ферме его отпечатки остались на кошачьем блюдце. Он всегда любил животных и заботился о них, но в этот раз это его и погубило.

Механик «летающего преступника» позволил себе удовольствие прокатиться с ветерком на новой гоночной машине Джеймса в центре города и незамедлительно был арестован. К тому же он подозревался в скупке краденого. В тот же самый вечер в телефонной кабине полиция нашла два саквояжа с 47 245 фунтами стерлингов, о местонахождении которых ей сообщил какой-то неизвестный, позвонив по телефону, вероятнее всего один из похитителей.

Наконец 2 декабря началось предварительное судебное расследование, продолжавшееся девять недель. За это время состоялось двадцать девять заседаний. Рейнольдс, Эдвардс и Уайт еще находились в розыске. У полиции было подозрение, что автофургон с двойным дном, где спрятано около 33 000 фунтов стерлингов, принадлежит именно Уайту.

Несколько раз Джимми Уайт удачно избегал ареста: один раз убежал через окно, дождавшись, когда полицейские окажутся у дверей его квартиры, и таким образом выиграл время. В другой раз ему с супругой пришлось сочинить душещипательную историю о деньгах, нажитых тяжким трудом и долгими годами. Так как они сорили деньгами направо и налево, подозрительный продавец позвал полицейского. Впрочем, молоденький и неопытный полицейский охотно поверил во все ими сказанное и на прощание пожелал удачного отдыха.

В понедельник 20 января 1964 года начался процесс. Прокурором были изложены факты и обстоятельства нападения и ограбления почтового поезда. Для этого ему понадобилось десять часов, включая рассказ в деталях о роли каждого обвиняемого. В результате пришли к выводу, что невозможно определить, в чем состоит конкретное участие каждого подсудимого в ограблении, если учитывать тот факт, что нет никаких вещественных доказательств, свидетельствовавших против похитителей, кроме тех, что были обнаружены на ферме Лезерслейд. Хотя можно предположить, что большее число обвиняемых принимали участие в самом налете или его подготовке.

На скамье подсудимых находилось двенадцать человек. Почти все имели невозмутимый вид – что ж, они хорошо играли свою роль в этом деле. Брайан и Вильсон, как всегда, улыбались, Биггс и Гуди тоже старались сохранять хладнокровие. Казалось, мужчины нисколько не волновались. Брайан Фильд, Вильсон и Гуди вполголоса переговаривались, комментировали различные высказывания, позволяли себе обмениваться шуточками. Либо они и вправду были так спокойны, как казалось, либо, что вероятнее всего, это было спокойствие людей, прекрасно понимавших свою обреченность. Они не могли не сознавать, что все кончено, но до конца оставались верны своему принципу «умирать – так с честью», продолжая держаться невозмутимо до последней секунды. Тем более что надежда умирает последней…

Всего раз был повышен голос… Болл, как и Уитер, до того казавшийся удивленным всем происходившим вокруг, вскочил с места с криком «Это наглая бессовестная ложь! Это ложь!», когда офицер полиции рассказывал, как проходил допрос Кордри и Болла.

Выступление представителей обвинения продолжалось до 11 февраля, в течение 85 часов. Было выслушано 206 свидетельских показаний, представлено 600 вещественных доказательств. На следующий день продолжения процесса судьи приняли решение освободить Дэли, оставившего отпечатки пальцев на пачке игральных карт. Его адвокаты убедили суд, что это не является доказательством причастности их клиента к делу, так как он мог оставить их и раньше, к тому же необязательно на ферме Лезерслейд, то есть это всего лишь подозрение, а значит, дело ведется на основании подозрений, а не доказательств. Дальнейшее пребывание Дели на скамье подсудимых означало бы тогда, что в таком случае недействителен весь процесс. Его освободили, перед этим заметив, что он совершил глубокую ошибку, необдуманно начав скрываться, если он ни в чем не виновен, как утверждает.

Теперь настала очередь защитников. Первой сказанной ими фразой было: «Так как ни один обвиняемый не был пойман или замечен на месте преступления, а именно – на железнодорожных путях, то, следовательно, невозможно доказать, что кто-то из них действительно присутствовал на месте ограбления».

Впрочем, все доводы адвакатов рассыпались.

Болл говорил, что деньги он просто дал в долг Кордри, а потом захотел их забрать и что вообще он не причастен к этому делу. Его показания Кордри подтвердить не мог, так как в это время его допрашивала прокуратура, требуя от него имен всех сообщников.

Версия Хассея, Велча и Висбея провалилась, поскольку единственный, с трудом найденный свидетель сам был судим в прошлом и ему вряд ли можно было верить.

Версия Гуди тоже потерпела фиаско, тем более что из-за отсрочки его алиби уже не было таким неопровержимым. Дуглас Гуди рассказал, что вместе с другом Кноулесом он провожал в Ирландию больную мать в гости к зятю, но условия там оказались слишком неподходящими и во вторник он вылетел в Лондон под именем Мак Джонигила. Суд решил, что целью этих действий было то, чтобы Кноулес и мать Гуди могли вернуться по билету с записью: «Мистер Гуди и сопровождающие», которую затем Кноулес исправил на «Мистер и мадам Гуди», естественно, для того чтобы обвиняемый Гуди имел надежное алиби. Он не смог опровергнуть эту версию суда, по его словам, он вообще не преследовал никакой цели. На самом деле Кноулеса с матерью Гуди не было в Ирландии уже на следующий же день, а значит, они запросто могли быть на месте ограбления. Если бы не отсрочка, предусмотрительный Гуди имел бы замечательное алиби, но увы… Опасаясь, что суд придет именно к такому выводу, он не мог больше ничего добавить к опровержению той версии.

Брайан Фильд, дававший показания в числе последних, как и раньше, говорил уверенно. По словам, которые могут подтвердить и соседи, он был дома и в момент налета, и в тот вечер, когда были оставлены в лесу саквояжи с деньгами. Незадолго до этого он не узнал на очной ставке Леонарда, а также не признал свои саквояжи. Теперь же Брайан заявлял, что просто ужасно разволновался из-за ареста, а также это произошло потому, что он стремился помочь Ленни Фильду, а не полиции, но вместе с тем не хотел быть замешанным в деле. А теперь он понимает, как это было глупо. Саквояжи, конечно же, его, но скорее всего украдены полицией. Ко всему прочему, при покупке фермы, по его словам, он всего лишь выполнял указания своего клиента. Его показания подтверждались множеством свидетелей.

Однако после дачи показаний Леонардом Фильдом возникали сомнения насчет правдивости слов другого Фильда. Он заявил, что его использовали. Так как у него была доверенность на ведение дел старшего брата Гарри, сидевшего в тюрьме, Уитер и Брайан обратились к нему с просьбой купить дом на деньги старшего брата, а затем пообещали вернуть их с процентами, которые Ленни мог бы оставить себе. Побывав на ферме вместе с Брайаном, он отказался ее покупать и уж тем более вносить плату за нее вперед. А когда ферма уже была обнаружена полицией, Брайан и Уитер, вызвав Леонарда, сообщили ему, что она приобретена именно на его имя, а также что отвечать в полиции будет он. После закрытия заседаний его держали в одиночной камере, чтобы оградить от возможных влияний на него с целью изменения показаний. Впрочем, на следующем заседании суда он и сам их изменил, признавшись во лжи. Теперь уже Ленни утверждал, что, узнав о том, что формально хозяином фермы является он, то за вознаграждение в размере 5 тысяч фунтов стерлингов согласился им содействовать, пустив полицию по ложному пути.

Уитер утверждал обратное. О ферме он якобы вообще не слышал, пока сам Ленни не уговорил его тоже участвовать в переговорах насчет ее покупки, а потом незаконно подписал договор от имени Ленни. К тому же, как он говорил, тот после ареста просил стать его защитником. А в полиции он не узнал Леонарда из-за сильного волнения, когда тот еще и громко кричал, что не покупал ферму.

Во время выступления защиты заседание прервали по причине того, что, по заявлению одного из присяжных, какой-то неизвестный пытался подкупить судью. Вскоре заседание продолжилось, а через полчаса присяжные удалились для окончательного вынесения приговора. Они заседали два дня.

25 марта вечером был вынесен вердикт. 66 часов и 54 минуты – таково время заседания присяжных, рекордное по своей продолжительности за всю историю английских судов. Заседание началось словами судьи: «Когда присяжные займут свои места, я хочу, чтобы хорошо было слышно, и поэтому никто не должен ни входить, ни выходить из зала, пока оглашение вердикта не будет закончено. Единственное исключение: если тюремные служащие посчитают предпочтительным вводить каждого обвиняемого тогда, когда будет оглашаться решение, касающееся его, то я против этого не возражаю. Но, кроме них, никто не должен покидать зал».

И вот он, вердикт: Гуди, Брайан Фильд, Уитер, Леонард Фильд, Вильсон, Болл, Висбей, Велч, Хассей, Джемс виновны.

Услышав вышесказанное, подсудимые не выразили никаких эмоций, так как были готовы к худшему. Вильсон, Биггс, Висбей, Велч, Хассей, Джемс и Гуди получили по 30 лет тюремного заключения, Брайан и Леонард Фильд – по 25 лет, Болл – 21 год, Роджер Кодри – 20. В первые минуты после оглашения вердикта в зале суда воцарилось молчание. И только слова Хассея отчетливо прозвучали в полной тишине: «Мерси, господа». Ни осужденные, ни присутствующие не ожидали, что наказание будет столь суровым. Это превышало даже сроки за убийство. Суд на Биггсом состоялся позже, но ему уже не на что было надеяться. Заседание продолжалось 6 дней. Биггс предпринял отчаянные попытки оправдаться: он говорил, что был на ферме перед нападением, но, увидев военную одежду и подумав, что нападению подвергнется военное учреждение, отказался от предложения участвовать в налете. Несмотря на это, через 90 минут он услышал вердикт присяжных: «Виновен». В следующие два дня проходил процесс над теми, кто каким-либо образом был косвенно причастен к делу или скрывал украденные деньги. Одни были признаны невиновными, другие отделались небольшим сроком заключения. Джон Уитер получил 3 года за то, что не сообщил о местонахождении банды в Лезерслейде. Впоследствии, благодаря поданной апелляции, наказание Кордри и Боллу снизили до 14 лет. Брайан Фильд умудрился отыскать в законе казуистическую формулу, в результате чего он добился снижения срока заключения до 5 лет. Его примеру последовал и Ленни Фильд. А вот обжалования приговоров других осужденных были отвергнуты. В июне 1970 года умер Болл от опухоли головного мозга, а в феврале 1971 года за хорошее поведение условно освободили Кордри.

Процесс по этому громкому делу был окончен, а с заголовков газет и журналов еще долго не сходили имена тех или иных гангстеров, еще долго не умолкали журналисты, а внимание читателей будоражили очередные заявления неугомонных преступников или сообщения об их побеге. Также все это касалось и новых арестов.

Первый побег произошел 12 августа 1964 года в 3 часа 15 минут утра. Из тюрьмы Уинссон Грин, что в графстве Бирмингем, сбежал Чарли Вильсон.

Еще никогда в Англии не происходило подобного случая: в тюрьму проникли сообщники заключенного и освободили его. На первый взгляд побег в тех строжайших условиях, в которых содержались преступники, казался невозможным. Но если учитывать факт пособничества осужденному кем-то из тюремного персонала, все становится на свои места.

Для того чтобы попасть в здание тюрьмы, нужно было преодолеть семиметровую стену. С помощью украденных со стройки досок и лестниц бандиты взобрались на стену, а с нее спустились по веревочным лестницам. Все дальнейшие их действия говорят о том, что, видимо, кто-то из служащих тюрьмы передал им ключи и сообщил нужные сведения, так как группа людей спокойно вошла внутрь, открыв центральную дверь, а за ней и две другие – внутренние. Для всех дверей у них имелись дубликаты ключей. Охранник, дежуривший у камеры, был оглушен. Бандиты проникли к Вильсону. Он переоделся в одежду, которую ему принесли, и все вместе они вышли так же спокойно, как и вошли.

Каждые 15 минут особо опасные преступники проверялись, поэтому о побеге скоро стало известно. После первого же побега всех заключенных «разбросали», чтобы они содержались в разных местах заключения. Тем не менее произошел еще один побег – на этот раз Биггс умудрился сбежать из арестантского дома прямо на глазах охранников. 9 июля 1965 года в 15 часов 05 минут, во время прогулки группы осужденных из 14 человек, на территорию тюремного двора через стену была переброшена веревочная лестница. Не теряя ни минуты, Биггс бросился бежать к стене и, в мгновение ока оказавшись на лестнице, уже карабкался вверх. Таким превосходным случаем оказаться на воле воспользовались еще три человека, в то время как остальные десять сдерживали охранников, пытавшихся задержать их. Изумленные тюремщики наблюдали, как арестанты уходят на волю, не в силах помешать этому. А за стеной беглецов поджидал грузовик для перевозки мебели, на крышу которого они и спрыгнули со стены. По специальному трапу они съехали внутрь грузовика, а через задний борт вы скочили из него, рядом их ожидали три автомобиля с людьми и оружием на тот случай, если вдруг понадобится оказать сопротивление.

Вильсон и Биггс уже на свободе. Кто следующий? Очень даже возможно, что это может быть Гуди, как предположили после побегов этих двух преступников. Незамедлительно была усилена охрана Гуди, а также всех тех, кто был осужден по этому делу. Ряд предпринятых мер включал в себя следующее: арестантов перевели в другие тюрьмы, отменили все привилегии, сократили прогулки до минимума, усовершенствовали системы объявления тревоги. При малейшем подозрении на предполагаемый побег вызывали дополнительную охрану. Все это жестко критиковалось прессой и парламентом, называлось абсолютно антигуманными мерами, но тюремные власти были непреклонны. Тем более что они все-таки добились того, что дальнейшие побеги стали делом невозможным.

Теперь к списку «Рейнольдс, Эдвардс, Уайт» добавлялись еще Вильсон и Биггс. Найти этих вырвавшихся на свободу бандитов взялся главный комиссар Томми Батлер, поставивший перед собой цель добиться этого во что бы то ни стало.

Самой первой его добычей стал Уайт, сам себя выдавший. Бедняга не выдержал тяжелого нервного напряжения. Он решил продать свою историю и позвонил газетным репортерам. При аресте он обещал рассказать все, если только его не будут просить компрометировать других людей.

Все это время ничего не говорилось о Бастере Эдвардсе. А между тем именно он был тем самым человеком, который должен был привести ферму Лезерслейд в порядок после пребывания там банды. Уайт привез его на ферму, объяснил, что требуется сделать, и уехал, в качестве награды вручив половину обещанной суммы, 5 тысяч фунтов стерлингов. Порученное дело показалось ему нетрудным, но, когда он остался в полном одиночестве, его охватила паника. Впридачу ко всему снаружи послышались голоса людей, лай собак. И без того насмерть перепуганный Эдвардс вконец струхнул и, кинувшись к своей машине, поспешил уехать. А потом понял, во что ввязался, так как пришлось скрываться и от полиции, и от банды. 19 сентября 1966 года Бастер Эдвардс добровольно сдался полиции, признавшись, что уже давно хотел сделать это. После признания судом его вины он получил 15 лет тюрьмы.

Тем временем комиссар Батлер неустанно продолжал поиски, которые пришлось вести почти по всему миру. Настойчивое желание отыскать преступников, чтобы предать их в руки правосудия, и терпение принесли желаемые результаты. Он отыскал Вильсона в маленьком городке Риго на западе от Монреаля. Чарли с семьей жил в арендованном доме, занимался торговлей изделиями из стекла в Монреале и отпустил бороду. В общем выглядел счастливым семьянином, к тому же имел замечательные отношения с соседями. В доме нашли 13 500 фунтов стерлингов в американских долларах, а в целом не видно было никакой роскоши. Жена и трое детей остались жить в Канаде, а Вильсон был выдан полиции Англии.

К концу 1968 года Батлеру наконец попалась «крупная рыбка». Графство Девоншир, курортное местечко Торкей, бело-голубая вилла… На стук в дверь открыл сам хозяин – все такой же обаятельный Рейнольдс, еще в пижаме, галантно пригласил Батлера в дом.

История, рассказанная им, такова: он ни о чем не беспокоился около 6 месяцев и еще два года провел в Мексике, будучи богатым бизнесменом. Как только жена и ребенок отделались от непрерывной слежки полицейских, то приехали к нему. Они предполагали поселиться в Канаде, в Ванкувере. Однако в связи с арестом Вильсона все планы рухнули. Рейнольдсы проехали Неваду, Техас, Тунис, Танжер, юг Франции, Гент, прежде чем доехали до Англии в 1967 году. Лето 1968 года они провели в местечке Торкей, так им приглянувшемся, что они вернулись туда и зимой, где и попались наконец комиссару Батлеру.

Рейнольдс рассказал, что он давно уже подумывал сдаться добровольно, но не решался, зная, какое тяжкое наказание его ждет. Он заявил, что вместе с тремя другими организаторами нападения получил 150 тысяч фунтов стерлингов, а вот самым главным был не он, что подтверждает версию о неком человеке, стоявшем за ним и непосредственно задумавшем столь дерзкое преступление. Также он сказал: «Тот, кто думает, что преступление окупается, должен быть сумасшедшим. Меня это привело к тому, что я наделал глупостей».

И только Биггс продолжал разгуливать на свободе. Создавалось впечатление, что с 1969 по 1970 год он всюду оставил свой след. В газетах и журналах нередко упоминалось его имя, а однажды по телевидению показали рекламный ролик с участием Биггса и его супруги, отдыхавших на испанском пляже. Как-то раз в Мельбурне чуть не арестовали некого человека, а затем искали его по всей Австралии, которым наверняка был Биггс. Появлялся он и в Мексике, а в 1974 году его видели в Бразилии. Причем одновременно он был замечен газетчиками из «Дэйли экспресс», для которой специально была написана история Биггса, и Скотланд-Ярдом, впоследствии поплатившимся за свои неловкие и грубые действия в чужой стране.

Власти спорили, а на Биггсе это никоим образом не отразилось, если не считать нескольких месяцев предварительного заключения. По их истечении ему было предоставлено право и дальше оставаться жить в Рио-де-Жанейро, так как он стал отцом ребенка, рожденного от него бразильянкой. Казалось бы, вот оно истинное счастье: Биггс наслаждался жизнью и свободой, стал столяром, работая в свое удовольствие. Бразильские же его товарищи недоумевали, почему за их обаятельным приятелем охотится вся полиция Великобритании, считая его опасным бандитом.

Итак, преступники пойманы, справедливость восторжествовала. Хотя в этом можно усомниться, если учесть тот факт, что не найдены огромные деньги, а значит, примерно с полдюжины преступников безнаказанно гуляют на свободе. Фантастическая сумма денег как в воду канула, и ее местонахождение так и осталось для полиции загадкой. Можно предположить, что некоторые гангстеры заключили сделку, объединив свои доли и вложив их в акции одной из стран Африки или Южной Америки, а получая годовые дивиденды, до конца жизни жили припеваючи.

Столь дерзко осуществленное преступление не имеет аналогов в истории. Гениальный замысел, идеально продуманный и до мелочей разработанный план, завершившийся полным успехом операции, – и полный провал после того, как все было с блеском проделано. Это наводит на мысль: что человеку становится дороже – деньги или собственные нервы? Стоит задуматься: разве все тревоги и волнения можно оценить добытыми деньгами? Особенно если вспомнить, как преступники их просто бросали, не выдерживая подобного напряжения, а несколько дней или лет роскошной жизни вряд ли стоят того, чтобы просидеть за них в тюрьме до конца своих дней.

Как бы то ни было, ограбление почтового поезда по праву можно назвать одним из самых знаменитых и дерзких преступлений века.

Леон Меран, бельгийский рабочий, представившись путешествовавшей русской графине как граф Вернье де Мирон, вызвался сопровождать даму из Брюсселя в Париж. Во время путешествия лжеграф задушил графиню и оставил ее обнаженное тело у дороги.

Полиция, начавшая расследование этого жуткого убийства по горячим следам, нашла свидетелей, видевших графиню в сопровождении человека, внешность которого они подробно описали. Вскоре полицейские вышли на след Мерана, который уже к тому времени переехал в Германию, где представился светскому обществу как практикующий гинеколог. «Граф-гинеколог» был сразу арестован и на первом же допросе признался в убийстве русской графини. Правда, через несколько дней он отказался от своих показаний, рассказав следователю захватывающую историю о своем политическом шпионаже в пользу СССР.

Меран утверждал, что он является советским агентом, работающим под номером В-17. На вопрос полицейского, кто же убил русскую графиню, Меран отвечал, что это преступление – дело рук его коллеги, известного агента В-15. Лжеграф упоенно рассказывал, как В-15 якобы спрятался в его машине, а затем неожиданно выскочил и убил женщину, а раздетой она оказалась потому, что коллега обыскивал ее на предмет наличия секретной микропленки. Меран с серьезным выражением лица заявил полиции, что нижнее белье графини прекрасно подходит для того, чтобы спрятать в него микропленку.

Разумеется, «графу-гинекологу и секретному агенту» в одном лице никто не поверил и французский суд, признав его виновным, приговорил Мерана к смертной казни. Целых шесть лет Леону Мерану пришлось томиться в Амьенской тюрьме в ожидании гильотины. Но по прошествии этого времени «В-17» внезапно сбежал. Оказывается, находясь в за ключении, он не терял даром времени, а подружился с охранниками, завоевав не только их доверие, но и искреннюю симпатию.

Как-то, в начале января 1952 года, он спросил своего надзирателя Жака Говена, не желает ли тот посмотреть, как НКВД заставляет говорить молчунов. Надзиратель ответил, что ему это очень интересно. Тогда Меран попросил у Говена револьвер и, сделав несколько выпадов, вернул оружие владельцу. Через некоторое время «граф» опять спросил револьвер у Говена, обещав показать тому один интересный фокус. Как только охранник передал Мерану оружие, тот, наставив на него пистолет, заставил войти в камеру. Затем «граф» отправил туда еще четырех охранников.

Закрыв надзирателей в камере, преступник вместе со своим приятелем Мишелем Куртэном, осужденным за убийство, переоделись в форму охранников и без приключений покинули тюрьму.

Только на третий день полицейские задержали Леона Мерана на безлюдной станции, где он внимательно читал газету со статьей о своем побеге. Стражи порядка в один момент скрутили беглеца, который с сожалением заметил: «Мне так и не удалось дочитать статью до конца».

Законченный алкоголик Данкан Муди стал единственным человеком, которого за всю историю судопроизводства в Южной Африке дважды судили за одно и то же преступление – убийство своей жены, Аниты Муди.

Выходя замуж за Данкана, Анита даже представить себе не могла, что через некоторое время ее жизнь превратится в настоящий кошмар. После медового месяца наступили семейные будни: муж приходил каждый день пьяный и жестоко избивал свою супругу. Несколько раз девушку спасали родители, которые, видя, как страдает их дочь, настаивали на ее разводе с извергом-мужем. И вот после полутора лет семейной жизни Анита сказала родителям, что больше ни минуты не останется с мужем наедине.

Анита переехала в дом родителей, но муж не переставал преследовать несчастную женщину: он умолял ее о встрече, просил прощения и клялся, что никогда больше не ударит ее. Хоть Анита и не верила клятвам мужа, но все же согласилась встретиться с ним в доме своих родных. 21 августа 1959 года состоялось свидание Данкана Муди с Анитой, которое для последней оказалось роковым: муж убил свою жену четырьмя выстрелами в упор.

Вычислить убийцу полиции не составило никакого труда. Уже на следующий день Данкан Муди был арестован, а 10 апреля начался судебный процесс, длившийся 10 дней. Единодушно подсудимый был признан виновным, но вскоре стало известно, что заместитель шерифа присутствовал на заседании присяжных, что противоречило законам Южной Африки. Ввиду этого обстоятельства судья объявил, что в ходе судебного процесса были допущены нарушения закона, и Муди освободили.

Через несколько часов убийцу арестовали снова. В момент второго ареста Муди был мертвецки пьян: он два часа праздновал свою свободу и даже не думал, что его вновь заключат под стражу. Вскоре повторный арест убийцы был обжалован как противоконституционный, и его снова освободили. Однако же прокурор настаивал на повторном судебном разбирательстве и, когда ему удалось добиться желаемого, полицейские в третий раз арестовали Данкана Муди. Но тому, видимо, надоело столь неопределенное положение, и убийца решил бежать. Проведя лишь одну ночь в заключении, Муди взломал замок своей камеры и вырвался на волю. Выбежав из тюрьмы, преступник прямиком направился в бар. Его тяга к спиртному оказалась значительно сильнее страха быть пойманным. Полицейские схватили беглеца прямо за стойкой бара, в момент, когда тот красочно рассказывал бармену о своих злоключениях.

Несмотря на то что Муди с трудом стоял на ногах, ему каким-то образом удалось вырваться из рук полицейских и убежать. Только через три года, а именно 12 февраля 1962 года, Данкан Муди, устав скрываться, добровольно сдался полиции. Вскоре он снова предстал перед судом. Его вторично признали виновным и приговорили к казни через повешение. В июне того же года преступника повесили в одной из южноафриканских тюрем.

Одним из самых странных и неуловимых маньяков в истории США, совершавших жуткие убийства по всей стране, был Эрл Леонард Нелсон по прозвищу Горилла. Его жертвами были женщины средних лет, которых маньяк зверски убивал, а потом насиловал. В ходе расследования психологи пришли к выводу, что пристрастие Нелсона к дамам средних лет легко объяснимо: женщины этого возраста олицетворяли для маньяка его мать (она умерла, когда он был ребенком), которую он любил и вместе с тем ненавидел, а также тетю, ненависть к которой у него тоже соперничала с любовью.

Итак, Леонард Нелсон после смерти матери в пять лет остался сиротой. Воспитанием мальчика стала заниматься тетушка Лилиан Фабиан. Будучи очень религиозной, она заставляла маленького Леонарда ежедневно в течение часа читать Библию, постоянно внушая ему, что он просто обязан стать священником. Мальчик, которому хотелось играть, а не читать, люто возненавидел свою тетю.

