Глава 4. Становление

В 1974—1975 годах киевское «Динамо» совершило стремительный взлет к вершинам международного значения, первым из советских футбольных клубов завоевав Кубок кубков и Суперкубок. Но вот парадокс. В Европе не было, пожалуй, другой такой команды, на долю которой — дома, у себя же на родине! — выпало бы столько сокрушительной критики, сколько ее досталось в эти же годы киевской команде и ее тренерам. Динамовцы одерживали одну прекрасную победу за другой, брали командные европейские кубки и личные призы (в том числе и «Золотой мяч», который был присужден Олегу Блохину), а у целого ряда наших известных тренеров (и не менее известных журналистов) игра киевлян то и дело, мягко говоря, вызывала различного рода недоверие, сомнения в ее подлинно высоком международном классе.

К примеру, 9 июня 1974 года, когда киевское «Динамо», опережая ближайшего конкурента на два очка, возглавляло турнирную таблицу чемпионата страны, появилась статья одного заслуженного тренера РСФСР, мастера спорта, опубликованная в еженедельнике «Футбол — Хоккей» и разносившая лидера в пух и прах.

Непонятно выглядит сейчас игра киевского «Динамо»,— писал автор. Команда демонстрирует отнюдь не прогрессивный футбол... более чем десятилетней давности... нет ни простых, ни сложных отработанных вариантов наступления... расчет только на случай...

Подобные нападки сопровождали Лобановского всю его тренерскую жизнь. Но они, пожалуй, в конечном счете не столько ему мешали, сколько, наоборот — в диалектическом смысле помогали. На мой взгляд, именно такого рода «критика» выработала у Лобановского стойкий иммунитет к поверхностным, несправедливым оценкам и отзывам о своей тренерской деятельности. Но почему это происходило? Вот мнение Лобановского:

— Во многом мы сами виноваты,— говорил он мне. Вероятно, не следовало чрезмерно распространяться о научном подходе к футболу. Ведь к этому совершенно не были готовы ни большинство специалистов, журналистов, ни тем более — болельщиков. Не были готовы и те, кто нас, в основном, критиковал. Хорошо еще, что в семьдесят четвертом и семьдесят пятом годах у нас были победы. А потом вдруг — ра-аз, и провал. И тут началось! Какая еще наука?! Раньше побеждали без науки, а тут-де выдумали какую-то научную программу подготовки... Больше того, нашим людям пытались внушить, что мы на них хотим сделать диссертации. Какая диссертация?! Я для себя твердо решил: прежде чем не закончу с футболом — как тренер! — никакой диссертации защищать не буду.

— Что же, по-вашему, о научном подходе, о совершенно новой методике тренировок, которую вы с Базилевичем применяли на практике, вообще не следовало говорить? — снросил я Лобановского.

— Прежде всего, нужно делать! — воскликнул он. Если ты убежден в своей позиции, следует твердо на ней стоять. Можно об этом и говорить, но исподволь, осторожно и правильно все преподносить. Объяснять людям суть процесса более мягко, разумно, без особой, что ли, рекламы. А что получилось тогда? Мы настолько в лоб преподнесли свои методы работы и так рьяно говорили о научном подходе, что, вероятно, со стороны это выглядело саморекламой. Мы перегнули. Потом за все пришлось расплачиваться...

То, что происходило в киевском «Динамо» в 1974— 1975 годах, на мой взгляд, было одним из самых серьезных экспериментов в отечественном (а быть может, и в мировом) футболе.

У тренеров киевского «Динамо» были триумфы, случались катастрофы, но и то и другое попало в ценнейшую копилку, содержащую всю сумму реалистических представлений и выверенных опытом знаний о большом спорте.

Предвижу, что своим утверждением могу навлечь на себя немало упреков некоторых журналистов, пишущих о футболе, и даже кого-то из специалистов этого вида спорта. Но скажу все же, что постоянные нападки на Лобановского-тренера многих его критиков с их замысловато сформулированными «доводами» и «выводами» все эти годы меня, как правило, не убеждали. Причем закрадывалась мысль, что, обвиняя Лобановского в том, что он исповедует «отнюдь не прогрессивный футбол», они наносят вред не столько Лобановскому лично, сколько нашему отечественному футболу. Думалось, что если уж кто и был консерватором в футболе, так это агрессивно не приемлющие чужого мнения тренеры (даже с очень высокими званиями) и некоторые вторящие им журналисты, об одном из которых метко когда-то сказал В. А. Маслов: «Большой журналист! Здорово пишет. Жаль только, что полный профан в футболе».

Лобановский еще в 1974 году вместе с Базилевичем бросили вызов таким оппонентам, открыто призывая их перестроиться, повысить свой профессиональный уровень. Кстати, говорили они и о необходимости перестройки в самой организации футбольного дела.

Попробую мысленно вернуться в то время, когда Лобановскому предложили возглавить киевскую команду «Динамо». Было это осенью 1973 года...

— Динамовцы, которых в то время тренировал Александр Александрович Севидов, в том сезоне играли в финале Кубка СССР, а в чемпионате страны завоевали серебряные награды,— вспоминает Лобановский. И я подумал: «Куда же я иду! Ясно куда: здесь нужны только победы...» Вполне понятное настроение. Но я видел людей, видел потенциал команды. Чувствовал, чего можно добиться с этими же людьми. Но при условии, если они поднимутся на совершенно другой уровень. Ощущал, что люди могут это сделать. И шел в «Динамо» сознательно, в общем-то зная, на что иду...

Новый старший тренер Валерий Лобановский сразу же предложил разделить все обязанности по руководству командой между ним и Олегом Базилевичем, которого спортивные руководители республики тоже пригласили в Киев, но на должность «начальника команды» или, как еще этот пост тогда именовали,— «тренера по воспитательной работе». Базилевич дал согласие. Для многих такой его шаг оставался загадкой. Ведь Олег был тогда, что называется, на коне. Старший тренер донецкого «Шахтера», за один сезон вернувший команду в высшую лигу и пробившийся с ней сразу в шестерку сильнейших клубов страны, и — вдруг идет работать, пусть и в сильнейший коллектив, но все же в подчинение к другому старшему тренеру. Помню, узнав об этом, я спросил Базилевича:

— Олег, будешь работать под началом Лобановского?

— Не под началом, а вместе,— спокойно ответил Базилевич.

— Прости, но так не бывает,— возразил я. Во всяком случае, до сих пор пока не было. Я и не представляю себе экипажа, в котором два первых пилота.

— Теперь будет так. И считай, что мы ставим тренерский эксперимент...

Да, это был действительно интереснейший — единственный в своем роде для большого футбола — эксперимент «двоевластия» в команде мастеров. Эксперимент, который, к великому сожалению, не был поддержан в самом его начале. А в последующем не был как следует изучен, кем-либо подробно описан, не был и завершен, ибо два с небольшим года для подобного эксперимента — это не срок. Но дерзкая попытка Базилевича и Лобановского не канула в безвестность и достойна того, чтобы о ней рассказать подробней. Этот опыт может еще сослужить добрую службу.

Впрочем, работать тандему тренеров было ох как непросто. Многие их нововведения встречались прямо-таки в штыки. Не было обойдено стороной и «двоевластие» в команде.

...20 марта 1974 года (по просьбе Базилевича и Лобановского) я опубликовал в газете «Вечерний Киев» статью под заголовком: «Динамо (Киев); тренерский эксперимент». Начинался этот материал так:

Номинально, по штатному расписанию, начальник киевской команды «Динамо» — О. П. Базилевич. Фактически же начальника команды здесь нет. Вернее, эти функции здесь выполняют два человека — О. П. Базилевич и В. В. Лобановский. Выполняют их в тесном контакте, на равных. Одновременно оба они взяли на себя и более важные обязанности — старшего тренера команды.

Как это случилось? Предыстория этого эксперимента такова...

А через несколько дней мне рассказали, как на совещании редакторов газет и журналов в ЦК КП Украины один ответственный сотрудник аппарата из числа бывших спортивных руководителей, потрясая «Вечеркой», негодовал:

— Это, товарищи, безобразие! Лобановский и Базилевич уже самовольно меняют штатное расписание! Они что, готовятся делить лавры будущих побед? А может быть, они готовят себе тылы для отступления и хотят разделить меру ответственности за будущее поражение поровну? Не позволим! Мы. Лобановскому прямо сказали: «Вы — старший тренер! И спрос в полной мере будет только с вас как со старшего тренера!» С тренерами мы разобрались, а вы впредь смотрите, что печатаете...

Я понимал, что, в общем-то, такая оценка публикации, данная на солидном совещании редакторов, для меня как спортивного журналиста чревата последствиями. Прозвучала она в определенной степени приговором: дескать, думайте, кого печатаете. Решив выяснить достоверность молвы, которая дошла до меня, отправился на прием в ЦК. К тому самому сотруднику аппарата. Твердо для себя решил поговорить с ним, как коммунист с коммунистом. И вдруг услышал от него:

— С такими выдумками в прессе выступать нельзя!

— Это не выдумка, а факт,— возразил я. Ведь всю информацию я получил у самих тренеров киевского «Динамо». Как же я могу не верить им?

— С ними мы уже разобрались. Я вызывал к себе Лобановского, беседовал с ним и по этой статье. Он со мной согласился и сказал, что «...вероятно, Аркадьев что-то не так понял...» «Вот так сюрприз!» — подумал я. Ведь фактически Ло-бановский, как принято говорить в таких случаях, меня просто-напросто «подставил». Но поражало другое: как мог я его «не понять», если материал о тренерском тандеме после того, как он был написан, прежде чем нести в редакцию, я завизировал у самих тренеров (да и написал его с их слов, по их же просьбе!)? Но выяснять отношения с тренерами не стал. Правда, для себя решил, что не буду больше заниматься пропагандой их эксперимента (тем более, если они в кабинетах высокого начальства сами от него открещиваются). Но решение свое вскоре изменил.

Недели через две после публикации в «Вечерке» сотрудники спортивного отдела «Комсомольской правды» заказали мне репортаж о подготовке киевского «Динамо» к сезону, высказав при этом пожелание — «представить новое руководство команды». Как тут быть с их экспериментом? Решил с ними поговорить, что называется, в открытую и рассказать о совещании редакторов и о моем визите в ЦК. Предвосхищал даже (на почве «предательства») возможную ссору с тренерами. Но ее не произошло. Базилевич сразу же меня обезоружил:

— Неужели ты думаешь,— сказал он,— что в зависимости от мнения того или иного начальника меняются наш подход к делу, наши принципы? В своей статье ты все абсолютно правильно написал, и мы благодарны тебе за это.

— А как быть с заявлением Лобановского, который там — «наверху»! — сказал, что «Аркадьев чего-то не понял»? — спросил я Базилевича (в присутствии Лобановского).

— Ты просто Васильича за это должен простить: он тебя, как ты считаешь, «подставил» во имя дела,— мягко улыбаясь, сказал Базилевич. А что он мог поделать? Уровень некоторых наших руководителей тебе ведь хорошо известен: такому, хоть тресни, ничего не докажешь. Да и надо ли? Главное, что, несмотря ни на какие его «указания», у нас все остается в силе...

— Сейчас я готовлю репортаж для «Комсомолки». Значит, могу повторить о вашем тандеме? — уточнил я. Все действительно так, как изложено в «Вечерке»?

— Дело твое, мы не возражаем, если повторишь,— сказал Базилевич. У нас все по-прежнему, ничего не меняется.

