1. Скорбь

Меня много раз спрашивали: «Сильвия, ведь ты твердо веришь, что смерти нет, и можешь видеть и слышать духов с Другой Стороны, так почему же ты скорбишь?» И я всегда отвечаю: «Потому что я эгоистична, я человек, и я — здесь».

Скорбь — это кульминация боли, самое опустошающее, обессиливающее, отупляющее и безысходное из всех состояний. Вам кажется, что вы — одинокий листок, который был сорван безжалостным ветром и теперь беспомощно лежит на пороге пустой комнаты. Страдая в жестоких тисках скорби, мы готовы отдать все, что у нас есть, лишь бы она ушла, лишь бы все снова стало так, как было до прихода этой беспросветной тьмы, когда у нас были проблемы, с которыми мы могли справиться, и варианты, из которых могли выбирать; мы готовы отдать все, лишь бы вспомнить, как это — ощущать что-то еще, кроме оглушающей, давящей пустоты внутри.

Я проходила через это. Как и вы. Как и все люди на Земле. Тем труднее понять наше равнодушие к страданиям ближних. Мы так мучительно переживаем скорбь именно потому, что она нам очень хорошо знакома. Дело в том, что печаль сопровождает наш дух с того самого момента, когда мы входим в лоно своей матери.

Наш дух, за редким исключением тех, кто решил прожить На Земле только одну жизнь, на протяжении вечности совершает путешествия с Другой Стороны в этот мир и обратно. Мы приходим сюда по собственной воле, наша цель — духовное совершенствование и служение Богу. Жизнь на Другой Стороне полна захватывающих дел, вдохновения и радости, там мы окружены изысканной красотой, друзьями, духовными половинками, ангелами и посланниками, там мы непосредствен- но ощущаем присутствие Бога. Для принятия решения о том, что для дальнейшего развития нам необходимы трудные уроки, которые можно получить только в земной жизни, и оставить рай безусловной любви ради этого мира, где любовь так редко бывает постоянной, требуется мужество и огромная целеустремленность. Находясь на Другой Стороне, где нет течения времени, а есть только вечность, мы знаем, что, покинув Дом, мы вернемся обратно в мгновение ока. Но на Земле, где жизнь измеряется днями, неделями, месяцами и годами, это «мгновение ока» кажется нам вечностью, а в наши самые черные дни и ночи — ужасным никогда.

Когда наш дух в очередной раз покидает Другую Сторону, мы, несмотря на то что сами решили воплотиться на Земле ради достижения важных для нас целей, забываем о том, что времени не существует, и приходим в этот мир, скорбя о расставании с любимыми, которые остались Дома, точно так же как мы скорбим на Земле, когда дорогие нам люди оставляют нас и возвращаются Домой. Можно сказать, что мы рождаемся, испытывая скорбь, и одна из причин, по которой она имеет над нами такую власть, — это то, что мы знакомы с ней с момента рождения. Я уверена, что в эту секунду множество младенцев смотрят на окружающих их незнакомых людей, строящих им дурацкие гримасы, в то время как в их голове проносятся последние воспоминания о тех обожаемых и обожающих их духах, с которыми они только что попрощались на Другой Стороне, и спрашивают себя: «О чем я, черт побери, думал?!» Не удивительно, что наша первая реакция на этот мир — отчаянный плач.

Однажды у меня в кабинете сидела клиентка, жизнь которой была разрушена практически до основания меньше чем за неделю. Она была вне себя от отчаяния. Во вторник утром ее уволили с престижной работы, которой она посвятила более десяти лет. Новый владелец компании решил отдать ее должность брату своей жены. На той же неделе в субботу ее муж сложил чемоданы и после шестнадцати лет совместной жизни ушел к ее лучшей подруге. Эта женщина пришла ко мне не для того, чтобы я повторяла вслед за ее добрыми друзьями, что ее муж — ничтожный обманщик, любовь которого зависела от того, насколько успешной была ее карьера. (Так оно и было, но в ту нашу встречу не стоило говорить об этом.) Она пришла ко мне также не ради моих заверений, что связь между ее мужем и ее лучшей подругой не продлится долго. (Кстати, так и случилось. Не прошло и года, как ее муж начал изменять женщине, к которой ушел, а еще через два года пришел к моей клиентке и стал умолять ее принять его обратно. На что она твердо и спокойно ответила: «Спасибо, но лучше не надо».)

