ИСТРЕБИТЕЛЬ-БОМБАРДИРОВЩИК СУ-7

Виктор Марковский/Игорь Приходченко

* Продолжение. Начало в № 4- П/2006 г., 1-4, 6-8/2007 г.

При планировании вылетов египетских истребителей-бомбардировщиков в день назначались один-два удара по нескольким целям одновременно, для отвлечения вражеских истребителей. Налёты обычно выполнялись небольшими группами - одним-двумя звеньями Су-7БМК или до двух звеньев МиГ-17Ф.

Боевое построение в группе обычно выдерживалось в виде «развернутого веера» или «сомкнутого веера», В первом случае боевой заход на цель выполнялся по восходящей дуге с нанесением удара последовательными атаками машин с несколько различающихся азимутов в широком секторе, во втором случае атаки также выполнялись поочередно вслед за ведущим, но почти с одного направления. Поскольку пустынный характер местности не лимитировал необходимость соблюдения сомкнутого строя, выгодного для маскировки в складках рельефа, обычно группа придерживалась более свободного боевого порядка -«развернутого веера», сосредотачиваясь, в основном, на соблюдении предельно малой высоты для скрытности полета.

Подготовка к вылету строилась по плану-расчету, буквально посекундно намечавшему время, курсы, смену высот и скоростей на маршруте. Соблюдение предварительного расчета достаточно точно и почти автоматически выводило ударную группу в намеченную точку, где можно было осуществить привязку к ориентиру, в свою очередь, служившему отметкой для доворота на цель и боевого захода.

Боевой порядок на маршруте к цели выдерживался колонной звеньев и пар, с дистанцией между парами 600-800 м и интервалом 150-200 м, в самих парах между машинами выдерживалась дистанция 200 м и интервал порядка 75 м, обеспечивавший свободу манёвра при слитности группы.

Сразу после взлёта и сбора группы лётчики уводили машины на предельно малую высоту 30-50 м, на которой и проходил весь полёт к цели при скорости около 900 км/ч.

В первых вылетах в назначаемые группы прикрытия включались однотипные самолёты Су-7БМК, в дальнейшем прикрытие стали обеспечивать более эффективные в этой роли МиГ-21, несущие ракеты Р-ЗС.

Обычно ударную группу прикрывала четвёрка МиГ-21, которая следовала за ней на той же высоте бреющего полёта, а при подходе к каналу набирала высоту 2000-2500 м и дежурила в зоне, не теряя из виду истребители-бомбардировщики, благо те действовали в пределах видимости, в нескольких километрах за каналом.

20 июля 1969 года на удар направили крупную группу - евреи насчитали до 20 Су-7БМК и МиГ-17Ф, действовавших по нескольким целям, прикрытие которых осуществляли десять МиГ-21.

Два звена Су-7БМК имели задачей нанесение удара по позициям зенитной артиллерии и РЛС в районах Ис-маилия и Ромала. Боевая нагрузка включала по две ФАБ-500, самолеты также несли ПТБ. Удар наносился в послеполуденное время каждым из звеньев по своей цели одновременно, противника удалось застать врасплох, и он даже не успел открыть ответного огня.

Все самолеты отбомбились с первого захода, достигнув прямых попаданий, и успешно вернулись на базу.

МиГам-17 повезло куда меньше: когда под вечер для уничтожения уже поврежденной РЛС к Исмаилии направилось звено капитана Фахми, те задержались над целью, атакуя ее тремя последовательными заходами, и уже на обратном пути были настигнуты израильскими истребителями. Маневрируя в оборонительном бою, два арабских МиГа разбились. Противник в этот день лишился двух «Миражей», сбитых МиГ-21.

Теоретические наметки подтвердили свою практичность - выход на цель истребители-бомбардировщики производили по расчету времени с выдерживанием заданного курса (другие методики оказались мало подходящими над пустынной безориентирной местностью, да и оборудование самолёта при навигации позволяло всё больше опираться на время, скорость и курс). По отсчёту секундомера после пересечения «ленточки» канала лётчик выполнял «подскок» на высоту 400 м, осматривался и, уточнив положение, до-ворачивал на цель.

Поскольку большинство намеченных объектов атаки лежали тут же, за каналом, начало маневра для боевого захода могло строиться непосредственно с привязкой к его берегу, служившему удобным и чётким ориентиром. Построение атаки и число боевых заходов зависели от загрузки самолёта и защищенности цели ПВО: если Су-7БМК нес пару бомб калибра 500 кг, то они сбрасывались залпом и, при отсутствии зенитного огня, вторым заходом использовались пушки. При смешанной подвеске двух бомб калибра 250 кг, обычно осколочно-фугасных или зажигательных, и блоков НАР УБ-16-57У сначала выполняли бомбометание, после чего вторым заходом освободившийся от бомб самолёт обстреливал цель ракетами и пушечным огнем. При вылете без подвесных баков брали по четыре бомбы по 250 кг, сбрасывая их в одном заходе, сокращая время пребывания над территорией противника (правда, такие случаи были единичными - летчики избегали вылетов с ограниченным запасом топлива только в самолетных баках, даже работая по ближним целям, ведь ситуация могла иметь непредсказуемое развитие). Излишнее время нахождения над целью при выполнении нескольких боевых заходов также повышало степень риска ~ за те минуты, что самолёт кружил над целью, зачастую успевали подоспеть вражеские истребители.

Большинство потерь при ударах в зоне канала были понесены при истребительных атаках на втором и третьем заходах на цель или при выполнении повторных вылетов.

Так, 24 июля израильские истребители сбили один Су-7БМК, а еще одна машина нарвалась на огонь своих же зенитчиков. В этот день в операции планировали участие четырех звеньев Су-7БМК и двух - МиГ-17, для скрытности доведя летчикам задачу перед самым вылетом. Силы были распределены по плану, согласно которому, помимо ударной группы, свои задачи имели звено подавления ПВО, прикрытия и остающиеся в резерве истребители-бомбардировщики.

Первое звено Су-7БМК вышло на цель в 14:15, атаковав израильский КП ПВО у Исмаилии. Первая пара, несшая по две бомбы ФАБ-500, смогла нанести внезапный удар. Следующая пара с боевой загрузкой по четыре ОФАБ-250-270 уже была встречена зенитным огнем, отбомбилась, но вернулась с пробоинами от очередей зенитных автоматов.

С интервалом в четверть часа ударная группа майора Муниба в составе двух звеньев Су-7БМК атаковала КП ПВО и батареи ЗРК «Хок» у Суэца. Самолеты также несли бомбы в 500 и 250 кг. На маршруте у первого звена возникли трудности с навигацией, и оно вышло в район цели с изрядным отклонением, но ее удалось обнаружить визуально в паре километров в стороне, из-за чего удар наносился с последовательным доворотом машин почти перпендикулярно расчетному боевому курсу.

Атака второго звена получилась скомканной - с КП сообщили, что к району цели приближаются «Миражи», ведущая пара Су-7БМК отбомбилась на скорую руку, а замыкающая пара и вовсе получила команду отворачивать назад, не атакуя. Получив предупреждение об опасности, но не видя вражеских истребителей, пилоты уже не заботились о сохранении строя и разрозненно ложились на обратный курс. Однако, лавируя и выполняя «змейки», они затягивали время нахождения над территорией противника, и «Миражи» сумели-таки перехватить один Су-7БМК и сбить его.

Поскольку общий план был сорван, арабские летчики не заботились и о выдерживании намеченных маршрутов, отходя как попало и не придерживаясь назначенных «окон» в своей полосе ПВО. Египетские зенитчики, обнаружив несущиеся на бреющем полете через канал неизвестные самолеты, тут же открыли огонь и сбили один «Су-седьмой».

Тем не менее операция продолжалась, и очередное звено Су-7 капитана Элью в 14:17 атаковало зенитно-артиллерийские позиции на берегах Большого Соленого озера. Хотя сам удар удалось нанести без попадания под огонь зенитчиков, на выходе из атаки группу пытались перехватить оказавшиеся поблизости «Миражи». Египетской группе удалось увернуться и, маневрируя, уйти за канал, благо тот был рядом. Попытку израильтян преследовать их тут же пресекли свои МиГ-21, дежурившие вблизи и отпугнувшие противника.

