Древность вед

Перевод – О. Колесников

Журнал, интересующийся, подобно «Теософисту», археологическими исследованиями и религиями древности, а также изучением оккультных сил в природе, должен быть вдвойне осторожным и предусмотрительным. Сближение двух таких взаимоисключающих дисциплин, как точная наука и метафизика, может вызвать такое же возмущение в обществе, как и брошенный в воду калий. Уже само наше стремление доказать, что некоторые из мудрейших мужей Запада были сбиты с толку мертвой буквой священных писаний и что они не в состоянии обнаружить скрытый дух в реликвиях прошлого, ставит нас под удар критики. С теми лжеучеными, которые не обладают достаточной терпимостью и сдержанностью, чтобы позволить другим пересмотреть их заключения, мы неизбежно будем входить в антагонизм. Поэтому очень важно с самого начала четко определить нашу позицию к некоторым научным гипотезам, временным и признанным лишь в силу того, что лучшего пока не найдено.

Многие исследования археологов и ориенталистов посвящены хронологии, особенно в тех вопросах, что касаются сравнительной теологии. Пока же их утверждения о давности возникновения величайших религий до-христианской эпохи есть не более, чем правдоподобные гипотезы. Как далеко в прошлое уходит так называемый Ведический период, «невозможно сказать», признается проф. Макс Мюллер; тем не менее, он прослеживает его до «периода, предшествовавшего 1000 г. до Р. Х.» и приводит нас к «1100 г. или 1200 г. до Р. Х. как самой поздней датировке того времени, когда составление сборника ведических гимнов уже было завершено». И ни один из наших ведущих ученых не может похвастаться тем, что разрешил этот спорный вопрос, особенно деликатный, когда речь идет о хронологии книги Бытия. К несчастью, на пути этих ученых здесь стоит христианство, прямая ветвь иудаизма и государственная религия многих стран. Поэтому, едва ли найдется два ученых, согласных друг с другом; каждый устанавливает различные даты появления Вед и книг Моисея, не забывая при этом, при каждом удобном случае, высказаться о безусловной правоте последних. Даже проф. Мюллер, этот светила из светил в филологических и хронологических вопросах, лет 20 тому назад осторожно заметил, что будет трудно установить, «являются ли Веды самыми древними из книг и нельзя ли некоторые части Ветхого Завета отнести ко времени появления старейших ведических гимнов или даже к еще более раннему периоду». «Теософист», таким образом, может или принять, или отвергнуть так называемую авторитетную хронологию, принятую наукой. Заблуждаемся ли мы, признавая, что охотнее примем хронологию известного знатока Вед Свами Даянанда Сарасвати, который лучше разбирается в том, что говорит, знает четыре Веды наизусть, прекрасно знаком со всей санскритской литературой, не оглядывается, как западные ориенталисты, на общественное мнение, не потакает суевериям большинства и не ищет выгоды в сокрытии фактов. Мы вполне сознаем, на какой риск идем, отказывая в лести нашим ученым мужам. Однако, с присущей еретикам безрассудностью, мы должны следовать своей дорогой, даже если, как Тарпея, окажемся погребены под грудой щитов и ученых цитат из этих «авторитетов».

Мы далеки от того, чтобы принять абсурдную хронологию Бероза или даже Синцеллия, хотя, по правде говоря, абсурдными они кажутся лишь в свете наших собственных предрассудков. И все-таки должна существовать некая золотая середина между чрезвычайной давностью, по утверждениям брахманов, и смехотворно коротким периодом развития и расцвета всей гигантской литературы до-Махабхаратского периода, выделяемым нашими ориенталистами. Свами Даянанд Сарасвати утверждает: «Вот уже почти 5 000 лет как Веды перестали быть объектом изучения» и относит появление первых четырех Вед к далекой древности; проф. Мюллер, приписывая составлению даже самых ранних из Брахман период от 1000 до 800 гг. до н. э., осмеливается, как мы уже видели, отнести составление Санхиты, собрания гимнов Ригведы, не позднее чем к 1200–1500 гг. до нашей эры! Кому же верить, кто из этих двоих лучше информирован? Нельзя ли как-то избавиться от этой разницы в несколько тысячелетий, и неужели так трудно каждому из этих двух авторитетов предоставить науке доказательства, которые можно было бы счесть достаточно убедительными?

Современным методом индукции очень легко можно прийти к ложным заключениям, и так же легко можно прийти и к ложным посылкам, из которых потом делаются ложные выводы. Несомненно, проф. Макс Мюллер имел достаточные причины, чтобы прийти к своим хронологическим заключениям. Как и пандит Даянанд Сарасвати. Постепенное изменение, развитие и становление санскритского языка позволяют опытному филологу узнать очень многое. То, что проф. Макс Мюллер мог впасть в заблуждение, можно понять, рассмотрев довод Свами Даянанда. Наш уважаемый друг и учитель утверждает, что и г-н Мюллер, и д-р Уилсон в своих исследованиях и выводах руководствовались неточными и недостоверными комментариями Саяна, Махидара и Увата, которые весьма значительно отличаются от комментариев более раннего периода, которыми пользовался Свами Даянанд во время работы над своим великим трудом «Веда Бхашья». Сразу после публикации этого труда поднялся крик из-за того, что комментарий Свами якобы имеет целью доказать несостоятельность Саяны и английских интерпретаторов. Пандит Даянанд справедливо замечает: «Нельзя упрекать меня в том, что Саяна ошибся и английские интерпретаторы выбрали его своим гидом; это заблуждение не могло долго длиться. Лишь Истина способна выстоять, ложь же будет уничтожена».[186] И поскольку, как он утверждает, «Веда Бхашья» целиком основана на старых комментариях до-Махабхаратского периода, к которым западные ученые не имеют никакого доступа, то, имея такие убедительные основания, мы без колебания должны последовать за ним, а вовсе не за нашими лучшими европейскими ориенталистами.

