ОТ «ДНЕПРА» ДО «ДИНАМО»

— Вов, смотри же, не забудь разбудить меня завтра в полседьмого, — ложась спать, в очередной раз напомнил я старшему брату, пока тот наконец не вспылил:

— Еще раз скажешь, вообще не разбужу! Заладил: разбуди да разбуди… Спи лучше и ни о чем не думай.

Легко сказать: «не думай». А если завтра твоя судьба решается, как тут не будешь думать? Одно дело быть лидером во дворе или в классе, а другое — там, где все будут не хуже тебя. А надо сразу «показаться», иначе — пиши пропало, не возьмут…

Ранним утром, едва первые лучи ласкового майского солнца проникли в мою комнату, я вскочил с ужасным предчувствием: проспал. Растормошил спящего брата:

— Который час, Володя?

— Вот ненормальный, — проворчал тот, глядя на часы. — Только начало шестого. Спи еще!

Какое там спи! Наспех умывшись и выпив чашку чая, я помчался к Сашке Чайковскому. Тот уже ждал меня. Повесив на плечо спортивные сумки, в которых лежали видавшие виды потрепанные кеды и такая же спортивная форма, мы отправились на стадион, то и дело ускоряя шаг.

Шли записываться на футбол. В настоящую секцию при команде мастеров «Днепр».

На стадионе еще никого не было, кроме сторожа, который, увидев нас, проворчал, что, мол, ходят тут в такую рань вместо того, чтобы еще сны досматривать.

Ровно в восемь, когда собралась довольно большая группа кандидатов в футболисты, к нам подошел мужчина в спортивном костюме с секундомером на груди и с мячом в руках. Это был тренер Николай Федорович Коломеец. Он окинул нас взглядом, улыбнулся и спросил:

— Все на футбол? Тогда приступим.

В течение примерно часа мы соревновались в беге, прыжках в длину, и умении жонглировать мячом и точно бить по воротам, даже подтягивались на перекладине. Венчала экзамен двусторонняя игра, после которой тренер назвал фамилии тех, кого он зачислил в секцию.

Услышав: «Демьяненко», я был вне себя от счастья, но, важно укладывая спортивную форму в сумку, как можно спокойнее спросил:

— А тренировка когда первая?

Сашку тоже приняли, и домой мы неслись во весь дух, чтобы поскорее похвастаться во дворе, что теперь мы — футболисты группы подготовки при команде мастеров!

Этот эпизод из далекого детства, определивший мою судьбу на многие годы, я до сих пор помню до мельчайших подробностей. И теперь понимаю что иначе и быть не могло. Ведь старшие братья Владимир и Николай фанатично любили футбол и, отправляясь на матчи дворового ранга, всегда брали с собой и меня. Чаще всего мне отводилась роль зрителя, но иногда разрешали и поиграть. Правда, только в воротах, а в лучшем случае — в защите.

А когда старших на площадке сменяли мои сверстники, мне уже не грозила роль зрителя, хотя поначалу и лидером не был. Наши футбольные поединки длились по несколько часов подряд и, как правило, завершались с астрономическим счетом. Может, это и парадоксально, но многому, что умею в футболе сейчас, я научился там, на дворовой спортивной площадке родного Днепропетровска. Впрочем, многие мастера кожаного мяча свои «первые университеты» проходили так же. Например, мой сосед и друг Сергеи Мотуз. Он на полтора года старше, поэтому чуть раньше меня записался в футбольную секцию, раньше попал сначала в дублирующий, а затем и основной состав «Днепра». Я шел по его стопам, а по моим — Олег Протасов, который жил в соседнем доме. Уверен, что и Саша Чайковский, Виталий Лукомский, Саша Ефремов стали бы неплохими футболистами, не избери они другие дороги в жизни.

Однажды в нашем дворе появилась молодая подтянутая женщина. Она долго смотрела, как мы гоняем мяч, а потом подозвала всех к себе:

— Не желаете ли принять участие в настоящих соревнованиях? На приз клуба «Кожаный мяч». Слышали, наверное, про такие? Создадим свою команду, потренируемся… Меня зовут Галина Михайловна Гордеева, я физкультурный организатор вашего ЖЭКа.

Мы недоверчиво переглянулись: принять участив в популярных соревнованиях было заманчиво, но только вот почему предлагает это женщина? Не тренером ли нашим она собирается быть? Да нас же просто засмеют.