Так же удачно действовали в этот день МиГ-17, поразившие намеченные цели и избежавшие перехвата. Ценным уроком операции стало повышение оценки взаимодействия с прикрытием: коль скоро истребители противника, представлявшие наибольшую опасность, атаковали преимущественно на догоне уже при отходе от цели, то роль своего истребительного заслона на этом этапе возрастала. Более того - преследующий противник оказывался в воздушном пространстве египтян, испытывая все неприятности «игры на чужом поле», где те, напротив, чувствовали себя более раскованно и с использованием наземных средств обнаружения и наведения могли атаковать более эффективно.

28 июля были потеряны пять МиГ-17 и Су-7БМК; правда, и противник в этот день лишился одного «Скайхока», который «завалила» прикрывавшая канал зенитная оборона.

Все же уровень потерь ИБА был достаточно велик, что заставило пересмотреть тактику действий истребителей-бомбардировщиков.

Прежде всего, с учетом того обстоятельства, что большинство машин сбиваются в повторных атаках или втором и третьем заходе на цель, удары стали выполнять с одного захода, уменьшая время пребывания над объектом (и, соответственно, под огнем) и над самой контролируемой противником территорией.

Для этого боевую зарядку Су-7БМК стали назначать единообразной, чаще всего - по две 500 кг бомбы с ПТБ или четыре 500 кг бомбы, если вылет выполнялся без ПТБ. Такой вариант обеспечивал «разгрузку» с одного захода, а сам манёвр над целью строился таким образом, чтобы во всех случаях выход из атаки производился в направлении канала, на свою сторону. Выигрываемые минуты снижали риск перехвата израильскими истребителями, но на случай встречи с ними Су-7БМК всегда несли полный боекомплект к пушкам и, даже если они использовались при обстреле цели, треть снарядов предписывалось сохранять на обратный путь.

При действиях по защищенным опорным пунктам часто использовалась выигрышная тактическая схема с одновременной атакой двумя звеньями в одном заходе. Она выглядела следующим образом: при подходе к цели на удаление 10 км включался форсаж, скорость Су-7БМК увеличивалась с 850-900 км/ч до 1100 км/ч, и на разгоне лётчик уходил на боевой разворот с набором высоты 1500 м. В ходе манёвра группа размыкалась, и с разворота каждая пара атаковала свою цель с пикирования с углом 20-30°. На выходе из атаки самолёты выполняли доворот на свою территорию, выдерживая высоту на обратном курсе как можно ниже, не превышая 30 м.

Массированная атака была предпринята египтянами 11 сентября 1969 года. В воздух была поднята сразу сотня самолётов, несколькими волнами обрушившаяся на цели. При налетах им пришлось преодолевать огонь зенитной артиллерии, ЗРК «Хок» и истребительные заслоны. Израильтяне сообщили, что за день сбили 1 1 самолётов, включая три Су-7БМК; египтяне выставили свой счет - две потерянные машины и три одержанные победы в воздухе.

Более детально события этого дня выглядели следующим образом: операция была спланирована тремя этапами, следовавшими с трехчасовыми интервалами, с тем чтобы возвращающиеся после удара самолеты успевали подготовить к следующему вылету и они позволяли массировать атаки (подобно тому, как организовывали израильтяне операцию в начале «шестидневной войны»). Первым ударом предполагалось нарушить систему вражеской ПВО, а затем развивая успех, вовлекая новые силы, пусть и с поправкой на куда меньший размах.

Первыми в 10:00 на израильскую РЛС в Порт-Саиде обрушились Су-7БМК звена, ведомого майором Ма-каримом. Удар наносился парами с двух направлений с использованием НАР С-5К, которые каждый из самолетов нес в двух блоках У Б-16-5 7У. Атаку удалось провести внезапно, противник ответного огня открыть не успел, и пущенные с пологого пикирования ракетные залпы кучно накрыли цель.

Другое звено Су-7БМК в 13:00 произвело налет на РЛС возле Суэца, у южной оконечности канала. Разделившись на подходе к цели, группа атаковала парами, выполняя бомбометание ОФАБ-250-270 с боевого разворота. Однако при выполнении маневра с набором высоты замыкающую пару перехватили подоспевшие «Миражи», и ведомый египетской пары был сбит пуском ракеты. Его ведущий, успев избавиться от подвесок и сбросить ПТБ, энергичным подскоком с разворотом в лоб противнику сумел уклониться от «своей» ракеты. Тем не менее это был явно не его день: пушечная очередь «Миража» задела самолет, и летчик, перетянув через канал, был вынужден катапультироваться над своей территорией.

Снимок, сделанный с борта египетского Су-7БМК в ходе разведывательного вылета над Синаем: занесенные песком обломки сбитого израильского 'Миража" с отлетевшей в сторону кабиной, в которой остался летчик; вверху видно тень самого "фотографа*, летящего на предельно малой высоте

Злополучные «Миражи» тем временем оказались прямо на пути оставшейся первой пары египтян, которые после выхода из атаки пытались уйти на свою сторону. Разогнавшись до 1100 км/ч, почти придельной на малой высоте, «Су-седьмые» постарались использовать для отхода горную гряду, ныряя в ущелья и просветы между вершин.

Истребители израильтян, то и дело теряя радиолокационный контакт с ними, наводились в изрядной мере наугад, однако задачу упрощало то, что курс египетской пары, как бы она не петляла, неизбежно должен был вывести ее к каналу. Там ее и решили ждать, патрулируя на встречных курсах. Радиолокационный контакт с целью, идущей в западном направлении, вскоре действительно был установлен, и «Миражи» пошли наперерез, набирая скорость на снижении.

Полоска канала уже показалась в виду, и все должно было разрешиться в какую-то минуту, когда разделявшее самолеты расстояние, наконец-то, позволило бы преследователям открыть огонь.

Однако в игру вступили новые участники: отреагировав на ситуацию с похвальной быстротой, навстречу рванулось звено МиГ-21, дежурившее в зоне ожидания для встречи ударной группы.

Египетские истребители, спеша на выручку, пересекпи канал и оказались рядом с преследователями, закрутив маневренный бой. Начавшаяся столь удачно для тех «охота» завершилась прямым попаданием ракеты в «Мираж» ведущего, развалившийся в воздухе. Его летчик Гиора Ром спасся, сумев катапультироваться, и попал в плен. Сведения об этом бое приводились в журнале «История авиации», правда изобиловали невразумительными деталями, и пострадавшим фигурантом той стычки был назван летчик Шломо Вейнтрауб. Однако на деле этот известный пилот никакого отношения к этой истории не имел, летал в другой части на Сирийском фронте, где и погиб 2 февраля 1970 года в самолете, сбитом зенитным огнем).

Тем временем операция продолжалась по плану, и в 16:00 в составе очередной атакующей волны два звена Су-7БМК вышли на цель - радиолокационный пост, оборонительные сооружения и выявленную накануне танковую группу в районе Мусала.

Для поражения столь разнотипных целей самопеты снарядили смешанным вариантом вооружения из бомб ОФАБ-250-270 и блоков с реактивными снарядами С-5К. Отработав бомбами и НАР, летчики во втором заходе обстреляли цели пушечным огнем.

Результат, к несчастью, был предсказуемым: за минуты задержки над целью зенитные расчеты израильтян сумели прийти в себя, открыли огонь «Хоками» и поразили один самолет, летчик которого погиб вместе с машиной (к слову, наличие ЗРК в этом районе египтянами не предполагалось, что и отразилось на планировании налета).

Уроки операции и, в первую очередь, противодействие появившихся ЗРК и перехваты истребителей потребован и более тщательного осмысления. Мероприятия, направленные на повышение выживаемости ударных групп, отрабатывались следующие полтора месяца.

Прежде всего, пришли к выводу, что в воздушном бою с перехватчиками, обладающими инициативой и более эффективным вооружением, истребителям-бомбардировщикам особо рассчитывать не на что. В общем-то, и отечественный боевой устав в этой части не очень-то радовал, предлагая при встрече с истребителями противника действовать методом «отражения атак», уклоняясь «змейкой» или маскируясь на предельно малых высотах.

