Эта религия, одна из крупнейших в мире, распространенная среди многих народов мира, говорящих на разных языках, существует почти два тысячелетия. Трудно найти уголок земли, где бы не вели работу христианские миссионеры, стремясь обратить «заблудшие» души в свою веру. Миссионерская деятельность приносит свои плоды. Миллионы людей на земном шаре являются приверженцами христианства.

Христианская религия не является единой. Она, как и другие религии, распадается на ряд самостоятельных направлений, наиболее значительные из которых — католицизм, православие, протестантизм. Сохраняя в основном ортодоксальные положения христианской догматики, эти направления отличаются друг от друга своеобразной трактовкой некоторых догматов, отдельными особенностями культа. Для того чтобы наглядно представить себе то общее, что лежит в основе различных христианских направлений, а также те различия, которые они имеют, следует непосредственно обратиться к этим направлениям, познакомиться с их главными особенностями.

В настоящее время в мире насчитывается 15 автокефальных (самостоятельных) церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская (Сирия, Ливан), Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Болгарская, Кипрская, Элладская (греческая), Албанская, Польская, Румынская, Чехословацкая, Американская. Помимо этого имеются две автономные православные церкви — Финская с 1957 г. и Японская — с 1970 г.

Для всех православных церквей общими являются вероучение, культ, при этом они сохраняют каноническую самостоятельность. Константинопольский патриарх если и считается вселенским, то это понимается только как «первый среди равных», и ему не предоставлено право вмешиваться в деятельность других православных церквей.

Пределы самостоятельности автокефальных церквей определяются соглашением с той автокефальной церковью, которая предоставила ей автономию. Главы автономных церквей избираются поместными соборами с последующим утверждением их патриархом автокефальной церкви.

В административном отношении автокефальные церкви подразделяются на экзархаты, епархии, викариаты, благочиния, приходы. Так, Русская православная церковь имеет 4 экзархата (Украинский экзархат, экзархаты Западной Европы, Средней Европы, Центральной и Южной Америки), 76 епархий (в СССР и за рубежом), 11 викариатов. Кроме того, у ряда автокефальных церквей имеются миссии, благочиния, подворья при других православных церквах.

Православие, как и протестантизм, не имеет единого центра управления, подобного Ватикану. Автокефальные церкви возглавляются патриархами (архиепископами, митрополитами), избираемыми поместными соборами пожизненно. При патриархах имеются синоды. Например, синод Русской православной церкви состоит из шести постоянных членов и трех непостоянных, вызываемых на сессию по списку. Управление экзархатами осуществляется экзархами, епархиями епархиальными архиереями, при которых в отдельных случаях создаются епархиальные советы. Епархии состоят из округов и приходов. У Русской православной церкви приходы возглавляются избираемыми на общих собраниях верующих церковными советами, которые выполняют все административно–хозяйственные функции общины. Православные церкви с VIII в. не проводят Вселенских соборов (последним собором, на котором участвовали православные церкви, был Второй Никейский собор 783–787 гг.). Каждая из. них на поместных соборах утверждает канонические правила, пересматривает или дополняет списки святых, определяет формы отношения к ересям и расколам. Так, например, на поместном соборе Русской православной церкви в 1971 г. была снята анафема по отношению к старообрядцам. Для всех православных церквей характерен иерархический принцип управления, т. е. принцип последовательного подчинения низшего духовенства высшему. Все духовенство в иерархическом отношении делится на высшее, среднее и низшее. Кроме того, духовенство подразделяется на черное (монашествующее) и белое (женатое).

В настоящее время в плане подготовки Вселенского собора православных церквей проводятся всепра–вославные совещания. На них выработан предварительный каталог тем для обсуждения. В их числе предлагается рассмотреть вопросы об источниках божественного откровения, о более активном участии мирян в церковной жизни, о соответствии церковных правил о постах требованиям современной жизни, о преодолении препятствий для бракосочетания представителей различных вероисповеданий, об отношении к различным нарушениям церковных канонов и т. д.

Среди 15 автокефальных церквей самой многочисленной и влиятельной является Русская православная церковь. Она имеет свыше 7 тыс. храмов, 16 монастырей, в числе которых особенно известны Троице–Сергиева лавра, Почаевская лавра, Псковско–Печерский, Жировицкий, Успенский, Одесский Успенский, Горницкий (г. Иерусалим) и другие монастыри; две духовные академии, три духовные семинарии, сектор заочного обучения, аспирантуру. Московская патриархия издает ежемесячные журналы, богословские труды, различную богослужебную литературу. В производственных мастерских ведется изготовление предметов культа (свечей, крестиков и т. п.).

Основу православного вероучения составляет Никеоцарьградский символ веры, утвержденный на первых двух Вселенских соборах 325 и 381 гг. В 12 членах (параграфах) этого символа веры сформулированы представления о боге как творце, о его отношении к миру и человеку. Сюда относятся представления о триединстве бога, боговоплощении, искуплении, воскресении из мертвых, крещении, загробной жизни и т. п.

Все основные положения веры (догматы) православная церковь объявляет абсолютно истинными, непререкаемыми, вечными, неизменными, сообщенными человеку самим богом и непостижимыми разумом. «Человек, — твердят православные богословы, — познает бога не столько умом, сколько всей своей внутренней жизнью» (Журнал Московской патриархии, 1966, № 4, с. 40). Поэтому, заявляют они, основой его познания является вера.