— Ну, раз уж вы действительно работаете на равных, то фамилии ваши — вопреки указаниям начальника — буду и в дальнейшем писать только в порядке алфавита: Базилевич, Лобановский. А не наоборот, как пишут сейчас почти все.

— Правильно,— одобрительно кивнул головой Лобановский. Мы не возражаем.

Вскоре после этого разговора с тренерами в «Комсомольской правде» был напечатан мой репортаж. Правда, ради интересов дела, которым занимались молодые тренеры, решено было даром гусей не дразнить и на рожон не лезть, но о создании «тандема» все же известить читателей и на всесоюзном уровне. Думаю, в первом же абзаце эта цель была достигнута:

К нынешнему сезону киевское «Динамо» готовят мастера спорта, заслуженные тренеры УССР О. П. Базилевич и В. В. Лобановский (первый занимает пост начальника команды, второй — старшего тренера), — писал я в «Комсомолке». Работают они в тесном контакте, оба на равных участвуют в учебно-тренировочном процессе, сообща решают вопросы быта игроков, их учебы.

Чем же руководствовались молодые специалисты, дерзнувшие вопреки сложившимся устоям футбольных клубов взять на себя роль равноправных и равноответственных «первых пилотов»? Вспомним их футбольное прошлое.

Любителям футбола со стажем известно, что Базилевич и Лобановский, играя в киевском «Динамо», «Черноморце» и «Шахтере», действовали в дружной игровой связке, что они также большие друзья и в жизни. Оба придерживаются сходных взглядов на многие проблемы теории и практики футбольной игры. Но не все берут в расчет и другое: возглавив в конце 60-х годов разные команды, они по-прежнему поддерживали активные творческие связи. Когда их команды встречались на футбольном поле — борьба шла бескомпромиссная, однако на занятиях с игроками «Днепра» и «Шахтера» молодые специалисты часто применяли и проверяли установки, выработанные сообща.

А в 1972—1973 годах Базилевич и Лобановский все чаще задумывались о возможности работать в одной команде. Желание попробовать силы тренерским тандемом возникло как следствие их анализа сложнейших творческих аспектов деятельности старшего тренера в командах мастеров.

Исходным пунктом этого замысла были становившиеся все более характерными для большого футбола 70-х годов симптомы качественных изменений: участие в наступательных и оборонительных действиях максимального числа игроков, ускорение темпов борьбы,— требующие в свою очередь и новых объемов, и новых, более интенсивных, форм тренировки. Значительно возрастали, следовательно, и объем работы, и общая занятость старших тренеров — на площадке, в учебных классах, да и во всевозможных хлопотах вне команды.

Впрочем, если честно разобраться, Лобановский и Базилевич ничего не ставили «с ног на голову». Когда создавалась нынешняя штатная структура футбольных команд мастеров, она предусматривала коллегиальное руководство старшего тренера и начальника команды. Но постепенно сложилась традиция, по которой главой команды стал старший тренер. Начальник, как правило, выступал в роли заместителя старшего тренера не по спортивным вопросам. Однако как бы он ни старался, все равно без помощи старшего тренера ему нельзя было обойтись. Многие важные вопросы приходилось решать в городских и республиканских организациях, руководители которых хотели говорить непременно с фактическим главой команды.

Вот почему некоторые старшие тренеры оставляли за собой и пост начальника команды. К примеру, в киевском «Динамо», начиная с 1960 года, все наставники, под руководством которых команда добивалась крупных успехов — В. Д. Соловьев, В. А. Маслов, А. А. Севидов,— были и старшими тренерами, и начальниками своего коллектива. Такое совмещение предлагали и Лобановскому. Но он поступил иначе. Почему он это сделал? Никогда об этом его не спрашивал. Но, думаю, скорее всего, потому, что Лобановский отлично знал, с кем именно он собирался работать тандемом, и был уверен в своем единомышленнике. Базилевич, выросший в интеллигентной киевской семье, отличный ученик, гордость школы, с юных лет не мыслил своей жизни без спорта. Как и Лобановский, он был одним из любимых болельщиками игроков киевского «Динамо» начала 60-х годов. Игру Базилевича отличала высокая скорость и острое тактическое чутье в выборе позиций. К тому же он великолепно играл головой и был одним из самых смелых форвардов в нашем футболе.

Закончив Киевский институт физкультуры, он выбрал тренерскую профессию. Пристрастие к чтению, неравнодушие к событиям культурной жизни, круг интересных друзей дома (жена Базилевича — Татьяна — в то время актриса театра имени Леси Украинки) способствовали формированию качеств, необходимых педагогу. Уже будучи футбольным тренером, он поступил в аспирантуру и весной 1975 года практически закончил работу над диссертацией. Аналитический ум, интерес ко всему новому в спортивной науке, дружба с тренерами по другим видам спорта и учеными-исследователями — все это помогло Базилевичу стать профессионально образованным специалистом высокого класса. Его тренерский почерк отразило выступление донецкого «Шахтера» в 1973 году. Звание заслуженного тренера УССР стало официальным признанием заслуг Олега Петровича.

Объединив творческие усилия именно на базе киевского «Динамо», Базилевич и Лобановский прекрасно понимали, что заняться реализацией общих идей лучше всего не где-нибудь, а в столице Украины, где их осуществление может опираться на потенциал республики.

С первых же дней деятельности новых старших тренеров в киевском «Динамо» с ними рука об руку работал еще один человек. Правда, его фамилия в штатном расписании команды не значилась. Это был консультант наставников «Динамо», кандидат педагогических наук, в то время доцент кафедры теории физического воспитания Киевского института физкультуры, А. М. Зеленцов, в прошлом одиннадцатикратный рекордсмен Советского Союза среди юниоров по прыжкам с шестом.

Любопытно, что первым с ним познакомился Базилевич. Было это еще в 1969 году, когда Олег пришел работать в Киевский институт физкультуры, на кафедру футбола. Свое знакомство и разговор о футболе будущего оба помнят в мельчайших деталях. Он состоялся сразу же после лекции, которую прочел в Киеве московский профессор Д. Д. Донской, известный специалист в области биомеханики движений.

Большое влияние на формирование взглядов и выбор направления научного поиска Анатолия Зеленцова оказал его научный руководитель В. В. Петровский, тренер двукратного чемпиона Олимпийских игр Валерия Борзова. Хотя спортивная биография нашего прославленного спринтера достаточно широко известна, вспомним все же о том, как проходило его становление. Тем более что это, думаю, имеет прямое отношение к теме данной главы. Вот лишь небольшой фрагмент моей беседы с ученым на кафедре легкой атлетики Киевского института физкультуры. Происходила она, когда до Олимпийских игр в Мюнхене, вознесших Борзова на вершину олимпийской славы, оставалось три года.

— С чего мы начали? Петровский задумывается, поправляет очки. Фундамент у Валерия уже был, так что для последующего строительства нам нужен был каркас. Начались поиски наисовершеннейшей модели спринтерского бега. Изучались кинограммы бега лучших спринтеров мира — прошлых лет и нынешних. Велись расчеты угла отталкивания при беге, наклона туловища при стартовом разгоне, тщательно выверялся еще целый ряд мелких деталей, что в совокупности открывало путь к скорости. Для того чтобы Валерий Борзов пробежал сто метров за десять секунд, целый коллектив вел поиски, похожие на работу, скажем, конструкторов автомобиля или самолета. Расчеты велись в лаборатории нашей кафедры легкой атлетики, в лабораториях других городов страны, в частности в Ленинграде и Омске... Ну а когда модель бегуна «Борзов-70» была математически рассчитана, научно обоснована, мы стали наши схемы и цифровые выкладки наполнять реальным содержанием,— продолжает Валентин Васильевич. Это была работа тонкая и филигранная, похожая на тренаж балерины, ищущей единственно верное и художественно законченное движение.

— Валентин Васильевич, вы считаете спорт наукой? — спросил я Петровского.

— Да! Времена сверхинтуиции тренера прошли. Спорт считаю точной наукой, а тренера — разносторонним ученым. Он должен быть математиком, биологом, врачом, педагогом, психологом, философом наконец. Смею утверждать, что в недалеком будущем состязаться будут не столько бегуны и тренеры, сколько научные лаборатории. Как в науке, как в промышленности...

Теперь вернемся к футболу. Зерна, брошенные Петровским, попали на благодатную почву. Зеленцова, как и некоторых других молодых ученых, давно занимала идея того, что науку не только можно поставить на службу в индивидуальных видах спорта (таких, как легкая атлетика, плавание, штанга), но и применить для тренировки спортсменов в командных видах, например, в футболе. Так вот, после лекции Донского Зеленцов поделился своими мыслями с Базилевичем и... сразу же нашел в нем запальчивого оппонента.

— Скажем, если одна команда тренируется три часа в день, а вторая — только полтора, конечно же, первая подготовится к игре лучше,— утверждал Базилевич.

— Нет, три часа — это уже плохо,— возражал Зеленцов.

— Но почему? — не успокаивался Базилевич. Ведь всегда считалось, что время, затраченное на тренировку, определяет величину нагрузки.

— Это не совсем так,— спокойно парировал Зеленцов. Можно провести всю тренировку, скажем, за один час двадцать минут, а нагрузку организм получит гораздо большую, чем за трехчасовую тренировку. Дело ведь в начинке тренировочной модели...

Тогда Зеленцов и заинтересовал Базилевича идеей выработки метода научного познания футбольного дела, возможности опираться на программирование учебно-тренировочного процесса и самой игры. С той поры и началось их творческое сотрудничество. А позже Зеленцов стал научным руководителем аспиранта Базилевича.

— Почему я о своей идее сказал именно Базилевичу? — повторяет мой вопрос Зеленцов. Олег уже тогда понимал, что просто тренироваться, просто играть в футбол больше нельзя. Нельзя чисто визуально, на глазок, оценивать состояние игроков и строить тренировочный процесс, рассчитывая лишь на тренерскую интуицию.

В 1971 году Базилевич возглавил команду кадиевского «Шахтера», и в том же сезоне была осуществлена экспериментальная часть идеи тренировочных режимов, рационального использования времени работы и отдыха. Результаты порадовали: из второй десятки команд украинской зоны второй лиги класса «А» за один сезон кадиевский «Шахтер» шагнул на четвертое место!

В это время Базилевич уже познакомил с Зеленцовым Лобановского, который в работе с футболистами «Днепра» также начал использовать опробованные на практике новые модели тренировочных режимов.

— Базилевич и Лобановский — это тренеры совершенно новой формации,— рассказывал мне Зеленцов. Работать с ними интересно и в то же время сложно. В них нет и тени упрямства, присущего порой тренерам, добившимся определенных результатов. Ради эксперимента и интересной идеи они готовы поступиться собственным уже сложившимся мнением.

...Базилевич был в свое время, к примеру, убежден, что матч для футболиста — это утомительнейшая нагрузка.

Зеленцов с этим не соглашался. Решили поставить эксперимент. На весеннем сборе в Ялте во время одной из контрольных игр донецкого «Шахтера», который тренировал в то время Базилевич, в раздевалке поставили тензоплощадку. Выходя на матч, каждый из игроков команды проходил через нее и совершал прыжок с места.

Первый тайм «Шахтер» проиграл — 0:1.

На отдых футболисты шли также через тензоплощадку. К удивлению Базилевича, у каждого игрока результат прыжка был выше, чем до начала матча. «Значит, играли не в полную силу»,— сделал вывод старший тренер.

