КРЫЛЬЯ НАД МОРЕМ (хроники морской авиации)*

К 90-летию морской авиации России

Продолжение. Начало в No 7-12/2006 г., 1-3/2007 г.

Ка- 15М

Начиная с августа 1950 г. ОКБ-2 (с осени 1951 г. – ОКБ-4) приступило к предэскизному проектированию двухместного корабельного вертолёта Ка-15. Разработка эскизного проекта производилась в следующем году, а 9 июня вышло распоряжение зам. председателя Совмина СССР Н. И. Булганина о начале финансирования работ по Ка-15.

В октябре 1951 г. макетный проект получил одобрение. ОКБ-4 выделили часть территории на заводе № 82 (Тушинский район г. Москвы), где оно приступило к подготовке войсковой серии Ка-10 и продолжало разработку Ка-15.

14 апреля 1953 г. лётчик-испытатель Д. Е. Ефремов впервые поднял вертолёт Ка-15 в воздух.

Испытания вертолёта Ка-15, построенного ОКБ-4 МАП (завод No 938 МАП), по договору с авиацией ВМС в соответствии с Постановлением Совмина СССР от 11 июня 1954 г. проводились НИИ №15 ВМФ на базе ОКБ-4 в г. Москве с 28 января по 12 февраля 1955 г. Ведущим летчиком-ис- пытателем был назначен майор Е.А. Гридюшко, лётчиком облёта – заместитель командира 1222-й отдельной авиационной эскадрильи ВВС ЧФ капитан А.Н. Воронин. С 23 марта по 14 апреля того же года испытания проводились на кораблях ЧФ. Государственные испытания завершились в Феодосии 11 мая 1955 г. (аэродром Карагоз). За это время выполнен 161 полёт с налётом 36 ч 24 мин.

По отзывам летчика-испытателя, продольная устойчивость вертолёта была хуже, чем Ми-4, боковая – лучше. Устойчивость вертолёта хорошая, причём возможен кратковременный полёт с освобождённой ручкой. Обеспечивается взлёт и посадка при ветре до 16 м/с. Отмечается неудовлетворительный запуск двигателя, который производился сжатым воздухом от аэродромных средств и, как правило, с двух-трёх попыток.

Из оценки штурмана-испытателя следовало, что вертолёт может использоваться как противолодочный на расстоянии до 60 км от корабля. Для вывода вертолёта на корабль предлагалось использовать корабельную РЛС и радиопеленгатор.

Чтобы подкрепить позиции, к Акту по испытаниям были приложены отзывы командира крейсера "Дзержинский", крейсера "Куйбышев" и эсминца "Буйный" о необходимости такого вертолёта на борту, а также командующего ВВС ЧФ генерал-лейтенанта авиации Б.А. Почиковского: "Но вертолёте Ко-15 летал, впечатление положительное, управляемость и обзор хорошие. Может использоваться на кораблях для связи, переброски людей с корабля на корабль, с корабля но берег и обратно. Вертолёт можно использовать для поиска ПЛ и мин. Иметь противолодочные бомбы но вертолёте необязательно, достаточно ориентирных бомб.

Полагаю, что вертолёт может быть использован на больших подводных лодках при действиях на океанских коммуникациях".

Акт с рекомендацией о принятии Ка-15 на вооружение командующий авиацией подписал в июне 1955 г. Он стал первым вертолётом, который базировался на кораблях.

В 1957 г. вертолёты Ка-15 начали поступать в части. Они предназначались для поиска и уничтожения ПЛ (как первая, так и вторая задача не решались), связи с берегом, ведения воздушной разведки (давно замечено, что если ЛA непригоден к боевому использованию, то его причисляют к разведчикам). Некоторые специалисты даже именовали его многоцелевым. Но это частный подход.

Первый опытный Ка-15, оборудованный поплавками

Серийное производство вертолётов Ка-15 организовали на авиационном заводе в Улан-Удэ, куда и отправились для его изучения черноморцы старший лейтенант Левтер и капитан Каракуц. В 1957 г. на БФ сформировали 225-ю отдельную эскадрилью корабельных вертолётов, но просуществовала она до апреля следующего года.

На аэродроме Южная Угловая авиации ТОФ в 1958 г. сформировали 264-ю отдельную авиационную эскадрилью корабельных вертолётов. Первый полёт на Ка-15 состоялся 5 марта 1 958 г. Эскадрилья вертолётов Ка-15 в 1958 г. вошла в состав 830-го оплвп авиации СФ.

