Великое сокрытие света под спудом

Перевод – О. Колесников

Если, согласно ироническому определению одного французского писателя, язык дан человеку, «чтобы он мог лучше скрывать свои мысли», то в один прекрасный день в изложении научных основ мы надеемся увидеть в разделе «Физиология» следующее разъяснение.

Вопрос: Что такое физиология?

Ответ: Искусство отвергать все, что эти специалисты пока еще не знают, и бессознательно искажать то, что им известно.

Пусть потомки оценивают уместность этого вопроса; особенно когда месмеризм или животный магнетизм станут признанными науками, и поколение упрямых врачей будет публично обвинено историей за то, что заставили миллионы своих современников страдать из-за своего непомерного тщеславия и упорства.

Для тех из наших читателей, кто, вероятно, немного разбирается в древней науке, практиковавшейся в доисторические времена в Индии, Египте и Халдее, и кто никогда не слышал о том, что именно было основой прекрасного «магического искусства» фригийских дактилей и посвященных жрецов Мемфиса, мы вкратце расскажем их историю и покажем – как ныне стараются делать великие мужи современной истории, – как это можно исполнять.

«ЖИВОТНЫЙ МАГНЕТИЗМ, также называемый месмеризмом, [есть] сила или флюид, посредством которого на животную систему может быть оказано специфическое влияние», – написано в «Новой Американской Энциклопедии». С тех пор, как были разрушены языческие храмы, и еще спустя несколько веков это практиковалось и преподавалось Парацельсом, величайшим мистиком и одним из членов секты «философов огня». Среди них эта сила была известна под разными названиями: «живой огонь», «Дух огня» и т. д.; пифагорейцы называли это «Душой мира» (Anima Mundi), а алхимики «magnes» и «Небесной Девой». Примерно в середине 18-го столетия Макс Хелл, профессор астрономии из Вены и друг д-ра Ф. Энтони Месмера, посоветовал тому попробовать, как Парацельс и Кирхер, не сможет ли он лечить болезни при помощи магнита. Месмер воспользовался этой идеей и довел ее до практического применения, в результате чего выполнил самые чудодейственные исцеления – больше не пользуясь минеральными препаратами, а, как он сам заявил – при помощи животного магнетизма. В 1778 году Месмер приехал в Париж, вызвал в этом городе величайший фурор и сразу же крепко привязал к себе внимание общества. Тем не менее он не открыл свой секрет правительству, а вместо этого набрал учеников, и в разные времена у него выучилось примерно 4000 человек; его учениками были Лафайет, маркиз де Пюисегюр и знаменитый доктор Шарль д’Эслон. Его методы были не такими, как сейчас, однако он лечил своих пациентов, накладывая магнит на различные части их тел или заставляя их сидеть вокруг закрытого металлического цилиндра, из крышки которого к каждому пациенту выходил металлический прут, а все присутствующие были связаны прикосновением рук; он же делал пассы руками над их телами. При этом Месмер вызывал в теле и членах больных холодное колющее ощущение, нервные подергивания, сонливость, сон и таким образом вызывал у них облегчение, а часто – и полное исцеление, но он не заходил дальше лечения нервных заболеваний; а его ученик маркиз де Пиюсегюр открыл сомнамбулизм – самый важный результат животного магнетизма. Знаменитый натуралист Ботанического сада Делез – человек, высоко уважаемый за свою честность и неподкупность, а также за публикацию в 1813 году «Критической истории животного магнетизма».[144] В то время, несмотря на очевидный успех и пользу, месмеризм почти сдал свои позиции. В 1784 году французское правительство приказало Медицинскому факультету Парижа расследовать деятельность Месмера и составить рапорт. Комиссия состояла из таких лиц, как американский философ Франклин, Лавуазье, Байли и других. Но когда Месмер отказался передать свой секрет и сделать его доступным публике, результатом стало тщательное расследование методов исследования, а рапорт признал, что на людей оказывается сильное влияние, но это влияние было отнесено комиссией на счет главным образом воображения! А потому у публики осталось впечатление, что Месмер был шарлатаном, а его ученики – жертвы обмана.

