НРАВИТСЯ... НЕ НРАВИТСЯ

На следующий день после поездки в Неаполь я, как и обычно по утрам, пошел в свой газетный киоск, где постоянно приобретаю свежие газеты и журналы. Работала там тогда молодая супружеская чета — Бруно и Патриция. Киоск достался им от прежних владельцев, которые, сдавая дела, представили меня как надежного клиента и дали в высшей степени положительную характеристику («Покупает прессу регулярно и платит тоже»). А когда Бруно и Патриция узнали, что футбол занимает в моей жизни не последнее место, я и вовсе стал для них своим человеком. Единственное, что поначалу огорчало моих новых знакомых, это то, что я не разделял их пылкой страсти к римской «Роме». Услышав, что в Италии я прибаливаю за «Интер», Патриция сокрушенно покачала головой, ушам своим не веря. «Нашли за кого болеть!»

Впрочем, переживали они по этому поводу недолго. Бруно сделал глубокомысленное заключение: «Лучше уж за «Интер», чем за «Ювентус», и инцидент был исчерпан. А после того, как я пару раз верно предсказал победу «Ромы», они простили мне отступничество окончательно. По воскресеньям утром Бруно встречал меня вопросом: «Как сегодня сыграют наши?» Постепенно я стал ошибаться довольно часто, поскольку обещал «Роме» сплошные выигрыши, но авторитет от этого не пострадал, да и команда временами баловала хорошей игрой. В понедельник, если римляне накануне побеждали, задиристая и вечно смеющаяся Патриция воинственно спрашивала: «Ну что, видели? Вот так-то!» — и хохотала. После проигрышей киоск выглядел уныло. Бруно скрывался в темном углу, а жена, подавая газеты, бормотала: «Вот ироды — вас не послушали», — и улыбалась, грустно и стыдливо, будто не Танкреди, Конти и Бонек были повинны в плохой игре, а она, Патриция. Правда, как и большинство итальянцев, мои киоскеры не могли долго горевать. И через минуту уже слышалось: «Как там ваш «Интер» сыграл? Неужели проиграл? Опять? Кто бы мог подумать...»

В общем, всегда было приятно вместо утренней разминки провести минут пять-десять у газетного киоска.

Вернувшись в Рим после встречи с Марадоной, я зашел за газетами. В мое отсутствие Бруно или Патриция откладывали по одному экземпляру тех изданий, что я регулярно покупал. А когда откладывали, узнавали, что я опять куда-то подался. Им было известно, что я — корреспондент советского телевидения и радио, часто по профессиональным делам бываю в других городах Италии. И этому они открыто завидовали.

— Сан-Ремо? Хорошо там? Да, мы бы тоже съездили, да... некогда.

Я знал, что значит «некогда».

— Ездили во Флоренцию? Правда красивый город? Мы были там пять лет назад.

А до Флоренции — двести семьдесят километров. Три часа езды.

— Откуда сейчас? — спросил Бруно.

— Из Неаполя.

— И как там?

— Ничего. Между прочим, я был в гостях у Марадоны. Меня удивило, что реакция на эту информацию была такой же, как если бы я сказал: «Вчера меня угостили паршивым кофе». Сначала Патриция и бровью не повела. Потом наморщила нос и выдала газеты.

— Не нравится мне Марадона, — сказала она убежденно. — Неприятный тип.

— А вы откуда знаете?

— Что, разве по нему не видно? Капризный, самовлюбленный. Чуть что — истерики. Вот, возьмите сдачу.

— Патриция, от вас я такой критики не ожидал. Многие итальянки в Марадону влюблены по уши.

— Это их дело. Повторяю, мне такие люди не нравятся. Разговор у газетного киоска кажется мне символичным.

Он в достаточной степени отражает отношение к аргентинскому футболисту многих итальянцев. Особенно если эти итальянцы не являются поклонниками «Наполи». Сложная, во многом противоречивая фигура Марадоны-человека породила такое же сложное, неоднозначное к нему отношение толпы. Я здесь оговорюсь: футбольное дарование Марадоны ни у кого сомнений не вызывает, как не нуждается в дополнительных комплиментах его игра. И все же, почему Диего часто оказывается предметом разговоров, пересудов, критики, сомнений?

Послушаем мнение о Марадоне самых разных итальянцев и, может быть, найдем истину где-то посередине между двумя крайностями.

Дарио Капелло, римлянин, служащий, болельщик «Ромы»: «Ни один человек на свете не избавлен от недостатков. Только у неприметных, простых, ничем не выделяющихся из толпы людей и пороки мелкие, и кому до них есть дело? У гениальных людей — все крупно, все рельефно. Они постоянно на виду, на всеобщем обозрении, от публики не ускользает ни одно их движение. Марадона? Он гений, доставляющий удовольствие миллионам. И они должны быть к нему снисходительными».

Джино Палумбо, неаполитанец, спортивный журналист: «Как футболист Марадона дал много хорошего Неаполю. Неаполь сделает доброе дело для Марадоны, если, лелея своего кумира, простит ему избыток «звездной болезни», которой тот время от времени заражается».

Серджо Рутини, миланец, владелец гостиницы: «Не понимаю, чего хотят от Марадоны. Сделали из мальчишки идола, божество, все время подчеркивали его исключительность, а теперь перемывают косточки. Безусловно, без рекламы, без широкой информации, особенно когда речь идет о звездах спорта, не обойтись. Но всем ли нужно знать, какого цвета Марадона носит нижнее белье?»

