Глава 1. Легенда «Манчестер Юнайтед»

6 февраля 1958 года. Самолет с игроками, руководством и болельщиками клуба «Манчестер Юнайтед» на борту никак не может взлететь. Лайнер Британской империи «Элизабет» предпринимает третью попытку оторваться от взлетной полосы мюнхенского аэропорта. Две первые не принесли успеха — самолет не сумел преодолеть тяжесть налипшего снега и льда.

Темнеет, ветер и снегопад усиливаются. А в самолете находится самая прекрасная и самая честолюбивая команда в мировом футболе, детище Мэтта Басби, главнокомандующего войск, носящих имя «Манчестер Юнайтед».

Третья попытка становится последней и уносит жизни 23 человек, среди которых и несколько самых одаренных футболистов своего поколения…

Здесь, на «Олд Траффорде», об этом не забывают никогда. Это было первое, что мне рассказали, когда я пришел в клуб. Но я уже знал историю. Ее помнит весь город.

Из-под обломков самолета, рухнувшего в ту ночь в конце мюнхенской взлетной полосы, извлекли тела капитана команды Роджера Бирна, Джеффа Бента, Билла Уилана, Эдди Колмэна, Томми Тэйлора, Марка Джонса, Дэвида Пэгга и Данкана Эдвардса. За день до этого команда сыграла с белградской «Црвеной звездой» в Кубке чемпионов — 3:3, А теперь исчезла в самой черной ночи в истории «Юнайтеда». Некоторое время находилась в опасности и жизнь самого Мэтта Басби.

Об этом мне рассказывали и в Манчестере, и в Лидсе. Знал я и о том, что клуб под руководством все того же Мэтта Басби возродился 29 мая 1968 года. В тот день «Юнайтед» на «Уэмбли» победил лиссабонскую «Бенфику» — 4:1 — в финале Кубка чемпионов, принеся Англии первую европейскую корону.

Капитаном «красных дьяволов» был никто иной, как, переживший мюнхенскую трагедию, Бобби Чарльтон. «Манчестер» разбил «Бенфику», ведомую гением Эйсебио, в том числе и благодаря двум онерам терибль — североирландцу Джорджу Бесту и Брайану Кидду. За этот день «Уэмбли» готов был отдать любой другой день из своей славной истории.

Давайте поговорим о легендах. Я только что покинул «Лидс Юнайтед», ставший чемпионом Англии в третий раз в своей истории, и готовился присоединиться к самому знаменитому клубу мира. «Манчестер Юнайтед», как и туринский «Ювентус», любят во всем мире. Приехав в Манчестер, я, был поражен потоком писем из Сингапура и Токио, Нью-Йорка и Анкары. Но вскоре привык к тому, что мой новый клуб вызывает огромной интерес во всех уголках планеты.

Как правило, профессиональный футболист, даже тот, который любит путешествовать и открывать для себя что-то новое, питает весьма ограниченный интерес к истории клубов, в том числе и своего собственного. Но здесь, в Англии, все иначе. История повсюду. На стадионе каждого известного клуба непременно есть музей. Там, среди различных трофеев, можно увидеть фотографии и форму, в которой играли футболисты прошлого, узнать все о тех людях, которые были причастны к той или иной великой победе. Это, с одной стороны, очень трогательно, а с другой — доказывает, что прошлое здесь не забывают и что любой, кто внес свой вклад в общее дело, останется в памяти навсегда.

Итак, как же я пришел в «Манчестер Юнайтед» — легендарный клуб со столь славным и столь трагическим прошлым?

После чемпионата Европы в Швеции в июне 1992 года и ухода Платини с поста тренера сборной я начал готовиться с «Лидсом» к началу нового сезона. Первым серьезным испытанием для нас был матч с «Ливерпулем», обладателем Кубка Англии, за «Чарити шилд» на «Уэмбли».