— Считайте, что вы только лишь провели разминку,— говорил он в перерыве своим подопечным. Теперь покажите игру, подвигайтесь, больше атакуйте!

Почти весь второй тайм «Шахтер» провел на половине поля соперников и забил три мяча.

— Молодцы ребята, играли с полной отдачей,— сказал Базилевич перед финальным свистком Зеленцову. Сейчас и показатели в прыжках снизятся.

— Нет, они должны быть выше первоначальных,— возразил Анатолий Михайлович.

В раздевалку после матча футболисты снова шли через тензоплощадку. И действительно, каждый улучшил свои показатели. Если в среднем по команде высота прыжка до игры была 50 сантиметров, то после матча уже — 56!

— Все правильно,— говорил Зеленцов,— ведь команда на тренировках исподволь готовила себя к такому режиму, в котором будут проходить матчи. Организм футболистов адаптировался к условиям игры, и получалось, что даже тактика команды базировалась на биологических законах...

Весь этот эпизод удалось воссоздать по воспоминаниям моих собеседников.

— Анатолий Михайлович, вы сказали, что с Базилевичем и Лобановским работать интересно и сложно,— допытывался я. В чем же сложность?

— Видимо, вы со мной согласитесь, что оба они одаренные люди,— ответил Зеленцов.

— Согласен. — А работа со всякими одаренными людьми требует огромного напряжения,— продолжал он. Мы встречались почти ежедневно, и к каждой нашей встрече я тщательно готовился. Ведь любая тренировочная модель, прежде чем будет принята, детальнейшим образом обсуждалась и порой вызывала у них десятки вопросов. На каждое «почему» нужно было дать точный ответ.

Так втроем они разрабатывали различные модели тренировок, искали и находили верные пропорции работы и отдыха игроков.

В киевском «Динамо» впервые за все годы истории команды появился серьезный сплав науки с практикой. Но это была не прихоть тренеров или их научного консультанта. Творческий союз не был ими надуман — это диктовалось требованием времени. Ведь когда сами Базилевич и Лобановский были действующими игроками, футбол развивался, можно сказать, автономно, как чуть ли не «культовый» вид спорта, которому все поклонялись и о котором все и всё как будто бы знали. А в то время теория спортивной тренировки уже обогатила тренеров по различным видам спорта какими-то общими законами, разработанными серьезными учеными (достижения Валерия Борзова и его тренера-ученого Валентина Васильевича Петровского — яркий тому пример!).

Но вот в конце 60-х годов теоретические разработки методики спортивной тренировки исподволь начали проникать в игровые виды, в том числе и в футбол. Интересное тому свидетельство — тесное сотрудничество в начале 70-х годов старшего тренера ворошиловградской «Зари» Г. С. Зонина с ученым М. А. Годиком (позднее доктором наук, профессором, одним из самых серьезных наших ученых в области теории спортивной тренировки). Заметим, что именно в то время (1972 год) «Заря» выиграла звание чемпиона Советского Союза. Правда, уверен, найдутся скептики (особенно в футбольных кругах), которые мне возразят. И, быть может, приведут «аргументы», почерпнутые в «Комсомольской правде», опубликовавшей 2 сентября 1986 года беседу начальника Управления футбола Госкомспорта СССР В. И. Колоскова с читателями. Напомню фрагмент о «Заре»:

...Вячеслав Иванович,— говорит читатель из Ростова-на-Дону,— в одном из интервью вы говорили о том, что «Заря» ворошиловградская стала чемпионом страны в результате неблаговидных махинаций, сделок, и поэтому же случилось ее падение. Что вы конкретно имели в виду?

— Ну, прежде всего «работу» с судьями, — отвечает Колосков. Ведь вы же знаете, что после этого был судебный процесс в этой команде, что пострадали уже в административном порядке многие должностные лица, включая и партийных руководителей. Там обнаружили неучтенные большие суммы денег, которые шли на «обслуживание», будем так говорить, судейского корпуса. Это касалось не только футбольной команды, это касалось и волейбольной команды тоже.

Как видите, просто и категорично. Но так ведь можно перечеркнуть все что угодно. Можно, чего доброго, выплеснуть вместе с водой и ребенка. Кстати, насколько известно, «судебного процесса» в «Заре» вовсе не было. Когда я обменялся своими впечатлениями по поводу такого «резюме» с одним из авторитетных в нашем футболе специалистов, то услышал от него:

— Такое заявление не делает чести Колоскову. Можно «покупать» судей, можно делать все что угодно, но если команда не будет двигаться, не будет забивать голы, то никакие судьи в ворота мячи сами не забросят! Такого в футболе еще не случалось! Согласен, судья может повлиять на результат, но не может обеспечить уровень подготовки команды. Как же можно сбрасывать со счета все полезное, что было в чемпионский для «Зари» год проделано очень грамотным тренером Германом Зониным и его научным консультантом Марком Годиком?! Перечеркивать их научно-практический вклад в чемпионскую победу команды — значит наносить вред нашему футболу...

Ничего не скажешь, верное замечание. Валить все в одну кучу — это бить по своим воротам.

Когда киевлян возглавил тандем старших тренеров, и команда под их руководством добилась европейского признания, мне не раз доводилось слышать примерно такое рассуждение: «Но позвольте, Лобановский и Базилевич пришли в хорошо укомплектованную, сильную, опытную команду». Говорили и так: «Базилевич и Лобановский делают то же самое, что делал „дед", но они под это подвели теорию». «Дедом» в футбольных кругах называли Виктора Александровича Маслова. О взаимоотношениях В. А. Маслова с Базилевичем и Лобановским ходили легенды. Впрочем, не только «ходили», но и попадали в прессу. Сам однажды читал о том, как Лобановский «...был тогда смертельно обижен на Маслова, его отчислившего». Так ли это было на самом деле? Как в действительности относились молодые тренеры киевского «Динамо» к корифею советского футбола? Прежде чем ответить на этот вопрос, вспомним, каким был Виктор Александрович.

...Маслов стал тренером киевлян в 1964 году, когда в Киеве его мало кто знал. Он не спешил давать широковещательные интервью, излагать свое тренерское кредо. Да и вообще не очень-то охотно шел на контакты с журналистами, считая, что большинство из них своей, как он говорил, «писаниной» только наносят вред футболу. «Дед» был резок в выражениях, часто пересыпая свои фразы словечками, не вошедшими пока ни в один из толковых словарей русского языка. Иному особенно назойливому журналисту мог резко бросить прямо в лицо: «Иди, иди! Заработай свою пятерку на ком-нибудь другом...» Одним словом, тогдашний начальник и старший тренер динамовцев производил впечатление довольно хмурого, замкнутого, строгого и грубого человека. Таким было первое впечатление (к счастью, оно, как это часто бывает, оказалось обманчивым).

Стартовый матч нового чемпионата (уже под руководством В. А. Маслова) киевские динамовцы проиграли московскому «Торпедо». После игры, сложив руки за спиной и наклонив голову, новый тренер широкими шагами мерил взад и вперед раздевалку, бросая обидные слова своей команде. Он словно бы издевался над футболистами:

— Кому вы проиграли?! — бушевал Маслов. Да в этой команде осталось сегодня полтора настоящих игрока, а вы дуете ей на своем поле. Позор!

От журналистов, которые жаждали в этот день взять интервью, получить у Маслова хоть какое-то объяснение поражению, Виктор Александрович вообще отмахнулся. Только пробурчал себе под нос: «Нет, в таком состоянии — это не команда... Надо делать новую».

И началось...

Первым новый тренер посадил на скамейку запасных Лобановского — одного из самых популярных в те годы советских футболистов. И это, разумеется, была сенсация. Динамовскую атаку не представляли без возвышавшегося на левом краю рыжеватого «одиннадцатого номера», который изобрел свой знаменитый «сухой лист» — когда мячи, поданные им с углового удара, влетали прямо в ворота! Как о подлинном мастере футбола писали о Лобановском даже южноамериканцы. А новый тренер киевлян словно бы и не замечал, что у него в коллективе есть такой популярный и очень необходимый команде игрок. И действия свои даже не собирался никому объяснять. Только и бросил одному из журналистов:

— Да поймите вы наконец: мне на краю нужен настоящий боец!

Следующим (за Лобановским) надолго стал запасным киевского «Динамо» не менее популярный у киевлян игрок — Олег Базилевич, что и дало повод одному из обозревателей написать: «Киевская атака сразу потеряла и свой интеллект, и свое стремительное правое крыло».

Представляете, какие громы бушевали над головой Маслова? Но он стоял на своем, как скала. А когда ему сообщали о какой-нибудь новой публикации и претензиях в местной прессе (сам он ее, как правило, никогда не читал), «дед» только отмахивался: «Все это буря в стакане воды!»

Жизнь подтверждала правоту дел В. А. Маслова, и «скала» устояла. А через два года после его прихода в Киев известный обозреватель Лев Филатов, вернувшись с чемпионата мира в Англии, одну из своих статей начал словами:

«...Ходил по Лондону задумчивый, молчаливый человек. На чемпионате к делам нашей сборной он не имел отношения, наблюдал только игру команд одной из подгрупп. В то же время он имеет все права называться лучшим тренером советского футбола шестидесятых годов...» Это строки о В. А. Маслове. Почему статья начиналась именно с упоминания о нем? Л. И. Филатов это объяснил: «Надо ценить мастерство своих тренеров, уважать их мысли, прислушиваться к ним».

Действительно, В. А. Маслов — один из немногих наших специалистов, кто не стал восторгаться «новинками», увиденными на чемпионате мира в Англии:

— Я решительно против того жесткого футбола, который видел на английских полях,— говорил он после своего возвращения из Лондона. Я за артистизм, за зрелищный футбол. Меня радует, что молодые динамовские игроки стоят на таких же позициях. Только игра, а не работа, только свободная импровизация и творчество, а не механическое исполнение задумок тренера. Самое неприятное впечатление оставила у меня команда ФРГ — команда-робот. Атлетизм сам по себе ничего не стоит, если он — не компонент тонкого и ажурного, как вуаль, комбинационного стиля.

За годы работы Маслова в Киеве у меня с ним сложились добрые отношения. Скорее всего, потому, что он знал моего отца — известного довоенного боксера и послевоенного тренера по боксу. Однажды поздним вечером в Гагре, куда я приехал делать большое интервью с Масловым и репортаж о подготовке динамовцев к сезону (к тому времени они уже были трижды кряду чемпионы страны), «дед», пребывая в добром расположении духа, мягко сказал мне: «Ты все-таки свой — спортивная косточка... А был бы чистым журналистиком, я бы тебя в команду не пустил...»

Между прочим, на первых порах Маслов не воспринимал и тренерский тандем Базилевич — Лобановский всерьез. Весной 1974-го откровенно мне в этом признался:

— Не верю я что-то в это начинание. У команды должен быть один хозяин.