Все православные церкви считают первейшей своей обязанностью «неприкосновенно сохранить вверенный первоначальной церкви залог веры, ничего к тому догматическому наследию вселенской церкви не прибавляя и ничего от него не убавляя». Истинными считаются только те положения вероучения, которые утверждены первыми семью Вселенскими соборами. Что же касается католических догматов, установленных позже (о непогрешимости папы, о чистилище, о фелиокве,. о непорочном зачатии девы Марии и ее телесном вознесении на небо), то они всеми православными церквами объявляются ошибочными, противоречащими «священному писанию» и «священному преданию». Заблуждением считается также отказ протестантских церквей от большинства таинств, от деления верующих на мирян и священнослужителей, от признания исключительной роли церкви в деле личного спасения.

Православные церкви уделяют большое внимание не только доказательствам непогрешимости своего вероучения, но и пропаганде его среди верующих. От них требуется знание наизусть символа веры, его хорового исполнения во время литургии. Однако главным средством усвоения верующим всех основных моментов вероучения в православии является культ и вся связанная с ним система богослужения.

Как и все другие вероисповедания, православие переживает глубокий кризис. Непрерывно сокращается его воздействие на последователей, заметно уменьшается его престиж и значение в повседневной жизни верующих, обесцениваются идеи и установки, игравшие прежде важную роль в качестве регулятора поведения и деятельности людей. Даже по свидетельству самих православных идеологов, все меньше и меньше лиц поддерживают контакты с религиозными организациями и согласуют свой образ жизни и мышления с основополагающими религиозными требованиями. Более того, многие сейчас ясно осознают и тот вред, который приносит религия своими мировоззренческими установками.

В этих условиях церковные деятели изыскивают такие приемы и способы защиты религии, которые позволили бы приспособить систему веро–учительных представлений к уровню сознания современного человека и тем самым способствовали бы выведению религии из тупика. При этом православная апологетика учитывает наличие различных категорий и групп верующих, далеко не одинаково относящихся к многообразным приемам и способам интерпретации главных принципов вероучения. А это, в свою очередь, порождает различные тенденции в идеологии современного православия.

Подавляющее большинство церковных иерархов и рядовых священнослужителей стоят на позициях нового осмысления современных социально–экономических и общественно–политических проблем, решительно пересматривают прежние нравственные установки и нормы жизненной ориентации верующих, отношение к трудовой деятельности, науке, культуре, гражданским обязанностям. Подобная точка зрения стала преобладающей на поместном соборе Русской православной церкви в 1971 г., неоднократно высказывалась главами Грузинской, Болгарской, Румынской и других православных церквей.

Однако далеко не все богословы и церковные иерархи, признающие необходимость обновления социально–политических, нравственных и практических установок с учетом изменяющейся структуры мышления современных верующих людей, согласны со столь же решительной модернизацией вероучения и культа. Многие из них не без оснований полагают, что пересмотр давно сложившихся догматических и канонических представлений способен еще больше расшатать и без того непрочные позиции церкви, посеять сомнения в правильности церковных утверждений об абсолютной истинности и непогрешимости вероучения, изображаемого высшим достижением духовной жизни человека. С их точки зрения, строгое соблюдение традиционных форм церковной жизни и деятельности будет играть стабилизирующую роль в сохранении веры. Тем не менее сторонников обновления всего религиозного комплекса достаточно много, и их позиция находит поддержку значительного числа верующих.

Однако в современном православии преобладающее место занимает тенденция обновления общественно–политических воззрений и умеренного пересмотра некоторых аспектов вероучения, культа, канонов. Так, например, отказавшись в середине 20–х годов от прежней промонархической ориентации, Русская православная церковь постепенно перешла на позиции лояльного отношения к новому общественному и государственному строю, а затем стала поддерживать внутреннюю и внешнюю политику Советского государства. В последние годы эта тенденция в православии стала особенно заметной. Она включает вопросы сохранения и упрочения мира, борьбу за разрядку международной напряженности, за запрещение производства и использования ядерного оружия и других средств массового уничтожения людей, сохранение окружающей среды, т. е. все то, что истолковывается церковью как христианское участие в совершенствовании человеческого общества.

В выступлениях иерархов Русской православной церкви содержатся призывы покончить с системой эксплуатации и порабощения народов, разоблачается бесчеловечная сущность захватнических войн и колониального грабежа, осуждаются различные диктаторские режимы и их поддержка международным империализмом.

Социальные установки православия, сориентированные на восприятие непосредственных участников социалистических преобразований в нашей стране в духе «коммунистического христианства», положительно оценивают практическую программу коммунистического строительства. При этом подчеркивается полное соответствие духу евангелия экономических и политических основ развитого социалистического общества, отмечается его жизнеспособность, справедливость, подлинная гуманность. Православные идеологи во всех случаях стремятся подчеркнуть, что «справедливость, применяемая к человеческому окружению, к природным ресурсам, к технике, к системе обладания и эксплуатации, к общественному и личному потреблению, к заботе о будущих поколениях людей, к беспокойству о будущем мира» может рассматриваться, исходя из осознания того, что «заповедь справедливости касается всего творения, всего, что находится под промыслом божиим» (Журнал Московской патриархии, 1979, № 6, с. 59). Социальный аспект всей деятельности церкви, по их мнению, состоит в том, чтобы «образовывать реальное единство верующих земной церкви с торжествующей церковью небесной» (Журнал Московской патриархии, 1979, № 8, с. 62).