Путь становления и признания вертолёта оказался длительным, сложным и не лишенным необратимых потерь. В процессе создания вертолёта пришлось решать целый комплекс проблем, количество которых не уменьшилось и после поступления его в авиацию флотов.

Исследования причин возникновения повышенных вибраций продолжались в течение нескольких лет. Какие только меры не принимали: изменяли диаметр вала редуктора, уменьшали его длину, увеличивали вынос вертикального шарнира, устанавливали подшипники различной конструкции и т.п. Впоследствии встретились с флаттером, который проявлялся на режиме моторного планирования на углах установки лопастей 6-7 град. Его удалось устранить установкой выносных противофлаттерных грузов. Изыскивали также методы уменьшения опасного сближения лопастей несущих винтов, обеспечения их надёжности, повышения ресурса и т.п.

Лётчик-испытатель Д.Е. Ефремов выполнил обширный объём лётных испытаний, впервые в отечественной практике полётов подробно исследовал режим "вихревого кольца" (опасное для полёта явление, которое может возникнуть в случае снижения вертолёта с большой вертикальной скоростью и небольшой поступательной, что приводит к потере управляемости).

Создававшийся для базирования на корабль вертолёт Ка-15 имел смешанную конструкцию с фюзеляжем из стальных труб, дюралюминиевый каркас и клёпаную хвостовую балку.

Вертолёт был снабжён двумя соосно расположенными несущими винтами противоположного вращения диаметром 9,96 м с тремя съёмными лопастями. Для улучшения управляемости на режиме самовращения, путевой и продольной устойчивости на конце хвостовой балки установлен неуправляемый стабилизатор и два киля с рулями направления.

Форма носовой части фюзеляжа и остекление кабин обеспечивали экипажу из двух человек хороший обзор, а сдвижные двери позволяли при полёте над водной поверхностью держать их открытыми.

В состав силовой установки вертолёта входил обдуваемый вентилятором невысотный девятицилиндровый двигатель АИ-14ВФ конструкции А.Г. Ивченко мощностью 255 л.с. Он устанавливался внутри фюзеляжа. В моторном редукторе использовались коническая и планетарная понижающие передачи. Мощность от двигателя передавалась на двухступенчатый сатеплитовый распределительный редуктор, приводящий во вращение валы несущих винтов.

Нормальный полетный вес вертолёта составлял 1363 кг. При заправке топливом 107 л и 17 п масла обеспечивалась дальность полёта 280 км (высота 500 м, скорость 120 км/ч). Динамический потолок вертолёта – 3 500 м, статический (потолок висения) – 600 м, максимальная скорость полёта – 150 км/ч.

Противолодочное вооружение вертолёта более чем скромное: СПАРУ- 55 или два буя "Ива", или две бомбы по 50 кг. В последнем случае на вертолёт устанавливался оптический прицел ОПБ-1Р Разместить на вертолёте СПАРУ-55 и подвесить буи оказалось невозможным из-за превышения веса. По этой причине вертолёты должны были действовать парой, но и в этом случае противолодочные возможности тактической группы оказывались ниже всякой критики.

В середине 50-х гг. Главный штаб ВМФ направил на флоты директиву с требованием дооборудовать пригодные для этого корабли взлетно-посадочными ппощадками (ВППл) для базирования вертолётов. Подобные же работы произвели и на некоторых судах обеспечения. К этому времени на строящихся кораблях пр. 57А; 1134А и других предусматривались ангары для базирования вертолёта. К этому периоду обоснованные требования к авиационному оборудованию кораблей ещё не сформировались, техническое же обслуживание вертолётов сложностью не отличалось.

Для взлёта и посадки вертолётов выделили позиции в кормовой части кораблей, где и оборудовали ВППл размерами 5x9 м. Границы их обозначили белыми полосами шириной 200- 300 мм, а рабочую часть – кругом диаметром 3 м. Во избежание смещения вертолёта площадки покрывали сеткой-стеллажем из пенькового каната с ячейками 150x150 мм. Концы сетки закреплялись за кнехты, стойки лееров и другие достаточно прочные детали. Имелся также ветроуказатель.