Правда, осенью того же семьдесят четвертого «дед» изменил свое мнение. Победа динамовцев на первых двух этапах розыгрыша Кубка кубков не оставила и тени сомнения в истинной силе команды: в четырех встречах с сильными клубами Болгарии и ФРГ — четыре победы «Динамо»! Но дело даже не в счете, а в игре, которую демонстрировали динамовцы в ответственных матчах европейского турнира. Эта игра и дала повод бывшему тренеру киевлян Виктору Александровичу Маслову, специально прилетевшему в Киев, чтобы посмотреть матч с «Айнтрахтом», еще до начала встречи сказать журналистам:

— Девять лет назад, находясь в хорошей форме, мы дебютировали в европейских турнирах. Все уже тогда ждали от киевлян весомых побед. Но это особые турниры, и, чтобы побеждать в них, надо созреть. Мне думается, что теперь к киевлянам пришла пора зрелости. Я уверен, что сегодня все будет хорошо, хотя «Айнтрахт» — твердый орешек...

А что, интересно, Базилевич и Лобановский, уже став тренерами киевлян, думали о Маслове, который отчислил их из киевского «Динамо» как «несовременных игроков»? С каждым из них на этот счет у нас были довольно откровенные беседы. И ни от одного я ни разу не услышал в адрес легендарного для нашего футбола тренера какого-либо недоброго слова. Откровенно признаюсь, что услышал то, что и хотелось услышать. И это радовало, ибо мысли о корнях наших — и не только в спорте — давно не давали покоя. Базилевич и Лобановский, не позируя, не говоря об этом вслух, наверняка понимали — и это чувствовалось,— что жить, абстрагируясь от мудрости корифеев, значит просто обкрадывать свою теорию и практику работы с командой.

...В одном из очерков когда-то прочел, что у Лобановского-футболиста была «серьезная ссора с Масловым». Когда хотел уточнить, в чем же именно она состояла, Валерий рассмеялся:

— Чушь! Никакой ссоры не было. Это все равно, что спросить меня сегодня: «Какая у вас была ссора с Буряком?» Буряк большой игрок, но сегодня он уже не может делать то, что нужно команде. Другое дело, я, как игрок, мог не понять действия Маслова. Так вы уж меня простите, не мог я, Лобановский-игрок, подняться до уровня Маслова-тренера. Совершенно иной уровень понимания, другой уровень мышления! Но, став тренером, к Виктору Александровичу Маслову я всегда относился однозначно: с глубочайшим уважением. Маслов — умница, и говорил я об этом всюду!

Это действительно так и было. Лобановский-тренер оправдывал действия Виктора Александровича Маслова, отчислившего Лобановского-футболиста из команды.

— Маслов имел полное право на такой шаг,— говорил Лобановский. Он ведь уже замыслил для киевского «Динамо» игру, для которой нужны были не такие футболисты, как Базилевич и Лобановский, а игроки совершенно другого типа. Вот нас иногда упрекают за то, что мы стремимся моделировать игру, вносим в нее порядок, который будто бы ее сушит, лишает элементов свободной импровизации. Но разве Виктор Александрович Маслов, одареннейший человек, пусть и не знавший научных основ, не пришел своим умом к идее моделирования в том же киевском «Динамо»? Это требования современного футбола, а не чьи-то умствования!

...Между прочим, говорил об этом же В. Лобановский и на торжественном вечере в переполненном Дворце культуры «Украина», когда динамовцам в канун нового 1982 года в очередной раз вручали золотые медали чемпионов страны.

— Виктор Александрович Маслов был одним из первых в футболе, кто попытался создать свой образ игры,— говорил Лобановский. Что это такое? Это совокупность различных основополагающих принципов, в том числе и тактических, способствующих достижению надежности игры на каждом из этапов эволюции футбола. Если создан образ игры, необходимо под него подобрать исполнителей, и те, кто не может выполнять основные требования, вынуждены покидать коллектив. В то время не только футболисты, но и многие специалисты и спортивные журналисты не видели — или не понимали,— что футбол развивается в сторону усиления атлетических качеств, оптимальной универсализации игроков. Маслова критиковали. И только победы, достигнутые трижды подряд в 1966—1968 годах, в том числе в чемпионате страны и на международной арене — над обладателем Кубка европейских чемпионов «Селтиком»,— помогли многим изменить свои взгляды на футбол. Так логика событий меняла мышление и воспитывала игроков новой формации... Однажды спросил Базилевича, что называется, в лоб:

— Олег, много ли вы с Лобановским взяли для своей методики тренировки у Виктора Александровича Маслова?

Вопрос его не смутил.

— Во все времена существовало какое-то накопление информации и трансформация ее в концепции, в которых нуждается следующее поколение,— спокойно сказал Базилевич. «Дед», безусловно, сыграл большую роль в нашей жизни, повлиял на наши мысли. Правда, помимо концепции Маслова мы располагали и другой информацией. И все-таки уже благодаря именно этой информации мы выделяли Виктора Александровича как лидера в то время. Он опередил своих коллег на много лет вперед. Располагая сравнительно широким набором данных, мы получили возможность оценить его вклад и пришли к выводу, что Маслов сделал больше всех остальных...

— Причем сделал все это чисто эмпирически, руководствуясь каким-то особым чутьем, своей тренерской сметкой,— вставил я.

— Безусловно,— согласился Базилевич. И все-таки у него тоже была своя информация. Маслов, к примеру, ездил в Англию на чемпионат мира и мог что-то с чем-то сравнивать. Жаль, но тренерам его поколения дали подобную возможность слишком поздно. Получи они ее намного раньше, и сделали бы гораздо больше. Увы, мы долгое время были изолированы от классного мирового футбола. Самое большее, что нам «дозволялось»,— товарищеские встречи с европейскими клубами, которые, как правило, отдавали эти матчи нам на откуп.

...На X чемпионат мира, проходивший в ФРГ в 1974 году, наша сборная не попала. И все же некоторые его матчи мы смотрели по телевизору. Чемпионат никого не оставил равнодушным. После него все вдруг заговорили о «тотальном» футболе. Но так уже бывало и раньше. Вспомним, как в свое время после победы сборной Бразилии бывшие руководители нашего футбола чуть ли не в приказном порядке обязывали советских тренеров переводить свои команды на «бразильскую систему» (1 + 4 + 2 + 4), как после победы на «Уэмбли» сборной Англии наши тренеры уже получали новые циркуляры с рекомендациями брать на вооружение «английский» стиль и учить своих подопечных «атлетическому» футболу.

Вместе с группой наших ведущих тренеров Базилевич побывал на играх десятого чемпионата мира. После возвращения из Мюнхена у него был интересный разговор с коллегами по работе в киевском «Динамо».

— Мы на верном пути,— спокойно говорил Базилевич. Организация игры у финалистов, конечно, высочайшая, функциональный уровень игроков — впечатляет, но главное, что мы шагаем в ногу с сильнейшими, а если хотите, даже чуть-чуть стоим на более высоком уровне, чем они.

— А что, Петрович, если, скажем, завтра нам играть с «Баварией»? Как думаешь, выиграем? — спросили Базилевича. Базилевич задумался. Потом твердо сказал:

— В отношении завтра — не уверен, а вот послезавтра, убежден, можем схлестнуться на равных.

Да, взгляды Базилевича и Лобановского на итоги и проблемы, высвеченные чемпионатом, свидетельствовали о том, что они идут собственным путем, не склонны ни к шараханью, ни к подражанию «образцам». Но оба оставались при этом... основной мишенью для критики у себя в стране.

Да и футболисты не сразу почувствовали себя комфортно. По своему содержанию тренировки, которые предложили команде новые тренеры, естественно, отличались от тех, к которым динамовцы привыкли. Ведь раньше как бывало? Даст задание тренер работать «в квадрате». И работают минут тридцать-сорок. Отдохнут — новое задание. И снова тридцать-сорок минут. Теперь все изменилось, и каждое занятие, которое проводили новые наставники, словно бы в миниатюре вмещало в себя множество тренировок. Футболисты выполняли уже знакомые игровые упражнения, которые знали и в прежние годы, только делали теперь это в меньшие отрезки времени, но с гораздо большей интенсивностью. Те же «квадраты», те же удары головой, но теперь на каждое упражнение тренеры давали десять-пятнадцать минут, а выполнять все нужно было в быстром темпе. Одним словом, занятия максимально приблизились к игровой обстановке.

Нельзя сказать, что новый метод тренировок сразу был принят в команде. Нашлись и ворчуны, которые всю эту работу ставили под сомнение. Бывало, утром, когда проверяли собственный вес каждого, а потом врачи измеряли кровяное давление, кое-кто недовольно бросал:

— Кому это надо? И без давления пять раз чемпионами были...

Интервальный метод тренировки, предложенный команде тренерами, приживался с трудом. Каждое новое занятие давалось ценой больших усилий. Друг Блохина Леонид Буряк рассказывал, как однажды, после очередной тренировки, Олег, хлопнув дверью, вошел в комнату, швырнул бутсы под кровать и, устало плюхнувшись в кресло, бросил:

— Все, Леха, бросаю «Динамо»... Пусть Лобановский свои опыты проводит с другими. Я не могу так больше...

А вечером, после ужина, тренер ровным голосом говорил молодому форварду:

— Захочешь уйти, Олег, уйдешь. Мы никого силой не удерживаем. Понимаю, что тебе, как и всем, сейчас очень трудно перестроиться. Но если ты нам поверишь, если все это выдержишь, то уже через три—четыре месяца не захочешь тренироваться иначе...

В эту первую весну работы под руководством новых тренеров, кажется, полкоманды собиралось бросать «Динамо»...

Да, ко многому привыкали с трудом динамовские футболисты той весной. Поначалу, например, игроки с определенной долей скептицизма относились к тому, что каждая тренировка начиналась с теории. За полчаса до начала занятий тренеры приглашали игроков к макету футбольного поля. Передвигая фишки, Лобановский или Базилевич объясняли задание данного тренировочного занятия. Каждый узнавал свой маневр. Защитники точно представляли себе, что надлежит делать им, форварды усваивали свою работу.

Вера в такой стиль работы, как мы уже знаем, пришла потом.

После первого на своем поле матча сезона-74 футболистов «Динамо» ждало еще одно нововведение.

По окончании игры, уже в раздевалке, Лобановский объявил:

— Все помнят, что сегодня мы едем на базу?

Нельзя сказать, чтобы это сообщение вызвало у команды особый восторг. Матч выигран, дома ждут семьи, друзья. Зачем же снова на базу? Тем более что раньше день после игры был для команды выходным. Но уже на следующее утро новинка была одобрена. Тренеры назвали ее одним словом — восстановление.

...Вечером, вернувшись в Кончу-Заспу, после ужина, игроки занялись кто чем. Одни собрались у телевизора, другие — за бильярдным столом, третьи сели за шахматы. Некоторые с книгами разбредались по комнатам. На базе есть своя библиотека. Инициатором ее создания был, кажется, Михаил Фоменко, большой книголюб. Футболисты и тренеры охотно откликнулись на его предложение и приняли самое активное участие в организации библиотеки.

Отбой был дан в одиннадцать часов. Перед сном футболисты получили от врачей обязательную порцию витаминов. Утром, после зарядки в лесу и сытного завтрака,— курс восстановительных процедур: кислородные палатки, гидромассаж, парная баня. К двенадцати часам свежие, бодрые, вроде бы и не было вчерашнего тяжелого матча, футболисты разъехались по домам.

К методу восстановления команда привыкла быстро. Вот что, например, говорил самый молодой игрок тогдашнего «Динамо» Л. Буряк:

— Эта новинка нам понравилась сразу. Наши ветераны даже удивлялись: и как это раньше обходились без этого?! Ведь, бывало, после трудного матча вернешься домой и еще десятки раз прокручиваешь в памяти события на поле. До трех-четырех ночи не можешь уснуть, а на следующий день ходишь вялый, разбитый...