Два юных поклонника «Наполи»: «Диего — самый великий из всех футболистов. Остальное — неважно».

Бруно де Анжелис, студент: «Делец, самовлюбленный человек с задатками непонятого гения. Неаполитанцы сами во многом потворствовали развитию в нем заносчивости и высокомерия. В атмосфере, которой Марадону окружили со дня появления в Италии, иного и быть не могло».

Джанни Брера, спортивный журналист: «Марадона — это, безусловно, явление в спорте. В его игре есть элементы, где он выше самых великих футболистов всех времен».

Примеры диаметрально противоположного отношения к Марадоне можно было бы продолжать. Не вижу в этом особого смысла.

Да, бывают звезды, о жизни которых практически не приходится читать пикантных подробностей. Эти люди не становятся героями скандальных историй. Но для этого нужно быть либо по истине ангелом с крылышками, либо научиться полностью скрывать от окружающего мира все, что не касается 90 минут ИГРЫ. Нужно уметь быть дипломатом и в тот короткий отрезок времени, что отделяет финальный свисток судьи от момента, когда игрок покидает стадион.

С полным основанием можно утверждать, что в 1984 году Марадона такими навыками не владел. Он слишком рано попал в категорию великих, чтобы обращать внимание на житейские пустяки. Он верил, что его величие в ИГРЕ служит панацеей от всех бед. Но это только казалось. В ИГРЕ он стал мужчиной раньше, нежели в светской жизни. В Неаполь он попал на собственную свадьбу. Это был брак с Италией — брак по расчету, но и по любви: аргентинец не кривил душой, когда говорил, что чувствует себя как дома, а неаполитанцы были не менее искренни, когда писали на заборах: «Мы любим тебя, Диего». Но, как и в любой молодой семье, от пылкой любви до слез — один шаг. Мудрость приходит с годами, когда люди, взрослея, набираются житейского опыта, овладевают наукой лучше понимать друг друга и предпочитают лишний раз промолчать вместо того, чтобы бить посуду. Не знаю, удачно ли сравнение, но за годы жизни в Италии Марадона кое-чему научился. Нет, я отнюдь не хочу сказать, что в нем бесследно исчезли такие качества, как вспыльчивость, самолюбование, нетерпение к критике, обидчивость. Просто он постепенно стал приходить к единственно правильному выводу: чем меньше все это выставлять напоказ, тем лучше. Разумеется, не всегда это удается. Но факт неопровержим: чем меньше дается поводов для сплетен и сюжетов для светской хроники, тем спокойнее жизнь.

Да и Неаполь тоже изменился. Теперь, когда Марадона в двухнедельный перерыв в чемпионате улетает в Саудовскую Аравию, играет товарищеский матч (за приличный гонорар), возвращается в Неаполь, проводит тренировку, а сутки спустя играет в благотворительной встрече в Испании, теперь это не вызывает бурю в сердцах болельщиков и на страницах газет. Ныне мало кто обращает внимания на то, что прямо с футбольного поля после очередной тренировки аргентинец садится в вертолет и покидает на несколько часов город, чтобы сняться в рекламном ролике для телевидения. Как говорится, пусть себе делает что хочет, лишь бы играл. И он делает что хочет и играет. Он неоднократно подчеркивал: «Никто не может решать за Марадону, что ему нужно делать». В этом он оказался тверд. Так что же, кончилась любовь с Италией? Не совсем. Просто она стала принимать другие формы, может быть, сделалась менее пылкой и более ровной да заодно несколько очистилась от показной театральности и бурных проявлений ревности с обеих сторон.

Во всяком случае, никто не стал делать трагедии из того, что аргентинец в первых четырех играх нового первенства, начавшегося в середине сентября 1987 года, не забил ни одного мяча. Лишь в пятой игре, которую «Наполи» выиграл у дебютантов высшей лиги из «Пескары» 6:0, Марадоне удалось открыть свой лицевой счет. Правда, с пенальти. Затем, через тур, он еще дважды отличился — во встрече с «Эмполи». И все стало на свои места.

Примерив чемпионскую корону, прониклись этакой солидностью и местные болельщики. Как-никак это ведь про их команду начали писать газеты: «Есть ли у «Наполи» конкуренты?» или «Кто посягнет на гегемонию чемпионов?» В первых десяти турах команда, к примеру, сделала лишь три ничьи, остальные матчи выиграла. В ее составе появились два новичка: еще совсем молодой, но уже член сборной Италии Франчини — яркий пример атакующего защитника — и нападающий сборной Бразилии Карека. Помните, я писал о том, что штат иностранцев у «Наполи» не был заполнен? Так вот, в сезоне 1987/88 года этот пробел ликвидирован. Ну а что способен вытворить, точнее, сотворить дуэт Марадона — Карека, можно только представить.