Играть на «Уэмбли» для любого футболиста — то же самое, что для теннисиста выступить на «Уимблдоне». Это престижно и почетно, к тому же у тебя есть гарантия, что за твоей игрой на лучшем газоне в мире будут наблюдать более 70000 зрителей.

Я никогда этого не забуду. Мне даже кажется, что 8 августа 1992 года — день, когда я забил три гола в этом храме футбола, был одним из лучших дней в моей карьере. Национальный гимн, песни и крики болельщиков, раскрашенные в цвета соперничающих команд трибуны, вынос кубка — это я всегда буду помнить в мельчайших деталях.

После того матча стартовал чемпионат — стартовал в темпе, типичном для английского футбола. То есть в сумасшедшем. В премьер-лиге было 22 команды — минимум на две или четыре больше, чем в любой другой европейской стране. Плюс к тому два кубковых турнира, а для некоторых клубов еще и еврокубки — все это означало, что таким командам, как, скажем, «Манчестер Юнайтед», предстояло, чуть ли не на протяжении всего сезона, играть по два раза в неделю без какого-либо зимнего перерыва. Это очень напряженный график, особенно если сравнить его с Францией, где только 20 команд, один кубок и небольшой рождественский перерыв. Кроме того, практически все игроки «Юнайтеда» выступают за национальные сборные, что значительно увеличивает их нагрузки.

«Лидс» стартовал в чемпионате скромно, но затем мы сумели вновь зажечь сердца наших болельщиков матчем Кубка чемпионов против «Штутгарта». В первой игре мы уступили 0:3, и, казалось, все для нас было кончено. Однако на своем «Элланд Роуд», вдохновленные болельщиками, мы показали выдающийся футбол и победили — 4:1. Из-за гола, пропущенного дома, мы должны были вылететь, несмотря на блистательное выступление, но, как оказалось, «Штутгарт» выпустил на поле лишнего иностранца, и нам пришлось играть третий матч в Барселоне. Там благодаря голам Гордона Страчана и Карла Шатта мы выиграли — 2:1.

Увы, то, что за этим последовало, было куда менее впечатляющим. Сперва мы вылетели из Кубка лиги, проиграв «Уотфорду» из первого дивизиона, потом из Кубка чемпионов, где уступили «Глазго Рейнджере» — наши встречи рассматривались как чемпионат Британии. В добавление ко всему мы неважно играли и в чемпионате, занимая место где-то в середине таблицы, что явно выглядело неподобающим для чемпиона.

Что касается лично меня, то в 20 матчах, которые я провел в том сезоне, включая все соревнования, мне удалось забить 11 голов.

Но проблемы у меня все же возникли. Все труднее и труднее было мне расшифровывать язык тренера. Под «расшифровывать» я имею в виду понимать, чего хотел добиться Уилкинсон. На мой взгляд, его заявления были странными и порой бессвязными. То он вдруг заявлял, что я должен помнить, что всем обязан ему, и что я всего лишь француз, затерявшийся в английской лиге. Затем столь же неожиданно говорил, что без меня нет команды и что я ее главная часть.

Мне никак не удавалось понять смысл столь противоречивых заявлений. Если посмотреть на статистику моих выступлений за «Лидс», едва ли там можно будет найти причины, чтобы упрекнуть меня в чем-либо. Не заслуживало критики и мое отношение, как к делу, так и к товарищам по команде. Я обсуждал свои проблемы с родственниками, но все же никак не мог понять, что происходит. Чего он от меня хотел? Меня любили 6олельщики «Лидса», я работал также напряженно, как и всегда, но наши отношения с тренером становились все хуже и хуже. И причиной тут был вовсе не языковой барьер.

