Псевдотеософия

Перевод – О. Колесников

Наиболее честный человек

менее всего похож на святого.

Показное проявление святости – это грязное пятно

На лице преданности.

(Лафатер)

Самое трудное в жизни – это познать себя.

(Фалес)

Гений, возглавляющий редакцию «Daily News», в своей статье в номере от 16 февраля [1889 г. ] выказывает безудержное желание уничтожить «ЛЮЦИФЕР». Он потешается над предполагаемой бедой некоторых теософов, которые видят в публикующейся у нас из номера в номер повести «Говорящий Образ Урура», написанной нашим коллегой д-ром Ф. Гартманном, попытку высмеять Теософическое общество. Вследствие этого, остроумный редактор подшучивает над «мадам Блаватской», замечая, что она «не согласна с точкой зрения», разделяемой некоторыми пессимистами; и заканчивает свои высказывания выражением беспокойства, что «эти пробужденные опасения не просто будет успокоить».

Ride, si sapis [смейся, если понимаешь]. Именно так, потому что наше желание, чтобы эти «опасения» пробудились, должно достигнуть тех, в ком чувство индивидуальности и тщеславия еще не полностью задушили их лучшие чувства, и заставить их постичь себя в зеркале, предоставленном им в «Говорящем Образе», о котором публикуемая нами «сатирическая» повесть.

Этот наш поступок – конечно, весьма необычный для редакторов – опубликовать сатиру, которая кажется настолько недальновидной, чтобы быть нацеленной на их богов и партии, только потому, что они неспособны ощутить в ее основе философию и нравственность, – заставил довольно сильно зашевелиться ежедневные газеты.

Различные лондонские агентства, занимающиеся подборками прессы, каждое утро выливают на наш стол перед завтраком свой заряд критики, советов и комментариев по поводу отношения к этой повести. Так, например, 18 февраля доброжелательно настроенный корреспондент «Lancashire Evening Post» пишет следующее:

«Редактор „ЛЮЦИФЕРА“ поступает довольно смело. Она публикует историю под названием „Говорящий Образ Урура“, в которой имеет намерение высмеять ложные пророчества теософии для того, чтобы можно было подтвердить пророчества истинные. Я высоко ценю это побуждение, однако, к несчастью, есть малодушные и бесхарактерные теософы, которые ничего не видят в духовной беседе д-ра Гартманна, кроме карикатуры на все свои убеждения. Поэтому они возражают мадам Блаватской, на что она отвечает в „ЛЮЦИФЕРЕ“, что „эта история больше насмехается над врагами и хулителями Теософического общества, чем на нескольких теософов, чей энтузиазм, вероятно, довел их до крайностей“. К несчастью, это не совсем точно. Герой повести, некий Панчо – один из таких энтузиастов, и насмешка направлена именно на него и на мнимых „адептов“, которые его обманывают. Но, похоже, мадам Блаватской и д-ру Гартманну никогда не приходило в голову, что в тот момент, когда вы начинаете поднимать на смех одну группу людей, даже несмотря на то, что она лжива в своей вере, вы склонны подрывать доверие к себе многих, если не большинства верующих, по той простой причине, что они не имеют чувства юмора. Высшая жрица этого культа наверняка обладает им по вполне очевидным причинам,[605] но ее ученики и последователи, возможно, будут сбиты с толку, если начнут смеяться, а если они не смогут смеяться, то будут смущены и возмущены. Я предлагаю это объяснение мадам Блаватской, которая уже имела кое-какие впечатления от сатирического эффекта, со всей скромностью, на которую только способен.

Более того, согласно утверждениям тех членов Теософического общества, которые прочитали всю повесть, именно образ «мадам Блаватской» и есть то, против чего в основном направлена эта сатира. И если «мадам Блаватская» – подразумевая «Говорящий Образ» – не возражает счесть себя разновидностью своего рода медиумистического попугая, то почему от этого должны отказываться остальные? В конце концов, теософы – это люди, которые всегда должны помнить совет Эпиктета: «Если дьявол скажет тебе, и если это окажется правдой, исправь себя; если это окажется ложью, посмейся над нею». Мы всегда приветствуем остроумную сатиру и пренебрегаем насмешками или любыми усилиями в направлении, чтобы уничтожить Теософическое общество, ибо пока оно существует, как организация, оно остается истинным своим первоначальным принципам.