Отсюда следует, что сама по себе социально–политическая проблематика не имела бы для церкви принципиального значения, если бы она не способствовала формированию религиозных представлений и не служила поддержанию «краеугольного камня веры». Но дело не ограничивается только апологетическими целями. Социальное богословие оказывается и одним из активных средств борьбы с научно–материалистическим мировоззрением.

Обновление православия не ограничивается пересмотром социально–политической и общественно–исторической проблематики. В числе особенно популярных вопросов, выдвигаемых православной церковью сегодня на передний план, вопрос о роли и значении христианства в становлении и развитии культуры и в связи с этим популяризация «церковного культурного наследия». В современной православной литературе акцентируется внимание на роли христианства в появлении на Руси архитектурных школ, в развитии храмового зодчества, в высоких художественных достижениях русских иконописцев. Богословы утверждают, например, что знаменитая «Троица» Андрея Рублева могла быть создана только на основе усвоения духовного опыта преподобного Сергия Радонежского, а развитие национальной культуры связывают с деятельностью того или иного церковного иерарха.

При этом идеологи православия стараются не вспоминать о той неприглядной роли, которую играла церковь в качестве непримиримого противника науки и просвещения, реалистической литературы и искусства. Христианство, по их утверждениям, с момента своего возникновения наполнило гуманистическим содержанием все предшествующие ему достижения в области духовной культуры. Оно преодолело якобы аморализм античного искусства, внесло в духовную жизнь человека высокие нравственные начала, сформировало новую шкалу ценностей, облагородило личность красотой и совершенством утверждаемых принципов, наложив такой отпечаток на духовную жизнь, что вся цивилизация последних двух тысячелетий должна рассматриваться не иначе, как христианская. Истинная религия, согласно их утверждениям, удовлетворила якобы самые возвышенные запросы отчаявшихся людей, стала цементирующей основой духовной жизни, воспитала выдающихся представителей народа, подаривших ему интеллектуальные и художественные шедевры.

Этим современные православные богословы объясняют и рост интереса советских людей к древним памятникам культуры, к творениям выдающихся русских мастеров, художников, деятелей литературы и искусртва.

Несостоятельность богословской трактовки проблемы соотношения религии и культуры состоит прежде всего в отождествлении духовных явлений с системой христианских представлений об обществе, в отрыве культуры от активной деятельности человека и ее общественно–исторической обусловленности.

Как известно, развитие духовной культуры обусловлено не религией, а деятельностью людей, углублением и расширением познания ими окружающей действительности, усвоением накопленного опыта и передовых идей своего времени. Борьба, которую вели прогрессивные общественные силы против контроля церкви над духовной жизнью общества, способствовала созданию и распространению культурных ценностей, служила делу общественного прогресса. Строго говоря, все религиозные организации утверждали высшие духовные идеалы в той мере, в какой это обеспечивало господство религии над духовной жизнью общества. Настойчивое стремление православных идеологов доказать непреходящее значение «христианского культурного наследия» не меняет того общественного исторического факта, что просветительная деятельность церкви сопровождается насаждением темноты и невежества, господством обскурантизма и подавлением любого свободного творчества.

Специфическая особенность современной модернизации православия состоит еще и в том, что, не выходя за границы ортодоксальных догматических принципов, многие богословы и священнослужители по–новому их интерпретируют, выдвигая на передний план одни аспекты вероучения и оставляя в тени другие. Так, например, одна из центральных христианских идей — идея спасения трактуется ими ныне в точном соответствии с системой современных представлений верующих. Если еще не так давно спасение человека и достижение им счастья и благополучия по церковным установкам обеспечивалось «молитвенным подвигом», аскетической жизнью, отказом «от соблазнов греховного мира», то сейчас, по мнению христианских деятелей, «замыкание христиан в самих себе, обособление их от людей, живущих в мире, подпадает под категорию действий, осуждаемых основателем и просветителем всего сотворенного» (Богословские труды, 1973, вып. 10, с. 158). Отказ от активного участия в общественных делах оценивается теперь не как богоугодный поступок, а как следствие неправильного понимания и даже искажения сущности христианства. Подлинным христианином, по словам православных идеологов, считается не тот, кто обесценивает свою земную жизнь, а тот, кто преисполнен решимости украсить ее своим трудом, деятельным участием в совершенствовании условий существования людей.

Однако социальная активность личности в богословской интерпретации, несмотря на свой радикализм, в конечном счете отождествляется с христианской активностью. Ее критерием объявляется евангелическая иллюзия свободы, что, в свою очередь, порождает у человека искаженное понимание своих реальных интересов и потребностей.

Пересмотром социально–политических концепций, преувеличением роли религии в духовной жизни общества и в деятельности человека не ограничивается современная православная апологетика. Обновлению сейчас подвержен весь религиозный комплекс, включая систему представлений о мире и человеке. Идеологи православия предлагают сейчас иные варианты ценностной ориентации личности, по–иному подходят к определению идеального образа жизни человека, пересматривают прежние представления о семейно–брачных отношениях, о роли женщины в жизнедеятельности социалистического общества и т. п.

Все большее внимание в православном богословии уделяется вопросам соотношения веры й знания, науки и религии. При этом православная переориентация в отношении к науке сводится к тому, чтобы не противопоставлять ее религии, как это делалось ранее, а включить в орбиту религии, поставить на службу богословию.

