Следующая книга, которую нам предстоит изучать, это книга Иисуса Навина. Эта книга по своему содержанию очень тесно примыкает к Пятикнижию. В ней очень ярко описывается, как исполняются все те благие обетования Божии, которые Господь через Моисея возвестил израильтянам, т. ч. эта книга в каком-то смысле еще принадлежит к кругу Пятикнижия, с одной стороны, с другой стороны, в нашем разделении, в нашей классификации эта книга уже открывает собой следующий раздел книг Священного Писания, это книги исторические. Здесь, конечно, нужно оговориться сразу, ведь мы видели, что и в Пятикнижии содержится история и весьма немаленькая, и в пророческих книгах есть исторический отдел, поэтому, конечно, это деление довольно условно, по некоему преимущественному весу того или иного материала в этих книгах. Но, тем не менее, эти книги не являются простой историей, простой летописью. Почему? Не лишнее обратить внимание, что в каноне еврейском не выделяются исторические книги. Большая их часть, такие книги, как Иисус Навин, Судей, Книги Царств, эти книги относятся к разделу книг пророческих, они составляют собой раздел ранних пророков. Это, вообще говоря, знаменательно, и показывает нам то, что на самом деле тех, кто писал эти книги, естественно по вдохновению Духа Святаго больше интересовали не сами по себе исторические события, перед ними не стояла задача систематического изложения истории народа Израильского. Их цель — показать через описание исторических событий, деяний тех или иных лиц, пути промысла Божия в истории, т. е. историю спасения, как Господь, какими деяниями Господь вел человечество к принятию Иисуса Христа.

В Книгах Царств особенно заметно, что после того, как в деяниях того или иного царя рассказано о событиях, которые имеют особенную значимость в изображении взаимоотношений человека с Богом, после того как эти события описаны, автор добавляет, что прочие его деяния смотри в книге царей Израильских, смотри в летописях. Если кому-то интересно, что он построил, что он купил, как он воевал, то об этом есть другие книги, в которых об этом написано, нас это уже интересует мало. Некоторые периоды правления, которые были отмечены с точки зрения исторической великими свершениями: расширением границ, расцветом экономики, торговли и т. д., совершенно обойдены вниманием на страницах Священного Писания именно потому, что не состояние Израильской экономики интересовало тех, кто это писал и для нас это хотел сохранить.

Кроме того, исторические книги имеют большое назидательное значение. Они показывают наиболее типичные формы взаимоотношений человека и Бога. Во взаимоотношениях целого народа с Богом, в тех событиях, в тех обстоятельствах, которые здесь изображены, мы действительно можем видеть историю души человеческой на пути ее странствования к Богу.

В книге Иисуса Навина особенное внимание уделено приготовлению и начальному этапу завоевания земли обетованной. При приготовлении к вторжению Иисус Навин, как некогда Моисей, отправляет двух соглядатаев в Иерихон. Иерихон занимает ключевое положение для этой местности и ключевое стратегическое значение с точки зрения обороны Палестины от вторжения с востока, и поэтому первое, с чем должны были израильтяне столкнуться, это с необходимостью захватить этот город, что открыло бы им в дальнейшем путь уже дальше. Иисус Навин посылает туда соглядатаев, которых там обнаруживают, но их спасает блудница Раав, о которой мы уже имели возможность поговорить. Раав скрывает их и дает им возможность бежать. При этом, говоря им, что Бог предал этот город и этот народ вам, и просит за то, что она помогает бежать им, чтобы и они, когда захватят этот город, сохранили ее и дом ее. Они говорят, что так это и будет, и в качестве знака, который должен послужить для того, чтобы ее дом остался неприкосновенным, они указывают на необходимость вывесить красного цвета веревку, и в святоотеческой традиции это понималось именно как знак того, что всем верующим и уповающим на Господа будет искупление кровью Христовой.

Первое чудо на пути, действительно в целом чудесного этого завоевания является переход через Иордан, подобный тому переходу через Чермное море, который был совершен при Моисее. Священники, несущие ковчег, приблизились к Иордану, и как только они в него вошли, вода остановилась и стала стеною и стояла до тех пор, пока не перешли все израильтяне, после чего они поставили два памятника, один из 12 камней на дне Иордана и второй на берегу в память об этом событии. Святитель Григорий Нисский говорит, что «Иисус Навин, положивши в потоке 12 камней, очевидно, сим предъизобразил 12 учеников, служителей крещения» [73], и после этого чудесного перехода говорится, что стали сыны Израилевы бояться Иисуса Навина, как боялись во все дни жизни Моисея, его предшественника, поскольку чудо это, согласитесь, достаточно впечатляющее. Прославление Иисуса Навина после этого чуда на Иордане прообразует то, что Господь Иисус Христос прославился и стал известным тоже после крещения в Иордане.

И дальше совершаются последние приготовления. В чем они заключаются? В совершении обрезания тех, кто не был обрезан во время странствия по пустыне и в совершении праздника Пасхи, после чего прекращается выпадение манны, и израильтяне начинают уже питаться плодами этой земли, которую они завоевывают.

Далее описывается взятие Иерихона, это знаменитое событие, когда в течение шести дней обходили с трубами и ковчегом вокруг стен, и, после того, как в седьмой день семь раз обошли и вострубили в трубы и воскликнули, стены Иерихона, наконец, рухнули. Иерихон достаточно тщательно раскапывается, и археологи пытаются там найти следы нашествия Иисуса Навина. Некоторые считают, что они их нашли, другие считают, что это не тот период. Но, по крайней мере, есть один исторический слой, в котором стены действительно странным образом попадали наружу, а не внутрь, как это обычно бывает, когда идет штурм. При этом библейская археология не всегда дает однозначные подтверждения событий книги Иисуса Навина, впрочем, так же, как не может их однозначно и опровергнуть.

После взятия Иерихона спасается, действительно, только Раав, причем Иисус Навин говорит: «Город будет под заклятием и все, что в нем Господу, только Раав — блудница пусть останется в живых, она и всякий, кто у нее в доме, потому что она укрыла посланных, которых мы посылали». Святитель Иоанн Златоуст говорит так по этому поводу: «Иисус Навин, говорящий: "блудница да будет жива", был прообразом Господа Иисуса, который говорит: любодейцы и мытари предваряют вас в Царствии Небесном (Мф. 21:31)» [74].

Понятие заклятия, по-еврейски «херем», которое многократно здесь встречается, на практике означает, что ничего из добычи не должно быть захвачено, но должно быть уничтожено все: и население и все вещи, которые им принадлежали. Здесь перед нами встает некоторый вопрос: книга эта довольно жестокая, тут идет сплошная резня, и действительно, истребляется целый город, истребляется, сжигается все, что в нем есть и даже полагается заклятие, Иисус Навин говорит, что кто восстановит этот город, тот будет проклят. Почему так? Почему нельзя было как-нибудь мирно прийти, перевоспитать всех хананеев и жить с ними в мире и благополучии? Вы изучали уже в достаточной степени историю и знаете наверняка, что когда какой-то кочевой народ захватывает территорию, где есть оседлое население, то что происходит через сто лет? Ассимиляция, совершенно верно. Причем, кто кого ассимилирует? Земледельцы кочевников. Т. е. если израильтяне захватывают Палестину вместе со всеми хананеями, которые там живут, то через сто лет скорее всего от израильтян ничего уже не останется, а будут все те же самые хананеи с добавлением еврейской крови, также совершающих свои обряды и служащие своим языческим богам. А культ, надо сказать, у них был такой, ну, в самых лучших традициях древних времен, т. е. с жертвоприношениями младенцев, с ритуальным блудом и т. д. Можно сказать, что мера беззакония этих народов уже вполне исполнилась, в данном случае израильтяне послужили таким орудием Божией кары, которая была ниспослана на эти народы промыслительным образом, также как Господь некогда истребил человечество потопом. Если даже символическим образом это истолковывать, то понятно, что эти хананеи собой изображают разные страсти и греховные помыслы, которые должны быть полностью искоренены и никаким образом не могут быть принимаемы, если только человек не хочет опять впасть в многоразличные и губительные страсти.

Следующим городом, который израильтянам предстояло покорить, это город Гай, причем, в отличие от Иерихона, израильтяне потерпели здесь обескураживающее поражение, после чего они стали выяснять, в чем здесь дело и был обнаружен один человек, который, оказывается, не исполнил заповеди относительно Иерихона и кое-что все-таки с собой из трофеев прихватил, в результате чего пострадал весь народ. Этот человек был изобличен и казнен, после чего уже Гай был захвачен.

Затем происходит событие, связанное с городом Гаваоном. Вся страна уже была достаточно напугана тем, что происходит, т. е. вторгается с востока малоизвестный народ, перед которым никто не может устоять, и жители Гаваона пускаются на хитрость: являются в истертых одеждах, с заплесневелыми хлебами, делая вид, что пришли издалека и предлагают заключить союз на очень выгодных для израильтян условиях. Тут происходит очень интересное событие. Прежде, как правило, перед всяким решением мы видим израильтян молящимися, а здесь после этих побед никакой молитвы не совершается, но они, не вопрошая воли Божией, но полагаясь на свое собственное разумение, заключают договор с этими гаваонитянами и в результате оказываются обманутыми, ибо выясняется, что Гаваон в нескольких километрах от того места, где заключается договор о дружбе и ненападении с ними. Это тоже очень важный момент, т. е. после первых побед появляется некоторое самомнение, самоуверенность, которая тут же приводит к такому посрамлению.

Однако договор заключен, и союз аморрейских царей поднимается на то, чтобы отомстить гаваонитянам за такую измену. Происходит знаменитое сражение у Гаваона, когда Господь воюет за израильтян, а вы помните, что у израильтян не было регулярной армии, что воевали они по принципу ополчения. И сказано, что Господь поразил каменным градом больше врагов, чем это могли сделать израильтяне мечом. Здесь происходит известное чудо, когда уже начинает солнце склоняться к закату и становится невозможным преследование врагов и тогда Иисус Навин говорит: «Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: "стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день"? И не было такого дня ни прежде ни после того, в который Господь [так] слушал бы гласа человеческого. Ибо Господь сражался за Израиля» (Ис. Нав. 10:12–14). Опять же не будем вдаваться в разные соображения того, что же это может значить, и как же это могло быть, я в данном случае сторонник буквального понимания текста, хотя, конечно, как это может быть я очень слабо себе представляю физически, но Господу виднее.

В этой связи у святых отцов есть такие мысли. Блаженный Феодорит говорит, что «сим прообразуется чудодействие Спасителя: когда пророк сражался — солнце стояло, и когда Спаситель наш разрушил смертию смерть, удержало солнце лучи свои, и в полдень наполнила вселенную тьма». Святитель Амвросий Медиоланский говорит, что «солнце стало, потому что в Иисусе Навине познало образ будущего, ибо не своею силою Иисус Навин, но таинством Христа властвовал над небесными светилами» [75].

Здесь кончается подробное описание военных действий израильтян.

Затем, в следующих двух главах, в 10-й и в 11-й, кратко описывается дальнейшая история завоевания, т. е. начало похода в Южный Ханаан с подробным перечислением захваченных городов и царей, затем описывается поход на север, тоже очень краткий и с описанием только тех городов и царей, которые были захвачены и побеждены. После этого подводятся в 12-й главе итоги завоевания. В сумме территория, которую захватили при Иисусе Навине, простиралась от Кадеса, к которому изначально подошли израильтяне с Моисеем, до горы Ермон на севере и от Иордана с запада до той же самой горы Ермон, т. е. достаточно большая территория. Еще были территории на западе, со времен Моисея. Когда степи к востоку от Иордана были завоеваны, то 2,5 колена попросили Моисея, чтобы он отдал им те земли, и Моисей это сделал при условии, что они будут воевать со всеми остальными до тех пор, пока не будет захвачена вся земля. В списке пораженных Иисусом Навином царей насчитывается 31 человек. Понятно, судя по этому описанию, что не все города и области были полностью захвачены, однако израильтяне добились того, что они доминировали на всей этой территории, т. е. все ключевые точки и ключевые земли были ими захвачены. Главные из земель, которые захвачены не были, это прибрежная полоса, где было 5 городов Газа, Аскалон, Азот, Екрон и Геф — филистимские города, с которыми потом было связано много неприятностей в истории Израиля.

Затем по указанию Божию Иисус Навин проводит раздел земли, т. е. сначала подтверждаются наделы Рувима, Гада и половина Манассиина, которые были за Иорданом, затем описывается каждый удел и бросается жребий. Сначала получают Иуда, Ефрем и вторая половина колена Манассиина, которые получают центральные земли, не случайно потом Израиль, северное царство, называется еще Ефремом, в силу доминирующего положения этого колена. И затем разделяются по жребию все их уделы. Напоминаю вам о том, что Левиты удела не получили, а получили только города, разбросанные по всем землям. И сам Иисус Навин себе никакого удела не выделил, но израильтяне сами предоставили ему удел. Об этом тоже блаженный Феодорит говорит, то «поскольку соименный со Христом Иисус Навин был образом Его, то не уделил себе жребия, подражая смирению Владыки, пребывавшего в крайней нищете» [76].

После того как уходят заиорданские колена, они сооружают у себя жертвенник, тем самым видимым образом нарушая распоряжение о том, что жертвенник у израильтян должен быть единый, общий, т. е. получается, что они собираются устроить у себя собственный культ, собственные жертвоприношения. И это событие вызывает такой резонанс, что чуть не возникает гражданская война между западными и восточными коленами, однако все разрешается тем, что заиорданские колена объясняют, что для памяти потомкам своим они поставили этот жертвенник не для совершения на нем жертв, но как памятник и символ единства с теми, кто живет непосредственно в Палестине.

В последних двух главах описывается кончина Иисуса Навина. Иисус Навин напоминает израильтянам, собравшимся к нему о том, что Господь исполнил все то, что обещал израильтянам, т. е. Господь изгнал от них хананеев, Господь дал им землю и дает им владеть этой землею и «посему всячески старайтесь любить Господа Бога вашего. Если же вы отвратитесь и пристанете к оставшимся из народов сих, которые остались между вами, и вступите в родство с ними, и будете ходить к ним, а они к вам, то знайте, что Господь Бог ваш не будет уже прогонять от вас народы сии, но они будут для вас петлею и сетью, бичом для ребер ваших и терном для глаз ваших, доколе не будете истреблены с сей доброй земли, которую дал вам Господь Бог ваш» (23:11–13). И собрав весь народ в Сихеме, который надолго стал одним из важнейших культовых центров для Израиля, Иисус Навин напоминает им обо всех благодеяниях, начиная с Авраама и до его дней, и предлагает им снова обновить завет с Богом, снова дать Богу обещание быть Ему послушным. «И отвечал народ и сказал: нет, не будет того, чтобы мы оставили Господа и стали служить другим богам!» (24:16). Иисус Навин вписывает, как сказано, эти слова в книгу закона Божия и ставит большой камень под дубом, как памятник об этом обновлении завета. В заключение он говорит о том, что «если вы преступите закон Господа Бога вашего и будете служить другим богам, то возгорится на вас гнев Господень и скоро сгибнете с этой доброй земли», что исполнятся на вас те проклятия, которые Господь возвестил через Моисея. После этого говорится, что умер Иисус Навин и похоронили его на горе Ефремовой. И последнее событие это погребение костей Иосифа, которого вынесли сыны Израилевы из земли Египетской и схоронили его в Сихеме на том участке, который еще принадлежал Иакову. В Септуагинте, т. е. в греческом варианте Ветхого Завета, книга Иисуса Навина еще имеет некоторую приписку, говорится «И стали сыны Израилевы служить Астарте и Астарофу и богам окрестных народов; и предал их Господь в руки Еглона, царя Моавитского, и он владел ими восемнадцать лет» (Ис. Нав. 24:36). Т. е. уже здесь в книге Иисуса Навина более поздними переводчиками делается замечание о том, что, не успев присягнуть на верность Богу, израильтяне тут же от Него отступают.

Следующий период израильской истории, описанный в книге Судей Израилевых, и именуемый эпохой судей.

Как книга Иисуса Навина ясно показывает, что в случае послушания Богу все благословения Божии, изреченные через Моисея, выполняются, точно так же книга Судей Израилевых очень ярко рисует те невзгоды и бедствия, которые обрушиваются на израильтян, когда они отступают от верности Завету.

Книга Судей имеет вводную часть, в которой обрисовываются результаты завоеваний, и говорится о том, что Манассия не выгнал жителей таких и таких мест, и когда Израиль пришел в силу, то сделал хананеев данниками, но изгнать не изгнал их. И о каждом колене говорится, что на его территории остались хананейские анклавы, которые израильтяне сделали своими данниками, вместо того, чтобы изгнать их по заповеди, которая дана была им через Моисея. Т. е. они поступили довольно мудро: и землю получили, и оставили на ней некоторое количество населения, чтобы оно работало, а им уже вовсе можно и ничего не делать, только дань собирать. Вроде как и Богу угодили, и сами тоже не сплоховали, и даже еще лучше обустроились на этой земле, чем им Господь обещал. Но такая их мудрость заканчивается достаточно плохо. «И пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим [и в Вефиль и к дому Израилеву] и сказал [им: так говорит Господь]: Я вывел вас из Египта и ввел вас в землю, о которой клялся отцам вашим [дать вам], и сказал Я: «не нарушу завета Моего с вами вовек. И вы не вступайте в союз с жителями земли сей; [богам их не поклоняйтесь, изваяния их разбейте,] жертвенники их разрушьте». Но вы не послушали гласа Моего. Что вы это сделали? И потому говорю Я: [не стану уже переселять людей сих, которых Я хотел изгнать,] не изгоню их от вас, и будут они вам петлею, и боги их будут для вас сетью. Когда Ангел Господень сказал слова сии всем сынам Израилевым, то народ поднял громкий вопль и заплакал» (Суд. 2:1–4). И в результате этого отступничества Господь не стал больше изгонять хананеев, но дальше еще делается два добавления, почему это было сделано. Господь говорит: «Я не стану уже изгонять от них ни одного из тех народов, которых оставил Иисус [Навин на земле], когда умирал, чтобы искушать ими Израиля, станут ли они держаться пути Господня, ходить по нему, как держались отцы их или нет. И оставил Господь народы сии…» (2:21–23). Мы видим здесь некоторую аналогию с древом познания добра и зла, когда Господь говорит, что оставляет эти народы для того, чтобы искусить ими израильтян, послушаются они или будут служить богам этих народов. И, наконец, еще дополнительное указание Священного Писания чисто практического значения, для чего были оставлены эти народы. «Вот те народы оставил Господь, чтобы искушать ими израильтян для того, чтобы они знали и учили войне последующих сынов Израилевых, которые прежде не знали ее» (3:1–2). Итак, с одной стороны, это наказание, с другой стороны, это и возможность исправиться и явить всему миру свою верность завету с Богом.

Возможность истрезвления, покаяния и избавление, которое Господь совершает, поставляя им судей. Главная функция этих судей — приводить народ к покаянию и избавлять от угнетения и притеснения. Вторичное их служение — это служение управления народом, которое отнюдь не все судьи несли. И если мы посмотрим по книге судей, какие народы угнетали израильтян, то мы увидим, что вся география окрестная тут перечислена, т. е. сколько не было вокруг народов, все по очереди, видимо, в том порядке, в каком израильтяне принимали разных идолов, в том порядке они отдавались этим народам: моавитянам, аммонитянам, мадианитянам, филистимлянам и даже из Месопотамии приходили для того, чтобы их угнетать.

Судья — это не тот, кто принимал какие-то решения, не тот, кто управлял народом, потому что в основном эти функции все-таки принадлежали старейшинам, а главное и первое значение судьи — это восстановление богопочитания и избавление израильтян от угнетателей.

Чтобы соблюсти формальный порядок, я перечислю судей Израильских: Гофониила и освобождение страны от угнетения Месопотамией, затем Аод, избавивший израильтян от моавитян, затем Девора и Варак, избавившие от хананеев, Гедеон, сражавшийся против мадианитян, дальше его сын Авимелех, который беззаконно пытался воцариться; затем кратко говорится о судействе Фола и Иаира, затем Иеффай, который сражался против аммонитян; затем говорится о судействе Есевона, Елона и Авдона; последний судья — это Самсон, который боролся с филистимлянами. О некоторых мы поговорим более подробно.

Из судей для нас большой ин терес представляет, во-первых, Гедеон, который чудесным образом был призван к своему служению. Тут сказано, что «Гедеон выколачивал пшеницу в точиле для того, чтобы скрыться от мадианитян» (Суд. 6:11), т. е. не помышлял ни о каких подвигах, и тогда является ему Ангел Господень и призывает его к служению. Гедеон, первое его деяние — он разрушает жертвенник Ваала, который стоял в том селении, из которого он был, и срубает дерево, около которого совершалось идолопоклонство, так что жители стали весьма гневаться на него, зачем он их божество разрушил, и явились к его отцу с требованием наказать сына, на что отец сказал: «вам ли вступаться за Ваала?.. Если он бог, то пусть сам вступится за себя…» (ст. 31). В результате Гедеону дали прозвище Иероваал.

Но перед тем, как принять на себя служение судьи, он просит знамения у Бога, и ему дается знамение дважды, знамение руна, т. е. шерсти, когда первый раз вся шерсть была мокрой, а вокруг была сухая земля, и из шерсти он выжал целую чашу воды. Во второй раз роса легла всюду на землю кроме этой шерсти, но шерсть осталась сухой. Из этого он действительно убедился в том, что Господь его призывает, что это не есть самообольщение.

В знамении руна Церковь всегда видела изображение Матери Божией, чудесно принявшей во чреве Своем Сына, всех Бога. «Подобно росе рождение Твое» (Пс. 109:3). Более редкое толкование — это прообраз церкви, сначала орошенное руно и сухая земля вокруг изображала то, что ветхозаветная церковь сосредотачивалась исключительно в народе Израильском, вокруг которого было бесплодие языческое, а второе знамение, когда шерсть иссохла, а вокруг лежала роса, изображало уже распространение христианской новозаветной церкви среди всех народов, причем, сам народ Израильский по промыслу Божию оказался отпавшим от этой благодати.

После этого Гедеон одерживает победу, причем собирает он довольно много народу, но Господь велит ему взять с собой только 300 человек для того, чтобы никто не подумал, что победа эта одержана силами человеческими, и во главе этих 300 воинов Гедеон одерживает победу над мадианитянами.

Затем идет еще некоторое повествование о его победах, и Гедеону предлагают стать царем: «Сказали израильтяне Гедеону: «Владей нами ты, и сын твой и сын сына твоего, ибо ты спас нас из руки мадианитян». Гедеон сказал им: «Ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами, Господь да владеет вами»». Мы действительно видим, что в это время народ не управляется постоянными вождями, но это эпоха теократии, когда Сам Бог объявляется царем над этим народом, и Сам Бог посредством закона Своего этим народом управляет. Трижды встречается в книге Судей такая фраза: «В те дни не было царя у Израиля, и каждый делал то, что ему казалось справедливым». Вообще говоря, максима довольно неплохая. Но неплоха она только в том случае, когда каждому справедливым представляется что-то, что таковым является на самом деле, как только какая-то нравственная деградация происходит, то жизнь в обществе, которое управляется таким образом, становится, по-видимому, невозможной, потому что каждый считает справедливым скорее всего то, что ему самому удобно. В последних двух главах этой книги мы увидим наглядные примеры того, кому что казалось справедливым, картина довольно обескураживающая получается. Однако здесь Гедеон решительно отказывается от того, чтобы стать царем, однако один из его многочисленных сыновей Авимелех решает все-таки воцариться, и он предательским путем умертвил всех своих братьев, кроме одного, которому удалось скрыться, и воцарился в Сихеме. И тогда этот брат, который смог скрыться, сказал такую притчу: «… Послушайте меня жители Сихема, и послушает вас Бог. Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине: "царствуй над нами. Маслина сказала: оставлю я масло свое, которым чествуют богов и людей, и пойду ли скитаться по деревьям?" И сказали деревья смоковнице: "Иди и ты царствуй над нами". Смоковница сказала: "Оставлю я сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревьям?" И сказали деревья виноградной лозе: "Иди, и ты царствуй над нами". И виноградная лоза сказала им: "Оставлю ли я сок мой, который веселит богов и человеков, и пойду ли скитаться по деревьям?" И, наконец, сказали все деревья терновнику: "Иди, и ты царствуй над нами". Терновник сказал деревьям: "Если поистине поставляете меня царем над собой, то идите и покойтесь под тенью моей, а если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжет кедры Ливанские"» (Суд. 9:7–15). В этой притче Иофам изображает свое отношение к царской власти. Что он хочет сказать, что царская власть есть вещь бесполезная, только что-то такое негодное, вроде терновника, от которого ни плода, ни дерева, ни масла ничего получить невозможно, он только и годится на то, чтобы царствовать, потому что больше никому это не нужно и никакой пользы от этого не произойдет. Т. е. здесь отношение к необходимости для израильтян царской власти довольно скептическое.

В конце концов Авимелех поссорился с Сихемлянами, у которых он воцарился, и погиб.

Иеффай был сыном блудницы. Когда его изгнали из дома, сказав, что он не наследник, он «убежал, и собрались к нему праздные люди и выходили с ним» (Суд. 11:3). Т. е. он был главарем шайки разбойников. Тем не менее, этот человек был призван к служению судьи. Он одержал победу над аммонитянами, и когда он шел на них войной, то дал Богу обет, что первое «что выйдет из дому моего навстречу мне будет Господу и вознесу сие на всесожжение» (Суд. 11:31). При возвращении ему навстречу выходит его собственная дочь. Среди толкователей встречаются разногласия, все-таки принес ли он свою дочь во всесожжение, что было запрещено законом, или этот обет был реализован таким образом, что она сохранила девство на всю жизнь, служа тем самым Господу, поскольку в каком-то смысле это было равнозначно жертве всесожжения. Почему? По тому отношению к браку и чадородию, которое было у израильтян, если вы помните, человек лишившийся детей, оказывался тем самым отверженным, умершим для Бога. Но Писание не дает нам возможности решить этот вопрос, в нем лишь говорится, что «она пошла с подругами и оплакивала девство свое в горах и по прошествии двух месяцев она возвратилась к отцу своему, и он совершил над ней обет свой, который дал, и она не познала мужа» (ст. 38–39). Как это трактовать, то ли он ее действительно принес в жертву или она осталась девой во все дни свои? Есть разные толкования, и я не могу на основании этих немногих слов присоединиться ни к одному из них.

Повторяю слова апостола Павла из послания к Евреям: «Не достанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, Вараке, Самсоне, Иеффае и пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня и избегали острия меча…» (Евр. 11:32–34).

Кратко обращу ваше внимание на те обстоятельства, которые обычно остаются за рамками во многих учебниках. Еще до рождения о Самсоне открыто Ангелом, что «от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян» (Суд. 13:5).

«И родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь. И начал Дух Господень действовать в нем в стане Дановом, между Цорою и Естаолом» (13:24–25). Самсон просит взять за него в жены филистимлянку. И дело здесь не в преступной прихоти: «отец его и мать его не знали, что это от Господа, и что он ищет случая [отмстить] Филистимлянам. А в то время Филистимляне господствовали над Израилем» (14:4). Этим браком он воспользуется для того, чтобы войну против филистимлян начать как свое личное дело, а не от имени Израиля, который был на это неспособен в тот момент.

Свои подвиги Самсон совершал, движимый Духом Божиим (ср. Суд. 14:6, 19); 15:14–15). Но вот когда сердце его действительно склоняется к женщинам, тогда он терпит неудачи. Так, с помощью невесты Самсона филистимляне разгадали его загадку, а с помощью Далиды и вовсе смогли его пленить и ослепить. Причем дело не только в острижении волос, но в том, что «Господь отступил от него» (16:20). Отрастание волос, очевидно, сопровождалось и покаянием: «И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои <…> И было умерших, которых умертвил [Самсон] при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей» (Суд. 16:28, 30) — «Самсон во образе Христа гораздо более умертвил иноплеменников при смерти, нежели при жизни» (блаж. Иероним) [77].

Загадка Самсона «из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое» (14:14) также имеет таинственный мессианский смысл. Лев, дающий своей смертью сладкую пищу живущим, также изображает Христа.

Последние четыре главы книги Судей изображают нравственное состояние израильтян во времена судей. В 17 и 18 главах изображается некий Миха, который сначала украл серебро у матери своей, и мать прокляла вора. Тогда он ей вернул в страхе это серебро, и, думая, как бы избежать этого проклятия, они решили из этого серебра устроить какую-нибудь святыню, сделав из него идола литого и богослужебные принадлежности. После чего Миха сначала поставил одного из своих сыновей служить при этом идоле, а затем нанял какого-то праздного левита, который сделался священником при этом его идоле. Завершается эта картина тем, что колено Даново продвигаясь на север для приобретения новых территорий, забирает у Михи этого идола и священника его, а самого Миху грозят убить, если он будет им сопротивляться.

Картина довольно неприглядная с точки зрения Закона. Она показывает достаточно глубокое одичание израильтян. На основании этих зарисовок некоторые современные исследователи говорят, что и не было при Моисее никакого закона дано, потому что если б был дан закон, то не могли бы так израильтяне жить во времена судей, наверняка закон уже сочинили позже. Если исходить из этого принципа, то за 2000 лет христианства можно постараться найти такие периоды в истории христианских народов, что кажется будто не имели они Евангелия. Вероятнее всего это был именно период религиозного одичания, когда даже такие очевидно преступные с точки зрения Закона дела, как устроение этого идола и наемный при нем домашний священник, воспринимались вполне естественным образом.