Несмотря на сложившееся предубеждение, магнетизм преуспевал и стал известен на весь мир. Он буквально вторгся в основы медицинской практики и шел вперед шаг за шагом. Но из упорной враждебности Академии и старых традиций ее членов, очень многие давали оценку исходя из верности суждения большинства. «Напрасно к их друзьям относятся как к шарлатанам медицинские власти и большинство ученых, – пишет Делез, – человек, который был свидетелем месмерических экспериментов среди своих друзей, поверил бы, несмотря на весь авторитет противников». Наконец, в 1825 году, благодаря усилиям д-ра П.Ф. Фойссе из Королевской медицинской академии Парижа, молодого врача с громким именем, полного энтузиазма в своем восхищении Месмером, назначили еще одну ученую комиссию, и тем самым было произведено серьезное расследование. Мог ли кто-нибудь поверить его результатам? Благодаря многочисленным интригам, мнение ученых исследователей скрывалось свыше пяти лет; и только в 1831 году рапорт был представлен, и тогда в старых академических заплесневелых мозгах обнаружилось полное замешательство, чтобы вынести единодушное решение:

Рапорт гласил:

(1) Месмеризм – это сила, способная осуществлять мощное влияние на человеческий организм; (2) это влияние не зависит от воображения; (3) он не воздействует с одинаковой силой на всех людей, а на некоторых вообще не действует; (4) месмеризм вызывает сомнамбулический сон; (5) в этом сне становятся бездействующими нервные окончания, и пропадает даже малейшее чувство боли; (6) спящий не способен слышать звук, кроме голоса магнетизера; (7) во время сна нервы человека не доводят до мозга ни прикосновения, ни запахи, если только его не потревожит магнетизер; (8) некоторые спящие могут видеть с закрытыми глазами, могут с точностью предсказывать, даже за месяц вперед (как это уже было широко доказано) различные события, и особенно в момент возвращения из эпилептического припадка, открывать недуги и исцелять людей, с которыми они состоят в магнетической связи; и люди, страдающие общей слабостью, болями, эпилепсией и параличом, частично или полностью исцелялись благодаря месмеризму.

Этот доклад вызвал бурную сенсацию. Месмеризм распространился по всему миру. Стало как никогда много изучающих эту новую науку, самые способные писатели постоянно следили за ее прогрессом, и выше всех остальных как магнетизер и писатель стал барон Дж. Д. Дюпоте.[145] Приблизительно в 1840 году барон Карл фон Рейшенбах, выдающийся немецкий химик, открывший креозот, обнаружил новую силу, флюид или элемент – который мы отнесем скорее к одной из взаимосвязей Anima Mundi – что он назвал од или одической силой. Согласно его теории, этот агент «не заключен в животном царстве, а пропитывает Вселенную, сверхчувствительными людьми он ощущается различными способами, обладает огромнейшим влиянием на жизнь и здоровье и, подобно электричеству и гальванизму, имеет два противоположных полюса, а также может быть аккумулирован или выведен из тел животных.[146] Затем последовало открытие доктора Брайда из Манчестера, который обнаружил, что может вызывать у пациентов сон, приказав им пристально смотреть на какой-нибудь маленький и блестящий объект, находящийся примерно в футе на уровне глаз и чуть выше. Он назвал этот процесс гипнозом и дал своей теории элегантное название неврология, рассматривая ее как противоядие от месмеризма.

Такова короткая история этого удивительного природного элемента, так же мало понимаемого в дни старины, как электричество и гальванизм. И тогда как последнее было продемонстрировано и единодушно принято и даже одобрено, первое, тем не менее, тоже имеет право продемонстрировать облегчение болей страждущего человечества, но ныне оно жестоко отвергнуто и открыто порицаемо, как это было во времена Месмера. Должны ли мы сказать – почему? А потому, что когда электричество и гальванизм в своем практическом применении под знаменем науки прошли по Земле гигантской демонстрацией вселенского Протея, великая Anima Mundi – магнетизм в своем самом широком и самом загадочном смысле – открыл за пределами просто физических результатов горизонты настолько загадочные и широкие, что реальная действительность затронула скептическую нерешительность и антипатию ученых по поводу его духовных возможностей и вызвала их отрицание со всей мощью их узколобого материализма. Однажды они примут его существование и дадут ему право гражданства, и целые их школы будут перестроены. С другой стороны, духовенство, опять же, жестоко противодействует ему, ибо его результаты с их благотворными эффектами расшатывают всякую необходимость для веры в божественные «чудеса» и боязни дьявольских, и дают волю своему прежнему злословию.

