ГОРЯЧЕЕ НЕБО МАЛЕНЬКОЙ ВОЙНЫ

После свертывания советско-египетского сотрудничества Сирия стала главным стратегическим партнером СССР на Ближнем Востоке. Этому способствовал целый ряд факторов – относительная стабильность, установившаяся в стране с приходом к власти Хафеза Асада; непримиримое отношение к Израилю, само право на существование которого сирийский лидер не признавал, что отвечало и советской позиции, видевшей в Израиле "форпост мирового империализма". Выступая в роли "борца за общее дело", Сирия пользовалась поддержкой влиятельных стран арабского мира, причем опора на щедро предоставляемые финансовые ресурсы соседей позволяла сирийцам не ограничивать себя в наращивании и модернизации армии, используя технику как советского, так и западного производства.

Свой оттенок военному строительству придавало обязательство богатых соседей (в первую очередь – Саудовской Аравии) компенсировать потерю в боях каждой единицы военной техники. Такая "затратная экономика", помноженная на государственную идеологию и десятилетиями длившуюся конфронтацию, сделала войну образом жизни, оправдывавшим невысокий достаток (особенно на фоне соседних нефтяных стран), диктаторский режим бессменного президента и даже известное пренебрежение исламскими традициями, которые заменяла проводимая правящей социалистической партией БААС жесткая дисциплина.

Как и во многих ближневосточных странах, военная авиация обладала приоритетом и даже престижностью (Асад, как и президент Мубарак, король Иордании Хусейн и многие члены саудовской династии Фейсалов, был военным летчиком). До половины сил ВВС составляла ударная авиация, представленная истребителями-бомбардировщиками, а также боевыми вертолетами. Компенсируя понесенные в октябрьской войне 1973 года потери (Сирия лишилась 106 боевых самолетов, из них 54 истребителей-бомбардировщиков), СССР начал поставку новых машин уже в следующем году, причем, ввиду срочности, поддержка ближневосточных партнеров опережала даже перевооружение современной техникой союзников по Варшавскому договору, а то и собственную армию.

Первые МиГ-23БН вместе с истребителями МиГ-23МС прибыли в порт Латакия в 1974 году, причем Сирия, по советскому примеру, не ограничилась одним типом истребителей-бомбардировщиков, получая параллельно Су-20 (а затем и Су-22М), хотя они практически не отличались по боевым возможностям. Передача сирийцам первой партии Су-20 состоялась весной 1973 года, еще до того, как истребители-бомбардировщики этой конструкции стали получать советские ВВС.

Экспортные МиГ-23БН и "Сухие" сирийского заказа отличались оборудованием, не несли комплекса управляемого вооружения и могли использовать только обычные авиабомбы и НАР. Соответствующее внимание было уделено освоению новой техники, причем переучиванию способствовало хорошее взаимопонимание, уважительное отношение сирийцев к нашим инструктором (нечастое в арабских странах) и, в большой мере, как часто отмечалось в их характеристике, хорошо развитое мышление, решительность и высокая профессиональная направленность.

Действия израильской армии в ходе операции "Мир для Галилеи" в 1982 г.

Тактическая обстановка на юге Ливана и дислокация сил в июне 1982 г.

Популярное (и поддерживаемое противной стороной) мнение о том, что основной причиной многих неудач и слабой результативности арабских летчиков являлась их низкая техническая грамотность, безволие и отсутствие боевого настроя, мало соответствует действительности. Не отрицая специфики ВОСТОЧНОГО менталитета, советские инструкторы при обучении сирийских летчиков и техсостава относили их к наиболее подготовленной группе, отмечая достаточно высокий уровень профессиональной выучки.

Весной 1982 года сирийские ВВС на юге страны располагали ударными машинами в составе трех частей: двух истребительно-бомбардировочных авиабригадах (Авиабригада – формирование, близкое полку советских ВВС и насчитывавшее 2-4 эскадрильи/. 34-й на базе в Насрийя (Су-22М и МиГ-23БН), 68-й на базе Хомс (Су-20, Су-22М и МиГ-23БН), а также смешанной 17-й авиабригаде на базе Сигаль (помимо двух эскадрилий МиГ-23БН, имела две эскадрильи истребителей МиГ-23МФ).