Последняя сцена представляет нам некоего левита, у которого была наложница. Причем это сама по себе ситуация рисуется как естественная и обычная, хотя она запрещена была законом. Совершается преступление в Гиве Вениаминовой, в результате которого эта наложница погибает. Жители города отказываются выдать виновных, и начинается война против колена Вениаминова, которое в результате этой гражданской войны оказывается почти полностью истребленным.

Таким образом, тот принцип жизни, о котором говорит Писание (что в то время не было царя в Израиле, и каждый поступал так, как считал справедливым), при развращении нравов делает существование все более трудным, опасным и губительным. Под непосредственным водительством Божиим может жить только святой народ, как об этом и было сказано у Синая.

Если предположить, что описываемые события происходили последовательным образом, и просуммировать все сроки судейства, упоминаемые в книге Судей, то получится период в 410 лет. И эта продолжительность никак не может быть согласована ни с внешними историческими обстоятельствами, ни с указаниями самого Священного Писания. Каким образом? В третьей книге Царств (6:1) говорится, что от времени исхода до второго года правления Соломона прошло 440 (в масоретском тексте — 480) лет. Если мы из этих 480 лет уберем 410, то остается всего 70 лет на странствие израильтян по пустыне, на время от Самсона до Саула и на царствование Саула и Давида. Этого явно мало. Только странствие продолжалось 40 лет, плюс еще время, в которое происходил захват земли ханаанской, т. е. тоже около 25 лет. Таким образом, ясно, что попытка последовательно сложить даты книги Судей не вполне справедлива. Хотя именно таким образом, скажем, считал апостол Павел (Деян. 13:20). По-видимому, все-таки следует предположить, что поскольку область деятельности судей, как правило, ограничивалась одним или несколькими коленами и редко распространялась на весь союз колен, то ряд из этих событий имел место одновременно в разных частях Святой Земли.

Я упомянул о внешних событиях, о дате исхода существуют в современной библеистике, по крайней мере, два предположения: более позднее и более раннее. Более раннее, которое ориентировалось на указание третьей книги Царств относительно начала правления Соломона, определяет примерно 1440 год — время исхода и соответственно 1400 — время вступления в Ханаан. Другая датировка, более поздняя, ориентируется на исторические реалии, которые называют наиболее предположительным временем исхода XIII век, где-то 1270 год, предполагая, что фараон, о котором речь идет в книге Исход, был Рамзес II, поскольку именно при нем строились те города, на строительстве которых эксплуатировались, согласно книге Исход, израильтяне. Если эту более позднюю датировку принимать, то тогда еще более коротким (180 лет) должно быть признано время судей, поскольку известно, что Давид окончательно утвердился в Израиле около 1010 года до Рождества Христова. При этом данная цифра лучше согласуется с упомянутым указанием третьей книги Царств.

Несколько другую картину того же самого времени рисует нам книга, которая стоит между книгой Судей и книгами Царств, а именно книга Руфи. В этой книге изображается некое семейство израильтян, которые уходят от трудностей жизни в Моав, где сыновья сначала женятся и потом умирают, оставляя троих: мать и вдов своих, из который одна возвращается в дом отца своего, а другая, именно Руфь, говорит своей свекрови, что я пойду с тобой в землю твоих предков и твой Бог будет моим Богом. Эта Руфь, уже вернувшись в Палестину, выходит замуж за своего родственника, за Вооза и тем самым входит в родство с избранным народом, и это отражено в родословии Господа Иисуса Христа. Она становится прабабкой царя Давида. В результате этого брака рождается Овид, у Овида рождается Иессей, у Иессея рождается Давид. Т. е. история этой книги является таким переходным мостиком от эпохи судей к эпохе царей.

Что важно в этой книге, и почему она включена в Священное Писание? Во-первых, эта книга снова показывает незакрытость и незамкнутость народа Израильского, впоследствии иудейского, для всех остальных народов, а значит, и открытость завета Божия для всего человечества. Завет Божий принадлежит не только израильтянам, но относится ко всему миру, и то, что запрет закона на смешение с иноплеменниками был именно запретом на смешение с язычниками по вере и запретом на потерю чистоты веры и чистоты богопочитания, которая, несомненно, за этим будет следовать. В данном случае, Руфь перестает быть язычницей и исповедует веру в Бога Саваофа, Бога Авраамова, тем самым этот запрет на нее перестает распространяться. Это мы с вами вспомним, когда будем говорить уже о времени Ездры, который достаточно жестко и последовательно провел этот принцип этнического отделения всех остальных народов, заставил даже всех, у кого были жены не еврейки, развестись, жен своих отправить обратно по домам. Из этой книги видно, что, по крайней мере, Священное Писание такого требования в абсолютном виде не содержит в себе.

В прообразовательном смысле эта книга говорит о призвании язычников в церковь. Каким образом? Руфь, для того чтоб войти в число израильтян, оставляет свою землю, оставляет свое родство, оставляет все свои верования и только после этого она оказывается причтенной к израильтянам, точно так же, как и языческие народы могли войти в Церковь, только оставив свои прежние заблуждения. Вооз, который женится на Руфи только после того, как более близкий ей родственник отказывается исполнить закон левирата и отказывается взять ее в жены, изображает то, что после ветхозаветного закона, который оказался бесплоден и который не способен был просветить язычников, приходит Христос, который, будучи отвержен израильтянами, принимает в Церковь язычников.

Книга Руфи в еврейской Библии входит в число «Пяти свитков» — книг, читавшихся в праздники. Она в ветхозаветные времена читалась в праздник Пятидесятницы, чем вполне подтверждается ее прообразовательный смысл.

Следующие книги — это четыре книги Царств и две Паралипоменон. Первые две книги царств в традиции еврейской называются книгой Самуила, а третья и четвертая наши книги Царств называются книгой царей. Такое разделение принято и во многих современных западных изданиях Библии, поэтому если вы будете работать с какими-то западными изданиями, знайте, что их первая и вторая Царств соответствуют третьей и четвертой в нашей традиции.

Повествование книг Царств охватывает период от служения пророка Самуила и установления монархии среди израильтян до падения этого царства, которое к тому времени разделилось на две части, на Северное и Южное. Сначала падение Северного, потом падение Южного, и увод большей части израильтян в плен, разгром Иерусалима, прекращение самостоятельного политического существования Израильского и Иудейского царств, и некоторые указания о судьбе пленников в Вавилоне содержится в этих книгах. Это период в 500 лет, начиная с конца 11 века по начало 6-го века до рождества Христова.

Повествование Первой книги Царств начинается с описания служения Самуила. В это время служение первосвященника и служение судьи сочетаются в одном лице, а именно в лице первосвященника Илия, который служит при скинии, расположенной в Силоме. И вот, туда к нему является некая бесплодная женщина, которая молится Богу о даровании ей чада, такой достаточно традиционный для Священного Писания, согласитесь, сюжет. Эта женщина получает ответ на свою молитву и в результате этой молитвы рождается младенец Самуил, которого мать его, когда испрашивала у Бога, заранее обещала Богу же и посвятить. С такого чуда начинается история пророка Самуила.

Нужно сказать, что описание служения при скинии в этот момент достаточно далеко отстоит от того идеала, который изображен в Пятикнижии. Все достаточно просто, мы здесь не видим даже особого упоминания о левитах, есть Илий — первосвященник, есть два его сына. Достаточно просто во время богослужения, во время молитвы общается с ним эта женщина, он сам к ней подходит и пытается ее как-то остановить, подозревая, что она в пьяном виде явилась для принесения своих молитв. Возможно, это произошло из-за отличия образа этой молитвы. Насколько сейчас это восстановимо, евреи традиционно молились вслух и достаточно громко. Если мы посмотрим на то, как изображается молитва, скажем, в Псалтири, то увидим, что там постоянно используются такие слова, как «воскликнем» и т. п., которые указывают на достаточно громкое произнесение этих молитв. Возможно, что образ скорбной молитвы этой женщины отличался от традиционного, что и позволило предположить первосвященнику, что она пьяна. А может быть и то, что это был не единственный инцидент подобного рода, что вполне может тоже характеризовать эту эпоху.

Господь исполняет ее прошение, и она этого ребенка, когда он несколько подрос, оставляет при доме Илия для того, чтобы он служил тоже при скинии. Радость о его рождении у Анны, так звали мать Самуила, выражается в форме торжественного песнопения, которое приводится во второй главе книги Царств и которое, благодаря своей возвышенности и пророческому содержанию, вошло в состав нашего богослужения ежедневного, а именно эта песнь стала третьей библейской песней канона на утрене. «Утвердися сердце мое в Господе, вознесеся рог мой в Бозе моем, разширишася уста моя на враги моя, возвеселихся о спасении твоем <…> яко неплоды роди седмь, и многая в чадех изнеможе: Господь мертвит и живит, низводит во ад и возводит <…> да не хвалится премудрый премудростию своею, и да не хвалится сильный силою своею, и да не хвалится богатый богатством своим: но о сем да хвалится хваляйся, еже разумети и знати Господа, и творити суд и правду посреде земли: Господь взыде на небеса и возгреме: Той судит концем земли, праведен сый, и дастъ крепость царем нашым и вознесет рог Христа Своего» (1 Цар. 2:1, 5–6, 10).

Здесь впервые в Священном Писании звучит пророчество о Помазаннике, т. е. если мы прежде видели пророчества о Христе, изображающие его, как семя жены, как чаяние народов, как жезл крепости, то здесь впервые он называется Помазанником, по-еврейски — Мессией или Христом по-гречески. Образ рога есть образ силы, благосостояния и образ победы. Когда здесь говорится о том, что Господь «взыде на небеса и возгреме», то пророчествуется о вознесении Господнем.

О жизни Самуила при скинии говорится следующее. Если Илий был человек сам праведной жизни, то его сыновья поступали бесчинно. Они вопреки закону брали себе из жертв не только то, что им предназначалось, но и то, что им хотелось, причем нередко требовали, чтобы их часть была им отдана даже до того, как совершено жертвоприношение. Также вели они развратную жизнь, так что народ роптал, а Илий не предпринимал никаких против них серьезных мер, кроме кроткого увещания, на которое они никакого внимания не обращали. Заметим, что говорит Писание о сыновьях Илия: «они не знали Господа» (2:12). Через не названного по имени человека Божия он получает откровение о том, что дом его не устоит, и что он хотя и не будет отлучен от священства, но все потомки его не будут доживать до старости. А два его нечестивых сына погибнут в один день. «И поставлю Себе священника верного; он будет поступать по сердцу Моему и по душе Моей; и дом его сделаю твердым, и он будет ходить пред помазанником Моим во все дни» (1 Цар. 2:25).

Когда Самуил призывается Богом к служению, призывается он тихим голосом ночью и сначала первые два раза он прибегает к Илии, думая, что тот его зовет. И только третий раз, когда первосвященник научил его, услышав этот голос обратиться к Богу, он получает откровение о том, что грех дома Илии не загладится вовек.

«И возрос Самуил, и Господь был с ним; и не осталось ни одного из слов его неисполнившимся. И узнал весь Израиль от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен быть пророком Господним» (1 Цар. 3:19–20). Вот начало его служения. Признак истинного пророчества, который содержится в Пятикнижии (что истинный пророк есть тот, чьи слова исполняются), здесь, в начале служения Самуила играет решающую роль. Прежде этого в Писании пророками названы Авраам, Моисей, Аарон, старцы, пророчествовавшие в стане, и неизвестный пророк во времена Гедеона.

Следующее событие — это война с филистимлянами. Борьбой с филистимлянами некогда была наполнена вся жизнь Самсона, и эта ситуация так и не разрешилась. Вы помните, кто такие филистимляне, это один из народов моря, населявший прибрежную полосу, которую так и не удалось в свое время завоевать Иисусу Навину. В отношении техническом филистимляне были более продвинуты, чем израильтяне. Они обладали железным оружием, причем власть их над израильтянами была такова, что израильтяне не могли не только сами изготавливать себе оружие из железа, но даже если им нужно было поточить какое-то орудие, то они должны были обращаться к филистимлянам или тем, кто был ими на это уполномочен. И вот, выступили израильтяне против филистимлян на войну. После первого поражения они решили для укрепления своих сил, для того, чтобы наверняка победить в сражении, понести перед собой ковчег, полагая, что сам факт преднесения этого ковчега будет являться залогом того, что и Бог пойдет впереди них для того, чтобы как в былые времена сокрушить их врагов. Мы уже кратко об этом говорили, какая здесь есть внутренняя связь, что является условием чего. И вот эти два нечестивых сына Илии берут ковчег и отправляются впереди израильтян, твердо уверенные, что Бог за этим ковчегом обязательно пойдет. Кончается все это плачевно — израильтяне разбиты, сыновья Илии убиты, ковчег захвачен, как ценный военный трофей. Илий, услышав о гибели своих сыновей, тоже падает на землю и, сломав себе хребет, умирает. Этим исполняется суд Божий над его домом.

Дальше приводится очень назидательный эпизод, а именно о судьбе ковчега среди филистимлян. Они приносят этот ковчег в храм своего божества Дагона, и статуя разрушается, после чего среди них начинаются болезни, что-то похожее на чуму, они начинают погибать и сразу же понимают, в чем дело, что все эти беды происходят от этого ковчега. Обратите внимание, с какой скоростью это происходит, если до израильтян подобные вещи доходят иногда по 10–20 лет по изображению, скажем, книги Судей. Филистимляне, эти язычники, гораздо быстрее сориентировались в происходящем, но для верности они решают устроить религиозный эксперимент. Какой? Они берут недавно отелившихся коров, запрягают их в повозку и ставят сверху ковчег, и говорят, что если эти коровы пойдут к своим телятам, значит, надо искать другую причину, а если эти коровы повезут ковчег обратно к израильтянам, значит, мы правильно догадались. И действительно происходит так, как они и предполагали, повозка отправляется прямым ходом в сторону израильтян, и к этому ковчегу в качестве жертвоприношения филистимляне кладут золотые изображения наростов на теле, от которых они умирали, и тех мышей, которые внезапно так сильно размножились.

Повозка пришла в Вефсамис. Жители раскололи эту повозку на дрова, принесли коров в жертву, но оказались людьми любопытными и решили посмотреть, что в этом ковчеге лежит, и за это они были наказаны поражением. Решив, что никакого добра им от ковчега не будет, отправили его в другое поселение, Кириафиарим, где в доме Аминадава ковчег простоял 20 лет. Это тоже характеризует религиозное состояние израильтян, т. к. 20 лет ковчег находился в частном доме довольно незначительного поселения, и никого это особенным образом не волновало до времени Давида. Не совсем понятна судьба скинии. Судя по отрывочным указаниям, которые содержатся в Священном Писании, Силом, где нес свое служение Илий, было разрушено и разграблено филистимлянами, и возникает в какой-то момент такое ощущение, что и скиния была уничтожена и погибла. Однако вторая книга Паралипоменон говорит о том, что Соломон и начальники, бывшие при нем, отправились в Гаваон, где была скиния собрания, которую устроил Моисей, и где был медный жертвенник, сделанный еще во времена Моисея. Т. е. судя по указанию книги Паралипоменон (2 Пар. 3:3–6), скиния сохранилась, но пребывала в некотором забвении. По крайней мере, мы видим, что Самуил устраивает жертвенник в другом месте и там совершает жертвоприношения, т. е. не на том жертвеннике, который был устроен во времена Моисея.

Следующее деяние Самуила Самуил — судья заключается в том, что его усилиями и трудами удается отвратить народ от идолопоклонства и вернуть их к богопочитанию. Народ снова стал собираться вместе для богослужения, и народ, собравшийся и покаявшийся, снова получает заступление и помощь Божию. Когда все собираются к Самуилу в Массифу, это собрание представляется филистимлянам как очень удобный повод и момент для того, чтобы на них напасть. Но по заступничеству Самуила, Господь явил перед филистимлянами такие грозные природные явления, что на долгое время у них пропала всякая охота делать нападения на израильтян. Тем самым Самуил исполнил служение судьи, как и многие другие прежде него. Дальше Самуил правил, т. е. управлял народом израильским, причем он обходил достаточно далекие места, посещал все колена и руководил их жизнью.

Так продолжалось до того времени, когда он состарился, и попытался двух своих сыновей поставить судьями над Израилем, однако о них говорится, что они уклонились от пути своего отца в корысть и брали подарки и судили превратно. И результатом стало то, что даже такое отрадное явление, как служение Самуила, не было продолжительным, и возникли предпосылки к тому, чтобы снова Израиль скатился к прискорбным временам, бывшим прежде, и израильтяне решают поставить себе царя. Мы видели, что указание на нравственное состояние израильтян во времена судей сопровождается указанием на то, что не было в то время царя у Израиля, и вот они решают поставить себе царя. Здесь много можно и психологических и других предпосылок к тому указать, например, что сложно было ополчению непостоянному сражаться и защищаться против подвижных и достаточно профессиональных отрядов филистимлян. Сложно с человеческой точки зрения, ведь опыт показывает, что если Бог охраняет израильтян, то нет и необходимости в такой защите, потому что Сам Господь способен всякое нашествие предотвратить. Другая причина в том, что трудно при отсутствии видимого авторитета привести к покаянию и к смирению какое-то из колен, как это было с коленом Вениаминовым, которое пришлось чуть ли не полностью истребить. И результатом такого маловерия и такой немощи человеческой было то, что израильтяне пожелали поставить себе царя.

Самуил реагировал достаточно негативно на эту попытку, поскольку они говорили, ты «поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (8:5). Т. е. сама по себе эта формулировка достаточно неблагозвучная, ее можно сформулировать и так: «хотим жить, как все». И сказал тогда Господь Самуилу, что не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними. Как они поступали с того дня, как Я вывел их из Египта, и до сего дня оставляли Меня, так поступают они и с тобой. «Итак, послушай голоса Моего, представь им и объяви права царя, который будет царствовать над ними» (1 Цар. 8:7–9). И Самуил представляет им права царя, говоря о тех тяготах, которые цари на них могут наложить, и говорит, что «восстенаете тогда от царя вашего, которого избрали, и не будет Господь отвечать вам тогда» (1 Цар. 8:11–18). Но народ не согласился и сказал: «Нет, пусть царь будет над нами, и мы будем, как прочие народы, будет судить нас царь наш и ходить пред нами и вести войны наши» (8:19–20). После чего Самуил избирает на царство Саула. Мы отмечали, когда говорили о разных постановлениях закона, что в законе предусмотрена ситуация поставления царя и даже даются определенные по этому поводу заповеди, среди которых, в частности, говорится о том, что царь не должен себе умножать количество коней и колесниц и не должен собирать много золота в доме своем, мы это вспомним, когда будем говорить о Соломоне, но в целом в Пятикнижии указание относительно царства вполне нейтральное. Мы в книге Судей видели в связи с попыткой воцарения Авимелеха язвительную притчу о терновнике, который хотел воцариться над другими деревьями, и мы видим здесь уже болезненную реакцию Самуила и достаточно откровенный ответ Господа о том, что они не только тебя, но и меня отвергли, желая быть как прочие народы, отказываясь от того порядка, который был установлен во время исхода. Тем не менее, и в этом отступлении Господь промыслительно смог нечто доброе для них совершить. Вы помните, как сказал Иосиф братьям, когда они явились, что вы сделали зло, но Бог обратил его в добро. Точно так же и здесь, греховное и неправедное по своим посылкам это деяние Господь исправляет, и результатом этого установления царского правления является появление Давида, который стал потом неким образцом царя, образцом праведности для последующих поколений, и с которым Господь заключил завет о том, что именно из потомков Давида, из его дома произойдет истинный царь Израиля, Сын Божий, Которого престол Господь укрепит вовеки.

Но первым царем избирается по указанию Божию Саул, Саул из колена Вениаминова. Был и достаточно большой практический смысл в том, что избирается царь именно из этого колена, поскольку оно было в этот момент самым немногочисленным, и таким образом не было опасности того, что в результате избрания царя именно из этого колена оно получит доминирующее значение среди прочих колен Израилевых. В несколько этапов происходит избрание и призвание Саула на царство: первый — это встреча Саула и Самуила, которая имеет вид как бы случайной, когда Саул разыскивает потерявшихся ослиц и приходит к Самуилу, которому Господь открывает, что того человека, который придет к тебе завтра, ты помажь царем. Самуил так и делает, и для того, чтобы Саул утвердился в своем избрании, убедился, что он действительно призван Богом на это служение определенное, ему дается знамение. Какое? Самуил говорит ему, что ты сейчас пойдешь от меня, встретишь двух человек, которые скажут тебе, что нашлись ослицы, и вот отец ищет тебя, потом пойдешь оттуда дальше и встретят тебя три человека, один несет козлят, другой три хлеба и третий мех с вином, и затем пойдешь дальше и встретишь там сонм пророков с псалтирью и гуслями, и найдет на тебя дух Господень и ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься иным человеком. Нечто подобное тем знакам, которые Господь Иисус Христос давал своим ученикам, отправляя их для того, чтобы устроить все для тайной вечери, когда Он говорит, что вы пойдете в город и встретите человека, несущего водонос, идите за ним и спросите, где та горница, в которой Мне подобает праздновать (Мк.14:13–14). Здесь есть отсылка именно к этому знамению, которое было дано Саулу.

Затем, следующий этап — когда Самуил собирает израильтян в Массифу и там устраивает формальную процедуру избрания. Жребий сначала указывает на колено Вениаминово, потом на соответствующее племя, на дом Кисов, и, наконец, из него указывается Саул. О Сауле говорится, что он «был от плеч своих выше всего народа» (1 Цар. 10:23), т. е. весь остальной народ ему где-то до плеча доставал, был человек очень рослый и, по-видимому, сильный. В момент избрания вначале мы видим, что ведет он себя довольно скромно, пытаясь спрятаться среди повозок. Самуил его представляет как царя, но не все его принимают, некоторые говорит: «Ему ли спасать нас? И презрели его и не поднесли ему даров» (1 Цар. 10:27).

Итак, заметим, во-первых, что Саул избирается по воле Божией, во-вторых, по крайней мере дважды говорится о том, что Господь ниспосылал на него Духа. Первый раз, когда он только шел от Самуила и встретил пророков, так что сам вместе с ними пророчествовал, и затем, когда он отправился на сражение с аммонитянами, которые осадили Иавис Галаадский, сошел Дух Божий на Саула, и он отправился на сражение. Саул избирается и получает некоторые дары, помощь от Бога на свое служение. (Кстати, «чин» схождения Духа на Саула сходен с описанным в книге судей. Это, скорее, не пророческое, а именно судейское призвание). Т. е. мы видим, что возможна вполне для израильтян теократия и в таком виде, когда над ними стоит царь, но царь, который не обожествляет себя, не пытается присвоить себе всю власть над народом, но который понимает себя тоже как помазанника и как служителя Божия, который поставлен для этого народа. Не случайно здесь мы видим, что царь пребывает в послушании у пророка, который открывает ему волю Божию, что достаточно нехарактерно для востока, там скорее царю свойственно быть верховным жрецом и самому общаться с божеством, передавать эту волю божества и собственную волю своим подданным. А здесь мы видим, что эти два служения царское и пророческое, параллельны, и оба избранника поставляются, и тот и другой являются помазанниками Божьими, поставленными на это служение.

После победы Саула над аммонитянами уже его авторитет становится непререкаемым, и те люди, которые были против его воцарения, смолкают, они больше не препятствуют ему, и Самуил слагает с себя звание судьи, напоминая народу о том, что его собственное служение было беспорочно, и о том, что если они отступят от Бога и будут служить другим богам, то понесут наказание, но если они останутся верны, то Господь не оставит народа своего.

Дальше начинается война Саула с филистимлянами, которые представляют собой наибольшую опасность для израильтян. Начиная с этой войны, мы видим постепенную такую духовно-нравственную деградацию Саула. Во-первых, мы можем заметить, что после первых же побед народ начинает воздавать честь и славу за них царю, в отличие от того, что было раньше, когда народ всегда прославлял Бога за дарование победы. Победа начинает приписываться царю, ему хвала, ему прославление.

Саул ведет войны против филистимлян, он освобождает горный район колена Ефремова, ведет также войны против окружающих народов, против моавитян, аммонитян, против Едома. В 14-й главе мы видим, что Саул начинает вокруг себя формировать регулярное войско. Если раньше у израильтян в соответствии с Законом традиционно было ополчение, и в начале служения Саула было то же самое, то здесь говорится о том, что «когда Саул видел человека сильного и воинственного, брал его к себе» (1 Цар. 14:52). Это можно объяснить тем, что, конечно, удобно, когда у тебя под рукой постоянно есть вооруженные и обученные люди. Но это было отступлением от установленного порядка, Богом установленного, и провоцировало Саула больше полагаться на свои собственные силы, на силы своей собственной зарождающейся армии.

Какие мы видим результаты? Мы видим, что смирение, которое прежде было присуще Саулу, его оставило. Готовность оставаться в тех рамках, которые на него были наложены Самуилом, и которые на него накладывались законом Божиим, тоже постепенно ослабевает. И вот, во время этих войн, Саул с войском находится в Галгале для того, чтобы сражаться с филистимлянами. Приближаются филистимляне, а Самуила, который должен прийти и принести жертву и совершить молитвы перед началом битвы, все нет. После недели ожидания Саул решает, что вполне справится с этим и самостоятельно приносит эту жертву. Войско у него уже есть, филистимляне близко, поэтому нужно поскорее закончить с этим делом и скорее идти воевать.

И в тот же момент, как он совершает это жертвоприношение, появляется Самуил. И здесь, конечно, удивительна такая емкость и красочность, живость описания этих сцен, которые, несомненно, нас в конечном итоге отсылают к тому, кто был им свидетелем. И вот, едва кончил он возношение всесожжения, «приходит Самуил, и вышел Саул к нему навстречу, чтобы приветствовать его, но Самуил сказал: "Что ты сделал?"», Саул отвечал: «Я видел, что народ разбегается от меня, а ты не приходил к назначенному времени… Тогда подумал я, теперь придут на меня филистимляне в Галгал, а я еще не вопросил Господа, и потому решился принести всесожжение» (1 Цар. 13:11–12). И сказал Самуил Саулу: «Худо поступил ты, что не исполнил повеление Господа Бога твоего, которое дано было тебе, ибо ныне упрочил бы Господь царствование твое над Израилем навсегда» (1 Цар. 13:13). Очень важный момент. Это ожидание, это замедление Самуила было неким искушением для Саула или проверка, насколько он тверд в своей вере, насколько он готов довериться Промыслу Божию, насколько он полагается на Бога и насколько он полагается на себя. «Ибо ныне упрочил бы Господь царствование твое над Израилем навсегда, но теперь не устоять царствованию твоему. Господь найдет себе мужа по сердцу Своему и велит ему Господь быть вождем народа Своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Господом» (1 Цар. 13:13–14). Хотя здесь еще не происходит полного отвержения Саула, тем не менее, ему предрекается, т. е. уже устройство сердца его здесь проявилось и это является пророчеством о судьбе дома Саулова.

Пока еще это пророчество, поскольку мы видим героические победы, видим подвиг Ионафана, сына Саулова, благодаря которому и нескольким воинам удалось одержать победу и обратить филистимлян в бегство. При этом Саул, который, по-видимому, был склонен к эффектным жестам и непродуманным клятвам, сказал, что будет проклят всякий, кто вкусит пищу прежде, чем будет одержана окончательная победа над филистимлянами. Ионафан, который был в авангарде, и не знал ничего об этих клятвах отца, в течение сражения съел немного дикого меда для подкрепления своих сил и, вернувшись, узнал, что он попал под проклятие своего отца и должен быть казнен. Только заступление народа помогло Ионафану избежать гибели. Здесь мы встречаем такой пример необдуманной клятвы и упорства в доведении ее до конца. Похожая история много позже произошла на пиру Ирода.

Затем, во время войны против амаликитян, а война эта имела совершенно особенное значение, потому что в свое время, когда амаликитяне препятствовали израильтянам во время Исхода, то Господь повелел Моисею оставить после себя заповедь о том, что амаликитяне должны быть истреблены. И вот, выполнение этой заповеди об истреблении амаликитян выпало Саулу, причем здесь Самуил говорит ему о том, что «Господь послал меня помазать тебя царем над народом Его, … теперь послушайся гласа Господа. …иди и порази Амалика, и истреби все, что у него...» и не бери себе ничего у них, уничтожь и предай заклятию все (1 Цар. 15:1–3). Саул отправляется в этот поход, действительно одерживает победу, но лучших из овец и лучших из волов и все хорошее они не хотели истребить, а все маловажное и худые вещи они истребили. Мы такое видели уже при описании захвата земли обетованной, т. е. они как бы сделали два полезных дела, вроде бы как исполнили заповедь Божию и вроде еще захватили себе много разной хорошей добычи, и дальше происходит одна из таких наиболее ярких, может быть, по своему драматизму сцен Ветхого Завета, когда Саул возвращается из этого похода, и навстречу выходит ему Самуил, и Саул говорит: «Благословен ты у Господа, я исполнил слово Господа. И сказал Самуил: А что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу? И сказал Саул: привели их от Амалика, так как народ пощадил лучших из овец и волов для жертвоприношения Господу Богу твоему, прочее же мы истребили. ... И сказал Самуил Саулу: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу его? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность такой же грех, как волшебство и противление то же, что идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем» (1 Цар. 15:13–15, 22–23). И уже после такого явного преступления отлучается Саул от своего служения. И хотя он и пытается принести какую-то видимость покаяния, но совершенно очевидно здесь, что это именно видимость покаяния, и больше его заботит то, чтобы это отвержение и размолвка его с Самуилом не сделалась явной и видимой для народа, чем то, что его отверг Господь. После этого Самуил уходит оттуда, и говорится, что более не виделся Самуил с Саулом до дня смерти своей.