Механизированной заправкой вертолётов топливом корабли не оборудовались, и она выполнялась далеко не безопасным примитивным способом, как это было на заре авиации. Вначале из бочки с бензином с помощью шланга наполнялось ведро, а затем через большую воронку с замшевым фильтром, предназначенным для задержки конденсата в виде воды, бензин заливался в бак вертолёта.

Заправку выполняли два человека. Естественно, при такой системе подготовка вертолёта к повторному вылету занимала много времени. Даже в самых благоприятных условиях на неё уходило до 40 мин. Принимая во внимание, что за кормой было начало шестидесятых, следует признать сервис устаревшим как минимум на полвека.

Лопасти вертолётов Ка-15 при базировании его на корабле демонтировались и хранились отдельно на специальных стеллажах, а перед вылетом вновь устанавливались и регулировалась их соконусность. Планер вертолёта накрывался чехлом, размещался в хвостовой части корабля и во избежание коррозии регулярно проветривался.

По мере приобретения опыта постепенно отрабатывалась система организации полётов. Перед их началом убирали и заваливали все мешавшие в этом случае леера, штоки и т.п. Действующими документами того периода ответственность за подготовку к полётам ВППл возлагалась на помощника командира корабля.

Известно, что возможность вертикального взлёта вертолётов существенно зависит от температуры и влажности воздуха. При высокой влажности и температуре существенно снижается мощность двигателя, а следовательно, и тяга несущих винтов и взлёт по вертикали становился не только затруднительным, но и просто невозможным. Все лётчики имели графики для расчёта полётного веса в зависимости от влажности и температуры и морщили лбы, прикидывая, удастся ли взлететь и что следует выгрести из карманов, чтобы уменьшить полётный вес. Особенно часто условия, исключающие возможность полётов, возникали на аэродромах Очаков и Кача. Чтобы полёты состоялись, приходилось планировать их но ранние утренние часы. Положение осложнялось тем, что Ка-15 взлетать с разбегом (по самолётному) из- за опасности возникновения земного резонанса (быстроразвивающиеся поперечные колебания вертолёта) не мог. По этой же причине полностью исключалось руление по аэродрому, особенно грунтовому.

На Ка-15 в соответствии с действующими документами разрешалось производить взлёт и посадку при скорости воздушного потока от 5 до 15 м/с. Имелось множество ограничений, связанных с соосной конструкцией несущей системы.

Ка-15, оборудованный опускаемым гидролокатором

Посадка Ка-15 на вертолетную площадку ракетного крейсера типа "Грозный"

Явления флаттера не оставляли вертолёт и в процессе эксплуатации на флотах. В принципе проверка на флаттер проводилась на земле при максимальных оборотах несущих винтов, и если при нескольких отклонениях ручки продольно-поперёчного управления конус лопастей "не размывался" и не прослушивались "фыркающие" звуки, то все считалось в норме.

Один из разработчиков вертолёта Ка-15 В. Баршевский, усомнившись в показаниях пилотов, отправился на проверку флаттера с капитаном А.Н. Ворониным. Вылетели они без парашютов. Воронин, набрав высоту, перевёл вертолёт в горизонтальный полёт, увеличил скорость, и когда она достигла 140 км/ч, послышалось "фырканье", а затем конуса вращения верхнего и нижнего винтов "размыло", что свидетельствовало о флаттере. Можно понять ощущения человека, который участвовал в разработке вертолёта, знал о безопасности полётов на нём не понаслышке и не имел парашюта. Тем временем Воронин продолжал доказывать свою правоту. Он уменьшил скорость полёта до 120 км/ ч, а сильнейшая тряска продолжалась. После посадки виброграф, который брал с собой инженер, показал, что вибрации достигали предельных значений.

Почти в это же время в Казахстане расследовалась авария вертолёта Ка-15, которая произошла из-за схлестывания лопастей, причём машина благополучно опустилась на обрубках лопастей.

Но не всегда подобное заканчивалось благополучно. Так, в июле 1960 г. произошла катастрофа вертолёта, пилотируемого командиром эскадрильи 710-го оплвп авиации ТОФ капитаном Лаптуновским В ноябре того же года вновь произошло схлёстывание лопастей. Нужно отдать должное лётчику майору Павлову, который приказал штурману покинуть вертолёт, использовав парашют, а сам произвёл посадку на аэродроме Петровка. Для того чтобы разобраться с этими двумя случаями, в полк прибыл главный конструктор Н.И. Камов. Ещё один подобный случай произошёл в авиации СФ на вертолёте, пилотируемом старшим лейтенантом Кононовым.

