ГЛАВА 8 

НОВАЯ ВОЛНА

Осенью 1973 года команде представили нового старшего тренера. В киевском «Динамо» начиналась «новая волна». В октябре во Львов на очередной календарный матч чемпионата страны с местными «Карпатами» мы приехали уже без Севидова. Нас всех пригласили в красный уголок гостиницы «Интурист», в которой мы обычно останавливались, и один из руководителей республиканского совета общества «Динамо» представил команде нового старшего тренера. Через несколько дней я прочитал в республиканской газете такие строчки:

«У киевских динамовцев новый старший тренер — 34-летний заслуженный тренер УССР Валерий Васильевич Лобановский. В недавнем прошлом один из популярнейших игроков команды, он вернулся домой и встал у руля киевского «Динамо» в горячие и труднейшие для клуба дни. Собственно, встал у руля — в данном случае выражение фигуральное. К финишу сезона команду динамовцев ведет Михаил Михайлович Коман, которому это сподручнее, ибо Лобановский, естественно, пока лишь знакомится с командой и положением дел во многих клубных службах».

Так оно и было. Лобановский молчал, присматривался, прислушивался, ни во что не вмешивался. Мы тоже присматривались к Лобановскому. В «Динамо» тогда были игроки, которые достигли в футболе гораздо больше, чем Лобановский, лишь однажды завоевавший вместе с командой (в 1961 году) титул чемпиона страны. К примеру, четырехкратный чемпион СССР вратарь Женя Рудаков (он на три года моложе Лобановского) при В. А. Маслове был с Лобановским в одном составе. Разумеется, ветераны рассказывали молодым игрокам о том, как в свое время играл новый старший тренер, вспоминали и курьезные ситуации. Без этого в команде не бывает. Я однажды читал, как игроки знаменитого голландского «Аякса», когда первый раз остались с глазу на глаз со своим новым тренером из Румынии Ковачем, попытались его «прощупать». После обеда, когда подали кофе с молоком — гораздо больше молока, чем кофе, — первым к тренеру обратился Йохан Круифф:

— Господин тренер, — сказал он, — мы знаем, что вы тренировали армейский клуб, в котором с дисциплиной не шутят. Что вы думаете о длине наших волос?

Замечу, что с каникул почти все игроки «Аякса» вернулись с прическами на пять-шесть сантиметров длиннее, чем обычно!

Но Ковач спокойно ответил:

— Господин Круифф, меня это не удивляет. Это молодежная мода. Мне кажется, что ваши волосы могли бы быть на пять-десять сантиметров длиннее, чем сейчас! Я приехал сюда не волосы стричь, а улучшить вашу игру.

У нас в команде, правда, до таких «открытых» диалогов с новым тренером дело не доходило: всех настораживали его замкнутость, молчаливость, строгая подтянутость.

Вскоре в руководстве клуба появился еще один новый человек — Олег Петрович Базилевич. Он тоже был известен в прошлом как хороший футболист, игравший с Лобановским в одни годы. Официально, по штатному расписанию, старшим тренером «Динамо» числился Лобановский (так нам его и представили), а пост начальника команды, либо, как его именовали, тренера по воспитательной работе, занял Базилевич. Но в том-то и дело, что они с первых дней совместной работы в клубе на равных участвовали в учебно-тренировочном процессе, сообща решали вопросы нашего быта, учебы. С таким «двоевластием» в футбольных командах никто до нас еще не сталкивался.

Любителям футбола было известно, что Лобановский и Базилевич, играя в киевском «Динамо», «Черноморце» и «Шахтере» составляли дружный игровой тандем, что они большие друзья и в жизни. Они придерживались сходных взглядов на многие проблемы теории и практики футбольной игры. Возглавив в конце 60-х годов разные команды, они сохранили свой творческий союз. А в 1972-1973 годах Базилевич и Лобановский все чаще задумывались о возможности работать в одной команде.

Валерий Васильевич Лобановский — инженер по образованию. Его друзьям хорошо известно главное качество Валерия: во всем докапываться до истоков, до причин. Поэтому многие советовали ему после ухода из большого футбола стать тренером. И действительно, под его руководством «Днепр», Днепропетровск из года в год прогрессировал. За заслуги в тренерской работе Лобановскому было присвоено звание заслуженного тренера Украинской ССР, а в 1971 году он был награжден орденом «Знак Почета

Олег Петрович Базилевич с юных лет не мыслил своей жизни без спорта. Как и Лобановский, он был одним из ведущих игроков киевского «Динамо» начала 60-х годов. Закончив Киевский институт физкультуры, он стал спортивным педагогом. Под его руководством донецкий «Шахтер» успешно выступал в 1973 году. Звание заслуженного тренера УССР стало официальным признанием молодого специалиста.