«Но печалился Самуил о Сауле, потому что Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» (1 Цар. 15:35). У этого человека было вначале все, но он своей неверностью Богу, своим отступлением от заповедей, все эти возможности, все, что ему Господь дал, теряет, положившись только на собственные силы и на свое разумение. В результате этого Господь посылает Самуила в дом Иессея и в его доме, младшего из его сыновей, Давида помазывает на царство. О Давиде говорится так: «Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом. И сказал Господь: встань, помажь его, и взял Самуил рог с елеем и помазал его среди братьев его, и почивал дух Господень на Давиде с того дня и после» (1 Цар. 16:12–13). Т. е. мы видели, что после помазания Саул тоже сподоблялся того, что на него сходил Дух Святой, укреплял его в его служении, теперь же помазанником и Божиим является Давид, причем о Давиде в отличие от Саула говорится то, что на нем Дух пребывал все время с того дня.

Первоначальная история Давида при дворе Саула вам всем известна, т. е. Давид призывается во дворец Саула, где он успокаивал мучимого злым духом Саула игрой на гуслях. Затем Давид прославился победой над Голиафом. Здесь можно привести некоторое символическое толкование этой победы блаженным Феодоритом: «Давид отсек Голиафу голову, воспользовавшись его мечом, преднаписуя победу Происшедшего от него по плоти, ибо диавол ко кресту пригвоздив Господа нашего, крестом низложен и лишен власти» [78]. И затем слава Давида, которая выражалась в восклицаниях женщин о том, что Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч, поскольку после гибели Голиафа филистимляне побежали, происходит приближение Давида к Саулу, Давид женится на дочери Саула, и устанавливается очень крепкая нежная дружба между Давидом и сыном Саула Ионафаном.

Саул, мучимый злым духом и видя славу и возвышение Давида, чувствуя, видимо, в нем того, кто будет его приемником, всячески ищет его убить. В конце концов, Давид, предупрежденный Ионафаном, вынужден бежать, и после этого начинается довольно позорная страница в царствовании Саула, а именно то, что он, бросив все, все дела своего царства, с войском гоняется по всей стране за Давидом. В этой погоне он совершенно не знает никакой меры. Когда Давид приходит к священнику Ахимелеху и забирает у него меч Голиафа и берет там хлеба, те самые хлебы предложения, на которые потом ссылается Господь Иисус Христос, когда его учеников обвиняют в том, что они в субботу растирают колосья себе в пищу, Саул убивает и самого этого священника и 80 других священников, считая, что они помогают Давиду. В этом снова проявляется его действительное отношение и к закону Божиему и к служителям Божиим, т. е. свой интерес и личная вражда остается выше всего, вплоть до того, что он готов убить первосвященника только за то, что тот, как ему кажется, помог Давиду. Хотя Ахимелех довольно справедливо говорит царю, что отнюдь не впервые он Давида видит, и что всегда Давид сопровождал царя, и что не было у него никаких причин для того, чтобы отказать Давиду в помощи.

Во время этого преследования неоднократно мы видим, как Саул оказывается практически в руках у Давида так, что Давид имеет возможность его умертвить и тем самым избавиться от этого преследования, тем не менее, Давид почитает помазанника Божия, считая искренне Саула царем и Божиим помазанником, и не поднимает на него руки. Саул даже приходит в какое-то умиление и раскаяние, даже дважды, видя, что Давид так к нему относится. Вот, один из моментов, когда Давид показывает край одежды, отрезанный у Саула, в доказательство того, что тот был в его руке, и говорит, что «да рассудит Господь между мною и тобою, и да отомстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе, как говорит древняя притча — от беззаконных исходит беззаконие, а моя рука не будет на тебе. Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом? За одною блохою. Господь будет судьею, рассудит между мною и тобою…» (1 Цар. 24:13–16). И в каком-то смысле это действительно так, т. е. брошены все дела, брошено все государство, и Саул занят только одним, как бы убить Давида, против которого он весь пылает ненавистью.

И кончается это тем, что Давид вынужден и вовсе покинуть пределы Израильских поселений и уйти к филистимлянам и там у них поселиться, как бы под видом изменника, так что во время последней решающей битвы между филистимлянами и Саулом Давиду чуть даже не пришлось выступить в этом сражении на стороне филистимлян, от чего все-таки Господь его избавил.

Конец Саула был прискорбным. С Самуилом до самой смерти последнего Саул больше не встречался, Господь никаким образом не отвечал больше на вопрошания Саула, так что тот, в конце концов, отправляется к одной из волшебниц, против которых он в лучшие годы своего царствования издавал неоднократно довольно строгие распоряжения и которых в соответствии с законом Божиим изгонял из пределов страны. И вот, он сам, переодевшись, является к волшебнице и просит ее с помощью каких-нибудь волхований представить ему из царства мертвых Самуила. В этот момент является ему Самуил и говорит о том, что он отвержен Богом и царство будет отдано Давиду. «И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки Филистимлян: завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян» (1 Цар. 28:19).

Кто же предстал перед Саулом? Есть два мнения. Одного придерживался блаженный Феодорит и свт. Амвросий Медиоланский, что по особому действию Божию, действительно сам Самуил, в том облике, который он имел при жизни, предстал перед Саулом для того, чтобы его обличить, хотя и не благодаря волхвованию этой женщины, а просто для того, чтобы произнести над Саулом последний суд. Согласно другой точке зрения, по волхвованию этой женщины явился некий бес в облике Самуила, но, тем не менее, содержание того, что он сказал, вполне соответствует содержанию слова Божия относительно Саула. Конец Саула был действительно такой, что при горе Гелвуй произошло решающее сражение филистимлян с израильтянами, в котором пали сыновья Саула, и Саул сам, чтобы не попасть в плен, бросился на меч и покончил с собой. Т. е. совершенно бесславно окончилось его царствование, и лучшие из его сыновей, которые могли быть наследниками, также погибли, и эта его гибель застала Давида в Филистимских пределах, в Секелаге, где он в то время пребывал.

Основная часть сегодняшней лекции будет посвящена царствованию Давида и Соломона. Прошлый раз мы беседовали о царствовании Саула, и говорили о том, что Саул был отвержен Богом и что на его место был помазан Давид. Но до воцарения Давида прошло еще несколько лет, часть из которых ознаменованы преследованиями Давида со стороны Саула, проникшегося к нему необъяснимой ненавистью и завистью, и одновременно осознанием того, что Давид должен стать на его место. Эти преследования кончаются тем, что Давид, отправивший своих родственников в землю моавитскую, сам вместе с отрядом, который к тому времени составлял уже 600 человек, вынужден уйти в землю филистимскую и поселиться среди филистимлян в Секелаге под покровительством гефского царя Анхуса.

История политического воцарения Давида начинается с гибели Саула, о которой Давида извещает один амаликитянин, пришедший к нему и, желая снискать милость Давида, сообщивший, что он лично убил Саула на поле брани. Желаемой цели он не достиг, поскольку Давид говорит ему: «Как ты не побоялся поднять руку, чтобы убить помазанника Господня?» (2 Цар. 1:14). Он велел казнить этого самовольного «благовестника» и воспел очень трогательную песнь на смерть Саула и своего друга Ионафана.

После этого вместе со своим отрядом Давид перемещается в Хеврон и там становится царем над коленом Иудиным, люди колена Иудина помазывают его своим царем. В это время военачальник Саула Авенир воцарил над Израилем сына Саула Иевосфея. Начинается гражданская война между коленом Иудиным и теми, кто считал потомка Саула законным наследником царского престола. Во главе войска Давида помимо него самого стоят его племянники Иоав, Авесса и Асаил, во главе войск Иевосфея — Авенир. Отношения между ними изначально оказываются испорченными. Гражданская война всегда является трагедией, поскольку режут здесь по живому, братья сражаются против братьев. Здесь происходит то же самое. Во время первого же сражения у Гаваонского пруда брат Авессы и Иоава Асаил преследует Авенира, тот умоляет быстрого Асаила отстать от него и говорит: «Отстань от меня, чтоб я не поверг тебя на землю; тогда с каким лицом явлюсь я к Иоаву, брату твоему?» (2 Цар. 2:22), он понимает, что он воин гораздо более опытный сильный, чем Асаил, однако тот продолжает его решительно преследовать и погибает. Тем самым личные взаимоотношения между начальниками двух враждующих лагерей навсегда испорчены через эту смерть.

По-видимому, Авенир имел весьма большие притязания, возможно, он сам хотел сделаться царем. В результате между ним и Иевосфеем происходит ссора, Авенир приходит к Давиду и предлагает ему покорность остальных колен, т. е. предлагает ему стать его союзником и способствовать воцарению Давида над всеми коленами Израилевыми. И Давид входит в союз с Авениром. Однако Иоав, узнав о том, что состоялся такой союз, догоняет Авенира и предательским образом убивает, что, конечно, является болью и огорчением для Давида. Но сделать он пока ничего не может, поскольку, как он сам говорит, «эти люди, сыновья Саруи, сильнее меня. Пусть же воздаст Господь делающему злое по злобе его» (2 Цар. 3:38–39). Авенира с почестями погребли в Хевроне.

После гибели Авенира дело сторонников Иевосфея становится безнадежным. Находятся два военачальника, которые убивают его самого и тоже являются к Давиду с головой убитого, желая этим снискать милость Давида. Давид в ответ предает казни их самих. Но теперь нет другой кандидатуры на царство, кроме Давида. И снова в Хевроне в третий раз уже воцаряется Давид, наконец, над всем Израилем. Старейшины всех колен Израилевых приходят к Давиду и признают его царем и помазывают на царство.

Таким образом, мы видим, что Давид на царство был помазан трижды. По мнению святителя Афанасия Великого троекратное помазание Давида в царя, т. е. сначала в доме отца, потом в Хевроне у иудеев и потом там же от всех колен, прообразовало собой то, что «Христос рожден царем прежде всех веков, потом, воплотившись от Девы, признан царем немногими, а после Воскресения дана ему всякая власть на небеси и на земли (Мф. 28:18)» [79].

Давиду в то время когда он воцарился, было 30 лет, к этому времени он уже был опытный военачальник и политик. Но не это главное. Если вы помните, о Сауле говорится дважды, что Дух Божий сходил на него, оба раза перед сражениями, а о Давиде сказано, что после помазания Самуилова Дух Божий сошел на него и пребывал на Давиде во все время жизни его. С момента его воцарения начинается история одного из наиболее славных, если не самого славного правления среди народа Израильского, которое продолжалось 40 лет.

Какова же история этого правления? Давид предпринимает несколько решительных походов, прежде всего против филистимлян. Если раньше филистимская угроза постоянно довлела над израильтянами, то Давид полностью вытесняет филистимлян в их собственные пределы, а впоследствии одерживает над ними и победу. Несмотря на то, что окончательно завоеваны они так и не были, но, тем не менее, надолго оказались зависимыми от израильтян. Затем Давидом было предпринято несколько успешных походов против окружающих народов, так что ему удалось значительно расширить свою территорию.

Семь с половиной лет Давид царствовал, имея резиденцию в Хевроне. После того, как он окончательно утвердился в Израиле, он предпринимает акцию по завоеванию города Иерусалима, прежде называвшегося Салимом, который не был захвачен ни Иисусом Навином, ни в более поздние времена. То есть до времени Давида он не принадлежал ни одному из колен, и при этом находился в очень удобном месте на пересечении главных дорог, соединяющих части его царства. Давид захватывает этот город, который становится его собственностью. И в этот город Давид переносит свою столицу и начинает его обустраивать, укрепляет крепость, строит дворец. Начинается некоторая новая культурная эпоха для израильтян, поскольку такой роскоши, такой городской особой культуры до этого момента мы не замечаем. Давид, который имел уже несколько жен и сыновей, начинает обустраивать свой двор. Он заводит у себя некое подобие администрации: дееписателя, т. е. летописца, начальников над работами, военачальников и т. д., отчасти повторяя устройство администрации египетской, хотя по-прежнему он сам является главным начальником над всяким родом деятельности в Израиле.

Как уже было сказано, Давид вел войны со многими окружавшими его народами и ему удалось помимо освобождения тех земель, которые захватил в свое время Иисус Навин, раздвинуть территорию своего царства. На юге земли, от него зависящие, достигали Красного моря, на севере — верховий Евфрата, на востоке ему были подчинены земли моавитян и аммонитян. Независимость сохранили земли филистимские и финикийские.

Обустроив Иерусалим, Давид решает сделать его и центром религиозным. Мы видели, что Саул с известной долей небрежения относился к религиозной стороне жизни своего народа. В это время еще во многом служение Богу напоминает нам, как оно совершалось еще во времена первоначального захвата Палестины и во времена судей. Давид решает перенести ковчег завета в Иерусалим. Со времен поражения при первосвященнике Илии ковчег находился в Кириафиариме, в доме Аминадава. Давид отправляет туда экспедицию, однако нести ковчег решают уже не по древнему обычаю, т. е. на руках, а ставят на повозку. Во время транспортировки повозка накренилась, один из служителей, Оза, решает поддержать накренившийся ковчег и за это дерзновение он умирает. Давид, смутившись этим обстоятельством, решает ковчег не нести в Иерусалим, а повременить, ожидая, что же будет дальше, и оставляет его неподалеку от места, где произошло это поражение, в доме Аведдара Гефянина. Когда через три месяца Давиду сообщили, что Господь благословил Аведдара и весь дом его, он перенес ковчег в Иерусалим с великим торжеством, и сам с радостью плясал и скакал перед ковчегом, чем навлек на себя осуждение своей жены Мелхолы, дочери Саула.

Перенеся ковчег, Давид решает построить храм для поклонения Богу говоря: «Я живу в доме кедровом, а ковчег Божий находится под шатром» (2 Цар. 7:2), следовательно, первоначально Давид соорудил для ковчега в Иерусалиме некую скинию (прежняя находилась, по-видимому, в Гаваоне). Пророк Нафан первоначально одобряет это устроение, но затем получает откровение от Бога, в котором говорится, что Давид Дом не построит. Ответ этот звучит так: «Скажи рабу Моему Давиду: ты ли построишь Мне дом для Моего обитания, когда Я не жил в доме с того времени, как вывел сынов Израилевых из Египта и до сего дня, но приходил в шатре и в скинии? Где Я ни ходил со всеми сынами Израиля, говорил ли Я хотя слово какому-либо из колен, которому Я назначил пасти народ Мой Израиля, "почему не построите Мне кедрового дома"? И теперь так скажи рабу Моему Давиду, так говорит Господь Саваоф: Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождем народа Моего, Израиля, и был с тобою везде, куда ни ходил ты и истребил всех врагов твоих пред лицем твоим и сделал имя твое великим, как имя великих на земле. Я устрою место для народа Моего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своем, и не будет тревожиться больше, и люди нечестивые не станут более теснить его, как прежде, с того времени, как Я поставил судей над всем народом Моим Израиля; и Я успокою тебя от всех врагов твоих. И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом. Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки, Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном, и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих, но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого я отверг пред лицем твоим. И будет непоколебим дом твой и царство твое навеки пред лицом Моим, и престол твой устоит во веки» (2 Цар. 7:5–16).

Т. е. одновременно с отказом Давиду в возможности построить храм, ему дается обетование о семени от чресл его, о сыне, который построит храм. В ближайшей перспективе, конечно же, это обетование касалось Соломона, который действительно воздвиг храм Божий, но если быть внимательными, то можно заметить, что сказанное на Соломоне полностью не исполняется. То, что будет утвержден престол его во веки, о том, что он сыном Божиим наречется, на Соломоне буквально не исполнилось.

Здесь речь, конечно, идет о Христе, тоже от семени Давида. Во время Благовещения Архангел Гавриил обращаясь к Деве Марии, ссылается на это обетование Давиду: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и царству Его не будет конца» (Лк. 1:32–33). Не случайно, что и апостолы в своей проповеди на эти слова указывают, как на пророчество о Христе.

Давид в ответ возносит благодарственную молитву к Богу, где возвеличивает имя Господне. В книге Паралипоменон, завещая Соломону построить храм, Давид добавляет, что Господь не благословил ему самому это строительство, поскольку он пролил много крови и вел большие войны (1 Пар. 22:6–16). Впрочем, Давид не остался вовсе непричастен к постройке Храма, поскольку он занялся приготовлением всего потребного для его сооружения. Этому много способствовал его союз и дружба с Хирамом, царем Тирским, который доставлял Давиду строительный материал.

Первая книга Паралипоменон добавляет о мероприятиях Давида в Иерусалиме: устроении левитского и священнического служения при Храме и разделении домов священнослужителей на 24 череды, с тем, чтобы каждая череда определенное количество времени несла свое служение в храме. Поэтому, когда мы услышим, что священник Захария был из Авиевой чреды, то это распределение было установлено еще во времена Давида. Кроме того, он из числа левитов установил судей и учителей по территории земли и, наконец, исполнил предписание Моисеево о предоставлении 48 городов левитам, из них 6 городов убежищ. Дело в том, что некоторые города, указанные Моисеем в качестве городов убежищ, до времени Давида вообще не принадлежали израильтянам, поэтому только при нем стало возможным окончательно исполнить это указание.

Поучительная история о грехе Давида с Вирсавией, женой Урии Хеттеянина вам известна, на ее пересказе я не буду останавливаться. Заметим только, что происходит это в момент процветания, покоя и славы.

После того, как Давид вступил в преступную связь, и устроил убийство Урии руками Иоава, он был обличен пророком Нафаном посредством притчи об овце бедняка. Когда Давид по этой притче произнес суд, то Нафан объявил ему, что суд этот произнес он сам на себя. Покаявшийся Давид был прощен, но пророк сказал: «Как ты этим делом дал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын» (2 Цар. 12:14). Обратите внимание на реакцию Давида на смерть этого первенца. Когда ребенок заболел, то Давид молился, лежа на земле, и постился и отказывался есть, и так продолжалось семь дней до тех пор, пока ребенок не умер. Слуги боялись сообщить об этом Давиду, опасаясь за него, если так он оплакивал саму эту болезнь. Догадавшись о гибели младенца, Давид спросил об этом, ему ответили, после этого он к удивлению всех служителей встал, оделся, пошел и помолился в скинии, после чего вернулся домой и уселся за трапезу. Когда его спросили о странности такого поведения, он сказал, что до этого момента была надежда на то, что Господь смилуется и сохранит жизнь ребенку, но сейчас, как сказал Давид, я пойду к нему, а не он вернется ко мне, поэтому, что теперь поститься и сетовать. В утешение ему от Вирсавии родился второй сын, который получил имя Иедидиа, т. е. возлюбленный Богом, или Соломон — миролюбивый.

Нужно сказать, что Давид в этот период своей жизни вполне обладал восточной полнотой почета, богатства и знатности. В частности, у него было много жен и было много детей. Соломон отнюдь не был самым из них старшим, помимо него еще было несколько сыновей, которые были старше его и которые гораздо больше имели прав на престол. По крайне мере еще трое имели перед ним первенство старшинства и больше прав на престол Давида.

Первый и самый старший из этих сыновей Амнон погиб после своего преступления против сестры Фамари. Причем не просто так, а будучи убит своим братом Авессаломом. То, что Авессалом убил Амнона связано, по-видимому, не только с тем, что он желал отомстить за сестру, но и хотел тем самым избавиться от соперника, поскольку после этого убийства он становился самым старшим сыном. Здесь мы с вами видим второе последствие греха Давида с Вирсавией. Почему? Потому что несомненно, что такое нравственное разложение среди его сыновей, несомненно, одной из своих причин имело грех их отца.

Сам Авессалом после совершенного им убийства бежал за пределы царства Давида, в Гессур, и прожил там три года. После чего по ходатайству Иоава (Иоав и Авесса, как я говорил, были племянниками Давида, сыновьями его сестры, т. е. Авессалом приходился Иоаву двоюродным братом), Давид возвращает Авессалома в Иерусалим. Однако не встречается с ним, продолжая подчеркивать, что тот находится в опале.

Только через два года, наконец, Давид примиряется с Авессаломом, впрочем, себе на беду, поскольку честолюбие Авессалома было выше всех родственных чувств и Авессалом начинает привлекать сердца израильтян к себе. Каким образом? Будучи очень красивым внешне и, видимо, человеком обаятельным, он, сидя у ворот, встречался с теми, кто шел к царю ради суда или ради решения каких-то вопросов, и говорил, что «дело твое доброе, справедливое, но у царя некому выслушать тебя… О, если бы меня поставили судьей в этой земле! ко мне ходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде… И так поступал Авессалом со всяким израильтянином, приходившим на суд к царю, и вкрадывался Авессалом в сердце израильтян» (2 Цар. 15:3–6) — еще одна вариация на тему Каина и Хама. Наконец, приобретя достаточное количество приверженцев, Авессалом, выйдя из Иерусалима и придя в Хеврон, объявляет себя царем. Давид оказывается к этому совершенно неготовым и не хочет верить, что это действительно так, но когда он получает подтверждение, то вынужден с ближайшими своими соратниками и слугами, пешком, срочно бежать из Иерусалима.

В бегстве Давида из Иерусалима и в действиях Авессалома открываются очень яркие пророческие черты. Начнем с того, что, хотя было много разных дорог, Давид уходит из Иерусалима через поток Кедрон, через гору Елеонскую, пеший вместе со своими слугами и соратниками. На этой горе он узнает о том, что его ближайший соратник и советник Ахитофел перешел на сторону Авессалома и там Давид молится: «Господи, Боже мой, разрушь совет Ахитофела» (2 Цар. 15:31). Здесь мы с вами вспоминаем молитву Гефсиманскую Христа.

Затем Давид уходит дальше от Иерусалима, и некий Семей идет по склону холма и кидает камни в Давида и злословит его и кричит: «Уходи, убийца и беззаконник! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты — кровопийца» (2 Цар. 16:7–8). Авесса предлагает Давиду немедленно пойти и убить этого злословящего человека, однако Давид ему запрещает и говорит: «Оставьте его, пусть он злословит, ибо Господь повелел злословить Давида. Может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостию за теперешнее его злословие» (2 Цар. 16:10–12). Прп. Ефрем Сирин проводит здесь параллель с тем, как Господь в Гефсиманском саду запретил апостолу Петру прибегнуть к оружию для Его защиты, а Семея уподобляет священникам и книжникам, которые хулили Иисуса Христа, изнемогавшего под бременем креста [80].

Затем обратим внимание на фигуру советника Давидова Ахитофела. Когда Авессалом занимает Иерусалим, то около него оказываются два прежних советника Давида: добровольно перешедший к нему Ахитофел (кстати, дед Вирсавии) и Хусий, друг Давида. Последнего сам Давид попросил не идти с ним, а вернуться и тоже поступить на службу Авессалома для того, чтобы помешать Ахитофелу давать свои советы, поскольку тот, действительно, был искусным советником и представлял собой великую опасность для Давида, как человек давно его знавший, и который мог неопытного и молодого еще Авессалома наставить на весьма верные политические и практические решения. И вот, «сказал Ахитофел Авессалому: "Выберу я 12 тысяч человек, и встану, и пойду в погоню за Давидом в эту ночь; и нападу на него, когда он будет утомлен и с опущенными руками, и приведу его в страх; и все люди, которые с ним разбегутся; и я убью одного царя, и всех людей обращу к тебе; и когда не будет одного, душу которого ты ищешь, тогда весь народ будет в мире". И понравилось это слово Авессалому и всем старейшинам Израилевым» (2 Цар. 17:1–4). Конечно, все это нам очень напоминает известный совет Каиафы (Ин. 11:50).

Но Хусию все-таки удается отговорить Авессалома от подобных действий. Тогда Ахитофел понимает, что поскольку Авессалом его не послушался и не погнался за Давидом и не убил его сразу, то дело его проиграно, и соответственно проиграно и дело самого Ахитофела. Дальше происходит следующее. «И увидел Ахитофел, что не исполнен совет его и оседлал осла и собрался и пошел в дом свой и сделал завещание дому своему и удавился и умер» (2 Цар. 17:23). Это единственное место в канонических книгах Ветхого Завета, где говорится о подобном самоубийстве, поэтому оно для нас тоже, по-видимому, значительно и указывает нам на смерть Иуды, которая, несомненно, здесь изображается. Собственно образ Ахитофела здесь толкуется как изображение сатаны, который вложил в сердце Иуды погубить Христа, и как прообраз самого Иуды, который предал своего Господина и Учителя.

О том, что все это восстание есть дело диавольское, свидетельствует не только то, что Авессалом клеветал на отца, но и то, что он при жизни поставил себе памятник (2 Цар. 18:18). Значит, не искание справедливости, а именно гордость была причиной его действий. Какой разительный контраст по сравнению с действиями Давида по отношению к Саулу. Притом, что Давид был помазанником, а Авессалом — нет.

После того, как Давиду удалось уйти за Иордан, он собрал вокруг себя верных людей, сгруппировал их в войско и дал сражение войскам Авессалома. Несмотря на то, что он просил сохранить жизнь Авессалома, взять его живым, Иоав, который имел для этого полную возможность, хладнокровно Авессалома убивает, в ответ на что Давид до крайности огорчен и устраивает день скорби по погибшему своему сыну. Эту скорбь Давид вынужден скрыть по требованию Иоава, который говорит, что царь оказывается больше заботится о своих врагах, чем о своих друзьях, и в тот день, когда мы одержали победу, царь устраивает день скорби. Тем самым он заставляет его все-таки выйти и приветствовать народ и поздравлять их с этой победой.

Давид возвращается в Иерусалим, и те, которые его преследовали, и те, кто примыкали к Авессалому стараются с ним замириться и получить прощение, но, тем не менее, и остаток царствования Давида продолжает быть беспокойным. После победы над Авессаломом первыми Давида призвали вернуться в Иерусалим представители колена Иудина. Они же и встретили его у Иордана. Это вызвало недовольство и беспокойство прочих израильтян, чем воспользовался некий вениамитянин Савей. Он пытается отделить колена Израильские от Иудеи и устраивает восстание, возгласив: «Нет нам части в Давиде, и нет нам доли в сыне Иессеевом; все по шатрам своим, Израильтяне!» (2 Цар. 20:1) Давид после убийства Авессалома был огорчен и оскорблен действиями Иоава. Поэтому во главе войска, которое посылается против Савея, он ставит другого человека — Амессая. Однако Иоав, узнав об этом, догоняет Амессая, убивает его и сам возглавляет погоню. Таким образом, мы видим еще одно деяние Иоава, которое показывает насколько тот заботился о своем собственном положении при дворе царя и ради этого положения он не останавливается ни перед какими убийствами, которые он совершал, как мы видим из Священного Писания, совершенно хладнокровно, расчетливо и коварно. Как в случае с Авениром, так и в случае с Амессаем.

Уже в самые последние годы своего правления Давид решает устроить перепись населения, в результате чего возгорелся гнев Божий на Давида, даже Иоав говорил: «Господь Бог твой да умножит столько народа, сколько есть, и еще во сто раз столько, а очи господина моего царя да увидят это; но для чего господин мой царь желает этого дела?» (2 Цар. 24:3). Почему так? Почему, скажем, в книге Чисел мы видим целых два исчисления народа, и они производятся по указанию Божиему, а здесь вдруг такое решение Давида вызывает гнев Божий. Для чего, собственно, переписывали людей в древности — с двумя целями: во-первых, чтобы определить, сколько человек можно призвать в случае военных действий, во-вторых, чтобы определить, сколько налогов и податей можно собрать с той или иной территории. Мы еще пока не видим во времена Давида регулярного налогообложения, его благосостояние держится на военной добыче, на подношениях и дани окрестных народов. Но все-таки, по-видимому, уже в его время начинается поддержание царя за счет внутренних государственных резервов. С другой стороны, мы видели неоднократно, что Сам Господь обеспечивал израильтянам победу, нередко даже по указанию Божию количество войска сокращалось перед сражением для того, чтобы именно победа Божия была явлена для всех. А здесь Давид устраивает перепись для того, чтобы ощутить ту силу, ту власть, которую он получил.

В результате Господь предлагает через пророка Гада наказание, которое не на самого Давида падает, а на весь народ. Господь предлагает ему либо несколько лет голода, либо преследования от врагов, либо три дня моровой язвы. Давид говорит, что лучше впасть в руки Божии, чем в руки человеческие и избирает последнее наказание.

Преподобный Исидор Пелусиот говорит, что это бедствие на народ пало не из-за Давида, но искушение и наказание последовали за участие народа в восстаниях Авессалома и Савея [31, с. 200].