Впрочем, богатое воображение иметь вовсе не обязательно, достаточно прийти на стадион и. взглянуть, как взаимодействуют на поле два больших мастера. Так получилось, что первые игры нового первенства они вместе не играли: сначала Карека был болен, а затем заработал наказание от судьи — бразильцу пришлось пропустить еще два матча. В восьмом туре оба наконец появились в составе команды в добром здравии и хорошей спортивной форме. «Наполи» принимал «Торино». Не скажу, что хозяева поля подавили гостей и имели большое преимущество. Нет. Просто они имели двух высококлассных исполнителей, которые и решили исход борьбы. Сначала Марадона со штрафного, словно играючи, своим знаменитым обводящим ударом «положил» мяч в нижний угол, затем многоходовую комбинацию «Наполи» завершил Карека, а когда туринцы во втором тайме сократили разрыв в счете и положение на какое-то время стало шатким, тот же Карека поставил точку, на этот раз проявив высочайшее индивидуальное мастерство. Получив мяч на левом фланге, он ушел от защитника, вышел к воротам и, дождавшись, когда вратарь бросится наперерез, внешней стороной стопы подрезал мяч в дальний угол. Кроме этого, в матче были эпизоды, когда Марадона и Карека находили друг друга так, будто всю жизнь играли вместе, — а ведь сколько разговоров было в канун сезона: сумеют ли ужиться бразилец и аргентинец? Оба еще раз дали ответ: для больших мастеров проблемы сыгранности нет или, скажем более точно, почти нет. Были бы желание играть и минимум доброго отношения к партнеру. Марадона, кстати, высказался на эту тему: «Мы с Карекой не конкуренты в борьбе за приз «Мисс Италия». Нам нечего делить, кроме общей славы клуба. Думаю, что вы это увидите в игре».

Он не ошибся.

Карека, Марадона и другие. Их в Италии называют «иностранный легион». Местные журналисты, иногда именующие итальянский чемпионат самым красивым в мире, возможно, не очень грешат против истины, ибо достаточно назвать имена легионеров, чтобы осознать силу местных клубов. Вот кто играл на Апеннинах в сезоне 1987/88 года. Аргентинцы Диего и Уго Марадона, Пассарелла, Диас, Берто-ни, Боргхи, бразильцы Карека, Серезо, Касагранде, Жуниор, Дунга, датчане Элкьяер, Лаудруп, Берггрен, шведы Экстрем, Хисен, Корнелиуссон, футболисты из ФРГ Бригель, Фёллер, Бертольд, голландцы Ван Бастен, Гуллит, валлиец Раш, австрийцы Шахнер и Польстер, поляк Бонек, югославы Слишкович и Йосич, бельгиец Шифо, грек Анастопулос, англичанин Эллиотт... Почти все они — игроки передней и средней линии. Лишь несколько защитников и ни одного вратаря. Красота футбола — голы, и менеджеры итальянских клубов стараются обзавестись в первую очередь теми, кто эту красоту умеет создавать. Ну а если из перечисленных спортсменов отобрать десять полевых игроков, то такой состав смело можно считать не самым слабым вариантом сборной мира.

Правом иметь по два иностранца воспользовались практически все команды «серии А», за исключением двух — «Эмполи» и «Чезены» — клубов аутсайдеров, причем небогатых. По правилам, существующим в итальянской футбольной лиге, зарубежных спортсменов нельзя приглашать в коллективы второй лиги. Но есть оговорка: в случае, если тот или иной клуб первого эшелона вылетает в «серию Б», то он имеет право оставить в своем составе «варягов» и на будущий сезон. Именно так и очутились в группе «второго сорта» в команде «Лечче» два аргентинца — Барбас и Паскулли. Вспомним только, что гол Паскулли в ворота уругвайцев в матче 1/8 финала чемпионата мира позволил аргентинцам выйти в следующий круг. Играл в составе национальной сборной и Барбас. И вот они — во втором дивизионе итальянского футбола.

Но продолжим разговор о первом. Кое-кому (в основном владельцам и президентам клубов, менеджерам и тренерам) двух звезд со стороны уже кажется мало, и весной 1988 года Федерация Италии под нажимом «сильных футбольного мира» дала разрешение на то, чтобы команды высшей лиги могли иметь уже по три иностранца. А владелец «Милана» Сильвио Берлускони, известный промышленник и обладатель контрольного пакета акций крупнейших частных телекомпаний Италии, не стал дожидаться решения футбольных верхов. Посчитав, что для реанимации былого величия «Милана» ему мало Гуллита и Ван Бастена, он приобрел еще и аргентинца Боргхи, которого до лучших времен пришлось отдать в долг команде «Комо». Правда, мнения о необходимости расширения иностранного легиона и даже его целесообразности вообще в Италии разделились. Одни специалисты рьяно ратуют за увеличение «импорта», другие приводят контрдоводы. Позиция сторонников: звезды делают итальянский футбол зрелищнее, привлекательнее, у них многому могут учиться местные футболисты, а кроме всего (хотя, очевидно, надо сказать — прежде всего), иностранцы дают зрителя и с ним доход.

Точка зрения оппонентов: да, но при этом страдают интересы собственные. Занимая два, а теперь три места в основных составах, зарубежные игроки тем самым объективно перекрывают кислород доморощенным талантам. В списке бомбардиров традиционно восемь из десяти — «варяги». Может ли в таких условиях появиться плеяда своих звезд? И второе. Профессионалы в Италии поставлены в неравные условия. Даже на фоне неплохо получающих итальянцев суперзаработки иностранцев кажутся недосягаемой финансовой вершиной, а это порождает зависть, склоки, закулисные маневры — одним словом, нездоровую атмосферу, которая подтачивает все дерево итальянского футбола.

Где истина? Посередине, очевидно. И те и другие в чем-то правы. Но доводы противников увеличения «импорта», хотя на первый взгляд конкретно не доказуемы, имеют под собой серьезные основания. Чтобы в этом убедиться, достаточно проследить путь итальянской сборной послевоенных лет.