Что касается других опасений, так любезно высказываемых «Post», «высшая жрица» признает и допускает благожелательные возражения, отвечая на них и объясняя свои мотивы, которые таковы: «Девиз, избранный Теософическим обществом, существует уже много лет и гласит: «Нет религии выше истины»; и этот девиз, украшающий обложку «ЛЮЦИФЕРА», является эпиграфом журнала, который существует для того, чтобы «пролить свет на предметы, скрытые во тьме». Если издатель «ЛЮЦИФЕРА» и теософы не будут противоречить в своих действиях этим двум высказываниям, как и их истинной окраске, то останутся истинно беспристрастными, не растрачивая сил ни на аутсайдеров, ни даже на врагов. Что касается «сомневающихся теософов» – поскольку уж таковые имеются – они могут позаботиться о себе так, как им заблагорассудится. Если «ложные пророчества теософии» останутся незатронутыми, то истинные пророчества очень скоро – как это уже происходит – будут спутаны обилием лжи. Близится время отсеивать нашу кукурузу и отбрасывать остающуюся мякину. Теософическое общество становится огромным по числу своих членов, и если ложные пророки, эти обманщики (такие как «Х.Б. из Л.», еще два года тому назад объявившие себя «йоркширскими теософами», или «Г.Н.К.Р.», только что объявившиеся в Америке) или даже сомневающиеся жертвы обмана, не будут отделены, то Обществу очень скоро угрожает стать организацией фанатиков, расщепленных на три сотни сект – подобно протестантам, – и каждая секта будет ненавидеть другую, а все будет склоняться к изничтожению истины путем чудовищных преувеличений и идиотских интриг и подлогов. Мы полагает, что элементы подлога не должны быть допущены в теософию, из-за опасения, даже предвидения, что если даже «ложный элемент веры» смешон, последнее «способно подорвать доверие» в целом. При таком подходе христианство погибло бы первым еще много веков назад под ударами кузнечного молота, которым пользовались многие реформаторы из различных церквей. Ни философ, ни мистик или человек, изучающий символизм, никогда не рассмеется над верой в высшую аллегорию и понятием «Второго Пришествия» – будь то пришествие Христа, Кришны, Сосиоша или Будды. Калки-Аватар или последнее (не «второе») Пришествие, то есть, появление «Спасителя Человечества» или «Достоверный» свет Истины, на Белом Коне Смерти – смерти фальши, иллюзий и идолов, или само-поклонения – это вселенская вера. Так следует ли нам всем воздерживаться от осуждения поведения некоторых «адвентистов Второго Дня» (как в Америке?) Почему истинные христиане должны смотреть, как из их собратья по религии делают дураков из самих себя или позорят свою веру, и по-прежнему воздерживаться от их порицания, как публичного, так и частного, из-за страха, как бы этот ложный элемент не был выброшен из христианства остальными верующими? Может ли кто-либо из них похвалить своего собрата по вере за то, что тот время от времени вздымается ввысь и decollete[606] в блаженно-райском состоянии, взбираясь на своего коня, на вершины деревьев и высокогорья, и там ожидает «пришествия»? Несомненно, те, кто надеется незаметно опередить своих более медлительных Собратьев, сперва становятся одержимыми и телесно несутся к Небесам, – такие же добропорядочные христиане, как и остальные. Разве их тоже не следует упрекать за их глупость? Странная логика!

Однако подобное может статься, и пусть лучше наши ряды станут реже, чем Теософическое общество будет для всего мира неким спектаклем, посредством преувеличений некоторых фанатиков и попыток различных шарлатанов, получить выгоду при помощи уже готовой программы. Такие люди, путем искажения и подгонки оккультизма под свои грязные и аморальные методы, приносят несчастье всему нашему движению. Некий автор отметил, что если бы он знал врага, от которого ему следует защищаться больше всего, то этого врага зеркало покажет ему зеркало, в котором он увидит поразительное сходство своего лица с лицом противника. Это совершенно верно. Если первым делом нашего Общество было не тщательное изучение самого себя, а поиски ошибок всех остальных, тогда, действительно, Теософическое общество обречено стать – а в некоторых его центрах уже стало – весьма подходящим объектом для сатиры того проницательного наблюдателя, известного нам, как автора «Говорящего Образа Урура». Вот наша точка зрения и наша политика: «Пусть я ошибаюсь, но моя ошибка остается со мною».