С первых же дней работы новых старших тренеров в киевском «Динамо» рука об руку с ними трудился еще один человек. Правда, его фамилия в штатном расписании киевского «Динамо» тогда еще не значилась. Кандидат педагогических наук А. М. Зеленцов стал консультантом наставников «Динамо». Большое влияние на формирование взглядов Зеленцова оказал его научный руководитель В. В. Петровский, тренер двукратного чемпиона Олимпийских игр В. Борзова. Зерна, брошенные Петровским, дали всходы: Зеленцова давно занимала мысль о том, что науку можно поставить на службу не только индивидуальным видам спорта (таким, как легкая атлетика или плавание), но и командным видам. Например, широко использовать в футболе. Однажды он поделился своей идеей с Базилевичем. С той поры и началась творческая дружба Лобановского, Базилевича и Зеленцова. Втроем они разрабатывали различные модели тренировку искали верные пропорции работы и отдыха.

Весной 1974 года мы по традиции выехали на сборы к Черному морю. Потом эти дни ребята вспоминали с улыбкой и… содроганием. Приход нового старшего тренера всегда вносит перемены в жизнь команды. Нужно время, чтобы к ним привыкнуть. А ведь у нас появилось сразу двое старших тренеров! И все, что они делали, казалось вздорным, все воспринималось нами в штыки.

Тренировались мы на юге по три раза в день. Даже чисто внешне эти тренировки ничем не напоминали прежние. Базилевич и Лобановский в течение двадцати—тридцати минут, передвигая фишки по макету футбольного поля, знакомили нас с содержанием очередной тренировки. Ветераны клуба скептически улыбались, глядя на макет. Каждое утро врачи проверяли наш вес, кровяное давление, пульс.

— Комедия! Кому это все надо, доктор?! — недовольно бурчал в такие минуты Женя Рудаков. — Мы и не зная своего давления пять раз чемпионами были…

Но, пожалуй, больше всего изменилось содержание тренировок. Нагрузки повысились раз в пять. Объем, интенсивность, скорость, атлетизм… У меня, например, да, впрочем, и у многих других динамовцев начали сильно болеть мышцы спины, которые раньше никогда так не нагружались. Разглядывая с Буряком фотостенд, посвященный южным сборам, я не удержался:

— И как это выдержать, Лень? — с досадой говорю ему.

А он отвечает довольно спокойно:

— Как говорит моя мама, живы будем — не помрем… Я о другом думаю. Неужели все это может пойти насмарку?..

Естественно, новый метод тренировок приживался в команде с большим трудом. Порой предложенные тренерами упражнения вызывали чуть ли не открытый протест у команды. Помню, приходили на занятия в зал, а посреди него — легкоатлетические барьеры, пудовые гири, тяжелые набивные мячи. После основательной разминки все должны были выполнить тест. Набивной мяч следовало подбросить не руками (руки в это время были заняты другим набивным мячом!), а ногами, пробежать, потом пролезть под барьером, толкнуть гирю десять раз, еще пробежать, перепрыгнуть через барьер, снова поупражняться с мячом. И все это — в быстром темпе, в пределах контрольного времени! Выполнив тест, я прилег на мат и закрыл глаза. Вдруг слышу голос Базилевича: «Устал?» Я взглянул на него, ничего не ответил. А он с улыбкой говорит:

— Отдохни чуток и еще раз попробуй.

— Хоть стреляйте, — говорю ему, — больше не могу!

После занятий тренеры объявили, что мы выполняли тест… американских космонавтов.

В тот день, войдя в свою комнату, я швырнул бутсы под кровать, устало плюхнулся в кресло и сказал Буряку:

— Все, Леха, бросаю «Динамо»… Пусть Лобановский свои опыты проводит с другими. Я не могу так больше…

В ту весну, кажется, полкоманды собиралось уходить из «Динамо». Никто не ушел, но ко многому команда привыкала с трудом. Нам предстоял интересный сезон — чемпионат мира в ФРГ. Правда, за играми чемпионата мы, советские футболисты, следили по телевизору.

Шел четвертый год моей жизни в большом футболе. В активе — бронзовая медаль Олимпиады-72, серебряные медали двух чемпионатов страны. Я забивал голы и считался самым результативным форвардом в высшей лиге. Но не сказал бы, что я уже четко представлял себе, по какому пути развивается футбол, верно ли в тактическом плане действую на поле и современна ли моя игра. И вдруг — финал чемпионата мира 1974 года…

В ту пору я не раз встречался с динамовцами, беседовал с футболистами и их молодыми тренерами. Любопытно было узнать, как они отнеслись к событиям большого футбола летом 1974 года. Кто им ближе — Мюллер или Круифф? Романтика или трезвый расчет? Сборная ФРГ или команда Голландии? В день финального матча X чемпионата мира холл на втором этаже их загородной базы, где был установлен телевизор с большим экраном, напоминал бурлящую трибуну стадиона. Страсти с каждой минутой накалялись. Уверен, что футболисты сами не ожидали, что могут быть такими азартными болельщиками. Болели за разные команды. Одним нравились футболисты сборной ФРГ, и они страстно желали успеха этой команде, переживали, когда на первой же минуте английский арбитр назначил пенальти в ворота хозяев поля. Другие отдавали предпочтение команде Круиффа. Большинство киевлян, пожалуй, болело за голландцев. Равнодушных не было вообще.

