Сигнал опасности

Перевод – К. Леонов

Посвященные, безусловно, должны быть причислены к обществу богов.

(Сократ: «Федон»)

В первой части замечательной лекции нашего брата и коллеги, эрудированного корреспондента-секретаря из Герметического теософского общества, опубликованной в первом номере «Revue Theosophique», мы читаем в примечании (прим. 2, стр. 23):

«Мы обозначаем термином посвященный всякого, кто пытается овладеть элементарными принципами оккультной науки. Следует опасаться смешивания этого названия с термином адепт, который показывает высший уровень восхождения, которого может достигнуть посвященный. В Европе есть много посвященных, но я не знаю, живут ли в ней какие-либо адепты, как на Востоке».

Поскольку мы чужды гению французского языка, и у нас даже нет в руках этимологического словаря, мы не можем сказать, присуще ли это двойное определение французскому языку вообще, а не только масонской фразеологии. Но в английском языке, в том смысле, который признан теософами и оккультистами в Индии, эти два термина имеют совершенно иное значение чем то, которое вкладывает в них автор. Я имею в виду, что определение, данное м-ром Папюсом слову адепт, относится к слову посвященный, и vice-versa [наоборот, лат.].

Мне никогда бы не пришло в голову исправлять эту ошибку – в глазах теософов, по крайней мере, – если бы она не угрожала, по моему мнению, тем, что она может в будущем внести в умы подписчиков нашего «Обозрения» весьма прискорбную путаницу.

Поскольку я была первой, употребившей эти два прилагательных (qualificatifs) в смысле, полностью противоположном тому значению, которым наделяли их масоны и м-р Папюс, это могло бы, безусловно, привести к некоторым двусмысленностям (quiproquos), которых следовало бы избежать любой ценой. Давайте сначала поймем самих себя, если мы хотим быть понятыми своими читателями.

Дадим же твердые и неизменные определения тем терминам, которые мы применяем в теософии, потому что иначе вместо порядка и ясности, мы лишь привнесем великую путаницу в уже существующий хаос представлений профанированного мира.

Мне неизвестно о тех причинах, которые побудили нашего мудрого брата использовать эти термины так, как он их использовал, и я осуждаю «сыновей вдовы», применяющих их в смысле, полностью противоположном их истинному значению.

Как известно, слово «адепт» происходит от латинского adeptus [достигший]. Оно образовано из двух слов: ad «of» и apisci, «to pursue» (санскритское ap).

Поэтому адептом можно назвать любого, в той или иной мере сведущего в некоем искусстве или науке. Из этого следует, что данное определение может быть отнесено в равной степени как к адепту в астрономии, так и к адепту в искусстве приготовления pates de foies gras [печеночного паштета, франц. ]; как сапожник, так и парфюмер, поскольку один искусен в искусстве изготовления обуви, а другой опытен в искусстве химии, – оба могут считаться «адептами».

Что же касается термина посвященный, то это совсем другое дело. Каждый посвященный должен быть адептом в оккультизме; он должен стать таковым, прежде чем он будет посвящен в великие мистерии. Но не всякий адепт обязательно является посвященным. Совершенно справедливо, что иллюминаты,[675] говоря о себе, применяли термин adeptus, но они употребляли его в общем смысле, – e. g. [exempli gratia, например, лат. ], на седьмой ступени в последовательности ритуала Циммендорфа. Таким же образом применялись термины adeptatus, adeptus coronatus на седьмой ступени шведского ритуала; и adeptus exemptus на седьмой ступени у розенкрейцеров. Это нововведение средневековья. Но никакого истинного посвященного великих (или даже малых) мистерий не называют в классических работах adeptus, но initiatus на латыни, и epopte на греческом языке. Те же самые иллюминаты считались посвященными только среди тех братьев, которые более других были сведущи в мистериях своего Общества. И только наименее обученные из них носили имена мистов и адептов ввиду того, что они были допущены всего лишь на низшие ступени.

Перейдем теперь к термину «посвященный».

Для начала, необходимо сказать, что существует большая разница между глаголом и существительным (substantif) этого слова. Профессор посвящает своих учеников в азы некой науки; науки, в которой студент может стать адептом, то есть, сведущим в данной специальности. С другой стороны, адепт в оккультизме сначала обучается религиозным мистериям, после чего, если ему удалось благополучно избежать поражения в ходе ужасных испытаний посвящения, он становится ПОСВЯЩЕННЫМ. Лучшие классические переводчики неизменно переводят это с греческого языка такой фразой: «посвященный в великие мистерии», ибо этот термин синонимичен слову иерофант, «тот, кто объясняет священные мистерии». У римлян слово initiatus было эквивалентно слову ??????????, и оба они были полностью применимы к тому, кто в храме посвящал других в высшие мистерии. Таким образом, он фигурально представлял Мирового Творца. Никто не осмеливался произносить это имя перед непосвященным. Место, где восседал «initiatus», было на Востоке, вокруг его шеи обращался глобус. Масоны пытались подражать иерофанту-initiatus в своих «освященных веками» и гроссмейстерах ложах.

