ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ, или ЛЕГКО ЛИ ОСТАВАТЬСЯ СПОКОЙНЫМ…

— Хорошо помню тот сдвоенный финальный матч, Константин Иванович. Был тогда командирован в Ташкент редакцией «Недели» и, конечно, не мог его пропустить. До сих пор не в силах понять, что случилось тогда с вашими питомцами? Вели с разницей в два мяча и вдруг, как через дырявое решето, пропустили три гола подряд! Неужели армейцы после перерыва стали настолько неудержимы?

— Знаете, уже много лет прошло с того дня, а горечь, которую он мне оставил, испытываю до сей поры. Как объяснить происшедшее? Началось все с того, что заболели нападающий Юрий Семин, на которого я возлагал надежды (он в то время хорошо забивал), и очень надежный крайний защитник Владимир Штапов, вместо которого мне пришлось поставить новичка команды Николая Антоновича (и это был первый для него матч в сезоне!).

Игра (имею в виду повторный матч; первый закончился вничью — 0:0) складывалась для нас успешно: повели в счете — 3:1. В перерыве между таймами прихожу в динамовскую раздевалку, и вдруг ко мне обращаются сразу трое — Маслов, Еврюжихин и Аничкин: «Константин Иванович, давайте не будем производить замены».

В моей тренерской практике — первый случай, чтобы игроки подошли с такой просьбой. Мало ли кто из них может в данной встрече выглядеть слабее обычного, мало ли кого решат заменить более свежим игроком тренеры… Впрочем, в тот день и час мне, положа руку на сердце, и выпустить на замену было, в сущности, некого.

«И позвольте мне лично сыграть против Володи Федотова», — просит Маслов. А до этого против Владимира Федотова играл двадцатилетний инициативный и старательный Евгений Жуков, и претензий к нему у меня не было. Но, подумал я, Маслов тоже словно двужильный, к тому же гораздо опытнее Жукова; разрешаю поменяться. Затем обращаюсь к Еврюжихину: «Геннадий, если атака срывается, непременно возвращайся на свой фланг и там постарайся помешать атакующим действиям Истомина. Его надо нейтрализовать, а сделать это сподручнее тебе. И надо развить успех I Прекрасно понимаю, что ребята устали, второй день сражаемся. Но ведь и армейцы устали. Ну, «еще немного, еще чуть-чуть, последний бой — он трудный самый», зато вы ведете в счете!»

Выходим из раздевалки: футболисты — на поле, я отправляюсь на скамью динамовского «штаба». Начинается второй тайм. Вижу, как говорится, невооруженным глазом: Володе Федотову просто-таки открыли «зеленую улицу», а по правому краю атаки армейцев систематически проходит далеко вперед Юрий Истомин, с которым также никто не противоборствует… Маслов не участвует ни в наших наступательных действиях, ни в оборонительных, движется вяло, как-то формально. Присутствует, и только. Что происходит, черт побери? И заменить-то некем!..

Если футбольная команда выходит на поле, считая себя командой в полном смысле слова, то она обязана играть как минимум разумно. Плохо или хорошо — это вопрос ее мастерства; но в перемещениях игроков по полю и их действиях с мячом непременно должна присутствовать элементарная логика. Целесообразность. Разум. Этот разум следует попытаться выразить языком футбола: передачами мяча партнерам, попытками сорвать атаки противника, проведением той или иной комбинации. Однако в последние 20 минут нашего повторного матча с ЦСКА элементарной логики в поступках некоторых динамовских футболистов не было и в помине.

Никто не ожидал подобной концовки ответственнейшей встречи. Динамовцы, среди которых не было ни явно травмированных, ни падавших от усталости, необъяснимо прекратили борьбу. На 71-й минуте получивший простор Владимир Федотов забивает нам гол. 2:3. Вновь и вновь Истомин и Федотов рвутся к нашим рубежам, и вскоре Владимира сбивают в штрафной площади «Динамо»; арбитр Тофик Бахрамов назначает одиннадцатиметровый. Владимир Поликарпов хладнокровно сквитывает счет. Опять мчатся в бой Федотов и Истомин. Почему никто не пытается встать у них на пути? Почему они проходят сквозь редуты динамовцев, как нож сквозь масло? Вот опять атака, Федотов посылает мяч в нижний угол наших ворот. Пильгуй не достает мяч. 84-я минута. Есть еще шесть минут, но я понимаю, что это — все…

Странное чувство испытывал я, наблюдая эту игру. Жесточайшие удары в самое мое сердце наносили мои ученики и воспитанники Владимир Федотов, Владимир Поликарпов, Альберт Шестернев, но мне не было от этого больно, не было и обиды: они честно выполняли свою работу, они стремились к победе. И мои же питомцы и воспитанники — динамовцы одновременно с армейцами наносили мне жесточайшие удары своим бездействием, безынициативностью, необъяснимой инертностью.

