ГЛАВА 9. ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ

Первые успехи «Локомотива» голову молодому тренеру не дурманили. Впоследствии, в пору расцвета тренерского дарования Сёмина, одним из его главных достоинств признавали реальный взгляд на вещи. Но это качество ему было присуще с первых шагов. Честолюбивые помыслы молодого специалиста не ограничивались постоянной пропиской в компании сильнейших. Сёмин в «Локомотиве» смотрел гораздо дальше и пытался использовать любую возможность для усиления команды. Перед своим тренерским дебютом в высшей лиге ему удалось заполучить в «Локомотив» вратаря Станислава Черчесова, созревшего для роли основного, но просиживавшего в «Спартаке» за спиной Рината Дасаева, результативного форварда минского «Динамо» Игоря Гуриновича и группу перспективной молодежи. Качественный скачок в игре команды не заставил себя ждать.

Со старта чемпионата «Локомотив» рванул с такой скоростью, что вынудил даже прославленного ветерана Виктора Шустикова воскликнуть: «Трудно верится, что эта команда пришла из первой лиги! Впереди они играют просто на загляденье!»

Но Сёмин понимал, что пока это в основном эмоции. И потому внешне спокойно воспринимал досадные неудачи, порой просто казусы. В последнем матче первого круга со «Спартаком» железнодорожники вели — 2:0 за две минуты до финального свистка. Раздосадованный тренер красно-белых Константин Бесков, не дожидаясь финального свистка, махнул на происходящее рукой и ушел под трибуну. Однако за считанные минуты «Локомотив» ухитрился пропустить два гола. Довольные спартаковцы заходят в раздевалку, а Бесков начинает устраивать им разнос. Они ему: «Константин Иванович, мы же сравняли счет, ничья — 2:2»... А он не может поверить и продолжает ругаться. А каково было пережить такую шокирующую развязку Сёмину?! Но он на людях и виду не подавал. Все-таки положительных моментов в выступлениях «Локомотива» было больше.

— Команда с достоинством отстаивает свою игру, стремясь действовать и современно, и разнообразно, — констатировал ветеран «Локо», заслуженный тренер РСФСР Виталий Артемьев.

— Очень симпатичная команд очка «Локомотив», — резюмировал заслуженный мастер спорта Евгений Ловчев. — Мне кажется, что Сёмин состоялся как тренер уже в «Памире». Он относится к категории специалистов — к сожалению, редкой, но тем более ценной, — с приходом которых команда начинает расти, набирать силу. Это мы видим сейчас в «Локомотиве», перед которым всегда стояла дилемма: то ли брать молодых ребят, воспитывать их, делать команду и надеяться, что труды будут оценены, игроки не разбегутся по другим клубам, то ли приглашать футболистов, которые по тем или иным причинам были отчислены из других московских команд. Эксперимент нынешнего старшего тренера «Локомотива», наверное, развивается наиболее удачно потому, что найдено разумное сочетание желаемого. Мне нравится своеобразная игра команды, старательно выполняющей все тренерские указания.

Сёмин и сам чувствовал прогресс у своих подопечных и, естественно, испытывал необычайный подъем. С выходом в группу сильнейших, он расширил штат помощников, пригласив из клубной футбольной школы Владимира Короткова, в прошлом форварда «Локомотива» и ярославского «Шинника», такого же фаната футбола, каким остается сам.

Сейчас всем известно трепетное отношение Сёмина к футбольным полям. Перед тренировкой — в Баковке ли, за границей ли перед матчем Лиги чемпионов — пока футболисты раздеваются, его неизменно можно увидеть меряющего своими длинными ногами периметр зеленого прямоугольника, вглядывающегося в каждую травинку, словно ведущего незримую беседу с зеленым газоном. А на первых порах своей локомотивской тренерской карьеры он занимался в Баковке еще и... полеводством. Летом дачники с утра до вечера разбирали на орошение садов и огородов всю воду, из хилого баковского водопровода едва капало. Полновесная струя появлялась лишь затемно, когда рабочий день у обслуги учебно-тренировочной базы был давно закончен. Тогда, в полночь, и разворачивали шланги, выходили на полив футбольного газона Сёмин с Коротковым. А утром, как ни в чем не бывало, выводили на тренировку свою команду. Вряд ли в каком-то другом клубе высокого ранга найдутся примеры подобного подвижничества.