Всесторонне поддерживая союзника, Минобороны содержал в Сирии крупнейший советнический контингент. Авиаторами руководил главный советник по ВВС генерал-майор В.А.Соколов, знаменитый летчик и герой войны. К каждой бригаде была прикреплена группа из 10-12 советских советников и специалистов летного и технического состава (советников имели сирийские командиры бригад, комэски и инженеры бригад). Не ограничиваясь советским курсом боевой подготовки, на месте сирийцы расширяли его новыми приемами, часто на пределе возможностей самолета (как того требовала боевая обстановка). Программа подготовки ИБА включала полеты на предельно малых высотах и с огибанием рельефа местности с обязательной отработкой бомбометания и пусков ракет, а также освоение противоракетных маневров ("змейка ", "винт", "реверс " и "колокол").

К лету 1982 года все шло к очередной войне. С июня 1976 года сирийские войска находились в охваченном гражданской войной Ливане, разместившись на востоке и юге страны, где не без их помощи сложилась настоящая линия фронта между палестинцами и Израилем. По базам палестинцев наносились ответные удары израильской авиации, периодически в бой вступали развернутые здесь же ЗРК сирийцев.

6 июня израильтяне начали операцию "Мир для Галилеи", двинув через ливанскую границу войска. Вторжение на контролируемую сирийцами территорию тут же вызвало ответную реакцию и развернулись полномасштабные боевые действия на земле и в воздухе.

Израильтяне в буквальном смысле шли ва-банк – им предстояло иметь дело не только с палестинскими группировками (впрочем, имевшими свою артиллерию и бронетехнику), но и с регулярными частями сирийской армии, наиболее мощными и подготовленными на Ближнем Востоке. Мощный кулак из нескольких танковых и моторизованных бригад сирийцев, развернутый в Ливане, прикрывался 19 зенитными ракетными дивизионами, оснащенными вполне современной техникой – ЗРК "Квадрат" и "Печора-М". Группировка ПВО в долине Бекаа занимала сосредоточенные боевые порядки, обеспечивая 3-4 кратное взаимное огневое перекрытие и высокую плотность огня во всем диапазоне высот и представлялась более чем надежным барьером против израильской авиации.

В первые дни конфликта сирийская ИБА не была задействована – сказалось слабое представление о силах и намерениях противника. К исходу 7 июня стало ясно, что идут не рядовые приграничные стычки. Израильские войска быстро продвигались на север, танковыми клиньями выдвигаясь во фланг сирийской группировке в Ливане. Разведданных по-прежнему не хватало, и приходилось полагаться, в основном, на донесения наземных войск, то и дело запаздывшие из-за быстро меняющейся обстановки. В бой предстояло вступать в крайне невыгодных условиях – имея дело с сильным противником и на территории третьей страны. Израильские войска двигались к Бейруту по приморским долинам, воздушное пространство над которыми не просматривалось сирийскими РЛС, отсутствовала и надежная связь с КП (мешали высокие горные хребты, тянувшиеся вдоль всей границы по ливанской территории). Два передовых радиолокационных поста сирийских войск в долине Бекаа имели очаговое ограниченное поле обзора. В этих условиях ударной авиации сирийцев предстояло действовать вслепую – связь и проводка на высотах меньше 2500 м исключалась.

Прорывающиеся на север к столице Ливана колонны израильтян растягивались на узких горных дорогах, становясь привлекательной целью для ударов с воздуха

Фотографии сирийских боевых самолетов крайне редки – в непрерывно воюющей стране со строгостью относились к какой-либо публикации о военных делах

Еще один кадр любительской кинохроники, запечатлевший сирийский МиГ-23БН в полете но предельно малой высоте на юге Ливана

Израильская зенитная самоходная установка М163 на базе БТР M113 со скорострельной пушкой "Вулкан". Малокалиберные зенитные автоматы оказались опасным противником ударной авиации сирийцев

Вместе с тем наземные войска сирийцев крайне нуждались в авиаподдержке ИБА – противник наступал превосходящими силами пяти дивизий (против примерно двух у сирийцев), в составе которых в бой были введены более 1 000 танков. Контрудары и встречные танковые сражения носили ожесточенный характер, и своевременные удары с воздуха могли бы изменить ситуацию.