Однако отнюдь не такой политики придерживаются известные нам остальные газеты, ежедневные, еженедельные, ежемесячные и ежеквартальные, и мы это прекрасно осознаем. Но, с другой стороны, они являются публичными органами масс. Каждой из них приходится угождать публике или другим фракциям Общества, придерживающихся иной политики, и им предназначено «выть вместе с волками», нравится им это или нет. Но наши печатные органы – и особенно «ЛЮЦИФЕР» – есть или должны быть фонографами, так сказать, Теософического общества, организации, которая расположена в стороне и за пределами всех центров этой вынужденной политики. Мы с горечью осознаем, что «тот, кто говорит правду, изгоняется из девяти городов»; что правда неприятна для большинства людей; и что – поскольку люди должны учиться любить правду, до того как они полностью поверят в нее – эти истины мы часто высказываем в нашем журнале, и для многих эти истины горькие, как желчь. И этому нельзя помочь. Если бы приняли любой иной тип политики, а не нынешнюю политику «ЛЮЦИФЕРА» – этого скромного печатного органа теософии – то Теософическое общество само очень скоро бы лишилось своего raison d’etre[607] и превратилось в аномалию.

Но «кто должен восседать на самом презренном месте?» Неужели это – страх сердца, которое трепещет от каждого мнения, слишком смело выраженного «ЛЮЦИФЕРОМ», как бы оно не понравилось этой части читателей или не оскорбило другую группу подписчиков? Неужели эти «самолюбователи», которые обижаются и негодуют на каждое замечание, станут выражаться любезнее, если им случиться столкнуться с их замечаниями или не удастся выказать уважение их занятиям?

…Я сэр Оракул,
И когда я размыкаю губы, не позволяйте лаять псам!

Безусловно, мы узнаем больше и получаем бoльшую пользу от критики, чем от лести, и мы больше изменяем свой образ жизни благодаря оскорблениям наших врагов, чем слепой лести наших друзей. Такие сатиры, как «Падший Идол» и такие челы, как Небельсен, сделали гораздо более полезного для нашего Общества и некоторых его членов, чем любая «теософская» повесть; ибо они показали и задели за живое глупые преувеличения не одного энтузиаста.

Самоотречение возможно только для тех, кто научился познавать себя; такие люди никогда не перепутают эхо своего внутреннего голоса с корыстным желанием или страстью – ибо это голос божественного вдохновения или призыв от их МАСТЕРА. Ученичество не совместимо с медимической чувствительностью и ее галлюцинациями; и потому все сенситивы, которые до сих пор всегда вынужденно шли в ученичество, обычно выставляли себя же дураками и, рано или поздно, бросали насмешки в адрес Теософического общества. Но после публикации «Падшего Идола» подобные проявления прекратились, причем не одно. «Говорящий Образ Урура» может сослужить такую же, если не лучшую, службу. Если некоторые характерные черты этих разных драматических персонажей соответствуют некоторым отдельным членам, которые по-прежнему принадлежат Обществу, то другие действующие лица – причем самые удачно выведенные из них – очень похожи на определенных экс-членов Общества; в прошлом – фанатиков, а ныне – наших непримиримых врагов – тщеславных дураков, существовавших во все времена. Кроме того, «Пуффер» – это составная и фотографически весьма живая личность. Это может быть изображением нескольких членов Теософического общества, но, однако, также похоже на обманутую жертву других поддельных эзотерических и оккультных Обществ. Таких как выросшее недавно внезапно в Бостоне (США), но теперь задавленное в зародыше и разоблаченное нашими собственными теософами.

Такова же статья «Солнечные адепты», напечатанная в нашей январской передовице, рассказывающая об этих ames damnees[608] позорных коммерческих представлений. Ни одно другое событие не смогло бы лучше поддержать политику нашего журнала, чем это своевременный показ псевдо-адептов, этих «Древнейших Мудрецов», которые решились сыграть на публичном голоде по чудесам ad absurdum.[609] Мы правильно сделали, что рассказали о них в журнале. Это было своевременно и весьма удачно для нас, чтобы указать на зачинщиков этой постыдной спекуляции – продаже фальшивых оккультных знаний. Тем самым, мы отвели от Общества еще одну огромную опасность – а именно то, что недобросовестные шарлатаны взяли у теософов. Обманутая их ложью и их публикациями, наполненными терминами из восточной философии и идеями, которые они нагло украли у нас, что только обезобразило и опозорило их, – американская пресса уже ссылается на них, как на теософов. Либо из-за абсолютной легкомысленности, либо из истинной злобы некоторые ежедневники озаглавили свои сенсационные статьи как «Теософские мошенники» и «Собрание всей теософской мудрости» и т. д., и т. д. Это – чистейшей воды фикция. Главный редактор «Эзотерики» никогда не являлся членом нашего Общества, равно как членом какой-либо из его многочисленных секций. «АДХИ-АПАКА, по прозванию Эллинский ЭТНОМЕДОН и ЭНФОРОН, также называемый Греко-Тибетцец, ens-movens ОМ мане падми падми АУМ» (sic!) был нашим врагом с самого начала нашего существования. Как бесстыдно заявил он репортеру, мы, теософы, ненавидели его за его «множественные добродетели!» Равно как и «согбенный под бременем веком» Мудрец ВИДЬЯ НАЙИКА, представляемый личностью, именуемой Ели Охмарт, не имеет к Теософическому обществу никакого отношения. Эти двое самых заметных, подобно двум ядовитым паукам, растянули свою паутину настолько далеко и широко, что многие мухи-янки попались в нее. Однако благодаря энергии некоторых наших бостонских собратьев, эти два ужасающих осквернителя восточной философии разоблачены. Как написала «Boston Globe», это —

