Глава 6. БОЛЬШАЯ БУРЯ

Майкл был в пути уже более двух часов, когда заметил, что поднимается ветер, а небо затягивается тучами. «Ничего себе! — подумал он. — Бура в раю».

В последний час ноша совсем утомила путника, и он все чаще останавливался передохнуть. Вещи были не только тяжелыми, но и неудобными! Все это очень утомило Майкла, и он уже начал выходить из себя, — а тут еще эта буря! Очевидно, будет дождь, так что нужно искать укрытие. Майкл совсем не хотел, чтобы промокли его книги, к тому же не знал, ржавеет ли его новое боевое обмундирование.

Он в очередной раз остановился передохнуть и впервые оглянулся назад. ОНО БЫЛО ТАМ! Зеленая тень молнией метнулась в сторону и укрылась за группой валунов. На этот раз Майкл наконец разглядел ее. Тварь имела реальное плотное тело и была огромной! Когда Майкл осознал, что эта сущность дожидалась его все время, пока он находился в последнем доме, его усталое тело облилось холодным потом. Майкл вспомнил слова Оранжевого о том, что это существо опасно и может причинить ему вред. Остановившись для передышки, Майкл сел лицом назад, чтобы враг не мог застать его врасплох. Он знал, что должен быть начеку, но не имел ни малейшего представления, в чем должна состоять эта готовность.

Ветер все усиливался. Идти было все труднее. Если бы он шел налегке, никаких проблем пока не было бы, но закрепленный на спине боевой щит играл роль тормозного парашюта. Если бы у Майкла не было багажа, он применил бы искусство равновесия, которым овладел в оранжевом доме. Нужно просто надеть щит на руку и выставить вперед, рассекая им ветер, — тогда можно было бы идти намного быстрее. Но сумки не позволяли сделать это. Майкл понимал, что ему нужно немедленно найти укрытие, где он сможет спрятаться от бури и дождаться ласковой солнечной погоды, к которой он уже так привык в этой стране.

Ничего подобного Майкл еще не видел. Буря усиливалась с каждой секундой! Майкл ни на миг не забывал о своем преследователе. Майкл с ужасом заметил, что тварь нагоняет его, несмотря на свирепый ветер и плети дождя. До чего же она проворна! «Как можно двигаться так быстро при таком-то ветре?»

Стихия бушевала все яростнее, и нужно было что-то предпринимать! Согнувшись чуть ли не вдвое, чтобы уменьшить сопротивление ветра, Майкл с трудом продвигался вперед. В конце концов он остановился и осел на землю, не в силах больше ступить ни шага.

С усилением ветра буря словно превратилась в живое существо, скулящее и завывающее. Там, где тело не было защищено доспехами, горизонтальные иглы дождя безжалостно впивались в плоть. Майкл понял, что влип в большую неприятность. Он оглянулся назад. Дорога почти полностью скрылась от взгляда за проливным дождем, но Майкл отчетливо увидел темно-зеленую фигуру — теперь она выпрямилась в полный рост, и глаза ее светились красным огнем. Она шла вперед! Буря была ей нипочем. «Как это возможно?» Майкл пришел в ужас.

В голове раздался голос. Майкл безошибочно узнал Синего.

«ВОСПОЛЬЗУЙСЯ КАРТОЙ!» Голос звучал совершенно отчетливо. «А мы ведь и вправду не расстаемся», — подумал Майкл. Парень из Миннесоты никогда до сих пор не видел такого яростного буйства стихий. Казалось, он попал прямо в воронку смерча. Теперь Майкл просто плашмя лежал на земле, заботясь только о том, чтобы его не унес чудовищный ветер. Нужно постараться стать совершенно плоским. Вой разбушевавшихся стихий становился все громче — это был уже оглушительный рев! Майкл был на грани паники, но он чувствовал, что во всем этом есть какой-то смысл. Ах, если бы только ему удалось достать карту!