Части израильтян, с боями пробиваясь вперед, продвигались с темпом 15-20 км в сутки. Авиация, действовавшая в интересах наступающих войск, прикрывая и поддерживая их, выполняла по 350-400 вылетов в сутки. Сирийцы ограничивались вылетами истребителей, стремившихся не допустить ударов по своим войскам. В непосредственной поддержке МиГ-23БН и "Сухие" использовать не позволяла слабость боевого управления (нарушение связи, мобильный характер стычек и отсутствие подготовленных авианаводчиков делали ее неэффективной), но оставалось возможность ударов по заранее намеченным целям – скоплениям и колоннам танков и мотопехоты, поражение выдвигающихся к передовой резервов и ближних тылов.

Су-22М поначалу не вводили в бой и использовали только для разведки, поставив боевые задачи более подготовленным частям ударных МиГов. Каждой эскадрилье МиГ-23БН назначили 2-3 "своих" маршрута к выбранным районам. Маршруты загодя были просчитаны с учетом данных о радиолокационном поле противника с тем, чтобы полеты проходили в затененных зонах с использованием лощин и горных распадков, не просматриваемых израильскими РЛС. Предварительно пилоты прошли тренаж в схожих условиях на своей территории, выполняя полеты с огибанием рельефа на скоростях 850-900 км/ч, что обеспечивало МиГ-23БН наилучшую маневренность, быстрый разгон перед атакой и возможность ответной реакции при встрече с вражескими истребителями.

8 июня в районе Джезин была выявлена крупная группировка израильских танков и мотопехоты, пробивавшихся к ключевому шоссе на Бейрут. Для удара по ним на аэродроме Сигаль подготовили восьмерку МиГ-23БН майора Муниба. Самолеты группы несли ФАБ-500, ФАБ- 250 и ОФАБ-100 на многозамковых держателях. С учетом небольшого расстояния до цели машины получили предельную нагрузку: в командирском звене на первую пару подвесили по шесть "пятисоток", на вторую – по восемь ФАБ-250, все самолеты второго звена несли по 16 ОФАБ-100.

Взлетев, восьмерка прижалась к земле и на высоте 100 м пошла к цели. В воздухе сразу же сильные помехи прервали радиосвязь. В "память" бортовой системы управления был заложен просчитанный маршрут с тремя изломами, обеспечивавший максимальное использование извилистых ущелий. Прячась в горных проходах, группа шла вытянутой колонной, держась острыми пеленгами в паре и равняясь по ведущему. Плотная облачность выше 500 м позволяла рассчитывать на скрытность, но и обещала трудности при заходе на цель. Уже на 9-й минуте группа вышла к месту удара, затянутому пеленой пыли и дыма. Тем не менее, отыскав внизу скопление техники, МиГи боевым разворотом набрали высоту 1200 м и довернули для атаки. Бомбометание выполняли парами с пологого пикирования с углом 10°. Выйдя из атаки, командир решил повторить заход, используя оставшиеся бомбы.

Однако внезапность была утеряна, и пару встретил зенитный огонь. МиГ-23БН Муниба был подбит, а летчику пришлось катапультироваться. Самолет его ведомого также получил попадания, но летчик сумел отвернуть машину и покинул ее через несколько минут уже над сирийской территорией. Такая же судьба постигла предпоследний самолет восьмерки – не сбросив бомбы сразу, летчик предпринял второй заход, попал под огонь и катапультировался из подбитого МиГа.

Звено израильских самолетов F-15 в патрульном полете над нагорьем Масада

Легкие и маневренные истребители израильтян F-16 стали главным противником авиации сирийцев, записав на свой счет почти полсотни побед в воздушных боях

На свой аэродром вернулись только три МиГ-23БН. Ведомый командира второго звена потерял группу в облаках, однако сумел самостоятельно отыскать цель и одиночно сбросить бомбы. После атаки он выскочил к морю, удачно увернувшись от израильских истребителей, сориентировался по береговой черте и повернул обратно, взяв ведущий домой курс строго на восток. Из-за малого остатка топлива он сел на аэродроме истребителей в Блейре. Из трех катапультировавшихся летчиков один оказался в плену, два других получили ранения и попали в госпиталь.