Она не хотела услышать от меня, что не только переживет удар, который был нанесен ее карьере, но даже достигнет еще больших успехов на своем поприще, хотя и это было правдой. Она пришла попросить о помощи, так как никак не могла восстановить эмоциональное равновесие после событий, перевернувших всю ее жизнь. Прошло уже несколько месяцев, и ей казалось, что та пустота, которую она до сих пор ощущала внутри, должна была уже заполниться. Встреча, о которой я рассказываю, произошла много лет назад, но я и сейчас точно помню ее слова: «Сильвия, мне уже пора прийти в себя. В конце концов, никто ведь не умер».

Ситуация, в которой оказалась эта женщина, — замечательное подтверждение того, что мы можем испытывать подлинную, глубокую скорбь не только тогда, когда умирает дорогой нам человек. Не соглашаться с этим несправедливо по отношению к себе и к другим, ведь только признав, что мы или кто-то другой переживаем подлинную скорбь, мы можем попросить или предложить ту особую поддержку, которая нужна скорбящим людям. Разрыв отношений с близким человеком, физическое или эмоциональное разрушение родного очага, увольнение с престижной или необходимой работы, предательство человека, которому мы доверяли, отъезд детей из дома, переезд лучшего друга в отдаленный город, развод, финансовый крах, нежелательная смена места жительства — любая потеря кого-то или чего-то очень важного для нас, которая резко меняет образ и качество нашей жизни, может стать причиной мучительной скорби точно так же, как смерть дорогого нам человека.

Я сейчас не говорю о «вечных мучениках», с которыми мы все встречались, «скорбящих» обо всем — от спущенной шины до пережаренной котлеты. Они постоянно пытаются привлекать к себе внимание, как будто их значимость в мире определяется тем, сколько внимания уделяют им окружающие. Если скорбь становится привычным явлением, это приносит людям не меньше ущерба, чем нежелание признавать ее. Я хочу сказать, что нужно проявлять уважение к душевному состоянию человека, когда он попадает в плен скорби, и поступать соответственно независимо от того, связана ли она со смертью или нет.

Нужно признать, что скорбь любимого человека переживать очень трудно. Смотреть на страдания друга бывает мучительнее, чем страдать самому, потому что со своей болью мы можем либо бороться, либо сдаться ей, то есть принять какое-то конкретное решение и хоть как-то контролировать ее, даже если этот контроль минимален. Но рано или поздно, если только мы не отшельники и не трусы, мы сталкиваемся со скорбью дорогого нам человека и часто ощущаем беспомощность, так как не знаем, как ему помочь. Я говорю, что в такое время человек мчится на «темной лошади скорби», и считаю, что ему нужно, чтобы мы «скакали» вместе с ним. Это можно сделать по-разному, существует даже своеобразный «этикет скорби», его правила следует запомнить и соблюдать как можно тщательнее.

• Скорбящий человек пребывает в режиме чистого выживания. Это значит, что он может только дышать, есть и спать. Если вы удовлетворите его основные потребности, не дожидаясь, пока он об этом попросит, — купите продукты, уберете в доме, постираете его вещи, сделаете все, что считаете нужным, не надоедая ему, — вы здорово поможете ему. Со временем он снова придет в себя и захочет делать эти простые вещи самостоятельно.

