|
||||
|
|
Часть III Тайна Будды  ОТДЕЛ XLI УЧЕНИЕ ОБ АВАТАРАХ Странное повествование – скорее легенда – утвердилось среди учеников некоторых великих гималайских гуру и даже среди мирян в том смысле, что Гаутама, принц Капилавасту, никогда не покидал земную сферу, хотя тело его умерло и было сожжено, а останки сохранены до сегодняшнего дня. Среди китайских буддистов существует устное предание и среди священных книг ламаистов Тибета – писанное сообщение, так же как предание среди арийцев, что у Гаутамы Будды было два учения: одно для широких масс и Его мирских учеников, другое для Его «избранных», архатов. Его линия поведения, а также после него Его архатов, кажется, заключалась в том, чтобы никому не отказывать в допущении в ряды кандидатов на архатство, но никогда не передавать окончательных тайн, за исключением тем, которые после долгих лет испытаний оказались достойными посвящения. Эти, раз уже они были приняты, затем освящались и посвящались без различия рас, каст или состояний, как это делалось в случае Его западного преемника. Именно архаты пустили в ход это предание и дали ему укорениться в умах народа; оно также является основой для более поздней догмы ламаистского перевоплощения или преемственности человеческих Будд. Та малость, которую здесь можно сказать по этому предмету, может или не может направить исследователя психики по правильному направлению. Так как оставлено на выбор и ответственность пишущей эти строки излагать эти факты так, как она лично их поняла, то вина за возможные неправильные толкования должна ложиться только на нее. Ей была преподана доктрина, но сгруппировать вместе таинственные и смущающие факты было предоставлено лишь ее интуиции, – как это теперь предоставляется проницательности читателя. Даваемые здесь неполные сообщения представляют собою отрывки из того, что содержится в некоторых сокровенных томах, но закон воспрещает разглашать подробности. Эзотерическая версия тайны, данная в этих сокровенных томах, может быть изложена очень коротко. Буддисты всегда решительно отрицали, что их БУДДА был, как утверждали брахманы, аватаром Вишну в том же самом смысле, как человек является воплощением своего кармического предка. Они отрицают это частично потому, возможно, что эзотерическое значение термина «Маха Вишну» неизвестно им в его полном, безличном общем значении. В природе существует таинственный Принцип, называемый «Маха Вишну», который не есть Бог, носящий это имя, но есть принцип, который содержит в себе Биджу, семя аватаризма или, другими словами, есть сила и причина таких божественных воплощений. Все Спасители Мира, бодхисаттвы и аватары, суть деревья спасения, выросшие из единого семени, Биджи, или «Маха Вишну». Называют ли его ади-будда (первоначальная мудрость) или же «Маха Вишну» – это одно и то же. Будучи понятым эзотерически, Вишну есть и Сагуна и Ниргуна (с атрибутами и без атрибутов). В первом аспекте Вишну является предметом экзотерического культа и поклонения; во втором, как Ниргуна, он представляет собою кульминацию всей совокупности духовной мудрости во вселенной – короче говоря, нирвану [641] – и поклоняющимися ему являются все философские умы. В этом эзотерическом смысле Владыка БУДДА был воплощением Маха Вишну. Это с философской и чисто духовной точки зрения. Однако с плана иллюзий, как можно бы сказать, или с земной точки зрения, посвященные знают, что Он был непосредственным воплощением одного из первоначальных «семи Сынов Света», находимых в каждой теогонии – дхиан-коганов, чья миссия заключается в том, чтобы от одной вечности (эона) до другой следить за духовным благосостоянием порученных им регионов. Об этом уже было сказано в «Эзотерическом буддизме». Одною из величайших тайн умозрительного и философского мистицизма – и это есть одна из тайн, которые теперь следует раскрыть – является modus operandi в степенях таких ипостатических перенесений. Само собою разумеется, что божественные воплощения, так же как и человеческие, останутся запечатанной книгой настолько же для богослова, сколько и для физиолога, если эзотерические учения не будут приняты и не станут религией мира. Это учение никогда не сможет быть полностью объяснено неподготовленной публике; но одно несомненно и может быть сказано сейчас: что между догмой о вновь созданной душе на каждое новое рождение и физиологическим предположением, о временной животной душе лежит обширная область оккультного учения,[642] с его логическими и разумными наглядными доказательствами, звенья, которых можно проследить в логической и философской последовательности в природе. Эта «Тайна» раскрыта для того, кто понимает правильный смысл диалога между Кришной и Арджуной в IV главе «Бхагавадгиты». Аватар говорит:
Таким образом, все аватары представляют собою одно и то же: Сыновей их «Отца» по прямой линии происхождения; «Отец» или одно из семи Пламен становится до поры до времени Сыном, и эти два суть одно – в Вечности. Что такое Отец? Есть ли это абсолютная Причина всего? Непостижимый Вечный? Нет; решительно нет. Он – Каран-атма «Душа Причинности», которую в ее обычном смысле индусы называют Ишварой, Господом, а христиане – «Богом», Одним и Единственным. С точки зрения единства это так; но тогда и самого низкого элементала равно можно рассматривать в таком случае как «Одного и Единственного». Кроме того, каждое человеческое существо имеет свой собственный божественный Дух, или личного Бога. Та божественная Сущность, или Пламя, из которой эманирует буддхи, стоит в таком же самом отношении к человеку, хотя и на более низком плане, как стоит дхиани-будда к своему человеческому Будде. Следовательно, монотеизм и политеизм не непримиримы; они существуют в природе. Истинно, «для защиты добра, для поражения злобности», личности, известные как Гаутама, Шанкара, Иисус и некоторые другие рождались каждый в своем веке, как сказано – «Я рождаюсь в каждой юге» – и все они рождались тою же самою Силою. В таких воплощениях заключается великая тайна, и они вне и за пределами цикла общих перевоплощений. Новые возрождения могут быть разделены на три класса: божественные воплощения, называемые аватарами; воплощения тех из адептов, которые отказались от нирваны ради оказывания помощи человечеству, т. е. нирманакаев; и естественная последовательность воплощений для всех – общий закон. Аватар – это видимость, такая, которую можно назвать особой иллюзией внутри естественной иллюзии, царствующей на планах бытия, находящихся под властью майи; адепт возрождается сознательно, в любое время по желанию; [644] единицы же общего стада бессознательно следуют великому закону двойной эволюции. Что такое аватар? – ибо прежде чем пользоваться термином, следует его правильно понять. Это есть нисхождение проявленного божества – или под специфическим именем Шивы, Вишну, или Ади-Будды – в иллюзорную форму индивидуальности; видимость, которая для людей на этом иллюзорном плане является объективной, но не есть такая строго фактически. Эта иллюзорная форма, не имея ни прошлого, ни будущего, ибо она не имела предыдущих воплощений и не будет иметь последовательных новых рождений, не имеет никакого отношения к карме, которая поэтому не имеет над ней никакой власти. В одном смысле Гаутама Будда родился аватаром. Но в виду неизбежных возражений на догматических основаниях это требует объяснений. Существует большая разница между аватаром и дживанмуктой: один, как уже было сказано, представляет собою иллюзорную видимость, лишенную кармы, которая никогда раньше не была воплощена, а другой, дживанмукта, это тот, кто достигает нирваны своими индивидуальными заслугами. На такое выражение бескомпромиссный философский ведантист мог бы опять возразить. Он мог бы сказать, что так как состояния аватара и дживанмукты представляют одно и то же, то никакая сумма личных заслуг в скольких то ни было воплощениях не может привести их обладателя к нирване. Он скажет, что нирвана бездейственна; как же тогда какое-либо действие может к ней привести? Она, по определению Нагасены, не есть ни результат, ни причина, но вечно-настоящее, вечное Есть. Следовательно, она не может иметь никакого отношения или касательства к действию, заслуге или недостатку, так как последние подчинены карме. Все это очень правильно, по все же, по нашему мнению, между этими двумя существует значительная разница. Аватар есть; а Дживанмукта становится таким. Если состояние этих двух тождественно, то не идентичны причины, приведшие к нему. Аватар есть снисхождение Бога в иллюзорную форму; Дживанмукта же, который может быть прошел бесчисленные воплощения и накопил в них заслугу, несомненно, не становится нирвани из-за этой заслуги, а вследствие лишь порожденной ею кармы, которая ведет его и направляет к тому гуру, кто посвятит его в тайну нирваны и который один только может помочь ему достигнуть этой обители. Шастры говорят, что от одних только наших деяний мы достигаем мокши, и если мы не приложим усилий, то ничего и не выиграем, и божество (маха-гуру) не будет ни помогать, ни благодетельствовать нам. Поэтому утверждается, что Гаутама, хотя в одном смысле аватар, все же был настоящий человеческий дживанмукта, достигший своего положения личными заслугами, и, таким образом – больше чем аватар. Его личные заслуги привели его к нирване. Существует два типа добровольных и сознательных воплощений адептов – воплощения нирманакаев и воплощения, принимаемые чела, находящимися на испытании. Величайшая, также как и наиболее смущающая тайна первого типа заключается в том факте, что такое возрождение в человеческом теле личного Эго какого-либо определенного адепта – когда он обитает в Майави, или Камарупе и остается в Камалоке – может произойти даже тогда, когда его «Высшие Принципы» находятся в состоянии нирваны.[645] Следует понять, что вышеприведенные выражения применяются ради общедоступности и поэтому то, что написано, не рассматривает этого глубокого и сокровенного вопроса с точки зрения высочайшего плана, плана абсолютной духовности, также – с высочайшей философской точки зрения, понятной лишь весьма немногим. Нельзя предполагать, что что-либо может вступить в нирвану, не будучи вечно там; но человеческий разум, представляя себе Абсолют, должен представлять Это как высочайший предел неограниченного ряда. Если об этом не забывать, множество неправильных представлений будет избегнуто. Содержание этой духовной эволюции представляет собою материал на различных планах, с которыми нирвани соприкасался до того, как он достиг нирваны. Тот план, на котором это истина, принадлежа к планам иллюзорным, несомненно не есть высочайший. Те, кто стремится к этому, должны обратиться к правильному источнику для исследования, к учениям «Упанишад», и должны подойти в надлежащем духе. Здесь мы делаем только попытку указать направление, по которому направить поиски, и, показывая несколько сокровенных оккультных возможностей, мы не доводим наших читателей до самой цели. Окончательную истину может сообщить только гуру посвященному ученику. Несмотря на то, что столько сказано, изложенное должно показаться для многих непонятным, если не абсурдным. Во-первых, всем тем, кто незнаком с учением о многообразной природе и различных аспектах человеческой Монады; во-вторых тем, кто рассматривает семеричное деление человеческого существа со слишком материалистической точки зрения. Все же интуитивный оккультист, который тщательно изучил тайны нирваны – который знает, что она тождественна с Парабрахманом и, следовательно, неизменна, вечна, являясь не чем-либо, а Абсолютным Все – поймет возможности этого факта. Он знает, что в то время, как про дхармакаю – нирвани «без остатка», как наши востоковеды перевели это слово, который поглощен в то Ничто, которое есть единое реальное, потому что Абсолютное, Сознание – нельзя сказать, что он возвращается на Землю для воплощения, так как нирвани более не есть ни он, ни она, и даже не оно; в то же время Нирманакая – или тот, кто достиг нирваны «с остатком», т. е. тот, который облачен в тонкое тело, которое делает его непроницаемым для всех внешних впечатлений и для всех ментальных чувствований, и в котором понятие своего Эго не исчезло целиком – может это делать. И еще – каждый восточный оккультист осведомлен о том факте, что имеются нирманакаи двух родов – естественные и считаемые; что первый представляет собою название или эпитет, применяемый к состоянию высокого аскета или посвященного, который достиг стадии блаженства, уступающей только нирване; тогда как последний означает самопожертвование человека, который добровольно отказывается от абсолютной нирваны для того, чтобы помогать человечеству и продолжать делать ему добро или, другими словами, чтобы спасать людей-собратьев, руководствуя ими. Тут могут возразить, что Дхармакая, будучи нирвани или дживанмуктой, не может иметь какого-либо «остатка» за собой после смерти, ибо после достижения того состояния, из которого никакие дальнейшие воплощения невозможны, он больше не нуждается в тонком теле или в индивидуальном Эго, которое перевоплощается из одного рождения в другое, и поэтому последнее исчезает по логической необходимости; на это дается ответ, что все это так в отношении экзотерических целей и как общий закон. Но случай, с которым мы имеем дело, является исключительным, и реализация его находится в пределах оккультных сил высокого посвященного, который, прежде чем вступить в состояние нирваны, может заставить свой «остаток» (иногда, хотя и не очень удачно, это называют его Майавирупой) остаться позади [646] независимо от того, предстоит ли ему самому стать нирвани или же очутиться в более низком состоянии блаженства. Затем следуют случаи – редкие, но все же более частые, чем можно было бы предположить – добровольных и сознательных воплощений адептов на испытании. У каждого человека есть свое Внутреннее, «Высшее Я» и также астральное тело. Но мало таких людей, вне более высоких степеней адептства, которые могут руководить последним или каким-либо оживляющим его принципом после того, как смерть оборвала их краткую земную жизнь. И все же такое руководство или их перенос из мертвого в живое тело не только возможен, но, по оккультным и каббалистическим учениям, часто встречается. Степени такой власти, разумеется, весьма различаются. Упоминаются только три: нижайшая из всех степеней позволит адепту, которому в течение жизни сильно мешали отдаваться исследованию и применению своих сил, выбрать после смерти другое тело, в котором он может продолжать прерванные исследования, хотя обычно он в нем потеряет всякую память о своем предыдущем воплощении. Следующая степень позволяет ему вдобавок к этому перенести в новое тело память о своей прошлой жизни; тогда как самая высшая едва ли имеет какие-либо ограничения в применении этой удивительной способности. В качестве примера адепта, который воспользовался первой вышеприведенной способностью, средневековые каббалисты указывают на известную историческую личность пятнадцатого века – кардинала де Куза; вследствие его удивительной преданности эзотерическим исследованиям и «Каббале», карма увела этого страдающего адепта на интеллектуальное восстановление и отдых от тирании духовенства в тело Коперника. Se non е vero e ben trovato; и внимательное чтение жизнеописаний этих двух людей легко может привести верящего в такие силы к быстрому принятию этого утвержденного факта. Читателя, имеющего в своем распоряжении нужные для этого средства, просим обратиться к внушительному фолианту на латинском языке, под названием «De Docta Ignorantia», написанному в пятнадцатом веке кардиналом де Куза, в котором находятся все теории и гипотезы – все идеи – Коперника в качестве задающих тон и направление к открытиям великого астронома.[647] Кто же был этот чрезвычайно ученый кардинал? Сын бедного лодочника; всей своей карьерой, своей кардинальной шапкой, скорее почтительным благоговением, чем дружбою пап Евгения IV, Николая V и Пия II, он был обязан своей чрезвычайной учености, которая казалась прирожденной ему, так как он нигде не учился до сравнительно позднего периода жизни. Де Куза умер в 1473 году; кроме того, его лучшие труды были написаны до того, как он был вынужден принять духовный сан – чтобы избегнуть преследований. Но этот адепт не избег их. В вышеупомянутом внушительном труде кардинала имеется одна наводящая на размышление фраза, авторство которой по-разному приписывалось то Паскалю, то Куза самому, то «Зогару», но которая по праву принадлежит Книгам Гермеса:
Некоторые изменили ее так: «Центр нигде, а окружность везде», это довольно еретическая идея для кардинала, хотя совершенно правоверна с точки зрения каббалистической. Теория нового рождения должна быть объяснена оккультистами и затем применена для особых случаев. Правильное понимание этого психического факта обосновано на правильном взгляде на ту группу небесных существ, которых вообще называют семью первоначальными богами или ангелами – нашими дхиан-коганами – «семью первичными лучами» или Силами, впоследствии адаптированными христианской религией под названием «семи ангелов Присутствия». Арупа, бесформенные на верхней ступени лестницы Бытия, материализующиеся все более и более по мере того как они спускаются по лестнице объективности и формы, кончая грубейшим и наиболее несовершенным представителем из Иерархии, человеком, – на эту первую, чисто духовную группу нам указано в нашем оккультном учении, как на рассадник и первоисточник человеческих существ. В нем дает ростки то сознание, которое является самым ранним проявлением из причинного Сознания – Альфы и Омеги божественного бытия и вечной жизни. И когда оно продолжает свой спуск книзу через все фазы существования, через человека, через животного и растение, оно заканчивает свой спуск только в минерале. Это изображено двойным треугольником – наиболее таинственным и наиболее многозначительным изо всех мистических знаков, потому что он представляет собою двойной глиф, охватывая духовное и физическое сознание и жизнь; первый треугольник направлен кверху, а нижний книзу, оба переплетаются и показывают различные планы дважды семерых видов сознания, четырнадцать сфер существования, Локи брахманов. Читатель теперь будет в состоянии лучше все это понимать. Он также поймет, что подразумевается под словом «Стражи», так как над каждой из семи областей, или регионов Земли поставлено по одному стражу в качестве Хранителя, или Правителя, согласно старым традициям, так же как имеется по одному, кто наблюдает и руководствует каждым из четырнадцати миров, или лок.[648] Но сейчас речь идет не о какой-либо из них, а о так называемых «семи Дыханиях», которые снабжают человека его бессмертной Монадой в его циклическом паломничестве. Комментарий на «Книгу Дзиан» говорит:
Семеричный принцип в человеке – который может рассматриваться двойственным только поскольку это касается психического проявления на этом грубо-земном плане – был известен всей древности и может быть обнаружен во всех древних священных писаниях. Египтяне знали и преподавали его, и их деление принципов по всем пунктам является двойником арийского сокровенного учения. В «Разоблаченной Изиде» это изложено так:
Седьмой принцип, будучи, разумеется, высочайшим, несотворенным Духом, обычно назывался Озирисом, поэтому каждая умершая личность становилась озирифированной – или Озирисом – после смерти. Но вдобавок к повторению старого, всегда присутствующего факта перевоплощения и кармы – не так, как об этом учат спиритисты, но как самая древняя наука в мире – оккультисты должны учить циклическому и эволюционному перевоплощению: того рода рождению снова, таинственному и все еще остающемуся непонятным для многих, кто не знает мировой истории, о котором в осторожных выражениях упоминалось в «Разоблаченной Изиде». Обычному новому рождению для каждого индивидуума с промежуточным пребыванием в Камалоке и Дэвачане, и циклическому сознательному перевоплощению с великими и божественными целями для немногих. Те великие деятели, которые, как гиганты, возвышаются в истории человечества, подобно Сиддарте БУДДЕ и Иисусу в области духовной, и подобно Александру Македонскому и Наполеону Великому в области физических завоеваний, – представляют собою только отраженные образы человеческих прообразов, которые существовали – не десять тысяч лет тому назад, как это с осторожностью было сказано в «Разоблаченной Изиде», а миллионы лет подряд с начала манвантары. Ибо – за исключением действительных аватаров, как было объяснено выше – они являются теми же самыми непрерывными Лучами (монадами), каждый соответственно от своего особого Пламени-Отца – называемых Дэвами, дхиан-коганами или дхиан-буддами, или еще, планетарными ангелами и т. д. – сияющих в эонической вечности в качестве их прототипов. По их образу рождаются некоторые люди, и когда имеется в виду какая-либо специфическая туманная цель, эти последние ипостатически оживляются их божественными прототипами, восстановленными снова и снова теми сокровенными Силами, которые управляют и руководят судьбами нашего мира. В то время, когда писалась «Разоблаченная Изида», нельзя было больше сказать, и поэтому информация об этом была сведена к единственному замечанию, что Нет ни одного выдающегося деятеля в записях как священной, так и мирской истории, прообраз которого нельзя бы найти в полувыдуманных и в полуправдивых преданиях минувших религий и мифологий. Как звезда, сияющая на неизмеримом расстоянии над нашими головами в беспредельности неба, отражается на гладкой поверхности озера, так же и образы людей допотопных веков отражаются в тех периодах времени, которые мы можем охватить нашим историческим обозрением. Но ныне, когда появилось так много изданий, широко трактующих об этой доктрине, и некоторые из них излагают многие ошибочные взгляды, – этот смутный намек может быть расширен и объяснен. Данная формулировка приложима не только к выдающимся историческим деятелям вообще, но также и к гениальным людям, к каждому замечательному человеку своего века, вознесшемуся над обычным человеческим стадом вследствие какой-либо ненормально развитой особенной способности, ведущей к прогрессу и благу человечества. Каждый является перевоплощением индивидуальности, которая существовала до него со способностями по той же части, принося, таким образом, как приданное, своей новой форме эту сильную и легко разбудимую способность или качество, которая была полностью развита в нем в предыдущем воплощении. Очень часто они являются обычными смертными, Эго естественных людей в прохождении своего циклического развития. Но мы сейчас должны рассмотреть «особые случаи». Предположим, что какая-то личность в течение своего цикла воплощений была отобрана для особых целей – как сосуд, достаточно чистый – своим личным Богом, Источником (на плане проявленного) ее Монады, который таким образом становится ее обитателем. Тот Бог, ее собственный прототип, или «Отец в Небесах», является, в одном смысле не только образом, по которому она, духовный человек, сотворена, но в том случае, о котором мы говорим, это есть сам этот духовный, индивидуальный Эго. Это случай постоянной, пожизненной теофании. Не забудем, что это не есть аватаризм, как его понимают в брахманистской философии: также такой избранный человек не есть ни Дживанмукта, ни нирвани, но что это – всецело исключительный случай в царстве мистицизма. Этот человек мог быть или не быть адептом в своих предыдущих жизнях; он просто чрезвычайно чистый и духовный индивидуум или был таким в предшествующем рождении, если таким избранным сосудом является только что родившийся младенец. В этом случае после физического перехода такого святого, или бодхисаттвы, его астральные принципы не подвергаются естественному разложению, как у обычных смертных. Они остаются в нашей сфере и в пределах человеческого притяжения и достижения, и поэтому получается так, что не только про Будду, Шанкарачарью и Иисуса можно сказать, что они в одно и то же время оживляют несколько личностей, но даже принципы высокого адепта могут оживлять внешние оболочки обычных смертных. Некий Луч (принцип) от Санат Кумара одухотворял (оживлял) Прадьюмну, сына Кришны, в течение великого периода Махабхараты, тогда как в то же самое время он, Санат Кумара, давал духовные наставления царю Дхритараштре. Кроме того, не забудем, что Санат Кумара есть «вечный шестнадцатилетний юноша», обитающий в Джаналоке, его собственной сфере, или духовном состоянии. Даже в обычной, так называемой медиумистической жизни вполне установлено, что в то время как тело действует – даже хотя бы только механически – или покоится в одном месте, его астральный двойник может появиться и самостоятельно действовать в другом месте, причем весьма часто в отдаленном месте. Это – вполне обычное явление в жизни мистиков и в истории; и если это происходит с экстатиками, провидцами и мистиками всякого рода, то почему то же самое не может произойти на более высоких и более духовно развитых планах существования? Если допустить эту возможность на низшем психическом плане, то почему не на более высоком плане? В случаях более высокого адептства, когда тело всецело подчинено Внутреннему Человеку, когда Духовное Эго полностью воссоединилось со своим седьмым принципом даже в течение жизни личности, и астральный человек или личное Эго, стало настолько очищенным, что оно постепенно ассимилировало все свойства и атрибуты средней натуры (Буддхи и Манаса в их земном аспекте), что личное Эго замещает собою, так сказать, духовное Высшее Я и поэтому способно вести самостоятельную жизнь на земле; когда наступает телесная смерть, то часто происходит следующее таинственное событие. Как дхармакая, нирвани «без остатка», совершенно свободный от земных примесей, Духовное Эго не может возвратиться, чтобы снова воплотиться на земле. Но установлено, что в таких случаях, личное Эго даже Дхармакаи может остаться в нашей сфере, как целое, и возвратиться к воплощению на земле; если в этом есть надобность. Ибо теперь оно больше не может быть, подобно астральному остатку обыкновенного человека, подвержено постепенному растворению в Камалоке (limbus, или чистилище, римского католика и «Самерлэнд» спиритуалистов); оно не может умереть второй смертью, как называет такое распадение Прокл.[652] Оно стало слишком святым и чистым, больше не посредством отраженного, но своего собственного естественного света и духовности, чтобы спать бессознательным сном в низшем нирваническом состоянии или быть растворенным подобно обычной астральной оболочке и исчезнуть полностью. Но в этом состоянии, известном как нирманакая (нирвани «с остатком») он все еще может помогать человечеству. «Пусть я пострадаю и понесу грехи всех (пусть буду снова воплощен для новых страданий), но пусть мир будет спасен!», сказал Гаутама Будда; эти слова являются восклицанием, действительное значение которого ныне мало понимают его последователи. «Если я хочу, чтобы он пребыл, пока я приду, что тебе до этого?» [653] – спрашивает Петра астральный Иисус. «Пока я приду», значит «пока я буду снова воплощен» в физическом теле. Все же Христос старого распятого тела, по истине, мог сказать: «Я у моего Отца и един с Ним», что не помешало астралу снова принять форму так же, как Иоанну – действительно пребывать, пока не пришел его Учитель; не помешало Иоанну не узнать его, когда он пришел, или выступить тогда против него. Но в церкви это замечание породило абсурдную идею о тысячелетнем царстве, или хилиазме, в физическом смысле. С тех пор «Человек Скорбей» возвращался, быть может, неоднократно, неузнанный и неоткрытый своими слепыми последователями. Также с тех пор этот великий «Сын Божий» беспрестанно подвергался жесточайшему распинанию ежедневно и ежечасно церквями, учрежденными во имя его. Но апостолы, будучи только наполовину посвященными, не дожидались своего Учителя и, не узнавая его, отвергали его презрительно каждый раз, когда он возвращался.[654]  ОТДЕЛ XLII СЕМЬ ПРИНЦИПОВ «Тайна Будды» является тайной некоторых других адептов – возможно, многих. Все затруднение в том, чтобы правильно понять другую тайну: тайну реального факта – на первый взгляд такого непонятного и трансцендентального – о «семи Принципах» в человеке, отражении в нем семи сил природы физически и семи Иерархий Бытия, интеллектуально и духовно. Независимо от того, будет ли человек – материальный, эфирный и духовный – ради более ясного понимания его (вообще говоря) тройной природы, разделен на группы согласно той или иной системе, – основа и вершина этого деления всегда будут одни и те же. Так как имеются только три Упадхи (основы) в человеке, то на них можно построить любое количество Кош (оболочек) и их аспектов, не нарушая гармонию целого. Таким образом, в то время как эзотерическая система принимает семеричное деление, ведантистская классификация дает пять Кош, а Тарака раджа-йога упрощает их, сведя к четырем – три Упадхи, синтезированные высшим принципом, Атмой. То, что сейчас только что было изложено, разумеется, вызывает вопрос: «Как может духовная (или полудуховная) личность вести тройную или даже двойную жизнь, меняя соответственные «Высшие Я» ad libitum, и все же быть единой вечной монадой в бесконечности манвантары?» Ответ на это легок для истинного оккультиста, тогда как непосвященному профану он должен показаться абсурдным. «Семь Принципов», разумеется, являются проявлением единого неделимого Духа, но это единство появляется только в конце манвантары, когда они становятся воссоединенными на плане Единой Реальности; в течение же хождения «Странника», отражения этого неделимого Единого Пламени, аспекты единого вечного Духа, каждый обладает силою действия на одном из проявленных планов существования – постепенных дифференциациях из единого непроявленного плана – именно, на том плане, к которому он соответственно принадлежит. Так как наша Земля предоставляет всевозможные Майавические условия, то следует, что очищенный эготический принцип, астральное и личное Я адепта, хотя и образуя в действительности одно слитое целое со своим Высшим Я (атма и буддхи), может, тем не менее, в целях всеобъемлющего милосердия и блага настолько отделиться от своей божественной Монады, чтобы вести на этом плане иллюзорного и временного существования отдельную, независимую, сознательную собственную жизнь в заимствованной иллюзорной форме, таким образом преследуя одновременно двойную цель: исчерпывание своей собственной индивидуальной кармы и спасение миллионов менее пользующихся преимуществами людей от последствий ментальной слепоты. Если задается вопрос: «Когда происходит изменение, описываемое как переход Будды или Дживанмукты в нирвану, где тогда продолжает свое пребывание изначальное сознание, которое оживляло тело – в нирвани, или же в последующих воплощениях „остатка“ последнего (нирманакаи)?» Ответ будет, что заключенное сознание может представлять собою, как выражается Гиббон, «определенное знание на основе наблюдений и опыта», но развоплощенное сознание не есть следствие, а причина. Оно является частью целого, или скорее Лучом на ступенчатой шкале его проявленной деятельности из единого всепроникающего беспредельного Пламени, одни только отражения которого могут дифференцироваться; и, как таковое, сознание вездесуще и не может быть ни локализировано, ни сконцентрировано на или в каком-либо отдельном предмете, также оно не может быть ограничено. Одни только его воздействия относятся к области материи, ибо мысль есть энергия, которая разнообразно действует на материю, но сознание per se, как понимает и объясняет оккультная философия, является высшим качеством чувствующего духовного принципа в нас, божественной души (или буддхи) и нашего высшего эго, и не принадлежит к плану материальности. После смерти физического человека, если он посвященный, оно преображается из человеческого свойства в сам независимый принцип; сознательное эго становится сознанием per se без всякого эго, в том смысле, что последнее больше не может быть ограничено ни чувствами, ни даже пространством или временем. Поэтому оно способно, не отделяясь и не покидая своего владельца, буддхи, отражаться в то же самое время в своем астральном человеке безо всякой надобности локализироваться. Это доказывается на значительно более низкой степени в наших снах. Ибо, если сознание может проявлять деятельность в течение наших видений и в то время, когда тело и его материальный мозг глубоко спят – и если оно даже в течение этих видений почти вездесуще – то насколько гораздо большей должна быть его сила, когда оно совершенно свободно от нашего физического мозга и не имеет с ним никакой связи. ОТДЕЛ XLIII ТАЙНА БУДДЫ Тайна Будды заключается в следующем: Гаутама, воплощение чистой Мудрости, все же должен был в своем человеческом теле учиться и быть посвященным в тайны мира подобно любому другому смертному, до того дня, когда Он появился из Своего тайного убежища в Гималаях и первый раз проповедовал в роще Бенареса. То же самое с Иисусом: с двадцати до тридцатилетнего возраста, когда Его находят произносящим Нагорную проповедь, – ничто о нем неизвестно и ничто не говорится. Гаутама должен был дать клятву о сохранении в нерушимой тайне эзотерических доктрин, сообщенных Ему. В силу Своей безмерной жалости к невежеству – и страданиям, как его следствию – человечества, хотя Он и не хотел нарушать Своего священного обета, Ему все же не удалось остаться в пределах предписанных ограничений. В то время, когда Он слагал свою эзотерическую философию («Доктрину ока») на основах вечной Истины, Он не скрыл определенных догм и, шагнув за пределы законных границ, создал причины к тому, что эти догмы были неправильно поняты. В Своем стремлении разделаться с ложными богами Он раскрыл в «семи путях к нирване» некоторые тайны семи Светов арупа (бесформенного) мира. Малое количество истины часто хуже, чем полное отсутствие истины. Истина и выдумка подобны маслу и воде: они никогда не смешиваются. Его новое учение, которое представляло внешнее мертвое тело эзотерического учения без оживляющей его души, принесло бедственные последствия: оно никогда не было правильно понято, и сама доктрина была отвергнута буддистами юга. Безмерная филантропия, беспредельная любовь и милосердие ко всем тварям были в основании Его непреднамеренной ошибки, но карма мало обращает внимания на намерения, будь они добрые или злые, если они остаются бесплодными. Если «Благой Закон», как он проповедовался, имел своим результатом наиболее возвышенный кодекс этики и неимеющую равной себе философию наружного в видимом космосе, то он также склонял и приводил незрелые умы к мысли, что под высшим одеянием этой системы больше ничего нет, и была воспринята только мертвая буква ее. Кроме того, новое учение выбило из колеи многие великие умы, которые до этого следовали водительству ортодоксального брахманизма. Поэтому пятьдесят с чем-то лет после своей смерти «великий Учитель»,[655] отказавшись от полного дхармакаи и нирваны, соблаговолил, в целях кармы и филантропии, снова родиться. Для Него смерть не была смертью, но, как сказано в «Эликсире Жизни»,[656] Он сменил