Войдя в нашу раздевалку, я громко сказал: «Вы игру сознательно отдали!» И больше ничего говорить не мог. Вышел. Мне кажется, можно понять тренера, вкладывающего всего себя в работу, результат которой в одночасье смазывается странным поведением нескольких игроков. Что предпримешь, находясь на скамье у бровки поля, не имея права ни остановить игру, ни как-либо повлиять на ее ход, ни даже крикнуть что-либо своим футболистам?

Администратор команды «Пахтакор» после этого матча мне говорил, будто бы какие-то приезжие дельцы, московские картежники, забавы ради (но и ради прибыли) затеяли многотысячное пари со своими ташкентскими «коллегами»: кто победит в матче 6 декабря? Тем и другим было абсолютно все равно, кто именно победит. Они развлекались, попутно делая бизнес на футболе. Администратор сказал, что те, которые ставили на ЦСКА, проявили больше стараний.

Эту же версию услышал от другого жителя узбекской столицы Лев Яшин, который был ошеломлен концовкой финального матча не меньше моего.

У меня нет доказательств. Их ни у кого нет. Никого не могу и не стану обвинять. Вполне вероятно, что эта версия — сплетня, «утка», придумка ташкентских доброжелателей, пытавшихся нас таким образом утешить (хотя подобное «утешение» может довести до инфаркта). Поэтому предлагаю читателям, как стало модно говорить, информацию к размышлению.

Вполне боеспособная команда московского «Динамо» выиграла к этому моменту Кубок СССР в весьма упорной борьбе, одолев «Арарат», московское «Торпедо», киевское и тбилисское «Динамо». Завоевала призы: имени Григория Федотова (забив больше всех мячей в чемпионате 1970 года), Спорткомитета СССР — дублирующему составу, Федерации футбола СССР — за наибольшую сумму очков, набранную основным и дублирующим составами, «Агрессивному гостю» — за наибольшее число очков, добытых на полях соперников. Команда имела в своем активе в том сезоне победу над испанской «Барселоной» на ее поле в Барселоне со счетом 5:0 (25 августа). И вот эта боевая команда ведет со счетом 3:1 в решающем матче за золотые медали чемпионов страны. И вдруг, нарушая тренерскую установку и вопреки всякой соревновательной логике, группа ключевых игроков прекращает и наступательные действия, и активное сопротивление и с легкостью необычайной пропускает один за другим три гола, на что уходит всего-навсего 14 минут.

Мне можно возразить: дескать, в футболе всякое случается. Знаю, случается. Приведу в пример матч ЦДКА — «Торпедо» в первом круге 1948 года. Автозаводцы ведут со счетом 2:1, звучит удар гонга, в то время возвещавший, что до конца игры остается пять минут. И пятерка нападения армейцев — Гринин, Николаев, Федотов, Бобров и Демин — бросается на штурм, яростный, беззаветный. И в ворота «Торпедо» забивают два мяча. Армейцы побеждают 3:2 и гордо уходят с поля.

Всякое случается в футболе. Но впервые именно перед этим таймом игроки попросили тренера не производить замены и разрешить перестановку на поле, на ключевых направлениях, после чего команда словно по сигналу разваливается как карточный домик, как детская игрушечная пирамидка. Поневоле вспомнишь слова песни о Ермаке: «И пала, грозная в боях, не обнажив мечей, дружина…»

Остаюсь при своем мнении. И в этом, кстати, я не одинок.

— Константин Иванович, пробую поставить себя на ваше место в те два декабрьских дня семидесятого года и прихожу к выводу: я отказался бы от дальнейшей работы с этой командой!

— Ну-ну, не так резво. Команда в целом очень неплохо провела весь сезон. Это раз. Без поражений ничья жизнь в спорте не обходится. Это два. Если даже допустить, так сказать, в порядке фантазии, будто кто-то из футболистов поддался на уговоры или уступил перед угрозами каких-то деляг, то, выходит, эти самые игроки прежде всего наказали себя: второго такого случая сделать «дубль» — выиграть первенство страны и Кубок — у них, как показала дальнейшая жизнь, больше не было.

Между прочим, Кубок СССР московские динамовцы выиграли у своих тбилисских одноклубников красиво. Счет был 2:1, но мог быть и больше.