К сожалению, такой возможности у Майкла не было — слишком много сил уходило просто на то, чтобы остаться в живых. Казалось, бушующие стихии ведут беспощадную войну лично против него. Одной рукой он вцепился в какое-то растение, а другой держал свои драгоценные сумки с книгами и фотографиями. Рюкзак с картой оказался прямо под Майклом — в безопасности, но дотянуться до него было невозможно. Ревущий ветер с особой силой ударил в парус щита, висящего на спине Майкла, и человек почувствовал, как его тело на миг приподнялось над землей. Ветер пинал и теребил Майкла, вынуждая его к ответным действиям. Человек еще плотнее прижался к земле и попытался закрепиться, вонзив пальцы ног глубоко в грязь и цепляясь рукой за какое-то особенно выносливое растеньице.

Стало совершенно темно. Грозовые тучи черными волнами накатывали с неба и били точно в то место, где распластался на земле Майкл… и зрение оказалось совершенно бесполезным. Глаза сощурились в щелочки, защищаясь от пронзительного ветра и дождя, но все рано видно ничего не было. Майкл с трудом различал даже землю прямо под собой! А где темное чудище? Не подбирается ли ОНО к нему? Может быть, нужно попробовать сдвинуться с места… или тогда буря просто убьет его? Каждая клеточка его тела словно мобилизовалась по тревоге и вибрировала готовностью к действию, — ничего подобного он не испытывал в своей жизни. Страх? Нет! Намного сильнее была воля к жизни и борьбе. Это была решимость выстоять. Необходимо как-то достать карту!

В голове Майкла зазвучал голос Оранжевого. Было необычайно приятно его слышать. «Как может такой тихий голос пробиваться через весь этот шум?» — удивился Майкл.

— Майкл Томас, брось свой багаж!

Человек знал, что он либо послушается, либо умрет. Одежда даже под латами насквозь промокла, и Майкл дрожал от холода. Сквозь вой жестокого ветра Майкл услышал громкий топот. Что это за новый звук? Он чувствовал, как дрожит земля. К нему подбирается злая сущность? Придется последовать совету Оранжевого. Майкл знал, что враг приближается!

Одну, затем другую, Майкл медленно, но решительно отпустил сумки, где лежал так любовно упакованный драгоценный груз воспоминаний. Вначале улетели книги. Разжав два пальца, он отпустил ручку первой сумки. Непогода поглотила ее, словно чудовищная мясорубка, с нетерпением ожидавшая возможности разделаться с книгами. Майкл почувствовал, как буря вырвала сумку из его руки, едва он отпустил ручку. Уж не поломала ли она ему пальцы? Он успел услышать всего в полуметре от своего лица душераздирающий треск разрываемых швов и суетливо-жалобный лепет навсегда расстающихся друг с другом страниц. Это был едва ли не самый ужасный звук, какой ему когда-либо приходилось слышать. Его драгоценные книжечки! Стараясь ни о чем не думать, он отпустил вторую сумку, разжав большой палец той же руки. Тут было еще хуже! Буря с яростью дзюдоиста, обезумевшего в борьбе за чемпионский титул, вырвала сумку из рук Майкла, а его самого несколько раз приподняла и ударила оземь. Майкл даже подумал, что до него наконец добралась темная сущность и теперь колотит и рвет на части. Он ощущал себя словно пол в спортзале спецназовцев, по которому прыгает целый взвод бравых ребят!

В отличие от книг, фотографии улетели беззвучно. Они просто исчезли в мгновение ока — и это очень рассердило Майкла Томаса. Его личная история, милые сердцу воспоминания о любимых родителях — все это теперь разнесено по округе равнодушной силой природы, которая между тем безжалостно колотит оземь и его самого.

Это был просто ад кромешный. Майкл чуть приподнялся, чтобы освободившейся рукой достать из-под себя карту. Его снова едва не унес ветер, приподняв за щит, прочно прикрепленный к доспехам на спине, — но Майкл все-таки успел схватить заветный свиток. При помощи большого и указательного пальцев он развернул карту и стал постепенно протаскивать листок пергамента между твердым панцирем доспехов и мокрой землей, стараясь поднять его от живота к груди, увлекая вместе с картой комья грязи и клочья травы. Это было непросто, — ведь приходилось изо всех сил прижиматься к земле, но при этом давать возможность руке, сжимающей карту, подниматься вдоль туловища. Уже почти совсем подняв свиток к глазам, Майкл оцарапал руку об острый камень. Ну вот, карта на месте, но что он может разглядеть? Вокруг было темно, как в шахте, — абсолютно ничего не видно! А даже если бы было видно, скорее всего, изображение на карте стерлось. Судорожная хватка его руки, вцепившейся в растение, начала ослабевать под жестокими ударами стихии. Плечо затекло. Еще немного, и он разожмет пальцы.

