Вдоль дорог - полынь трава, ох, и горькая! В рукавах вчерашний день с пылью спит. На пиру и возле дрог гостьей столько я Слез лила, что предпочла храму - скит.
Ночью небо холодно. Рогом колется Желтый месяц об окно, черен дол. Не поёт веретено, по околице За добычей смерть идёт в чей-то дом.
Жизни рубль...Но в сладком сне дети малые Беззаботно видят ангельский лик. Ночь на убыль...От тревоги усталые, Души греют забытья краткий блик.
Завтра - грянет торжеством или тризною, Заберет в котомку горе ли, смех. Лишь паломник, устыдясь, с укоризною В покаянии отплачет за всех...
Как гроза прорезает стрелою уснувшие дали, Так и я ворвалась в вашу тьму и уют - бытием! Без закваски на лжи - в дрожжи будней...вы... - не ожидали?! Ну, встречайте! Хвалитесь застиранным вдрызг житиём! Накрывайте столы! да без пафоса... и без стесненья. И сердечность достать не забудьте - в пыли сундуков! Будет больно сначала, но сладко - потом! Без сомненья Я сгорела бы снова за вас на мольберте веков... – За улыбку во тьме, тихий шепот под пенье сверчков!
Да что же ты молчишь, как тот актёр, В волненьи потерявший абрис* роли? Смотри, краснеет от потуг суфлёр, Ты глупо улыбаешься... и флёр Твоей любви струится с антресолей. Да что же ты?...Десятки соловьев В садах не умолкают до рассвета. А ты, как тайна... Сумраком согрета. Чтоб сердцем дотянуться до ответа, Идти мне на восток по кромке света... А приручу осколки Гончих Псов - Тогда услышу тихий шёпот ветра.
Да что же ты?... Да что же я?... Кто мы?... - Птенцы большие в клюве тишины...
23.11.2011
*Абрис — контур, набросок, очертание, линия.
Очередная попытка импровизации 23-го сонета незабвенного Уильяма Шекспира
На острие пера - слова плетутся в грусти кружева, что рвутся - О невесомый жёлтый лист, о тонкий в дуплах ветра свист. Смеются - одними уголками губ, и возводя печали в куб, как дети, - стихи... Нас балуя, бредут мгновенья счастья: мил уют - пут этих. Разорванная сердца нить... Как склеить, как соединить - в цепочку? И расстоянья, грозы лет - собрать в чернила, вылив свет на точку. * * * Мы - непослушные! - В день превращали ночь.. Неба трясли грушу! И убегали - прочь, В сердце храня спелых строчек высокий строй! Наши мечты - смелых, Светлых бросали - в бой!
Распятая душа поэта молилась в немощи, в слезах Просила небо - каплю света! - чтоб мрак рассеялся и страх. Для плахи досок настругали из Дерева Познанья Зла... "Добра и Зла?!" - Где вы видали добро с тех пор, как два крыла Сложил в саду Единый Благий (к Нему то и закрыли слух В лице Адама, ставши наги, потомки все) Нетленный Дух.
Душа родившаяся скрыта тем злом, как в пеленах. А так У колыбели - ада свита ждала её, струился мрак Незримо (липкий) под ресницы, тянулись щупальца к груди, А сквозь окно лучи и птицы смотрели...Что там впереди Судьба душе уготовала: дороги, беды...сколько лет Идти ей, плакать? - влаги мало... на беды все - один ответ:
Дорога... - лентой серой, мглистой: ночная морозь, летний зной,- Извилиста и не лучиста, но это путь сквозь тьму - Домой. Придумал кто, решил, всё взвесив, душе сквозь боль путь проложив? Добро и зло уравновесив свободой выбора. А жизнь - Не в накоплении богатства, не в сладкой сытости - она С иною целию: расстаться с изъяном в сердце - нам дана.
Не изнемогши, пить до дна Печаль и скорбь, полынь разлуки, и познавая сущность зла, Не раз заламывая руки, просить, чтоб тьму превозмогла Господня милость... сколько муки!...Так было, будет. Только мгла Не дремлет, мир весь "на поруки" взяла она...и два крыла Раскрыла, да не ради скуки, - над миром словно тать легла.
Она - разбойник, вор, игла... а человек, свой выбор сделав, - Ей подчинившийся - зола. Зола золу зовет, уделом В прах превратившихся, есть - прах. Такая притча, между делом, У всех живущих на устах...