Тренеры нередко сами участвовали в занятиях и, выполняя те же упражнения, что и футболисты, только подливали масла в огонь. Ведь наставники «Динамо» еще многое умели! Я видел, как ребята засматривались, когда Лобановский учил Веремеева подавать угловые удары. И Базилевичу в отработке ударов головой, в выборе позиции и исполнении самого удара по воротам не один из действующих форвардов может позавидовать.

— То, что мы с Петровичем умеем, никто у нас не отнимет,— говорил обычно в таких случаях Лобановский. Все. останется при нас. Правда, прибавить мы уже не сможем. А вот вы можете! Если будете работать профессионально...

Сама форма союза старших тренеров-единомышленников в киевском «Динамо» — их интереснейший эксперимент работы тандемом — долго не принималась в спортивных кругах. Телекомментаторы, журналисты, составители программ и футбольных справочников, знавшие, что все обязанности по руководству клубом Базилевич и Лобановский делили поровну, упорно продолжали называть Лобановского старшим тренером, а Базилевича — начальником команды. Если же Базилевич тоже упоминался в печати как старший тренер, то с обязательной оговоркой — «по воспитательной работе».

Лишь после победы «Динамо» в Кубке обладателей кубков равноправный союз тренеров был принят официально (но опять-таки не в спортивных инстанциях). В Указе Президиума Верховного Совета Украинской ССР от 30 мая 1975 года, опубликованном в республиканской прессе, значилось:

За заслуги в развитии отечественного футбола, завоевание Кубка обладателей кубков европейских стран наградить: Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Украинской ССР Базилевича Олега Петровича — старшего тренера, Лобановского Валерия Васильевича — старшего тренера...

Как видите, все на равных и — по алфавиту...

Оба тогдашних наставника команды — личности в футболе неординарные. Как же им работалось вдвоем? Как уживались эти двое, бросившие вызов различного рода инструкциям и штатным расписаниям, дерзнувшие взять на себя роль «первых пилотов»? Право, об этом стоит поговорить подробнее, чтобы хоть каким-то образом пролить свет на уникальный эксперимент в отечественном футболе.

Случай коснуться подобного рода темы мне представился в канун нового 1976 года, когда читатели «Недели» назвали моих земляков лучшими тренерами года. Замечу, что за год до этого на традиционный пьедестал почета еженедельника попал лишь один Лобановский. И он тогда откровенно переживал, что читатели обошли своим вниманием его коллегу по работе.

Так вот, в один из декабрьских дней журналисты «Недели» попросили меня побеседовать с Базилевичем и Лобановским, пригласив их «в гости» на 13-ю страницу еженедельника. Тренеры-единомышленники с интересом восприняли это предложение, но сразу поставили условие не раскрывать, кто на какой вопрос отвечает. «Ответ каждого из нас — ответ двоих»,— сказали они. Их просьба была выполнена.

— Олег Петрович, Валерий Васильевич! — произнес я с пафосом, включив диктофон и начиная нашу беседу. В результате читательского референдума вы оба оказались на пьедестале почета «Недели» — на тех его ступенях, куда поднимают лучших тренеров года.

— Ух какая приятная новость!.. Да, видимо, на все нужно время. Вот и читателям «Недели», среди которых, вероятно, немало любителей футбола, да и некоторым представителям спортивной общественности потребовалось два года, чтобы разобраться в сути нашего творческого содружества и «поставить» нас обоих на этот самый пьедестал...

— На чем же основано ваше тренерское содружество?

— На взаимном уважении друг к другу, уважении тех принципов, которых придерживается каждый из нас. На понимании того, что есть возможность дополнить друг друга по целому ряду аспектов работы.

— И что же, все у вас так гладко? Никогда не спорите?

— Не было бы споров, мы работали бы в разных командах. Если нам порознь приходит одно и то же решение, это нас настораживает: слишком легко и просто. И мы начинаем искать в нем изъян. Более того, в спорах, как нам кажется,— смысл совместной работы. Мы едины, пока спорим!

— Говорят, на одной из первых тренировок в киевском «Динамо» Лобановский как-то заметил: «И голос тут не на кого повысить: куда ни посмотришь, одни звезды!» Наверное, обилие футбольных знаменитостей в одной команде создает трудности?

— Нет. Чем выше класс футболистов, тем быстрее они находят общий язык и тем приятнее и интереснее работать с ними тренерам — старая истина. Да, когда мы пришли в киевское «Динамо», команда была укомплектована очень авторитетными футболистами. Но за два года нашей совместной с ними работы их авторитет вырос еще больше... От души желаем всем тренерам обилия талантливых спортсменов в командах.

— И все же в начале вашей работы в клубе, когда вы применили новую методику, не все футболисты ее приняли.

— Так и должно быть! Мы не ожидали иного. Команде предлагалась принципиально новая программа. Ее и не могли сразу принять «на ура». Почему игроки должны были нам верить, с какой стати? Вера должна была прийти с результатами.

— Известно, что у вас в команде не принято кого-либо выделять. И оценки за игру вы выставляете всем игрокам одни и те же. Кажется, на этот счет один из вас сказал: «Это оценка нашей общей с ними работы». Однако «Золотой мяч» присужден персонально Блохину.

— «Золотой мяч» присуждаем не мы. Поэтому можем лишь присоединиться к тем, кто поздравляет Олега. Индивидуальные призы иногда затрудняют ситуацию в команде. Но в данном случае мы спокойны. Блохин, услышав столь радостное для него известие, воскликнул: «Спасибо команде!» Он из спортивной семьи, до мозга костей советский спортсмен, то есть спортсмен-коллективист. И потому награждение «Золотым мячом», или «Золотыми бутсами», или «Золотыми гетрами» не сделает из него индивидуалиста.

— После чемпионата мира 1974 года понятие «тотальный футбол» не сходит со страниц спортивной печати. И то, что показывает киевское «Динамо», тоже часто называют тотальным футболом...

— А мы полагаем, что это слово — «тотальный» — надо выбросить из советского спортивного лексикона. Это, как вы можете вспомнить, не наше словечко. Наш спортивный коллективизм множится на коллективизм гражданский. И это определяет благоприятный фон для создания подлинно коллективной тактики. Но к чему эта мишура нашему спорту? Во всяком случае, у нас в команде слово «тотальный» никому не нравится. Мы — за коллективный современный футбол.

К слову сказать, Базилевич после возвращения с X чемпионата мира по футболу в одной из своих статей писал:

В наших командах также уже не первый год ведутся поиски новых усовершенствованных форм футбольной игры. Не хочется быть нескромным, но я должен сказать, что и в киевском клубе осуществляются определенные эксперименты. Мы просто не видели раньше так близко голландцев, не имели возможности убедиться, что в принципе мыслим, так сказать, параллельно. Но я не считаю это нашей личной заслугой. Такова воля самого футбола, который непременно требует более глубокого подхода к нему, модернизации, движения вперед. Разумеется, нам следует еще много поработать для того, чтобы достичь лучших международных образцов, но мы желаем этого, и чемпионат мира помог нам отбросить не нужное, укрепиться в прогрессивных выводах.

— На одной из пресс-конференций вы сказали, что не советуете своим футболистам читать то, что пишет о них пресса. Так?

— Хороший вопрос, нам хотелось об этом поговорить. Ответим на него охотно и как можно подробнее. Так вот, когда мы еще были школьниками и читали на следующий день после посещения футбольного матча в газете отчет о нем, то последний чаще всего занимал несколько строк, сообщавших результат и кто забил голы, интересной или неинтересной была игра в целом. А ведь именно в ту пору сборная СССР выиграла матч с тогдашним чемпионом мира — сборной ФРГ. Сейчас в некоторых местных газетах отчет о матче команд второй лиги занимает чуть ли не треть страницы. Лучше это или хуже? Однозначного ответа на этот вопрос мы дать не можем. Но зато твердо знаем, что футболисты команд-мастеров нуждаются не только в профессионально поставленном тренерстве, но и в профессионально ответственном разборе их выступлений. И если уж футболу уделяется на страницах периодических изданий столько места, то разговор должен идти на профессиональном уровне, кстати, очень интересном для читателя. Недосказанные похвалы, как и недоказанные порицания действий того или иного спортсмена или всей команды, незаслуженно обижают, огорчают, нервируют футболистов, дезориентируют молодых игроков, не выработавших еще критического отношения к такого рода отчетам и обозрениям. Мы вовсе не хотим заявить, будто все отчеты и обозрения легковесны, несерьезны и непрофессиональны. Нет! Но игрокам, которым, кстати сказать, в первую очередь адресуются эти отчеты, нелегко найти в огромном числе репортажей те, что написаны с пониманием причин неуспеха и действительно обнаруживают истоки ошибок. Вот почему мы советуем игрокам вовсе не читать отчетов на следующий день после игры и сами не читаем.

— В нашем клубе специально подбираются все толковые материалы,— продолжали тренеры,— и затем в спокойной обстановке мы знакомимся с отчетами специалистов и тех журналистов, чьи оценки, на наш взгляд, представляют профессиональный интерес, вне зависимости от того, согласны мы с ними или нет. Порой используем репортажи во время установок на матч: читаем ребятам «негативный» отчет и предлагаем доказать на деле, что они не такие, как о них написали... Думается, что если футболистов так строго критикуют за ошибки и неудачи, то и отбор журналистов, пишущих о футболе, должен быть строже! Пусть за свои суждения и оценки отвечают так же, как отвечают за свои ошибки спортсмены и тренеры... Однако подчеркиваем, что, говоря так, мы имеем в виду лишь некоторых журналистов, только тех, о которых в своей книге «Не сотвори себе кумира» сказал еще известный спортивный журналист Аркадий Галинский: тех, которые «...врываются в футбольные раздевалки с той же легкостью, что и в редакционные буфеты».

— Раз уж мы с вами заговорили о прессе, то есть еще один, на мой взгляд, любопытный вопрос. В журналистских кругах — и небезосновательно! — часто говорят, что вы всячески избегаете интервью и тому подобное. Но поскольку сегодня вам уже от этого не уйти, не могли бы вы объяснить, в чем тут дело?

— С удовольствием объясним, ибо это для нас вопрос вопросов. Жизнь спортивных тренеров такова, что хотят они того или нет, а говорить с журналистами все-таки приходится, хотя интервью для наставников очень опасны. Почему? Хвастаться, выдавать какие-то прогнозы — значит гадать на кофейной гуще. Умалчивать о чем-то интересующем людей - значит обижать читателей. Отвечать на вопросы ничего не значащими банальными фразами — «отбывать номер» — тоже нетактично. А профессия спортивного тренера, в частности — в большом футболе, такова, что она связана с определенными «производственными» тайнами. Особенно когда команда готовится к международным турнирам. Они-то — самые интересные в жизни футбольной команды, и о них как раз хотелось бы больше всего рассказывать. Но ведь эти тайны пока в лабораторном процессе, и еще неизвестно, что получится. А когда что-то получается, об этом уже все и так знают. Вот в чем сложность тренерской профессии, если рассматривать отношения с прессой.

— Можно ли, на ваш взгляд, моделировать игру?

— Пока мы делаем первые шаги в этом направлении: пытаемся моделировать отдельные моменты игры. Но, полагаем, в дальнейшем каждая игра станет совершенно новой моделью — с учетом действий соперника, который перед этим будет тщательно изучен.

