ВИБРАЦИИ, ЭВОЛЮЦИЯ, РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

Какое-то время, с того момента, когда я впервые с тревогой открыл для себя, что моё тело можно использовать для своего рода телефонной связи с «потусторонним миром», я не мог каждый раз быть вполне уверенным, что мой очередной сеанс действительно состоится. Люди в «бестелесном секторе» спектра бытия во всех отношениях похожи на людей нашего мира: они остаются людьми. Захотят — придут, захотят — не придут. И действительно, они часто не являлись «на связь».

С появлением Флетчера, составившего со мной на сеансах рабочий тандем, результаты стали более устойчивыми, но всё же были недовольные.

— Я желаю заниматься с вами всем этим, — сказал мне однажды один из тех, кто любит высмеивать медиумов, — но при одном условии: если вы гарантируете, что вызовете Сократа.

— Я вызову вам Сократа, — отвечал я, — если вы гарантируете, что представленная вам личность будет непременно тем Сократом, каким вы его себе представляете.

В этой небольшой перепалке содержится зерно одного из тех важных соображений, которые я и хочу изложить в этой книге. Одно из них — фактор развития личности. Занимается ли «нынешний» Сократ прежними делами и придерживается ли он теперь тех взглядов, которые характеризовали его как личность в V веке до н. э.? А у вас самих — те же прежние интересы, знания и опыт, что и десять, двадцать, тридцать или сорок лет назад? Этот фактор духовного развития — один из ключей к более полному представлению о тех плоскостях бытия, о тех его уровнях, которые лежат за пределами земной биологической плоскости.

Импульс развития есть сущность человека, он сам по себе не материален, таким образом и само человеческое существо в этом смысле не материально. Импульс развития требует те или иные материалы для каждой из последующих прогрессирующих ступеней роста, а потом освобождается от них. На определённой ступени развития человек в земной жизни перестаёт развиваться физически. С этого момента его развитие продолжается в сфере опыта, сфере мысли, чувства, самосознания, то есть в нематериальных измерениях.

Развитие в этих измерениях в отличие от потребностей физического роста требует соответственно и другого рода пищи, которая и порождает силу другого, не физического, так сказать, а духовного рода. Точно так же, как человеческий плод в утробе матери достигает в своём развитии определённой точки, когда он становится достаточно сильным для самосохранения вне материнского тела, так как и «нематериальный» импульс развития «зрелого» человека достигает той точки роста, когда он может существовать в более разрежённом царстве разумной энергии — в царстве духа и может не зависеть в дальнейшем от своего временного пристанища — земного тела. Затем так же, как утробный плод продолжает развиваться после физического рождения и младенчества, через детство и отрочество проходит путь до полноправного участия в земном обществе, так и окрепший после недавней физической смерти тела дух стремится в общество других духовных существ, пребывающих в измерениях и структурах высокоэнергетической бестелесной мысли.

Если всё, что я только что сказал, правда — а об этом ясно говорит масса убедительных свидетельств, — то почему же у современного среднего человека в Америке всё это не укладывается в голове? Трагический ответ был сформулирован в элегантной форме известным философом Майклом Полани — благодаря промывке наших мозгов ложными претензиями нашей собственной материалистической технологии. Майкла Полани я буду цитировать здесь не раз, но пока я постараюсь дать вам некоторое пояснение на примере нашей обычной суматошной американской жизни.

Действие, скажем, разыгрывается в офисе фирмы, производящей паровые котлы, в кабинете вице-президента директора X. М. Стерна в понедельник утром. С ним здоровается сотрудник Тимоти Фриджой, который опоздал на работу на пять минут, но пребывает в приподнятом настроении.

— Доброе утро! — весело говорит Тим. — Как у вас дела с вашей бессмертной душой?

— Х-м… М-да… — бормочет Стерн.

— Пардон, опоздал, шеф, — продолжает Тим и спешит к письменному столу, принимаясь деловито шелестеть бумагами. — Задержался немного с медитацией. Знаете, как это бывает, когда глубоко сосредоточишься. Эти волны, эти вибрации высокого порядка увлекают невесть куда, и иной раз от них вовремя не отделаешься…

Стерн, вероятно, думает, что Фриджой по меньшей мере большой чудак. Мысленно он вычёркивает Тимоти из числа кандидатов на повышение в должности. А как иначе? Продвигать по службе можно только здравомыслящих людей!