«Если не произведут арестов, я продолжу свою работу; но если начнутся неприятности, я останусь и бодро встречусь с ними лицом к лицу».

Хирам Эрастус Батлер, эзотерический философ с Шоумут авеню, 478, высказал вышеприведенные слова прошлым вечером репортеру «GLOBE» настолько спокойно, словно он небрежно говорил о погоде.

Таким образом появился рассказ, сложный, запутанный, жуткий, мистический, научный, истерический, повествующий о любви и интриге, о приключении; сомнительный и в некотором роде признанный надувательским, обвиняющий в ужасной и неописуемой безнравственности, о связи воплощенных и развоплощенных духов, и особенно – о деньгах. Короче говоря, этот рассказ может утомить вас и ослабить ваше сердце, если вы попытаетесь распутать все его лабиринтоподобные подробности и сосчитать все зубчики шестеренок на его колесах. Рассказ, который вполне вероятно, может предстать на рассмотрение суда, где судья, жюри присяжных и адвокат будут иметь возможность поломать головы над почти каждой загадкой в известной всем вселенной.

Там есть герои, несколько застенчивых теософов – такие как те, кто возражал против публикации «Говорящего Образа Урура», советуя нам оставить все это в покое. Если бы не нежелание выставлять наружу даже бескорыстные поступки и деяния, издатели нашего журнала напечатали бы все намного более подробно. Мы очень далеки от желания «нападать» или «разоблачать» даже наших врагов, до тех пор пока они не нанесли вред только самим же себе, персонально и индивидуально. Однако речь идет обо всей теософской организации – уже настолько опороченной, находящейся в оппозиции и преследуемой и поставленной под угрозу; и ее судьба висела на волоске из-за всех этих наглых псевдоэзотерических спекуляций. И потому тот, кто открыто поддерживает позицию в бостонском скандале, что мы действовали несправедливо, сорвав лицемерную маску пексниффского благочестия и «Мудрости Веков», которая скрывала гримасничающую физиономию самой звериной безнравственности и ненасытной жадности, корыстолюбия и наглости, огня, воды и полицейских доказательств – это не истинный теософ. Каким же образом даже средний интеллект можно поймать при помощи таких легко заметных ловушек, какие публично были расставлены двумя самыми значительными из обманщиков, то есть – Адха-Апака и Видья Найика, прослеженные американской прессой до настоящих имен, некоего Хирама Э. Батлера и Эли Охмарта – переходит всякое понимание! Достаточно прочитать памфлет, изданный этими двумя союзниками, чтобы понять с первого же взгляда, что это было простой репетицией – только более длинной и открытой, с более широкой и смелой программой. И все-таки это была лишь репетиция – ныне почивших «Х.Б. из Л.» с их загадочными призывами четырехлетней давности к «недовольству» «теософскими махатмами». Двести страниц дичайшей галиматьи и составляли их «Призыв из Невидимого и Неведомого», «Видения Внутреннего» (?) и «Пробудившегося». «Собрание всей теософской мудрости» и «Экфорон» предлагают излишне доверчивым учить «законы СУЩНОСТИ, РАЗВИТИЯ и ОМ» и требуют денег. Видья Найика и Этномедон предлагают посвятить невежественного в «a priori самбудхистическую» философию Капилы и требуют наличных. Эта история настолько тошнотворна, что мне не хочется пачкать страницы ее подробностями. А теперь мораль этой басни.