Все это преследует цель, во–первых, разработать новую аргументацию для современной православной апологетики, во–вторых, стабилизировать религиозность в условиях девальвации системы религиозных представлений, в–третьих, преодолеть кризис религиозной идеологии и, в–четвертых, предложить приемлемые средства и способы борьбы с господствующим в нашем обществе научно–материалистическим мировоззрением.

Религиозный модернизм не есть чисто богословское явление, он затрагивает сознание подавляющего большинства верующих. Модернизация религии вызвана в первую очередь теми изменениями, которые произошли в сознании большинства верующих под воздействием новых общественно–политических условий их жизни. Но, являясь реакцией на изменение сознания верующих, религиозный модернизм оказывает обратное воздействие на это сознание, формируя новую систему религиозной ориентации. Именно поэтому необходимо тщательное изучение всех форм обновления религии, поскольку без этого немыслима эффективная научно–атеистическая пропаганда.

Однако обновленная система религиозных представлений ни в коей мере не изменяет сущности религии. Модернизированная православная идеология, будучи абсолютно несовместимой с научно–материалистическим мировоззрением, утверждает такой набор иллюзорных представлений, который способен только воздвигнуть мировоззренческие преграды на пути сознательного творчества человека.

Католицизм является наиболее распространенным христианским направлением, имеющим приверженцев во всех концах земного шара. Согласно данным (обычно преувеличенным) западной печати, в середине 80–х годов число верующих католиков составляло около 800 млн. человек — приблизительно 18% населения планеты. Католическая церковь строго централизована, имеет единый центр, единого главу. Центр католицизма и резиденция его главы, папы римского, — Ватикан, крохотное город–государство в центре Рима. Государство Ватикан (площадь — 44 гектара, протяженность границ — 2600 метров, население — около 1 тыс. человек) имеет свой герб, флаг, гимн, почту, радио, телеграф, прессу и прочие атрибуты государственной власти, вплоть до небольшой гвардии и жандармерии.

Сочетание светской и религиозной власти — редчайший случай в истории новейшего времени. Светская власть папы в ее настоящей форме была установлена Латеранскими договорами 1929 г. между фашистским правительством Муссолини и папой Пием XI. По этому договору было создано государство Ватикан, признан его международный суверенитет, церковь получила ряд привилегий в стране и солидную финансовую субсидию.

В 1984 г. соглашением между Италией и Ватиканом ряд положений Латеранских договоров подверглись изменению (отменены господствующее положение католицизма как «единственной государственной религии», обязательное преподавание религиозных предметов в школе и т. д.).

Папа через посредство римской курии (центральный административный аппарат католической церкви, состоящий из конгрегации, канцелярий, секретариатов, трибуналов, советов) руководит всей церковью и ее многочисленными организациями, действующими в подавляющем большинстве стран мира.

Главных католических иерархов–кардиналов и епископов — папа назначает из представителей духовенства различных стран. Коллегия кардиналов (конклав) пожизненно избирает из своей среды папу, который, являясь, по католическому вероучению, «викарием Иисуса Христа, преемником святого Петра, высшей главой вселенской церкви, западным патриархом, примасом Италии, архиепископом и митрополитом римской провинции, сувереном города–государства Ватикан», венчает многоступенчатую иерархию авторитарно–монархической организации католицизма.

Как суверенное государство, Ватикан обменивается дипломатическими представителями с другими государствами. Во многих международных организациях (ООН, ЮНЕСКО и др.), в более чем ста странах аккредитованы папские дипломаты различных рангов и статусов (нунции, пронунции, интернунции, апостолические легаты), при папском престоле соответственно представлены правительства этих стран. Интересно, что Италия и Ватикан также обмениваются послами. Наличие суверенного города–государства облегчает пропаганду церкви о «независимости» папского престола от буржуазных государств, от капиталистического строя, а также создает благоприятные условия для активной деятельности папской дипломатии. В частности, во время войн, когда дипломатические связи между воюющими странами прерывались, Ватикан был удобным местом для закулисных сговоров и политических комбинаций. Так, во время второй мировой войны папская дипломатия добивалась заключения сепаратного мира между фашистскими странами и США и Англией в ущерб и против СССР.

Современная католическая церковь — крупная религиозно–политическая, идеологическая организация, оказывающая большое влияние не только на мировоззрение своих последователей — верующих, но и на социально–философские и этические теории буржуазных и реформистских деятелей. Играть активную роль в идейной и политической жизни современных буржуазных государств католицизму помогают особенности его структуры, исторические традиции и опыт, наличие разветвленной сети массовых организаций. Весь церковный аппарат с его огромной, подчиненной строгой дисциплине армией духовенства, с многочисленными монашескими орденами (наиболее крупные объединения монахов: иезуиты — 25 тыс., францисканцы — 20 тыс., салезианцы — 20 тыс., христианские братья — 16 тыс., капуцины — 12 тыс., бенедиктинцы–10 тыс., доминиканцы — 8 тыс.), миссионерскими организациями, с его благотворительными и другими учреждениями используется для религиозного воздействия на народные массы. Всего католическая церковь имеет свыше 1,5 млн. монахов и монахинь, в том числе около 400 тыс. священников.

Наряду с разветвленным церковным аппаратом католицизм в своей социальной практике использует и такие мощные средства пропаганды, как кино, радио, телевидение, печать, католические университеты и другие церковные учебные заведения и т. п. Общее же число принадлежащих католической церкви во всем мире периодических изданий (журналы, газеты) составляло в начале 80–х годов 4469 названий с годовым тиражом 1858197 000 экземпляров.

