Пояснения к «Таинственной стране»

Перевод – К. Леонов

«С большим удовольствием я прочитал вашу превосходную статью о „Таинственной стране“. В ней вы проявили дух исследователя и любовь к истине, благодаря которым вы поистине заслуживаете похвалы и не можете не вызвать одобрения у всех беспристрастных читателей. Но есть в ней некоторые вопросы, по которым я не могу с вами согласиться. Для того чтобы продемонстрировать в высшей степени тесное сходство, которое существует между образом жизни, обычаями, социальными устоями и традициями древних народов двух миров, вы возвращаетесь к старой платоновской идее о стране, которая была связующим звеном между ними. Но недавние исследования в Нове-Мире раз и навсегда опровергли эту теорию. Они показали, что за исключением отделения Австралии от Азии, никогда под воду не погружалась территория столь гигантских размеров, на месте которой мог бы возникнуть Атлантический или Тихий океан, и что со времени своего образования океаны никогда не изменяли своих древних бассейнов в сколько-нибудь значительной степени. Профессор Гейке утверждает в своей физической географии, что континенты всегда занимали ту позицию, которую они занимают и поныне, если не считать того, что их берега время от времени то отступают, то выдвигаются в море на несколько миль.

Вы бы не впали ни в какую ошибку, если бы вы приняли теорию миграций через океан мосье Кватрофага. Равнины Центральной Азии были признаны всеми моногенистами тем центром, в котором зародилась человеческая раса. Из этого места последовательно распространялись волны эмигрантов до самых дальних уголков нашего мира. Неудивительно, что древние китайцы, индусы, египтяне, перуанцы и мексиканцы – люди, которые когда-то обитали на этой самой территории – обнаруживают тесное сходство в некоторых аспектах своей жизни. Близость двух континентов в районе Берингова пролива давала возможность переселенцам перебираться из Азии в Америку. Немного южнее, течение Тассена – Куросиво, или «черный поток», японцев – открывает широкую дорогу для азиатских мореплавателей. Китайцы были морским народом со времен глубокой древности, и нет ничего невозможного в том, чтобы их корабли, подобно баркам португальского мореплавателя Кабрала в сравнительно недавнее время,[579] могли случайно доплыть до берегов Америки. Но, оставляя в стороне всяческие домыслы о вероятности и случайности, мы твердо знаем, что китайцы открыли свойство магнитной стрелки еще за две тысячи лет до нашей эры. С ее помощью и используя течение Тассена, им было нетрудно переправиться в Америку. Они основали там, как нас информирует об этом Пас Зольдан в своей «Географии Перу», компактную колонию; и буддийские миссионеры «к концу пятого века послали туда религиозные миссии, чтобы принести в Фу-Сан (Америку) учения Будды». Это, безусловно, покажется весьма неприятным для многих европейских читателей. Они нерасположены к тому, чтобы поверить утверждению, отнимающему у них честь открытия Америки и приписывающему ее тем, кого они снисходительно именуют «полу-варварской азиатской нацией». Тем не менее, это неоспоримая истина. Тем, у кого возникнет желание подробнее узнать об открытии Америки китайцами, советую прочитать XVIII главу «Рода человеческого» А. де Кватрофага, хотя автор, не располагая достаточным местом в своем сочинении, дал лишь очень беглый обзор этой темы. Я искренне надеюсь на то, что вы обратитесь к этой проблеме и расскажете нам все подробности, которые вы можете сообщить по этому поводу. Пролить толику света на вопрос, который до сих пор окутан таинственной мглой, – это ли не достойное дело для пера человека, всю жизнь посвятившего поиску истины, и, обнаружив ее, остающемуся верным ей, чего бы это ему ни стоило.

(Амрита Лал Бисвас)(Калькутта, 11 июля».)

Недостаток времени в этом месяце [август, 1880] не позволил нам дать подробный ответ на возражения против атлантической гипотезы, которые с пониманием дела были выдвинуты нашим корреспондентом. Но давайте посмотрим, являются ли они столь сокрушительными, как это может показаться на первый взгляд, хотя они и основываются на «недавних исследованиях», которые «раз и навсегда опровергли эту теорию».