Поэт - пророк! Тьму, поднебесье, пронзает свет, влагая стих Ему в уста, он - неуместен... как гром средь неба... смех утих... А те, что прах, заскрежетали, как будто ад из ниш восстал, Их взгляды-молнии сверкали, пока поэт-пророк вещал. "Зачем пришел?! Что значит свет?!" - вопросы-камни мрачным гулом - "Покинь же нас!" Он - словно перст - один средь тысяч. Караулом Глухая тьма ... ей тыщи лет...
Распятая душа поэта молилась в немощи, в слезах Просила небо - каплю света, чтоб мрак рассеялся и страх... Смотрела вверх, где ...Духа Птах расправил белых два крыла, Где, словно ад, ревела мгла....
Смотрела вверх я, через ветви яблоньки, В которых ветер пел: "Кружу, кружу!" Она вдруг стала взрослой, а я - маленькой. "Поспи", - сказала. - "Я посторожу".
Душа её, в печали - очень нежная, Летела в дрожь при мысли о зиме. А я вдыхала мужество мятежное - В заботе тонких веток обо мне.
"Кружу, кружу, я - вольный и неистовый!" - Бездумно ветер пел, срывая лист, Что обожжён по краю был. И свист его В ночном эфире был прохладно чист.
А яблонька сжимала лист оставшийся, Как миг последний зыбкого тепла. Душа её - слезинкою уставшею - Скатилась на лицо мне - обожгла!
Дорогой дольней вечный странник Бредет, опершись на клюку, - Селений суетных изгнанник. Иных садов плоды в соку Согнули плечи уговором Нести вину глухих веков, Со страстным, но немым укором Смотреть в глазницы дураков, Чьи солнца душ сглотнула тьма, Где бесов злая кутерьма.
Один всегда... в пыли дорог... Но, Боже, он не одинок!
Седые волосы туманов Струятся по плечам. И странно На зорьке, пробуждаясь, мир, Как старый и больной эмир, Потрет затекшие колени, Кряхтя: "Немилосердно время! На многолюдье обречен, Я, крестной скорбью облучен, Низвержен в суету навек... Последний светлый человек, Усталый странник, неба гость, Ты - в горле покаянья кость!"
Твой голос мне бы слушать, слушать...- Горячей нежности поток. Восторга причастившись, душу Нести в ладонях, как цветок. С вершин признаний падать в пропасть, Ростком сквозь шёпот восходить. В молчаньи видеть только робость... Искать твоих раздумий нить... Во тьме достать любви огниво, И утешеньем, на лету, Бросать лучи в тебя игриво, Заполнив светом пустоту.
Пройтись с достоинством царицы, Перемолчав тебя в бою. Во вздохе стать подобно птице, Присевшей на ладонь твою...
Моцарт Мне день и ночь покоя не даёт Мой чёрный человек. За мною всюду Как тень он гонится. Вот и теперь Мне кажется, он с нами сам-третей Сидит. А.С.Пушкин "Моцарт и Сальери"
Запутано безумие Сальери! - Он музыку и дух небесных сфер Не может вынести! И Алигьери В фантазии пред ним, как мышка, - сер!
Как Данте скрупулёзно ниши Ада: Тщету и невозврат увидеть смог, Так Моцарт Лирой лёгкой струны Сада Задел - он был бессмертным - бог!
А Пушкин разглядел в хитросплетеньях Судеб двух соплеменников (боль в бок!) Лишь зависть к гению и ухищренья - Отравой Клавдиевой в ухо сок –
Уснувшему, уставшему от битвы* (а Моцарт вдохновенный и не спал! Волшебными лианами увитый - напевами - другим он слух ласкал).
Пленён тоскою Северной планиды, Арап горячий** мукой исходил - За честь - до смерти! ранами - обиды! - Коварства профиль грифелем чертил...
Мерцают свечи, лабиринт зеркал Манит, пугает, воет хитро-ложно! Здесь чёрный человек его искал - Спасенье оказалось невозможным!
Вот за окном другой, "кровавый" век, И русла рек без вод, все - в Ад! - не в Лету! И черный-чёрный, страшный человек Смертельным шепчет русому поэту
Всё ядом! Оголяет смерть оскал, Бежит судьёй неправедным, кусая Виною жгучей....Что ж ты не искал В себе одном, Серёжа, света рая?...
Я знаю тень - чернее ста ночей! За мной бежит и лязгом бед смеётся - Тот самый!! - самый чёрный человек!!! Но - Дух со мной! - да что ж тебе неймётся?
11.04.2011
* Отец Гамлета, убитый дядей принца, родным братом Клавдием во сне ядом, впрыснутым в ухо;