Четырнадцать лет наше Теософическое общество уже находится перед публикой. Оно родилось из трех составных частей: при помощи вливания немного взаимного братского чувства человечества; из исследования тайн природы с духовной и психического стороны; воздания запоздалой справедливости к цивилизации и мудрости восточных дохристианских народов и литературы. И если Общество сумело сделать не так много хорошего, как будь оно побогаче, зато, безусловно, оно не принесло никакого вреда. Это относится только к тем, кто нигде не искал помощи в своих затруднениях. Те, кто запутался в психических загадках спиритизма или подобных им, кто оказался неспособен выдержать нездоровую атмосферу современного безверия и тщетно искал свет в безграничных тайнах теологических учений тысячи и одной христианских сект, отказывались от надежды на разрешение жизненных проблем. В течение первых двух лет существования Общества не было вступительного взноса; впоследствии, когда переписка и почтовые расходы стали требовать сотен фунтов в год, новым членам приходилось платить за диплом 1 фунт стерлингов. Но до тех пор пока кто-либо был готов поддерживать движение, он мог бы оставаться Братом всю свою жизнь, не тратя на это ни пенни, и две трети наших членов никогда не запускали руку в свои карманы, и их даже не спрашивали об этом. Те, кто поддерживал дело, были первыми несколькими теософами, которые работали без каких-либо обязательств или надежды на вознаграждение. И все же нет ассоциации, оскорбляемой и высмеиваемой больше, чем Теософическое общество. Нет такой организации, о членах которой говорили бы в более презрительных тонах, чем о Собратьях Теософического общества с самого начала. Общество родилось в Америке, и потому в Англии к нему относились с неприязнью и подозрением. Нас считали глупцами и мошенниками, жертвами и обманщиками еще до того, как в это дело не вмешалось доброжелательно Общество психических исследований, которое пыталось выстроить свою репутацию на крахе теософии и спиритизма, но никогда не приносило нам никакого вреда. Тем не менее, когда наши враги одержали победу и с помощью клеветы и поношений, которые они с большим успехом коварно представили легковерной публике, всегда голодной до скандалов и сенсаций, особенно простых догадок, как неоспоримых и доказанных фактов, американская пресса стала для нас самой горькой в ее поношении теософии, и американская публика, весьма охочая до примитивных развлечений, стала насмехаться над незаслуженной клеветой относительно Основателей Теософического общества. И все-таки они оказались первыми, кто посредством нашего Общества заговорил о действительном существовании восточных адептов оккультных наук. Однако и англичане, и американцы пренебрежительно и презрительно относились к самой этой идее, в то время когда даже спиритисты и мистики, которые должны были знать обо всем этом лучше остальных, за несколькими исключениями не согласились иметь ничего общего с языческими Мастерами Мудрости. Последние, по их мнению, поддерживали «придуманное теософами», – что есть полнейший вздор. Ибо эти «Мастера», которые никогда не просили принять к нам ни одного своего члена, до тех пор пока тот не хотел этого сам, и чье поведение никогда не претендовало на сверхъестественное, если только не в слишком разыгравшемся воображении энтузиастов; эти Мастера, которые часто давали и помогали деньгами бедным теософам, которые никогда ничего не просили у богатых, – эти Мастера были слишком похожи на реальных людей. Они никогда не претендовали быть богами или духами, они никогда не угождали излишней людской сентиментальности и убеждениям. И теперь эти американцы, наконец, достигли того, о чем так мечтали всем сердцем: настоящий идеал адепта и волшебника. То есть существа, возраст которого измеряется несколькими тысячами лет. Ревностный «буддист-брамин», который взывает к Иегове или Яхве, беседует с Христом и мессианским циклом, и одновременно благословляет их «АМИНЬ» и «ОМ МАНЕ ПАДМИ ХУМ», в то же время облегчая их на 40 000 долларов за месяц до того, как они благословят его… Вуллау!!! Аллах велик и – Видья Найика в своем единственном пророчестве! Действительно, мы ощущаем чрезвычайно мало сожаления к этим жертвам. Что же касается психологизации, принимая во внимание, что некоторые теософы обвинялись ими в опытах над своими жертвами – необходимо сказать несколько слов объяснения.

Всем известно, что существует безмолвная, а иногда и открыто выраженная вера среди небольшой части Собратьев Теософического общества, что некоторые выдающиеся теософы среди лидеров Общества оказывают психологическое воздействие на всех те, кому случится попасть в область влияния этой личности. Дюжины, нет, сотни людей были и остаются «психологизированными». Гипнотический эффект кажется настолько сильным, что приводит к превращению всех этих «несчастных» в безответственных простофиль, безликие ничтожества и орудия теософской Цирцеи. Это идиотское утверждение первоначально появилось благодаря некоторым «мудрецам» Запада. Не желая признать, что упомянутая личность обладает либо какими-то знаниями либо силами, они обращаются к дискредитации своих жертв, и все-таки они неспособны объяснить некоторые неестественные явления, и тогда они находят удачную логическую лазейку, чтобы избавиться от своих трудностей. Эта теория нашла благодатную и плодородную почву. И с тех пор всякий раз, когда с кем-нибудь из Собратьев, теософски связанных с вышеупомянутым «психологизатором», случается расхождение во взглядах на вопросы, метафизические или даже чисто административные у некоторых других членов – «склоняемых к деспотизму», тотчас же последний выдает свое излюбленное решение: «О, они же психологизированы!» Это магическое СЛОВО неожиданно появляется на арене дискуссии, подобно черту из табакерки, и с того момента позиция «мятежников» объяснена и считается правдоподобной.