— Вас интересует будущее игроков вашей команды?

— Еще бы! Очень хочется, чтобы время нашего творческого сотрудничества с сегодняшними подопечными не пропало зря. Футбол развивается, ему нужны квалифицированные специалисты. Хотелось бы, чтобы талантливые спортсмены, с которыми мы работаем, наши единомышленники, внесли достойный вклад в развитие советского футбола. И нам приятно, что многие в киевском «Динамо» проявляют живой творческий интерес ко всему, чем мы сейчас занимаемся.

— Ожидаете трудностей в своей работе в новом сезоне?

— Естественно, предвидим их. Сезон будет намного сложнее предыдущего: перед нашей командой стоят большие задачи. Сделаем все от нас зависящее и уверены, что футболисты тоже приложат максимум усилий, чтобы достойно представлять советский футбол на международной арене...

А сезон оказался даже более сложным, чем они предполагали. И трудности на их долю выпали такие, что, пожалуй, не могли бы им присниться даже в кошмарном сне. Просто потому, что таких драматических по своей сути событий, какие уготовила Базилевичу и Лобановскому их тренерская судьба в сезоне-76, до этого не происходило ни с одним их коллегой.

К этому времени Базилевич и Лобановский возглавляли не только «Динамо», но и сборную страны. В Киеве о создании сборной на базе динамовского клуба узнали задолго до того, как об этом сообщила печать. Дело в том, что в конце декабря 1974-го вместе с киевлянами уже тренировались вратарь московского «Динамо» В. Пильгуй, защитник из «Зенита» В. Голубев, центральный защитник из «Шахтера» В. Звягинцев, центрфорвард из «Пахтакора» В. Федоров.

Хотя в прессе официально было объявлено, что «старшим тренером сборной, которая будет участвовать в отборочных играх чемпионата Европы, утвержден В. Лобановский, старший тренер „Динамо" (Киев), начальником команды — О. Базилевич», на самом деле все оставалось так, как было в клубе, и оба на равных приняли руководство главной командой страны.

Почитатели футбола со стажем, видимо, хорошо помнят, сколько огорчений доставила нам сборная в те времена. Основываясь на результатах товарищеских и официальных встреч, сыгранных в 1974 году, популярный французский еженедельник «Франс футбол» составил своеобразную футбольную табель о рангах. И что же? Сборная СССР по футболу оказалась в этой европейской футбольной иерархии лишь на 24-м месте. Правда, таблица, составленная еженедельником, достаточно условна. Но факт остался фактом: своей игрой сборная нанесла серьезный урон престижу советского футбола.

Вот почему в первых числах января, придя на тренировку киевского «Динамо» (читай «сборной СССР»), один из репортеров в шутку спросил у Базилевича и Лобановского:

— Вас поздравлять или выражать соболезнование?

— Принимаем только поздравления,— сказал Базилевич. Работать со сборной страны — это ведь большая честь, тем более для нас — сравнительно молодых специалистов.

— А ответственность?

— Так нас же двое, и все делится пополам,— отшутился Лобановский. Потом уже серьезно добавил: Совместная работа испытание временем, мы думаем, выдержала. Даже поссориться ни разу не успели! А приобретенный опыт только поможет в решении более сложных задач.

Задачи перед сборной действительно стояли очень сложные и, по мнению некоторых футбольных авторитетов, почти невыполнимые. Ведь молодые тренеры фактически приняли в наследство от К. Бескова не команду, а только проигранный ею в Дублине матч и три «сухих» мяча в свои ворота. Так что, как говорится, дальше отступать было некуда, и все последующие отборочные игры чемпионата Европы надлежало лишь выигрывать.

Могли ли тренеры киевлян отказаться от предложения возглавить главную команду страны? Разумеется, да. Назначение их на этот высокий пост состоялось только после обоюдного согласия наставников. Почему же не отказались?

Лобановский:

— Мы должны были пойти на это. Ибо в противном случае рисковали на длительное время расстаться со своими подопечными. Ведь большинство киевлян так или иначе играли бы в сборной...

У динамовцев Киева, надевавших футболки главной команды страны, были особые претензии к К. Бескову. В опубликованном в газете «Советский спорт» пространном интервью («Когда же будет 3:0 в нашу пользу?»), отвечая на вопросы читателей, тот назвал игроков киевского «Динамо», составляющих костяк сборной, чуть ли не главными виновниками поражения в Дублине. Помню, как переживал это Блохин.

— Что называется — с больной головы на здоровую! — в сердцах сказал Олег. Константин Иванович обвиняет меня в том, что я за два года в матчах на уровне сборной забил всего один гол... А как можно было забивать, если вся система подготовки сборной хромала на обе ноги!? Состав все время менялся, играли мы по старинке — каждое звено выполняло свою узкую задачу. И это — теперь, когда, кажется, и мальчишкам ясно, что нужны коллективные целеустремленные действия всей команды.

— А теперь дела пойдут иначе? — спросили Олега.

— Во всяком случае, нам не придется больше мотаться почти всей командой из Кончи-Заспы в Новогорск,— ответил Блохин. А подготовка в привычных условиях, в знакомом режиме работы — большое дело! Вот увидите, сборная заиграет...

А пока что киевляне готовились к решающим матчам Кубка кубков. Большинство журналистов сошлись на том, что им фортуна улыбнулась, избрав в соперники по четвертьфиналу скромный турецкий клуб «Бурсаспор». Обозреватели писали также, что эти матчи помогут Базилевичу и Лобановскому лучше изучить турецкий футбол и сделать разведку боем перед встречей в ранге отборочного турнира чемпионата Европы сборных СССР и Турции (она должна была состояться в Киеве спустя две недели после повторного поединка с «Бурсаспором»). Но тренеры киевлян и сборной страны это мнение журналистов не разделяли.

«Мартовские кубковые встречи больше на руку руководителям сборной Турции, чем нам,— говорил Лобановский. „Бурсаспор" — это ведь не сборная Турции, а вот киевское „Динамо" — это сборная СССР. Так что в марте не мы будем изучать соперника, а он нас...»

Лобановский не ошибся.

К берегам Босфора команда прибыла, проделав длинный и утомительный воздушный путь (в Турцию киевляне прилетели из турне по Бельгии и Франции, где провели несколько товарищеских встреч), после чего их ждало путешествие в автобусах на побережье Эгейского и Мраморного морей. Проехав по дорогам Турции 240 километров, 4 марта динамовцы наконец очутились в Бурсе. До их матча с «Бурсаспором» оставалось менее суток...

Вопреки своим принципам — все делать по заранее намеченной программе — тренеры все же отменили запланированную тренировку. Занятия были заменены легкой разминкой. Но даже за ней внимательно следили все игроки сборной Турции во главе со своим тренером Д. Озары. Тот привез в Бурсу всех 19 кандидатов в сборную страны и дал им задание внимательно изучать своего соперника, оценить его силу перед матчем 2 апреля в Киеве.

Вечером накануне игры гостей ждал сюрприз: под окнами одного из лучших отелей Бурсы — «Челикпалас», где разместились динамовцы, болельщики устроили настоящий шумовой концерт, усиленный к тому же беспрерывными гудками автомобилей. Эту «психологическую атаку» не сорвал даже сильный дождь, хлеставший всю ночь и прекратившийся лишь перед матчем. Он испортил поле, сделал его вязким и тяжелым. Но настроение у динамовцев осталось боевым. Тем более, что почти в таких же условиях проходил их тренировочный матч с «Араратом» в середине февраля в Адлере. Кстати, встреча киевлян с ереванцами, которые в те дни готовились к четвертьфинальным матчам в Кубке чемпионов со знаменитой «Баварией», выходила далеко за рамки просто контрольного матча: «Арарат» принял новый тренер — В. А. Маслов. Именно он в свое время отчислил из киевского «Динамо» вначале Лобановского, а затем Базилевича.

Был у этого матча еще и такой подтекст: в афишах и прессе встреча подавалась как матч первой сборной СССР с «Араратом» (отметим, что, кроме динамовцев Киева, в первом тайме играл В. Федоров из «Пахтакора»). Словом, футболисты «Арарата», соответствующим образом настроенные своим новым тренером, вышли атаковать. Но это было только на руку динамовцам! Предугадав установку Маслова, наставники «Динамо» дали задание своей команде провести первый тайм в тактическом ключе так называемой выездной модели, когда вся команда активно участвует в обороне и даже нападающие отходят чуть ли не к линии своей штрафной площадки.

Атаки «Арарата», словно морской прибой, волна за волной накатывались и обрушивались на ворота «Динамо», но — тщетно! Динамовцы защищались четко и хладнокровно. От длительного штурма ереванцы, видимо, подустали. А киевляне в перерыве получили от своих тренеров новую установивку: резко изменить тактику, применив домашнюю модель игры. Теперь уже любому футболисту «Арарата», владеющему мячом, всюду противостояли два-три киевлянина — даже на половине поля соперников. Динамовцы откровенно прессинговали, и команда Маслова оказалась скованной, а затем пропустила гол в свои ворота. Забил его Онищенко.

В Бурсе переполненные трибуны стадиона, носящего имя основателя Турецкой Республики Кемаля Ататюрка, встретили гостей оглушительным шумом. По неизвестным причинам матч начался минут на тридцать позже намеченного времени, но задержка была только на пользу киевлянам: они успели хорошо размяться и в какой-то мере вжиться в истошный гвалт на трибунах. Но болельщики «Бурсаспора» вскоре притихли: динамовцы, захватив инициативу, перевели игру на половину хозяев поля. В первом тайме Рудаков почти не касался мяча. А вот страж ворот «Бурсаспора» и сборной Турции Расим трудился в полную силу. И все же во время одной из контратак гостей и он оказался бессилен: удар Онищенко был неотразим! Финальный свисток арбитра зафиксировал победу «Динамо» — 1:0.

Ответный матч с «Бурсаспором», проходивший спустя две недели на Центральном стадионе Киева, стал своеобразной вехой в летописи клуба: стартовав десять лет назад в европейских официальных турнирах, команда всякий раз добиралась лишь до четвертьфинала и давно мечтала нарушить эту традицию. Футболисты «Бурсаспора» прилетели в Киев с надеждой на реванш. Их тренер Абдула Гегич сказал журналистам, что, несмотря на поражение в первом матче, у его команды есть шансы поправить свои дела.

— Мы сделали все возможное, чтобы не повторить ошибок первой встречи,— говорил Гегич накануне поединка. В составе «Бурсаспора» произошли некоторые изменения.

Киевляне экспериментов с составом не проводили. В двух товарищеских встречах, проведенных в Чехословакии за неделю до ответственного матча с турками, у «Динамо» вновь были задействованы почти все игроки, выступавшие в Бурсе.

И вот соперники снова на поле.

Гости сразу же бросаются в атаку. Правый крайний Али издали бьет по воротам Рудакова. Мяч — у вратаря. После чего динамовский голкипер примерно с полчаса не вступает в игру. Киевляне безраздельно владеют инициативой. Атака следует за атакой. Однако результата все нет. То хорошо сыграет вратарь «Бурсаспора» Расим, то самоотверженно остановят атаку защитники. Играют они жестко, порой даже слишком. И арбитр встречи Ченчер (ФРГ) дважды показывает гостям желтую карточку.