Когда это бедствие доходит до Иерусалима, то Давид, видя Ангела Божия, который пришел опустошать Иерусалим, обращается к Богу с молитвой, говорит: «Вот, согрешил я, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? Пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего» (2 Цар. 24:17). И тогда Гад приходит к Давиду и велит ему поставить жертвенник на том месте, где он видел этого Ангела, на гумне Орны Иевусеянина, и Давид покупает этот участок земли, ставит там жертвенник. После приношения жертвы поражение прекращается. Описанием этого жертвоприношения оканчивается вторая книга Царств. Впоследствии на месте, где рядом с Иерусалимом поставил Давид жертвенник, Соломон выстроил храм Божий.

Этот эпизод обращал на себя внимание святых отцов, которые, говоря о словах Давида: «да будет рука твоя на мне», считают, что здесь указывается на то, что Христос добровольно предает себя на смерть. «Давид умолял произнести правдивый приговор на него и на его род, выражаясь как истинный пастырь, и подражая сыну своему и Господу, положившему за овец душу свою» [81].

Царствование Давида, несмотря на его ошибки, несмотря на его грехи, было все-таки самым выдающимся, образцовым царствованием. Давид навсегда остался идеалом царя, все последующие сравниваются с ним, и никто не превосходит его. Даже пророки впоследствии, когда пророчествовали о Христе, нередко называли Христа Давидом, или отраслью Давида, скажем, пророк Иезекииль, когда пророчествует о добром пастыре, которому Господь даст пасти людей своих (Иез. 34:23), хотя Давид ко времени Иезекииля уже давно умер.

Отличительная черта Давида есть его верность Богу. Затем кротость и смирение. Эти и другие черты его внутренней жизни гораздо более отчетливо для нас вырисовываются из псалмов, тех, которые безусловно могут быть усвоены Давиду, а таких псалмов в Псалтири почти половина. Еще некоторые псалмы приводятся непосредственно в исторических книгах.

Третья книга Царств описывает конец царствования Давида, царствование Соломона и затем часть истории разделившихся между собой царств Иудейского и Израильского. Третий по старшинству из живых сыновей Давида, Адония, решает сделаться царем, не дожидаясь смерти своего отца. В этом своем стремлении получает поддержку от Иоава и от священника Авиафара, т. е. ближайших соратников самого Давида, которые пребывали с ним еще с тех времен, когда Давида преследовал Саул. Возможно, такое их деяние было вызвано желанием сохранить опять же какие-то свои позиции, какие-то привилегии при сыне Давида, которому они обеспечат престол, поскольку особой близости к Соломону или к кому-то еще мы не замечаем, тем более, что, как я уже сказал, Адония был после гибели Амнона и Авессалома старшим из сыновей, и недалеко от Иерусалима у источника Рогель в долине Кедронской они устраивают жертвоприношение и помазывают Адонию царем.

Узнав об этом, к Давиду спешно являются Вирсавия и пророк Нафан, которые предлагают ему сделать Соломона царем. Давид поддерживает эту мысль, и тогда руками священника Садока и пророка Нафана, у источника Гион неподалеку от того места, где был помазан Адония был помазан на царство Соломон. Давид делает его царем. Когда об этом узнал Адония и все им приглашенные, они стали довольно энергично разбегаться по домам, чтоб никто не заметил, что они участвовали в поставлении Адонии. Все они были до времени прощены, хотя Давид умирая завещал Соломону отомстить и покарать тех, кто был перед ним виноват, и в первую очередь, конечно, Иоава, за те преступления, которые были им совершены в жизни. Вот завет, который Давид дал сыну своему Соломону: «Вот, я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд и будь мужествен и храни завет Господа Бога твоего, ходи путями Его, соблюдай уставы Его и заповеди Его и определения Его и постановления Его, как написано в законе Моисеевом, чтобы быть тебе благоразумным во всем, что ни будешь делать и везде, куда ни обратишься; чтобы Господь исполнил слово Свое, которое Он сказал обо мне, говоря: «Если сыны твои будут наблюдать за путями своими, чтобы ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и от всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом»» (3 Цар. 2:2–4).

После воцарения Соломона он исполняет завещание Давида и казнит Иоава, отправляет священника Авиафара в ссылку, так что первосвященником остается Садок. Затем он вынужден казнить Адонию, после того, как Адония просит ему отдать в жены одну из наложниц Давида (Ависагу Сунамитянку, прислуживавшую Давиду перед смертью). Это было вполне определенным выражением притязания на царство. Так, если вспомним, когда Давид воцарился в Хевроне, то первое требование его к Авениру было вернуть ему Мелхолу, жену его, дочь Саула, которая после его бегства была отдана другому мужу. Когда Адония попросил того же самого, то Соломон сказал матери своей: «зачем ты просишь Ависагу Сунамитянку для Адонии? Проси ему также и царство, ибо он мой старший брат» (3 Цар. 2:22). Т. е. Соломон совершенно отчетливо понимает это как продолжающиеся претензии Адонии на воцарение и вынужден его казнить.

После воцарения Соломон отправляется в Гаваон и приносит там жертвы, поскольку там был, как сказано в Писании, главный жертвенник. После того, как Соломон принес тысячу всесожжений, во сне явился ему Господь, предложив просить того, что ему дать. Соломон просит мудрости, поскольку, как он говорит, «я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа, я раб Твой среди народа Твоего, который избрал Ты, народа столь многочисленного, что по множеству его нельзя ни исчислить, ни обозреть; даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло, ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим» (3 Цар. 3:7–9). И Господь говорит: «Вот даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя и после тебя не восстанет подобный тебе, и то, чего ты не просил, Я даю тебе — и богатство, и славу, так что не будет тебе подобного между царями во все дни твои, и если будешь ходить путем Моим, сохраняя уставы Мои, заповеди Мои, как ходил отец твой Давид, то я продолжу и дни твои» (ст. 12–14).

И дальше идет известная история о том, как мудрость Соломона впервые проявилась в истории с двумя женщинами, которые не могли поделить между собой ребенка, и Соломон приступает к строительству храма. Впрочем, здесь уже в третьей главе третьей книги Царств делается такое замечание, что хотя «и возлюбил Соломон Господа, ходя по уставу Давида, отца своего, но и он приносил жертвы и курения на высотах» (3 Цар. 3:3). Т. е. с самого начала царствования Соломона уже отмечается некоторые отступления от Закона (не являющиеся еще идолопоклонством), хотя пока ему это никак не вменяется.

«И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей, мудрее и Ефана Езрахитянина, и Емана, и Халкола, и Дарды, сыновей Махола, и имя его было в славе у всех окрестных народов. И изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять; и говорил он о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона, от всех царей земных, которые слышали о мудрости его» (3 Цар. 4:30–34).

Итак, Соломон, царствование которого было исключительно мирное, как благодаря той мудрости, которую он получил от Бога, так и благодаря благословению, которое к нему перешло от отца его Давида, расширил необычайным образом подвластные ему или союзные с ним земли, от которых получал дары или дань. Если мы посмотрим на это время, а это середина 10-го века до рождества Христова, то мы увидим, что в эти годы ни в Месопотамских государствах, ни в Египте не было достаточной крепости для того, чтобы что-то серьезное Соломону противопоставить. Тем более он женился на дочери фараона, и вообще о Соломоне говорится, что он старался все свои политические союзы скреплять браком: у Соломона было, если не ошибусь, семьсот жен и триста наложниц, что являлось, с одной стороны, символом его могущества, с другой стороны, закрепляло его политические достижения.

Соломон контролировал все транзитные торговые пути, ему принадлежали медные рудники. Благодаря своему богатству он с помощью Тирского царя он завел себе флот, развернул обширную строительную программу, отстроил несколько мощных крепостей, умножил войско и количество коней и колесниц. Он выстроил себе роскошный дворец, строительство которого продолжалось 14 лет. (А по другому он уже не мог, жен где-то надо было размещать?) Заодно он впоследствии для своих жен построил и капища, поскольку они были из народов языческих. Писание описывает и золотой трон со слоновой костью, и золотую посуду, которые были у Соломона. Приведенный мною перечень дел Соломона показывает, что он совершенно явным образом отступает от указаний закона Моисеева о том, как должен вести себя царь (ср. Втор. 17:14–20). Там оговаривается, что не должен умножать царь количество коней и колесниц, а Соломон заводит себе несколько тысяч этих колесниц. Царь не должен собирать себе золота и богатства, а роскошь двора Соломона поражала всех, кто к нему приезжал. Царь не должен умножать себе жен, чтобы не развратилось сердце его — а у Соломона их вон сколько. Так что уже здесь (как и в случае с высотами) закладываются довольно опасные основания для его дальнейшего правления, которые потом приведут к кризису всего Израильского царства.

На том месте, которое Давид приобрел у Орны и где поставил жертвенник, Соломон выстроил храм. Начало постройке было им положено в четвертый год своего царствования. Преподобный Ефрем Сирин говорит о том, что здесь содержится предуказание того, что Иисус Христос на четвертом году своего служения положил крест в основание Своей Церкви. Как я уже сказал, дворец Соломона строился в течение 14 лет. На строительство храма ему хватило семи, и по своему размеру храм был существенно меньше, чем дворец. Собственно, храм Соломонов по размерам был всего 30 на 10 метров, высота — 15 метров (60 x 20 x 30 локтей). Значит, внутрь храма Христа Спасителя можно вставить не один такой, как Соломонов. Так что, когда мы читаем, какой это был великолепный и роскошный храм, то мы должны все-таки себе представлять. Великолепие больше касалось отделки.

Когда храм был построен, туда был перенесен ковчег и вся утварь, хранившаяся прежде в скинии.

Храм строился из заранее обтесанных и пригнанных камней. Как говорит Писание, при строительстве не было слышно звука железа, ударяемого о камень. Само же здание храма было изнутри обито кедровыми досками. Из них же была сделана плоская крыша. Пол был покрыт кипарисовыми досками. Затем все было отделано золотом. Стены, двери и ворота были украшены драгоценными камнями и резными изображениями херувимов, пальм, цветов.

По периметру храма с трех сторон была сделана трехъярусная пристройка с кладовыми и хранилищами.

Внутреннее разделение было такое же, как и в скинии: двор, вернее, два двора, внешний (нижний) и внутренний (верхний), Святое и Святое Святых. Во внутреннем дворе находился жертвенник всесожжений, медное «море», десять передвижных умывальниц и два богато украшенных медных столба, каждый из которых имел собственное название. Как видите, по сравнению со скинией появились некоторые отличия. Медное «море» — это огромная умывальница, подставкой которой служили 12 скульптурных изображений быков.

В Святом находился золотой жертвенник кадильный, десять семисвечников и десять столов предложения по пять на каждой стороне. (Правда, судя по 3 Цар. 7:48, можно предположить, что хлебы полагались только на один.) Тоже есть отличия.

В Святом Святых находился ковчег и два позолоченных Херувима, вырезанных из дерева.

Когда храм был окончен постройкой, на его освящение собрались старейшины со всей страны. Освящение храма совершалось в дни праздника Кущей. Во Святое Святых был торжественно перенесен ковчег завета. (Разобранная скиния также была перенесена в храм).

При освящении храма Соломон обратился к Богу с молитвой, которая имела семь прошений. Он молится о своем доме, о своих потомках, он молится о том, чтобы имя Божие пребывало на этом храме. «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил имени Твоему, но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи, Боже мой. Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: "Будет имя Мое там", услышь молитву, которой будет молиться раб Твой на месте сем, услышь моление раба Твоего и народа Твоего Израиля, когда они будут молиться на месте сем, услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3 Цар. 8:27–30).

Дальше он молится о том, что если кто согрешит против ближнего своего и придет для клятвы в храм, чтоб Господь обвинил виновного и рассудил между ними. Соломон просит о том, что если будет засуха, то когда израильтяне придут с покаянием и молитвой в храм, дал Господь дождь, чтобы Господь разрешил голод, который приключится.

Затем он говорит, что «если иноплеменник, который не от Твоего народа, придет из земли далекой ради имени Твоего… и придет он и помолится у храма сего, услышь с неба и сделай все, о чем он будет взывать к Тебе, чтобы все народы земли знали имя Твое, чтобы боялись Тебя, как народ Твой Израиля, чтобы знали, что именем Твоим называется храм сей, который я построил» (ст. 41–43).

Он просит, чтобы во время войны, когда народ будет молиться, обратившись к храму, Господь услышал молитву их.

И, наконец, последнее. «Когда они согрешат пред Тобою, ибо нет человека, который не согрешал бы, Ты прогневаешься на них и отдашь их врагам, и пленившие их отведут их в неприятельскую землю далекую или близкую, и когда они в земле, в которой будут находиться в плену, войдут в себя и обратятся и будут молиться Тебе, […] то тогда услышь с неба, с места обитания Твоего молитву и прошение их и сделай, что потребно для них. И прости народу Твоему, в чем он согрешил пред тобою, ибо они Твой народ и Твой удел, который Ты вывел из Египта, из железной печи» (ст. 46–51).

После этого приносится жертва. Соломон благословляет весь народ, призывая его ходить путями Господними, чтобы пребывало на них благословение, «чтобы все народы познали, что Господь есть Бог и нет кроме Его» (3 Цар. 8:60).

Во время освящения облако, такое же, как некогда наполняло скинию, наполнило храм, так что не могли там приносить жертвы, Слава Божия осенила этот храм Соломона. Книга Паралипоменон, в добавление к книге Царств, говорит нам, что «сошел огонь с неба и поглотил всесожжение и жертвы» (2 Пар. 7:1).

Мы видим, что наступил момент частичного исполнения обетования, данного Давиду. Его сын утвердился на престоле в Иерусалиме. После того, как храм был освящен, Господь снова явился ему и сказал: «Я услышал молитву твою и прошение твое, о чем ты просил Меня. Я освятил сей храм, который ты построил, чтобы пребывать имени Моему там вовек, и будут очи Мои и сердце Мое там во все дни. И если ты будешь ходить пред лицем Моим, как ходил отец твой Давид, в чистоте сердца и в правоте, исполняя все, что Я заповедовал тебе, и если будешь хранить уставы Мои и законы Мои, то Я поставлю царский престол твой над Израилем вовек, как Я сказал отцу твоему Давиду, говоря: "не прекратится у тебя сидящий на престоле Израилевом". Если же вы и сыновья ваши отступите от Меня, и не будете соблюдать заповедей Моих и уставов Моих, которые Я дал вам и пойдете и станете служить иным богам и поклоняться им, то Я истреблю Израиля с лица земли, которую Я дал ему, и храм, который Я освятил имени Моему, отвергну от лица Моего и будет Израиль посмешищем у всех народов. И о храме сем высоком, всякий проходящий мимо его ужаснется и свистнет и скажет: "За что Господь поступил так с сею землею, с сим храмом?" и скажут: "За то, что они оставили Господа Бога своего, который вывел отцов их из земли Египетской, и приняли других богов и поклонялись им и служили им, — за это навел на них Господь все сие бедствие"» (3 Цар. 9:3–9).

Помимо рабов-иноплеменников множество народа отбиралось к Соломону для того, чтобы участвовать во всех стройках: крепостей, конюшен, хранилищ для запасов, которые он вел. Соломон разделил землю на 12 частей, причем не в соответствии с разделением по коленам. Это были 12 административных округов, внутри которых он собирал дань, — каждый из них должен был в течении месяца поставлять продовольствие царскому двору, причем посчитано, что этого продовольствия вполне хватило бы на 5–6 тысяч человек, чтобы вполне сносно питаться. Соломон обложил всех достаточно тяжелой данью. И те люди, которые работали на него хотя и не были рабами, но, тем не менее, свобода их была весьма стеснена, т. е. от простоты и патриархальности прежних нравов довольно мало, что осталось.

Централизация в государстве Соломона была достаточно жесткая. Народ был готов это до времени терпеть, но то и дело, очевидно, возникал ропот. Это мы увидим из эпизода убийства одного из смотрителей за работами и, впоследствии, легкости, с которой отошли многие израильтяне от потомков Соломона. Впрочем, об этом их предупреждал еще Самуил (ср. 1 Цар. 8:11–18). И все же центральной причиной дальнейших событий была вовсе не непродуманная политика Соломона и не налогообложение, которое он ввел, а его религиозная жизнь.

«Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской, и делал Соломон неугодное пред очами Господа <…>. Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая перед Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам. <…> И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему; но в твои дни Я не сделаю этого, ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего отторгну его; и не все царство исторгну; одно колено дам сыну твоему, ради Давида, раба Моего, и ради Иерусалима, который Я избрал» (3 Цар. 11:4–8, 13). И действительно, мы видим, что после смерти Соломона царство разделяется.

Итак, это славное царство, которое началось дарованием Соломону мудрости и славы больше, чем у всех народов, которое ознаменовалось строительством храма, — это царство падает, потому что не исполняется самое главное условие завета, а именно верность Богу, и собственно то, почему закон и запрещал браки с иноплеменницами, потому что эти жены языческие вполне были в силах со временем своих мужей тоже привлечь к идолопоклонству, мы видим, что в самом начале царства Соломона говорится, что он имел определенную слабость, принося курения на высотах.

Разделение царства связано с именем человека по имени Иеровоам из колена Ефремова, который был смотрителем над сбором податей из дома Иосифа. Однажды, идя куда-то по своим делам, он встретил на дороге пророка Ахию, который разорвал бывшую на нем новую одежду на 12 частей и отдал 10 частей Иеровоаму. При этом он сказал, что это знак того, что Господь ему отдаст 10 колен из рук сына Соломона, и возвестил волю Божию об этом отдании, говоря: «Я не беру всего царства из руки его, но Я оставляю его владыкой на все дни жизни его ради Давида, раба Моего, которого Я избрал, который соблюдал заповеди Мои и уставы Мои, но возьму царство из руки сына его и дам тебе из него 10 колен, а сыну его дам одно колено, чтобы оставался светильник Давида, раба Моего, во все дни пред лицем Моим в городе Иерусалиме, который Я избрал Себе для пребывания там имени Моего. Тебя Я избираю, и ты будешь владычествовать над всем, чего пожелает душа твоя, и будешь царем над Израилем, и если будешь соблюдать все, что Я заповедую тебе и будешь ходить путями Моими и делать угодное пред очами Моими, соблюдая уставы Мои и заповеди Мои, как делал раб Мой Давид, то Я буду с тобою и устрою тебе дом твердый, как Я устроил Давиду, и отдам тебе Израиля; и смирю Я род Давида за сие, но не на все дни» (3 Цар. 11:34–39). Т. е. Иеровоам не просто какой-то выскочка, который решает воспользоваться слабостью потомков Соломона, но он получает от Бога обещание, что если он будет ходить путями заповедей Божиих, то его царство утвердится так же, как было твердо царство Давида некогда. Значит, Иеровоам имел перед собой великие перспективы. Соломон хотел умертвить Иеровоама, но Иеровоам убежал в Египет и жил там до смерти Соломона.

И начиная с двенадцатой главы третьей книги Царств и по семнадцатую главу 4 книги Царств, мы с вами имеем описание параллельной истории разделенных царств. Разобраться в этой истории на основании сведений книг Царств довольно сложно, потому что, во-первых, деяния израильских и иудейских царей приводятся вперемежку. И, во-вторых, поскольку мы уже говорили, что книги Царств не представляют собой каких-то обычных хроник или летописей, или исторического сочинения в собственном смысле слова, то писателя этих книг интересовал более всего религиозный аспект жизни этих царств. И поэтому некоторые царства, которые были весьма замечательны с точки зрения экономического расцвета, с точки зрения военных завоеваний и каких-то достижений мирского характера, удостаиваются одного-двух, трех стихов в книгах Царств, что тоже несколько затрудняет изучение собственно истории. Поэтому при изучении этого раздела полезно обращаться уже к различного рода справочным материалам и исследованиям, посвященным этим книгам.

Время разделения царств — это примерно 930 (или 926) год до Рождества Христова. Начиная от времени Давида и далее, мы уже вполне точно можем датировать события Израильской и Иудейской истории, как благодаря хронологии, которая присутствует в самом Священном Писании, так и благодаря историческим и археологическим открытиям, сделанным за последние двести лет. История библейская достаточно тесно связана уже с историей окружающих народов, от которых тоже остались летописи и хроники. Поэтому с точностью до двух-трех лет можно уже говорить о времени правления тех или иных царей и о времени тех или иных событий.

Прежде чем говорить о них, сделаю небольшое отступление. В чем-то повторяется, а в чем-то дополняется история этого периода в книгах, которые называются Паралипоменон, или Хроники [83]. Наибольшее внимание в этих книгах уделено, как, впрочем, и в книгах Царств, царствованию Давида и царствованию Соломона. Пропущена история Саула. В этих книгах мы ничего не найдем вообще об истории Израильского царства, кроме тех моментов, когда эта история вплотную соприкасалась с историей царства Иудейского. Почему так? Потому что эти книги были написаны позже, чем книги Царств, вероятно, Ездрой, когда появилась возможность осмыслить то, что произошло, смысл и значение периода царств для священной истории. И поэтому то, что преодолено, или то, что не дало своего положительного вклада в эту историю, просто исключается из рассмотрения этих книг. Кроме того, если мы посмотрим, то не увидим ни повествования об отношениях Давида с Вирсавией и Авессаломом, ни повествования об идолопоклонстве Соломона, то есть история их царства подана как бы в таком очищенном свете, показывая только тот подлинно положительный вклад, который ими был принесен. Главный акцент этих книг сделан на Храме, на богослужении, на служении левитов, о чем мало говорилось прежде. Как раз в этих книгах и описывается разделение череды священства, и служение левитов в хоре и при охране Храма, и так далее. Правление царей оценивается именно с точки зрения их благочестия, т. е. отношения к храму и богослужению, и верности Богу. Книга содержит много речей пророков, а также рассуждений самого автора, количество которых в чем-то роднит вторую книгу Паралипоменон с учительными книгами Ветхого Завета. В древнееврейском каноне эти книги относились к разделу Писаний.

В Иудейском царстве, которое включало в себя Иудино и часть Вениаминова колена, сохранялась по-прежнему согласно обетованию Божию династия потомков Давида. Несмотря на разные опасности, которым она подвергалась, тем не менее, эта династия просуществовала до самого падения этого царства, а в Северном, или Израильском царстве сменилось за 200 лет его существования 4 более-менее продолжительные династии, не считая различных промежуточных правителей, самое короткое правление одного из которых продолжалось 7 дней. Хотя если мы посчитаем, то и там и там мы с вами обнаружим по 19 царей.

Рассмотрим историю Израильского царства. Несколько искусственным является такой подход, потому что история Израиля и Иудеи постоянно пересекаются, но для простоты мы вынуждены это сделать.

Первая династия Израильского царства началась с царя Иеровоама I, из колена Ефремова, о котором у нас с вами уже шла речь. Мы с вами помним обетование, которое через пророка Ахию этот новопоставленный царь получает. Если он будет верен Завету Божию, то царство его утвердится и будет процветать так, как утвердилось царство Давида. Однако мы видим, что с самого начала этот царь полагается более на свою мудрость мирскую и на какие-то свои собственные практические меры более, чем на помощь Божию. И главное деяние, которое мы видим — желая как-то царство своими руками за собой утвердить, он пытается отделить свой народ от иудеев в религиозном отношении. Поскольку все по-прежнему на праздники собирались в Иерусалим, для поклонения в Храме, Иеровоам решает устроить свои собственные культовые центры, для того, чтобы избавиться от необходимости такого вот религиозного общения между двумя государствами. Он устанавливает двух золотых тельцов в Вефиле и Дане и устраивает около них служение, причем поставляет священство не только из числа Левитов, но и из других не священных колен. После этого он объявляет: «… Не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» (3 Цар. 12:28). Тот же символ и та же формулировка, что и у горы Синай. Хотя предполагалось, что это — новая форма служения истинному Богу, но по сути это уже идолопоклонство. Отступление от второй заповеди вскоре повлекло за собой отступление и от остальных, а одновременно с этим — и от Бога.

Резиденцию свою Иеровоам имел последовательно сначала в Сихеме, потом в Пенуэле, потом, наконец, в Фирце. Правление его продолжалось 23 года. Счастливым назвать его нельзя. В 926 году фараон Сусаким (Шешонк) совершил опустошительное нашествие на Израиль и Иудею. За нечестие, за прямое и явное отступление от Завета Божия, и за попытки своими силами и средствами утвердиться на царстве, а не тем путем, который был ему определен от Бога, через того же самого пророка, от которого он получил помазание и поставление, Иеровоам получает от Бога приговор о своем отвержении. Точно так же, как мы с вами видели в случае с Саулом. Несмотря на все обличения, Иеровоам остается непреклонен в своей политике, и даже тяжелая болезнь его сына не вразумляет его, а он посылает свою жену переодетую, чтобы никто не узнал, что это его жена, к пророку Ахии, чтобы она спросила его о судьбе этого ребенка, однако Ахия, хотя он был слеп, как только она входит в дверь, говорит: «… войди, жена Иеровоамова; для чего было тебе переодеваться? Я грозный посланник к тебе. Пойди, скажи Иеровоаму: так говорит Господь Бог Израилев: Я возвысил тебя из среды простого народа и поставил вождем народа Моего Израиля, и отторг царство от дома Давидова и дал его тебе; а ты не таков, как раб Мой Давид, который соблюдал заповеди Мои и который последовал Мне всем сердцем своим, делая только угодное пред очами Моими; ты поступал хуже всех, которые были прежде тебя, и пошел, и сделал себе иных богов и истуканов, чтобы раздражить Меня, <…> за это Я наведу беды на дом Иеровоамов и истреблю у Иеровоама <…>, заключенного и оставшегося в Израиле, и вымету дом Иеровоамов, как выметают сор, дочиста» (3 Цар. 14:6–10). И даже смерть этого ребенка представляется благом для него, для этого младенца, потому что он не испытает на себе той судьбы, которая уготована потомкам Иеровоама. И действительно, не успевает после смерти Иеровоама сын его Нават воцариться, как через год он уже убит. И родоначальник следующей, второй династии, Вааса из колена Иссахарова воцаряется над Израилем.

Хотя Иеровоам еще не вводит служение богам других народов, не вводит еще такого разнузданного идолопоклонства, какое распространилось впоследствии, тем не менее, отделение народа от культа Иерусалимского, установка этих золотых тельцов уже прокладывает направление, по которому пойдет дальнейшее благочестие израильтян. И среди всех прочих царей, которых только Священное Писание нам ни показывает, мы не увидим ни одного царя благочестивого, ни одного царя, который бы пытался хоть как-то вернуться к Завету Божию и вернуть к нему народ. Следующая династия тоже представлена только двумя лицами — это Вааса и его сын Ила. Первый правил 24 года, второй только 2 года, и после этого он был убит начальником половины колесниц, Замврием, который сумел продержаться на троне только 7 дней, после чего он был сам казнен начальником израильского войска Амврием, который и воцарился.

Из этой, уже третьей, династии, родоначальником которой стал Амврий, мы знаем четырех царей — самого Амврия, его сына Ахава — наиболее знаменитого, Охозию и Иорама. Царствование Амврия — одно из самых ярких царствований в политическом и военном смысле для Израиля. При нем был основан город Самария, который с тех пор стал столицей Северного царства. Нужно сказать, что все это время, при всех тех царях, которых я упомянул, постоянно шла, хотя уже не гражданская война, но постоянно шла война, и продолжался военный конфликт между Северным и Южным царством. И в эти конфликты, так или иначе, вовлекались окрестные народы. Чтобы вас не обременять сверх меры, я не буду вам приводить какие-то подробности этих царствований, тем более, что в религиозном смысле они друг от друга мало отличаются, а вот на царствовании Ахава, по понятным причинам, нужно остановиться.

Правление Амврия с политической точки зрения было весьма успешным. Даже столетие спустя, при царях другой династии, в ассирийских документах Самария называется «домом Амврия». Для того, чтобы представить себе, каково было наследство, оставленное Амврием Ахаву, нужно обратить внимание, что во время знаменитой битвы при Каркаре, когда против Ассирийской армии выступила коалиция западных царств, одних только колесниц Ахав смог выставить две тысячи. Для сравнения, менее чем через 50 лет после этого его внук Иорам имел в своем распоряжении всего десять колесниц на всю армию. То есть Ахав получил царство от своего отца в процветающем состоянии. Амврий, а затем его сын Ахав были достаточно благосклонно расположены к окрестным народам и, можно так сказать, их культуре. Это проявилось, в частности, в том, что в жены Ахаву Амврий взял Иезавель, дочь царя Сидонского, то есть благополучие царства еще строилось на хороших отношениях с финикийцами. Иосиф Флавий говорит, что Ефваал, отец Иезавели, был прежде жрецом Астарты. И через Иезавель в Израиле начинается активное насаждение культа Ваала Мелькарта, Сидонского божества, финикийского. Одновременно с этим начинается борьба с почитателями Бога Израилева. Слуга Ахава Авдий спасает от истребления 100 пророков (3 Цар. 18:3), но многие погибают. Об этом свидетельствует пророк Илия.

Об Ахаве Писание говорит так: «И делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех бывших прежде него. Мало было для него впадать в грехи Иеровоама, сына Наватова; он взял себе в жену Иезавель, дочь Ефваала царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии — то есть свою столицу он сделал центром этого культа, — и сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него, Ахав делал то, что раздражает Господа Бога Израилева» (3 Цар. 16:30–33).

