Более двух тысяч лет назад, в 334 году до нашей эры, греческие войска вторглись в Персию. Во главе их стоял Александр Македонский, величайший полководец древности.

На реке Граник, в Малой Азии, произошло решительное сражение. Огромная персидская армия была разбита наголову, и только небольшая ее часть спаслась от разгрома.

Уцелевшие персидские воины отступили к Галикарнассу, вошли в город и заперлись в нем.

Галикарнасс был не только городом, но и крепостью: он был окружен высокими каменными стенами.

Александр Македонский спешил завершить свою победу. Он отдал приказ: взять город приступом.

Темной ночью подошли войска Александра к городу и начали штурм. Быстро приставили греческие воины к стенам города длинные лестницы и стали карабкаться по ним вверх.

Но персидский военачальник успел уже расставить на крепостной стене своих воинов. Их, правда, было немного, но зато у них было важное преимущество: они могли поражать греков, оставаясь сами за прикрытием.

Пока воины Александра взбирались по лестницам, персы, не теряя времени, забрасывали их камнями, засыпали стрелами и копьями. Кто достигал верха стены, тех они встречали мечами, сталкивали вниз (рис. 1).

Александру не удалось взять город: приступ был отбит.

Рис. 1. Штурм Галикарнасса

Наступило утро. Из греческого лагеря доносились стоны раненых. Сотни трупов валялись у подножия крепостных стен. Потери были так велики, что Александр не решился повторить приступ.

Казалось, каменные стены делали город неуязвимым: пока они были целы, никакая, даже самая большая и храбрая армия не могла овладеть городом.

Тогда Александр решил перейти к осаде: проделать в стенах бреши и, прогнав со стен города его защитников, прорваться в город сквозь образовавшиеся проломы.

Только в этом случае была надежда овладеть городом.

Мечами и копьями стен, конечно, не пробить. Для этого нужны специальные машины.

В продолжение многих дней подтягивали греки к осажденному городу свой обоз – целую вереницу возов, нагруженных бревнами и другими строительными материалами. Затем принялись за работу плотники. Несколько дней ушло на постройку каких-то неуклюжих машин. Наконец, машины были готовы.

Пять-шесть воинов стали у каждой машины и начали воротами оттягивать ее толстый канат. После долгой утомительной работы машины были готовы к действию. Каждая из них бросала бревно или тяжелую каменную глыбу, весом килограммов до 40-50.

То камни, то бревна со свистом летели к городу. С размаху ударялись они в городскую стену, отбивали от нее кусок за куском. Иные камни, просвистев над самой стеной, залетали в город. Там они пробивали крыши домов, убивали людей…

Что же это были за метательные машины? Как они были устроены?

Метательную машину древности можно сравнить с рогаткой – той самой рогаткой, с помощью которой дети бросают для забавы камешки. Но греческая «рогатка» была так велика, что бревна для постройки только одной машины подвозили на многих возах. Вместо раздвоенной палочки детской рогатки здесь были крепкие, окованные железом, врытые в землю столбы. С помощью ворота воины оттягивали толстый канат, прикрепленный к тяжелой деревянной колодке. Колодка тянула за собой другой канат, крепко привязанный к двум кольям. А эти колья были продеты в пучки туго скрученных упругих воловьих кишок.

Рис. 2. Осадная балиста готовится к выстрелу

Колодку «рогатки», оттянув, закрепляли и затем «заряжали» тяжелым камнем или бревном (рис. 2). Потом вытягивали задержку. Туго закрученные упругие пучки воловьих кишок мгновенно раскручивались, поворачивая продетые в них колья. При этом канат, натягиваясь, тянул колодку вперед, а она с силой толкала камень или бревно, и этот «снаряд» летел метров на 150—200.

Такова была балиста – осадная машина древности.

Были осадные машины и другого типа – катапульты. Основанием этой машины служила рама из толстых окованных бревен. Две толстые стойки с перекладиной напоминали ворота. Нижний конец бревна, верхнюю часть которого выдалбливали наподобие ложки, был продет сквозь туго скрученные канаты из воловьих кишок.

Рис. 3. Воины оттягивают «ложку» катапульты

С помощью ворота «ложку» пригибали к самой земле (рис. 3), «заряжали» камнем и потом отпускали.

Едва только «ложку» отпускали, упругие канаты мгновенно раскручивались, поворачивая при этом «ложку». Верхний конец «ложки» быстро поднимался вверх и ударялся с большой силой о крепкую перекладину, – из ложки вылетал каменный снаряд. Сила толчка была так велика, что камень пролетал иногда несколько сот метров.