Мой гипотетический случай из ряда забавных, но не бессмысленных. Разговоры о нематериальных ценностях и явлениях в материалистической Америке XX века подвергаются жестокой цензуре. Осознание этих «иных» миров просто невозможно из-за полного отсутствия информации, об этом просто-напросто умалчивается, говорить между собой о таких вещах не принято. Эта предвзятость, эта информационная блокада, конечно, совершенно не влияет на структуру Вселенной или на само развитие человечества. То, что мы здесь делаем, — это преодоление цензуры предвзятости, это попытка рассказать всем об основополагающих фактах нашей жизни.

Давайте сделаем обзор главных фактов физического и умственного развития человека, как это представляют нам современные учёные: давайте очертим их яснее и определённее, чтобы в будущем ссылаться на них. Аксиомой считается, что каждый из нас в биологическом процессе, названном рекапитуляцией — повторением, в действительности проходит в течение месяцев своего эмбрионального утробного развития полный путь органической эволюции на земле — от рыбы, пресмыкающегося, млекопитающего до человека. Учёные также полагают, что и полный психический опыт человеческого рода переживается человеком в период младенчества, детства и юности: четвероногое существо, полностью подобное животному; далее — наивное, суеверное, непосредственное восприятие всего окружающего, как это свойственно примитивному дикарю; затем — фаза охотника (настоящая маленькая охота с убийством небольших животных или игра в охоту — так ребёнком переживается опыт тех миллионов лет, когда человек выжил благодаря качествам хорошего охотника); потом следует фаза воина, и, наконец, как и следовало ожидать, возникает новый зрелый человек — возникает как индивид, обладающий способностью мыслить и совершать осознанные, целенаправленные и социально ответственные действия.

Сейчас мы говорили об отдельной личности. Следующий важный для понимания жизни за смертью вопрос относится ко всему человеческому роду: как это получилось, что мы стали такими существами? Мы рождаемся в материальном мире плоти и «перерастаем» в мир чистой энергии разума или духа? Учёные отвечают одним словом: эволюция.

Поскольку эволюция по-настоящему широко не понята, сделаем краткий обзор всего, что относится к этому понятию. Многие образованные люди ещё и до сих пор цепляются за выдвинутую в XIX веке концепцию Дарвина о физической эволюции живого путём естественного отбора и мутации. Исходя из неё, приходят к заключению, что, поскольку существенных физических изменений в человеке не наблюдается уже длительное время, то, стало быть, его эволюция прекратилась. Однако суть заключается в том, что острие эволюции человека, её направленность сместились: из царства чисто физического человеческая эволюция перешла в плоскость психосоциальную, где эволюционные изменения продолжаются со всевозрастающей скоростью. (Следует напомнить, что в принципе само существование особой психической и социальной — межличностной — сферы, имеющей свои, отличные от мира физики законы, современная наука признаёт. Исстари её называют «духовной сферой», или, по философской терминологии, «миром идеального». — Примеч. переводчика).

Это и является великим научным откровением нашего времени. Великое свершение нашей эпохи — это не высвобождение атомной энергии, что по сути является лишь продолжением поисков более мощных механистических сил, которые начались три века назад. Это и не высадка человека на Луну, что по сути является запоздалым использованием возможностей механики, известных ещё Леонардо да Винчи. Великое научное открытие нашего века состоит в том, что человеку было предоставлено полное партнёрство — и полная ответственность соучастника — в его собственной эволюции.

«Если это столь важно, то почему же мы об этом не слышали?» — спросите вы. А дело тут в нехватке в обществе необходимой информации. Наша эпоха уделяет мало внимания открытиям, которые не дают ни коммерческой, ни военной, ни медицинской выгоды. Пионеры в этой области все работали в одиночестве: Р.М.Бакк — врач, Сэмюэл Батлер — романист, Анри Бергсон — философ, К.Г. Юнг — психиатр, Пьер Тейяр де Шарден — палеонтолог, Джулиан Хаксли — биолог, Х.Т. Виман — теолог. Работая в одиночку, некоторые из этих людей были крайне удивлены, узнав, что и другие сделали то же самое открытие: человек участвует в собственной эволюции, более того, его собственное участие в ней всё возрастает. Джулиан Хаксли, знаменитый английский биолог, в 1940-х годах так сформулировал достигнутое к этому времени понимание эволюции сознания: «Человек есть не что иное, как эволюция, осознавшая самое себя».

