«ГОЛОВОЙ, САМ ТОГО НЕ ВЕДАЯ…»

Вечерние издания вышли уже с огромными заголовками «Убийца книготорговца задержан». В Кориентасе, там, где бьется сердце Буэнос-Айреса, газеты брались нарасхват.

По фотографии обвиняемого ничего нельзя было понять. Ему было лет двадцать. Крупный, сильный, он казался человеком вполне уравновешенным.

— Невероятно, — раздавались голоса. — Этот парень производит впечатление молодого человека из хорошей семьи. Он внушает полное доверие. И однако…

Однако самые тяжкие улики говорили против него. Он был задержан утром в университетской столовой, где завтракал вместе с товарищами.

— Вы Хуан Монтеро?

— Да, я.

— Полиция! Следуйте за нами.

— Но я не понимаю…

— Не затевайте скандала. Так будет лучше для вас и для нас.

Внезапный классический арест, наполнивший холодком этот зал, где только что царило веселое оживление.

— Не волнуйтесь, наверняка это ошибка, — сказал один из студентов. — Из всех нас Хуан самый славный и самый порядочный. Через час его отпустят, да еще с извинениями.

Но час спустя Монтеро все еще находился в полицейском участке на первом допросе. Он сидел на стуле, расстегнув воротник и слегка развязав галстук, перед ним в кресле раскачивался инспектор, кроша дактилоскопические листки и слегка покусываю дужку очков. Он нападал…

— Вы студент юридического факультета?

— Да, уже третий год.

— И, конечно, нуждаетесь в огромном количестве книг по изучаемым предметам.

— Как и все мои товарищи.

— Сколько книг вам нужно? Хотя бы приблизительно.

— Затрудняюсь сказать. Штук пятнадцать, двадцать. Но…

— Все они из университетской библиотеки?

— Нет, мне приходится каждый год покупать несколько штук на свои средства. Пять или шесть…

— Где именно вы их покупаете?

— В книжной лавке.

— Всегда в одной и той же?

— Почти всегда. Впрочем, все 'мои друзья поступают так же. Хозяин — славный человек. Часто он дает нам книги в кредит.

— Потому что вы нуждаетесь в деньгах?

— Так же, как и вы, когда были студентом, господин инспектор.

— Я прошу вас не изощряться в остроумии, а отвечать на вопросы. Повторяю, вы нуждаетесь в деньгах?

— Ну конечно, время от времени…

— Сколько вам нужно денег?

— Не знаю. Когда больше, когда меньше.

— Однако у вас имеется автомобиль.

— Верно. Я приобрел его недели две назад. У вас точные сведения.

— Начиная со вторника, пятнадцатого числа, я могу вам рассказать все подробно. Вы внесли весьма солидный задаток. Куда более солидный, чем это позволяют ваши скромные возможности.

— Да, но я взял деньги в долг.

— У кого?

— У друга моего отца, который занимается торговлей.

— И отец, конечно, ничего об этом не знал…

— Он бы мне никогда этого не позволил…

Инспектор перестал раскачиваться. Он положил свои заметки на стол, заваленный бумагами, поправил очки и внезапно изменил тон.

— Монтеро, хватит врать! Теперь я вам скажу, где вы взяли сотни тысяч песо на автомобиль, чтобы пускать пыль в глаза вашим девицам.

— Но я вам говорю, что…

— Замолчите! Эти деньги вы выкрали из кассы книжной лавки, в субботу в девятнадцать часов тридцать минут, через несколько минут после закрытия, так как знали, что хозяин хранит всю выручку у себя и в этот день обычно подсчитывает ее.

— Это невозможно! Уверяю вас, что…

— Молчать! Хозяин застал вас на месте преступления. Тогда вы, обезумев от страха, изо всех сил ударили его. Он упал навзничь, пробил себе череп и умер на следующий день в больнице.

— То, что вы говорите, чудовищно! Какой-то бульварный роман. Я на такое не способен!

— Замолчите! Совершив преступление, вы убежали через потайную дверь, которой пользуются или, вернее, пользовались все студенты, когда приходили повидать этого человека в неурочный час.

— Это ложь! Ложь!

— Не врите! У меня в руках доказательства. Вас видели.

— Кто?

— Когда надо будет, узнаете.

Монтеро разрыдался. Двое полицейских подхватили его и увели из кабинета инспектора.

В камере он провел страшную ночь, все время повторяя:

— Но это невозможно! Кто мог это сказать? Никогда в жизни…

И вдруг, около четырех или пяти часов, он внезапно вскочил и начал вслух говорить:

— Ну конечно, в субботу, двенадцатого, именно в это время я находился на стадионе. Ну конечно, я смотрел матч «Ресинг» — «Ривер», был на скачках! — Он позвал часового. — Откройте, мне нужно кое-что сказать! Откройте, вы не имеете права…

— Хорошо! Я предупрежу шефа, — ответил дежурный надзиратель.

Только в одиннадцать часов Монтеро попал наконец к инспектору. Он застал его за делами.

— Господин инспектор, в субботу, двенадцатого, я не мог находиться в книжной лавке, так как был на матче «Ресинг» — «Ривер».

— Что-что? А как вы это докажете? С вами кто-нибудь был?

— Нет, на футбол я предпочитаю ходить один, чтобы внимательнее следить за игрой.

— Как нарочно…

— Но я вам говорю, что был на стадионе. Постойте, могу даже назвать результат: 3:1 в пользу «Ривера».

— Подумаешь, какое дело: да это каждый может, достаточно прочитать газету!