— Значит, согласны? Тогда встречаемся здесь завтра в четыре часа,— сказала с улыбкой Галина Михайловна и ушла.

Мы долго обсуждали новость, а назавтра все как один явились на тренировку. Занятие действительно провела Галина Михайловна. И получилось это у нее неплохо. Мяч она, конечно, с вами не гоняла, но несколько очень дельных советов дала, чем сразу же завоевала авторитет. Вот так мы и тренировались под руководством футбольного тренера-женщины. И в соревнованиях выступили неплохо. Но не это главное. Я с благодарностью вспоминаю уроки Галины Михайловны. Она учила нас справедливой, честной, спортивной борьбе.

Итак, летом был футбол, а зимой, разумеется, хоккей. Хотя Днепропетровск далеко не хоккейный центр, освоили мы эту игру довольно неплохо. А Сергей Мотуз играл настолько здорово, что, думаю, вполне мог бы стать хорошим хоккеистом. Если бы, конечно, не футбол… Кстати, хоккейным премудростям нас также обучала Гордеева.

В футбольной секции дела у меня шли неплохо. Играл я в нападении, много забивал. Тренироваться правилось, и на каждое занятие шел, как на праздник. Николай Федорович Коломеец, мой первый тренер, к сожалению, рано ушедший из жизни, был требовательным, но справедливым и добрым человеком, футбол он любил и считался хорошим специалистом.

Мне было жаль расставаться с Николаем Федоровичем, но попасть в футбольную школу «Днепр-75» мечтал каждый мальчишка. Я не был исключением. Когда меня зачислили в нее, пришел к своему первому тренеру и признался, что ухожу от пего. Коломеец, к моему удивлению, улыбнулся и сказал:

— Ты правильно поступил, Толя. Человек должен постоянно стремиться к большему. Ты можешь добиться многого в футболе, если только не разменяешь свои способности на мелкие житейские соблазны. Большой спорт требует полной самоотдачи…

В «Днепре-75» я занимался под руководством Владимира Николаевича Ануфриенко, который у нас, мальчишек, пользовался большим авторитетом. Еще бы! Ведь он был чемпионом Советского Союза 1961 года в составе киевского «Динамо».

Футбол заполнил мою жизнь настолько, что потеснил на второй план учебу в школе. Но тут вмешался старший брат:

— Больше на футбол ходить не будешь! Так и передай Владимиру Николаевичу. Думаю, двоечники ему не нужны…

— Так я же не двоечник… — попытался было возразить Володе, но спорить с братом, который старше на десять лот, не осмелился.

Пришлось подналечь на науки. Отстающим я никогда не был, но и в хорошисты выйти по удалось. А потому, когда я окончил восьмой класс, семейный совет в составе братьев Владимира и Николая и родителей Раисы Савельевны и Василия Логвиновича решил, что мне нужно поработать на заводе, дабы побыстрее, по словам Володи, стать человеком, а среднее образование можно и в вечерней школе завершить.

Так я стал слесарем-инструментальщиком Днепропетровского металлургического завода. И, конечно, продолжал тренироваться. Уставал неимоверно: после смены спешил на стадион, вечером сидел за учебниками. Случалось, что и засыпал, уронив голову на книгу.

Родители беспокоились, что их меньшенький, переутомится, а старший брат приговаривал:

— Вот и отлично! Надо привыкать к большим нагрузкам, если хочешь стать настоящим футболистом.

Володя не был жестоким или беспощадным по отношению ко мне. Напротив, брат меня очень любил и в душе гордился моими спортивными успехами. А его напускная строгость была продиктована одним обстоятельством. Дело в том, что наши родители глухонемые и воспитывать детей им было, попятно, нелегко. Старшие братья выросли, как говорится, вполне благополучными: честно работают, имеют хорошие семьи. Володя, который старше меня на десять лет, внимательно следил за тем, чтобы и я не сбился с пути праведного. Причем он так вошел в роль, что продолжал воспитывать меня, когда мне и самому было уже под тридцать…

Постепенно я втянулся в непривычный до того трудовой ритм, усталость прошла, зато появилась уверенность в себе, может быть, даже солидность. Во-первых, я был уже рабочим человеком и приносил в дом трудовые деньги, а во-вторых, значительно прибавил в игре и все чаще и чаще чувствовал повышенное внимание к себе тренера дублирующего состава «Днепра» В. А. Пестрикова, который часто приходил на наши занятия.

