У суфизма нет и никогда не было начала, и он никогда не возникал как историческое явление, он существовал всегда, потому что свет всегда был внутренней сущностью человека. В высших своих проявлениях этот свет может быть назван знанием Бога, божественной мудростью - суфизмом. Суфизм был практикуем всегда, а его провозвестниками были люди сердца; поэтому он принадлежал мастерам-основателям так же, как и всем остальным.

Традиция утверждает, что Адам был первым пророком, это показывает что мудрость уже была свойством первого человека. Всегда были, среди человеческой расы, те кто желали мудрости! Они выискивали духовных существ в их уединении, служили им с почтением, преданностью и учились у них мудрости. Лишь немногие могли понимать этих духовных существ, но многих привлекали такие великие личности. Они говорили: “Мы будем следовать за вами, мы будем служить вам, мы будем верить в вас, и мы никогда не последуем за кем-то другим”, а святые отвечали им: “Дети мои, мы благословляем вас. Делайте это, делайте то, это лучший путь жизни”. И они давали своим последователям заповеди и принципы, такие, которые могли создать в них кротость и смирение. Таким образом формировались религии.

Но с течением времени истина была потеряна. Возникала тенденция к превосходству, и с ней патриотизм сообщества и предубеждение против других, и так мудрость постепенно была потеряна. Религия принималась, хотя и с трудом, но эволюция мира, в то время была не такой чтобы могли понять суфиев. Их дразнили, плохо обращались и высмеивали: они были должны прятать себя от мира в пещерах, горах и в уединении. Во времена Христа суфии были среди первых, кто заботился о нем, во времена Мухаммада суфии на горе Zafah первыми ответили на его клич. Одно из объяснений термина Суфий связывается с горой Zafah. Мухаммад был первым, кто открыл для них путь в Аравии и они имели множество последователей, среди которых были Садик и Али.

Суфизм затем распространился в Персии. Но когда бы суфии не выражали свои вольные мысли, они подвергались нападкам установленных религиями; так суфизм нашел свой выход в поэзии и музыке. Так случилось, что великие суфийские поэты: Хафиз, Руми, Шамс Табризи, Саади, Омар Хайям, Низами, Фарид, Джами и другие дали мудрость суфизма в мир. Работа Руми, так велика, что если кто-то прочтет и поймет его, он увидит в этом все существо философии. Его поэмы поют в священных собраниях суфиев, как часть службы. Жизни суфиев удивительны их благочестием, и гуманностью.

Именно в Индии, искусство суфизма было доведено до совершенства. Индия была духовной страной очень долгое время. Мистицизм был наукой для индийцев и их первой целью в жизни. Так было во время Махадэва и позже во время Кришны, когда суфизм нашел эту почву, в которую могли быть посеяны семена, он достиг совершенства, и многие высокоталантливые люди стали его последователями, среди которых был Хваджа Мойнуддин Чишти. Музыка играла важную роль в их жизнях и обучении. В тех суфиях искусство преданности, идеализации, достигало высочайшего развития, и их сознание достигало свободы от внешнего плана.

Переводчики и читатели персидских поэтов, в то время, когда высоко хвалили и любовались ими, неоднократно совершали ошибку, не отдавая им всего должного. Они говорили о поэтах, так как если бы те создавали все из самих себя, ничего не наследуя из преданий прошлого. Но Персия лежала между Грецией и Египтом, Аравией и Индией, попадала под влияние Платона и Сократа, индуизма и буддизма и особенно их поэзии и философии. Все в мире каким-то путем находится под влиянием других вещей, так нельзя сказать, что суфизм родился в Персии и не существовал прежде; неоспоримый факт, что суфии существовали во времена Мухаммада и даже раньше и что Мухаммад любил беседовать и советоваться с ними. Таким образом, суфизм с течением времени впитывал влияние многих религий в свою очередь так же влияя на многие другие религии. Хотя сохранилось очень мало античных писаний, а те немногие многое потеряли через неправильное толкование, все же прослеживается возможность найти античный суфизм существовавшим и следы этого древнего суфизма могут быть найдены.

В очень древние времена была основана Сафа - “Братство чистоты”. Доктрина его была такова: “Познай самого себя и тогда ты познаешь Бога”. Эти изучающие себя и были суфии. Поскольку суфизм - это познавать себя. Суфии и йоги могут уважать друг друга, так как единственное отличие между Йогом и суфием, в том, что йог заботится больше о духовности, а суфий больше о человечности. Йоги думают, что лучше быть Богом, Суфии думают, что лучше быть человеком, потому что если кто-то только духовен, всегда существует опасность падения, наше тело имеет тенденцию падать вниз. Суфий говорит, поскольку все нужды и желания этого тела и его чувства существуют, человек должен удовлетворять их; он говорит что нам следует иметь все что мы можем иметь, но если мы не можем иметь это, нам не следует об этом заботится. Хотя внутренней разницы между суфием и Йогом нет. В мудрости нет различия: и если можно найти что-то, то это только разница формы.

Радость не только в одной духовной или материальной сфере, но в единстве их обеих. Почему совершают рукопожатие? Потому, что когда есть двое - есть радость во встрече. Глаз двое, когда они закрываются - это радость. Когда дыхание идет через обе ноздри, мистик чувствует экстаз. Почему люди складывают руки вместе, почему они пожимают их, почему людям приятно обниматься? Почему люди ищут общества ученого или мудреца? Потому, что душа привлекается и объединяется с другой душой. Счастье не в одной духовности, но в единстве духовного и материального.

Быть полностью животным нехорошо: и быть целиком ангелическим так же нехорошо, потому, что мы сделаны с телом животного, которое нуждается в еде, питье и сне и чьи чувства имеют тысячи нужд. Нам следует сохранять те животные атрибуты, что безвредны и отказаться от тех, что вредны. Есть не плохо и пить не плохо, но хватать еду с чужой тарелки, когда мы уже имеем еду на своей собственной, вот что плохо.

Центральная тема жизни Суфиев - свобода души. Как говорит великий персидский, суфийский поэт Руми: “Душа на земле в тюрьме, и она останется там, пока она живет на земле”. Человек может или не может понимать это, но есть глубокое томление в каждой душе: подняться над этим заточением, сбежать из этого плена, и ответ этому томлению - духовное достижение.

Существуют два вида суфиев: один называется Ринд, а другой Салик. Вид который называется Ринд очень хорошо выражен в переводах Фицджеральда из Хайяма: “О мой Возлюбленный! Наполни чашу, которая сегодня очистит от сожалений прошлого и будущих слез. Поэтому завтра я может быть стану собой, со вчерашними семью тысячами лет!” Здесь он имеет в виду сделай лучшим теперешний миг и если ты живешь в этом мгновении, именно сейчас ты можешь ясно увидеть вечность. Но если ты удерживаешь мир прошлого или мир будущего перед собой, ты живешь не в вечности, но в ограниченном мире. Другими словами: живи не в прошлом и не в будущем, но в вечности. Теперь, мы должны попытаться открыть то счастье, которое должно быть найдено в свободной душе.

Это центральная тема всех великих поэтов, которую можно назвать Ринд. Их жизни не связанны так называемыми принципами подобными ортодоксальным. Они свободны от всякого рода предубеждений, догм и принципов довлеющих над человечеством. В то же время это люди высоких идеалов и великой морали, глубоких размышлений и сильно продвинутые в осознании. Они живут свободной жизнью в этом мире заточения, где каждое существо пленник.

Затем есть среди Суфиев - “Салик”, те кто учатся и медитируют, размышляют над этикой, и живут соответственно определенным принципам. Жизнь учит их и ведет по правильному пути и они живут жизнью смирения и отречения. Путь “Салика” - это понимать любую религию, которая может иметься у человека, но следовать ей со своей собственной точки зрения. Путь Салика использует религиозную терминологию, как это делают ортодоксы, и они посещают те же церемонии: но для него они значат другое. Так каждая линия в священных писаниях имеет особое значение для Салика, он видит ее в особом свете.

Высочайшие и более неуловимые мысли о Боге, человеке и жизни, могут быть поняты только в соответствии с эволюцией человека и поэтому естественно, что суфии, называемые “Салик”, принимают религиозную форму сперва для того, чтобы быть в гармонии с другими людьми: и после они толкуют истинную мудрость, находя ее в религии.

Большинство суфийской литературы написано таким образом, что тот, кто не знает внутреннего, лежащего в основе смысла, был бы очень удивлен. Если мы возьмем поэмы Хафиза, мы заметим, что имя Бога едва упоминается в большинстве из них. Если мы возьмем стихи Омара Хайяма, которые так высоко ценятся в западном мире, мы увидим, что он всегда говорит о вине, о Возлюбленном, о кубке, об одиночестве. Человек может сказать: “Что же здесь за духовность? Он не говорит ни о чем, кроме, как о вине и кубке. Если бы это было духовно, это было бы очень печально для человечества, действительно в этих стихах мало выражения преданности. В поэмах Джами нет выражения преданности вовсе; или в поэмах сотни других суфийских поэтов, которые считаются, великими мудрецами и мистиками. Они боялись, что однажды получив имя “духовного существа”они всегда будут желать представляться, как “духовный человек”, выглядеть как “духовный человек”, говорить как “духовный человек” и они боялись, что их пути, их свобода будут потеряны и их будут считать лицемерами.

На Востоке есть три принципиальные школы философского мышления: Суфизм, Ведантизм и Буддизм. Суфийская школа считала пророками Бени Израэля: Авраама, Моисея, Давида, Иону и других: Заратустру, Христа, Мухаммада; эти и другие пророки происходят с той части света которая включает в себя Сирию, Аравию, Персию, Египет и теперь Турцию и Юго-Восток России.

Суфизм - древняя школа мудрости и успокоения, он был источником многих культов с мистической и философской природой. Корни этого могут быть отслежены в школе, которая существовала в Египте и которая была источником всех появившихся эзотерических школ.

Суфизм всегда представлен как школа и, работая, он достигает царства умиротворения. Из этой школы суфизма происходят четыре школы: первая - Накшбанди, работа которой в основным с символизмом, ритуалом и церемонией. Вторая - Кадири, которая видит мудрость с царстве религий Ислама на Востоке. Третья - Сухраварди, которая мыслит мистерию жизни в познании метафизики и практике самоконтроля. Четвертая Чишти, которая представляет свой духовный идеал в царстве поэзии и музыки. Из этих школ распространилось множество ветвей, далее в Аравию, Турцию, Палестину, Татарию, Русский Туркестан, Бухару, Афганистан, Индию, Сибирь и другие части Азии.

В различных школах идеал остается тем же даже если методы варьируются. Основной идеал каждой суфийской школы - достигнуть совершенства, о котором Иисус Христос размышлял в Библии: “Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный”. Методом суфиев всегда было стирание “себя” или “Я”. Но какого “Я”? Не реального, а ложного “Я”, от которого человек зависит и которым он сам гордится, как существом каким-то особым, и стиранием этого фальшивого “Я” он признает, что реальное “Я” проявляется в мире. Так что суфийский метод работы направлен на разворачивание души, которая есть “Я”, которая вечна и которой принадлежат вся сила и красота.

Суфизм понимает так, что за Ахура Мазда и Ариманом, божественный принцип и принцип зла. Некто найдет в словах Христа и в Коране его, с тем же успехом что и в Зенд Авесте. Он понимается в том, что стоит за идеей ангелов. И он идеализирует Бога и Мастера передающего божественное послание. Он может называться Иудейским мистицизмом без предубеждения, влияющим на христианство. Он может называться мудростью христиан, без пренебрежения к мудрости Ислама, который основывался в нем. Его можно назвать эзотерической стороной Ислама без пренебрежения к влиянию философий, как иностранных так Веданты и Буддизма. Он отчетлив, поэтому он так широк, превосходен и удивителен.

Суфии поклоняются природе - это должное влияние Заратустры. Их склонность к жертвенности - урок поучений Авраама. Волшебная сила его была в нем благодаря влиянию Моисея. Как некто предостерегающий о грядущих опасностях, он представляет великого предостерегателя прошлого - Ноя. Его независимость и аскетизм показывают влияние Соломона. Его священная музыка - о песнях Давида. Его склонность к самоотречению изучается на примере, данном нам Христом. Человечность суфиев показывает влияние личности Мухаммада. Это делает суфия учеником каждого мастера, последователем каждой религии, знатоком каждого аспекта мудрости. Так - это есть то, что, несмотря на свое духовное достижение, остается в общении с миром.

Многие люди говорят: “Мы верим только Моисею или Христу”, кто-то говорит, что он верит только Ведам или другим древним писаниям. Но суфий не заботится о том, кто говорит, он заботится только о том, что было сказано*. Если он найдет истину в словах Заратустры - он примет их, если он найдет истину в Кабале - он примет ее. Он примет слова Христа и Библию; он видит истину в Коране. Он принимает Веданту; некоторые суфии были великими учениками Веданты, как и многие индуисты. Во всем он видит Писание.

Дара - брат Аурангзеба был один из первых иностранцев изучавших веданту и распространявшим знание заложенное там. И Акбар царствовал там, где в его владениях были христианские церкви, еврейские синагоги и мечети, и он ходил в них во все. Это доказывает опытность его суфийской точки зрения. И когда великий поэт Кадир умер, индуисты и мусульмане вместе претендовали на него. Индуисты хотели кремировать его: мусульмане хотели его похоронить. Они вместе претендовали на то, что он принадлежит к их религии. Суфий никогда не скажет, что эта религия не его. Индуисты и мусульмане одинаково посещают гробницы индийских святых, например они все идут не гробницу Хваджи Мойнуддина Чишти в Аджмире.

Суфий видит истину во всех формах. Если кто-то попросит суфия пойти и принести молитву в христианской церкви, он готов сделать это. Если кто-то захочет взять его в Синагогу и попросит его помолиться, как это делают евреи, он спокойно согласится; и среди мусульман он совершит Намаз, так же как это делают они. В индуистском храме он видит того же Бога, живого Бога, на месте идола: и в храме Будды, вдохновение заменит слепое идолопоклонничество. Конечно в его сердце его мечеть, где живет Возлюбленный, которому поклоняются и мусульмане и кафиры одинаково.

В настоящее время объектом суфийского движения является принесение лучшего понимания среди личностей, наций и рас и помощь тем кто ищет истину. Центральная тема этого создавать осознание божественности человеческой души, и для выполнения этого было дано суфийское послание.

Непонимание не только между Востоком и Западом, или христианами и мусульманами, которые принесли суфизм на Запад, непонимание среди христиан самих по себе, и непонимание между личностями. Суфизм как школа приходит с Востока на Запад, но суфизм как послание, которое приходит с небес на землю, то в этом смысле суфизм принадлежит не только Востоку или Западу. Суфийская эзотерическая школа - в традиции древних суфийских школ, которые существовали в разные периоды, но суфийское послание имеет свою традицию. Это более чем школа: это - жизнь сама по себе; это - ответ на зов всего человечества.

Суфизм - это религия, если кто-то хочет изучать религию через него. Это - мистицизм, если кто-то желает быть ведомым к разворачиванию души, а уже это превыше всех вещей. Это - свет, это - жизнь, которая питает каждую душу и которая поднимает смертное существо в бессмертие. Это - послание любви гармонии и красоты. Это - божественное послание. Это - послание времени, а послание времени - это ответ на зов каждой души. Послание конечно не в этих словах, но в божественном свете и жизни, которые лечат души, принося им спокойствие и мир Бога.

Суфизм также - не атеизм или деизм, для деизма значима вера в Бога далекого, на небесах, а атеизм означает существование без веры в Бога. Суфий верит в Бога. В какого Бога? В Бога из которого он был выделен, Бог с ним и вокруг него, как об этом говорит Бог, мы живем и движемся и имеем наше существо в Боге.* Таково учение суфиев.

Суфии верят в Бога, как в идеальное “Я” вместе с истинной жизнью, как в коллективное сознание, так же как и “Господа обеих миров”, “Мастера Судного дня”, вдохновителя на правый путь и “Единственного” из которого все произошло и к которому все вернется.

В реальности не может быть множества религий, но только одна, здесь не может быть двух правд, здесь не может быть двух хозяев. Поскольку здесь только один Бог и одна религия, так здесь только один Хозяин и одна истина. У человека всегда была слабость, как только он начинал считать истиной то к чему он привык, то все остальное, о чем он не привык слушать или думать - пугало его. Как человек на чужбине, душа вышедшая из дома - чужестранец для природы вещей к которым она не привыкла, но путешествие к совершенству - значит подниматься над ограничениями, чтобы не было видно только горизонта одной страны, или какого-либо континента, но весь мир. Как высоко мы поднимаемся, таким широким становится горизонт нашего обозрения.