• Вы не должны решать, какими должны быть его эмоциональные потребности в тот или иной момент. Обратите внимание на его подсказки. Слушайте, когда он хочет говорить, молчите, когда он молчит, обнимите его, когда он этого захочет, и оставьте его одного, если он считает, что одиночество поможет ему преодолеть боль. Советы вроде «Тебе будет легче, если ты поговоришь об этом» или «Тебе станет лучше, если ты выйдешь на улицу и снова увидишь людей» могут быть полезными для одного человека, но совершенно неприемлемыми для другого. Решение принимает скорбящий, и вы лучше всего поможете тем, что будете рядом и поддержите его в том, что, по его мнению, ему сейчас нужно.

Не пытайтесь поднять ему настроение, указывая на незначительность его потери. Сейчас не время напоминать обо всех его прежних трудностях и разочарованиях, о расставаниях с друзьями, о потере домашних животных, о личных или рабочих проблемах. Напоминая о них, вы как будто ждете, что он отмахнется от терзающей его боли и скажет: «Ты прав, тем лучше!» Если он так поступит, то ему, несомненно, нужна помощь психиатра. Скорбь — это процесс, а не мимолетное состояние ума, и каждый человек переживает его по-своему и в свое время.

Ваши рассказы о своих потерях и переживаниях также вряд ли помогут скорбящему человеку. Как я часто подчеркивала на лекциях и в книгах, несколько лет назад за три коротких месяца я потеряла девять близких мне людей, и самой ужасной потерей была смерть отца, которого я обожала. Я была просто раздавлена свалившимся на меня горем и мало что помню из того темного, страшного периода. Но я хорошо запомнила одну странную женщину, которая подошла ко мне во время поминальной службы по моему отцу, погладила меня по спине и принялась кудахтать: «Это ничего, дорогая. Я как-то потеряла родителей и единственного брата в автобусной аварии». В тот момент я пожалела, что у меня не хватит сил задушить ее. Я уверена, та женщина хотела сказать, что если она смогла пережить свою беду, то я тоже смогу выжить. Но ни один человек, страдающий от эмоционального опустошения, не будет благодарен, услышав, что «это ничего», даже если это просто фигура речи, и его не утешит столь же популярное и столь же неуместное заявление: «Вы знаете, бывает ведь гораздо хуже!..»

• Находясь рядом со скорбящими людьми, вы можете заметить, что иногда испытываете странные чувства. Дело не только в том, что нам трудно видеть страдания любимого человека, но и в том, что мы либо сознательно, либо подсознательно знаем, что родились со скорбью, и что, скорее всего, в будущем мы тоже станем ее жертвой. Так что вполне естественно, что вам в голову приходит пугающая мысль: «В следующий раз это могу быть я». Если вы можете подняться над этим страхом и предложить свою поддержку в надежде, что вас тоже поддержат, когда придет ваша очередь, замечательно. Но если вы не можете этого сделать, если скорбь других вызывает у вас такой дискомфорт, грусть или страх, что вы не можете скрыть свои эмоции в присутствии скорбящего человека, дайте им каким-то образом понять, что вы мысленно с ними, и удалитесь. Если вы поставите дорогого вам человека, страдающего от скорби, в положение, когда ему придется утешать вас, вы совершите один из худших поступков по отношению к нему. Если вы подозреваете, что скорбящий человек нуждается в квалифицированной помощи или хочет ее получить — от священника, раввина, врача, психолога, психоаналитика или группы поддержки, — найдите несколько надежных источников такой помощи и поговорите с ними еще до того, как затронуть эту тему в разговоре с любимым человеком. Не забывайте: вы имеете дело с тем, кто пребывает в режиме выживания, кто выполняет самые основные функции просто автоматически. Если вы заявите: «Тебе нужно найти знающего человека, с кем бы ты смог поговорить», для него это будет звучать так же нереально, как если бы вы сказали: «Сегодня такой хороший день. Почему бы тебе не пробежаться на вершину Эвереста?» Но ведь вы можете сказать и так: «Вот имена и телефонные номера нескольких людей, которые готовы помочь, если тебе это нужно». Ему будет гораздо легче поднять трубку телефона и набрать соответствующий номер. Помните: это должно быть его решение, а не ваше. Поверьте тому, кто почти полвека работает с клиентами, страдающими от скорби: Совершенно нормально, если вначале они не проявляют особого энтузиазма или настроены скептически. И, хотя вам, возможно, придется вести их за руку к кабинету психолога, настоящую пользу они смогут получить только тогда, когда перешагнут его порог по собственному желанию.