ЕМУ буря была нипочем. Пришелец с низкими вибрациями в стране высоких вибраций, мерзкий урод не ощущал ни ветра, ни дождя, терзавших землю вокруг НЕГО. ОНО без труда поднялось в полный рост и, переваливаясь темной грязной тушей, медленно вышло на середину дороги и направилось к распростертому на земле Майклу Томасу, который из последних сил противостоял натиску стихий, — тех самых стихий, что ничуть не мешали ЕМУ.

ОНО не качалось под порывами могучего ветра. Казалось, погода вообще не оказывала никакого влияния на темную сущность, — разве что мешала видеть. Шагая к человеку небрежной прогулочной походкой, ОНО осознало, что судьба преподнесла ЕМУ бесценный дар. Правда, в кромешной тьме ОНО видело ничуть не лучше, чем жертва, тем не менее тварь сумела приблизиться к Майклу и приготовилась довершить дело, начатое бурей. Сейчас ОНО разорвет тело человека на мелкие кусочки и разбросает их по этой нелепой волшебной стране, вызывающей у НЕГО такое глубокое презрение.

Интуиция не обманывала Майкла: ОНО было уже совсем близко. Тьма окутала абсолютно все, но ОНО двигалось к человеку, руководствуясь инстинктом. С безумной злобой и решимостью тварь набросилась на свою жертву, — однако тут же обнаружила, что терзает всего-навсего траву и грязь рядом с Майклом. Майкл в этот момент услышал ЕГО, но и ОНО кое-что услышало: треск рвущейся ткани и шелест разлетающихся страниц. Теперь ОНО точно знало, где Майкл! Чудище было довольно.

ОНО подобралось поближе, и наконец в сумраке страшной бури — которая, однако, вовсе не беспокоила тварь, — ОНО разглядело смутные очертания беспомощного Майкла Томаса, вцепившегося одной рукой в упрямый стебель маленького сорняка. ОНО бы непременно ухмыльнулось сейчас, если бы умело.

ОНО яростно обрушилось на спину Майклу Томасу, вложив в свой бросок силу двенадцати дюжих мужчин. Но вдруг словно миллионы острых игл пронзили ЕГО бородавчатую кожу. Ослепительная вспышка белого света с серебристым отблеском с невероятной силой отбросила ЕГО прочь. Словно пушечное ядро, мерзкое существо полетело по крутой дуге и грохнулось оземь почти точно в том же месте, откуда начало свой путь. ЕГО кожа дымилась словно от соприкосновения с раскаленным железом. ОНО пыталось понять, что же все-таки произошло. Какая-то сила оглушила ЕГО, на миг лишила сил и отбросила в сторону.

Щит Майкла Томаса был крепко пристегнут к спине и накрывал собой большую часть его тела. Майкл всерьез опасался, что громоздкий парус-щит может убить его, — однако именно щит спас его от гибели. Он сделал свое дело даже без участия хозяина. Щит просто уже стал частью человека. В результате соприкосновения злой, низкоэнергетической твари с вибрирующим на высокой частоте щитом произошел мощный выброс физической энергии. Щит знания отразил нападение темной сущности — так взаимно отталкиваются разные полюса магнита.

Майкл Томас поднял карту до уровня глаз. Он пристально вглядывался в маленький клочок пергамента, надеясь хоть что-то разглядеть во тьме. И вдруг вспыхнул свет! Вначале Майклу показалось, что на него обрушился особенно яростный порыв ветра, но в тот же миг произошло чудо — вспыхнул свет. Вспышка была достаточно яркой, чтобы можно было видеть даже через узкие щелочки почти сомкнутых век, защищающих глаза от ветра и дождя; и вспышка была достаточно долгой, чтобы Майкл успел разглядеть то, что ему нужно. Изображение на заблаговременно развернутой и совершенно вымокшей карте не стерлось! Глаза Майкла лихорадочно заплясали по листку и быстро отыскали точку ТЫ ЗДЕСЬ. Майкл даже не заметил запаха гари и озона. Он разглядел на пергаменте полоску дороги, на которой лежал, и изображение пещеры за ближайшим поворотом. Всего в нескольких метрах к востоку его ждет надежное убежище!