Как-то раз, играя на улице с другими детьми в мяч, Леонард выбежал на проезжую часть и попал под трамвай. Ребенок остался жив, но с тех пор у него стали часто наблюдаться приступы головной боли. Как говорил он сам, во время приступов он ничего не видел, не помнил и не контролировал своих действий. Медики, обследовавшие мальчика после несчастного случая, пришли к заключению, что он не получил серьезных повреждений мозга. Но, как оказалось, поведение Нелсона существенно изменилось именно после этой травмы.

Выйдя из больницы, мальчик поразил свою тетушку, сказав, что хочет как можно больше заниматься изучением Библии. Фабиан, естественно, не имела ничего против. Но тетушка и не догадывалась, что уже в то время ее «религиозный» племянник рисовал в воображении страшные сцены распятия и массовых убийств, видя себя их главным участником. В это же время Нелсон стал демонстрировать свою лютую ненависть ко всему женскому полу. Он часто нападал на маленьких девочек, стараясь ударить или ущипнуть их как можно больнее. Больше всех от преследований маленького маньяка страдала его двоюродная сестра – дочь Лилиан Фабиан.

Как только тетушка начинала ругать мальчика за плохое поведение, он тут же падал на колени, со слезами просил прощения и с фанатичным блеском в глазах читал отрывки из Библии. Религиозная Фабиан тут же прощала своего племянника. Стоит заметить, что после несчастного случая Нелсон стал очень замкнутым и мрачным ребенком: он не играл с другими детьми, а часами сидел в своей комнате, предаваясь безумным фантазиям.

Нелсон вырос сильным и широкоплечим мужчиной с хорошо развитой мускулатурой и необычными руками с перепонками. Говорили, что своими руками он запросто мог разбивать не только доски, но и кирпичи. Его сила и выносливость были просто удивительными: молодой человек мог спокойно пройти на руках несколько кварталов, не испытывая при этом ни малейшей усталости и ни разу не потеряв равновесия. К тому же Нелсон с обезьяньей ловкостью взбирался по стенам домов, утверждая, что его перепонки на руках действуют подобно присоскам.

Свое первое преступление молодой человек совершил в 21 год. Заманив в чулан соседскую девочку, Нелсон попытался ее изнасиловать, но на крик ребенка прибежали взрослые, которые сразу же вызвали полицию. В тот же день, несмотря на мольбы тетушки Нелсона и ее заверения, что все происходящее – какая-то ошибка, преступнику было предъявлено обвинение. Вскоре состоялся суд, который приговорил Нелсона к двум годам исправительных работ.

Но маньяку нужна была свобода! Ведь только на воле он мог воплотить в жизнь свои безумные фантазии. И вскоре Нелсон бежал. Его отсутствие было обнаружено на утренней поверке заключенных. Каким образом ему удалось выйти ночью из запертой камеры и пройти незамеченным мимо охраны – непонятно. Впоследствии Нельсон утверждал, что дверь камеры была открытой и, выйдя в тюремный двор, он забрался по отвесной стене. Если вспомнить, что этот человек был способен с помощью перепончатых рук передвигаться по отвесным стенам, то его словам вполне можно верить.

Как только стало известно, что Нелсон совершил побег, на его поиски устремилась вся полиция города. Через несколько часов бесцельно бродивший по улицам беглец был арестован и доставлен в полицию. После короткого допроса Нелсона вновь отправили в тюрьму. Тюремному начальству было приказано усилить за ним надзор, но, несмотря на это, преступник убежал снова.

В этот раз он осуществил побег средь бела дня. Во время прогулки по тюремному двору Нелсон прямо на глазах у конвоиров и заключенных одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от тюремной стены, и за несколько секунд вскарабкался по отвесной гладкой стене. И охранники, и заключенные стояли, открыв рты. Такого зрелища они не видели никогда в своей жизни. Пожалуй, что-то сверхъестественное было в том, как Нелсон с помощью только одних пальцев поднимался вверх по стене.

Потрясенные зрелищем охранники опомнились только в тот момент, когда Нелсон скрылся за тюремной стеной. Сразу же была объявлена тревога, но по горячим следам преступника найти не удалось. Его обнаружили только на следующий день, вечером, возле дома его тетушки. Нелсон стоял около окна спальни своей кузины и во все глаза смотрел, как девушка раздевается, готовясь ко сну. Маньяк был так поглощен развернувшейся перед ним картиной, что даже не услышал шагов приближающихся полицейских.

На этот раз беглеца посадили в каторжную тюрьму. Но 4 декабря 1918 года он снова бежал. Свой побег Нелсон организовал по тому же сценарию, что и в прошлый раз: вскарабкался у всех на глазах по отвесной тюремной стене. Хотя охранники были уже наслышаны о потрясающих способностях заключенного, но все же до конца не верили, что Нелсон обладает такими сверхъестественными качествами. И опять, как и в прошлый раз, охранники впали в оцепенение, благодаря чему Нелсону удалось выиграть несколько минут.

На этот раз преступник действовал умнее. Он не стал бродить бесцельно по улицам и уж тем более не пошел смотреть в окно своей кузины. Угнав машину, беглец добрался на ней до Сан-Франциско, где в тот же день, назвавшись Роджером Уилсоном, познакомился со школьной учительницей. Надо сказать, что Дженни не была избалована вниманием мужчин и поэтому очень обрадовалась, что на нее обратил внимание такой приятный молодой человек. После нескольких встреч он сделал ей предложение, и в августе 1919 года молодые люди поженились.

Маньяк превратил жизнь своей жены в настоящий кошмар: он ревновал ее ко всем подряд, бил, прилюдно оскорблял, называя грязной шлюхой. Через несколько месяцев семейной жизни женщина попала в больницу с нервным срывом. Нелсон, проникнув в палату своей жены, избил ее и изнасиловал. На крики женщины сбежались врачи, но, чтобы оттащить разъяренного супруга от миссис Уилсон, понадобились усилия всего персонала больницы. Осыпая помешавших ему врачей и сестер проклятиями, Нелсон выпрыгнул в окно и скрылся. Полиции, которую вызвали сотрудники больницы, не удалось поймать преступника. Зато полицейские поняли, что Уилсон и Нелсон – одно и то же лицо.

После этого случая о Нелсоне ничего не было слышно целых семь лет. До сих пор остается загадкой, где маньяк провел все это время. По одной из версий полицейских, Нелсон опять женился и семь лет жил спокойной семейной жизнью. Но это только догадки.

Маньяк объявился 20 февраля 1926 года. В тот день в Сан-Франциско он пришел в пансион Клары Ньюмен, сказав хозяйке, что учится в колледже и хочет снять комнату в ее пансионе. Ничего не подозревающая миссис Ньюмен отвела «студента» на второй этаж и вошла вместе с ним в предназначенную для него комнату. Нелсон напал на женщину, задушил ее и надругался над трупом. Затем Нелсон, оставив обнаженное тело хозяйки на полу комнаты, сбежал. Только несколько часов спустя труп Клары Ньюмен обнаружил ее племянник. Молодой человек рассказал приехавшим полицейским, что видел свою тетю с широкоплечим голубоглазым мужчиной, руки которого были похожи на обезьяньи. Но поиски полицией убийцы Гориллы были безрезультатны.

А в это время Нелсон, окрыленный своей безнаказанно стью, задушил еще одну хозяйку пансиона. Эта трагедия произошла 2 марта 1926 года. По уже разработанному сценарию маньяк вошел в пансион и выдал себя за студента. Хозяйка пансиона Лора Били, ничего не подозревая, пошла показывать Нелсону комнату. Так же как и в предыдущем случае, убийца набросился на женщину, задушил ее и многократно изнасиловал труп. Следующей жертвой маньяка стала Лилиан Сен-Мэри, тоже хозяйка пансиона. Нелсон задушил несчастную женщину, а затем, как и в предыдущих случаях, изнасиловал труп. На этот раз убийца спрятал обнаженное тело хозяйки под кроватью в комнате. В связи с этим обстоятельством труп Лилиан Сен-Мэри был обнаружен только на следующий день, когда уборщица пришла наводить порядок в комнате.

26 июня 1926 года в Санта-Барбаре произошло новое убийство: от рук маньяка Гориллы погибла еще одна хозяйка пансиона – Джордж Рассел. К тому времени во всех газетах появились статьи о преступлениях убийцы Гориллы. Все хозяйки пансионов были в панике! О каждом подозрительном клиенте они тут же сообщали в полицию. Почти в каждом пансионе, где хозяйками были женщины средних лет, дежурили полицейские. Но это не остановило маньяка, и 16 августа 1926 года он снова совершил убийство. На этот раз его жертвой стала Мэри Несбит, хозяйка одного из пансионов Окленда (Калифорния).

После нового убийства Нелсон исчез на несколько месяцев. Полиция искала его повсюду. К тому времени следователи уже установили, что маньяк Горилла и сбежавший в 1918 году из тюрьмы Нелсон – одно и то же лицо. Полицейские предупреждали жителей, что на свободе находится опасный убийца, и советовали женщинам быть осторожными и не пускать в свой дом подозрительных мужчин. Блюстители порядка обходили пансионы и предупреждали хозяек о возможном визите маньяка. Казалось, что сделано все, чтобы предотвратить новое преступление. Однако 19 октября Нелсон появился в Портленде (Орегон), где пришел в пансион. Хотя хозяйка, Берта Уитес, была предупреждена полицией о том, что на свободе находится опасный преступник, убивающий женщин средних лет, но все же впустила молодого человека. Разумеется, маньяк убил женщину и затем изнасиловал ее труп. На следующий день, 20 октября, убийца Горилла проделал то же самое со своей следующей жертвой – Вирджинией Грант.

Через несколько дней Нелсон вернулся в Сан-Франциско, где задушил и изнасиловал хозяйку пансиона Уильям Эдмондс. Полиция искала его по всей стране, но все мероприятия по поимке Гориллы оказались безрезультатными. Пока полицейские прочесывали Сан-Франциско, маньяк уже был на севере США, где совершил еще пять подобных убийств. Все его жертвы были хозяйками пансионов.

Нелсона поймали только 14 ноября 1927 года. После недол гого следствия состоялся суд, который приговорил убийцу Гориллу к смертной казни через повешение. В середине января 1928 года приговор в отношении Леонарда Нелсона был приведен в исполнение.

В свои 18 лет Джон Томас Стрэффен достиг уровня развития 8-летнего ребенка. Он посещал школу для умственно отсталых детей. Как-то он набросился в подъезде на 13-летнюю девочку и попытался ее изнасиловать. На крик ребенка выскочили жильцы, которые, оттащив Стрэффена от девочки, незамедлительно вызвали полицию.

Вскоре состоялся суд, который приговорил Стрэффена к трем годам заключения. Отсидев положенный срок, в 21 год маньяк вышел на свободу. Он поселился в небольшом домике в городе Бате (Великобритания). Местная полиция, как и положено, некоторое время наблюдала за бывшим заключенным, но по прошествии определенного времени надзор за Стрэффеном был снят. Как раз этого и добивался маньяк. Узнав, что полиция больше им не интересуется, он, познакомившись с двумя 20-летними девушками, заманил их к себе в дом и задушил обеих. Впоследствии на суде Стрэффен утверждал, что совершил двойное убийство для того, чтобы досадить ненавистной полиции.

На основании его показаний, а также заключения врачей о низком умственном развитии подсудимого суд, который состоялся в Тонтоне, признал Стрэффена невменяемым. Сразу после суда преступник был направлен на излечение в Бродморскую психиатрическую клинику.

Через полгода Стрэффен бежал из клиники для преступников. Надо сказать, что он не планировал свой побег, а вырвался на свободу при благоприятном стечении обстоятельств. Как-то ранним утром он вышел в уборную и увидел, что дежурный санитар крепко спит. На столике лежали ключи: один от двери коридора, другой от входной двери. Недолго думая, Стрэффен взял ключи и никем не замеченный спокойно вышел на свободу.

После того как дежурный обнаружил пропажу ключей, а также отсутствие Стрэффена в палате, в больнице была объявлена тревога. Главный врач незамедлительно вызвал полицейских, которые сразу же приступили к поискам сбежавшего преступника. Через три часа двое блюстителей порядка передали по рации, что ими задержан некий молодой человек, внешность которого совпадает с данными сбежавшего Стрэффена. Прибывший по вызову полиции тюремный врач сразу же опознал в задержанном беглеца.

Последствия побега заключенного из тюремной клиники были жуткими. За три часа, которые маньяк находился на свободе, он успел убить 10-летнюю девочку, а также совершить попытку изнасилования 15-летней школьницы. Задержавшие его полицейские даже не успели ничего спросить, как Стрэффен сам себя выдал, заявив, что не убивал маленькую девочку на велосипеде и не нападал на девушку в коричневом платье.

В июне 1952 года состоялся суд, который признал Стрэффена виновным в убийстве 10-летней Линды Боуэр и попытке изнасилования 15-летней Руби Уилсон. По приговору суда Стрэффен был отправлен в специализированную психиатрическую лечебницу, где ему предстояло находиться до конца жизни.

В начале ХХ века в высших кругах США было совершено громкое убийство – от рук сумасшедшего миллионера погиб известный архитектор Стэнфорд Уайт. Побег убийцы, приговоренного к пожизненному заключению в психиатрической лечебнице, организовала его мать.

Хэрри Кендал Тоу родился в семье крупного магната и являлся единственным наследником состояния своего отца, которое насчитывало более 40 миллионов долларов. Родители дали ребенку хорошее образование: сначала Хэрри учился в лучших школах, а затем – в Гарвардском университете. Правда, учебу Тоу в университете только с большой натяжкой можно назвать таковой. Скорее, это было пустое времяпрепровождение, потому что Хэрри постоянно пропускал занятия, проводя большую часть времени за игрой в покер и предаваясь другим развлечениям. При этом деньги, которые ему регулярно высылали родители, таяли с неимоверной быстротой.

Узнав о безалаберности своего сыночка, почтенный мистер Тоу пришел в бешенство и ограничил расходы Хэрри двумя тысячами долларов в год. Бедный студент тут же бросился к своей сердобольной мамочке, которая добавила ему еще 8 тысяч. Но всей этой суммы Хэрри хватало только на карманные расходы. Снова пожаловавшись матери на свое бедственное положение, Хэрри уговорил ее оплачивать ему квартиру. Миссис Тоу, сжалившись над «беднягой», согласилась и на этот каприз сына. И вот Хэрри снял себе шикарную квартиру в Манхэттене и стал завсегдатаем самых престижных мужских клубов. Но вскоре скандального молодого человека перестали туда пускать. А случилось это после одной безумной выходки Хэрри Тоу: в один из престижных клубов он въехал верхом на лошади. При этом всадник сбил с ног швейцара и одного из охранников. Безумца тут же арестовали и доставили под конвоем в дом к матери, которая незамедлительно уплатила за него огромный штраф.

Через несколько дней после этого события Хэрри проиграл в покер 40 тысяч долларов. Его долг опять же уплатила любящая мамочка. Проиграв огромную сумму денег, молодой человек впал в депрессию и несколько недель почти не покидал дома. Зато его выход из мрачного состояния ознаменовался новым безумием: Хэрри снял для себя шикарные апартаменты в одном из самых знаменитых публичных домов Нью-Йорка. Молодой человек приводил туда доверчивых девушек, обещая им стремительную карьеру в театрах Бродвея. Но, согласившись переспать с «молодым режиссером» (так представлялся Хэрри наивным дамам), женщины и не думали, что их ждет настоящий кошмар. «Карьера» будущих артисток начиналась с того, что «режиссер» избивал их своей тростью или специально купленным для этих целей кнутом. Затем садист насиловал свои жертвы, после чего их ждали новые побои.

Впоследствии хозяйка публичного дома Сьюзан Мерилл говорила на следствии, что часто слышала раздающиеся из комнат Тоу душераздирающие женские крики. Как-то, не выдержав, она зашла в апартаменты Хэрри, где ее взору предстала ужасная картина: привязанную к кровати обнаженную женщину обезумевший садист избивал кнутом. После этого случая разгневанная Мерилл отказалась сдавать Хэрри помещение, а когда тот сказал, что не покинет дом, вызвала полицию. Блюстители порядка силой заставили плейбоя покинуть публичный дом, несмотря на то что он уплатил арендную плату на год вперед. Хозяйка заведения, обрадованная тем, что наконец отделалась от маньяка, вернула Хэрри все его деньги.

Но было бы странно, если бы после этого случая Тоу успокоился. Его тянуло на новые «подвиги». И как-то раз он привел в магазин дорогой одежды целую толпу дешевых проституток. Продавец, который отказался дать шлюхам на примерку дорогие модели одежды, вызвал у Хэрри ярость. Он ударил продавца, разбил витрину и, если бы не подоспевшая полиция, разгромил бы весь магазин. Но его вновь арестовали и заставили уплатить штраф. В отместку неуслужливому продавцу и хозяину магазина, который вызвал полицейских, Тоу на следующий день въехал в витрину магазина на автомобиле. Мститель был сразу же арестован, а его мать снова уплатила за него штраф.

На следующий день после этой выходки своего сына мать посоветовала ему отдохнуть в Европе, и Хэрри, не раздумывая, отправился в Париж. Прибыв в столицу Франции, молодой миллионер снова шокировал весь город. Надо сказать, что парижане, привыкшие к различного рода скандалам и давно ничему не удивляющиеся, были изумлены, когда Тоу снял целый этаж в дорогом отеле Георга V и пригласил на вечеринку всех известных парижских проституток. Пирушка продолжалась несколько суток и, разумеется, сопровождалась безумными оргиями. За это удовольствие Хэрри (а вернее, его мама) заплатил 50 тысяч долларов. На четвертый день «праздника» администрация отеля застала миллионера за избиением обнаженных женщин и предложила ему освободить занимаемые комнаты. Разумеется, Хэрри не подчинился требованиям администрации, и его пришлось выпроваживать с помощью полиции.

В то время как молодой миллионер Хэрри Тоу удивлял Америку и Европу своими выходками, его будущая жена (с которой он, конечно, тогда был еще не знаком), 16-летняя фотомодель Эвелин Несбит, познакомилась с самым известным архитектором в Нью-Йорке Стэнфордом Уайтом. К тому времени девушка, проявив незаурядные способности к пению и танцам, перестала позировать фотографам и получила выгодное место в престижном ансамбле «Флора-дора секстет».

Кстати, Уайт получил известность благодаря проектам арки на Вашингтон-сквер и Зала славы в Нью-Йоркском университете. Кроме того, именно он являлся автором огромного комплекса на Мэдисон-сквер, состоящего из бара, сети магазинов, амфитеатра, где проходили выставки лошадей, а также шикарного ресторана с садом, построенного на крыше одного из небоскребов. Весь этот комплекс назывался Медисон-сквер гарден.

Стэнфорд Уайт был высоким и грузным (его вес был более 100 кг) мужчиной, обожавшим дорогую одежду и драгоценности. Свои костюмы он заказывал у лучших нью-йоркских портных, а его драгоценности приводили в трепет всех дам из высшего общества. Например, Уайт постоянно носил булавку с огромным бриллиантом, золотую цепь с дорогими часами, инкрустированными драгоценными камнями, и множество колец (кольца и перстни Уайт носил почти на всех пальцах). Жил архитектор в башне комплекса Медисон-сквер гарден.

Обстановка его холостяцкой (Уайт был женат, но его супруга жила отдельно) квартиры заслуживает отдельного описания. Множество комнат было обставлено самой дорогой и причудливой мебелью, изготовленной на заказ. Спальня с огромнейшей кроватью, спинки которой были отделаны серебряными узорами; комнаты для гостей – одна причудливей другой, и, наконец, специальная комната, с потолка которой свисали обитые красным бархатом качели. В эту комнату архитектор приводил молоденьких девочек, усаживал их на качели и раскачивал. Это занятие приводило его в полный восторг!

Обыкновенно любовницы очень быстро надоедали Уайту, но, видимо, Эвелин Несбит чем-то удалось обворожить архитектора, потому что их связь продолжалась три года. Все это время щедрый любовник осыпал Эвелин дорогими подарками, оплачивал ее фешенебельную квартиру и автомобиль с личным шофером. Разумеется, самым любимым развлечением Уайта было раскачивание Эвелин на качелях. Когда Эвелин исполнилось 19 лет, архитектор решил, что она слишком стара, чтобы быть его любовницей. Найдя себе девушку помоложе, он отправил певицу в пансион для девиц.

Хэрри Тоу обратил внимание на Эвелин еще в то время, когда она была любовницей Уайта. Увидев на сцене 18-летнюю очаровательную девушку с ангельским личиком, Хэрри влюбился в нее с первого взгляда. Когда ему стало известно, что архитектор ее бросил, он тут же явился к ней в пансион и предложил ей руку и сердце. То ли Хэрри действительно понравился Эвелин, то ли у нее не было иного выхода, но в один прекрасный день она согласилась выйти за него замуж.

Свадьба состоялась 4 апреля 1905 года. На следующий день после бракосочетания Эвелин сделала для себя определенные выводы: она поняла, что мужа почему-то больше интересует Уайт, а не она. Тоу изводил молодую супругу упреками по поводу ее связи с архитектором и настаивал, чтобы она называла его не иначе как «скотина» или «сволочь», а когда девушка отказывалась произносить эти слова, Хэрри требовал, чтобы она, по крайней мере, называла бывшего любовника просто буквой «с». Эвелин ничего не оставалось делать, как смириться хотя бы с последним требованием своего супруга.

Медовый месяц молодожены решили провести в Европе. Взойдя со своим мужем на борт шикарного парохода, отправляющегося во Францию, Эвелин и не предполагала, что с этого дня ее семейная жизнь превратится в сплошной кошмар. Во время путешествия на лайнере Хэрри привязывал свою супругу в каюте и бил кнутом до тех пор, пока ее тело не покрывалось кровавыми рубцами. Избивая Эвелин, Тоу требовал, чтобы она рассказала ему обо всем, что проделывал с ней развратник-Уайт. Несчастной девушке приходилось придумывать всевозможные мерзости, к которым якобы принуждал ее архитектор, и красочно рассказывать об этом своему мужу. Только услышав очередную историю о «развратных деяниях» Уайта, Хэрри успокаивался. Но на следующий день все повторялось сначала. И Эвелин снова и снова рассказывала мужу одни и те же истории, при этом называя архитектора не иначе как «с».

Одну из историй супруг заставлял повторять Эвелин более сотни раз. Девушка ежедневно рассказывала супругу, как Уайт заманил ее в башню и обещал на ней жениться, но вместо этого изнасиловал и заставил качаться обнаженной на качелях, делая при этом непристойные снимки и показывая затем эти фотографии своим друзьям. Этот рассказ приводил Тоу в бешенство.

После медового месяца супруги Тоу вернулись в Нью-Йорк. Эвелин надеялась, что Хэрри успокоится и прекратит ее мучить, но этого не произошло. В Нью-Йорке девушку ждал тот же кошмар: супруг опять избивал ее и заставлял повторять по несколько раз в день рассказ о «развратных действиях» Уайта. При этом Тоу проклинал архитектора и говорил, что расправится с ним при первой же возможности.

Вскоре такая возможность представилась. Вечером 25 июня 1906 года супруги Тоу обедали в ресторане в компании двух приятелей Хэрри. В самый разгар ужина из отдельного кабинета вышел Уайт в окружении друзей. Эвелин передала мужу записку: «„с“ находится здесь». По договоренности с Хэрри девушка была обязана (это слово муж всегда подчеркивал) информировать его о появлении «скотины Уайта» в общественных местах. Тоу нервно скомкал записку жены и положил ее в карман. Затем погладил Эвелин по коленке и прошептал: «Да, милая. Я видел, что он здесь. Спасибо, что сказала».

Через несколько минут Уайт, расплатившись с официантом, покинул заведение. После ужина из ресторана вышла и компания Хэрри. Приятели Хэрри предложили ему продолжить застолье в Мэдисон-сквер гарден. Тоу согласился, и вскоре вся компания прибыла в шикарный ресторан. Окинув взглядом присутствующих в зале, Хэрри пришел в ярость: за одним из столиков сидел ненавистный ему Уайт. Эвелин тоже увидела архитектора и, обратив внимание на выражение лица своего супруга, попросила Хэрри отвезти ее домой. Но Тоу промолчал и куда-то ушел. Девушка осмотрела зал и увидела, что ее муж стоит возле столика Уайта.

Надо сказать, что архитектор испытывал к Хэрри явную антипатию и, когда тот остановился возле его столика, недовольно спросил, что ему нужно. Тоу не ответил. Он молча вынул из кармана револьвер и трижды выстрелил в архитектора. Лицо Уайта превратилось в кровавое месиво. Он стал сползать со стула и ухватился за столик, который рухнул вместе с ним на пол. В зале воцарилась тишина. Никто не сомневался, что лежащий в луже крови архитектор мертв. Впоследствии выяснилось, что две пули попали ему в плечо, а третья, оказавшаяся смертельной, – в область переносицы.

Сотни посетителей молча смотрели на дерзкого убийцу, склонившегося над трупом. Затем раздался крик какой-то женщины, и все в панике бросились к выходу. В это время Тоу поднял револьвер вверх и трижды выстрелил в потолок, после чего прокричал: «Я убил Уайта потому, что он изнасиловал мою жену и погубил мою жизнь». Через несколько секунд убийца с револьвером в руках направился к выходу, где возле лифта его ждала перепуганная Эвелин. «Что же ты натворил, Хэрри? Что теперь будет?» – с ужасом воскликнула она. Тоу молчал.

В вестибюле к Хэрри подошел пожарный и предложил отдать ему револьвер. Убийца безропотно подчинился и через несколько минут без сопротивления сдался в руки полиции. Правда, в участке он почему-то назвался Джоном Смитом, но вскоре его личность была установлена. Общественность пребывала в шоке: хладнокровное убийство совершил миллионер Хэрри Кендал Тоу!