Надо ли удивляться расхождению во мнениях в кругу динамовского коллектива? Ведь мировая печать, комментируя итоги X чемпионата мира, тоже не была единодушна в своих оценках. Но в одном спортивные обозреватели сходились: в финал действительно вышли сильнейшие. Все было справедливо и логично. И все же кому из финалистов отдать предпочтение?

Французская газета «Экип» называла сильнейшими голландцев, но при этом признавала, что на стороне сборной ФРГ оказалось больше активности и боевитости.

Бразильская газета «О'Глобо» сообщила, что симпатии прошлых чемпионов мира, ее тренера и многих обозревателей — на стороне голландцев. «Я полагаю, что прежде всего мы должны многому у них поучиться, — высказывался на страницах этой газеты тренер бразильцев М. Загало. — Голландская сборная, на мой взгляд, лучшая команда, а Круифф просто бесподобен. Он не увлекается индивидуальной игрой, а предпочитает быть составной частью нидерландской футбольной машины. Вот почему так высоко он оценен многими».

Известный английский обозреватель Джеффри Миллер главным итогом чемпионата считал тот факт, что игры были зрелищными, что на чемпионате демонстрировался прогрессивный футбол. Команды ФРГ, Голландии, а также Польши преподнесли мировому футболу «европейскую концепцию тотальной игры».

«Ни одна из этих команд не верила в оборонительный футбол, — писал Д. Миллер. — После поражения итальянцев и невразумительной игры бразильцев в тренеры-герои вышли те люди, которые в своей практике придерживаются идей атакующего футбола, быстрого, гибкого, зрелищного».

Вместе с группой наших ведущих тренеров Базилевич побывал на играх X чемпионата мира. После приезда из Мюнхена он выступил в двух номерах журнала «Старт» со своими впечатлениями. Тренер динамовцев не впал в тот лирически-приподнятый тон, который был характерен для некоторых статей. По мнению Базилевича, X чемпионат мира лишь формально узаконил новый футбол, но «…его ростки начали пробиваться давно, еще со времени английского чемпионата мира».

«В наших командах также уже не первый год ведутся поиски новых, усовершенствованных форм футбольной игры, — писал Базилевич. — Не хочется быть нескромным, но я должен сказать, что и в киевском клубе осуществляются определенные эксперименты. Мы просто не видали раньше так близко голландцев, не имели возможности убедиться, что в принципе мыслим, так сказать, параллельно с ними. Но я не считаю это нашей личной заслугой. Такова воля самого футбола, который непременно требует более глубокого подхода к нему, модернизации, движения вперед. Разумеется, нам следует еще много поработать для того, чтобы достичь лучших международных образцов, но мы желаем этого, и чемпионат мира помог нам отбросить ненужное, укрепиться в прогрессивных выводах».

Приятно было читать эти строки. Вспоминалось, как когда-то после победы сборной Бразилии руководители нашего футбола чуть ли не в приказном порядке обязывали советских тренеров переводить свои команды на бразильскую систему, как после победы на стадионе «Уэмбли» сборной Англии наши тренеры уже получали новые циркуляры с рекомендациями брать на вооружение английский стиль и учить своих подопечных атлетическому футболу. Да, теперь тренеры киевского «Динамо» оказались впереди многих своих коллег. После того как футболисты днепропетровского «Днепра» стали обладателями малых золотых медалей в первой лиге и завоевали путевку в высшую лигу, мне не раз приходилось беседовать с тогдашним старшим тренером «Днепра» В. Лобановским. Как-то раз мы заговорили о чемпионате мира в Мексике.

— Я не привез оттуда никаких тактических новинок. Но нашел подтверждение сложившимся ранее взглядам на футбол. Весной на теоретических занятиях мы с игроками «Днепра» детально анализировали мексиканские игры. Пришли к общему выводу: футбол стал мобильнее и интенсивнее. Нагрузки в игре распределяются на всех десятерых полевых игроков равномерно. На примере мексиканского чемпионата мы показали, как большие футболисты относятся к игре. Например, великолепный мастер атаки Пеле не брезгует черновой работой в тот момент, когда его команда защищается.

Замечу, что этот разговор состоялся в ноябре 1971 года.

