Корабли принимают самолеты

В исторической ретроспективе своеобразным предшественником современных авианесущих кораблей российского и советского флота следует считать 9600-тонный вспомогательный крейсер 2-го ранга «Русь» – специальное «воздухоплавательное» судно, предназначенное для ведения дальней разведки в море при помощи привязных аэростатов. Этот бывший германский пароход «Lahn» приобрел 28 июля 1904 г.(2*) на личные средства отставной капитан-лейтенант флота граф С.А. Строганов. «Русь» имела 4 змейковых и 4 сигнальных аэростата, а также воздушный шар. Все воздухоплавательное и специальное оборудование размещалось в кормовой части палубы. Личный состав воздухоплавателей состоял из штаб-офицера, трех обер-офицеров и 113 нижних чинов.

Переоборудование «Руси» осуществлялось в Бремерхафене силами немецких фирм. А поскольку Германия официально объявила о своем нейтралитете в начавшейся русско-японской войне, факт продажи парохода России не афишировали – была даже придумана легенда о покупке корабля одной гамбургской фирмой для научных целей. Карьера «Руси» оказалась недолгой. Зачисленная в состав 2-й эскадры флота Тихого океана, направлявшейся с Балтики на помощь осажденному Порт-Артуру, она 8 февраля 1905 г. вышла в море в составе отряда контр-адмирала Н.И. Небогатова, но из-за проблем с машинами возвратилась в Либаву. После проведения опытов по запуску аэростатов в 1906 г. корабль пошел на слом.

В мае 1905 г. змейковый аэростат разместили на броненосном крейсере «Россия» из Владивостокского отряда, предполагая, что это позволит существенно увеличить дальность обнаружения неприятельских судов. Корабль даже один раз вышел с ним в крейсерство, но в целом аэростат возлагаемых на него надежд не оправдал. Аппараты легче воздуха так и не прижились на флоте, т.к. были громоздкими и неудобными в эксплуатации, а главное – легко уязвимыми в боевых условиях, представляя угрозу для самого корабля-носителя из-за высокой пожароопасности водорода, которым их наполняли.

Значительно более перспективными оказались аппараты тяжелее воздуха – самолеты. Лишенные перечисленных недостатков, они сразу же привлекли внимание моряков многих стран. В России уже в 1909 г. капитан корпуса корабельных инженеров Л.М. Мациевич подал на имя начальника Морского главного штаба докладную записку с приложением детально разработанного проекта «корабля-самолетоносителя», приспособленного для базирования на нем до 25 самолетов с колесным шасси. По сути, речь шла о создании авианосца. Намного опередив время, автор проекта писал в докладной записке: «…Не представляет затруднения устроить на судне специального типа легкую навесную палубу, на которой находились бы, взлетали и приземлялись аэропланы. Подъем аэропланов на палубу из трюма (ангара) мог быть произведен при помощи электрической лебедки». Для сокращения пробега самолетов Мациевич предлагал применить «специальные сети, распростертые над частью палубы» – прообраз современных аэрофинишеров. Более того, он намеревался оснастить корабль катапультой для запуска самолетов! Не ограничиваясь чисто технической стороной, Мациевич обосновал те преимущества, которые в военное время привнесет «корабль-самолетоноситель» в действия соединения флота вдали от своих берегов. Мациевичу также принадлежит идея оснащения легким гидросамолетом- разведчиком находившегося в постройке турбинного эсминца «Новик». К сожалению, реализовать эти планы было не суждено – талантливый инженер погиб осенью 1910 г. в авиакатастрофе.

В том году независимо от Л.М. Мациевича представил проект авианосного корабля подп-к М.М. Конокотин. Он предложил переоборудовать на Балтике устаревший броненосец береговой обороны «Адмирал Лазарев», главным оружием которого надлежало стать самолетам. На борту корабля Конокотин предлагал устроить взлетно-посадочную палубу длиной 76 м и шириной 15 м, а под ней – ангар на 10 летательных аппаратов и 2 самолетоподъемника, по бортам разместить посты управления, дымовые трубы и ходовую рубку. Как видим, эта схема включала в себя многие элементы, ставшие впоследствии для авианосцев классическими. Возглавлявший Морской технический комитет (МТК) академик А.Н. Крылов высоко оценил уровень проекта, перспективность заложенных в нем идей и рекомендовал приступить к его осуществлению. Было предусмотрено соответствующее финансирование, однако главную проблему составило отсутствие технически совершенных самолетов, способных нести более-менее серьезную полезную нагрузку и представлять угрозу для бронированных боевых кораблей… В конечном итоге, проект оказался в архиве, а его автор, переведенный на новое место службы, более проблемами базирования- самолетов на кораблях не занимался.

Тем временем за рубежом были предприняты конкретные шаги в направлении оснащения кораблей самолетами. 14 ноября 1910 г. американский пилот Ю. Эли впервые успешно стартовал с платформы, устроенной в носовой части крейсера «Бирмингем». Он же 18 января 1911 г. впервые в мире осуществил успешную посадку самолета с колесным шасси на специальную платформу, оборудованную на палубе линкора «Пенсильвания».

В русском флоте, несмотря на отказ от строительства специализированных кораблей, предназначенных для базирования самолетов, продолжали уделять развитию авиации пристальное внимание. В силу ряда объективных причин, включая особенности климата, начало морской авиации было положено на юге тогдашней империи. В июле 1910 г. в Севастополь прибыл первый, купленный во Франции, аэроплан «Антуанет». Еще 3 машины такого же типа Морское ведомство приобрело для организации воздушной разведки на Балтике. Уже в сентябре «Антуанет», пилотируемый лейтенантом флота С.Ф. Дорожинским, поднялся в воздух с севастопольского аэродрома Куликово поле. Большое значение для развития морской авиации имело открытие в Севастополе в ноябре того же года офицерской летной школы. Со временем здесь на практике отработали способы применения самолетов в интересах флота, взаимодействие с кораблями в море и т.п. А командование флотом, отдадим ему должное, в лице вице-адмиралов B.C. Сарнавского и А.А. Эбергарда отнеслось к авиации, по крайней мере, благожелательно.

Змейковый аэростат крейсера «Россия». Май 1905 г.

Крейсер 2-го ранга «Русь» с поднятым змейковым аэростатом. 1905 г.

Гидросамолеты в ангаре «Орлицы»

Сильное впечатление на командование произвела знаменитая «апельсиновая бомбардировка» кораблей. 16 апреля 1911 г. впервые на флоте провели опыт по сопровождению самолетами кораблей в море. Взлетевшие с аэродрома 3 «Фармана», несмотря на сильный ветер, нагнали в районе мыса Херсонес следовавшие 9-узловым ходом корабли и приступили к выполнению упражнений. Авиаторы заходили в атаку на эскадру с различных курсовых углов, снижались до уровня корабельных дымовых труб и снова поднимались ввысь. При этом один из пилотов в азарте сбросил на флагманский линкор «Иоанн Златоуст»… 2 апельсина, один из которых угодил в корабль – отсюда и пошло ставшее именем собственным название всего эксперимента.