Шок смерти рассеялся и, подобно многим другим адептам, Он сбросил смертную оболочку и предоставил ее сжиганию, а пепел сохранил в качестве реликвии, и начал межпланетную жизнь, облекшись в свое тонкое тело. Он снова родился как Шанкара, величайший учитель ведантистов в Индии, чья философия – целиком основанная на основных аксиомах вечного Откровения, Шрути или первоначальной религии мудрости, на которой также до того основал свою философию Будда, но с другой точки зрения – очутилась в середине между слишком пышно замаскированной метафизикой ортодоксальных брахманов и метафизикой Гаутамы, которая будучи лишенной в своем экзотерическом одеянии всякой душу оживляющей надежды, трансцендентальных устремлений и символов, выглядит в своей холодной мудрости, как хрустальные ледяшки, как скелет изначальных истин эзотерической философии. Был ли тогда Шанкарачарья Гаутамой Буддой в новой личной форме? Может быть, читатель только еще больше смутится, если ему сказать, что «астральный» Гаутама находился внутри внешнего Шанкары, чей высший принцип, или Атман, тем не менее, был его собственный божественный прототип – «Сын Света», действительно – небесный, разумом-рожденный сын Адити. Этот факт опять обоснован на том таинственном переносе божественной бывшей личности, слившейся с безличной индивидуальностью – теперь в своей полной троичной форме монады, как атма-буддхи-манас – в новое тело, видимое или субъективное. В первом случае это манушья-будда; во втором – нирманакая. Сказано, что Будда в нирване, хотя этот когда-то смертный носитель – тонкое тело – Гаутамы все еще присутствует среди посвященных; оно не покинет царства сознательного Бытия до тех пор, пока страдающее человечество нуждается в его божественной помощи – во всяком случае, до конца этой коренной расы. Время от времени Он, «астральный» Гаутама, соединяется неким наиболее таинственным – для нас совершенно непостижимым – образом с аватарами и великими святыми, и действует через них. И несколько таких названо. Таким образом, утверждается, что Гаутама Будда воплотился в Шанкарачарью, – что, как было сказано в «Эзотерическом буддизме»:
Хотя это выражение правильно в его мистическом смысле, манера его изложения может ввести в заблуждение, пока не объяснена. Шанкара был Буддой, весьма несомненно, но он никогда не был новым воплощением Будды, хотя «астральное» Эго Гаутамы – или, скорее, его бодхисаттва – могло каким-то таинственным образом быть связанным с Шанкарачарьей. Да, возможно, это было то Эго, Гаутама, в новом и в лучше приспособленном сосуде – в сосуде брахмана Южной Индии. Но Атман, Высшее Я, которое осеняло обоих, отличалось от Высшего Я ушедшего Будды, который теперь находился в Своей собственной сфере в космосе. Шанкара был аватаром в полном значении этого термина. Согласно Саяначарье, великому комментатору Вед, он должен рассматриваться как аватар или непосредственное воплощение Самого Шивы – Логоса, седьмого Принципа в природе. В Тайной Доктрине Шри Шанкарачарья рассматривается как обиталище – в течение тридцати двух лет его земной жизни – Пламени, высочайшего из проявленных Духовных Существ, одного из первоначальных семи Лучей. А что подразумевается под словом «Бодхисаттва»? Буддисты мистической системы махаяны учат, что каждый БУДДА проявляется (ипостатически или иначе) одновременно в трех мирах Бытия, а именно: в мире Кама (похотливости, страстных желаний – это чувственная вселенная или наша земля) в виде человека; в мире Рупа (форм – все же сверхчувственном), как Бодхисаттва; и в высочайшем Духовном Мире (в Мире совершенно бестелесных существовании), как дхиани-будда. Последний существует в пространстве и времени вечно, т. е. от одной маха-кальпы до другой, – синтетической кульминацией этих трех является ади-будда,[658] Принцип мудрости, который есть Абсолют, и поэтому вне времени и пространства. Их взаимоотношения следующие: дхиани-будда, когда мир нуждается в человеческом Будде, «создает» посредством силы дхианы (медитации, всемогущей концентрации) разумом-рожденного сына – бодхисаттву, чья миссия заключается в том, чтобы он после физической смерти своего человеческого, или манушья-будды продолжал его работу на земле до появления следующего Будды. Эзотерический смысл этого учения ясен. У простого смертного его принципы являются только более или менее яркими отражениями семи космических и семи небесных Принципов, Иерархии сверхчувственных Существ. У Будды же они являются почти самими этими принципами in esse. Бодхисаттва заменяет в нем Каранашариру, принцип Эго, и остальное соответственно; и именно так эзотерическая философия объясняет значение фразы, что «силою дхианы (или абстрактной медитации) дхиани-будда (дух Будды, или монада) создает бодхисаттву» или облеченное астралом Эго внутри манушья-будды. Таким образом, в то время, как Будда погружается обратно в нирвану, откуда он вышел, бодхисаттва остается позади, чтобы продолжать работу Будды на земле. Следовательно, именно этот бодхисаттва мог предоставить низшие принципы в призрачном теле аватара Шанкарачарьи. Теперь, сказать, что Будда после достижения нирваны вернулся оттуда, чтобы вновь воплотиться в новое тело, было бы произношением ереси с точки зрения как брахманистической, так и буддийской. Даже в экзотерической школе махаяны, в учении, касающемся трех тел «Будды»,[659] о Дхармакае – идеальном, лишенном формы Бытии – сказано, что раз оно принято, то Будда в нем покидает мир чувственных восприятии навсегда; и не имеет, и не может иметь с ним каких-либо связей. Сказать же, как учит эзотерическая или мистическая школа, что хотя Будда пребывает в нирване, он оставил за собою Нирманакаю (бодхисаттву), чтобы продолжать работу после него, – будет вполне ортодоксально и в соответствии со школами как эзотерической махаяны, так и Прасанга Мадхьямики; последняя является анти-эзотерической и наиболее рационалистической системой. Ибо в Комментарии «Калачакры» показано, что существуют: (1) Ади-будда, вечный и необусловленный; затем (2) Самбхогакая-будды или дхиани-будды, существующие с (эонической) вечности и никогда не исчезающие – Будды причинности, так сказать; и (3) Манушья-бодхисаттвы. Отношения между ними определяются данным определением. Ади-будда есть ваджрадхара, и дхиани-будды суть ваджрасаттвы; и несмотря на то, что они различные Существа на своих соответствующих планах, все же Они фактически идентичны, так как один действует через другого, как дхиани через человеческого Будду. Один является «бесконечным разумом», другой только «верховным разумом». О Пра Бодхисаттве – который впоследствии был на земле Гаутамой Буддой, сказано:
Нирвана буддистов – это только порог Паранирваны, согласно эзотерическому учению; тогда как у брахманов она является summum bonum, тем окончательным состоянием, откуда больше возврата нет – во всяком случае, до следующей маха-кальпы. И даже это последнее воззрение вызовет возражения у некоторых слишком догматических и ортодоксальных философов, которые не хотят принять эзотерическую доктрину. У них нирвана – абсолютное ничто, в котором нет ничего и никого – только необусловленное Все. Чтобы понять полностью характерные черты этого Абстрактного Принципа, нужно осмыслить его интуитивно и постичь полностью «единое неизменное состояние во вселенной», которое индусы так правильно определяют как
как бы парадоксальным это не показалось бы непосвященному читателю.[660] Шанкарачарья считался аватаром; это утверждение, в которое автор безоговорочно верит, но которое другие люди, конечно, вправе отвергать. И как таковой он облекся в тело южного индийца, только что родившегося брахманского ребенка; сказано, что это тело, по причинам настолько же значительным, насколько таинственным для нас, оживлялось астральным личным остатком Гаутамы. Это божественное Не-Эго избрало в качестве своего Упадхи (физической основы) эфирное, человеческое Эго великого мудреца в этом мире форм, как наиболее подходящего носителя Духа, чтобы спуститься в него. Шанкарачарья сказал:
Теперь, то что истинно на макрокосмическом, также истинно на микрокосмическом плане. Поэтому ближе к истине будет сказать – раз мы допускаем такую возможность – что скорее «астральный» Гаутама или нирманакая был Упадхи духа Шанкарачарьи, нежели последний был новым воплощением первого. Когда настало время родиться Шанкарачарье, то, естественно, каждый принцип в проявленном смертном теле должен был быть чистейшим и тончайшим, какие только существовали на земле. Следовательно, те принципы, которые когда-то были прикреплены к Гаутаме, который был непосредственным великим предтечею Шанкары, естественно были привлечены к нему, так как экономия природы запрещает новое эволюционирование подобных принципов из сырого состояния. Но следует помнить, что высшие эфирные принципы не становятся, подобно низшим, более материальным принципам, иногда видимы человеку (как астральные тела), и их следует рассматривать скорее в свете отдельных или самостоятельных Сил или богов, нежели материальных объектов. Следовательно, правильным путем представления истины будет сказать, что различные принципы, бодхисаттва, Гаутамы Будды, которые не ушли в нирвану, снова воссоединились, чтобы образовать средние принципы Шанкарачарьи, земного Существа.[663] Абсолютно необходимо изучать доктрину о Буддах эзотерически и понимать тонкие различия между различными планами существования, чтобы правильно понять вышеизложенное. В более ясном изложении, Гаутама, человеческий Будда, который, экзотерически, имел Амитабху в качестве своего бодхисаттвы и Авалокитешвару в качестве своего дхиани-будды – триада, эманирующая непосредственно из Ади-Будды – ассимилировал их посредством своей «дхианы» (медитации) и стал таким образом Буддой («озарением»). В другой форме так же обстоит дело у всех людей: каждый из нас имеет своего бодхисаттву – серединный принцип, если мы на момент будем придерживаться троичного деления семеричной группы – и своего дхиани-будду, или когана, «отца сына». Здесь, коротко говоря, лежит наше соединительное звено с высшей иерархией небесных существ, только мы слишком грешны, чтобы ассимилировать их. Шесть веков спустя после ухода человеческого Будды (Гаутамы), другой Реформатор, такой же благородный и любящий, хотя и менее удачливый, появился в другой части мира, среди другой и менее духовной расы. Существует большое сходство между мнениями, сложившимися впоследствии в мире по поводу этих двух Спасителей – Восточного и Западного. В то время как миллионы людей обратились к учениям этих двух Учителей, враги обоих – сектантские противники, наиболее опасные изо всех – разорвали их в клочки, постепенно вводя злостно искаженные изложения, основанные на оккультных истинах и поэтому вдвойне опасные. В то время как брахманы говорят про Будду, что Он действительно являлся аватаром Вишну, но что Он пришел, чтобы совратить брахманов с их веры и поэтому был злым аспектом Бога, про Иисуса бардезанские гностики и другие утверждали, что Он был Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой ортодоксальной религии. «Он – основатель новой секты Назаров», говорили другие сектанты. На еврейском языке слово «Наба» означает «говорить по вдохновению», (??? и ??? есть Нэбо, бог мудрости). Но Нэбо также есть Меркурий, который в индийской монограмме планет есть Буддха. И это доказывается тем фактом, что талмудисты верят, что Иисус был вдохновлен Гением (или Правителем) Меркурия, спутанного сэром Уильямом Джонсом с Гаутамой Буддой. Существует много других странных точек сходства между Гаутамой и Иисусом, которые не могут быть здесь отмечены.[664] Если оба эти посвященные, сознавая опасность передачи некультурным массам сил, приобретаемых высшим знанием, оставили самый сокровенный угол святилища в глубоком мраке, кто из знающих человеческую натуру может кого-либо из них упрекнуть за это? Все же, хотя Гаутама, побуждаемый благоразумием, оставил эзотерические и наиболее опасные части тайного знания нерассказанными и прожил до зрелого возраста восьмидесяти лет – эзотерическая доктрина говорит, до ста лет – умирая с сознанием, что Он преподал его основные истины и посеял семена для обращения одной трети мира, – все же Он, возможно, раскрыл больше, чем в самом деле было полезно для потомства. Но Иисус, который обещал Своим ученикам знание, дающее человеку власть совершать «чудеса», намного большие, чем те, которые совершал Он Сам, – умер, оставив после Себя только несколько верных учеников, людей, находящихся только на полпути к знанию. Поэтому им пришлось бороться с миром, которому они могли передать только то, что сами знали лишь наполовину – и не больше. В более поздние века экзотерические последователи обоих изуродовали выданные истины, часто до неузнаваемости. В отношении последователей Западного Учителя доказательство этому кроется в самом том факте, что теперь ни один из них не может сотворить обещанных «чудес». Им приходится выбирать: или признать, что они сами совершали грубые ошибки, или же их Учитель должен быть обвинен в пустых обещаниях и хвастовстве.