На перерыв команды ушли при счете 0:0. А во второй половине игры бесспорное преимущество хозяев поля было материализовано: Колотое (с пенальти) и Мунтян забили по голу. Почти 100 тысяч болельщиков, пришедших в этот день на первую встречу с «Динамо»-75, радовались успеху своей команды.

В полуфинале Кубка кубков динамовцам противостоял более твердый орешек — голландский клуб ПСВ «Эйндховен», который по дороге в полуфинал остановил «Бенфику». «Эйндховен», которому еженедельник «Франс футбол» на протяжении всего сезона в классификации клубных команд Европы постоянно отводил первое место. Киевляне продемонстрировали умение блестяще выполнять установку тренеров на «игру изо всех сил в обоих таймах». А иначе с голландцами играть просто было нельзя.

В Киев футболисты «Эйндховена» прилетели без страха и сомнения. Еще в аэропорту Борисполь они дали это понять. Тренер «Эйндховена» Рийверс заявил, например, советским журналистам, что главная цель его команды — победа в чемпионате Голландии, а что касается встречи в Киеве, то он надеется на хороший спектакль и не возражает против счета 2:2, 3:3, 4:4...

— Жаль, что жребий свел наши клубы в полуфинале,— заявил президент клуба ПСВ «Эйндховен» Гроневелд. Лучше бы встретились в решающем матче за Кубок. «Динамо» — сильная команда, но наши парни сейчас близки к заветной цели — стать чемпионами страны и взять европейский приз. Вряд ли они упустят этот шанс...

Опережая таких грандов мирового футбола, как «Фейенорд» и «Аякс», «Эйндховен» в то время лидировал в чемпионате Голландии и, как известно, стал впоследствии чемпионом страны! А в розыгрыше Кубка обладателей кубков команда успела зарекомендовать себя довольно агрессивным гостем. В Варшаве, например, голландцы легко обыграли польскую «Гвардию» — 5:1, а в Лиссабоне взяли верх над португальской «Бенфикой» (за которую выступал знаменитый Эйсебио) — 2:1. Шесть игроков клуба входили в национальную сборную Голландии, двое футболистов «Эйндховена» защищали цвета сборной Швеции.

Динамовцы Киева вышли на игру в своем основном составе. Киевляне хорошо знали сильные стороны соперника: накануне Лобановский летал в Голландию и смотрел матч чемпионата страны, в котором «Эйндховен» одержал очередную победу над «Телстаром» из города Велзен.

С первых минут поединка всем стало ясно: соперники достойны друг друга. Непринужденные и точные пасы, удары с дальних дистанций, хорошие скорости — все это так украшало встречу! А гол, забитый капитаном киевлян Виктором Колотовым, достоин самой высшей похвалы. Второй мяч в ворота гостей провел Владимир Онищенко, третий — Олег Блохин.

После матча, когда на электрическом табло Центрального стадиона ярко светились на фоне вечернего неба цифры 3:0, наставник гостей Рийверс рассеянно отвечал на вопросы журналистов.

— Мои игроки не выполнили установку — забить хотя бы один гол в ворота «Динамо»,— говорил он. У вас хорошая команда, ни одного посредственного футболиста я в ней не увидел. Что думаю о повторном матче? Я оптимист...

Но оптимизм наставника голландцев не помог его питомцам. И на следующий раз, после повторной встречи, проходившей на стадионе в Эйндховене, местные газеты отметили «уверенную игру советской команды, о которую разбились хаотичные атаки голландских футболистов». Окончательные надежды хозяев поля рухнули примерно за четверть часа до финального свистка, когда в их штрафной площадке, подобно молнии, сверкнула стремительная двухходовка, и Леонид Буряк, использовав прострельную передачу Владимира Веремеева, головой в падении, забил великолепный гол.

Благодаря двум голам, забитым Ральфом Эдстрёмом,— писала на следующий день газета «Альхемейн дахблад»,— ПСВ удалось добиться победы — 2:1. Однако во время этого матча не появилось надежды на победу со счетом 4:0 или 5:1 — сенсацию, обещанную тренером Рийверсом.

Причины срыва наступательного плана футболистов Голландии, а также их общее поражение в двух встречах с «Динамо»,— резюмировала газета «Де фолькскрант», — надо прежде всего искать в отличной игре динамовцев Киева, в ошибочном представлении о нынешнем классе советских футболистов.

Поединки с «Эйндховеном» (особенно первый матч в Киеве) сыграли важную роль в психологическом настрое динамовцев, помогли команде обрести уверенность. Не случайно в конце сезона, отвечая на вопросы корреспондентов «Молоді України», Валерий Лобановский сказал:

— Самым трудным считаю киевский матч с «Эйндховеном». Нам пришлось, кроме всего прочего, вести серьезную психологическую подготовку. Должен сказать, что полностью освободить игроков от преувеличенного представления о возможностях соперника нам так и не удалось. Даже счет 3:0 не убедил до конца в том, что с прославленными голландцами мы можем не только играть на равных, но и побеждать их. Нельзя недооценивать соперника. Опасно желание забросать его шапками, а не голами, но еще хуже, когда переоцениваешь его возможности и истинную силу. Полной мерой это проявилось в киевском матче с «Эйндховеном», хотя, к счастью не отразилось на результате...

Команда вышла в финал! Только один матч! Матч на нейтральном поле в Базеле, которое наверняка и динамовцы, и их соперники из венгерского клуба «Ференцварош» хотели превратить в свое.

Накануне Лобановский был в Будапеште, изучал игру «Ференцвароша» в матче чемпионата Венгрии, а также на одном из занятий по тактике встречи «Ференцвароша» с югославской «Црвеной звездой». Соперник был изучен.

Перед вылетом в Базель динамовцы давали скупые интервью, смысл которых сводился к одному: «Будет трудно!»

«Ференцварош» тоже мечтал о победе. Ведь по дороге в финал венгерский клуб вывел из розыгрыша довольно грозных соперников — обладателей кубков Уэльса, Англии, Швеции и Югославии. Наставники «Ференцвароша» — опытный Ене Дальноки и знаменитый обладатель «Золотого мяча» Флориан Альберт — знали вкус побед в подобных играх. Они надеялись на успех. И Дальноки сразу же после окончания второго полуфинального матча с «Црвеной звездой» уверенно заявил журналистам:

— Думаю, что игра с «Динамо» в финале для нас будет легче этого матча с обладателем Кубка Югославии. Мы должны победить. Казалось, в тот день, 14 мая 1975 года, время тянулось очень медленно, пока наконец на экранах наших телевизоров не вспыхнула картинка стадиона «Сант-Якоб». Вот комментатор читает составы команд. Внимательно ловим каждую фамилию: Рудаков, Коньков, Матвиенко, Фоменко, Решко, Трошкин, Мунтян, Колотое, Онищеко, Буряк, Блохин.

Шотландский арбитр Р. Дэвидсон привычным движением подбросил монетку. Колотов угадал, ему выбирать. Но решил посовещаться с товарищами. Они выбрали ворота, в которых разминался Рудаков. Протяжный свисток — и болельщики вскоре вздохнули с облегчением: динамовцы уверенно диктовали «Ференцварошу» свои условия, умело меняя ритм атаки, тараня оборону соперников то на одном фланге, то на другом.

Наконец и гол — в динамовском стиле, после кинжальной трехходовки (Коньков — Блохин — Онищенко).

После приезда в Киев Стефан Решко рассказывал:

— В общем-то мы, конечно, волновались и даже чуть-чуть нервничали. Венгры уступали нам в классе, в скорости, но все это они могли с успехом компенсировать волевым настроем, неуемным желанием победы, жесткой игрой. После первого гола стало легче...

Потом еще два — Онищенко и Блохина. 3:О! После матча, на пресс-конференции, тренер «Ференцвароша» Дальноки говорил журналистам:

— Победили сильнейшие. Превосходство киевских динамовцев в финальном матче розыгрыша Кубка кубков было неоспоримым.

По его словам, обладатель Кубка Венгрии явно недооценил силы своих соперников, не разгадал плана игры советских футболистов.

— Что прежде всего обеспечило успех «Динамо»? — задали вопрос советским тренерам.

— Тщательная подготовка ко всем матчам, создание моделей игры с конкретными соперниками, а также то, что все игроки четко выполнили намеченную программу на финальное состязание,— говорил Лобановский. Мы выиграли финальный матч, прежде всего благодаря хорошо разработанной тактике...

В начале августа стало известно, что руководство УЕФА приняло решение провести матчи между обладателем Кубка чемпионов мюнхенской «Баварией» и победителем турнира Кубка кубков киевским «Динамо». После обмена телеграммами клубы установили сроки двух встреч: 9 сентября игра в Мюнхене, ответный матч 6 октября в Киеве.

...В день 9 сентября болельщики напрасно изучали радио- и телепрограммы: репортажа с Олимпийского стадиона в Мюнхене, где встречались «Бавария» и «Динамо», там не значилось. И только около полуночи по московскому времени, в «Последних известиях» мы дождались короткого сообщения: «В первом матче на Суперкубок киевское „Динамо" со счётом 1:0 победило мюнхенскую „Баварию". На 67-й минуте гол забил Олег Блохин».

Поражение «Баварии» в родных стенах для футбольной Европы стало сенсацией номер один. Редактор западногерманского «Киккера» Хайман сказал накануне второго матча на Суперкубок:

— Для нас победа «Динамо» в Мюнхене была как гром в ясный день. Ну кто мог подумать, что советский клуб так выстрелит! Ведь ваш футбол в последние годы прямо зачах, и вдруг — такое «Динамо»! В сентябре я отдыхал и не видел первого матча, но наборщик моей типографии говорил, что это лучшая советская команда из всех, побывавших в ФРГ, а гол, забитый Блохиным, самый красивый гол из тех, которые он видел за свой сорокалетний стаж футбольного болельщика...

Легко понять, с каким настроением прилетели баварцы в Киев на ответный матч и что означала для них эта встреча на Центральном стадионе столицы Украины. Взлет или падение? На карту был поставлен высокий престиж клуба. Надо ли говорить, как тщательно готовились обладатели Кубка чемпионов ко второму поединку с динамовцами? Вот, к примеру, текст телеграммы, присланной президентом клуба «Бавария» Найдеком в киевский совет «Динамо» за четыре дня до матча:

«Прибываем воскресенье, 5 октября, 18.10 — время посадки в Киеве. Просим организовать тренировку в 19.00, ужин — в 20.30: борщ, бифштекс, салат из свежих овощей, помидоров, жареный картофель и свежие фрукты...»

Советские журналисты встречали «Баварию» в аэропорту Борисполь. За сутки до начала матча. В 18.10 точно по расписанию лайнер «Аэрофлота» подрулил к зданию вокзала, к его серебристому боку медленно подкатил трап, и западногерманские футболисты в темно-синих клубных пиджаках, слегка поеживаясь от холода, спустились с заоблачных высот на землю, где им предстояло провести очень трудный матч, может быть, самый трудный за всю 75-летнюю историю.

Футболисты из ФРГ не выглядели озабоченными. Они улыбались и охотно давали интервью. И даже шумно радовались, когда увидели среди встречающих Льва Яшина. И все же журналистам показалось, что кроме багажа, который обычно возят в самолетах футбольные команды, баварцы привезли с собой и тяжелый груз неудач, которые преследовали команду на протяжении последнего времени.