24 мая в районе Севастополя впервые в стране (скорее всего, и в мире) осуществили практический поиск с самолета подводных лодок в различном положении: на грунте, под перископом, на ходу и на стопе, в дневное и ночное время. Все это имело большое значение для выработки практических рекомендаций по дальнейшему использованию авиации в интересах флота. Становилось все более очевидным, что самолет превращается в весьма перспективное и грозное оружие. Правда, требовалось время на отработку приемов его использования, создание специальных авиационных бомб и т.п., не говоря уже о кораблях-носителях самолетов.

При отсутствии в императорском флоте авианесущих кораблей специальной постройки начались различные эксперименты по оснащению кораблей и судов гидросамолетами. Так, на Черном море в 1912 г. под руководством л-та Г.А. Фриде производились опыты по подъему и спуску на воду с помощью грузовой стрелы с палубы крейсера «Кагул» (бывший «Очаков») гидросамолета «Кертис». 8 1913 г. с одобрения морского министра адмирала И.К. Григоровича на транспорте «Днестр» построили специальный разборный ангар для хранения трех самолетов. Провели отработку его сборки и демонтажа, а также спуска на воду и подъем на борт гидросамолетов. Хотя результаты этих экспериментов признали неудовлетворительными, моряки по-прежнему высказывались в пользу оснащения кораблей самолетами.

В декабре 1913 г. по предложению командующего Морскими силами Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена, одобренному морским министром, Адмиралтейский завод получил заказ на изготовление приспособлений для базирования гидросамолета на крейсере «Паллада». От флота этот вопрос курировал специалист авиационной части Службы связи Морских сил Балтийского моря инженер П.А. Шишков. Он же стал автором проекта 3000-тонного легкого крейсера-разведчика, который должен был нести 4(!) гидросамолета. Однако в связи с начавшейся Первой мировой войной этот проект реализован не был. Не получила авиационное вооружение и «Паллада», вскоре погибшая со всем экипажем. Осталось на бумаге и предложение Главного морского штаба от 2 июня 1914 г. о переоборудовании балтийского транспорта «Аргунъ» для базирования гидросамолетов, которые могли бы даже взлетать с палубы.

Параллельно с этим в России налаживалось производство самолетов отечественной разработки, поступавших на вооружение наряду с машинами иностранных марок. Так, в 1912-15 гг. Д.П. Григорович, используя в качестве прототипа французскую летающую лодку «Доннэ-Левек», создал несколько прототипов гидросамолетов. Первые из них, М-1, М-2, М-3 имели ряд недостатков (малая мореходность), но уже М-4 был заказан малой серией в 4 машины. Ранней весной 1915 г. в воздух поднялся М-5, оказавшийся очень удачным самолетом, надежным и простым в эксплуатации. Его быстро запустили в серийное производство на заводе С.С. Щетинина в Петрограде. Выпуск М-5 продолжали до 1923 г., построив в общей сложности около 300 экземпляров.

Эта двухместная цельнодеревянная летающая лодка имела бипланную коробку крыльев без выноса, закрепленную непосредственно на лодочном корпусе. Под нижним крылом находились поддерживающие поплавки. Однореданный корпус лодки имел практически плоское днище и слабый развал шпангоутов в носовой части. На центральных стойках коробки крыльев крепился 100-сильный мотор воздушного охлаждения «Гном-Моносупап», который вращал толкающий винт. Самолет развивал скорость до 105 км/ч, имел потолок порядка 3300 м, продолжительность полета – до 4 ч и мог оснащаться пулеметом (в качестве эксперимента на одном М-5 установили морскую 37-мм пушку). М-5 служил для разведки, нанесения бомбовых ударов и в качестве учебной машины.

Постепенно совершенствуя конструкцию, Григорович создал гидросамолет М-9. В основном эти машины оснащались двигателями «Сальмсон» мощностью 130-160 л.с. В отличие от М-5 эта машина могла поднимать до 100 кг бомб на внешней подвеске. Ее стрелковое вооружение состояло из одного пулемета, а на некоторых стояла морская 37-мм пушка. По отзывам летавших на М-9 пилотов, аппарат был прекрасным во всех отношениях. Именно на нем поручик Ян Нагурский выполнил 20 сентября 1916 г. (впервые в мире на гидросамолете!) «мертвую петлю».

Первое «авиационное судно» вошло в состав русского флота в 1915 г., благодаря инициативе командующего флотом Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена. Его проект разработал уже упоминаемый П.А. Шишков, и 28 января Путиловская верфь начала переоборудование грузо-пассажирского парохода «Императрица Александра» (бывший «Вологда») в «авиационную базу-транспорт». В общих чертах эти работы сводились к следующему. В носовой и кормовой частях верхней палубы устроили 2 брезентовых ангара на 2 гидросамолета типа FBA каждый (еще один хранился в разобранном виде в трюме для восполнения возможных потерь). Спуск машин на воду и обратный подъем осуществлялись с помощью специальных облегченных поворотных грузовых стрел с передвигавшимися по ним тельферными тележками. Для извлечения самолета из ангара брезент закатывали кверху, стойки убирали, а поручни заваливали на палубу. Время спуска всех четырех самолетов на воду составляло 12 мин, подъема – 20 мин. В трюмах корабля оборудовали 2 цистерны для авиатоплива по 3,28 т, 2 цистерны для керосина по 4,92 т, а также маслохранилище на 500 пудов, бомбовый погреб и кладовую авиационного имущества. Бронирование отсутствовало, но над машинным и котельным отделениями подвешивалась специальная сеть, предназначенная, по замыслу автора проекта, для «задерживания неприятельских бомб», т.е. для срабатывания их взрывателей над палубой. Артиллерийское вооружение корабля состояло из шести (с 1917 г. – восьми) 75-мм «противоаэропланных» орудий и четырех пулеметов. Приказом по морскому ведомству N9 43 от 7 февраля пароход переименовали в «Орлицу» и зачислили в класс учебных судов (для маскировки истинного назначения), а 20 апреля она вошла в состав Службы связи.

Авиатранспорт «Орлица». 1916 г.

Летающая лодка Curtiss F Черноморского авиаотряда. 1914 г.

Авария русского гидросамолета. 1917 г.

Со второй половины сентября 1915 г. «Орлица» под командованием капитана 2 ранга Б.П. Дудорова действовала в Рижском заливе, занимаясь ведением воздушной разведки, прикрытием с воздуха кораблей и корректировкой артиллерийского огня по береговым целям. Ее самолеты также прикрывали высадку морского десанта в районе Домеснеса. В феврале 1916 г. на корабле силами Сандвикского завода в Гельсингфорсе провели работы по переоборудованию ангаров, а в мае того же года «Орлица» уже под командованием капитана 2 ранга Н.Н. Ромашева заходила в Петроград для выполнения на борту срочных работ, связанных с принятием на вооружение более современных гидросамолетов М-9.

