От постижения эзотерического значения положения тела как символа пребывания в Законе сейчас мы переходим к освоению первого из семи практических упражнений. Для удобства это первое упражнение мы назовем сосредоточением.

Сосредоточение — а для нас очень важно понять значение этого слова в его подлинном мистическом смысле — есть собрание воедино всех способностей ума, направление внимания на достижение единой цели. Мы используем слово сосредоточение в смысле, который выражен восточными адептами так: Сидя в одиночестве, завернувшись в мантию, мастер вошел в самадхи.

Выражение сидя в одиночестве относится к положению тела и означает пребывание в настоящем. Слова завернувшись в мантию говорят о том, что он свел воедино или интегрировал все проявления своего ума. Вот в чем смысл учения о середине.

Поразмысли о тайне, которая просвечивает в словах завернуться в мантию мудрости. Знаком отличия буддистских патриархов была мантия. Каждый архат, или наставник школы, носил пелерину определенного цвета. Мантии секты Дзэн были зелеными, а Даруму, архата Дзэн, изображают в мантии, один конец которой наброшен на голову в виде капюшона. Ученику не разрешалось носить подобное одеяние, поскольку это было прерогативой высших священников.

Посвященный пифагорейской школы Аполлоний Тианский тоже носил особую мантию из шерсти. Приступая к эзотерической практике, он садился на свою мантию и заворачивался в нее, закрывая даже лицо. Считалось, что, сидя таким образом, он совершал путешествия в самые отдаленные уголки мира. Во время одного из таких визитов за пределы тела он, как утверждается, был свидетелем убийства императора Домициана.

Мы так привыкли принимать символы за реальные сущности, что лишь некоторые ученики задаются вопросом, в чем магических смысл мантии. Мантия, как и волшебный багдадский ковер, магический перстень Соломона и кольцо Нибелунгов являются символами сосредоточения — собрания воедино и направления на достижение одной цели всех способностей души.

Как в таком случае нам определить сосредоточение? Суть сосредоточения, как и любого другого подлинного упражнения, невыразима. Она должна быть постигнута изнутри. Она может быть постигнута, поскольку само это упражнение развивает у ученика способность его практиковать. Понятно, что для занятий сосредоточением не нужно надевать физическую мантию; адепт носит одеяние не от мира сего. Особенности его традиционной одежды (по которым отличают адепта от обычных последователей в физическом мире) являются лишь отражениями или иносказаниями его подлинного облика.

Сосредоточение представляет собой мягкую и ненавязчивую концентрацию внимания без волевых усилий. Оно основывается на постижении Закона. Сосредоточение можно назвать непоколебимостью намерения. Подобно свече, которая ровно горит в безветренную ночь, постижение непоколебимо светит в лоне сосредоточения.

Сосредоточение есть постоянство духовного движения в направлении Единого. Вот как его описывает комментарий к Зохару: Последователь духовных Таинств с совершенным вниманием смотрит в лицо Реальности.

Если ложные толкования отсутствуют, простая практика сосредоточения полностью безвредна. Однако между подлинным пониманием занятий сосредоточением и расхожими толкованиями этого упражнения наблюдается большое различие.

Ни одно оккультное упражнение не должно выполняться без надлежащей подготовки. На практике эта подготовка выражается двояко. Во-первых, она предполагает общее упорядочение индивидуального существования. Бесполезно предпринимать попытки практиковать оккультные упражнения в противоречивом и хаотическом окружении. Не следует лелеять в себе стремление уходить от мира в духовные состояния. Сосредоточение не является оазисом духовности в пустыне беспорядочной обыденной жизни.

Часто можно услышать, как люди говорят: Мои занятия медитацией дают мне силу продолжать жизнь, которая в противном случае была бы просто невыносимой! Если человек руководствуется подобными соображениями, он обречен на неудачу. Сосредоточение не может быть одной из независимый сторон жизни. Оно должно проникнуть до самого основания обыденного существования, ведь в противном случае оно не будет успешным, и человек просто потеряет время.

Способность сосредоточиваться в мистическом смысле слова проявляется в жизни человека в виде умения сохранять самообладание и добиваться успеха в повседневных делах. Следовательно, сосредоточение прежде всего должно стать интегральной частью мировоззрения человека.

Второй частью приготовления к сосредоточению являются действия, выполняемые непосредственно перед началом практики. В течение некоторого времени перед выполнением упражнения разум должен пребывать в состоянии покоя, а тело должно быть полностью расслабленным — в это время не следует предаваться праздности, нужно лишь избегать стрессов. Сидеть среди всеобщей суеты и пытаться изолировать себя от ее влияния посредством проявления какого-то особого отношения к ней — нелогично и не достойно философа. Вот почему мастер сидит в одиночестве. Эти непритязательные слова открывают великую тайну тем, кто может ее понять.