Впоследствии, вспоминая эти секунды, Майкл Томас думал, что Бог послал ему молнию в момент отчаянной нужды. Он так и не узнал, что именно темная сила, вознамерившаяся разделаться с ним, стала ключевым звеном в цепи синхронных событий и породила эту спасительную вспышку именно в тот миг, когда Майкл испытывал острую необходимость в свете. Майкл Томас с Чистым Намерением впервые совершил акт со-творчества, но так и не осознал этого. Оранжевый учил его использовать этот дар, позволяющий оказаться «в нужное время в нужном месте», но Майклу никогда и в голову не приходила мысль о том, что в тот злополучный день он находился как раз в нужном месте.

Собрав в кулак последние остатки сил и воли, цепляясь за камни и растения, вонзая пальцы ног в раскисшую почву, чтобы удержать равновесие, Майкл с черепашьей скоростью полз вперед. Дорога заняла минут двадцать, — двадцать минут объятий с сырой землей, двадцать минут утюжил его безжалостный ветер, вминая в грязь. И все это лишь для того, чтобы проползти несколько метров к востоку, — однако это было необходимо. Почти в полной темноте он отыскал вход в небольшую пещеру, — спасительное укрытие от неминуемой смерти, которая непременно настигла бы человека, останься он среди бушующих стихий. С каждым судорожным рывком, увлекающим его тело к убежищу, Майкл благодарил Бога за то, что темная сущность не подобралась к нему ближе. Когда человек был уже у самого входа в пещеру, он услышал, что ветер усиливается. Такое буйство стихии просто ошеломило его. «Даже это волшебное место не свободно от невзгод», — подумал Майкл.

В пещере было безветренно и сухо, но в душе Майкла буря не закончилась. Израненные камнями ладони кровоточили. Одежда пропиталась жидкой грязью, но в пещере было слишком холодно, чтобы раздеться. Он медленно встал на ноги и оценил сложившуюся ситуацию.

Вы можете предположить, что Майкл горячо благодарил судьбу за то, что ему удалось укрыться от бури и спастись от таинственного врага, который едва не настиг его. Ничего подобного. Майкл злился! Он трясся не от холода, но от внезапно нахлынувшей на него злобы и ярости. У Майкла отняли его драгоценные пожитки. Он знал, кто тут управляет стихиями, и теперь выплескивал свой гнев на всех, кто мог его слышать.

— Ты обвел меня вокруг пальца! — закричал он дождю и ветру, подойдя к устью пещеры. — Слышишь?

Ярость исказила лицо Майкла. Его заставили отказаться от своих бесценных сокровищ, и теперь он полон негодования. Он чувствовал себя жертвой тех, кто управляет этой якобы священной страной.

— Теперь я понял здешние правила! — яростно кричал он тем, кто слышит. — Если я не слушаюсь ваших ангелов, ВСЕ РАВНО ВЫХОДИТ ПО-ВАШЕМУ!

Стоя лицом к входу в пещеру, Майкл трясся от злости и холода. Ему стало нестерпимо жалко родительских фотографий. Он начал судорожно всхлипывать от жгучей душевной боли и плакал, пока не закончились слезы. Он чувствовал себя поруганным и ограбленным.

Вдруг Майкл почувствовал исходящее сзади тепло и увидел слабые отблески света на стенах пещеры. Он оглянулся и услышал тихий голос:

— А ведь я дал тебе хороший совет, Майкл Томас с Чистым Намерением.

В глубине пещеры стоял Оранжевый. Перед ним горел небольшой костерок, манящий Майкла своим теплом. К этому моменту Майкл уже успел успокоиться. Он медленно подошел и сел у огня, угрюмо склонив голову. Через некоторое время, посмотрев на Оранжевого все еще полными слез глазами, он спросил:

— Неужели это было так необходимо?

— Нет, — ответил Оранжевый. — И в этом все дело.

— Зачем вы отняли у меня мои вещи?

— И все же это планета свободного выбора, Майкл Томас. Что бы ты ни думал, во главе угла здесь стоит человек, и именно человека мы чтим больше всех творений в этом мире.