На стыке 40 — 50-х годов в страну хлынула первая волна игроков из-за рубежа (именно тогда это явление и окрестили «нашествием иностранного легиона»). В основном это были скандинавы: Грен, Нордаль, Лидхольм, Хансен, Хамрин, Скоглунд и многие другие. Голы они забивали исправно, но где была долгие годы сборная Италии? На чемпионате мира 1954 года — проигрыш швейцарцам, на следующее первенство в Швецию «голубые» вообще не попали (зато шведские игроки, выступавшие на Апеннинах, удостоились серебряных медалей за второе место своей сборной!). Очередная волна иностранцев появилась у берегов Италии в конце пятидесятых годов. Причем ряд футболистов, в основном южноамериканских, обзавелись итальянским гражданством, что открыло им доступ в «Скуадру адзурру». Блистали в ней и Сивори, и Альтафини. Но на судьбе сборной Италии это никак не отразилось: скандальное выступление в Чили в 1962 году — матч-драка с хозяевами поля и проигрыш, не позволивший даже выйти в четвертьфинал. Четыре года спустя итальянцы «заблудились» в английском тумане, проиграв, как здесь считают, самый позорный матч за всю историю — команде КНДР, что выбило итальянцев из дальнейшей борьбы. Бедолаги, им пришлось возвращаться домой инкогнито, дабы избежать расправы со стороны разъяренных тиффози. Но провал в Англии — это была расплата за прошлое. К тому времени приток «импорта» в страну практически прекратился и на арену вышли свои яркие личности. Можно это считать совпадением, случайностью или закономерностью, но остается фактом: у «голубых» наступила полоса удач.

Чемпионы Европы 1968 года.

Второе место на мировом первенстве в Мексике два года спустя.

Неудача в ФРГ в 1974-м. Да. Но она сменилась яркой вспышкой в Аргентине, где четвертое место итальянцев, по всеобщему признанию, оказалось «не по игре».

Венчал дело испанский триумф 1982-го.

Он стал прежде всего заслуженной наградой целому поколению блестящих мастеров, взращенных в Италии, освободившейся на время от иностранного нашествия. Золотые медали получили не только Дзофф, Росси, Кабрини, Антониони, Ширеа, Тарделли, Конти, Альтобелли, Грациани — их удостоился и весь итальянский национальный футбол.

Но новая, третья, волна «импортеров» уже заливала Апеннинский сапог. Ее воздействие тогда, в 1982-м, еще не успело сказаться. Мотор футбольной машины работал еще на старом горючем, которое оказалось высокого качества.

Не стоит, наверное, делать далеко идущих выводов, как не стоит заниматься прогнозами относительно того, какие зигзаги вычертит на своем дальнейшем пути сборная команда Италии. В подкрепление приведенной выше версии можно было бы сослаться на слабое выступление итальянцев на последнем чемпионате мира в Мексике. И сказать, что вот вам, результат воздействия третьей волны. Но это было бы не совсем верно. В канун первенства «Скуадра адзурра» пережила смену поколений. Ее покинули многие ветераны, а пополнение сборной молодыми одаренными футболистами не принесло мгновенного и желаемого эффекта. Поразительно, но авторство всех голов, что итальянцы забили своим противникам в Мексике, принадлежит одному нападающему — Алессандро Альтобелли, представителю той самой золотой когорты ветеранов. Был, правда, один «автогол», но и тот оказался в сетке ворот южнокорейцев после того, как защитник неудачно срезал мяч в борьбе с... тем же Альтобелли.

В интервью Марадона весьма розовым цветом обрисовал будущее итальянской сборной, привел достаточно убедительные аргументы. Но разрешит сомнения, очевидно, только 1990 год, когда над стадионами Италии будет поднят флаг ФИФА и сборные, пробившиеся в финальную часть чемпионата мира, поведут борьбу за самый престижный в футболе приз. Здесь у итальянцев, безусловно, будет ряд преимуществ: привычные условия, мощная поддержка зрителей. Но свое поле — это еще и особый спрос. На Апеннинах все осознают (хотя вслух об этом не говорят), что не стать победителями для хозяев первенства будет означать крупную неудачу, не войти в тройку призеров — крах. В любом случае 1990 год станет зеркалом, в котором отразится состояние национального футбола, а заодно и влияние на него иностранного легиона.

Ну а как же оценить роль и значение главнокомандующего этим легионом Диего Армандо Марадоны? Вопрос кажется совершенно неуместным. Но сначала послушаем, что говорит по этому поводу сам аргентинец, этот наиболее дорогостоящий «импортный товар» футбольной Италии. Естественно, тема для него деликатная. Во время одной из телепередач Диего дипломатично высказался в том духе, что, мол, хорошие мастера ущерба не нанесут.

Все ли из «импортных» футболистов, выступающих в Италии, по-настоящему хорошие мастера? Нет, нет, здесь нет никакого противоречия с тем, что было сказано раньше. Действительно, список имен выглядит весьма внушительно. И сборную мира составить можно. Но теледискуссия продолжается, и слово берет Джанни Брера, один из грандов спортивной журналистики, прекрасно знающий футбол.

— Итальянцы — странные люди, — считает Брера. — Они кидаются на «импортный товар» без разбора, даже не соображая, что частенько им могут продать тех спортсменов, которые, несмотря на самые громкие имена, уже миновали пик своего расцвета. Они уже никогда не станут играть сильнее, главная их задача — продержаться хотя бы несколько лет на гребне успеха, спортивного и финансового. На родине они уже не приносят прибыль, а мы, слепо веря в чудодействие заграницы, скупаем товар, не желая замечать, что за яркой этикеткой там уже, по существу, ничего и нет...