Священнослужители древности и современные мистические традиции, распространенные на Востоке, едины в том, что занятия сосредоточением следует проводить с использованием священных объектов. Пифагор учил своих последователей медитировать на тетрактисе — треугольном расположении десяти точек. Он также советовал всем подлинным пифагорейцам уделять время созерцанию священной фигуры додекаэдра, или правильного двенадцатигранника.

В Таинствах Изиды и Озириса Плутарх утверждал, что древние египтяне в святая святых своих храмов хранили геометрические рисунки и фигуры, лицезрение которых уподобляло их богам. Математик Теон Смирнский утверждал, что бог как состояние может быть достигнут с помощью созерцания особых числовых рядов. Значительная часть произведений религиозного искусства и архитектуры была создана под влиянием старых культов таинств и предназначалась прежде всего для занятий созерцанием. Если взглянуть на древние символы с этой точки зрения, они приобретают новый смысл и величие.

Один современный лама также использует в осуществлении своих ритуальных действий несколько символических предметов. Среди них имеется дорье, или изображение двойной молнии, церемониальный кинжал, чаша, маленький двойной барабанчик, мандала, молитвенное колесо и танка. К этим образам следует добавить также целый пантеон тибетских божеств. Каждое из них изображено в особом положении и выполняет определенные действия. Для посвященного все эти на первый взгляд незначительные детали обладают особой эзотерической важностью.

Среди объектов для сосредоточения у китайских даосов основное место занимает слово Дао. Следующим по важности идет изображение инь и янь, знаменующее собой равновесие отрицательных и положительных полюсов. Далее идет структура триграммов, вычерченных непрерывными и разрывными линиями. Имеется восемь основных триграммов и шестьдесят четыре их вторичных комбинации. Комментарии Конфуция о сокровенном смысле сочетаний триграммов считаются важным эзотерическим писанием.

Образцы каллиграфии также служат символами, используемыми для сосредоточения как китайскими, так и японскими созерцателями. Особенно эффективными считаются каллиграфически написанные иероглифы, воплощающие в себе основные формы, линии и ритмы. Религиозные рисунки, скульптуры и фрески украшают большинство восточных храмов. Они также используются посвященными в религиозных действах. Самым большим уважением пользуются произведения священников, которые создавали символические изображения, пребывая в состоянии медитации. На Востоке считается, что все прекрасные и достойные работы выдающихся художников и скульпторов обладают способностью оказывать содействие при внутреннем постижении.

Таковым является эзотерическое учение о символах для сосредоточения. Святость этих объектов признается также и некоторыми в полном смысле слова мистическими сектами. Однако для нашей цели мы должны углубиться в подлинный смысл слова

Дао, то есть попытаться проследить правильный Путь понимания священных символов.

Каждый из них изображает и представляет функцию разума, состояние души или действие воли. Таким образом, они представляют собой доступные обычному восприятию физические подобия невидимых состояний, добродетелей и проявлений Истины. Под состоянием понимается степень или уровень приближения к реальности; под добродетелью — соответствие действительности; а под истиной — сама реальность. Здесь, как и ранее, только постижение может провести различие между терминами, которые при обычном использовании считаются синонимами. В мистицизме все понятия имеют весьма утонченный смысл, причем чем ближе к реальности некоторое представление, тем труднее выразить его значение.

Когда говорится, что мастер берет дорье, смысл этих слов в том, что он получает в сознании доступ к источникам космического всемогущества, уравновешивая в ходе созерцания вселенские энергии. Когда мастер поднимает кинжал, он сбрасывает бремя органов чувств. Держа чашу, он открывается потоку духовных сущностей. Вращая молитвенное колесо, он приводит в действие механизм причины и следствия, которые крутятся на оси Я.

Ток происходит в каждым инструментом. Ни один реальный, то есть физический, символ сам по себе ничего не значит. Осязаемое остается, как всегда, всего лишь символом или ключом к тайнам неосязаемого. Для непосвященных многие подобные истины кажутся туманными, а то и вовсе бессмысленными. Таким образом секреты самой своей природой защищают себя от профанации недостойными. Тот, кто их не видит, не имеет к ним доступа и, стало быть, не может их неправильно использовать.