Он поясняет: «В процессе эволюции осознанность (или, скажем, разумные способности живой материи) становится всё более и более важной характеристикой живых организмов, пока, наконец, для человечества она не становится самой наиважнейшей характеристикой жизни… Эволюция принимает новый характер: она становится в первую очередь психосоциальным процессом… работающим через сложное взаимодействие познания, ощущения и воли».

Что здесь самое главное? То, что увеличивает человеческую способность к осознанию и пониманию. Осознание — центральный стержень в понимании нашей нынешней жизни, равно как и нашей жизни после того, как прекращается земное биологическое существование человека. Давайте же отведём ещё страницу-другую тому, что это значит — «осознанность».

Прежде всего давайте обратим внимание на то, в каком огромном диапазоне варьируется чувствительность и способность к восприятию, к осознанию у людей, которых мы знаем. По отношению к восприятию звука на одном конце этого спектра можно поместить рабочих из гипотетической котлостроительной фирмы мистера Стерна. Чувство слуха у большинства из них настолько притупилось из-за грохота и шума, сопровождающего котельное производство, что они почти утратили способность тонко различать звуки. Ну, а на другом крайнем конце спектра окажется любитель симфонической музыки, чей натренированный слух улавливает тончайшие оттенки звука и обертоны, издаваемые самыми изощрёнными музыкальными инструментами, равно как и тонкости естественных тонов — пения птиц, шума ветра, плеска моря, человеческой речи и песни. Иначе говоря, существует реальный — в полном смысле этого слова — мир звуков, о котором котельщик ничего не знает на основании собственного опыта, а потому и ценность этого мира, и само его существование он может поставить под вопрос.

Кто не страдал по вине тех людей, которые из-за своей нечуткости с лёгкостью ущемляют чувства других? Такие люди просто не понимают, что действительно существует более тонкий и нежный мир человеческих эмоций… А многие ли американцы действительно разбираются во внутренней и внешней политике, хотя политические события в огромной степени влияют на их жизнь? Подумайте о том многообразии мира, в существовании которого мы не сомневаемся, но о котором знаем мало или совсем ничего: о науке, искусстве, музыке, спорте, образовательном процессе, коммерции, сельском хозяйстве, промышленности… — и это лишь часть человеческой деятельности. Мы сразу же убеждаемся, что такие пробелы — или наша неосознанность того, что действительно существует, — вовсе не редкость и не ограничиваются только тем, что относится к жизни за смертью. Белые пятна, а вернее пустые места, мы обнаружим в изобилии даже во всём том, что связано с делами нашей банальной прагматической земной жизни. По той же причине те из нас, кто обогатил свой разум осознанием физически нематериального, духовного (или, как в моём случае, кому оно было даровано!), не принимают во внимание протесты людей, заявляющих, что «они о таких вещах никогда не слышали». Наша задача — сделать всё возможное, чтобы эти люди действительно услышали о такого рода вещах. Исполняя эту задачу, будем строго научны и последуем за Хаксли, Юнгом и другими такими же, как они. «Цель человеческой жизни, — писал доктор Юнг, — сознательное развитие осознания».

Теперь же, поскольку моя цель состоит в том, чтобы читатель осознал существование иных форм бытия, отличных от земных и плотских, давайте продолжим разговор об осознании. Огромная часть нашей Вселенной, а может быть и вся Вселенная, создана из энергии, вибрирующей упорядоченным образом. Мы воспринимаем и постигаем наш мир через так называемые пять человеческих чувств — это результат восприятия изменения напряжения, или вибраций, энергии специальными нервными окончаниями в наших органах, которые в ответ на волновые ритмы энергии производят у нас ощущения зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса.

Совершенно очевидно при этом, что мы обладаем способностями к восприятию и многих других вибраций и сил, кроме этих пяти, другими словами, у нас гораздо больше пяти чувств. Но поскольку наука уклонилась от того, чтобы дать им определённые названия и классифицировать эти иные способности восприятия, мы произвольно относим любую информацию, полученную нами через их посредство, к «экстрасенсорной», или сверхчувственной.

Конечно, такое наименование — серьёзная ошибка. Серьёзная, потому что, принимаемая слепо, она мешает науке выполнить свои прямые обязанности — установить и определить эти иные чувства — и мешает нам полностью использовать их… Например, у нас определённо есть чувство гравитационного поля (оно настолько высоко развито у таких простых существ, как морской моллюск-разинька, или у ростков картофельных клубней, что они постоянно ощущают, даже в темноте или даже будучи зарытыми в землю, где в данное время находятся Солнце или Луна). У нас есть чувство ориентации на местности (оно настолько высоко развито у птиц, что они пролетают тысячи километров и без сигнальных огней и опознавательных знаков точно прилетают в нужное место). У нас есть чувствительность для восприятия мысли (телепатические феномены демонстрировались настолько успешно, что телепатию нельзя больше подводить под черту «экстрасенсорного» — её следует принять за шестое чувство).