33 года разделяли наш финальный матч на Кубок СССР с тбилисскими динамовцами в 1970 году и первую встречу наших же команд в борьбе за этот приз. За эти годы наши одноклубники из Тбилиси не раз выходили в финал Кубка, но им не удавалось его выиграть. Естественно, они жаждали победы именно в этом розыгрыше. Через несколько лет тбилисцам не только удалось овладеть заветным хрустальным трофеем, но и выиграть Кубок обладателей кубков Европы.

Глубоко уважаю тбилисских футболистов, с которыми меня сводила на поле судьба и с которыми мы поддерживаем самые дружеские отношения. Мне был бесконечно симпатичен Борис Соломонович Пайчадзе. То же самое могу сказать о Гайозе Ивановиче Джеджелаве, которому Евгений Евтушенко посвятил блестящее стихотворение («…Мячи вколачивал Гайоз»). И другие наши партнеры, с той и другой стороны, были друг к другу искренне расположены. Я тренировал команды, в которых успешно играли Рамаз Урушадзе, Давид Кипиани, другие грузинские мастера. Каждый мой приезд в Тбилиси на матчи подтверждал наши взаимные симпатии.

В 1990 году меня пригласили консультировать команду тбилисского «Динамо» в период ее подготовки к очередному первенству СССР. С динамовцами Тбилиси я летал как консультант в ФРГ на контрольные матчи. Турне прошло нормально. Убежден, что ни один футболист тбилисского «Динамо» и ланчхутской «Гурии» да и других команд Грузии не имел отношения к отсечению грузинского футбола от чемпионатов СССР.

Почти уверен, что и футболисты вильнюсского «Жальгириса» отнюдь не стремились к изоляции от всесоюзного футбола, к которой привели их доморощенные политические «новаторы». Эти строки пишутся весной 1990 года; я не оракул, не могу предсказать, чем завершатся усилия тех, кто стремится отделить Литву от Советского Союза, но вред литовскому футболу, как и всему футболу нашей страны, эти люди уже нанесли.

Вернемся в 8 августа 1970 года. Тбилисцы сразу пошли в наступление, особенно активно атаковали с флангов. Московские динамовцы встретили их организованно, первый натиск отразили и старались контратаковать. На 17-й минуте Валерий Маслов исполнял штрафной удар. Мяч попал в защитника тбилисцев, отскочил к Владимиру Эштрекову, и тот немедленно пробил в нижний угол тбилисских ворот — 1:0. Еще один очень опасный удар Эштрекова перед самым перерывом самоотверженно отразил Рамаз Урушадзе.

Второй тайм начался новым напором грузинских мастеров. Но вот в контратаке Владимир Козлов выходит один на один с вратарем соперников… Козлова догоняет защитник, сбивает с ног! Однако судья В. Толчинский определяет, что защитник сыграл не в игрока, а в мяч.

На 62-й минуте опять Эштреков прорывается по правому флангу, отдает пас Козлову. Тот пытается пробить по воротам в падении через себя, но это у него не выходит. Все же Козлов удачно подрезает мяч, и Геннадий Еврюжихин, к которому мяч отскакивает, спокойно и точно «кладет» его в сетку. 2:0.

Через четыре минуты тбилисцы один гол отквитали. Защитник Шота Хинчагашвили с линии штрафной площади послал мяч в верхний угол ворот Яшина. Лев несколько раз в этом матче брал или парировал очень трудные мячи, а тут не успел.

Было еще много голевых моментов. Отлично провел матч Козлов, был очень полезен и в атаке, и в обороне. На 80-й минуте Урушадзе сумел парировать его мощный удар. Счет 2:1 уже не изменился.

— Константин Иванович, скажите, в Барселоне вы в связи с чем оказались?

— Там проводился блицтурнир. 25 августа мы победили «Барселону» со счетом 5:0, два гола на счету Г. Еврюжихина, по одному забили В. Эштреков, В. Маслов, Ю. Семин. Вышли, таким образом, в финал и на следующий день проиграли 1:3 клубу «Дожа-Уйпешт» из Венгрии.

— Что полезного дает такой турнир?

— Ну хотя бы дополнительный опыт кубковой игры в течение двух дней подряд. В связи с этим проигрыш 6 декабря после ничьей 5 декабря отсутствием опыта не объяснишь… Календарные матчи сезона 1970 года закончились 5 ноября, и мы, чтобы иметь игровую практику до решающей встречи с ЦСКА, провели несколько тренировочных матчей за рубежом. 11 ноября во Франции, в Бордо, с местной командой «Жиронда» сыграли 1:1. Затем 14 ноября в Швейцарии, в Люцерне, с одноименным клубом — 3:0 в нашу пользу. Еще через день в Шотландии, в Глазго, с давнишними моими знакомцами — «Глазго рейнджере». Мы проиграли им со счетом 0:1, но этот матч, как позднее выяснилось, оказался чрезвычайно полезным для динамовцев. Далее, 18 ноября в английском городе Лестере с командой «Лестер сити» — тоже поражение, 0:2. Наконец 20 ноября в Западном Берлине с тамошней «Гертой» — 2:4.