Что касается ЗРК, то здесь на помощь пришли теоретически обоснованные методики, способствующие уклонению самолетов от поражения, практичность которых и собирались опробовать в боевой обстановке. Возможностей, пусть и не очень желанных, для этого прибавлялось - как было установлено, израильтяне располагали четырьмя дивизионами «Хо-ков», каждый из которых насчитывал по четыре батареи с 24 пусковыми трехракетными установками (предполагалось также наличие в системе ПВО Израиля более мощных ЗРК «Найк-Геркулес», но они так и не были обнаружены, а позднее выяснилось, что в Израиль они не поставлялись). Насыщение ПВО ракетами позволяло противнику осуществлять маневр силами ЗРК, организовывать засады и оперативно выдвигать их в самые неожиданные места, благо «Хок» был достаточно мобильным оружием.

С израильскими ЗРК «Хок» арабские лётчики уже сталкивались осенью 1969 года. Понесенные тогда потери заставили выработать контрмеры. События «войны на истощение» привели ко второму, после Вьетнама, масштабному противоборству авиации и ЗРК.

Само наличие с обеих сторон мощной и организованной ПВО, включавшей множество ЗРК, требовало выработки средств по преодолению этого «зонтика» как тактическими мерами, техническими средствами, так и непосредственно огневым воздействием. Если проведенные израильтянами операции по разрушению ПВО Египта летом и осенью 1969 года достаточно широко известны, то действия египетской авиации и применяемые ею приёмы «противозенитной борьбы» по ряду причин остались в тени.

Бомбардируя «зенитный пояс» арабов вдоль канала, израильтяне придавали операции характер политической кампании, стараясь воздействовать на психику противной стороны. Гром израильских самолётов, утюживших густонаселенные районы Египта, должен был наглядно показать, кто является хозяином неба. Любопытным образом при обменах ударами и египетская, и израильская авиация взаимно воздерживались от налетов на нефтепромышленные объекты - война войной, но те относились к сфере влияния межнациональных корпораций, что давало им своего рода негласную неприкосновенность.

17 июня 1969 года пара «Миражей» демонстративно появилась над Каиром. Не сделав ни единого выстрела они на сверхзвуке пронеслись над городом и на бреющем полете прошли прямо над президентским дворцом, ударной волной выбив тысячи окон. Первыми жертвами налета стали тут же лишенные должностей главком ПВО Египта генерал Камаль и командующий ВВС маршал Хинави, которого сменил Али Мустафа Багдади.

Летом 1969 года египтяне, при помощи советских советников, выработали набор тактических мер по борьбе с ЗРК. В их основу легли сведения о возможностях ЗРК «Хок» и его ограничениях по применению, анализ которых был проведен в ВВИА им. Гагарина. Сделанные выводы позволили смоделировать основные виды манёвров ударной авиации и рекомендации по борьбе с ЗРК.

Зона поражения «Хока» определялась, в основном, параметрами радиолокатора подсветки цели и ГСН самой ракеты, её аэродинамическими и баллистическими характеристиками.

«Хок» мог эффективно поражать высотные цели на дальностях до 27 км, но заявляемая нижняя граница поражения по высотности в 15 м при дальности в 10-14 км являлась, скорее, теоретической и малореальной в практических условиях.

Кроме того, батарея «Хоков» обладала непростреливаемой «мёртвой зоной» - воронкой над пусковыми установками радиусом под 2 км и высотой 7 км, где захват цели не мог быть осуществлён по условию времени стартовой стабилизации ракеты.

Срыв пуска мог быть достигнут и при манёвре с большой радиальной составляющей скорости сближения, нарушающей автоматическое сопровождение цели.

Рекомендуемые маневры для истребителей-бомбардировщиков при атаке ЗРК включали энергичные боевые развороты с целью срыва автосопровождения РЛС подсветки целей, при которых достигался выход на радиальные скорости срыва наведения и предельные курсовые углы. Повторный захват при оптимальном маневрировании самолёта мог быть осуществлен только спустя 25-50 сек - время, достаточное для атаки ЗРК и ухода от цели. Такой маневр мог быть осуществлен следующим образом: при подходе к ЗРК атакующий самолёт выполнял энергичный боевой разворот прямо над стартовой позицией, оказываясь в непростреливаемой «воронке», с выходом на предельные радиальные скорости срыва самонаведения выпущенной ракеты. Заметив пуск ракеты, лётчик мог избежать попадания противоракетным маневром - пикированием с одновременным резким изменением курса.

Впрочем, на практике арабские летчики не очень вдавались в теоретические тонкости и использовали несколько отличные способы. Прежде всего, более предпочтительным для действия по стартовым позициям ЗРК считался МиГ-17 - небольшой по размерам и менее уязвимый, простой в пилотировании. Вёрткость и хороший обзор из кабины этого самолета позволяли маневрировать в пределах «мёртвой воронки».

Само построение атаки истребителей-бомбардировщиков МиГ-17 и Су-7БМК строилось сходным образом: для нанесения удара выделялось звено самолётов, направлявшихся к цели на высоте 30-50 м «колонной пар». Дистанцию между парами выдерживали равной 600-800 м.

На удалении порядка 5 км от объекта первая пара боевым разворотом уходила на высоту 2500 м и выполняла бомбометание с пикирования под углом 30". Ведомая пара Су-7ВМК ещё несколько секунд выдерживала прежний курс, уходя вперед но 1,5-2 км, после чего производило атаку боевым разворотом с обратного направления.

Весь маневр выполнялся внутри ближней границы зоны поражения ЗРК, в «воронке», а его время до ухода обратно на малую высоту не превышало 50 сек.

6 октября 1969 года на удар по «Хокам» были высланы два звена Су-7БМК под началом опытного командира подполковника Абу Агура.

Вооружение самолетов включало бомбы ОФАБ-250-270 и фугасные «пятисотки», а также блоки со снарядами С-5К.

Удача, однако, не сопутствовала арабским летчикам: то ли разведданные были неверны, то ли израильтяне передислоцировали ЗРК в другой район, но целей в указанных местах обнаружить не удалось, и группе пришлось отработать по запасным объектам - укреплениям вдоль канала.

Последующие налеты 31 октября и 10 ноября также обошлись без потерь благодаря тщательному выдерживанию планов и отработанных буквально по-секундно вариантов атак.

При атаке израильских ЗРК у селения Романа по Су-7БМК были выпущены три ракеты «Хок». Пуск первой ракеты лётчики заметили при подходе к цели на удалении 12-15 км - белый хвост ушел прямо в небо, но ввиду малой высоты и близкого расстояния до самолётов ракета ушла в пустыню. Вторая и третья ракеты были пущены вслепую, когда самолёты находились в «мёртвой зоне» над пусковыми, и те тоже ушли с промахом.

Как уже говорилось, чаще для таких заданий использовались МиГ-17, несшие пару бомб ОФАБ-100 и НАР «Эрликон». Атаку на ЗРК выполняли с использованием повторных заходов всеми средствами поражения, включая пушки.

В организацию вылетов также ввели коррективы: неэкономичное пользование форсажом, становившимся чуть ли не основным рабочим режимом, быстро сжигающим топливо, в конечном счете, вело к появлению у летчиков проблем с постоянным балансированием на грани его аварийного остатка, когда уже было не до сосредоточенности на выполнении боевой задачи.

Для избавления от этой напасти ввели переменный профиль полета с набором высоты на возвращении после пролета канала, когда самолеты оказывались под прикрытием своей ПВО и истребителей. Помимо полета на более экономичном режиме, с летчиков при этом снимались напряжение и физические нагрузки, требуемые при бреющем полете.

Хорошее взаимодействие с прикрывающей группой позволило четверке су-7БМК избежать потерь при вылете на подавление ПВО 9 декабря 1969 года.

Отработав по позициям ЗРК, звено пошло на базу, начав уже на отходе от цели набирать высоту. Поднявшиеся на перехват "Миражи" немного отстали с погоней, однако шли вслед за арабской группой на малой высоте, рассчитывая незамеченными преодолеть заслон египетской ПВО и уже за каналом атакой на вертикалях "дотянуться* до тех и расстрелять ракетами все звено.