И когда мы примем во внимание великое разнообразие имеющих существенное значение вибраций, которые повседневно окружают нас и о которых мы не имеем никакого понятия, то нам будет просто смешно считать, что наши «пять чувств» дают нам точную картину Вселенной, в которой мы живём. И всё-таки наши учёные-материалисты пытаются убедить нас, что эти, и только эти, пять чувств являются исключительным и единственным источником данных для нашего познания мира!

Проблему восприятия окружающих нас вибраций я считаю очень важной; я убеждён, что осознанность следующей ступени бытия — бытия вне биосферы Земли — в огромной степени является вопросом нашего умения «настроиться» на его энергетические волны. И чтобы мы могли уверенно отправиться в наше путешествие, которое я предлагаю совершить вместе в этой книге, я хочу, чтобы читатель вполне освоился с тем фактом, что он окружён не опознанными нами и тем не менее имеющими для нас значение вибрациями. Тогда для него не будет слишком сложно допустить возможность существования ещё одного вида вибраций, исходящих из других сфер бытия. Хорошо натренированный слух человека может улавливать звуки в диапазоне от 20 до 20 000 герц, или колебаний воздушных волн в секунду. Для любой бездомной собаки воздух полон будоражащими её звуками за обоими пределами этого диапазона. А электромагнитные волны? Если они длиннее, чем 0,0004 миллиметра (фиолетовый цвет), и короче 0,0007 миллиметра (красный цвет), мы их видим. Но мы не воспринимаем электромагнитные колебания вне этого диапазона — рентгеновские лучи, радиоволны, энергетические излучения космического происхождения. Так может быть, потому, что мы их обычно не осознаём, они не имеют для нас никакого значения и не влияют на нашу жизнь? Нас уверяют учёные, что космические лучи сыграли важную роль в генетических мутациях, которые являются одной из двух основных рабочих механизмов природы в классической теории эволюции. Современный мир стал настолько зависим от электронной связи (радиоволны), что он в буквальном смысле слова не может и дня прожить без них. Квазары («радиозвёзды») испускали радиоволны со дня создания звёздного мира, но до 1886 года никто не знал о существовании этих волн, пока их не открыл Генрих Рудольф Герц.

Неужели после этого трудно представить себе, что существуют и имеют для нас огромное значение такие вибрации и формации волн, которые наша формальная наука ещё не открыла? Те, кто сделал хотя бы маленькую попытку развить в себе способности восприятия «не опознанных» наукой волн, больше не сомневаются в реальности этих неклассифицированных излучений. Я вспоминаю одного моего ученика, который обнаружил в себе способность видеть ауру человека — радиацию «тонкого» порядка, исходящую, как считают многие парапсихологи, от астрального тела — пристанища личности человека на следующей ступени её бытия. Эти излучения иногда бывают настолько интенсивны, что засвечивают фотоплёнку. Некоторые люди, как в этом убедились работники многих киностудий, не могут быть допущены к работе со свежей отснятой плёнкой. В их присутствии она просто засвечивается. Советским исследователям удалось сфотографировать некоторые части ауры. Способность видеть ауру — одно из признанных парапсихологических свойств человека. «Знаете, это очень похоже на то, как настраивают приёмник или телевизор, — взволнованно рассказывал мне один мой друг, описывая первый случай, когда ему довелось увидеть ауру. — Когда моё зрение настроено на ауру, очертания всего, что окружает меня в повседневной жизни, как бы расплываются. Когда я настраиваю «резкость» на всё повседневное, я, наоборот, едва различаю или вовсе не вижу ауры…»

Всё это подводит нас к самому волнующему и таинственному из миров — бестелесному миру мысли. А не состоит ли и этот мир также из энергии и вибраций, быть может слишком тонких, слишком быстрых, способных слишком легко проникать через вещества и тела, чтобы наши приборы могли их зафиксировать?

Одно мы действительно знаем определённо. Мысль может передаваться от одного человека к другому, подобно радиоволнам, идущим от одной станции к другой. Эксперименты с людьми, проведённые под управлением и контролем на протяжении жизни двух поколений, были подкреплены необычными демонстрациями опытов Клива Бакстера с растениями: они доказали, что мысленная энергия легко проходит через барьеры (толстые щиты из свинца, бетона и т. п.), которые задерживают все другие известные формы излучаемой энергии.