После финального матча мирового первенства в Мюнхене 1974 года я спрашивал игроков киевского «Динамо», как они оценивают игру лучших команд мира.

Анатолий Шепель:

— Я болел за команду ФРГ потому, что в этой команде играет Мюллер. Он мой любимый игрок. И очень хотелось, чтобы лучший бомбардир Европы стал также и лучшим игроком мира, чтобы его золотая медаль была официальным тому подтверждением и признанием. Мюллер настоящий боец, и я радовался победе его команды. Если бы Мюллер играл за Голландию, я бы наверняка болел за голландцев.

К слову, Шепель, пришедший в «Динамо» из первой лиги (там, забив в одном сезоне 38 голов, он установил своеобразный рекорд результативности), своей игрой чем-то напоминал Мюллера. Болельщики киевлян радовались, когда он переехал в Киев, и надеялись, что, перейдя в «Динамо» из одесского «Черноморца», Анатолий станет одним из основных бомбардиров динамовцев. Но этого не произошло. Однажды Буряк сказал мне: «Думаю, что у нас Шепель не заиграет. Он вот бежит, открывается, а я не знаю — куда ему отдавать пас? Непонятный он какой-то…» Да, к сожалению, не все динамовцы понимали игру Шепеля, не могли найти с ним общий язык на поле. Да, впрочем, и за его пределами тоже. А тренеры мало способствовали тому, чтобы ведущие игроки «Динамо» и талантливый новичок клуба поняли друг друга. Но такова футбольная жизнь. Не все бывает гладко при появлении новых игроков в команде…

Леонид Буряк:

— Поначалу болел за бразильцев, а когда они выбыли, — за голландцев. Порой казалось, что сборная голландцев показывает нам какой-то иной футбол. Футбол далекого, что ли, будущего.

Стефан Решко:

— Я сразу болел за команду Круиффа. Голландцы — настоящие романтики мяча! Думаю, что именно их игра, а не сборной ФРГ, взбудоражила футбольные умы, заставила говорить о так называемом тотальном футболе.

…А что же Блохин? Увы, в те дни Олег отделывался скупыми однозначными фразами и не изъявлял ни малейшего желания делиться своими впечатлениями. Только потом, работая с ним над книгой, я понял причину его неразговорчивости в то лето чемпионата мира-74.

Пусть по телевизору, но я увидел игру Круиффа! В моей футбольной биографии это был переломный момент. Я в те дни ходил как завороженный. Игра Круиффа произвела на меня такое сильное впечатление, какое, наверное, произвела бы весть о прилете на землю марсиан. Я открыл для себя совсем иной футбол. К радости открытия примешивалось чувство растерянности: такая манера игры означала форменную катастрофу лично для меня. Левой ногой играю вроде бы неплохо, но правая какая-то чужая. Но только левой на правом краю не поиграешь. А в том футболе, который я увидел, нападающий играет по всему фронту атаки. Мало того, что Круифф отходит назад и сам организует атаку. Он великолепно видит поле, тонко понимает игру и отменно руководит действиями своих партнеров!

Пеле я никогда не видел в игре. О короле футбола много говорили и писали, но в то время я и думать не смел, хочу ли хоть в чем-то походить на Пеле. Когда на поле не все ладится, когда не можешь порой забить мяч в пустые ворота, мечтать о схожести с королем футбола смешно. Но когда уже смыслишь что-то в футболе сам, что-то тебе подсказали тренеры, что-то читал (и главное — понял!) в прессе, начинаешь сравнивать, анализировать. А тот наглядный урок, который преподнес мне по телевизору Круифф, оказался мощным толчком в поиске. Могу с уверенностью сказать, что я начал формироваться как футболист лишь на четвертом году жизни в большом футболе, когда увидел игру Круиффа.

«До чего же разнообразен!» — думал я о своем новом кумире. Даже много лет спустя после того чемпионата мира я часто вспоминал его игру. Закрою глаза и вижу, как Круифф во время полуфинального матча с бразильцами на своей половине поля, мастерски отобрав мяч у Ривелино, организуя контратаку, точно отдал пас своему партнеру на фланг. Еще через несколько мгновений, среагировав на прострельную передачу с фланга, он уже на предельной скорости ворвался в штрафную площадку бразильцев, высоко выпрыгнул и внутренней стороной стопы, или, как мы говорим, «щекой», в полете послал мяч в ворота! Именно «щекой», а не головой! Хотя головой такие мячи забивать легче. Но, вероятно, в этой конкретной ситуации Круифф решил, что сыграть надо только так. Какой колоссальный диапазон: в одном коротком отрезке времени Круифф действовал, как заправский защитник, потом, организуя атаку, в стиле лучших хавбеков отдал пас, а затем, сыграв на опережение, вылетел из-под защитника и сам же завершил всю комбинацию великолепным голом! Да, все это для меня было открытием.