В кампанию 1916 г. «Орлица» вновь действовала в Рижском заливе. Кроме ставшего уже традиционным круга задач, ее самолеты вылетали и на бомбардировку аэродромов противника. 2 июля, прикрывая корабли, авиаторы сбили 3 германских аэроплана, потеряв один свой (противником «Орлицы» в Рижском заливе был немецкий авиатранспорт «Глиндер»).

Почти через 9 месяцев после прихода к власти большевиков «Орлицу» разоружили и под новым названием «Совет» передали Главному управлению водного транспорта Наркомата путей сообщений. В 1930 г. судно перешло во Владивосток, где служило на местных линиях до 1964 г., пока его не отправили на слом.

Черноморские авиаторы приступили к активным боевым действиям осенью 1914 г., занимаясь воздушной разведкой, поиском мин и неприятельских подводных лодок. Лейтенанты В.В. Утгоф, Тюфяев, С.Ф. Дорожинский, В.Р. Качинский, Е.Е. Коведяев, мичманы Рагозин, С.А. Лучанинов, Р.Ф. Эссен, Б.Р. Миклашевский, Г.В. Корнилович, К.М. Ламанов и кондуктор Черный летали на летающих лодках «Кертис» моделей D и F, а также поплавковых «Фарман-ХХ» (всего 8 машин по состоянию на сентябрь и 12 – на декабрь 1914 г.).

16 октября близ Севастополя они вели воздушную разведку в связи с нападением на главную базу флота линейного крейсера «Гебен». 24 ноября с гидросамолета «Кертис» впервые в истории российского флота было проведено бомбометание по неприятельскому кораблю. Пытаясь найти и атаковать крейсер «Бреслау», появившийся в районе главной базы флота, пилоты береговой станции «Севастополь» брали с собой в полет по одной бомбе. Сделать это удалось лишь экипажу мичмана Миклашевского. Несмотря на обстрел, летчик смог зайти в атаку с кормы крейсера, а сидевший на месте наблюдателя унтер-офицер Аристов сбросил по его команде 40-фунтовую бомбу. Правда, она упала за кормой уходившего полным ходом корабля и никакого вреда ему не нанесла. Это произошло в 11.35 в 30 милях от м. Айя.

Первым из черноморских кораблей в авиатранспорт переоборудовали яхту «Алмаз» (в прошлом крейсер II ранга). Для размещения самолетов по-походному здесь отвели пространство между грот- и бизань- мачтами. Корабль оснастили усиленными грузовыми стрелами, в трюме оборудовали бомбовый погреб, бензо- и маслохранилища. В новом качестве «Алмаз» вошел в строй в 1915 г.

В том же году казенные мастерские Севастопольского порта завершили переоборудование в авиатранспорты мобилизованных пароходов «Император Николай I» и «Император Александр III» английской постройки, входивших в число лучших пассажирских лайнеров России. В корме каждого из них оборудовали специальные площадки для размещения гидросамолетов с кильблоками и грузовыми стрелами для спуска и подъема. Кормовые трюмы приспособили для хранения самолетов. На каждом из «императоров» могли одновременно базироваться до восьми самолетов, что стало рекордным для того времени. В качестве артиллерийского вооружения корабли получили 120-мм орудия, а также зенитные пушки и пулеметы. Поскольку четкой классификации авианесущих кораблей тогда не существовало, черноморские гидроавиа- транспорты иногда именовали гидрокрейсерами. Официально же они состояли в классе посыльных судов.

Уже в марте 1915 г. «Николай I» и «Алмаз» участвовали в походе к румынским и болгарским берегам, а также к Босфору, где гидросамолеты успешно бомбили турецкий форт Эльмас, а также другие укрепления и казармы. В мае «Николай I» и «Алмаз» дважды ходили к Босфору, а 27 октября их самолеты под прикрытием бригады линкоров)!) бомбили Варну. Это высоко оценили находившиеся в походе британские офицеры (главные силы флота прикрывали действия авиации, а не наоборот, согласно тогдашним канонам ведения морской войны!).

Взлет гидросамолета М-5. Севастополь, 1915 г.

Черноморские гидросамолеты на своей базе в Круглой бухте. 1916 г.

Вскоре вступил в строй и второй переоборудованный из лайнера авиатранспорт, сменивший название на «Александр I», т.к. название «Александр III» имел достраивавшийся в Николаеве дредноут. Оценив по достоинству возможности нового средства ведения боевых действий, русское командование решило применить авиацию против объекта, перед которым по ряду причин оказалась бессильна даже артиллерия главного калибра линкоров. Это был хорошо защищенный с моря горами и прикрытый артиллерийскими батареями турецкий порт Зунгулдак, откуда неприятель получал уголь.

24 января 1916 г. корабли прибыли в район проведения операции и спустили на воду 11 гидросамолетов М-5, которые преодолели 15 миль, отделявшие их от цели, и успешно атаковали пудовыми и 10-фунтовыми бомбами сооружения для погрузки угля. Авиаторы также добились попаданий в стоявший в порту турецкий пароход «Ирмингард» и по возвращении заявили о его потоплении. Операция проходила при активном противодействии неприятеля. Германская подводная лодка UB-7 даже атаковала стоявший во время приема возвращавшихся самолетов «Александр I». Корабль успел дать ход и уклонился от выпущенной торпеды (она зацепила поплавок М-5 № 37 л-та РФ. фон Эссена и, не взорвавшись, затонула). Немедленно взлетев, Эссен приступил к поиску субмарины, вынудив ее уйти на глубину и отказаться от дальнейших атак. По сути, этот пример следует рассматривать в качестве первого в истории случая применения авиации для противолодочного охранения собственного соединения вблизи неприятельского побережья.

Блокада турецкого угольного района Эрегли-Зунгулдак, в осуществлении которой принимали активное участие авианесущие корабли, стала одной из главных задач флота в Первой мировой войне. Обычно в каждую тактическую группу включали по 2 авиатранспорта с 12 гидросамолетами на борту. Артиллерийские обстрелы неприятельских портов в сочетании с систематическими ударами с воздуха позволили сделать блокаду значительно более эффективной.

Представляет интерес также практика использования авиатранспортов для охранения крупных сил на переходе морем при подготовке большого десанта на побережье турецкого Лазистана. Гидросамолеты осуществляли противолодочное охранение и вели воздушную разведку на всем маршруте перехода транспортного конвоя. Этот пример тоже относится к числу несомненных приоритетов отечественного флота. Добавим, что переброска морем и высадка десанта прошли совершенно без потерь (!), более того, неприятель до последнего момента ничего не подозревал и не предпринимал никаких мер противодействия.

Имеются основания записать на счет черноморских гидроавиаторов и потопление германской подводной лодки UB-7, пропавшей со всем экипажем на позиции в районе Севастополя 30 сентября -1 октября 1916 г. Именно тогда М-9, осуществлявший противолодочное охранение при выходе в море линкора «Императрица Мария» под флагом командующего флотом вице- адмирала А.В. Колчака, бомбил обнаруженную с воздуха неприятельскую субмарину (летом 2008 г. лежащую на 67-метровой глубине юго-западнее м. Херсонес лодку нашли аквалангисты).