Во времена Ахава происходит примирение израильского и иудейского царства и союз этот закрепляется тоже династически, а именно дочь Ахава и Иезавели Гофолия отдана замуж за сына иудейского царя Иосафата. И Иосафат вместе с Ахавом предпринимают различные совместные военные и торговые предприятия, хотя через пророков Господь Иосафата и затем его сына Иорама за это осуждает, за этот союз, поскольку этот чреват бесчестием и для царства иудейского. И даже в битве под Рамофом Галаадским, в которой Ахав погибает, вместе с ним сражается и Иосафат. Ахав был тяжело ранен и, будучи привезён в Самарию, истёк кровью и умер, и омывали его колесницу от этой крови. И, по предреченному, кровь его действительно была разлита там же, где была пролита кровь убитого им Навуфея.

После Ахава над Израилем воцаряются его сыновья Охозия и, затем, Иорам. В болезни своей Охозия посылает вопросить о своей судьбе Веельзевула, божество Аккаронское (т. е. к филистимлянам). За это пророк Илия возвещает ему скорую смерть. В это время происходит крайнее ослабление царства. Моавитяне окончательно освобождаются от подчинения израильтянам. (Вслед за этим Иорам иудейский теряет власть над Эдомом). Идёт постепенное сокращение территорий и уменьшение возможностей израильского царства. Как раз, я говорил, в это время только 10 колесниц и 50 всадников остаётся в распоряжении царя израильского. Собственно, на Иораме кончается история этой третьей династии, поскольку пророк Елисей помазывает в цари израильские родоначальника следующей династии Ииуя.

Ииуй исполняет слово Божие о том, что выметен будет Ахав. Иезавель, которой было предречено умереть за стенами Самарии, была выброшена из окна и в результате этого погибла. Ииуй уничтожил всех родственников Ахава, включая даже царя Иудейского Охозию, который в этот момент, находился тоже в Самарии и был убит вместе с сыновьями Ахава. Воцарившись, Ииуй занялся тем, что начал истреблять и уничтожать культ Ваала. Т. е. его воцарение шло с некоторой религиозной программой, он уничтожил капища Вааловы и, собрав, перебил всех жрецов Вааловых, которых умножали Ахав с Иезавелью. Но, тем не менее, после своего воцарения он не обратился к закону Божьему, не стал служить Богу, и в результате ему самому было предречено, что только трое его потомков будут царствовать, после чего правление его династии закончится. После воцарения Ииуя возобновляется противостояние между израильским и иудейским царствами.

История эта, как видите, достаточно скучна, её довольно скучно рассказывать и вам довольно скучно слушать, потому что мало здесь благочестия, а сплошное кровопролитие. Именно потому, что все эти люди более надеялись на свою силу, на свой разум и свои религиозные воззрения, чем на Бога. И все они в результате падали один за другим. На знаменитом «черном обелиске» ассирийского царя Салманассара III упоминается о том, что он обложил данью Ииуя из дома Амврия (около 841 г.). Внуку Ииуя Иоасу по-прежнему приходилось платить дань ассирийцам. Т. е. поначалу нашествие Ассирии для Израиля было неким приобретением потому, что давление арамеев, т. е. давление Сирийского государства при этом крайне ослабевает. На этом фоне Иоасу удаётся отвоевать у них прежде потерянные земли. Первоначально он был в союзе с Амасией иудейским, но затем воевал с ним и даже разрушил часть стены Иерусалима. При его сыне Иеровоаме II, который правил практически 40 лет (793–753 гг.), границы израильского царства на севере снова раздвинулись практически до границ царства Соломона. Как раз со времени Иеровоама II имеем записи пророческие, пророк Осия и пророк Амос уже проповедовали во времена этого царя. Из их книг мы видим состояние этого царства: роскошь, богатство, покойная довольная жизнь и при этом крайнее нечестие, разврат, отсутствие всякой справедливости, отсутствие милосердия, постоянное лукавство, интриги, предательство и т. д. Полное нравственное и полное религиозное разложение господствует в этом царстве.

На Иеровоаме втором заканчивается история четвёртой и последней династии. После него в течение 20 лет происходит полное вырождение, падение и истребление этого царства, которое при нём достигло максимального за всё время своего существования внешнего расцвета, но полностью внутренне сгнило и поэтому за 20 лет полностью прекратило своё существование. После него уже династий никаких не было, одни правители сменяли друг друга. Кто-то один месяц правил, кто-то двадцать лет. Вторая половина восьмого века — это уже время ассирийского нашествия. В 730-х годах уже практически всё северное царство стало провинцией ассирийской, за израильскими царями осталась только Самария и небольшой участок территории в гористой местности, до которого ассирийцы не добрались и который, по-видимому, особенно им нужен не был. И после того, как последний из царей израильских Осия в 725 году решил понадеяться на укрепляющееся Египетское царство и перестал платить дань ассирийцам, он был немедленно осаждён в Самарии. Во времена предыдущих царей этот город был прекрасно укреплён, ни разу до этого он не был взят. Там было несколько рядов стен, толщина их в некоторых местах достигала десяти метров. Для своего времени это было выдающееся фортификационное сооружение. И к слову сказать, то, что говорили пророки о его богатстве, видимо не было преувеличением. То, что царский дворец весь был украшен инкрустациями из слоновой кости подтверждается археологическими раскопками. Три года Осии удалось продержаться, после чего Самария была взята, и все израильтяне из Северного Царства были выселены. Собственно, это, как мы с вами из курса истории древнего мира знаем, была традиционная политика нового Ассирийского царства. Массовое переселение народов, чтобы добиться их покорности. Под такое переселение попали и израильтяне.

Такова бесславная история Израильского царства. В 722 году, то есть через двести с небольшим лет после своего возникновения, это царство навсегда перестало существовать. Бог, явившийся Илии в веянии тихого ветра, двести лет терпел это царство. Двести лет Он ставил в нем разных правителей, для того, чтобы дать этим людям возможность исправиться, но за двести лет никто из них не потрудился возложить свою надежду на Бога, вернуть народ к Богопочитанию, к Завету Божию. И в результате на этом царстве исполнилось то, что обещал Бог через Моисея в Законе.

После повествования о падении Самарии делается еще небольшое добавление о том, что территория Северного царства была заселена новыми пришельцами, которые были приведены Ассирийцами из других мест. И говорится о том, что на этих пришельцев стали постоянно нападать львы и поедать их, и они довольно быстро сообразили, что все это происходит из-за того, что они не знают законов Бога той земли, в которую они переселились. Как вы помните, для языческого мировоззрения было характерно представление о том, что той или иной территории, той или иной земле покровительствует тот или иной бог. Можно вспомнить, что когда Елисей исцелил Неемана Сирийца, то последний сказал, что он возьмет с собой два мешка этой земли для того, чтобы потом у себя в Дамаске поклоняться Богу на земле Бога Израилева, и повез с собой туда эту землю. И тоже, я думаю, что не спроста Священное Писание нам приводит эту историю, потому что показывает, как быстро разобрались эти пришельцы в причине своих бед и неудач, в отличие от израильтян, которые за 200 лет так и не смогли понять, отчего же все-таки все так не ладится у них. И немедленно им был прислан священник из числа тех, которые были уведены в плен, который поселился в Вефиле и стал учить их Закону Божию. И стали они чтить Бога Израилева, притом, что каждый из них продолжал чтить бога той земли, из которой был выселен. И здесь как раз берет начало история того народа, который в Новом Завете мы видим под названием Самарян. Как вы помните, самаряне впоследствии из всего Писания признавали только Пятикнижие Моисеево. Из этой истории нам становится понятно почему. Восьмой век — это время, когда большинства других книг Ветхого Завета еще не существовало, а те, что были, появились в Иудее уже после разделения царств, так что для Северного царства они большого авторитета собой не представляли.

В истории Южного царства, Иудейского, светлых мест гораздо больше. На престоле сохранялась династия Давида.

Несколько царей могут прямо названы благочестивыми, а некоторых из них Писание даже сравнивает с самим Давидом [84]. Мы рассмотрим, в основном, религиозные аспекты правления царей иудейских. (После имени каждого царя в скобках даны примерные даты их правления).

1. Ровоам, сын Соломона (926–910).

После разделения Ровоам хотел силой подчинить себе северные колена, но пророки воспрепятствовали этому, поскольку это было осуществлением суда Божия.

На четвертом году правления, под влиянием своей матери, аммонитянки Наамы, Ровоам стал поклоняться идолам и увлек за собой в идолопоклонство своих подданных. По всей стране, на холмах и под священными деревьями иудеи начали поклоняться чужим богам. Вскоре последовало наказание. Фараон Сусаким (Шешонк) напал на Палестину и опустошил Иудею и часть Израиля. Он ушел лишь тогда, когда Ровоам заплатил громадный выкуп, отдав ему величайшие сокровища Иерусалимского храма и царского дворца, собранные Давидом и Соломоном. Весьма символично, что золотые щиты в храме были заменены на медные. (Вспомним символику употребления золота и меди в скинии).

2. Авия, сын Ровоама (910–908).

Авия царствовал всего три года. В религиозных вопросах он следовал делам своего отца и не боролся с идолопоклонством. Противостояние с Северным царством продолжалось. В военном столкновении им была одержана победа над Иеровоамом.

3. Аса, сын Авии (908–868).

Из иудейских царей Священное Писание особенно выделяет нескольких, среди них Асу внука Ровоама. Говорится о нем так: «И делал Аса доброе и угодное в очах Господа Бога своего: и отверг он жертвенники богов чужих и высоты, и разбил статуи, и вырубил посвященные дерева; и повелел Иудеям взыскать Господа Бога отцов своих, и исполнять закон [Его] и заповеди; и отменил он во всех городах Иудиных высоты и статуи солнца. И спокойно было при нем царство» (2 Пар. 14:2–5). Мы видим с вами, что в это время все перечисленное в городах иудейских было весьма распространено. Говорится о том, что он свою мать (а скорее, бабку) лишил царского достоинства за истукана, которого она сделала, а истукана сжег в долине Кедрона. В пятнадцатый год царствования под воздействием пророка Азарии он обновил Завет с Богом. «И собрал всего Иуду и Вениамина и живущих с ними переселенцев от Ефрема и Манассии и Симеона; ибо многие от Израиля перешли к нему, когда увидели, что Господь, Бог его, с ним. И собрались в Иерусалим в третий месяц, в пятнадцатый год царствования Асы; и принесли в день тот жертву Господу из добычи, которую привели, из крупного скота семьсот и из мелкого семь тысяч; и вступили в завет, чтобы взыскать Господа Бога отцов своих от всего сердца своего и от всей души своей; а всякий, кто не станет искать Господа Бога Израилева, должен умереть, малый ли он или большой, мужчина ли или женщина. И клялись Господу громогласно и с восклицанием и при звуке труб и рогов. И радовались все Иудеи сей клятве, потому что от всего сердца своего клялись и со всем усердием взыскали Его, и Он дал им найти Себя. И дал им Господь покой со всех сторон» (2 Пар. 15:9–15).

«Высоты же не были уничтожены. Но сердце Асы было предано Господу во все дни его» (3 Цар. 15:14). Что такое высоты? Вообще говоря, это просто возвышенные площадки, на которых ставились жертвенники для служения Богу. И если мы посмотрим, то был некий период, когда, по-видимому, это служение не осуждалось явным образом — между пленением ковчега Завета и сооружением Храма Соломонова — нередко таким образом это служение и совершалось. Тем не менее, после устройства Храма оно стало уже предосудительным, и это служение на высотах очень легко сливалось со служением идолопоклонническим, поскольку по форме своей оно от него очень мало отличалось (ср. 2 Пар. 28:25 и 33:17).

При нападении Зарая Ефиоплянина Бог подал Асе блестящую победу. Но благополучие неблагоприятно сказалось на сердце царя. Когда Вааса израильский начинает угрожать границам Иудеи (а от Иерусалима до границы было 15 километров), Аса «взял <…> все серебро и золото, остававшееся в сокровищницах дома Господня и в сокровищницах дома царского, и дал его в руки слуг своих, и послал их царь Аса к Венададу <…>, царю Сирийскому, жившему в Дамаске, и сказал: союз да будет между мною и между тобою, как был между отцом моим (идолопоклонником!) и между отцом твоим; вот, я посылаю тебе в дар серебро и золото; расторгни союз твой с Ваасою, царем Израильским, чтобы он отошел от меня» (3 Цар. 16:18–19).

Пророк Анания обличает его союз с Венададом, и Аса заключает этого пророка в темницу. То есть, все-таки, свою царскую волю он поставляет выше пророческого служения и считает, что ему самому виднее, как ходить и как угождать Богу, а когда нужно положиться на свои силы. После этого он, видимо, так и не покаялся, так как сказано, что он стал притеснять народ, а, заболев, он взыскал врачей, а не Господа.

Здесь мы видим проявление склонности царей по маловерию надеяться на политические союзы более, нежели на помощь Божию.

4. Иосафат, сын Асы (868–847).

Следующий царь — сын Асы Иосафат, о котором Писание говорит так: «И был Господь с Иосафатом, потому что он ходил первыми путями Давида, отца своего, и не взыскал Ваалов, но взыскал он Бога отца своего и поступал по заповедям Его, а не по деяниям Израильтян» (2 Пар. 17:3–4). Обратите внимание, что так или иначе все последующие царства соотносятся с Давидом, для позднего времени Давид является эталоном благочестия и преданности Богу. «И в третий год царствования своего послал он князей своих <…> и левитов <…>, и с ними священников. И они учили в Иудее, имея с собой книгу Закона Господня, и обходили все города Иудеи, и учили народ» (2 Пар. 17:7–9). То есть Иосафат устраивал, выражаясь нашим языком, миссионерские поездки по всей стране, для того, чтобы учить народ благочестию. И дальше говорится: «и жил Иосафат в Иерусалиме. И опять стал он обходить народ свой от Вирсавии до горы Ефремовой, и обращал их к Господу отцов их, и поставил судей на земле по всем укрепленным городам, и сказал судьям: смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа, и Он с вами в деле суда» (2 Пар. 19:4–6). То есть в этих своих мыслях и в этом учении Иосафат был вполне согласен с тем, чему учили и что говорили пророки. Настоящее служение Богу, богопочитание, немыслимо без милосердия, без любви, без исполнения нравственной составляющей Закона Моисеева. Тем не менее, книга Царств добавляет, что «только высоты не были отменены, и народ еще совершал жертвы и курения на высотах» (2 Пар. 20:33).

Хуже было то, что Иосафат заключил союз с царем Ахавом израильским. Скрепил он его обычным для того времени образом — взял своему сыну Иораму в жены дочь Ахава и Иезавели Гофолию. За совместные с Ахавом предприятия он был порицаем пророками. «И выступил навстречу ему Ииуй, сын Анании, прозорливец, и сказал царю Иосафату: следовало ли тебе помогать нечестивцу и любить ненавидящих Господа? За это на тебя гнев от лица Господня. Впрочем и доброе найдено в тебе, потому что ты истребил кумиры в земле [Иудейской] и расположил сердце свое к тому, чтобы взыскать Бога» (2 Пар. 19:2–3).

5. Иорам, сын Иосафата (847–845, с 852 — соправитель).

6. Охозия, сын Иорама (845).

6а. Гофолия, жена Иорама, дочь Ахава Израильского (845–840).

Упоминавшийся уже союз Иосафата с домом Ахава имел трагические последствия. После смерти Иорама Охозия, который всего один год успел процарствовать в Иудее, вместе с братьями своими был убит Ииуем. Гофолия решила самолично воцариться в Иудее и занялась истреблением всех потомков из дома Давидова. Израильская история в ее иудейском варианте. Отпрыск из дома Ахава начинает действовать в своих традициях. И ей это удалось практически совершенно, кроме сына Охозии Иоаса, которого первосвященник Иодай спрятал у себя в доме. Можно себе представить, какого рода религиозные реформы проводила за время своего шестилетнего правления Гофолия. «Ибо нечестивая Гофолия и сыновья ее разорили дом Божий и все посвященное для дома Господня употребили для Ваалов» (2 Пар. 24:7).

7. Иоас, сын Охозии (840–801).

Через несколько лет Иодай устраивает переворот и воцаряет Иоаса. Гофолия после этого переворота погибает. Иоас, воцарившись, пребывает в послушании Иодаю и обновляет Храм, который пришел в запустение после правления Гофолиина, снова восстанавливает Завет Божий с народом, хотя книга Царств по-прежнему педантично замечает, что высоты не были отменены, и народ еще приносил жертвы и курения на высотах. Но после смерти первосвященника Иодая князья уговорили Иоаса вернуться к идолослужению, и тот легко к этому склоняется. Сын Иодая, Захария, пытался обличать Иоаса за это отступление, за что был по приказу царя побит камнями прямо в Храме. Так Иоас отплатил Иодаю за спасение собственной жизни и восстановление на троне.

Последствия не замедлили явиться. Царь Азаил сирийский пошел на Иерусалим с небольшим войском, и Иерусалим был предан Богом в его руки. Тогда «Иоас, царь Иудейский, взял все пожертвованное, что пожертвовали храму Иосафат, и Иорам и Охозия, отцы его, цари Иудейские, и что он сам пожертвовал, и все золото, найденное в сокровищницах дома Господня и дома царского, и послал Азаилу, царю Сирийскому; и он отступил от Иерусалима» (4 Цар. 12:18). После этого слуги составили заговор против царя и убили его. Писание отмечает, что погребен он не царских гробницах.

8. Амасия, сын Иоаса (801–773).

«И делал он угодное в очах Господа, но не от полного сердца» (2 Пар. 25:2). Во время похода на идумеев он взял с собой израильских наемников, но по требованию некоего пророка отослал их обратно. После одержанной победы он перенес к себе идумейских идолов и стал им поклоняться. Когда Господь снова послал к нему пророка, царь пригрозил ему смертью. После этого он объявил войну Иоасу Израильскому, который, придя с войском, разорил Иерусалим и разрушил часть городской стены.

9. Озия (Азария), сын Амасии (791–740 или 787–736).

Говорится, что он делал угодное в очах Господа, хотя, как и при предшественниках высоты не были отменены. Однако когда он возгордился, поскольку Господь сопутствовал ему в его начинаниях, то пришел в Храм для того, чтобы самому вместо священника принести курение, то есть совершить каждение там. Священники пытались этому воспрепятствовать. «И разгневался Озия, — а в руке у него кадильница для каждения; и когда разгневался он на священников, проказа явилась на челе его, пред лицем священников, в доме Господнем, у алтаря кадильного. И взглянул на него Азария первосвященник и все священники; и вот у него проказа на челе его. И понуждали его выйти оттуда, да и сам он спешил удалиться, так как поразил его Господь» (2 Пар. 26:19–20). Судя по тому, что он был «прокаженным до самого дня своей смерти и жил в отдельном доме» (2 Пар. 26:21), видимо, он так и не покаялся. Делами царства во время его болезни управлял его сын.

10. Иоафам, сын Озии (756–741).

Интересно говорит Писание о царе Иоафаме, что он делал дела угодные Богу, но не ходил в Храм. То есть такой вариант благочестия Священное Писание тоже отмечает, говоря, что перед лицом врагов «так силен был Иоафам потому, что устроял пути свои пред лицем Господа Бога своего» (2 Пар. 27:6). Возможно, в храм он не ходил под впечатлением наказания, которому подвергся его отец. При этом он «построил верхние ворота дома Господня» (4 Цар. 15:35). Власть его распространилась на аммонитян. Высоты по-прежнему не были отменены. После него царем стал его сын Ахаз.

11. Ахаз, сын Иоафама (736–716 или 742–725).

Известен он нам в первую очередь в связи с тем, что именно Ахазу пророк Исаия изрек свое пророчество о рождении Христа от Девы. Известен также Ахаз тем, что он был одним из величайших нечестивцев в истории Иудейского царства. «И он не делал угодного в очах Господних, как делал Давид, отец его: он шел путями царей Израильских, и даже сделал литые статуи Ваалов; и он совершал курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей своих через огонь, подражая мерзостям народов, которых изгнал Господь пред лицем сынов Израилевых; и приносил жертвы и курения на высотах и на холмах и под всяким ветвистым деревом» (2 Пар. 28:1–4). «Даже сына своего провел через огонь, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых» (4 Цар. 6:14). Нечто подобное говорится потом и о царе Манассии. Возможно, речь идет просто об обряде посвящения или очищения языческого, который практиковался у многих народов. Но не менее вероятно, и этому есть в Писании косвенные подтверждения, что здесь речь идет уже о служении Молоху, которое сопровождалось человеческими жертвоприношениями: «и устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне» (Иер. 7:31).

Из-за того, что Ахаз вступил в союз с ассирийцами, он оказался в осаде со стороны войск израильских и сирийских, которые пытались силой его принудить вступить с ними в коалицию. И как раз в связи с этим событием к нему и пришел пророк Исаия, предлагая любое знамение, которое бы показало ему, что Господь Сам хранит этот город. Ахаз предусмотрительно от этого знамения отказался, а отказался он от него, как мы видим, вовсе не потому, что он как-то стеснялся утрудить Бога, но потому, что это знамение связало бы его совесть и заставило бы его все-таки прийти в чувство и отказаться от того идолослужения, которое он устроил в Иерусалиме. И когда он отказывается, Исаия ему и возвещает об Еммануиле (Ис. 7:12). Однако Ахаз продолжал стоять на своем. «И приносил он жертвы богам Дамасским, думая, что они поражали его, и говорил: боги царей Сирийских помогают им; принесу я жертву им, и они помогут мне» (2 Пар. 28:23). Взяв все ценности из Храма и дворца, он отправил их ассирийскому царю Тиглатпалассару III с просьбой о помощи. Тот разгромил сирийцев и разграбил Израиль. Иудея же лишилась своей независимости.

Ахаз отправился к Тиглатпалассару в Дамаск. Там он увидел жертвенник, который на него произвел большое впечатление, так что он отправил его чертеж в Иерусалим. Там первосвященник изготовил точную копию. Вернувшись, царь повелел установить его в храме на месте медного жертвенника и приносить все жертвы на нем. Жертвенник всесожжений был отодвинут к стене и не использовался по назначению.

Обратите внимание, как повествует об Ахазе книга Царств: «И обломал царь Ахаз ободки у подстав, и снял с них умывальницы, и море снял с медных волов, которые были под ним, и поставил его на каменный пол» (4 Цар. 16:17), затем говорится о других разрушениях, которые он в храме сделал. И, наконец, «собрал Ахаз сосуды дома Божия, и сокрушил сосуды дома Божия, и запер двери дома Господня, и устроил себе жертвенники по всем углам в Иерусалиме, и по всем городам Иудиным устроил высоты для каждения богам иным, и раздражал Господа Бога отцов своих» (2 Пар. 28:24–25). Богослужения в храме прекратились. Обратите внимание, устроены высоты богам иным. Существование высот обеспечивало очень легкий переход к идолослужению.

Похоронен Ахаз был в Иерусалиме, но не в царских гробницах, куда внести его не решились.

12. Езекия, сын Ахаза (716–687 или 725–697).

Преемник Ахаза Езекия был, как ни странно, одним из самых выдающихся царей иудейских в смысле своего благочестия и верности Богу. Это удивительный факт, что вслед за таким нечестивым отцом вдруг восстает необычайно благочестивый сын, а затем происходит обратное. Как много нам это говорит о свободе человека.

В 722 году окончательно прекратило свое существование Израильское царство. Иудея теперь непосредственно граничила с ассирийскими владениями и подчинялась Ассирии.

При Езекии происходит очищение Храма, он выносит дамасский жертвенник, возобновляет богослужение и приглашает всех иудеев и всех израильтян, кто уцелел от переселения ассирийского, на Пасху в Иерусалим. Гонцы, обходя землю, возвещали от имени царя: «Когда вы обратитесь к Господу, тогда братья ваши и дети ваши [будут] в милости у пленивших их и возвратятся в землю сию, ибо благ и милосерд Господь Бог ваш и не отвратит лица от вас, если вы обратитесь к Нему» (2 Пар. 30:9). Над гонцами смеялись и издевались. Но некоторые представители северных колен все же смирились и пришли в Иерусалим. В течении недели с великим торжеством праздновалась Пасха. «Многие из народа, большею частью из колена Ефремова и Манассиина, Иссахарова и Завулонова, не очистились; однакоже они ели пасху, не по уставу. Но Езекия помолился за них, говоря: Господь благий да простит каждого, кто расположил сердце свое к тому, чтобы взыскать Господа Бога, Бога отцов своих, хотя и без очищения священного! И услышал Господь Езекию и простил народ» (2 Пар. 32:18–20). Здесь особенно подчеркнуто заступничество царя за народ.

Езекия обеспечил для праздника множество скота из своих стад. Торжества были таковы, что со времен Давида ничего подобного не бывало. После этого он восстановил установленный Давидом порядок служения священников и левитов.

Царь разрушал высоты и разрушал жертвенники, сооружённые в Иерусалиме, и даже уничтожил медного змея, который некогда был воздвигнут Моисеем, и с тех пор хранился в скинии, а затем в храме. Уничтожить его пришлось по той причине, что и перед этим медным змеем тоже совершали иудеи служения, почитая его за некое особое божество. Воодушевленный Езекией народ активно участвовал в истреблении языческих капищ по всей Иудее и на территории бывшего израильского царства.

И за такое благочестие Господь спас Иерусалим от ассирийского нашествия. Езекия отказался платить дань царю Ассирийскому и заключил союз с Египтом. Сеннахирим разбил египетское войско, разграбил сначала прибрежную полосу Палестины, а потом повернули на города Иудеи. Чудесным образом через поражение в стане ассирийцев Иерусалим был избавлен от разорения. Многим Езекия был обязан своему послушанию пророку Исаие.

Затем во время смертельной болезни Езекия получает через Исаию откровение о том, что Господь за благочестие продлевает ему жизнь на 15 лет. Откровение было подтверждено особым знамением.

Таким образом, Господь во всем содействовал царю. «Только при послах царей Вавилонских, которые присылали к нему спросить о знамении, бывшем на земле, оставил его Бог, чтоб испытать его и открыть все, что у него на сердце» (2 Пар. 32:31). Возможно, речь идет о знамении отступившего назад солнца, бывшего во время болезни Езекии. После своего исцеления Езекия принимает у себя в доме послов царя вавилонского. Здесь уже на горизонте событий появляется новая Вавилонская держава, в лице которой он, по-видимому, желал иметь союзников против Ассирии. Он показывает им все свои сокровища и сокровища Дома Господня. В результате пророк Исаия говорит: «Что они видели в доме твоём? И сказал Езекия: "Всё, что в доме моём они видели, и не осталось ни одной вещи, которую я не показал им в сокровищницах моих". И сказал Исаия Езекии: "Выслушай слово Господне. Вот придут дни, и взято будет всё, что в доме твоём, и что собрали отцы твои до сего дня в Вавилон и ничего не останется, говорит Господь. И из сынов твоих, которые произойдут от тебя, которых ты родишь, возьмут и будут они евнухами во дворце царя вавилонского"» (4 Цар. 20:5–18). Склонность надеяться на помощь человеческую более, чем на помощь Божию, проявилась даже у такого благочестивого царя, как у Езекия. И в этих пророческих словах показано, к чему эта склонность приведёт. Езекия должен был явить иноплеменникам не тленные сокровища, а славу Божию, которой был славен Иерусалим.

13. Манассия, сын Езекии (696–642).

Сын благочестивейшего Езекии, Манассия правил дольше всех царей, пятьдесят лет, и отличался каким-то вдохновенным нечестием. Писание говорит об этом так: «И делал он неугодное в очах Господних, [подражая] мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых. И снова устроил высоты, которые уничтожил отец его Езекия, и поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву, как сделал Ахав, царь Израильский; и поклонялся всему воинству небесному, и служил ему. И соорудил жертвенники в доме Господнем, о котором сказал Господь: «в Иерусалиме положу имя Мое». И соорудил жертвенники всему воинству небесному на обоих дворах дома Господня, и провел сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов и волшебников; много сделал неугодного в очах Господа, чтобы прогневать Его. И поставил истукан Астарты, который сделал в доме, о котором говорил Господь Давиду и Соломону, сыну его: в доме сем и в Иерусалиме, который Я избрал из всех колен Израилевых, Я полагаю имя Мое навек <…> Еще же пролил Манассия и весьма много невинной крови, так что наполнил [ею] Иерусалим от края до края, сверх своего греха, что он завлек Иуду в грех — делать неугодное в очах Господних.» (4 Цар. 21:2–7, 16).

Здесь нужно заметить, что из исторических источников известно, что ассирийский царь Асархаддон вменял в обязанность зависимым от него царям почитание верховного божества ассирийцев Ашшура (Ассура). Это тоже один из путей распространения идолопоклонства. Понятно, что за 50 лет такого правления Манассии и весь народ ему вполне удалось поставить на те пути, по которым он ходил сам. Тем более, что кровь, которой он залил Иерусалим, была и кровью пророков. Так предание говорит, что пророк Исаия окончил свою жизнь во времена царя Манассии.