Суфизм не предписывает принципы кому-либо, но это не так как в обычной жизни, где не иметь принципов - значит быть беспринципным. Кто-то удивляется, как можно следовать суфизму, если он не имеет принципов. Но ответ таков: что хорошо для одного, может быть очень плохо для другого. Для кого-то может быть очень хорошо быть монахом или сидеть весь день в церкви или в мечети, но для другого это может быть очень плохо, и так же кто-то хочет идти в кафе или ресторан и изучать смысл опыта получаемого там.

На Востоке в месте где должно оказывать уважение народ одевает шапку или тюрбан, тогда как на Западе в того же вида месте, шапка снимается. Это просто противоположные принципы. На Востоке в индуистских храмах, мечетях и в других святых местах, надо снять обувь перед тем как войти, на Западе же ни кто не может войти в церковь без ботинок. Если брамины наденут тяжелые ботинки, такие как в Европе, они заболеют, они всегда будут уставшими, они должны иметь легкие ботинки, которые легко снимаются. Положения религий были даны в соответствии со временем и местом.

Люди всегда боролись с принципами, говоря, что они придерживаются определенных принципов и что не делает их превосходящими, или низшими, в то время как кто-то придерживается другого принципа. Но суфий не хороший и не плохой, его мораль только быть добрым к другим. Это то, чего мир не может понять, потому, что мир всегда желает закона и хочет говорить что хорошо, а что плохо. Но мы, делая вещь плохой или хорошей, кстати, смотрим на нее так, как наша точка зрения должна быть воспитана сначала. Суфий делает все то, что делает его духовным. Он видит только единство и гармонию. Религия суфиев - только любовь, поэтому принципы различных религий ничто для него. Он живет, сражаясь с принципами тех, кто не может видеть за узким ограничением своих собственных идей.

Когда мир философии упоминает о думающей личности, тот же час говорят о философии Веданты или Платоне и Аристотеле. Эти и другие философы изучали физическую вселенную, они хотели понять вопрос, как дух становится вопросом и они изучали метафизику; но в этих философах вы не найдете ни идеализации, ни поклонения, тогда как в суфизме кто-то найдет идеализацию Бога.

Суфии так же поддерживают любой алтарь, но даже поклонение идолу не делает суфия “неверным” или неверующим, потому что возле идола, в то же самое время он поклоняется всему. Миру может быть видно, что он поклоняется идолу, но в реальности он поклоняется Богу во всем. Идолопоклонник тот, кто говорит: “Это Бог, а это не Бог, Бог в этом идоле, а в тебе нет Бога.”

Суфий иногда как идол, но это живой идол. Я однажды встретил факира на улице Хайдарабада. Он сказал мне: “Эй Муршид, каков путь к такой-то улице?” Я в это время изучал философию, и подумал: “Он назвал меня Муршид, наверное он увидел что-то великое во мне”. Но после я услышал, как он спрашивал полисмена: “Эй, Муршид, этот путь к такому-то дому?” И я понял, что он говорит “Муршид” всякому. Когда я спросил моего Муршида об этом, он ответил, что это степень “Фана-фи-Шейх”, когда ученик видит своего учителя везде и во всяком. Это тот, кто достигает что бы учиться у всего, у каждого существа, молодого или старого, дурака или мудреца, даже у кошки и собаки, у дерева и у камня. Но человек видящий Бога только в одном объекте, а не во всех вещах и существах, вот кто идолопоклонник, только, когда человек видит Бога во всем, тогда он по настоящему видит Бога.

Суфизм - философия среди религий и религия среди философий. Среди религий - это философия по причине свободомыслия суфиев, среди философий - это религия, потому что суфии идеализируют Бога своей преданностью и поклонением. Суфии названы “суфиями” другими, они не дают себе имен, они свободны от имен, ярлыков, от личностных различий и поэтому мир назвал их суфиями от “Саф”, что значит на арабском “чистота”.

Стремления суфиев в жизни не расходятся с любой религией или злоупотреблений любого общества.* Что бы это ни было: христианство, буддизм, иудаизм, индуизм или любая другая религия или же теософское общество, “Новое мышление” или “Христианская наука”, они не смотрят на слабости, на то, что там могут быть ошибки, но они видят Бога во всем; каждому существу в мире делать лучшее, если нет, то по крайней мере они думают что бы делать так. Стремление суфиев есть стремление всего мира - знание, но в то же самое время они хотят гармонировать и объединяться с другими, не взирая на различия. Так их стремление видеть единство, а не двойственность и это, наконец, стремление всех религий, только разница бытия такова, что стремление это будет провозглашаться каждый раз с большей или меньшей очевидностью на различных ступенях мирового развития.

Господь существует как пассивное, совершенное Сознание, чье совершенство находится в его самодостаточности и реализуется в деятельном проявлении. Здесь так же суфии видят единство Бога. Они удерживают Бога всегда перед своими глазами. Любое добро получаемое от своих друзей, от отца и матери, они узнают как получаемое от Бога. Бог действует через отца, мать или друга. Любую обязанность и благодарность суфий чувствует к Богу. Дружбу, любовь, то что он чувствует от своих родителей, отношение друзей или возлюбленной он ощущает, предписывая его Богу.

В поэмах суфийских поэтов часто повторяется “локон Возлюбленного”. Поэт видит Бога проявляющимся как “Возлюбленный”. Он узнает Бога, проявившимся в родителях или друге. С каждым дыханием он повторяет имя Бога, и поэтому он мыслит ценным каждое дыхание, таким что никому в мире не оценить этого.

Некто может сказать, зачем повторять ту же мысль миллион раз, может некоторое разнообразие в мыслях будет лучше? Но это только одна мысль, та самая мысль, которая может объединить личность с его истоком.

Может возникнуть вопрос, является ли стремлением суфиев стать целителем или ясновидцем, общающимся с духами, анализирующим мировые феномены. Или же он желает присоединиться к какому-либо пророку или мастеру, или же он ищет присутствие Бога, или желает достичь небес, или же он следует определенной религии. Ответ таков, он не стремиться ни к одной из этих вещей.

Существует множество тех, кто желают мистического знания, так они могут стать целителями, так они могут лечить себя и своих друзей без предоставления счетов от доктора, и можно самому лечиться без помощи врача. Эти вещи могут прийти к суфию на его пути к высшей цели. Он может встретить их все в своем путешествии, но остаться среди них это было бы так, как если некто намереваясь идти на станцию встретить друга, останавливается в пути, поговорить с другим знакомым и так прибывает на станцию слишком поздно.

Ищет ли суфий присутствия Бога? Зависит ли он от рассуждений любого пророка или мастера? Здесь ответом будет так же нет. Он не ищет присутствия Бога, потому что если есть присутствие, то есть двойственность, а он стремится к единству, единство - это когда нет присутствия. Он не ищет присоединения себя навсегда к любому мастеру. Он не желает идти на небеса, потому что он видит небеса везде.

Так воображение поможет человеку нести присутствие Бога пред собой. Бог пробудится в его собственном сердце. Перед произнесением слова он слушает Бога. Когда он молится, в комнате он не один, он здесь с Богом. Для него Бог не в высочайших небесах, но рядом с ним, перед ним, в нем, тогда небеса есть на земле, и земля - это небо, и для него нет никого из живущих, кроме Бога, все понимается им как Бог. Имена и формы перед его сознанием все укрыты “Им”. Тогда каждое слово молитвы он произносит как живое слово. Это приносит не только благословение ему, но это приносит благословение на все окружающее его. Этот вид молитвы единственно истинный путь молиться и это намерение, будучи осуществлено молитвой, молитвой достигается.

Что является его стремлением? Он ищет достижения такого опыта, в котором нет переживания обычных ощущений этого мира. Есть две тенденции: тенденция к проявлению, которая приносит нас в этот мир разнообразия, и тенденция к пассивности, которая берет нас назад к состоянию из которого мы пришли. Совершенство не в одной только непроявленности или в одной проявленности, но в соединении обеих.

Душа на пути к проявлению собирается вокруг этого на всех различных планах вибраций, с которыми она входит в контакт, от тончайших к грубым физическим вибрациям, но в этом также совершенство Творца. Мы не можем обладать высшим, если бы не было низшего, мы не могли бы насладиться сладким, если бы не было горького. Если бы все было хорошим, мы не могли бы насладиться этим хорошим. Если бы был только один цвет, мы не могли бы насладиться любым цветом. Я помню слова поэта, который говорит: “Господь, не дай мне жить в этом мире, где камфора, хлопок и игральная кость считаются белыми”. Чем больше здесь есть цветов, теней, тем наше наслаждение выше. Тысячи и сотни тысяч несовершенств созданы в порядке, так что могло быть сделано одно совершенство. Это как художник пишущий картину. Он имеет краски и кисти, он рисует фигуру; так или иначе на первом взмахе или на десятом, сотом или тысячном, он делает это правильно.

Задача суфия в снятии покровов. Душа, так укрыта различными вибрациями, что не может видеть себя. Суфий своими медитациями, своими практиками, сначала снимает физическое тело и обозревает то, что он может видеть без него. Затем он сам себя удаляет с астрального плана, где человек живет в своих мыслях и чувствах, он видит что он все еще сознателен даже без этого плана. Сознание как занавеска перед которой кто-то стоит с маленьким фонарем. Фонарь отбрасывает на занавеску блики и это ограничивает определенную часть занавески которая получает впечатления.

Суфии стараются для самоосуществления и они достигают в своем самоосуществлении смысла божественного идеала, Бога. Через это они касаются той истины, которая есть окончательная цель, и которая томится в каждой душе. Это не только реализация, это счастье невыразимое словами. Это - мир, мир, который томится в каждой душе.

И как же он достигает этого? Практикуя присутствие Бога, осознавая единство всего сущего; работая в каждом мгновении дня, сознательно или подсознательно; удерживая истину перед своим видением, вопреки волнам иллюзий, которые постоянно поднимаются, отвлекая его взгляд от абсолютной истины. И не важно, как может быть названа любая секта, культ или вера до тех пор, пока души стремятся к этому объекту, для суфия - они все суфии. Отношение суфия ко всем различным религиям единственно - уважение. Его религия служит человечеству и единственный его объект - достижение осуществления истины.

В Санскрите есть три различных слова: “Атма” - означающее душу, или индивидуальность, личность; “Махатма” - великая душа, просветленное существо, духовная личность и “Параматма” - божественный человек, самореализованная личность, Богоосознающая душа. Как сказано в “Гайан”: “Если ты только изучишь Его, как много Его в человеке”. Конечно, человек и “Я” каждого человека значит очень широкую область развития в духовных сферах, область которую обычный ум не может себе представить.

Термин - “Божественный человек” всегда главным образом связан с человеком, насколько он осознает фактически что значит Богочеловек. Повод для этого таков, что определенные люди,

религиозно расположенные, слишком отделяют человека от Бога, так они заполняют промежуток между человеком и Богом, тем что они называют религией, верой, что стоит для каждого человека, как стена, разделяющая Бога и человека, и в которой все грехи приписываются человеку, а вся чистота - Богу. Это хорошая идея, но далекая от истины.

Глядя на первое слово - “Атма”, человечество можно поделить на три принципиальные категории. В одной категории он - животный человек, в другой - он может быть дьявольским человеком, и уже в последней - он может быть разумным человеком. Индустанский поэт говорит: “Так много сложностей в жизни, потому что даже для человека трудно быть человеком”.

Животный человек - это тот, кто отождествляет себя только с едой и питием и чьи действия не отличаются от действий животных, кто удовлетворен в своих природных аппетитах.

Человек представляющий дьявольские качества, есть тот, в ком Эго, “Сам”; эти качества становятся так крепки и могущественны и, наконец, так ослепительны, что почти стирают любое чувство, мягкости, доброты, справедливости. Он тот, кто получает удовольствие в причинении вреда или причинении боли другой личности, тот, кто возвращает зло, за добро, данное ему, тот, чье удовольствие - поступать неправильно. Число принадлежащих к этой категории велико.

Затем есть разумный человек, в котором развито чувство. озможно - это не медицинская идея о нормальной личности. Но, с точки зрения мистика, человек, в котором существует равновесие между мыслью и чувством, кто пробужден к чувству другого, и кто везде сознателен, осознавая эффект своего действия, на других, он начинает становится разумным. Другими словами - это не простая вещь, даже для человека быть человеком, иногда это отнимает всю жизнь.

“Махатма” - это “просветленная душа”. Он смотрит на жизнь с другой точки зрения. Он думает о других больше, чем о себе, его жизнь посвящена действиям благотворительности, он не ожидает оценки или вознаграждения, за то, что он сделал для других, он не ищет похвалы и не боится порицания. С одной стороны, связанный с Богом, с другой стороны, связанный с миром, он живет так гармонично, как это возможно, Почему он ступает по пути праведности и благочестия? Почему он тратит свою жизнь, обучая и проповедуя? Он делает это потому, что это естественно; каждое любящее и озаренное сердце имеет желание видеть других принимающими участие в этом созерцании славы.

Есть три категории махатм. Первая занята сражением с самими собой и с состояниями которые перед ним и вокруг него. Почему он будет бороться? Ответ таков: всегда существует конфликт между личностью, которая желает идти вверх и ветром, который гонит его вниз. Ветер, который гонит человека вниз, постоянно ощущает любого, делающего шаг по пути прогресса. Ветер - это конфликт с собой, это конфликт с другими, это конфликт с состояниями, конфликт, который приходит из всего вокруг. До тех пор каждая часть Махатмы проверяется и пробуется, пока его терпение почти не истощится, а его “Эго” рухнет. Это как твердый камень превратить в мягкую пасту. Как солдат на войне может получить множество ран, но, однако большие впечатления, остаются в его сердце как раны, так и состояние этого воина идущего по духовному пути; окружающие против него, его друзья так же могут не знать этого, его враги, состояния, атмосфера, он сам наконец. И ранения и впечатления полученные им в борьбе, делают его духовной личностью, личностью которая непреодолима.

Следующая категория Махатм это те, кто получают свой урок через пассивность, отречение, жертвенность, любовь, преданность и симпатию. Это вид любви, которая, как пламя свечи, играет уходя. Оно будет оставаться только так долго, пока не потухнет, оно не может выдержать горения, и эта любовь подобна Солнцу светящему и достигающему зенита, а затем - закат и исчезновение: эта любовь долго терпит. Но тогда это любовь подобна божественному уму, который есть и который будет. Закрытие и открытие глаз не убирает ум: восхождение и заход солнца не трогают ум. Когда любовь творит, то что выдерживает ветер и ураган и стоит крепко поднимаясь и падая, тогда ее язык становится другим и мир не может понять его. Когда однажды любовь достигает Царства любви, это как вода в море поднимающаяся паром и формирующая облака поверх земли и, затем, устремляющаяся вниз ливнем. Постоянно изливающееся - такое сердце не представимо; не только человеческие существа, но даже звери и птицы могут чувствовать его влияние, его воздействие. Это любовь, которую нельзя поместить в слова, любовь, которая излучает тепло, проявляющееся в атмосфере творения. Вознесшаяся душа Махатмы может проявляться слабо тем, кто не понимает его, для него принесение похвалы и порицания одно и то же, и он принимает все данное ему расположение и нерасположение, удовольствие или боль. Все приходящее он принимает со смирением.

Для третьей категории этих высокоразвитых душ - это борьба с одной стороны и смирение - с другой. И это самый сложный путь развития; идти шаг вперед, а другим шагом назад и это так, здесь нет быстроты в продвижении, потому что одна вещь противоположна другой. С одной стороны работает сила, с другой стороны - любовь, с одной стороны - царствование, с другой стороны - рабство. Как в персидской поэме у Газнави Император сказал: “Я Император имеющий тысячи рабов, послушных моему зову. Но с тех пор, как любовь воспламенила мое сердце, я стал рабом моих рабов”. С одной стороны здесь активность, с другой - пассивность.

В первом примере Махатма может быть назван - “Мастер”, в следующем - “Святой”, и в третьем - “Пророк”.

С “Параматмой” мы приходим на высшую ступень пробуждения сознательности. Обычная личность придает великую важность миру и теряет Бога. Просветленный придает великую важность Богу и теряет мир. Но Параматма придает и в то же самое время не придает важности Богу или миру. Он то, что он есть. Если кто-то скажет ему: “Это истина”, он скажет: “Да это истина”. Если кто-то скажет: “Это не истина”, он скажет: “Да это не истина”. Если кто-то скажет: “Здесь вместе ложь и истина”, он скажет: “Да это все ложь и истина”. Его язык становится быстрым и невнятным, очень головоломным для обычной человека. Для человека легче общаться с кем-либо, кто говорит на твоем языке, но так рано или поздно, как чувство в словах различается, так и его язык становится другим, это становится иностранным по сравнению с повседневным разговором кого-либо. Слова ничего не значат для Параматмы, но только их внутреннее чувство. И даже если кто-то может сказать, что он не понимает чувство, он чувствует, оно становится тем что следует за другим. *

Пророческая тенденция существует повсюду суммой проявления. Она существует среди джиннов и небесных существ и так же в каждой части природы, в минеральном и растительном царстве и среди животных так же, как и среди людей.