— Свободный выбор! — воскликнул Майкл. — Если бы я не отпустил сумки, то был бы уже мертв!

— Совершенно верно, — подтвердил Оранжевый. — Но еще раньше ты решил не оставлять свои сумки, когда у тебя была возможность. Таков был твой выбор. Последуй ты тогда моему совету, и твой урок был бы совсем другим. А сумки были бы в целости и сохранности. Ты не видишь общую картину того, что происходит в этой стране. Именно поэтому здесь нужны мы. Именно поэтому тебе даны новые дары и инструменты.

— И все же я не понимаю, — не унимался Майкл, — почему нельзя, чтобы у меня с собой было несколько любимых вещей? Они здесь никому не мешали, а для меня значили очень много!

— Им нет места в этом путешествии, Майкл, — Оранжевый сел на камень напротив Майкла. — Эти вещи олицетворяли земную сторону твоей сущности. Они несли заряд твоего старого «я» и создавали поле, несовместимое с новыми вибрациями, которые ты ныне постигаешь и обретаешь. Все в тебе изменяется, Майкл, и мы знаем, что ты это чувствуешь.

— А почему было не сказать мне об этом прямо? Не было бы всех этих проблем, — Майкл посмотрел на свои истерзанные руки и изодранную одежду.

— Тебе предоставили возможность, Майкл. Ты ее отверг. Поэтому тебе необходим был глубоко личный урок.

Майкл понимал, что в словах Оранжевого — мудрость.

— А что было бы, не отпусти я сумки?

— Ты не смог бы двигаться дальше по тропе, неся с собой источники старой энергии. Ветер отшвырнул бы тебя назад, в место, соответствующее твоему старому сознанию. Ты остался бы жив и здоров, но утратил бы все, что обрел до сих пор на этом священном пути. Это была бы смерть нового Майкла Томаса, и ты ушел бы из этих мест.

Оранжевый сделал многозначительную паузу, затем продолжил.

— Это очень важно, Майкл Томас с Чистым Намерением. Сохраняя источники старой энергии, — даже те, которые кажутся драгоценными, — невозможно обрести новую. Они просто несовместимы. Ты ведь переходишь в другое измерение, и старые объекты просто физически не могут существовать в новых условиях. А теперь позволь мне задать тебе один вопрос, — Оранжевый всем телом подался к Майклу. — Неужели в тебе не осталось любви и доброй памяти о родителях после того, как пропали все эти сувениры? Или воспоминания тоже унесло ветром?

— Они при мне, — ответил Майкл, прекрасно понимая, к чему клонит Оранжевый.

— Тогда о чем ты горюешь? — полюбопытствовал ангел.

Майкл молчал. Он понял смысл урока. Оранжевый продолжал тоном мудрого отца, сообщающего любознательному ребенку простую истину.

— Воспоминания о любимых хранятся в энергии твоего жизненного опыта, а не в каких-то старых вещах. Если хочешь вспомнить, используй для этого любовь-сознание и дары, принадлежащие новому Майклу Томасу. Попробуй, и ты убедишься, что твое нынешнее восприятие отличается от прошлого. Ты обретаешь новую мудрость, а с ней и иной взгляд на своих родителей… и на себя самого. Новые дары и инструменты на самом деле даже сделают воспоминания более яркими. А старые реликвии просто возвращают тебя в те времена, когда ты знал и понимал меньше, чем сейчас.

Майкл еще не до конца понимал этот новый язык духовных бесед. Оранжевый услышал его мысли и с улыбкой продолжил:

— Полное понимание придет тогда, когда выйдешь из седьмого дома.

Майкл лишь отчасти усвоил сказанное Оранжевым, но общая картина начала понемногу вырисовываться в его сознании. Он вспомнил случай с гниющим на дороге хлебом и осознал, что не сможет принести в место, называемое домом, ничего, что относилось бы к старому Майклу. Он все еще горевал об утраченных вещах и немного обижался на своих друзей-ангелов за то, что их предостережения были слишком размытыми. Но он начал понемногу понимать, что от него ждут значительных внутренних изменений. И еще он твердо уяснил, что на пути получил два совета: один от Синего (не брать с собой пищу) и второй от Оранжевого (оставить багаж у него в доме). В обоих случаях он пренебрег советами, и в обоих случаях это закончилось для него неприятностями.