Теперь пронаблюдаем за прогрессом магнетизма в научной среде под его разнообразными названиями: месмеризма, магнетизма, гипноза и других измов, а месмеристами, которые объясняют это, каждый на свой манер.

Поскольку уж приходится иметь дело с таким опасным источником страхов физической науки – месмеризмом, – то нам придется изучить эти яблоки раздора, что, как только созрели, падают на нас в саду ученых мужей, причем изучить с должной осторожностью и уважением. Мы намереваемся отрезать врагам все возможные пути отступления, и потому будем строго придерживаться только личных экспериментов и объяснений некоторых признанных медицинских лидеров.

Один из таких – мсье Накэ, помощник Ваклуза, профессор медицинского факультета в Париже и автор «Древних и современных откровений».[147] Сей джентльмен, являющийся непоколебимым материалистом, для которого даже сама идея человеческой души так же неприятна, как традиционно используемый запах фимиама для дьявола, только что дал в Париже несколько циклов лекций, главная тема которых, похоже, признание феноменов месмеризма (наконец-то!) и – борьба против теории человеческой души, имеющей к ним некоторое отношение. Успешно оттолкнув предположения из древних откровений, т. е. Библии – и продемонстрировав абсурдность веры в современные католические «чудеса» Лурда и Салетта – против этой позиции мы не станем возражать, – он старается попытать счастья в разоблачениях спиритизма и месмеризма. К несчастью для ученого лектора, он, похоже, действует под впечатлением, что приверженцы как духовной связи, так и Месмера обязательно должны верить в сверхъестественное – то есть в чудеса. Конечно, он все перепутал. Мы цитируем переведенные части его лекций verbatim [в точной передаче]:

Помимо этих людей [спиритистов], которые выдвигают столь слабые аргументы, тем не менее, встречается и немного других [месмеристов], чьи идеи заслуживают тщательного рассмотрения и обсуждения. Они претендуют вызывать, когда им угодно, у человеческих существ особый вид сна, называемый магнетическим. Они утверждают о своей способности передавать определенным субъектам способность видеть сквозь непроницаемые тела и уверяют, что подобные факты будут оставаться необъяснимыми до тех пор, пока мы не признаем существование в человеке души.

Для начала: существуют ли факты, из которых эти люди со всей уверенностью делают подобные выводы?[148] И если существуют, то могут ли истолкованными какой-либо другой гипотезой, кроме гипотезы о существовании этой души?

Эти факты обсуждались и подтверждены просвещенными и уважаемыми людьми; то есть, в этом отношении они не утверждают, что фундаментальные черты спиритизма носят характер исключительно слабоумия и мошенничества.[149] А потому я не буду сразу говорить о нереальности всего того, что нам рассказывают о магнетизме; но в то же самое время я полагаю, что эти факты, какими бы они ни были реальными, нисколько не доказывают необходимости наличия души, чтобы та несла за них ответственность.

Магнетически сон можно объяснить совершенно естественным образом. Феномен электрического притяжения ежедневно происходит перед самыми нашими глазами, и никто никогда не пытался приписать его сверхъестественной причине, по крайней мере настолько исключительной, как месмерическое воздействие одного человека на другого. За последние несколько лет сон, следующий за полной потерей чувствительности и во всем идентичный с магнетическим, уже вызывался посредством чисто механических способов. Чтобы этого добиться, достаточно кому-то приблизить свет к носу пациента. Сосредоточение его взгляда на сверкающей точке вызывает церебральную усталость, результатом которой и является сон. В настоящее время больше нет сомнений в том, что магнетизм относится к феноменам того же рода; свет, воздействуя при помощи других агентов и средств, приводит к такой же церебральной усталости и, наконец, ко сну.