Особое внимание уделяется идеологической обработке детей. Так, в Италии непосредственно церкви принадлежит около 25% всех детских садов, а во всех частных и государственных детских садах кадры состоят на 70% из монахинь. Всего в Италии в ведении католической церкви находится около 4,5 тыс. учебных заведений. А во всем мире имеется свыше 28 тыс. католических учебных заведений всех рангов.

Важно отметить, что даже в тех буржуазных странах, где школа отделена от церкви и религия не преподается в государственных школах (Франция, США), католицизм тем не менее имеет большое влияние в системе народного образования. Так, во Франции около 75% всех детей изучают катехизис. В этой стране каждый шестой ученик посещает католическую начальную школу, почти каждый шестой — католическую техническую школу.

Для деятельности католической церкви характерно привлечение к выполнению задач социально–политического характера наряду с духовенством также католиков–мирян. Мирские организации, действующие под контролем и руководством церкви, широко используются для вмешательства в общественную жизнь, для того, чтобы как–то влиять на внутреннюю и внешнюю политику государств. Католицизм располагает крупными политическими партиями (в Италии — Христианско–демократическая партия, в Федеративной Республике Германии — Христианско–демо–кратический союз и Христианско–социальный союз, в Австрии — Народная партия, в Голландии — Народная католическая партия и т. д.), стоящими у власти в ряде капиталистических стран, профсоюзными, сельскими, молодежными, женскими и многими другими организациями. Эти организации под видом защиты общности интересов людей одного вероисповедания препятствуют объединению трудящихся в классовые организации, раскалывают ряды трудящихся, ряды рабочего класса.

Большинство мирских католических организаций объединены в систему так называемого Католического действия. Существуют организации Католического действия для мужчин, для женщин, для девушек, для юношей, для журналистов, для учителей, для лиц с университетским образованием, для врачей, для санитаров и сиделок, для спортсменов и т. д. Секции Католического действия создаются по возможности при каждом приходе, при каждой епархии. Различные католические организации объединяются в масштабе всей страны в национальные, последние, в свою очередь, — в международные объединения. В общей сложности католические организации насчитывают десятки миллионов человек и действуют на всех континентах.

В. И. Ленин в свое время указывал на «связь классовых интересов и классовых организаций современной буржуазии с организациями религиозных учреждений и религиозной пропаганды» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 28). Эту связь наглядно можно проследить на примере деятельности католических организаций в буржуазных государствах. При этом следует учесть, что и сама церковь является крупнейшим капиталистическим собственником. Она располагает огромными богатствами в виде банковского капитала, акций, земель (например, в Италии ей принадлежит около 500 тыс. гектаров, в ФРГ–около 250 тыс. гектаров земли); ее капиталы вложены в предприятия самых различных отраслей хозяйства многих стран — Италии, Франции, Португалии, Испании, Боливии, Перу и т. д. Только валютный и золотой фонд Ватикана составляет, по некоторым зарубежным подсчетам, примерно 12 млрд. долларов; крупными капиталистами являются и отдельные национальные католические церкви в буржуазных странах.

По сравнению с православием католицизм имеет ряд особенностей в вероучении и культе. Разделяя общехристианский догмат о божественной троице, веру в истинность Библии и изложенную в ней систему мифов о сотворении мира и человека, католицизм признает, например, «исхожде–ние» духа святого не только от бога–отца, как учит православная церковь, но и от бога–сына. Католики верят в существование чистилища (кроме рая и ада), признают непогрешимость в вопросах веры и морали папы римского, являющегося якобы наместником Христа на земле и преемником апостола Петра. Источником своего вероучения католики считают не только «священное писание» (Библию), но и «предание», церковную традицию, в которую они, в отличие от православных, включают не только решения первых Вселенских, но и последующих соборов, а также суждения пап. При этом правом толковать Библию пользуется только церковь. Духовенство в католицизме выделяется своим обетом безбрачия и так называемым учением о запасе добрых дел — божественной благодати, которую распределяют священники. Это обусловливает его привилегированное положение среди верующих католиков.

Своеобразно отправляются в католицизме также таинства и обряды, общие для христианства. Например, таинство крещения производится путем обливания водой или погружения в воду, тогда как в православии–только погружением в воду. Таинство миропомазания в католицизме, называемое конфирмацией, производится, когда ребенку исполняется семь–восемь лет (у православных же вскоре после рождения). Таинство евхаристии совершается на пресном хлебе (у православных — на квасном), при этом до недавнего времени только духовенство могло причащаться хлебом и вином, миряне же должны были причащаться только хлебом.

Широкое экзальтированное почитание богородицы и учение о ее телесном вознесении; пышный театрализованный культ, использующий все виды искусства для воздействия на чувства и сознание верующих (активно используется, в частности, изобразительное искусство — фрески, статуи); чрезвычайно развитое почитание всевозможных реликвий, культ мучеников, святых и блаженных (процессы канонизации и беатификации проводятся и сегодня); строго централизованная иерархическая организация во главе с «непогрешимым» папой римским — таковы характерные особенности католической разновидности христианской религии.

Содержание католического вероучения, социально–политической доктрины на различных этапах истории пополнялось, шлифовалось и видоизменялось в зависимости от конкретных условий. Однако всегда как идеология, так и политическая практика церкви неизменно были направлены на консервацию существующих в обществе эксплуататорских отношений, сдерживали социальную активность масс, отвлекая их сознание в сферу ложных религиозных иллюзий. Приблизительно со второй половины прошлого века социальная функция, идеология и политика католической церкви (которая на протяжении столетий была связана с феодальным строем) стали определяться в конечном итоге потребностями консервации и упрочения основных устоев капиталистического общества.