Конечно, эта сомнительная «психологизация» в действительности существует только в воображении тех, кто слишком неуважительно относится к любым возражениям на все их мудрые и диктаторские решения и объясняет их не иначе как следствием феноменального – более того, магического – вмешательство в волю. Краткий анализ кармического эффекта, произведенного посредством упражнения подобных сил, может представлять интерес для теософов.

Даже на земном, чисто физическом уровне нравственная безответственность основана на вере в безнаказанность. Родители отвечают за своих детей, учителя и охранники – за своих учеников и заключенных, и даже Верховный Суд признает наличие смягчающих вину обстоятельств для преступника, который сумеет доказать, что его привели к преступлению воля или влияние, против которых он оказался бессилен. Легко сделать вывод, что настолько же убедительно этот простой закон карающего правосудия должен действовать в психическом плане; и следовательно, он подвергает ответственности использование подобных психологических сил, делает его открытым карме и ее карающим законам. Вовсе не очевидно, хотя человеческое правосудие признает невозможность наказания неразумного идиота, ребенка, несовершеннолетнего и т. д., принимая в расчет даже наследственные причины и влияние плохой семьи – что божественный Карающий Закон, что мы называем Кармой, может наказывать в сто раз суровее того, кто нарушает закон сознательно, то есть, карать думающих людей своей свободой воли и силами логического рассуждения. С точки зрения оккультизма, такое – есть проявление черной магии, энвольтации. Только одни дугпа из Авичи, зияющие на самом дальнем краю его жизненного цикла, могли бы осмелиться на подобную вещь. Неужели те, кто с готовностью набрасываются на людей, стоящих на их пути, всегда понимают ужасающее значение, следующее из этого обвинения? Сомневаемся. Ни оккультист, ни умный человек, изучающий загадочные законы «темной стороны Природы», никто, кто хоть что-то знает о карме, никогда не предложил бы такого объяснения. Объяснение того, что адепт или даже средне-информированный ученик мог когда-либо осмелиться рискнуть бесконечным будущим, вмешиваясь в него, и тем самым взяв на себя кармический дебет всех тех, кого он решил обработать психологически так, чтобы сделать из них простые орудия своей свободной воли!

Это кажется настолько очевидным и явно ужасающим, что было бы нелепостью напоминать о таком итоге тем, кто хвалится, что знает все о Карме.

Вовсе недостаточно пронести ношу знаний от рождения до смерти; во всяком случае, это совершенно незначительное деяние; ведь каждый член человеческой семьи упражняется в том, чтобы иметь влияние над чем-то и принимает в свою очередь, так же бессознательно, как и дышит, то же самое от каждого другого члена, с которым он оказывается в близости, или от того, кто входит в контакт с ним. Каждый из нас или добавляет или уменьшает итоговую сумму человеческого счастья и человеческого горя, «и не только сейчас, но и в каждом следующем друг за другом веке», как умело доказывает Элиху Баррит, который утверждает:

Во Вселенной нет ни уединенного места, ни темной ниши посреди этого круга не-существования, из которого он (человек) может удалиться от его связей с остальными, где он может избавиться от влияния своего существования, основанного на нравственной участи мира; и повсюду будет ощущаться его присутствие или отсутствие – повсюду у него будут компаньоны, которые будут лучше или хуже для его влияния. Эти слова стары, как мир, и одна ужасающая и постигаемая суть, что мы формируем характеры для вечности. Формировать характеры! Чьи? Наши собственные или других людей? Оба – и в этом важнейшем факте и кроется опасность и ответственность нашего существования. Кому достаточно этой мысли? Тысячи моих друзей ежегодно вступают в вечность[610] с характерами, отличающимися от тех, с которыми они были там, где я никогда не жил. Солнечный свет этого мира обнаружит мои отпечатки пальцев в их первоначальном состоянии и в их более высоком уровне мышления и жизни.