Расчет израильтян оказался неудачным: мало того, что "сухие* уходили на слишком высокой скорости, но и сами "охотники" оказались в зоне действия маловысотных египетских РЛС и внезапно для себя были атакованы на встречных курсах подоспевшими МиГ-21.

Шарахнувшись, израильская пара попыталась уйти от боя боевым разворотом на свою сторону, но лишь усугубила свое положение: замысел еврейской пары обернулся против них - "Миражи* оказались на соблазнительном удалении хорошо видимыми на фоне неба и были тут же атакованы ракетами Р-ЗС с МиГ-21. В тот день египетские истребители записали на свой счет пару сбитых "Миражей", израильтяне комментировать случившиеся не стали никак.

Очередной «Су-седьмой» был потерян 7 января 1970 года. Атакуя цель в составе группы, самолёт попал под огонь зенитной артиллерии противника (за весь период это была единственная потеря Су-7БМК от огня МЗА хотя израильтяне широко использовали для войсковой и объектовой ПВО малокалиберные зенитные батареи, каждая из которых включала шесть автоматов 20-мм и 40-мм калибра, «сухим» долгое время сопутствовала удача).

В некоторых случаях боевая работа выполнялась смешанными группами. Так, 9 февраля 1970 года штурмовка групповых объектов у канала была проведена с участием четырех Су-7БМК и такого же числа МиГ-17. Прикрытие осуществляла четвёрка МиГ-21, дежурившая неподалёку на своей стороне.

Типовая схема построения удара египетских истребителей-бомбардировщиков: ударная группа следует но высоте 50 м (А), над каналом начинается набор высоты горкой до 1100-1200 м для поиска цели (В) и, после доворота, группа выполняет атаку с пологого пикирования с углом 15-2СР (В), со снижением уходя на свою сторону. Для сокращения времени удар мог выполняться с набором высоты боевым разворотом (Д), сразу выводившим группу на обратный курс, с которого и наносился удар (Е). Прикрытие осуществлялось дежурящими на флангах истребителями, находившимися в зоне над своей территорией (И).

Схема налета египетских Су-7БМК по позициям ЗРК "Хок0: при выходе на рубеж размыкания (А) группа разделялась на пары, первая из которых выполняла боевой разворот с побором высоты 2500 м и атакуя ЗРК с пикирования под углом ЗСР (В); ведомая пора, пройдя в тыл позиции, производила заход с обратного направления (В). Весь маневр осуществлялся внутри ближней границы зоны поражения ЗРК, в непростреливаемом пространстве (Г), отход - но предельно малой высоте 30-50 м (Д/.

Египетский Су-7БМК (77-я серия, 6-я машина) с шестью держателями вооружения - один из последних выпущенных самолетов "коммерческой* модели, поставленной в Египет летом I97I года. Местный камуфляж "нильского типа" на этом самолете изрядно отличается от других машин - как видно, при его нанесении особого стандарта не придерживались.

На пути к цели оба звена истребителей-бомбардировщиков выдерживали строй «колонна пар» на высоте 50 м с дистанцией 500-600 м.

Поскольку цели лежали прямо у восточного берега канала, не доходя до него, Су-7БМК начали разгон и, набрав скорость 1050 км/ч, сразу за береговой чертой ушли в боевой разворот до высоты 1500-1600 м.

Выполнив доворот на цель, самолеты сбросили бомбы с пикирования и со снижением ушли домой.

Аналогичным образом, только на «своих», меньших скоростях и высотах, атаковали рядом лежащие объекты и МиГ-17.

Задачей МиГ-21, остававшихся на высоте 6000-8000 м, было прикрытие ударной группы на выходе из атаки и обратном курсе, поскольку перехватчики израильтян обычно атаковали, преследуя на догоне.

Чаще все же выполнялись налеты группами не более звена, поскольку организация и координирование действий разнородных сил из разных частей были задачей хлопотной и с трудом укладывавшейся в единый увязанный по времени план. Четверки Су-7БМК направлялись на удар 6,18, 24 и 28 января 1970 года.

Проведенные мероприятия сделали удары ИБА более эффективными, одновременно положительно сказавшись на безопасности. В тренировках лётчики отрабатывали боевое маневрирование над целью за возможно более краткое время - так, если пилот не укладывался в отведённый для нанесения удара норматив в 25-30 сек, то к вылету его не допускали, вновь отправляя отрабатывать технику на полигоне.

В январе-феврале 1970 года в число задач Су-7БМК стали включать также «свободную охоту» по поиску и уничтожению вражеского транспорта на дорогах в районе Исмаилия, где пролегало рокадное шоссе вдоль канала и путь, уходящий в глубь полуострова. Эти задачи требовали большей свободы действий и соответствующего опыта, поскольку точной разведин-формации об обстановке даже на некоторой глубине за каналом толком не было.

Задача осложнялась еще и особенностями организации: обзор в полете на малой высоте был и без того крайне ограничен, сокращаясь еще и по вине постоянно висевшей в воздухе пыльно-желтой мути, подымающейся из пустыни и буквально растворявшей объекты на земле. Периодически летчикам приходилось выполнять "подскок" и осматриваться, что делало их более заметными для РЛС и постов оповещения противника, приводившего в готовность ПВО угрожаемых объектов и поднимавшего истребители, появление которых оказывалось совершенно неожиданным для "охотников".

Вылеты выполнялись парой, самолёты несли по два блока УБ-16-57 со снарядами С-5К, позволявшими поражать и авиатранспорт, и бронетехнику. Полёты выполнялись на высоте 20-30 м с использованием маневра «ножницы», когда машины периодически перестраивались из пеленга в пеленг, для лучшего просмотра территории. При обнаружении цели её атаковали с ходу, выполняя горку для прицеливания и стрельбы. Во втором вылете 8 января была обнаружена и атакована позиция зенитной артиллерии на удалении 12 км за каналом. Противник, в свою очередь, дважды пытался обстрелять истребители-бомбардировщики зенитными ракетами, но безрезультатно.

При вылете 24 января на самостоятельные разведывательно-ударные действия за канал ушла четверка наиболее опытных летчиков во главе с капитаном Софии. Самолеты, помимо пары ПТБ, несли по четыре бомбы ОФАБ-250-270. Поиск в своих секторах велся отдельно, парами самолетов.

Одна из пар довольно быстро обнаружила на дороге колонну бронетехники, удачно отбомбилась и тут же ушла на свою сторону. Вторая пара задержалась с поиском, и, сами того не ведая, летчики оказались в зоне действия ЗРК "Хок".

Обнаружив ЗРК, они стали маневрировать, уклоняясь от возможного обстрела. Попытка отвернуть в сторону спасительного канала, ставшая почти рефлекторной у арабских летчиков, привела к фатальным последствиям: как оказалось, развороты они строили на границе зоны поражения ЗРК, дав возможность зенитчикам произвести пуск. Самолет ведомого получил попадание, однако после мощного сотрясения и града осколков двигатель продолжал работать и Су-7 кое-как, но летел.

Пристроившись рядом, напарник сообщил, что оперение пострадавшей машины "изорвано в лохмотья*, а за двигателем срываются шлейфы дыма. Перетянув через канал и углубившись на безопасное расстояние, летчик не стал долее рисковать и катапультировался из едва управляемого и готового загореться самолета.

Всего до 1 февраля 1970 года при ударах по израильским войскам и средствам ПВО были потеряны 14 египетских истребителей-бомбардировщиков. Потери распределились следующим образом:

- пять самолётов Су-7БМК и один МиГ-17 были сбиты истребителями «Мираж», причём все они были атакованы на обратном маршруте при отходе от цели;

- три Су-7БМК (и ни одного МиГ-17!) были сбиты ракетами «Хок»;

Взлетает египетский Су-7ВМК. Маскировочная окраска самолета нештатная, скорее всего, местная импровизация.

Египетская авиабаза Фаид, служившая местом дислокации истребителей-бомбардировщиков.

- по одному Су-7БМК и МиГ-17 были поражены огнем МЗА; все самолёты, сбитые огнём с земли, были потеряны при выполнении второго и третьего захода на цель;

- один Су-7БМК столкнулся с землёй из-за ошибки лётчика в технике пилотирования, и ещё два МиГ-17 были разбиты по аналогичной причине, пытаясь уйти от истребителей противника с выполнением противоракетных маневров.