«И говорил Господь чрез рабов Своих пророков и сказал: за то, что сделал Манассия, царь Иудейский, такие мерзости, хуже всего того, что делали Аморреи, которые были прежде его, и ввел Иуду в грех идолами своими, <…> Я наведу такое зло на Иерусалим и на Иуду, о котором кто услышит, зазвенит в обоих ушах у того; и протяну на Иерусалим мерную вервь Самарии и отвес дома Ахавова, и вытру Иерусалим так, как вытирают чашу, — вытрут и опрокинут ее; и отвергну остаток удела Моего, и отдам их в руку врагов их, и будут на расхищение и разграбление всем неприятелям своим, за то, что они делали неугодное в очах Моих и прогневляли Меня с того дня, как вышли отцы их из Египта, и до сего дня» (4 Цар. 21:10–15).

Книга Паралипоменон добавляет, что когда Манассия был взят в плен ассирийцами, он покаялся. Там даже содержится неканоническая цитата — покаянная молитва царя Манассии. Вернувшись в Иерусалим, он пытался как-то исправить то, что он сделал, но эти его последние старческие попытки никакого плода не имели. Манассия также, как и Ахаз, не был погребен в царских гробницах.

14. Амон, сын Манассии (641–640).

Сын его — Амон правил только 2 года и был убит своими слугами в результате заговора. В своих делах он был вполне последователем своего отца.

15. Иосия, сын Амона (640–609).

Последний проблеск на этом мрачном горизонте — это время царя Иосии, который воцарился в 640 году и царствовал до 609 года, то есть 31 год. Воцарился он, будучи 8 лет, то есть он даже не сам воцарился, а воцарили его люди после смерти его отца. Это царство ознаменовано последней попыткой преодолеть идолопоклонство. «В двенадцатый год начал очищать Иудею и Иерусалим от высот и посвященных дерев и от резных и литых кумиров. И разрушили пред лицем его жертвенники Ваалов и статуи, возвышавшиеся над ними; и посвященные дерева он срубил, и резные и литые кумиры изломал и разбил в прах, и рассыпал на гробах тех, которые приносили им жертвы, и кости жрецов сжег на жертвенниках их, и очистил Иудею и Иерусалим, и в городах Манассии, и Ефрема, и Симеона, даже до колена Неффалимова, и в опустошенных окрестностях их он разрушил жертвенники и посвященные дерева, и кумиры разбил в прах, и все статуи сокрушил по всей земле Израильской, и возвратился в Иерусалим» (2 Пар. 34:3–7). Кости сжигались с целью осквернения, чтобы не возрождались эти капища.

Следующие слова дают возможность оценить предшествующую деятельность Манассии и Амона. «И отставил жрецов, которых поставили цари Иудейские, чтобы совершать курения на высотах в городах Иудейских и окрестностях Иерусалима, — и которые кадили Ваалу, солнцу, и луне, и созвездиям, и всему воинству небесному; и вынес Астарту из дома Господня за Иерусалим к потоку Кедрону, и сжег ее у потока Кедрона, и истер ее в прах, и бросил прах ее на кладбище общенародное; и разрушил домы блудилищные, которые были при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты; и вывел всех жрецов из городов Иудейских, и осквернил высоты, на которых совершали курения жрецы, от Гевы до Вирсавии, и разрушил высоты пред воротами, — ту, которая у входа в ворота Иисуса градоначальника, и ту, которая на левой стороне у городских ворот» (4 Цар. 23:5–8).

После этого он занялся обновлением храма, который уже полвека был в небрежении. Во время ремонта была найдена в тайнике книга Закона. Со времен блаженного Иеронима высказывалось предположение о том, что это список Второзакония. В этой связи новейшие критики считают, что это священники сочинили книгу Второзакония и подсунули царю под видом древней книги. Однако вероятно, что во времена Манассии и Амона действительно трудно было как-то сохранить священные книги, кроме как спрятав их в каком-то надёжном тайнике. И, вообще говоря, слабо аргументировано мнение, что было найдено только Второзаконие, почему не весь Закон? Прочитав найденную книгу, Иосия приходит в ужас, потому что он понимает, что должно последовать за правлением его отца и деда.

Чтобы вопросить Бога, царь посылает первосвященника и сановников к пророчице Олдане. Господь через нее открывает следующее: «Наведу зло на место сие и на жителей его, — все слова книги, которую читал царь Иудейский. За то, что оставили Меня, и кадят другим богам, чтобы раздражать Меня всеми делами рук своих, воспылал гнев Мой на место сие, и не погаснет. А царю Иудейскому, пославшему вас вопросить Господа, скажите: так говорит Господь Бог Израилев, о словах, которые ты слышал: так как смягчилось сердце твое, и ты смирился пред Господом, услышав то, что Я изрек на место сие и на жителей его, что они будут предметом ужаса и проклятия, и ты разодрал одежды свои, и плакал предо Мною, то и Я услышал тебя, говорит Господь. За это, вот, Я приложу тебя к отцам твоим, и ты положен будешь в гробницу твою в мире, и не увидят глаза твои всего того бедствия, которое Я наведу на место сие» (4 Цар. 22:16–20).

В надежде исправить положение, Иосия собрал весь народ в Иерусалим и прочел перед ними в храме слова книги завета. И заключил царь и весь народ завет — последовать Богу и соблюдать заповеди Его. После этого он совершает Пасху, как сделал это некогда Езекия, обеспечив народ агнцами из своего имущества. «И сказал левитам <…>: поставьте ковчег святый в храме, который построил Соломон <…>; нет вам нужды носить его на раменах; служите теперь Господу Богу нашему и народу Его Израилю» (2 Пар. 35:3). Это означает, что ковчег был прежде вынесен из Святого Святых. Или по распоряжению кого-то из нечестивых царей, или ради безопасности он был где-то скрываем.

Итак, мы видим, что в результате усилий Иосии в народе царит религиозное воодушевление. «Подобного ему не было царя прежде его, который обратился бы к Господу всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву; и после него не восстал подобный ему» (4 Цар. 23:25).

Но, по-видимому, как и в прежние времена, это воодушевление не отличалось особой глубиной. Несмотря на ту надежду, которую возлагали благочестивые люди на Иосию, Писание снова говорит, что «не отложил Господь великой ярости гнева Своего, какою воспылал гнев Его на Иуду за все оскорбления, какими прогневал Его Манассия. И сказал Господь: и Иуду отрину Я от лица Моего, как отринул Я Израиля, и отвергну город сей Иерусалим, который Я избрал и Дом, о котором Я сказал: "будет имя Мое там"» (4 Цар. 23:26–27).

С этого момента начинается период, требующий существенного переосмысления взаимоотношения Бога и человечества. Праведная жизнь должна увенчиваться благоденствием и долголетием. В качестве награды за праведность Господь уводит Иосию с исторической сцены совсем молодым, 39-ти лет.

В 612 году пала столица Ассирии Ниневия. В 609 году фараон Нехао (Нехо) предпринял поход с целью поддержать гибнущую ассирийскую державу в борьбе против растущего могущества вавилонян. «И послал к нему Нехао послов сказать: что мне и тебе, царь Иудейский? Не против тебя теперь иду я, но туда, где у меня война. И Бог повелел мне поспешать; не противься Богу, Который со мною, чтоб Он не погубил тебя» (2 Пар. 35:21). Не послушав его слов, Иосия выходит к Мегиддо для того, чтобы преградить путь фараону путь, и погибает, будучи смертельно ранен в бою. Его правление продолжалось 31 год (считая с 8 лет, когда он вступил не престол), но 39 лет — это самый расцвет сил человеческих. Может быть, что-то еще удалось бы ему сделать, но ни один царь не смог народ полностью поставить на пути Закона Божия. Воистину, «не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения». Больше того, по-видимому, в то время само существование царства в какой-то мере этому препятствовало. Само наличие Иерусалима, храма, находящихся под защитой Бога Израилева, в какой-то мере являлось для иудеев, как ни странно, фактором, препятствующим должному богопочитанию. После гибели Иосии начинается окончательная фаза в истории Иудейского царства, а именно история его падения.

16. Иоахаз, сын Иосии (609).

Воцарившегося сына Иосии Иоахаза, который не держался благочестивых обычаев отца, через три месяца смещает все тот же фараон Нехо (Нехао), поставив вместо него другого сына Иосии — Елиакима. В знак своей власти фараон дает ему имя Иоаким.

17. Иоаким, сын Иосии (609–597).

Фараон обложил Иудею тяжелой податью, но и царь не отставал от него в том, чтобы притеснять народ. Одиннадцать лет правил он в Иерусалиме, но как мы видим из книги пророка Иеремии, он, как и его брат, совершенно не стремился к тому, чтобы подражать Давиду и своему благочестивому отцу. В книге Иеремии, например, описан такой эпизод, когда Иеремия посылает свиток со своими пророчествами Иоакиму. Иоаким берет этот свиток, и по мере прочтения отрезает ножом куски этого свитка и бросает в огонь.

Летом 605 года, после победы над египтянами при Кархемисе, Навуходоносор появляется в Иудее, осаждает Иерусалим, и Иоаким покоряется Вавилону. И тогда происходит первое переселение иудеев: заложники из самых знатных семей уводятся в Вавилон.

Через несколько лет, встав на сторону Египта, Иоаким отказался платить дань вавилонскому царю Навуходоносору. В результате Иудея подверглась грабительским набегам соседних народов, а через некоторое время и сам Навуходоносор приступает к иудейской столице. В это время умирает Иоаким. О его смерти и погребении, против обыкновения, в Священном Писании ничего не говорится, но пророк Иеремия некогда предрек, что «не будут оплакивать его <…> ослиным погребением будет он погребен: вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима» (Иер. 22:18–19). Возможно, он погиб во время осады.

18. Иехония, сын Иоакима (597).

После смерти Иоакима воцаряется его сын Иехония. Иехония царствует три месяца, продолжая нечестивые традиции отца, после чего пожинает плоды. Навуходоносор осаждает Иерусалим. Когда Иехония сдался, то царь вавилонский поступает довольно жестко. Храм и царские сокровищницы разграблены. Иехония и много других иудеев (Писание говорит о десяти тысячах человек) — князей, начальников, ремесленников уводятся в плен. Происходит это в 597 году. Город с храмом и остатками населения еще сохранялся, и еще одиннадцать лет продолжалась его агония.

18. Седекия, сын Иосии (598–587).

На место Иехонии Навуходоносор поставил его дядю Матфанию, переименовав в Седекию. Во время его правления Едом, Моав, Аммон и Финикия отложились от Вавилона, вступив в союз с Египтом. Советники Седекии требовали от него того же. Лишь пророк Иеремия убеждал всех не делать этого, обещая за покорность помилование от Бога. Но Седекия, отвергая волю Божию, отложился от Вавилона, и через это подверг Иудею новому нашествию. Наиболее подробно эту историю мы видим в изложении книги пророка Иеремии. Это именно агония, потому что Иеремия совершенно точно знает, что вскоре произойдет, он кричит об этом на всех площадях, на улицах, но единственное, что он получает взамен, это — обвинение в предательстве. Его постоянно пытаются убить, в конце концов, его арестовывают и сажают умирать в грязную яму, из которой его достают свои же, но из заключения его освобождают вавилонские захватчики, которые к нему как к пророку относятся с гораздо большим уважением и почтением, чем соотечественники. Воля Божия, провозглашенная Иеремией, была в том, чтобы покориться Вавилону. Но уже никто не слушался, так как в нечестии ожесточились сердца. Царь Седекия, который уже во время осады спрашивал Иеремию: что делать? получил ответ: «покорись, тогда сохранишь жизнь свою и жизнь оставшихся людей». Он говорит: «Смотри, не говори никому, так как никто все равно слушать не будет». Иерусалим обречен. Как раз к этому времени относится служение пророка Иезекииля. Господь показывает ему в видении храм, он видит в этом храме, как старцы, повернувшись спиной к святилищу, к Святому Святых, поклоняются солнцу восходящему, как женщины у ворот храма плачут по богу Фаммузу, как в комнатах храма священники поклоняются изображениям разных животных. И, наконец, видит, как Слава Божия оставляет Иерусалим, оставляет храм, на который надеялись иудеи. И Иеремия пророк говорил: «Не говорите себе: здесь храм Господень, храм Господень!» Не говорите себе, потому что весь этот храм и весь этот город исполнены нечестия, полны лжи. Иеремия описывает момент, когда приступают вавилоняне, и хозяева отпускают своих рабов, делают «жест доброй воли», дают свободу всем своим собратьям-иудеям. И он говорит: конечно, ведь во время осады их кормить нечем. А как только осада снимается, они этих рабов снова ловят и к себе возвращают. И пророк говорит: «Вы хотите, чтобы вас Господь помиловал, таких лукавых людей?». И кончается это все очень плохо. Узнав об измене, Навуходоносор в 588 г. внезапно появляется в Иудее. После полуторалетней осады Иерусалим пал. Седекия пытался бежать, но около Иерихона был схвачен. Сыновья были его убиты у него на глазах, а сам он был ослеплен и в цепях отведен в Вавилон. Иерусалим вместе с храмом превратили в обгорелые развалины. Все, что можно было вынести, было захвачено в качестве трофеев. Большая часть иудеев, из тех, кто остался в живых, уведены в плен. В Иудее оставлено лишь небольшое количество земледельцев. В 587 году заканчивается история Иудейского царства как такового.

Во главе оставшихся в Иудее наместником был оставлен Годолия, поселившийся в Массифе. Через два месяца он был убит заговорщиками во главе с потомком царского рода Исмаилом. Опасаясь мести вавилонян, иудеи решили бежать в Египет. При этом происходит одна очень характерная сцена. Руководители народа приходят к пророку Иеремии и говорят: «Скажи нам Слово Божие, что нам делать? И как ты скажешь, так и поступим». Иеремия идет, молится, и через несколько дней говорит: «Господь вам говорит оставаться здесь, а если побежите в Египет, то и там достанет вас меч царя Вавилонского». Они ответили: «Неправду ты говоришь, не посылал тебя Господь Бог наш сказать: не ходите в Египет, чтобы жить там» (ср. Иер. 42:2–16, 43:2) Они уходят и уводят с собой Иеремию, который в Египте погибает от их рук, потому что он обличал этих людей в их неверности Богу, и они этого стерпеть не могли.

Таким образом, пали на израильтян проклятия, которыми грозил им Бог за неверность (Втор. 28:15–68; Ис. Нав. 24:20; 3 Цар. 9:6–9).

Подведем итоги. Что мы видим в начале израильской истории? Был Авраам, живший в земле Халдейской, Господь его сюда призвал в землю ханаанскую, привел, обещал дать землю, умножить потомство. И все исполнено. Вот земля, вот потомство, вот город, вот создается храм, о котором Господь обещает: «Имя Мое будет там». Что же теперь? Нет этого государства, нет этого города, нет этого храма, нет установленного Законом служения Богу, и все потомки Авраама снова проживают в земле Халдейской, откуда вышел когда-то сам Авраам. То есть, история сделала круг, и пришла к тому, с чего все началось. То есть, на первый взгляд можно сказать, что ничего не получилось, план Божий остался неисполненным. Но на самом деле это не так. Что-то важное должно произойти на реках вавилонских. В этом нас убеждают пророки, открывавшие волю Божию в происходящих событиях.

Пророку Иеремии показаны в видении две корзины (Иер. 24) — в одной смоквы хорошие, пригодные для пищи, а в другой гнилые. И ему открыто было, что добрые смоквы — это те, кто уведены в плен, а гнилые, ни к чему не годные, — это те, кто остались в Иерусалиме или уходят в Египет.

В свое время пророк Исаия дал символические имена своим сыновьям, одного из которых он называет «остаток спасется». В результате всех усилий пророков и благочестивых царей все-таки существует в Израиле здоровое зерно, «остаток», о чем свидетельствовал Господь Илии пророку, говоря, что Он оставил Себе семь тысяч, не подклонивших головы Ваалу. И вот именно этот остаток и должен выделиться, очиститься в «вавилонской печи» — Вавилон неоднократно сравнивают с плавильным горном (см. напр. Иер. 9:7, Иез. 22:20, помимо той истории, которая произошла с товарищами пророка Даниила). В Вавилоне переплавлен будет Израиль, и отделены от него все примеси и будет выделено из него чистое серебро. Если так, значит, не все те, кто уведены в плен, спасутся. Когда Господь посылает на служение пророка Иезекииля, Он говорит: Я тебя посылаю к людям с медными шеями, с каменными лбами, и Я не знаю, будут они тебя слушать или нет, но ты им говори все равно, вне зависимости от того, послушают они тебя или не послушают. Так что и в плену «человеческий материал» был весьма невысокого качества. Поэтому пребывание в плену не могло быть непродолжительным. Еще во время царя Седекии пророк Иеремия писал послания тем, кто находился в Вавилонском плену, указывая, что они должны там обустраиваться, приспосабливаться, поскольку плен будет долгим. И это тоже ему ставили в вину и обвиняли его в предательстве, в измене, что он деморализует народ, а лжепророки говорили, что скоро, скоро Вавилон рухнет, что все вернутся.

Семьдесят лет, как предсказано Иеремией, должен был продлиться плен. Заметим здесь, с какого момента вести отсчет. Если считать от момента разрушения Иерусалима, то эту цифру нужно понимать символически. Но если начинать отсчет с первого пришествия Навуходоносора, когда при Иоакиме первые заложники отправились в Вавилон, то получится как раз то, что требуется. Если с этого момента сосчитать, то как раз получается около семидесяти лет до 539 года, времени, когда пала Вавилонская держава под натиском мидян и персов, и пришел персидский царь Кир.

Мы видели, что эпоха царств так и не смогла обустроить жизнь народа избранного на основаниях Синайского закона. Нарушалось постоянно самое главное, первое его требование, требование абсолютного и строгого монотеизма, оно постоянно оспаривалось, мы все время с вами видим высоты и жертвенники языческие, даже в самом храме. Во-вторых, во все это время царств не было достигнуто нравственного исправления народа, а это тоже очень важная составляющая завета. Не случайно, что уже Ездра, вернувшись в землю обетованную, говорит, что земля эта осквернена. Чем? Грехами. Нечестивой жизнью людей, причем не только идолопоклонством, а и нарушением элементарных нравственных норм, земля тоже оскверняется.

Уже в конце четвертой книги Царств звучит надежда на лучшее. Евилмеродах, царь вавилонский, вывел Иехонию из темницы и дал ему место за царским столом.

И вот в плену происходит очищение. У иудеев не осталось ничего из того, на что они надеялись и чем гордились. Храма нет, царя нет, службы нет, ничего нет. Что же остается? Посредством чего может осуществляться их связь с Богом? Только через верность Закону. Они как бы снова вернулись во времена странствования по пустыне. В книге пророка Иезекииля прямо говорится, что Бог выводит Израиль в «пустыню народов» (Иез. 20:35). Что они могут сделать, как они могут поклониться Богу? Не имея земли, на которой поклоняться, не имея службы, они имеют день субботний, и со времен плена начинается тщательное соблюдение этого субботнего дня. Стремление к соблюдению заповеди Божией, вникание в слово пророческое и усвоение его. Мы видим, что это подействовало. После возвращения из плена израильтяне по-прежнему не свободны от недостатков, но не от идолослужения. Больше Писание о нем не напоминает. Вернувшись из плена, они исцелились от этой болезни.

Итак, гибель Иудейского царства не означала отмены обетований Божиих. Завет имел одним из главных своих условий следующее: «Приму вас Себе в народ и буду вам Богом» (Исх. 6:7). О том, что «Я буду вам Богом» иудеи помнили всегда и твердо, и очень на это надеялись. У них даже были ситуации, которые, казалось бы, эту надежду должны были укреплять. Когда, скажем, во времена Езекии ассирийцы приходили, то Господь спас Иерусалим несмотря на греховность жителей. Но вот про то, что они должны быть святым народом, уделом Бога среди народов (Исх. 19:5–6), они как-то забывали, и была большая надежда, что как бы они ни жили, и что бы они ни делали, Бог все равно, раз уж взялся, будет их хранить и охранять до бесконечности.

Бог говорит, что долго так продолжаться не будет. Однако Он не уничтожит народ, но даст ему возможность обновиться. Из Вавилона чистый остаток будет возвращен в землю обетованную. И с этим обещанием обычно звучат пророчества о той славе, которую будет иметь народ Божий после возвращения из Вавилонского плена. Дело в том, что в пророчествах очень часто соединяются несколько планов, т. е. ближайший исторический и достаточно отдаленный. Когда действительно произошло то возвращение, о котором говорили пророки, той славы, которую они предрекали, особенно заметно не было. Из этого ясно видно, что образы, в которых изображается грядущее освобождение, имеют отношение и к временам пришествия Христова, если даже не со временем второго пришествия, когда собственно откроется слава Царствия Небесного во всех, кто будет веровать во Христа. Напомню, что мы с вами уже выяснили, что земля обетованная есть прообраз Царства Небесного.

Прежде чем продолжать, нужно еще посмотреть, как жилось иудеям в плену. Некоторые из заложников, первыми уведенных в Вавилон, оказались среди царских приближенных (Даниил). Плененный царь Иехония сначала находится в темнице, но потом его выводят оттуда, приближают к царскому двору, он получает содержание и даже упоминается в документах вавилонских. В книге пророка Иезекииля, большая часть пророчеств которого относится — половина, по крайней мере, — ко времени до падения Иерусалима, мы видим довольно мирную жизнь иудеев в плену. Сам Иезекииль женат, у него есть свой собственный дом, у них своя община, у них есть старейшины. Хотя предание говорит, что были моменты, когда халдеи грозились истребить иудеев, и Иезекииль перевел их как посуху через поток Ховар, и во время голода он снабжал их хлебом.

Книга пророка Даниила показывает нам, что некоторые иудеи были приближены к царям. И даже выступали в роли советников. Хотя их образ богопочитания был непонятен и противен тем, кому они служили. Противен почему? Никто не протестовал против того, что иудеи продолжают почитать своего собственного Бога, протестовали против того, что они не почитали богов тех мест, куда они пришли. То есть языческое сознание таково: есть земля, есть бог, который ею владеет. А поскольку люди отказывались поклоняться богам, то на них обрушивались репрессии, как мы видим в случае с Даниилом и его товарищами, когда они отказываются почитать царя как бога или отказываются поклоняться идолам. Но что помощь Божия все равно не оставляет израильтян. Это мы видим хотя бы в том, как Бог являл свое промышление и силу над Навуходоносором, так что нельзя сказать, что ему совсем неведом был Бог Израилев.

Ко времени окончания этого плена уже многие иудеи неплохо обустроились на чужбине, завели свою торговлю, завели значительное хозяйство, настолько, что даже многие не стали возвращаться потом в Иудею. Собственно, со времени переселения вавилонского начинает свое существование такое явление, как еврейская диаспора. Почему? Часть переселилась в Вавилон, часть иудеев, как мы уже говорили, бежала потом в Египет. (Многие из них, как и пророчествовал Иеремия, погибли, но кто-то и остался). Иудея практически опустела. И вот Вавилон и Египет стали двумя главными центрами еврейского рассеяния. Хотя небольшие группы евреев жили там и раньше. Например, наемники иудейские считались одними из лучших, в частности потому, что всегда очень хранили присягу и считались наемниками верными и воинственными.

Именно во время плена появляется такое явление, как синагога. Слово это греческое, которое означает собрание. Так стали называться места, где верующие могли собраться вместе. Но синагога это не храм, в синагоге не совершается богослужение. Синагога это место, где люди собираются для того, чтобы вместе помолиться, чтобы вместе почитать Писание, может быть, решить какие-то дела общественные, но это не храм. Почему? Потому что храм один, храм в Иерусалиме. Богослужение заключается в принесении жертв. И даже каких-то специальных установленных молитвословий мы почти не видим в законе. А вот синагога, — это место, где читается Закон, где читаются Пророки, совершается учительство, совершается молитва.

Как и предсказывали пророки, Вавилонский плен продлился примерно 70 лет. Вы помните, что в середине 6-го века Вавилонская империя была смята мидийцами и персами совместными их силами. Нужно заметить, что Персидский царь Кир победил во многом благодаря своей, можно сказать, либеральной политике. Он позволял всем народам, которые были когда-то во времена ассирийцев переселены, возвращаться в свои земли исконные, возвращал на место все вывезенные когда-то идолы и святыни языческие расставлял по местам. Одним из результатов такой деятельности было то, что сам Вавилон, город, который мог бы оказать ему достаточно серьезное сопротивление, по зрелому соображению просто сдался ему добровольно, поскольку ничего плохого от Кира не ожидалось. И одним из первых деяний Кира, которое касается народа израильского, был его эдикт 538 года, в котором он распорядился вернуть пленных израильтян в Иерусалим и воссоздать Иерусалимский храм. Писание говорит об этом, что Кир сам признавал, что именно Бог Всевышний помог ему одержать победу: «Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего народа Его, — да будет Бог с ним, — и пусть он идет в Иерусалим… и строит дом Бога Израилева» (1 Езд. 1:2–3). Трудно судить, так ли это было изложено в подлиннике, но почему бы и нет? Думаю, что Кир вполне мог так считать. Во-первых, мы имеем примеры в исторических книгах того, как воля Божия делается известной и иноземным царям, и ими принимается к сведению. Во-вторых, он мог так считать и оставаясь многобожником, полагая, например, что Мардук ему помог занять Вавилон и т. д.

Когда появляется этот эдикт Кира, то обнаруживаются очень многие, которые никуда не собираются возвращаться, которые уже осели, обзавелись торговлей, которым хорошо и в этом самом Вавилоне. Им уже не нужна никакая Иудея, которая в это время вся пребывает в разрухе, запустении. Никакого удовольствия переселяться в Иерусалим, который представляет собой жалкий поселок на пепелище, тоже нет. Поэтому совсем не так велик энтузиазм этих переселенцев. Однако здесь мы снова видим отбор. Нет другого интереса возвращаться, кроме религиозного. Поэтому, очевидно, возвращаются те, кто достоин древнего обетования.

Во главе переселенцев называется Шешбацар, потом Зоровавель. Предполагают, что это два имени одного и того же лица. Обратите внимание, это князь колена Иудина, потомок царей, но оба имени не еврейского происхождения, оба они происхождения Вавилонского, т. е. через 70 лет уже переселенцы носят имена Вавилонские. Нужно сказать, и дальше мы это увидим, что многие уже и не очень-то и по-древнееврейски понимали, они уже говорили на арамейском наречии. К Зоровавелю присоединяется сорок две тысячи человек. Они получают драгоценные сосуды, которые некогда вывез Навуходоносор. Те, которые не желают идти, обязываются Киром снабдить переселенцев какими-то средствами и пожертвованиями и даже материалами для строительства. И вот эти люди приходят в Иерусалим, отыскивают место, где когда-то находился жертвенник храма, ставят на нем новый жертвенник и начинают приносить на нем регулярные жертвы.

По времени это событие пришлось на праздник Кущей, который и был совершен. Тем более, что обстановка была как нельзя более подходящей, поскольку домов все равно практически не было, и пришлось этот праздник встречать в шатрах, как и полагается.

Затем закладывается фундамент нового храма. И здесь происходит затруднение, поскольку окрестные народы, и в первую очередь те, которые впоследствии будет называться самарянами, т. е. населяющие бывшую территорию Северного царства Израильского, они тоже желают строить этот храм, считая себя потомками тех, кто когда-то в этом храме поклонялся. А переселенцы отвечают им решительным отказом, считают иноплеменниками и недостойными такого строительства. Тогда они начинают активное противодействие. Здесь же говорится о том, что царю Ахашверошу (Ксерксу) направляется донос о том, что пытаются восстановить Иерусалим, а это город мятежный и всегда таким. Царь запрещает продолжать работы. (Здесь в Писании, кажется, присутствует анахронизм, поскольку преемником Кира был Камбис, которого сменил Дарий. Поэтому это письмо действительно могло относиться к более поздним попыткам иудеев восстановить Иерусалим.) Если мы посмотрим в книги современных этому строительству пророков Аггея и Захарии, то увидим, что и сами иудеи не слишком-то усердствовали в строительстве, считая, что сначала нужно построить себе дома, обзавестись хозяйством, а потом уже в оставшееся время, на оставшиеся средства заниматься храмом. Собственно, идеи были сходные с теми, которые высказывались по поводу храма Христа Спасителя, что, мол, в стране кризис, а вы тут храмы строите.

Тем не менее, благодаря усилиям Аггея, Захарии, Иисуса и Зоровавеля строительство храма возобновляется. Через 15 лет после остановки строительство возобновляется. Заречный (т. е. области за Евфратом) областеначальник Фафнай этому не препятствует, но посылает запрос к правящему тогда царю Дарию I (521–486). Дарий, найдя в архиве указ Кира, подтверждает его, причем приказывает Фафнаю не просто позволить строительство, но и оплатить затраты на постройку из царских доходов с этой области и обеспечить все, что нужно для жертвоприношений, чтобы приносили жертву о жизни царя и сыновей его. Т. е. в конце концов, история эта кончается даже с выгодой для иудеев, поскольку храм разрушенный восстанавливается на средства государственной казны. Пророки и на этот раз оказались правы, помощь от Бога была подана таким неожиданным образом.