Ясновидение кажется более сомнительным, чем простой магнетический сон, и объяснить его гораздо сложнее. Допустив то, что было продемонстрировано, как бы то ни было, мы могли бы снова объяснить это, не призывая в помощь Дух.

Мы узнаем, что свет и жара являются всего лишь вибрирующими движениями и разнятся только размахом волнообразных движений (ундуляциями); что те из этих ундуляций, которые воспринимаются нашим зрением, – разной длины, и производят у нас ощущение разных цветов, что кроме того бывают волнообразные движения, которые мы распознаем как жару; всё это – волны разной длины; иными словами, существует такая вещь, как реальный тепловой спектр. С другой стороны, тогда как за пределами красного луча света существуют волны, остающиеся невоспринимаемыми нашим зрением, но которые становятся ощутимыми при прикосновении, как жара, то же происходит и с другими, фиолетовыми лучами, находящимися за пределом фиолетовых, которые вызывают у нас не впечатление жары или яркости, но которые мы способны проявить посредством химического воздействия, которое они оказывают на определенные субстанции. И, наконец, опыт показывает нам, что существуют тела, пропускающие жару и совершенно не пропускающие свет, и наоборот.

Тем самым, мы можем признать производство волновых вибраций различной длины и бесконечных вариаций. Однако из всех подобных движений существует определенное количество только таких, которые выходят за определенные границы и постигаются нами как свет, жара или химические лучи. Все более крупные и малые движения убегают от наших чувств, как было бы и со световыми движения, не имей мы органов зрения. Они убегают от нас потому, что у нас нет соответствующих органов, которые смогли бы их распознать.

Теперь давайте предположим, что благодаря гипотетическому нервному возбуждению наши органы стали восприимчивы к экстра-тепловым или экстра-светящимся лучам. Факты магнетического ясновидения были бы объяснены совершенно.

Мы благодарим современную науку за то, что она научила нас таким истинам и объяснила такую глубоко запутанную проблему. Однако едва ли мы сумеем воздержаться от того, чтобы напомнить лектору-эрудиту, что он всего лишь повторяет то, что было истолковано почти каждым древним философом и повторено многими современными авторами, которые считались ясновидцами.

Неоплатоники объясняли ясновидение точно такими же принципами; баптист ван Гельмонт в своем «Opera Omnia», 1652 г. от Р. Х. (с. 720), рассматривает ясновидение в царстве оккультной вселенной более подробно. Индийский йог достигает ясновидения посредством чисто физиологических процессов, которые, все же, зачастую не защищают его от восприятия не только вещей реальных, но и воображаемых.

Свет, жара и химические лучи, – продолжает наш мудрый лектор, – распространяются посредством вибраций согласно тому же самому закону; следовательно, может статься, что есть лучи, не воспринимаемые нашими органами чувств. Только сделайте наши глазам способными воспринимать их, и в «ясновидении» не останется ничего для нас удивительного… Тогда, когда эти факты (касающиеся месмеризма)станут основательно проверены и доказаны, наши гипотезы станут более приемлемы, чем гипотезы о существовании души. Можно будет допустить любое объяснение, не выходящее за пределы законов, что управляют Вселенной.