Кроме того, ещё один Су-7БМК попал под огонь своих зенитчиков и был сбит ракетой при выходе в зону дежурства над своей территорией, а ещё два самолёта получили повреждения от ПЗРК «Стрела» при пролёте зоны, простреливаемой своей ПВО.

Надо сказать, что стрельба по своим велась с настойчивостью, достойной лучшего применения, принося сомнительные «успехи» обеим сторонам: первой жертвой советских ракетчиков, дивизия которых прибыла в Египет для укрепления ПВО в марте 1970 года, уже 14 марта стал египетский Ил-28, через неделю «Стрелой» был подбит рейсовый Ан-24, к счастью, сумевший дотянуть до Каира на одном двигателе.

Не уступали в результативности дружественного огня и израильтяне, чьи зенитчики без промедления открывали стрельбу по своим самолётам, стоило тем залететь в запретную зону.

Всего с 20 июля 1969 года по апрель 1970 года египетские истребители-бомбардировщики выполнили более 70 бомбо-штурмовых ударов. В последующие месяцы интенсивность боевой работы стала только возрастать: с 25 апреля по 5 июня израильские позиции, по подсчетам самих евреев, подверглись налётам Су-7БМК 1 1 раз. Большинство ударов производилось звеньями с частотой, в среднем, дважды в неделю, перемежаясь полутора-двухмесячными "антрактами", однако в одном случае для налёта задействовали целую эскадрилью самолётов. Много это или мало - можно судить по тому, что израильтяне в летние месяцы 1970 года выполняли по 1500 самолёто-вылетов для действий по целям на египетской территории. В числе их целей регулярно оказывались и арабские аэродромы - только за ноябрь-декабрь 1969 года на двух базах истребительной авиации в Абу-Сувей-ре и Бени-Суэфе были зафиксированы 12 случаев появления самолётов противника, однако за весь период ПВО египетских аэродромов не удалось поразить ни одного израильского самолёта.

К августу 1970 года перечень потерь египетской авиации, понесенных по окончании «шестидневной войны» от средств ПВО противника, включал 11 самолётов Су-7БМК. С учетом одной машины, сбитой своей ПВО, и еще одной, утраченной по вине летчика, общие потери египетских Су-7 за время "войны на истощение* составили 13 единиц.

Что касается причин боевых потерь, то в их перечне существуют расхождения: по официальным данным, приведенным выше, пять самолетов были сбиты вражескими истребителями, три - ЗРК и прочие - зенитным огнем; по подсчетам п-ка В.Бабича, находившегося в египетских ВВС в качестве военного советника, общая цифра потерь Су-7 была той же, но "Миражи" сбили четыре самолета, по два - ЗРК и зенитчики, еще два сбила своя же ПВО, и два были потеряны из-за ошибок летчиков. В целом относительный уровень потерь составил примерно 12% от общего числа боевых вылетов.

Анализ понесенных потерь указывал, что наиболее уязвимыми истребители-бомбардировщики оказывались отнюдь не при нахождении над целью, а при отходе от неё после атаки, когда «на хвост» им садились подоспевшие на перехват истребители.

Если полет к цели при небольшом удалении своих аэродромов и нахождении атакуемых объектов вблизи линии боевого соприкосновения был непродолжительным, позволяя египетским лётчикам достигать внезапности первого удара, то при затягивании налета противник успевал принять ответные меры.

При всей компактности синайского ТВД такая оперативность могла бы вызвать удивление - всё же даже при нахождении дежурных истребителей в готовности для запуска двигателей, подъема в воздух и подлета в нужный район требовалось время, а для организации патрулирования в воздухе над всей прикрываемой зоной протяженностью около 200 км необходимы были чрезмерные наряды сил и непроизводительный расход ресурса и нагрузки на лётчиков.

На руку израильтянам играл известный и постоянно действующий фактор - пренебрежение египетских военных к сохранению в тайне готовящихся налётов и общий низкий уровень отношения к секретности. Хотя страна находилась на военном положении, а в армии насаждалась демонстративная дисциплинированность, и провинившийся даже в плохом отношении к технике мог поплатиться тюрьмой, детали очередной операции, цели и время были известны буквально всем, а традиционное для Востока сочетание войны и торговли играло на руку и без того высокопрофессиональной израильской разведке, сочетавшей агентурную работу и использование технических средств - радиоперехват, прослушивание и дешифровку, контроль работы радиотехнического оборудования. Израильская сторона даже наладила радиовещание на русском языке для прибывших в Египет советских военных, адресуясь к тем поименно.

Имея достаточно объективную картину происходящего на египетской стороне, израильтяне успевали поднять по тревоге дежурные силы ПВО и «обыграть» их удавалось, в лучшем случае, оказавшись над целью на считанные минуты раньше, но при отходе ударной группы истребители противника успевали занять места «на сцене». В итоге половина египетских истребителей-бомбардировщиков была сбита уже над своей территорией после завершения задания, хотя традиционно зенитное прикрытие считалось основным врагом ударной авиации.

Части потерь можно было бы избежать, усилив контроль за прифронтовой полосой для обнаружения вражеских истребителей с тем, чтобы летчики ударных групп получали своевременное извещение о преследовании и могли оторваться или предпринять маневр уклонения. Однако плохая скоординированное^ между авиацией и ПВО (к тому же последняя была изрядно «пощипана» противником и зияла настежь открытыми «окнами») заставляла египетских летчиков полагаться на удачу и, если повезет, прикрытие своих истребителей.

Противник, напротив, принял меры к созданию системы радиолокационного контроля за воздушной обстановкой на малых высотах, оборудовав для управления своими истребителями передовые пункты наведения и центр управления в зоне канала у Сухна.

Неприятным и поучительным открытием явилась высокая уязвимость истребителей-бомбардировщиков от перехватчиков противника. Принято было считать (и у нас, и за рубежом), что истребители-бомбардировщики вполне способны противостоять истребителям в воздушном бою и уж, по крайней мере, не зря носят такое название.

Действительность, вполне предсказуемая с учетом отсутствия на ударных самолетах специального прицельного оборудования и вооружения для воздушного боя, показала всю недалекость подобных взглядов. Летчики ударных групп, зная о не лучших перспективах при встрече с перехватчиками и, к тому же, будучи сосредоточенными на выполнении совершенно иной основной задачи, старались прежде всего избежать стычки, всеми способами уклоняясь от воздушного боя.

К числу других недочетов относилась недостаточно гибкая тактика египетских истребителей-бомбардировщиков, практиковавших почти исключительно шаблонную атаку с боевого разворота, слабое освоение противозенитных манёвров, которые вовсе не входили в программу подготовки лётчиков, а также недостаточно эффективное вооружение ударной авиации, не имевшей не только управляемого оружия (о нём тогда и наши лётчики могли только мечтать…), но и каких-либо средств РЭБ, крупнокалиберных НАР, кассетных и штурмовых авиабомб, специально предназначенных для маловысотных ударов. При наличии МЗА её обычно вовсе не принимали в расчет или отмахивались, следствием чего стали несколько потерянных к августу 1970 года Су-7БМК, тогда как на счёт «Хо-ков» приходились три самолёта.

Тем не менее боевой опыт действий арабской ударной авиации оказался весьма полезным и активно изучался нашими авиаторами - как-никак, это была первая полученная «с пылу, с жару» информация о возможностях советской техники, оперативного искусства и тактики со времен Отечественной войны.

В этой связи следует остановиться на популярных легендах о якобы имевшем место участии советских военных в ударах по израильским войскам, с перестроечных времён мелькавших в печати и тиражируемых не шибко добросовестными плагиаторами-мифотворцами.