Уже встав в ряд лучших тренеров России, Юрий Сёмин продолжал относиться к газонам стадионов, словно к футбольным святыням. В 2004 году, когда «Локомотив», продвигаясь к своему второму чемпионству, прибыл на матч в Пермь, Сёмина попросили во время предматчевой тренировки бережнее отнестись к полю, которое, без того выбитое, было еще и насквозь промочено дождем. Попросили, рискуя нарваться на высокомерное пренебрежение тренера одного из российских грандов. А он скомандовал игрокам: «На разминку в сектор за пределами поля!» А потом, как будто извиняясь, проговорил: «Уж минут двадцать-то мы побегаем по полю, чтобы его почувствовать...»

По результатам чемпионата «Локомотив» заслужил место в первой шестерке, а стало быть, и право дебютировать в Кубке УЕФА, но чьи-то умные головы ввели лимит на ничьи, и, миром разошедшись с грандами — московскими «Динамо» и «Спартаком», железнодорожники ничего не прибавили в свою копилку, оставшись в таблице седьмыми.

Подводя итоги сезона, величайший вратарь современности Лев Яшин и популярный журналист Александр Горбунов в своем диалоге высоко оценили выступления «Локомотива» в сезоне и тренерский дебют в высшей лиге Юрия Сёмина.

Яшин: — «Локомотив» в высшей лиге мы не видели давно, и отрадно, что команда с первых же дней пребывания в классе сильнейших взялась задело засучив рукава и хорошо себя проявила. Не могу назвать ни одного матча, в котором «Локомотив» позволил бы себе расслабиться. Напротив, он достойно играл со всеми без исключения командами.

Горбунов: — «Локомотив» из тех команд, которые стремятся действовать по принципам современного футбола, уделяя в ходе матча самое пристальное внимание всем без исключения стадиям игры. Перекосов, приводящих к болезненным осложнениям, не наблюдается. При этом заметно, что команда пытается по максимуму использовать возможности каждого футболиста.

Яшин: — По моему глубокому убеждению, в том, как играл «Локомотив» в 1988 году, заслуга молодого тренера Юрия Сёмина, сумевшего подготовить команду к большим делам. Именно большим, потому что попавшие в высшую лигу команды чаще всего беспокоятся о том, как бы в лиге этой удержаться. Похоже, что «Локомотив» о термине «удержаться» и не задумывался, а сразу поставил перед собой более высокие цели.

Добавило престижа «Локомотиву» участие его защитника Сергея Горлуковича в олимпийском турнире Сеула, победном для сборной СССР. Вскоре после этого Валерий Лобановский призвал локомотивца и в первую сборную. Под руководством Сёмина на глазах выросли в своем мастерстве и другие игроки — Станислав Черчесов, Сергей Базулев, Михаил Русяев, Андрей Калайчев. Успешная тренерская деятельность Сёмина получила новое признание. Ему было присвоено звание заслуженного тренера РСФСР. А по окончании сезона он получил приглашение в московский «Спартак». Сначала его вызвали в высокие профсоюзные инстанции, а потом состоялась беседа с главным спартаковским идеологом Николаем Старостиным.

Для журналистов давно стало привычным отмечать доверие, которым пользовался Сёмин у железнодорожного руководства, еще не достигнув с «Локомотивом» больших высот. Но почему-то за кадром оставалось терпение самого тренера, который в душе, возможно, обижался на своих шефов: мол, приглашаю, довожу до высоких кондиций игроков, а они потом уходят, из-за того, что в «Локомотиве» им не могут улучшить материальные условия до уровня, например, спартаковских. И неизвестно, до каких пор такое будет продолжаться. Но ни разу никто не услышал от Сёмина, что его терпение подходит к концу. И когда представилась возможность изменить к лучшему свою собственную судьбу, он остался верен «Локомотиву», начатому в нем большому делу.