Мандала представляет собой тайный рисунок или диаграмму, которая, как правило, довольно симметрична и напоминает скорее геометрический чертеж, нежели художественное произведение. Ее размер и палитра, хотя и подчиняются традиционным требованиям, могут в значительной мере варьировать. В целом мандала напоминает цветок лотоса, отдельные части или символические лепестки которого могут быть украшены китайскими, тибетскими или санскритскими знаками и цифрами. На экзотерическом языке мандала представляет собой некое подобие вселенской карты, символически изображающей мир, небеса, райские обители и разные части человеческого тела.

Хотя мандалы традиционного вида распространены по всей Азии, различные секты создали мандалы, кое в чем отличающиеся от общепринятого варианта. Только продвинутый ученик, глубоко знакомый со всеми тонкостями метафизических учений, может с уверенностью идентифицировать все типы мандал. Кроме того, только он может отличить подлинные культовые произведения от коммерческих копий, которые недалекие торговцы сувенирами с успехом сбывают заезжим туристам.

Известный аббат Хук был лишен сана, когда опубликовал свои книги, в которых описал практику некоторых тайных магических ритуалов в странах Центральной Азии. Среди интересных наблюдений Хука было сообщение о мандале, которую исследователь обнаружил в одном их храмов. На картине было изображено несколько фигур и среди них — луна. Если верить свидетельству Хука, на рисунке фазы изображения луны менялись в соответствии с фазами светила в небе.

На Востоке имеется многочисленная литература, объясняющая тем, кто способен понять, как создаются подобные магические изображения. Так, например, бытует легенда о буддистском монахе, который (находясь в состоянии глубокой медитации) нарисовал врата Сукхавати, дверь в восточный рай Амитабхи. Когда шедевр был создан, он повесил эту шелковую картину на стену своей кельи. Впоследствии, опять погрузившись в медитацию, он поднялся на ноги, подошел в картине, прошел ворота, которые сам нарисовал, и исчез навсегда. Так он достиг нирваны.

Как можно интерпретировать эту историю? Если мы не пойдем дальше способностей одного лишь ума, эта история покажется странной и бессмысленной. Если мы все же обладаем даром видеть подлинную тайну легенды, она предстанет перед нами как изысканная аллегория. Медитирующий монах — это Я, заключенное в человеческой форме, которая является ограничением несовершенного ума. Картина представляет собой воплощение срединного пути, или Дао. На картине изображены ворота или дверь, потому что она воистину есть Путь. Визуализировав в ходе созерцания тайну истинного Пути и приобщившись к ней, ученик оказывается в состоянии достичь совершенства, которое, как и Путь, есть Дао. Истина открывается ему в ходе постижения, и он сам становится тем, что постиг. Постижение есть врата к Реальному, мост, возведенный из утонченной субстанции, которая осознается внутри. Тот, кто строит этот мост, может пройти по нему и отождествиться с тем, что он построил.

Молодые ученики в некоторых восточных школах ежедневно практикуют сосредоточение на мандалах. Затем их спрашивают, каких результатов им удалось достичь. Обычно вначале приходит переживание, что структура движется. Если мандала имеет вид колеса, ученику кажется, что оно вращается — вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее, пока все цвета не сольются и колесо не станет одним вращающимся светлым диском. Чтобы достичь этого результата, нужно сосредоточиваться на мандале много месяцев, а то и лет.

На следующей стадии фон картины, стена, на которой она висит, и все окружение медленно растворяются, и у созерцающего создается впечатление, что вращающийся диск висит в пространстве, поддерживаемый лишь силой его сосредоточения.

На третьей стадии сосредоточения ученик видит, как диск мандалы постепенно приближается к нему, а сам он чувствует, что вливается к средоточие светящейся энергии. Когда эта стадия достигнута, ученик должен обратиться к наставнику за дальнейшими указаниями. Он оказывается на распутье. Одна ошибка в этом месте может свести на нет все его занятия в течение нескольких последних лет.

Наставник спрашивает, что ученик заметил во вращающемся диске. Смысл этого вопроса в том, чтобы установить, является ли сосредоточение ученика по существу мистическим или же оно визуально. Если оно всего лишь зрительно, занятия прекращаются, потому что в противном случае он быстро скатится к идолопоклонству. С метафизической точки зрения идолопоклонство означает принятие символов в качестве Реальности и преклонение перед этими символами. Если переживание ученика вполне обыденно, и он видел вращающийся диск так, как человек может видеть внешний объект, он потерпел неудачу.