Не слишком углубляясь в этот вопрос, мы ограничимся одним коротким замечанием. Многие научные вопросы, которые одно время казались решенными раз и навсегда, были в последствии разбиты над головами теоретиков, забывших об опасности попыток возведения простой теории в ранг непогрешимой догмы. Мы не подвергаем сомнению утверждение о том, что «никогда под воду не погружалась территория столь гигантских размеров, на месте которой мог бы возникнуть Атлантический или Тихий океан», ибо в наши планы не входит предлагать новую теорию образования океанов. Океаны могли быть там, где они находятся сейчас, со времени их образования, и все же целые континенты могли разрушиться, частично уйдя под воду, частично оставшись над поверхностью, образуя многочисленные острова, как в случае затопленной Атлантиды. Мы имели в виду, что в доисторические времена и в течение длительного периода после них земной шар изобиловал цивилизованными народами. Азия, Америка и, вероятно, Европа, были частями огромного материкового образования, объединенные либо узкими перешейками, каковой, очевидно, существовал когда-то там, где сейчас находится Берингов пролив (соединяющий Северный Тихий и Северный Ледовитый океаны, и имеющий менее двадцати-двадцати пяти морских саженей в глубину), либо более широкими участками суши. Мы не будем полемизировать с моногенистам, которые утверждают, что Центральная Азия была единственной колыбелью человечества, но оставим эту задачу полигенистам, которые способны успешнее справиться с ней, чем мы сами. Но, в любом случае, прежде чем мы сможем принять теорию моногенеза, ее защитники должны предоставить нам неопровержимую гипотезу, которая более убедительно объяснила бы наблюдаемые различия между человеческими типами, чем гипотеза о «расхождении, вызванном различием климата, обычаев и религиозной культуры». Мосье Кватрофаг, безусловно, может оставаться самым выдающимся натуралистом – врачом, химиком и зоологом, – и все же мы совершенно не понимаем, почему мы должны оказывать предпочтение его теориям перед всеми остальными и безоговорочно принимать их. М-р Амрита Лал Бисвас, очевидно, ссылается на рассказ о некоторых научных экспедициях вдоль берегов Атлантики и Средиземного моря, совершенных этим знаменитым французом, озаглавленный «Souvenirs d'un Naturaliste». Он, по-видимому, рассматривает мосье Кватрофага в качестве непогрешимого папы в решении научных вопросов: мы же воздерживаемся от этого, хотя он и является членом Французской Академии и профессором этнологии. Его теория миграции через океаны может быть уравновешена более чем сотней других теорий, полностью противоположных ей. Именно потому, что мы посвятили всю свою жизнь поискам истины – за столь лестное признание мы благодарим нашего критика, – мы никогда не признаем на веру утверждения никакого авторитета по любому вопросу и в какой бы то ни было форме; и, добиваясь самолично ИСТИНЫ и прогресса посредством досконального и мужественного изыскания, не отвлекаясь ни на какие посторонние обсуждения, мы бы не посоветовали никому из наших друзей поступать иначе.

Произнеся столь много слов, мы можем теперь сказать еще немного о том, почему мы верим в пресловутую «басню» о затонувшей Атлантиде, – хотя мы уже в достаточной мере разъяснили этот вопрос в «Разоблаченной Изиде».[580]

1. Мы имеем в качестве свидетельства наиболее древние предания различных и находящихся далеко друг от друга народов – легенды Индии, древней Греции, Мадагаскара, Суматры, Явы и многочисленных отдельных островов Полинезии, а также легенды обеих Америк. Как в изустных традициях дикарей, так и в богатейшей литературе в мире – в санскритской литературе Индии, – есть сходное сказание о том, что давным-давно в Тихом океане существовал огромный материк, который в результате геологического сдвига был поглощен океаном. И наше твердое убеждение – в которое, по ходу, вносятся коррективы – состоит в том, что большинство, если не все острова от Малайского архипелага до Полинезии, являются обломками этого единого огромного погрузившегося под воду континента. И полуостров Малакка, и Полинезийские острова, лежащие на двух противоположных точках океана, никогда не имели, да и не могли иметь в пределах человеческой памяти, никакого сообщения друг с другом, и даже не знали о существовании друг друга; и все же они обладали преданиями, общими для всех островов и островков, в которых говорилось о том, что их территории простирались далеко-далеко вглубь океана; что в мире существовали лишь два огромных континента, один из которых был населен желтыми, а другой черными людьми; и что океан, по велению богов и в наказание людям за их постоянную вражду, поглотил их.

2. Несмотря на тот географический факт, что Новая Зеландия, Сандвичевы[581] острова и остров Пасхи отдалены друг от друга на расстояние от 800 до 1000 лиг; и что, согласно любым свидетельствам, ни эти, ни какие-либо другие внутренние острова, как, например, Маркизовы острова, острова Общества, острова Фиджи, Таити, Самоа и другие, не могли, с момента своего заселения людьми, не знающими компаса, иметь какие-либо сообщения друг с другом вплоть до прихода европейцев; все же, на них, на каждом в отдельности и на всех вместе взятых, уверяют, что их территории простирались далеко на запад, в направлении Азии. Кроме того, за незначительными различиями, все они говорят на диалектах, безусловно, одного и того же языка, и понимают друг друга почти без труда; имеют одни и те же религиозные верования и предрассудки; и очень сходные обычаи. И поскольку Полинезийские острова были открыты чуть более ста лет назад, да и о существовании самого Тихого океана европейцы не ведали до времен Колумба, а эти островитяне никогда не меняли свои древние традиции вплоть до прибытия первых европейцев, – нам представляется вполне логичным, что наша теория ближе к истине, чем любая другая. Случай мог бы изменить квинтэссенцию названия и значения, если бы все зависело только от случая.