Наши поражения в этом турне не должны были смущать или лишать игроков уверенности в себе. Все эти спарринг-партнеры — сильные команды, одни больше, другие меньше, но все хорошо известные в Европе. Это были представители футбольных школ, несколько отличающихся одна от другой. Такие матчи больше всего огорчают чиновников, которым важно написать в отчете: «Одержано столько-то побед». Между тем поражение с минимальным счетом, к примеру в Глазго, может быть в известном смысле куда полезнее, нежели победа со счетом 7:1 над сборной австралийского штата Виктория…

Несмотря на минорный аккорд сезона-70, в список 33 лучших футболистов СССР были занесены семь московских динамовцев: В. Аничкин, В. Смирнов, В. Зыков, В. Маслов, В. Козлов, В. Эштреков и Г. Еврюжихин. И новый сезон мы начали без каких-либо следов минорного настроения, комплекса неполноценности. Опять в феврале-марте съездили в облюбованную для тренировочных встреч Австралию, устроили там разгром сборной штата Квинсленд —10:1, сборной штата Южная Австралия — 6:0, но с командой штата Новый Южный Уэльс наши взаимоотношения накалились: один матч выиграли со счетом 5:3, а другой проиграли — 1:2.

Что ж! То была крепкая профессиональная команда с игроками из серьезных английских клубов.

— В составе команды 1971 года появились или закрепились молодые игроки с несомненным будущим: Алексей Петрушин, Александр Маховиков, Андрей Якубик, Анатолий Байдачный, Анатолий Кожемякин. Восемнадцати-, девятнадцати- и двадцатилетние. И наряду с ними — опытный и титулованный Йожеф Сабо, заслуженный мастер спорта, уже на четвертом десятке лет…

— Конечно, приход Сабо в команду поначалу вызвал недоуменные вопросы. Пришлось объяснить, что в тот момент команде был очень нужен человек именно с таким опытом, с высоким уровнем футбольного образования, каким обладал Йожеф Сабо. К тому времени Сабо завершал свою футбольную карьеру в «Заре». Я направил к нему второго тренера Адамаса Голодца. Адамас по моему поручению спросил: «Йожеф, ты что, решил совсем расстаться с футболом?» Сабо ответил: «А что?» — «А не хочешь поиграть у нас, в московском «Динамо»? Но — с полной отдачей, так, как ты умеешь и можешь?» И Сабо охотно согласился.

Нельзя не признать: участие Йожефа Сабо заметно усилило действия нашей средней линии, а следовательно, и всей команды. Жаль, некоторые другие мастера слегка сдали в новом сезоне. Чуть больше половины матчей сыграл Валерий Маслов и завершил свои выступления за московское «Динамо». По окончании сезона покинули команду Штапов, Семин, Авруцкий. Но вот воспитанники групп подготовки дебютировали более чем удачно. Правда, кое-кого из них пришлось переквалифицировать. Например, Владимир Басалаев, игрок с опытом, придя к нам в «Динамо», стал выступать не в нападении, а в защите, приносить больше пользы в обороне, правда не разучился и голы забивать.

Я всегда старался помочь новому, еще не утвердившему себя игроку обрести свое подлинное игровое лицо, а с ним уверенность и опыт. Бывает, видишь: не шибко справляется новичок команды со своими игровыми функциями. В атаке играет средне, забивает мало, а у него есть явные оборонительные достоинства: в отборе цепок, умеет подключаться к атакам, освоил игру из глубины поля. На новом месте его отдача возрастает, он проявляется в новом качестве и обретает завидное реноме.

В сезоне 1971 года мы стартовали бодро. 11 туров без поражений. Лишь в двенадцатом туре впервые за сезон проиграли— ленинградскому «Зениту», 0:1. Зато в следующем сезоне одержали победу над чемпионами страны, армейцами (1:0). От лидера, киевского «Динамо», отставали всего на два очка.