В 1916 г. в носители гидросамолетов на Черном море переоборудовали временно входившие в состав русского флота румынские посыльные суда «Румыния» (фото на заставке), «Император Траян», «Дачия» («Дакия») и «Король Карл». Гидросамолеты М-5 и М-9 предполагали также разместить на палубах новых, серийно строившихся в Николаеве десантных пароходов типа «Эльпидифор», а также на транспортах «Саратов», «Афон» и «Иерусалим», но не успели…

Одним из следствий февральской революции стало переименование черноморских гидрокрейсеров, получивших с мая 1917 г. новые названия: «Николай I» – «Авиатор», «Александр I» – «Республиканец», «Император Траян» – «Социальная Революция», «Король Карл» – «Иоанн Роа- тэ», «Румыния» – «Республика Румыния», «Дакия» -«1907».

Сторонником активного использования гидроавиации был командующий флотом Черного моря вице-адмирал А.В. Колчак. Придерживаясь тактики активных боевых действий, он готовил вверенный ему флот как к высадке ряда тактических десантов, так и к событию стратегической важности – десанту на Босфор, запланированному на июнь 1917 г. После захвата турецких проливов должно было последовать заключение мирного соглашения с Центральными державами. Чрезвычайную важность обеспечения успеха босфорской операции приобретала тщательная воздушная разведка предполагаемых мест высадки, надежное прикрытие сил десанта с воздуха на переходе морем и бомбардировка береговых укреплений. Весной 1917 г. гидросамолеты с русских авиатранспортов вели активную разведку неприятельского побережья, осуществляя фотографирование предполагаемых мест высадки. Так, 10-12 марта 10 гидросамолетов с «Александра», «Николая» и «Румынии» впервые осуществили разведку района Констанцы и района к северу от нее. Для маскировки истинной цели они попутно сбросили бомбы на ряд береговых объектов. Второй аналогичный поход состоялся 24 марта – гидросамолеты разведали район о. Теркоз (к северо-западу от Босфора). Авианесущие корабли прикрывала с моря 2-я маневренная группа флота в составе линейного корабля «Императрица Екатерина Великая», крейсера «Память Меркурия» и двух эсминцев. Операция снова прошла удачно. От зенитного огня повреждения получил лишь один М-9 (пилот л-т М.М. Сергеев и наблюдатель унтер-офицер Н.С. Тур). Не имея возможности дотянуть до своего корабля, экипаж приводнился, обстрелял из пулемета и захватил стоявшую на рейде турецкую шхуну, вынудив ее команду бежать на берег. Сняв пулемет и затопив поврежденный самолет, Сергеев и Тур привели шхуну в Севастополь.

«Алмаз» в боевом походе. За грот-мачтой виден гидросамолет «Кертис». 1915 г.

Лайнеры «Александр I» и «Николай I» в процессе переоборудования в авиатранспорты

Четвертый разведывательный поход авиатранспортов состоялся 4 апреля – на этот раз прямо в район Босфора, где их самолеты сделали до 70 удачных снимков, попутно сбросив бомбы на турецкие береговые батареи. Уже на отходе русское авианосное соединение безуспешно атаковали 7 германских гидросамолетов, отогнанных зенитным огнем кораблей.

16-17 мая «Авиатор», «Республиканец» и «Республика Румыния» в охранении пяти эсминцев и двух сторожевых катеров вновь появились у Констанцы, предприняв попытку ведения воздушной разведки. На этот раз русские встретили значительное противодействие со стороны германской авиации и, потеряв 2 самолета сбитыми и 1 поврежденным, начали отход. Немецкие самолеты атаковали и авианосное соединение, сбросив бомбы и повредив эсминец «Поспешный».

В конце мая «Авиатор» в сопровождении трех эсминцев атаковал Синоп, обстреляв цели на берегу из орудий и заодно выполнив разведку с воздуха места высадки запланированного на октябрь десанта. 24 августа самолеты М-9 с кораблей «Социальная революция» и «1907» прикрывали успешный диверсионный рейд флота на турецкий г. Орду с высадкой десанта в 328 человек. Однако из-за октябрьского переворота в Петрограде ни синопскому, ни тем более босфорскому десантам так и не суждено было состояться.

На протяжении трех лет войны авиация русского флота организационно входила в Службу связи. В 1917 г. ее вывели из этой структуры, создав Управление морской авиации. К октябрю флот располагал уже двумя воздушными дивизиями: по одной на Балтике и на Черном море. В их составе насчитывалось 269 самолетов различных типов и назначения. В каждую воздушную дивизию входило по две бригады. Те, в свою очередь, включали по 2 дивизиона, каждый из которых делился на 2-3 отряда по 6 самолетов в каждом. В Балтийской воздушной дивизии один отряд базировался на авиатранспорте «Орлица» и назывался корабельным. В Черноморскую воздушную дивизию входили три таких отряда, организационно составлявших корабельный дивизион. Эти отряды не закреплялись за определенными кораблями и базировались на них только при выходе в море. Корабли- носители гидросамолетов в декабре 1916 г. свели в отряд корабельной авиации (дивизион гидрокрейсеров).

Использование русским флотом авиатранспортов в ходе боевых действий на море, несомненно, позволило получить богатый практический опыт решения различных боевых задач. В то же время, практика использования гидросамолетов с авиатранспортов выявила и существенные недостатки: трудности взлета и посадки в открытом море, малую оперативность взлетно-посадочных операций, что не позволяло использовать в морском бою одновременно сколь- ко-нибудь значительное количество самолетов. Да и сами «авианосцы» представляли собой тихоходные коммерческие пароходы, лишь частично приспособленные для нужд военного флота. Без достаточно сильного артиллерийского вооружения и броневой защиты жизненно важных центров они слабо подходили для совместного использования с другими кораблями.

После 1917 г. военная карьера черноморских авиатранспортов закончилась. «Императоры» в 1919 г. вернули бывшему владельцу – Русскому обществу пароходства и торговли, восстановили прежние названия и сдали во фрахт французскому правительству. В ноябре 1921 г. их продали французской пароходной компании «Мессажери Маритимэ». Бывшие румынские корабли в 1918 г. вернули прежним владельцам. «Румыния» в 1942-44 гг. служила в качестве плавбазы торпедных катеров германских кригсмарине во временно оккупированном Севастополе. 11 мая 1944 г. в районе м. Херсонес ее потопила советская авиация.

«Алмаз» в апреле 1918 г. попал в руки немцев, затем французов, передавших его в августе 1919г. белым. Корабль участвовал в гражданской войне, правда, без авиации. В ноябре 1920 г. при эвакуации Крыма он ушел в Константинополь и далее в Бизерту, где в 1924 г. пошел на слом.

2* Все даты, касающиеся русского флота, до февраля 1918 г. даны по старому стилю.

Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области

Фото предоставлены автором

Примечания:

Корабли принимают самолеты

В исторической ретроспективе своеобразным предшественником современных авианесущих кораблей российского и советского флота следует считать 9600-тонный вспомогательный крейсер 2-го ранга «Русь» – специальное «воздухоплавательное» судно, предназначенное для ведения дальней разведки в море при помощи привязных аэростатов. Этот бывший германский пароход «Lahn» приобрел 28 июля 1904 г.(2*) на личные средства отставной капитан-лейтенант флота граф С.А. Строганов. «Русь» имела 4 змейковых и 4 сигнальных аэростата, а также воздушный шар. Все воздухоплавательное и специальное оборудование размещалось в кормовой части палубы. Личный состав воздухоплавателей состоял из штаб-офицера, трех обер-офицеров и 113 нижних чинов.

Переоборудование «Руси» осуществлялось в Бремерхафене силами немецких фирм. А поскольку Германия официально объявила о своем нейтралитете в начавшейся русско-японской войне, факт продажи парохода России не афишировали – была даже придумана легенда о покупке корабля одной гамбургской фирмой для научных целей. Карьера «Руси» оказалась недолгой. Зачисленная в состав 2-й эскадры флота Тихого океана, направлявшейся с Балтики на помощь осажденному Порт-Артуру, она 8 февраля 1905 г. вышла в море в составе отряда контр-адмирала Н.И. Небогатова, но из-за проблем с машинами возвратилась в Либаву. После проведения опытов по запуску аэростатов в 1906 г. корабль пошел на слом.

В мае 1905 г. змейковый аэростат разместили на броненосном крейсере «Россия» из Владивостокского отряда, предполагая, что это позволит существенно увеличить дальность обнаружения неприятельских судов. Корабль даже один раз вышел с ним в крейсерство, но в целом аэростат возлагаемых на него надежд не оправдал. Аппараты легче воздуха так и не прижились на флоте, т.к. были громоздкими и неудобными в эксплуатации, а главное – легко уязвимыми в боевых условиях, представляя угрозу для самого корабля-носителя из-за высокой пожароопасности водорода, которым их наполняли.

Значительно более перспективными оказались аппараты тяжелее воздуха – самолеты. Лишенные перечисленных недостатков, они сразу же привлекли внимание моряков многих стран. В России уже в 1909 г. капитан корпуса корабельных инженеров Л.М. Мациевич подал на имя начальника Морского главного штаба докладную записку с приложением детально разработанного проекта «корабля-самолетоносителя», приспособленного для базирования на нем до 25 самолетов с колесным шасси. По сути, речь шла о создании авианосца. Намного опередив время, автор проекта писал в докладной записке: «…Не представляет затруднения устроить на судне специального типа легкую навесную палубу, на которой находились бы, взлетали и приземлялись аэропланы. Подъем аэропланов на палубу из трюма (ангара) мог быть произведен при помощи электрической лебедки». Для сокращения пробега самолетов Мациевич предлагал применить «специальные сети, распростертые над частью палубы» – прообраз современных аэрофинишеров. Более того, он намеревался оснастить корабль катапультой для запуска самолетов! Не ограничиваясь чисто технической стороной, Мациевич обосновал те преимущества, которые в военное время привнесет «корабль-самолетоноситель» в действия соединения флота вдали от своих берегов. Мациевичу также принадлежит идея оснащения легким гидросамолетом- разведчиком находившегося в постройке турбинного эсминца «Новик». К сожалению, реализовать эти планы было не суждено – талантливый инженер погиб осенью 1910 г. в авиакатастрофе.

В том году независимо от Л.М. Мациевича представил проект авианосного корабля подп-к М.М. Конокотин. Он предложил переоборудовать на Балтике устаревший броненосец береговой обороны «Адмирал Лазарев», главным оружием которого надлежало стать самолетам. На борту корабля Конокотин предлагал устроить взлетно-посадочную палубу длиной 76 м и шириной 15 м, а под ней – ангар на 10 летательных аппаратов и 2 самолетоподъемника, по бортам разместить посты управления, дымовые трубы и ходовую рубку. Как видим, эта схема включала в себя многие элементы, ставшие впоследствии для авианосцев классическими. Возглавлявший Морской технический комитет (МТК) академик А.Н. Крылов высоко оценил уровень проекта, перспективность заложенных в нем идей и рекомендовал приступить к его осуществлению. Было предусмотрено соответствующее финансирование, однако главную проблему составило отсутствие технически совершенных самолетов, способных нести более-менее серьезную полезную нагрузку и представлять угрозу для бронированных боевых кораблей… В конечном итоге, проект оказался в архиве, а его автор, переведенный на новое место службы, более проблемами базирования- самолетов на кораблях не занимался.

Тем временем за рубежом были предприняты конкретные шаги в направлении оснащения кораблей самолетами. 14 ноября 1910 г. американский пилот Ю. Эли впервые успешно стартовал с платформы, устроенной в носовой части крейсера «Бирмингем». Он же 18 января 1911 г. впервые в мире осуществил успешную посадку самолета с колесным шасси на специальную платформу, оборудованную на палубе линкора «Пенсильвания».

В русском флоте, несмотря на отказ от строительства специализированных кораблей, предназначенных для базирования самолетов, продолжали уделять развитию авиации пристальное внимание. В силу ряда объективных причин, включая особенности климата, начало морской авиации было положено на юге тогдашней империи. В июле 1910 г. в Севастополь прибыл первый, купленный во Франции, аэроплан «Антуанет». Еще 3 машины такого же типа Морское ведомство приобрело для организации воздушной разведки на Балтике. Уже в сентябре «Антуанет», пилотируемый лейтенантом флота С.Ф. Дорожинским, поднялся в воздух с севастопольского аэродрома Куликово поле. Большое значение для развития морской авиации имело открытие в Севастополе в ноябре того же года офицерской летной школы. Со временем здесь на практике отработали способы применения самолетов в интересах флота, взаимодействие с кораблями в море и т.п. А командование флотом, отдадим ему должное, в лице вице-адмиралов B.C. Сарнавского и А.А. Эбергарда отнеслось к авиации, по крайней мере, благожелательно.

Змейковый аэростат крейсера «Россия». Май 1905 г.

Крейсер 2-го ранга «Русь» с поднятым змейковым аэростатом. 1905 г.

Гидросамолеты в ангаре «Орлицы»

Сильное впечатление на командование произвела знаменитая «апельсиновая бомбардировка» кораблей. 16 апреля 1911 г. впервые на флоте провели опыт по сопровождению самолетами кораблей в море. Взлетевшие с аэродрома 3 «Фармана», несмотря на сильный ветер, нагнали в районе мыса Херсонес следовавшие 9-узловым ходом корабли и приступили к выполнению упражнений. Авиаторы заходили в атаку на эскадру с различных курсовых углов, снижались до уровня корабельных дымовых труб и снова поднимались ввысь. При этом один из пилотов в азарте сбросил на флагманский линкор «Иоанн Златоуст»… 2 апельсина, один из которых угодил в корабль – отсюда и пошло ставшее именем собственным название всего эксперимента.