Мы поступим опрометчиво, если будем отрицать и категорически возражать против упрека, что верим в сверхъестественное. Гипотеза физиолога мсье Накэ, если и будет когда-либо принята всеми, кроме небольшого количества его коллег, никогда не будет признана «приемлемой». Что касается обвинений, какие он делает, что большая часть спиритуалистов, спиритистов и месмеристов в своих объяснениях переступают пределы законов, управляющих Вселенной, они так же фальшивы, как и смешны. Это еще раз доказывает, насколько наши оппоненты склонны (и особенно физиологи) искажать факты всякий раз, когда те противоречат их идеям. Их аргументы удивительны. Если, утверждают они, искусственный сон может быть вызван чисто механическими методами (гипноз), то что же они подразумевают, призывая дух и душу, чтобы помочь нам объяснить этот феномен? Действительно, никакого смысла. Но мы никогда не претендовали объяснить предварительную стадию ясновидящего сна ни естественной, ни гипнотической или месмерической причиной посредством теории души или духа. Эта обвинение звучит лишь со стороны необразованных спиритуалистов, которые приписывают все эти феномены «развоплощенным духам». Однако они сами могут – эти высшие жрецы интеллекта и посредники духовного эго – отбросить его в сторону и более разумно объяснить феномены сомнамбулизма, ясновидения (которые, насколько нам известно, сами вынуждены допускать) или даже снов и просто мечтаний, объяснить это более рационально, нежели мы, а не «научно тренированные» простые смертные! Даже обычный сон с его бесконечными вариациями фактически непонятен физиологии. Допустим даже, что человеческая воля – не непосредственная причина магнетических эффектов, и все-таки, как замечает мсье Донато, прославленный парижский магнетизер, – «играет и управляет многими загадочными силами в природе простое существование того, что совершенно неизвестно науке».

Рыбачить в одних и тех же водах с месмеристами и выуживать одну и ту же рыбу – придуманную только для этого; когда им видится нечто новое, они придумывают этому как можно более научное название. Вышеуказанное обвинение легко подтвердить. В качестве доказательства мы можем сослаться на случай доктора Шарко. Это тоже великий парижский профессор, который, не сказать чтоб к своему удовольствию, доказал, что месмерических эффектов нельзя достичь с субъектом, если этот субъект не является по своей природе истерическим, загипнотизированным петухом, а следовательно, профессор стал первым открывателем «Истеричного петуха».[150] Профессор Шарко – крупный специалист по всем видам нервных заболеваний, очень серьезный оппонент Поля Брока, Эдмонда-Феликса-Альфреда Вульпиана, Льюиса и т. п., и кроме того знаменитый врач, ведущий практику в госпиталях Парижа, член Медицинской Академии. Скорее менее маститый ученый, но такой же знаменитый д-р У.А. Хаммонд из Нью-Йорка верит в действенность металлических дисков д-ра Берка для лечения целого ряда неизлечимых недугов, но, в отличие от этого невропатолога, не приписывает ни одно из исцелений или иных феноменов воображению; ибо каталепсия может изучаться на животных, согласно проведенным им опытам. Также он по-своему верит в подлинность сомнамбулизма и причуды каталепсии, полностью приписывая последнюю медиумистическому феномену. Со слов корреспондента мистера Рагаччи, издателя женевского «Journal du Magnetisme», он проводит демонстрации следующим образом:

Доктор Шарко впервые представил своей аудитории в госпитале Сальпетрие (Париж) больную девушку, находившуюся в полностью бессознательном состоянии. Когда он втыкал ей в тело и голову булавки и иголки, это не приводило ни к какому эффекту. Когда же он на пять минут приложил к ее воротнику цинковые диски, жизнь вернулась к ней, но только в области горла. Затем к ее левой руке был приложен двухполюсный магнит в виде подковы, и это место выказало чувствительность, тогда как остальное тело оставалось в прежнем состоянии. Тот же самый магнит, приложенный к ноге, вместо того чтобы возвратить этот орган к жизни, вызвал жестокие сокращения мышц, так, что кончики пальцев выгнулись чуть ли не до пятки; и это прекратилось только когда применили электричество.

«Эти эксперименты металлотерапии и минерального магнетизма напоминают один из опытов Месмера, произведенный им в 1774 году, и прикладывание намагниченных предметов в случае нервных болезней», – пишет в своем письме в «Journal du Magnetisme» мистер Пони, студент-медик и свидетель происходящего. Привели еще одну больную. Она была истерична, как и первая девушка, и, казалось, пребывала в состоянии полной анестезии. Сильный луч электрического света, направленный на нее, вызвал у пациентки немедленную каталепсию. Она принимала самые неестественные позы; и в соответствии с позой, которую ей приказывали принять, она имела и выражение лица, «соответствующее внушению», утверждает доктор Шарко. «Оно выражало то, что подразумевали ее жесты, – продолжает он. – Таким образом, ее руки, сложенные на груди, вызывали выражение экстаза у нее на лице; а руки, вытянутые вперед, вызывали в чертах ее лица выражение мольбы…»

Когда субъект пребывает в этом состоянии, чем резче отступает яркий луч, тем пациент больше впадает в коллапс и далее в сомнамбулизм – слово, которое само по себе шокирует профессора Шарко. По команде врача, когда он показывал ее полную бесчувственность посредством булавочных уколов в различные части ее тела, пациентка повиновалась доктору, исполняя каждое слово его приказа. Он заставлял ее вставать, ходить, писaть и т. д.