Когда детектив задал вопрос, почему Тоу убил Уайта, он, глядя перед собой невидящими глазами, тихо сказал, что и сам этого не знает. Больше Хэрри не произнес ни слова до прибытия адвоката. В этот же день ему предъявили обвинение в убийстве и отправили в тюрьму Нью-Йорк Тумпз, где он пребывал до суда. Суд над сумасшедшим миллионером состоялся только через 15 месяцев. Стоит заметить, что Тоу защищал один из самых лучших адвокатов – Дэлфин Дэлмас, который специализировался на защите обвиняемых в убийстве и не проиграл ни одного процесса. Интересно, что Дэлмаса называли маленьким Наполеоном судебных процессов западного побережья. Ходили слухи, что мать Тоу заплатила адвокату 100 тысяч долларов. Также известно, что, внимательно изучив материалы дела, Дэлмас заявил миссис Тоу, что поскольку убийство Уайта является, по сути, публичной расправой, то ее безумному сыночку в лучшем случае просто удастся избежать казни на электрическом стуле. Адвокат пообещал матери обвиняемого сделать все, от него зависящее, чтобы хоть как-то смягчить вину подсудимого.

Адвокат приступил к своей защите еще до суда: все месяцы, пока Хэрри находился под следствием, он проводил широкую кампанию, целью которой было очернить убитого и вызвать симпатии общественности к убийце. А миссис Тоу тем временем наняла журналиста Бена Этвела, который ежедневно публиковал в нескольких газетах грязные подробности из жизни Стэнфорда Уайта. И, конечно же, он написал «печальную историю» о «малышке Эвелин». Душещипательный рассказ о наивной девочке, которую развратный архитектор заманил в башню, изнасиловал, заставил качаться обнаженной на качелях, а затем выбросил на улицу, не дав ни единого цента, вызвал возмущение общественности. К тому же, если верить журналисту, Уайт соблазнил половину женского населения Нью-Йорка.

Миссис Тоу вложила немалые средства, чтобы вылить ушаты грязи на убитого архитектора. Она заявила своим друзьям и знакомым, что не пожалеет и миллиона долларов для спасения своего сыночка. Как выяснилось впоследствии, защита любимого чада обошлась мамочке в 2 миллиона долларов.

Но ушаты грязи пресса выливала не только на Уайта. С подачи прокурора, знаменитого Уильяма Джерома Треверса (который, кстати, тоже не проиграл ни одного судебного процесса), газеты Нью-Йорка ежедневно публиковали статьи о безумных выходках Тоу и его жестоком отношении к жене. На суде прокурор произнес речь, в которой, в частности, были следующие слова: «Несмотря на миллионы, Тоу – самый настоящий маньяк! Неважно, сколько у человека денег. Он не имеет права совершать убийства, во всяком случае, здесь, в Нью-Йорке».

Незадолго до процесса помощники прокурора разыскали судебное дело, возбужденное против Тоу в 1902 году. Тогда истцом выступала некая Этель Томас, история которой сильно напоминала ту, что впоследствии рассказала Эвелин Несбит. В 1902 году 17-летняя Этель познакомилась с Хэрри на вечеринке. Девушке сразу же польстило, что ею заинтересовался молодой миллионер, к тому же она была покорена его нежностью, преданностью и трепетным к ней отношением. Богатый ухажер дарил Этель цветы, драгоценности и дорогую одежду. Как-то раз влюбленные отправились в магазин, где Хэрри удивил девушку своей покупкой: он приобрел в магазине плеть для собак. Этель спросила, для кого предназначена эта плетка, на что Тоу ответил: «Неужели ты подумала, что я завел собаку? Милая, эта плетка для тебя!» Этель рассмеялась: «Ты такой шутник, Хэрри. Мне нравится твое остроумие».

Но как только девушка вошла в дом к Тоу, то сразу поняла: он не шутил. Хэрри запер дверь, с его лица исчезла добродушная улыбка, а в глазах появился безумный блеск. Он набросился на Этель и стал избивать ее плеткой. Несмотря на мольбы девушки, Хэрри избивал ее до тех пор, пока ее одежда не превратилась в лохмотья. Как только садист отпустил Этель, она направилась в полицию. Стоит ли говорить, что тогда это дело благополучно замяли: мамочка Тоу не пожалела средств, чтобы следствие было прекращено.

Итак, все 15 месяцев, пока обвиняемый в убийстве архитектора находился в тюрьме, как прокурор, так и адвокат делали все, чтобы одержать победу на предстоящем процессе. Обвинение старалось изо всех сил вызвать негативное отношение общественности к убийце, а защита прибегала к любым средствам, чтобы оправдать «несчастного Тоу». Была даже придумана такая история: якобы 5 мая 1906 года какой-то экстрасенс проводил сеанс, во время которого его посетил дух, назвавшийся давно умершим Джонсоном. И именно этот дух направил руку Хэрри в момент совершения злодеяния. Получалось, что дух Джонсона и был фактическим убийцей Уайта, тогда как Тоу был всего лишь исполнителем его воли. Кроме этой, в газетах печатались и другие истории – одна фантастичнее другой.

Но, наконец, 21 января 1907 года Хэрри Кендал Тоу предстал перед судом. С видом нашкодившего мальчика убийца заявил, что даже не думал убивать Уайта – все произошло по воле провидения. Присяжные сразу поняли, что Тоу ознакомился с историей о сеансе спиритизма и собирается переложить всю вину на дух Джонсона. Адвокат убийцы настаивал на том, что его подзащитный страдает особой формой невроза, которой, по его убеждению, подвержены все американские мужчины, считающие своих жен неприкосновенными. По словам Дэлмаса, если жена страдающего неврозом американца обесчещена, то он теряет самообладание, впадает в ярость и способен на все, даже на убийство.

Но у прокурора были свои козыри: он противопоставил психологические изыскания адвоката в отношении Тоу проведенному с пристрастием перекрестному допросу Эвелин Несбит и пришел к выводу, что подсудимый – настоящее исчадие ада, а вовсе не страдающий неврозом честный американец. Кстати, когда Трэверс задавал Эвелин вопросы о характере ее мужа, ее ответы носили столь откровенный характер, что она сообщала их прокурору шепотом. Также шепотом ответы Эвелин передавались секретарю-стенографисту, а затем уже письменно – суду присяжных.

Однако многие присяжные заседатели почему-то склонились к мнению, что исчадие ада – это Стэнфорд Уайт и он заслужил смерть, потому что разбил жизнь многим молоденьким девушкам. Присяжные пришли к выводу, что Тоу поступил правильно: как и подобает добропорядочному американцу, страдающему неврозом, он всего лишь отомстил развратному архитектору за поруганную честь своей жены.

Из-за разногласий суд присяжных так и не смог прийти к единодушному решению: семь человек настаивали на осуждении Тоу, а пять считали его невиновным. Поэтому на процессе, состоявшемся 11 апреля 1907 года, присяжные так и не смогли вынести никакого вердикта. Решением вышестоящего начальства суд был отложен, а дело Хэрри Тоу отправлено на доследование.

Второй судебный процесс над убийцей архитектора состоялся только через десять месяцев: 1 февраля 1908 года. Новый состав присяжных заседателей признал Тоу невиновным по причине невменяемости. Именно такого вердикта и добивался Дэлмас. Он сдержал обещание, данное миссис Тоу, спасти ее сыночка от казни на электрическом стуле.

Сразу после суда Хэрри был препровожден в специализированную психиатрическую клинику для уголовных преступников, где он должен был оставаться до конца своей жизни. Но ни сам убийца, ни его заботливая мамочка не могли допустить мысли, что Тоу будет находиться там. Деятельная миссис Тоу стала заниматься подготовкой побега своего чада.

Целых пять лет женщина искала нужных людей, которые за щедрое вознаграждение согласились бы способствовать побегу ее сыночка. В начале 1913 года такие люди наконец были найдены и, более того, устроены на работу в клинику, где пребывал Хэрри Тоу. И вот 17 августа 1913 года по предварительной договоренности санитары (подкупленные миссис Тоу) оставили двери камеры Хэрри незапертыми. На рассвете Хэрри спокойно вышел из своей камеры, а затем и из ворот тюрьмы, которые тоже оказались открытыми. Беглец сел в поджидавшую его машину, на которой отправился в Канаду. Там, в одном маленьком тихом городке, миссис Тоу сняла для него шикарную квартиру.

Отсутствие Хэрри было обнаружено только к семи часам вечера. Четырнадцатичасовое молчание санитаров миссис Тоу оплатила отдельно, чтобы до объявления тревоги ее сынок успел покинуть пределы США. Правда, вскоре американские власти все же узнали, что беглец скрывается в Канаде, и стали требовать выдачи опасного преступника. В конце концов они добились желаемого, но препроводить Хэрри обратно в тюремную лечебницу помешали миллионы его матушки. Заплатив кому следует, миссис Тоу добилась того, что ее сын был помещен в комфортабельную камеру тюрьмы в Конкорде (штат Нью-Гемпшир). Пищу беглому арестанту готовили по заказу, а сам он был окружен заботой и вниманием со стороны всего тюремного персонала. По желанию Хэрри к нему в камеру надзиратели приводили дорогих проституток, которые за отдельную плату позволяли ему бить их плеткой. Таким образом, в этой тюрьме Тоу жилось очень даже неплохо. Но ему хотелось большего – свободы.

Через некоторое время миссис Тоу вновь организовала побег своему любимому чаду. На этот раз была подкуплена одна из проституток, которая, навестив Хэрри, передала ему предварительно изготовленные ключи от камеры и записку от матери, где миссис Тоу излагала сыну план побега. Глубокой ночью беглец открыл заветную дверь, неслышно ступая, прошел по тюремному коридору, спустился на первый этаж (его камера располагалась на третьем этаже здания), где, как следовало из записки, в укромном месте лежала предназначенная для него форма охранника. Хэрри переоделся и, здороваясь как старый знакомый со всеми охранниками, беспрепятственно покинул пределы тюрьмы. Уже на следствии охранники утверждали, что не узнали проходящего мимо них Тоу. Они были убеждены, что этот человек – их коллега, возвращающийся с дежурства.

Но этот побег Хэрри был не таким удачным, как первый. Всего лишь неделю преступник наслаждался свободой. Вскоре он снова был арестован и помещен в тюрьму, где за ним установили особый контроль. Миссис Тоу по распоряжению тюремного начальника было отказано в свиданиях с сыном.

16 июля 1915 года состоялся третий суд над убийцей, который вынес вердикт о его невиновности, а также объявил, что Тоу больше не является невменяемым и должен быть освобожден. Сразу после объявления решения присяжных заседателей Хэрри вышел на свободу и тут же принялся за старое. Через год ему было предъявлено обвинение в избиении и изнасиловании 19-летнего Фредерика Гампа. Тоу снова попал под суд и был признан невменяемым. Мать Хэрри настояла на повторном судебном процессе, во время которого с преступника были сняты все обвинения. По неофициальным сведениям, миссис Тоу заплатила около 600 тысяч долларов семье Гампа, чтобы молодой человек забрал свое заявление из суда.

После судебного процесса Хэрри Кендал Тоу вернулся к своему привычному образу жизни, продолжая безумствовать и тратить миллионы родителей. Умер он в феврале 1947 года в возрасте 76 лет от сердечного приступа.

Чарльз Шмид, больше известный как «малыш Смитти», очень переживал по поводу своего маленького роста. Чтобы хоть как-то компенсировать не дававший ему покоя физический недостаток, парень стал усиленно заниматься спортом. Большую часть свободного времени Смитти проводил в гимнастическом зале и, надо сказать, добился неплохих результатов: еще будучи студентом, Шмид выиграл чемпионат по спортивной гимнастике штата Аризона.

Стоит заметить, что среди сверстников Смитти чувствовал себя неуютно, видимо, из-за маленького роста у парня возник комплекс неполноценности. Он избегал своих ровесников, предпочитая общаться с подростками, в компании которых вел себя очень уверенно и, несомненно, был лидером. Подростки часами могли слушать своего кумира, который рассказывал им всевозможные фантастические истории, якобы произошедшие с ним. Разумеется, в своих рассказах Смитти выставлял себя настоящим героем.

Весной 1964 года фантазии «малыша Смитти» обернулись жестокой реальностью. В то время Смитти дружил с 18-летней Мэри Рэй Френч, работавшей в поликлинике вместе с его матерью. Большую часть заработанных денег молоденькая медсестра тратила на своего любовника, покупая ему одежду и спиртное. Свидания молодых людей были довольно странными: Смитти часто приходил домой к Мэри вместе со своими друзьями-подростками, и девушка совершенно не возражала против оргий, часто подключая к ним и свою близкую подругу.

Вечером 30 мая 1964 года Смитти пришел к Мэри вместе со своим другом Джоном Сондерсом. На этот раз фантазер Смитти придумал для себя и друга новое развлечение. Парни привязали Мэри к кровати и стали бить ее шнуром от телефона. Вдоволь насладившись криками и мольбами своей жертвы, друзья завели разговор о том, что «неплохо было бы кого-нибудь убить». Мэри пришла в ужас, решив, что убить они хотят именно ее. Но, когда Смитти предложил Сондерсу задушить медсестру, тот отказался, мотивировав свой отказ тем, что она, мол, еще им пригодится, поскольку с удовольствием присоединяется к оргиям и с энтузиазмом выполняет все прихоти любовников. Смитти согласился с товарищем и развязал перепуганную Мэри.

На следующий день друзья опять пришли к девушке и, вновь заведя разговор об убийстве, предложили ей выбрать из числа подруг подходящую «кандидатуру». Мэри тут же вспомнила о своей приятельнице, 15-летней Элин Роу. Ее родители работали допоздна, и девушка могла спокойно уйти вечером из дома. Мэри Френч позвонила Элин и уговорила ту встретиться с ней и ее друзьями.

Друзья-заговорщики привезли Элин Роу в пустынное место за городом, Мэри осталась в машине, а Шмид и Сондерс вытащили жертву из машины, изнасиловали, а потом убили. Затем троица общими усилиями выкопала могилу для Элин.

Утром следующего дня родители Элин Роу заявили в полицию об исчезновении своей дочери. Полицейские стали допрашивать всех, кто был знаком с Элин. Когда очередь дошла до Шмида, тот заявил, что в тот день должен был встретиться с девушкой, но, когда заехал в назначенное время за ней на машине, ее не оказалось дома.

Поиски пропавшей Элин так и не принесли результатов, потому что у полиции не было ни одного свидетеля, который видел бы девушку в тот вечер. Шмид, Сондерс и Мэри торжествовали. Совершив убийство, они остались безнаказанными. Это обстоятельство сильно заводило Смитти: ему опять хотелось ощутить то удовольствие, которое он испытал, убивая несчастную Элин…

Вскоре Смитти расстался с Мэри Френч и начал встречаться с 17-летней Гретхен Фриц. По-видимому, Смитти был влюблен в свою новую пассию, потому что, узнав, что у той недавно была связь с парнем из Калифорнии, пришел в ярость. В тот же день он заявил одному из своих друзей, что убьет изменницу Гретхен.

16 августа 1965 года Смитти пригласил Гретхен в открытый кинотеатр для автомобилистов. Девушка пришла на свидание вместе со своей младшей сестрой – 13-летней Уэнди. После сеанса Шмид пригласил девушек покататься на машине и, заехав в безлюдное место, убил их обеих. Трупы своих жертв Смитти оставил прямо на месте преступления. Через несколько дней маньяк рассказал своему приятелю Ричарду Брансу, что убил сестер Уэнди. Бранс вызвался помочь Смитти уничтожить следы преступления. Приятели в тот же день отправились на место убийства и закопали уже начавшиеся разлагаться трупы.

А в это время друзья семьи Фриц, разочаровавшись в помощи полиции, наняли несколько человек из мафиозной группировки для расследования исчезновения сестер. Встретившись со Смитти, они поверили его рассказу о том, что якобы девушки убежали в Сан-Диего. На вопрос сыщиков, откуда ему это известно, Смитти сказал, что Гретхен неоднократно делилась с ним своими мыслями по поводу отъезда.

Интересно, что убийца вызвался даже помочь семье Фриц в поисках пропавших девушек. Он по собственной инициативе поехал в Сан-Диего, где под видом сотрудника ФБР несколько месяцев расспрашивал местных жителей, не видели ли они двух приезжих девушек. Тем временем полиция вплотную занялась расследованием исчезновения сестер. Детективы подозревали Шмида, но прямых улик против него не было.

Пожалуй, он так и остался бы безнаказанным, если бы в один прекрасный день у него не сдали нервы. Однажды он устроил настоящий погром в своем маленьком коттедже, а затем, выбежав на улицу, стал кричать, что Бог его скоро накажет, потому что он ничего не может поделать со своей жаждой крови. «Я хочу кого-нибудь убить», – кричал Смитти, стоя посреди оживленной улицы. Прохожие в страхе разбегались, а безумец продолжал исступленно кричать… Свидетелем всего происходящего был Бранс, который страшно испугался, что Смитти может себя выдать, и отвел своего разбушевавшегося приятеля домой.

Через некоторое время Брансу пришла в голову мысль, что Смитти очень опасен, потому что его желание убивать намного сильнее здравого смысла. Кроме того, Бранс боялся за свою жизнь, а также за жизнь своей подруги Кэтти Морат, которая раньше встречалась со Шмидом. Парень позвонил в полицию и рассказал обо всем, что знал в отношении деяний Смитти.

И вот 11 ноября 1965 года Шмида арестовали за убийство Элин Роу и сестер Фриц. В тот же день были арестованы Джон Сондерс и Мэри Френч как соучастники убийства Роу. Сондерс, а также Мэри Френч дали показания против Шмида, который был признан виновным и приговорен к смертной казни. Но приговор не был приведен в исполнение, потому что в 1971 году Верховный суд Соединенных Штатов отменил смертную казнь. Смитти был отправлен в тюрьму, где должен был пребывать до конца своих дней. Та же участь постигла и Сондерса, а Мэри Френч была заключена в тюрьму на пять лет.

В 1971 году Шмид был отправлен в тюрьму штата Аризона, откуда сбежал уже через год. Несколько месяцев Смитти вместе со своим сокамерником Реймондом Хаджинсом, осужденным за три убийства, разрабатывал план побега. Можно и не сомневаться, что планы двух убийц были кровавыми. Смитти и Реймонд договорились напасть на охранников во время прогулки и, взяв кого-нибудь из них в заложники, бежать.

11 ноября 1972 года заговорщики напали на одного из охранников и, забрав у него оружие, открыли стрельбу. Остальные конвоиры вынуждены были отпустить преступников с территории тюрьмы. Смитти и Реймонд направились вместе со своим заложником к близлежащей трассе, где, остановив проезжающий автомобиль, заставили водителя выйти из машины. Проехав несколько километров, преступники отпустили заложника и свернули на дорогу, ведущую к небольшому ранчо.

Прибыв на ранчо, убийцы направились в дом, где проживал владелец ранчо со своей семьей – женой и двумя детьми. Угрожая хозяину пистолетом, Смитти и Реймонд забрали из дома деньги, некоторые ценные вещи, а также ключи от автомобиля. Затем преступники разделили награбленное и попрощались, решив, что дальше им лучше скрываться порознь. В момент прощания и дружеских объятий они услышали звук сирены. Каким-то образом полиция вычислила их местопребывание. Не растерявшись, беглецы вернулись в дом и приказали хозяину ранчо вместе с женой и детьми выйти с ними во двор. В это время полицейские подъехали к ранчо. Увидев, что один из преступников держит под дулом пистолета ковбоя, а другой приставил нож к горлу маленькой девочки, полицейские были вынуждены позволить беглецам беспрепятственно покинуть окрестности ранчо.

Смитти и Реймонд, взяв в заложники детей, сели в разные машины и уехали, предварительно сообщив полицейским, что если те не прекратят преследование, то они вынуждены будут убить детей. Полицейским ничего не оставалось делать, как отпустить беглецов восвояси. Добравшись до трассы, преступники отпустили заложников, а сами поехали в разные стороны, договорившись связаться друг с другом, когда все утрясется.

Но через несколько дней оба беглеца были задержаны полицией и препровождены обратно в тюрьму, где за ними был усилен контроль. В настоящее время оба преступника (если они, конечно, еще живы) находятся в заключении.

Шейндля-Сура Лейбова Соломониак-Блювштейн, больше известная по имени Сонька Золотая Ручка, была одной из самых знаменитых авантюристок и воровок XX века. Она родилась в 1846 году в семье мелкого ростовщика из Варшавского уезда. Когда она умерла – неизвестно, но на воле ей удалось прожить сравнительно немного, около 40 лет, хотя еще при жизни она стала живой легендой. Не обладая особой красотой, она имела какую-то необыкновенную привлекательность: правильные черты лица, хорошая фигура. Прекрасными были ее глаза, которые словно завораживали людей. К тому же Сонька в совершенстве владела искусством перевоплощения: она с легкостью могла превратиться из монахини в светскую даму, из горничной в госпожу, даже из женщины в мужчину. Учитывая внешность этой удивительной женщины и ее способности, становится понятно почему ей удавалось осуществлять свои самые невероятные затеи.

Еще девчонкой Софья воровала, набираясь опыта в мелком воровстве. Со временем же сделались гениальной аферисткой, добычей которой становились не только крупные суммы денег, но и драгоценные камни, наряды и украшения, к которым Сонька испытывала особую слабость.

В основном она промышляла в гостиницах и ювелирных магазинах не только России, но даже некоторых европейских столиц. Она останавливалась в самых респектабельных гостиницах Москвы и Петербурга, Одессы, Варшавы и жила по чужим паспортам.

Разработанный Сонькой метод гостиничных краж назывался «гутен морген». Он заключался в том, что она проникала в номера ранним утром и под самым носом у спящих хозяев складывала в свою сумку все ценности и имеющуюся наличность. А если же кто-то все-таки просыпался, Сонька и тут не терялась. На глазах у изумленного владельца она начинала раздеваться, даже не оборачиваясь в его сторону, как будто и не подозревала, что это чужой номер. В ней, женщине, разодетой в пух и прах и увешанной драгоценностями, трудно было заподозрить воровку. Поэтому, крайне смутившись и извинившись тысячу раз, она благополучно исчезала за дверью, и человек больше не видел ни ее, ни своих вещей.

Несмотря на то что Сонька постоянно кого-то обкрадывала, а значит, совершала дурные поступки, не чужды ей были и такие черты характера, как доброта и сострадание. Однажды Сонька попала в номер молодого человека, взглянув на которого, она поразилась его сходству с Вольфом, своим любовником. Однако у юноши было слишком бледное и чересчур изнуренное лицо (вероятно, от пережитых душевных страданий или мучений), в отличие от Вольфа, который предпочитал не утруждать себя какими-либо переживаниями. Это так затронуло Сонькину душу, что ей захотелось узнать и понять, в чем причина таких страданий юноши. Оглядевшись, она увидела на столе револьвер и стопку писем, среди которых нашла письмо к матери. Прочитав его, воровка узнала, что, совершив кражу казенных денег, юноша оказался разоблачен и решил застрелиться во избежание позора. На Соньку это произвело такое впечатление, что она положила на стол 500 рублей и тихонько удалилась.

Это не единственный Сонькин поступок, свидетельствующий о ее отнюдь не эгоистичной натуре. Она хорошо понимала бедняков. Украв как-то 5 тысяч рублей у вдовы мелкого чиновника, к тому же матери двух дочерей (как и сама Сонька), а потом прочитав в газете, кто оказался ее жертвой и что это – единственное, что у женщины осталось после смерти мужа, Золотая Ручка пожалела несчастную. Она послала назад все украденные деньги вместе с запиской, в которой говорилось: «Милостивая государыня! Сожалею очень, что причинила вам такое горе, причиной которого страсть моя к деньгам необузданная. Высылаю их вам обратно, а впредь советую прятать поглубже. Поклон сироткам вашим, еще раз прошу прощения».

Не только по гостиницам промышляла Сонька. Местами ее работы были также ювелирные магазины. Вот уж где Золотая Ручка проявляла настоящий талант и мастерство воровки. При помощи своих людей, которые отвлекали внимание продавца, она незаметно и ловко воровала драгоценные камни, пряча их под длинные ногти, настоящие драгоценности засовывала в цветочные горшки и подменяла фальшивыми, а на следующий день приходила снова и преспокойненько их оттуда вытаскивала.

Фантазия Соньки не знала границ. Когда однажды полиция, обнаружив одно из ее убежищ (ее одесскую квартиру), обыскивала его, то нашла там платье, которое служило Соньке специально для краж в магазине. В карманах и складках этого платья можно было свободно спрятать что угодно, даже небольшой рулон дорогой ткани.

Золотая Ручка работала и в поездах, где ее жертвами становились богатые пассажиры первых классов: банкиры, иностранцы, генералы. Изображая из себя маркизу, графиню или просто богатую даму (благо внешность позволяла), Сонька делала вид, что они произвели на нее сильное впечатление, таким образом располагая их к себе. Когда попутчики засыпали, аристократка начинала действовать. Но чаще всего они не хотели спать, возбужденные от такого внимания к ним, тогда в дело пускались снотворные средства: одурманивающие духи, вино, в которое подмешан опиум, табак или хлороформ.

Не забывала Золотая Ручка и об отдыхе, совмещая приятное с полезным. Под видом знатной особы она жила в Крыму, Пятигорске и за границей – в Мариенбаде. Впрочем, ее легко можно было принять за богатую даму. Шикарно и со вкусом одетая Сонька никогда не отказывала себе в такой слабости, как прикупить очередную французскую шляпку или меховую накидку, что стоило недешево. Все средства, достававшиеся ей так легко, она и тратила также легко, никогда не скупясь на дорогие наряды. А на случай появления слишком любознательных личностей она всегда имела при себе несколько визитных карточек и романтических историй.

Сонька сначала работала одна, потом она создала свою шайку, в которую вошли ее бывшие мужья (в том числе торговец Розенбад, от которого она имела дочь), родственники, а также вор в законе Березин и шведско-норвежский подданный Мартин Якобсон. Своей предводительнице безоговорочно подчинялись абсолютно все члены банды, доверяя ее многолетнему опыту и искусству опытной воровки.