И вот наступил долгожданный момент. Осенью 1975 года после одной из тренировок Пестриков подошел ко мне.

— Давно слежу за тобой, неплохо смотришься. Попробуем в дубле. Завтра в восемь сбор на стадионе, едем на товарищеский матч в Одессу. С Владимиром Николаевичем я говорил, он рекомендовал тебя. Так что до встречи! — Вот такой состоялся разговор.

Я верил, что рано или поздно этот момент в моей жизни наступит. Но все же был потрясен: меня пригласили в «Днепр», пусть в дубль, но ведь в команду мастеров!

— Я же говорил, что сделаю из тебя человека, — с удовлетворением сказал дома брат, выслушав мой рассказ. — Но это только начало…

Тренеры дублирующего состава В. А. Пестриков и А. А. Биба везли резервных игроков на товарищеский матч с дублерами «Черноморца». Мне было неловко в компании хоть и немногим старше меня по возрасту, но уже официально зачисленных в состав «Днепра» футболистов. Поэтому войдя в автобус, я забился в угол на заднем сиденье и молча просидел всю дорогу.

Настраивался, что в лучшем случае выпустят на поле на несколько минут в конце матча, но Биба, объявляя стартовый состав, назвал и мою фамилию. Парень, сидевший рядом со мной (теперь уже не помню, кто именно) ободряюще подмигнул:

— Не дрейфь! Играть же умеешь, иначе не пригласили бы. Вот и покажи все на что способен.

Волнение прошло, едва я коснулся мяча. Играл на месте правого защитника, но, как всегда, при первой же возможности шел вперед, благо опыт игры в нападении у меня был. После матча тренеры ничего не сказали по поводу моих действий, а самому спросить было неудобно. Так в неведении я промучился до самого Днепропетровска. Лишь когда, выйдя из автобуса, я тихо произнес: «До свидания!», Андрей Андреевич Биба, спохватившись, вдруг сказал:

— Да, Толя, мы удовлетворены твоей игрой. Так что завтра, пожалуйста, на тренировку. И без опозданий, это уже не детский футбол.

Да, это был иной футбол. По иному руслу с того дня потекла и моя жизнь. Я тренировался с дублирующим составом «Днепра», иногда меня выпускали даже в матчах резервистов чемпионата страны. А в начале 1976 года официально зачислили в команду мастеров. Исполнилось мне тогда 17 лет.

В коллектив влился быстро во многом благодаря своему другу Мотузу. Сергей играл в «Днепре» уже два года, его сразу полюбили в команде за веселый прав, честность, трудолюбие. На тренировках мы, словно вспомнив свои дворовые поединки, очень хорошо взаимодействовали на фланге: я в защите, он — в средней линии. Постепенно наша связка стала ударной силой дубля «Днепра».

Почувствовав уверенность, я стал подумывать и об основном составе. Тем более что там уже стабильно выступал Мотуз. Но тренеры вполне справедливо не торопились бросать меня в горнило борьбы на высшем уровне. Я был еще слабоват физически, да и в психологическом плане семнадцатилетний футболист легко мог сломаться в случае неудачного дебюта.

Мой час пробил 18 мая 1978 года. Перед очередным матчем чемпионата страны в Алма-Ате с «Кайратом» меня вызвал к себе старший тренер команды Вадим Геннадиевич Иванов.

— Думаем поставить тебя сегодня в основной состав. Сыграешь в центре защиты. Не волнуйся, не суетись. Понимаю, что это будет нелегко, но тебе уже пора выходить на более высокий уровень.

К моему удовлетворению, в стартовом составе был и Мотуз. И хотя на этот раз нашей связки не получилось, поскольку я играл в центре и опекал опасного форварда соперников Анатолия Ионкина, но само присутствие Сергея на поле придавало мне уверенности.

Матч мы проиграли — 0:1, по, видно, моей вины в том тренеры не усмотрели. В следующей встрече меня вновь поставили в основной состав. Так до конца сезона, вернувшись, правда, на более привычный для себя левый фланг обороны, я неизменно играл за основной состав «Днепра». К сожалению, сезон был для команды неудачным. На финише чемпионата нам не хватило одного очка, чтобы сохранить за собой место в высшей лиге.