Из письма мистера Аксакова, которое мы публикуем далее, видно, что Донато, профессиональный гипнотизер, силой воли производил все, что вызывало скепсис у видного ученого, без посредства электричества и механических методов. Был ли последний эксперимент доказательством того, что месмеризм – всего лишь еще одно название уже известного? Не можем ли мы увидеть в том и другом взаимное подтверждение одного другим, а кроме того, доказательство присутствия в человеческом организме всех тех еле заметных природных сил, величайшая демонстрация которых известна нам только как электричество и магнетизм, и не приятнее ли полностью избежать тщательного изучения физической науки?

Но одна из самых любопытных отличительных черт феномена, представленного на экспериментах д-ра Шарко – это обнаруженный эффект, производимый им на пациента посредством вибраций, похожих на те, что мы ощущаем в движущемся поезде. Для их создания прославленный профессор имел огромный камертон, 40 сантиметров высоты, размещенный в большом ящике. Как только этот инструмент начинал вибрировать, пациент сразу же впадал в каталепсию; и как только вибрация прекращалась, пациент впадал в полнейший сомнамбулизм.

Это выглядит так, что доктор Шарко, чтобы произвести вышеописанный эффект, пользуется только двумя агентами – звуком и светом. Уверенность, что это именно так, может иметь огромную важность для всех арийских учеников, изучающих теософию, особенно тех, кто изучает санскрит, и тех, кто, благодаря Свами Дайананде, теперь способен узнать настоящее и духовное значение некоторых спорных слов. Те из наших Собратьев, которые овладели оккультным значением слов вач[151] и Хираньягарбха[152] в их применении к «звуку» и «свету», получат в вышенаписанном дополнительное доказательство великой мудрости их предков и глубокое духовное знание, содержащееся в Ведах и даже в других священных брахманских книгах, если их интерпретировать должным образом.

При рассмотрении феномена, производимого доктором Шарко, холодному материалисту и человеку науки наверняка будет интересно письмо о своих собственных магнетических опытах, производимых совместно со знаменитым гипнотизером мистером Донато из Парижа, Александра Аксакова, члена Королевского научного общества, российского императорского советника, которое он недавно адресовал одному французскому журналу. Достигнутые результаты весьма достойны упоминания из-за того факта, что мистер Донато продемонстрировал предварительно опробованную так называемую «передачу мысли» от одного лица к другому при помощи обычной воли магнетизера и выразил надежду на дальнейшие успехи в этом направлении.

Две французские газеты, «Rappel» и «Voltaire», выразили весьма лестные заявления о характере и достижениях мистера Донато, и он, известный как человек, осмеливающийся идти по непроторенной дороге, не придерживаясь в исследованиях привычек и традиций, цитирует свои же собственные слова: «Оккультный движитель, который оживляет нас, эти таинственные силы, которые творят жизнь, узы, связывающие нас с другим, наши взаимные склонности и наши связи с высшей силой – это извечный рычаг, управляющий миром».

Вот каков мистер Донато. Что касается Аксакова, то он весьма интеллигентный и порядочный джентльмен и пользуется репутацией человека, ревностно занимающегося исследованиями в царстве магнетизма и психологии, причем он – не столько внимательный исследователь, а скорее слишком недоверчивая натура. Здесь мы даем дословный перевод его статьи, опубликованной в «La Revue Magnetique» за февраль 1879 года.