Не было бы алмазных копий если бы не было блеска алмазов.

Одна алмазная искра может быть причиной для любого другого атома на Земле, с которым она входит в контакт, стать бриллиантом также или рубином. Бриллиант хочет сделать все, что бы все становилось бриллиантами и рубинами, желая всякого превратить в рубин.

Так и для растений, если кто-либо пойдет в джунгли, но не туда где челевек растит и сеет, но в настоящие нетронутые джунгли, он увидит, там где растет одно манговое дерево, растут множество манговых деревьев. Если есть один душистый цветок, тысячи душистых цветков будут рядом с ним, если сладкий фрукт, то там будут сотни сладких фруктов.

Среди животных так же много примеров этого феномена. Например в Индии иногда обезьяны приходят из леса в город и разрушают все крыши в домах. Всегда среди них есть один лидер. Когда он прыгает, все остальные обезьяны прыгают за ним. Когда он решает возвратиться в лес, они все идут назад в лес.

В северных провинциях недалеко от Найнитала и Непала у подножия Гималаев, есть джунгли, в которых обитают слоны. Туземцы имеют массу различных способов ловли этих слонов и одним из таких способом является выкапывание ямы и укрытие ее сверху сетью или ветками, затем они развешивают свои гамаки на вершинах деревьев, где они живут несколько дней, высматривая слонов. Им очень хорошо на деревьях потому, что климат благоприятен. Если стаду слонов случается идти этой дорогой, один слон ставит свою ногу на сеть и падает в яму, он не может помочь сам себе. Когда он кричит, другие слоны смотрят на это с расстояния, но они боятся подойти близко, и человек, имеющий хлопушку определенного вида, отпугивает их прочь.

Теперь же, в группе слонов есть всегда один, который идет впереди, он держит крепкую ветку в своем хоботе ей он ударяет землю, что бы увидеть, нет ли здесь ямы. Затем, если земля безопасна, он идет вперед и за ним следуют остальные. Он знает о тысяче других опасностей. Стадо доверяет ему так, что куда бы он не шел, они идут тоже. Это показывает, что лидерские качества существуют среди слонов, а так же склонность к самопожертвованию. Слон-лидер идет первым, осознавая, что если здесь яма он может упасть, но другие слоны, при этом, будут в безопасности. Он осторожен конечно, дабы не ходить везде где не безопасно. И если люди ловят слона, то в основном какого-либо маленького слона, который не понимает и не следует за лидером.

В Непале махараджа имел слона, он был, как вожак. Он жил во дворце махараджи и махараджа отдавал приказы, которые никто не зачитывал прежде него самого, потому что его уважаемый слон узнавал их качества. Я это видел сам. Всякий раз, когда махараджа Бир Шамсер отправлялся в лес охотиться на слонов, этого слона брали также. Махараджа назвал его Биджили, что означает светящийся. Он был очень мал, но если поимка не удавалась, посылался Биджили и он всегда возвращался назад с одним слоном, таков был его магнетизм. Он не ловил слонов, так как был одержим качеством милосердия. Он никогда не шел на это, если не был вынужден и когда он видел других слонов, сперва он поворачивал свою голову прочь. Это показывает, что пророческие наклонности равно есть и у зверей.

Иногда вы видите пророческую наклонность в родителях, тем путям которыми они сами следуют, они хотят обучать своих детей лучшему, высшему пути. Временами мы видим это в друзьях. Иногда сами они имеющие отрицательные переживания хотят избавить своих друзей от них. Только избранные, благословенные души имеют эту наклонность, это не находится во всех родителях или в каждом друге. Иметь таких родителей, такого друга, великое благословение.

Каков объект пророческой миссии? Эволюция человека была такова, что в древности он был намного ближе к животным нежели теперь. Тогда он думал только о еде и питие и его главным стремлением было - брать, иногда он охотился с другими людьми, нисколько не заботясь о результатах своих действий, пока он не пробудился от своего животного существования.

Пророки всегда посылались для пробуждения человека, просто тот, кто не мог проснуться утром добровольно, поднимался будильником. Пророки были этим будильником. Иногда нужна сила что бы будить народ, и, в этом случае, пророк был царем, как Соломон. Иногда красота призывает и тогда приходит Иосиф, его наружность, его лицо так прекрасно, что все сердца плавятся в его магнетизме.

Это всегда было способом божественной силы посылать такого Пророка, который был нужен в то время. Когда жизнь была почитаема, был нужен Яков, в котором было так ценимо почтение, что все склонялись перед ним. Во времена, когда глубоко чувствовали музыку и ей восхищались, пришел Давид, одаренный прекрасным голосом и играющий на арфе, он нес свое послание в песне. В любом случае, всякий пророк приходит в облике понятном для людей и эпохи. Сперва человеческий ум не достаточно развит для этого, он слишком сам у себя перед глазами. Пророки возобновляют свое собственное существо и поэтому они бывают пророками, когда “Сам” или “Я” перед глазами души, тогда душа слепа.

Есть выражение, что слова пророка как печати на Тайне Бога. Это значит, просто печати защищают содержимое письма, а когда печать сломана, и если кто захочет прочесть, содержание открыто, так и со словами пророка. И опять приходит момент в чью-то жизнь, когда кто-либо открывает эту печать. Это может быть открыто после одного месяца, после пяти месяцев, пяти лет или более, но время приходит, и когда печать открыта, все открыто, просто как в открытом письме.

Однажды я положил на музыку строфу вдохновенного персидского поэта и пел ее с великим счастьем, уже в то время, подразумевая в словах прекрасное значение, далекое от очевидного. Я всегда чувствовал смысл строфы, который был далек от очевидного и который я не понимал. Я имел отчетливое чувство, что здесь нечто спрятано и запечатано. И после пятнадцати лет это произошло, когда мой ум искал сходства для определенного откровения, тот голос пришел принеся это в мой ум. Не было конца моему счастью после вскрытия этой печати, которая была закрыта пятнадцать лет! Для всего есть назначенное время и, когда время приходит, это открывается. Вот хотя почему мы можем быть в нетерпении дабы достичь некого откровения, тогда мы должны с другой стороны иметь терпение в ожидании момента его прихода.

Хотя язык Господа говорит через все, для того разговора уши многих среди нас глухи, поэтому необходимо для него говорить губами человека. Он делал это сквозь всю историю человека, каждый великий учитель прошлого имел этот путеводный дух, живущий жизнью Бога в человеческом облике. Другими словами, облик человека может иметь различные одежды носимые им. Шива, Будда, Рама, Кришна с одной стороны; Авраам, Моисей, Иисус, Мухаммад - с другой и множество еще известных и неизвестных истории, которые были в реальности одной и той же личностью. Те кто узнавали Посланника когда они видели его, узнают его в любой форме или облике, те же, кто только видят покров, могут заблудиться. Для суфия, конечно, есть только один учитель, какое бы имя ему не было дано в различные периоды истории, и он постоянно приходит, пробуждая человечество ото сна их иллюзорной жизни, дабы вести человека вперед к божественному покровительству. Когда суфии развивались в своих взглядах они узнавали своего мастера не только в святых, но в мудрецах и дураках, в святом и грешнике. И они никогда не признавали никого кроме Мастера, который Единственный и только Господин и кто один может быть и кто будет всегда, исчезая из их поля зрения.*

Это ли не источник всех истин, спрятанный в сердце человека будь он христианин, мусульманин, буддист или иудаист. Разве не все части жизни мы называем духовной или божественной. Быть только чем-то одним - это значит не идти дальше, чем одно или другое. Благословение обретается в уединении, спрятанным внутри каждого человеческого существа, который унаследовал его от Отца Небесного. В мистических терминах это называется всепроникающий свет. Свет источник и начало каждой человеческой души и каждого ума.

Суфии смотрят на всю жизнь, как на единую жизнь, на все религии, как на свою религию. Назовите его Христианином и он увидит что это так, назовите его мусульманином и он есть это, индуистом и он чувствует - это так, назовите его как угодно если вам нравится, и он не задумается. Суфий же не имеет желания называть кого-либо. Кто называет его суфием? Это не он. Но если он сам не называет себя кем-то, то еще кто-нибудь с уверенностью найдет для него имя.

Человек есть цель творения и он - высочайшее существо, потому, что он человек. Он один знает назначение для которого он проявлен. Причину - почему он здесь. Коты и собаки не знают этого. Каждое другое существо в проявлении хочет стать человеком.

Джины хотят стать людьми, так же как камни, растения и животные. Но это не человек обычно, а Божественная сила желает делать это. Человек, которого желает Бог, не тот кто только ест, пьет и спит, как животное. Если человек пожелает узнать кто он, он может сравнить себя с животными. Если он ест, они так же едят; если он пьет, они также пьют; если он спит, они так же спят. Они имеют свои страсти, ненависть и злобу, просто так же как и он имеет. Если он только это, тогда он не человек. Только в человеке мы находим: доброту, симпатию, дисциплину, самопожертвование, кротость, такие качества и если мы видим любое из них в животных, в собаках и кошках или в лошадях, или в рогатом скоте, такие как: верность в собаке, покорность и храбрость в лошади, то только через отражение человека, через ассоциацию с человеком. Если мы идем к руслу реки и подбираем гальку, сколько из галек найденных нами походят на человеческое лицо! Иногда нос отсутствует, иногда губы, но мы часто найдем отметины и линии похожие на лицо. Какую прекрасную вещь это показывает нам, что все старается стать как человеческое лицо, и наконец стать человеком.

Так же истинно, что человек один имеет чувство ответственности. Животные не имеют его. Рассматривая это, Коран гласит: “Мы предлагаем нашу ношу небесам, земле и горам, но они отказываются держать ее и они очень боятся этого, тогда мы предлагаем нашу ношу человеку и он принимает ее”. Это значит, что только человек принимает ответственность за свои поступки. Затем, продолжая, “Сура” гласит: “Истинно, человек - это жестокость и глупость, глупость потому, что он полагается на себя, как на Бога”. Так например, многие избегают женитьбы потому, что они думают: жена и ребенок - это ответственность. Они не понимают, что жена и ребенок - есть Бог и что Он позаботится, потому, что это - Его. И человек - жестокость, потому, что он использует свою волю и силу, которая в сущности Божественна, вредя другим. Наша воля, наша сила есть Бог, и, когда мы говорим “мое” и “моя”, мы это утверждаем для нас самих.

Крики сторожа с вечера до утра. Днем будильник не нужен, потому что это день. Пророков принимают в продолжении ночи. Они приходят с тем же посланием под разными именами; та же божественная мудрость говорит в каждом из них. Но если Еврея спросить: “Можешь ли ты познать Кришну и Раму?” Он может ответить: “Я никогда не слышал о Кришне и Раме, я знаю Моисея, потому что так написано в моей книге”. Если Индуиста спросить: “Сможешь ли ты познать Моисея или Христа”? Он ответит: “Нет. Я знаю Раму и Кришну и Вишну Веданты. Ты можешь держаться Христа и Моисея, я буду держаться Рамы, Кришны и Вишну”. Так же некто, кто предпочтет Каббалу Библии и признает только Каббалу. Если вы спросите Романо-католика он ответит: “Есть только одна церковь - моя”. Они всегда признают имя, личность, но не узнают истину. Они хотят держать Кришну в храме, Христа в Церкви, а Моисея затворить в Синагоге. Вот почему теперь здесь так много взыскующих истину.

В каждой эпохе послание открывается более и более ясно, согласно с возможностью мира удерживать его; и так шло до последнего и чистейшего откровения, послания Мухаммада - “Печати пророков”. После этого нет больше необходимости в пророках; мир пробудился к пониманию истинной реальности. Теперь не время ждать прихода другого пророка; теперь время пробуждать истину в нас самих. И если есть друг который уже идет этим путем; теперь время спросить его совета.

Работа суфиев не в том, что бы примешиваться к любой другой религии или насаждать веру кому-либо. Он не скажет никому верить в “это” или “так”. Муршид это друг и проводник, он советует, он не насаждает что-либо кому-нибудь. Я не родился в христианской семье. Но нехристианин такой как я может быть тронут словами Христа, прочитанными мною. Если они правильно понимаемы, уже только их достаточно для того, чтобы превратить кого-либо в святого. Это все написано было в конце, когда он был распят, но со своего рождения и далее, каждый момент его жизни был распятием. Мир слишком суров для душ пророков; их сердца слишком нежны для этого. Не было брамина, учившего бы Веданту с большим интересом, чем имел его я. И если некто знает Браму - тот знает Бога, и это конечно Брамин, хотя узнает его брамин или нет, другой вопрос. Суфий говорит: “Ты желаешь знать об откровении? Ты желаешь знать о вдохновении. Вот путь которым тебе следовать: верь так много, как твой ум позволяет тебе веровать, так много, сколько ты можешь достигнуть, не верь, что твой ум не позволяет тебе верить”.

Он узнает божественную мудрость во всех пророческих посланиях. Он видит ту же безграничность сущего через различные формы, сквозь все эпохи. Просто как кто-то сделал фотографии одного “сладкосердного” в различные эпохи, в двенадцать лет, в двадцать, в тридцать, в сорок. Фотографии различны, но это все то же “сладкое сердце”.

Кто-то может смотреть, кто-то может видеть, а кто-то обозревать. Эти три слова обозначают тоже действие, тогда как каждое слово внушает нечто различное. Под обозреванием мы понимаем что-то, что мы рассматриваем, в видении мы берем полное рассмотрение этого, но через смотрение мы глядим на это без необходимого понимания или принимаем описание этого. Итак, здесь есть три состояния: смотрение на поверхность вещи, смотрение на вещь по существу, и смотрение на вещь с реальным обозреванием и пониманием в то же самое время.

Каждый замечает вещи одним из этих трех способов. Человек, для которого интерес высок, обозревает наиболее проницательно. Тот, кто привлекает свой ум и принимает описание того, на что его взгляду случается упасть, только смотрит. И здесь, конечно, три различных эффекта наблюдаются в человеке в зависимости от того, как он видит: глубочайшее действие на того, кто обозревает полностью, чистое действие у того, кто видел, и мимолетный эффект у того, кто просто зацепился взглядом. Это причина того, почему существуют провидцы, мыслители и те, кто только имеют пару своих глаз.

Здесь есть другая сторона вопроса: личность гуляющая и получающая определенный вид впечатлений от маршрута: некто едущий этим же путем в машине имеет другой опыт, а опыт того, кто летит в самолете, вновь отличается. Возможно тот, кто гуляет не в состоянии достичь цели так быстро, как тот, что в машине или аэроплане, но обозрения, которые он может делать, достопримечательности которые он видел, и все переживания, которые он имел, очень далеки от тех двух других. И таким же способом работает наш мозг. Есть один человек мозг которого работает с частотой аэроплана, есть другой человек ум которого работает, как автомобиль и есть третий, ум которого работает со скоростью гуляющего человека. Тот чей ум работает с этой скоростью не может так быстро реагировать, как другие, но когда он думает, он думает тщательно, когда он видит, он будет видеть основательно. Он тот, кто проницателен в вещах, он тот кто будет понимать закон скрытый за вещами. Потому что активность его мозга нормальна. Размышление не всегда зависит от скорости ума, иногда это качество ума которое более важно.

Умный человек так же быстро думает, но это другая вещь. Так может быть великая разница между двумя камнями, например, между бриллиантом и галькой. Они оба камни, но один драгоценный, другой тусклый. В том же смысле есть два различных качества ума: один человек думает быстро и умно, другой думает быстро, но очень часто ошибается. Он ошибается потому что он думает быстро, когда в другом случае, это качество ума даже при быстром соображении делает человека думающим правильно. Все же ритм мышления большое дело в жизни каждого. Когда трое отправившиеся в один и тот же путь: пешком, в машине и аэроплане, встречаются вместе и говорят о своих переживаниях, мы можем найти великую разницу в том что они говорят; и это объясняет почему люди проходящие через одну и ту же жизнь, живущие под тем же самым солнцем, рожденные на этой же земле, имеют все же так много различного в своих ментальностях. Причина такова, что их умы путешествуют с различными скоростями. Их опыты совершенно различны хотя они путешествуют по одному и тому же пути.

Пророк видит больше чем астролог; много больше. Но провидец не говорит о том что видит, если он это делает, то он становится просто астрологом. Для провидца душа каждой личности, как открытое письмо: но если он слишком разглашает эти секреты, его зрение становится тусклее с каждым днем, потому что это доверие данное ему Богом. Духовное доверие дается тем кто может удерживать это доверие и кто способен хранить тайну.