— Но я могу сообщить и некоторые детали: Лусто забил все три мяча.

— Об этом тоже напечатано!

Монтеро вертелся на стуле. Он кусал кулаки, силясь найти другие доказательства.

— Постойте, господин инспектор, могу также рассказать, что один из голов Лусто забил головой.

— Ну и что это доказывает?

— А то, что я был там, господин инспектор. Правда, правда, я об этом просто позабыл. Со вчерашнего дня у вас такого наглазелся! Кроме того, я разговаривал с Лусто при выходе из раздевалки.

— Сотни бездельников делают то же самое.

— Но он мне ответил!

— Может быть, вы припомните, что он вам сказал?

— Минутку, господин инспектор, минутку…

Монтеро вновь сделал над собой усилие. Во что бы то ни стало нужно было вспомнить какую-нибудь деталь, которая изменила бы все. Вдруг лицо его озарилось.

— Лусто сказал мне буквально следующее: «Впервые я сумел забить гол головой, сам того не ведая…» Да, именно так он и сказал: «сам того не ведая». Вызовите его! Спросите об этом!

Инспектор на мгновение задумался. «Что, если арестованный говорит правду и является жертвой ложного показания? Один шанс из ста, — подумал он. — Но все же это шанс, и мой долг предоставить его парню».

Он тотчас приказал вызвать Лусто, самого великого аргентинского края всех времен, одного из редких футболистов, о котором Ди Стефано сказал: «Да, это великий игрок. Его место в сборной команде мира последнего двадцатилетия».

Вскоре Лусто сидел уже в кабинете инспектора, который, будучи отличным чиновником, отнюдь не был профаном и в отношении того, что касалось футбольного мяча. Он начал разговор издалека.

— Ну, как там дела у «Ривера»?

— Отлично. Мы лидируем и после победы над «Ресингом» надеемся завоевать звание чемпиона.

— Да, о матче против «Ресинга» разговоров немало!

— Поговорить есть о чем…

— В том числе и о трех ваших голах!

— Это же так редко удается…

— Товарищи, наверное, тепло вас поздравляли.

— Разумеется…

— А болельщики, конечно, их поддержали.

— Еще бы! Пришлось ждать добрых сорок пять минут, прежде чем удалось освободиться.

В этот момент инспектор приказал одному из своих помощников ввести обвиняемого. Монтеро, казалось, преобразился. Лусто был здесь! Он ему сейчас напомнит… Инспектор возобновил беседу с нападающим «Ривер Плейт».

Показав пальцем на Монтеро, инспектор спросил:

— Вы знакомы с этим господином?

— Вроде бы нет, — ответил Лусто, пристально вглядываясь в бедного Монтеро.

— Посмотрите внимательно, вы уверены?

— Поручиться не могу: в нашей профессии встречаешь столько людей!

Тогда Монтеро приблизился к Лусто и стал прямо перед ним. Под испытующим взглядом инспектора, который впервые со вчерашнего дня дал ему возможность взять инициативу в свои руки, Монтеро попытался говорить очень спокойно.

— Лусто, моя жизнь поставлена на карту, умоляю вас, постарайтесь вспомнить! Это было в субботу, после матча. Вас хлопали по плечу, и вы раздавали автографы. Я подошел к вам и сказал: «Какой был замечательный третий гол!» Вас забрасывали вопросами, но вы улыбнулись мне и сказали: «Впервые я сумел забить гол головой, сам того не ведая».

— Обождите… — сказал Лусто, хмуря брови.

Гнетущая тишина воцарилась в комнате. Инспектор поднялся с кресла, обошел вокруг стола и прислонился к стене; помощники его затаили дыхание.

— Верно, верно, так оно и было, я припоминаю. Я действительно сказал: «головой, сам того не ведая», и сказал это только один раз, молодому человеку, у которого на голове была…

— Голубая каска! — выпалил Монтеро.

— Да, голубая каска!

— Потому что их носят все болельщики «Ривера», — подчеркнул инспектор.

— Совершенно верно, у меня нет никаких сомнений, — продолжал Лусто. — Никаких. Этот парень был в прошлую субботу на стадионе. Впрочем, не исключено, что он попал даже на одну из фотографий, когда нас, игроков, снимали при выводе со стадиона. У меня дома есть несколько штук. Если хотите посмотреть…

Инспектор тотчас же послал человека по указанному адресу. Три четверти часа спустя фотографии уже лежали на столе у инспектора.

— Смотрите! Это я! Рядом с Лусто! В каске! — закричал Монтеро.

Инспектор внимательно наблюдал за разыгравшейся сценой. Его взгляд раз десять перебегал с Монтеро на фотографию, снова на Монтеро, дрожавшего всем телом. Потом он сказал:

— Монтеро, вы оправдались! Свидетельство Лусто само по себе было весьма убедительным, но эта фотография дает неопровержимое доказательство. Примите, Монтеро, наши извинения. Вы свободны!

При этих словах Монтеро бросился Лусто на шею и… заплакал. Но на этот раз от радости и волнения. Он бормотал бессвязные фразы, которые означали: без вас и без вашего третьего столь оригинального гола я бы никогда не смог доказать свою невиновность. Спасибо, спасибо.

Через несколько дней был задержан, а затем осужден настоящий убийца. С тех пор на вопрос: «Какой забитый вами за всю вашу карьеру гол вы считаете самым замечательным?» — Лусто, не колеблясь, отвечает:

— Гол в ворота «Ресинга» в субботу, который я забил головой, сам того не ведая.