В конце сезона меня вдруг вызвали в областной спорткомитет.

Его председатель долго молча разглядывал меня, а потом сказал:

— Телеграмма тут пришла. Вызывают тебя, Толя, в сборную… — и, чуть помолчав, добавил: — В сборную Украины, на турнир «Переправа».

Не знаю, хотел ли председатель пошутить, делая паузу после слова «сборная», или его действительно удивил этот вызов. Меня этот вызов откровенно озадачил.

«Переправа» — это турнир, проводимый в межсезонье. По мнению его организаторов, он должен помочь тренерам найти молодых перспективных футболистов и переправить их в команды мастеров. Но, простите, куда мог «переправляться» я, будучи игроком основного состава «Днепра»?

Подобные сомнения, однако, исчезли, едва прибыл в сборную: здесь я встретил игроков, большинство из которых уже выступало за основные составы команд высшей лиги. Например, ворошиловградцы А. Полукаров, С. Журавлев, В. Зубенко, одессит А. Скрипник, львовянин А. Саулевич, довольно известными в футбольном мире были киевляне О. Таран, М. Олефиренко…

«В такой компании можно и в состав не попасть», — подумалось тогда. Но все же отыграл весь турнир неплохо. По его итогам попал в символическую сборную «Переправы». Было, конечно, приятно оказаться среди лауреатов турнира, который выиграла наша команда. Льстили самолюбию настойчивые атаки тренеров, приглашавших в команды высшей лиги, их заверения создать «все условия», в случае принятия их приглашения. И почему-то никто из них не принимал всерьез моих слов о том, что «Днепр» — моя любимая команда и что родной город я не променяю ни на какой другой.

Как-то в гостинице, где жили участники турнира, ко мне подошел незнакомый подтянутый мужчина и, улыбнувшись, представился:

— Анатолий Андреевич Сучков, тренер киевского «Динамо». Видел вашу игру: неплохо, совсем неплохо. Думаю, сможете закрепиться и в основном составе нашей команды. Заявление о переходе я продиктую…

О чем, о чем, но о приглашении в киевское «Динамо» я и думать никогда не смел. Шутка ли — в команде столько игроков сборной, половина состава заслуженные мастера спорта, и вдруг… я! Нет, нереально. Но, с другой стороны, разумно ли было не воспользоваться шансом, о котором мечтали и мечтают все молодые футболисты?

Мысли путались у меня в голове, и я не находил ответа. Словно в состоянии гипноза, я проследовал за Сучковым в его номер и написал заявление с просьбой разрешить мне переход из «Днепра» в киевское «Динамо». Вот и все.

Очнулся уже в своем номере. И стало мне не по себе. В «Днепре» я играл лишь два года, но с этой командой связана была вся моя сознательная жизнь: в детстве я спал и видел себя игроком «Днепра» и потому пошел записываться на футбол; став старше, до изнеможения работал на тренировках, мечтая попасть хотя бы в дубль этой команды, а попав в него, вскоре оказался в основном составе. И постоянно рядом со мной были мои тренеры, друзья, родные, наконец.

И вот теперь получалось, что все это я предал несколькими строчками своего заявления. Предал потому, что «Днепр» переживал трудный период: команда покинула высшую лигу. Хорош гусь, что и говорить…

Через пятнадцать минут я стучался уже в номер, где жил Сучков.

— Что случилось, Анатолий? — приглашая меня войти, спросил Анатолий Андреевич. И, выслушав мои объяснения, спокойно сказал: — Не торопитесь, Толя. Я уверен, что ваш переход в киевское «Динамо» будет одобрен вашими друзьями. Ведь любой человек, а спортсмен тем более, должен стремиться к большему. Приглашение в команду более высокого класса, возможно, быстрее откроет перед вами двери и сборной страны. К этому и нужно стремиться. А в предательстве вас никто не обвинит.

Но я был настроен решительно и попросил вернуть мое заявление. Тренер, который подобных сцен уже наверняка, как говорится, насмотрелся, развел руками:

— Заявления вашего у меня уже нет. Оно отправлено в Москву для утверждения. Так что…

Приехав домой, я сразу же разыскал тренеров «Днепра» и откровенно рассказал обо всем происшедшем, добавив при этом, что уезжать из Днепропетровска никуда не собираюсь. К своему удивлению, упреков ни от кого не слышал.