Защита основных устоев капитализма проводится под благовидной маской защиты «интересов религии», «высших христианских ценностей», «естественного закона». При этом пускается в ход утонченная социальная демагогия; широко распространяются иллюзии о возможности «христианизации» капитализма и его «оздоровления», которым все еще верят политически отсталые слои трудящихся (часть пролетариата, промежуточные прослойки, мелкая буржуазия и т. д.).

Пробуржуазную деятельность реакционных католических церковников, активно распространяющих в религиозной оболочке идеи буржуазной пропаганды, можно проследить на примере ряда актуальных социально–политических проблем.

Еще в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс заклеймили папство как заклятого врага коммунизма, объединившегося со всеми силами старого мира для его «священной» травли. Эта оценка полностью подтвердилась последующей более чем столетней деятельностью Ватикана. За истекшее время основным в деятельности реакционных клерикалов была клевета на растущее коммунистическое движение, фальсификация его задач и идеалов. В целях дискредитации коммунизма в глазах верующих реакционные церковники изображают его как греховное учение, отвергающее будто бы высшие духовные ценности, как учение, враждебное человеку и цивилизации. Ватиканская конгрегация священной канцелярии (бывшая инквизиция) декретом от 1 июля 1949 г. отлучила от церкви тех, кто сочувствует коммунистическим партиям, читает их прессу и голосует за коммунистических кандидатов на выборах. Стремясь к достижению основной своей цели — отдалить трудящихся от коммунизма, Ватикан в апреле 1959 г. запретил верующим поддерживать уже не только коммунистические партии, но и те христианские организации, которые хотя и не отходят от религии, но на практике сотрудничают с коммунистами и своими действиями «им благоприятствуют каким–либо образом».

Успехи коммунизма вынуждают церковников прибегать и к более изощренным приемам социальной деятельности с целью разобщить и деморализовать трудящихся, внушить им классовую покорность и христианское послушание. Так, антикоммунистическую пропаганду церковь старается сочетать с демагогической проповедью своей близости к трудящимся, выставляя себя их другом и защитником от угрозы «ненасытной капиталистической жадности».

«Антикапитализм» церкви выражается в осуждении частных «несовершенств» капитализма, основной причиной которых объявляется моральная распущенность отдельных представителей власть имущих, зараженных «необузданной жадностью» и «эгоизмом». Все это объявляется «печальными следствиями первородного греха». Суть антикапиталистической фразеологии церковников наглядно выражена в следующих словах папы Пия XI: «Капиталистическая система внутренне здорова, она лишь искажена».

Правые идеологи католицизма восхваляют капиталистический строй, проповедуют его незыблемость и естественность. С этой целью разрабатываются специальные социально–религиозные доктрины, защищающие в конечном итоге систему капиталистического наемного труда, буржуазное государство, существование антагонистического классового общества и прежде всего святая святых капиталистического строя — частную собственность.

Реакционная деятельность правой верхушки католических организаций буржуазных стран проявляется и в важнейших вопросах современных международных отношений. На протяжении ряда лет многие реакционные начинания империалистических сил в области международных отношений находят у нее поддержку и сочувствие. Так, церковь приветствовала создание Североатлантического агрессивного блока как «лучшую гарантию будущего» и наиболее действенное оружие против «безбожия» и «богоненавистников». Католические иерархи враждебно встретили (так же как в свое время и победу социалистической революции в России) победу народно–демократического строя в ряде стран Европы, Азии и Америки и, не гнушаясь никакими средствами, вплоть до клеветы, дезинформации, участия в заговорах, деятельно помогали международной реакции в ее попытках задушить молодую народную власть.

Все эти факты позволяют составить представление об истинном смысле социальной политики, проводимой правыми церковниками, который они пытаются скрыть от масс за красивыми фразами о католическом гуманизме.

В последние годы руководство католической церкви вынуждено было стать на путь модернизации идеологии и политики, на путь «переоценки ценностей», прочно устоявшихся за долгое время в католицизме. Главными причинами этого являются те социальные изменения, которые в настоящее время происходят на земном шаре. Всемирно–исторические победы социализма, дальнейшее углубление общего кризиса империализма, новые запросы и чаяния миллионов трудящихся–верующих, формирующиеся под воздействием революционного характера современной эпохи, массовых движений в защиту мира, прогресса, колоссальных достижений науки, вынужден учитывать даже такой традиционно консервативный религиозно–политический институт, каким является католическая церковь. «Обновленчество» в католицизме наглядно проявилось на XXI Вселенском (II Ватиканском) соборе католической церкви, четыре сессии которого состоялись в 1962–1965 гг., в послесоборной деятельности церкви.

Настроения трудящихся–верующих, а также реалистический учет соотношения сил, сложившегося на международной арене, возможных следствий конфликта между ними влияют на позиции католической верхушки. Ныне определенная часть католических деятелей стремится максимально учесть новую обстановку, не связывать себя с реакционной политикой; она далека от того, чтобы автоматически освящать все внешнеполитические акции агрессивных империалистических кругов. Следует иметь в виду и то, что есть немало честных священнослужителей, левых религиозных течений (в том числе среди верующей интеллигенции, профсоюзных объединений и т. д.), которые занимают антиимпериалистические позиции в международных отношениях, выступают в защиту простых людей от действий внутренней реакции, участвуют в антивоенном движении, осуждают фашистские режимы. Ряд левых деятелей церкви даже выступает за социализм. Это, однако, встречает осуждение правого руководства церкви.