Камень был не единственным снарядом катапульты. Иногда греки заряжали ее не камнем, а бочонком. Упав на улицу Галикарнасса, бочонок с треском раскалывался, и из него, к ужасу персов, шипя, расползались во все стороны ядовитые змеи…

Случалось и так: люди, работавшие у катапульты, вдруг отворачивались и затыкали себе носы. Вот они отпустили ложку – удар о перекладину – и, описав в воздухе крутую дугу, на площадь Галикарнасса упала дохлая полуразложившаяся собака. А вслед за ней другая машина бросила покрытую червями ногу павшей лошади. Таковы были «отравляющие снаряды» древней артиллерии.

Рис. 4. Осадные башни греков подошли к стенам Галикарнасса

Пока шла такая бомбардировка, греки, не теряя времени, подвозили к городской стене кучи земли и засыпали ров перед Галикарнассом. Напрасно сбрасывали персы на головы работающих камни, поливали их сверху расплавленной смолой: греки укрывались в специально сооруженных сараях на колесах и в длинных прикрытых бревнами канавах и не прерывали своей работы. Наконец, грекам удалось устроить насыпь метров сто в длину, метров двадцать в ширину. Долго, выбиваясь из сил, на катках тащили греческие воины по насыпи две громадные осадные башни. В каждой башне было пять этажей (рис. 4).

Рис. 5. Воины раскачивают таран и долбят им стену

Едва башня подошла вплотную к городской стене, как греческие воины начали раскачивать тяжелое бревно, висевшее на цепях в нижнем этаже (рис. 5), и, раскачав с силой, ударяли в стену. На конце бревна был тяжелый металлический наконечник.

Так начал свою работу таран. Он должен был долбить стену до тех пор, пока не пробьет ее насквозь.

Рис. 6. На верхней площадке осадной башни работают легкие катапульты и балисты, прогоняя со стен защитников осажденного города

Персы пытались поджечь осадные башни, поливая их со стен города горящей смолой. Но на верхних площадках башен стояли легкие балисты и катапульты – маленькие копии своих тяжелых сестер (рис. 6). Эта «легкая батарея» прогоняла персов с крепостной стены, не давая им поджечь башни.

Осада тянулась несколько недель. За это время жизнь в Галикарнассе стала невыносимой: градом летели камни и разрушали дома; трупы животных, разлагаясь, распространяли зловоние и заразу.

Городская стена постепенно поддавалась под ударами таранов.

Наконец, Александр назначил решительный штурм. К этому времени приготовлен был новый сюрприз: оставляя за собой дымный след, в город понеслись выброшенные катапультами пылающие бочонки со смолой – «зажигательные снаряды» греков. В Галикарнассе начался большой пожар.

Следующий залп осыпал город сотнями тяжелых камней. И в это самое время греки с криком бросились на штурм, полезли в город с осадных башен и по штурмовым лестницам.

Персы не выдержали: Галикарнасс пал.

Прошло 16 столетий. В 1342 году испанский король осадил город Алхезирас, занятый в то время арабами.

Испанские войска уже готовились к приступу. Вдруг на стенах города появилась какая-то невиданная машина: не было у этой машины ни лебедки, ни тяжелых рычагов. Не возились над ее постройкой десятки плотников. Длинная труба, подставка – вот и вся машина (рис. 7). В трубу что-то заложили. Потом к трубе подошел человек – всего лишь один человек! Он не натягивал никаких канатов; он только поднес к трубе раскаленный железный прут – и вдруг раздался гром, из трубы вылетели пламя и дым, а в наступающих полетело железное ядро.

Рис. 7. Арабская «модфа» – одно из первых огнестрельных орудий – готова к выстрелу: раскаленным прутом мастер поджигает заряд

– «Не иначе, как колдовство, – в смятении думали суеверные испанцы: – кто же толкает ядро, если нет в машине ни груза, ни рычагов? Наверное, дьявол. Ну, а как же бороться с силой дьявола?!»

И королевские солдаты в ужасе отхлынули от стен Алхезираса.

Молитвой пытались они прогнать «нечистую силу», помахали крестом на городские стены и снова пошли на приступ.

Но «нечистая сила» не боялась молитвы и креста. Снова к машине подошел «колдун», поднес к трубе раскаленную палочку, снова из трубы с громом вырвались дым и огонь, в нападающих вновь полетело ядро и даже убило кое-кого из молящихся.

Бороться с неведомой силой испанцы не решились: королевские солдаты отступили подальше от стен города.

Быстро распространились по всей Европе тревожные вести о «неведомой силе, которая с шумом и громом, с дымом и огнем бросает ядра, не знает пощады и не боится даже креста». Церковь поспешила публично проклясть это новое «дьявольское» оружие.