Конечно, ехать на темной лошади скорби с тем, кого любишь, нелегко. Но, к сожалению, вы почти наверняка окажетесь в такой ситуации. И, что еще печальнее, вы сами рано или поздно можете стать скорбящим любимым человеком, и тот, кто прошел через это, согласится со мной, что это самое трудное испытание.

Как я уже говорила, иногда люди удивляются, что мне знакома скорбь, ведь я, по их мнению, должна обладать достаточной духовностью и быть достаточно сильным медиумом, чтобы знать все о природе скорби. Значит ли моя скорбь, что где-то втайне я сомневаюсь в существовании Другой Стороны и в бессмертии нашего духа? Ничего подобного. Я не просто верю, я знаю эти простые и священные истины. Даже в самые черные часы моя вера не ослабевает ни на секунду. Что касается моего психического дара, то за свою жизнь я действительно видела и слышала тысячи и тысячи духов и ангелов, и это будет продолжаться до того самого дня, когда я отправлюсь Домой, чтобы снова жить среди них. Я совершила множество астральных путешествий на Другую Сторону и помогла огромному количеству клиентов проделать то же самое, так что я могу утверждать, что она не менее реальна, чем Земля, на которой мы сейчас живем. И даже более реальна.

Не заблуждайтесь на мой счет: когда меня охватывает скорбь, я ни минуты не скорблю о дорогом человеке, которого я потеряла. Я скорблю о себе. Я скорблю потому, что мне не хватает отца, бабушки Ады и моих драгоценных друзей. И когда я хочу, чтобы они были здесь, со мной, несмотря на все имеющиеся у меня неопровержимые доказательства того, что они живы и здоровы, это просто мой эгоизм.

Хотя от Дома нас отделяют всего лишь три коротких фута, о чем я расскажу вам в главе «Контакт с Другой Стороной», Земля и Дом — это два разных измерения, энергия которых вибрирует с разной частотой, и частота вибрации на Другой Стороне намного выше, чем в нашем мире. Подобно большинству медиумов, я родилась со способностью воспринимать более высокие вибрации. Я могу видеть и слышать сущностей из других измерений. Это могут быть призраки, которые покинули земной план, но не завершили переход на Другую Сторону, или же намного более развитые духи, которые этот переход завершили. Я никогда не вела подсчет, но могу с уверенностью предположить, что за шестьдесят четыре года моей земной жизни я встречалась и общалась с сотнями тысяч духов и с тысячами «нормальных» клиентов, у которых был контакт с духами из других измерений.