Герой одной из таких историй, прибыв в Египет с советнической миссией в генеральском чине, летом 1967 года «с разрешения лично Министра обороны за неполные три месяца совершил 12-15 боевых вылетов», летая на штурмовку израильских войск на Су-7, МиГ-15 и МиГ-17 и, попутно, на МиГ-25 на разведку! Генерала, без сомнения, человека заслуженного, тут просто подвела память: будь такое хоть мало-мальски возможным, названный им налёт оказался бы без малого равным всему объему боевой работы египетской ударной авиации за описываемый период, не говоря уже о том, что советским лётчикам, действительно находившимся в Египте, тем же вышестоящим начальством категорически запрещалось пересекать линию боевого соприкосновения и залетать на вражескую территорию во избежание вполне реального неприятного исхода с гибелью и пленом (даже имевший место в действительности случай стычки советских истребителей с израильтянами 30 июля 1970 года с потерей четырёх МиГ-21 и гибелью трёх лётчиков состоялся западнее канала, над Сохненской долиной в воздушном пространстве Египта). Объясняя задачу прибывающим военным, один из партийных чинов в советском посольстве в Каире напутствовал офицеров: «Попробуйте только попасть в плен к евреям -партбилеты на стол положите…»

Проявлять геройство на чужой войне, да ещё и вылетая на вражескую территорию, никто и без того не рвался

- достаточно было полного набора трудностей и лишений в чужих песках, с трудом переносимом пустынном климате с массой экзотических болезней. Правда, по сравнению с прочими загранкомандировками Египет предоставлял возможность хотя бы заработать

- здесь военным платили в валюте, и за год вполне можно было скопить на «Волгу», не говоря уже о недоступном дома выборе товаров в местных лавках, из-за чего направление в Египет у военных котировалось куда выше, чем возможность «оказания братской помощи» иной «дружественной стране».

«Война на истощение» порядком ослабила собственные силы египтян. Нанеся противнику некоторый ущерб и заставив того мобилизовать силы для противостояния в зоне канала, египетская армия и экономика лишились куда больших ресурсов - от уничтоженной боевой техники до объектов инфраструктуры, подвергавшихся налётам израильтян. Только ИБА египтян за время конфликта потеряла без малого треть своего состава и при тех же темпах через год-другой вообще оказалась бы у разбитого корыта. Что касается восполнения потерь, то и без того с 1970 года производство боевых модификаций Су-7 на Комсомольском авиазаводе осуществлялось почти исключительно для удовлетворения экспортных заявок: в этом году были сданы 85 "коммерческих* машин, а в 1971 году - 44 Су-7БМК.

Советским представителям по линии МИД ещё в январе 1970 года поручалось постараться убедить египтян в бесперспективности дальнейшего продолжения «войны на истощение». Израилю непрерывное напряжение сил тоже обходилось недёшево, и стороны пошли на переговоры. Обменявшись напоследок несколькими авиаударами, стороны 7 августа 1970 года заключили перемирие.

Впрочем, прекращение огня было оговорено только на три месяца, а выигранное время противники использовали для восполнения потерь и подготовки новых военных планов.

Приход к власти нового президента Анвара Садата после смерти Насера в сентябре 1970 года не остановил раскручивающегося маховика военных приготовлений, и политическая линия на конфронтацию с Израилем оставалась прежней. Продолжающейся опоре на советскую поддержку не помешала и провозглашенная новыми властями т.н. «майская исправительная революция» (оказывается, бывают и такие), в ходе которой избавлялись от некоторых радикальных социалистических перегибов Насера и деятелей его ближнего круга. Тогда же, 28 мая 1971 года, в Каире был подписан советско-египетский договор о дружбе и сотрудничестве с протоколами о поставках современных вооружений.

Весной 1972 года начались поставки Египту новейших тогда истребителей-бомбардировщиков с изменяемой геометрией крыла Су-17. 16 мая 1972 года на базе Каиро-Уэст в присутствии министра обороны СССР Г. Гречко и главкома ВВС П. Кутахова были устроены «смотрины» для прибывшего туда президента Садата - в числе прочих новинок авиатехники над головами присутствующих пронеслись и первые полученные Су-17. Правда, партия новых истребителей-бомбардировщиков была небольшой и включала всего 16 машин, а основой парка ИБА оставались те же «Су-седьмые».

Сразу по истечении трёхмесячного перерыва Египет предпринял очередную пробу сил, при которой 1 1 сентября над Синаем был потерян один Су-7БМК, сбитый силами ПВО.

Однако настоящее испытание было впереди - готовя «великую войну за освобождение арабских земель», в Генштабе Египта издали приказ № 200. Согласно приказу, лётный состав ВВС страны должен был неотлучно находиться на аэродромах у самолётов в ожидании команды. Правда, вновь назначенный командующий ВВС генерал Фатхи откорректировал директиву, указав, что «по сложившимся традициям» он не может держать лётчиков на службе больше трёх суток и должен отпускать их домой, к семьям (присутствовавший при этом полковник В.Б. Иванов, порученец Главного Военного Советника генерал-полковника В. В. Окунева описывал «озадаченный и грустный вид» своего шефа после такого заявления.)

Макет южной части Суэцкого канала, использовавшейся египетскими военными при подготовке октябрьской операции На израильском берегу (но фото он слева/ отмечены цели и объекты инфраструктуры, по которым предстоит нанести удар

Октябрьская война / 973 года, день первый; под огнем египтян горят танки и машины израильской механизированной колонны. Район Дроро, северный фас канала

Впрочем, всё это были только «цветочки»… «Новый курс» Садата на сотрудничество с Западом требовал политических перемен. Сохраняя хорошую мину при не очень удачном раскладе, советское правительство продолжало хвалить политику Египта, чьи «миролюбивые силы ведут упорную борьбу за ликвидацию последствий израильской агрессии, за установление на Ближнем Востоке справедливого и прочного мира», причем заявлявшаяся израильтянами готовность отвести свои войска и открыть судоходство по Суэцкому каналу клеймилось как попытка «втянуть арабские государства в длительные переговоры и добиться затягивания всеобщего урегулирования». Даже летом 1973, когда до войны оставались считанные месяцы, газета «Правда» в передовице сообщала, что «Египет официально выступает за урегулирование арабо-израильского конфликта политическим путем», сетуя о том, «как далеко заходят израильские сионисты в своей агрессивной политике». Сами арабы были несколько меньшими святошами: президент Садат в феврале 1973 года на встрече с журналистами откровенно заявил о «подготовке Египта к битве за освобождение оккупированных земель».

На смену «худому миру» неизбежно должна была прийти «добрая война».

На проходившей в Каире чрезвычайной сессии Совета совместной обороны арабских государств в конце января 1973 года было решено создать единое военное командование вооруженных сил Египта, Сирии и Иордании. Главнокомандующим назначался военный министр Египта генерал Ахмед Исмаил Али. Определены были три будущих фронта: Северный (Сирия), Восточный (Иордания) и Южный (Египет).

Правда, вскоре иорданцы, поразмыслив и припомнив опыт участия в подобных затеях, каждый раз лишавших их солидного куска территории, решили не испытывать очередной раз судьбу и отказались от участия в военной акции (за что король Хуссейн был проклят за отступничество и почему-то назван «фашистом»).

Тем временем в июне 1972 года президент Садат пригласил к себе посла СССР В. М. Виноградова и генерала ВВС Окунева и, по словам посла, «внезапно безо всякой мотивировки и с большим раздражением» объявил о завершении миссии советского военного персонала в Египте.

Другим участникам встречи разговор запомнился в иных тонах: Садат выразил «искреннюю признательность» за помощь и обучение своих военных, тут же предложив в недельный срок вывести весь многотысячный советский контингент домой.

На продолжении военных поставок, однако, такое «выяснение отношений» не сказалось - экономические связи и многомиллионные контракты были куда прочнее декларируемой «нерушимой дружбы». Садат по поводу продолжающихся заказов советского вооружения выражался прагматично: «Должником быть всегда выгоднее, чем кредитором - ему уже не могут отказать» (тут президент немного прибеднялся -египетская сторона была далеко не самой обделённой и исправно платила за поставки, являясь одним из наиболее исправных партнеров; даже за советскую помощь в грандиозном строительстве Асуанской плотины, от участия в которой отказались западные страны, арабы расплатились полностью и достаточно скоро).

Готовя войну против Израиля, Египет и Сирия разработали совместную операцию "Высокие минареты*. Нет однозначного мнения, насколько продуманной и спланированной была затея очередного похода против Израиля, однако для того приближение войны, сопровождавшееся воинственной риторикой, не оказалось неожиданностью. Что касается оперативной стороны египетского стиля военного руководства, то советские советники отмечали нетерпеливость и порывистость тех в достижении результата: «начать, а там видно будет - хотя бы отвоевать лишь один километр».