Но купцы – бывалые люди, объездившие много стран, – объяснили своим согражданам: нет здесь никакой дьявольщины.

Уже давно известно мудрым китайцам, что если смешать селитру с углем и к смеси поднести огонь, то смесь эта вмиг вспыхнет и быстро сгорит, даст много дыма и с силой отбросит все, что лежит вокруг. Китайцы издавна изготовляют эту смесь и сжигают ее по праздникам для потехи. А воинственные арабы заперли эту смесь в трубу и заставили ее работать на войне – толкать ядро. Да и некоторые европейские мастера знакомы с огненной стрельбой: уже года три тому назад в Англии было изготовлено такое орудие.

И в самом деле, европейские мастера быстро освоили новое производство. Вскоре после осады Алхезираса, в бою при Кресси, во Франции, англичане огненной стрельбой, дымом и громом пугали лошадей неприятельских рыцарей, каменными ядрами перебивали коням ноги. В этом бою англичане наголову разбили французских рыцарей.

В 1453 году турки осадили Константинополь. К стенам города подвезли орудия.

Началась осада.

Вот работает старая, известная уже с седьмого века метательная машина – фрондибола. Иначе ее зовут «машина с противовесом» (рис. 8).

Она похожа на журавль деревенского колодца. На коротком плече «журавля» – тяжелый груз. Долго трудятся десятки людей, чтобы поднять его как можно выше. А на длинном плече в петлю закладывают камень. Потом «журавль» отпускают. Груз быстро тянет его короткий конец вниз. Зато длинное плечо, мгновенно поднявшись, бросает камень круто вверх. Фрондибола – не очень сильная машина: она может бросать камни килограммов в двадцать всего-навсего метров на полтораста.

Со старыми метательными машинами соперничали новые огнестрельные – бомбарды (рис, 9). Это были неуклюжие, толстые и тяжелые железные трубы, железными же полосами прикованные к тяжелым деревянным колодам. Приставное дно трубы имело углубление. Это углубление заполняли липкой пороховой мякотью. Потом заряжали бомбарду каменным ядром и приставляли к ней дно. Щель между трубой и ее дном замазывали глиной. Сзади подпирали дно бревнами, чтоб его не вырвало при выстреле. Наконец, вставляли в отверстие дна длинный фитиль и поджигали его с помощью раскаленного железного прута.

С бомбардами то и дело случались разные беды: их железные стенки были непрочны. То одна, то другая бомбарда разрывалась; при этом она обжигала, ранила и убивала окружающих.

Воины боялись, сторонились нового оружия. Говорили, что оно опаснее для своих войск, чем для неприятеля. То ли дело старая машина! Правда, нет от нее дыма и грома, но к ним ведь уж все привыкли, и никого дымом и громом не напугаешь. А со старой машиной работа проще и безопаснее.

Пусть мастера, которые изготовляют такие непрочные бомбарды, сами и стреляют из своих изделий!

И мастера возились сами со своими детищами: часами наводили они бомбарды, то вынимая, то подкладывая деревянные клинья, чтобы опустить или приподнять ствол. Меркой, а нередко и просто на – глаз, отмеривали они заряд пороха, то уменьшая его, то увеличивая.

Наконец, мастер поджигал фитиль, а сам прятался в яму в стороне от орудия.

Рис. 8. Фрондибола готовится перебросить в осажденный город свой «снаряд»

Рис. 9. Бомбарда заряжена; поджигают фитиль

Это служило сигналом и для осажденных: они тоже прятались за каменные зубцы стены, и ядро не причиняло им большого вреда.

Гордостью турецкого лагеря была громадная мортира. Она выбрасывала черные каменные ядра весом по 400 килограммов каждое.

Падая с большой скоростью, это тяжелое ядро наполовину уходило в землю. Но не часто падали такие ядра: возни с мортирой было так много, что она делала только семь выстрелов в сутки. Наконец, ее разорвало.

Ко дню приступа турки остались при одних старых метательных машинах; почти все огнестрельные орудия разорвались. Приступ велся по-старому: тысячи людей карабкались на стены. Но у турок было пятьдесят воинов на одного византийца, и это решило исход дела. Византия пала.

Не лучше, чем у турок, шло дело с новым оружием и у народов Европы. Казалось, огнестрельные орудия, такие непрочные и капризные, не выдержат соперничества со старыми. Ведь безопасные в обращении машины с противовесом бросают камни ничуть не хуже, чем бомбарды.