Возможно, Брера несколько сгустил краски. Но примеров, подтверждающих его правоту, немало. Зико, Румменигге, Бертони, Сократес, Уилкинс, Мюллер — все они прибыли на Апеннины в момент уходящего величия. И поэтому почти все в Италии надолго не задержались.

Марадона занимает особое место. Не говоря уже о его классе, следует помнить, что он перебрался в «Наполи» в возрасте двадцати четырех лет. И даже если завтра уедет, то — из песни слов не выкинешь — все равно останется фактом, что в этой стране он провел свои лучшие годы. Стало быть, вопрос о том, хорошо для Италии или нет участие в чемпионате Марадоны, отпадает сам по себе. Он многое дал итальянскому футболу уже хотя бы тем, что каждое воскресенье выходит на поле, восхищая не только болельщиков и специалистов, но и товарищей по команде, и соперников тоже. Про него не повернется язык сказать: отнял у кого-то место в основном составе. Сотни итальянских мальчишек учились и учатся играть в футбол «по Марадоне». И этим все сказано.

Он очень хочет выступить в финальной части чемпионата мира 1990 года — ведь играть придется «почти» дома. К тому же, как знать, может быть, это первенство окажется в его карьере последним? Сам он для себя возрастных границ не устанавливает. «Играть буду до тех пор, пока есть силы, пока кому-то нужен». Сейчас он нужен всем: сборной Аргентины, «Наполи», контракт с которым продлен еще на пять лет, нужен доброму десятку других клубов Италии и Европы, которые готовы в любой момент подписать с ним соглашение.

В Италии (не в Неаполе, конечно) бытует суждение о том, что Марадоне, несмотря на все его достижения и успехи, все же тесновато в «Наполи». Как бы ни силен стал этот клуб, он еще окончательно не утвердился среди постоянной элиты итальянского футбола.

Сезон 1987/88 года стал в этом смысле особенно показательным.

Помните фрагмент интервью, где Марадона пообещал «позаботиться» о Гуллите и Ван Бастене? Уже тогда, в преддверии чемпионата, кандидатами на скудетто считались «Наполи» и «Милан». Солидно выглядел и «Ювентус», но приобретение Яна Раша не восполнило потери игры, и вскоре после начала сезона «старая синьора» захромала, заохала, споткнулась раз, другой, третий и окончательно выбыла из списка соискателей высших наград, едва попав в последнем переигровочном матче в число команд, которые начали осенью 1988 года борьбу за европейские кубки. А вот «Наполи» и «Милан» выданные авансы отрабатывали с лихвой.

Большинство обозревателей в дуэли между чемпионами и миланцами отдавали предпочтение первым. Объясняли они свою точку зрения примерно так: «Милан» по составу не слабее, но команде требуется время для «притирки» игроков, для того, чтобы сыграться и тогда уже показывать все, на что она способна. Короче говоря, неаполитанцы по прогнозам должны были вторично стать чемпионами, затем, предвещали оракулы, наступит «эра Гуллита и компании». И действительность полностью подтверждала предсказания.

После двенадцати туров «Наполи», имея фантастический результат — 21 очко, свысока поглядывал на преследователей, которых-то и преследователями в полном смысле слова назвать было нельзя. «Милан», «Сампдория», «Ювентус», «Рома» были позади, далеко позади, отставая на 5 и более очков.

Но все же эта математика не отражала реального соотношения сил. И если бы не петарды и всякие железки...

Судите сами. В четвертом туре «Наполи» проиграл «Пизе» 0:1. Но брошенный кем-то с трибуны и попавший в голову одному из игроков команды гостей крупнокалиберный болт дал чемпионам... 2 очка. В подобных случаях дисциплинарный комиссар не церемонится...

Прошло несколько туров, и наступило декабрьские воскресенье, которое потрясло и взбудоражило всю Италию. В тот день «Милан» на своем поле принимал «Рому».

В первом тайме счет не был открыт, что в глазах 80 тысяч болельщиков выглядело издевательством над здравым смыслом. Штрафная площадь гостей была вытоптана вдоль и поперек, мяч ее покидал крайне редко, удары по воротам Танкреди следовали один за другим, но вратарь «Ромы» играл выше всяких похвал. И после перерыва, когда команды вновь появились на поле, всех присутствовавших на «Сан-Сиро» интересовал только один вопрос: сумеют ли десять полевых игроков «Милана» во главе с Гуллитом справиться с непробиваемым стражем неприятельских ворот? К сожалению, ответа не последовало.

Футболисты заняли свои места, судья установил мяч в центре поля, ультра на боковых трибунах принялись скандировать привычное: «Ми-лан»! «Ми-лан»! — и в этом шуме мало кто услышал два приглушенных хлопка, донесшихся с поля. Кто-то из защитников «Ромы» показал в сторону своих ворот, где неподвижно лежал Танкреди. Игроки обеих команд кинулись к месту происшествия, и их отчаянные жесты в направлении центральной трибуны, где располагаются тренеры, массажисты и врачи, не оставили сомнений — произошло что-то серьезное. Пока врач римской команды делал Танкреди массаж сердечной мышцы, пока двое дюжих санитаров бегом выносили потерявшего сознание футболиста с поля, трибуны тревожно молчали. Кто-то из игроков «Милана», повернувшись к трибуне, что была за воротами «Ромы», в отчаянии схватился за голову — то ли сострадая товарищу по ремеслу, то ли жалея два очка, которые в эти мгновения уплывали от его команды...