В 515 году следует освящение храма и праздник Пасхи. Однако еще при закладке оснований нового храма некоторые старики, которые пережили времена плена и вернулись и помнили еще храм Соломона, плачут, глядя на относительную скудость и убогость новой постройки. А мы с вами помним, что Соломон во время строительства так поиздержался, что был вынужден отдать царю Тирскому несколько городов для покрытия долгов, в которые он вошел при строительстве этого храма, т. е. притом, что он был невелик размером, он был весьма дорогостоящим сооружением. Здесь все было гораздо скромнее, однако пророк Аггей говорит о том, что слава этого храма второго будет больше славы храма первого. Почему? Потому что в этом храме явится Тот, Кого так ждут, в этом храме явится, и будет проповедовать Христос: «Придет Желаемый всеми народами, и наполню дом сей славою, говорит Господь Саваоф. Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего… и на месте сем Я дам мир» (Агг. 2:7, 9). Обратите внимание, что строительство храма начинается в 538 году, возобновляется в 520-м и заканчивается в 515. Когда Господь Иисус Христос сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19), ему возразили, что этот храм строился 46 лет. Мы же видим, что второй храм строился самое долгое 23 года. О чем тогда иудеи говорят Христу? Как мы уже упоминали, Ирод Великий предпринял значительную реконструкцию храма и обновление, которое действительно продолжалось 46 лет, т. е. они ссылаются не на это строительство, которое было во времена Зоровавеля, а на почти современное им обновление храма.

Нужно сказать, что, несмотря на восстановление храма и на энтузиазм, связанный с этим возвращением, в целом жизнь была трудной. Бедность, притеснения, постепенное смешение с язычниками, потому что это, собственно, была теперь не их земля, и естественным образом начало происходить смешение народов. Если мы посмотрим книгу более позднего пророка Малахии, то увидим, что и благочестие и ревность о службе Божественной в этом храме тоже оставляли желать лучшего, что иудеи жалели десятину вносить, а если вносили, то, что похуже. Что священники тоже считали свое служение малоприбыльным и не стоящим таких трудов, которые оно от них требовало. Что многие говорили: «Ну, и где же Бог, что Бог любит тех, кто творит неправду», поскольку они наживаются и т. д. и т. п. то есть, вот той славы и того расцвета, и того процветания и мира, который обещали пророки в этой связи, так и не наступило.

Следующее событие, о котором нам говорит Священное Писание — это вторая волна переселенцев, во главе которой стоял книжник Ездра из рода Аарона, состоявший воспитателем при царском дворе. В 458 году царь Артаксеркс I Лонгиман (Долгорукий) поручает ему идти в Иерусалим для того, чтобы учить народ закону и правде, вместе с ним переселяется еще часть народа, впрочем, по-видимому, не превышающая 2000 человек. С собой они имеют пожертвования от царя и остававшихся в Вавилоне единоплеменников. Причем в путешествие им пускаться довольно опасно, однако Ездра не хочет просить у Артаксеркса охраны в надежде на Божие заступление. Эта группа возвращается в Иерусалим, где Ездра узнает, что многие люди, включая священников, заключили смешанные браки с язычниками, что дети многих не умеют говорить на родном наречии. Ездра объявляет пост, собирает весь народ и решает дать всем иноплеменным женам развод, создается особая комиссия для того, чтобы рассматривать эти дела и в первую очередь относительно священников и левитов. Виновные дают обещание отпустить жен-иноплеменниц. Был издан декрет, на основании которого все иудеи, женатые на чужестранках, под угрозой лишения имущества и гражданства должны были в трехдневный срок отослать жен вместе с детьми обратно на родину.

Несколько позже, примерно в 445 году появляется еще одна значительная фигура, это царский виночерпий Неемия, тоже из тех иудеев, которые пребывали в плену. (Вы помните, что виночерпий это не винодел, а человек, который действительно заведовал доставкой напитков царскому двору, но поскольку напитки — вещь серьезная, если там, скажем, окажется яд невзначай, то будут тяжелые последствия, то виночерпий был человеком весьма к царям и правителям приближенным, и имевшим достаточно большую власть, на уровне министра.) Неемия получил известия о жизни Иерусалима, а мы помним, что стены Иерусалима до сих пор не были восстановлены. Без стен древний город обойтись не мог, поскольку любая банда грабителей могла в любой момент туда явиться и сделать там все что угодно. Над иудеями стояли местные правители — иноплеменники, так что жизнь народа была бедственной. И вот царский виночерпий отпрашивается у царя Артаксеркса I в Иерусалим для того, чтобы восстанавливать стены города. Это первая жертва с его стороны, поскольку он явно идет на ощутимое понижение в должности. Перед ним стоит довольно непростая политическая задача, потому что Иудея является частью определенной административной области (с центрами в Ривле и Массифе), имеет своего правителя. Водворение Неемии в Иерусалиме — это создание нового административного центра, что не так просто. Тем не менее, Неемии это удается. Взяв письма от царя, он прибывает в Иерусалим с небольшим военным отрядом, и само по себе его прибытие уже вызывает волнение иноплеменников. Поименно перечислены Санаваллат Хоронит, Товия Аммонитянин и Гешем Аравитянин. Двое последних носят еврейские имена. Возможно, что названы они не по происхождению, а по тем областям, которыми они управляли. Если Гешем и Товия были уклонившимися в язычество израильтянами, то понятна их особенная ненависть к предприятию Неемии. Но тот действует очень быстро. В первую же ночь он устраивает осмотр стен и на следующий день начинает восстановительные работы, которые ведутся очень энергично. Причем половина народу стоит с оружием в руках, половина, положив оружие рядом, отстраивает эти стены. Путем максимального напряжения сил эти стены были отстроены за 52 дня, во что никто из противников его не верил, а когда поверили, то было уже поздно что-либо предпринимать. Попытка нападения была предотвращена Богом после усердной молитвы иерусалимлян. Иерусалимская стена была отстроена, и город уже пребывал в некоторой безопасности.

Вторая жертва Неемии заключалась в том, что он не пользовался доходами, которые бы мог иметь в силу своего нового положения. Во время строительства предпринимались разные попытки его из города выманить и убить, начиная просто от шантажа и приглашений на переговоры, и кончая тем, что к нему подсылают подкупленных лжепророков, которые говорят, что им Бог открыл, что он находится в величайшей опасности, и призывают его бежать и прятаться в храме, для того чтобы спасти свою жизнь, от чего Неемия отказывается. Повествуя об этом, он говорит: «Помяни, Боже мой, Товию и Санаваллата по сим делам их, а также пророчицу Ноадию и прочих пророков, которые хотели устрашить меня!» (Неем. 6:14). Из этого видно, что такая беда, как лжепророки продолжала посещать израильтян и после плена.

После того, как восстановлены стены, Неемия проводит ряд реформ социального характера. В частности, он обнаруживает, что небольшая часть народа живет в достаточном богатстве, а часть вынуждена, тем более в связи с этим строительством, буквально продавать своих детей в рабство, чтобы иметь какую-то возможность себя содержать. Неемия требует ликвидировать все проценты, залоги и простить эти долги, чтобы одни соплеменники не отягчали других.

Нужно сказать, что возрожденный Иерусалим и по количеству населения, конечно, с Иерусалимом допленным сравниться не может. Иерусалим до плена был очень большим городом, скажем, от следующего по значению города Лахиша он отличался по численности населения в 20 раз. После постройки стены оказалось, что в нем нет достаточного количества людей, чтобы обеспечить дежурство на стенах, и потому он устраивает перепись народа и одну десятую часть людей, которые населяли окрестные области, он переселяет в Иерусалим для того, чтобы поднять его численность.

Неемия обеспечил некоторую физическую основу для устойчивости этого общества, затем вместе с Ездрой они устраивают праздник в Иерусалиме, и Ездра по просьбе народа организовывает чтение закона. Причем мы видим, что по мере того, как читается закон, стоящие рядом левиты его толкуют. Это вызвано отчасти тем, что народ не понимает уже того языка, на котором закон написан. Отсюда берет начало такая вещь, как Таргум, т. е. пересказ Священного Писания на арамейском языке. Здесь та же самая причина, по которой некогда появился синодальный перевод Библии: потому что по-церковнославянски многие уже не способны были понять. Поскольку это было время праздника кущей, то готовится все необходимое для него и начинается празднование.

Чтение закона продолжается, и по прошествии праздника народ постится и исповедует перед Богом свои согрешения. Вспомнив в торжественном гимне, воспетом левитами, все главные события Священной истории, признавая себя виновными в отступлении от Завета, иудеи говорят: «И вот мы ныне рабы; на той земле, которую Ты дал отцам нашим, чтобы питаться ее плодами и ее добром, вот, мы рабствуем. И произведения свои она во множестве приносит для царей, которым Ты покорил нас за грехи наши. И телами нашими они владеют по своему произволу, и мы в великом стеснении. По всему этому мы даем твердое обязательство и подписываем, и на подписи печать князей наших и священников наших» (Неем. 9:36–38). Таким образом, совершается восстановление завета с Богом, под которым подписываются и прикладывают печати Неемия и князья народные. Прочие же люди «вступили в обязательство с клятвою и проклятием — поступать по Закону Божию, который дан рукою Моисея, раба Божия, и соблюдать и исполнять все заповеди Господа Бога нашего, и уставы Его и предписания Его» (Неем. 10:29).

Некоторые обязательства были выделены особенным образом. Не заключать смешанных браков с иноплеменниками. Соблюдать субботу и не разрешать иноземным торговцам торговать в Иерусалиме в субботний день. Неемия даже распорядился, чтобы в субботу запирали ворота и чтобы иноземные купцы сидели там за воротами и ждали наступления следующего дня. Затем все были обязаны ежегодно вносить по одной трети сикля на содержание храма. Что, кстати, было послаблением по сравнению с законом Моисеевым, предписывавшим половину вносить сикля (Исх. 20:13). Израильтяне должны были по жребию доставлять дрова для храма. Кроме того, напоминалось об обязанности приносить начатки плодов и посвящать все первородное. Исполнение этих постановлений позволяет организовать регулярное богослужение в Храме таким, каким оно установлено было Давидом, т. е. со священниками и левитами, распределенными на свои череды, которые бы не были вынуждены заниматься самообеспечением, а могли бы все свое время посвящать служению.

Через 12 лет своего правления в 432 году Неемия уезжает ненадолго к царю Артаксерксу в Персию, а когда возвращается, то оказывается, что десятины не вносятся, содержание на храм не собирается должным образом, поэтому левиты вынуждены обрабатывать землю, чтобы прокормиться. А одна из комнат во дворе храма, которая была раньше хранилищем, переоборудована под жильё аммонитянина Товии, который некогда был одним из главных противников восстановления стен Иерусалимских. Некоторые иудеи взяли себе жен моавитянок и аммонитянок. Т. е. мы видим, что и эти реформы тоже не были вполне необратимыми, овцам трудно было пастись без пастыря. Вернувшись, Неемия восстанавливает прежний порядок. Кроме того, он обнаружил, что некоторые работают в субботу, а иноземцы в этот привозят товары в Иерусалим. Тогда Неемия поставил своих слуг у ворот города, пригрозив расправой нарушителям. Затем обязанность наблюдения за воротами в субботу была возложены на левитов, поскольку напрямую касалась религиозной жизни народа.

С именем Ездры связано еще одно событие, которое, впрочем, в Писании зафиксировано, а именно создание Великой синагоги, о которой говорит Иосиф Флавий. Сам факт существования этой Великой синагоги хотя и оспаривается сейчас иногда учеными, тем не менее, есть свидетельства, что она существовала. Что это такое? Это такой совет старейшин, мудрецов, которые были хранителями предания, которые, в частности, занимались толкованием и собиранием книг Священного Писания. Вы знаете, очевидно, что именно с именем Ездры связывают обычно последнюю редакцию и свод воедино книг Священного Писания. Говорят, что Ездре при этом помогали и мужи Великой синагоги, причем, таких вот административных функций, какие мы видим у синедриона во времена новозаветные, Великая синагога не имела, т. е. она имела значение чисто религиозного центра. В третьей книге Ездры есть даже повествование о том, как Ездра, водимый Духом Святым, восстановил утерянные книги (3 Езд. 14:20–45).

Мы видели, что перед падением Иерусалима сознание людей определялось тем, что они были частью некой нации и государства — Иудеи, с законом, который они не соблюдали, но, тем не менее, имели, с неким богословием, с судом, с храмом, со столицей, в которой правили члены династии Давида. Теперь, после плена, этого больше не было. Иудея стала частью довольно большой провинции и не имела никакой самостоятельности.

Само понятие народ тоже уже было не государственным, а связанным исключительно с законом Божиим и с верностью Богу, поскольку иудеи были перемешаны с язычниками территориально. Благодаря трудам Ездры и Неемии самосознание вернувшихся из плена людей было сосредоточено вокруг двух центров — вокруг храма и вокруг закона. Как раз книга Паралипоменон, которая была написана уже после плена, одной из особенностей имеет исключительное внимание на храме и на богослужении, на исполнении воли Божией. И здесь, в книге Ездры важнейшее место занимает именно история восстановления этого храма. Если мы посмотрим на послепленных пророков, то и в их пророчествах храм и закон занимают важнейшее место. Каким образом это было достигнуто? Это было результатом той операции, той встряски, которой явился плен, и закон — единственное, что оставалось у отведенных в плен иудеев, потому что ни храма не было, ни богослужения не было.

То, что мы видим после плена, все-таки гораздо более соответствует идее Завета синайского, потому что центральным содержанием жизни этого народа стало именно соблюдение заповедей Божиих. Пускай даже не всегда должным образом понятых, пускай даже внешним образом часто понимаемых, но, тем не менее, о каком-то идолослужении, о каких-то жертвенниках языческих мы на долгое время ничего не слышим. И в каком-то смысле это очень показательно, потому что, как мы помним, Израиль есть все-таки ветхозаветная церковь и предтеча церкви новозаветной. Та легкость, с которой Израиль расстается со своей государственностью, с царской формой правления нам, по-видимому, говорит о том, что сказал и Христос в свое время Пилату: что Царство Мое не от мира сего. Церковь не определяется каким-то строем, каким-то государством и т. д., это реальность совсем другого порядка. Церковь может существовать, как мы с вами видели, и при рабовладельческом строе и при феодальном и при всяком, потому что она никак от него не зависит. В каком-то смысле это проявляется уже здесь, в истории Ветхого Израиля.

В той ревности, с которой Ездра и Неемия замыкали этот народ в самом себе, отделяли его от язычников можно увидеть не только старание сохранить избранный народ от полной ассимиляции, но еще и промыслительное действие Божие. Почему? Потому, что со времени Ездры и Неемии больше не было у израильтян пророков. Следующий после Малахии был Иоанн Предтеча. Т. е. на 450 лет голос пророческий в избранном народе умолкает, после Ездры и Неемии не появляется ни одной канонической книги Священного Писания. Т. е. некая полнота откровения к этому времени народу уже дана, и Ездра и Неемия создают условия, в которых должно произойти усвоение этого откровения, в которых, наконец, должны «созреть» те люди, среди которых станет возможным приход Спасителя, что и осуществилось во дни кесаря Августа. Но замкнутость избранного народа — временная. Бог не был достоянием одних лишь иудеев. Писание говорит нам и о Фамари, и о Рааве, и о Руфи, которые были иноплеменницами, но по вере своей смогли присоединиться к избранному народу. Более того, они вошли в родословие Давида (не говоря уже о Христе). Поэтому на вид абсолютное отделение израильтян от язычников реально таковым не являлось. Но внешне было именно так. И мы знаем, насколько сложно потом это убеждение преодолевалось в апостольскую эпоху.

Последующая история Иудеи изложена только в неканонических книгах. Приведу большой фрагмент из книги П. А. Юнгерова [85]:

«Сверх книг Ветхого Завета, находящихся в еврейском составе священного ветхозаветного канона и признанных Православно-восточной Церковью каноническими, есть целые книги или значительные дополнения в книгах, существующие в греческом и других древних переводах Библии, а из них перешедшие и в наши славянский и русский переводы и в делаемые в России издания славянской и русской Библии.

В русских православно-богословских трудах: митрополита Макария, арх. Михаила, проф. Сольского и др. эти книги и отделы называются неканоническими, у протестантов — апокрифами, у католиков-девтероканоническими и апокрифическими.

Цельные неканонические книги следующие: книга Товита, Иудифь, Послание Иеремии, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Премудрости Соломона, 1, 2 и 3-я Маккавейские, 2 и 3-я Ездры и Варуха. Неканонические добавления находятся в следующих книгах: в книге Есфирь: 1, 1; 3, 13; 4, 17; 5, 1; 12; 10, 3 (в Вульгате и древних славянских изданиях Библии все эти вставки помещались как отдельные главы, как бы дополнение к книге Есфирь: 11–16 глл.); в книге Даниила: 3, 24–90, 13 и 14 главы, Псалом 151, 2 Пар. 36 гл. (после 23 ст.), Иова 42, 17.

Общее православно-богословское суждение о неканонических книгах и отделах может быть выведено из следующих церковно-исторических свидетельств. В 85 апостольском правиле книга «Премудрости многоученого Сираха» назначается для изучения «юным», три Макавейские книги признаны «чтимыми и святыми». Более раздельно говорит Ориген о неканонических книгах: «книги Товита, Иудифь, Премудрость Соломона и Сираха следует читать оглашенным, потому что они не могут употреблять твердой пищи, заключающейся в таинственных богодухновенных писаниях» (Hom. 27 in Numer.).

Легкость духовной пищи, доставляемой неканоническими книгами, зависит от того, что они не подлежат таинственному и многотрудному аллегорическому изъяснению, коему подлежали канонические богодухновенные писания, заключавшие высший смысл, соединяемый Св. Духом с их буквою. Такое же назначение неканоническим книгам дает св. Афанасий: «есть кроме сих (т. е. 22-х канонических) и другие книги, не введенные в канон (?? ?????????????) [86], но назначенные отцами для чтения нововступающим и желающим огласиться словом благочестия: Премудрость Соломонова, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь и Товиа» (39-е посл. о праздниках). На Константинопольском соборе (1672 г.) постановлено: «хотя некоторые ветхозаветные книги, писанные свящ. писателями, в исчислениях соборных и отеческих (т. е. в числе х книг) не причисляются к священным книгам, но не должны быть отвергаемы, как естественные и обычные, а должны быть всегда считаемы добрыми и назидательными и отнюдь не презираемы». Наконец, на Иерусалимском соборе (1672 г.) постановлено: «следуя правилу кафолической Церкви называем священным писанием… Премудрость Соломона, книгу Иудифь, Товию, историю дракона и Сусанны (Дан. 13–14 глл.), Маккавейские и Премудрость Сираха. Их признаем неизменною частью Свящ. Писания». Но признавая «неизменною частью Свящ. Писания», т. е. списков Библии, соборы эти не называют неканонические книги богодухновенными. В Катихизисе митр. Филарета повторяется лишь суждение св. Афанасия о назначении неканонических книг для оглашенных и вступающих в Церковь. Общий вывод из приведенных цитат по вопросу о неканонических книгах должен быть следующий: а) они не богодухновенны, б) полезны и назидательны, в) выше всех обычных произведений естественного разума, г) должны включаться в священно-библейские списки и д) назначаться в преимущественное чтение для оглашенных. Но последним правилом, конечно, отнюдь не исключается чтение их и верующими, действительными членами Церкви. Из практики греко-русской Православной Церкви известно, что части книги Премудрости Соломона (2–5 и 10 глл.) и книги Варуха (8–4 глл.) читаются в паремиях за богослужением; служба на 1 августа составлена по 2 Маккавейской книге (7 гл.) и наполнена выдержками из этой книги; песнь трех отроков (Дан. 3, 24–90) служит основанием 7 и 8 песней канона и разнообразно в последних раскрывается и ежедневно воспевается за утренним богослужением; в паремии Великой Субботы читается та же песнь, а молитва Манассии (2 Пар. 36 гл.) читается на великом повечерии. Таким образом, неканонические книги и добавления не исключаются не только из домашнего, но и из церковного чтения и пения для всех верующих православных христиан. Эти книги и отделы, входя в состав издаваемой Православной Церковью Библии, признаются Церковью отделами церковными, полезными не только для домашнего, но и для церковно-богослужебного чтения» [87].

Из неканонических книг нами будут кратко рассмотрены только книги Маккавейские, поскольку с их помощью мы сможем «перебросить мостик» от ветхозаветной библейской эпохи к новозаветной.

После Ездры наступает темная эпоха в истории Палестины, о которой даже Иосиф Флавий, можно сказать, знаток из знатоков, ничего всерьез сказать не может. По-видимому, персы особо не трогали Палестину, кроме сбора податей и налогов ничего интересного там не происходило.

Следующее значительное изменение обстановки на ближнем Востоке связано с именем Александра Македонского. В 332 году Александр следует по побережью Средиземноморскому на юг, осаживает Тир и затем проходит по Египту. Именно в этот момент происходит столкновение Александра с Иудеей, причем Иерусалим отказывается помогать Александру вести осаду Тира, ссылаясь на ту присягу, которую они приносили персам. Тем не менее, Иерусалим Александром был пощажен. Некоторые считают, что Александру просто не хотелось связываться с этим народцем. Иосиф Флавий приводит другую версию, что Александру, приближавшемуся к Иерусалиму, навстречу вышел первосвященник со свитой. И дальше Флавий говорит о том, что Александр еще издали заметил толпу в белых одеждах и во главе ее священника в одеяниях из виссона, первосвященника в гиацинтовой ризе, вышитой золотой нитью, в чалме с золотой дощечкой, на которой было имя Господне. И потому один выступил вперед, поклонился перед именем Божиим и первым приветствовал первосвященника. При этом Александр сказал, что видел сон, побудивший воздать почести Богу иудеев. Так говорит Иосиф Флавий, проверить его сведения мы не можем, но, вообще говоря, это не противоречит поступкам Александра Македонского в других случаях. В религиозном смысле он всегда был настроен весьма терпимо и воздавал почести божествам самых разных стран и вполне готов был стать первосвященником самых разных культов.

Но зато во времена Александра в Самарии на горе Гаризим был построен храм. Постройку производил губернатор Самарии, который завершил ее к 348 году. Первосвященником в этом храме стал его зять, Манассия, который происходил из рода иудейских первосвященников. Правда, есть версия о том, что это произошло еще во времена Неемии, потому что Санаваллат Хоронит (Неем. 2:10) был одним из противников Неемии, а один из членов первосвященнического дома стал его зятем и был изгнан из Иерусалима и ушел к нему (Неем. 13:28). Так что не совсем понятно, когда произошло это строительство, в 5-м или в 4-м веке. С этого момента, конечно, отношения самарян с иудеями, и так испорченные тем, что иудеи в свое время не допустили самарян к строительству иерусалимского храма, окончательно испортились, потому что здесь был уже конкурирующий религиозный центр. (Храм на горе Гаризим просуществовал до времен потомка Маккавеев Иоанна Гиркана, которым он был разрушен.) С вопросом о поклонении в Иерусалиме или на Гаризиме мы сталкиваемся и в Евангелии.

Первоначально смена власти произвела мало перемен в жизни иудейской общины. Собственно говоря, какая разница кому платить налоги, а грекам было в тот момент не до иудеев — мы помним, какой масштаб был у завоеваний Александра. После смерти Александра, как вы помните, его империя распалась, и его военачальники ее между собой поделили. По первоначальному жребию Палестина отошла Селевку Никатору, но очень быстро ее присоединил к своему царству Птолемей Лаг. В 319 году окончательно он овладел Иерусалимом и к 300 году полностью ее уже контролировал; с того времени, на протяжении ста лет, Палестина относилась к царству Македонского фараона. Судя по всему, это правление было для Палестины нетяжким, причем по имеющимся сведениям цари египетские весьма ценили такое свойство иудеев, как верность присяге. И весьма охотно брали наемников иудейских в свои войска, и мы встречаем древние документы, которые свидетельствуют о том, что во многих пограничных областях египетских были гарнизоны, имевшие в себе большое количество иудеев, в этих гарнизонах были синагоги. Таким образом, иудейской диаспоре в Египте оказывалось значительное покровительство.

Мы с вами знаем, что к этому времени относится перевод Писания на греческий язык, появляется Септуагинта.

Правда, в третьей книге Маккавейской мы видим эпизод, который относят ко времени Птолемея Филопатора, где описывается попытка истребить иудеев по двум причинам. Во-первых, из-за неудачной попытки ограбления иерусалимского храма, которая царя привела в гнев, во-вторых, как представляет сам царь, из-за сопротивления иудеев тому, чтобы им дать полное гражданство и все гражданские права, что воспринято как проявление крайней неблагодарности. В чем причина? Для людей эллинистической культуры обладание гражданскими правами, полное участие в гражданской жизни государства означает полное участие и в религиозной жизни этого государства, участие в культе различных богов. Иудеи этого принять не могли. Хотя были и такие, которые ради успеха своей торговли, ради должностей, которые они получили, весьма охотно отреклись от веры отцов и приняли навязанное им язычество. Кстати, Филопатор значит «любящий отца». Такое звучное прозвище ему дали, поскольку воцарился он после того, как убил собственного отца, это уже само по себе свидетельствует о некоторой несбалансированности его характера. И вот сначала он дает распоряжение о том, чтобы обращать иудеев в рабство и в знак этого выжигать у них на лбу знак Диониса, то есть виноградный лист. Было одно средство от этого рабства избавиться: принять участие в языческих жертвоприношениях. Те, кто от этого отказывался, обращались в рабство.

Затем, все более распаляясь, Птолемей дает указание о том, чтобы захватить еще большее количество иудеев, свезти их в место неподалеку от столицы и устроить показательную казнь: выпустить на них обезумевших слонов и любоваться со всеми согражданами, как слоны будут топтать этих иудеев. Причем, для того, чтобы эта операция прошла успешно, он дает указание, что выдавший скрывающегося иудея получает все его имущество. Кто, наоборот, скроет у себя иудея, будет подвергнут казни. Мера весьма эффективная.

Затем описывается довольно в трагических чертах, как эти иудеи, пойманные семьями, на кораблях сплавляли по Нилу и привозились к столице, где готовилась их казнь. И дальше описывается их молитва, которая была услышана, причем очень интересно они там молятся. Был среди них священник, который молился следующим образом: «И ныне, Отмститель обид, многомилостивый, покровитель всех, явись вскоре сущим от рода Израилева, обидимым от гнусных беззаконных язычников. Если же жизнь наша в переселении наполнилась нечестием, то, избавив нас от руки врагов, погуби нас, Господи, какою Тебе благоугодно, смертью, да не славословят суеверы суетных идолов за погибель возлюбленных Твоих, говоря: не избавил их Бог их. <…> Да устрашатся теперь язычники непобедимого могущества Твоего, Преславный, обладающий силою спасти род Иакова» (3 Макк. 6:7–9, 12). Молитва сама по себе назидательна. Если мы согрешили, то мы готовы принять смерть, но только сделай это так, чтобы не было из-за этого Твое имя посрамлено.

И дальше описывается то, как сначала самого Птолемея Господь поражает неким безумием, что могло быть и естественным следствием его собственного поведения, поскольку он предавался разгулу, пьянству в ожидании этого торжества. На него находило помрачение и, увидев в одно прекрасное утро все готовое к этой казни, вдруг он набросился на своих подчиненных, крича: вот вас бы самих так поставить перед этими зверями, чем привел их в трепет. Так что они очень быстро всех этих зверей убрали, после чего он снова стал на них кричать: почему эти жалкие иудеи до сих пор толпятся и до сих пор над ними не совершается казнь. Когда, наконец, приходит эта казнь, то Господь посылает двух ангелов, увидев которых, Птолемей устрашается. Слоны же, повернувшись вспять, начинают сокрушать войска, которые окружают территорию. Происходит великое вразумление и откровение силы Божией, так что иудеям снова дается свобода и даже некоторые привилегии, им возвращается имущество. Освободившиеся иудеи этим не довольствовались и просили дать им возможность покарать тех иудеев, которые от веры отступились, «присовокупляя, что преступившие ради чрева постановления Божественные никогда не будут иметь добрых расположений и к правлению царя» (3 Макк. 7:9).

Дальше видно, с какой радостью и торжеством они совершают убийство отступников, то есть Ветхий завет остается по-прежнему Ветхим Заветом.

События третьей книги Маккавейской относятся, наверное, к самому концу третьего века до Рождества Христова. Птолемей Филопатор снова отвоевал Палестину у Селевкидов где-то в 217–218 году, то есть эти события происходят на рубеже между третьим и вторым веками.

Затем Антиох III (Великий), сирийский правитель, потомок Селевка Никатора, в 199 году выступает против Птолемея и покоряет южную часть Сирии и Палестину, то есть отодвигает границы своего царства фактически до самого Египта. И таким образом Иудея переходит под власть Антиоха Великого, который, впрочем, оставляет без изменений тот строй, который может быть назван теократическим. Хотя эта теократия уже, скажем так, была не в том смысле, которая была во времена Судей, а уже в современном смысле, то есть, когда во главе управления стоят священники, кроме того, народ не был независим. По свидетельству книг Маккавейских, Антиох выделяет субсидии на совершение жертвоприношений и дает распоряжения, подтверждающие запрет язычникам входить в храм. Все это продолжается до его смерти.