По совету тренеров «Днепра» я отправил телеграмму в Федерацию футбола СССР с просьбой мое заявление считать недействительным.

Но на этом история не закончилась. К нам домой то и дело приезжали какие-то люди в милицейской форме, спрашивали меня. Я понимал, что это были «люди Киева» и искали они меня, чтобы призвать на службу в войска МВД и передать в киевское «Динамо».

С моими глухонемыми родителями договориться они, разумеется, не могли. Сам же я в это время (а был как раз отпуск) жил у Сергея Мотуза.

Но от собственной судьбы не уйдешь. В январе 1979 года меня вызвали в Гантиади, где сборная Украины готовилась к VII Спартакиаде пародов СССР. А оттуда отправили не в Днепропетровск, а в… одну из воинских частей МВД. Вот так я и стал динамовцем.

Правда, на пару дней меня отпустили домой, «за вещами». Когда уезжал в Киев, Сергей Мотуз, пришедший вместе с друзьями на вокзал проводить меня, сказал:

— Эх, Толян, какой же ты счастливый! В такую команду попал! Смотри не подкачай, ну, а если что — возвращайся, в «Днепре» тебя всегда ждут.

— И смотри не дури там, в столице, с ее соблазнами, — как всегда, с напускной строгостью добавил старший брат Владимир.

В Киеве поселили меня в общежитии, но в свободные от тренировок часы одному было тоскливо. Это заметил Володя Бессонов и пригласил жить к себе.

С ним мы подружились сразу. Как и с Виктором Каплуном. Веселые, никогда не унывающие ребята, они никому не давали скучать, а потому и новичку помогли быстрее освоиться в коллективе. К сожалению, Виктору не удалось закрепиться в киевском «Динамо» (в немалой степени по его собственной вине), но я всегда буду помнить его дружескую поддержку в трудный для меня период адаптации в новой команде. А вакансию в нашей тройке вскоре заполнил Андрей Баль, приглашенный из львовских «Карпат».

Попав в киевское «Динамо», я, конечно, мечтал играть за основной состав. Правда, эту дерзкую мысль вслух никому не высказывал, но на тренировках работал как никогда. Возможно, на это обратили внимание и тренеры, а может, и в самом деле я выглядел неплохо в контрольных встречах на юге, но так или иначе, объявляя состав на первый матч чемпионата с ростовским СКА на выезде, Валерий Васильевич Лобановский назвал и мою фамилию.

Причем поставили меня в полузащиту, вместе с Колотовым и Бессоновым. Никогда еще не приходилось мне выходить на поле в окружении таких мастеров, как Коньков, Лозинский, Бессонов, Блохин, Колотов. Я еще только в шестой класс ходил, а Колотов и Блохин играли уже в сборной СССР.

Матч в Ростове-на-Дону завершился нулевой ничьей, но для меня он прошел, как в тумане. Волновался здорово. А как играл, не помню. Но партнеры претензий не предъявляли, а тренеры включили меня в состав и на следующий матч. Доверие породило уверенность, и с каждой новой встречей я действовал спокойнее.

Меня перевели в защиту, на левый фланг, где я играл весь сезон, пропустив лишь два матча. Кстати сказать, вратарь Юрий Роменский и защитник Сергей Журавлев, которые вместе со мной дебютировали в киевском «Динамо», также прочно заняли места в основном составе.

Нелегким был для «Динамо» старт чемпионата. Весной немало матчей пропустили лидеры команды Леонид Буряк, Владимир Веремеев, Виктор Колотов, а также хорошо зарекомендовавший себя в предыдущем сезоне 22-летний Анатолий Бережной. Первую победу мы одержали лишь в пятом туре — над своими московскими одноклубниками (2:1).

Ввод новых игроков в основной состав, конечно, не мог не сказаться на игре команды. Но, к счастью, дебютанты довольно быстро доказали, что с их выбором тренеры не ошиблись. После первого круга мы делили третье — пятое места со «Спартаком» и столичными динамовцами. Но, наладив свою игру, команда настраивалась на борьбу за чемпионское звание. Впереди были тогда «Шахтер» и тбилисское «Динамо».