Реалистическую позицию в ряде острейших вопросов современности занимал папа Иоанн XXIII. За время его понтификата (1958–1963) наметились некоторые новые тенденции в политической пропаганде, проводимой Ватиканом. Для послании и демаршей Иоанна XXIII характерен отход от яростного охаивания коммунизма, от неприкрытой ненависти к демократическим, социалистическим организациям, травли и гонений против них, от безапелляционной поддержки военных приготовлений агрессивных блоков НАТО, СЕАТО и др.

В противовес политике «холодной войны», проводимой в период понтификата папы Пия XII (1939–1958), Иоанн ХХШ неоднократно выступал в защиту мира, за предотвращение военных конфликтов, запрещение термоядерного оружия, за признание принципа мирного сосуществования государств с различным общественно–политическим строем.

Подобные идеи с той или иной последовательностью нашли отражение и в ряде выступлений других руководителей католицизма, в том числе папы Павла VI (1963–1978) и нынешнего папы Иоанна Павла II. Так, например, они поддержали Московский договор о частичном запрещении испытаний термоядерного оружия, выступили в пользу всеобщего разоружения, запрещения атомного оружия, за решение спорных международных вопросов путем переговоров; выступали с призывами к прекращению военных действий и установлению мира во Вьетнаме, на Ближнем Востоке и т. д. Ватикан поддержал также идею созыва общеевропейского совещания по вопросам безопасности и сотрудничества.

Во многих выступлениях папы Иоанна Павла II (избран в 1978 г.), в том числе во время посещений ООН, ЮНЕСКО и др., содержатся призывы к миру и разоружению, против термоядерной опасности, к полному и неукоснительному проведению в жизнь хельсинкских соглашений и т. д.

Реалистическая политика по актуальным политическим вопросам современной международной жизни пользуется поддержкой довольно внушительной части католической иерархии.

Правда, осуществление Ватиканом новой линии международной политики происходит в условиях непрерывной борьбы между различными группами и тенденциями. Правые церковные группировки делают все, чтобы обострить обстановку на мировой арене, разжечь яростную антисоветскую и антисоциалистическую кампанию.

Однако преобладающим в современном католицизме является не это откровенно реакционное, воинствующее антикоммунистическое крыло–Рост симпатий к социализму среди всех слоев населения побуждает большинство руководителей католицизма искать новые формы отношений между двумя взаимоисключающими идеологиями — коммунистической и католической. Сознавая, что грубые примитивные формы борьбы с коммунизмом не находят поддержки среди верующих, они все чаще используют более тонкие методы в пропаганде своих идей. Преодолеть коммунизм путем переубеждения его последователей — таков был лейтмотив многих выступлений папы Павла VI. В конце декабря 1963 г., принимая делегатов проходившего в Риме съезда Христианской ассоциации итальянских трудящихся, Павел VI призвал их вести более эффективную деятельность с целью «обращения» коммунистов, используя для этого христианское толкование — «единственно полное и точное толкование всех сторон жизни человека».

Аналогичную пропаганду осуществляет и папа Иоанн Павел II, неизменно представляя материалистическое, атеистическое мировоззрение как «несовершенное», грубо вульгарное, препятствующее–де развитию личности и общества и т. д. Например, в первой половине 80–х годов во время поездок в ряд африканских и азиатских стран Иоанн Павел II неоднократно предостерегал от материалистического мировоззрения, которое якобы преграждает путь к настоящему прогрессу и даже является «источником деградации для человечества».

Процесс модернизации традиционных позиций проявляется буквально во всех областях собственно религиозной, полурелигиозной и вообще нерелигиозной, мирской деятельности католических организаций.

Для католических организаций, функционирующих в условиях буржуазного общества, в последнее время становится все более обычным все выступления по социально–политическим вопросам сопровождать декларациями о благе трудящихся, особенно рабочих, в защиту всех обездоленных. Так, во время многих поездок папы Иоанна Павла II по странам Африки, Европы, Латинской Америки, Азии неоднократно говорилось о страданиях народов, их бедствиях, материальной необеспеченности, социальном и национальном неравенстве. Однако при провозглашении благих пожеланий неизменно отрицается право трудящихся на действенные средства их реализации. Достаточно отметить, что классовая борьба, как и раньше, объявляется «жесткой и недостаточной схемой», поскольку–де «мир труда должен быть миром любви, а не миром ненависти». Подобные рецепты предлагаются также народам развивающихся стран, веками подавляемым империализмом. Во внутрицерковной, собственно религиозной области «осовременивание» идейного арсенала, культа осуществляется в целях приспособления к духу сегодняшнего дня религиозной доктрины и организации, чтобы они не слишком противоречили светскому умонастроению, материалистическим взглядам современного человека. Реформаторская деятельность здесь направлена на то, чтобы избавиться от допотопных архаизмов и очевидных нелепостей (точнее, не выдвигать их на первый план), сделать более привлекательными для верующих церковные каноны и культовые обряды и т. д.