— Константин Иванович, передо мной справочник «Динамо» из серии «Библиотека футбольного болельщика». Там, где речь идет о сезоне 1971 года, авторитетные обозреватели Валерий Винокуров и Олег Кучеренко пишут:

«В этот период началась полоса обидных неудач: судейские ошибки следовали одна за другой, динамовцы лишались заслуженных очков. Даже на всесоюзном совещании тренеров и судей отмечалось, что грубые просчеты арбитров свели на нет труд коллектива динамовцев, сбили команду с ритма, отразилось это и на психологическом состоянии игроков…»

— Ну в принципе так. Тем не менее первый круг мы закончили все же на третьем месте. Оборона постепенно слабела. Смирнов после тяжелой операции совсем вынужден был расстаться с футболом, были травмированы Зыков и Долбоносов, многие матчи пропустили по собственной вине Аничкин и Маслов. И все-таки, вопреки обстоятельствам, мы все еще претендовали на место в тройке призеров. Лишь после поражения в Москве от тбилисских динамовцев (1:2) мы поняли, что практически надежд на медали у нас не остается.

В августе мы были приглашены на международный турнир в Испанию. Сыграли там со счетом 0:0 в основное время матча с известным бельгийским клубом «Стандард». Исход встречи решила серия одиннадцатиметровых, которую бельгийцы исполнили лучше нас (4:3 в их пользу). Нам досталось третье место, потому что в игре с хозяевами поля, командой «Атлетико» (Бильбао), счет в основное время был 2:2, а по пенальти динамовцы одержали верх — 7:6. То была своего рода репетиция перед началом наших выступлений в розыгрыше европейского Кубка кубков, в котором мы участвовали впервые.

15 сентября 1971 года, греческий город Пирей, одна шестнадцатая финала… Наш соперник по жребию — «Олимпиакос». В разные годы эта команда возникала на международной арене, имела в активе и победы. К тому же в кубковых матчах нельзя сбрасывать со счетов никого. Внутренне собравшись на эту игру, динамовцы выиграли в Пирее со счетом 2:0. Оба гола забил вышедший на замену Владимир Козлов.

Через две недели «Олимпиакос» наносил ответный визит, как положено в европейских розыгрышах. Динамовцы опять едва не поплатились за свою самоуверенность. Опять посчитали: если уж на чужом поле повергаем соперника, то на своем возьмем его голыми руками… Два мяча забил нам «Олимпиакос». Спасибо многоопытному и хладнокровному Йожефу Сабо, сумевшему провести один мяч; этот его гол и вывел нас в следующий круг, в одну восьмую финала.

20 октября, турецкий город Эскешехир… Наш очередной противник — клуб «Эскешехирспор». Вновь гол, единственный в этой встрече, забивает Владимир Козлов. Через две недели, 3 ноября в Москве, он же, наш центрфорвард, повторяет свой успех. 1:0. Московское «Динамо» выходит в четвертьфинал.

Тем временем в чемпионате СССР мы вновь оказались на пятом месте. Для московского «Динамо», и здесь не могу не согласиться с критикой в прессе, это место чересчур скромное. Мы оказались бы повыше (отставали от третьего призера всего на пять очков), но не ладилось на финише. Не хочу ни на кого пенять; как говорили древние римляне, «моя вина».

Не могу не коснуться и события, которое завершило большой и очень значительный этап в жизни команды московского «Динамо». В мае 1971 года состоялся прощальный матч Льва Яшина, признанного лучшим вратарем мира. Сборная клубов «Динамо» играла со сборной звезд мирового футбола. Участие в этой игре молодых футболистов нашей команды было для них и очень почетным, и очень полезным. Лев Иванович Яшин, став начальником команды, которой посвятил всю свою жизнь, благотворно влиял на нашу молодежь, был для нее примером спортивной доблести и чести.

В дни, когда завершалась работа над рукописью этой книги, весной 1990 года, не стало Льва Ивановича. Я находился в госпитале после серии довольно сложных операций, и от меня врачи и медсестры старались скрыть печальную весть. Но не сумели. Смерть старого товарища нанесла мне удар в самое сердце. Я знал Льва Ивановича более 40 лет. Знал, как рыцаря футбола, справедливого и прямого, лишенного какой-либо претенциозности, чуждого позе и краснобайству, самоотверженного в игре, неустанного в работе, доброго и простого в быту. Лев Львиное Сердце… Не могу вспомнить случая, чтобы он кривил душой, чтобы не был предельно честен в вопросах спорта и жизни. Да, Лев Яшин был достоин звания Героя Социалистического Труда, которым отметило его государство в последние дни его жизни.