Но самое поразительное свойство мысли — это та страшная сила созидания и разрушения, которой она обладает. Ни один дом не был построен без того, чтобы сначала он был задуман и представлен как мысленный проект. Ни одна бомба не была сброшена с самолёта, прежде чем её не разработали в химической лаборатории и на чертёжных досках оружейники. Ни один врач, поэт, учёный, оперный певец никогда не создавался природой, — все они просто рождаются как девочки и мальчики, которые долго и много обдумывают свои будущие роли, а уж затем превращают себя в то, что они задумали, — насколько смогут, конечно. Сила воображения есть сила созидания — плохого и хорошего. Если мы загрязняем окружающую среду — это результат загрязнённости нашего воображения. Точно так же мы могли бы представить нужный нам мир как мир добра и красоты — и создать для всех нас окружение дружбы и красоты. Моя точка зрения, разумеется, такова: неосязаемый мир мысли контролирует и управляет осязаемым, физическим миром. Так мы оказываемся в эволюционном союзе с созидательными силами Вселенной. Что мы есть и чем мы станем — будет результатом соединяющихся усилий человеческого и божественного воображения, или промысла. И во всём этом более высокие плоскости бытия, лежащие вне земной биосферы, играют большую роль.

Майкл Полани мало известен «человеку с улицы», но его хорошо знает каждый учёный, достаточно компетентный, чтобы работать на передовом рубеже научного познания. Один из ведущих мировых философов науки восьмидесятилетний Полани смог совершить настоящий прорыв в способе и методах рассуждения; предложенное им может направить всю научную мысль в радикально ином направлении. Механистическая наука, говорит Полани, совершила ошибку ещё сто лет назад и, как сказали бы мои предки, любившие пошутить, ухватила быка, да не за те рога. Учёные, которые находятся в плену у традиции, рассуждают, что природа действует от простого к более сложному. Они проанализировали простые и естественно существующие природные формы вплоть до ядра атома в надежде раскрыть тайны природы. Но нашли они крушение своих надежд.

Этого, как рассуждает Полани, следовало ожидать. Простое, возражает он, никогда не сможет произвести более сложного. Целый класс учеников никогда сам по себе не даст учителя. Ковш расплавленного металла и чан резины не могут создать автомобиль. Нельзя понять великой поэмы, сконцентрировав внимание на одном её слове. Более высокие формы бытия, утверждает он, не возникают и не могут возникнуть из более низких. Происходит всё как раз наоборот: это более высокие формы бытия распространяют своё воздействие сверху вниз, направляя и моделируя формы более низкого уровня. Как говорят индусы, когда ты ищешь наставления, то обращаешь взор на гуру (духовного учителя), а не на свою собаку. Великие тайны Вселенной никогда не будут открыты ни в атоме, ни в молекуле, ни в клетке.

«Обстоятельства, действующие на основе низших принципов, устанавливаются высшими факторами, неподконтрольными этим низшим принципам». И снова: «Чем более неосязаема материя в диапазоне этой иерархии, тем более она значима». И опять: «Я критикую все редукционистские и механистические программы, основанные на идее, которая связывает высшее знание с низшим уровнем Вселенной». И ещё: «Принцип разумности не является завершающим принципом или тем наивысшим уровнем бытия, который управляет существованием всего живого. Остаются ещё мощь и возможности и для более высокого принципа — принципа ответственного выбора». И снова: «Существует многоступенчатая иерархия бытия, которая ведёт всё дальше, к более значимым уровням. Каждый более высокий уровень менее осязаем, чем уровень, лежащий ниже его и более утончён. Чем больше мы познаём эти неосязаемые уровни, тем глубже и надёжнее мы проникаем в сущность жизни и человека». И опять: «Необузданный принцип расчленения на детали, присущий механистической науке, разрушает наши знания о тех предметах, которые мы больше всего стремимся познать. Он даёт нам мир, сложенный из кусочков материи в движении, в которых никто не живёт». И ещё: «Наша теория должна признать те пути, по которым мы переходим из нашего телесного воплощения в физической форме к вживанию и проникновению в иные — тонкие и неосязаемые — плоскости бытия».