Подобное сотрудничество было выгодно для всех: ее сообщники получали щедрое вознаграждение за свою помощь, а ей самой было легче работать. Когда-то Сонька сбежала от своего первого мужа, прихватив 500 рублей, а в дальнейшем он получил от нее намного больше.

В шайке состоял также Вольф Бромберг по прозвищу Владимир Кочубчик, двадцатилетний шулер и налетчик. Вольф заполучил необъяснимую власть над Сонькой и с легкостью мог подчинять ее себе, манипулировать ею так, как ему было выгодно.

Поддавшись на его уговоры, Сонька могла расстаться с большими суммами денег, совершать некоторые кражи, подвергая себя неоправданному риску, словно переставала понимать, что и для нее существует опасность, ведь ее разыскивала полиция многих городов Западной Европы и России. Под его влиянием у нее испортился характер, появилась алчность, Сонька стала нервной. Она не брезговала даже карманными кражами.

На первый взгляд было непонятно, что в этом мужчине нашла такая женщина, как Золотая Ручка. Вольфа нельзя было назвать красавцем, но он относился к разряду тех мужчин, которые, не обладая привлекательной внешностью, но зная ее тайную силу, с первой встречи могут раз и навсегда подчинить себе женщину. Пользуясь непреодолимым влечением к нему Соньки, ее доверием и не ценя эти чувства, однажды он нагло подставил ее, потому что не испытывал особых угрызений совести от подобных поступков.

30 сентября – в день Сонькиных именин – Вольф украсил шейку своей любовницы бархоткой с голубым алмазом, который взял под залог. В качестве залога ювелиру была оставлена подложная закладная на часть несуществующего дома, и тот уплатил четыре тысячи рублей разницы наличными. На следующий день под предлогом того, что его возлюбленной украшение не понравилось, он вернул его обратно. А через полчаса ювелиром было обнаружено, что это не настоящий алмаз, а искусная подделка.

К тому же стало известно, что дома, служившего залогом, не существует. Когда ювелир, обведенный вокруг пальца и лишившийся подлинного алмаза, ворвался к Вольфу, тот бесстыдно все свалил на Соньку. По его словам, именно она совершила подлог закладной, а также подмену настоящей драгоценности фальшивкой. Естественно, теперь Золотой Ручке грозил суд.

Он состоялся 10–19 декабря 1880 года. На процессе гениальной авантюристке пришлось использовать весь свой талант актрисы, чтобы ей поверили. Она вела себя так, словно ее, честную женщину, обвиняют в преступлениях, к которым она не может иметь абсолютно никакого отношения. Глядя на нее, трудно было усомниться в ее словах. Впрочем, это ей не помогло – слишком много нашлось людей, готовых дать показания против Соньки.

Итак, известная аферистка и воровка Сонька Золотая Ручка была лишена всего имущества и сослана в Сибирь. Целых пять лет она провела в глухой деревеньке Лужки Иркутской области, а в 1885 году благодаря своей находчивости и сообразительности ей посчастливилось вырваться оттуда. Много трудностей пришлось встретить ей на своем пути: ее чуть не поймали еще в самом начале, потом она скиталась по окрестным деревенькам, чуть не погибла в лесу. Но, оставшись целой и невредимой, Сонька даже смогла добраться до ближайшего крупного города, откуда она надеялась отправиться дальше. Казалось бы, можно радоваться свободе, но через пять месяцев ее поймали. В виде наказания ей назначили 40 ударов плетью и 3 года каторжных работ.

Несгибаемая Сонька вынесла и это. Не теряя самообладания, она искала все новые и новые способы побега. Несмотря на все перенесенные невзгоды и удары судьбы, она все еще была хороша собой, что и решила использовать за неимением ничего другого. Поддавшись ее обаянию, тюремный надзиратель выпустил ее на волю. Но спустя четыре месяца последовал новый арест. Теперь ее сослали в места еще более отдаленные – на Сахалин.

Золотая Ручка, не мыслившая своей жизни без мужчин, еще на этапе сошлась с матерым преступником Блохой. Каждый раз по прибытии на место она виделась с ним, платя надзирателю за каждую встречу. Но, несмотря на их кратковременность, Сонька и Блоха сумели придумать и разработать план побега. Если бы они следовали тому плану, что был предложен Блохой, скорее всего, оказались бы на свободе, но Сонька предпочла настоять на своем, рискованном и театрализованном, хотя план Блохи таил в себе меньше опасностей и был значительно легче. Знаменитая авантюристка всегда испытывала страсть к ярким, показным поступкам. Естественно, такому плану грозил провал. Сначала поймали Блоху, а затем и Соньку. Но оказалось, что последняя ждет ребенка, и благодаря этому она избежала дополнительных мер наказания, чего не скажешь о ее сообщнике. Блохе досталось 40 ударов плетью и кандалы на руки и ноги.

Впрочем, ребенку от Блохи не суждено было появиться на свет – слишком тяжелыми были условия содержания. А Сонька Золотая ручка все равно не охладела к идее сбежать из неволи, а также к привычке проворачивать махинации. Но, отвернувшись от нее первый раз, удача ей так больше и не сопутствовала. Во время житья на Сахалине она частенько обвинялась в мошенничестве и однажды привлекалась по делу об убийстве поселенца-лавочника как организатор преступления.

А в 1891 году неугомонная Сонька опять пыталась сбежать. Однако у нее снова ничего не вышло – она вновь была поймана, и никаких послаблений в наказании ожидать ей не пришлось. Ее отдали в руки палачу Комлеву, славившемуся своей жестокостью. Под одобрительные крики и гул других заключенных он нанес ей 15 ударов плетью по обнаженному телу.

Но Сонька и здесь проявила недюжинную силу духа. Ни разу не вскрикнула и не проронила ни слезинки, стойко выдержав все 15 ударов. Так же молча доползла до своей камеры и без сил свалилась на нары. После этого случая два года и восемь месяцев она была закована в кандалы. К тому же ее держали в одиночной камере крохотного размера.

Посмотреть на известную преступницу приезжало очень много людей, в том числе писатели, журналисты и даже иностранцы. Но Золотая Ручка не очень-то любила рассказывать о себе, и приезжие пытались хотя бы сфотографироваться со знаменитостью на память.

По окончании срока Сонька обязана была остаться на Сахалине как вольная поселенка. Поначалу ее дела шли довольно хорошо. Она даже содержала кафе-шантан, в котором устраивала танцы и занималась торговлей спиртными напитками из-под полы. На то время ее сожителем был Николай Богданов, жестокий рецидивист. Жизнь с ним, по сравнению с каторгой, была гораздо хуже. Больная и измученная Сонька, не в силах больше выносить его зверств, предприняла попытку побега, на этот раз уже последнюю. Она не смогла уйти далеко, и вскоре была найдена конвойными. А через несколько дней гениальная авантюристка и воровка Сонька Золотая Ручка умерла.

Некоторые заключенные, стремясь вырваться на свободу, проявляют потрясающую смелость и изобретательность, которая восхищает даже сотрудников милиции. Так, 14 апреля 1999 года все столичное ГУВД пребывало в полном недоумении от выходки одного из арестантов, который умудрился сбежать с Петровки, 38. Преступник, разыскиваемый в Китае за хищение 4 миллионов юаней, скрывался от правосудия в Москве, где был выслежен и задержан столичными блюстителями порядка. Сразу после ареста китайца доставили на Петровку, 38 и оставили на несколько минут в коридоре закованного наручниками. Через пару минут конвоир вышел из кабинета следователя, чтобы препроводить туда задержанного. Но каково же было его удивление, когда китайца на месте не оказалось!

До сих пор никто не может ответить на вопрос, каким образом удалось сбежать китайцу и пройти незамеченным через все посты охраны. Следователи разводили руками и говорили, что преступник как будто испарился.

Пожалуй, одним из уникальнейших можно назвать побег, совершенный в Москве в ночь на 7 июня 1999 года, когда арестованный уроженец Украины умудрился бежать, будучи фактически прикованным к инвалидному креслу.

Этот человек, совершивший разбойное нападение в Белоруссии, находился в международном розыске. Будучи в бегах и скитаясь по необъятным просторам России, преступник попал в аварию, после которой у него оказался поврежденным позвоночник и частично отнялась нога. Беспокоясь о своем здоровье, бандит-калека приехал лечиться в столицу, где и был задержан сотрудниками уголовного розыска. Поскольку держать почти парализованного человека в изоляторе было негуманно, его поместили в травматологическое отделение 67-й городской больницы. Калека мог передвигаться только в инвалидном кресле или на костылях. На ночь его обязательно приковывали наручниками к койке.

6 июня в 23 часа медсестра сделала пациенту инъекцию снотворного, и он, по ее словам, крепко уснул. Но каково же было удивление медсестры, когда она зашла в палату в час ночи: парализованного на койке не оказалось! Наручники были отстегнуты, инвалидное кресло стояло в коридоре…

Парализованный уголовник скрылся из больницы на костылях, выпрыгнув из окна палаты, которая, кстати, располагалась на втором этаже здания. Стоит заметить, что осуществить такой побег проблематично даже для здорового человека, а уж для больного, и подавно. Под окнами палаты, откуда совершил прыжок парень на костылях, сыщики обнаружили пятна крови – видимо, преступник поранился при падении. И медперсонал, и бывалые сыщики разводили руками: непонятно, каким образом парализованному и получившему ушибы во время прыжка калеке удалось уйти с территории больницы.

Оказывается, сердечники после инсульта и инфаркта тоже проявляют незаурядные способности и, несмотря на свое состояние здоровья, бегают и прыгают, подобно тренированным легкоатлетам. Сравнительно недавно (15 апреля 2001 года) подвиг парализованного уголовника повторил 32-летний уроженец Дагестана Александр Луговой. В феврале 2001 года Александру был вынесен приговор – восемь лет лишения свободы. Неожиданно Луговой после заседания суда пожаловался на плохое самочувствие. Через несколько минут он потерял сознание и был отправлен в тюремное отделение больницы подмосковного города Электросталь с диагнозом инсульт.

Два месяца состояние Александра было весьма плачевным, и поэтому никто не ожидал, что в один прекрасный день больной сбежит, выпрыгнув со второго этажа через окно туалета. По-видимому, инсульт никак не сказался на физическом состоянии уголовника, точно так же, как не сказался обширный инфаркт на состоянии здоровья Зураба Габуния.

В июле 2001 года уроженец Грузии Зураб Габуния, задержанный в Москве за кражу, был доставлен в отделение милиции. Вскоре вор пожаловался дежурному на сильную боль в области сердца. Вызванные в отделение врачи «скорой помощи» поставили Габуния диагноз – обширный инфаркт. Больной был сразу же госпитализирован в городскую клиническую больницу № 20, в так называемый тюремный блок. Состояние Габуния было очень тяжелым, и его поместили в реанимацию.

18 июля примерно в три часа ночи медсестра, вошедшая в палату проверить состояние больного, обнаружила, что кровать, на которой лежал подключенный к медицинской аппаратуре Габуния, пуста. Поиски его в больнице и на ближайших улицах не дали никаких результатов. По свидетельству лечащего врача, состояние больного на момент побега было весьма нестабильным. Хотя острый инфаркт перешел в стадию подострого, вставать Габуния еще не разрешали. И переводить его из реанимации в общую палату собирались только через несколько дней.

Милиции удалось задержать беглеца на следующий день. Теперь к его обвинению в краже добавилось еще одно – совершение побега.

Оригинальный и дерзкий побег произошел в 1999 году в одной из колоний Нижегородской области. Пятеро заключенных, находящихся, видимо, под впечатлением от кинофильма «Джентльмены удачи», решили повторить подвиг его героев. Они выбрались с производственной территории зоны в цистерне с шампунем. Но побег оказался неудачным: уже через пару часов бдительные надзиратели, обнаружив отсутствие компании уголовников, быстро вычислили их местонахождение.

А вот побег из тюрьмы Лос-Анджелеса 30-летнего Кевина Джерома, который произошел 6 июля 1999 года, иначе как комичным не назовешь. Преступник, признанный виновным в попытке убийства, вышел из тюрьмы, используя фотокарточку знаменитого Эдди Мерфи.

Причем камеры слежения зафиксировали побег заключенного: департамент шерифа Лос-Анджелеса получил видеозапись того, как Пуллим вышел из соседнего с тюрьмой здания в яркой пестрой рубашке и светлых брюках. Сразу после побега следствие установило, что у беглеца было при себе удостоверение личности с фотографией, позаимствованной из рекламного ролика к фильму «Доктор Дулитл-2», в главной роли которого снялся актер Эдди Мерфи. С этой карточкой преступнику удалось пройти через охрану под видом служащего тюрьмы и преодолеть автоматическую защиту.

Кажется невероятным, но среди заключенных есть и такие, кто бежит ради того, чтобы просто выпить пива. Так, узник одной из чилийских тюрем, осужденный за убийство, осуществил побег, чтобы насладиться своим любимым напитком в близлежащем баре. Выпив изрядное количество кружек пенистого напитка, сбежавший заключенный вернулся в тюрьму.

Подходя к тюремному зданию, он приветливо помахал рукой охранникам, а потом направился прямо в свою камеру, где сразу же заснул, будучи сильно пьяным. Кстати, к моменту возвращения беглеца в тюремные стены охрана уже начала операцию по его поиску.

Ни для кого не секрет, что Бразилия занимает первое место в мире по побегам из тюрем. Кроме того, бразильские заключенные иногда совершают просто фантастические побеги, намного опережая иностранцев по изобретательности. И, правда, кому еще, кроме отчаянных бразильцев, придет в голову покинуть стены тюрьмы на вертолете?

Так, в январе 2002 года несколько заключенных бежали на борту вертолета из тюрьмы в бразильском городе Сан-Паулу. Этот побег является самым дерзким и уникальным из всех побегов, совершенных в Бразилии за последние несколько лет. Вертолет, приземлившийся прямо во дворе тюрьмы, подобрал четырех заключенных и сразу же поднялся в воздух. По свидетельству очевидцев, события разворачивались стремительно. Сразу же после беспрецедентного побега вслед за беглецами в небо поднялись четыре полицейских вертолета, но задержать сбежавших им не удалось.

Кстати, вертолеты используются для побега из тюрем не первый раз. В 1985 году известный наркоделец Карлос дос Рейш Энкина совершил отчаянный побег на вертолете из тщательно охраняемой тюрьмы, расположенной на острове в акватории Рио-де-Жанейро. Через два года его «подвиг» повторил другой заключенный, покинувший одну из бразильских тюрем на… полицейском вертолете. Но далеко преступнику улететь не удалось: захваченный им вертолет был сбит охранниками.

А вот для 28-летнего сексуального маньяка Стивена Уитсетта, который отбывал срок в тюрьме штата Флорида, побег на вертолете оказался очень удачным. Причем воздушный транспорт для преступника был подан среди бела. Вертолет приземлился на тюремном дворе во время прогулки заключенных. Стивену потребовалось меньше минуты, чтобы прыгнуть в машину, которая сразу взмыла в воздух. Надо сказать, что охранники от такой наглости не могли прийти в себя десять минут, а когда по прошествии этого времени они подняли тревогу, маньяк и его дружки были уже далеко.

Кстати, в России заключенные проявляют неменьшую изобретательность и тоже бегут, но не на вертолетах, а на летательных аппаратах собственного изготовления. Так, с начала 1960-х годов по лагерям ходила легенда о том, как некий «народный умелец», работая на лесоповале, из двух бензопил «Дружба» смастерил миниатюрный вертолет и улетел на нем из зоны. Но, как выяснилось, это только легенда. На самом же деле побег на собственноручно изготовленном летательном аппарате так и не был осуществлен. Замысел «великого изобретателя» сорвали охранники, которые обнаружили пропеллер и металлический каркас в механических мастерских, где трудился заключенный-конструктор. В ходе следствия было установлено, что механизм, изготовленный заключенным, не предназначался для больших перелетов. Осужденный собирался преодолеть на своем летательном аппарате только ограждения зоны, намереваясь дальше продвигаться пешком.

Пожалуй, один из самых уникальных побегов в России был совершен в 1950-х годах. Во время строительства Московского университета один из заключенных, бывший летчик-фронтовик, работал на самом последнем этаже здания. Как-то он принес на свой объект большой лист фанеры и, сделав в нем прорези, в которые сунул ноги, вылетел на «планере» в окно. Подхваченный потоками воздуха заключенный на куске фанеры пролетел над головами обалдевших от такого зрелища строителей и охранников и, паря высоко над домами, скрылся из виду. Только через четыре дня лист фанеры был найден милицией в 30 километрах от места старта. Разумеется, «отважного пилота» рядом не было.

Через 30 лет подобную попытку предпринял бывший работник авиационного КБ, отбывавший срок в уральской колонии. Он изготовил из фанеры небольшой планер, способный выдержать вес человека. Стартовать конструктор собирался с трубы кочегарки, на вершину которой можно было забраться по лестнице из железных скоб. Причем узник продумал все до мелочей: он собирался доставить свой летательный аппарат к месту старта в разобранном виде. Детали его были изготовлены так, что больше напоминали какие-то обрезки, чем части планера, а конструкция позволяла произвести сборку в считаные минуты.

В ночь, когда конструктор запланировал побег, он незаметно вышел из барака, пробрался к кочегарке, собрал планер, закрепил его на спине и полез на трубу. Все шло прекрасно, пока беглеца не догнал один из заключенных-кочегаров, который, как оказалось, все это время наблюдал за его действиями. Кочегар потребовал взять его с собой. Причем никакие доводы конструктора, что, мол, планер не выдержит двух человек и рухнет на землю, не убедили кочегара. Он упорно стоял на своем и даже пригрозил инженеру: «Полетишь один – сразу же доложу начальству». Конструктору ничего не оставалось делать, как взять шантажиста с собой.

Надо сказать, что инженер опасался не напрасно: под тяжестью веса планер рухнул на колючую проволоку. Беглецы остались живы, отделавшись ушибами и царапинами, но сроки их пребывания в зоне заметно увеличились.

Необыкновенную смекалку и расчетливость проявил бывший мастер спорта по прыжкам с шестом, приговоренный советским правосудием в начале 1980-х годов к десяти годам тюремного заключения. Видимо, такое положение вещей за ключенного совершенно не устраивало, и он решил освободиться досрочно, совершив побег. Причем спортсмен решил убить сразу двух зайцев: установить рекорд и убежать с зоны. Найдя подходящий материал для шеста, он договорился с женой, что в условленный день и час она его будет ждать за ограждением зоны.

В запланированную для побега ночь бывший чемпион, держа шест наперевес, добежал до забора и взлетел над ним. Рекордный для зоны прыжок оказался очень удачным: приземлившись за ограждением, беглец сел в машину и уехал вместе со своей женой. С тех пор изобретательного рекордсмена никто не видел.

Некого Андрея Иванова тоже тяготила зона, и он решил убежать с помощью выстрела из огромной рогатки. Причем зарядом для этой рогатки должен был послужить он сам. Изобретательный заключенный нарезал широкие полосы из старых автомобильных камер, склеил их, одни концы привязал к сиденью, чтобы взлетать с комфортом, другие намертво прикрепил к столбам. Заключенные, посвященные в планы дерз кого побега, зарядили рогатку Ивановым, натянули со всей силы резину, прицелились и выстрелили. Но, как оказалось, приятели беглеца сильно занизили прицел, и несчастный Иванов, вместо того чтобы птицей выпорхнуть на волю, врезался на своем комфортабельном сиденье прямо в забор.

Но оказывается, не только цистерны с шампунем, вертолеты, летательные аппараты, рогатки, планеры и прочую технику используют заключенные, стремящиеся вырваться на свободу. Так, узники известной швейцарской следственной тюрьмы Шан-Доллон совершили побег при помощи обыкновенной компьютерной мыши. Четыре изобретательных заключенных покинули строго охраняемую тюрьму отнюдь не виртуальным способом – новым технологиям они нашли более достойное применение.

Неизвестно, кому первому из четверки изобретателей пришла в голову мысль совершить побег столь уникальным способом. Но, как известно, в разработке идеи участвовали все беглецы. Ночью, привязав к шарику от компьютерной мыши нейлоновую нитку, узники из рогатки запустили его наружу между прутьями установленной на окне решетки. Перелетев через три проволочных заграждения и семиметровую стену, шарик добрался-таки до места назначения, попав в руки к приятелям беглецов, ожидавших за тюремной стеной. Соучастники переправили в камеру веревку, конец которой привязали к росшему неподалеку мощному дубу. Узники выломали окно камеры и выбрались по веревке на свободу.

По словам тюремного персонала, с наступлением темноты заключенные всегда перестукиваются между собой, поэтому в ночь побега они не обратили на шум ни малейшего внимания. «Все было как обычно», – говорили впоследствии охранники. Кстати, натянутая веревка почему-то не попала и в поле обзора видеокамеры, направленной на стены. Когда надзиратель, вошедший утром в камеру беглецов, доложил начальству об исчезновении четырех заключенных, было уже поздно: изобретатели, видимо, успели уехать далеко, и усиленные поиски полиции так и не принесли результата.

Всем известна пословица «Красота требует жертв», но довольно часто в жизни заключенных, наоборот, приходится жертвовать красотой ради желанной свободы. Так, прекрасная испанка Мария Чавес спустилась из окна на 6-метровой веревке, сплетенной из собственных волос.

Мария была приговорена в 1974 году к пожизненному заключению за двойное убийство – мужа и любовника. Прямо из зала суда преступницу отвезли в женскую тюрьму Кортес (Испания), которую называют дьявольским местом, и поместили на последний этаж четырехэтажной башни, предназначенной для особо опасных преступниц. Отсидев в камере 22 года, 42-летняя женщина потрясла всех, совершив самый уникальный и дерзкий побег за всю историю Испании.

Как выяснилось, испанка каждый год срезала свои роскошные волосы и неутомимо связывала между собой волоски, затем плела из них веревки и прятала в матрас. Чтобы сплести веревку нужной длины, Марии Чавес потребовалось 22 года! Камера преступницы располагалась на 12-метровой высоте, поэтому решеток на окнах не было. Ведь никому и в голову не могло прийти, что узница осмелится прыгнуть с такой головокружительной высоты. Но отважная женщина, которая так долго готовилась к побегу, решилась на отчаянный шаг: она спустилась на шесть метров по веревке из волос, а затем прыгнула на землю. Кстати, полиции так и не удалось найти отважную донну Марию.

В тюрьме в городе Икике (Чили) тоже произошел уникальный побег, во время подготовки которого заключенный принес в жертву не только свою красоту, но и здоровье.

Клаудио Эспиноса отбывал наказание за мошенничество и кражу. Когда он попал в тюрьму, то его вес составлял 67 кг (при росте 165 см). В тюрьме заключенного направили работать в мастерскую по изготовлению небольших деревянных ящиков. Как-то, обдумывая возможные пути к свободе, Клаудио неожиданно посетила мысль убежать, спрятавшись в одном из ящиков. Но для этого ему необходимо было похудеть не меньше чем на 20 кг. В тот же день арестант отказался от ужина. Он голодал несколько месяцев и наконец похудел на 27 кг. Охранники, не понимая причины физического угасания узника, неоднократно советовали ему показаться врачу. Но Клаудио отказывался.

В один прекрасный день, точно рассчитав время, когда будут увозить очередную партию ящиков, он забрался в один из них и покинул тюремные стены.

В октябре 2001 года из исправительной колонии в поселке Заводском (Приморский край) совершили дерзкий побег два опасных преступника. Беглецы – Леонид Бабовский (1960 года рождения) и Виктор Берестовский (1966 года рождения) – были осуждены за особо опасные преступления. Сразу после побега милиция попросила всех жителей Приморского края проявлять осторожность, так как уголовники могли быть вооружены. Гражданам, сообщившим о местонахождении разыскиваемых, органы внутренних дел гарантировали конфиденциальность и денежное вознаграждение.

Итак, ранним утром 27 октября осужденные Леонид Бабовский и Виктор Берестовский с помощью лестницы преодолели четыре линии заграждения и убежали из колонии. Бабовский был осужден на 15 лет, из которых отсидел уже пять, а вот Берестовский прибыл в колонию только в 2000 году, и оставаться на зоне ему предстояло 10 лет. На память надзирателям преступники оставили в камере издевательскую записку: «Ищите ветра в поле».

На поиски беглецов были брошены силы ГУИН и УВД Приморского края, кроме того, по всей стране разлетелись ориентировки с приметами, однако долгое время сыщикам не удавалось выйти на след беглецов. Но вот 15 декабря оперативники получили информацию, что Бабовский скрывается в селе Хмыловка. К делу сразу же подключились гуиновские милиционеры. Несмотря на то что операция по задержанию опасного беглеца тщательно планировалась, все же преступник преподнес сюрприз, оказав при задержании активное сопротивление. В пылу борьбы за свою свободу Бабовский набросился на одного из оперативников и порвал в клочья его рубашку. На большее в тот момент Бабовский был, похоже, не способен.

Через некоторое время был задержан и второй беглец – Берестовский. Его поймали сотрудники тюремного ведомства. Получив из неофициальных источников информацию, что уголовник скрывается в районе дач на улице Выселковой во Владивостоке, оперативники неожиданно нагрянули к нему «в гости». Во время задержания сотрудники ГУИН разыграли настоящий спектакль: переодевшись, один из милиционеров выдал себя за пьяницу, который якобы принес товарищу водки. Как только дверь домика, в котором скрывался Берестовский, отворилась, туда тут же ворвались гуиновцы. Но беглый преступник, не растерявшись, выхватил нож и, угрожая милиционерам, крикнул, что будет «мочить всех, кто посмеет к нему подойти».

Опасаясь, что начнется кровопролитие, один из сотрудников милиции выстрелил из пистолета в потолок, что сильно напугало Берестовского.

В начале апреля 2002 года городской суд Артема, рассматривавший дело Берестовского и Бабовского, возбужденное по факту побега, добавил первому еще шесть лет лишения свободы, а второму – восемь. Кроме того, суд принял во внимание, что оба преступника сбежали из колонии строгого режима, и постановил, что оставшийся срок Берестовский и Бабовский будут отбывать в колонии особого режима – в учреждении № 50, расположенном под Находкой.