Операция была начата в субботу 6 октября 1973 года в два часа после полудня. Наступление приурочили к еврейскому празднику Иом Киппур (День Искупления) с расчетом, что спокойно начавшееся утро поспособствует внезапности, а религиозные евреи, по обычаю, будут находиться дома и в синагогах за молитвой.

Непосредственное руководство авиацией Египта осуществлял генерал-лейтенант Хосни Мубарак (нынешний президент страны). Египетские ВВС подняли в воздух 240 ударных машин, двумя волнами обрушившихся на израильские позиции на Синае. Бомбардировкам подверглись аэродромы, позиции ПВО и РЛС, артиллерийские батареи, пункты управления и армейские казармы в Эль-Тас. В числе пилотов был и сводный брат президента Асаф Садат (он погиб в боевом вылете на следующий день).

Группа Су-7БМК нанесла удар по израильским аэродромам Офир и Ре-фидим. Противник успел поднять дежурную пару «Миражей», перехвативших два звена египетских самолётов над Кушейбой - нагорьем в центре Синая. В воздушном бою египтяне потеряли две машины, одну - сбитую ракетой и вторую - пушечным огнём. По докладам арабских лётчиков, на земле были уничтожены шесть «Фантомов» и 12 израильских самолётов других типов.

Израильские солдаты позируют у остова Су-7БМК. По всей видимости, самолет был подбит и сгорел на месте вынужденной посадки. Синай, октябрь 1973 года.

Развертывание пусковой установки ЗРК "Хок" на позиции. Для этого пропагандистского фото но крылья ракет специально нанесли опознавательные знаки израильских ВВС В Израиле все специализированные средство ПВО, кроме корабельных, сосредоточены в составе Войск ПВО («Хейль Нун-Мем»), входящих в состав ВВС («Хейль ха-Авир»)

Этот Су-7ВМК был захвачен израильскими танкистами на аэродроме Фаид. Расстыкованный для ремонта самолет не удалось вывезти, и он достался в качестве трофея израильтянам, поспешившим разукрасить добычу своими *автографоми *

Неизвестно, какая часть ударов египетской авиации пришлась по ложным целям в зоне канала. Дело в том, что израильтяне, вопреки канонам военной науки, похоже, вовсе не собирались удерживать естественную водную преграду, какой являлся канал, и считавшиеся мощнейшими укрепления оборонительной «линии Бар-Лева» на восточном берегу были, скорее, декорацией и плодом пропаганды. К началу военных действий на позициях у канала израильтяне держали меньше 500 солдат и всего несколько танков, из-за чего начало наступления и форсирование канала (операция *Бадр*) пятью египетскими дивизиями 2-й и 3-й полевых армий дались на удивление легко. Основные силы противника оказались сосредоточенными в глубине полуострова, где располагали большей свободой маневра. Расчет строился на создании гибкой обороны, выманивании противника на пустынные просторы Синая, их отрыве от снабжения и окружении.

В тяжелых боях особый успех не сопутствовал ни одной, ни другой стороне. В конце концов, израильтянам удалось танковыми контратаками прорвать разрозненные боевые порядки египетских войск и 16 октября пробиться к каналу южнее Исмаилии. Соорудив переправу, они высадились на египетском берегу канала и стали расширять плацдарм.

Захвачен был и здешний аэродром Диверсор, 18 октября бронегруппы появились рядом с Фаидом, откуда открывалась прямая дорога на Каир, находившийся всего в 120 км. Вряд ли израильтяне вынашивали планы наступления на египетскую столицу, но само появление их войск в материковой части Египта выглядело настоящей катастрофой. В сознании египтян канал служил тем рубежом, перейти который врагу не удавалось никогда прежде, и сами события октября 1973 года были известны, прежде всего, как «битва за канал».

Обнаружив присутствие противника в тылу, арабы предприняли серию налётов истребителей-бомбардировщиков на переправы, пытаясь выбить израильтян обратно. Только за 17 октября Каир признал потерю в этих атаках 10 самолётов. Удары с использованием всех имевшихся сил продолжались и на следующий день, вновь принеся большие потери. Неприятности усугублялись тем, что израильские танки смогли уничтожить многие позиции арабской ПВО у захваченного плацдарма, и образовавшиеся «окна» развязали руки их авиации, поддерживавшей и прикрывавшей свои войска от налетов египтян.

19 октября позиции израильтян подверглись налёту эскадрильи Су-7БМК. Воздушный бой с подоспевшими «Миражами» разыгрался прямо над водами Солёных озёр, в нём были сбиты две египетские машины. Объявленное 22 октября 1973 года перемирие отнюдь не привело к полному прекращению боевых действий. Войдя в раж, израильтяне заняли авиабазу в Фаи-де, перерезали шоссе Суэц-Каир, и лишь нажим со стороны СССР и США заставил противников 24 октября, на восемнадцатый день боёв, прекратить войну.

ИБА Египта за период боевых действий с 6 по 24 октября произвела 1164 самолёто-вылета, а общие потери составили 87 самолётов и 73 погибших лётчика. На первом месте находились истребители-бомбардировщики МиГ-17, которых потеряли 37; потери «Су-седьмых» составили 27 машин, из которых основную долю - 16 самолётов (59%) сбили наземные средства ПВО, ещё пять (18,5%) стали жертвой израильских истребителей и четыре (14,8%) поразили свои зенитки, а судьбу ещё двух машин, не вернувшихся из боя, установить не удалось.

В то же время египтяне преуспели в защите своих аэродромов - ни один самолёт в октябре 1973 года не был уничтожен на земле, хотя израильская авиация произвела по авиабазам египетских ВВС не менее 20 налётов.

Что касается противника, то, по официальным данным, на египетском фронте при ударах по наземным целям израильская авиация выполнила 5442 самолёто-вылета и лишилась 33 самолётов.

Остатки сбитого Су-7ВМК в синайской пустыне. Октябрь 1973 года

Египетские Су-7БМК атакуют израильскую колонну и скопление машин на Синайском полуострове. Снимки сделаны в октябре 1973 года

Робота ударной авиации для обеих сторон была наиболее тяжелой и сопровождалась наибольшими потерями - в среднем, на один потерянный истребитель-бомбардировщик египетских ВВС приходилось 13,3 самолётовылета, в то время как в истребительной авиации уровень потерь был более чем в шесть раз ниже и составлял 87,9 самолёто-вылета на сбитый самолёт.

Такое соотношение представляется вполне естественным с учётом подверженности истребителей-бомбардиров щи ков куда большим рискам и от зенитного огня, и перехвата истребителями противника, вместе с самим характером работы ИВА. В то же время истребители-бомбардировщики были более скованы в манёвре из-за наличия отягощающей боевой нагрузки и располагали меньшими возможностями по тактической гибкости при встрече с противником, со стороны которого атаки истребителей и зенитный огонь в большинстве случаев оказывались неожиданностью.

Общие цифры по потерям египетских истребителей-бомбардировщиков несколько отличались от данных по «Су-седьмым»: по ИБА в целом, на наземные средства ПВО (ЗРК и МЗА) приходилось 32 потерянных самолёта (36,8%), истребителями противника были сбиты 24 (27,5%), по неизвестным причинам не вернулись 14 (16,1%), и своими зенитчиками были сбиты 17 машин (19,5%).

Последняя цифра выглядела особо показательной, иллюстрируя обстановку на фронте -огнём своих войск был поражен каждый пятый не вернувшийся самолёт.

Похоже, что сухопутные войска, подвергаясь беспрерывным налётам противника, выполнявшего в этих целях по 300-500 вылетов в день, открывали стрельбу чуть ли не по всякому самолёту, появившемуся в воздухе, и нанесли своей авиации ущерб, лишь немногим уступающий противнику.

Что касается больших потерь Су-7 от зенитного огня (59% против 36,8% в среднем по ИБА), то объяснением, по всей видимости, является большая уязвимость самолёта за счёт его габаритов и заметности - в крупную мишень легче попасть, нежели в тот же МиГ-17, а также плотность компоновки и наличие большого числа агрегатов и сложных систем, подверженных выходу из строя при попаданиях (к слову, у МиГ-17 доля потерь от зенитного огня в общем числе составляла только 35%).