Это слова глубокого мыслителя. И если обычный факт нашей жизни изменяет сумму человеческих горестей и радостей – отчасти для чего мы и существуем, благодаря нашему незнанию и полной безответственности – каков тогда должен быть кармический резонанс в случае воздействия на сотни людей посредством предумышленного преступного акта, продолжающегося годами и в полном сознании того, что мы делаем? Воистину, мужчина или женщина, бессознательно владеющие такими опасными силами, лучше бы никогда не рождались! Оккультисты, которые сознательно упражняются в этом, будут захвачены ураганом следующих одно за другим новых рождений, даже не имея часа на отдых. Горе ему тогда, в этой нескончаемой, мрачной и безотрадной серии земных Авичи; в этих бесконечных пытках, страданиях и отчаянии, во время которых, подобно белке, обреченной вертеть колесо, его будет бросаться из одной несчастной жизни в другую, только для того, чтобы каждый раз пробудиться с новой ношей кармы другого народа, которого он будет притягивать к себе! Действительно, мало того, что сторонние люди будут относится к вам, как к «обманщикам, сумасшедшим и неверующим», но вы будете восприниматься чародеями и ведьмами нашими же собственными членами!

Правильно будет сказать, что разновидностей неверующих – великое множество, и что один «неверующий» отличается от другого, как датский боархаунд[611] от уличной дворняжки. Человек может быть более или менее неортодоксальным неверующим лишь по отношению к ортодоксальным догмам. И все же, при условии, что он во всеуслышание объявляет себя христианином, эта неортодоксальность – даже если он решается сказать, что «богооткровенная религия – это надувательство» – будет рассматриваться некоторыми, как «нечто возвышенное, поднимающееся над всеми человеческими типами».[612]

«Христианин» такого рода может – как покойный Лоуренс Олифант – породить еще более пугающую теорию. Он может заверять, что он считает, что «время от времени Божественное Воздействие эманирует само, так сказать, в феноменальных личностях. Таков был Шакьямуни; таков был Христос и таким я считаю мистера (Лэйка) Харриса – фактически, он – новая аватара»,[613] и при этом по-прежнему оставаться христианином «возвышенного рода», по мнению «Высших Десяти». Однако дайте «неверующему» из Теософического общества заявить то же самое (минус нелепость включения американца Лэйка Харриса в список аватар), и бесчестье, брошенное им на духовенство, не будет прощено, а услужливые газеты всегда бывают слишком суровы!

И это справедливо относится к парадоксам нашего века; все это несмотря на то, что аватарическая идея имеет отношение к Карме и повторным рождениям, и что вера в реинкарнацию не имеет к этому никакого отношения, и тем самым не может препятствовать учению Христа. Кроме того, мы утверждаем, что великий адепт из Назарета отчетливо понимал это. Как понимали это Павел и евангелисты, и почти все ранние Отцы Церкви, за очень небольшими исключениями принимали это и действительно изучали эту доктрину.

От возвышенного до смешного всего один шаг, и Карма действует повсеместно и на всех, как на народы, так и на отдельных людей. Японский микадо долго и неуверенно брел к своему концу, ибо слишком долго играл в прятки со своими почитателями. Сотни практичных и трезвомыслящих американцев были охвачены неверием в истину и склоняли слишком доверчивое ухо к наглой лжи. Французский аббат подпал под кармическое наказание за то, что слишком открыто заигрывал с теософией и пытался увидеть свое отражение, подобно современному Нарциссу от духовенства, в слишком глубоких водах восточного оккультизма. Аббат Рока, достопочтенный chanoine (каноник) в провинции Перпиньян, наш старый друг, а год тому назад – беспристрастный советник французского «Лотоса» – впал в печаль. И все-таки его амбиции были совершенно невинны и вероятно слишком сложные для их осуществления. Это положило начало его мечтам: примирение между пантеистической теософией и социалистической римской церковью, с фантазиями папы во главе всего этого. Он страстно хотел увидеть Мастеров Мудрости древней Индии и восточный оккультизм под властью Рима, и хотел увидеть их обновленными, и довольствовался тем, что предсказывал это. Отсюда и неистовая гонка между его возвышенными фантазиями и клерикальной склонностью к мышлению, Бедный, красноречивый аббат! Неужели он так и не понял, что Небесное Царство находится в новом Риме – Иерусалиме? Новый понтифик воссел на троне, изготовленном из черепа Макропросопуса[614] с Зогаром[615] в правом кармане, Хокмой,[616] мужской сефиротой (преобразованной славным аббатом в Богоматерь) – в левом кармане, и «Агнцем», начиненным динамитом в отцовских папских объятьях. «Мудрый человек» Востока даже сейчас, по его словам, пересекает Гималаи и, «ведомый Звездою» теософии, скоро будет почитаем на алтаре реформированного папы и Агнца. Это была великая мечта – увы, она так и осталась мечтою. Однако он настойчиво продолжал называть нас «величайшими христиано-буддистами» («Лотус», февраль, 1888 г.) К несчастью для себя, в том же февральском номере журнала он также назвал папу, «кесаря католического Рима», «сатаною семи холмов». Результат: папа Лев XIII еще раз проявил общеизвестную неблагодарность теологического Рима. Он просто лишил нашего поэтического и красноречивого друга и советника, аббата Року —