24 мая в районе Севастополя впервые в стране (скорее всего, и в мире) осуществили практический поиск с самолета подводных лодок в различном положении: на грунте, под перископом, на ходу и на стопе, в дневное и ночное время. Все это имело большое значение для выработки практических рекомендаций по дальнейшему использованию авиации в интересах флота. Становилось все более очевидным, что самолет превращается в весьма перспективное и грозное оружие. Правда, требовалось время на отработку приемов его использования, создание специальных авиационных бомб и т.п., не говоря уже о кораблях-носителях самолетов.

При отсутствии в императорском флоте авианесущих кораблей специальной постройки начались различные эксперименты по оснащению кораблей и судов гидросамолетами. Так, на Черном море в 1912 г. под руководством л-та Г.А. Фриде производились опыты по подъему и спуску на воду с помощью грузовой стрелы с палубы крейсера «Кагул» (бывший «Очаков») гидросамолета «Кертис». 8 1913 г. с одобрения морского министра адмирала И.К. Григоровича на транспорте «Днестр» построили специальный разборный ангар для хранения трех самолетов. Провели отработку его сборки и демонтажа, а также спуска на воду и подъем на борт гидросамолетов. Хотя результаты этих экспериментов признали неудовлетворительными, моряки по-прежнему высказывались в пользу оснащения кораблей самолетами.

В декабре 1913 г. по предложению командующего Морскими силами Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена, одобренному морским министром, Адмиралтейский завод получил заказ на изготовление приспособлений для базирования гидросамолета на крейсере «Паллада». От флота этот вопрос курировал специалист авиационной части Службы связи Морских сил Балтийского моря инженер П.А. Шишков. Он же стал автором проекта 3000-тонного легкого крейсера-разведчика, который должен был нести 4(!) гидросамолета. Однако в связи с начавшейся Первой мировой войной этот проект реализован не был. Не получила авиационное вооружение и «Паллада», вскоре погибшая со всем экипажем. Осталось на бумаге и предложение Главного морского штаба от 2 июня 1914 г. о переоборудовании балтийского транспорта «Аргунъ» для базирования гидросамолетов, которые могли бы даже взлетать с палубы.

Параллельно с этим в России налаживалось производство самолетов отечественной разработки, поступавших на вооружение наряду с машинами иностранных марок. Так, в 1912-15 гг. Д.П. Григорович, используя в качестве прототипа французскую летающую лодку «Доннэ-Левек», создал несколько прототипов гидросамолетов. Первые из них, М-1, М-2, М-3 имели ряд недостатков (малая мореходность), но уже М-4 был заказан малой серией в 4 машины. Ранней весной 1915 г. в воздух поднялся М-5, оказавшийся очень удачным самолетом, надежным и простым в эксплуатации. Его быстро запустили в серийное производство на заводе С.С. Щетинина в Петрограде. Выпуск М-5 продолжали до 1923 г., построив в общей сложности около 300 экземпляров.

Эта двухместная цельнодеревянная летающая лодка имела бипланную коробку крыльев без выноса, закрепленную непосредственно на лодочном корпусе. Под нижним крылом находились поддерживающие поплавки. Однореданный корпус лодки имел практически плоское днище и слабый развал шпангоутов в носовой части. На центральных стойках коробки крыльев крепился 100-сильный мотор воздушного охлаждения «Гном-Моносупап», который вращал толкающий винт. Самолет развивал скорость до 105 км/ч, имел потолок порядка 3300 м, продолжительность полета – до 4 ч и мог оснащаться пулеметом (в качестве эксперимента на одном М-5 установили морскую 37-мм пушку). М-5 служил для разведки, нанесения бомбовых ударов и в качестве учебной машины.

Постепенно совершенствуя конструкцию, Григорович создал гидросамолет М-9. В основном эти машины оснащались двигателями «Сальмсон» мощностью 130-160 л.с. В отличие от М-5 эта машина могла поднимать до 100 кг бомб на внешней подвеске. Ее стрелковое вооружение состояло из одного пулемета, а на некоторых стояла морская 37-мм пушка. По отзывам летавших на М-9 пилотов, аппарат был прекрасным во всех отношениях. Именно на нем поручик Ян Нагурский выполнил 20 сентября 1916 г. (впервые в мире на гидросамолете!) «мертвую петлю».

Первое «авиационное судно» вошло в состав русского флота в 1915 г., благодаря инициативе командующего флотом Балтийского моря адмирала Н.О. Эссена. Его проект разработал уже упоминаемый П.А. Шишков, и 28 января Путиловская верфь начала переоборудование грузо-пассажирского парохода «Императрица Александра» (бывший «Вологда») в «авиационную базу-транспорт». В общих чертах эти работы сводились к следующему. В носовой и кормовой частях верхней палубы устроили 2 брезентовых ангара на 2 гидросамолета типа FBA каждый (еще один хранился в разобранном виде в трюме для восполнения возможных потерь). Спуск машин на воду и обратный подъем осуществлялись с помощью специальных облегченных поворотных грузовых стрел с передвигавшимися по ним тельферными тележками. Для извлечения самолета из ангара брезент закатывали кверху, стойки убирали, а поручни заваливали на палубу. Время спуска всех четырех самолетов на воду составляло 12 мин, подъема – 20 мин. В трюмах корабля оборудовали 2 цистерны для авиатоплива по 3,28 т, 2 цистерны для керосина по 4,92 т, а также маслохранилище на 500 пудов, бомбовый погреб и кладовую авиационного имущества. Бронирование отсутствовало, но над машинным и котельным отделениями подвешивалась специальная сеть, предназначенная, по замыслу автора проекта, для «задерживания неприятельских бомб», т.е. для срабатывания их взрывателей над палубой. Артиллерийское вооружение корабля состояло из шести (с 1917 г. – восьми) 75-мм «противоаэропланных» орудий и четырех пулеметов. Приказом по морскому ведомству N9 43 от 7 февраля пароход переименовали в «Орлицу» и зачислили в класс учебных судов (для маскировки истинного назначения), а 20 апреля она вошла в состав Службы связи.

Авиатранспорт «Орлица». 1916 г.

Летающая лодка Curtiss F Черноморского авиаотряда. 1914 г.

Авария русского гидросамолета. 1917 г.

Со второй половины сентября 1915 г. «Орлица» под командованием капитана 2 ранга Б.П. Дудорова действовала в Рижском заливе, занимаясь ведением воздушной разведки, прикрытием с воздуха кораблей и корректировкой артиллерийского огня по береговым целям. Ее самолеты также прикрывали высадку морского десанта в районе Домеснеса. В феврале 1916 г. на корабле силами Сандвикского завода в Гельсингфорсе провели работы по переоборудованию ангаров, а в мае того же года «Орлица» уже под командованием капитана 2 ранга Н.Н. Ромашева заходила в Петроград для выполнения на борту срочных работ, связанных с принятием на вооружение более современных гидросамолетов М-9.