Если бы скорбь возникала только из-за беспокойства о том, живы ли и счастливы ли дорогие нам люди после физической смерти, я бы радовалась на каждых похоронах. Меня заставляет грустить разница в физике наших измерений. Духи, которых я вижу, — это не те плотные, связанные силой тяжести тела, в которых мы живем на земле. Их речь — это трели высоких быстро сменяющихся звуков, к тому же слова искажаются при переходе с одного уровня вибрации на другой. Я счастлива, что с тех пор, как мой отец ушел Домой, я видела и слышала его много раз. Я с трепетом замечаю те сигналы, которые он посылает мне, начиная с легкого запаха его любимого вишневого трубочного табака и заканчивая звуками подаренной им музыкальной шкатулки, которая всегда начинает играть в нужный момент, хотя я не заводила ее уже по крайней мере лет двадцать. Но я бы солгала, если бы сказала, что эти знаки его присутствия могут заменить мне отца и что мне не хочется, чтобы прямо сейчас он вошел в комнату, обнял меня своими сильными руками и своим мягким баритоном рассказал мне смешную историю — он умел рассмешить меня, как никто другой. Я поступаю эгоистично и неблагодарно, но на самом деле я скорблю потому, что он на Другой Стороне, что он счастлив, здоров, замечательно проводит время и даже не скучает обо мне, потому что знает, что я буду с ним через одну или две минуты, а я тут проживаю свой собственный план и пытаюсь как можно лучше использовать те долгие тридцать лет, которые отделяют меня от нашей с ним встречи в другом измерении.

Меня всегда поражало, что, когда я пишу книгу. мои клиенты словно знают, над какой темой я работаю в го или иное время, и вносят свой посильный вклад в создание книги. Когда я писала эту главу, две не знакомые друг с другом скорбящие семьи поделились со мной замечательными историями, которые тем больше тронули меня, что эти люди считали себя самыми обыкновенными, и к тому же в обоих случаях речь шла о детях.

Возможно, вы уже встречали Уильяма и его дочь Эйми, так как они вместе со мной принимали участие в шоу Монтела Уильямса. Когда Эйми и ее сестре-близнецу было по три года, у последней обнаружили опухоль мозга. Она умерла, когда ей было шесть лет, и Эйми, сейчас уже молодая женщина, с тех пор не раз общалась с духом любимой сестры. Однако меня гораздо больше удивило то, что произошло с Уильямом, так как это сравнительно редкое явление. Уильям — приятный, вежливый и скромный человек, который, несомненно, не настолько жаждет общественного внимания, чтобы выдумать захватывающую историю с единственной целью — попасть на телевидение. Он боялся, что я сочту его сумасшедшим, словно я в праве считать хоть кого-либо сумасшедшим. Уильям рассказал мне, что в тот момент, когда шестилетняя сестра Эйми «умирала» в больнице, он был в палате один и находился на расстоянии одного-двух футов от ее кровати. Ему посчастливилось на самом деле увидеть, как ее дух, похожий на легкий туман, покидает тело. Я помню его слова о том, что, снова взглянув на ее тело, он знал, что оно пусто, что это просто транспортное средство, которое его дочь использовала во время своего краткого пребывания на Земле. Ему не нужно было мое подтверждение реальности того, что с ним произошло. Он даже не просил меня ни о чем. Он всего лишь хотел, чтобы я и зрители услышали восхитительную новость о том, что его ребенок не умер. Он видел своими собственными глазами, что его дочь все еще жива. Даже через пятнадцать лет после происшедшего, когда он рассказывал мне об этом необычайном случае, в его голосе по-прежнему звучали и радость, и скорбь. Но скорбь о дочери после такого чуда? Ничего подобного.

Не меньше меня взволновал и рассказ Алексис, сдержанной элегантной женщины, которой во время нашей встречи было чуть больше тридцати. Ее четырехлетний сын Этен скончался всего несколько недель назад после мужественной борьбы с лейкемией. В свою последнюю минуту на Земле он совершенно спокойно посмотрел матери в глаза и сказал: «Я умираю, мама. Это ничего. Я обещал Богу». На похоронах Этена Алексис сидела в полном оцепенении, спрашивая себя, сможет ли она жить дальше без сына, который был любовью и смыслом ее жизни. Вдруг она совершенно явственно услышала его голос, весело шепнувший ей на ухо: «Мама, сейчас я поцелую тебя в носик». А затем она ощутила мягкое, невесомое дуновение прохладного ветерка на переносице, точно в том месте, где они с сыном обычно целовали друг друга перед сном. Это было настолько реально, что у Алексис перехватило дыхание, а затем она почувствовала, как ее сердце наполняется радостью, и улыбнулась. После похорон ее друзья и священник терпеливо и сочувственно выслушали ее рассказ об этом чудесном происшествии, а затем стали уверять ее, что глубокая скорбь может вызывать галлюцинации, но, если ей приносит утешение мысль, что все это было реально, вероятно, в этом нет никакого вреда.