Но может ли ряса сделать человека монахом?

То, что они не удовольствовались исключительно такой профанацией, достойно сожаления.

Французское (и английское) существительное «инициация» произошло от латинского слова initium, начало. Масоны, больше уважающие мертвую букву, что убивает, чем дух, который животворит, применяли термин «инициат» ко всем своим неофитам, или кандидатам (к начинающим), во всех масонских степенях – как высших, так и низших.

И все же они лучше, чем кто-либо другой, знали о том, что термин initiatus относился к 5-ой и высшей степени ордена тамплиеров; что титул посвященного в мистерии был 21-ой степенью столичного капитула во Франции; также как титул посвященного в совершенные мистерии означал 62-ю степень того же капитула. Зная все это, они, тем не менее, применяли этот титул, сакрализованный и освященный своей древностью, к своим рядовым кандидатам – младенцам (bambins) среди «сыновей вдовы». Но коль скоро страсть к нововведениям и изменениям, которые восточный оккультист рассматривает как настоящее кощунство, достигло своего завершения у масонов, есть ли смысл теософам принимать их терминологию?

Мы, последователи Учителей Востока, не имеем ничего общего с современным масонством. Истинные тайны символического масонства утрачены, как это прекрасно доказывает Рагон. Краеугольный камень (clef de voute), основной камень в арке, воздвигнутой первой царственной династией посвященных – десятикратно доисторической, – был поколеблен со времени исчезновения последних мистерий. Работа по разрушению, или скорее подавлению и удушению, начатая Цезарем, была, в конце концов, завершена отцами церкви. Вновь объявившийся, после долгого перерыва, из убежищ Дальнего Востока, священный камень был расколот и, в конце концов, разбит на тысячи кусков.

На кого должна пасть ответственность за это преступление?

На масонов и, в особенности, на тамплиеров – которых преследовали, убивали и насильственно лишили их анналов и письменных статутов? На церковь, которая, присвоив догмы и ритуалы раннего масонства и решив задушить последнее, выдавала их, как и свои собственные искаженные обряды, за единственную ИСТИНУ?

Но как бы то ни было, нет больше масонов, в полном объеме владеющих истиной, объявим ли мы виновным Рим или же насекомое Shermah[676] знаменитого храма Соломона, который современные масоны считают фундаментом и источником происхождения своего ордена.

В течение десятков тысяч лет генеалогическое древо священной науки, которой обладали все народы, оставалось одним и тем же, – поскольку храм этой науки был ЕДИН, и он был воздвигнут на нерушимой скале первозданных истин. Но масоны последних двух веков предпочитали отделять себя от него. Еще раз, применяя в этом случае метод аллегорий, они разбили куб, который разделился на двенадцать частей. Они отвергли подлинный камень как подделку, и что бы они ни делали с первым – их краеугольным камнем, – это, конечно, относилось не к духу, который дарует жизнь, но было связано лишь с мертвой буквой, которая убивает.

Или это снова червь Самис (другое имя «насекомого Шермах»), следы которого на отвергнутом камне уже привели к ошибке «строителей Храма», проточил те же самые линии? Но в таком случае то, что было сделано, было сделано совершенно сознательно. Строители, должно быть, знали эту сумму,[677] судя по этим тринадцати линиям или пяти поверхностям.

Тем не менее, мы, преданные ученики Востока, предпочитаем всем их камням тот камень, который не имеет ничего общего со всеми остальными ритуальными представлениями масонских степеней.

Мы остаемся верны Eben Shatijah (имеющим другое название на санскрите), совершенному кубу, который, содержа дельту, или треугольник, замещает имя тетраграмматона каббалистов символом непередаваемого имени.

Мы охотно оставляем масонам их «насекомое», надеясь в то же время, что современная симвология, которая двигается семимильными шагами, никогда не откроет идентичность червя Шермах-Самис с Хирамом Абифом,[678] – что было бы довольно двусмысленным.