[665] Почему такое различие в судьбах обоих? Для оккультиста эта загадка неравного расположения кармы или Провидения объяснена Тайной Доктриной. «Незаконно» говорить о таких вещах публично, как Св. Павел нам говорит. Только одно объяснение еще может быть дано по этому поводу. Несколько страниц назад было сказано, что адепт, который, таким образом, приносит себя в жертву, оставаясь жить, отказавшись от полной нирваны, хотя и никогда не может утерять знание, приобретенное им в предыдущих существованиях, все же не способен подняться выше в таких заимствованных телах. Почему? Потому что он становится просто носителем «Сына Света» из еще более высокой сферы, у Которого, так как Он Арупа, нет Своего собственного астрального тела, годного для этого мира. Такие «Сыны Света» или дхиани-будды суть Дхармакаи предшествовавших манвантар, которые завершили свои циклы воплощений в обычном смысле и которые, будучи, таким образом, без кармы, уже давно тому назад сбросили свои индивидуальные Рупы и отождествились с первым Принципом. Отсюда вытекает необходимость в жертвенном Нирманакае, готовом пострадать за неправильные поступки и ошибки нового тела в его земном паломничестве без какого-либо вознаграждения в будущем на плане продвижения и возрождения, так как для него нет никакого возрождения в обычном смысле. Высшее Я или божественная монада в таком случае не прикреплена к низшему Эго; его связь только временная и в большинстве случаев оно действует через указы кармы. Это действительная, настоящая жертва, объяснение которой относится к высочайшему посвящению в джнану (оккультное знание). Это тесно связано непосредственной эволюцией Духа и инволюцией Материи с первоначальной и великой Жертвой при основании проявленных Миров, с постепенным подавлением и смертью духовного в материальном. Семя «не оживет, если не умрет» [1 Коринф., XV, 36]. Поэтому в Пуруша Шукте «Ригведы»,[666] основы и источника всех последовавших религий, аллегорически рассказано, что «тысячеголовый Пуруша» был убит при основании Мира, чтобы из его останков могла возникнуть вселенная. Это есть ни более, ни менее, как основа – семя, истинно – более позднего многообразного символа в различных религиях, включая христианство, символа жертвенного агнца. Ибо это игра слов. «Аджа» (Пуруша), «нерожденное», или вечный Дух, по-санскритски также значит «агнец». Дух исчезает – умирает, метафорически – чем более он становится заключенным в материю, отсюда и жертва «нерожденного», или «агнца». Почему БУДДА избрал путь совершения этой жертвы – это станет ясным только для тех, кто к подробному знанию Его земной жизни добавит глубокое понимание законов кармы. Подобные события, однако, относятся к наиболее исключительным случаям. Как гласит предание, брахманы совершили тяжкий грех тем, что преследовали Гаутаму Будду и Его учения вместо того, чтобы слить и согласовать их с учениями чистого ведического брахманизма, как это сделал впоследствии Шанкарачарья. Гаутама никогда не шел против Вед, только против экзотерического культивирования предвзятых толкований. Шрути – божественное, устное откровение, результатом которого явилась Веда – вечно. Оно дошло до слуха Гаутамы Сиддхарты так же, как оно дошло до риши, которые его записали. Он принял это откровение, отвергая при этом более поздние заросли брахманской мысли и фантазии, и построил Свои доктрины на одной и той же основе нерушимой истины. Так же, как и Его Западный преемник, Гаутама, «Милосердный», «Чистый» и «Справедливый», был первым из восточной иерархии исторических адептов, если и не из мировых анналов божественных смертных, который руководствовался тем великодушным чувством, которое заключает все человечество в одно объятие безо всяких мелких подразделений на расы, рождение или касты. Именно Он был первым провозглашателем этого благородного принципа и Он же был первым, кто применил этот принцип на практике. Ради бедных и оскорбленных, лишенных касты и несчастных, приглашенных Им к пиршественному столу царя. Он исключил тех, кто до того сидели одни в высокомерном уединении и эгоизме, думая, что они будут осквернены даже самой тенью этих лишенных наследства сынов страны – и эти лишенные духовности брахманы обратились против Него за такое предпочтение. С тех пор, такие как они никогда не прощали принца-нищего, царского сына, который, забыв Свой ранг и положение, широко распахнул двери запретного святилища перед париями и людьми низкого происхождения, отдавая, таким образом, предпочтение личным заслугам, а не наследственному рангу или состоянию. Грех этот был их, а причина, тем не менее – Он сам; следовательно, «Милосердный и Благословенный» не мог всецело уйти из этого мира иллюзий и созданных причин без искупления грехов всех – потому также и этих брахманов. Если «человек, огорченный человеком», находил верное убежище у Татхагаты, то «человек, огорчающий человека» также имел свою долю в Его самоотверженной, всеохватывающей и прощающей любви. Указано, что Он желал искупить грехи Своих врагов. Только после этого Он хотел стать полным Дхармакаей, Дживанмуктой «без остатка». Конец жизни Шанкарачарьи ставит нас лицом к лицу с новой тайной. Шанкарачарья удаляется в пещеру в Гималаях, не позволив ни одному из своих учеников последовать за ним, и оттуда навсегда исчезает с поля зрения непосвященных. Мертв ли он? Предание и народное верование дают отрицательный ответ, а некоторые из местных гуру, если и не поддерживают с горячностью, то и не отвергают этих слухов. Истина со всеми таинственными подробностями, как она изложена в Тайной Доктрине, известна только им; она может быть выдана полностью только непосредственным последователям великого дравидийского гуру, и только от них зависит раскрыть столько, сколько они считают нужным. Все же утверждают, что этот адепт адептов живет до сегодняшнего дня в своей духовной сущности, как таинственное, невидимое и все же всепроникающее присутствие среди Братства Шамбалы, далеко, очень далеко за снегом покрытыми Гималаями.  ОТДЕЛ XLIV «ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ» БУДДЫ Каждый отдел в главе «Дэзхин Шегпа» [667] (Татхагата) в Комментариях посвящен одному году жизни этого великого философа в его двойном аспекте публичного и частного учителя, причем эти два аспекта сопоставляются и комментируются. Из этого видно, что мудрец достиг состояния Будды путем длительного изучения, медитаций и посвящений, как пришлось бы поступать любому другому адепту, не пропуская ни одной ступеньки лестницы на трудном «Пути Совершенства». Бодхисаттва стал Буддой и нирвани через личные усилия и заслуги после того, как подвергся всем трудностям всех других неофитов – не в силу божественного рождения, как некоторые думают. Лишь достижение нирваны в теле при жизни на этой земле было тем, чем Он был обязан тому, что уже в предыдущих воплощениях достиг высоких степеней на «Пути Дзиан» (познание, мудрости). Ментальная или интеллектуальная одаренность и абстрактное знание следуют за посвященным в его новое рождение, но феноменальные силы ему приходится приобретать снова, проходя через все последовательные стадии. Ему приходится приобретать Ринчен-на-дун («семеро драгоценных даров») [668] один за другим. В течение периода медитации никакие мирские феномены на физическом плане не должны входить в его ум или пресекать его мысли. Zhine-lhagthong (по-санскритски Випашья, религиозная абстрактная медитация) разовьет в нем наиболее удивительные способности независимо от него самого. После того, как усвоены четыре степени созерцания, или Сам-тан (по-санскритски Дхиана), все становится легким. Ибо, раз человек этот совершенно избавился от идеи индивидуальности, сливши свое Я со вселенским Я и ставши, так сказать, бруском стали, который наделен свойствами, присущими магниту (ади-будды или Анима Мунди), силы, до сих пор в нем спящие, пробуждаются, тайны незримой природы раскрываются, и становясь Тхон-глам-па (Провидцем), он становится дхиани-буддой. Каждый Зунг (Дхарани, мистическое слово, или мантра) Локоттарадхармы (высочайшего мира причин) станет ему известным. Таким образом, двадцать лет спустя после своей внешней смерти Татхагата, в своей неизмеримой любви и «сострадательном милосердии» к заблуждающемуся и невежественному человечеству отказался от Паранирваны [669] для того, чтобы Он мог продолжать помогать людям. В Комментарии сказано: Достигнув Пути Освобождения (Тхар-лам) от перевоплощения, больше нельзя совершать Тулпа,[670] ибо стать Паранирвани – значит закончить круг семеричного Ку-Сум.[671]Он погрузил свое заимствованное Дорджесемпа (Ваджрасаттва) во вселенское и стал одно с ним. Ваджрадхара, также Ваджрасаттва (тибетские: Дорджечанг и Дорджедзин или Дорджосампа) есть правитель или Водитель всех дхиан-коганов, или дхиани-будд, высочайший, Верховный Будда; личный, хотя никогда, объективно непроявляющийся; «Верховный Победитель», «Владыка всех Тайн», «Единый без Начала или Конца» – короче говоря, Логос буддизма. Ибо, как Ваджрасаттва, Он есть просто Цово (Глава) дхиани-будд, или дхиан-коганов, и верховный разум во Втором Мире, тогда как в качестве Ваджрадхары (Дорджечанга) Он есть все, что было перечислено выше. «Эти двое одно и все же два», и над ними есть «Чанг, Верховная Непроявленная и Вселенская Мудрость, которой нет имени». Как двое в одном Он (Они) есть та Сила, которая подчинила и победила Зло с начала, позволив ему царствовать только над желающими субъектами на земле, не имея никакой власти над теми, кто презирают и ненавидят его. Легко понять эту аллегорию эзотерически; экзотерически Ваджрадхара (Ваджрасаттва) есть тот Бог, которому все злые духи поклялись, что они не будут препятствовать распространению «благого закона» (буддизма), и перед которым все демоны трепещут. Поэтому мы говорим, что у этого двойного персонажа та же самая роль в каноническом и догматическом тибетском буддизме, какая приписывается Иегове и архангелу Михаилу, Метатрону еврейских каббалистов. Это легко доказать. Михаил есть «ангел лика Господнего» или тот, кто представляет своего Владыку. «Мой лик пойдет с тобою»,[672]* перед израильтянами, говорит Бог Моисею («Исход», XXXIII, 14). «Ангел моего присутствия» (по-еврейски: «моего лика») («Исайя», LXIII, 9), и т. д. Римские католики отождествляют Христа с Михаилом, который мистически является также его феруэром или «ликом». В точности таково же положение Ваджрадхары или Ваджрасаттвы в северном буддизме. Ибо последний в Своем Высшем Я в качестве Ваджрадхары (Дорджечанга) никогда не проявлен, за исключением для семи дхиан-коганов, первоначальных Строителей. Эзотерически это есть Дух «Семи» коллективно, их седьмой принцип, или Атман. Экзотерически, любое количество мифов можно найти в «Калачакре», в наиболее значительном труде Гьют (или Д'гью) раздела Канджура, раздела мистического знания (Д'гью). Сказано, что Дорджечанг (мудрость) Ваджрахара живет во втором Арупа Мире, что связывает его с Метатроном, в первом мире чистых Духов, Бриатическом мире каббалистов, которые называют этого ангела Эл-Шаддай, Всемогущий и Могущественный. По-гречески Метатрон есть ??????? (Вестник) или Великий Учитель. Михаил сражается с Сатаной, Драконом, и побеждает его и его ангелов. Ваджрасаттва, который един с Ваджрапани, Подчинителем Злых Духов» побеждает Раху, Великого Дракона, который всегда пытается пожрать солнце и луну (затмения). «Война в Небесах» в христианской легенде основана на том, что злые ангелы раскрыли секреты (магической мудрости) добрых ангелов (Енох) и тайну «Древа Жизни». Пусть любой просто прочтет экзотерические описания в индусских и буддийских пантеонах – версия последних взята у первых – и он обнаружит, что оба основаны на одной и той же первоначальной, архаической аллегории из Тайной Доктрины. В экзотерических текстах (индусов и буддистов) боги пахтают океан, чтобы извлечь из него Воду Жизни – Амриту – или эликсир познания. У обоих Дракон похищает часть его, за что изгоняется с небес Вишною или Ваджрадхарою, или главою богов, как бы он ни назывался. То же самое мы находим в Книге «Еноха», и это опоэтизировано в «Откровении Св. Иоанна». А ныне эта аллегория со всеми ее фантастическими украшениями стала догмой! Как обнаружится упомянутым позднее, тибетские ламасерии хранят много сокровенных и полусокровенных томов, подробно описывающих жизни великих мудрецов. Многие изложения в них умышленно перепутаны, и в других читатель приходит в тупик, если ему не будет дан ключ употреблением одного имени покрыть многие индивидуальности, которые следуют по тому же пути учения. Таким образом, существует ряд «живых Будд», и название «Будда» дается одному учителю за другим. Шлагинтвейт пишет: Каждому человеческому Будде принадлежит один дхиани-будда и один дхиани-бодхисаттва, и неограниченное количество первых также сопряжено с неограниченным количеством последних.[672] Утверждают, что в возрасте тридцати трех лет Шанкарачарья, уставши от своего смертного тела, «сбросил его» в пещере, куда он вошел, и что Бодхисаттва, который служил в качестве его низшей личности, был освобожден
В то же самое время добавляется:
Теперь, карма не могла иметь власти над «Маха-Шанкарой» (как называют Шанкару в сокровенном труде), так как он, в качестве аватара, не имел своего собственного Эго, а Бодхисаттву – добровольно приносящего себя в жертву. Также последний не нес никакой ответственности за деяние, будь оно греховное или какое-либо другое. Поэтому нам это непонятно, поскольку карма не может поступать несправедливо. Какая-то ужасная тайна заключена во всем этом рассказе, которую никакой непосвященный ум разрешить не может. Все же это так, и вызывает естественный вопрос: «Кто же тогда был наказан кармой?», и этот вопрос остается без ответа. Спустя несколько веков Будда, как сказано, испробовал еще одно воплощение в [...], и снова, спустя пятьдесят лет после смерти этого адепта, еще в одном, который назван Тиани-Цангом.[674] Никаких подробностей, никакой дальнейшей информации или объяснения не дано. Просто сообщается, что последнему Будде пришлось уничтожить остатки своей кармы, которой даже ни один из самих богов не может избегнуть; он был вынужден еще глубже упрятать некоторые тайны, когда-то наполовину им раскрытые – поэтому неправильно истолкованные, Слова, которыми это было изложено, при переводе таковы: [675]
Никакой дальнейшей информации не дается, никаких подробностей или объяснений в этом сокровенном томе нет. Все в нем темень и тайна; ибо, по-видимому, он написан лишь для тех, кто уже получили наставления. Несколько пламенно-красных звездочек помещены вместо имен, и те несколько фактов, которые даны, круто обрываются. Нахождение ключа к этой загадке предоставлено интуиции ученика, если только «непосредственные последователи» Гаутамы Будды – «те, которым предстоит быть отвергнутыми Его церковью в следующем цикле» – и ученики Шанкарачарьи не изволят добавить больше. Заключительная глава дает своего рода сводку семидесяти отделов, охватывающих семьдесят три года жизни Будды,[678] из которых последний параграф сведен к следующему:
Этот абзац, по общему признанию, затемнен и написан для немногих. Незаконно будет сказать больше, ибо не пришло еще время, когда народы будут достаточно подготовлены, чтобы услышать всю истину. Древние религии полны тайн, и показ некоторых из них несомненно привел бы ко взрыву ненависти, за которым наверно последовало бы кровопролитие, и худшее. Достаточно знать, что в то время как Гаутама Будда погружен в нирвану с тех пор как он умер, Гаутаме Шакьямуни могло понадобиться воплотиться – эта двойная внутренняя личность представляет одну из величайших тайн эзотерического психизма. «Трон трех тайн» относится к месту обитания высоких посвященных и их учеников. Эти «тайны» суть три мистических силы, известные как Гопа, Ясодхара и Уптала Варна, которые Ксома де Кёрос по ошибке принял за трех жен Будды, так же как другие востоковеды приняли шакти (силу йоги), олицетворенную в женском божестве, за Его жену; или Драупади – также духовную силу – за общую жену пяти братьев пандавов. ОТДЕЛ XLV НЕОПУБЛИКОВАННАЯ БЕСЕДА БУДДЫ (Она находится во второй «Книге Комментариев» и адресована архатам.)Всемилостивейший сказал: Благословенны вы, бхикшу, счастливы вы, кто поняли тайну Бытия и Не-Бытия, объясненную в Бас-па (дхарма, доктрина), и предпочли последнюю, ибо вы истинно мои архаты... Слон, который видит свою форму отраженной в зеркале озера, глядит на нее и затем уходит, приняв ее за реальное тело другого слона, – умнее, чем человек, который увидел в потоке свое лицо и, глядя на него, говорит: «Вот... Я есмь Я»; ибо «Я», его Я, не находится в мире двенадцати Нидан и изменчивости, но в мире Не-Бытия, единственном мире, находящемся за пределами западней Майи... Единственно то, что не имеет ни причины, ни создателя, что самосуще, вечно, далеко за пределами изменчивости, – только то есть истинное «Я» (Эго), Я вселенной. Вселенная Нам-Ха говорит: «Я есмь мир Сянь-Чан»; [682] четыре иллюзии смеются и отвечают: «Истинно так». Но истинно мудрый человек знает, что ни человек, ни вселенная, через которую он проходит, как летящая тень, не более являются реальной вселенной, чем капля росы, отражающая искру утреннего Солнца, является этим Солнцем... Существуют три вещи, бхикшу, которые всегда остаются теми самыми, на которых никакие превратности, никакие модификации никогда не могут воздействовать: это суть Закон, нирвана и Пространство,[683] и эти трое – Одно, так как первые два находятся внутри последнего, и это последнее – Майа, до тех пор, пока человек пребывает в вихре чувственных существований. Нет надобности, чтобы смертное тело умерло для того, чтобы избегнуть когтей похотливости и других страстей. Архат, который соблюдает семь сокровенных заповедей Бас-па, может стать Данг-ма и Лха.[684] Он может слышать «святой голос» ... (Гуань-инь),[685] и может очутиться внутри тихих пределов своего Сангхарама [686] превратившимся в Амитабха Будду.[687] Став единым с Ануттара Самьяк Самбодхи,[688] он может пройти через шесть миров Бытия (Рупалока) и пойти в первые три мира Арупа [689] ... Тот, кто слушает мой сокровенный закон, преподанный моим избранным архатам, дойдет с его помощью до познания Я, и отсюда – до совершенства. Благодаря целиком ошибочным концепциям о восточной мысли и незнанию о существовании эзотерического ключа к внешним буддийским фразам, Бюрнуф и другие крупные ученые из таких утверждений – которых придерживаются также ведантисты – как «мое тело не есть тело» и «я сам не есть мое я», пришли к выводу, что вся восточная психология обоснована на непостоянстве. Кузин, например, читая лекции по этому предмету, приводит два следующих положения, чтобы доказать, основываясь на авторитете Бюрнуфа, что, в отличие от брахманизма, буддизм отвергает вечность мыслящего принципа. Вот они: 1. Мысль, или Дух [690] – ибо способность неотличима от субъекта – появляется только вместе с чувствованием и не переживает его. 2. Дух сам не может овладеть собою, и, направляя внимание на себя самого, он извлекает из этого только убеждение в своем бессилии увидеть себя другим, нежели последовательным и преходящим. Все это относится к Духу воплощенному, но не к освобожденному Духовному Я, над которым Майа больше не имеет власти. Дух не есть тело, поэтому востоковеды сделали из него «никого» и ничто. Исходя из этого, они объявили буддистов нигилистами, а ведантистов – последователями религии, в которой «Безличный (бог) при исследовании оказался мифом»; их конечная цель описывается как Полное угасание всех духовных, ментальных и телесных сил путем погружения в Безличное.