Дело в том, что сосредоточение должно было подвести его к переживанию вращающегося колеса. Он должен был обрести его значимость, а не внешний вид. Это должно было быть живое колесо, вращение самого Закона. Наставник просит ученика объяснить подлинный смысл вращающегося колеса. Если ученик отвечает, что знает, но не может объяснить и если наставник видит в глазах ученика свет душевных сил и видит в каждом его жесте пробужденную силу постижения, он остается удовлетворен. При помощи определенных оккультных средств наставник может точно оценить, насколько глубоко постижение ученика. Если оно оказывается достаточно фундаментальным, ученик получает специальные указания и продолжает занятия. Ему дают молнию и велят разбить колесо. Он должен уничтожить структуру собственного сосредоточения, причем сделать это следует, не выходя из него. Большего на словах объяснить не удается.

Таким образом, в распоряжении ученика имеется ключ: концентрация есть визуализация Закона в трансцендентных и магических формах. Закон обнаруживается в формах. Однако эти формы должны быть разрушены, ибо сам Закон не имеет формы. Его можно обрести посредством формы, но не в самой форме. Все формы, осязаемые и неосязаемые, отражают Закон. Горе тому, кто стремится поймать Закон в сети разума!.. Таково введение в магию мандал.

Основным символом ученичества является чаша для сбора милостыни.

Этот цилиндрический сосуд из бронзы или глины является символом нищенства, эмблемой непривязанности. Однако чаша не имеет никакого отношения к моральной ущербности. Как и священные предметы архатов, в чаше для милостыни следует видеть состояние сознания. Одним из основных архитектурных мотивов пагоды Дракона Шве, этого едва ли не самого впечатляющего из буддистских храмов, является перевернутая чаша для милостыни. Перевернутая чаша в данном случае является не просто гробницей освобожденного адепта, но и напоминанием об одной из величайших тайн.

Поиск Истины есть процесс поиска целого частью. Этот процесс подразумевает установку на принятие. Хотя понятие о поиске — лучшее из всех, которые мы знаем, в действительности мы не ищем Истину. Мы не находим, а принимаем, получаем. Все сущее и живущее дарует нам что-то. Реальность все время струится во всем, что есть. Чаша представляет собой вселенский символ способности принимать. Поэтому подлинный буддист может получать в нее лишь то, что ему необходимо на один день, — и ничего, кроме пищи. Рис для азиатов заменяет хлеб. Христианская молитва гласит: Хлеб наш насущный дай нам на сей день. Буддистский мистик даже не просит. Он просто несет с собой чашу, и все, кто чувствуют внутри себя побуждение благого Закона, поделятся с ним рисом.

Когда предлагают другую пищу, нищий может тоже принять ее. О Будде Гаутаме говорят, что в последний день его жизни на земле бедный крестьянин принес и по доброте душевной положил в чашу Будды часть своей пищи. Крестьянин был таким бедным, что его пища была непригодной для еды. Однако Просветленный принял ее и, обратившись к ученикам, возвестил их о том, что близится час его ухода. Затем, зная, что пища несвежая, но лучшая, какая была у крестьянина, он смиренно съел ее и в скором времени скончался.

История, очевидно, аллегорична, и смысл ее предельно прост. Получить Закон означает быть сытым. Закон дается нам через все, что нас окружает, и когда угодно и при любых обстоятельствах мы можем постичь Закон и достичь освобождения. Обыденные переживания, проблемы жизни, карма и дхарма — все должно быть безоговорочно принято в открытую чашу сознания. Ничто, кроме пищи, не может быть принято в чашу, но кто решает, является ли получаемое пищей или нет? В конце концов переживания достигают совершенства в Законе. Достигший освобождения переворачивает чашу. Когда Закон постигнут, время получать подходит к концу. Но до этого монах в желтой мантии ходил под дорогам мира, неся с собой чашу для милостыни.

Прочти этот раздел несколько раз, глубоко вникая в его содержание и стараясь избежать возможной двусмысленности. Дело в том, что автор не может заранее знать места, которые будут поняты неправильно, хотя любое непонимание ставит под сомнение успех всей практики.

Заниматься сосредоточением следует в определенное время суток, уделяя особое внимание регулярности и продолжительности. Постижения невозможно достичь какими-то ухищрениями, и поэтому продолжительность занятий не играет роли. Ученик должен сосредоточиваться раз в день в течение не более пяти или десяти минут. Истина вневременна. Поэтому желательно практиковать сосредоточение в течение пяти минут в день, тем более что число пять имеет мистические ассоциации с контролем пяти органов чувств. Для выполнения упражнения можно выбрать как утренне, так и вечернее время. Середина дня или ночи менее предпочтительны, особенно для начинающих. День и ночь являются воплощениями янь и инь соответственно; переходное время между ними оказывается самым подходящим.