В районе цели бомбовым ударом были уничтожены около 20 танков и две роты израильской мотопехоты. Боевая задача была выполнена, но слишком дорогой ценой. Впредь решили но задание посылать группы меньшего состава, не более звена МиГ-23БН. Хотя это и снижало эффективность, но провести большую группу на малых высотах, скрываясь по ущельям и обходя горы, оказалось невозможно – растянувшись в колонне, летчики теряли друг друга при маневрах, затягивалось и время удара, из-за чего замыкающие пары встречал огонь зенитчиков. Кроме того, выяснилось, что все задачи приходится выполнять под наблюдением отлаженной противником системы радиолокационного контроля. Со стороны моря за воздушной обстановкой следили израильские радиолокационные дозорные "Хокаи", оборудование которых позволяло выделять самолеты и на фоне земли, а юг Сирии, где находилось большинство используемых аэродромов, просматривали радиолокационные посты на Голанских высотах. Так же активно работала служба подслушивания и радиоперехвата, и это при том, что соблюдению скрытности и секретности сирийцы уделяли должное внимание. Израильская техника была слишком уж эффективна – случалось, что и телефонные распоряжения и переговоры через считанные минуты расшифровывались противником.

В свою очередь, ведущийся сирийцами встречный радиоперехват приводил к неутешительным выводам: отлаженная организация боевого управления израильтян в сочетании с непрерывным сбором информации позволяла тем гибко "дирижировать" боевыми действиями, каждую минуту используя в свою пользу. Дежурившие вблизи района воздушные КП контролировали обстановку в воздухе, тут же реагируя на попытки

сирийцев ввести в дело авиацию, передавая данные своим истребителям и ударным группам, предупреждая их о возможной опасности и давая целеуказания. Попутно ВКП помогали летчикам ориентироваться, распределять усилия в группе и даже контролировали остаток топлива, подавая своевременные команды (садиться на вынужденную в этих местах было просто негде, и забывчивость, как бывало, не раз приводила к потере самолета). Под их "присмотром" практически в каждом вылете и приходилось действовать сирийцам – согласно радиоперехватам, команды занимать рубежи для их встречи истребители противника получали за 5-10 минут до выхода МиГов в назначенный район. На беду, в тот же день 8 июня комбинированным ударом вертолетов израильтян с моря и самолетов "Кфир" был разрушен передовой сирийский пункт авианаведения Хальда в 10 км южнее Бейрута – израильтяне определенно старались не оставить противникам никаких шансов. Внезапность, обеспечивающая успех, для сирийцев тем самым сводилась на нет.

10 июня продолжались танковые бои в долине Бекаа вдоль сирийской границы. Израильтяне вышли к южным окраинам Бейрута и грозили перерезать шоссе на Дамаск. Для удара по их группировке в районе Маасаф-Шуф с аэродрома Сигаль около полудня взлетело звено МиГ- 23БН. Полет выполнялся на предельно малой высоте с огибанием рельефа, однако на маршруте произошла непредвиденная встреча со своими вертолетами "Газель", выполнявшими противотанковые задачи. Уклоняясь от столкновения, летчики разошлись, а на выходе из межгорья, где предстояло с набором высоты осмотреться и довернуть на цель, слева появились F-16. Первая пара энергичным разворотом с перегрузкой до 5 ушла из-под удара (при этом летчики успели заметить дымные следы прошедших рядом ракет). После маневра летчики обнаружили внизу танки и БТР с яркими оранжевыми кругами на крышах (это были опознавательные знаки израильтян в ливанской операции).

Пейзаж после битвы: последствия встречного танкового боя у Султон-Якуб в долине Бекаа 11 июня 1982 г. …Потери были колоссальными.

Для скрытности сирийцы звеном ушли за гору и вновь зашли на цель с другой стороны. Первой паре удалось атаковать неожиданно – разогнавшись, МиГи прицельно сбросили бомбы. Второй паре не повезло – оба самолета, задержавшись с выполнением маневра, были сбиты над целью. Доложить о происходящем летчики не сумели – связь полностью прервалась из-за сильных радиопомех.

Спустя полтора часа на обнаруженные танки по тому же маршруту к озеру Карун ушла следующая пара МиГ-23БН. Связь с ними была быстро потеряна, и с задания они не вернулись.