Есть масса неверных толкований слова провидец. Иногда люди думают что провидец - ясновидящий или спирит, но эти различные типы людей не провидцы. Провидец не нуждается в видении невидимого мира, итак слишком много можно видеть в видимом мире. Слишком много того, что человек может видеть в объективном мире, но оно спрятано от его глаз; если он сконцентрирован на своей жизни, над всем что увидено, он будет искать того кто размышляет об этом. Это детское любопытство в части людей, когда они хотят видеть что-то такое, что им кажется прежде никем не виденным. Это так же тщеславие в разговорах, что они видят нечто, что другие не видят. Но мир видимый и мир невидимый один и тот же, и они оба здесь. И где вы не можете видеть мир невидимый, это не потому он прячет себя от ваших глаз, это потому что мы закрываем наши глаза на него.

Так же есть еще длинное, короткое и среднее зрение. И есть кто-то, кто может видеть далеко вокруг или задолго до событий, и есть личность которая видит только то, что немедленно перед ним и следующий - кто не видит ничего вокруг него. Его влияние достигает только до вещей, находящихся рядом с ним, и это то, что влияет на него. Но есть другая личность которая рассуждает о том, что видит; это можно назвать средним зрением. Его рассуждения так далеки, до куда достигают его рассуждения. Он не может смотреть за их пределы; он идет так далеко, но не далее. Естественно, если эти три личности встретятся и заговорят - то каждая на своем языке. Это не удивительно, если один не понимает точку зрения другого потому, что каждый имеет свое собственное видение, согласно которому он смотрит на вещи. Нет никого, кто бы мог дать свое зрение другому человеку, для того, что бы сделать его видящим иначе.

Если духовные люди всех эпох учили вере, то не потому, что они желали этого, потому, что никто сам не думает, но принимает все на веру которой его обучили. Если бы они имели это намерение, они бы не были духовными людьми. Все же, конечно, умная личность может быть и преданной и восторженной. Если у него нет веры, возвышенные души не могут передать ему свое знание. Нет такой вещи как “духовное знание” в смысле обучения. Если что-либо духовно, это может быть передано ученику точкой зрения, взглядом на жизнь, он не нуждается в духовном водительстве; но если нет, то слова объяснений не объяснят ему ничего, поэтому точка зрения не может быть объяснена в словах.

Однако множество людей могут попытаться описать свет, который они видели когда были на вершине горы, человеку, который никогда не взбирался на гору, этот человек может отказаться верить всему тому, что говорят другие, но возможно он доверится им и начнет слушаться их водительства. Он может не видеть этого, но слушая, он может воспользоваться опытом того, кто видел свет на вершине горы. И тот, кто идет на вершину горы, будет сам иметь такой же опыт.

Здесь есть другая сторона вопроса, и она - в той высоте, с которой человек видит в жизни. Есть один взгляд, когда личность смотрит на жизнь стоя на земле, это отличается от того, когда она всходит на гору, и опять это другой взгляд, когда он достигает верха, а что такое эти ступени? Это ступени сознательности. Когда личность смотрит на жизнь и говорит: “Я” и “Все” - это одна точка зрения; когда личность видит “Все” и забывает “Я” - это другая точка зрения; и когда личность видит “Все” и отождествляет это с “Я”, то это - третья точка зрения. И разница в этих углах зрения производит в личности такие обширные изменения, что это не объяснить словами.

Достижение вершины горы - значит вхождение, называемое Нирвана - “космическая сознательность”; идея общения с Богом символизирует личность, взошедшую на часть горы и кто, поэтому, уже менее четко разделяет идею “Я” и”Ты”; “Он” и “она” и “это”, чем тот, кто стоит на земле.

Духовное развитие - есть расширение души. Не всегда желательно жить на вершине горы, потому что земля так же сделана для человека. Что желательно - так это стоять ногами на земле, а головой - так высоко, как вершина горы. Личность обозревающая жизнь со всех сторон, со всех углов зрения, будет иметь различный опыт с каждой точки зрения; и каждая сторона взгляда будет давать ему новое знание, отличное от знания, которое он имел перед этим.

Наконец есть вопрос видения и не видения. Это понимается мистиками как сущность способности видеть по желанию и так же сущность способности обозревать. Это не просто для личности смотреть сверху, это то, чему надо учиться. Многое из того, чего бы он не* хотел видеть, ему лучше не видеть. Если вы не можете смотреть, это ущербно, но нет ущерба в том, что бы не видеть то, что мы можем не видеть. Есть так много вещей, которые мы можем видеть, просто избегать видения мы не должны. Удержание того, что он увидел - недостаток мастерства. Даже если он не хочет видеть это, он не может не видеть это, но тот кто держит свое зрение под контролем, видит то, что он хочет видеть, тогда когда он не хочет видеть, он не видит. Это мастерство. И так как для глаз истинно, мы видим перед собой, и мы не видим того, что позади нас. Так это истинно для ума, что перед ним - то видимо, а что позади него - то невидимо.

Поэтому естественно, в этом объективном мире перед глазами человека другой мир спрятан от его зрения, потому что он видит то, что перед ним, а не то что позади него. И это истинно, то, что позади нас, мы можем увидеть только повернув голову, так же истина в том, что как только ум видит, он поворачивается в другую сторону. То, чему обучаются в эзотеризме и мистицизме, это -поворачивание ума с наружного видения к внутреннему.

Кто-то может спросить: что за выгода в этом? Если полезно отдыхать ночью после целого дня работы, так же полезно кому-то повернуть свой ум из этого мира изменений для того, что бы он отдохнул, дать ему другой опыт, который принадлежит ему же и который необходим, тот опыт, что достигается процессом медитации.

Личность, способная мыслить, но не способная забыть, личность, способная говорить, но не способная хранить молчание, личность, способная двигаться, но не способная сохранять покой, личность, способная плакать, но неспособная смеяться - эта личность не имеет мастерства. Это как иметь одну руку, как стоять на одной ноге. Чтобы иметь полный опыт жизни, человек должен быть способен к действию и к неподвижности, он должен быть способен говорить и хранить молчание.

Множество драгоценных вещей в природе и искусстве, вещей бесценных, но нет ничего в этом мире более драгоценного, чем зрение; и самое драгоценное - это понимать, способность к видению, способность к пониманию, способность к обучению, способность знать. Это - величайший дар, который Бог мог дать, и все другие вещи в жизни мало сравнимы с этим. Если есть что-либо, что может обогатить знание, поднять душу человека в высокие сферы, расширить его сознание до совершенства, делая все это, он возможно сможет открыть свое зрение, которое есть знак Бога в человеке. Это -открытие зрения, которое называется разворачиванием души.

Считается, что в истинном пути главное - самодисциплина, без нее наши занятия и практики не могут произвести больших результатов. Самодисциплина имеет много различных аспектов.

Изучая живущих аскетов, тех, кто живет в горах, лесах и пустынях, мы учимся как и те, кто имели настоящей поиск истины, они делали все возможное, практикуя самодисциплину, без нее нет в мире души, достигавшей высочайшего осуществления. Несомненно, верующие люди живут в мире, привычные к комфортабельной жизни, спокойно думая о самодисциплине и когда они будут думать о ней, в их воображении это будет видеться только в крайних формах. Но для нас нет необходимости идти в горные пещеры, или в лес, или в пустыню для того, что бы практиковать самодисциплину, мы можем делать это в нашей каждодневной жизни.

Есть четыре принципиальных пути, которыми может практиковаться самодисциплина. Один из них - физический: практика удержания одной позиции, сидение в одной позе определенное время. И когда кто-то начнет делать это, он найдет это не таким легким, как кажется. Кто-то может сидеть без размышлений в одной и той же позе или стоять в одной позиции определенное время, но вскоре, как он начнет это практиковать сознательно, он найдет это очень сложным. Есть различные позиции в которых удерживают руки или ноги, или глаза, или голову и эти практики помогают развить силу самодисциплины.

Воображение всего сотворенного очевидно в направленности каждого движения, это согласуется с тем направлением, в котором вещь принимает форму. Где созданы все противоположности: Солнце и Луна, мужчина и женщина, боль и счастье, негативное и позитивное, откуда они приходят? Поскольку источник и цель - одно, в чем разница? Они относятся к своим направлениям, секрет каждого различия в направлении. Это - активность, энергия работающая в определенном направлении, создает определенную форму. Вот почему способ сидеть создает различия: это же создает различие спит ли кто на правом боку или на левом, стоит ли некто на голове или ноге. Мистики практикуют различные позы много и много лет, и они открывают различные способы сидеть, когда делают определенные дыхательные упражнения. Они создают науку об этом: это позы воинов, позы мыслителей, позы аристократов, позы возлюбленных, позы целителей, различные позы для достижения различных объектов.

Эти позы делают для человека проще изучение науки направления: позы не означают ничего, кроме направления.

Затем есть другой аспект самодисциплины, который связан с едой и питием: человек избегает определенных вещей в каждодневной еде или питие и практикует сущность способности обходиться без них, особенно от вещей, к которым он чувствует, что жить без них невозможно. Это одна из причин, не говоря уже о психологических и физических, некоторые адепты живут на диете из фруктов и овощей; дни, недели, или месяцы для них проходят без определенных вещей, так они приучают себя есть и пить.

Пощение - так же один из способов, которым может быть ослаблена плотность тела. И когда кто-либо знает правильный путь поста, когда он под руководством того, кто знает реально, когда, зачем и сколько надо человеку постится, так, что бы он извлек пользу из этого, постом может быть выполнено великое дело.

Хирурги держат своих пациентов без еды несколько часов или дней, зная что это поможет им быстрее выздороветь. Таким же способом духовные учителя могут предписать пост своим ученикам, иногда жить без мяса, иногда без хлеба, иногда жить на молоке или фруктах, а иногда ограниченное время без всего, согласно способности и выносливости ученика. Но, фактически, я сам себе последнему приказывал постится. Поступая так, с трудом я только даю совет некоторым моим ученикам, если они сами желают постится. Я однажды встретил ученика, который пришел к Муршиду, и Муршид сказал ему, что для того что бы начать практики, тот должен стартовать с трехдневного поста, но после первого дня он почувствовал себя так голодно, что покинул город, так чтобы никогда не видеть этого учителя опять!

Всегда есть смысл в том, когда учитель предписывает пост. В Багдаде живет суфий, что известен своими удивительными достижениями. Однажды он попросил молодого ученика пожить на вегетарианской диете. Мать молодого человека в сердцах пошла к учителю, поскольку парень ел только овощи, пошла в дом учителя дабы сказать ему что она думает об этом. Она пришла как раз тогда, когда тот находился за столом, и прямо перед ним был цыпленок. И мать сказала: “Ты учишь своих учеников жить на вегетарианской диете, но ты сам наслаждаешься цыпленком!” После этого учитель открыл блюдо и цыпленок улетел прочь; и он сказал: “С того дня когда твой сын сможет сделать это, он может есть цыпленка!”

Другой аспект самодисциплины - это привычка думать и забывать. С одной стороны, это значит способность мыслить, о чем бы не желал кто-то размышлять и продолжать так делать и способность удерживать мысль, а с другой стороны - практиковать забывание вещей, так, чтобы определенные мысли не схватывались сверх понимания человека и это - способ проверки мыслей возбуждения, гнева, угнетенности, осуждения и ненависти. Это дает моральную дисциплину и, поступая так, человек становится хозяином или мастером своего ума.

После практикования этих трех аспектов дисциплины, он способен прибыть к четвертому аспекту, который есть “великая неподвижность”, “великая” потому, что через нее он прибывает к духовным опытам. Эта дисциплина практикуется свободно от сознания и окружения человека. Это опыт адептов и они много жизни тратят, достигая этого. В старых школах суфиев, равно как и теперь, есть обычай, которым они входят или выходят из комнаты медитации, один из них говорит: “Уединение в толпе”. Это внушение таково, что если кто-то, даже в окружении толпы, он должен хранить спокойствие, свой мир, так чтобы никто из этого окружения не беспокоил его. Это то, что необходимо, живя в окружении мира, но однако духовно развиваясь; и нет больше страстной необходимости идти в пустыню, как множество душ делали в древние времена, для того, что бы развивать духовность.

Несомненно это трудно, но, в то же время, это просто и в небольшом пути опыта у каждого это есть, хотя и бессознательно. Личность занимается тем, что ее сильно интересует и занимает ум полностью, часто не осознавая окружающего. Поэт, писатель, композитор, мыслитель, когда он всецело поглощен тем что он делает, не осознает окружающего. И это очень часто случается, тот кто поглощен тем что он делает или о чем он думает, тогда он не осознает своего тела или себя самого. Только другой человек существует для него, нет даже его самого. Эта та ступень, которую суфии выражают как “Фана”. Слово “Нирвана”, о котором так много было сказано, проще понять таким способом. Это только опыт сознательности, другими словами, это свобода души достигать этапа, где человек не думает о себе или своем окружении.

Кто-то мог бы спросить: “Не не опасны ли в конце концов эти практики?” Все в этом мире опасно. Если мы здесь думали об опасности, разве могли бы мы есть, пить, выходить или входить в дом, было бы опасным каждое мгновение. Опасно входить в воду, но если человек умеет плавать, он нейтрализует это. Равно опасно быть на улице, но если кто-то ходит и бегает, он нейтрализует эту опасность. В сущности, способность медитировать и поднимать свою сознательность над окружающим, это лежит в тайне духовного развития.

Однажды человек, приучившись практиковать самодисциплину, найдет, что в начале это может казаться трудным, постепенно это станет проще. Не требуется длительных опытов для того, чтобы получить чудесные результаты. Почти каждый жалуется, что ближние не слушают его. Он постоянно говорит что другие не слушают его! Но через самодисциплину он поднимается над своими жалобами, потому что он начинает понимать, что это его собственное “Я”, которое не слушает другого. Тогда он найдет вредителя; это не другой человек, это он сам и как он начинает получать силу через это, он начинает чувствовать великое господство над своим царством это чувство царствования. И естественно, как он начнет испытывать этот феномен все станет вокруг все более и более просто.

Жизнь имеет два аспекта один из которых известен, а другой неизвестен за исключением самой малости. Этот неизвестный аспект жизни может быть назван бессмертием - вечной жизнью, известный аспект может быть назван бренной жизнью, как тот опыт который мы имеем посредством нашего физического существа, который дает нам доказательство жизни. Бессмертная жизнь существует, но большинство из нас не знает этого. Это из-за недостатка знания, а не потому что бессмертие не существует. Все, что мы имеем в нашей жизни будь-то объект, живое существо, мысль, состояние, смерть или опыт, - разбивается и замирает. Каждая из этих вещей имеет рождение и смерть, раньше или позже, что собрано, то должно быть разобрано, все что сделано должно быть сломано, что построено должно быть разрушено, и что видимо должно исчезнуть.

Это показывает, что есть борьба между тем, что мы называем жизнью и жизнью, которая за этим. В суфийских терминах мы называем эти два аспекта жизни: “Каза” и “Кадр”. “Каза” - безграничный аспект жизни и “Кадр” - ограниченный в окружении. “Кадр” рисуется над жизнью, “Каза” для существования и “Каза” ждет, рот ее открыт, для заглатывания, что бы туда не пришло. Поэтому, адепты и мудрецы, те кого называют мистиками или суфиями, имеют науку открывающую, как удержать то, что падает в рот “Каза”, “Каза” всегда ждет с открытым ртом, просто как больная ожидая мгновения, когда человек потеряет энергию. Так в различных формах “Каза” ожидает усвоения всего что придет, которое тогда ей поглотится.

Встает вопрос: как мы можем удержать, как мы можем сохранить что-либо от попадания в рот “Каза”? Ответ таков: контролируя наше тело и наш ум. На Востоке я видел человека поднимавшего тяжелый камень одним пальцем. Кто-то может удивиться, как это возможно, но только одна сила воли удерживает тяжелый камень, палец лишь только оправдание. Я видел тех, кто экспериментировали на поле духа и материи, прыгавших в бушующий огонь и выходящих невредимыми, отсекающих мускулы на теле и вылечивая их моментально. Это не сказка, что мистики знают как левитировать, в Индии это видели тысячи людей. Я не имею ввиду эту силу, есть нечто другое, за ценность которого борются. Я только хочу показать что можно выполнить силой воли.

Первая вещь необходимая для учреждения господства силы-воли над физическим телом, это физический контроль. Писания гласят, что тело есть Храм Божий, но это значит, что тело сделано быть Храмом Божьим, храм не может быть назван Божьим если Бог не принесен и не помещен туда. Так естественно, когда душа чувствует депрессию здесь, здесь есть что-то ошибочное в средстве выражения. Когда писатель желает работать и карандаш не в порядке, это досаждает ему, здесь нет ничего серьезного с писателем, это карандаш неправильный. Нет неудобства приходящего из души, душа по природе своей счастлива. Она становится несчастной, когда дело в повозке, которая есть инструмент, приспособление которым душа испытывает жизнь. Забота о теле - самый первый и самый важный принцип религии. Благочестие без осмысления этого -малозначимо. Душа приходит в этот мир для того, что бы она могла испытывать различные фазы проявления и при этом, однако, не теряя пути, но вновь возвращая эту настоящую свободу с прибавлением опыта и знания, она приобретается в этом мире.