Изменения начались, когда воцарился Антиох IV, по прозвищу Епифан. Этот Антиох, во дни своей юности, успел побывать в Риме в качестве заложника, и был человеком, пропитанным уже римской культурой. И когда он воцаряется, то он в своем царстве начинает проводить весьма энергичную программу «всеобщей эллинизации», программу «окультуривания и просвещения диких народов», которые населяли его территорию. И делает он это с размахом, достойным римлянина. И нужно сказать, что поскольку общая культура всех стран, которые ему подчинялись, была также языческая, то больших затруднений он не встречал, потому что языческая культура вполне открыта для синкретизма и вполне легко способна впитать, принять в свой пантеон каких-то новых богов. Единственным камнем преткновения в его этой программе оставалась Иудея, которая никак не желала принимать плоды цивилизации, плоды культуры, которые он ей предлагал.

После того как Антиох отстраняет иудейского первосвященника Онию, эта должность оказывается в руках крайне недостойных; собственно говоря, и смерть этого первосвященника была вызвана тем, что два претендента, брат Онии Иасон и Менелай, начинают борьбу за положение первосвященника. Причем борьба эта ведется самыми некрасивыми средствами, во-первых, клеветой, во-вторых, подкупом. И в ближайшее время мы видим, что они сменяют друг друга просто благодаря тому, что обещают царю все большее и большее количество отчислений из храмовой казны, так что полностью разоряют сам храм, ради того, чтобы стать первосвященниками, то есть для того, чтобы получить политическую власть. Затем они начинают за нее бороться с оружием в руках. Картина весьма неприглядная.

Иасон, например, начинает устраивать в Иерусалиме палестры, места для спортивных соревнований, принимает участие в торжествах в честь Геркулеса, что вызывает, конечно, ропот у людей благочестивых. Проблема в том, что все древние спортивные игры посвящались богам, и участие в этих состязаниях было некоей формой почитания этих языческих богов. Соответственно для человека, который от всякого идолослужения старается отказаться, участие в этих играх, конечно же, неприемлемо. С другой стороны, не участвовать в них тоже невозможно, потому что участие в этих спортивных состязаниях есть проявление лояльности гражданской. То есть, это честь с одной стороны, с другой стороны, если я в них не участвую, то значит, я в подозрении, значит, что я враг общественного порядка, значит, я должен понести какое-то наказание, я сам себя исключаю из жизни общества. Еще один момент, который, может быть, не настолько значителен, но который Маккавейские книги подчеркивают, заключаются в том, что поскольку во всех этих состязаниях люди участвовали обнаженными, иудеи стали подвергаться осмеянию со стороны греков, так что даже некоторые стали делать себе пластические операции, скрывая следы обрезания. И более того, некоторые стали переставать обрезывать детей и так далее, чтобы не было никаких препятствий для их карьеры. Еще раз замечу, что активным насадителем всех этих традиций был именно первосвященник, то есть деваться было некуда. Но все равно и он даже не слишком преуспел, и все это вызывало насмешки и нарекания со стороны народа.

Но когда Антиох после своего похода в Египет пришел в Иерусалим, дело приняло гораздо худший оборот. Видя сопротивление со стороны иудеев, он развернул широкомасштабное гонение.

Первым делом он Иерусалимский храм делает храмом Юпитера Олимпийского, наполнив его мерзостью идолослужения и блуда. Кстати, храм Гаризимский тоже делают храмом Юпитера Странноприимца.

Этим он не ограничивается; он повелевает истреблять по всей стране священные книги, и каждый, у кого такие списки находились, должен был быть казнен. Повелевает казнить тех, кто будет учить людей закону Божию. Запрещает совершать обрезание; если все-таки оказывается, что какого-то младенца обрезали, то убивают младенца, мать и того, кто совершал обрезание, то есть всех, кто в этом участвовал. Как видим, первый удар наносится по священникам и учителям Закона. И, наконец, последнее — устанавливает обязательное для всех жертвоприношение. Для этого по всем городам и селениям разъезжали комиссии, которые устраивали жертвенники, чтобы публично все в обязательном порядке приносили языческие жертвы и вкушали свинину, дабы продемонстрировать свою лояльность властям. То есть все было сделано действительно с истинно римским размахом и систематичностью. «Нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться иудеем» (2 Макк. 6:6–7).

Даже беглый анализ мер Антиоха Епифана показывает, что он был предтечей всех остальных гонителей. Сколько потом в истории Церкви было гонений, все они более или менее устраивались по его сценарию. Правда, Антиох тоже не был изобретателем, его основные идеи были почерпнуты в Риме. Вы, наверное, помните, как римские власти боялись разных тайных обществ, и многие меры, которые Антиох применял, были заимствованы из практики римской. Тем не менее, это его гонение на ветхозаветную церковь стало гонением образцовым.

Могу привести вам примеры из истории. Эдикт императора Декия середины третьего века. Был назначен определенный день, в который исповедавшие христианство должны были явиться и заявить о том, остаются или они христианами или желают возвратиться к римской религии; причем приняты были все меры, чтобы, по крайней мере, наиболее знатные и известные из христиан были точно приведены к жертвенникам для принесения жертв богам. Хотя были случаи, когда жертвы не приносили, но путем каких-то сделок приобретали себе справку о том, что они это сделали. То есть, это как бы вариант старца Елеазара, которому предлагали то же самое. Исторический пример: в Африканской церкви был диакон Флавиан, которого народ весьма любил. Когда этого Флавиана привели, то язычники, не желавшие его смерти, стали его уговаривать во исполнение эдикта принести жертву богам, или сделать вид, что приносит, а потом делать что угодно и верить во что хочет, а они его больше не тронут. Тем не менее, он от этого отказался. Потом также Декий повелевал истреблять священные книги христиан, Священное Писание, и, конечно же, уничтожать священников.

И, наконец, нужно еще заметить следующее: видения и откровения, которые записаны в книге пророка Даниила, во многом находят свое исполнение именно во время Антиоха. Но если мы посмотрим на святоотеческое толкование этой книги, то увидим, что частью они относятся к Епифану, а частью — к антихристу. Так постоянно бывает в книгах пророческих: одно и то же пророческое речение относится и к ближайшей исторической перспективе, и ко временам новозаветным или даже к последним временам. И вот через такое толкование мы можем соединить этих гонителей в единую цепь: от первого гонения Антиоха до гонений последних времен мы видим удивительную преемственность, показывающая, что как Антиох, так и его последователи в этом деле являются предтечами и прообразами Антихриста.

От времени Антиоха Епифана мы имеем святых, которых церковь почитает, а именно, старца Елеазара и святых мучеников отроков Маккавеев (о смысле этого названия будет сказано чуть позже), семи братьев, которые пострадали до смерти, не желая отступиться от закона Моисеева. Пострадали до смерти, не желая вкушать свиного мяса, которое было запрещенным к вкушению, и не желая приносить языческие жертвы.

Первый из них, это старец священник Елеазар, которого сначала принуждали вкусить идоложертвенного мяса, насильно разжимая рот. Но тот молча отплевывался, и тогда, наконец, утомившись, ему предложили самому приготовить такое мясо, которое он согласен есть, но съесть как идоложертвенное. Он им ответил: «Недостойно нашего возраста лицемерить, дабы многие из юных, узнав, что девяностолетний Елеазар перешел в язычество, и сами вследствие моего лицемерия, ради краткой и ничтожной жизни, не впали через меня в заблуждение, и через то я положил бы бесчестие и пятно на мою старость. Если в настоящее время я и избавлюсь мучения от людей, но не избегну десницы Всемогущего ни в сей жизни, ни по смерти» (2 Макк. 6:24–26). И он был казнен.

Другой эпизод, это страдание семи братьев и их матери. Когда они были пойманы и тоже отказались приносить идольские жертвы, то они были один за другим умерщвлены на глазах друг у друга и на глазах у своей матери, которая тоже скончалась после зрения этих мучений. Здесь хочется отметить два важных момента. Первый — мать, которая укрепляет на подвиг последнего, младшего сына, говорит ему, «сын, сжалься надо мною, которая девять месяцев носила тебя во чреве, три года питала тебя молоком, вскормила, вырастила и воспитала тебя. Умоляю тебя, дитя, посмотри на небо и землю, и видь что все на них, познай, что все сотворил Бог из ничего; и что так произошел и род человеческий, не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими» (2 Макк. 7:27–29). Это единственное в Ветхом Завете прямое указание на то, что мир сотворен из ничего. Но даже единственное указание ясно свидетельствует о том, что это не есть изобретение христианское, но и ветхозаветная церковь об этом знала.

И второе. Один из этих братьев говорит мучителю: «умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит; для тебя же не будет воскресения в жизнь» (2 Макк. 7:14). Это уже нам напоминает терминологию Евангелия от Иоанна, где Господь говорит, что одни изойдут в воскресение жизни, а другие изойдут в воскресение суда.

Мученикам Маккавеям посвящены слова святых отцов, Церковь их прославляет в песнопениях. Но память их по новому стилю 14 августа, поэтому эти песнопения почти никогда не поются, поскольку это праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста. Тем не менее, если мы посмотрим, то они называются мучениками Христовыми, несмотря на то, что пострадали они за полтора века до Христа.

И вот, в конце концов, иудеи поднимают восстание. Во главе этого восстания становится священник из первосвященнического рода, Маттафия. Происходит это так. В город Модин, в котором он жил, является посланник, который требует от всех пойти и принести жертву, и все собираются. Когда Маттафия требует этого не делать, приходит некий иудей для того, чтобы принести эту языческую жертву. Маттафия убивает его, убивает царского посланника и вместе с пятью своими сыновьями убегает в горы. Вокруг них начинает постепенно создаваться повстанческий отряд. Маттафия прожил после этого недолго, около трех лет, и перед своей смертью он назначил как бы отцом всем брата Симона — у него было пятеро сыновей, а военачальником — Иуду, которому дали прозвище Маккавей, то есть молот — по причине его побед. Но со временем это прозвище перешло как к его братьям, так и вообще ко всем тем, кто боролся за независимость Иудеи, и все это движение стало называться Маккавейским.

Действия Иуды Маккавея, его братьев и тех людей, которые были с ними, оказались весьма успешными, поскольку Антиох не ожидал встретить такое серьезное сопротивление. Начинаются активные военные действия. В Иудею была послана карательная экспедиция, которая напала на иудеев в субботу и многих истребила, потому что те даже не стали загораживать вход в пещеру. Они были там все истреблены. После этого было принято решение о том, что и в субботу следует защищаться в случае нападения.

И дальше мы видим ряд весьма успешных сражений Иуды Маккавея, который, в конце концов, добирается до Иерусалима. Первая книга Маккавейская описывает поворот гнева Божия на милость, Маттафия сопоставляется с Финеесом, который некогда в пустыне, во время блудодеяния в степях моавитских, поразил одного из блудников, и Господь умилостивился и прекратил наказание израильтянам. Нужно сказать, что первая книга Маккавейская, конечно, несколько тенденциозна, и можно себе так позволить рассуждать, потому что эта книга не является канонической, и к этой книге как раз можно критически подойти; несомненно, она написана с тем, чтобы прославить эту династию, Маккавейскую. Маттафия стал родоначальником новой правящей династии в Иудее, и поскольку ее положение было не вполне твердым по одной простой причине, потому что с некоторых времен для иудеев единственным законным царем мог быть только царь из потоков Давида. Маккавеи, понятно, были потомками Левия, то есть левитами, и потомками Давида, понятно, не являлись. Поэтому требовались особые усилия, чтобы эту династию поддержать, и некоторые исследователи находят ряд таких нарочито подчеркнутых параллелей в повествовании первой книги Маккавейской с известными персонажами и сюжетами, так, например, Маттафия сравнивается с Финеесом, сыном первосвященника. Бегство в горы и собирание там отряда сопоставляется с бегством Давида от Саула и его ополчения, и ряд других есть таких параллелей с Ветхим заветом. И вообще, первая книга Маккавейская очень тщательно воспроизводит формы и лексику канонических исторических книг, например, книг Паралипоменон, то есть автор делает все, чтобы она тоже могла стать канонической ветхозаветной книгой. Хотя он действительно говорит о событиях великих и чудесных.

И вот Иуде Маккавею через очень краткое время удается прийти в Иерусалим и отвоевать Сион, то есть захватить храм и очистить его от всех мерзостей, которые там творились, и возобновить богослужение; при этом складывается новый жертвенник, а камни от прежнего жертвенника, оскверненного, откладываются в сторону. Иудеи не знали, что с ними делать, и говорится, что они решили их оставить до времени, когда придет пророк верный и скажет, как поступить с камнями от этого жертвенника.

Здесь происходит некоторый перелом в истории Маккавейских войн; то есть, до этого момента война идет за богопочитание, за веру предков, за свободу от навязываемого культа идолов, за освобождение храма Иерусалимского. После этих событий умирает Антиох Епифан, причем он раскаивается и признает, что это кара за осквернение храма Божия и города Божия. Перед кончиной Антиох провозгласил право иудеев на свободу своего вероисповедания и повелел вернуть все, что он захватил в храме, и дал указ, чтобы там приносили жертвы, и даже обещал в случае выздоровления сделаться иудеем. Однако он не выздоравливает. Но с этого момента религиозные преследования прекращаются.

Война теряет свой религиозный смысл, т. к. все свободы религиозные восстановлены, храм был освобожден, очищен и освящен. Но война продолжается дальше и с этого момента приобретает уже национально освободительный характер, и мы видим, что некоторые благочестивые иудеи, названные в Писании хасидеями, от движения Маккавейского отстают, потому что не видят смысла дальше бороться. Смысла за отеческий закон воевать они видели, а смысла воевать за политическую независимость и за восстановление царства — нет.

Как уже было сказано, война приобретает характер чисто политический — за полное свержение власти Селевкидов, за свободу Иудеи. Иуде Маккавею не удается отвоевать город Давида, в котором стояла цитадель. Она находилась в руках язычников, которые продолжали контролировать город, Иуда был вынужден отступить. Тем не менее, он постепенно расширяет территорию, ему подвластную, но, в конце концов, в одном из сражений против сирийского военачальника Вакхида он погибает. Это произошло в 160 году до Р. Х. Существенный момент: сначала Иуда, который вдохновляет своих сподвижников на борьбу и, говоря, что не в количестве войск победа, а в помощи Божией, побеждает. Но погибает в одном из сражений сразу после того, как заключил союз с римлянами. Это не подчеркивается, писатель первой книги Маккавейской, кажется, благосклонно относится к таким союзам. Но, тем не менее, факт налицо.

После Иуды во главе движения становится его брат Ионафан.

В Сирии тем временем идет смена двух ветвей потомков Антиоха Великого, которые постоянно между собой борются за власть, и, в конце концов, наступает такой момент, что уже Ионафан сам поддерживает то одного, то другого претендента на престол, то есть, если раньше Селевкиды пытались уничтожить Иудею, то теперь оказывается, что уже само их пребывание у власти зависит от того, кого из них поддержит своей военной силой Ионафан. Причем справедливости ради нужно заметить, что из повествования книги видно отчетливо, что Ионафан поддерживал каждый раз того представителя династии, который в данный момент имел больше законных прав на престол. Это делает ему честь, хотя понятно, что каждый из них обещал ему массу привилегий, свобод, выгод и так далее, но все-таки Ионафан оказался в этом бескорыстным.

Ионафан направляет посольство в Рим для возобновления союза. Естественно, Риму весьма выгодно в тылу своих будущих противников иметь себе союзника, поэтому по повествованию Маккавейской книги римляне весьма охотно идут на этот союз. Заключается союз со Спартой. Некогда пророки жестко обличали иудеев за попытки союза с язычниками, а здесь мы видим, что, не успев возникнуть, Маккавейская или, по другому, Хасмонейская династия начинает уклоняться к чисто светской политике, история начинает повторяться. А затем очень интересный эпизод есть, что за этих союзников-язычников возносится молитва и приносится жертва.

И еще более интересный эпизод. После одного из сражений, еще до своей гибели, Иуда Маккавей осматривает погибших и выясняет, что погибли те, кто носили на себе языческие амулеты, талисманы. Тогда он посылает деньги в Иерусалим для того, чтобы там принесли жертвы за грехи этих погибших. Понятно, что книга неканоническая, но все-таки написана она более чем за сто лет до Рождества Христова и показывает все же обычаи и представления того времени. Вот, мы видим, что для ветхозаветной церкви было не чуждо принести жертвы для очищения грехов людей уже погибших.

Кроме того, в одном из эпизодов Иуда Маккавей, молящийся перед сражением, видит молящихся первосвященника Онию праведного и пророка Иеремию, который тоже молит Бога о благополучном исходе этого сражения. Таким образом, мы видим, что общение молитвенное живых и умерших признавалось ветхозаветной Церковью. Так что это не есть нововведение восточной церкви.

Далее мы видим, что Ионафан, в конце концов, становится как бы заложником чести и, доверившись военачальнику сирийскому, погибает. Его захватывают в заложники, потом требуют к себе его детей, но, в конце концов, умерщвляют его и других. Поскольку еще до этого в различных походах погибли и два других брата, Иоанн и Елеазар, то остается один единственный из Маккавеев, Симон (143–135 гг.), которого народ провозглашает начальником над всем народом и первосвященником, как сказано в доске, которая по этому случаю была отчеканена, до тех пор, пока не придет пророк верный (1 Макк. 14:41). То есть, до времени, пока не придет пророк, могущий рассудить, верно или нет поставлены Маккавеи на первосвященство и царство. Фактически, хотя Маккавеи царями не объявлялись, они объявлялись предводителями народа, а до них первосвященники исполняли эту функцию. Либо до времени пришествия Христова, тогда это постановление становится в каком-то смысле пророческим, то есть, после того, как династия Маккавеев оказывается отторгнутой от власти, действительно приходит к власти Ирод идумеянин, во время которого рождается Христос.

Маккавеи подчиняют себе значительную территорию и становятся полностью автономными, так что сами начинают чеканить монету, что является признаком независимости. В 135 году бесславно погибает Симон, убитый собственным зятем, который пожелал сам править и пытался перебить и его детей, из которых остается Иоанн Гиркан, который в 134 году и становится преемником этой власти. И, собственно, на воцарении, на приходе к власти Иоанна кончается уже самая последняя книга Маккавейская, то есть до 135 года доводится это повествование. Вторая книга Маккавейская заканчивает свое повествование на смерти Иуды Маккавея по понятным причинам: в ней религиозный момент гораздо более ярко выражен, и поскольку после смерти Иуды Маккавея все это движение становится чисто политическим, то в этой книге уже отражения оно не находит.

Сейчас мы уже полностью вышли за пределы библейского повествования. Иоанн Гиркан еще более расширяет подвластную ему территорию, и одним из его судьбоносных деяний было присоединение Идумеи, то есть потомков Исава, которые постоянно были противниками Израильтян, иудеев. Потом их насильственным образом обращает в свою веру. Это имело весьма большое значение, потому что Ирод Великий был из идумеев; благодаря насильственному слиянию с иудеями он и получил возможность прийти к власти.

Иоанн Гиркан был у власти около двадцати лет, и ему уже на рубеже первого и второго веков наследовал его сын, Александр (правил 104–78 гг.), который знаменовал собой упадок династии. Если об Иоанне Гиркане свидетельствовали, что у него даже был дар пророческий, то Александру дали прозвище «фракиец» за его жестокость. И притом, что он был весьма успешен в своих военных походах, его очень не любили, и более того, поскольку он, формально, не исполнял должности первосвященника, Александр провозгласил себя царем. То есть первые Маккавеи довольно скромно именовали себя предводителями народа, а Александр провозгласил себя окончательно царем; но при этом он претендовал на то, чтобы исполнять и первосвященнические обязанности. Однажды во время праздника Кущей он явился для того, чтобы самолично совершать служение, что вызвало протест народа. Его это не остановило, произошли волнения, и несколько тысяч человек были ранены у храма. Вот и началась настоящая гражданская война, причем партию, противостоящую Александру, возглавляли появившиеся уже тогда фарисеи. Нужно сказать, что те партии, которые упоминаются на страницах Евангелия, сложились как раз во времена Маккавейского движения: фарисеи, саддукеи, поскольку линия первосвященника вела себя от Садока, известного нам по истории Давида и Соломона, и в это же время появляются ессеи, то есть, когда движение Маккавеев теряет свое религиозное содержание, вот эти благочестивые люди образуют некую секту, часть из них, и удаляются в пустыню, где община существовала длительное время, то есть практически уже до времен иудейской войны, когда римляне смели их с лица земли. Когда обнаружили в двадцатом веке остатки памятников ессейской общины, в том числе и кумранские рукописи, то сначала решили, что ессеи были предтечами христиан; но внимательное изучение показывает, что этого не было, что у ессеев не было мессианских чаяний, то есть, ессеи ожидали дня, когда будет война сынов света с сынами тьмы, когда они победят и восторжествует некая правда, но ожидания Христа не было. Один американский профессор сделал расшифровку их текстов, собственно, где говорится об учителе праведности, сынах света и так далее, и сопоставил их со временами Иуды Маккавея и ему предшествующих; получается довольно похоже, то есть здесь прикровенным образом изображена эта история.

Вернемся к Александру. Как я уже сказал, фарисеи возглавляли противную ему партию, и, кроме того, они призвали себе на помощь потомка Селевкидов, Димитрия III. Но в критический момент все же патриотизм у фарисеев взял верх, и они отказались от помощи Димитрия III и присоединились к Яннаю, что его лично спасло, так как дела его были незавидны. Тем не менее, он подавил восстание и распял восемьсот зачинщиков, глав этого восстания, никакой благодарности к ним не проявил; в это время как раз увеличился приток в общины ессеев.

После смерти Александра Янная его жена Александра (Саломея), которая осталась у власти, опиралась уже на фарисеев, то есть она полностью сменила курс, и сын Гиркан II был поставлен первосвященником, а Аристовул II, другой сын, был удален и просто вел частную жизнь. В 67 году, после того, как Саломея умерла, Аристовул снова включился в борьбу за власть. Ему помогал некий идумеянин по имени Антипатр. Аристовул вынудил Гиркана бежать из Иерусалима.

В это время на границах с Сирией, в шестидесятые годы до Рождества Христова, уже появился Помпей, то есть пока последние представители Маккавейской династии делили между собой власть, с севера на них уже надвигались римские легионы. И Помпей, естественно, весьма благосклонно принял к себе обе стороны и, рассудив, поддержал Гиркана, из-за некоторых ошибок Аристовула. Помпей в качестве судьи (вспоминается лиса, которой доверили делить сыр) является в Иерусалим, который сам охотно открывает ему свои двери. Правда, Аристовул укрепился в храмовой цитадели и два месяца ее продержал. После чего она была взята, Помпей вошел в храм, осмотрел его, но запретил что-то там трогать, причем есть свидетельство, что Помпей вошел даже во Святое Святых и был крайне удивлен тем, что он там ничего не увидел. Привыкший к обычному языческому культу, ожидая увидеть там статую какую-нибудь, он просто там не увидел ничего, и это привело его в крайнее недоумение — как же иудеи могут таким образом почитать своего Бога? Надо сказать, что примерно через десять лет другой римский военачальник, Красс, исправил «ошибку» своего предшественника и как следует ограбил Иерусалим, храм, но это было уже после. Пока же Аристовул был отправлен в Рим, а Гиркан остался первосвященником, причем иудеи попросили Помпея не восстанавливать монархию, сами иудеи просили Помпея, потому что они сами устали от этой бесконечной борьбы за власть, которая приводила к таким кровопролитиям, потому что кроме римлян еще персов призывали для войны, и, в конце концов, поскольку не было ни одного достойного представителя династии Давида, который должен был царствовать законно.

Таким образом, иудеи оказываются фактически под протекторатом Рима. Антипатр, будучи человеком весьма ловким, в 47 году назначается Цезарем прокуратором Иудеи. После его смерти ненадолго воцарился сын Аристовула Антигон. Однако сын Антипатра Ирод отправляется в Рим, и в Риме Антоний назначает Ирода тетрархом, со всеми положенными при этом языческими жертвами и так далее. Ирод с небольшим отрядом высаживается на побережье и идет в сторону Иерусалима, чтобы реализовать свои царские полномочия. Но при этом он женится на Марианне, внучке Гиркана Второго, так что он официально все-таки приобщается к правящей династии, так что царствование себе он этим способом обеспечил. Ирод овладел Иерусалимом в 37 году. Начинается весьма длительное его правление.

Человек этот был исключительных, по-видимому, военных и политических дарований. Если мы вспомним, что происходило в Римской империи до воцарения Октавиана Августа, то остается только удивляться, каким образом Ирод смог маневрировать между всеми борющимися сторонами и при этом уцелеть. Кто там только не был замешан, включая Клеопатру. Тем не менее, Ирод все-таки остался у власти, и одно из известных его деяний то, что в двадцатом году до Рождества Христова он начал перестройку храма. Если вы помните, что когда Христос сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его», ему сказали, что храм этот строился сорок шесть лет. Мы видели, что восстановление храма второе произошло за гораздо меньший срок, то есть за двадцать лет, а вот та реконструкция, которую затеял Ирод, она к моменту этого диалога Христа с иудеями как раз уже продолжалась где-то сорок шесть лет. Но нужно сказать, что Ирод был человеком крайне жестоким, и понимая всю незаконность своей власти, он весьма жестоко относился и к своим родственникам; спустя семь лет после воцарения он казнил свою жену, после этого у него было еще семь жен. Ирод казнил и многих своих сыновей, так что Август в свое время шутил, говоря, что в доме Ирода гораздо безопаснее быть свиньей, нежели сыном, по той причине, что свинины иудеи не ели, а вот сыновей своих Ирод уничтожал весьма усердно. В конце концов, их осталось только трое: Архелай, Ирод Антипа и Филипп, известные нам уже через Евангелие.

Вот, собственно, конец истории ветхозаветной и начало истории новозаветной. К характеристике Ирода можно прибавить еще вот что: иногда удивляются, почему же такое событие, как избиение младенцев в Вифлееме, никак не было зафиксировано при этом в других источниках. Помимо того, что до нас вообще дошло мало исторических трудов того времени, можно вспомнить другое: когда Ирод уже умирал, он вполне отчетливо понимал, что никто сильно расстраиваться не будет о его кончине. Тогда он повелел взять достаточно большое количество заложников, юношей из самых знатных семейств, и умертвить их в тот момент, когда он умрет, чтобы среди иудеев был плач по случаю его кончины. То есть, понимаете, для человека с таким масштабом злодеяний избиение младенцев в Вифлееме — в общем-то весьма рядовое событие. В связи с Иродом исполняется одно из древнейших пророчеств, которое прозвучало из уст патриарха Иакова: скипетр отошел от Иуды. Со времен царя иудейского Седекии не было царя в самой Иудее, вот разве что кроме Александра Янная, но тут уже скипетр царский попадает в руки идумеянина. И вот в этот момент происходит величайшее событие, а именно Рождество Христово, приходит в мир Христос.

Примечания:

7

Слово 49 (31, т. 1, с. 443).

8

Собеседования XIV, 8 (17, с. 425).

73

Цит. по: 28, с. 155.

74

Цит. по: 28, с. 155.

75

Цит. по: 28, с. 156.

76

Цит. по: 28, с. 156.

77

Цит. по: 28, с. 158.

78

Цит. по: 28, с. 163.

79

Цит. по: 28, с. 166.

80

28, с. 170.

81

Бл. Федорит. Цит. по: 28, с. 171.

82

Вспомним, что именно в Сихеме обещал Бог отдать землю Ханаанскую его потомкам (Быт. 12:7).

83

В еврейской Библии эти книги называются «Слова дней» —наименованием, переведенным Иеронимом — Chronica. Это последнее название очень распространено в современной западной протестантской литературе. У LXX называются: b. Paraleipomevnwn — то есть, дополнение опущенного в предыдущих исторических ветхозаветных книгах (Златоуст, Феодорит, Афанасий, Прокопий Газский так объясняют греческое наименование). Юнгеров, 38.

84

Аса, Иосафат, Езекия и Иосия в некоторые периоды жизни «делали угодное в очах Господних и ходили путем Давида». Иоас, Амасия, Озия и Иоафам «делали угодное в очах Господних», но не как Давид.

85

38, с. 380–381.

86

В этих словах св. Афанасия находится ясное основание для современных православных богословов употреблять термин: «неканонические» книги, в отличие от католического термина «девтероканонические» и протестантского «апокрифические». Этим термином и мы пользуемся, хотя митрополиты Филарет (Академ. лекции) и Арсений (Введение. 165–194 стр.) пользуются термином «апокрифические» книги. Последний термин, правда, имеет себе основание в отеческой письменности (у Иеронима. Prolog. gal.), но в современной русской богословской литературе прилагается к книгам более низкого достоинства: Еноха, 12 патриархов и др., содержание коих еретично и баснословно и чтение коих запрещается Церковью. В отеческой же письменности термин «апокрифы» и «апокрифические книги» прилагался к писаниям еретиков (Афанасий. 39 посл. о праздн.), от чтения коих предохранялись православные христиане.

87

Но употребление за богослужением не может означать богодухновенности употребляемой книги, потому что песнопения и каноны, поемые и читаемые в церкви и составляющие большую часть содержания богослужения, — не считаются богодухновенными, по нуждам времени свободно умножаются и пополняются, а богодухновенная Библия считается неизменной на все времена.