— Мне врезался в память эпизод, связанный с характерным качеством Льва Ивановича. Это было на турнире юношеских команд — мемориале Гранаткина. Яшин сидел на трибуне Ленинградского спортивно-концертного комплекса, его окружали ветераны отечественного футбола, а также мы, представители прессы. Шел разговор о футболе с самых разных точек зрения. Лев Иванович сказал: «Обращается ко мне старый динамовец, известный спортсмен, носящий высокие спортивные титулы, и просит: «Взял бы ты, Лева, моего сына Сашу в «Динамо» вратарем, парень спит и видит себя в динамовских воротах». Я отвечаю: «Как же я его возьму, он не такого уровня голкипер, чтобы стоять в воротах московского «Динамо». А собеседник настаивает: «Твое слово веское, ты скажешь, и его возьмут и поставят, а там он вырастет в большого вратаря…» Ну как объяснить этому человеку, вроде бы опытному спортсмену, что так не делается, нельзя стать большим вратарем по блату, по протекции!..»

— И в этом весь Яшин. Честь превыше всего.

— Константин Иванович, в сезоне 1972 года восемь динамовцев Москвы выступали за сборную СССР (Еврюжихин, Байдачиый, Долматов, Пильгуй, Якубик, Кожемякин, Маховиков и даже «списанный» было из футбола Сабо). Ведущими игроками сборной на олимпийском турнире в Мюнхене стали Еврюжихин и все тот же Сабо (а ведь это вы вдохнули в него вторую молодость!). Команда «Динамо» играла в финале европейского Кубка кубков, проявила в этом матче упорство и мужество, едва не вырвала победу у сильных соперников. Почему же чемпионат СССР сложился для московских динамовцев так неудачно? Десятое место, лишь половина возможных очков, а соотношение мячей — 39:35 — едва-едва плюсовое…

— А знаете, всего за четыре тура до финиша чемпионата 1972 года мы еще претендовали на второе место, на серебряные медали! Однако в этих четырех турах команда «сломалась»: взяли только два очка из восьми. И, поскольку конкуренты наши не зевали, «Динамо» откатилось назад.

Присмотритесь к результатам конкретных матчей. Две победы над чемпионами страны 1971 года, серебряными призерами 1972-го киевскими динамовцами — 1:0 и 2:1. Три очка отобрали у ЦСКА. При этом не могу не обратить внимание на то, что, отняв у нас первенство в 1970 году, армейцы в следующем, 1971-м, заняли двенадцатое место в чемпионате страны!.. Три очка отняли мы и у «Днепра». По одной встрече выиграли у московского «Торпедо» и минского «Динамо». Называю лишь те команды, которые заняли места выше, чем мы.

Пожалуй, действительно одним из лучших наших футболистов в этом нелучшем сезоне был неувядаемый Йожеф Сабо, отличавшийся самоотверженностью и созидательными действиями. Вот что значит поверить в возможности опытного игрока, пусть даже пересекшего 30-летний рубеж. Неплох был и Владимир Козлов, но из-за травмы он пропустил ровно половину матчей турнира, а в остальных пятнадцати играх сумел забить всего семь мячей. Лишь одиннадцать встреч чемпионата провел Анатолий Кожемякин, а забить ему удалось только один мяч.

Основу состава — молодых и не очень опытных футболистов — «трепали» турнирные бури, всплески и спады нашей коллективной игры. Неуравновешенность помешала им определить свою игровую манеру. Мало забивали форварды, сдала полузащита. Молодой Пильгуй, вратарь, безусловно, талантливый, лишившись присутствия за воротами Яшина, подрастеряло я. Его включали в список сборной, но в 1972 году его игра была, мы-то знаем, далека от высокого уровня. Не добавило уверенности в своих силах и мартовское расставание с Кубком СССР: в одной восьмой финала в Сочи московские армейцы забили нам безответный гол, а вторая игра с ними, в Ташкенте, несмотря на наши довольно острые атаки, закончилась вничью — 0:0.

Серьезным грузом на плечи молодых динамовцев лег розыгрыш Кубка кубков. Четвертьфинал проводился ранней весной 1972 года, 8 марта. В конце предыдущего сезона к нам перешли Михаил Гершкович из «Торпедо» и Олег Долматов из «Кайрата»; они быстро вписались в состав. Соперником нашим стал известный югославский клуб «Црвена звезда» (не так давно мы состязались с ним на чилийском поле, и была ничья, 1:1). «Восьмого марта, в Международный женский день, мы не имеем права не победить!» — смеялись динамовские «кавалеры». И в самом деле в этот день команда провела свой лучший матч в рамках этого европейского турнира. Все югославские и многие европейские газеты дали высокую оценку игре нашей команды, которая весь матч атаковала (хотя и упустила несколько хороших возможностей взять ворота). На последней минуте первого тайма Кожемякин открыл счет, на 88-й минуте югославы сравняли, но игра длится 90 минут. На последних секундах матча юркий, вездесущий Гершкович забил решающий гол!