В кампанию 1916 г. «Орлица» вновь действовала в Рижском заливе. Кроме ставшего уже традиционным круга задач, ее самолеты вылетали и на бомбардировку аэродромов противника. 2 июля, прикрывая корабли, авиаторы сбили 3 германских аэроплана, потеряв один свой (противником «Орлицы» в Рижском заливе был немецкий авиатранспорт «Глиндер»).

Почти через 9 месяцев после прихода к власти большевиков «Орлицу» разоружили и под новым названием «Совет» передали Главному управлению водного транспорта Наркомата путей сообщений. В 1930 г. судно перешло во Владивосток, где служило на местных линиях до 1964 г., пока его не отправили на слом.

Черноморские авиаторы приступили к активным боевым действиям осенью 1914 г., занимаясь воздушной разведкой, поиском мин и неприятельских подводных лодок. Лейтенанты В.В. Утгоф, Тюфяев, С.Ф. Дорожинский, В.Р. Качинский, Е.Е. Коведяев, мичманы Рагозин, С.А. Лучанинов, Р.Ф. Эссен, Б.Р. Миклашевский, Г.В. Корнилович, К.М. Ламанов и кондуктор Черный летали на летающих лодках «Кертис» моделей D и F, а также поплавковых «Фарман-ХХ» (всего 8 машин по состоянию на сентябрь и 12 – на декабрь 1914 г.).

16 октября близ Севастополя они вели воздушную разведку в связи с нападением на главную базу флота линейного крейсера «Гебен». 24 ноября с гидросамолета «Кертис» впервые в истории российского флота было проведено бомбометание по неприятельскому кораблю. Пытаясь найти и атаковать крейсер «Бреслау», появившийся в районе главной базы флота, пилоты береговой станции «Севастополь» брали с собой в полет по одной бомбе. Сделать это удалось лишь экипажу мичмана Миклашевского. Несмотря на обстрел, летчик смог зайти в атаку с кормы крейсера, а сидевший на месте наблюдателя унтер-офицер Аристов сбросил по его команде 40-фунтовую бомбу. Правда, она упала за кормой уходившего полным ходом корабля и никакого вреда ему не нанесла. Это произошло в 11.35 в 30 милях от м. Айя.

Первым из черноморских кораблей в авиатранспорт переоборудовали яхту «Алмаз» (в прошлом крейсер II ранга). Для размещения самолетов по-походному здесь отвели пространство между грот- и бизань- мачтами. Корабль оснастили усиленными грузовыми стрелами, в трюме оборудовали бомбовый погреб, бензо- и маслохранилища. В новом качестве «Алмаз» вошел в строй в 1915 г.

В том же году казенные мастерские Севастопольского порта завершили переоборудование в авиатранспорты мобилизованных пароходов «Император Николай I» и «Император Александр III» английской постройки, входивших в число лучших пассажирских лайнеров России. В корме каждого из них оборудовали специальные площадки для размещения гидросамолетов с кильблоками и грузовыми стрелами для спуска и подъема. Кормовые трюмы приспособили для хранения самолетов. На каждом из «императоров» могли одновременно базироваться до восьми самолетов, что стало рекордным для того времени. В качестве артиллерийского вооружения корабли получили 120-мм орудия, а также зенитные пушки и пулеметы. Поскольку четкой классификации авианесущих кораблей тогда не существовало, черноморские гидроавиа- транспорты иногда именовали гидрокрейсерами. Официально же они состояли в классе посыльных судов.

Уже в марте 1915 г. «Николай I» и «Алмаз» участвовали в походе к румынским и болгарским берегам, а также к Босфору, где гидросамолеты успешно бомбили турецкий форт Эльмас, а также другие укрепления и казармы. В мае «Николай I» и «Алмаз» дважды ходили к Босфору, а 27 октября их самолеты под прикрытием бригады линкоров)!) бомбили Варну. Это высоко оценили находившиеся в походе британские офицеры (главные силы флота прикрывали действия авиации, а не наоборот, согласно тогдашним канонам ведения морской войны!).

Взлет гидросамолета М-5. Севастополь, 1915 г.

Черноморские гидросамолеты на своей базе в Круглой бухте. 1916 г.

Вскоре вступил в строй и второй переоборудованный из лайнера авиатранспорт, сменивший название на «Александр I», т.к. название «Александр III» имел достраивавшийся в Николаеве дредноут. Оценив по достоинству возможности нового средства ведения боевых действий, русское командование решило применить авиацию против объекта, перед которым по ряду причин оказалась бессильна даже артиллерия главного калибра линкоров. Это был хорошо защищенный с моря горами и прикрытый артиллерийскими батареями турецкий порт Зунгулдак, откуда неприятель получал уголь.

24 января 1916 г. корабли прибыли в район проведения операции и спустили на воду 11 гидросамолетов М-5, которые преодолели 15 миль, отделявшие их от цели, и успешно атаковали пудовыми и 10-фунтовыми бомбами сооружения для погрузки угля. Авиаторы также добились попаданий в стоявший в порту турецкий пароход «Ирмингард» и по возвращении заявили о его потоплении. Операция проходила при активном противодействии неприятеля. Германская подводная лодка UB-7 даже атаковала стоявший во время приема возвращавшихся самолетов «Александр I». Корабль успел дать ход и уклонился от выпущенной торпеды (она зацепила поплавок М-5 № 37 л-та РФ. фон Эссена и, не взорвавшись, затонула). Немедленно взлетев, Эссен приступил к поиску субмарины, вынудив ее уйти на глубину и отказаться от дальнейших атак. По сути, этот пример следует рассматривать в качестве первого в истории случая применения авиации для противолодочного охранения собственного соединения вблизи неприятельского побережья.

Блокада турецкого угольного района Эрегли-Зунгулдак, в осуществлении которой принимали активное участие авианесущие корабли, стала одной из главных задач флота в Первой мировой войне. Обычно в каждую тактическую группу включали по 2 авиатранспорта с 12 гидросамолетами на борту. Артиллерийские обстрелы неприятельских портов в сочетании с систематическими ударами с воздуха позволили сделать блокаду значительно более эффективной.

Представляет интерес также практика использования авиатранспортов для охранения крупных сил на переходе морем при подготовке большого десанта на побережье турецкого Лазистана. Гидросамолеты осуществляли противолодочное охранение и вели воздушную разведку на всем маршруте перехода транспортного конвоя. Этот пример тоже относится к числу несомненных приоритетов отечественного флота. Добавим, что переброска морем и высадка десанта прошли совершенно без потерь (!), более того, неприятель до последнего момента ничего не подозревал и не предпринимал никаких мер противодействия.

Имеются основания записать на счет черноморских гидроавиаторов и потопление германской подводной лодки UB-7, пропавшей со всем экипажем на позиции в районе Севастополя 30 сентября -1 октября 1916 г. Именно тогда М-9, осуществлявший противолодочное охранение при выходе в море линкора «Императрица Мария» под флагом командующего флотом вице- адмирала А.В. Колчака, бомбил обнаруженную с воздуха неприятельскую субмарину (летом 2008 г. лежащую на 67-метровой глубине юго-западнее м. Херсонес лодку нашли аквалангисты).