Что же произошло? А то, что уже не раз и не два случалось во время футбольных матчей. Один из наиболее ретивых поклонников «Милана», вооруженный петардами, решил пустить их не вверх и не просто в сторону поля, а избрал мишенью главного виновника сухого счета — Танкреди. К несчастью, этот самодеятельный залп оказался на редкость точным — обе петарды взорвались у головы вратаря, повергнув его в состояние глубокого шока. Окончательно он пришел в себя только в госпитале и на несколько дней сменил спортивную форму на больничный халат. Если верить медикам, оказывавшим голкиперу первую помощь на поле, дело кончилось для него более чем благополучно, поскольку в тот момент, когда они подбежали к бесчувственному телу, сердце Танкреди на несколько секунд остановилось...

Надо отдать должное службе охраны порядка «Милана». Эти ребята из клуба болельщиков добровольно дежурят на стадионе в день, когда там играет их команда. Они одергивают наиболее распоясавшихся тиффози, заставляют убирать оскорбительные плакаты, следят, чтобы по окончании игр словесные перепалки не переходили в кулачные бои. Разумеется, эти активисты не всесильны, однако в то злополучное воскресенье они превзошли самих себя. В бушующей многотысячной толпе отыскать стрелявшего все равно что найти иголку в стоге сена. Но его нашли! На следующий день в пригород Милана ринулись армии теле- и прочих корреспондентов. Захолустный район. Убогий дом. Растерянный парень, ничуть не похожий на отпетого хулигана. Дрожащие губы. «Не знаю, ничего не знаю. Как это произошло, не могу объяснить... Только поверьте, я ведь не хотел этого, не хотел в него попасть... Простит ли он меня?»

Надо отдать должное всем честным поклонникам «Милана». Едва санитары, уносившие с поля Танкреди, скрылись в тоннеле, многие встали со своих мест и покинули стадион. Их было 40 тысяч — тех, кто решил, что игра, за право смотреть которую они заплатили немалые деньги, окончилась на 46-й минуте. Хотя игра продолжалась. Свистел судья, бегали по полю футболисты, отчаянно кидался за мячом запасной вратарь гостей. Но это был фарс.

За несколько минут до его окончания хозяева поля с пенальти забили гол, который значил немного. Можно было забить еще десять — все равно окончательный результат игрища «Милан» — «Рома» был ясен с той самой злополучной 46-й минуты. Правда, руководство «Милана» подало апелляцию, мотивируя свой жест такими соображениями: «Нельзя обвинять в инциденте болельщиков вообще. Злоумышленник-одиночка с нашей же помощью пойман, он понесет наказание. Почему же из-за сумасбродства одного человека должна быть наказана команда, выигравшая матч?»

Доводы эти были отвергнуты.

Вот и получилось, что к тринадцатому туру математика не отражала подлинного соотношения сил в лидирующей группе. Отнимем у «Наполи» два очка за матч в Пизе, прибавим «Милану» два очка, унесенные петардами, и получится, что «по игре» между двумя конкурентами был бы узкий просвет шириной всего в одно очко. Очевидно, об этом особенно хорошо помнили футболисты из Милана. Принимая в тринадцатом туре «Наполи», они хотели доказать свою силу, а заодно напомнить, что без дисциплинарной комиссии «Милан» мог бы претендовать на законное лидерство.

На 15-й минуте Карека технично перебросил мяч через вратаря хозяев поля Галли, и чемпионы страны повели в счете, после чего мяч еще четырежды влетал в сетку ворот. Финальный свисток судьи зафиксировал счет 4:1 в пользу... «Милана».

Вряд ли даже самые искушенные в футбольных делах специалисты могли накануне предположить, что разгром обладателей скудетто будет столь ошеломляющим. Явное преимущество северян обозначилось с первых же минут, что дало повод одному из обозревателей на следующее утро написать: «В этот день в мире не было команды, которая выстояла бы против «Милана».

Осознали, видимо, это и игроки «Наполи». Во всяком случае, в их стане не оказалось паникеров и нытиков. Что ж, бывает. Угодили под тяжелый пресс. Нарвались на лучший матч соперников. А сами сыграли далеко не лучший. Все равно «Наполи» чемпион. И пусть «Милан» попробует играть все оставшиеся игры в таком же духе. Это невозможно. Потому что на подобный космический уровень команда может подниматься лишь в отдельных встречах.

Но пресса уже предупреждала: чемпионат «приоткрывается». У «Наполи» есть соперник. И у Марадоны — тоже.

Да, кстати, а как поживал Диего?

Он заметно изменился. Не ввязывался в ненужную полемику. Не делал ничего такого, что дало бы повод пускать в него критические стрелы. В конце 1987 года продлил контракт с «Наполи» и таким образом лишил болельщиков пищи для слухов и догадок о его будущем. Игра у него «шла». Он — лидер среди бомбардиров. Проиграли «Милану» — с кем не бывает? Рууд Гуллит — главный соперник? Посмотрим весной, кто чего стоит. В общем, ничто не выводило из равновесия Диего Армандо Марадону, по крайней мере внешне.

Прошло три дня, и «Наполи» в первой встрече одной восьмой финала Кубка Италии уступил «Фиорентине» 2:3. На своем поле, без всяких смягчающих вину обстоятельств.

В это время я оказался в Неаполе. С двумя очаровательными русскими куклами в багажнике автомобиля и с призрачными шансами наскоком прорваться в тихий дом в районе Позиллипо.