«Сильвия, мне было очень больно, — сказала мне Алексис, — но не настолько, чтобы испытывать галлюцинации. Это было на самом деле. Этен говорил со мной и поцеловал меня в нос на своих собственных похоронах. Я не понимаю только одного. Мои друзья и священник утверждают, что верят в жизнь после смерти. Этен дал мне знак, что жизнь после смерти действительно существует. Так почему же все эти люди настаивают на том, что я просто вообразила себе доказательство реальности того, во что они верят?»

Я задавала себе подобный вопрос миллионы раз. Почему люди верят в столь радостную истину, как вечная жизнь своего духа, но полностью отметают любое доказательство своей правоты? Скорбь достаточно мучительна уже потому, что остаток жизни нам приходится проводить без тех дорогих нам людей, которые ушли из этого мира и больше не пребывают рядом с нами в телесной оболочке. Если бы я не была абсолютно уверена в том, что дорогие нам люди сейчас так же живы, как и мы, — фактически, более живы — и что они постоянно находятся рядом с нами, я бы просто забилась в угол, свернулась калачиком и никогда бы больше не выходила оттуда.

Еще один часто задаваемый мне вопрос, о котором мне напомнили рассказы моих клиентов и на который я могу ответить, таков: «Почему Бог позволил этому невинному ребенку (или этому хорошему человеку) умереть?» Ответ прост. Он ничего не позволял! Бог совершенной, вечной, безусловной любви не может внезапно превратиться в злобного, мстительного садиста, любимое занятие которого — бросаться на нас, словно коршун на свою жертву, и забирать нас с Земли против нашей воли. В главе «Наши жизненные цели» я говорю о том, что мы сами делаем этот выбор, как и все остальные выборы в земной жизни. Даже дети, чей дух на Другой Стороне так же не имеет возраста и так же полностью развит, как и наш, — мы все планируем время и условия нашего возвращения Домой прежде, чем отправиться сюда.

Поэтому, пожалуйста, когда на вас наваливается отчаяние из-за потери дорогого вам человека, не усугубляйте свою скорбь беспокойством о его судьбе. В моей книге «Жизнь на Другой Стороне» я подробно рассказала, где они находятся и чем занимаются, но главное, что они Дома, они счастливы, здоровы, деятельны и окружены друзьями, которых приобрели за свои многочисленные жизни на Земле. Они искренне любят вас без каких-либо оговорок, и если между вами были разногласия, то теперь они полностью поняты и забыты. Вы можете этого не замечать, но дорогие вам люди, покинувшие этот мир, часто посещают вас, вы сравнительно скоро вернетесь к ним, и они уже, наверное, готовят для вас торжественную встречу. Если одной из причин вашей скорби является беспокойство о них, я уверяю вас, что вы можете абсолютно спокойно забыть о своих переживаниях на этот счет и ограничиться печалью из-за того, что вам ужасно их не хватает.