В 2001 году, 28 августа, из кемеровского исправительного учреждения УН-1612/43 строгого режима сбежали два опасных преступника: 35-летний Святослав Жамеро и 27-летний Павел Приб. Надо сказать, что послужной список беглецов выглядит вполне впечатляюще: убийства, изнасилования. Жамеро был осужден за убийство и приговорен к 12 годам отбывания наказания в колонии строгого режима. К моменту побега преступник отсидел уже четыре года и ему оставалось отбыть еще восемь, но Жамеро решил выйти на свободу досрочно по собственной инициативе. Павлу Прибу, которому за умышленное убийство присудили 14 лет, суждено было вдохнуть вольный воздух только в 2011 году. Но долгое ожидание, как оказалось, не входило в его планы. Ему, как и Жамеро, срочно надо было вырваться на свободу. За побег преступники заплатили парой мешков цветмета. Но об этом потом. А пока…

Находясь в исправительной колонии, Жамеро и Приб работали на заводе строительных изделий, который принадлежал к так называемым выводным объектам. То есть на этом предприятии работали не только заключенные, но и вольнонаемные рабочие. Само собой разумеется, вольные общались с уголовниками, и их общение, надо сказать, было не только деловым. Некоторые рабочие были в приятельских отношениях с заключенными и часто выполняли их незначительные просьбы: сигареткой угостить, водки купить и пр. Сотрудничество было, конечно, взаимовыгодным: заключенные щедро благодарили своих помощников, оплачивая, например, не одну бутылку спиртного, а две (вторая всегда предназначалась отзывчивому вольному).

Кудрявцев – водитель грузовика «Урал» – тоже трудился на этом заводе. На предложение Жамеро и Приба неплохо подзаработать Кудрявцев откликнулся с энтузиазмом. В тот же день уголовники посвятили водителя в план взаимовыгодной сделки: «У нас, – сказал один из них, – припрятано в надежном месте два мешка цветного металла. Мы можем поделиться с тобой добычей в том случае, если ты нас вывезешь с зоны под капотом „Урала“. На свободе мы отдадим тебе товар, ты его сдашь и возьмешь себе половину денег». Кудрявцев тут же согласился. «А почему бы и нет? – мысленно рассуждал он. – Делать-то ничего такого не нужно. Просто отъехать по прокопьевской трассе подальше, открыть капот, выпустить парней на волю – и деньги мои!»

Вскоре план был осуществлен. «Урал», в капоте которого сидели двое заключенных, без проблем миновал все посты и выехал на трассу. Но, когда водитель открыл капот и выпустил беглецов, к его великому разочарованию, цветмета при них не оказалось. «Ну нет у нас цветмета, парень! Что, неужели ты нас обратно повезешь?» – заявили Жамеро и Приб расстроенному Кудрявцеву. Шофер разочарованно вздохнул, махнул рукой и поехал обратно. Сдаваться.

Теперь вернемся к событиям, произошедшим в жизни беглецов незадолго до побега. Работая на заводе, Павел Приб познакомился с Кариной Гутовой, она через некоторое время согласилась встречаться с ним. Вскоре Карина привела на завод и свою подругу – 19-летнюю Таню Чигину, которой очень понравился приятель Приба Стас Жамеро. И не просто понравился – через некоторое время молодые люди поженились. Таня так сильно полюбила Стаса, что ее совсем не смущало, что ему еще долго положено находиться в тюрьме. Также девушку совершенно не волновало то обстоятельство, что ее муж был ранее судим за изнасилование и разбойное нападение, а в этот раз сидел за убийство.

Как установило следствие, последнее свидание молодоженов накануне побега произошло 25 августа. В тот день Жамеро поделился со своей женой планом побега и сказал ей: «Ты жди, я скоро приду!» Девушка тем же вечером прибежала к Карине и сообщила той радостную новость.

Когда водитель «Урала» благополучно вывез заключенных с территории завода и, разочаровавшись в сделке, уехал сдаваться, девчонки уже ждали своих любимых в назначенном месте. Ждать пришлось недолго, потому что совсем скоро к месту свидания прибыли беглецы. Переодевшись и перекусив, они пригласили девушек совершить приятный круиз вчетвером, то есть побегать вместе с ними от милиции. Как ни странно, но Таня и Карина с энтузиазмом откликнулись на это предложение.

Когда водитель злополучного «Урала» пришел с повинной в милицию и сообщил о побеге заключенных, было уже упущено много времени, и сотрудникам ГУИН не удалось задержать беглецов по горячим следам. В то время, когда милиционеры объявили тревогу, веселая компания уже находилась в Прокопьевске. Лишь спустя 9 дней, 6 сентября, сотрудникам Куйбышевского РОВД Новокузнецка удалось напасть на след преступников.

Между тем компания беглецов не тратила времени даром. Молодые люди отправились в свой вояж, взяв с собой всего лишь 1,5 тысячи рублей. Шестьсот рублей они потратили на дорогу до Ленинска-Кузнецкого и еще столько же – на дорогу в Новокузнецк. Остановиться в чужом городе беглецам было негде, и они спрятались в стогах сена у берега реки. Когда был истрачен последний рубль, компания продала за 80 рублей золотое обручальное кольцо Татьяны. Но этой суммы хватило ненадолго.

Спустя неделю после побега преступники угнали в поселке Листвяги Новокузнецкого района автомобили «Нива» и УАЗ. Правда покатавшись, компания бросила одну из машин на обочине дороги. Как-то преступники зашли в дом, отсутствовавшие хозяева которого забыли запереть дверь, откуда забрали все ценные вещи, немного денег и продукты.

Когда компании стало понятно, что милиции известно их местонахождение, четверка беглецов разделилась. Вскоре жена Жамеро, Татьяна, была задержана оперативниками в угнанной автомашине и препровождена в следственный изолятор. На вопросы следователя, где находятся остальные беглецы, девушка отвечала, что не знает: они, мол, с мужем разделились (куда он направился, она не знает), а Приб и Карина пошли куда-то вдвоем. Спустя некоторое время девушку выпустили из СИЗО под подписку о невыезде. Ее адвокат был убежден, что Тане вряд ли грозит серьезное наказание, потому что, способствуя побегу заключенных и отправляясь вместе с ними в путешествие, она якобы подчинялась приказу супруга.

А в это время Павел и Карина все еще тешили себя надеждой погулять как следует. 10 сентября беглецы остановили на проселочной дороге попутную машину, попросив водителя довезти их до трассы. Ничего не подозревавший шофер согласился подбросить парня и девушку. Приб указал водителю дорогу, которая, по его мнению, должна была привести к трассе. Но через несколько километров проселочная дорога свернула к лесу. Водитель остановил машину и развел руками: «Ты, парень, наверное, ошибся. Эта дорога тупиковая». Приб закричал: «Вези до трассы, я сказал!» «Куда ж я вас повезу, тайга дальше!» – возмутился шофер. «Так не повезешь? Тогда получи!» – преступник в ярости три раза ударил водителя ножом в грудь, а потом просто выкинул из машины и сел за руль сам. К счастью, этот человек выжил.

На следующий день Павел Приб и Карина Гутова были арестованы сотрудниками ГУИН и милиции в доме своих знакомых (в это время Жамеро находился в соседнем доме). Во время задержания Приб оказал яростное сопротивление, но сотрудники правоохранительных органов работали оперативно, и задержание беглеца обошлось без кровопролития. Из окна соседнего дома Жамеро видел, что его приятель арестован, и, не дожидаясь, пока его постигнет та же участь, незаметно скрылся в лесу.

Долгое время беглец прятался в лесу, а затем перебрался поближе к Прокопьевску. И только ранним утром 20 сентября оперативники поймали Жамеро в районе Ясной Поляны, близ Прокопьевска. В отличие от сотоварища Стас не стал оказывать сопротивления, а спокойно вышел из леса и сдался властям.

Как известно, за побег заключенным грозит дополнительное наказание, предусматриваемое статьей 313 УК РФ. Первая часть этой статьи предполагает наказание за побег сроком до 5 лет лишения свободы.

За групповой побег, который совершили Стас Жамеро и Павел Приб, вторая часть 313-й статьи предписывает наказание до 8 лет. А если принять во внимание угоны автомобилей, кражу, покушение на убийство и сопротивление при задержании, то можно не считать, потому что арифметика получается весьма мрачная. Так, Павлу Прибу бегство из колонии и погоня за острыми ощущениями может обернуться 20 годами тюрьмы. А если прибавить к ним те десять лет, которые он не отсидел, то на свободу он выйдет только к 60 годам.

Невольно возникает вопрос: зачем бежали уголовники, если заведомо знали, что в девяноста случаях из ста побег из мест заключения оказывается неудачным: преступников ловят, увеличивают срок и отправляют снова за решетку. Что касается Павла Приба, то тут все ясно: отпетый уголовник, нарушавший тюремные порядки, вряд ли мог рассчитывать на досрочное освобождение. Его срок заканчивался только в 2011 году, и, разумеется, ему сильно хотелось его сократить. А вот к Стасу Жамеро со стороны руководства колонии нареканий не было. Более того, он даже был руководителем так называемой секции содействия правопорядку. Как говорят следователи, парень вполне мог рассчитывать на досрочное освобождение. Сам Жамеро о причинах своего побега говорит смутно и неопределенно: «Хотел уйти в лес с ружьем», «Сам не знаю, почему бежал. Да, дурак был. Я понимал, что меня поймают, и практически ни на что не рассчитывал».

И действительно, на что могли рассчитывать преступники? Ведь у них не было ни четких мотивов, ни ясной цели, ни плана, ни подготовленной материальной базы. Что же сыграло роковую роль в принятии такого решения? Видимо, тут все дело в психическом состоянии осужденных. Так, специалисты утверждают, что около 90% заключенных имеет различные психические отклонения. По мнению тюремной администрации, и Жамеро, и Приб отличались весьма неуравновешенной психикой и бежали, скорее всего подчинившись сиюминутному настроению.

Побег из Тулунской тюрьмы Иркутской области четырех матерых уголовников в ночь с 20 на 21 августа 2001 года наделал много шума. 34-летний Симкин Сергей Леонидович, 40-летний Павлов Олег Владимирович, 41-летний Сухачев Николай Владимирович и 39-летний Ермакимов Виталий Нургалеевич были осуждены на довольно большие сроки лишения свободы (24–30 лет) за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. На момент побега все они находились в тюрьме по 2–3 года.

20 августа около полуночи в камеру, где содержались трое заключенных, по их просьбе вошли двое сотрудников тюрьмы. Преступники, набросившись на милиционеров, ранили одного из них заточенным электродом, выпущенным из… самодельного арбалета, а второго избили металлической трубой (охранник впоследствии скончался). Расправившись таким образом с конвоирами, беглецы взяли их форму и связку ключей и, оставив раненых в камере, ринулись вперед – к свободе, которой им на законных основаниях пришлось бы ждать еще очень и очень долго.

По пути преступники заглянули в другую камеру, где содержался их приятель. Тосковавшего по воле товарища они взяли с собой. Затем беглецы устремились прямиком к выходу из тюрьмы. По дороге им встретилась вахтерша, которая, посмотрев на форму, а не на лица, приняла преступников за надзирателей. Таким образом, под видом сотрудников охраны, беглецы беспрепятственно покинули территорию тюрьмы.

Уже через несколько минут после дерзкого побега был объявлен план-перехват «Сирена». По всей области оперативники выставили заградительные пикеты, усилили посты ГИБДД на дорогах.

Всего в операции по задержанию особо опасных преступников было задействовано более ста человек личного состава ОВД и УИН, а также 29 единиц автотранспорта. Но все поиски были безрезультатными. Хотя стоит заметить, что в ночь своего побега заключенные столкнулись с нарядом патрульно-постовой службы. Но беглецы не растерялись: они наставили на сотрудников охраны правопорядка искусно изготовленные муляжи пистолетов и, угрожая открыть стрельбу, растворились в ночи…

После неудачного поиска беглецов по горячим следам оперативники провели работу по вычислению возможных адресов, где могли бы скрываться преступники. Дело в том, что один из них впопыхах обронил записную книжку с адресами своих приятелей по криминальному миру. Причем, судя по записям, дружки его обитали в нескольких регионах страны, что, естественно, не облегчило работу сыщиков…

21 августа о сбежавших преступниках все еще не было никаких сведений. Сыщики предположили, что опытные уголовники залегли на дно и их поиск, соответственно, затянется надолго. Но, несмотря на опасения, уже вечером следующего дня в районе станции Шуба сотрудниками УИН был задержан один из уголовников – Виталий Ермакимов. А еще через сутки поступило сообщение, что в заброшенном здании Ангуйского ЛПХ по улице Корчагина находятся подозрительные личности. Выехавший по этому тревожному звонку экипаж ОВО задержал и второго беглеца – Олега Павлова. Кстати, именно он являлся инициатором дерзкого побега. Спустя некоторое время Павлов умер в тюрьме от сердечной недостаточности (это официальная версия).

Вскоре оперативники поймали еще одного беглеца – Симкина. Узнав, что преступник скрывается в лесу, высшие милицейские чины подключили к его поиску вертолеты и кинологов. Загнанный в кольцо поисковиками, Симкин решился на отчаянный шаг – вышел на оцепление с ножом в руках. После предупредительного выстрела был открыт огонь на поражение, в результате чего беглец получил сквозное ранение в голову. Оказав уголовнику первую медицинскую помощь, сотрудники милиции вернули его туда, где ему и положено было находиться. То ли от полученного ранения, то ли по другим причинам, но на следующий день Симкин скончался в тюрьме. Кстати, на кровавом счету Симкина восемь убийств (среди его жертв есть старики и маленькие дети) и два побега из заключения. Последний раз преступник был приговорен к 30 годам тюремного заключения. Дважды бежав из мест лишения свободы, Симкин всегда действовал по одной и той же схеме: выбравшись из-за решетки, он останавливал попутку, убивал водителя, садился за руль и скрывался. Но, несмотря на этот жуткий перечень злодеяний, он не считался самым опасным из четверки сбежавших. Более двух недель находившийся на свободе Николай Сухачев совершил еще более страшные деяния.

Целые две недели Сухачеву удавалось водить за нос всю местную милицию, сотрудники которой были уверены, что он преодолел каким-то образом все кордоны и уже находится в Иркутске. Беглец попался случайно – наткнулся на милицейский пост в сотнях километров от Иркутска. Патрульные милиционеры обратили внимание на бомжа, который еле тащился вдоль железнодорожных путей. С виду он был похож на разыскиваемого преступника Сухачева, но милиционеры все же сомневались. На всякий случай бомжа (он даже не сопротивлялся) задержали. Впоследствии он говорил, что сил на сопротивление у него уже не было: Сухачев страдал от ревматизма и непроходимости кишечника.

Патрульные, доставив задержанного бомжа в отделение, были удивлены, когда, сверившись с ориентировками, убедились, что поймали именно Сухачева. Того самого беглеца, который держал в страхе всю Иркутскую область. Правда, к моменту задержания он больше походил не на грозу области, а на жалкую старика.

2001 году, 14 июля, из исправительно-трудовой колонии № 20 поселка Заводской под Владивостоком сбежали два опасных преступника. Это 43-летний заключенный Александр Чернолихов, осужденный на 14 лет за убийство и незаконный оборот оружия, и 28-летний Владимир Курнов, отбывавший 15-летнее наказание за бандитизм, разбой и хищение оружия. Беглецы скрылись, перебравшись через ограду исправительного учреждения, но прежде они устроили короткое замыкание. Один из преступников успел даже посидеть в американской тюрьме, а попав в СИЗО Владивостока, пытался убежать оттуда и даже начал делать подкоп. Побег из колонии № 20 был подготовлен заранее. В субботу, как только стемнело, беглецы устроили короткое замыкание системы освещения. В тот вечер дежурила женщина-конвоир, и когда она поняла, что с освещением возились вовсе не электрики, было поздно: Курнов и Чернолихов уже успели преодолеть с помощью приставной лестницы два колючих ограждения из четырех. Конвоир не решилась стрелять в людей, а выпустила автоматную очередь в воздух.

Следствие убеждено, что у беглецов были на воле сообщники, которые, скорее всего, ждали их в условленном месте с гражданской одеждой и новыми документами. На момент написания данной книги правоохранительным органам пока не удалось задержать сбежавших преступников.

Самый знаменитый побег всех времен и народов, несомненно, совершил герой романа Дюма граф Монте-Кристо. Приключения узника замка Иф до сих пор поражают воображение читателей этого произведения. Бесспорно, что граф-беглец существенно обогатил арсенал средств и приемов, с помощью которых можно вырваться из самых неприступных тюрем. Интересно, что методикой графа Монте-Кристо узники пользуются и по сей день. И доказательством тому служит не только побег троих заключенных Бутырки, которые вырыли 70-метровый подземный ход и вышли по нему на волю. У заключенных других тюрем метод Монте-Кристо тоже пользуется огромной популярностью.

Так, в ночь на 1 октября 2000 года из тюремной больницы Тбилиси через 25-метровый подземный тоннель, который был прорыт специально для этого побега, сбежали бывший министр финансов Гурам Авсандзе и командир воинских формирований экс-президента Грузии Звиада Гамсахурдия Лоти Кобалия. Опасный преступник был приговорен к смертной казни за измену Родине, но после отмены статьи получил пожизненный срок. Вместе с этими преступниками стены тюрьмы покинули еще 10 заключенных.

В тот же день власти Грузии объявили о крупном денежном вознаграждении за любую информацию о месте нахождения сбежавших из Тбилисской тюрьмы 12 заключенных. Почти две недели спустя Лоти Кобалия и Гурам Авсандзе были арестованы сотрудниками милиции. На момент написания данной книги большинство участников побега из тюремной больницы в Тбилиси уже задержаны.

В сентябре 2001 года опытом грузинских преступников воспользовались заключенные колонии строгого режима, расположенной в 20 км севернее Бишкека (Киргизия). Восемь опасных рецидивистов, приговоренных к длительным срокам лишения свободы за убийства, разбои и грабежи, покинули тюрьму через 40-метровый подземный ход, ведший из камеры на территорию, расположенную за внешним ограждением тюрьмы.

Когда беглецы выбирались из подземного хода, их заметил со своей вышки часовой. Он сразу же нажал на кнопку тревоги и, открыв огонь на поражение, застрелил на месте одного из беглецов. Остальным удалось скрыться.

Не менее дерзкий побег совершили заключенные Новоульяновской колонии строгого режима № 2. В январе 2002 года 14 человек совместными усилиями разобрали полы своей камеры и, прорыв 40-метровый тоннель, вырвались по нему на свободу. Все они были осуждены за совершение тяжких и особо тяжких преступлений – убийств и грабежей – на срок от 5 до 21 года и находились в колонии строгого режима.

К самому большому сроку среди беглецов был приговорен Игорь Летов, осужденный на 21 год лишения свободы по статьям 105 и 158 УК РФ – убийство и кража. Чуть меньше получил Ренат Шамгунов, приговоренный к 15 годам лишения свободы по статье 105 (убийство) и статье 158 УК РФ (кража). Трое сбежавших, осужденных за хранение и сбыт наркотиков (статья 228 УК РФ), кражу (статья 158) и незаконное хранение и сбыт оружия (статья 222), отбывали в колонии 12-летние сроки заключения. Это Николай Горбунов, Владимир Митрофанов и Дмитрий Шевченко.

Еще шесть беглецов – Сергей Шарапов, Вячеслав Богомолов, Алексей Балахонов, Олег Калугин, Сергей Каредов и Алексей Строев – были приговорены к 11-летнему тюремному заключению по статье 105 (убийство), статье 228 (хранение и сбыт наркотиков), статье 162 (разбой), статье 111 УК РФ (нанесение тяжкого вреда здоровью). Александр Черчинский и Владимир Скоробогатов, осужденные по статье 162 УК РФ (разбой), отбывали по 9 лет лишения свободы. И только у Сергея Аблюкова был довольно маленький срок – 5 лет тюремного заключения по статье 158 УК РФ (кража).

Камера беглецов располагалась на первом этаже здания, где содержались особо опасные преступники и рецидивисты. Как стало известно впоследствии, преступники планировали свой побег целый год и наконец, вырыв совместными усилиями тоннель, выбрались по нему ночью на свободу. Их исчезновение было обнаружено в шесть часов утра, когда охранник, зашедший в камеру, к своему ужасу, увидел, что она пуста. После осмотра камеры надзиратели обнаружили 40-метровый подкоп, который заключенные прорыли под одной из стен.

Выходное отверстие лаза оперативники отыскали в поле, вблизи от федеральной трассы, ведущей в Москву. По словам специалистов, чтобы тайно прорыть подобный тоннель, заключенным понадобилось несколько месяцев. Причем оперативники не исключают, что последователи графа Монте-Кристо пришли к мысли о земельных работах после известия о знаменитом побеге из Бутырки.

В поисках сбежавших преступников было задействовано несколько милицейских подразделений, и вскоре был задержан первый из беглецов – Сергей Аблюков, которого взяли в квартире его родственников. Еще троих преступников – Сергея Кардова, Владимира Скоробогатова и Рената Шамгунова – взяли с поличным в тот момент, когда они попытались угнать автомобиль в небольшой деревеньке. Через некоторое время оперативникам удалось задержать и остальных беглецов. В настоящее время все они находятся под стражей и ждут суда, который добавит им срок за массовый побег.

Об известном киллере Александре Солонике написано и снято больше, чем о какой-либо голливудской кинозвезде. Его жизнь и смерть по-прежнему остаются предметом многочисленных споров и порождают одну невероятную версию за другой. Неслучайно журналисты и работники спецслужб считают его самым загадочным и таинственным убийцей XX века. Чего стоят только его побеги, особенно последний, самый невероятный – из Матросской Тишины. Кто-то называет Александра Солоника тайным агентом спецслужб наподобие Джеймса Бонда, кто-то – гением преступного мира в духе профессора Мориарти, а некоторые приписывают ему славу Робина Гуда – борца за справедливость, объявившего войну бандитской элите.

Так кто же на самом деле этот человек, известный в преступном мире под прозвищем Саша Македонский? И действительно ли его побеги были такими уникальными и непревзойденными, как о том пишет пресса?

Родился Александр Солоник в 1960 году в провинциальном городке Курган в рабочей семье. По мнению окружающих, он был обычным жизнерадостным парнем, любил спорт, занимался классической борьбой и всегда мог постоять за себя. Хотя еще в школьные годы отличался невероятным честолюбием и частенько любил прихвастнуть: «Скоро вы обо мне еще услышите!» Несмотря на свои метр шестьдесят пять сантиметров роста, он отнюдь не был лишен обаяния и потому пользовался сумасшедшим успехом у женщин. Возможно, как раз такой небольшой рост и заставил молодого Солоника стремиться к иным высотам.

По окончании школы его призвали в армию: по некоторым данным, служил Саша Солоник в группе советских войск в Германии. Причем в бригаде спецназа ГРУ – на Западе бойцов этой бригады называли красными дьяволами. И название это было в полной мере оправдано, поскольку бригада считалась одной из лучших в Главном разведывательном управлении Генштаба. Основной ее задачей являлась подготовка бойцов к диверсиям, среди которых было уничтожение членов высшего военного руководства стран НАТО. Эта предыстория будущих событий во многом похожа на подлинную, поскольку красных дьяволов учили пользоваться не просто стрелковым оружием, но обучали стрелять с двух рук, то есть стрельбой по-македонски, чем и прославился Солоник в дальнейшем.

По другой версии, Солоник проходил срочную службу всего лишь в спортивной роте. По некоторым данным, здесь он проявил себя скорее как прекрасный бегун, чем меткий стрелок, хотя и увлекался спортивной стрельбой, впрочем в равной мере, как и классической борьбой.

Бывший адвокат Солоника Валерий Карышев рассказал по данному поводу следующее: «Мой клиент служил в Германии, но не в спецназе ГРУ, куда его сейчас приписывают. Просто рядом с территорией его воинской части действительно тренировался спецназ ГРУ. Он подолгу наблюдал эти тренировки и стал буквально бредить идеей суперменства. Была в этом для него какая-то романтика. Так что еще в армии решил, что пойдет работать в милицию».

После демобилизации Саша вернулся в родной город, где устроился на службу в милицию. В это время его жизненные планы мало чем отличались от планов тысяч других молодых людей. Он обзавелся семьей, где вскоре родился первый ребенок – девочка, затем последовал второй брак и рождение сына. Вероятно, скромное положение сотрудника патрульно-постовой службы и не менее скромные гонорары не удовлетворяли потребностей Солоника, которому теперь приходилось заботиться о двух семьях, не говоря уже о прочих «увлечениях» (от которых Македонский никогда не отказывался). Честолюбивый Солоник мечтал о карьерном росте, поэтому созрело решение поступить в Горьковскую высшую школу МВД СССР.

Однако уже через полгода, бросив учебу, он вернулся в родной Курган. А еще спустя какое-то время совсем оставил службу в органах внутренних дел и устроился работать на кладбище – копать могилы. Что послужило причиной столь резкой перемены деятельности? Известно, что Солоник, так трепетно заботившийся о своем здоровье, был равнодушен к спиртному и не курил, единственной его слабостью оставались женщины. Страстное желание без промедления, не выжидая долгих лет томительной службы в органах, зарабатывать приличные деньги подтолкнуло бывшего сотрудника патрульно-постовой службы устроиться на работу на кладбище, где впервые рядом с ним появились его будущие сообщники по банде – Нелюбин и Колигов. Очень скоро он уже купил свой первый автомобиль «жигули».

Так, с кладбищенских доходов, началась история курганской преступной группировки. В нее входили молодые здоровые ребята, все спортсмены. Мозговым центром этой группировки был Олег Нелюбин, который продумывал не только хитроумные планы, но и отвечал за дисциплину в банде. Олег родился в 1965 году, закончил Институт физкультуры, затем какое-то время работал в школе учителем. Служба в армии сделала из него великолепного снайпера. Затем следовал Андрей Колигов, известный позже под кличкой Курганский. Андрей, 1964 года рождения, закончил после школы Высшее военное училище, где завоевал репутацию комсомольского активиста. Несомненно, что его профессиональная подготовка весьма пригодилась при создании группировки, поскольку она была сформирована прямо-таки по военному образцу. Третьим членом банды был Виталий Игнатов, 1962 года рождения. Он выпускник Института физкультуры, как и Нелюбин, в банде отвечал за разработку силовых операций и вел все финансовые дела.