Но Марадона приветливо пригласил к себе. И у нас состоялась беседа о футболе и жизни. Но главным образом, конечно, о футболе. Мой собеседник не скрывал тревоги по поводу двух подряд осечек, однако именно такой осмысленный реализм («Мы в прекрасном физическом состоянии, но сейчас нам лишь нужна одна хорошая победа — и психологический груз будет снят») давал больше поводов для оптимизма, чем залихватские бравады вроде «Да мы их...», которые еще не так давно нередко слетали с уст футболистов «Наполи», и Диего в частности.

— А все же, в чем, на ваш взгляд, кроются причины двух подряд неудач?

— Если бы мы их знали, неудач не было бы, — ответил Марадона.

Диего и Клаудия поблагодарили за куклы. На прощание я не удержался.

— Мой прогноз на игру с «Фиорентиной» — 3:0. Он улыбнулся.

— Да, да, мы, конечно, постараемся выиграть.

Волею календаря «Наполи» и «Фиорентина» встречались дважды в течение нескольких дней. О первой, кубковой, игре я уже говорил. Она была в среду. А в воскресенье командам предстоял матч чемпионата — предпоследний матч первого круга.

В своем прогнозе я ошибся ненамного. Бело-голубые «перевыполнили план» и, забив четыре сухих мяча, восстановили репутацию и на время заставили умолкнуть скептиков.

Последующие одиннадцать туров напоминали авторалли, в котором среди шестнадцати участников четырнадцать были машинами выпуска двадцатых годов, а две — суперсовременными. Настолько подавляющим оказалось преимущество «Наполи» и «Милана» над остальными. Достаточно сказать, что в этих турах чемпионы страны потеряли только три очка, а их преследователи — четыре. И хотя было заметно невооруженным глазом, что победы «Наполи» к концу турнира стали даваться нелегко и игроки его устали, в то время как «Милан» достиг пика спортивной формы и легко расправлялся с соперниками, все равно очень немногие всерьез рассматривали возможность «обгона». Да, скорость конкурентов была одинаковой, но при этом «Наполи» все время находился впереди, и со значительным отрывом. Пять, всего пять игр оставалось до конца соревнований, а перевес в четыре очка не таял. По итальянским канонам — ситуация для преследователя безнадежная.

В двадцать шестом туре неаполитанцы отправились в Турин, в гости к «старой синьоре», которая, едва волоча ноги, плелась в середине турнирной таблицы. Однако «синьора» тряхнула стариной. «Наполи» был побит со счетом 1:3. Следующее воскресенье — очередная осечка. Вояж в Верону, досадная ничья — 1:1. «Милан», естественно, очков не терял и поэтому за два тура почти сравнялся с соперником.

Почти. Ибо запас в одно очко «Наполи» все же имел, как имел шансы закончить борьбу в следующем туре. 1 мая луч всеобщего внимания замер на Неаполе. Матч года: «Наполи» — «Милан».

Странные параллели возникают порой в жизни. Год назад встреча этих же команд на этом же поле предопределила торжество неаполитанцев. А теперь...

«Милан» хозяйничал на поле. И любимцы публики выглядели не более чем неплохим спарринг-партнером. Тренеры «Наполи» избрали защитный вариант, делая ставку на контратаку. Но она то и дело запутывалась в прочных сетях миланского прессинга. Один Марадона был по-настоящему опасен, но и ему нечасто удавалось вырваться из-под опеки двух защитников.

И когда на 20-й минуте Вирдис открыл счет, все выглядело логичным и закономерным. В это мгновение впервые за весь чемпионат «Наполи» утратил лидерство. И как ни ждали болельщики вспышки активности со стороны своей команды, ее не последовало. Бело-голубые покорно позволяли гостям делать все, что те хотели.

Тайм заканчивался. 45-я минута истекла, но судья жестом объяснил, что прибавляет минуту, поскольку до этого на поле несколько раз возникали паузы. Кто-то из защитников «Милана» нарушил правила неподалеку от своей штрафной площади. И к мячу подошел Марадона.

Этот матч был важным для него не только с точки зрения командной борьбы. Были иные мотивы, заставившие Диего играть с полной отдачей. Ведь рядом на поле бегал, обводил, пасовал, бил по воротам игрок в черно-красной майке, фамилия которого мелькала на страницах не реже, чем его, Марадоны. Лучший футболист Европы сезона 1987 года, неповторимо колоритный Рууд Гуллит. Знамя «Милана». Все предшествовавшие сезоны Марадона как футболист не имел в Италии равных. С ним некому было соперничать. И вот Гуллит. Журнал «Гуэрин спортиво», самое, пожалуй, популярное спортивное издание в стране, вышел накануне с необычной фотографией. На обложке — лицо, состоящее из двух половинок. Левая — Марадоны, правая — Гуллита. Коллаж и впрямь оригинальный. Не менее оригинальная и подпись: «МАРАГУЛЛИТ». А ниже выведено: «Так кто же у нас номер 1?»

Вопрос этот в ходе чемпионата задавался неоднократно. Звезда Гуллита разгоралась все ярче. Его фантастические прыжки и удары, а главным образом его непредсказуемость в игре изводили соперников и приводили в экстаз трибуны. Если попытаться всерьез сравнить игру двух выдающихся мастеров в том сезоне, то, пожалуй, следует признать, что Гуллит провел его неровно. Были матчи, где его игра воспринималась как нечто неземное, она ошеломляла. Но были встречи, которые он провел вяло, пассивно. Марадона же практически весь сезон отыграл на стабильно высоком уровне. И не случайно перед матчем с «Миланом» тот же «Гуэрин спортиво», делая прогноз, констатировал: «Марадона» сейчас, по существу, является единственным игроком «Наполи», который пытается отстоять скудетто. Остальные с ним мысленно распрощались».