Ответный матч состоялся в Ташкенте 22 марта. Мы выступали почти тем же составом, что в Белграде, разве что захворал Сабо, его заменил Долбоносов (вообще-то я стараюсь выводить на следующую игру тот состав, который победил в предыдущей встрече). Была зафиксирована ничья, и мы вышли в полуфинал Кубка кубков. Впервые советская команда добралась до такого рубежа в европейских клубных турнирах. А первопроходцам, как известно, всегда труднее.

Апрель 1972 года ознаменовался для нас парой труднейших поединков с берлинскими одноклубниками. По жребию первую из этих игр мы проводили в гостях, в Берлине.

Начали удачно. Еврюжихин открыл счет. Довольно долго этот результат удерживался, не было как будто предпосылок к тому, что берлинцы сквитают счет. И вдруг за несколько минут до финального свистка наш центральный нападающий Кожемякин прибежал в свою штрафную площадь помочь обороне и совершенно машинально, неожиданно для себя самого и для всех окружающих, в том числе и для футболистов берлинского «Динамо», взял мяч в руки… Необъяснимо! Мы пытались выяснить, почему он так сделал, но Анатолий ничего не мог сказать. С одиннадцатиметрового динамовцы Берлина сравняли счет. 1:1.

Ответный матч продолжался 120 минут и завершился с тем же счетом 1:1 (наш гол забил Еврюжихин). Согласно положению об этом розыгрыше финалисты Кубка определялись с помощью серии пенальти. Первыми были московские динамовцы. У них не было ни промахов, ни попаданий в штангу, все мячи ложились в сетку ворот. А футболисты из ГДР почему-то нервничали и сумели реализовать лишь один удар из доставшихся им трех. При счете 4:1 в нашу пользу все завершилось. Мы вышли в финал европейского Кубка обладателей кубков.

24 мая 1972 года. Барселона. Знакомая средиземноморская, солнечная, зеленая столица Каталонии, где мы знавали и победы с крупным счетом. И противник был более или менее знакомым — шотландский «Глазго рейнджерс». Правда, не все игравшие в тот день за «Динамо», особенно молодые, раньше встречались с «Рейнджере».

Шотландцы были более чем уверены в себе. На трибунах бушевали тысячи их приверженцев, прибывших специально на эту игру. Под натиском шотландских футболистов динамовцы прижались к своим воротам и тем самым отдали инициативу. Не только защитники, но и Якубик с Сабо, и Маховиков с Байдачным, и Еврюжихин отошли назад в надежде перехватить мяч и наладить атаку.

Стихийный порыв «все на защиту своих ворот», в сущности, обезоружил москвичей. Лучшая оборона — нападение. В начале второго тайма счет был уже 0:3. В воздухе пахло разгромом.

Вновь вспоминаю матч московского «Спартака» с западно-германским «Вердером» в Бремене. Там при счете 0:3 все было кончено для спартаковцев, они неубедительно контратаковали и плохо оборонялись. Они пали духом с той же легкостью, с какой до начала встречи мысленно праздновали выход в следующий тур соревнований.

Видя, что игра в таком варианте не клеится, я вместо Долбоносова выпустил форварда Гершковича, вместо Якубика — также форварда, Эштрекова. Четверо нападающих, поддерживаемые полузащитой и то одним, то другим игроком обороны, пошли на штурм ворот «Глазго рейнджере». Ничего похожего на отчаяние — сознательный, последовательный, стремительный штурм. Вот и результат: Володя Эштреков отквитывает один мяч. Атаки продолжаются, Саша Маховиков забивает второй гол. Динамовцы полностью доминируют на поле. В боксе это называется «явным преимуществом». Гол, как говорится, назревает. Он буквально навис над воротами «Рейнджере»…

Оставалось три минуты до финального свистка, который мог стать не финальным, а лишь возвестить о конце второго тайма. Добавочное время, и тогда… Динамовцы пошли в очередную атаку. 180 секунд — это очень много, когда игра, что называется, идет!

И тут произошел беспрецедентный случай.

На поле с трибун ринулись тысячи шотландских болельщиков. Эта публика «славится» на весь футбольный мир экстравагантностью поведения на матчах: накачивается знаменитым шотландским виски и устраивает потасовки. Не дождавшись финального свистка судьи, шотландцы бросились поздравлять своих игроков с еще не совсем одержанном победой. Распорядителям, полицейским и работникам стадиона с большим трудом удалось выдворить многотысячную компанию шотландских болельщиков с поля обратно на трибуны.