— Понятно, что «Спартак» — величина в отечественном футболе, куда второй раз не приглашают, но уйти из «Локомотива» выглядело бы верхом неблагодарности с моей стороны по отношению к руководству МПС и Московской железной дороги, — объяснял позднее свой отказ красно-белым Юрий Сёмин. — Мое назначение в «Локомотив» потребовало от руководителей железнодорожных ведомств больших усилий. Видимо, кому-то очень не хотелось моего прихода в клуб. В горком партии пошли анонимки, обвинявшие меня в спекуляции: купил, мол, еще будучи игроком, по протекции МПС машину и перепродал (на черном рынке автомобили в то время стоили в четыре-пять раз больше магазинной цены. — Прим. автора). Машину я действительно купил, но сам на ней и ездил. Были и другие наговоры, много чего по мелочам. Меня тогда поддержал заместитель председателя Спорткомитета СССР Николай Русак, а всю ответственность перед партийными органами за мой «моральный облик» взял на себя министр путей сообщения Николай Конарев. Кроме того, я прикидывал, сравнивал составы и возможности «Спартака» и «Локомотива» и посчитал, что у меня самого команда что надо, хотя она и была составлена из игроков, которые никому уже не подходили. С Горлуковичем, например, рассталось минское «Динамо», Русяева и Базулева списали из «Спартака». Вернули мы из Смоленска Калайчева. А тут еще и Черчесов пришел. В общем, остался я, а накануне нового сезона лидеры неожиданно дружно покинули команду, и она рухнула. Опять пришлось все начинать с нуля.

Первые успехи аукнулись «Локомотиву» и его тренеру... серьезными неприятностями.

Перед уходом в отпуск по окончании сезона заявил о своем решении вернуться в «Спартак» Черчесов. Между прочим, он тоже уговаривал Сёмина принять красно-белую команду, но безуспешно. А уже в ходе подготовительного периода, съездив с командой в турне по США, вслед за вратарем отправился капитан команды Базулев. Оба — стержневые игроки, на которых Сёмин рассчитывал в построении команды будущего. Потеря этой пары ослабила команду, да еще и сделала ей антирекламу. Узнав об уходе лидеров, ряд игроков, способных усилить локомотивскую игру, отказался от приглашений. Пришлось перестраивать уже налаженную систему обороны. А исход из «Локомотива» в «Спартак» продолжался. В разгар сезона стал спартаковцем врач команды Юрий Васильков, написал заявление о желании пополнить стан красно-белых Русяев.

«Переход ряда игроков психологически деморализовал команду, — сокрушался после первых игр чемпионата Сёмин. — Она создавалась три года, а была разрушена, по сути, за один месяц. В правильности построения тренировочного процесса сомнений у нас не возникало. Но из-за того, что весь первый круг мы главным образом латали дыры в составе, подбирали его оптимальный вариант, очков сегодня имеем меньше всех».

Во втором круге, укрепив свои ряды новыми игроками, «Локомотив» нашел в себе силы рвануться из турнирных низов и вырвался бы, если бы не происки фортуны. Нет, не зря Сёмин возмущенно атаковал арбитра Чехоева, засчитавшего гол ленинградца Чухлова, забитый из явного положения вне игры в матче с «Зенитом». На финише для спасения от новой встречи с первой лигой железнодорожникам как раз не хватило того самого очка, которое они потеряли в результате ничьей — 1:1 на ленинградском стадионе имени Кирова.

А по окончании сезона стало трещать по швам и оставшееся сёминское «ополчение», собранное с миру по нитке. Уехали в Германию Горлукович, Русяев и Буланов, в США — Головня, в «Торпедо» ушел Калайчев. Все, что было создано за четыре года напряженного, вдумчивого, порой каторжного тренерского труда, пошло прахом. Команду предстояло создавать заново. Причем в ситуации, когда в светлое будущее «Локомотива» опять никто не верил.

Обычно тренерский авторитет вырабатывается годами через победы и неизбежные поражения, командные взлеты и падения. Юрий Сёмин вроде бы прошел через все это, в тренерском цехе его признали, более того, считали уже состоявшимся и в то же время весьма перспективным тренером. Но судьба зачем-то уготовила ему повторное восхождение, новый нулевой цикл, словно проверяя его на крепость характера, человеческую, духовную стойкость. И он опять принял вызов.

Вернуться в элитное сообщество железнодорожникам удалось тем не менее с первой попытки, в то время как прежде на это уходило от двух до семи лет. Правда, после выполнения «обязательной победной программы» в основном турнире команде «на закуску» пришлось еще и превзойти в переходных матчах волгоградский «Ротор».