Александр Солоник вскоре примкнул к этой троице, и с этого времени для него началась новая жизнь. Спустя совсем незначительное время Солоника арестовали по обвинению в изнасиловании, хотя и адвокат, и многие журналисты утверждали, что обвинение было сфабриковано. Суд вынес суровый приговор – 8 лет заключения, отбывать же срок Александру предстояло в Пермской колонии строгого режима.

План побега у Солоника возник спонтанно. В самый последний момент он попросил свидания с женой, суд согласился удовлетворить его просьбу. Вот тогда-то Солоник и преподнес всем неожиданный сюрприз: он в одно мгновение разбросал конвой, выбил окно и выпрыгнул наружу. Великолепная спортивная подготовка позволила Солонику свободно преодолеть высоту примерно четыре метра (заседание суда проходило на втором этаже), а потом он просто исчез. Несмотря на все попытки милиции отыскать преступника, его так и не смогли обнаружить ни у родственников, ни у друзей. Все выезды из города, вокзал были буквально оккупированы милицейскими кордонами, но тщетно – Солоник словно испарился.

Целых полтора месяца удачно скрывался от милиции хитроумный бандит, пока не был арестован в Тюмени. Его задержали в косметическом салоне, где он готовился к небольшой хирургической операции – пытался избавиться от характерных примет: родинок на лице и татуировки на руке в виде короны. Нет никаких сомнений в том, что ему все это время помогали члены банды, обеспечивая и теневую поддержку Александру, и надежное прикрытие.

Задержанному Солонику пришлось отбывать наказание, правда не в специализированной колонии, куда направляют бывших милиционеров, а в обычной, в Перми. Можно догадаться, как к нему относились сидевшие на зоне уголовники. Но Солоник сумел выдержать все нападки и завоевать уважение заключенных, хотя всегда оставался несколько в стороне ото всех. Через два года Солоник разработал новый план побега. В это время преступника собирались перевести в колонию Ульяновской области. Режим охраны на промзоне был не таким строгим, и Солоник не преминул этим воспользоваться. При помощи сварочного аппарата он вырезал дыру в одной из труб канализационной системы и… Вскоре охранники обнаружили бушлат с личным номером заключенного на кармане – вот все, что оставил он им на память.

Целых четыре года после этого побега Солоник скрывался и милиция не могда получить о нем даже незначительных сведений. Возможно, именно в этот период он довел до совершенства свое мастерство снайпера. Как утверждает легенда, Солоник был просто болен оружием: он мог часами говорить о пистолетах и автоматах, выявляя их достоинства и недостатки, определяя убойную силу снайперских винтовок и пр. Стрелял он, все по той же легенде, без промаха и с любого расстояния. Легенду оправдывают некоторые факты: после ареста Солоника на его квартире были обнаружены целые завалы оружия, в том числе ствольный гранатомет ПГ, автомат АКС-74У, малокалиберная винтовка производства Франции с глушителем, винтовка Мосина, пистолет ТТ, пистолет иностранного производства Р-61, бразильский пистолет «Таурус» и винчестер. Но его неизменным спутником во всех передрягах был семнадцатизарядный полицейский пистолет «Глок».

Вероятно, именно после своего второго удачного побега Солоник стал полноправным членом курганской группировки и ее наиболее активным участником. Его первое заказное убийство, судя по показаниям самого преступника, было совершено 3 июля 1990 года, когда в Тюмени застрелили лидера ишимской банды. А ведь с момента побега Солоника прошло всего-навсего полтора месяца.

После этого Александр Солоник переезжает в Москву. Именно здесь он приобретает славу первого российского киллера и получает свое прозвище Македонский за умение стрелять. Без сомнения, что такие «дарования» не могли быть не замечены в Москве, поэтому число заказных убийств на счету Солоника росло, так же как и ширилась его слава. К этому моменту возросло влияние и самой курганской группировки, которая теперь принимала участие во всех глобальных криминальных разборках.

После классического убийства вора в законе Глобуса на дискотеке «У ЛИССа» у милиции уже не оставалось сомнений насчет личности снайпера. Солоник по-прежнему в розыске, только теперь его искали не только сотрудники МВД. Сообщники Глобуса поклялись любой ценой отыскать Македонского, причем их месть обещала быть страшной. Но Солоник как будто ничего не боялся и совершенно свободно разгуливал на воле. С поддельными документами на руках он объездил почти всю Европу, меняя один за другим курорты и подружек. Позже, когда были найдены личные альбомы с фотографиями Солоника, сыщики узнают обо всех этих подробностях.

Вскоре Солоника снова арестовали, и причиной тому явилось совершенно непонятное, можно сказать разнузданное поведение самого Солоника: на Петровско-Разумовском рынке Москвы сотрудники Управления специальной службы ГУВД Москвы потребовали у него документы, удостоверяющие личность. Но Македонский, вероятно ослепленный своей роковой славой, неожиданно открыл огонь. В результате три сотрудника милиции и сотрудник охранной фирмы «Импульс» были убиты, сам же снайпер не был даже ранен и попытался бежать. Вслед за ним ринулись два охранника рынка, но киллер не собирался так просто сдаваться, и преследователи получили свою порцию пуль, но, к счастью, были только ранены. Один из них все-таки успел зацепить Солоника – пуля попала ему в спину. От болевого шока преступник рухнул на тротуар и вскоре был доставлен в больницу, где ему срочно удалили поврежденную почку. Затем Солоник был переведен в самую суровую тюрьму Москвы – Матросскую Тишину. Теперь, после жестокого убийства представителей органов внутренних дел, он был обречен и мог ожидать только высшей меры наказания.

В тюрьме Солоник решил во всем чистосердечно признаться. Он взял на себя ответственность за целый ряд заказных убийств. Среди уничтоженных Македонским московских авторитетов были и лидер ишимской группировки Николай Причинин, и московский бандит Ваннер по кличке Бобон, и воры в законе Глобус и Калина (вероятно, такой ценой он пытался купить себе билет на свободу). Судебное заседание должно было стать одним из самых громких за последнее время. Чем ближе следствие подходило к заключительному этапу – предъявлению обвинения, тем более накалялась обстановка. Казалось, все замерли в ожидании этого скандального процесса, никто и не догадывался, что Солоник в это время готовил новый побег.

Македонскому было всего 34 года, и, естественно, он не собирался в этом возрасте прощаться с жизнью, как и не планировал провести остаток дней в суровом заточении. Но, чтобы не вызвать лишних подозрений, он старался вести размеренную жизнь в своей камере одиночного заключения: регулярно читал прессу, смотрел телевизор и даже пытался изучить английский язык (наподобие ссыльных революционеров). Со своим адвокатом он подробно обсуждал, в каком костюме ему удобнее всего предстать перед судом и публикой. Надо заметить, что защитником Солоника был московский адвокат Завгородний, но Саше Македонскому казалось, что тот слишком вяло исполняет свою работу – мало навещает и плохо защищает. Когда Завгородний узнал о готовящемся побеге, то совсем отказался защищать Солоника. Вскоре непокорный адвокат был зверски избит курганскими бандитами, а его место занял Валерий Карышев, который до этого выполнял роль всего лишь помощника адвоката.

Итак, наступила долгожданная ночь побега: с 4 на 5 июля 1995 года Александр Солоник в третий раз вырвался на свободу, но теперь уже, на удивление всем, из самой охраняемой в Москве тюрьмы Матросская Тишина. Его исчезновение обнаружили той же ночью. В 1 час 40 минут сержант внутренней службы С. Сахаров заметил отсутствие постового, младшего сержанта Сергея Меньшикова, который проработал в ОВД на момент побега заключенного не так уж и долго: всего лишь восемь месяцев (с ноября 1994 года). Сахаров немедленно поднял по тревоге группу резерва. Были обследованы все помещения 9-го режимного корпуса. Выяснилось, что камера № 938, где томился известный киллер, пуста: на кровати лежал свернутый кокон из одеяла, а на полу валялась пустая коробка из-под патронов к пистолету и карабин для троса. Входная дверь, ведущая в прогулочные дворы, была распахнута, рядом на полу лежал навесной замок от нее. А с крыши прогулочных дворов был спущен альпинистский двадцатиметровый шнур прямо на улицу Матросская Тишина.

Казалось бы, вся процедура побега была ясна, но как мог Солоник, совсем недавно перенесший сложнейшую операцию, залезть на крышу, а затем спуститься на улицу города по двадцатиметровому шнуру? Очевидно, кто-то помог ему осуществить столь дерзкое бегство буквально под носом у строгой охраны. Скорее всего, Меньшиков был в курсе намеченного побега: по одной версии, его подкупили, предложив солидную сумму в полмиллиона долларов. Только Меньшиков мог принести Солонику альпинистский шнур и открыть все двери на пути, предварительно сделав слепок с ключей. Но Меньшиков мог также заранее договориться с другими охранниками и спокойно вывести Солоника на первый пост, а там уже через распахнутую дверь – на ночную улицу. Таким образом, все атрибуты побега – болтавшийся шнур и находки в камере – были оставлены для отвода глаз. Существует версия и о том, что Меньшиков был давним знакомым Солоника: якобы они когда-то вместе увлекались стрельбой в тире.

Если Меньшикова подкупили, то кто мог это сделать? И здесь вновь выстраивается ряд предположений. Одни поддерживают упорные слухи о том, что Солоник являлся агентом спецслужб и выполнял особое задание, а спасли его, чтобы лишнего не рассказал на суде. Другие считают, что настоящими организаторами побега были все те же курганцы. Вероятно, они долго решали: ликвидировать им Солоника в СИЗО или же вытащить на волю. Последнее показалось гораздо выгоднее: взявший на себя вину за многие заказные убийства Солоник отвел тем самым подозрения от других киллеров, а взамен получил свободу и надежную защиту. Именно курганская группировка могла выделить полтора миллиона долларов на всю операцию побега, из них пятьсот тысяч – Меньшикову (для подкупа чинов СИЗО).

Дальнейшее местонахождение сбежавшего преступника оставалось не выясненным. Правоохранительные органы сбились с ног, пытаясь разыскать киллера. По одним источникам, уже через 2–2,5 недели его видели в Греции, по другим, он около двух месяцев оставался в Москве вместе с Меньшиковым, переезжая с одной квартиры на другую.

3 августа 1995 года он якобы был в Афинах, и под своей фамилией, а 15 августа – уже в Швейцарии. Словом, Македонский сумел внести путаницу и в цифры. Одно остается бесспорным: он действительно был в Афинах и все время его сопровождал Меньшиков. Вскоре, в начале декабря, Меньшиков был убит в пригороде Афин, хотя труп до сих пор не найден и исполнители убийства тоже.

В Греции известный киллер поселился в гостинице по паспорту грека-репатрианта из бывшего СССР. Он надеялся в самое ближайшее время получить греческое гражданство. Во время визита одного из сотрудников ОВД в греческую гостиницу вместе с нарядом местной полиции выяснилось, что Солоник уже покинул отель. Служащие сообщили, что он останавливался у них по паспорту, оформленному на имя москвича Константина Эдуардовича Меликова, 1970 года рождения. Позже выяснилось, что этот человек действительно существовал, но в 1994 году покинул столицу, предварительно выписавшись, и уехал в Донецк (Украина). Загранпаспорт этого москвича, по данным оперативно-розыскного отдела ГУВД, относился к тем, что были похищены из МИД Грузии в начале 1990-х годов.

Македонский опять исчез из поля зрения сыщиков. Греческой полиции были оставлены все документы на Солоника, через месяц в Москву пришло сообщение о том, что беглец будто бы найден и готов явиться в участок для идентификации личности. Нелепыми кажутся действия греческой полиции, которая вместо того, чтобы задержать преступника, милостиво его отпустила. Именно эти сомнительные моменты и послужили источником новой версии о Солонике. Теперь его записали в тайные агенты греческих спецслужб.

Но, прежде чем разобраться с этой версией, следует выяснить, почему Македонский после побега вообще оказался в Греции. Дело в том, что многие группировки уже давно действовали в этой стране, стремясь покорить один из живописнейших уголков на Балканах. Были здесь и курганские, к которым Солоник имел непосредственное отношение. Получить же гражданство в Греции по фальшивому паспорту на имя советского репатрианта греческой национальности не составляло большого труда. Безусловно, греческие спецслужбы знали о том, кто на самом деле скрывается под именем советского репатрианта. И по одной из версий, они не могли упустить такого исключительного случая: русский киллер номер один и опытный бандит, имеющий исключительные связи в криминальной среде, мог оказать им неоценимую услугу. Возможно, его шантажом привлекли к сотрудничеству: если бы он отказался работать на греческие спецслужбы, его немедленно выдали бы российским властям.

Весьма загадочным выглядит то, что, находясь за границей, Солоник свободно перемещался из одной страны в другую: Италия, Сингапур, Малайзия, Таиланд и т. д. Однако чаще всего он наведывался в Москву, хотя и находился в федеральном розыске. Македонский приезжал по паспорту на имя Валерия Верещагина; теперь изменилось не только его имя, но и внеш ность: киллер стал носить бородку и очки с толстыми стеклами. Большей частью он останавливался на конспиративных бандитских квартирах в Москве, но нередко его видели и в гостинице «Аэростар». Он приезжал в столицу на несколько дней, а потом вылетал либо в Оренбург, либо в Тюмень.

Беглый преступник исхитрился даже купить дом во Владимирской области. Как позже выяснилось, здесь он отдыхал и предавался любимому занятию – оттачивал мастерство снайпера. Он по-прежнему исполнял работу киллера как в Европе, так и в России, находясь все это время в розыске. Стало известно, что всего за полтора года скитаний по миру ему удалось уничтожить пятнадцать человек. Среди его жертв по-прежнему авторитеты преступного мира и крупные коммерсанты.

А. А. Максимов в своей книге «Российская преступность. Кто есть кто?» писал: «…о том факте, что в Греции живет и „работает“ киллер номер один постсоветского пространства Александр Солоник, находящийся в федеральном розыске, греческие правоохранители узнали, судя по всему, только после его загадочного убийства. Иначе разве позволили бы ему совершать из Греции свои деловые поездки по странам Средиземноморья? Разве позволили бы покупать себе и своим людям шикарные особняки? Разве они не стали бы его арестовывать, не дожидаясь этого во всех отношениях странного убийства, после которого сразу же распространились слухи о причастности к нему российских спецслужб?»

Итак, мы подошли к завершению истории о самом удачливом и известном киллере XX века. 3 февраля 1997 года в 20 км от Афин в лесу был обнаружен труп сухощавого мужчины. Мед экспертиза установила, что смерть наступила 1 февраля в результате механической асфиксии, другими словами, покойный был задушен капроновой проволокой. Никаких документов, удостоверявших личность убитого, найдено не было, в карманах одежды не нашли даже денег. Однако после проведения дактилоскопии выяснилось, что отпечатки пальцев убитого принадлежат знаменитому киллеру Македонскому.

Он был похоронен на афинском кладбище № 3, причем место захоронения украшено весьма скромно для бандита такого ранга – всего лишь неприметным могильным камнем с крестом и надписью: «Aleksander Solonik, 1960–1997». Отметим, что с тех пор прошло несколько лет, но могилу лидера преступного мира так никто и не навестил ни разу.

В начале мая 1997 года на вилле Солоника, в местечке Лагониси под Афинами, грече ские полицейские обнаружили чемодан со страшным содержимым – расчлененным трупом молодой девушки. Позже полицейские скажут, что на такие жестокие убийства способна лишь русская мафия. Экспертиза установила, что труп принадлежал Светлане Котовой – по следней пассии нашего героя. Девушке было всего 20 лет, но к этому моменту она уже была известной фотомоделью московского агентства «Ред старз», а в 1996 году стала призером конкурса «Мисс Россия-96».

Последний раз Котова выступала на международной выставке «Консумэкспо» 25 января 1997 года; сразу после показа она попросила отпуск, мотивируя свою просьбу тем, что собирается отправиться на недельку к другу в Грецию. После отъезда она каждый день, вплоть до 30 января, звонила домой маме. Больше никаких известий от нее родственники не получали, соседи по греческой вилле также не видели ее после этого рокового числа. Вероятно, девушка была невольной свидетельницей расправы над Македонским, а свидетелей принято убирать.

Несмотря на то что со дня смерти известного киллера минуло несколько лет, слухи о его загадочной смерти не смолкают и по сей день. Причем многие склоняются к тому, что под скромным могильным камнем был похоронен другой, а сам Македонский, изменив свою внешность и получив новое имя, поселился в одной из небольших стран и прекрасно проводит время, наслаждаясь свободой и покоем.

Доказательством того, что Македонский остался жив, служит заявление криминального авторитета Владимира Татаренкова, который был доставлен из Греции в Красноярск для дачи показаний против бывшего главы КрАЗа Анатолия Быкова. Среди прочего Тараненков заявил: «Насколько я знаю, Солоника не убивали, а высшие полицейские чины Греции говорят, что он живой».

История о Солонике приобрела по-настоящему сенсационное звучание. Оперативно-следственная группа из России, побывав в Афинах, провела серьезное расследование по делу об убийстве Александра Солоника по прозвищу Македонский и его сожительницы – фотомодели Светланы Котовой. Обе стороны, греческая и российская, поделились друг с другом имевшейся информацией и пришли к поистине невероятному заключению: оказывается, большая часть историй о легендарном киллере Македонском всего лишь мифы. Таким образом, бандит, завоевавший всемирную славу благодаря своим похождениям, погиб уже в третий раз.

Первый раз, по официальным сведениям, он был убит, вернее, задушен капроновой проволокой на окраине Афин в феврале 1997 года. Вторую кончину он перенес, когда его захоронение снесли греки, небрежно переместив останки в общую могилу в самом уединенном уголке муниципального афинского кладбища. Его третья смерть связана с крушением мифа о Саше Македонском: оказывается, киллера номер один никогда не существовало.

Шаг за шагом в российской печати опровергались все когда-либо существовавшие о нем легенды и байки. Македонский, по мнению российских корреспондентов, вовсе не был суперснайпером, то есть на деле он совсем и не умел стрелять сразу с двух рук, по-македонски. Никогда он не был и суровым истребителем авторитетов уголовного мира. А также не было и никаких виртуозных побегов – все это лишь выдумки жадной до сенсации прессы.

Миф о том, что Солоник считался крупнейшим киллером в современном российском государстве, на совести которого числились все скандальные заказные убийства крупнейших представителей криминального мира, развеялся при уточнении имевшихся в наличии фактов. На деле выяснилось, что Солоник убил только одного авторитета по кличке Глобус, и то во время случайной разборки. Все прочие громкие заказные убийства Солоник брал на себя исключительно в целях личной выгоды или по иным соображениям.

Что касается мифа о непревзойденности Македонского в искусстве стрельбы, то существуют неопровержимые доказательства: он не то что по-македонски, но и по-простому стрелять не умел. Свидетели его ссоры в тюменском ресторане с местным вором утверждают, что, стреляя почти в упор в бандита, он разрядил весь магазин, но так и не попал в цель. Тогда ему пришлось устранить противника ударом по голове, причем все тем же пистолетом, вернее, его рукояткой, от этого обезвреженный враг вскоре и скончался в больнице. Звучное же имя Македонский, по словам сообщников, было придумано журналистами, в бандитском мире его именовали значительно проще – Санек. А когда Солоник изменил имя и по паспорту значился как Валерьян Попов, то его называли Валерой – и все.

Таинственная история о побеге Солоника из Матросской Тишины породила миф о бесспорной помощи властей. Но на деле все обстояло достаточно прозаично: две преступные группировки, курганская и ореховская, заплатили охраннику тюрьмы 500 тысяч долларов и тот без промедления выпустил бандита на свободу, безусловно обставив все дело так, чтобы сбить с толку сотрудников правоохранительных органов.

Красивая легенда о том, что Солоник был агентом спецслужб и проходил особую подготовку, моментально развеялась при раскрытии реальных фактов биографии героя (о чем говорилось ранее). Миф о сфабрикованном убийстве Солоника (то есть о том, что вместо него был убит кто-то другой, а сам Солоник, сделав пластическую операцию, надежно укрылся от преследователей) потерпел полное фиаско после того, как был проведен анализ ДНК. Найденный в Афинах труп действительно принадлежал Солонику.

В доказательство мифа о сфабрикованном убийстве, помимо прочего, приводился еще один аргумент: якобы мать бандита, приехав в Афины, не опознала сына и именно поэтому не появилась на его похоронах. На деле труп был опознан, просто семья пыталась избежать скандальной славы, преследовавшей родственников знаменитого киллера. Известно, что его сестре пришлось даже переехать из родного города в другое место и под новой фамилией.

Что же касается загадочных убийц Солоника, о которых ходили самые разнообразные слухи, а журналисты утверждали, что они до сих пор не установлены, то и этот миф был развеян. Одно время упорно ходил слух о том, что его убили сотоварищи, ведь Солоник уничтожил целую массу криминальных авторитетов. Затем появилась версия о наказании Александра все той же русской мафией за то, что он работал на греческие органы безопасности. У представителей российских спецслужб на этот счет имеется своя точка зрения. Существуют вполне обоснованные предположения, что загадочное убийство Солоника совершил Александр Пустовалов по кличке Солдат – персона достаточно известная в криминальном мире. Убийство было заказным, и его главным инициатором стал один из авторитетов преступного мира – Сергей Буторин по кличке Ося. Сам Буторин был арестован в Испании, в дальнейшем планировалось переправить бандита в Россию. Светлана Котова была убита тем же Солдатом.

Итак, все мифы и таинственные истории об Александре Македонском развеяны. Возможно, их действительно создавали из обычной любви к сенсациям журналисты и сыщики, адвокат Солоника постарался не меньше, предавая гласности порой весьма сомнительную информацию о подопечном. Но остался один-единственный факт, почти никем не замеченный, порождающий целую цепочку вопросов, ответы на которые пока не найдены. Почему Солоника вообще не уничтожили, как Котову? Нет, его труп оставили на шоссе в Варибоби и при этом подбросили бригаде захвата, приехавшей в Афины из Москвы, записку, где точно указали местонахождение этого самого трупа. С какой целью было проделано все это?

Некоторые сведения по делу об убийстве Александра Солоника вскрылись после ареста курганской банды, но появились и новые сомнения. На счету у группировки было убийство двадцати авторитетов – и это только по предварительным подсчетам, кроме того, банда была ответственна за ряд заказных убийств, покушений, разбойных грабежей и вымогательств. По одному делу проходило девять человек, и все они были приговорены к продолжительным срокам заключения. Один из главарей и основателей банды, Андрей Колигов, арестованный в Греции, получил самый продолжительный срок – 25 лет. Мозговой центр курганской группировки Олег Нелюбин был убит сокамерниками в тюрьме еще до начала судебного процесса. Нелюбин, кроме всего прочего, был членом ЛДПР и числился помощником депутата. Солоник подчинялся ему беспрекословно.

Не менее известный из курганских Павел Зеленин считался главным контрразведчиком банды. Во время ареста у него были изъяты весьма солидные документы – удостоверение сотрудника московской прокуратуры и даже мандат помощника депутата Госдумы. Зеленин тоже не дожил до суда. По предварительным данным, он скончался от передозировки наркотиков: вероятно, смертельную дозу ему вкололи насильно. Василий Игнатов во время следствия числился в розыске, и либо ему удавалось успешно скрываться, либо его убили, потому что никаких сведений о нем спецорганам получить не удалось. Другой беглый преступник – Юрий Полковников – был осужден заочно на семь лет. Еще раз подчеркнем, что контрразведчик Зеленин и главарь банды Нелюбин были убиты спустя год после гибели Солоника, в 1998 году.

Снайпер высшей категории Саша Пустовалов, известный более под прозвищем Солдат, которому приписали убийство Солоника и Светланы Котовой, также был арестован.

Следует сказать несколько слов об этом киллере. Он коренной москвич, окончил восемь классов, после чего устроился на работу на завод имени Хруничева. Службу в армии проходил в морском спецназе, который считался самым престижным среди прочих видов войск. После демобилизации пустился во все тяжкие. Кутила, дебошир и любитель женского общества не упускал ни одного случая, чтобы не проявить свое приобретенное за годы службы в армии мастерство. Однажды во время драки в ресторане его заметили бандиты из ивантеевской группировки: им понравилась жестокая манера обороняться одного из «черных беретов». Какое-то время Солдат оставался среди ивантеевцев, но после знакомства с Белкиным перешел в ореховскую преступную группировку. Именно главарь этой банды Сергей Буторин по кличке Ося сделал все возможное, чтобы Солоник, или Саша Македонский, взял на себя большую часть «подвигов» Солдата. Известно, что в 1997 году Солдат был откомандирован за границу, и вероятно – с определенной целью. Арестован же он был в Москве, в доме, где была прописана его мать, на Магистральной улице. Этот великолепный снайпер и отчаянный дебошир сдался в руки закона без боя…

Если Солдат был действительно подлинным убийцей Македонского, то почему не попытался скрыться, а почти добровольно сдался на милость властям? С какой целью были убиты Нелюбин и Зеленин? Несмотря на все уверения официальных источников, что Македонский все-таки погиб, многие по-прежнему предпочитают думать иначе. Допустим, это убийство было на самом деле сфабриковано, тогда кому и зачем оно понадобилось? Может быть, Саша Македонский использовал такой трюк как очередную попытку побега. Только на сей раз он бежал не из места заключения, а от своего печально знаменитого прошлого.

Действительно, неслучайно Сашу Македонского считают самым странным убийцей XX века.

В 2001 году, 27 октября, из тюрьмы города Буйнакска Республики Дагестан совершил побег осужденный на пожизненное заключение Тимурлан Алиев.