Чтобы повысить вероятность спасения экипажа в случае вынужденной посадки на водную поверхность при отказе двигателя, предполагалось снабдить вертолёт поплавковым шасси.

Полёты на вертолётах Ка-15 по причине КПН очень часто запрещались, производились бесчисленные регулировки доработки, отладки и т. п.

В 1963 г. вертолёты Ка-15 из-за низкой энерговооруженности и полнейшей неэффективности, а главное – низкой надёжности с вооружения сняли и полёты на них прекратили. Однако Ка-15 за свою короткую жизнь успел побывать во многих районах мирового океана, явившись первопроходцем вертикального взлета и посадки. Так, с марта по июнь 1962 г. авиагруппа майора Миляева 710-го оплвп авиации ТОФ работала на научно-ис- следовательских судах в Тихоокеанской гидрографической экспедиции (ТОГЭ) по маршруту Владивосток- о. Сахалин-Алеутские острова-Владивосток. При выполнении полётов с палубы потерпел аварию и затонул вертолёт, пилотируемый капитаном Б. Федоровским.

По вполне понятным причинам у лётного состава имелось недоверие к вертолёту вообще, а к вертолётам с соосной схемой в частности. И вертолёт Ка-15 оказал немалую услугу в усилении недоверия. Тем не менее, как и в любом другом деле, не обошлось без энтузиастов. К ним в первую очередь следует отнести подполковника А.Н. Воронина, полковника Н.И. Коржа; подполковников А.И. Гостева, В В Звягинцева, Галанина и многих других. Полковник Б. Федоровский много сделал для популяризации вертолёта и выполнял на нём полёты в условиях тропиков.

Своеобразный вклад в ликвидацию предвзятого отношения к вертолёту Ка-15 внёс главком ВМФ С.Г. Горшков, который в качестве пассажира весной 1955 г. с лётчиком-испытателем майором Е.А. Гридюшко выполнил несколько полётов над Севастополем. Взлёт и посадка производились около штаба ЧФ, где впоследствии была построена вертолётная площадка. Этим дело не закончилось, а имело продолжение. Во время сбор-похода кораблей ЧФ по указанию С.Г. Горшкова лётчик-испытатель Д.Е. Ефремов выполнил несколько полётов с командирами кораблей. Осталось не совсем ясным, была ли в этом необходимость и получили ли они удовольствие от этого?

Буксировка тралов СЭМТ-1 и БАТ-2: 1 – трал СЭМТ-1, 2 – трап БАТ-2, 3 – буксирное устройство, 4 – поддерживающие буи

После снятия с вооружения вертолёты в течение некоторого времени хранились, а затем их начали растаскивать, приватизировать, кое-что попало на склады.

Деревянные лопасти винтов в течение длительного времени служили прекрасным материалом для лавочек, скамеек и других столь же необходимых предметов утилитарной направленности, иллюстрируя конверсию самого примитивного уровня в действии и знаменуя завершение очередного этапа развития авиации.

Этапы эти хорошо прослеживались по оборудованию курилок в районе стоянок самолётов и вертолётов. В период поршневой авиации в центре их красовался кок винта самолёта, скамейки курилок часто были сварены из тормозных решёток самолётов Пе-2. С поступлением реактивных двигателей кок винта заменил кожух камеры сгорания реактивных двигателей - прогресс в развитии авиационной техники оказывался у всех на виду!

Небольшой опыт эксплуатации вертолётов Ка-15, а также анализ информации по данным иностранных источников, материалы собственных исследований позволили нашим специалистам более обстоятельно и обоснованно подойти к общим и специфическим требованиям к авианесущим кораблям и корабельным вертолётам, выработать требования к их конструктивным особенностям и мерам по обеспечению безопасности полетов с кораблей (судов). Предстояло также определиться с составом оборудования вертолётов для повышения эффективности их использования в соответствии с предназначением.

Вертолёт Ка-15 позволил только подойти к проблеме, приоткрыл её и обозначил. Работы продолжались. Наступили другие времена, обстановка изменилась и на корабельные вертолёты пришлось обратить самое пристальное внимание.