Хотя в межсезонье «Локомотив» пополнили торпедовец Игорь Чугайнов, вернувшийся из Финляндии Юрий Гаврилов и даже первый (и последний) гражданин США в отечественном футболе Дейл Малхолленд, резко обновленная команда с ходу не покатила. Обнадеживающим был выход железнодорожников в финал Кубка СССР, но там их ожидал разгром от киевского «Динамо» — 1:6.

«Нам показалось, что начали матч неплохо, но это была лишь видимость, — и при первых шагах тренерской карьеры Сёмин не стеснялся признавать свои неудачи. — Киевляне устроили тактическую ловушку, заманили нас на свою половину поля и за счет контратак уже в первом тайме забили три «сухих» гола, после чего мы окончательно рухнули. Первым чувством было ужасное огорчение. Но отчаиваться не стали, проанализировали ошибки и в конце сезона вышли в высшую лигу».

Даже из обидного фиаско Сёмин уже умел извлечь пользу.

«Нам советовали весной не гнаться за двумя зайцами, а сконцентрироваться на возвращении в высшую лигу, — признавался он. — А я считаю, что опыт тех кубковых игр очень пригодился в переходных матчах с "Ротором", по существу таких же — кубковых».

В команде остро ощущался дефицит лидеров, который был ликвидирован подъездом в августе «литовской бригады». Пока балтийцы притирались к новой команде, она к концу сентября успела вылететь даже из первой шестерки. Казалось, кончен бал, погасли свечи. Однако Вальдас Иванаускас, Арминас Нарбековас, Вячеслав Сукристов и Арвидас Янонис не только подняли уровень «Локомотива», но и взбодрили своих новых партнеров на подвиги. Из оставшихся восьми матчей «Локомотив» выиграл семь, и пусть с четвертого места через волгоградские пороги, но восстановил свой статус команды высшей лиги. На этом решающем отрезке Юрий Сёмин не в силах усидеть на тренерской скамейке, зачастую метался вдоль бровки, в буквальном смысле ходил в атаки вместе со своими подопечными на ворота, на соперников, на судей. Это выглядело жестом отчаяния. Но до собственной ли репутации ему было, когда земля горела под ногами: задержка «Локомотива» в первой лиге грозила в условиях перехода отечественных клубов на хозрасчет непредсказуемыми последствиями.

— Сезон для нас получился рваным, с заметными провалами, — комментировал итоги выступлений «Локо» его старший тренер. — Причина — текучесть кадров, не можем стабилизировать состав хотя бы на один-два сезона. С другой стороны, футболистам не хватало характера, волевых качеств. До прихода вильнюсцев команда по составу была не сильнее пяти — семи других.

В сезоне-90 Сёмин впервые опробовал метод шоковой терапии при подготовке команды к матчам, который впоследствии взял на вооружение и успешно применял. А тогда конфликтная ситуация в команде после серии неудач возникла спонтанно, однако старший тренер решил ее не гасить, в расчете что она встряхнет футболистов, добавит им спортивной злости на поле. И не ошибся.

Пять лет работы без отпусков, на постоянном надрыве не могли пройти бесследно для морального и физического состояния локомотивского вожака. Ему требовалась хоть какая-то разрядка, но мысли о команде не отпускали его даже во время краткосрочной поправки здоровья в чешских Карловых Варах.

«Все время нахожусь в состоянии напряженного ожидания неприятных сюрпризов, — признавался Сёмин. — В любой момент, например, у меня могут увести сильнейшего игрока. Расслабляться в "Локомотиве" нельзя, изо дня в день приходится держать себя в тонусе. Но мне нравится это состояние. Интересно соперничать с командами, имеющими лучшие условия, более квалифицированных футболистов. И побеждать их. Если "Спартак" или "Динамо" легко могут отказаться от услуг какого-то футболиста, взяв на его место другого, то мы не можем позволить себе такой роскоши. Поэтому стараемся раскрыть все возможности своих игроков. В этом тоже есть свой интерес».

И тут на имя старшего тренера «Локо» пришло приглашение поработать с олимпийской сборной Новой Зеландии. Летом 1990 года железнодорожники гостили в этой стране, и стиль игры советской команды пришелся организаторам турне по вкусу, показался соответствующим национальным традициям. Вот они и решили перенести опыт Сёмина на новозеландскую почву.