[691] ОТДЕЛ XLVI НИРВАНА – МОКША Эти несколько сентенций, приведенные в нашем тексте из одного из сокровенных учений Гаутамы Будды, показывают, насколько неуместен эпитет «материалист», когда он прилагается к Тому, Которого две трети из признаваемых великими адептами и оккультистами в Азии считают своим Учителем, независимо от того, под именем Будды или Шанкарачарьи. Читатель вспомнит только что процитированные слова, которые, по утверждению тибетских оккультистов, были сказаны Буддой Сангияс (или Фо): во вселенной имеются три вечные вещи – Закон, нирвана и Пространство. Буддисты Южной церкви, с другой стороны, заявляют, что Будда считал только две вещи вечными – акашу и нирвану. Но так как акаша есть то же самое, что и Адити,[692] и обе переводятся словом «Пространство», то и нет никакого расхождения, поскольку нирвана, так же как и мокша, есть состояние. Затем, в обоих случаях великий мудрец из Капилавасту объединяет эти два, также как и три, в один вечный Элемент и заканчивает, говоря, что даже «Тот Один есть Майа» для того, кто не есть Данг-ма, совершенно очищенная Душа. Весь этот вопрос опирается на материалистические неправильные представления и незнание оккультной метафизики. Для человека науки, который рассматривает пространство, как просто ментальное представление, как концепцию чего-то существующего pro forma и не имеющего реального бытия вне нашего ума, – пространство per se есть поистине иллюзия. Он может заполнять беспредельное межзвездное пространство «воображаемым» эфиром, и тем не менее Пространство для него есть абстракция. Большинство метафизиков Европы так же далеки, смотря с чисто оккультной точки зрения, от правильного понимания «пространства», как и материалисты, хотя неправильные концепции обоих, конечно, весьма разнятся. Если, держа в уме философские воззрения древних по этому вопросу, мы будем сравнивать их с тем, что теперь называют точной физической наукой, то обнаружим, что эти две не сходятся только в выводах и названиях и что их постулаты те же самые, если сведены к их наиболее простому выражению. С начала человеческих эонов, с самой зари оккультной мудрости те регионы, которые люди науки заполняют эфиром, исследовались Провидцами всех веков. То, что мир рассматривает просто как космическое Пространство, как абстрактное представление, – индусские риши, халдейские маги, египетские иерофанты считали, каждый и все, единым вечным Корнем всего, ареной всех Сил природы. Это – источник всей земной жизни и обиталище для тех (нам) невидимых видов существования – реальных существ, как и только их теней, сознательных и бессознательных, разумных и бесчувственных – которые окружают нас со всех сторон, которые наполняют собою атомы нашего космоса и не видят нас, как и мы не видим и не ощущаем их нашими физическими организмами. Для оккультиста «пространство» и «вселенная» синонимы. В пространстве имеется не Материя, Сила или Дух, но все это и гораздо больше. Это Единый Элемент и Anima Mundi – Пространство, акаша, астральный свет – Корень Жизни, которая в своем вечном, беспрестанном движении, как вдох и выдох беспредельного океана, эволюционирует, чтобы снова поглощать все, что живет, чувствует, думает и имеет бытие в нем. Как сказано о вселенной в «Разоблаченной Изиде», это есть:
Таковы были воззрения на этот предмет всех великих философов древности, начиная от Ману до Пифагора, от Платона до Павла. Когда растворение – пралайя – достигло своего конца, Великая Сущность – Пара-Атма или Пара-Пуруша – Господь, существующий от себя, от которого и через которого все стало быть и будет решил эманировать из своей собственной субстанции различных тварей.[693] Мистическая декада 1 + 2 + 3 + 4 = 10 является выражением этой идеи. Один – это Бог,[694] Два – материя, Три – комбинация Монады и Дуады (единицы и двойки), несущие в себе природу обоих, есть феноменальный мир; Тетрада или форма совершенствования, выражает пустоту всего, а Декада или сумма всех включает в себя весь космос.[695] «Бог» Платона есть «Вселенская мыслеоснова», и Павел, говоря, «Все из него и через него, и в нем», несомненно, имел в своем глубоком уме в виду Принцип, а не Иегову. Ключ к пифагорейским догмам является ключом к каждой великой философии. Это общая формула единства во множестве, Единого, выявляющего многое и насыщающего Все. Это архаическая доктрина Эманирования в нескольких словах. Спейсипп и Ксенократ верили, подобно своему великому Учителю Платону, что
И это есть дух эзотерического брахманизма и также ведантистов Адвайты. Два современных философа, Шопенгауэр и фон Гартман, преподают те же самые идеи. Оккультисты говорят, что:
Шопенгауэр только синтезировал все это, назвав его «волей», и выступил против людей науки с их материалистическими воззрениями, как впоследствии поступил и фон Гартман. Автор «Философии бессознательного» называет их воззрения «инстинктивным предрассудком». Далее он наглядно показывает, что никакой экспериментатор не может иметь дела с именно материей, а только с силами, на которые он делит ее. Видимые воздействия материи есть только воздействия сил. Поэтому он заключает, что то, что называют материей, есть ничто другое, как совокупность атомических сил, для обозначения которых употребляется слово «материя»; вне такого применения для науки слово материя лишено смысла.[698] Боюсь, что это в той же мере относится и к другим терминам, с которыми мы имеем дело, – «пространство», «нирвана», и т. д. Смелые теории и мнения, выраженные в трудах Шопенгауэра, весьма отличаются от теорий и мнений большинства наших ортодоксальных ученых.[699] «В действительности», замечает этот отважный мыслитель, «нет ни Материи, ни Духа. Склонность к гравитации в камне столь же необъяснима, как мысль в человеческом мозгу... Если материя может – никто не знает почему – падать на землю, то она также может – никто не знает почему – думать... Даже в механике, как только мы вторгаемся за пределы чисто математического, как только мы доходим до непостижимого сцепления, гравитации, и т. д., мы сталкиваемся лицом к лицу с феноменами, которые для наших чувств столь же таинственны, как воля и мысль в человеке: мы оказываемся перед лицом непостижимого, ибо такова каждая сила в природе. Где же тогда та материя, которую вы все притворяетесь так хорошо знающими, и из которой – будучи так знакомыми с ней – вы выводите все ваши заключения и объяснения, и приписываете ей все?.. То, что может быть полностью охвачено нашим рассудком и чувствами, есть только поверхностное, они никогда не могут дойти до истинной внутренней сущности вещей. Таково было мнение Канта. Если вы считаете, что в человеческой голове имеется своего рода дух, то вы обязаны признать то же самое и в камне. Если ваша мертвая и совсем пассивная материя может проявлять склонность к гравитации или, подобно электричеству, притягивать и отталкивать, и искриться, то она также, как и мозг, может думать. Короче говоря, каждую частицу так называемого духа мы можем заменить эквивалентом материи, и каждую частицу материи заменить духом... Таким образом, вовсе не христианское деление всего сущего на материю и дух есть то, что можно назвать философски точным; но только тогда это будет философски точно, если мы поделим сущее на волю и проявление, каковая форма деления не имеет никакого отношения к первой, ибо она одухотворяет все: все то, что в первом случае реально и объективно – тело и материю – она преображает в представление, и каждое проявление – в волю».[700] Материя науки для всех объективных целей может быть «мертвой и совершенно пассивной материей»; для оккультиста ни один атом в ней не может быть мертвым – «в нем всегда присутствует Жизнь». Читателя, который хотел бы узнать об этом больше, мы отсылаем к нашей статье «Трансмиграция жизне-атомов».[701] То, чем мы сейчас заняты, есть доктрина о нирване. «Система атеизма» – так ее справедливо можно назвать, так как она не признает ни Бога, ни богов, и менее всего – Творца, так как она целиком отвергает творение. Fecit ex nihilo настолько же непонятно ученому оккультной метафизики, насколько оно непонятно ученому материалисту. Это именно тот пункт, на котором в дальнейшем всякое согласие между этими двумя прекращается. Но если в этом заключается грех буддийских и брахманских оккультистов, то пантеисты и атеисты, и также теистические евреи – каббалисты – тоже должны признать себя «грешными» в этом; и асе же никто никогда не подумает назвать евреев Каббалы «атеистами». За исключением талмудистской и христианской экзотерических систем, никогда не было религиозной философии как в древнем, так и в современном мире, которая не отрицала бы a priori гипотезу ex nihilo, просто по той причине, что Материя всегда считалась совечной с Духом. Нирвана, также как и Мокша ведантистов, рассматривается большинством востоковедов как синоним уничтожения; все же не может быть более вопиющей несправедливости, чем это, и на эту основную ошибку следует указать и опровергнуть ее. На этом наиболее значительном догмате брахмо-буддийской системы – альфе и омеге «Бытия» и «Небытия» – покоится все здание оккультной метафизики. Теперь, исправление этой большой ошибки, касающейся нирваны, может быть очень легко осуществлено в отношении философски настроенных, – тех, кто В зеркале преходящего видят образы духовного. С другой стороны, читателю, который никогда не мог подняться выше подробностей осязаемой материальной формы, наше объяснение покажется бессмысленным. Он может понимать и даже принять логические выводы из приводимых рассуждений, но он так и не уловит истинного духа своей интуицией. Слово «nihil», которое с самого начала было неправильно истолковано, беспрерывно применяется в качестве молота при вопросе об эзотерической философии. Тем не менее, долг оккультиста попытаться объяснить это. Нирвана и мокша, как уже было сказано раньше, имеют свое бытие в небытии, если такой парадокс допустим для лучшей иллюстрации значения. Нирвана, как это пытались доказать некоторые блестящие востоковеды, означает «погашение» [702] всего чувственного существования. Это как пламя свечи, выгоревшей до последнего атома и затем вдруг погасшей. Совершенно верно. Тем не менее, как утверждал старый архат Нагасена перед царем, который надсмехался над ним, – «Нирвана есть», и нирвана вечна. Но востоковеды отрицают и это и говорят, что это не так. По их мнению, нирвана не есть обратное поглощение во Вселенскую Силу, не есть вечное блаженство и отдых, но буквально означает «погашение, угасание, полное уничтожение, а не поглощение». «Ланкаватара», цитируемая некоторыми санскритологами для подкрепления своих аргументов, которая дает различные толкования нирваны брахманами Тиртхика – не является авторитетом для того, кто обращается за информацией к первоисточникам, а именно, к Будде, давшем эту доктрину. С таким же успехом можно цитировать материалистов Чарвака в их поддержку. Если мы приведем в качестве аргумента священные книги джайнов, где к умирающему Гаутаме обращаются следующим образом: «Поднимись в нирви (нирвану) из этого дряхлого тела, в которое ты был послан... Вознесись в свою прежнюю обитель, о благословенный аватар», и если мы добавим, что это нам кажется как раз противопоставлением нигилизму, то нам могут сказать, что это может послужить только доказательством еще одного противоречия и расхождения в буддийской вере. Если же мы опять напомним читателю про веру в то, что Гаутама время от времени снова спускается из своей «прежней обители» ради блага человечества и Своих верных последователей, делая, таким образом, неоспоримым факт, что буддизм не учит конечному уничтожению, то нас направят к авторитетам, которым такие учения приписываются. И скажем сразу: по вопросам, касающимся сознания, люди для нас не являются авторитетами; также они не должны быть ими для кого-либо другого. Если кто-то придерживается философии Будды, пусть он поступает и говорит, как поступал и говорил Будда; если человек называет себя христианином, пусть он следует заповедям Христа, но не толкованиям Его многих расходящихся священнослужителей и сект. В одном «Буддийском Катехизисе» задается вопрос: Есть ли в буддизме какие-либо догмы, которые требуется принять на веру? О.: Нет. От нас серьезно требуют, чтобы мы ничего не принимали на веру, будь то написано в книгах, передано нам от наших предков или преподано мудрецами. Наш Владыка Будда сказал, что мы не должны верить сказанному только потому, что так сказано; ни традициям, потому что они дошли до нас из древности; ни слухам, как таковым; ни писаниям мудрецов, потому что их написали мудрецы; ни фантазиям, про которые мы можем думать, что они посланы нам Девой (т. е. предполагаемым духовным вдохновением); ни выводам, сделанным из поспешных заключений, которые мы могли сделать; ни тому, что может казаться аналогичной необходимостью; ни одному только голому авторитету наших наставников и учителей. Но мы должны верить, когда Писание, доктрина или сказанное подтверждается нашим собственным разумом и сознанием. «Поэтому», говорит он в заключение, «Я учил вас не верить только потому, что вы слышали, но когда верите, исходя из вашего сознания, затем поступать согласно с этим».[703] Что нирвана или, вернее, то состояние, в каковом мы находимся в нирване, есть совершенно противоположное уничтожению, подсказывается нам нашим «разумом и сознанием», и для нас лично этого достаточно. В то же время, так как этот факт не соответствует и мало приспособлен для обычного читателя, то должно быть добавлено что-то более эффективное. Без прибегания к источникам, антипатичным оккультизму, «Каббала» снабжает нас наиболее блестящими и ясными доказательствами, что термин «nihil» имел в умах древних философов совсем другое значение, нежели то, которое он получил ныне в руках материалистов. Он определенно означает «Ничто» (nothing) или «не вещь» (no-thing). Ф. Кирхер в своем труде о «Каббале» и египетских мистериях [704] прекрасно объясняет этот термин. Он говорит своим читателям, что в «Зогаре» первый из сефиротов [705] имеет имя, значение которого – «Бесконечное», но которое без различия переводилось каббалистами, как «Энс» и «Не-Энс» («Бытие» и «Небытие»); Бытие постольку, поскольку оно является корнем и источником всех других существ; Не-Бытие потому, что Эйн Сеф – Беспредельный и Беспричинный, Бессознательный и Пассивный Принцип – ни на что другое во вселенной не походит. Автор добавляет: Вот причина, по которой Св. Дионисий не поколебался назвать его Nihil. Поэтому даже у некоторых христианских богословов и мыслителей, особенно у более ранних, которые жили всего несколько поколений от времен глубокой философии посвященных язычников, – Nihil служило синонимом безличного, божественного Принципа, Бесконечного Всего, которое не есть Существо или вещь, – Эн или Эйн Софа, Парабрахмана Веданты. Теперь, Св. Дионисий был учеником Павла – посвященного – и этот факт все проясняет. «Nihil» есть in esse само абсолютное божество, сокровенная Сила или Вездесущность, униженная Монотеизмом в антропоморфическое Существо со всеми страстями смертного человека в большом масштабе. Соединение с Тем не есть уничтожение в том смысле, как это понимают в Европе.[706] На Востоке уничтожение в нирване относится только к материи – к материи как видимого, так и невидимого тела, ибо астральное тело, личный двойник, все еще есть материя, как бы она ни была утонченной. Будда учил, что первоначальная Субстанция вечна и неизменна. Носителем ее является чистый, светоносный эфир, беспредельное, бесконечное Пространство, не пустота в результате отсутствия форм, но, напротив, основа всех форм... (Это) указывает на создание Майей, и все ее творения ничто перед несотворенной сутью, Духом, в чьем глубоком и священном отклике все движение должно остановиться навсегда».[707] «Движение» здесь относится только к иллюзорным предметам, к их изменению в противоположность вечности, покою – тогда как бесконечное движение есть Вечный Закон, беспрестанное Дыхание Абсолюта. Овладение буддийскими догмами может быть достигнуто только применением платоновского метода: от общего к частному. Ключ к нему лежит в утонченных и мистических учениях о духовном приливе и божественной жизни. «Тот, кто никогда не был знаком с моим законом»,[708] – говорит Будда, – «и умирает в этом состоянии, он должен возвращаться на землю до тех пор, пока не достигнет совершенства саманеан. Чтобы достичь этой цели, он должен разрушить в себе троицу Майя,[709] он должен погасить свои страсти, соединить и отождествить себя с законом (учением тайной доктрины) и постичь религию полного уничтожения».[710] Нет, не в мертвой букве буддийской литературы ученые могут надеяться когда-то найти правильное разрешение ее метафизических тонкостей. В древности одни только пифагорейцы вполне их понимали, и именно на непостижимых (для обычного востоковеда и материалиста) абстракциях буддизма Пифагор обосновал главные учения своей философии. В буддийской философии уничтожение означает только рассеивание материи, в какой бы форме или подобии она ни была, ибо все, что имеет форму, было сотворено и поэтому раньше или позже должно погибнуть, т. е. изменить эту форму; поэтому, как что-то временное, хотя и кажущееся постоянным, это есть только иллюзия, Майа; ибо так как у вечности нет ни начала, ни конца, то более или менее долгая длительность какой-либо формы проходит, так сказать, как мгновенная вспышка молнии. Прежде чем мы успели отдать себе отчет в том, что мы видели ее, она уже промелькнула и исчезла навсегда; следовательно, даже наши астральные тела, чистый эфир, представляют собой только иллюзии материи до тех пор, пока они удерживают свое земное очертание. Последнее, говорит буддист, изменяется в соответствии с заслугами или не-заслугами данного человека в течение его жизни, и это есть метемпсихоз. Когда духовная Сущность освобождается навсегда от всех частиц материи, только тогда она вступает в вечную и неизменную нирвану. Она существует в Духе, в ничто; как форма, как образ, как подобие она полностью уничтожена и поэтому больше не умрет, ибо только один Дух не есть Майа, но единственная Реальность в иллюзорной вселенной вечнопреходящих форм. Эта буддийская доктрина легла в основу главных положений пифагорейской философии. «Может ли этот дух, который дает жизнь и движение и имеет свойства света, обратиться в небытие?» – спрашивают они. – «Может ли этот чувствующий дух в животных, развивающий память, одно из свойств разума, умереть и превратиться в ничто?» А Уайтлок Булстрод в своей умелой защите Пифагора излагает эту доктрину, добавляя:
Духи созданий, считают пифагорейцы, являются эманациями самых высоких сфер эфира, эманациями, Дыханием, но не формами. Эфир нетленен, все философы сходятся в этом мнении; а то что нетленно, то не подлежит уничтожению когда оно освобождается от формы и, следовательно, может претендовать на Бессмертие. «Но что же это такое, что не имеет ни тела, ни формы; что невесомо, невидимо и неделимо, что существует и в то же время его нет?», – спрашивают буддисты. – «Это нирвана», – таков ответ. Это Ничто, не место, а скорее состояние.[711] ОТДЕЛ XLVII СОКРОВЕННЫЕ КНИГИ «ЛАМ-РИН» И ДЗИАН «Книга Дзиан» – от санскритского слова «дхиан» (мистическая медитация) – является первым томом Комментариев на семь сокровенных фолиантов Киу-те и Словарь по общедоступным трудам того же названия. Тридцать пять томов Киу-те для экзотерических целей и пользования мирян могут быть найдены во владении тибетских лам гелугпа в библиотеке любого монастыря, как и четырнадцать книг Комментариев и Аннотаций по тому же предмету, составленные посвященными Учителями. Строго говоря, эти тридцать пять книг следовало бы называть «популяризированной версией» Тайной Доктрины, полной мифов, маскировок и заблуждений; с другой стороны, четырнадцать томов «Комментариев» – с их переводами, аннотациями и богатым словарем оккультных терминов, взятых из маленького древнего фолианта «Книги сокровенной мудрости мира» [712] – представляют собою сборник всех оккультных наук. Кажется, они хранятся отдельно и скрытно на попечении таши-ламы в Шигатзе. Книги Киу-те сравнительно современны, так как изданы в последнем тысячелетии, тогда как ранние тома «Комментариев» – невероятной древности, так как сохранились некоторые части первоначальных цилиндров. За исключением того, что они объясняют и исправляют некоторые слишком баснословные и, по всей видимости, грубо преувеличенные повествования в Книгах Киу-те [713] – правильно так названных – «Комментарии» мало имеют к ним отношения. Они относятся к ним так же, как халдее-иудейская «Каббала» к Книгам Моисея. В труде, известном под названием «Аватумсака Сутра», в разделе: «Верховный Атман (Душа), как проявленный в характере архатов и Пратьека Будд», сказано, что:
Спрашивается: «Кто обладает истинным знанием?» Ответ: «Великие Учителя Снежной Горы». Известно, что эти «Великие Учителя» живут на протяжении бесчисленных веков в «Снежных Кряжах» Гималаев. Отрицать перед лицом миллионов индусов существование их великих гуру, обитающих в ашрамах, рассеянных по всем склонам Транс и Цис-Гималаев, – значит сделать себя посмешищем в их глазах. Когда буддийский Спаситель появился в Индии, их ашрамы – ибо редко бывает, чтобы эти великие Люди находились в ламасериях, разве только ради краткого посещения – находились на тех же местах, которые они занимают сейчас, и это было даже до того, как сами брахманы пришли из Центральной Азии, чтобы поселиться на Инде. А еще до этого не один знаменитый и прославленный в истории арийский Двиджа сидел у их ног, учась тому, что впоследствии кульминировало в той или другой философской школе. Большинство этих гималайских бханте были арийские брахманы и аскеты. Никакой исследователь, если не весьма продвинувшийся, не извлек бы пользы из чтения этих экзотерических томов.[714] Их нужно читать с помощью ключа к их значению, и этот ключ может быть найден только в «Комментариях». Кроме того, имеется несколько сравнительно современных трудов, которые положительно вредоносны постольку, поскольку они касаются правильного понимания даже экзотерического буддизма. Таковыми являются: «Буддийский космос» Бонзе Инь-ч'она из Пекина: «Шин-Тау-ки» (или «Записи о Просветлении Татхагаты») Уанг Пука – седьмой век; «Хисаи Сутра» (или «Книга Сотворения») и некоторые другие.  ОТДЕЛ XLVIII АМИТА БУДДА ГУАНЬ-ШИ-ИНЬ И ГУАНЬ-ИНЬ В качестве добавления к «Комментариям» имеются многие сокровенные фолианты про жизни будд и бодхисаттв; среди них есть один про принца Гаутаму и другой про Его перевоплощение в Цонг-к'a-па. Этот великий тибетский реформатор четырнадцатого века, про которого сказано, что он непосредственное воплощение Амита Будды, является основателем тайной школы вблизи Шигатзе, присоединенной к личному месту уединения таши-ламы. Именно с Него началась регулярная система ламаистских воплощений Будд (Санг-гьяс) или Шакьятхуб-па (Шакьямуни). Амида или Амита Будда назван автором «Китайского буддизма» мифическим существом. Он говорит об
Вполне вероятно. Но все же Амида Будда не есть «мифический» персонаж, так как: (а) «Амида» есть форма Сензара от «Ади»; «ади-буддхи» и «Ади-Будда»,[716] как уже показано, существовали века тому назад как санскритские термины, означающие «Изначальная Душа» и «Мудрость»; и (б) это название было дано Гаутаме Шакьямуни, последнему Будде в Индии, с седьмого века, когда буддизм был введен в Тибет. «Амитабха» (по-китайски «Ву-лианг-шеу») означает буквально «Беспредельный Век», синоним «Эн» или «Эйн-Софа», Ветхого Днями, и является эпитетом, связывающим его непосредственно с Беспредельным ади-буддхи (первичной и Вселенской Душой) индусов, так же как с Анима Мунди всех древних народов Европы и с Беспредельным и Бесконечным каббалистов. Если бы Амитабха был выдумкой тибетцев или новой формой Ву-лианг-шеу, «мифическим персонажем», как автор-составитель «Китайского буддизма» говорит своим читателям, что такая «басня» должна быть очень древней. Ибо на другой странице он сам говорит, что добавление к канону, из книг содержащих
и он датирует
Так как тибетцы приняли буддизм только в седьмом веке нашей эры, то как же их можно обвинить в том, что они выдумали Амита-Будду? Кроме того, в Тибете Амитабха называется Одпаг-мед, что показывает, что сперва было заимствовано не имя, но абстрактная идея о неизвестной, невидимой и Безличной Силе – которая, кроме того, была взята от индусского «ади-буддхи», а не от китайского «амитабха».[718] Существует огромная разница между популярным Одпаг-медом (Амитабха), который сидит на троне в Дэвачане (Сукхавати), согласно «Мани Камбум» Писаниям – древнейшему историческому труду в Тибете, и философской абстракцией, называемой Амида Будда; это имя теперь перешло к земному Будде, Гаутаме. ОТДЕЛ XLIX ЦОНГ-К'А-ПА Все, что можно было сказать о Цонг-к'a-па, было опубликовано в статье «Перевоплощение в Тибете».[719] Сообщалось, что этот реформатор не был, как утверждали ученые парсы, воплощением одного из небесных дхиани или пяти небесных будд, якобы сотворенных Шакьямуни после того, как он вознесся в нирвану, но что он был воплощением Самого Амита Будды. Записи, сохранившиеся в Гон-па, в Таши-лумпо, говорят, что Санг-гьяс покинул сферы «Западного Рая», чтобы воплотиться в Цонг-к'a-па вследствие великого упадка, в какое пришли Его тайные доктрины. Каждый раз, когда Добрый Закон Cheu (магических сил) делался слишком публичным, он неизбежно падал в колдовство или «черную магию». Только двиджам, хошангам (китайским монахам) и ламам могут быть без опасения доверены формулы. До периода Цонг-к'а-па в Тибете не было воплощений Санг-гьяс (Будды). Цонг-к'а-па проявил признаки, по которым могло быть опознано присутствие в человеческом теле одного из двадцати пяти Бодхисаттв [720] или небесных будд (дхиан-коганов), и Он строго запретил некромантию. Это привело к расколу среди лам, и недовольные объединились с туземными бхонами против реформированного ламаизма. Даже ныне они образуют могущественную секту, применяющую на практике наиболее отвратительные обряды по всему Сиккиму, Бутану, Непалу и даже в пограничной полосе Тибета. Но в то время было еще хуже. С разрешения тда-шу, или таши ламы,[721] около сотни лоханов (архатов), чтобы приостановить раздор, поселились в Китае, в знаменитом монастыре вблизи Тян-т'ай, где они вскоре стали темой легенд и остаются таковой до сих пор. Но им уже предшествовали другие лоханы,
Первые прибыли из Кашмира в 3000 году калиюги (примерно за век до начала христианской эры),[723] тогда как последние прибыли в конце четырнадцатого века, т. е. 1500 лет спустя. И, не найдя помещений для себя в монастыре Йихигчин, они построили для своих собственных нужд самый большой монастырь на священном острове Пу-то (Будда или Пут по-китайски) в провинции Чусан. Благой Закон, «Доктрина сердца», процветал там несколько веков. Но когда остров был осквернен массами западных иностранцев, главные Лоханы удалились в горы... В пагоде Пи-юн-ти близ Пекина все еще можно увидеть «Зал пятисот лоханов». Там статуи первопришельцев расположены внизу, тогда как один единственный Лохан помещен под самую крышу здания, видимо, построенного в память их посещения. Труды востоковедов полны прямых указаний на архатов (адептов), обладающих тавматургическими силами, но о них говорят – когда этого невозможно избегнуть – с нескрываемой насмешкой. Или просто по незнанию или умышленно игнорируя значение оккультного элемента и символизма в различных религиях, которые они берутся объяснять, они обычно быстро разделываются с такими отрывками, просто оставляя их непереведенными. Однако по простой справедливости нужно признать, как бы ни были такие чудеса преувеличены народной почтительностью и фантазией, все же они не менее достоверны и не менее засвидетельствованы на «языческих» анналах, нежели чудеса многочисленных христианских святых в церковных хрониках. И те и другие имеют равные права на место в соответственных историях. Если после того, как началось преследование буддизма, ничто больше не было слышно об архатах в Индии, то это потому, что так как их обеты запрещают месть, то им пришлось оставить эту страну и искать уединения и безопасности в Китае, Тибете, Японии и в других местах. Так как жреческая власть брахманов в то время была неограниченной, то Симоны и Аполлонии буддизма имели столько же шансов на признание и одобрение брахманскими Иринеями и Тертуллианами, сколько их имели их преемники в иудейском и римском мирах. Это была историческая репетиция тех драм, которые, спустя века, разыгрались в христианском мире. Так же как в случаях так называемых «ересиархов» христианства, не за отвергание Вед или священного Слога преследовали буддийских архатов, а за то, что они слишком хорошо понимали сокровенное значение обоих. Просто потому, что их знание считалось опасным и их присутствие в Индии нежелательным, им пришлось эмигрировать. Также не меньшее количество посвященных находилось среди самих брахманов. Даже сегодня встречаются весьма чудесно одаренные садху и йоги, вынужденные держаться незаметно и в тени не только по причине обета абсолютной тайны, наложенного на них при их посвящении, но также и из-за боязни англо-индийских трибуналов и судов, судьи которых полны решимости рассматривать каждое проявление или претензию на анормальные силы, как шарлатанство, обман и жульничество, и по настоящему можно судить о прошлом. Веками после начала нашей эры посвященные внутренних храмов и матхамов (монастырских общин) избирали верховный совет, возглавляемый всемогущим Брахм-Атмой, являющимся Верховной Главою всех тех Махатм. Этот понтификат мог быть занят только таким брахманом, который достиг установленного возраста, и именно он был единственным хранителем мистической формулы, и он был тем иерофантом, который творил великих адептов. Только он один мог объяснить значение священного слова, АУМ, и всех религиозных символов и обрядов. И любой среди посвященных этой высокой степени, если он передал профану хоть бы малейшую крупицу из доверенных ему истин, – должен был умереть; также казнили того, кто принял это доверие. Но существовало и теперь еще существует Слово, намного превосходящее это таинственное односложное слово, и оно делает того, кто обладает ключом к нему, почти равным брахману. Только Брахматмы обладают этим ключом, и мы знаем, что до сегодняшнего дня имеются двое великих посвященных в Южной Индии, которые владеют им. Его можно передать только находясь при смерти, ибо оно есть «Утерянное Слово». Никакие муки, никакая человеческая власть не в состоянии заставить знающего его брахмана выдать его; также оно хорошо охраняется в Тибете. Все же эта сокровенность, эта глубокая тайна в самом деле приводят в уныние, так как только они – посвященные Индии и Тибета – могли бы окончательно рассеять густой туман, нависший над историей оккультизма и заставить признать его претензии. Дельфийское наставление: «Познай самого себя», в нынешнем веке, кажется, лишь для немногих. Но упрек за это не должен быть отнесен к адептам, которые сделали все, что только можно было сделать, и зашли так далеко, насколько им позволяли Их правила, чтобы открыть глаза миру. Только в то время, как европейца отталкивают публичные поношения и насмешки, нещадно бросаемые в оккультистов, азиата обескураживают его собственные пандиты. Они заявляют, что находятся под мрачным впечатлением, что никакая бига-видья, никакое архатство (адептство) невозможно в течение калиюги («черного века»), которую мы сейчас проходим. Даже буддистов учат, что якобы Владыка Будда пророчествовал, что сила угаснет через «тысячу лет после Его смерти». Но это ошибка целиком. В «Дигха Никае» Будда говорит:
Подобное же противоречие этому взгляду, выдвигаемому брахманами, было произнесено Кришной в «Бхагавадгите», и в прошлом и даже в нынешнем веке существовало много садху и чудотворцев. То же самое в Китае и Тибете. Среди заповедей Цонг-к'a-па есть одна, которая поручает рахатам (архатам) каждое столетие делать попытки просветить мир, в том числе «белых варваров», и делать это в особом, указанном периоде цикла. Вплоть до нынешнего дня ни одна из этих попыток не была особенно успешной. Неудача следовала за неудачей. Следует ли нам объяснить этот факт в свете определенного пророчества? Сказано, что вплоть до того времени, когда Пан-чен-рин-по-че (Великая Жемчужина Мудрости) [724] в милости согласится снова родиться в стране пелингов (жителей Запада) и, появившись как Духовный Завоеватель (Чом-ден-да), уничтожит заблуждения и невежество веков, – мало будет пользы пытаться выкорчевать неправильные представления Пелинг-па (Европы): ее сыновья никого не будут слушать. В другом пророчестве сказано, что Тайная Доктрина сохранится во всей своей чистоте в Бход-юле (Тибете) только до того дня, пока он будет свободен от вторжения иностранцев. Сами посещения уроженцев Запада, как бы они ни были дружественны, будут губительны для тибетского населения. Вот истинный ключ к тибетской замкнутости.  ОТДЕЛ L ИСПРАВЛЕНО ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ОШИБОЧНЫХ КОНЦЕПЦИЙ Несмотря на широко распространенные ошибочные концепции и заблуждения – часто весьма забавные для человека, обладающего знанием истинных доктрин, по буддизму вообще и в особенности по буддизму в Тибете – все востоковеды согласны в том, что главной целью Будды было вести людей к спасению научением их применению величайшей чистоты и добродетели, и освобождением их от служения этому иллюзорному миру и любви к еще более иллюзорному – потому что он такой быстропреходящий и нереальный – телу и физическому Я. А что за польза от добродетельной жизни, полной лишений и страданий, если ее единственный результат – уничтожение в конце? Если даже достижение высшего совершенства, которое делает посвященного способным помнить всю серию его прошлых жизней и предвидеть будущие жизни вследствие полного раскрытия в нем внутреннего божественного глаза, а также овладеть знанием, которое раскрывает причины [725] вечно повторяющихся циклов существования, – приводит его в конечном счете к небытию и ни к чему больше – тогда вся эта система идиотская, и эпикурейство гораздо более философично, нежели такой буддизм. Тот, кто не в состоянии постичь тонкого, но все же столь убедительного различия между существованием в материальном или физическом состоянии и чисто духовным существованием – «Жизнью Души» или Духа – тот никогда полностью не оценит великие учения Будды, даже в их экзотерической форме. Индивидуальное или личное существование является причиной болей и печалей; коллективная и неличная вечная жизнь полна божественного блаженства и радости навсегда, и в ней нет ни причин, ни следствий, которые могли бы затемнить ее свет. И надежда на такую вечную жизнь является основной мыслью всего буддизма. Если нам скажут, что неличное существование совсем не есть существование, но равносильно уничтожению, как утверждали некоторые французские реинкарнисты, то мы зададим вопрос: какую разницу в духовных восприятиях Эго может повлечь за собой то, войдет ли оно в нирвану, нагруженное воспоминаниями только его личных жизней – десятков тысяч, согласно современным реинкарнистам – или же, погрузившись целиком в парабрахмическое состояние, оно станет единым со Всем, с абсолютным знанием и абсолютным чувством представительства коллективных человечеств? Если это Эго прожило только десять отдельных индивидуальных жизней, в таком случае оно неизбежно должно утерять свое отдельное Я и смешаться – слиться, так сказать – с этими десятью Я. Действительно кажется, что до тех пор, пока эта великая тайна остается для мира западных мыслителей и в особенности для востоковедов только мертвой буквой, – чем меньше они будут пытаться объяснить ее, тем лучше это будет для Истины. Изо всех существующих религиозных философий буддизм понят менее всех. Лассены, Веберы, Васильевы, Бюрнофы и Джульены и даже такие «очевидцы» тибетского буддизма, как Ксома де Кёрос и Шлагинтвейты до сих пор добавляли только смуту к путанице. Ни один из них никогда не получил своей информации из настоящих гелугпа источников: все они судили о буддизме по обрывкам знания, подобранным в тибетских пограничных ламасериях, в странах, густо населенных бутанцами, лэпчами, бхонами и красношапочными дугпами вдоль линии Гималаев. Сотни томов, приобретенные у бурятов, шаманов и китайских буддистов, прочитывались и переводились, толковались и неправильно истолковывались по неизменному обычаю. Эзотерические школы перестали бы быть достойными своего названия, если бы их литература и доктрины стали бы достоянием своего названия, если бы их литература и доктрины стали бы достоянием хотя бы даже профанов их же религии – не говоря уже о публике Запада. Это просто здравый ум и логика. Тем не менее, это является фактом, который наши востоковеды всегда отказывались признавать: поэтому они с серьезным видом продолжали обсуждать относительные достоинства и абсурдности идолов, «гадательных столов», и «магических фигур Пхурбу» на «квадратной черепахе». Все это не имеет никакого отношения к действительному философскому буддизму гелугпа или даже наиболее образованных среди сект Шакьяпа и Кадампа. Все такие «дощечки» и жертвенные столы, магические круги Чинсрег и т. д., были открыто добыты из Сиккима, Бутана и Восточного Тибета, от бхонов и дугпа. Тем не менее их выдают за характерные черты тибетского буддизма! Так же справедливо было бы судить, не прочитавши, о философии епископа Беркли после изучения христианства по клоунскому поклонению неаполитанских лазарони, отплясывающих мистическую джигу перед идолом Св. Пипа, или несущих ex-voto из воска фаллоса святых Космо и Домиано, в Церне. Вполне верно, что первоначальные шраваки (слушатели) и шраманы («мыслеобуздатели» и «чистые») дегенерировали и что многие буддийские секты впали в голый догматизм и обрядность. Подобно всем другим эзотерическим, полускрытым учениям, слова Будды имеют двойное значение, и каждая секта постепенно пришла к претензии на то, что только она знает правильное значение и поэтому должна верховенствовать над всеми остальными. Вползла ересь и закрепилась, как безобразная раковая опухоль на прекрасном теле раннего буддизма. Школе махаяны («Большой Колеснице») Нагарджуны противостала система хинаяны («Малой Колесницы»), и даже йогачарья Арьясанги была искажена ежегодными паломничествами от Индии к берегам Мансаровара толп бродяг со спутанными волосами, выдающих себя за йогов и факиров, предпочитая это работе. Притворное отвращение к миру, утомительное и бесполезное практикование отсчитывания вдохов и выдохов в качестве способа добиться абсолютного спокойствия ума или медитации, привели эту школу в область хатха-йоги и сделали ее наследницей брахманских тиртхиков. И хотя ее Сротапатти, ее Сакрадагамин, Анагамин и архаты [726] носят те же самые названия почти в каждой школе, но все же доктрины каждой весьма различаются, и ни одна из них, вероятно, не дает приобретения действительных Абхиджн (пяти сверхъестественных, сверхнормальных сил). Одна из главных ошибок востоковедов, когда они судят по «внутреннему (?) доказательству», как они выражаются, заключается в том, что они считают, что Пратьека Будды, бодхисаттвы и «совершенные» Будды были более поздней разработкой буддизма. Ибо на этих трех главных степенях основаны семь и двенадцать степеней иерархии адептства. Первые – это те, кто достигли Бодхи (мудрости) Будд, но не стали Учителями.[727]* Человеческие бодхисаттвы являются, так сказать, кандидатами на совершенного Будду (в будущих кальпах), с правом по желанию применить свои силы ныне, если это понадобится. «Совершенные» Будды – это просто «совершенные» посвященные. Все они люди, а не развоплощенные Существа, как говорится в экзотерических книгах Хинаяны. Их правильная характеристика может быть найдена только в сокровенных томах Лугруба, или Нагарджуны, основателя системы махаяны, про которого сказано, что он был посвящен нагами (мифическими «змиями», маскировочное название посвященного или махатмы). Легендарное повествование, обнаруженное в китайских записях, что Нагарджуна считал свою доктрину противоречащей доктрине Гаутамы Будды до тех пор, пока не узнал от нагов, что его доктрина как раз и есть та самая, которую тайно преподавал сам Шакьямуни, – есть аллегория, и она обоснована на примирении между старыми брахманскими тайными школами в Гималаях и эзотерическими учениями Гаутамы, так как обе стороны сначала выступали одна против другой. Первая, родительница всех других, была учреждена за Гималаями за долгие века до появления Шакьямуни. Гаутама был ее учеником; и у них, у этих индийских мудрецов, Он узнал истины Сунгаты, пустоту и непостоянство всего земного, быстро проходящего, и тайны Праджна, Парамита, или «знания по ту сторону Реки», которое в конечном счете приводит «Совершенного» в сферы Единой Реальности. Но Его архаты не были такими, как Он Сам. Некоторые из них были честолюбивы, и они видоизменили некоторые учения согласно постановлениям больших соборов, и благодаря этим «еретикам» Школа-Матерь сначала отказалась разрешить им слить их школы вместе, когда началось преследование и изгнание эзотерического братства из Индии. Но когда в конце концов большинство их подчинилось руководству и правлению главных ашрамов, тогда йогачарья Арьясанги была влита в старейшую Ложу. Ибо там с незапамятных времен пребывает упрятанная, конечная надежда и свет мира, спасение человечества. Много имен у этой школы и страны, – название последней ныне рассматривается востоковедами, как мифическое название сказочной страны. Тем не менее, именно из этой страны индус ожидает прихода своего Калки-Аватара, буддист – Майтрейю, парс – своего Сосиоша, и еврей – своего Мессию; ожидал бы и христианин оттуда своего Христа, если бы только он знал о ней. Там, и только там царствует Паранишнанна (Гунггруб), абсолютно совершенное понимание Бытия и He-Бытия, неизменного истинного Существования в Духе, даже в то время, когда последний кажется все еще пребывающим в теле; каждый обитатель этого места есть Не-Эго, ибо он стал Совершенным Эго. Их пустота «самосуща и совершенна» – если бы имелись мирские глаза, чтобы ощутить и воспринять ее – потому что она стала абсолютной; нереальное бытие преобразовалось в необусловленную Реальность, и реальности этого, нашего мира сами по своей природе исчезли, растворившись в тонком (несуществующем) воздухе. «Абсолютная Истина» (Дондам-пай-дэн-па; санскритская Парамартхасатья) покорила «относительную истину» (Кунза-бчи-дэн-па; санскритскую Самвритисатью), и поэтому полагают, что обитатели этой таинственной области достигли состояния, которое в мистической фразеологии называется Свасамведана («самоанализирующее размышление») и Парамартха или то абсолютное сознание личного, слившегося с безличным Эго, которое выше всего, и, следовательно, выше иллюзий в любом смысле. Ее «Совершенные» Будды и Бодхисаттвы на гибком языке каждого буддиста могут фигурировать, как небесные – поэтому недосягаемые Существа, в то время, как притупленным восприятием европейского профана эти имена могут ничего не говорить. И какое дело до этого Тем, кто, находясь в этом мире, все же живут далеко за пределами нашей иллюзорной земли! Выше Их есть только один класс нирвани, а именно: чос-ку (дхармакая) или нирвани «без остатка» – чистые арупа, бесформенные Дыхания.[727] Оттуда время от времени появляются бодхисаттвы в своих Прул-пай-ку (или Нирманакая) телах и, приняв обычную внешность, они учат людей. Имеются как сознательные, так и бессознательные воплощения. Большинство доктрин, содержащихся в системах йогачарья или махаяны, эзотерические, как и остальные. Когда-нибудь непосвященные индусы и буддисты могут начать разносить Библию на куски, принимая её буквально. Образование быстро распространяется в Азии, и уже делались попытки в этом направлении, так что столы могут быть жестоко опрокинуты против христиан. К каким бы заключениям эти двое ни пришли, они никогда не будут даже наполовину так абсурдны и несправедливы, как некоторые из тех теорий, которые христиане выдвинули против их соответственных философий. Так, по мнению Спенса Харди, умирая, архат вступает в нирвану:
А согласно майору Якобу, Дживанмукта,
Шанкарачарья представлен сказавшим в своем введении к «Шветашватара»:
Доказывалось, что теософ, пока он жив, может делать добро и зло по своему выбору, и оставаться незапятнанным – такова сила гнозиса. Далее утверждали, что доктрина о нирване приводит к безнравственным выводам, и что квиетисты всех веков обвинялись в безнравственности.[730] Согласно Васильеву [731] и Ксома де Кёросу,[732] школа Прасанга прибегала к особому методу
Правильные истолкования буддийской философии увенчаны толкованием на один тезис школы Прасанга, что
превращая таким образом наиболее свободомысленную религию в мире в систему слепой веры. Эта «угроза» относится, просто, к известному закону, что даже посвященный может потерпеть неудачу и не достичь своей цели, если он хоть на миг усомнится в действенности своих психических сил, – это алфавит оккультизма, что известно каждому каббалисту. Тибетская секта Нго-во-ньид-мед пар Мраба («те, кто отрицают существование» или «рассматривают природу как Майю») [735] ни на миг не может быть сопоставлена с какой-либо из нигилистических или материалистических школ Индии, например, такой как Чарвака. Они чистые ведантисты по своим воззрениям. И если йогачарьев можно сравнивать и называть тибетскими вишиштадвайтистами, то школа Прасанга, несомненно, представляет собою философию Адвайты этой страны. Она разделилась на две: одну первоначально основал Бхавья, школу Свантатра Мадхъямика; другую Буддхапалита; обе имеют свои экзотерические и эзотерические разделы. Необходимо принадлежать к последнему, чтобы что-либо узнать из эзотерических доктрин этой секты, наиболее метафизической и философической изо всех. Чандракирти (Дава Дагпа) написал свои комментарии на доктрины Прасанга и проповедовал их открыто; и он ясно заявляет, что существуют два пути вступления на «Путь», ведущий к нирване. Любой добродетельный человек посредством Налджорнгонсум («медитации самоосознаванием») может достичь интуитивного понимания четырех Истин, не принадлежа к монашескому ордену и не являясь посвященным. В данном случае считалось ересью утверждать, что видения, которые могут возникнуть вследствие такой медитации, или Вишна (внутреннее знание), не подвержены ошибкам (Намтог, или ложные видения), ибо они подвержены. Единственно только Алайа, обладающая абсолютным и вечным существованием, может обладать абсолютным знанием; и даже посвященный в своем нирманакая [736] теле может иногда совершить ошибку, принимая ложное за истину при своих исследованиях «Беспричинного» Мира. Один только Дхармакая Бодхисаттва непогрешим, когда он находится в действительном Самадхи. Алайа или Пьинг-по, будучи корнем и основой всего, невидимая и непостижимая человеческому глазу и разуму, – она может отражать только свое отражение, а не Самое Себя. Таким образом, это отражение будет отражаться, подобно луне в спокойных и ясных водах, только в бесстрастном интеллекте Дхармакаи, и будет искажаться мелькнувшим изображением всего, воспринятого в ум, который сам подвержен нарушению. Короче говоря, эта доктрина есть доктрина раджа-йоги в ее практиковании двух видов состояния самадхи; один из этих «Путей» ведет в сферу блаженства (Сукхавати, или Дэвачан), где человек наслаждается совершенным, ничем не омраченным счастьем, но все же остается связанным с личным существованием; другой – Путь, который ведет к полному освобождению от миров иллюзии, Я и нереальности. Первый открыт всем и достигается просто заслугами; второй – в сто раз быстрее – достигается через познание (посвящение). Таким образом последователи школы Прасанга ближе к эзотерическому буддизму, нежели йогачарьи, ибо их взгляды являются взглядами наиболее тайных школ, и только отголосок этих доктрин слышен в «Ямьянгшапда» и в других трудах, распространенных и применяемых среди широкой публики. Например, нереальность двух из трех делений времени изложена в публичных трудах, а именно: (а) что нет ни прошлого, ни будущего, оба эти деления коррелятивны настоящему; и (б) что реальность вещей никогда не может быть ощущаемой или воспринимаемой, за исключением только того, кто приобрел тело Дхармакаи; но здесь опять возникает затруднение, так как это тело «без остатка» уносит посвященного в полную Паранирвану, если мы примем это экзотерическое объяснение буквально, и поэтому не может ни чувствовать, ни воспринимать. Но, видимо, наши востоковеды не чувствуют этого caveat в таких несоответствиях и продолжают рассуждать, не задерживаясь, чтобы подумать об этом. Так как по мистицизму существует огромная литература, и Россия, благодаря свободному общению с бурятами, шаманами и монголами, приобрела целые библиотеки о Тибете, то ученые к настоящему времени должны бы знать лучше. Однако достаточно только прочитать, что Ксома написал о происхождении системы Калачакра [737] или Васильев – про буддизм, чтобы оставить всякую надежду увидеть их проникшими дальше кожуры «запретного плода». Когда обнаруживается, что Шлагинвейт сказал, что тибетский мистицизм не есть йога —
как определил йогу Уильсон, но что он тесно связан с сибирским Шаманизмом и «почти тождественен с тантрическим ритуалом», и что тибетское «Зунг» есть «Dharanis», и «Гьют» только «Тантры» – причем о дохристианской Тантре судят по ритуалу современных тантриков – то кажется, что имеются все основания подозревать, что наши материалистические востоковеды действуют, как лучшие друзья и союзники миссионеров. Все то, что неизвестно нашим географам, кажется им несуществующей местностью. Так:
«Он» означает «Дус-кьи Хорло» или тибетский мистицизм. Система, столь же древняя, как человек, известная в Индии и практиковавшаяся там еще до того, как Европа стала континентом, как нам говорят, «впервые стала известной» только девять или десять веков тому назад! Текст его книг в его нынешнем виде мог «возникнуть» даже еще позднее, так как имеются многочисленные такие тексты, в которые секты вносили свои самовольные изменения, соответствующие их фантазиям. Но кто читал первоначальную книгу по Дус-кьи Хорло, переписанную Цонг-к'a-па, с его Комментариями? Принимая во внимание, что этот великий Реформатор сжег все книги по колдовству, какие только попали в его руки, в 1387 году, и что он оставил целую библиотеку своих собственных трудов – из которых даже одна десятая часть еще никогда не публиковалась – такие сообщения, как вышеприведенные, являются, по меньшей мере, непродуманными. Также вынашивается идея – из счастливой гипотезы, предложенной аббатом Хуком – что Цонг-к'а-па получил свою мудрость и приобрел сверхнормальные силы от общения с каким-то чужеземцем из Запада, «замечательным за свой длинный нос». Добрый аббат думает, что этот чужестранец «был европейский миссионер» – отсюда замечательное сходство религиозного обряда в Тибете и римско-католических богослужений. Однако этот румяный «лама Иеговы» не говорит, кто были те пятеро иностранцев, которые появились в Тибете в 371 году нашей эры и затем исчезли столь же внезапно и таинственно, как появились, оставив у царя Тхотхори-Ньянг-цан наставления, как пользоваться некими вещами в шкатулке, которая «упала с неба» в его присутствии как раз пятьдесят лет тому назад, в 331 году нашей эры.[740] Вообще, по части хронологии Востока среди европейских ученых существует безнадежная путаница, но нигде она не велика так, как по части тибетского буддизма. Так, например, в то время как некоторые довольно правильно принимают седьмой век за дату введения буддизма, другие – такие как Лассен и Коэпунг, например – доказывают, ссылаясь на авторитеты; первый – что на склонах горного хребта Кайласа еще в 137 г. до Р. X.[741] был построен буддийский монастырь; другой – что к северу от Пенджаба буддизм установился уже в 292 г. до Р. X. Хотя разница пустяковая – только столетие – все же она озадачивает. Но даже это легко объяснить на основании эзотеризма. Буддизм – замаскированный эзотеризм Будды – был введен и пустил корни в седьмом веке христианской эры; тогда как истинный эзотерический буддизм или сердцевина, самый дух доктрин Татхагаты, был принесен на место его рождения, колыбель человечества, избранными архатами Будды, которые были посланы отыскать ему безопасное убежище, ибо Мудрец предвидел опасности, как только он вступил на Тхонг-лам («Путь видения» или ясновидения). Среди населения, глубоко погрязшего в колдовстве, эта попытка оказалась неудачной. И не раньше, а только тогда, когда школа «Доктрины сердца» слилась со своей предшественницей, утвердившейся за века раньше на склоне, обращенном к Западному Тибету, – буддизм со своими двумя четко разграниченными школами – эзотерической и экзотерической – окончательно привился в стране Бхон-па.  ОТДЕЛ LI «ДОКТРИНА ОКА» И «ДОКТРИНА СЕРДЦА», ИЛИ «ПЕЧАТЬ СЕРДЦА» Проф. Альбрехт Вебер был прав, когда заявил, что северные буддисты
Ибо, в то время как южные буддисты не имеют никакого представления о существовании какой-либо эзотерической доктрины – упрятанной, как жемчужина, в раковине каждой религии, – китайцы и тибетцы сохранили многочисленные записи по этому факту. Хотя открыто проповедуемая Гаутамой доктрина теперь выродилась и пришла в упадок, все же она сохранилась в тех китайских монастырях, которые расположены в недосягаемых для посетителей местах. И хотя в течение более чем двух тысячелетий каждый новый «реформатор», выбрасывая что-нибудь из оригинала, заменял это собственными умозрениями, все же истина даже теперь еще держится в массах. Но только в глуши Транс-Гималаев – слишком обще называемых Тибетом – в наиболее недоступных местах пустынь и гор до сегодняшнего дня живет эзотерический «Благой Закон» – «Печать Сердца» – во всей своей первоначальной чистоте. Разве Сведенборг был неправ, когда он сказал про забытое, давно утерянное Слово:
Он говорит своим читателям, что получил эти сведения от неких «Духов», которые сказали ему, что совершали свое поклонение согласно этому (утерянному) древнему Слову. По этому поводу в «Разоблаченной Изиде» было сказано, что
в которых содержалось это «Слово».[742] Возможно, что имена тех «Духов», которые посещали этого великого шведского теософа, были восточные. Слово человека такой неотрицаемой и признанной честности, чья ученость по математике, астрономии, естествознанию и философии далеко опередила свой век, не может быть подвергнуто осмеянию или отвергнуто так бесцеремонно, как если это было бы утверждение современного теософа; далее он заявлял, что может по своему желанию перейти в то состояние, при котором Внутреннее Я совершенно освобождается от всех физических чувств и живет и дышит в мире, где все тайны природы становятся раскрытой книгой для глаза Души.[743] К несчастью, две трети из его опубликованных трудов тоже в одном смысле аллегоричны, и так как они были восприняты буквально, то критика не более пощадила этого великого шведского Провидца, нежели других. Совершив панорамный обзор сокровенных наук и магии вместе с их европейскими адептами, следует теперь упомянуть восточных посвященных. Если о присутствии эзотеризма в священных писаниях Запада начинают подозревать только теперь, после почти двухтысячелетнего периода слепой веры в их verbatim мудрость, то тоже самое полностью приложимо к священным книгам Востока. Поэтому ни индийские, ни буддийские системы не могут быть поняты без ключа, и также изучение сравнительной религии не может стать «наукой» до тех пор, пока символы всех религий не раскроют своих глубочайших секретов. В лучшем случае такое изучение останется пустой тратой времени и игрой в прятки. Ссылаясь на авторитет японской «Энциклопедии», Ремусат доказывает, что перед смертью Будда передал секреты Своей системы Своему ученику Кашияпе, которому единственному было доверено священное хранение эзотерического истолкования. В Китае это называется Чин-Фа-инь-Цзан («Тайна ока благого учения»). Любому изучающему буддийский эзотеризм этот термин, «Тайна ока», показал бы полное отсутствие какого-либо эзотеризма. Если бы вместо этого стояло бы слово «Сердце», тогда бы это означало то, на что теперь только претендует. «Доктрина ока» означает догму и форму мертвой буквы, церковный ритуализм, предназначенный для тех, кто довольствуются экзотерическими формулами. «Доктрина сердца» или «Печать сердца» (Син Инь) является единственной действительной. Подтверждение этому можно найти у Сюан Цзана. В его переводе «Маха-Праджна-Парамита» («Ta-poh-je-King»), состоящем из ста двадцати томов, сказано, что «любимому ученику Будды, Ананде, после того как его великий Учитель перешел в нирвану, Кашияпа поручил распространить „Око доктрины“; „Сердце“ Закона было оставлено только у архатов. Существенная разница между этими двумя понятиями – между «Оком» и «Сердцем» или внешней формой и сокровенным значением, холодной метафизикой и божественной мудростью – ясно и наглядно выявлена в нескольких томах по «Китайскому буддизму», написанных различными миссионерами. Прожив годы в Китае, они все еще знают не больше, чем они узнали от претенциозных школ, называющих себя эзотерическими, и все же свободно снабжающих открытых врагов своей веры якобы древними рукописями и эзотерическими трудами! Это нелепое противоречие между вероисповеданием и практическим применением, как кажется, еще никогда не вызывало удивления у западных и почтенных историков тайных учений других народов. Так, много эзотерических школ упоминаются в «Китайском буддизме» преподобным Джозефом Эдкинсом, который вполне искренне верит, что он совершил «кропотливое исследование» тайных учений буддистов, сочинения которых «до самого последнего времени были недоступны в своем первоначальном виде». В самом деле, не будет преувеличением сразу сказать, что подлинная эзотерическая литература «недоступна» до сегодняшнего дня, и что уважаемый джентльмен, который был вдохновлен сказать, что
совершил большую ошибку, если он когда-либо сам верил в то, что сказал на 161-ой странице своего труда. Пусть он сразу узнает, что все эти Ю-лу («Записи Поговорок») прославленных учителей представляют собою просто маскировку, такую же совершенную – если не более – как в «Пуранах» брахманов. Бесполезно перечислять бесконечный ряд лучших ученых Востока или приводить примеры исследований Ремусата, Бюрнуфа, Коэппена, Сент-Илера и Сент-Жулиана, которым приписывается, что они выставили на обозрение древне-индийский мир путем раскрытия священных и сокровенных книг буддизма; в самом же деле мир, который они раскрывают, никогда не был сокрыт. Можно судить об ошибках всех востоковедов по ошибке одного из наиболее популярных, если не величайших среди их всех – проф. Макса Мюллера. Это делается со ссылкой на то, что он, высмеивая, переводит как «бог Кто» (Ка). Составители Брахман настолько совершенно порвали с прошлым, что, забывая поэтический характер гимнов и томление поэтов по Неизвестному Богу, они возвысили вопросительное местоимение само в божество и признали бога Ка (или Кто?)... Где бы ни встретились вопросительные стихи, автор говорит, что Ка есть Праджапати или Владыка Тварей. Они также не останавливаются на этом. Некоторые из гимнов, в которых это вопросительное местоимение встречается, назывались Кадват, то есть имеющие Кад или Квид. Но вскоре было образовано новое прилагательное, и не только гимны, но и приносимая богам жертва стала называться Кайа или «Кто»-вая... Во время Панини это слово приобрело такую законную силу, что требовалось дать отдельное объяснение о том, как оно образовалось. Комментатор здесь объясняет Ка через Брахман. Если бы комментатор объяснил Это даже через Парабрахман, он был бы еще более прав, чем истолковывая Это, как «Брахман». Непонятно, почему тайное и священное Имя мистерий высочайшего, бесполого, неимеющего формы Духа, Абсолюта, – Которого никто не осмелился бы классифицировать вместе с остальными, проявленными божествами или даже назвать в течение первоначальной номенклатуры символического пантеона, – не может быть выражено вопросительным местоимением. Разве имеют право те, кто принадлежат к наиболее антропоморфической религии в мире, делать философам древности выговор даже за слишком преувеличенное религиозное благоговение и почтительность? Но мы сейчас заняты буддизмом. Его эзотеризм и устные наставления, которые записаны и сохранены в одиночных копиях высочайшими главами подлинно эзотерических школ, показаны автором Сан-Кьянйи-су. Сопоставляя Бодхидхарму с Буддой, он восклицает:
Несколько замечаний, сделанных автором «Китайского буддизма», проливают поток света на общие неправильные представления востоковедов вообще и миссионеров в «странах язычников» в частности. Они очень много говорят интуиции теософов, особенно – теософов Индии. Фразы, на которые следует обратить особое внимание, выделены курсивом. Обычным (китайским) словом для обозначения эзотерических школ является дан, санскритское Дхиана... Ортодоксальный буддизм в Китае медленно, но упорно стал еретическим. Буддизм книг и древних традиций стал буддизмом мистического созерцания... История древних школ, возникавших давно тому назад в буддийских общинах Индии, ныне может быть восстановлена только весьма частично. Возможно, что некоторый свет может быть пролит Китаем на религиозную историю страны, откуда буддизм пришел.[745] Ни в одной части истории не найти помощи лучше, чтобы восстановить утерянное знание, чем в сообщениях патриархов, ряд которых завершился Бодхидхармой. Отыскивая лучшее объяснение китайских и японских повествований о патриархах и семи Буддах, последним из которых был Гаутама или Шакьямуни, важно знать предания джайнов, каковыми они были в начале шестого века нашей эры, когда патриарх Бодхидхарма переехал в Китай... Прослеживая возникновение различных школ эзотерического буддизма, следует помнить, что один принцип, несколько напоминающий догму апостолической преемственности, принадлежит им всем. Все они признают происхождение своих доктрин от последовательного ряда учителей, каждый из которых был научен лично своим предшественником, – до времени Бодхидхармы и далее по ряду до самого Шакьямуни и более ранних Будд.[746] Далее следует жалоба, и в качестве указания на отпадение от строго ортодоксального буддизма упоминается, что ламы Тибета принимаются императором в Пекине с величайшими почестями. Следующие отрывки, взятые из различных частей книги, подводят итог взглядов м-ра Эдкинса:
Боимся, что относительно нирваны и Амита Будды ученый писатель находится на ложном пути. Однако здесь перед нами свидетельство миссионера о том, что в Небесной Империи существует несколько школ эзотерического буддизма. Когда неправильное употребление ортодоксальных буддийских священных писаний достигло своего апогея и истинный дух философии Будды был почти утерян, несколько реформаторов появились из Индии и дали устное учение. Таковыми были Бодхидхарма и Нагарджуна, авторы наиболее значительных трудов созерцательной школы в Китае в первые века нашей эры. Кроме того, известно, как сказано в «Китайском буддизме», что Бодхидхарма стал главным основателем эзотерических школ, которые разделились на пять основных ветвей. Приведенные даты довольно правильны, но все заключения, без единого исключения, неправильны. В «Разоблаченной Изиде» было сказано, что —
Как же тогда бессмертие «не соответствует учению о нирване»? Вышеприведенное – это только несколько открыто выраженных мыслей Будды своим, избранным архатам; этот великий святой сказал гораздо больше. В качестве замечания по поводу ошибочных взглядов, которых придерживаются в нашем веке востоковеды, «тщетно пытающиеся измерить глубину мыслей Татхагаты», и те из брахманов, «которые до сегодняшнего дня не признают великого Учителя», – мы приводим здесь несколько оригинальных мыслей, высказанных по поводу Будды и изучения тайных наук. Они взяты из одного труда, написанного тибетцем по-китайски и изданного в монастыре Тьян-тай для распространения среди буддистов,
как правильно замечает автор, так как каждый новообращенный не только является «испорченным» в отношении своего собственного вероисповедания, но также представляет собою жалкое приобретение для христианства. Здесь дан перевод нескольких абзацев, любезно предоставленных нам из этого труда для настоящего тома. Так как уши профанов не слышали могущественных Чау-янь (сокровенных и просвещающих наставлений) Ву-вэй-Чен-джена (Будды внутри Будды),[749] нашего возлюбленного Владыки и Бодхисаттвы, то как можно сказать, каковы в действительности были его мысли? Святой Санг-гьяс-Панчхен [750] никогда не предлагал возможности проникнуть взором в Единую Реальность непреобразованным (непосвященным) бхикшу. Мало таких даже среди ту-фон (тибетцев), кто познал ее; что же касается школ Цунг-мэн,[751] то они с каждым днем понижаются в своем качестве... Даже Фа-сион-Цунг [752] не может кому-либо дать мудрости, преподаваемой в подлинном Налджор-чод-па (по-санскритски: йогачарья [753]): ... все это только доктрина «Ока» и не более. Ощущается утеря обуздывающего руководства с тех пор, как Ч'-ан-си (учителя) внутренней медитации (самосозерцания, или Чун-гуан (стали редки, и Благой Закон заменен идолопоклонением (Сиан-кьян). Именно об этом (идолопоклонении или поклонении изображениям) услышали варвары (западные народы), и они ничего не знают о Баспа-Дхарме (сокровенная Дхарма, или доктрина). Почему же истина должна скрываться подобно черепахе под своим панцирем? Потому, что теперь обнаружилось, что она стала подобной тонзурному ножу [754] ламы, оружием, слишком опасным для употребления даже для лану. Поэтому знание (сокровенная наука) никому не может быть доверено прежде его времени. Чагпа-Тхог-мад стали редки, и лучшие удалились в Благословенную Тушиту.[755] Далее, человек, стремящийся овладеть тайнами эзотеризма до того, как посвященные Ч'-ан-си (учителя) объявили его готовым к их принятию, уподобляется
И еще:
В «Китайском буддизме», в афоризмах Лин-цзы можно найти подтверждение этим утверждениям:
Почтенный автор «Китайского буддизма» потешается над символизмом буддийской дисциплины. Однако нанесение себе «шлепков по щекам» и «ударов под ребра» находят свои соответствия в умерщвлении тела и самобичевании – «в „дисциплине наказания“ – христианских монахов от первых веков христианства вплоть до нашего времени. Но вышеуказанный автор – протестант, который заменяет умерщвление тела и дисциплину – хорошей жизнью и комфортом. Над высказыванием Лин-цзы,
надсмехаются. Воистину, «ребенку не понять семи загадок»! |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