Встреча в Неаполе была второй очной дуэлью суперзвезд. Первая, миланская, сложилась, как вы помните, в пользу Гуллита и его команды.

... Марадона ударил, как и обычно, почти без разбега. Мяч миновал внушительную стенку и угодил в правый верхний от вратаря угол. Это был пятнадцатый гол капитана «Наполи», сделавший его лучшим снайпером чемпионата Италии. Тут же раздался свисток арбитра, возвестивший об окончании тайма. Команды уходили в раздевалку под грохот трибун. Полдела было сделано — ведь ничья объективно устраивала «Наполи», сохраняла его микроскопическое преимущество в турнирной таблице. Оставалось только удержать его.

Именно это и попытались сделать во втором тайме неаполитанцы. Но команда уже мало походила на коллектив, еще месяц назад уверенно шагавший к чемпионству. В обороне царила неразбериха. Мяч не слушался игроков. Ошибки громоздились одна на другую. Словно загипнотизированные силой соперника, защитники демонстрировали свою полную несостоятельность. Ван Бастен, а затем Вирдис легко и непринужденно забили два гола и за полчаса до конца игры фактически сняли вопрос о победителе. Ничего не изменил и второй мяч, который незадолго до финального свистка в сутолоке у ворот «Милана» провел Карека. Выиграв 3:2, «Милан» вышел в лидеры. И хотя командам оставалось провести еще по две игры, подпись «Наполи» под актом капитуляции уже была поставлена...

Кстати, те две встречи бело-голубые также проиграли. Без Марадоны, правда. Он пропустил их из-за травмы. Но его присутствие на поле вряд ли могло бы помочь полностью деморализованной команде.

«Драму «Наполи» в конце сезона объясняли по-разному. И тренерскими просчетами (они, безусловно, были), и неважным физическим состоянием многих спортсменов (тоже верно), и травмами. И все же корень зла находился прежде всего в области психологии. Экс-чемпион наглядно продемонстрировал, что фактор непобедимости еще не утвердился в нужной степени в сознании его игроков. Именно в самый напряженный, решающий момент турнира, когда «Милан», сокрушая всех подряд, гнался за соперником, когда было ясно, что очков он никому не подарит и судьба первенства зависит только от того, сколько их потеряет «Наполи», именно в этот момент психологическое бремя оказалось для южан непосильной ношей. Выигрывать по заказу команда не сумела. А первое же поражение стало началом цепной реакции...

Марадона в этом футбольном крушении повинен меньше всех. И итальянская пресса единодушно признала это. Сам же лучший бомбардир сезона сказал: «Мы уступили более сильной команде. И нам незачем искать себе оправданий. Но в одном не сомневаюсь: пережитое потрясение, если из него извлечь урок, пойдет нам на пользу. И уж, во всяком случае, мы вряд ли когда-либо еще так оконфузимся. «Наполи» — сильный клуб, и я уверен, что у него радужные перспективы».

Так считает капитан.

Будущее покажет, каков дальнейший маршрут ведомого им голубого корабля «Наполи».

А пока — итальянская одиссея Марадоны продолжается.

Марадона играет в футбол.

Играет, как умеет только он один.

О футболе можно говорить по-разному.

Можно так: спортивная командная игра, состоящая в том, что игроки стараются ударами ноги загнать мяч в ворота противника.

А можно иначе: футбол — это Планичка, Заморра, Мэтьюз, Яшин, Пеле, Ди Стефано, Круифф, Платини, Марадона. И еще много выдающихся мастеров, чей список не уместился бы на одной странице.

Их спортивная карьера — отражение эволюции ИГРЫ.

Каждый из них занимает свое место в истории футбола. На него не могут повлиять ни вкусы, ни симпатии, ни субъективизм. В конце концов единственным мерилом является их вклад в развитие популярнейшего вида спорта. В его пропаганду ИГРОЙ.

В Италии, как и повсюду в мире, любят проводить параллели, делать сравнения, устраивать конкурсы, выявлять степень популярности, спорить о том, кто лучше.

Кто лучше? Марадона или Пеле, Яшин или Заморра, Шестернев или Райт?

В легкой атлетике на помощь приходят секунды и метры, в тяжелой — килограммы. Да и то, они могут рассудить лишь спортсменов одного поколения. А кому отдать предпочтение в таких парах, как Джесси Оуэне — Карл Льюис? Они принадлежат к разным эпохам в спорте, ими любовались, их мастерство оценивали разные поколения зрителей и специалистов. А те, кто поднимал после Юрия Власова большие килограммы, разве они обязательно сильнее и лучше?

Вспоминая сцену в миланском отеле «Принц Савойский», невозможно удержаться от улыбки. Так ли уж нужно определять «короля футбола» всех времен? И Пеле, и Марадона — явления, каждый в своем времени и измерении.

Аргентинец сейчас находится в расцвете таланта. Впереди у него множество матчей, и хочется надеяться, что своей игрой он еще доставит немало приятных мгновений всем, для кого главное в футболе — его красота. И независимо от того, сколько роз и шипов устелют дальнейший путь спортсмена, можно с полной уверенностью сказать: в будущих книгах по истории мирового футбола обязательно будет отмечено: «В 80-е годы XX века на зеленые поля мира выходил игрок под номером десять, равных которому тогда не было. Имя его — Марадона».