Но, отложив в сторону такое prima facie [на первый взгляд] доказательство, мы попросим проф. Макса Мюллера разгадать нам загадку. Предложенная самим проф. Мюллером, она не давала нам покоя в течение двадцати лет, и имеет такое же отношение к элементарной логике, как и к рассматриваемой нами хронологии. Эта идея, ясная и прямая как течение Роны, впадающей в Женевское озеро, проходит красной нитью через все его лекции, от первого тома «Фрагментов…» и до последней его беседы. Мы постараемся объяснить.

Все, кто так же как и мы пристально следил за его лекциями, припомнят, что проф. Макс Мюллер приписывает все богатство мифов, символов и религиозных аллегорий в ведических гимнах, также как и в греческой мифологии, поклонению древнего человека природе. Процитируем его слова: «В гимнах Вед человек предоставлен самому себе в разгадывании тайн этого мира. От темноты и сна его пробуждает луч солнца», и он называет его «своей жизнью, своим дыханием, своим всесильным Господином и Защитником». Он дает имена всем стихиям природы, и после того, как он назвал огонь «Агни», солнечный свет «Индра», бурю, гром и молнию «Маруты», а зарю «Ушас» – «все они, естественно, приняли человеческий облик и стали такими же, как и он, и даже более величественными». Это описание психического состояния примитивного человека, во времена, когда человечество находилось в младенческом состоянии и едва вышло из своей колыбели, очень точно. Период, к которому он относит эти инфантильные размышления, это Ведический период, и время, которое нас от него отделяет, как утверждается выше, имеет длительность в 3000 лет. Великий филолог, кажется, так впечатлен идеей умственной слабости человечества во времена, когда наиболее почтенные Риши уже составляли гимны, что во Введении к его «Science of Religion» (стр. 278) мы находим следующие слова профессора:

Вы все еще удивляетесь политеизму и мифологии? Зря, ведь они неизбежны. Они, если хотите, рarler enfantin [детский лепет (фр.)] религии. У мира есть свой период детства, и когда он был ребенком, он и говорил, как ребенок (nota bene, 3000 лет назад), все воспринимал как ребенок и думал как ребенок… Это наша вина, если мы принимает язык детей за язык взрослых людей… Язык древности – это язык детства… Parler enfantin в религии еще не умер… как например, в религии Индии.

Прочитав эти слова, остановимся и задумаемся. В самом конце этого замечательного объяснения мы сталкиваемся с огромной трудностью, о которой талантливый поборник древней веры, похоже, не догадывался. Каждому, кто знаком с работами и идеями этого исследователя Востока, может показаться верхом абсурдности подозревать его в том, что за основу своих расчетов он может принять библейскую хронологию, согласно которой человек на земле появился 6000 лет назад. И тем не менее, признание этой хронологии неизбежно, если мы вообще намерены признавать доводы проф. Мюллера, ибо наталкиваемся здесь на чисто арифметические и математические трудности в составлении пропорции.

Нельзя отрицать, что у всего человечества процесс роста и развития – ментального и физического – должен быть аналогичен процессу роста и развития самого человека. Антрополог, если хочет подняться выше простого изучения отношения человека к другим представителям животного царства, должен хотя бы отчасти быть физиологом и анатомистом, поскольку его наука, также как и этнология, наука прогрессивная, для нее требуется прослеживать в ретроспективе процессы постоянного раскрытия в человеке способностей и сил, отводя каждому из этих процессов определенный период времени. Только в этом случае череп, в котором сохранился зуб мудрости, не сочтут черепом ребенка. Так вот, основываясь на данных геологии и недавних исследованиях, проф. Дрейпер говорит:

Есть основания полагать, что под более глубокими пластами земли существование человека можно проследить вплоть до третичного периода. В ледниковом наносе в Шотландии, наряду с останками человека, можно встретить и останки ископаемого слона.

Нынешние наиболее точные расчеты показывают, что с начала последнего ледникового периода прошло 240 000 лет. Составив пропорцию между 240 000 годами (минимальный возраст, который мы можем приписать человеческой расе) и 24 годами жизни одного человека, мы обнаружим, что 3000 лет назад, во времена составления ведических гимнов, человечеству был 21 год, вполне совершеннолетний возраст, когда давно уже не используют parler enfantin, детский лепет. Однако, согласно взглядам лектора, человек 3000 лет назад, когда ему исполнился 21 год, был глупым и недоразвитым, хотя и многообещающим ребенком, а в 24 года уже стал умным, проницательным и образованным, с аналитическим и философским складом ума, характерного для человека девятнадцатого века. Или, иначе, не упуская из виду нашу пропорцию, профессор мог бы с таким же успехом сказать, что человек, который в 12 часов дня был еще младенцем, в полночь стал уже взрослым, произнося мудрые речи вместо parler enfantin!

Знаменитый санскритолог и лектор по сравнительной теологии обязан разрешить это противоречие. Или же Ригведы были составлены 3000 лет назад, а значит, не могут быть «детским лепетом» человечества, пережившего ледниковый период – поколение, составлявшее их, должно было состоять из взрослых, вероятно, столь же сведущих в философии и науке своего времени, как мы в философии и науке нашего времени; или же нам придется отнести их к временам глубокой древности, когда ум человека был еще в младенческом состоянии. Но в этом последнем случае проф. Максу Мюллеру придется взять назад предыдущую ремарку, выражающую сомнение:

Возможно ли некоторые части Ветхого Завета отнести к тем же временам, когда написаны и древнейшие Веды, или даже к более раннему периоду?