Майкл поклялся себе отныне внимательнее относиться к словам ангелов. Это было странное место, где пересекаются разные измерения. Майкл осознал, что ОН является здесь носителем биологической информации, а АНГЕЛЫ — носителями информации духовной. Если он будет больше слушать и меньше важничать, его путешествие будет намного приятнее. Он еще не до конца понимает здешний язык и не знаком со многими ангельскими концепциями. Поэтому нужно больше доверять ангелам, которые лучше знают свою страну, — но, тем не менее, Майклу придется идти своим путем самостоятельно, ибо в этом состоит его работа.

— Оранжевый! — Майклу просто хотелось ангельского внимания. — А откуда здесь бури?

— Майкл Томас с Чистым Намерением, я дам тебе еще один правдивый, но непонятный для тебя ответ. — Оранжевый отошел к выходу из пещеры, затем повернулся к Майклу: — Когда здесь нет людей, нет и бурь.

Оранжевый был прав: Майкл совершенно не понимал, почему так. Он хотел еще спросить о темной сущности, которая его преследовала… но вдруг понял, что Оранжевый ушел!

— Что ж, до новой встречи, мой яркий оранжевый друг, — сказал Майкл в пустоту, где секунду назад стоял Оранжевый Дух. И впервые он получил ответ на слова прощания. В его голове отчетливо зазвучал голос Оранжевого — умиротворяющий, любящий, мудрый:

— В тот самый миг, когда поймешь, почему мы не прощаемся, ты осознаешь, что принадлежишь к нашему измерению.

«Ну вот, опять говорим загадками», — подумал Майкл. Но почему-то эти слова принесли ему утешение.

Костер, разведенный Оранжевым, оказался очень кстати. Майкл разделся и разложил мокрую одежду сушиться на камнях вокруг жаркого огня. Аккуратно складывая рядом с одеждой свое оружие, он обратил внимание, что оно ничуть не пострадало от бури. Майкл пригрелся и понемногу задремал, не зная, ночь или день на дворе. Он проспал несколько часов. Буря бушевала еще некоторое время, но к моменту пробуждения небо уже совсем прояснилось.

Выглянув из пещеры, Майкл понял, что день еще не закончился. Стояли сумерки. Он хорошо выспался, пережидая бурю, и сейчас был полон сил. Медленно и аккуратно он надел боевое облачение, повесил на плечо, рюкзак с картой и вышел на дорогу. Было так тихо! Он оглянулся, но не почувствовал опасности и не увидел темной тени, таящейся где-нибудь за камнем или кустом. Майкл чувствовал себя прекрасно!

Уже почти стемнело, однако Майкл чувствовал, что следующий дом должен быть где-то поблизости, и оказался прав. Дом скрывался за ближайшим холмом. Как легко было идти! Руки свободны. Оружие больше не действует на нервы своим монотонным бряцанием — Майкл вообще почти забыл о нем. Шаг быстр. Майкл Томас уже принял тот факт, что для его путешествия утрата физических предметов была уместна, и оставил этот опыт в прошлом. Он учился разглядывать фотографии родителей мысленно, и наградой ему была безупречная чистота воспоминаний. Майкл по-прежнему ощущал их любовь и испытывал те же чувства, которые пробуждались в нем при разглядывании снимков. Оранжевый оказался, прав. Все, что по-настоящему принадлежит Майклу, находится в его сознании. А остальное не так уж важно.

В нескольких сотнях метров позади понемногу приходила в себя отвратительная зеленая тварь. Каждое движение отзывалось болью, напоминая об ужасном ожоге. ОНО еще не знало об этом, но рана от ожога не заживет никогда. Тварь была крайне озадачена случившимся, но по-прежнему полна решимости преградить путь Майклу Томасу. Словно на кону стояла сама жизнь… ОНО не сомневалось, что даже если ЕМУ придется принести себя в жертву и пасть в бою, скоро наступит миг, когда Майкл Томас взглянет в ЕГО горящие красные глаза, ощутит на лице ЕГО горячее дыхание и познает высшую степень страха… лишь после этого он сможет сделать следующий шаг по дороге, ведущей домой.