«Он не хотел находиться в твоей тени», — говорили мне болельщики «Лидса» после того, как я ушел. Не могу, поверить, что причина была именно в этом. И все же со временем стало очевидно, что он хочет избавиться от меня. Как же быстро изменилось все в жизни клуба! Все мечтали об успешном выступлении в Европе и сохранении титула чемпионов Англии, а

вместо этого мы вязли в середине таблицы. При таких обстоятельствах чувствовалось, что Уилкинсону больше не нужен привлекательный «французик». Возможно, он считал, что я слишком большой индивидуалист и не могу помочь в той ситуации, когда всей команде требовалось собраться в единый кулак, чтобы выкарабкаться. Но не так-то легко было заставить болельщиков проглотить эту пилюлю, и когда было объявлено о моем уходе, все телефоны в клубе раскалились, люди толпами приходили, чтобы выразить возмущение, и на глазах руководства рвали свои сезонные абонементы.

Уилкинсон пытался оправдать свое решение, распространяя слух о том, что я якобы не признавал его авторитет, Для подтверждения этой версии он отпустил меня к главному сопернику своего клуба за значительно меньшую сумму, чем я в действительности стоил. Было ясно, что он готов пойти на все, даже на финансовые убытки, лишь бы избавиться от меня. Это был хорошо спланированный ход. Болельщики запутались и не знали, кому верить.

Уилкинсон же упорно продолжал свою линию, стремясь оправдать принятые им решения и убедить поклонников, а правильности собственной позиции. Внезапно, в течение каких-то, двух недель, я превратился в предателя «Лидса», хотя совсем недавно был его героем.

Я понимал, что он вынуждает меня уйти. Любопытно, что он поступал так уже не в первый раз по отношению к игрокам, которые нравились болельщикам. Точно в таком же положении, в каком оказался я, в свое время находились Винни Джонс и Джон Щеридан. Из всего этого становится ясно, что тренер просто не любил иметь дело с сильными личностями, пользовавшимися авторитетом у народа.

К счастью, в тот самый момент, когда мои отношения с Уилкинсоном ухудшились до предела, Алекс Фергюсон, возглавляющий «Манчестер. Юнайтед», объявил, что ищет нападающего. Едва услышав от Уилкинсона в телефонном

разговоре, что можно рассчитывать на меня, он сразу же понял: я тот кто ему нужен. И в тот же день трансфер был оформлен. Я знал, что перехожу в лагерь заклятого врага «Лидса», но вместе с тем в один из самых престижных клубов Британии, чья команда в течение двух лет упорно подбиралась к вершине.

Я был невероятно счастлив 27 ноября 1992 года — на следующий день после перехода. Когда я впервые приступил к тренировке под руководством нового тренера, в моем воображении отчетливо возникли два образа.

Отец часто рассказывал мне, какой гол забил Бобби Чарльтон великому «Милану» в полуфинале Кубка чемпионов 1969 года. Бобби Чарльтон — чемпион мира 1966 года, обладатель Кубка чемпионов 1968 года, и поныне работает в клубе. Его имя давно стало живым символом клуба, как и имена Джорджа Беста, Дениса Лоу и других героев тех незабываемых времен. Это настоящие живые легенды, благодаря присутствию которых вы понимаете, что величие и слава «Юнайтеда» не померкнут с годами. Никакой посол никогда не будет так убедителен, как любой из них. Эти великие идолы прошлого приходят сейчас на «Олд Траффорд», чтобы посмотреть на нашу игру и поболтать с нами в раздевалках, которые они навсегда стали считать своим вторым домом. А вот французские клубы, наоборот, кажутся мне довольно капризными в этом отношении — они очень придирчиво и избирательно относятся к воспоминаниям о тех игроках, которые внесли вклад в их историю.