Однако, если подумать, это открытие было бы не лишено своей положительной стороны и великого шарма. Идея о черве, который стоял бы во главе масонской генеалогии и был бы архитектором первого храма масонов, сделала бы также из этого червя «прародителя Адама» масонов и превратила бы «сыновей вдовы» в поклонников дарвинизма. Это вновь сблизило бы их с современной наукой, которая лишь ищет доказательства в Природе для подтверждения теории эволюции Геккеля. Какая им, в конце концов, разница, если они утратили тайну своего истинного происхождения?

Не нужно принижать значение этого утверждения, являющегося хорошо доказанным фактом. Я позволю себе напомнить господам масонам, которым попадутся на глаза эти строки, что практически все тайны, относящиеся к эзотерическому масонству, исчезли после Илии Ашмола и его прямых наследников. Если они попытаются опровергнуть нас, мы, подобно Иову, скажем им: «Тебя обвиняют уста твои, а не я». (15:6) – «Воистину, твои собственные книги свидетельствуют против тебя».

Нашим величайшим тайнам некогда обучали в масонских ложах всего мира. Но их гроссмейстеры и гуру погибли один за другим, и все, что было записано в тайных манускриптах – таких, например, как рукопись Николая Стоуна, уничтоженная в 1720 году некими щепетильными братьями, – было предано огню и погибло в период между концом семнадцатого и началом восемнадцатого столетий, как в Англии, так и на материке.

Почему же они были уничтожены?

Некоторые братья в Англии по секрету сообщают друг другу, что это уничтожение было результатом постыдного договора, заключенного между некоторыми масонами и церковью. Здесь недавно умер один старый «брат», крупный каббалист, дедушка которого, прославленный масон, был близким другом графа Сен-Жермена, когда последний был послан Людовиком XV в Англию, чтобы договориться о мире между двумя странами. Граф Сен-Жермен оставил в руках этого масона некоторые документы, имеющие отношение к истории масонства и содержащие ключи ко многим непостижимым таинствам. Он сделал это при условии, что данные документы станут тайным наследством всех потомков этого масона, которые тоже станут масонами. Этими бумагами владели всего два масона, отец и его сын, который недавно умер, и больше никто в Европе не завладеет ими. Перед своей смертью он доверил эти документы уроженцу Востока (индусу), миссией которого было передать их некой персоне, которая придет за ними, чтобы доставить в Амритсу, город бессмертия. Кроме того, по секрету сообщают, что прославленный основатель ложи тринософов, Ж. М. Рагон, был также посвящен во многие мистерии в Бельгии неким уроженцем Востока, и некоторые утверждают, что он знал в своей юности графа Сен-Жермена. Это, вероятно, объясняет, почему автор «Tuileur General De La Maconnerie», или «Устава посвященного», утверждает, что Илия Ашмол был настоящим основателем современного масонства. Никто не знает лучше, чем Рагон, о том, до какой степени утрачены тайны масонства. Как он сам удачно подметил:

«Это вполне естественно для масона, искать свет везде, где, как он полагает, он сможет найти его», – извещает «циркуляр» великого французского поклонника восточной культуры. «Тем временем», – добавляет он, – «масону присваивается славный титул сына света, хотя он и остается окутанным мраком».[679]

Таким образом, если м-р Папюс, как мы полагаем, следовал масонам в своем определении терминов «адепт» и «посвященный», то он ошибался, ибо нельзя обернуться к «мраку», если сам ты находишься в луче света. Теософия ничего не изобретает и не говорит ничего нового, но лишь преданно повторяет уроки высокой древности. Терминология, введенная пятнадцать лет тому назад в Теософском обществе, истинна, ибо в каждом случае ее термины являются достоверным переводом своих санскритских эквивалентов, почти столь же древних, как и человеческий род. Эта терминология не могла бы быть изменена в наше время, без риска внести в теософские учения весьма прискорбный хаос, столь же прискорбный, сколь и опасный для их чистоты и ясности.

Позвольте особо отметить эти столь истинные слова Рагона:

«Колыбелью посвящения была Индия. Она предшествовала цивилизациям Азии и Греции, и в том, что касается очищения и усовершенствования духа и обрядов людей, она послужила основой для всех законов, гражданских, политических и религиозных».

Слово посвященный означает то же, что и двиджа, «дваждырожденный» брамин. Надо сказать, что посвящение считалось рождением в новой жизни, или, как говорит Апулей:

«Это есть воскресение к новой жизни, novam vitam inibat».

Во всем остальном лекция мосье Папюса об утверждении Теософского общества превосходна, а проявленная им эрудиция еще более замечательна. Члены нашего Братства выражают ему искреннюю благодарность за объяснения, которые столь же ясны и обоснованны, сколь и интересны.