Еще одна пара взлетела следом, направившись в район Эль Ауди для бомбардировки танковой группы. Подходя к цели на бреющем полете, летчики по сигналам системы предупреждения (СПО) обнаружили работу РЛС израильских истребителей. Оставалось только 20 сек до расчетной точки, и летчики начали боевой заход. На боевом курсе прошло оповещение о захвате – противник был готов к стрельбе. Атаковать с пикирования помешала плохая видимость (в воздухе висела гарь и пыль, поднятые огнем и гусеницами десятков боевых машин), из-за чего бомбы пришлось сбросить с горизонта. На выходе из атаки ведущий уклонился от зенитной трассы, но тут же заметил впереди самолет противника. Летчики легли на обратный курс, огибая горную гряду. Над ней появились еще два вражеских самолета. Чтобы оторваться, сирийцы включили форсаж, перевели крыло в положение 72° и стали выполнять противоракетную "змейку". Однако противник шел вдогонку и уже после выхода на свою территорию ведомый ощутил удар сзади – ракетный разрыв повредивший двигатель. Летчик все же дотянул до аэродрома Меззе и сумел сесть. Уже на пробеге дымящийся МиГ загорелся. Пилот успел выключить двигатель и включить пожаротушение перед тем, как выскочить из кабины, но МиГ- 23БН сгорел на полосе. Ведущий благополучно вернулся на свой аэродром.

Вечером перед заходом солнца с аэродрома Си гол ь на ту же цель был предпринят еще один вылет. Пара МиГ-23БН, несших по четыре ракетных блока УБ-32, вновь направились по прежнему маршруту, прижимаясь к земле. Обе машины с задания не вернулись. Одна из них была сбита над дорогой Бейрут – Дамаск расчетом ПЗРК "Ред Ай": заметив низколетящий самолет, израильские зенитчики выпустили две ракеты – одна из них прошла мимо, но вторая поразила самолет.

Больше МиГ-23БН из 17-й авиабригады к боевой работе не привлекались. Потери за два дня были слишком ощутимы – в 18 самолето-вылетах бригада лишилась 10 самолетов. Противник быстро обнаружил использовавшуюся сирийцами пару горных проходов, по которым ударные группы выходили к долине Бекаа. На пути к цели потерь не было – укрываясь в распадках, сирийские самолеты скрытно преодолевали горный хребет, но на выходе их уже ждали истребители. Свою роль играла эффективная служба радиоперехвата и радиотехнической разведки израильтян, не ограничивавшихся помехами связи, но и вмешивавшихся в радиообмен, давая ложную информацию. В одном таком случае летчик МиГа, подчиняясь указаниям "наводчика", оказался вдалеке над горами, спохватился, когда стало заканчиваться топливо, но все же сумел дотянуть домой.

Сковывающей становилась и сама разученная тактика использования рельефа местности и прорыва на предельно малых высотах, вынуждавшая летчиков использовать одни и те же горные проходы. При этом пройти к району удара иначе как по одному из двух маршрутов оказывалось невозможно, и эта шаблонность играла на руку противнику.

Проводя анализ радиолокационного поля, организованного израильтянами над районом боевых действий, советские советники определили: совершая полет на стометровой высоте, сирийские самолеты "засвечиваются" противником уже на расстоянии 30-40 км от цели. И в худшем случае, с учетом запаздывания и прохождения команд, израильские перехватчики и расчеты ПВО получали целеуказание с "форой" в 1,5-2 минуты до того, как МиГи выходили на рубеж атаки.

Играть приходилось, что называется, не только на поле противника, но и по его правилам. "Предупрежден – значит, вооружен" – давняя латинская поговорка подтверждалась здесь же, в Галилее.