Среди полководцев шли споры, какие орудия лучше: старые или новые. И большинство склонялось к тому, что лучше старые.

Скоро, однако, произошло событие, которое положило конец этим спорам, В 1494 году молодой французский король Карл VIII готовился к походу в Италию, чтобы заявить свои наследственные права на Неаполь. Но права надо было подкрепить силой. И Карл собрал при своем тридцатитысячном войске более сотни орудий. Тут были «фальконеты» – легкие орудия, стреляющие ядрами величиной «с апельсин», и орудия «главного парка», стреляющие ядрами «с голову человека».

С этой артиллерией Карл VIII вступил в Италию. Навстречу ему вышли войска местных феодалов. Их рыцари были закованы в железные латы (рис. 10). Но в первом же бою фальконеты забросали гордых рыцарей своими железными «апельсинами», которые легко пробивали рыцарские латы.

Рыцари укрылись за каменными стенами «неприступных» замков. Но ядра орудий «главного парка» разрушали и эти замки (рис. 11). Вскоре Флоренция, Рим и Неаполь были в руках завоевателя.

Всюду распространились вести о новом удивительном средстве, облегчающем победу. Забыты были прежние разговоры, будто огнестрельное орудие более опасно своим войскам, чем противнику. Каждый город, каждый король старался теперь завести побольше огнестрельных орудий, да таких, которые получше и посильнее. Артиллерия вскоре стала полноправным родом войск.

Рис. 10. Закованные в латы рыцари. Пятнадцатый век

С того самого времени, как появились огнестрельное орудия, европейские мастера стали работать над их усовершенствованием. Вначале они стремились делать их пострашнее на вид: для этого оплетали прутьями, словно корзину, осадную башню, приделывали ей крылья, раскрашивали ее, чтобы она была похожа на сказочное чудовище, и ставили в ней орудия. Таков был, например, «Аспид-дракон», показанный на рисунке 12.

В то же время попытались сделать бомбарду не такой неуклюжей; для этого положили ее на станок и приделали к ней колеса. Наводить орудие стало гораздо удобнее: ему легко можно было придавать нужный наклон, легче было и передвигать его с места на место.

Рис. 11. Тяжелые орудия «главного парка» стреляют ядрами «с голову человека»

Затем научились отливать орудия из бронзы, а не сваривать их из отдельных железных полос. Орудия стали гораздо прочнее. Разрывы орудий случались все реже и реже.

Отливая орудие, мастера заботились и о правильности его формы, о чистоте и даже о красоте работы. Посмотрите, например, как отлит ствол русской «гафуницы» семнадцатого века (рис. 13).

Мысль мастеров работала не только над тем, как поискуснее отлить орудие. Изобретатели старались усовершенствовать и конструкцию орудий. Очень неудобно было, например, заряжать орудия семнадцатого века: они не имели затвора и заряжались с дула; надо было встать перед орудием, спиной к неприятелю, заложить в орудие сперва заряд пороха, потом – снаряд.

И вот два русских мастера изобрели затворы к орудиям: один изготовил «пищаль» с выдвижным затвор ом в виде клина, а другой придумал ввинчивающийся затвор.

Орудия новой конструкции можно было заряжать сзади; так работать много быстрее и удобнее. Но слабая техника того времени не позволила освоить этих изобретений.

Орудия, изготовленные русскими мастерами в семнадцатом веке, хранятся в Артиллерийском музее в Ленинграде, как праотцы современных орудий с «клиновыми» и «поршневыми» затворами.

Только в конце девятнадцатого века – двести лет спустя – сумела техника освоить это изобретение, и орудия с подобными затворами применяются теперь во всех армиях.

Так смелая мысль русских изобретателей опередила свое время.

Шли века. На смену кустарным мастерским средневековых мастеров пришли мануфактуры. Собранные в одно место десятки, а иногда и сотни рабочих, делили между собой труд по изготовлению артиллерийских орудий, отливали эти орудия уже не по случайной прихоти мастера, а по установленным образцам. Затем, в связи с быстрым развитием капитализма, двинулась вперед гигантскими шагами промышленность, особенно металлургическая.

Рис. 12. Осадная башня «Аспид-дракон»

Рис. 13. Бронзовая русская гафуница семнадцатого века

Появилось много больших заводов, оборудованных сложными машинами. Все это давало возможность вносить новые и новые улучшения в артиллерийское дело.

Возможности эти не могли быть и не были упущены. Капиталистические страны непрерывно боролись между собой за новые земли, за богатства. Эта борьба неминуемо вызывала войны. Каждая капиталистическая страна была заинтересована в том, чтобы ее артиллерийские орудия были наиболее прочными и могущественными, чтобы таких орудий было у нее как можно больше.