Между прочим, существует мнение, что своей скорбью мы привязываем дух дорогого нам человека к этому миру и тем самым не позволяем ему перейти на Другую Сторону. Поверьте мне, это не так, но я могу объяснить, откуда взялась подобная идея. Во-первых, как я описываю в «Жизни на Другой Стороне», после своего возвращения Домой люди проходят через несколько разных процессов ориентации, до завершения которых они, как правило, временно не могут с вами общаться. Во-вторых, одно из многих отрицательных свойств скорби в том, что она погружает нас в столь глубокое оцепенение, что мы не замечаем, как к нам приходят дорогие нам люди, пока не начнется эмоциональное исцеление. Я увидела свою бабушку Аду почти сразу же после ее смерти, но для того, чтобы встретиться с отцом, мне понадобилось восемь месяцев. И так как он очень хорошо меня знал, его совершенно не удивило облегчение и упрек, которое прозвучали в моих первых словах при нашей встрече: «Почему ты так задержался?!» Так что не отчаивайтесь, если вы не замечаете знаков от дорогого вам человека сразу же после его ухода. У него есть работа с ориентацией, а у вас — скорбь, с которой вы должны справиться, но гарантирую вам, что рано или поздно он снова будет с вами, и все, что вам нужно для этого сделать, — это быть открытым и внимательным.

Мне бы очень хотелось предложить вам какое-нибудь чудесное упражнение, которое действительно помогло бы вам сделать скорбь не столь мучительной или ускорило бы ваше освобождение из ее тисков. Но увы, мы выбрали прожить еще одну жизнь на Земле и затем, чтобы научиться выживать, ведь то, что не убивает нас, делает нас сильнее. Скорбь в конечном счете укрепляет наш дух и помогает ему расцвести, какими бы беспомощными и бессильными мы себя ни чувствовали, переживая ее. На Другой Стороне нет скорби, так что Земля — это единственное место, где мы можем столкнуться с ней, вырасти благодаря ей и стать мудрее. Помни re: земная жизнь — это школа. Скорбь — это самый трудный предмет нашего расписания. Чтобы сдать этот нелегкий курс, мы должны пережить его, и вот несколько подсказок, которые, я надеюсь, помогут вам пережить скорбь.

• Скорбь вводит вас в режим простого выживания. Именно так, ни больше ни меньше. Обычная жизнь становится чем-то чуждым и нереальным. Вы не можете вспомнить, как это — жить «нормальной» жизнью, и, конечно же, вам не верится, что вы когда-либо снова захотите к ней вернуться. Мои слова могут показаться вам банальностью, но не забывайте регулярно есть и спать, потому что в режиме выживания удовлетворение основных потребностей становится еще более важным, чем обычно. В период, когда вам кажется, что ничто, включая заботу о себе, не стоит усилий, они чаще всего игнорируются. Просто держитесь. Однажды вы вернетесь к нормальной жизни. Она будет не совсем такой, как прежде, и я не стану подавать вам ложных надежд, утверждая обратное. Но однажды утром в близком или далеком будущем вы проснетесь с ощущением внутреннего покоя и увидите перед собой цель, хотя ваше новое понимание того, что такое «нормальная жизнь», может оказаться совершенно не таким, как прежде. Просите о любой помощи, в которой вы нуждаетесь. Те, кто по-настоящему любят вас, с радостью помогут вам, если вы хотя бы намекнете им о том, что они могут для вас сделать. Кроме того, есть врачи, психологи и группы поддержки, которые на самом деле понимают, через что вы проходите, и способны вам помочь. Вы можете в любое время дня и ночи позвонить по горячей линии в мой офис по номеру (408) 379-7070. Никто не сможет избавить вас от боли, но есть люди, которые готовы взять вас за руку и провести через нее, чтобы вы стали достаточно сильными и однажды сделали то же самое для другого человека.

• Не обманывайте себя, стараясь заглушить боль наркотиками или алкоголем. Они не избавят вас от боли, а только отсрочат ее. Как бы вам ни было трудно, вы не должны принимать никаких препаратов, чтобы ослабить свои страдания, за исключением лекарств, выписанных квалифицированным врачом. Почувствуйте свою боль, пройдите через нее и попрощайтесь с ней. Если вы попытаетесь избавиться от нее искусственным образом, она просто затаится, а позже, когда вы будете ожидать этого меньше всего, набросится на вас и собьет с ног. К тому же если вы будете отрицать столь сильную эмоцию и не позволите себе изжить ее до конца, она останется в вашем теле и впоследствии неизбежно окажет разрушительное воздействие на ваше физическое здоровье.