Среди различных видов физической культуры, известных современному миру, нет таких, что обучали бы методу или секрету удерживания действия. Например, способность сидеть в той же позе без движения, способность смотреть в ту же точку без движения глаз, способность слушать что-либо, без существенных помех от кого-либо, способность испытывать жесткость, мягкость, тепло или холод, удерживать до поры ровно чью-либо вибрацию, или способность удерживать вкус соли, сладкого или кислого. Обычно эти переживания приходят и уходят и человек, не имеющий контроль над протяженностью удовольствия или счастья, не может наслаждаться этим переживанием всеми своими чувствами, так долго, как он того может желать. Он зависит от уходящих вещей, и он не знает как продлить переживание, которое он имеет. Он не понимает, что только один способ удерживать переживание - это контроль.

Существует другая сторона этого вопроса. Существо бессознательно осведомлено, что каждый опыт, который приятен и счастлив, когда-нибудь уйдет, человек переозабочен, и, вместо попыток удержать опыт, он торопит его и ужасно теряет. Например, привычка поспешно есть или смеяться, прежде чем смешное предложение закончится, это причина, по которой он фактически боится, что удовольствие уйдет. В каждом переживании человек теряет силу к поддерживанию, потому что она тратится в беспокойстве о потере удовольствия. Дадим другой пример: великое счастье смотреть трагедию в театре, находясь в переживании полностью, но люди временами так трепещут, что уже в начале трагедии начинают проливать слезы, и когда потом уже нет слез они уходят. Когда однажды достигается зенит, нет больше прошлых переживаний, и вместо удержания опыта, каждое существо, которое заглатывается ртом вечной жизни, бросает его в жизни позади себя без открытия этой тайны.

Поэтому мистики, сидя или стоя в различных позах, приобретают контроль над своими мускулами и нервной системой и это имеет действие на ум. Человек, теряющий контроль над своими нервами и своей мускульной системой, не имеет контроля над умом, он окончательно теряет его. Но через обладание контролем над мускульной и нервной системой, он получает контроль так же над умом.

Значение, через которое жизнь получает эту силу - в дыхании. С каждым вдохом человек вовлекает, получает жизнь, силу и разумность из невидимого и неизведанного мира. И когда он знает секрет позы и привлекает из невидимого мира энергию и силу вдохновения, он получает силу через поддерживание мысли, слова, опыта, удовольствия и счастья. Когда кто-то спрашивает: какова причина всякой трагедии в жизни? Ответ таков - ограничение. Поэтому мистики пытаются упражнениями, практиками, и изучением преодолеть ограничения, с той силой, как это возможно. Нет у человека врага худшего, чем беспомощность. Это конец его радости и счастья.

В дальнейшем, для того чтобы приобрести физический контроль, человек нуждается в мысле-силе, так же сильно как в обеих: позе и дыхании. Он должен приподняться над “нравится”, “не нравится”, от этой причины много болезней в жизни. Когда кто-либо говорит: “Я не могу стоять так”, “Я не могу есть этого”, “Я не могу пить этого”, “Я не могу вынести этого”, “Я не могу продолжать”. Все эти вещи показывают человеческую слабость. Чем больше сила воли, тем более человек способен перенести все, что постоянно приходит. Это не важно когда один не имеет выбора, а другой имеет его, но когда человек уступает своему Эго, тогда жизнь становится трудной. Есть ложное “Я” в человеке, которое суфии называют “Нафс” и это “Я” подпитывает слабости. Это “Я” испытывает тщеславие когда кто-то говорит: “Я не терплю этого, я не люблю этого” вот что питает “Эго” - тщеславие. “Эго” думает: я лучше других, и посредством этого оно становится сильнее. Но если тот, кто может распознавать, различать, выбирать, в то же время имеет все под контролем, и кто может радостные сладкие вещи пить из чаши, как что-то горькое - эта личность достигла мастерства.

Также импульсы пробуждения человека, когда он в беспомощности выдает - побуждение. Например, возможно он имеет побуждение идти в парк, но вместо ожидания правильного времени идти в парк, он быстро надевает шапку и идет наперекор, следуя немедленно своему побуждению, он теряет силу над самим собой. Но тот, кто подчиняет свои побуждения, контролируя их, используя их для лучшего применения, достиг мастерства. Потворство своим побуждениям к комфорту, к своим собственным удобствам, всегда высматривать путь наименьшего сопротивления - это приносит слабость. Конечно, может быть небольшая работа, и если личность принимает ее серьезно и заканчивает ее с терпением, она приобретает массу силы над собой.

Терпение - одна из принципиальных вещей в жизни. Хотя иногда терпение - как горечь, как тяжесть, как ужас, как смерть. Иногда некто предпочитает терпению - смерть. Но в этом - величайшая важность для человеческой расы, развивать терпение при всех состояниях жизни, на всех жизненных путях. Богаты вы или бедны, высоки или низки - это одно качество, что мы должны развивать, это дает выносливость, терпение всесильно, и, теряя терпение, человек теряет многе. Очень часто ответ на чью-то молитву - достигаеме им внутри, рука провидения не так далеко; а когда он теряет терпение, то через это и поддержку. Поэтому нетерпение, в какой бы ни было форме, должно быть избегаемо. Это делает человека утратившим равновесие и, когда оно потеряно, ничто не может быть выполнено. Из нетерпения нечего приобретать, когда нетерпение уже не нужно, наступает лень, небрежность, или леность.

И в завершении: физический контроль создает основание для характера и личности, основание на котором будет построено духовное достижение.

Здоровье находится в аккуратном состоянии по причине регулярности работы механизма физического тела. Регулярная работа физического тела зависит от погоды, диеты, баланса между действием, покоем и состоянием ума.

Многие думают, что уродство тела, кривизна в спине или полость в мозгу, действуют на ум. Некоторые очень часто представляют себе, что ум производит неправильность в спине или мозгу, посредством этого появляются причины болезни. Обычная точка зрения - это считать болезнь физическим расстройством, которое может быть вылечено посредством материальных лекарств. Тогда как есть другая точка зрения, в которой люди глубоко думающие, говорят, что непринятие предупреждений о болезни и концентрация на себе самом, в том, что все в порядке, могут помочь восстановить здоровье. Эта точка зрения, конечно, может быть преувеличением, тогда, когда некоторые люди утверждают, что болезнь - это иллюзия, что этого в них самих не существует; но и обычная точка зрения так же может быть преувеличением, если кто-то думает, что лечатся только лекарствами, и что ум мало действует на настоящую болезнь.

Обе эти личности: тот, кто смотрит на это с обычной точки зрения, и тот, кто делает так с более глубокой точки зрения, найдут доказательства за и против своей идеи. Некоторые идут далеко, говоря что медицина может и не касаться того, кто имеет веру, а другие утверждают, что болезнь так же реальна как и здоровье. В отсутствии болезни человек легко может назвать боль иллюзией, но когда он страдает, тогда для него трудно назвать это иллюзией.

Если спросят, кто более подвержен болезни, духовная личность или материальная, ответ будет таков: что духовная личность, пренебрегающая физическими законами, так же часто подвержена болезни, как и материальная личность, которая делает те же самые вещи. Несомненно личность с духовными наклонностями возможно с меньшей вероятностью заболеет потому, что ее дух устанавливает гармонию, через духовность она творит гармонию и из учает ее. Человек сохраняет царство природы в сонастройке с Бесконечностью.

Однако, изнь духовной личности в окружении мира - ак жизнь рыбы на суше. Рыба творение воды, ее питание, ее радость, ее счастье в воде. Душа духовная создана для уединения, ее радость и счастье - в уединении. Духовная личность, судьбой помещенная в окружение мира, чувствует себя не на месте и вечнораздражающие влияния вокруг нее, продолжительные столкновения впечатлений, беспокоят ее тонкие чувства. Поступая так или подобно этому, она становится больной, так, что толкнувший ее проталкиваться дорогами переполненного мира, использует суть толкания назад.

Душа духовная - старая душа, согласуясь с восточной терминологией. Даже молодая личность, духовно мыслящая, показывает взрослую природу, но, в то же время, духовность вечно молода. Личность духовная любуется всеми вещами, все ценит, радуется всему в полноте. Поэтому, если кто-то скажет: личность духовная - пожилая, это истинно, и если кто-то скажет что личность духовная - молода, это истинно также.

Люди нынешнего времени потеряли концепцию настоящего здоровья, стандарт нормального здоровья ниже реальной концепции здоровья. Быть здоровым - это не только быть мускулистым, это быть в состоянии наслаждаться и ценить жизнь полностью. Быть здоровым - это значит быть внимательным, тот кто глубоко чувствует, являет знак здоровья. Это не удивительно, если личность материальная становится больной, удивительно если личность духовная не здорова. Первая становится больна потому, что она теряет свой ритм, другая - потому, что она не выдерживает чужой ритм. Будь человек духовен или материален, ему должно жить в окружении мира и так, волей-неволей, каждый из них разделяет состояния любого, вместе, далеко ли близко, первый и второй подвержены влиянию всего вокруг, будь они желательны или нет. Кто-то не может закрыть свои глаза, или может закрыть свое сердце, от впечатлений, которые постоянно наваливаются на него. Лучшее, что можно сделать, это держаться осторожно, с тем что создает неправильность, негармоничность и беспорядок, будучи безропотным ко всему, что проходит мимо и, все же ,быть смелым для борьбы с тем, что удерживает его от здоровья и совершенства.

Суфий придерживается того, что совершенство в жизни лежит в совершенствовании себя, не только в духовном, но и во всех различных аспектах жизни. Человек, не способный заниматься всеми жизненными нуждами, конечно не сведущ в истинной жизненной свободе.

Просто как для каждой болезни есть лекарство, так для каждого разрушения есть восстановление. Усилий в любой форме, однако, недостаточно, чтобы производить реконструкцию и улучшение достойных состояний. Но наибольшее, в чем мы нуждаемся, так это в понимании той религии или религий, философии или философий, которые есть самопознание. Мы не поймем жизни вне, если мы не поймем самих себя. Это - то знание о себе, которое дает нам знание.

Что есть здоровье? Здоровье - есть порядок. А что есть порядок? Порядок - есть музыка. Где есть ритм, регулярность, сотрудничество, где есть гармония и симпатия. Поэтому, здоровье ума и тела зависят от сохранения этой гармонии и удержания в мире. И особенно, проживание среди толпы проверяет и пробует ваше терпение каждое мгновение, и здесь наиболее трудно сохранить ту гармонию и мир, которые являются корнем всего счастья. Жизнь означает борьбу с друзьями и битву с врагами, и если все время позволять себе говорить, то очень трудно удерживать симпатию и гармонию, которая дает гармонию и счастье.

Все обучение и знание приобретается, но это - божественное искусство и человек может наследовать его, хотя впитывая в себя внешнее обучение, он забывает это, однако душе известно это искусство. Это - ее собственная сущность, это - глубочайшее знание своего сердца. Не развитие какой-либо линии, дает человеку удовлетворение, его душа стремиться исключительно к божественному искусству. \Которое есть искусство сущего, преследующее его душу.\ Потому, что помощь в восстановлении мира - единственно необходимое дело, и возможно это - в изучении искусства бытия, чтобы стать образцом того, как пытаться служить человечеству.

Гармония - это то, что создаёт красоту, красота сама по себе не имеет значения. Объект, называемый прекрасным в одном времени или месте, может при другом времени не быть прекрасным. И так с мыслью, словом и действием. Что называется прекрасным, то только в определенное время и под определенным состоянием, которые делают это прекрасным, так если кто-то даст истинное определение красоты - то это гармония, гармония в комбинации цветов, гармония в рисунке или линии, вот что зовется красота, и слово, мысль, чувство или действие, которые творят гармонию, производят красоту.

Откуда приходит склонность к гармонии и откуда приходит склонность к дисгармонии? Естественная наклонность каждой души - к гармонии, а склонность к дисгармонии - неестественное состояние ума или дел; фактически делать неестественное - значит лишиться красоты. Психология человека такова, что он отвечает обеим: гармонии и дисгармонии. Он не может помочь этому потому, что он делает это естественно; ментально и психически он отвечает всему, что приходит, будь то гармоничное или негармоничное.

Учение Христа “непротивление злу” подсказывает не отвечать негармоничному. Например, слово доброты, симпатии или действия любви или болезни, находят отклик, но слово оскорбления, действие отвращения или ненависти создают отклик так же, и этот отклик создает еще больше негармоничности в мире. Уступая дорогу дисгармонии, человек позволяет этой дисгармонии повторяться. Где проявляются все великие беспорядки и разногласия, которые каждый видит теперь приходящими в мир? Кажется, что это приходит из невежества и факт, что дисгармония создает дисгармонию и дисгармония множится. Если личность оскорблена - ее естественной склонностью будет ответить еще большим оскорблением другой персоне. В этом случае он получает моментальное удовлетворение, дав хороший отпор. Но он откликается этой силе, приходящей от другого и эти две силы, будучи негативной и позитивной создают большую дисгармонию.

“Непротивление злу”- не значит принять зло в себя, это только значит не возвращать дисгармонию приходящую к тебе, как играющий в теннис хочет послать мяч назад своей ракеткой. Но в то же время, не предлагается кому-либо принимать мяч открытыми руками.

Склонность к гармонии может напоминать камень в море, среди ветра и шторма камень стоит твердо, волны приходят со всей силой, однако он продолжает стоять, терпящим все, позволяющий волнам бить его. Сражаясь с дисгармонией, кто-то увеличивает ее, не воюя с ней - человек воздерживается от подливания топлива в огонь, которое бы увеличивало причину разрушения. Несомненно, становясь мудрее, и чем больше трудностей мы будем иметь в лице жизни, каждый вид дисгармонии будет направлять нас, к тому, что очень резонно не воевать с этим. Мы должны понять однако, что все эти трудности могут помочь разрушить дисгармонию, которая, иначе, будет множиться. Это не бесполезно, во всякое время стоять крепко, где есть дисгармония мы увеличиваем нашу силу, хотя внешне это может выглядеть поражением. Но тот, кто сознательно увеличивает свою силу, никогда не признает это поражением, и до тех пор, пока личность, против которой он стоял крепко, не поймет, что по настоящему - это ее поражение.

Суфий избегает всех неритмичных действий, он держит свой ритм под контролем, не скажет и слова до правильного времени, не даст ответ пока вопрос не закончится. Противоречивое слово он все же рассматривает, будучи несогласным, если он не говорит и слова в споре, даже в это время он пытается решить это в консонантном аккорде. Склонность противоречить в человеке в конце концов развивается в страсть, пока он не начинает противоречить даже своей собственной идее, если она бывает высказана другим. Суфий для того, чтобы держать гармонию, равно модулирует свой разговор от одного ключа к другому, другими словами, он соглашается с идеей другого человека, глядя на субъект с точки зрения говорящего, вместо своей собственной, он создает основу для каждого обсуждения с соответствующим предисловием, таким образом подготавливая уши слушателей к совершенному отклику. Он смотрит за этим каждое мгновение и выражениями других, пытаясь сформировать консонантный аккорд, гармоничный между своим и чужим.

Жизнь в мире имеет постоянно беспокоящий эффект и тонкость, которую мы устанавливаем, пытаемся ее иметь.* И приходит время, когда чем искренней и полней доброй воли, чем лучше и симпатичнее человек, тем хуже жизнь становится для него. Если он напуган этим - он идет вниз, но если он держится смело - он найдет в конце концов, что это не ущербно для его силы, в какой-то день усилиться на этом уровне, к этому градусу и его присутствие, его мир и его действие будут контролировать мысли, чувства и действия других. Тогда его ритм станет сильнейшим и будет вызывать ритм в любом, следующем за ним. Это то, что называется на Востоке “господин ума”. Но для того, чтобы стоять крепко против негармоничности, приходящей извне, человек должен сначала практиковаться в твердом стоянии, против того, что приходит изнутри, от него самого. Для кого-то он сам, более трудно контролируем, нежели другие люди, и когда он не способен контролировать себя, он проваливается. Это труднее, чем стоять против негармоничности снаружи.

Что такое негармоничность в себе самом? Слабость! Слабость физическая, или слабость умственная, но это всегда слабость. Очень часто человек найдет, что болезни тела причиняют дисгармонию и негармоничные наклонности. Кроме этого, есть множество болезней ума, которые сегодня ученые еще не открыли. Иногда люди рассматривают как нормальность состояние своего ума в данный момент, а фактически - это болезнь и отсутствие достаточного внимания, это плата за дефект, который присущ болезням ума, человек не имеет шанса замечать это в себе самом. Он постоянно ищет ошибку в других, делает он что либо в конторе, где-либо в хорошем положении, дома или где бы то ни было, он вызывает негармоничность. Никто не понимает этого, для того что бы лечить нездоровье, он должен сначала признать это болезнью.