В 2000 году Верховный суд Дагестана приговорил бывшего главного уполномоченного Пенсионного фонда Дагестана по Буйнакскому району Тимурлана Алиева к пожизненному заключению за организацию 4 сентября 1998 года террористического акта в Махачкале на улице Пархоменко. Этот теракт тогда потряс всю страну: после взрыва автомашины УАЗ, начиненной 200 кг тротила, погибли 18 человек, а более 90 получили ранения различной степени тяжести. Взрывной волной было разрушено 29 частных домов, находившихся вблизи эпицентра взрыва. Известно, что в подготовке взрыва одну из главных ролей сыграл Алиев.

Как уже было сказано, бежал террорист из Буйнакска, куда 12 октября он был временно переведен из Махачкалы для рассмотрения в местном суде другого уголовного дела (хищения 2 миллионов рублей в Буйнакском отделении Пенсионного фонда). В течение двух недель, которые Алиев провел в Буйнакской тюрьме, он тщательно готовился к побегу. В ИВС работал одноклассник Алиева – Шариф Чупалаев, с которым у террориста были приятельские отношения. 27 октября около полуночи Шариф (он был в ту ночь дежурным по ИВС) вывел приятеля из камеры и распил с ним в дежурке бутылку водки. Приблизительно через полчаса дежурный отвел Алиева обратно в камеру. Заключенный, уже замысливший побег, предложил однокласснику продолжить вечер и зайти за ним, как только тот освободится от текущих дел.

Около трех часов ночи Чупалаев зашел в камеру к Алиеву и пригласил его продолжить «банкет» у него в кабинете. Своего помощника, старшину милиции Магомеднаби Кураева, он перед этим отправил спать. Друзья опять распили бутылку водки, а затем перешли на пиво. Алиев стал жаловаться приятелю на жизнь, сетуя на то, что сидеть ему еще очень долго, а так хотелось бы повидать родных и близких. Видимо, вторая бутылка водки в сочетании с пивом эффективно подействовала на Шарифа, потому что он сам, без давления Алиева, вдруг предложил своему бывшему однокласснику: «Тебя ведь в понедельник переведут опять в Махачкалу. Хочешь повидаться с родными? Я это устрою». Скорее всего, до этого разговора Алиев не собирался посвящать приятеля в планы побега, он просто хотел дождаться момента, когда тот свалится от выпитого, и бежать. Но раз уж предоставляется возможность, то почему бы ею и не воспользоваться?

Приблизительно в половине четвертого утра Чупалаев вывел террориста через запасной выход во двор горотдела, после чего приятели перелезли через забор и пешком направились к дому Алиева на улицу Стальского. Уже приближаясь к родным пенатам Алиева, они заметили какую-то машину. Беглец подумал, что это милицейская засада, и решил домой не ходить. Впрочем, возвращаться в ИВС он тоже не стал.

Надо сказать, что Чупалаев в этот момент растерялся: он не ожидал такого поворота событий. Сразу же протрезвев, дежурный побежал обратно в горотдел, где сообщил сослуживцам о побеге. В половине пятого утра личный состав всех городских и районных отделов милиции, а также центральный аппарат МВД Дагестана были подняты по тревоге. По всему Дагестану был объявлен план «Перехват».

А тем временем Алиев, добравшись до микрорайона «Дружба», остановил попутку до Кизилюрта, где проживали его родственники. Однако, испугавшись проверки на посту, беглец вышел из машины на полпути, в поселке Чиркей. Почти сутки испуганный террорист прятался в кустах рядом с местной школой. Вскоре он вышел из своего укрытия на дорогу и попросил нескольких прохожих сообщить о его местопребывании начальнику ГОВД. «Пусть приедет, заберет меня», – со слезами на глазах говорил беглец случайным прохожим. Неизвестно, сколько сердобольных граждан выполнили просьбу Алиева и сообщили милиции о «замерзшем и голодном террористе, прячущемся в поселке Чиркей, в кустах», но только в третьем часу ночи наступившего воскресенья начальник ГОВД забрал беглеца и водворил обратно в камеру ИВС.

Лейтенанту Чупалаеву было предъявлено обвинение по двум статьям УК РФ – за содействие в побеге и превышение служебных полномочий. Как выяснилось в ходе проверки, это ЧП было отнюдь не первым в милицейской биографии Чупалаева. Так, в 1998 году он был уволен из милиции за побег одного из заключенных вверенного ему изолятора. Суд потом восстановил Чупалаева на работе, но после побега Алиева у сотрудников правоохранительных органов возникли справедливые сомнения: «А что, если Чупалаев в 1998 году тоже пожалел преступника и, как в случае с одноклассником, отпустил его повидаться с родственниками?» В настоящее время на этот счет ведется проверка, а бывший сотрудник ИВС тем временем заключен под стражу, точно так же, как и его приятель Алиев.

Роберт Теодор Банди родился 24 ноября 1946 года в Берлингтоне(штат Вермонт, США).

Отец бросил семью, когда Роберту было четыре года. Впоследствии родственники матери постоянно упрекали ее в том, что она не смогла сохранить семью. Бедная женщина была вынуждена покинуть Берлингтон и переехать с маленьким сыном в пригород Сиэтла (штат Вашингтон). Там мать снова вышла замуж, и у Роберта появился отчим, а вскоре и четыре сводных брата.

Маленький Тед неплохо ладил с отчимом, да и с братьями у него складывались ровные, вполне дружелюбные отношения. Однако в дальнейшем судебные психиатры скажут, что именно ранняя потеря отца, о котором Роберт никогда впоследствии не вспоминал и избегал любых разговоров о нем, стала главной причиной непоправимых изменений в психике будущего преступника.

Тед рос обычным американским ребенком. Он ничем не отличался от своих сверстников – беззаботная юность скаута, хорошая успеваемость в школе, занятия легкой атлетикой в колледже.

Роберту было 12 лет, когда он увлекся жесткой порнографией, ему особенно нравились изощренные формы насилия. И в школе, и в колледже в отношениях с девушками он был по-детски застенчивым юношей. Однако те девушки, с которыми он вступал в интимные связи, говорили о садистских наклонностях, которые Роберт проявлял в постели.

После школы Банди поступил в университет на юридический факультет, кроме юриспруденции он очень увлекся психологией. В университете преподаватели отмечали Роберта как успевающего студента, но, несмотря на это, он безо всяких причин бросил университет, вернулся в Сиэтл, где начал усиленно изучать китайский язык.

В это же время в Сиэтле Роберт Банди устроился на работу консультантом в Центр помощи жертвам насилия, где также проявлял успехи, помогая своим подопечным, которые подвергались жестокому обращению.

Первой жертвой преступника стала 21-летняя студентка, которая приехала в Сиэтл на каникулы. Это произошло 31 января 1974 года. Тогда по Сиэтлу прокатилась волна жестоких преступлений, совершенных одним из опаснейших серийных убийц XX века.

В августе 1974 года Банди уволился со службы в Центре реабилитации и приступил к работе в юридической школе при университете штата Юта в городе Солт-Лейк-Сити. В 1975 году преступник совершил пять убийств, испытывая при этом невероятное и довольно странное возбуждение. Невеста Банди Элизабет Кендалл, заметившая изменения в поведении своего жениха, предполагала его причастность к убийствам, которые взволновали тихий городок. Она даже сообщила о своих подозрениях в полицию, однако власти оставили это без внимания, решив, что Элизабет просто говорит как ревнивая женщина. К тому времени Роберт считался неисправимым донжуаном, у него было огромное количество подружек и невест.

16 августа 1975 года Банди чуть было не оказался задержанным по обвинению в убийстве. В этот день злоумышленник после очередного преступления спал в своем авто. Неправильно припаркованная подозрительная машина и привлекла внимание полицейского. После произведенного обыска в ней были найдены все атрибуты преступления: лыжная шапочка с прорезями для глаз, наручники, ледоруб, женские чулки. Водитель показал удостоверение на имя Теда Банди. Несмотря на это, полицейский все же отпустил Теда, и только на следующий день стало очевидно, что именно Банди причастен к преступлениям, будоражившим всю Америку.

Вскоре Банди опознала одна из жертв, которая чудом вырвалась из рук убийцы. Теда арестовали. В ходе судебного заседания преступник использовал право на самозащиту, в результате чего ему разрешили пользоваться библиотекой университета, во время посещения которой Банди и совершил побег. Но вскоре его задержали, и убийца оказался в одиночной камере в Колорадо.

В камере Банди обдумывал детали нового побега. Он решил, что можно бежать через вентиляционный люк, но для этого ему надо похудеть более чем на 10 кг. С этой целью преступник объявил голодовку и, сбросив лишние килограммы, без труда осуществил задуманный план. Тед Банди прекрасно понимал, что долго оставаться на свободе ему все равно не удастся, поэтому он вновь начал убивать.

Проникнув в женское студенческое общежитие, что в Телахасби (штат Флорида) 18 января 1978 года Банди осуществил самые жестокие преступления в своей карьере убийцы. Переходя из комнаты в комнату, он жестоко насиловал ее обитательниц, после чего убивал их ударом резиновой дубинки по голове. Одну девушку, перед тем как убить, Банди зверски искусал, в дальнейшем это помогло следствию идентифицировать убийцу по отпечаткам зубов на теле жертвы.

Самой юной жертвой маньяка стала 10-летняя девочка. В феврале 1978 года Банди изнасиловал ее в извращенной форме, убил, а затем обезображенный труп бросил свиньям.

Через неделю Теда Банди арестовали и предъявили ему обвинение в 36 убийствах, совершенных им за 1974–1978 годы. Большинство из этих преступлений доказано.

Суд вынес Банди смертный приговор. Но умелые адвокаты добились отсрочки его исполнения на 10 лет. Когда убийце дали последнее слово, он заявил: «Серийные убийцы – это мы, ваши сыновья, ваши мужья, мы – повсюду. И завтра умрет еще больше ваших детей».

Во время ожидания исполнения своего приговора Тед Банди активно помогал службам ФБР разобраться в психологии серийного убийцы. Однажды маньяк сознался, что все-таки он не получил от убийств того удовлетворения, на которое рассчитывал.

Адвокаты Банди, учитывая его неоднократную помощь ФБР в раскрытии преступлений, пытались обжаловать смертный приговор, но не имели успеха. Роберт Теодор Банди был казнен 22 февраля 1989 года на электрическом стуле.

В это время один из жителей Гейнсвилла, проходя мимо тюрьмы, где происходила казнь, громко кричал: «Горожане, выключите ваши кофеварки, сегодня вся электроэнергия понадобится здесь».

Ни для кого не секрет, что заключенные часто бегут группами. Обычно это два–три человека, которые, разрабатывая план побега, берут каждый на себя определенную роль: например, один охранника обезоруживает, другой заложника берет, третий в это время замок открывает… Вроде бы все понятно. Бежать в тесной компании и сподручнее, и веселее. Как говорится, один за всех и все за одного. Но бывает, что заключенные убегают из тюрем большим дружным коллективом из пяти, десяти, а то и ста человек. Каковы же их действия в этом случае?

Так, о самом массовом побеге в Беларуси в свое время писали все газеты: ранним утром 10 января 1997 года десять арестованных преступников продолбили внешнюю стену Брестского следственного изолятора (СИЗО) и бежали. В тот день тысячи сотрудников правоохранительных органов страны в экстренном порядке были направлены на их поиск. Они действовали очень оперативно: уже к полудню фотографии беглецов красовались на окнах магазинов и общественного транспорта, на тумбах афиш и т. д. Местное радио каждые полчаса передавало в эфир приметы беглецов, а улицы заполонили омоновцы, которые осматривали прохожих.

На свободе преступники гуляли недолго: на третьи сутки восемь из них привезли обратно в тюрьму. Как выяснилось в ходе следствия, заключенные довольно долго долбили стену, а дыру во время проверки завешивали пиджаком. Как ни странно, но ни один из надзирателей за все время подкопа не догадался заглянуть под пиджачок, который висел не на положенном ему месте. Заключенным просто повезло. И вот наступило памятное утро 10 января 1997 года. Уже был вытащен последний кирпич, с внешней стороны стены посыпалась штукатурка, и в ответ зашлись неистовым лаем немецкие овчарки, специально натасканные на случай бегства преступников. И опять беглецам крупно повезло: в тот момент, когда они выбирались через отверстие в стене, на сторожевой вышке озябший за ночь охранник-автоматчик покинул свой пост.

В тот день в камере находились пятнадцать подследственных, из которых десять решились на побег. Сначала они взобрались на крышу тюремного корпуса, а потом в другом месте спустились по внешней стене на связанных простынях. Скорее всего, сами узники не до конца еще верили в успех своего предприятия, потому что, оказавшись на свободе, даже не подумали о том, чтобы использовать фактор времени и покинуть пределы Бреста. Небольшими группами беглецы укрылись в квартирах, которые, кстати, были под наблюдением сотрудников правоохранительных органов.

По этой причине оперативники очень быстро нашли беглецов. Немного больше других повезло преступнику по фамилии Арзуманян: он погулял на свободе на 24 часа дольше, чем его сотоварищи, и то лишь потому, что ночевал один в каких-то холодных подвалах.

К сожалению, десятого беглеца по фамилии Соловей, обвиняемого в совершении ряда тяжких преступлений, до сих пор найти не удалось. Он оказался намного умнее своих сокамерников и, вероятно, сразу же покинул Брест. Его местонахождение до сих пор неизвестно.

Но побег десяти заключенных ни в какое сравнение не идет с тем, что произошло в июле 2001 года в Гватемале. Тогда из тюрьмы города Эскуинтла (из самой охраняемой в стране) сбежали 74 заключенных, осужденных по большей части за похищения людей, убийства и изнасилования. Проведя тщательное расследование, гватемальская полиция арестовала двух девушек, которые и организовали этот массовый побег. Сестры-близнецы, 22-летние Хейди и Дженни Поррас, во время свиданий со своими друзьями пронесли в тюрьму и передали им оружие и патроны.

Во время прогулки в тюремном дворе заключенные напали на охранников и бежали, «пригласив» с собой еще 72 человека. Сестры-близнецы ждали своих любимых за воротами тюрьмы. Четверка скрылась от преследователей на спортивной машине. Остальные заключенные разбежались кто куда. Правда, через несколько дней двое отчаянных беглецов были застрелены в уличной драке. Что касается остальных сбежавших, то десять человек были убиты полицией во время преследования, сорок беглецов пойманы, а остальные до сих пор находятся в розыске.

Но ЧП, произошедшее в Гватемале, меркнет на фоне того, что случилось в Бангкоке в марте 2000 года, когда из колонии для подростков сбежали 600 заключенных, протествовавших против принудительного лечения. Их удалось вернуть обратно, пообещав пятидневный отпуск для встречи с родственниками. А уже на следующий день, ранним утром, из тюрьмы, расположенной недалеко от международного аэропорта Бангкока, сбежало более 400 заключенных в возрасте от 16 до 18 лет.

Ворота тюрьмы узники взяли штурмом, многим из них удалось перелезть через высокие тюремные стены. Вооруженные заточками и палками преступники останавливали автомобили и скрывались с места происшествия небольшими группами. К концу дня полиции удалось вернуть в тюрьму только 200 человек. Остальные преступники до сих пор находятся на свободе.

Известно, что во всем мире по количеству побегов, в том числе и массовых, уже много лет лидирует Бразилия. Так, в 2001 году из бразильской тюрьмы Карандиру (Carandiru) в Сан-Паулу совершило побег около 150 заключенных. Осуществляя свой план, арестанты вступили в перестрелку с полицией и захватили в заложники одного из охранников. Интересно, что все происходившее снималось на телекамеру с полицейского вертолета и транслировалось по местному телевидению в реальном режиме времени. Вырвавшись из стен тюрьмы, беглецы останавливали такси и автомобили и разъезжались в разные стороны. По горячим следам полиции удалось задержать лишь 12 человек, угнавших грузовик: переволновавшись, преступники не справились с управлением и врезались на дороге в фонарный столб. Остальные беглецы на момент написания данной книги все еще находятся на свободе.

В начале 1990 года по материалам нашумевшего витебского дела был снят фильм «Место убийцы вакантно». Эта история о маньяке, убившем 36 женщин, была основана на реальных событиях. И вот, словно по иронии судьбы, в том же году объявился очередной маньяк-убийца – на этот раз в Москве. Целых три месяца столица жила в страхе и напряжении. Вскоре москвичи узнали имя новоявленного Джека-потрошителя – Александр Тимофеев. Отсидевший до 1990 года за хулиганство и грабежи в тюрьмах и лагерях в общей сложности 15 лет Тимофеев совершил побег, после которого с ним произошли жуткие метаморфозы: из заурядного вора он неожиданно превратился в маньяка-убийцу.

Александр Тимофеев родился в 1957 году в Псковской области и впервые попал за решетку в 17 лет. С тех самых пор из тюрем он практически не выходил: освободившись, тут же шел «на дело» и опять попадал в родные тюремные стены. Его семь раз судили за хулиганство, грабежи и разбойные нападения. В очередной раз выйдя на свободу в 1987 году, он приехал в Москву по просьбе своего товарища по заключению (тот просил передать весточку его жене). Видимо, жена знакомого Тимофеева жила по известной пословице «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Решив не дожидаться из тюрьмы своего мужа, женщина закрутила роман с Тимофеевым. И уже через пару дней Александр переехал жить к ней. Но ее счастье с новым ухажером длилось всего полтора года, потому что по прошествии этого времени Тимофеев за очередной грабеж попал за решетку.

Но в 1990 году Александр Тимофеев бежал из заключения. Свой побег узник специально не планировал, просто сыграл роль случай. Официальные источники не дают информации, каким именно образом удалось осуществить побег будущему маньяку, но судя по неофициальным данным, Тимофеев бежал из тюремной больницы, где лежал с воспалением легких. Как-то ночью, мучаясь от бессонницы, преступник подошел к окну и облокотился на решетку. К его удивлению, решетка оказалась очень слабо прикрученной. Будучи физически сильным, Александр без труда открыл окно и, как говорится, был таков.

Только утром надзиратели заметили отсутствие арестанта, но быстро найти его не удалось. Когда была объявлена тревога, Тимофеев был уже далеко. Его искали в окрестностях колонии и в малонаселенных пунктах: никому и в голову не могло прийти, что беглец отправится не куда-нибудь, а в столицу. У него не было собственного жилья и прописки, но это его не волновало, потому что в столице он первым делом познакомился с одинокой женщиной, которая уже в день знакомства предложила ему поселиться у нее.

Впоследствии Тимофеев, зная, что сильно нравится женщинам, кочевал от одной одинокой дамы к другой. Надо сказать, что женщины влюблялись в Александра буквально с первого взгляда. Этот сильный, грубоватый, самоуверенный мужчина знал (по его словам) тысячу и один способ влюбить в себя любую (это слово маньяк подчеркивал особо) женщину.

Поздними вечерами он выходил на охоту. Прохаживаясь по безлюдным окраинам Москвы, возле пустырей, железнодорожных платформ, переездов, он искал своих потенциальных жертв – одиноких женщин. А вот своих сожительниц-любовниц Тимофеев никогда не трогал, предпочитая совершать нападения на незнакомых женщин, возраст которых, что интересно, не имел для него особого значения.

Познакомившись с какой-нибудь одинокой леди, Тимофеев как истинный джентльмен предлагал проводить ее до дома, а затем в безлюдном месте набрасывался на несчастную, насиловал и убивал с особой жестокостью. Вот хроника деяний маньяка всего лишь за два месяца: 12 июля 1990 года – убийство, 14 июля – два покушения на убийство, 27 июля – убийство, 10 августа – убийство, 18 августа – убийство. Всего же на кровавом счету «потрошителя» свыше 10 нападений, завершившихся 5 убийствами в Москве, и еще 4 убийства в других городах.

Нередко Тимофеев пробовал знакомиться с женщинами в общественных местах. Обычно при таких знакомствах он выдавал себя за «афганца», полковника или подполковника Советской армии. И надо сказать, женщины всегда ему верили, а соглашаясь на встречу, которая, по предложению «полковника», назначалась где-нибудь на окраине, даже не догадывались, что попадут в руки сексуального маньяка-убийцы. Тимофеев считал себя неуязвимым, но…

Попался Тимофеев как раз на одном из таких знакомств. В видеосалоне он познакомился с молодой девушкой, немного погулял с ней по городу и назначил свидание на завтра. А на другой день во время прогулки незаметно завел девушку в безлюдное место. Грубо схватив ее за плечи, он повалил ее на землю. Девушка закричала, а маньяк, угрожая ей ножом, зловеще сказал: «Молчи, все равно убью!» Несчастная жертва замолчала.

Преступник опустил руку с ножом, видимо думая, что жертва теперь полностью в его власти. Но в этот момент девушка вырвалась и убежала. Утром следующего дня, придя немного в себя, она отправилась в милицию и написала заявление. Фоторобот, составленный по ее описанию, вскоре помог оперативникам задержать убийцу-садиста.

Во время следствия судебно-медицинская экспертиза признала Тимофеева вменяемым, а значит, подлежащим судебной ответственности. Итак, именем Российской Федерации города Москва Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда рассмотрела в закрытом судебном заседании дело по обвинению Тимофеева Александра Гавриловича, 25 апреля 1957 года рождения, уроженца поселка Красный Луч Бежаницкого района Псковской области, русского, со средним образованием, женатого, ранее судимого. Руководствуясь статьями 301, 303, 312–315 УПК РСФСР, судебная коллегия постановила признать Тимофеева виновным. На основании статьи 40 УК РСФСР путем поглощения более строгим наказанием менее строгого определить ему смертную казнь с конфискацией имущества.

В 2000 году, 5 августа, в субботу, из следственного изолятора Управления СБУ Одесской области сбежал опасный преступник, 36-летний Якименко Олег Владимирович. ЧП произошло во время утренней прогулки заключенных во внутреннем дворике тюрьмы, куда невооруженный конвоир вывел подышать воздухом двух подследственных. Неожиданно Якименко бросился на конвоира и кинул ему в глаза стиральный порошок, после чего преступник забрался на спину своему товарищу и легко перелез через ограждения. Почему-то в это время часового на вышке не оказалось, и Якименко (кстати, бывший спортсмен) легко ушел по крышам на волю. Охрана подняла тревогу только через 20 минут, после чего вся милиция города была брошена на поимку беглеца.

По мнению специалистов, этот случай поистине беспрецедентный. До Якименко еще никому не приходило в голову, что неприступные стены изолятора можно покинуть таким легким способом – с помощью стирального порошка и по крышам. Кстати, бежавший преступник должен был охраняться с особой тщательностью, поскольку обвинялся по трем статьям Уголовного кодекса: за хранение оружия, за убийство заложника и подделку документов (паспорта).

Якименко был арестован 16 декабря 1999 года по подозрению в причастности к группе киллеров, действовавших под руководством небезызвестного Василия Марьянчука, задержанного в том же году на территории Венгрии. Всего же по этому делу проходило 20 человек, большинство из которых (в том числе Якименко) раньше работали в различных подразделениях милиции. До 1991 года Якименко был сотрудником Киевского, а затем Малиновского РОВД, отдела личного сыска городского УВД, отдела наружного наблюдения.

Уволившись из органов внутренних дел по собственному желанию, Якименко занялся торговлей на автомобильном рынке. Буквально через несколько месяцев он познакомился с Марьянчуком и согласился на него работать. В настоящее время сотрудники прокуратуры уверены, что практически все громкие заказные убийства политиков и бизнесменов Одессы, совершенные в 1995–1998 годах, – дело рук киллеров из группы Марьянчука. В одном из таких убийств обвинялся и сбежавший Олег Якименко.

Итак, Якименко совершил дерзкий побег. Через несколько минут после объявления тревоги в городе был введен план «Сирена», и на улицах появились облаченные в бронежилеты милиционеры-автоматчики. На следующее утро в людных местах сотрудники милиции развесили фотографии Якименко с надписью: «Разыскивается особо опасный преступник». Здесь же были указаны и приметы беглеца.

Стоит заметить, что до Якименко из тюрьмы СБУ (до этого КГБ) бежать еще не удавалось никому. На момент написания данной книги опасный преступник до сих пор не найден. По неофициальным сведениям, Якименко скрывается за границей.

«Я не мог жить без крови. Я понял, что самая вкусная – детская. Мне нужны были дети. А для этого мне нужна была свобода», – объяснял следователю причину своих побегов Ахмат Азимов, больше известный как Кровосос.

Ахмат Азимов родился в 1972 году в Узбекистане. Еще в армии маньяк впервые ощутил вкус крови. В тот день среди солдат произошла рядовая драка, в которой принял участие и 18-летний Ахмат. Правда, дрался паренек как-то странно: набросившись на своего противника, он вцепился зубами в его руку, прокусил ее до крови, а затем, облизнув губы, впился в рану и стал глотать кровь. Все без исключения сослуживцы долгое время пребывали в шоке, и с тех пор ни один из них не смел обижать рядового Азимова.

Через некоторое время Азимов неожиданно для всех самовольно покинул воинскую часть. Но далеко он не ушел: его поймали и приговорили за дезертирство к тюремному заключению. Азимова уже тогда подталкивала к побегу жажда крови, и поэтому маньяк не стал дожидаться окончания срока, а убежал из тюрьмы. Вскоре его снова поймали и на время следствия посадили в камеру предварительного заключения, откуда он опять же сбежал. Но беглец был пойман, и на этот раз его заключили в тюрьму Бухары. В 1992 году он совершил новый побег, причины которого объяснил только впоследствии, на суде: «У меня была жажда. Жажда крови. Я хотел напиться крови во что бы то ни стало…»

Убежав из тюрьмы, Азимов устроился чернорабочим в одну семью. После выполнения требуемого от него объема работ Азимов уехал, прихватив с собой четырехлетнего сына хозяев. Как правило, Кровосос не убивал своих жертв сразу, а на протяжении долгого времени возил их с собой по Узбекистану. Таким образом маньяк обеспечивал себе постоянный запас крови: ежедневно он высасывал из шеи или ручки ребенка нужное ему количество крови. Кроме того, Азимову доставляло удовольствие смотреть, как маленькие дети страдают от боли: каждый день он подвергал мальчика побоям и насилию. Когда ребенок уже не приходил в сознание от потери крови, маньяк бросил его в водопад.