Телерепортажи из ФРГ, вероятно, снизили интерес наших болельщиков к внутреннему чемпионату. Во всяком случае, я обратил внимание на то, что во время игр на первенство СССР зрителей на трибунах поубавилось. Но нас это только раззадорило. Откровенно говоря, мы, динамовцы Киева, уже давно готовы были продемонстрировать «тотальный» футбол.

Во время контрольных матчей на юге мы видели в деле почти все команды высшей лиги. Прикидывали, какие из них будут бороться за медали. Хорошие игроки были в «Арарате», ЦСКА, московском «Динамо». Эти команды неплохо выглядели на поле в тренировочных матчах, и было похоже, что именно они составят нам основную конкуренцию в борьбе за главные призы. Наши же планы были предельно ясными: выиграть Кубок СССР и победить в чемпионате страны, а осенью — достойно сыграть в матчах на Кубок обладателей кубков. Но интересно, что в самой команде об этом почти не говорилось. И от тренеров мы не слышали назойливых напоминаний о «сложных задачах».

Когда накануне открытия сезона-74 журналисты спросили у нашего капитана Виктора Колотова о настроении игроков и о планах команды, он ответил:

— Настроение боевое! Я и мои товарищи не удовлетворены минувшим сезоном и хотим порадовать наконец своих болельщиков игрой и результатом.

Услышав ответ Колотова, ветеран клуба вратарь Женя Рудаков с улыбкой поправил капитана:

— Витек, не надо дипломатии. Ты журналистам прямо скажи, что в этом году мы хотим взять Кубок и положить в него медали!

— Какие именно медали? — спросил репортер у Рудакова.

— Только золотые! Другие нас огорчат, — ответил вратарь.

Я понимал моих партнеров. Быть может, серебряные награды в чемпионате и выход в финал Кубка страны другой командой расценивались бы как высокие достижения. Но перед киевским «Динамо» всегда ставились только задачи-максимум.

…Первый матч 36-го чемпионата страны в Киеве мы провели с донецким «Шахтером». Победили мы с минимальным счетом. За грубость защитников «Шахтера», в своей штрафной площадке сбивших с ног Колотова, арбитр матча Тофик Бахрамов назначил пенальти. Одиннадцатиметровый пробил сам пострадавший. 1:0.

Из этого матча мне запомнился один любопытный эпизод. Во втором тайме мы пробивали штрафной у ворот «Шахтера». Горняки выстроили «стенку». Свисток Бахрамова, но… разбегается один наш игрок, второй, третий, четвертый, а удара по воротам все нет. Игроки лишь имитируют его. И только пятый — Леня Буряк — действительно пробил по воротам. На трибунах смех, но специалисты эту нашу «домашнюю заготовку» оценили всерьез. Мне потом интересно было читать, как ее прокомментировал в еженедельнике «Футбол-хоккей» заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР О. А. Ошенков:

«Момент, бесспорно, интересный. Тем более что речь идет о попытке внести новизну в розыгрыш стандартного положения. Не могу припомнить, чтобы раньше была предпринята подобная попытка. Это говорит в пользу тренеров «Динамо», думающих и ищущих. Такой способ расшатать «стенку» заслуживает внимания. Уверен, он еще оправдает себя…»

А после игры с «Шахтером» нас ждало еще одно нововведение. Мы уже переодевались, когда Лобановский, подняв руку вверх, громко сказал:

— Внимание! Надеюсь, все помнят, что сейчас мы едем на базу?

В тот вечер в Конче-Заспе ничего особенного не происходило. После ужина каждый занимался делом по своему вкусу. Кто коротал время у телевизора, кто — за бильярдным столом или за шахматами. Некоторые углубились в чтение, благо на базе появилась своя библиотека: книголюб Миша Фоменко предложил создать ее, а футболисты и тренеры охотно его поддержали.

Перед отбоем мы получили от врачей порцию витаминов (к слову, несколько лет спустя у нас даже появилась специальная комната для получения витаминов — «коктейльная»). Утро следующего дня началось с зарядки в сосновом лесу. Потом — вкусный завтрак и целый комплекс восстановительных процедур: парная баня, кислородные палатки, гидромассаж…

В полдень нас отпустили по домам. В город я возвращался вместе с Буряком на его машине. Когда мы выехали за ворота базы, я спросил Леню:

— Как тебе новинка?

— Мне нравится. Ведь раньше как? Вернешься после трудного матча домой и прокручиваешь в памяти, что там было на поле, не можешь уснуть до трех-четырех часов. На следующий день ходишь вялый, разбитый. А у тебя разве не так?