Вечером 10 июня в бой включилась эскадрилья МиГ-23БН с аэродрома Насрийя. Сирийцы отказались от вылетов составом звеньев, в которых летчикам оказалось сложно сохранять боевой порядок на маршруте в тесных горных распадках. Выбора, однако, не было и приходилось использовать прежнюю тактику. С небольшими промежутками на задания ушли пять пар самолетов. Первые два МиГ-23БН взлетели под вечер для удара по танкам и мотопехоте в районе Кфариа. Самолеты несли по шесть бомбовых касет РБК- 250 с противотанковыми бомбами ПТАБ-2,5. На этот раз на выборе боеприпасов настояли советские специалисты группы вооружения: по бронированным целям кассеты были наиболее эффективны, и каждая РБК-250 при сбросе с высоты 1000м обеспечивала зону сплошного поражения на площади в гектар. На предельно малой высоте по межгорью пара вышла в район цели севернее о. Карун, где летчики обнаружили захват РЛС вражеских истребителей, ожидавших их впереди, в спешке РБК сбросили с горизонта, после чего ушли на свой аэродром.

Следующая пара поднялась для бомбардировки израильской группировки у Рашевальди. Машины также несли противотанковую зарядку, загрузив все узлы РБК-250. Выйдя на цель, летчики сделали горку и тут ведущий увидел истребители F-15. Уклонившись умелым выполнением встречного маневра и снижением, летчики сбросили бомбы с горизонта, ушли на предельную малую высоту и вернулись на базу.

Очередные два МиГ-23БН с боевой зарядкой по восемь ОФАБ-250 ушли на цель следом, но вновь изменили маршрут. Уже при подходе к цели они выполнили обманный отворот, "крючком" зайдя с неожиданного направления. Это принесло удачу – не встретив противодействия противника ни с земли, ни с воздуха, летчики успешно отбомбились и вернулись на аэродром.

Израильский танк М60, уничтоженный ударом с воздуха

На повторный удар в район Кфариа через несколько минут направили четвертую пару. Каждый самолет нес по 16 ОФАБ-100. Пара шла по тому же удачному маршруту, но и противник реагировал с похвальной быстротой. Поначалу удача сопутствовала сирийцам – они без помех вышли к цели, нанесли прицельный удар градом "соток" и разошлись на выходе из атаки. Отставший ведомый получил сигнал СПО о захвате противником, сорвал его резким разворотом и тут заметил впереди пару F-16, быстро сближавшихся с ведущим. Один из F-16 пустил по нему ракету, после чего подбитый МиГ-23БН пошел на снижение (на аэродром он не вернулся). Второй F-16 после атаки прошел рядом с ведомым. Летчик попытался расстрелять его пушечным огнем, но очереди не последовало (оказался не включенным переключатель "Пушка"). На перехват сирийской пары были брошены куда большие силы и о поединке речь не шла – нырнув под истребитель противника, сириец был атакован еще одной парой F-16. В этой схватке летчики стоили друг друга и он вновь сумел вывернуться из "клещей", уклонившись от пущенных двух ракет упреждающим разворотом. Оторвавшись от противника, летчик благополучно привел самолет на базу.

Тут же на Рашевальди ушла еще одна пара, несшая по четыре ракетных блока УБ-32 с ракетами С-5. Полет выполнялся на высоте 50-100 м. Летчики успешно отработали по цели с пикирования и избежали зенитного огня, но на отходе от цели были вновь перехвачены F-16 . Включив форсаж, сирийцы крутым разворотом им навстречу ушли из-под удара – ракеты прошли рядом с промахом. Оба МиГ-23БН возвратились домой.

Летчики эскадрильи из Насрийя продемонстрировали лучшую выучку, выгодно отличалась и проработка вылетов – выбор и смена маршрутов, рациональная боевая загрузка, планирование и очередность ударов. Это позволило даже повторные налеты произвести с минимальными потерями – за день в 10 самолетовылетах был сбит только один МиГ- 23БН, в то время как их соседи из 17-й авиабригоды в тот же день несли потери в каждом вылете и в ходе стольких же самолето-вылетов лишились семи МиГ-23БН.

То, что происходило тем временем на земле, выглядело катастрофой. Проведя тщательно организованную и выстроенную операцию, в течение одного дня израильтяне разгромили сирийскую группировку ПВО. Силами более 200 ударных самолетов при поддержке средств РЭБ в этот и последующие дни они вывели из строя все до единого дивизионы современных ЗРК, разгромив зенитные позиции и оставив сирийские войска без прикрытия.

11 июня израильтяне оказались у шоссе Бейрут-Дамаск и вышли к городским кварталам ливанской столицы. В долине Бекаа продолжались бои с танковыми бригадами сирийцев. С утра в этот день для ударов выделили Су-22М и вновь привлекли МиГ-23БН из Насрийя. Тем временем противник усилил истребительный заслон.