В то время как Ка-15 «прописывался» на палубах кораблей, в нашей стране авиация ВМФ совместно с научно-исследовательскими организациями с 1956 по 1960 год провела обширные лётно-морские исследования для оценки возможностей использовать вертолёты в качестве буксировщиков тралов для уничтожения морских мин.

На основании материалов исследований завод №329 ГКАТ в соответствии с ТТТ авиации ВМФ от 12 июня 1957 г. подготовил макет вертолёта- тральщика Ми-4. Заседавшая с 19 по

24 мая 1958 г. макетная комиссия представленные материалы одобрила.

Предполагалось, что вертолёт сможет буксировать односторонний минный трал МТ-3, быстроходные акустические тралы БАТ-2, БАТ-3 и самоходный электромагнитный трал СЭМТ-1.

В процессе переоборудования с вертолёта сняли десантное, такелажное, кислородное и санитарное оборудование, гондолу стрелка с вооружением. Взамен установили приспособление для буксировки тралов; оборудование, обеспечивающее заправку топливом от надводного корабля, систему приводнения на случай аварийной посадки на воду. Экипаж оставили из двух человек.

Приспособление для буксировки состояло из фермы; электролебёдки ЛПГ-4; пирорезака; сцепного узла; аппаратуры управления питанием и контроля электромагнитных тралов, отделения их при нагрузке свыше 2000 кгс. Особое внимание уделили выбору места крепления буксировочного устройства. Выяснилось, что при установке его в центре тяжести вертолёта тяговое усилие снижается на 30 %, а с удалением его от центра тяжести ограниченные тяговые возможности вертолёта реализуются более полно. Для наблюдения за тралом часть грузовых створок остеклили, по обе стороны вертолёта установили блистеры.

Система заправки вертолёта топливом обеспечивала подъём заправочного шланга на борт, его запирание и герметизацию после приёма топлива от корабля на висении; отсоединения при нагрузке свыше 470-500 кгс.

На вертолёт устанавливались два поплавка, изготовленные из прорезиненного материала, наполненные воздухом с системой подпитки. Остойчивость и плавучесть вертолёта с поплавками проверялись в Феодосийском заливе на нелётном экземпляре в начале июля 1959 г.

Вертолёт-тральщик Ми-4 с 27 марта по 4 июня 1959 г. проходил заводскую наземную и лётную отработку на заводе №329 ГКАТ (Казань) и 18 июня транспортным самолётом был доставлен на аэродром Кировское. В июле начались лётно-морские испытания на базе 8 ЛИЦ ВВС, полигона № 232 ВМФ, а 5 августа вертолет поступил на государственные испытания. Однако из-за ряда дефектов и перетяжеления конструкции к ним решили приступить лишь после того, как главный конструктор завода № 329 ГКАТ испытает серийный двигатель АШ-82В, чтобы установить ему режим боевого номинала за счёт сокращения ресурса, и примет меры по снижению веса вертолёта.

Государственные испытания начались 1 октября и закончились 26 ноября 1959 г., выполнено 100 полётов с налётом 47 ч.

Они показали: буксировочные возможности вертолёта невысокие, что не явилось большой неожиданностью. Усилия, потребные для буксировки тралов СЭМТ-1 и БАТ-2, порядка 1500 кгс со скоростью 8 узлов (14,8 км/ч) обеспечивались только при температуре воздуха не выше 15 град, и скорости встречного ветра – 3-4 м/с. При стандартных атмосферных условиях и ветре порядка 5 м/с создать буксировочные усилия при полёте по ветру более 600 кгс на номинальном режиме работы двигателя АШ-82В не представлялось возможным. При подсекании минрепа якорной мины возникала дополнительная нагрузка на трал порядка 200-300 кгс.

Предполагалось, что возможности вертолёта можно повысить, если снизить полётный вес на 400 кг и уменьшить заправку топливом, но в этом случае продолжительность траления на удалении от аэродрома 50 км сокращалась до 20-30 мин. Одна заправка с корабля позволяла увеличить продолжительность полёта в 1,7 раза. Однако система заправки оказалась неудачной, так как в ней использовался очень тяжелый шланг от самолёта Ту-1 6, выпуск и подъём которого производились с помощью электролебёдки ЛПГ-4А.