И у меня, и у любого другого футболиста бывало точно так же. Возвращался ли я домой после победы или поражения, душевное равновесие трудно было найти в любом случае. Разумеется, ощущения при выигрыше и проигрыше совершенно разные. После победы, кажется, и раны заживают быстрее, и боль их не так чувствительна. А вот когда твоя команда проиграла, появляется тяжело переживаемое чувство вины. Правда, в командной игре вряд ли один человек может решающим образом повлиять на результат. Но все равно после поражения бываешь сам себе противен. Срываешься, кому-то невпопад ответишь, с кем-то не поздороваешься… Иногда даже появляется острое желание уехать подальше и забыться, остаться с самим собою наедине и попытаться понять: почему в том игровом эпизоде сделал так, а не иначе?

Обычно после победы радостное возбуждение все-таки можно унять и заставить себя уснуть. Но сколько раз, бывало, я мучился, тщательно пытаясь забыться сном, после поражений. И для моих товарищей по клубу и сборной, я замечал, пилюли поражений всегда слишком горьки. Иногда сразу после матча, еще в раздевалке, разгоряченные борьбой, такое наговорят друг другу… На следующий день, бывало, и смотреть-то друг на друга не хотелось.

И все-таки к новой системе восстановления, пожалуй, большинство из нас привыкало с трудом. Я, например, внутренне так и не принял ее и считал, что после матча дома мне все-таки лучше.

Кажется, и некоторые другие мои партнеры по клубу были того же мнения…

Как ни трудно было Блохину и другим футболистам приспособиться к новшествам, результаты того сезона убедительно свидетельствовали об успехах команды. На своем поле из 15 матчей динамовцы выиграли 13! Продуманная система восстановления помогала тренерам вести полноценную тренировочную работу и в разгар сезона. В то лето я порой с интересом наблюдал за тренировками динамовцев. Тренеры нередко сами активно участвовали в них и, выполняя те же упражнения, что и футболисты, раззадоривали своих подопечных. Я видел, как ребята засматривались на Лобановского, когда он учил Веремеева подавать угловые удары. И Базилевичу в отработке ударов головой, в выборе позиции и исполнении самого удара по воротам тоже еще многие форварды могли позавидовать.

— То, что мы с Петровичем умеем, никто у нас не отнимет, — говорил обычно в таких случаях Лобановский. — Правда, прибавить мы уже не сможем. А вот вы можете! Если будете работать профессионально…

В этом весь Лобановский. Помню, в 1971 году, после того как «Днепр» впервые вышел в высшую лигу, в одном из интервью я спросил старшего тренера команды, что, на его взгляд, явилось главной причиной успеха.

— Я считаю, что нам удалось организовать игру команды, — ответил Лобановский. — Футболисты выполняли все, что от них требовалось, соблюдали строжайшую дисциплину. Кроме того, мы научили ребят профессионально относиться к делу.

— А что вы понимаете под профессиональным отношением футболиста к делу? — уточнил я.

— Каждым делом можно заниматься по-дилетантски, а можно профессионально. Если футболист на тренировке полностью отдает себя тренировке, если он в игре отдается игре, если он и в свободное время не забывает о подготовке к матчу, то дилетантом его не назовешь.

…С полной отдачей динамовцы готовились и к финалу Кубка СССР в 1974 году. На их базу меня привело задание спортивного отдела «Комсомольской правды» — взять интервью у капитана команды Виктора Колотова. Наблюдать за тренировкой было одно удовольствие: высокая скорость, осмысленные пасы, отточенная техника. Тренировался весь основной состав. Только Олег Блохин под наблюдением врача команды Виктора Берковского выполнял какие-то свои упражнения на соседнем поле.

— Индивидуальная работа? — спросил я доктора. — Нет, — ответил он. — Просто в последней игре Олег получил травму. Из-за этого его и заменили в первом тайме. Но, думаю, в финале он будет играть.

Команда готовилась к последней игре на Кубок. До матча оставалось два дня.

— А как остальные, доктор?

— Все здоровы, рвутся в бой!

Закончив свои упражнения, Блохин присел за воротами. В это время его партнеры по команде по очереди били пенальти.

— Петрович, могу включиться! — крикнул Блохин Базилевичу.

— Не терпится побороться за Кубок? — спросил я Олега.

— С прошлого финала не терпится.