В 1916 г. в носители гидросамолетов на Черном море переоборудовали временно входившие в состав русского флота румынские посыльные суда «Румыния» (фото на заставке), «Император Траян», «Дачия» («Дакия») и «Король Карл». Гидросамолеты М-5 и М-9 предполагали также разместить на палубах новых, серийно строившихся в Николаеве десантных пароходов типа «Эльпидифор», а также на транспортах «Саратов», «Афон» и «Иерусалим», но не успели…

Одним из следствий февральской революции стало переименование черноморских гидрокрейсеров, получивших с мая 1917 г. новые названия: «Николай I» – «Авиатор», «Александр I» – «Республиканец», «Император Траян» – «Социальная Революция», «Король Карл» – «Иоанн Роа- тэ», «Румыния» – «Республика Румыния», «Дакия» -«1907».

Сторонником активного использования гидроавиации был командующий флотом Черного моря вице-адмирал А.В. Колчак. Придерживаясь тактики активных боевых действий, он готовил вверенный ему флот как к высадке ряда тактических десантов, так и к событию стратегической важности – десанту на Босфор, запланированному на июнь 1917 г. После захвата турецких проливов должно было последовать заключение мирного соглашения с Центральными державами. Чрезвычайную важность обеспечения успеха босфорской операции приобретала тщательная воздушная разведка предполагаемых мест высадки, надежное прикрытие сил десанта с воздуха на переходе морем и бомбардировка береговых укреплений. Весной 1917 г. гидросамолеты с русских авиатранспортов вели активную разведку неприятельского побережья, осуществляя фотографирование предполагаемых мест высадки. Так, 10-12 марта 10 гидросамолетов с «Александра», «Николая» и «Румынии» впервые осуществили разведку района Констанцы и района к северу от нее. Для маскировки истинной цели они попутно сбросили бомбы на ряд береговых объектов. Второй аналогичный поход состоялся 24 марта – гидросамолеты разведали район о. Теркоз (к северо-западу от Босфора). Авианесущие корабли прикрывала с моря 2-я маневренная группа флота в составе линейного корабля «Императрица Екатерина Великая», крейсера «Память Меркурия» и двух эсминцев. Операция снова прошла удачно. От зенитного огня повреждения получил лишь один М-9 (пилот л-т М.М. Сергеев и наблюдатель унтер-офицер Н.С. Тур). Не имея возможности дотянуть до своего корабля, экипаж приводнился, обстрелял из пулемета и захватил стоявшую на рейде турецкую шхуну, вынудив ее команду бежать на берег. Сняв пулемет и затопив поврежденный самолет, Сергеев и Тур привели шхуну в Севастополь.

«Алмаз» в боевом походе. За грот-мачтой виден гидросамолет «Кертис». 1915 г.

Лайнеры «Александр I» и «Николай I» в процессе переоборудования в авиатранспорты

Четвертый разведывательный поход авиатранспортов состоялся 4 апреля – на этот раз прямо в район Босфора, где их самолеты сделали до 70 удачных снимков, попутно сбросив бомбы на турецкие береговые батареи. Уже на отходе русское авианосное соединение безуспешно атаковали 7 германских гидросамолетов, отогнанных зенитным огнем кораблей.

16-17 мая «Авиатор», «Республиканец» и «Республика Румыния» в охранении пяти эсминцев и двух сторожевых катеров вновь появились у Констанцы, предприняв попытку ведения воздушной разведки. На этот раз русские встретили значительное противодействие со стороны германской авиации и, потеряв 2 самолета сбитыми и 1 поврежденным, начали отход. Немецкие самолеты атаковали и авианосное соединение, сбросив бомбы и повредив эсминец «Поспешный».

В конце мая «Авиатор» в сопровождении трех эсминцев атаковал Синоп, обстреляв цели на берегу из орудий и заодно выполнив разведку с воздуха места высадки запланированного на октябрь десанта. 24 августа самолеты М-9 с кораблей «Социальная революция» и «1907» прикрывали успешный диверсионный рейд флота на турецкий г. Орду с высадкой десанта в 328 человек. Однако из-за октябрьского переворота в Петрограде ни синопскому, ни тем более босфорскому десантам так и не суждено было состояться.

На протяжении трех лет войны авиация русского флота организационно входила в Службу связи. В 1917 г. ее вывели из этой структуры, создав Управление морской авиации. К октябрю флот располагал уже двумя воздушными дивизиями: по одной на Балтике и на Черном море. В их составе насчитывалось 269 самолетов различных типов и назначения. В каждую воздушную дивизию входило по две бригады. Те, в свою очередь, включали по 2 дивизиона, каждый из которых делился на 2-3 отряда по 6 самолетов в каждом. В Балтийской воздушной дивизии один отряд базировался на авиатранспорте «Орлица» и назывался корабельным. В Черноморскую воздушную дивизию входили три таких отряда, организационно составлявших корабельный дивизион. Эти отряды не закреплялись за определенными кораблями и базировались на них только при выходе в море. Корабли- носители гидросамолетов в декабре 1916 г. свели в отряд корабельной авиации (дивизион гидрокрейсеров).

Использование русским флотом авиатранспортов в ходе боевых действий на море, несомненно, позволило получить богатый практический опыт решения различных боевых задач. В то же время, практика использования гидросамолетов с авиатранспортов выявила и существенные недостатки: трудности взлета и посадки в открытом море, малую оперативность взлетно-посадочных операций, что не позволяло использовать в морском бою одновременно сколь- ко-нибудь значительное количество самолетов. Да и сами «авианосцы» представляли собой тихоходные коммерческие пароходы, лишь частично приспособленные для нужд военного флота. Без достаточно сильного артиллерийского вооружения и броневой защиты жизненно важных центров они слабо подходили для совместного использования с другими кораблями.

После 1917 г. военная карьера черноморских авиатранспортов закончилась. «Императоры» в 1919 г. вернули бывшему владельцу – Русскому обществу пароходства и торговли, восстановили прежние названия и сдали во фрахт французскому правительству. В ноябре 1921 г. их продали французской пароходной компании «Мессажери Маритимэ». Бывшие румынские корабли в 1918 г. вернули прежним владельцам. «Румыния» в 1942-44 гг. служила в качестве плавбазы торпедных катеров германских кригсмарине во временно оккупированном Севастополе. 11 мая 1944 г. в районе м. Херсонес ее потопила советская авиация.

«Алмаз» в апреле 1918 г. попал в руки немцев, затем французов, передавших его в августе 1919г. белым. Корабль участвовал в гражданской войне, правда, без авиации. В ноябре 1920 г. при эвакуации Крыма он ушел в Константинополь и далее в Бизерту, где в 1924 г. пошел на слом.

2* Все даты, касающиеся русского флота, до февраля 1918 г. даны по старому стилю.

Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области

Фото предоставлены автором