Лётчики, пилотировавшие вертолёт, отметили, что бортовое оборудование следует дополнить очень точным измерителем скорости перемещения вертолёта относительно водной поверхности. Подобная задача могла решаться только с помощью высокочувствительного доплеровского измерителя путевой скорости и угла сноса (ДИСС). Подобная аппаратура в нашей стране только ещё разрабатывалась, впоследствии совершенствовалась в течение многих лет, но так и не отличалась высокой работоспособностью и точностью.

Буксировка контактного трала парой вертолётов:

1 – сигнальный буй; 2 – средний буй; 3 – тралящая часть; 4 – средний буксир; 5 – углубитель; 6 – механизм отсоединения; 7 – патрон ПМТ-М; 8 – отводитель; 9 – буй ОГ; 10 – якорная мина; 11- вытраленная мина, отсеченная тралом от своего якоря; 12 – левый буксир; 13 – правый буксир

Увеличение отрицательных углов тангажа вертолёта при буксировке трала до 7-8 град, существенно затрудняло экипажу контроль за количеством топлива в баке. Не исключалась опасность остановки двигателя из-за прекращения подачи топлива.

Имелись и другие недостатки, позволяющие сделать вывод об ограниченной пригодности вертолёта Ми-4 для буксировки тралов.

В соответствии с указанием штаба авиации ВМФ на некоторых вертолётах Ми-4 авиации флотов смонтировали изготовленные промышленностью бортовое оборудование, и экипажи время от времени "тралили" аэродромы, буксируя по грунту катки, предназначенные для укатки снегового покрова.

В авиации ЧФ отрабатывалось и практическое траление тралами типа СЭМТ-1 и МТ-3, доставлявшимися в район траления кораблями. Предпринимались также попытки траления двухсторонним тралом парой вертолётов

Ми-4СП, соответственно переоборудованных. Подобное траление очень сложно по технике выполнения и предъявляет особые требования к слаженности действий ведущего и ведомого при приёме и отдаче трала.

Буксировка тралов СЭМТ-1 одиночными вертолётами Ми-4 выполнялась с тяговыми усилиями до 1200 кгс. Величина его контролировалась указателем тягомера, установленным над приборной доской лётчиков. Высота полёта вертолёта при тралении – 15-20 м.

Даже в процессе тренировочных полётов из-за множества ограничений траление не всегда оказывалось возможным: при боковом ветре справа более 5 м/с запаса тяги рулевого винта для выдерживания направления полёта оказывалось недостаточно; пилотирование вертолёта с попутным ветром свыше 3 м/с создавало значительные трудности с выдерживанием постоянной величины тягового усилия.

Практическая полезность попыток траления на Ми-4 может восприниматься скептически, учитывая, что масштабы их не поражали размахом, однако в сумме с результатами испытаний получены довольно любопытные данные.

Выявилось, например, что пилотирование вертолёта с тралом имеет существенные особенности. Это объясняется тем, что диапазон скоростей буксировки тралов узок, далек от экономической скорости вертолёта, обеспечивающей наибольшее тяговое усилие, и имеет такой же порядок, как и скорость ветра. Буксировочное усилие вертолёта существенно зависит от скорости встречного ветра: увеличение его на 1-2 м/с при одной и той же скорости буксировки и неизменной мощности двигателя приводит к росту буксировочного усилия в среднем на 10%.

Для получения более объективных и полных характеристик организовали исследования. Известно, что наименьшее тяговое усилие винта будет в штиль на "привязи", то есть без перемещения вертолёта. Для проверки теории производился замер тяговых усилий силовой установки вертолёта, закреплённого с помощью буксирного троса и стопора на бетонированной площадке в аэродромных условиях. На основании полученных результатов удалось установить режимы полёта, с которыми может встретиться экипаж при выполнении траления в реальных условиях. Оказалось, что если на первом галсе траление производилось курсом против ветра, то после разворота на обратный галс и достижения скорости, равной скорости ветра, буксировочное усилие окажется такими же, как и на "привязи" в штилевых условиях. После не совсем удавшихся попыток использовать вертолёт Ми-4 в варианте тральщика интерес к этому направлению снизился, а дальнейшие исследования свели к минимуму. Институты и исследовательские организации до лучших времён активизировали свою деятельность в направлении развития и совершенствования ракетного и противолодочного оружия.

(Продолжение следует)

Е.И. Ружицкий