Тут следует заметить, что в начале 1990 года административный состав «Локомотива» получил новое пополнение. Вместо Петрашевского одним из помощников Сёмина стал Валерий Филатов, прежде успешно воспитывавший молодежь в торпедовском дубле.

Администратора команды Анатолия Машкова новичком можно было назвать с большой натяжкой. В 1981 — 1985 годах он уже работал в «Локомотиве», но затем, как ни странно, оказался в местах не столь отдаленных. Особенно странно для тех, кто знал Егорыча. Отзывчивость и исполнительность вышли ему боком, когда, по мнению ревизии, обнаружилось нецелевое использование дефицитной в советские времена фирменной спортивной экипировки. Те, кто давал указания на этот счет, быстренько умыли руки, выставив козлом отпущения администратора. Известно, насколько сложно в нашей стране, будь то бывший Советский Союз или нынешняя Россия, найти хоть сколько-нибудь достойную работу человеку, вышедшему на свободу. И Машков мыкался, пока не встретился с Сёминым. Узнав о его проблемах, локомотивский главный без всяких обиняков заявил: «Возвращайся к нам, продолжай свою работу». И по сей день Анатолий Машков — один из лучших, самых уважаемых представителей столь необходимой любой футбольной команде профессии.

Предложение новозеландской Федерации футбола Сёмин принял еще и потому, что, поработав бок о бок с Филатовым, уверовал в его компетентность, способность продолжить совместно начатое дело. Однако оказалось, что проявлять свои творческие способности под «крышей» главного и под гнетом личной ответственности за результат — вещи разные. Даже когда по сравнению с минувшим сезоном в твоем распоряжении появляются настоящие таланты — Сергей Овчинников, Равиль Сабитов, Александр Смирнов, Ромас Мажейкис, Робертас Фридрикас, Георгий Кондратьев, Дмитрий Аленичев, Сергей Подпалый.

Талант Овчинникова, несмотря на отдаленность его проявления (сезон 1989 года вратарь провел в сухумском «Динамо»), уже успели оценить. А когда молодой футболист был уже одной ногой в «Локомотиве», его сбил с пути хозяин самого экзотического столичного клуба «Асмарал» Хусам Аль-Халиди. Однако, выступая за «Динамо-2», Сергей подружился с сыном Сёмина Андреем, проходившим воинскую службу под динамовскими знаменами, стал бывать у Сёминых дома. И жена Сёмина-старшего Люба, Любовь Леонидовна, в беседах с Сергеем нашла более убедительные доводы в пользу команды железнодорожников, чем те, которыми оперировал владелец «Асмарала». Так Овчинников вскоре стал одним из символов нового «Локомотива».

Подобрав столь внушительную компанию, Сёмин вроде бы мог со спокойной душой посвятить себя новозеландским олимпийцам. Однако первые же неудачи подкосили боевой дух железнодорожников, а новый главный тренер команды не нашел рецепта против «инерции обреченности», как охарактеризовал локомотивский недуг он сам. Опробовав позицию аутсайдера еще в марте, с июня «Локомотив» уже никому ее не уступал, завершил чемпионат с интервалом в семь очков от ближайшего соседа сверху. А Сёмин, проведший год в стране давно победившего капитализма, на пороге его вступления в Россию тщательно изучил структуру новозеландского футбола и его ведущих клубов, что помогло ему в дальнейшем при создании, как предпочитает выражаться президент ПФЛ Николай Толстых, «нелюбительского» клуба «Локомотив». Да еще и попрактиковался в английском языке.

«В Новой Зеландии футбол любительский, но его организации и нам не грех поучиться, — делился впечатлениями о своей командировке Сёмин. — Руководят им люди, влюбленные в свое дело. Мне, например, создали просто сказочные условия для работы. А те, кто играет в футбол, словно сумасшедшие. Бросишь им мяч — рвут на куски. Игры со сборной Австралии — не на жизнь, а на смерть. Проиграют — горько плачут. Национальный вид спорта в Новой Зеландии — регби, бьются так, что страшно смотреть, мужество регбистов невероятное. Оттого и равных им нет. Бывал на их тренировках, кое-что по части атлетизма взял на заметку».

В общем командировкой Сёмин остался доволен, вот только вернулся он в ставшую ему родной команду к очередному разбитому корыту.