Второй круг мы начали впечатляюще: пять побед подряд вывели пас на первое место с 34 очками. На одно очко отставал «Шахтер», на два — «Спартак» и динамовцы Тбилиси. Горняки еще некоторое время вели борьбу за лидерство, но затем, как и тбилисцы, значительно поотстали, и стало ясно, что судьба золотых медалей решится в споре киевского «Динамо» и «Спартака».

В прошлом году, дебютировав в основном составе команды, я вместе со своими партнерами по «Днепру» был озабочен лишь тем, как бы не вылететь из высшей лиги. А тут — надо же! — все отчетливее виделся блеск золотых медалей…

Во многом решающим в борьбе за чемпионский титул был наш матч со спартаковцами в Киеве. До этой игры москвичам в течение девяти лет не удавалось увезти два очка из столицы Украины. Но на этот раз желание во что бы то ни стало победить не позволило нам сыграть, как умеем. Пресловутый навал москвичи сдерживали без труда, а две контратаки завершили точными ударами своих лидеров Ю. Гаврилова и Г. Ярцева — 0:2.

Поражение настолько подействовало на нас в психологическом плане, что практически без борьбы мы уступили в Одессе «Черноморцу» — 0:2 и скатились на третье место вслед за «Спартаком», пропустив вдобавок вперед и «Шахтер», который на финише одержал ряд ярких побед.

Правда, мы неплохо стартовали в Кубке УЕФА, где в 1/32 финала по итогам двух матчей (1:1 —в гостях и 2:1 —дома) вывели из борьбы сильный болгарский клуб ЦСКА «Септемврийско знаме», а в следующем круге победили чехословацкий «Баник» (0:1 в Остраве и 2:0 — в Киеве). Однако в 1/8 финала мы все же уступили другому болгарскому клубу — «Локомотиву» из Софии (0:1 — на выезде и 2:1 — дома).

Смазали мы и концовку чемпионата страны, проиграв в Тбилиси и Алма-Ате. В результате — лишь третье место вслед за «Спартаком» и «Шахтером».

В моей спортивной коллекции появилась первая медаль — бронзовая. А вот моим новым партнерам третье место принесло скорее неудовлетворение. Хотя чувствовалось, что значительно помолодевшая команда весьма перспективна и уже в ближайшем будущем способна вернуться на более привычное для нее в последние двадцать лет первое место. Свидетельством тому было и приглашение и молодежную сборную страны, которая вступила в борьбу за звание чемпиона Европы в пятом розыгрыше, сразу пятерых киевлян — В. Каплуна, С. Журавлева, С. Балтачи, А. Хапсалиса и меня. Наша команда победила в групповых соревнованиях, а в четвертьфинале обыграла сборную Италии —3:1 и 0:0. Полуфиналы и финал — в следующем году.

Теперь я уже не чувствовал себя чужаком в «Динамо». Постепенно прошла робость перед авторитетами, я понял, что они обыкновенные ребята со своими достоинствами и недостатками, а главное — так же страстно и беззаветно любящие футбол, как и я. Но в Днепропетровск все же тянуло. Очень переживал неудачи «Днепра» в первой лиге. Порой посещала шальная мысль: вот бы разрешили играть за две команды сразу…

К чемпионату страны 1980 года мы готовились очень серьезно и были полны решимости обменять «бронзу» на «золото». Команда практически завершила смену поколений (основной состав пополнился одним лишь Вадимом Евтушенко, игравшим до этого в кировоградской «Звезде», команде второй лиги), имела наигранный состав и довольно неплохо освоила коллективные действия при отборе мяча у соперника, что было относительно новым в тактике в то время.

Стартовали мы удачно, уже с первых туров возглавив турнирную таблицу. В лучших своих матчах нам удавалось радовать зрителей красивыми атаками, непринужденным обращением с мячом, нестандартностью комбинаций, высоким темпом. Все это закладывалось на тренировках, которые по своей насыщенности и интенсивности могли сравниться разве что с тренировками хоккеистов ЦСКА под руководством А. В. Тарасова.

Лишь к концу первого круга во главе турнирной таблицы оказался победитель предыдущего первенства московский «Спартак». Но прекрасная серия из шести победных матчей подряд вернула киевское «Динамо» на первое место, с которым мы уже не расставались до конца чемпионата.