К тому дню, когда происходил этот разговор, на моем счету было уже более ста пятидесяти матчей в чемпионатах страны, в кубковых встречах, на Олимпийских играх и в других официальных международных турнирах. И, пожалуй, самой неудачной своей игрой я считал финальный матч с «Араратом» на Кубок СССР 1973 года. Ту игру вспоминать тошно. Я постоянно казнил себя за то, что в самом начале матча не отдал мяч Вите Колотову. Мы прорвались к воротам вдвоем, вытянули на себя вратаря ереванцев Абрамяна, и Виктор оказался в двух шагах против пустых ворот. Я не отдал мяч партнеру, который был в лучшей позиции. Помню, когда мы вернулись в Киев, первое объяснение по этому поводу состоялось еще в машине по дороге домой. Отец был в ярости, а мать его сдерживала: «Погоди, дай ему хоть прийти в себя». Я тогда чуть не плакал. Клялся, что не отдал мяч Колотову не потому, что не захотел. Просто не увидел его: Виктор бежал чуть-чуть сзади меня. «Неужели он тебе не крикнул?» — не унимался отец. «Если и крикнул, разве в таком шуме что-нибудь услышишь?» — буркнул я. Но и тогда, и много дней спустя я понимал, что это не оправдание. Ведь именно тот гол мог сыграть решающую роль в ходе кубкового матча. И я себе места не находил.

Перед главным кубковым матчем 1974 года динамовцы даже друг с другом старались поменьше говорить о предстоящем финале. От таких разговоров, чего доброго, можно перегореть, расплескать запас нервной энергии.

На мою просьбу Колотов только замахал руками:

— Интервью накануне финала?! Это не в наших правилах. Впрочем, вы уже взяли интервью: видели нашу тренировку. По-моему, все ясно: и мы, и «Заря» настроены только на победу.

Через пять часов после этой тренировки команда вылетела в Москву. Перед отлетом Лобановский сообщил футболистам, что жить они будут на базе в Новогорске. В Новогорске, на загородной базе московских динамовцев, киевляне жили и в 1973 году перед финальным матчем с «Араратом». Хоть они и, утверждали, что не верят в приметы, по лицам игроков было заметно, что это объявление тренера не очень-то их обрадовало.

…Соперники встретились в тоннеле, который ведет на поле Центрального стадиона имени В. И. Ленина. Футболисты «Зари» недоуменно смотрели на футболки динамовцев, на которых красовалась эмблема Кубка СССР. Кто-то из ворошиловградцев ехидно бросил:

— Пижоны! Сначала Кубок надо выиграть!

Эта эмблема на футболках вызвала недоумение не только у соперников «Динамо». После финала многие болельщики писали на Центральное телевидение и в редакцию еженедельника «Футбол-хоккей»: «Почему динамовцы вышли на поле с эмблемой Кубка на футболках, ведь они его еще не выиграли? Не выглядит ли такое нескромным?»

На эмблеме, которая неожиданно для многих украсила форму киевлян в день решающего поединка за хрустальный приз, кроме силуэта Кубка, была вышита еще и надпись: «10 августа, 1974, финал». Раздавая форму, тренеры сказали, что эти футболки в качестве памятного сувенира останутся у всех игроков, А кому из ребят не хотелось сделать эту память приятной?!

Мы понимали, что финал есть финал и любая случайность может помешать нам выиграть.

— Ваши соперники уступают вам в технике, — говорил нам Лобановский на установке, — но разница в уровне игры и в классе между «Динамо» и «Зарей» сегодня ровным счетом ничего не значит. Это — финал! В таких играх всякое бывает…

«Всякое» могло произойти и в этом финале. С волнением вспоминаю конец второго тайма. На табло — нуля. Диктор уже объявил по стадиону, что в случае ничьей будет назначено дополнительное время и если оно тоже закончится вничью, то «…повторный финальный матч между «Динамо» и «Зарей» состоится завтра, здесь, на Центральном стадионе имени В. И. Ленина, в восемнадцать часов». «Неужели еще один матч? Зачем?!» — подумал я и в это мгновение с ужасом заметил, что капитан ворошиловградцев Кузнецов, обыграв наших защитников, вышел один на один с Рудаковым. Кузнецов уже замахнулся для удара, но… мяч, вероятно, стукну лей о кочку, подскочил и попал в голень футболиста. Удар у него не получился.

И это был не единственный момент, когда соперники серьезно угрожали нашим воротам. Но в такие минуты просто с блеском играл Рудаков. Один раз наш вратарь буквально вытащил из «девятки» мяч, сильно и точно пробитый тем же Кузнецовым, потом отбил на угловой точный удар Васенина. Выиграл Рудаков и единоборство со Стульчиным… После матча, когда наш капитан Виктор Колотов рассказывал корреспонденту еженедельника «Футбол-хоккей» о каждом из нас, основного вратаря «Динамо» он представил так:

— Опытнейший голкипер. Могут сказать, что у него все уже позади — 32 года как-никак. А он пока отстоял все матчи чемпионата и все, кроме одной, игры Кубка. Много раз выручал. Против ожидания, наши вратари сейчас заметно сдали, а Рудаков, по-моему, остался приятным исключением.