Другой запечатлевшийся в моем мозгу образ клуба, в который я только что пришел, относится к недавним временам. Футболисты, с которыми мне отныне предстояло играть, завоевали Кубок кубков в 1991 году, победив «Барселону» — 2:1. Это те было таким уж подвигом, однако все же показало, что клубу по силам соперничать с лучшими командами Европы и побеждать их. Я знал практически всех своих новых товарищей по имени или по репутации. Это в первую очередь знаменитый капитан Брайан Робсон; вратарь Петер Шмейхель, выигравший с Данией чемпионат Европы; Гари Паллистер, Стив Брюс, Деннис

Ирвин и Пол Паркер, которые составляли мощную линию обороны; шотландец Брайан Макклэйр, Пол Инс, только что получивший приглашение в сборную Англии, и россиянин Андрей Канчельскис играли в полузащите — все они выступали за свои национальные команды. Рядом с ними были молодые Ли Шарп и Райан Гиггз, валлиец. Это было замечательное космополитичное смешение наций, как Европейское Сообщество, о котором все так много говорили.

Я не забыл и другого валлийца — Марка Хьюза, который играл центрфорварда рядом со мной. Все почему-то считали, что мы с ним «не сойдемся характерами», но мы дали достойный ответ на эти предположения своей игрой. У нас никогда не было разногласий ни на поле, ни в раздевалке, ни на тренировках. Лучшее тому подтверждение — наши достижения: в сезоне 1992/93 в 20 матчах, в которых мы вместе выходили в стартовом составе, «Юнайтед» забил 39 голов. Наверное, прав тот, кто говорит, что я часто представляю противоположность своему партнеру по нападению. Так получилось, например, в сборной Франции с Жан-Пьером Папеном. Ясно, что мы с ним — совершенно разные люди, но это не помешало нам научиться понимать друг друга, познать сильные стороны партнера и использовать это знание на пользу дела. На поле мы прекрасно взаимодействуем и всегда можем быть уверены в себе, а наша эффективность давно была доказана. Так же доказал свою силу и тандем Кантона — Хьюз.

Когда в ноябре 1992 года я приехал в Манчестер, у клуба была, бесспорно, самая сильная оборона в лиге, но далеко не самое сильное нападение — в 17 играх было забито лишь 18 голов. «Юнайтед» шел на шестом месте в чемпионате, и его шансы на титул были невелики. На девять очков отставал он от лидера — «Норвич Сити». Однако уже меньше чем через три месяца, мы не только выплыли на поверхность, но и набрали крейсерскую скорость. Я, конечно, далек от того, чтобы считать себя мессией. Но все же мне было приятно, что с моим приходом дела пошли на поправку и некоторым, в частности, французским журналистам, так и не удалось поплясать на моей могиле. Мне очень нравился мой новый клуб и обстановка вокруг него.

Прекрасные игроки, окружавшие меня, значительно облегчили мою адаптацию к команде. Игра, которую проповедовал «Юнайтед», — быстрая, в основном по земле, что довольно редко для Англии, и основанная на высоком техническом мастерстве, — позволяла мне расти. Я по-новому увидел, как можно играть в британский футбол. Мы отрабатывали игру в пас и перемещения в континентальном стиле, не отказываясь при этом и от традиционных британских достоинств: мощи, решительности и солидарности.

Я был счастлив своей принадлежностью к новой команде великого «Юнайтеда». Майки, кепки и открытки с моим портретом появились в продаже в сувенирном магазине клуба, и это означало, что меня приняли в семью.

С конца ноября, когда я перешел в «Манчестер Юнайтед», события в моей жизни стали разворачиваться стремительно. Я дебютировал в новой футболке 6 декабря на «Олд Траффорде» в матче против «Манчестер Сити» — главного соперника, заменив в перерыве получившего травму Райана Гиггза.

В Англии сознательно стараются увеличить число матчей в рождественский и новогодний период. Это нравится публике, в особенности детям, у которых наступают школьные каникулы. Болельщики стремятся на «Олд Траффорд», чтобы отпраздновать Рождество вместе с нами. И, думаю, в тот год мы преподнесли им хороший подарок.