Исполнения всех его функций священного сана, а также средств к существованию, за отказ подчиняться декрету, посредством которого его труды угодили в указатель книг, чтение которых католикам разрешается только после изъятия нежелательных мест. Эти труды носят названия: «Христос, папа и демократия», «Роковой кризис и Спасение Европы» и «Конец Света». Даже несмотря на решение нынешнего папы, он объявил публично о появлении четвертой книги, под названием «Блистательное столетие», в 1889 году. «Новый Мир». «Новый век, новая земля».

Согласно Галиньяни (судя по его статьям и письмам в теософскую прессу, мы можем добавить), этот бесстрашный —

Аббат некоторое время назад, – (по словам Галиньяни), – осудил папство, как создание Цезаря, и то, что оно всецело озабочено вопросом своих церковных владений на фоне остального человечества, вопиющего о своих нуждах. Согласно его точке зрения, Божественная помощь была обещана церковью до конца света или этого века; а век цезарей миновал, и все должно обновиться. Он старался приблизить духовное пришествие Христа посредством распространения современного духа «свободы, братства, терпимости, солидарности и взаимности» атмосферы Евангелия. Несмотря на то, что его взгляды не казались весьма четко сформированными, он утверждал, что Евангелие прошло от «мистическо-сентиментальной фазы до органически-социальной», благодаря развитию науки, которая отныне будет освещать все на свете. («The Globe»).

Только этого и следовало ожидать. Аббат не внял бы нашим совместным предостережениям и совершенно не учел бы их. Печальный эпилог нашей полемики, напечатанной (не вполне правильно, как считает настоящий автор) в том же самом «Globe», откуда новости разлетелись в следующих словах:

Он регулярно выступал в «Лотусе» на благо союза Востока и Запада посредством слияния буддизма и христианского Евангелия; но мадам Блаватская, выдающаяся европейка, перешедшая в индийскую религию, категорически не признавала все попытки подобного союза, поскольку она не могла или не хотела принимать авторитет Христа. Поэтому Аббат Рока остался в дураках.

Это вовсе не так. Вот что ответила «мадам Блаватская» в «Лотусе» за декабрь 1887 г. на утверждения аббата Рока о вышеуказанном слиянии между его церковью и теософией:

«…Мы настроены не настолько оптимистично, как он (аббат Рока). Его церковь совершенно напрасно полагает, что с величайших „мистерий“ сорваны маски, а также что школьники во всех странах изучают востоковедение и символизм так, как преподносят это теософы; и мы отказываемся верить, что она всегда принимала наши истины или признавалась в своих ошибках. И поскольку, с другой стороны, ни один истинный теософ скорее всего не примет развоплощенного Христа, согласно римской догме, антропоморфического Бога, и меньше всего – «пастора» в лице папы, то тот, кто будет всегда идти к «Горе Спасения» (будучи приглашенными аббатом) – не есть истинный адепт. Скорее следует ожидать, что Магомет из Рима столкнется с большими трудностями из-за этого пути, который ведет к Горе Меру»…

Это не неприятие «авторитета Христа», если относится к последнему так, как относимся мы и Лоуренс Олифант, т. е. как к аватаре, наподобие Гаутамы Будды и других великих адептов, которые стали цепью реинкарнаций от «одного» Божественного воздействия. Что никогда не примет большинство из нас – так это антропоморфизированного «charmant docteur»[617] Ренана или Христа Торквемады и Кальвина, свернутого в единое целое. Иисус – это адепт, в которого мы верим, учат наши восточные доктрины, а КАРМА и РЕИНКАРНАЦИЯ – самое главное из всего. Когда эти так называемые христиане научатся читать Новый Завет между строк, только тогда у них откроются глаза и они увидят.

Автор предполагает, что подробно осветит вопрос кармы и реинкарнации в нашем следующих номерах. Тем временем, мы счастливы увидеть, как волшебный ветер нежно обдувает христианский мир и приводит в движение европейскую мысль, гоня ее все сильнее и сильнее по направлению к Востоку.