День начался операцией, для которой и берегли Су-22М. Эскадрилье истребителей-бомбардировщи- ков предстояло внезапным ударом уничтожить КП введенной в Ливан группировки. Его расположение на горе Барук было вскрыто, но информация об этом тщательно скрывалась до подготовки удара – представлялась редкая возможность разом накрыть всю верхушку руководства противника. Известно стало, что здесь же находится и заместитель начальника израильского Генштаба Иегуда Адам – "восходящая звезда" армии. Накануне в район предстоящего удара выполнили рейд пары Су-22М со специальным заданием – обнаружить имеющиеся позиции вражеских ЗРК "Хок" и уничтожить их противорадиолокационными ракетами Х-28 для расчистки пути ударной группы. По возвращении летчики доложили, что работа радиотехнических средств "Хок" не выявлена и, по всей вероятности, ЗРК в этом районе противник не располагает.

Перед рассветом 11 июня в Даули – аэропорт Дамаска, откуда рукой подать было до цели, перегнали эскадрилью Су-22М. Самолеты по максимуму загрузили ФАБ-500 – по восемь штук на машину. Машина ведущего за счет меньшего числа бомб несла СПС (самолетную помеховую станцию), позволявшую блокировать работу вражеских РЛС при прорыве истребительного заслона. План имел единственное уязвимое место – выход к цели большой группы снова предстояло выполнить колонной пар на предельно малой высоте по известному маршруту. Советские советники указывали на предпочтительность "звездного" удара с разных направлений, но как порознь вывести их через горную гряду и собрать в нужном районе _ подсказать не могли.

Оставалось полагаться на неожиданность и раннее время операции. В атаку вышли восемь Су-22М из десяти, но прорваться к цели и нанести удар смогла только ведущая пара. На их стороне в полной мере оказалось внезапность – на КП обрушились "пятисотки", похоронившие под обломками офицеров и нескольких высших командиров израильтян, включая и самого генерала Адама. Остальным истребителям-бомбардировщикам даже не удалось выйти на цель – подоспевшие F-15 и F-16 один за другим расправились с растянувшейся цепочкой Су-22М, сбив семь самолетов. На базу вернулся только один самолет из группы.

На бомбардировку танковой колонны в районе Кублияс утром также взлетела пара МиГов. При выходе на боевой курс летчики обнаружили F-16 сразу с нескольких сторон. Сирийцы все же сбросили бомбы, но потеряли друг друга при выполнении противоракетного маневра. Ведущий сорвал перехват крутым разворотом и, скрывшись на фоне земли, оторвался от преследования. Связь с ведомым пропала из-за помех и на аэродром он не вернулся.

Сразу после старта этой пары, когда о дежурящих над целью F-16 еще не было известно, следом ушли еще два МиГ-23БН. Самолеты легли на тот же маршрут, но удалось ли им сбросить свои 32 ОФАБ-100, осталось неизвестным – связь была вскоре потеряна, а оба самолета атакованы и сбиты над целью.

Результаты утреннего удара "сухих" подтверждались разведданными – в донесении говорилось о значительном ущербе, причиненном оснащению КП и гибели на месте ряда высших офицеров израильской армии. При этом детали налета сирийцами, по понятным причинам, приводились крайне скупо. В то же время официальные сирийские источники сообщали, что накануне, 9 июня, авиации также удалось нанести удар по штабу израильской группировки в селении Самахийя. Шестерка истребителей, преодолев заслон зенитной артиллерии, в 12.30 поразила цель бомбами, под которыми погибла часть группы руководства противника.

В воздухе сирийские МиГ-23БН

Израильская сторона никак не прокомментировала произошедшее 11 июня, в привычной манере избегая упоминания о своих потерях, и в дальнейшем стараясь не привлекать к этой истории внимания. Под завесой умолчания заодно оказались все сопутствующие события того утра _ если обычно победные реляции из Тель-Авива звучали едва ли не ежечасно, то очевидный успех уничтожения в одном районе практически всей ударной авиагруппы сирийцев остался неотмеченным, словно на всю эту тему наложили запрет. Едва ли не единственное признание произошедшего прозвучало в промелькнувшем в прессе интервью пилота истребителя F-16, отличившегося в ливанском небе: "Изо всех четырех сбитых мной самолетов особо запомнившимся стал именно Су-22 – я видел весь тот кошмар, который их атака натворила на земле".