19 декабря я забил свой первый гол за «Юнайтед» — в матче с «Челси», закончившемся вничью — 1:1, а 26 декабря мы отправились в гости к «Шеффилд Уэнсдэй». Возвращаясь из Шеффилда, мы чувствовали, что гораздо важнее очка, которое мы оттуда привезли, была игра, позволившая нам получить его. Не сомневаюсь, что этот матч, по крайней мере лично для меня, стал началом самого важного этапа на нашем пути к чемпионскому титулу.

За 20 минут до конца матча, на глазах 40000 зрителей, собравшихся на трибунах «Хиллсборо», мы проигрывали 0:3. Невероятным усилием мы смогли изменить ход матча и отквитать три мяча, причем лично мне довелось испытать удовлетворение и гордость от того, что я забил последний гол. Но главное, мы продемонстрировали свой боевой дух, показали, что никогда не считаем себя побежденными, и именно это стало одним из залогов нашей победы.

Два дня спустя, 28 декабря, мы перед своими зрителями принимали «Ковентри», который только что выиграл у «Ливерпуля» и «Астон Виллы», и разгромили его — 5:0. По такому же сценарию прошел и матч 9 января, когда к нам приехал «Тоттенхэм». Та же эйфория на трибунах, ликование и аплодисменты 36000 болельщиков: мы победили — 4:1. Теперь мы лидировали в чемпионате, и уже другим приходилось думать о том, как удержаться рядом с нами в таблице.

8 февраля «Манчестер Юнайтед» отправился в гости к «Лидсу», моему бывшему клубу. Стадион был заполнен, а пресса и телевидение смаковали тему «возвращения предателя». В Англии журналисты оказывают на игроков, куда большее давление, чем во Франции, и вокруг моего предстоящего появления на «Элланд Роуд» создавался ажиотаж в течение целой недели. Наверное, все рассчитывали на какую-нибудь шумную сцену, скандал, может быть, потасовку. За каждым моим шагом неотступно следили фотообъективы и телекамеры. Особенно яростно меня ругали за то, что, уходя с поля, я плюнул на стену. Да, это было все, что я сделал — плюнул на стену, но кое-кто захотел увидеть в этом нечто большее. В результате было сказано, что я хотел выразить презрение к болельщикам, которые лишь несколько месяцев назад поддерживали меня. Над этим можно было только посмеяться, принимая во внимание ту тщательно организованную истерию, которая сопровождала матч, прошедший в ужасающей обстановке.

Как и все великие клубы, «Манчестер Юнайтед» вызывает одновременно и поклонение, и недоброжелательность. Его любят и при этом боятся, ему завидуют во всех уголках страны. Но случай с болельщиками «Лидса» в своем роде уникален — здесь речь идет об особой, ярко выраженной злобе. Мне трудно понять, почему фанаты «Лидса» и «Юнайтеда» так сильно ненавидят друг друга. Думаю, перейди я в любой другой клуб, мое возвращение на «Элланд Роуд» не вызвало бы такого напряжения в воздухе.

Всего лишь сорок миль разделяют два города. Для туриста, пожелавшего ознакомиться с деревенской местностью севера и прогуляться по йоркширским долинам, преодоление этого расстояния превратилось бы в очень милый поход. Но для любого местного жителя, который перейдет в стан врага, это превращается в ночной кошмар. Я сделал этот шаг и стал предателем. Фанаты «Лидса» изготовили плакаты, на которых был изображен, разбивающийся о землю, самолет, и стояла дата — 6 февраля 1958 (какое чувство юмора!). Поклонники «Манчестера» в ответ кричали: «Спасибо за то, что вы продали нам Эрика!». В обе стороны неслись нескончаемые потоки оскорблений, но в целом они носили банальный характер. Подобное можно услышать практически на любом английском стадионе во время дерби.

«Лидс Юнайтед» остался для меня позади. Я смог сконцентрироваться на мыслях о будущем и игре за «Манчестер Юнайтед». Но при этом я не в состоянии забыть те события моей жизни, которые привели меня туда, где я сейчас нахожусь.