От молодежной сборной СССР, которая в последние годы дважды побеждала в чемпионате Европы, один раз дошла до финала и один раз — до полуфинала, ждали очередной победы в первенстве континента. В полуфинале мы на удивление легко обыграли сверстников из Югославии 3:0 и 1:0. Но самый трудный соперник ожидал нас в финале — команда ГДР. В отборочной группе она опередила футболистов Уэльса и Польши, в четвертьфинале переиграла сильную сборную Венгрии, а в полуфинале дважды нанесла поражение англичанам — 2:1 и 1:0.

В отличие от «взрослого» первенства Европы, молодежные команды по положению о турнире проводят финал из двух встреч. Первый матч состоялся в Ростоке. Прошел он в бескомпромиссной борьбе и завершился нулевой ничьей. В Москве соперники предложили нам быстрый темп, играли, что называется, на грани фола, а нередко и переходили эту грань. Часто использовали прессинг. Но все же более техничные действия советской сборной постепенно принесли ей игровое преимущество, которое на 51-й минуте превратилось в материальное: Юрий Суслопаров после отличной фланговой передачи Валерия Газзаева забил единственный в этой встрече гол, который принес нам золотые медали чемпионата континента.

Я с удовольствием вспоминаю всех ребят, с которыми посчастливилось играть в молодежной сборной страны. И конечно же, наставника команды Валентина Николаева, которого мы все очень любили за доброту, справедливость и профессиональное отношение к делу.

На финише сезона произошли еще два радостных события: днепропетровский «Днепр» возвратился в высшую лигу, а меня включили в список тридцати трех лучших футболистов страны.

Вот тогда и сказал мне полушутя-полусерьезно Володя Бессонов:

— Пора, по-моему, тебе уже и в сборную стучаться. Чемпионат мира в Испании скоро…

— Да ладно тебе разыгрывать, — отмахнулся я, но Бессонова вдруг поддержал Виктор Каплун:

— В самом деле, Толя. Молодежную сборную ты уже перерос, физически подготовлен отлично. Пора, пора! Меня бы кто наставил на путь истинный года три назад, точно играл бы уже в сборной… Учись на ошибках друзей и делай выводы.

Выводы я, конечно, делал. А вот что касается ошибок, так легко ли в двадцать лет определить с аптекарской точностью правильность каждого своего шага? Тем более что круг друзей и приятелей, для которых, в отличие от спортсменов, запрета на различные жизненные соблазны не было, расширялся очень быстро… Наверное, я совершил не так уж много ошибок, если удалось поиграть в высшей лиге более десятка лет.

Тогда же, накануне сезона 1981 года, под влиянием друзей по команде я все чаще и чаще мысленно представлял себя в футболке с буквами «СССР» на груди. Порой сам удивлялся дерзости своих притязаний: казалось, только вчера вышел на поле в основном составе «Днепра» и чувствовал себя на седьмом небе, а тут уже сборную подавай…

Многое зависело от того, как удастся команде спланировать и организовать предсезонную подготовку. Сказать откровенно, я почти не сомневался в том, что киевское «Динамо» во второй раз подряд станет чемпионом страны. Команда выглядела очень сильно. Лишь на старте мы несколько засиделись, пропустив на первое место «Спартак». Но уже начиная с шестого тура киевское «Динамо» значилось в первой строчке турнирной таблицы и не уступало ее никому до самого финиша, порой увеличивая разрыв между собой и ближайшим преследователем до восьми очков.

Блестяще играл в сезоне Блохин. Дело даже не в том, что он забил 19 мячей в чемпионате. Олег действовал на поле легко, изящно, сочетая высокое индивидуальное мастерство с умением сыграть коллективно. И неслучайно в конкурсе-референдуме еженедельника «Футбол — Хоккей», определявшим лучшего футболиста страны 1981 года, Блохин занял второе место вслед за динамовцем из Тбилиси Рамазом Шенгелией.

Кстати, среди претендентов на это звание были названы и другие мои одноклубники — Л. Буряк, В. Бессонов, В. Веремеев, А. Коньков. Впервые в этот список попал и я.