Причина дискомфорта и всякого провала - это негармоничность и наиболее полезная вещь, нужно сообщать сегодня при обучении, это чувство гармонии. Развивать гармонию в ребенке и приносить ее к его вниманию, было бы не так трудно, как это кажется; что необходимо, так это указать юноше различные аспекты гармонии во всех различных жизненных делах.

Если смотреть на мир глазами провидца, мы сможем найти, что люди, именуемые мудрецами и те, кто зовутся глупцами, находятся очень близко друг к другу, нежели они обычно думают. Их различные занятия много более схожи, чем обычно кажется в неравных жизненных состояниях.

Равновесие - это то, что редко находимо среди мистиков и прочих. Когда вы становитесь заинтересованы в чем-то, это в вашей природе хотеть этого более и более, это делает неотличимым духовное и материальное. Если мы становимся очень духовными, мы теряем мир, а если мы не желали жить в этом мире, мы бы не были сюда посланы.

Тот, кто видит хорошее в других, будет видеть больше и больше хорошего. Тот, кто имеет тенденцию нахождения ошибок, будет находить так много ошибок, что в последствии в его глазах хорошее увидится плохим. Тогда глаза сами по себе станут плохими. Есть много шансов упасть для бегущей личности, нежели для того кто ходит: избыток активности приводит к падению.

Временами в произнесении правды человек не имеет равновесия. Он говорит: “Я сказал правду”, не считаясь в гармонии ли это с окружающим и готовы ли люди слышать эту правду или нет. Он говорит: “Я сказал правду и я не думал бороться с кем-либо, потому что я сказал правду!” Поэтому урок покоя более важен тому, кто учится для достижения цели.

Философия достигается в знании Бога, который Величайший и Высочайший, чем что-либо еще в мире, как часто можно потерять удачу равновесия. Это то, почему в Библии, в Веданте, в Коране, даже очевидная истина преподносится в завуалированном виде. Если бы пророки и мастера давали истину в очевидных словах, мир бы пошел в неверном направлении. Я часто замечаю, что философия, когда объясняется прямо понимается совсем в другом значении.

Активность, направленная к росту и сдерживаемая в росте, через это теряет равновесие. Когда мы говорим, мы склоняемся к разговорам больше и больше, и мы становимся такими любителями говорить, что любим говорить не глядя, желает ли нас кто-либо слушать или нет. Мы говорим, что по настоящему мы не желаем говорить: позже мы удивляемся, почему мы оскорбили ту или эту персону, или почему мы сообщили ей свой секрет. Саади великий персидский поэт говорит: “О, умнейший, почему используя свою разумность, в последствии ты раскаиваешься?” Чтобы мы не делали, хорошее ли плохое, это увеличивается в нас больше и больше. Если в один день личность думает пять минут о музыке или поэзии, следующий день, это размышление продлится полчаса. Если кто-то думает с горечью, бессознательно его мысль будет расти пока его ум не станет полон горечи. Каждый грех начинается таким способом. Заратустра подразделял три вида греха: грех мысли, грех разговора и грех действия. Иметь мысли горечи, мысли зла - это как творить зло: и говорить злое - это также как делать злое. Когда личность совершает злое действие, тогда это очень конкретно.

Мы получаем равновесие мысли когда мы можем видеть вещи не только с нашей собственной точки зрения с идеями и чувствами, которым мы обучены, но со всех сторон. Односторонняя личность не имеет равновесия. Считается: человек очень патриотичный видит все с точки зрения своего патриотизма и он идет в магазин и просит владельца магазина продать ему некоторые вещи для патриотического употребления по очень низкой цене. Но продавец может быть бедный человек и даже для патриотического употребления он не может продать свои товары по такой цене. Тогда помимо этого, владелец магазина думает о своей торговле, он не может рассчитывать на видение патриотическими глазами. Одна личность думает только о патриотизме, другая только о торговле, и третий музыкант говорит: “Поэзия - только это единственная вещь в мире”, каждый из них думает исключительно о том, чем он сам занят. Благочестивая личность может преувеличивать свое благочестие, так сильно, что не останется в нем ничего кроме благочестия, которое наконец становится лицемерием.

Но кто-то может спросить, как можно достигнуть равновесия?

Первое здесь - это равновесие активности и отдыха, сна и хождения. Если личность верит, что спя очень много она станет великой и она приучает сама себя так делать, она станет монстром вместо человека, потому что его тело, данное ему чтобы испытывать мир, не используется. А если кто-то не спит совсем, в несколько дней он получит нервное расстройство. Если кто-то очень много постится, он определенно станет эфирным, он будет способен смотреть в другой мир, в другие планы. Если кто-то станет учиться пути вдохновения, вдохновение придет. Но это тело, эти чувства станут слабыми, так, что он не будет способен испытывать этот мир, для чего он нам был дан.

В Индии есть мистики именуемые Мадзуб, которые идут в крайнюю духовность. Их внешнее “Я” забыто до такой степени, что они живут испытывая этот мир вместе. Но крайность нежелательна, во всем, будь то Бог или зло, во сне и пробуждении, еде и пощении, быть активным или спокойным, говорить и молчать - это значит иметь равновесие.

Ученик изучал практику Мухаммада, через которую тот испытывал экстаз. Через несколько дней он пришел и принес фрукты и цветы, которые предложил Пророку, премного его благодаря и говоря: “Урок которому ты меня научил, так ценен для меня, он принес мне такое счастье. Мои молитвы, которые продолжались несколько минут, теперь, длятся целый день”. Мухаммад сказал: “Я так рад, что тебе понравился урок, но пожалуйста с сего дня закончи практики!”

Суфии учат равновесию позы и движения, которое включает контроль действий и активности тела практикуя: Нимаз, Вазифу и Зикр они учат уравновешивать мир концентрацией. Сидеть дома, закрыв глаза - это не концентрация, хотя глаза закрыты, мысли приходят. Очень важно выбрать правильный объект концентрации. Концентрируясь и медитируя, личность испытывает экстаз, контролируя себя, личность испытывает высочайший мир или план, в котором все вещи есть одно.

Для этого необходимо водительство Муршида, учителя, иначе равновесие будет потеряно, никто не может совершить этого сам по себе. И если всякий бы мог, он бы так заинтересовался тем, что он испытал там, что он бы стал рассеянным. В этом мире результатом будут сумасшествие, равно как и лунатизм и множество других пагубных последствий.

Нет большего благословения или счастья нежели чем экстаз, человек который всегда думает: “Я есть то что я вижу” приравнивает себя малому: телу, крови и коже - это “Я”, но в экстазе сознание освобождается от тела, из этого заключения и, затем, оно переживает истинное существование над всем: печалью, болью и неприятностями. Это величайшая радость испытывать его и удерживать контроль над телом и чувствами, через которые мы переживаем всю жизнь этого мира. Иметь равновесие - это высочайшее состояние.

Не только сила или нервная энергия необходима человеку чтобы стоять на земле. Сравним мускульную силу и нервную энергию - здесь есть равновесие, это равновесие необходимо человеку, чтобы стоять и ходить не падая. Кто-то может иметь мускульную силу и нервную энергию, но при расстройстве равновесия он не будет способен, стоять и ходить. И когда он рассуждает умом, это рассуждение, это далеко достигающее воображение делает человека вдумчивым. Но это не то равновесие.* Многие представляют себе, это таким великим, что они могут часами парить в небесах, и есть другие, которые рассуждают: это так могущественно, что их мысли ходят вокруг и около без конца. Если есть что-либо, что делает человека по настоящему вдумчивым, это не великие рассуждения или далеко идущее воображение, а равновесие.

Не сердечное, глубокое чувство или проживание в духовном экстазе делает человека просветленным. Личность может быть в экстазе, наблюдать видения, феномены и при этом не быть духовной.

Человек может иметь религиозные идеи, жить благочестивой жизнью, иметь возвышенные идеалы, и все-таки он еще не может быть просветленной душой. Это показывает, что для того, чтобы сохранить тело, как это должно быть, и держать ум настроенным на правильный тон, необходимо равновесие. Когда мы изучаем природу, мы находим, что выращивание растений и жизнь деревьев зависят от равновесия и когда мы думаем о космосе и учим положение звезд и планет, основной вещью будет для нас понять, что одно тяжелейшее тело держит другие. Все разрушения имеющие место в природе, такие как вулканические извержения, наводнения, землетрясения приходят из отсутствия равновесия. Пока природа удерживает равновесие, пропасть в сердце земли только напоминает как это бывает, но люди могут гулять в ней без вреда. Ураганы, голод все плохие состояния, так же моры, посещающие человечество, причиняются расстройствами равновесия, которое обеспечивает благополучие человечества. Это учит нас тому, что секрет существования индивидуальности, так же как и весь космос живет в равновесии. Не было бы преувеличением сказать, что все успехи и неудачи вызываются равновесием или его отсутствием. Развитие или его отсутствие может быть объяснено как приходящее из равновесия или его отсутствия.

Есть другая идея, связанная с равновесием. Жизнь - это движение и равновесие - есть нечто контролирующее это. Несовершенное равновесие, чрезмерно контролирующее движение, приносит состояние инерции. Например, сила правой руки могла бы быть равна силе левой, если бы сила правой ноги и левой ноги была равна, человек бы был не в состоянии работать или ходить. Если бы каждый из двух глаз имел ту же силу зрения, человек был бы не способен видеть. Все это контролируется равновесием, но избыточное уравновешивание разрушает это, слишком много равновесия приносит неподвижность. Обычный, не абсолютный контроль, приносит успех. Искусство приходит также из равновесия чувства линии и цвета, а гениальность в науке приходит из равновесия между восприятием и пониманием.

Основная проблема, как достигнуть равновесия и как поддерживать его. Относительно предыдущего я бы сказал, что равновесие естественно, так что нечего здесь поддерживать, вопрос только в том, как поддерживая равновесие не достигать его. Влияние жизни в этом активном мире, всегда кого-то делает неуравновешенным.* Не важно, какое направление он берет в жизни, не важны его занятия, его бизнес, в жизни это всегда сложно поддерживать равновесие. Суфии, конечно, нашли ключ к этому и этот ключ - как стать в отдалении от себя самого. Я уже говорил, что совершенное равновесие - значит разрушение действия, но когда кто-то думает, что с утра до вечера жизнь ничто иное, как действие, он естественно не сможет держать это равновесие. Но, посвящая несколько минут в день медитации, тишине, он может коснуться полного равновесия на мгновение, и тогда в активной жизни равновесие установится естественным путем.

Очень часто люди совершают ошибку, думая что с помощью медитации или тишины они смогут добиться успеха в деятельности. Если это принесет успешный результат, то только потому, что равновесие в медитации делает его способным установить необходимое равновесие для деятельности. Внешняя жизнь зависит от внутренних состояний индивидуума. Успех или неудача развития или установления покоя, чей-то уровень бытия приходит из состояний, которые человек испытывает в себе самом. Человек здравомыслящий скажет: “По этой или по той причине, ты можешь встретить успех или неудачу”. Ясновидящий скажет: “Это потому, что дух или призрак сказал так или эдак, состояния будут лучше или хуже”. Астролог скажет: “Потому что звезда в этом доме, мы испытываем такие и такие-то состояния”. Согласно суфиям, состояния жизни вокруг нас абсолютно зависят от состояний нашего внутреннего “Я”, так что необходимо изменить состояния во внутренней жизни или настроить себя самого к работе с внутренним “Я” для принесения необходимого равновесия. Однажды равновесие теряется и оно возвращается назад с великими сложностями. Часто на первом месте - сложность в удержании равновесия в повседневной жизни: и однажды, где равновесие потерялось, там остается небольшая надежда на успех, счастье или развитие. Это просто, как часы вышли из строя, они не могут идти, пока их снова не приведут в надлежащее равновесие.

То же самое с состояниями души. Если человек, потеряв свое богатство, став мотом, стал беспечным - это знак потери равновесия. Быть таким печальным, быть таким занятым, быть таким ленивым, все эти вещи показывают потерю равновесия. Все, что можно назвать чрезмерным, это всегда отсутствие равновесия.

Равновесие - это состояние индивидуального развития и уважения других. Однобокость - это отсутствие равновесия. Когда мы не можем ухватить идею другого человека - это отсутствие равновесия. В то же время, сложно показать точно, где и когда есть равновесие. Например: особенности китайца нормальны для Китая, особенности греков или римлян были бы нормальными для тех времен и тех людей. Мы называем нормальным то, что основное имеемое каждым. Поэтому мы можем сказать, что когда сезон простуды и кашля, простуда и кашель естественны.

Несомненно, жизнь трудна для большинства из нас, но очень часто мы делаем ее еще более трудной для нас самих. Когда мы не понимаем реальную природу и характер жизни, мы производим наши собственные трудности. В нашей жизни только пять процентов причиняются жизненными состояниями, а 95 процентов трудностей вызываются нами самими. Но каким способом, кто-то может спросить, они вызываются нами самими? Мы не хотим борьбы в жизни мы не любим споры, мы только хотим гармонии и мира. Надо понять, что перед тем, как мы сможем творить мир, необходима война и что война должна вестись с самим собой. Наш худший враг - это наша “самость”, наши ошибки, наши слабости и наши ограничения. И наш ум предатель, он прячет ошибки даже от наших собственных глаз и указывает на других людей, как на причину всех наших трудностей. Таким образом, он постоянно обманывает нас, удерживая в не подозрения реального врага и понуждает нас против других, биться с ними, заставляя нас думать, что они есть наши враги.

Кроме этого, мы должны повернуть нас самих к Богу. Так поднимаясь выше, наша точка зрения становится выше, настолько высоко, насколько достигает наше зрение. Таким способом, когда личность развертывается еще и еще, ее видение становится шире и шире, и из всего, что она делает, она извлекает божественную ноту, которая целительна, утешающая и дающая покой всем душам.

Равновесие - это безопасность жизни, не только нашей собственной, но равновесие помогает сохранению всех вещей вокруг кого-либо. Народ на Востоке всегда имеет уважение к равновесию, которое есть главная вещь, поддерживаемая в жизни; и различные упражнения, которые они предписывают в религиозной ли форме, в божественной, в философской или в царстве физики, все они для поддержания равновесия.

Есть два различных пути, которыми один достигает духовной цели, а другой - совсем противоположное первому. Первый - это путь смирения, а второй - это путь борьбы. Несомненно, путь борьбы также имеет смирение, и в пути смирения есть также борьба, но, в основном тот, кто ступает путем смирения, имеет только одну мысль: быть смиренным, тогда как тот, кого поражает путь борьбы, борьба - это главный объект. Оба пути существенны невозможно игнорировать или принимать только один из них. Люди часто думают суфизм - значит пассивное существование, но это не так, это -существование и активное и пассивное. Это - знание секрета человеческой жизни на земле, в чем он нуждается для своего характера, для своих состояний.

Когда мы размышляем относительно этих принципов, мы находим, что есть вещи в жизни, с которыми мы можем только смиряться. Проще быть смиренным к вещам, в которых ни кто не может помочь, но если кто-то имеет силу бороться, то трудно быть смиренным. Тот, кто смиряется в простых состояниях, может найти это не сложным, но он не знает, что значит смирение. Например: человек может иметь бедных родственников, которые хотят часть его капитала, потому что они в великой нужде, но, вопреки этому, он не может смирить себя, с тем чтобы они имели это тоже, даже когда в дальнейшем приходят ночные воры взламывают его дом и уходят вместе со всем его добром, он может очень быстро смирить себя с этой потерей. Этот вид смирения не добродетель, смирять самого себя - это значит делать так, даже тогда, когда кто-то имеет силу защищаться. Все великие признавали ценность смирения и думали о нем. Христос говорит, что если кто-то просит нас пройти с ним определенное расстояние, мы могли бы пройти с ним еще дальше. Чему это учит? Смирению. Кто-то может думать, что смирение - это не практично и что мир “Самости” дает ему преимущество. Это правда, но потеря малого сравнима с получением, если только сердце может выдержать потерю. Еще если кто-то недоволен тем, что было сделано, то лучше не смиряться.

Если человек может быть смиренным, то так много лучше, но он не должен насиловать свою природу. Он однажды просит другого человека одолжить ему плащ. Ему его немедленно дают, но в то же время дающий очень досадует, что другой спросил об этом и когда сам он вынужден идти из дома в дождь, он раздражен от того, что промок. Было бы много лучше для него сказать однажды, что он очень извиняется, но не может одолжить. Однажды однако дав его, он не должен сожалеть об этом, но иметь удовольствие ходить мокрым, помогши другому человеку: если он дал, то он должен делать это от всего сердца.