Получив такой подарок, незапланированный тайм-аут, футболисты «Глазго рейнджерс» успели опомниться, прийти в себя и спокойно доиграть матч. Наступательный порыв динамовских атак был сбит, наши футболисты, ошеломленные непредсказуемым вмешательством толпы болельщиков, не могли плодотворно использовать оставшиеся три минуты. Время истекло. Счет остался 2:3. «Глазго рейнджерс» победил.

Руководство «Динамо» опротестовало результат матча, концовка которого была сорвана вторжением публики. Дисциплинарная комиссия УЕФА рассмотрела протест и приняла странное решение. Комиссия дисквалифицировала клуб «Глазго рейнджере» (следовательно, признала, что вина в случившемся — на шотландской стороне). Но при этом Кубок кубков был оставлен футболистам из Глазго, а динамовский протест и требование переигровки — отклонены.

Вскоре мы узнали, что министерство иностранных дел Испании заявило официальный протест МИДу Великобритании. Инцидент нанес ущерб барселонскому стадиону на сумму 2 миллиона песет, было полторы сотни раненых.

«Эти хулиганы опозорили наш город и всю Шотландию», — заявил со страниц газеты «Гардиан» лорд-мэр Глазго Джон Мэйне.

Серебряные медали европейского розыгрыша для клубных команд, впервые завоеванные советским клубом, — неплохая награда. Но команда, которая была близка к более значительному успеху, полученным наградам не радовалась. Настроение у нас было испорчено несправедливым, по сей день убежден, решением Европейской футбольной федерации. Матч не был доигран в нормальных условиях, был прерван вмешательством извне, причем не стихийным бедствием, одинаково неприятным обеим командам, а разнузданностью болельщиков одной из них, которой и отдан международный приз.

И конечно же наше злополучное, злосчастное выступление в финале европейского кубка восприняли в Москве как провал! Забыли, что это первый выход советской клубной команды в финал европейского клубного турнира, что счет 2:3 и обстоятельства матча подтверждают право «Динамо» считать себя не хуже «Глазго рейнджере». Принцип «побежденных судят» вновь восторжествовал. Московские динамовцы, достойно прошедшие нелегкий международный экзамен, рассматривались как неумехи, которым далеко до европейских образцов.

Занятое нами десятое место в чемпионате страны тем более выглядело как продолжение провала в течение всего сезона. Все хорошее, что было до этого, как-то отошло в тень. Главный сиюминутный мотив был: как вы дошли до жизни такой? Тут чиновников хлебом не корми, дай «разобраться», расследовать, «сделать выводы».

Честно говоря, я очень устал к тому моменту. Шесть лет у руля «Динамо», шесть лет, в течение которых дважды были завоеваны серебряные медали и дважды — Кубок СССР… Все перипетии, переживания, оставившая неприятный осадок история матча с ЦСКА в 1970 году, решение УЕФА с отказом в переигровке, периодически безразличная игра некоторых футболистов «Динамо» — все это легло тяжким грузом на душу. Я попросил отставку.

Руководители центрального совета «Динамо» пошли мне навстречу. Была предложена работа в российском совете общества. Так я сделался тренером, курировавшим динамовские команды Российской федерации.

Что означает быть таким тренером? Это многочисленные поездки, консультации тренеров на местах, периодические проверки того, как справляется со своими задачами новый наставник той или иной команды, как живет и чувствует себя местная динамовская команда. Конечно, это и кабинетная работа: время от времени местные тренеры появляются в Москве. Как тут не зайти к непосредственному куратору, не посоветоваться, не поделиться чем-то оптимистичным, не посетовать на свои тяготы, заодно и отчитаться… Вроде бы хлопотное дело мне досталось. Но то была совсем иная работа. И я постепенно успокоился.

Все шло вроде бы неплохо, однако исподволь все чаще возникала мысль о команде… Сначала — не о конкретной, о команде вообще. Затем все четче — о «своей». О команде моей мечты. Минул лишь год кабинетной работы, а меня уже вовсю тянуло тренировать.

В 1974 году футбольные руководители предложили мне возглавить сборную команду, перед которой ставилась определенная, локальная задача: выиграть отборочный цикл олимпийского турнира, расчистить национальной сборной страны, занятой в то время другими футбольными заботами, дорогу в финальную часть XXI Олимпийских игр в Монреале. Я принял предложение.

— Как раз к этому моменту относится ваш диалог с драматургом Леонидом Зориным, опубликованный тогда на страницах еженедельника «Неделя». Вот этот диалог с незначительными сокращениями. Думается, что он будет интересен и сегодня, хотя, конечно, сейчас другие времена и другие герои.