По-разному можно оценивать тот или иной чемпионат страны в зависимости от того, какие аргументы считать при этом главными. Если брать во внимание уровень борьбы за медали, то первенство 1981 года может и разочаровать: победителя легко было предсказать заранее. Но, на мой взгляд, чемпионат удался, хотя, как и прежде, были попытки прикрыть суть дела всевозможными словесными выкрутасами типа «манеры» и «стиля» игры, «романтики и рационализма», «физиков и лириков», «игры на результат» и «для зрителей». Но обвиняя киевскую команду в якобы присущем ей сверхрационализме, такие горе-специалисты забывали, что в футболе все диалектически взаимосвязано. Должна быть прежде всего гармония игры. Высший аргумент футбола — это мячи в чужих воротах и неприкосновенность собственных. Играть красиво — это значит играть эффективно.

Истину нужно всегда искать на футбольном поле. Большая заслуга чемпионата страны 1981 года в том, что именно события его, а не страстные речи на заседаниях или гусарские призывы на страницах некоторых центральных газет убедительно доказали, кто есть кто в отечественном футболе.

Серьезные изменения произошли и в сборной. Два года назад главная команда страны была сформирована на базе московского «Спартака». В товарищеских встречах она выглядела неплохо, демонстрируя спартаковский, «романтический» футбол, победила даже бразильцев на их знаменитом стадионе «Маракана». Но едва дело дошло до официальных поединков, фортуна отвернулась от нашей команды: поражение от далеко не сильнейшей команды ГДР на Олимпиаде в Москве лишило нашу сборную возможности бороться за золотые медали. Тогда даже самым ярым поклонникам «Спартака» стало ясно: сборной в ее олимпийском варианте решать сложные задачи не по силам. А впереди были ответственные матчи отборочного турнира чемпионата мира

В один из солнечных весенних дней, когда обливаясь потом после изнурительной тренировки, мы не спеша брели в раздевалку, ко мне подошел Валерий Васильевич Лобановский:

— Неплохо поработал ты сегодня, Толя. Не зря, видимо, вызывают тебя в сборную. — И, улыбнувшись в ответ на мой удивленный взгляд, добавил: — Пока, правда, только во вторую…

Хотя к подобному известию, так сказать, внутренне я был готов, но все же сказанное Лобановским очень взволновало и обрадовало меня: вот он, шанс. Новостью я сразу же поделился с Бессоновым. Володя обрадовался не меньше меня:

— А я тебе что говорил? Старших всегда нужно слушать…

— Ладно уж, старший… Лучше посоветуй что-нибудь, перегореть ведь можно…

Володя долго подковывал меня по всем аспектам футбола — от тактики командной игры до психологического настроя на матч. Его искреннее желание помочь вдохновляло, настраивало должным образом на важный для меня поединок.

Речь шла о товарищеской встрече в Москве между первой и второй сборными, но на поле Лужников я выходил, словно на финальную игру чемпионата мира. К счастью, волнение было все же не настолько сильным, чтобы оно могло решающим образом повлиять на мои действия в матче. После игры ко мне подошел старший тренер первой сборной Константин Иванович Бесков и каким-то сугубо официальным топом произнес:

— Сегодня вы мне понравились, Демьяненко. Готовьтесь, возможно, вы нам понадобитесь и в главной команде…

И, действительно, вскоре меня вызвали в первую сборную на товарищеский матч с испанским клубом «Атлетико» и сразу поставили в стартовый состав на место левого защитника. Игра была напряженной, достаточно сказать, что первый тайм испанцы выиграли 1:0, и я вынужден был выполнять в основном оборонительные функции. В перерыве Бесков призвал нас к более активным действиям. Обращаясь ко мне, сказал:

— Демьяненко, чаще подключайтесь к нападению, эффективнее используйте свой фланг. Так, как вы это делаете в клубе.

Во втором тайме наша команда заиграла значительно сильнее, многое стало получаться и у меня. Дважды удалось сделать партнерам голевые передачи. Мы выиграли тот матч — 4:2. А уже в следующей встрече — официальной, в рамках отборочного турнира чемпионата мира — я забил свой первый гол в составе главной команды страны. Произошло это 23 сентября 1981 года в Лужниках в матче со сборной Турции, который мы выиграли — 4:0.

Играл я и в следующих поединках отборочного турнира и потому вместо со своими партнерами по сборной по праву принимал поздравления по поводу убедительной победы в группе и завоевания путевки на финал первенства мира в Испанию.