На фоне предыдущей разгромной кампании 1967 года эти цифры выглядели не так уж плохо, особенно с учётом того, что изрядно пострадала и израильская авиация, а это преподносилось едва ли не как победа («убить не убили, но отлупили изрядно»). По окончании октябрьской войны в ВВС Египта оставалось порядочное количество ударных машин - всё же за период 1967-72 годов они, помимо прочего, успели получить 185 истребителей-бомбардировщиков Су-7БМК и «спарок», будучи крупнейшим зарубежным эксплуатантом самолётов этого типа.

Существует представление, что исход октябрьской войны 1973 года поставил окончательную точку в военно-техническом сотрудничестве Египта с Советским Союзом. Это отнюдь не верно: «дрейф» египетской внешней политики и военного строительства в сторону Запада был довольно извилист, а советская техника оставалась на вооружении армии и ВВС Египта ещё многие годы, сопровождаемая снабжением и проведением ремонтов, осуществлявшихся на советских предприятиях.

ИБА Египта получила пополнение новыми самолётами МиГ-23БН и Су-20 (их было поставлено три десятка). Продолжавшееся сотрудничество дало президенту Садату возможность объявить о планируемой замене 50 выработавших свой ресурс МиГ-21 на вновь построенные машины, а ещё полторы сотни МиГ-21 в последующие годы должны были пройти капитальный ремонт и модернизацию в СССР и странах социалистического блока.

В июне 1975 года и самому автору, тогда ещё школьного возраста, довелось наблюдать в Одесском аэропорту по соседству с «аэрофлотовскими» лайнерами группу пёстро камуфлированных самолётов, перегонявшихся в Египет. Совершенно не ясно, о какой программе модернизации советского образца, заявляемой египетским руководством, могла идти речь в отношении Су-7 (и со своими машинами дела в этом направлении у нас так и не продвинулись, несмотря на все пожелания руководства ВВС).

Тем временем открылся новый источник финансирования: заработавшая колоссальные деньги на подорожавшей нефти после войны Саудовская Аравия согласилась поддержать обновление египетской армии выделением необходимых средств. «Нефтяники» за свои прибыли расплатились сторицей: на эти деньги для усиления ИБА с октября 1974 года во Франции стали закупать «Мираж» 5 (всего получили 82 французские машины этого типа). Имели место и более амбициозные планы: при той же саудовской финансовой поддержке была учреждена Арабская Промышленная Организация (АПО), задачей которой являлось производство современного вооружения и техники, прежде всего авиационной. По западным лицензиям для ближневосточного региона предполагалось выпустить, ни много ни мало, 200 учебно-боевых «Хо-ков» или «Альфа Джет», 250 вертолётов «Линкс» и 350 лёгких вертолётов «Дофин» SA. 365 и 150 истребителей «Мираж» F.I.

Послевоенный снимок египетского Су-7БМК (76-я серия, 49-я машина/. Самолет несет кокарды нового образца, хорошо видны и следы интенсивного износа камуфляжа под немилосердным африканским солнцем и ветром пустыни

Су-7БМК, установленный в качестве памятника у военного музея в Каире. Под фюзеляжем подвешены зажигательные бомбы ЗАБ-250-200

Конец этой затее положили внешнеполитические перемены: пойдя на переговоры с Израилем и установление мира взамен многолетней конфронтации, Египет стал изгоем в глазах многих арабских радикальных режимов. «Нефтяные деньги» тут же прекратили поступать, что для египетской авиации означало наступление не лучших дней. Единственным арабским государством, отказавшимся одобрить карательные санкции против Египта, был Ирак и его лидер Саддам Хуссейн. Для Садата это кончилось гибелью от рук офицеров-исламистов прямо во время военного парада, но для Египта открыло новые перспективы, известные сегодня и многим российским туристам.

В те годы, на беду, и в советской внешней политике возобладали идеологически непримиримые подходы: даже нормализация отношений между Египтом и Израилем в нашей печати объявлялась «результатом происков империализма и активизации внутренних реакционных правых сил в египетском руководстве». С не меньшим возмущением говорилось и о том, что выбравшее путь мирных переговоров «руководство Египта практически вывело страну из борьбы против Израиля» . В конце концов, отход Египта от прежнего «пути прогрессивного социалистического развития» получил официальное закрепление 15 марта 1976 года, когда Национальное собрание страны объявило о денонсации договора о дружбе и сотрудничестве с СССР.

Знакомство египтян с современной западной авиатехникой вновь заострило вопрос о необходимости доработки парка имеющихся машин советского производства, остававшихся основой ВВС.

Говоря по справедливости, полученная техника в буквальном смысле заставляла «почувствовать разницу»: выполненные с французским изяществом самолёты несли высокоточное навигационное оборудование на базе инерциальных систем, эффективный прицельный комплекс, лазерный дальномер, автоматизированную систему управления. Аппаратура отличалась высоким уровнем надежности, была удобнее в работе, а двигатель и другие агрегаты обладали куда большим ресурсом, чем эксплуатируемые параллельно системы советских машин, с уровнем 15-20-летней давности. Всё это послужило поводом для нареканий: египтяне жаловались на невысокое качество советской техники, списывая на неё и часть вины за неудачную войну.

Собираясь модернизировать Су-7БМК, которых в составе египетской авиации оставалось больше сотни, руководство ВВС объявило конкурс на программу доработки машин с обновлением их прицельно-навигационного оборудования. Предложение фирмы

Литтон включало установку современной инерциальной навигационной платформы LN-33, а концерн Маркони-Эллиот должен был оснастить самолёты прицельным устройством с индикацией на лобовом стекле. В 1976 году верх взяла программа модернизации Су-7БМК с использованием навигационной системы TACAN и французского инерциального комплекта SAGEM «Улисс» 81, аналогичного используемому на «Миражах». Эти планы пришлось отложить из-за того же недостатка средств. В конце концов, все нововведения ограничились оснащением «Су-седьмых» оригинальным комуф-ляжем, выполненным в авангардном толке с размашистыми волнами лиловых, песчаных и зеленых тонов.

Однако МиГам и «Сухим» пришлось ещё раз вступить в бой, теперь уже против бывшего союзника. Оскорблённый «изменой Садата» ливийский лидер Муаммар Каддафи, скорый на резкие выступления, решил наказать отступника.

Для начала в июле 1977 года было организовано «народное выступление» десятков тысяч ливийских демонстрантов, с лозунгами штурмовавших египетскую границу. Следом вступила в дело армия, 20 июля открыв артиллерийский огонь по пограничным постам египтян. Те не задержались с ответом, утром 21 июля подвергнув бомбардировке ряд объектов на ливийской стороне - позиции РЛС в Эль-Джагбаб и Бардилах, укрепления и казармы. После расчистки воздушного пространства повторным ударом истребителей-бомбардировщиков были атакованы ливийские аэродромы Эль-Куфта и Насер на средиземноморском побережье (любопытным образом бомбить пришлось аэродром, носивший данное ещё в лучшие времена имя своего же египетского президента).

Ливийцы отвечали атаками своей авиации, произведя бомбардировки ряда военных объектов; в их числе был и египетский аэродром Мерса-Матрух. В боях каждая из сторон потеряла по несколько самолётов, в числе которых был и С/-7БМК, сбитый ливийскими истребителями 22 июня над базой Насер. На пятый день боёв навоевавшиеся противники объявили о прекращении боевых действий.

Окончательную точку в планах модернизации парка Су-7 и Су-20 поставили начавшиеся в 1979 году поставки американской авиатехники -вначале F-4E, а затем и F-16A. Тем не менее списывать Су-7БМК не торопились, и к 1983 году в составе ВВС Египта всё ещё числились 40 самолётов этого типа, базировавшиеся на аэродроме Эль-Фаюм южнее Каира.

Один из «Су-седьмых» сохранился и по сей день, поднятый на постамент в качестве памятника у военного музея в центре Каира.

Вновь продукция бывшего советского авиапрома на вооружении египетских ВВС появилась только тридцать лет спустя - ею стала партия из девяти военно-транспортных самолётов Ан-74, поставки которых начались в 2004 году.