Как бы то ни было, спустя несколько часов на Ливанском фронте наступило затишье – по взаимной договоренности, в 11 часов 50 минут 11 июня сирийские и израильские войска получили приказ о прекращении огня.

Итоги боевой работы МиГ-23БН выглядели неутешительно: в 30 вылетах сирийцы потеряли 14 самолетов. Уровень потерь составил 47%, т.е. каждый второй самолет не возвращался с задания. Потери нельзя было отнести только на счет недостатков машины – эскадрилья соседних и более современных Су-22М, выполнив 10 самолето-вылетов, лишилась 7 самолетов. Картина разительно изменилась и по сравнению с октябрьской войной 1973 года, когда при гораздо более высокой интенсивности работы сирийской ИБА, выполнявшей, в среднем, 50- 60 вылетов в день (больше, чем за всю ливанскую кампанию) и нанесении ударов по объектам в самом Израиле, прикрытым ПВО, уровень потерь МиГ-17 и Су-7 не превышал 5%, а сами истребители-бомбардировщики имели на боевом счету 10 сбитых "Миражей".

Десять лет спустя потери более современной техники оказались на порядок выше. Опыт выглядел тем более неожиданным, что в бой шли хорошо обученные летчики, освоившие маневры и тактику, в полной мере использовались меры по маскировке и скрытности, а малое подлетное время способствовало внезапности. Причины крылись в организации и отставших от времени взглядах на способы боевого управления и тактику.

Представления о "преодолении ПВО" оказались далекими от действительности: самолеты при нанесении ударов не преодолевали ее, а постоянно находились в ее зоне под огнем, в том числе подвергаясь перехвату истребителей. В боевых порядках израильтян имелись только ПЗРК и малокалиберные зенитные автоматы, а внушавшие опасения ЗРК "Хок" вообще не вводились в бой (впрочем, войсковая ПВО была весьма эффективна как раз на малых высотах).

Имевшиеся у сирийцев средства боевого управления, считавшиеся у нас вполне современными, испытания войной не выдержали. Проблемы со связью, наведением и целеуказанием вынуждали сирийских летчиков обнаруживать себя набором высоты при самостоятельном поиске цели, а осмотр и построение боевого захода при этом затягивали время нахождения в зоне зенитного огня. Какого-либо прикрытия ударные группы вообще не имели – ни истребительного, ни радиотехнического, хотя на вооружении армии находилось немалое количество систем РЭБ. В итоге летчики МиГ-23БН и Су-22М оставались предоставленными самим себе, следя за воздушной обстановкой только визуально и с помощью бортовой СПО. Хотя, по определению, истребители-бомбардировщики и могли вести воздушный бой, но при встрече с истребителями противника нагруженные бомбами самолеты этих возможностей реализовать не могли, тем более, не имея управляемого ракетного вооружения и полноценного боевого управления. К недостаткам техники относилась уязвимость силовой установки и топливной системы, поражение которых приводило к пожарам. Бронирование, ограниченно защищавшее только кабину летчика, было недостаточным – стало очевидным, что действующий над полем боя самолет должен иметь полноценную защиту экипажа и основных систем. Выживаемость МиГ-23БН снижало также отсутствие полноценных бортовых средств РЭБ (сирийские самолеты не несли даже кассет тепловых ловушек).

Не исключено, что сирийские истребители-бомбардировщики попадали и под удар своих зенитчиков: подвергаясь непрерывным ударам с воздуха и не имея связи с авиацией, те открывали огонь по любому появившемуся над ними самолету (по наблюдениям советских советников, сирийская ПВО сбила не менее 10- 12 своих машин – больше, чем самолетов противника!)

Не последнюю роль сыграла и методика сирийского командования: понесенные потери преподносились арабским соседям как примеры самоотверженности сирийской армии в борьбе с общим врагом и служили поводом для требований компенсации – в первую очередь, новой военной техники.

Первый опытный вертолет Ми-8