…После второго тайма в раздевалке к Лобановскому подошел Колотов:

— Валерий Васильевич, надо выпускать Шепеля. Пусть поиграет впереди, потерзает немного их защиту.

Наши тренеры и сами, наверное, понимали, что надо как-то усилить атаку. И Шепель на 91-й минуте заменил Буряка.

После игры Анатолий Шепель рассказывал журналистам:

— Я вышел на третий тайм с внутренней уверенностью в победе. Благодаря своему мастерству динамовцы в первых двух таймах затратили на борьбу меньше сил, чем футболисты «Зари», и это рано или поздно должно было сказаться. Уже на второй минуте дополнительного времени мастерский удар Володи Мунтяна застал врасплох вратаря ворошиловградцев Ткаченко. И после этого гола у меня уже не было сомнения в том, что успех будет на нашей стороне. По лицам ребят я понял, что и у них тоже. Блохин, блестяще сыграв на опережение, забил второй гол, а Володя Онищенко, действовавший вообще очень активно и самоотверженно, забил в ворота «Зари» третий гол.

Так эмблемы на динамовских футболках с силуэтом Кубка и надписью «10 августа, 1974, финал» обрели для команды второй, желанный смысл. Когда хрустальный красавец-приз уже стоял в раздевалке на столике, заваленном телеграммами от болельщиков с пожеланием успеха, и футболисты снимали мокрые от пота футболки, Володя Мунтян пошутил: — Сразу надо было сыграть эти полчаса и не мучиться первые девяносто минут…

Возвращаясь в Киев с Кубком, еще не остывшие от игры, мы обменивались в самолете впечатлениями от финала. И тут я услышал, что Базилевич и Лобановский довольно громко обсуждают… содержание очередной тренировки! Видимо, это был их — «психологический ход». Хотели дать нам понять, что наша победа — это уже история, которую поскорее надо забыть…

— Любой матч, — любил говорить Базилевич, — выигран он или проигран — особенно если выигран! — следует поскорее забыть. Вы должны все анализировать, исходя из действительного положения вещей в сложившейся на сегодняшний день ситуации.

Об этом тренеры напомнили нам и на установке перед матчем 13-го тура чемпионата страны, в котором мы встретились с ленинградским «Зенитом». Установку команда получила как обычно — за два часа до начала игры. Часы в подобных случаях можно было не проверять. Ровно в 17.15 дверь в кинозал, где к этому времени уже сидел весь основной состав, отворялась, входили Базилевич и Лобановский. Установку на игру с «Зенитом» вел Лобановский. Он сразу рассказал о всех сильных сторонах ленинградцев, потом зачитал некоторые выдержки из статей. В них обозреватели в основном хвалили «Зенит», который в тот период входил в число лидеров. «Сейчас «Зенит» представляет определенную силу, — говорил Лобановский, — но…» И дальше последовали конкретные тактические задания нашей команде. К слову, на последней тренировке накануне игры с «Зенитом» мы на своем тренировочном поле в Конче-Заспе уже провели двухстороннюю тренировочную встречу с ленинградцами. Правда, в образе «Зенита» предстал наш дублирующий состав. Он получил конкретное тактическое задание от тренеров и, выполняя его, чем-то действительно напоминал ленинградский клуб. Нам же тренеры перед тем тренировочным матчем так и сказали: «Теперь представьте, что перед вами «Зенит»… Все это напоминало тренировку боксера-профессионала, который подбирает себе спарринг-партнера, похожего по манере боя на будущего соперника. В том сезоне наши «спарринги» с дублерами накануне основных матчей стали чем-то вроде основного правила.

Не знаю как зрители, но я от матча с «Зенитом» получил истинное удовольствие. И дело даже не в том, что мне удалось забить четыре из пяти «сухих» голов в ворота ленинградцев. Просто игра даже на мокром от дождя поле Республиканского стадиона удалась нам. В том матче мы почувствовали, что можем играть в «тотальный» футбол.

Еще кипел спор за «серебро» и «бронзу», а наш клуб уже принимал поздравления с двойной победой — золотыми медалями и Кубком СССР! Такое киевскому «Динамо» удавалось только (до тех пор) в 1966 году.

В последующие годы вместе с командой я не раз еще испытывал солоноватый — от пролитого на тренировках и в матчах пота — вкус побед. В 1978,1982 и 1985 годах мы выиграли Кубок СССР. В 1975, 1977, 1980, 1981, 1985 и 1986 годах становились чемпионами Советского Союза. Но ни одна из последующих побед не доставляла мне такой радости, как те, первые. С того счастливого сезона 1974 года начался новый взлет киевского «Динамо». Мы его ощущали почти физически. Мы уже верили своим тренерам безоговорочно. Мы приняли новую методику тренировок. Мы были уверены, что наша работа обязательно приведет нас к победе.