В Париже, имея удовольствие познакомиться с мистером Донато и его любимым и самым лучшим учеником, мне не хотелось упустить возможность попытаться произвести эксперимент под своим управлением, чтобы удостовериться в возможности передачи мысли от одного человека к другому посредством одной только воли. Как известно, один из основных афоризмов современной психологии гласит: «Психологическая активность не может выйти за пределы периферии нервов». Если таким образом удастся доказать, что человеческая мысль не ограничена телесной оболочкой, а может действовать с расстояния на другое человеческое тело, передаваясь к другому мозгу без видимой или ощущаемой связи, и быть воспроизведенной посредством слова, движения или каких-либо иных способов, мы добьемся замечательного факта, перед которым материальная психология признает свое поражение и который должен будет быть объяснен психологией и философией, чтобы предоставить новые основания и новое направление их метафизическим спекуляциям. Этот факт наблюдаем многими методами и появляется в разных формах, доказанными путем животного магнетизма; но в планируемом мною эксперименте я хотел увидеть это представленным в форме зримо убедительной и легко воспроизводимой любым человеком, знакомым с магнетизмом.

Когда я просил мистера Донато, не сможет ли он дать мне частное интервью о некоторых виденных мною экспериментах, он любезно согласился и обещал лично поддержать меня в моем эксперименте в тот день и час, который я ему сообщу. И вот, объявив о своем прибытии телеграммой, я приехал к нему домой 17-го ноября в 2 часа дня, и после непродолжительной беседы мы приступили к работе.

Первый эксперимент. Я попросил мистера Донато начать погружать в сон своего субъекта, м-ль Люсиль, и он поставил кресло между двумя окнами в нескольких шагах от стены; в него м-ль Люсиль уселась сама и уснула (магнетически) спустя несколько мгновений. Мы заняли наши места в другом конце комнаты напротив спящей, и я вытащил из кармана визитницу, из которой достал карточку и передал ее мистеру Донато, при этом попросив его, просто глядя на м-ль Люсиль, призвать ее совершить движение, указанное на карточке. На ней было написано: «Вытяните левую руку». Мистер Донато встал возле меня неподвижно и посмотрел на м-ль Люсиль; через мгновение ее левая рука начала двигаться, потом медленно вытянулась и оставалась в этом положении до тех пор, пока мистер Донато не позволил ей опуститься на место.

Второй эксперимент. Я передал мистеру Донато белый носовой платок, который носил с собой, и попросил его закрыть им голову и лицо м-ль Люсиль. Когда это было сделано и концы платка упали на ее плечи, мы снова заняли свои места, и в тишине я передал мистеру Донато вторую карточку с надписью: «Поднимите вертикально правую руку». Мистер Донато сосредоточил взгляд на сидящей неподвижно м-ль Люсиль, и вскоре ее правая рука, повинуясь указанной ей мысли, выполнила нужное движение – медленно, грациозно – и остановилась, когда мистер Донато, повернув голову, посмотрел на меня. Я поздравил его с успехом и попросил из-за опасности переутомления снять платок и разбудить м-ль Люсиль.

Третий эксперимент. После десятиминутного разговора м-ль Люсиль снова уснула, и ее голову накрыли платком; мы снова отправились на свои места, и я передал мистеру Донато карточку со словами: «положите обе руки себе на голову». Я попросил мистера Донато в это время встать позади м-ль Люсиль. Он выразил некоторые сомнения касательно достижения успеха в этом положении, но все же попытался и потерпел крах; этот факт вовсе не удивил меня, поскольку полярная связь между управляющим и его субъектом была изменена. В этот момент я подошел к мистеру Донато, и тут произошел выдающийся феномен. Когда мне захотелось попросить магнетизера сконцентрировать волю на затылке спящей, моя рука непроизвольно потянулась к ее спине, чтобы показать нужное место, и когда рука уже находилась в нескольких дюймах от м-ль Люсиль, та внезапно подалась вперед. Таким образом, я добился неожиданным и убедительным манером подтверждения феномена полярности, или притяжения и отталкивания, которые всегда наблюдал на публичных показах, и которые весьма ясно доказывают, что сон м-ль Люсиль был ни естественным, ни притворным. «Если бы мне позволили воспользоваться руками, – произнес мистер Донато, – то я уверен в успехе». «Прошу вас», – ответил я, и, по-прежнему стоя за спиной у м-ль Люсиль, он совершил несколько пассов от плеч до локтей, и тогда ее руки, медленно поднявшись, оказались на ее голове.