Тот, кто по настоящему смирен, не показывает этого. Это не просто. Как много людей в этом мире пробуют изучать восхитительные духовные вещи. Но смирение, такая простая вещь, то же замечательно: добродетель не только прекрасна - это чудо. Смирение во многих таких малых вещах, мы не всегда узнаем его, но оно есть здесь. Окружающие могут попросить нас сделать что-то, что мы не любим, может быть они говорят нам то, что мы не желаем воспринимать спокойно, мы хотим ответить обратно. Тогда есть много колкостей из всего, что мы встречаем в каждодневной жизни. Если бы мы не смирялись, мы бы чувствовали раздражение все время.

Поэтому быть смиренным - не слабость, это - великая сила. Так, кто-то пойдя дальше, может найти, что он способен смиряться даже с холодом и жарой, с местами подходящими и не подходящими и все это смирение значит, что нам прибывает от этого. Мы могли бы сформировать обыкновение и способность существовать смиренно: не смиряясь лишь сами с собой в опытах, значащих потерю удобного случая. *

Здесь также работают две силы: энергия коллективная и индивидуальная. В суфийских терминах, одна - “Каза”, другая -“Кадр”. Очень часто, индивидуальная сила не сдается и поэтому она рушится. Например: человек призванный к борьбе за свою страну, но говорящий, что он не поможет армии, беспомощен перед могуществом всей нации, как бы не был прекрасен его идеализм. Здесь он должен смирить себя с состоянием, в котором есть конфликт между большей и меньшей силой, здесь решением будет только смирение.

Конечно, все вещи должно понимать правильно. Смирение, проповедуемое глупо, не ценно. Мюрид, бравший уроки смирения у Муршида, однажды гулял по середине улицы погруженный в размышления о смирении, тогда как бешеный слон приближался к нему с противоположного направления. Мудрец сказал ему: посторонись с дороги, но тот не захотел, потому что он пытался смирить себя слону, пока не был им грубо отброшен прочь. Это привело его к Муршиду, который спросил его, как он так поранился? Тот ответил что практиковал смирение, Муршид сказал: “Что тебе никто не говорил уступить дорогу?” Тот отвечал: “Да, но я не слушал”. “Но почему ты тогда себя не смирил перед другой личностью?” Часто великие принципы могут практиковаться с большим вредом. Тем не менее, смирение проверено путями святых, потому что оно развивает в человеке терпение. А почему терпение? Все сокровища в этом. Нет ничего ценнее, ничего более блаженного чем терпение.

История рассказывает о Пророке, когда он был очень болен, он страдал много лет. Через это испытание его проницательность стала чище, но его страдания были так велики, что те, кто были вокруг него, не выдерживали этого совсем и так в лесу он искал прибежища в Боге, оберегая их от созерцания его боли. Так его зрение стало острее и звук его сердца открыт, он слышал голос, приходящий от деревьев: “Я лекарство от твоей болезни”. Пророк спросил: “Пришло время исцеления моей болезни?” Голос ответил: “Нет”. Он спросил почему я должен взять тебя после?” Позже он имел то же самое переживание. Опять он слышал голос. Но когда он спросил пришло ли время его исцеления, то ответ был: “Да!”. Но Пророк продолжил разговор: “Как я возьму тебя не смирив себя самого”.

Когда мы думаем о крайнем идеале, мы можем восхищаться, если он не практичен, особенно в это время, когда есть так много обращений к лечению и так много механических вещей. Но вдумчивый человек может видеть, как много людей разрушают свои жизни, идя через одно лечение к другому, теряя терпение и смирение, в котором-то и проживает их полное исцеление. Лекарство не всегда ответ на сложности, часто терпение - ответ. Это значит, что человек становится более и более нетерпеливым каждый день в следствии своей поверхностной жизни. Это тяжело смиряться с малыми вещами и все-таки, это много лучше быть смиренным, чем беспокойным.

Когда мы проливаем мистический свет на этот субъект, то видим, что, существуя смиренно, мы формируем гармоничную связь с Безграничным. А как нам следует учить это? Следует ли нам это делать, существуя в смирении перед Богом? Нет! Это величайший урок для изучения. Первый урок - это смирить самих себя с маленькими трудностями в жизни, не отбиваться от всего, что приближается от противоположности. Если бы человек был способен управлять этим, он не нуждался бы в культивировании великой силы, даже его одно бы присутствие исцеляло. Такая личность более драгоценна, чем ветвь розы, которая имеет множество шипов, но всего лишь несколько цветов.

Смирение - результат эволюции души, поэтому есть результат и любви и мудрости. Истинность этого может быть увидена в жизни ребенка или подростка. Как только дитя привлекается каким-нибудь объектом, только его он знает, эго хочет, и если отказать ему в нем, ребенок недоволен. Ребенок, развиваясь в жизни, учится смирению. В этом и есть разница между незрелой и продвинутой душами на пути мудрости, зрелая душа проявляет свою природу развития силой смирения. Человек определенно имеет свободную волю, но эта сила очень мала в сравнении со всемогущей силой Бога, которая проявляется в форме более могучих индивидуальностей, в состояниях, которые не могут быть изменены и многими другими способами. Смирение - не значит давать что либо, смирение - значит быть довольным, давая это. Быть смиренным - значит искать удовлетворение в самоотречении.

Самоотречение не может быть добродетелью, когда оно приводит к беспомощности и неудовлетворенности. Природа в неразвитого Эго в обиде на все, что происходит в жизни, которая препятствует достижению определенного объекта: но когда личность принимает суть смирения в лице трудности, и в то же самое время чувствует удовлетворение, то, даже не достигая своего объекта, она поднимается над ним.* В этом пути для истинно смиренной души даже поражение есть действительный успех.

Смирение есть качество святой души. Оно горько на вкус, но сладко в результате. Какова бы не была сила человека и позиция в жизни, он может всегда встретиться с более могущественной волей, в какой бы форме это не было проявлено. Божественная воля в истине. Противопоставляясь Божественной воле, кто-то может сломать себя, но смиряя себя Божественной воле? человек открывает путь. В смирении природа воды, если что-либо преграждает ему путь, оно создает другое направление; и она уже течет, поступая таким образом, так как в конце встреча с океаном. Это то, что делали святые души, ступавшие по пути смирения, однако они удерживали свою собственную волю бодрой. Так воля имеет силу проделать этот путь. Личность, смиряющая естество, становится наконец утешительна для себя самой и счастливой для других.

Смирение не обязательно слабость, леность, трусость, или отсутствие энтузиазма. Смирение в действительности - выражение господства над самим собой. Склонность к подчинению воле другого или определенным состояниям не всегда работает в ущерб смиренного. Может временами это выглядит невыгодным, но в конце реализуется такая выгода, как добродетель. Отсутствие силы, выносливости есть причина в душе, нет существ, готовых смирять самих себя, пока они не смогут выдерживать свою боль или переносить свою потерю.* Те, кто смиряются, практикуют смирение даже в малых каждодневных вещах. Они избегают использования своей силы воли, не нужной для каждой маленькой вещи.

Смирение пассивно и иногда это смотрится ущербным в жизни активной личности, достигающей своих целей.* Но постоянная активность, держащая силу и энергию, очень часто причиняет бедствие. Каждую активность должна уравновешивать пассивность. Таким образом в жизни достигается успех и счастье, которое есть поиск каждой души.

Символический смысл въезда Иисусв Христа в Иерусалим верхом на ослице в Вербное воскресенье состоит в том, что ослица с крестом на спине, несущая все тяготы, показывает смирение в покорности воле своего господина. Это привилегия того, кто служит: как бы скромен ни был тот, кто служит, он награжден привилегией служить Богу.

Отречение и аскетизм - две разные вещи. Суфийская мораль - это отречение, но это не всегда мораль аскета. Аскет не женится, он не ест хорошей пищи, он не носит прекрасных одежд или не делает все что приятно, суфий думает, что все в мире для него, так он не нуждается в оставлении мира с неисполненным желанием. Но он не зависит от этих вещей, он держит себя свободным от них. Он не идет в горы, чтобы быть в уединении, он живет в мире. Он идет в горы, если он желает успокоиться, горы не могут удерживать его навсегда. Много легче быть религиозным, духовным в пещере, в горах, нежели чем в мире, но суфий не нуждается в бегстве от мира, он узнает и видит лицо своего Возлюбленного, лицо Бога - везде.

Если религиозный учитель может сказать: “Нет ты не должен слушать музыку, ты не должен идти смотреть пьесу, ты не должен видеть танцев, и ты не должен танцевать сам”. Возможно один из тысячи учеников будет повиноваться его словам и пойдет прочь в пустыню. Несомненно, этот ученик найдет много больше здесь помогающего ему в поисках духовности, но он не будет иметь опыта мира и так он будет всегда подвергаться искушению.

Намного более похвально и трудно жить в миру и все же быть духовным, иметь ответственность в жизни, уделяя внимание друзьям и родственникам, служить друзьям и врагам и все же оставаться духовным. Пребывать с трудностями своего окружения, загруженным ответственностью, и быть не защищенным от оппозиции, это много тяжелее и величественнее, чем быть аскетом в джунглях. Оба направления имеют свои опасности. Если кто-то покидает мир, то врожденные склонности к счастью и переживаниям мира могут в какой-то момент оттянуть назад, как Йогина Маха Чандру, который был великим святым и имел множество челас-учеников, и все же был взят назад королевой Махилой и сделан королем. Он упал в этот момент, с великой высоты, которой достиг многими годами тяжелой, заповедной изоляции. Йоги говорят, что лучше покинуть мир, но суфии выбирают жизнь в мире с отречением. Они предпочитают испытывать мир, служа всему. В то же время практикуя отречение.

Жертвенность меньше чем отречение, однако жертвенность - это тоже отречение. Жертва - это урок, которому пророки и учителя учили для того, чтобы человек следовал отречению. Добродетельность жертвы лежит в готовности, с которой она совершается. Отречение, конечно, есть то, что возникает как принцип, но подобно чувству.*

Отречение является автоматическим действием человеческого сердца, действия, которое мало кто понимает, потому что мало кто прибывает на той ступени, где он может отрекаться. Этим действием в уме возжигается духовная искра и, когда личность прибывает на эту ступень, она принимает первый шаг на пути духовности. Искра, производимая этим действием в глубине сердца, достигает факела, пламени в жизни и это меняет всю перспективу жизни. Весь мир выглядит изменившимся, тот же самый мир, в котором человек живет, страдает и радуется, ученый и неученый - все вещи покажутся измененными, когда однажды отречение познано.

Отречение в пункте события есть отрицание себя и отрицание того, что кто-то будет использовать.* Как все вещи в мире могут быть употребимы и злоупотребимы, так принцип отречения может быть употребим и злоупотребим. Если отречение, как принцип - хорошая вещь, тогда будет наблюдаться бесцельность в поддержании всего сотворенного. Творение может быть вдобавок не проявлено, когда отречение было первопричиной. Поэтому, отречение - также добродетель или грех, оно становится добродетелью или грехом в согласии с использованием, которое мы даем эму. Когда кто-либо посмотрит с метафизической точки зрения, он найдет, что этот принцип используется как лестница для подъема над вещами. Такова есть природа жизни в этом мире, все вещи, к которым мы привлекаемся, не только становятся привязками, но бременем. Когда мы рассматриваем жизнь, она есть наше вечное путешествие. Чем больше кто-то загрузит ношу на свою спину, тем более тяжелым становится путешествие. Размышляя так, видно что душа, чье постоянное желание идти вперед, удерживается привязанностями ежедневно, или большее время - непрерывно.

Вот почему все мыслители и мудрецы, которые пришли к осознанию жизни, использовали сомоотречение как лекарство. Иллюстрацией может послужить басня о собаке и хлебе. Собака, держа в пасти кусок хлеба, подошла к пруду и, приняв свое отражение в воде за другую собаку, принялась облаивать его. Едва лишь она раскрыла пасть, хлеб упал в воду. Чем больше мы рассматриваем свои ошибки в жизни, наши животные желания, тем больше мы находим, что не так уж далеки от собаки из этой басни. Вспомним о трагедиях целых народов, о том, как жестоко боролись наши предки за материальное, изменчивое, преходящее! Все это свидетельства того, насколько человек ослеплен материальной жизнью, как привык пренебрегать кроющейся за ней тайной.

Когда мы приходим к рассуждению, что кто-то должен отречься и таким образом он должен практиковать отречение, здесь есть урок, который надо выучить. Потому что добродетель не добродетель, если она в насилии, человек не способен ее практиковать. Личность, насилующая добродетель, насилующая отречение, неправильно совершает отречение. Добродетель не добродетель, когда приносит боль, как она может быть добродетелью? Она называется добродетелью, потому что дает счастье. То, что убирает прочь счастье, всегда не добродетель. Поэтому отречение правильно практикуется тем, кто правильно понимает отречение и способен практиковать его. К примеру, есть человек, у которого есть один кусок хлеба. Он, путешествуя в поезде, находит голодного, нуждающегося в хлебе. Он сам по себе также голоден и имеет только один кусок хлеба. Если он думает, что это его Дхарма дать и после голодать, и быть несчастным из-за этого, для него будет лучше не давать этого, потому что здесь он не имеет добродетели, если он даст однажды, следующий раз не даст, страдая от этого. Добродетель принесла ему несчастье, эта добродетель никогда не разовьется в его характере. Единственно способная к отречению личность, та, что находит величайшее удовлетворение в лицезрении другого с его куском хлеба. Человек, счастьем наполняя свое сердце, полный счастьем действия, один этот человек должен совершать отречение.

Это показывает, что отречение - не та вещь, которая может быть изучаема или преподаваема. Оно приходит из себя как развитие души, когда душа начинает видеть истинное значение вещей. Все, что ценно для других, душа провидца начинает видеть иначе. Это показывает, как все вещи мы видим или драгоценными, или недрагоценными, их ценность согласуется с нашим взглядом на них. Для одного человека отречение от медяка слишком много, для другого - все, что мы имеем ничто. Это зависит от того, как мы смотрим на вещи. Тот в жизни поднимается над всеми вещами, кто отрекается от них. Человек - раб вещей, от которых он не может отказаться. Он становится царем над вещами, от которых отрекается. Весь мир становится царством в его руке, если человек отрекается. Но отречение зависит от эволюции души. Те, кто не эволюционируют духовно, не могут правильно отрекаться. Для взрослого маленькие игрушки - ничто, но такие ценные для ребенка. Для него просто отречься. Так и для тех, кто развивает духовность, от всех вещей легко отказаться.

Теперь вопрос: как кто-то продвигается в отречении? Кто продвигается на пути отречения, становится способным различать между двумя вещами, которая лучше. Личность с характером собаки, не могущая отказаться, теряет обе вещи. Жизнь такова: где есть две вещи перед нашим взором, одну вещь требуется потерять. Это зависитиот самого человека, различение от чего отказываться и зачем: будь то отказ от неба ради земли или от земли ради неба, или же от богатства для чести, или от чести для богатства, будь то отказ в вещах сиюминутной ценности ради вечных вещей; или от вечных вещей ради вещей сиюминутной ценности. Природа жизни такова, что всегда проявляют две вещи. Множество раз это великая головоломка по настоящему выбрать между двумя, очень часто одна вещь в руке, а достижение другой дальше - это головоломка как отказаться от одного или получить другое. Очень часто человеку не достает силы воли отрекаться. Это требует не только различения между двумя вещами, но также силы воли делать то, что мы желаем делать. Это не легкая вещь, для человека в жизни делать то, что он желает делать. Думая, как трудна жизнь, мы сами не можем слушать себя, каково же другим слушать. Долгое время кто-то не может отречься потому, что его собственная “самость” не способна слушать его.

Отречение может изучаться естественно. Кто-то должен тренировать сначала свое чувство различения. Различать между тем, что более и что менее ценно. Кто-то может его изучать проверяя. Это как проверяется золото от имитации золота. Оно выдерживает малое время до тех пор, пока не становится черным - это имитация, то что всегда держит цвет - настоящее. Это показывает, что ценность вещей может быть узнана в их постоянстве. Ты можешь спросить, не могли бы мы узнать ценность вещей по их красоте? Да, истинно, мы должны узнавать по красоте, но мы должны узнавать красоту по постоянству. Думая о разнице в цене цветка и бриллианта. Цветок со всем его изяществом, красотой цвета и аромата, опадает скоротечно в сравнении с бриллиантом. Причина только та, что красота цветка поблекнет следующим днем, а бриллиант будет сохраняться. Это показывает природную склонность, мы не нуждаемся в изучении этого, мы всегда ищем красоту так же и то, что длительно. Дружба, что не длительна, конечно прекрасна, но какова ей цена? Положение, честь что не длительна, чего стоит?