• Каждый день прилагайте как можно больше усилий, чтобы преодолеть скорбь. Не ждите, пока вам этого «захочется», ведь, скорее всего, вам не будет ничего «хотеться» очень долгое время. Чем больше вы стараетесь подтолкнуть себя к действиям, тем скорее начнется ваше исцеление. Я рекомендую как можно быстрее вернуться к работе. Если это для вас слишком трудно, поставьте перед собой задачу хотя бы подняться с постели и одеться. Иногда даже это будет казаться вам непосильной задачей и бессмысленным усилием. Но вы пошлете своему телу сообщение о том, что вы еще живы и способны действовать, и ваш ум поддержит тело, насколько сможет.

Будьте более разборчивы, чем когда-либо, в том, кто и что вас окружает. Даже самые слабые негативные влияния сейчас недопустимы — идет ли речь о людях, книгах, телепрограммах — о чем угодно. В этот период вы должны занять четкую позицию: «Поддерживайте меня или оставьте меня в покое».

Приветствуйте все положительное, что поддерживает вас и придает вам сил. Ищите и читайте книги, которые приносят вам утешение, попросите ваших друзей помолиться за вас и вместе с вами. Не впадайте в уныние, если не сразу почувствуете изменения в лучшую сторону. Одна из особенностей скорби, которую вы открываете только после того, как выходите из ее тьмы на свет, в том, что она на самом деле помогает вам духовно расти. С приходом исцеления увеличивается ваша способность давать и принимать любовь. Скорбя, вы не замечаете, как надежда, утешение и знание о вашей неразрывной и вечной связи с Богом наполняют ваше сердце, но настанет день, когда вы оглянетесь назад и удивитесь, насколько ближе к Нему вы стали благодаря тому, что были сильными и сумели пережить невыносимую боль утраты.

Хотя в это очень трудно поверить, но какое бы событие ни вызвало у вас скорбь, вы сами запланировали его, прежде чем прийти на Землю. Из этого вовсе не следует: «Так что перестань жаловаться, ты ведь сам этого хотел». Из этого следует, что вы должны помнить: если взглянуть на вашу жизнь и на жизнь окружающих вас людей с глобальной точки зрения, ваша потеря имеет более великий смысл, чем вы можете сейчас увидеть из бездны скорби, в которую вы временно погрузились, так что держитесь. Именно потому, что вы сами запланировали эту боль, вскоре проявится результат, который вы, несомненно, будете рады увидеть. «Все, что происходит, — к лучшему» — это, по существу, краткое изложение следующей мысли: «Поскольку все происходящее со мной — часть контракта, который я заключил с Богом, всему есть своя причина, которую я когда-то пойму и оценю».

• Наконец, если вы чувствуете, что между вами и дорогим вам человеком, который покинул этот мир, осталось что-то недосказанное и несделанное, скажите и сделайте это прямо сейчас. Я клянусь вам, что он слышит, видит и любит вас с тем полным пониманием, которое дает Другая Сторона, и будет рядом с вами до тех самых пор, пока вы не шагнете ему навстречу, и он радостно поздравит вас с возвращением Домой.

Дорогие Божественная Мать и Божественный Отец!

Мое отчаяние кажется мне сейчас всепоглощающей тьмой, которая окутала все мои мысли и мое сердце. Зная и принимая это, я прошу Вас помочь мне преодолеть его и выйти из него еще чище, сильнее, более любящим и более любимым, чем когда-либо.

Я понимаю, что погружение в глубины скорби моей души — жестокий урок. Но я верю, что, вооруженный силой Вашего золотого меча чистой, бесконечной и совершенной любви, я одержу победу над своей болью, потерей и страданиями и в конечном счете увижу Ваш свет, который проведет меня через эту бескрайнюю черную пустыню. Аминь.