Надо сказать, что Азимов не останавливался надолго в одном месте. Будучи беглым преступником, он вел кочевой образ жизни. После того как убийца уничтожил ребенка, ему срочно захотелось отметить это событие бокалом-другим свежей крови. Приметив на проселочной дороге шестилетнего мальчика, Азимов увел его с собой. Но вкус крови этого ребенка почему-то не понравился маньяку, и он, оставив малыша у людей, которые позволили ему у них заночевать, уговорил покататься на велосипеде семилетнего сына хозяев дома. Прогулка закончилась очередной трапезой вампира.

Следующей жертвой Кровососа стал трехлетний малыш, которого после недельных мучений Азимов утопил в арыке. После расправы над ребенком маньяк отправился в дом к своему родственнику, который, кстати, снабжал его психотропными препаратами и шприцами. Здесь он обманом уговорил уйти с ним семилетнего мальчика. Всего лишь несколько дней маньяк наслаждался вкусом крови своего племянника, потому что на третий день ребенку удалось сбежать. Мальчик сразу же направился в милицию, но там почему-то не придали значения его словам: перепуганный ребенок сбивчиво и путанно рассказывал про какого-то дядю, пившего у него кровь… Видимо, стражи порядка посчитали эту «фантастику» плодом бурного воображения мальчика, насмотревшегося ужастиков про Дракулу.

Поймать Азимова милиции удалось благодаря стечению обстоятельств. И в этом нет ничего удивительного. Ведь маньяка никто не искал. Все рассказы свидетелей воспринимались милиционерами как бред. Но в тот день, когда произошел арест Кровососа, милиционеры вынуждены были поверить в то, что вампиры существуют не только в сказках.

Как-то раз Азимов приехал со своей очередной жертвой к своему знакомому, с которым он вместе отбывал наказание в местах лишения свободы. Приятели выпили, и опьяневший маньяк уснул. Его товарищу стало скучно, и он завел разговор с мальчиком, спросив, почему он такой худой и бледный. После того как уголовник услышал о том, что его дружок заставил мальчика убить другого мальчишку, а также про любимый напиток Азимова, то сразу протрезвел и отправился в милицию. Несчастного ребенка он взял с собой.

Конечно, можно понять недовольство милиционеров, когда среди ночи к ним пожаловал весьма нетрезвый представитель уголовного мира и стал рассказывать о живом вампире, который в данный момент спит у него дома. Стражи порядка сначала дружно хохотали, а затем выпроводили бывшего заключенного из отделения, решив, что у того белая горячка.

Но через час настырный уголовник пришел в отдел снова. Милиционеры уже не смеялись, а, применив силу и нелитературные обороты речи, вытолкнули приятеля Азимова из отделения. Но прошло всего лишь 10 минут, и уголовник появился опять. Он устроил жуткий скандал и сказал, что не уйдет до тех пор, пока милиционеры не согласятся пойти с ним вместе к нему домой. Еще он попросил оставить в отделении мальчика, который, по его словам, пострадал от вампира.

Чтобы отделаться от наглого заявителя, сотрудники отдела пошли ему навстречу. Они оставили у себя мальчика и отправили участкового на квартиру, где спал Азимов. Кровосос не ожидал увидеть сотрудника правоохранительных органов в доме своего приятеля-уголовника и поэтому не оказал никакого сопротивления, не успев, видимо, сообразить спросонья, что происходит.

На первом же допросе оперативники поняли: все рассказанное мальчиком и приятелем Азимова вовсе не сюжет американского фильма ужасов, а жуткая правда. Кровосос признался во всем содеянном на первом же допросе. Позже на всех следственных экспериментах оперативники всегда с опаской поглядывали на маньяка. Он был огромного роста, могучего телосложения, не боялся ни холода, ни жары, ни дождя. Азимов рассказывал следователям, что спокойно может спать на земле зимней ночью и лежать на раскаленном песке летним днем.

В 1994 году суд приговорил Азимова к высшей мере наказания – расстрелу. Еще до суда, во время следствия, один из ведущих российских психологов пытался найти причины, побудившие маньяка заняться вампиризмом. Но так и не нашел… Зато он выявил закономерность в «деятельности» маньяка. Так, возраст жертв Кровососа варьировался от 3 до 14 лет, а их выбор происходил по воле случая, но все же чаще всего (если у Азимова была возможность выбрать жертву из нескольких детей) маньяк выбирал наиболее красивого ребенка. Азимов всегда похищал детей по одной и той же схеме: он уговаривал малыша покататься на велосипеде, а затем угрозами заставлял жертву идти, куда он скажет. И последняя закономерность: место смерти ребенка всегда совпадало с наличием рядом водоема…

Дерзкий побег семерых заключенных из Техаса потряс всю Америку. Свой невероятный план преступники решили осуществить 13 декабря. Когда утром в тюремную мастерскую пришли одиннадцать вольных рабочих и трое других таких же заключенных, арестанты скрутили их, отобрали одежду. Переодевшись, преступники позвонили на вышку и представились часовым рабочими, идущими ремонтировать охранные телекамеры.

Попав на вышку, двое бандитов связали охранников, забрали 14 револьверов, заряженный дробовик, полуавтоматическую винтовку AR-15 и 238 патронов, затем без труда проникли за ворота, открыв их одним нажатием кнопки. Внизу их уже поджидал ремонтный пикап, который захватили их сообщники. Когда тюремные власти обнаружили сбежавших преступников, беглецы были уже далеко. «Вы о нас еще услышите», – было написано в записке, которую беглецы не забыли оставить. Вскоре в нескольких километрах от тюрьмы был обнаружен ремонтный пикап, однако не было никаких следов преступников. Очевидно, что у беглецов были покровители и на воле, именно они помогли им с машиной.

В составе сбежавшей банды были двое убийц, насильники и грабители, почти все они имели длительные сроки. Двое из сбежавших были приговорены к пожизненному заключению, один преступник – к 99 годам, а Рэнди Хэпприн должен был отсидеть 30 лет, этот срок он получил за зверское избиение ребенка своей подруги. Патрик Генри Мэрфи отбывал 50-летний срок за изнасилование и вооруженное ограбление квартиры. После совершения побега родственники Генри Мэрфи даже выступили по телевидению, где умоляли беглеца не делать глупостей и сдаться.

Самому молодому из сбежавших, Рэнди Хэпприну, было 23 года. 29-летний Джозеф Гарсия и 38-летний Майкл Родригес отбывали срок за убийство, а 37-летний Лэрри Харпер сидел за попытку изнасилования.

Предположительно, вожаком банды был Джордж Ривас, который отбывал пожизненный срок за вооруженное нападение и киднепинг. За семь лет он совершил более 25 грабежей в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне. Когда шло судебное заседание по делу Риваса, прокурор Маркос Лазаррага назвал его самым опасным человеком в Эль-Пасо, заявив при этом, что Ривас «никогда не идет на попятную. У него всегда есть план действий. Вот что делает его особенно опасным».

Бывший начальник техасской тюрьмы Джек Гарнер предполагал, что обычно беглецы ищут помощи и укрытия у родственников и друзей. Поэтому преступников начали искать по тому же плану. Но это был уникальный случай: члены семерки рассчитывали только на себя, все необходимое они добывали вооруженными грабежами. Первое свое разбойное нападение они совершили на магазин электротоваров уже через два дня после побега. Им удалось добыть деньги, рации и сканеры, необходимые для подслушивания разговоров полицейских. Вечером 24 декабря, в канун Рождества, они задумали ограбление большого магазина спорттоваров в городе Ирвинг. Бандиты переоделись в форму охранников. Явившись вечером в магазин, они связали более 20 продавцов и покупателей. Им удалось захватить из кассы около 75 тысяч долларов, примерно 25 автоматов и патроны, а также забрать зимнюю одежду. Происходившее нападение через витрину увидел мужчина, который поспешил сообщить в полицию. Ближе всех к месту преступления был Обри Хокинс, 29-летний полицейский, который, на свою беду, праздновал Рождество в ресторане с женой и сыном. Именно Хокинс первым прибыл на место трагедии, однако он даже не успел выйти из машины. Бандиты выпустили в него тринадцать пуль, шесть из которых попали служителю закона в голову. Однако убийцы посчитали это недостаточным и вытащили труп молодого человека на мостовую, где переехали его автомобилем. За это преступление всем семерым уже грозила смертная казнь.

В Америке началась самая широкомасштабная полицейская операция по поимке беглых преступников. Банда была вооружена до зубов, и поэтому почти ни у кого не оставалось сомнения, что при их задержании может пролиться много крови.

Преступникам же, проделавшим путь почти в 1300 км, терять было уже нечего. Техас будоражило более месяца. Семерка была лидером в рейтинге наиболее опасных преступников, которых разыскивали в США.

Полиция Техаса объявила награду в размере 200 тысяч долларов тому, кто окажет содействие в поимке вооруженных бандитов. На техасскую семерку была организована настоящая охота.

Между тем путь беглецов уже лежал в Колорадо, куда они прибыли в конце декабря. Убийцы не очень-то ограничивали свою свободу, вели довольно активную и разгульную жизнь, частенько появлялись в ночных клубах и барах. Они предприняли кое-какие меры безопасности, изменив до неузнаваемости свою внешность, но и это не могло спасти их.

Вскоре двое из них, Мерфи и Ньюбери, решив достать побольше денег, подделали себе документы и уже под другими именами поселились в мотеле «Коучлайт» в районе Пуэбло. Их сообщники тоже времени даром не теряли. Они, изображая из себя христианских миссионеров-проповедников, сняли дом-фургон в Вудленд Парке, неподалеку от того мотеля, где остановились их сотоварищи.

Несмотря на все предпринимаемые преступниками усилия по изменению внешности и подделке документов, их все же удалось вычислить. Неподалеку от мотеля «Коучлайт» полицейские обнаружили фургон, угнанный беглецами. А некоторое время спустя трое беглецов пришли в магазин за покупками, где они и были задержаны полицией. Это были 30-летний Джордж Ривас, 38-летний Майкл Родригес и 29-летний Джозеф Гарсиа. Сразу после этого в Вудленд Парке был арестован 23-летний Рэнди Хэпприн. 37-летний Ларри Харпер забаррикадировался в трейлере, однако, когда он увидел полицию, у преступника не выдержали нервы и он выпустил пулю себе в грудь.

Патрику Мерфи-младшему и Дональду Ньюбери удалось скрыться. Итак, двое из преступной семерки скрывались в отеле. Но долго это не могло продолжаться.

Когда по местному телевидению была показана передача «Самые разыскиваемые преступники США», в полицию стало поступать множество звонков от постояльцев мотеля «Коучлайт», а также местных жителей, которые узнали в своих соседях разыскиваемых беглецов. Полицейские стали проверять полученные сигналы. Вскоре им удалось вычислить преступников. Полиция вела с беглецами переговоры в течение пяти часов. Сбежавшие заключенные поставили условие: они согласны сдаться без боя, но сначала им должны были разрешить дать телеинтервью. Репортер местного канала KTTV Эрик Сигер согласился взять интервью у преступников. Оно заняло около десяти минут. Каждому было предоставлено по пяти минут эфирного времени, и надо заметить, что они использовали эти минуты не зря. В своем интервью видавшие виды рецидивисты пытались обратить внимание американской общественности на те беспорядки, которые царили в судебно-исправительной системе страны.

Патрик Мерфи, который отбывал свои 50 лет за изнасилование, выразил надежду, что их действия являются своеобразным протестом против бесчеловечности техасской исправительной системы, что, может быть, люди по-другому посмотрят на проблемы заключенных. Так, Дональд Ньюбери отбывал такой огромный срок, 99 лет, только за то, что, угрожая старушке обрезом, отнял у нее 68 долларов, причем никто в этом случае не пострадал. Ньюбери считал это ужасной несправедливостью. Он также пожаловался на жестокость всей судебной системы штата Техас, когда срок наказания не соответствует совершенному преступлению. Ньюбери также отметил, что техасские суды «дают молодым парням такие огромные сроки, что они теряют всякую надежду выйти на волю и превращаются в настоящих зверей в клетке».

После телеинтервью Мерфи и Ньюбери сняли рубашки, чтобы показать, что у них нет оружия, и вышли из своего номера с поднятыми руками. На них тут же надели наручники. Преступники были вновь доставлены в окружную тюрьму Эль-Пасо в Колорадо Спрингс. На состоявшемся первом судебном заседании Мерфи и Ньюбери уже были закованы в ручные и ножные кандалы и одеты в оранжевые униформы.

Полиции удалось обнаружить все 60 единиц огнестрельного оружия и множество патронов, что добыли престуники во время «большой прогулки». Если бы полиция предприняла попытку вооруженного штурма отеля, то в итоге могли бы быть крупные неприятности.

Так завершился небывалый по своей масштабности и циничности побег техасской семерки из тюремных подвалов. Самая крупная операция поиска особо опасных преступников завершилась успехом.

В прошлом веке самым надежным казематом в мире считалась американская федеральная тюрьма для особо опасных преступников, построенная в 1934 году на острове Алькатрас в заливе Сан-Франциско (штат Калифорния). Интересно, что своим названием Алькатрас обязан пеликанам, которые выбрали этот скалистый островок местом для своих гнездовий. В конце XVIII века испанский исследователь Хуан Мануэль де Айяла открыл этот островок и нанес его на карту под названием Isla Las Alcatraces, что в переводе с испанского означает «остров пеликанов».

Но не только остров Алькатрас обязан своим именем птицам. Так, одним из наиболее знаменитых узников тюрьмы был Роберт Страуд, получивший за любовь к птицам кличку Орнитолог. В Алькатрасе томились и другие криминальные личности, например знаменитый Аль-Капоне и отчаянный Джордж Келли Пулемет. Последний, как известно, получил свою кличку за крайне раздражавшую полицию привычку при налете на банк палить из пулемета.

Долгое время сбежать с Алькатраса не удавалось никому, хотя попытки вырваться на свободу из неприступного каземата предпринимались неоднократно. Так, из двадцати трех человек, бежавших с острова, двенадцать были схвачены, пять застрелены, один утонул, а пять числились утонувшими. Пожалуй, главной трудностью для успешного осуществления побега являлось то обстоятельство, что в заливе, где расположен остров, была ледяная вода и очень сильное течение. По некоторым другим данным, не 23, а 36 заключенных пытались бежать, но вроде бы ни один побег не удался. Узники Алькатраса боялись бежать с острова еще и потому, что среди них упорно поддерживался миф о том, что вокруг острова полным-полно акул-людоедов, которые тут же растерзают любого, оказавшегося в воде. Ходили разговоры об акуле по кличке Брюс, которую охранники якобы специально прикармливали, чтобы она всегда была на страже порядка. Достоверно известно, что только одному человеку удалось каким-то образом справиться с этими трудностями и доплыть до берега.

Его имя – Джонн Скотт. 16 декабря 1962 года он, убежав с Алькатраса, доплыл до материка. Однако этот мужественный и отчаянный заключенный так замерз и был настолько измотан долгим пребыванием в воде, что без чувств рухнул на берегу, где его и подобрала полиция. Беглеца водворили обратно в тюрьму, правда, находился он там недолго: 21 марта 1963 года знаменитая тюрьма закрылась и впоследствии была превращена в музей.

Но Алькатрас может похвастаться и еще одним побегом. Не все знают, что известный фильм «Побег из Алькатраса», снятый в 1979 году, имеет документальную основу. Грабитель банков Фрэнк Моррис и братья Энглин на самом деле бежали с Алькатраса. Эта знаменитая троица узников с помощью ложек, похищенных в тюремной столовой, проковыряла отверстия в камерах и бежала через вентиляционную шахту, оставив на подушках… собственные головы. Дело в том, что беглецы заблаговременно изготовили их из цемента и даже раскрасили. Кроме того, находчивые арестанты приклеили к «своим головам» настоящие волосы, которые предварительно собрали в тюремной парикмахерской. Поймать беглецов так и не сумели. И до сих пор никто не знает, удалось ли им добраться до материка или же они погибли в холодной воде залива. Как бы то ни было, после безуспешных поисков начальник тюрьмы дал распоряжение считать братьев Энглин и Фрэнка Морриса утонувшими.

Нет ничего странного в том, что в Книге рекордов Гиннесса есть информация и о самых выдающихся побегах. В частности, из нее можно узнать, что дольше всех беглецов в мире пребывал на свободе амери канец Леонард Фристоул. Преступник был осужден в 1920 году, после того как совершил убийство сразу двух заместителей шерифа.

Прошло три года, и ему удалось бежать из тюрьмы штата Невада. Почти полвека (46 лет) прожил беглец под именем Клода Уиллиса. Кстати, он спокойно мог оставаться на свободе до конца своих дней, если бы его не выдал собственный сын. От поступка американского мальчика пришли в ужас даже полицейские, но, предпочитая не задавать вопросы и без того расстроенному парню, вынуждены были водворить в тюрьму его 77-летнего отца.

Еще один беглец, попавший на страницы Книги рекордов Гиннесса, это уроженец Ирландии Джон Патрик Ханнан. За угон автомобиля и нападение на двух полисменов нарушитель порядка был приговорен к 21-месячному тюремному заключению. Но 22 декабря 1955 года, отсидев за решеткой меньше месяца, он вырвался на свободу и бегал от полиции 32 года.

Пожалуй, самым интересным фактом, приведенным в Книге рекордов Гиннесса, является история отставного американского полковника Артура Саймиза, уважительно именуемого коллегами Быком. Полковник вовсе не собирался ставить рекорды, он просто атаковал в феврале 1979 года вместе с четырнадцатью своими товарищами тюрьму Гаср в Тегеране.

Надо сказать, что Бык преследовал весьма скромную цель – освободить двух своих соотечественников, томившихся в иранских застенках. Однако скромная акция освободителя приобрела неожиданный для него самого размах: вслед за двумя американцами из тюрьмы сбежало еще около 11 тысяч за ключенных. Как известно, это событие получило статус самого массового побега из заключения за всю историю человечества.

Как подметили бы психоаналитики, Джо Догерти рос с горечью в сердце и с сознанием того, что является жертвой, поэтому, едва достигнув юношеского возраста, непременно решил взять реванш за все те невзгоды и обиды, которыми была полна его детская жизнь. Все совершенные им преступления – убийства, налеты, кражи – он оправдывал высокими идеалами и «патриотическими побуждениями».

Громкую «славу» он приобрел в 1980 году после убийства офицера спецслужб на одной из улиц Белфаста. Тогда Джо Догерти, боевик так называемой Ирландской республиканской армии, с гордостью относил сей акт насилия к категории героического подвига во имя свободы и независимости.

В 1986 году ливийская столица Триполи по приказу президента США Рональда Рейгана подверглась массированному налету опытных американских пилотов-бомбардировщиков. Такого рода нападение являлось серьезным предупреждением полковнику Каддафи с целью заставить его прекратить широкомасштабное покровительство терроризма. На первый взгляд событие 1986 года не имеет ни малейшего отношения к деятельности Джо Догерти.

Но в 1992 году выяснилось, что беглый боевик Догерти служил своего рода выкупом за разрешение американским бомбардировщикам стартовать с британских военных баз и выполнить свою задачу. Дело в том, что после зверского убийства офицера спецслужб, капитана Герберта Ричарда Уэстмакотта, Джо Догерти совершил побег из Великобритании и попытался найти политическое убежище в Америке. Однако миссис Тэтчер не позволила преступнику уйти от заслуженного наказания. Тридцатисемилетний Догерти был доставлен в наручниках в Англию в виде своеобразной платы за Триполи. Вскоре суд огласил вынесенный ему приговор – пожизненное заключение за совершение жестокого убийства.

Догерти родился в 1955 году в семье, в которой чтились ирландские герои, поднявшие в начале столетия восстание против Англии и завоевавшие независимость в южной части страны. Ему довелось воочию увидеть, как действует ограничение избирательных прав для католиков, насколько они подвергаются дискриминации в школе, в быту и на работе. Словом, попирались все гражданские свободы католиков, в стране царил полицейский террор, который скорее способствовал возрождению республиканского движения.

В четырнадцать лет Догерти примкнул к молодежному крылу ИРА (Ирландской республиканской армии). Он участвовал во всех вооруженных налетах, ограблениях и прочих актах насилия, которые проводила эта незаконно существовавшая партизанская организация. Параллельно Догерти вступил в команду так назваемых «наколенников». Группы «наколенников» патрулировали танцевальные залы и питейные заведения. А занимались они тем, что расправлялись без суда и следствия над теми несчастными, которых подозревали в пьянстве, злоупотреблении наркотиками или во враждебном отношении к ИРА. Позже Догерти во всеуслышание объявил себя великим героем, отстаивавшим национальные интересы «всеми доступными средствами», а не просто борцом за «общественную нравственность».

Между тем терроризм настолько захлестнул страну, что армия пыталась не только его сдержать, но и выкорчевать полностью. Так, на глазах юного Догерти однажды ночью солдаты вытащили из постели всю его семью, самого же подростка-преступника офицер разведки долго допрашивал на предмет его участия в деятельности юниорской организации ИРА. В 1972 году, когда Догерти исполнилось семнадцать лет, его интернировали в один из британских лагерей без предварительного следствия и без вынесения приговора суда. Наблюдатели Комиссии ООН по правам человека установили, что в таких лагерях с некоторыми террористами обращались достаточно грубо и бесчеловечно, но у Догерти не было никаких оснований утверждать подобное. Зато, как стало известно позже, в лагере действовали агенты ИРА, которые знакомили узников с республиканским движением, обучали владению оружием, дабы после освобождения они могли им свободно пользоваться. Из Гирдвуд Догерти был позже переведен на корабль-тюрьму «Мэйдстоун».

После окончания срока заключения Джо Догерти вступил, уже как полноправный член, в ИРА, при этом принес страшную клятву верности терроризму, возложив руку на Библию, револьвер и трехцветный ирландский флаг. Вот так он превратился из уличного борца за справедливость в профессионального волонтера роты С, которая входила в третий батальон Ирландской республиканской армии.

От деятельности таких подразделений страдало прежде всего мирное население: беспорядочные взрывы бомб, убийства на религиозной почве, бесконечные расправы, расстрелы охранников и полицейских – вот далеко не полный перечень кровавых дел ИРА. За все это время Догерти ни разу не был обвинен в убийстве. Сотрудники службы безопасности имели достаточно подозрений, но не было улик. Всего лишь раз полиция задержала Догерти, и то за ношение стартового пистолета, которым он запугивал местную молодежь. Это случилось в 1973 году, спустя три месяца после вступления в ряды ИРА. Догерти был освобожден в этом же году накануне Рождества.

Затем Догерти был арестован в феврале 1974 года, когда перевозил на машине восемьдесят фунтов взрывчатки из временного полевого склада организации в одно из подразделений. Его посадили в тюрьму на три года. После несостоявшейся попытки убежать Догерти присудили еще восемнадцать месяцев заключения. В тюрьме он получил повышение в звании – стал офицером ИРА. Вскоре влиятельные боссы вызволили Догерти из тюрьмы, поскольку возлагали на него большие надежды. Оказавшись на свободе накануне Рождества 1979 года, Джо Догерти был определен на специальные курсы по изучению пулемета М60 (это ужасное оружие способно рассечь человека пополам).

Группе, во главе которой поставили Дагерти, предписывалось убивать полицейских и солдат. Но против него по-прежнему не было улик. Лишь в середине 1980 года, после убийства офицера спецслужб, у сотрудников правоохранительных органов наконец появилась возможность обвинить Догерти в этом кровавом преступлении, из-за которого его заочно приговорили к пожизненному заключению.

Догерти лично занимался разработкой этой операции, засада была устроена членами его группы, он приказал взять в зало жники семью в доме, где засели боевики – словом, его участие в преступлении неоспоримо. Тем более что проведенный позже лабораторный анализ одежды четырех преступников показал, что только на одежде Догерти оставались следы от пулемета, из которого стреляли в капитана Уэстмакотта.

Операция Догерти провалилась, и все ее участники были арестованы. В ходе допросов британские специалисты пытались сломить активного боевика ИРА Догерти, зная, сколько преступлений у того за спиной. Вскоре террорист очутился в тюрьме на Крумлин-роуд. Однако высокопоставленные члены ИРА решили вновь выручить своего героя и превратить его в местного Робин Гуда. Его имя все чаще стало появляться на газетных полосах, а уже через год Догерти вместе с семью боевиками совершил новый удачный побег, который поднял страшную шумиху. Несомненно, что беглецам была оказана всесторонняя помощь от руководства ИРА.

Сначала террористы напали на охрану и, связав стражей порядка, переоделись в их форму, затем беспрепятственно прошли контрольные пункты на пути к служебному выходу из тюрьмы и оказались на улице. Здесь преступников пытались задержать силы безопасности, завязалась перестрелка, но посланная ИРА специальная группа успешно подобрала беглецов и благополучно вывезла с территории, примыкавшей к тюрьме. Через несколько дней Догерти переправили через границу с Ирландской Республикой, в самый отдаленный район страны. Когда через несколько месяцев суд заочно вынес свой приговор опасному преступнику, руководство ИРА решило дать ему новое имя и переправить в Америку. Но Маргарет Тэтчер не позволила убийце британского офицера уйти от правосудия, а продолжение истории уже известно – Догерти был переправлен обратно в Британию в обмен на любезное разрешение британского правительства стартовать американским бомбардировщикам с территории своей страны.

В заключение можно добавить, что Джо Догерти завоевал славу великого беглеца среди сторонников республиканцев. Для большей части ирландско-американского населения Нью-Йорка он стал героем и борцом за свободу. Но не стоит забывать, что лишь влиятельные покровители способствовали созданию такого идеального образа, на самом же деле боевик ИРА не намного лучше всех тех террористов, которые готовы принести в жертву все человечество во имя высокой идеи.

Однако участь великого беглеца не так уж и печальна: в британской тюрьме Догерти встретили с тортом и чаем отбывавшие сроки боевики и сподвижники знаменитого террориста.