...Но до матча еще было время. И футболисты улыбались. Давали интервью, позировали фото- и кинооператорам. И только Франц Беккенбауэр, отвечая на один из вопросов, вдруг на секунду согнал улыбку с лица:

— Да что там говорить! Думаю, наша задача — не проиграть здесь, в Киеве, с крупным счетом. «Динамо» — хорошая команда.

Тренер «Баварии» Д. Крамер отвечал на вопросы по-деловому четко:

— Да, задача у нас трудная. Но без надежды не стоило садиться в самолет. Сожалею только, что с нами нет Мюллера, Хенесса и Андерсена. Они поправляются после операций. Состав на игру? Никогда не делаю из этого секрета: Майер, Хорсман, Дюрнбергер, Шварценбек, Беккенбауэр, Рот, Вундер, Шустер, Вайс, Руммениге, Каппельман.

Вратарь «Баварии» и сборной ФРГ Зепп Майер, конечно же, первым заключил в свои объятия Льва Яшина. У них состоялся свой, особый разговор.

— Скажите,— спросил Майер,— сколько вам было лет, когда вы стояли в воротах сборной ФИФА?

— Сорок.

— Слышишь, Зепп,— крикнул ему Крамер,— ты можешь играть еще целых девять лет!

— А как вам нравится Олег Блохин? — спросили у Майера.

— Лучше бы он играл в нашей команде...

Выгрузили багаж «Баварии». Огромные кованые сундуки с бутсами, футболками, мячами, аварийным запасом продуктов... Среди них метровая картонная коробка с надписью: «Не кантовать».

— Между прочим, в этой коробке Суперкубок,— сказал Крамер. Пока, как видите, он у нас. Что будет завтра, не знаю...

— Суперкубок? — сдвинул брови президент УЕФА Артемно Франки, прилетевший чуть позже рейсом из Вены. Если говорить официально, то его нет. Но я не возражаю, если приз, пожертвованный частными лицами, будет вручен победителям. Я же вручу им медали УЕФА. Впрочем, не исключена возможность, что придется ограничиться просто рукопожатиями. Чемодан с медалями застрял где-то в Вене при пересадке.

Прямо с аэродрома, даже не заглянув в предоставленные им апартаменты, футболисты «Баварии» отправились на Центральный стадион. И были приятно удивлены, увидев на трибунах тысячи болельщиков. Многие из них, так и не сумев достать билета, решили посмотреть хотя бы тренировку баварцев.

...У динамовцев тоже царила деловая обстановка. Тренеры остались верны своим принципам: во всем следовать строгой, заранее продуманной программе. В пятницу, за три дня до матча, футболисты «Динамо» уехали на свою базу в Кончу-Заспу и... вздохнули наконец с облегчением: теперь-то им не придется заниматься проблемой доставання билетов для друзей и знакомых. Телефон на базе тренеры отключили.

— Хотите снять излишнее напряжение? — спросили у Базилевича.

— Нет,— ответил он. Мы вовсе не пытаемся его снимать. Психологический фон команды должен соответствовать уровню предстоящего матча. Напряжение пусть будет. А вот излишнего ажиотажа ребята чувствовать не должны.

Интерес к поединку действительно превзошел все ожидания. Уже за три недели до матча согласно официальным заявкам цифра желающих попасть на стадион достигла полумиллиона. За день до матча в Киев приехали несколько тысяч болельщиков из ФРГ.

А у команды динамовцев были свои заботы.

— Нас в основном беспокоит проблема состава,— говорил Лобановский. Тревожит состояние Колотова, получившего травму в матче с ЦСКА. В игре на Кубок чемпионов с греческим «Олимпиакосом» были травмированы Матвиенко и Онищенко... Но ничего, в Мюнхене положение было еще хуже. Одним словом, десять полевых игроков наберем...

Наступил день поединка. Кто победит в главном матче европейского сезона? Этот вопрос незримо витал над улицами города, когда поток автобусов, троллейбусов, автомобилей и могучий вал пешеходов надвигались на Центральный стадион столицы Украины.

И вот наконец настал долгожданный миг. На поле выбежали команды — киевляне в белых футболках, баварцы в красных. Игра началась!

Динамовцы начали ее в таком составе: Рудаков, Коньков, Зуев, Фоменко, Решко, Трошкин, Мунтян, Онищенко, Буряк, Веремеев, Блохин.

Казалось, поначалу команды избрали одинаковую тактику: главное внимание — защите ворот, контрвыпады малыми силами в расчете на успех быстрых и пробивных форвардов. Особенно плотно гости опекали Блохина и Онищенко, стремясь лишить их свободы маневра. И если возникали критические ситуации, защитники баварцев действовали не всегда изобретательно, порой даже сбивали наших форвардов с ног. Впрочем, Блохин, кажется, не знал страха. Получив мяч, он уверенно шел вперед, оставляя за спиной одного защитника, другого — будь то знаменитый Шварценбек, который персонально опекал Блохина, или легендарный Беккенбауэр. С середины первого тайма преимущество киевлян стало очевидным.

Наконец минут за пять до перерыва Блохин получил длинную передачу из глубины обороны, рывком ушел от Шварценбека и послал мяч в сетку мимо метнувшегося навстречу голкипера Майера. 1:0! Тут же последовал удар Онищенко в правый нижний угол, и Майер с трудом отбил мяч на угловой.

На 53-й минуте Блохин прорвался к воротам в одиночку, хотя перед ним был щит из пяти защитников. Им удалось остановить нашего форварда только... сбив его с ног.

Баварцы выстроили «стенку» в штрафной площадке, но она оказалась дырявой — Блохин со штрафного удара забил второй мяч.

Поняв, что дела плохи, баварцы провели несколько ответных атак, но все они разбились о стойкую защиту киевлян...

Финальный свисток зафиксировал победу динамовцев — 2:0! «Молодцы!» — скандировал стадион.

Корреспондент боннской газеты «Экспресс» прямо из ложи прессы продиктовал в свою редакцию концовку отчета:

Временами создавалось впечатление, что киевляне играют с баварцами в кошки-мышки. Героем дня был Олег Блохин. Суперзвезда!

...Матч окончен. Вокруг стадиона пусто: 100 тысяч зрителей остались на своих местах. Футболисты киевского «Динамо» и мюнхенской «Баварии» выстроились набеговой дорожке стадиона. Баварцам было холодно, они переминались с ноги на ногу, то и дело поглядывали на темный тоннель стадиона: поскорее бы уйти в раздевалку. Киевские футболисты были возбуждены, они крутились волчком и поднимали вверх руки, отвечая на несущийся с четырех сторон приветственный гул стадиона. Наконец наступил долгожданный торжественный миг: вручение Суперкубка. Но тут оказалось, что президент УЕФА синьор Франки физически не в состоянии передать из рук в руки эту пудовую чашу из золота и серебра, которая все 90 минут стояла на столике, покрытом бархатной скатертью. Короткое замешательство и синьор Франки нашел выход из положения: он жестом подозвал футболистов к столу. Фоменко и Коньков взяли приз за ручки, ощутив приличную тяжесть. Все-таки Суперкубок! А медали УЕФА в этот день не были вручены, поскольку чемодан синьора Франки где-то застрял по маршруту Рим — Вена — Киев.

Баварцы убежали в раздевалку, а киевляне совершили с Кубком круг почета. Но вот почетный круг был совершен, и игроки с Кубком ушли в раздевалку. Болельщики нехотя покинули стадион.

Наконец футболисты оказались в раздевалке. Плюхнувшись в низкие кресла, они стаскивали футболки и вытирали ими пот с лиц. Им трудно говорить: сбито дыхание. Обменивались между собой лишь односложными репликами, смысл которых сводился к одному: «Порядок!»

...В зале, где проходила пресс-конференция, как и на стадионе, тоже светили прожекторы, но только поменьше, для кинохроники. Их лучи были направлены на тренеров киевского «Динамо» В. Лобановского и О. Базилевича, тренера «Баварии» Д. Крамера и президента УЕФА А. Франки. Наставники «Динамо» держались спокойно. А вот тренер гостей был оживлен и, казалось, доволен, что все наконец кончилось. Первым взял микрофон Дитмар Крамер:

— Я поздравляю наших соперников. Киевское «Динамо» сегодня доказало, что это лучшая команда Европы.

Кто-то из журналистов спросил:

— Не повлияло ли на исход матча то обстоятельство, что вы выступали без трех основных игроков?

— Не люблю после поражения искать оправданий. Конечно, Мюллер это Мюллер, но сейчас «Динамо» просто сильнее нас.

— Кто в «Динамо» вам понравился больше всех?

— Блохин.

— Понравился за голы?

— Нет. Если бы он ушел с поля не забив мяча, я бы все равно назвал его лучшим.

— А что вы скажете о защите «Динамо»?

— Достаточно того, что она надежна.

— Этим вы хотите подчеркнуть коллективизм игроков «Динамо»?

— Это качество отличало много советских команд из тех, что я видел. Но о киевском «Динамо» должен сказать, что это в высшей степени коллектив. Он объединяет игроков с высоким индивидуальным мастерством.

— Почему Блохина опять опекал Шварценбек, который и в первом матче уступал ему в скорости, проигрывал единоборства?

— Потому что в моей команде нет защитника лучше Шварценбека. Его должен был страховать Беккенбауэр, но и тот не поспевал за Блохиным.

— Что вы скажете об условиях, в которых проходил матч?

— Отличное поле, безукоризненное судейство. А главное, зрители. Перед таким объективным, доброжелательным зрителем приятно играть.

Микрофон Валерию Лобановскому:

— «Бавария» — грозный соперник, и, несмотря на поражение, команда остается одной из лучших в Европе. Согласны с Крамером в том, что киевский матч был интереснее мюнхенского.

Олег Базилевич:

— Матч был гармоничен по организации игры. Мне трудно оценить действия наших игроков, а вот баварцы на протяжении двух таймов демонстрировали высокую мобильность, взаимопонимание. Нам приятно, что тренер «Баварии» очень высоко оценил игру Блохина, хотя мне кажется, что он чуть-чуть пристрастен. Как бы ни был талантлив футболист, он все же мало чего добьется, если не будет хорошо играть вся команда.

Слово президенту УЕФА Артемио Франки:

— Я счастлив от имени 36 национальных футбольных федераций, входящих в состав УЕФА, приветствовать победителей матча на Суперкубок. Сегодняшний матч — лучшая реклама футбола. Победа досталась действительно сильнейшей команде, и Кубок вручен ей по праву.

В канун нового 1976 года все наши газеты опубликовали короткое тассовское сообщение:

«Традиционный референдум, проводимый французским еженедельником „Франс футбол", назвал 23-летнего форварда киевского „Динамо" и сборной СССР Олега Блохина лучшим футболистом Европы 1975 года. Блохин опередил Франца Беккенбауэра (ФРГ) и Йохана Круиффа (Голландия).

Олегу Блохину, победившему в двадцатом по счету опросе футбольных обозревателей европейских стран, будет вручен „Золотой мяч".

Журналисты, участвовавшие в референдуме, назвали фамилии 32 футболистов из восемнадцати стран. Блохин набрал 122 очка. Следующие за Блохиным Беккенбауэр, Круифф, Берти Фогте и Зепп Майер (оба ФРГ) не набрали этой суммы вместе».

Об итогах этого референдума Олег узнал довольно неожиданно. Он принимал участие в предновогодней телевизионной передаче «Старт», и вдруг ведущий, который хотел сделать сюрприз, сообщает о телефонном разговоре с Парижем: Блохин назван лучшим футболистом Европы!