Четвертый эксперимент. М-ль Люсиль все еще продолжала спать, держа руки под платком, а я передал мистеру Донато карточку со словами: «Соедините руки так, словно вы молитесь», и расположился на софе, стоящей слева от м-ль Люсиль, ибо оттуда было лучше наблюдать за движениями мистера Донато. Он оставался неподвижным, стоя в пяти или шести шагах от девушки, затем сосредоточенно посмотрел на нее; ее руки заняли желаемую позицию и оставались в таком положении, пока мистер Донато не снял с ее головы платок и не разбудил ее.

Пятый эксперимент. После десятиминутного отдыха м-ль Люсиль вернулась в кресло и снова погрузилась в сон. Пятая карточка приказывала ей завязать узелок на платке, и мистер Донато, расположившись за ее спиной, вытянул руку к ее голове, при этом не касаясь ее. М-ль Люсиль встала, и он мысленно направил ее к столу, на котором лежал платок, что было ей неизвестно. Повинуясь притяжению руки, она дошла до стола, а мистер Донато продолжал находиться в том же самом положении за ее спиной, а я стоял возле него. С возрастающим интересом мы наблюдали за ее движениями и увидели ее руку, взявшую платок, вытянувшую один из его уголков и завязавшую его в узел. Сам мистер Донато был поражен, ибо на сей раз это не было простое лишь упражнение воли, но была исполнена передача мысли!

Шестой и последний эксперимент. Уже можно было не продолжать экспериментировать, но поскольку мистер Донато настаивал, я протянул ему еще одну карточку со следующей надписью: «Дотроньтесь до левого уха правой рукой». М-ль Люсиль все еще спала, откинувшись в кресле. Мистер Донато остановился напротив нее, а я занял свое прежнее место на софе. Неподвижно и безмолвно магнетизер смотрел на свой субъект, чья правая рука вскоре выполнила данное приказание посредством трех четких движений; рука приблизилась к груди, а после к уху, которого она наконец коснулась.

Эти эксперименты были для меня совершенно убедительны: м-ль Люсиль исполняла желаемое без малейшего колебания. Указания, какие пожелания следует исполнить, мистер Донато получал от меня при помощи карточек, приготовленных мною загодя, и в большинстве случаев он воздействовал на девушку на расстоянии, откуда не имел возможности передать какой-либо различимые знак или сложный сигнал, особенно если ее лицо закрывал платок, который, как я убедился, был достаточно плотным, чтобы она не смогла увидеть знаки, передаваемые руками или мимикой лица мистера Донато, даже если существовала сложная система жестов, разработанная чтобы указать ей требуемые движения.

Я спросил мистера Донато, пробовал ли он когда-нибудь произвести нечто подобное на публике, и он ответил, что эти эксперименты, требующие сложного гармонического настроя, трудно исполнить при большом скоплении народа, и он не хотел бы рисковать провалиться. Я полагаю, что если мистер Донато поупражняется в этом направлении на своем ученике, то сумеет произвести серию феноменов такого рода на публике с той же легкостью, с какой выполнял все прочие. Ему вполне стоит побеспокоиться насчет этого, ибо тогда никто не сможет отрицать, что эти эксперименты отлично иллюстрируют феномен ясновидения и представляют всё в самом простом и ясном виде.

Когда я покидал Париж, через день после нашего интервью, я сумел выразить свое удовлетворение мистеру Донато лишь маленькой заметкой, напечатанной в № 16 «La Revue». Теперь же я с огромной радостью выполняю мое обещание опубликовать все подробности наших экспериментов и пользуюсь возможностью публично выразить мистеру Донато мою высочайшую оценку его энтузиазма, знания и преданности, с которой он посвятил себя тому, чтобы развивать и распространять очень интересную науку о человеческом магнетизме.

(15-е января 1879 г.)(Санкт-Петербург, Невский проспект, № 6.)(Александр Аксаков)