Когда время и место выбраны, важно достичь соответствующего состояния. Способность концентрировать внимание следует развивать с помощью простых, непосредственных и ненасильственных методов. Ни при каких условиях разум не должен погружаться в пустоту. Ученик не должен также ждать в надежде, что мысли сами потекут в нужном направлении. Закон не сразу заполняет собой формы. Вначале художник должен нарисовать картину, на которой изображен Закон.

Выбери подходящий символ. Этот символ станет твоей мандалой, и работа с ним потребует продолжительного времени. Не впадай в уныние, если для прояснения его смысла тебе понадобятся многие месяцы. Не меняй символы слишком часто и никогда не переходи от одного к другому до тех пор, пока Закон не откроется в нем.

(((Картинка, стр. 93. Под ней написано:)))

[Китайская гравюра с изображением Будды, проповедующего учение о просветлении. ]

Объектом сосредоточения, идеалом или структурой может быть любой символ, если только он может быть определен. Другими словами, этот символ должен быть доступен если не органам чувств, то по крайней мере разуму. Такие абстрактные добродетели как добро, сострадание и альтруизм не могут быть хорошими символами для сосредоточения. Именно поэтому в восточных школах все добродетели изображаются на рисунках. Воплощением буддизма является Будда, персонифицирующий все абстрактные добродетели этого учения. В христианстве совершенство добродетелей изображается в виде жизни, самопожертвования и смерти Иисуса Христа.

Учитель не является Законом, но свидетельствует о Законе. В сосредоточении ученик не может направить свое внимание на Закон; он концентрирует его на некоторой структуре или образе, которые воплощают Закон. При этом никогда не следует принимать образ за то, что он представляет!

Нередко следует отдавать предпочтение образам, которые символически изображают одну из сфер жизни. Известно, что человек зачастую находит Истину в том, к чему он более всего предрасположен. Для ученого священными являются его книги. Математик по призванию находит Бога в числах, тогда как астроном видит Истину в звездах.

Поэтому в качестве первой структуры для сосредоточения выбери некоторую форму или предмет, о котором ты знаешь, что он вдохновляет тебя и в какой-то мере приближает к постижению. Таким образом через врата известного ты естественно и непосредственно входишь в присутствие Знающего.

На выбор предмета не налагается никаких ограничений. Если ты находишь его достойным, он является для тебя воплощением достоинства, можешь считать его подходящим.

В качестве примера давай предположим, что мы — любители природы. Вдохновение и силу мы черпаем из присутствия живых растений. В росте мы находим Закон. Поэтому давай в качестве символа роста рассмотрим одно растение, помятуя, что при этом мы не ограничиваем рост, а лишь конкретизируем его, чтобы сделать осязаемым для человеческого восприятия. Таким образом мы избежим неопределенности, причуд воображения и абстрактных построений, которые приводят лишь к бесплодным размышлениям и недалеким выводам.

Среди растений дерево является одним из самых благородных и в то же время совершенных форм растительного царства. Кроме того, дерево является красноречивым символом, поскольку с незапамятных времен оно использовалось для изображения различных форм человеческого знания. В старинных гравюрах и манускриптах мы находим деревья закона, исцеляющие деревья и деревья как религиозные символы. Целые народы нередко изображают в виде деревьев и их ветвей. Несколько древних философских учений используют дерево в качестве символа всей вселенной. Размышления на подобную тему могут послужить хорошим прологом для сосредоточения. Они дают возможность осознать величие символа и его универсальность.

Прежде чем приступить к следующей главе, в которой продолжается изучение сосредоточения, следует остановиться на каком-нибудь одном символическом объекте.

Основным предметом этой главы является постижение, которое можно коротко выразить так: пройди сквозь форму. Научись видеть идеи по существу бесформенными, однако воспринимаемыми внутренне в качестве проявлений Закона.

Когда ты читаешь книги, слушаешь проповеди и созерцаешь творения древней мудрости, пройди сквозь их форму. Обдумай слова Маймонида: В теле Закона находится душа Закона, в душе Закона пребывает дух Закона. Ищи дух учения. Не останавливайся на меньшем.

Во всем, что случается с тобой в качестве инцидента или обстоятельства узнавай символы бесформенного. Постигни, что все видимые и осязаемые физические объекты, все возможные формы знания в действительности представляют собой разноцветную бахрому на мантии Бесконечности.

Помни слова, начертанные в сайском??? храме в Египте: Я, Изида, есть все, что было, есть и будет; ни один смертный не разоблачил меня. Осознай, что весь мир — это одна видимость, и постигни, что каждый входящий в святая святых храма должен преодолеть видимость во всех ее проявлениях. Мечом озарения рассеки видимость и найди Закон.