Теперь вы поняли, что всё, что я пытался сделать в этой главе, — это изложить основные доводы, которые могут помочь лучше понять неосязаемый, но реальный мир. И делал я это, используя только язык и понятия современной науки. Это вовсе не значит, что я хоть на минуту считаю современную науку во всём правой. Позитивистский материализм современной науки сделал её совершенно бесполезной для подлинных нужд человека. Слишком большая часть нашего научного истеблишмента оказалась в руках посредственных людей, завоевавших себе некоторый престиж тем, что им удалось взгромоздить высокую башню со шпилем на маленьком клочке земли, не имея при этом ни настоящих знаний, ни вдохновения, ни проницательности. Настоящие пионеры научной мысли, конечно, скроены не по этой мерке.

Я убеждён, что истинные философы среди учёных последуют за Полани, вновь обратят своё внимание на те неосязаемые сферы чистой энергии мысли, которая формирует нашу Вселенную, и таким образом снова восстановят науку в её подлинном назначении — вести за собой человека и быть ему наставником.

В таком случае, могут меня спросить, почему же, имея столь невысокое мнение о современной науке, вступительную главу этой книги я отлил в форму её языка и способа рассуждения? Все приведённые мной сведения о вибрациях, волновых явлениях, об эволюции, развитии личности и прогрессе человеческой культуры были научными данными. Использованные мной примеры также были научными. Авторитеты, на которые я ссылался и которых цитировал, принадлежали к учёным. Единственный философ, которого я цитировал, является ведущим философом науки.

На это есть своя причина. Каждая эпоха должна говорить языком своего времени. Наш век — век материалистической науки. Лично я убеждён, что через достаточно протяжённый исторический отрезок времени многие из наших сегодняшних торжественно принятых гипотез окажутся такими же смехотворными, как и дебаты средневековых схоластов о том, сколько ангелов может уместиться на острие иглы.

И тем не менее это язык двадцатого века. Мы были воспитаны на нём. Наш словарь, наши мысли пропитаны им. Если мы хотим объяснить что-то друг другу, мы обязаны употреблять именно этот язык, как наиболее нам всем понятный. Я очень хочу сообщить вам то, что знаю о жизни после смерти. И поэтому я тщательно избегал говорить языком тех специальных терминов, который уже существует для описания «потусторонних», менее осязаемых, чем наш, миров.

Однако мы должны уяснить себе, что наш словарь и наш нынешний язык вовсе не единственное средство взаимодействия с исполненной значения реальностью. Если мы поверим на слово науке, то Земле уже пять миллиардов лет, а человеку — два миллиона. Значит, человек появился достаточно поздно в процессе эволюции. Мы в нём «вновь пришедшие». Я хочу подчеркнуть, что появление человека с самого начала было связано с проецирующимся в будущее космическим созидательным принципом, с великим процессом эволюции сознания. Человек никогда не прекращал бороться за расширение своего осознания того всеобщего целого, в котором он живёт и существует. Основные моменты реального вовлечения человека в этот всеобщий процесс (его развитие из клетки до эмбриона и далее в период внутриутробной жизни; затем физическое и духовное развитие через младенчество, детство, юность во взрослого социально ответственного человека; неясное ощущение существования иных состояний жизни — вне биосферы Земли; редкие, но незабываемые прямые интуитивные «проникновения» в высшую форму жизни) не изменились.

Наше современное понимание форм жизни за пределами биосферы, я думаю, оставило позади кое-что из наших прежних суеверий и несколько глубже продвинулось в своём осознании высшей созидательной реальности. Но мы ни в коей мере не должны относиться с высокомерием к верованиям древних. Древние мыслители пророки, ясновидцы не были ни наивными, ни глупыми. У нас есть основания полагать, что лучшие из них уже в их время достигали тех рубежей, до которых мы вновь пытаемся добраться сегодня. Поэтому нам стоит сейчас сделать обзор того, что они думали, чувствовали и сами испытывали — познакомиться с этим внимательно, сочувственно и с уважением.

У них окажется не наш, а свой язык. Там, где мы говорим о статистически достоверных данных, о формулах, результатах наблюдений, — они, скорее всего, будут говорить о мифах, легендах и притчах. Там, где мы мыслим графиками, исследованиями и вычислениями, — они могут погружаться в загадки, поверья и символику. Но мы не должны их недооценивать на том основании. Они были, по меньшей мере, так же умны, как и мы. Они стали лицом к лицу с теми же реальностями Вселенной, с которыми сталкиваемся и мы. И мы сами не так уж хорошо справляемся с делом, чтобы позволить себе пренебречь любыми подсказками.