Это соперничество особенно обострилось в девятнадцатом и в начале двадцатого века. И именно в это время внесено было особенно много усовершенствований в артиллерийское дело.

Мощь артиллерии резко возросла.

Уже не из слабой бронзы, а из лучшей, крепчайшей стали отливают теперь орудия.

Не каменными ядрами, пугающими лошадей, а разрывными снарядами огромной силы стреляет нынешняя артиллерия.

Осень 1916 года. В разгаре мировая империалистическая война.

Уже полгода тянется борьба за сильнейшую французскую крепость Верден. Эта крепость загородила немцам путь внутрь Франции. Немцам удалось, правда, захватить два ее форта.

Но дальше продвинуться они не смогли. И вот теперь французам надо во что бы то ни стало отобрать обратно эти форты – иначе положение всего их фронта непрочно.

Пять суток держат французы под сильным артиллерийским огнем форт Дуомон.

Разрывы следуют один за другим. Выходы из форта уже разбиты, наблюдательные пункты его разрушены.

И все же форт еще держится: прочны толстые бетонные своды его казематов. Они только содрогаются от глухих ударов снарядов. Немецкий гарнизон форта уже знает, что даже тяжелым снарядам французских орудий не пробить толстого слоя бетона, покрытого землей.

Наступает полдень шестого дня.

Воют и визжат, пролетая над фортом, легкие снаряды. Глухо рычат тяжелые. И вдруг среди оглушительного рычанья, воя и визга раздается густой угрожающий бас. Он покрывает все звуки боя: словно растворились они в этом могучем рычании.

Громовой удар потрясает весь форт. И сразу же вслед за этим каземат освещается заревом. Едкий, удушливый запах стесняет дыхание. Оказывается, снаряд проломил, пробил бетонный свод! Обвалившийся каземат похоронил под развалинами полсотни немецких солдат.

С промежутками от десяти до пятнадцати минут следуют один за другим такие же разрывы.

Пятый снаряд пробивает свод главного прохода, казармы форта. Те, кто еще уцелел после этого попадания, забираются в самые глубокие подземные погреба.

Шестой снаряд наносит форту смертельный удар: с чудовищным ревом влетает он в развороченный предыдущим разрывом проход, забирается еще глубже и взрывается в глубоком погребе, где сложены осветительные снаряды и пулеметные патроны. Все это охвачено пламенем и начинает разрываться с оглушительным треском.

Не зная о такой удаче, французы продолжают обстрел. Но форт уже выведен из строя: он больше не может обороняться.

Взять его теперь уже не трудно.

И все это сделала одна французская гаубица, по сути дела, всего-навсего шестью попавшими в форт снарядами.

Эта 400-миллиметровая гаубица была так тяжела, что могла передвигаться лишь по железной дороге, да и то на специальной, очень прочной платформе: она весила 137 тонн!

Огромный снаряд этой гаубицы, весом в 640 килограммов, содержал 180 килограммов сильного взрывчатого вещества.

Но и эта гаубица не самое могучее орудие наших дней: на рисунке 14 изображена, например, еще более крупная-520-миллиметровая французская гаубица завода Шнейдер, посылающая за 17 километров чудовищный снаряд почти в полторы тонны весом (1400 килограммов).

Рис. 14. Одно из крупнейших орудий – 520-миллиметровая гаубица завода Шнейдер

Какие сооружения могут устоять перед этим снарядом, несущим 300 килограммов взрывчатого вещества!

Такова огромная сила артиллерии наших дней.

Самые прочные убежища не выдерживают ее огня. Но разрушать укрепления-это только одна из многих задач артиллерии.

Своими снарядами она сметает живую, силу врага и останавливает его наступление.

Уже не рыцарские латы и ворота замков, как пять веков назад, а крепкую броню танков и кораблей и прочные бетонные сооружения пробивают насквозь артиллерийские снаряды.

Высоко в небо забирается артиллерийский снаряд, чтобы сбить неприятельский самолет.

Полевой устав Рабоче-Крестьянской Красной Армии так говорит о значении артиллерии:

«Артиллерия обладает наибольшей силой и мощью огня из всех наземных родов войск. Ее огонь губительно действует против живой силы и огневых средств противника, расположенных открыто и находящихся в закрытиях, против артиллерии и танков противника; она поражает также авиацию противника.

Артиллерийский огонь расчищает путь всем наземным войскам в наступлении и преграждает путь врагу в обороне.

Артиллерия является мощным средством для разрушения долговременных укреплений».

В чем же разгадка могучей силы современного артиллерийского орудия?