Хотя человек как ребенок, убегает от того, что привлекало и всегда меняясь - его душа ищет постоянства.*

Потому что, изучая урок отречения, человек только изучит свою собственную природу, потому что, глубочайшая суть - в попытках понять собственную глубину. Мудрость приходит через процесс отречения.

Мудрость и отречение идут вместе. Через отречение человек становится мудрецом, через сущность мудрости - способнее к отречению. Все сложности в жизнях людей, в их домах и нациях, всегда в человеческой неспособности к отречению. Если цивилизация может быть объяснена в других словах, это есть только развитое чувство отречения. Высочайшая и величайшая цель - каждая душа хочет достичь Бога. Как все вещи хотят отречения, так высочайшая цель желает высочайшего отречения. Хотя, отречение через насилие даже для Бога не свойственно. Отречение присуще, когда кто-то способен совершать его. В Библии есть история о Аврааме приносящем в жертву своего сына. Человек сегодня любит посмеяться над некоторыми древними историями, обосновывая все согласно своей собственной точки зрения. Как много отцов и матерей отдают своих детей в жертву войне, для своей нации, своего народа или чести. Это показывает, что не может быть слишком великой жертвы, ради своего идеала. Есть только разница идеалов: материальный ли или духовный идеал, земное ли достижение или духовное, для человека или для Бога.

До тех пор, пока отречение практикуется для духовного продвижения, этот путь - правилен. Но как только отречение станет принципом - отречение станет злоупотреблением. Человек по сути должен быть господином жизни. Он должен использовать отречение не попадая под соответствие различению.* Не человек для отречения - отречение для человека. Так и со всеми добродетелями. Когда добродетели контролируют жизнь человека, они становятся идолами, не идолам мы должны поклоняться, это идеалу мы должны поклоняться в идоле.

Воля - это развитие желания. Когда мы говорим что что-то случилось в соответствии с божественной волей - это значит, что это был приказ, желание, которое развилось в действие. Когда желание развивается в действие, оно становится волей, оно становится приказом. Кто-то может думать, что это только чье-то желание, на самом деле это желание до тех пор, пока оно не изменено. Хотя оно не проросло, хотя оно не активно, как семя в земле. Но в мгновение, когда семя выходит из земли, как сеянец в процессе становления растением, тогда это - воля. Следовательно, желание и воля - два разных имени для одной вещи, в не развитом состоянии и в процессе развития.

Потребность - это более слабая и примитивная степень желания.

Когда идея или мысль того, кто хочет определенной вещи, не сделалась ясной в его собственном уме, когда его собственный ум еще не принял решения, тогда это греза или мечтание. Когда мысль немного более развита - это желание, тогда оно остается и не рассеивается как облака. Оно осязаемо, оно здесь, но пока еще оно не исполнено, потому что для исполнения желание должно развиться.

В этом мире есть некоторые люди говорящие, что всю свою жизнь они терпели неудачи, и никогда их желания не были осуществлены. Также они очень легко представляют, что противоборствующий дух препятствует им или что Бог против них или звезды, или что-то еще, что мешает их желаниям исполнится. Но обычно это не так. Во-первых, Бог желает того чего желаем мы, если бы Бог желал чего-то, отличающегося от нашего желания, мы не могли бы поклоняться Богу, который всегда против нас. Кроме того, нет выгоды в сопротивлении желаниям человека и бесполезно сопротивляться желаниям Бога. Действительно, планетарные или космические условия могут быть против желания, как говорится “человек предполагает, а Бог располагает”. Бог в таком случае помещается на место космических сил, но в действительности это (все же) Бог с Его милосердием и состраданием, никогда не желающий противостоять чьему-либо желанию. И не говоря уже о Боге, даже добросердечный человек никогда не захочет противостоять чьему-либо желанию, он будет делать все возможное, чтобы помочь желанию человека осуществиться.

Обычно происходит то, что человек оказывается худшим врагом своего собственного стремления по многим причинам и одна из них в том, что он никогда не уверен в том к чему он стремиться.

Среди сотни людей мы найдем возможно лишь одного, кто реально знает к чему он стремиться, когда девяносто девять не уверены. Один день они думают что они стремятся к чему-то, а следующий день уже нет, таким образом стремление распадается в смятении ума.

Есть другой тип людей - те, что приняли пассивное отношение. Такие люди говорят: это грех к чему-то стремиться; и все же они не могут существовать без некоторого стремления. В этом пассивном отношении они решают не стремиться. Они сопротивляются каждому стремлению. И есть четвертый тип, это те, кто стремятся к чему-то, но при отсутствии концентрации не могут превратить свое стремление в желание, и поэтому их стремления всегда остаются на примитивной стадии. Наконец есть пятый тип людей, которые развивают стремление в желание, и они идут не далее этого. Таким образом, стремление не выполняется, так сказать, оно никогда не достигает кульминации. Это случается только тогда, когда желание развивается в волю.

Это вопрос величайшей важности в жизни каждого, нет человека, который мог бы существовать в мире без желания к чему-либо. И если бы был человек, не имеющий желания, он не оставался бы в мире, он должен бы был избегать толпы, так как он не мог бы существовать. Ему бы пришлось идти в горы куда-нибудь прочь от мира и даже там ему бы пришлось бы превратиться в дерево или скалу для того, чтобы существовать, потому что быть живым существом без желания не возможно.

Есть изречение в “Гайан”, которое понятно не каждому: “Подавлять желание - это сдерживать божественный импульс”. Те, кто различают между божественным и “не божественным”, определенно совершают величайшую ошибку, как то так и другое, все - есть божественное, либо нет ничего. Только одно различие, как между машиной и инженером: работает Ум Господа и в то же самое время работает машина Господа, поэтому то, что возникает как желание - есть Бог в своем истоке и, таким образом, он является божественным импульсом. Набожный человек в своем неведении имеет ложную концепцию этой идеи и он делает Бога пленником небес.

Другая пословица из Гайан: “Все, что производит томление в сердце, лишает его свободы”. Истина такова, что когда существует томление, человек скован цепью, цепью, которая крепче железа. Стремиться - значит быть связанным, это не моральное, а философское утверждение. С другой стороны, кто-то не может жить без стремления, с тем же успехом ему проще быть скалой. Несомненно, если кто-то был бы свободен от стремлений, он имел бы ту же свободу что и скала, но даже скала ждет дня когда она почувствует стремление. Стремление, исполнение которого придет с развитием человеческой формы.

Разница между людьми соотносится с желаниями, которые они имеют. Один желает земли, а другой - желает небес. Стремление одного берет его на высоту духовного развития, а стремление другого - забирает его в глубины земли. Человек, великий или малый, мудрец или глупец, на правильной дороге или на ошибочной, соответствует стремлениям, которые он имеет.

Согласно суфиям есть “Каза” универсальная воля, универсальная сила; и “Кадр” - индивидуальная сила, в сравнении с универсальной силой она подобна капле в сравнении с морем. Она не может устоять против размаха морских волн, которые приходят и разрушают ее, однако, капля, будучи из того же источника что и море, имеет также определенное количество силы и она имеет индивидуальную волю устоять от противоборствующих сил.

Если мы хотим сделать этот вопрос об индивидуальной и универсальной воле более ясным, мы сможем это сделать даже в малых вещах. Человек, гуляющий по улице и говорящий: “Я чувствую голод и я хочу пойти в ресторан поесть”, показывает индивидуальную волю. Другой человек идет по улице и видит бедняка, говорит: “Этот человек выглядит бедно, могу ли я что-либо для него сделать. Я хочу видеть его выглядящим более счастливо”. Как только он начнет думать о добре для другого, его воля сразу же станет универсальной волей. Причина того, что ограничивает, отделяет волю индивидуума - это мысль о себе, и как только он забыл мысль о себе, как только он станет думать о другом, эта граница разбивается и воля становится сильнее. Откуда творили мастера человечества, те кто были способны делать в мире великие вещи, откуда они получали волю? Это была их собственная воля, расширенная разрушением границ мыслей о себе. Это не значит, что кто-то должен всецело отказаться мыслить о себе, что он никогда не должен думать о себе, о своем обеде и ужине. “Я” присутствует и человек должен думать об этом. Но, в то же время, для того, чтобы расшириться, для того, чтобы дать воле расти, чем больше человек забывает себя, тем больше ему помощи.

Есть те, что принимают путь смирения, не делая добро ни себе ни другим.* Они принимают позицию, что это придет откуда-нибудь или что кто-то будет делать это, если они голодны или нуждаются, то кто-нибудь придет накормит или поможет им. Их желание не активно, они не дают своему желанию стать волей, они остаются там, где они есть, они - пассивны. Несомненно, что разумная пассивность и смирение могут также принести прекрасный результат. Но многие из этих людей практикуют это интеллектуально. Качество святых - быть смиренными ко всему, но тогда они даже не формируют желание. Они принимают все, что приходит, цветы и шипы. Они смотрят на шипы и видят над ними цветы. Они довольны и хвалой и хулой, взлетом и падением, они принимают жизнь как она есть, делать - так есть разумный путь. Не разумный путь - это говорить, что все сложно, и что кто-нибудь еще придет и сделает это. Это - ни что иное как вид лени, а не пассивность.

В Индии существует история про человека, который лежал под вишневым деревом, и некоторые зрелые вишни падали рядом с ним. Но он не двигался. Когда он видел человека идущего мимо, он подзывал его : “Пожалуйста подойди сюда. Можешь ли ты положить мне вишню в рот?”Вы найдете много таких людей, их сила воли разрушается и в конце они беспомощны. Несравнимы дух святой и дух беспомощности, хотя они оба становятся смиренными.

Последнее - это не смирение, он хотел бы себе вишню в рот, но если только другой даст ему ее. Святой не заботится ест он или нет, для него это - одно и то же.

Затем есть другие сверхозабоченные тем, чтобы их желание исполнилось. Это разрушает их желание потому, что они оказывают слишком большое давление на свое желание. Это то же самое, как охранять растение от солнца и дождя. Если кто-то охраняет его от той самой вещи, которая должна помочь ему расти, тогда растение не может процветать и то же самое с желанием. Если кто-то очень не терпелив по поводу своего желания и в то же самое время всегда боится, что оно не осуществиться, тогда он думает с сомнением, страхом и подозрением, и таким образом он разрушает свое собственное желание.

И опять же, есть человек желающий пожертвовать чем угодно или упорствовать изо всех сил даже в малом желании, которому в действительности он не придает много значения. И все же, он отдает этому каждую мысль и он делает все, что в его силах, чтобы его желание исполнилось. Такой человек принимает путь Мастера. Он встретит успех и именно этот успех принесет дальнейший успех. Если однажды человек удачлив, этот успех привлекает больший успех, но если однажды человек неудачлив - эта неудача привлекает дальнейшую неудачу. Это также, когда человек на пути достижения, каждое достижение дает ему великую силу идти вперед, и когда он на пути вниз, тогда каждый шаг ведет его вниз.

Возникает вопрос какое стремление и желание отбрасывается, а в каком человек должен настаивать. Человек должен иметь проницательность, если нет проницательности, тогда он примет неправильный путь. Он может вести к успеху, но это будет неправильный вид успеха. Если кто-то лелеет каждое стремление и желание и верит, что они могут быть исполнены, тогда это временами правильно, а временами нет. Вначале должно быть развито чувство проницательности для того, чтобы понимать что ведет его к постоянному счастью, к величайшему покою, к высочайшему достижению. Но однажды, человек имеет прозрение и, выбрав желание, затем он не должен его слишком анализировать. Многие сформировали привычку все анализировать на протяжении целого дня. Если человек удерживает желание десять лет и каждый день анализирует его в своем уме, он действует против него, он смотрит на него во всякое время с новой точки зрения и пытается найти что есть ошибочного в его собственном желании и так он наконец разрушает его всеми доступными способами. За десять лет его желание, которое должно было быть исполнено, будет разбито на куски. Есть множество разумных людей, людей кто сомневаются, людей с аналитическим умом, которые являются величайшими врагами своих собственных желаний.

Некоторые думают, что для человека ошибочно выражать свое желание в молитве, поскольку Бог знает все. Зачем надо кому-нибудь говорить Богу, что что-то должно случиться? Господь знает тайну каждого сердца. Рассуждая так, разве не эгоистично представлять наше желание Богу. Если это доброе желание, оно должно исполниться само по себе! Ответ таков: молитва - есть напоминание Богу, молитва - это песня перед Богом, который наслаждается ей, который слушает ее и которая напоминает ему о чем-то. Но как может наша молитва, наш незначительный голос, достичь Бога? Он достигает Бога через наши уши. Бог внутри нас. Если наша душа может слышать наш голос, Бог также может слышать его. Молитва - это наилучший путь, потому что когда желание облекается в прекрасную форму, которая созвучна с Богом и человеком, она устанавливает более близкие отношения между Богом и человеком.

Более того, кто-то может не думать слишком часто и слишком сильно о желании, которое он имеет. Он должен мечтать об этом, представляя его, думать о нем, держа его непрерывно в уме и делая при этом все возможное, чтобы оно исполнилось, но он должен делать это уравновешенно, со спокойствием, с терпением, с уверенностью, с непринужденностью, не думая при этом о нем слишком сильно. Тот, кто сильно думает о своем желании, разрушает его: это как перегревать что-то или давать растению слишком много воды. Оно разрушается той вещью, которая должна бы была помочь ему. Если человек беспокоится о своем желании, он также определенно не имеет терпения; или имеет страхи или некоторые сомнения, все эти вещи разрушают его, желание должно быть нежно лелеемым, непринужденно, с удобством, с надеждой, с доверием и с терпением. Сомнение как ржавчина для желания, оно въедается в него, страх еще хуже - он разрушает его. И когда человек не имеет прозорливости и не уверен: правильное или неправильное это желание, должно ли оно быть исполнено или нет, в один день он скажет: “Я бы так хотел чтобы это исполнилось”. Другой день он говорит: “Я не забочусь исполнится оно или нет”. Через неделю он скажет: “Я бы желал что бы оно исполнилось сейчас”. И через месяц: “Мне нет до этого совсем никакого дела”. Это просто как зажигать огонь и затем тушить его, огонь исчезает и всякий раз тот, кто гасит огонь,

должен будет зажигать его снова.

Вопрос желательно ли желание или нет, зависит от нашей степени эволюции. Человек, чья эволюция такова, что он не имеет желаний кроме как для нужд своей повседневной жизни, не должен думать, что он должен желать чего-либо высшего. Если его сердце склоняется к такому типу желания он, не должен беспокоиться об этом. Но если он чувствует в своем сердце: “Нет, я по настоящему не могу желать этого, я могу думать о чем-то более высоком”. Тогда он должен принять последствия. И последствия будут таковы, что он должен будет пройти через проверки и испытания и, если он не заботится об этом, то это много лучше.

В этом мире существует много вещей, которых мы хотим и в которых мы нуждаемся и все же не обязательно мы думаем о них. Если они приходят - это правильно, а если они не приходят, мы можем чувствовать неудобство, временами, но это чувство проходит. Мы не можем отдать им наш ум и мысль, если мы развиты и думаем о чем-то более высоком, чем то в чем мы нуждаемся в повседневной жизни и что ускользает от нашего понимания. Вот почему великие поэты, мыслители и святые очень часто лишены вещей повседневной жизни. Силой, которую они имеют, они могут повелевать всем, даже золоту придти в их дом или прибыть и убыть армии, им стоит лишь приказать. Все же, они не могут отдать свой ум этому, они могут только желать того, что согласуется с их собственной эволюцией.

Так, каждый человек может желать только чего-то равного своей эволюции, он не может желать правильно того, что ниже его эволюции, даже если ему сказано делать так. Очень часто для того, чтобы помочь личности в определенной ситуации, я говорил: “Теперь концентрируйся на этом конкретном объекте”. Но, будучи более развитым, человек мыслит своим мозгом, его сердце где-то еще и так это никогда не исполнится. Кто-то может отдать все свое сердце и ум и все свое существо тому, что равно его эволюции, но, если это не наравне, он не может отдать этому все свое существо, а лишь только мысль. Что есть мысль? Мысль без чувства не имеет силы, если за спиной у нее нет души и духа, то силы нет.

Необходимо понимать, что наше высшее желание должно быть в стороне от того, в чем мы нуждаемся в повседневной жизни. Мы никогда не должны смешивать это, но всегда думать о том, в чем мы нуждаемся в повседневной жизни, как о существе практическом, хотя если это действительно настоящее наше желание, тогда это все правильно. Но мы должны лелеять и поддерживать наше высшее желание как нечто священное, как что-то данное нам Богом, чтобы оно лелеялось, и приводилось к осуществлению. Потому, что в исполнении высочайшего, наилучшего и глубочайшего желания человека лежит цель его жизни.