В частности, конституция о литургии, принятая XXI Вселенским собором, предписывает сочетать латинское богослужение с местными обычаями, особенно в азиатских и африканских странах; в некоторых частях мессы и при отправлении обрядов использовать местные разговорные языки, национальную музыку, упростить мессу, с тем чтобы она была понятна простым верующим; больше внимания уделять проповедям, произнесение которых в будни «настоятельно рекомендуется», а в воскресные и праздничные дни объявляется обязательным; разрешает причащаться хлебом и вином всем верующим; предлагает шире поставить на службу религии все виды искусства.

Методы «приближения к современности», осуществляемые церковью, чрезвычайно разнообразны. Чтобы католицизму не выглядеть чересчур архаичным, сторонники «обновленческого» направления под напором достижений современной науки и исторического прогресса ратуют за «модернизированное» толкование «священного писания», призывают отказаться от буквального понимания наиболее нелепых библейских представлений, считать некоторые из них просто «народным мифом». Разумеется, это делается для того, чтобы не ставить под сомнение всю Библию, спасти ее авторитет.

В последнее время реформаторская деятельность «обновленцев» встречает активное противодействие части руководителей церкви, поддерживаемых папой (требование неукоснительного следования латинской мессе, соблюдение целибата и т. д.).

Современная католическая церковь осуществляет ныне своеобразную кампанию по отмежеванию от компрометирующих религию исторических фактов. Папа Иоанн Павел II даже признал несправедливость и ошибочность преследования церковью Галилео Галилея, используя это для призывов к устранению препятствий «к плодотворному согласию между наукой и верой, между церковью и миром».

Для католической церкви проблемой номер один является борьба за сохранение своего влияния в массах, среди трудящегося населения. «Великий скандал» нашего времени (так назвал папа Пий XI углубляющийся разрыв между трудящимися и церковью) католицизм стремится преодолеть любыми мерами.

Разумеется, разного рода нововведения не могут остановить закономерный ход исторического развития. История выносит свой приговор религии, которая постепенно сдает свои позиции под натиском научного знания и общественного прогресса.

Протестантизм — одно из главных направлений христианства наряду с православием и католицизмом, охватывающее множество самостоятельных исповеданий и церквей. Особенности идеологии и организации современного протестантизма во многом обусловлены историей его возникновения и последующего развития.

Протестантизм возник в XVI в., в эпоху Реформации.

По словам Энгельса, Реформация была первой решительной битвой в борьбе европейской буржуазии против феодализма, первым актом буржуазной революции в Европе.

Первый акт буржуазной революции не случайно был разыгран в форме религиозных войн. Чуветва и сознание масс были целиком вскормлены той духовной пищей, которую предлагала им церковь. В силу этого историческое движение, содержание которого составлял переход от феодализма к капитализму, должно было принять религиозную окраску.

Одним из первых шагов рефор–мационного движения в Германии было выступление Мартина Лютера (1483–1546) против индульгенций. Лютер выступил против претензий католического духовенства контролировать веру и совесть на правах посредника между людьми и богом. «Бог, — писал Лютер, — не может и не хочет позволять господствовать над душой никому, разве лишь самому себе». Человек может спасти душу только посредством веры, которая непосредственно даруется богом, без помощи церкви. Это учение Лютера о спасении, или оправдании верой в искупительную жертву Христа, стало одним из центральных догматов протестантизма.

Лютеранская реформация провозгласила учение о всеобщем священстве, о равенстве всех верующих перед богом. Под лозунгом восстановления традиций раннехристианской церкви было выдвинуто требование упразднения обособленного сословия священников, устранения монахов, прелатов, римской курии, т. е. всей дорогостоящей иерархии. Требование дешевой церкви отвечало интересам бюргерства. Вместе с католической иерархией был отвергнут и авторитет папских декретов и посланий, решений соборов («священное предание»), единственным авторитетом в вопросах веры было признано «священное писание». Каждый верующий, согласно лютеранскому учению, вправе истолковывать его по своему разумению. Переведенная Лютером на немецкий язык Библия стала настольной книгой приверженцев реформированного христианства.

Центральное учение Лютера об «оправдании верой» вело к обмирщению религии. Отвергая церковную иерархию и особое священнодействие как путь «к спасению души», это учение рассматривало мирскую деятельность человека как служение богу. Не в бегстве от мира, а в земной жизни человек должен был искать спасение. Отсюда — осуждение монашества, безбрачия духовенства и т. п. Из учения Лютера следовало, что мирская жизнь человека и общественный порядок, который должен обеспечивать человеку возможность отдаваться вере, составляют важный момент христианской религии.

Реформационное движение было социально неоднородным и очень быстро разделилось на два лагеря: бюргерско–умеренный, возглавляемый Лютером, и плебейско–революционный, крупнейшим представителем которого в Германии был Томас Мюнцер (ок. 1490–1525). Энгельс указывал, что религиозная философия Мюнцера во многом приближалась к атеизму, пантеистически отождествляя понятия «бог» и «мир», и что учение Мюнцера было направлено «против всех основных догматов не только католицизма, но и христианства вообще» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 370). Мюнцер призывал искать рай в земной жизни, требовал установить на земле царство божье, означающее «не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 371). Лютеровскую формулу «оправдания верой» Мюнцер использовал для обоснования необходимости активных действий народных масс во имя осуществления социально–политической программы, которую Энгельс охарактеризовал как фантастическое предвосхищение коммунизма. Сторонники Мюнцера, особенно из секты анабаптистов (перекрещенцев), из равенства «сынов божьих» выводили требование гражданского равенства и устранения по крайней мере наиболее значительных имущественных различий.

Высшей точкой реформационного движения в Германии была великая крестьянская война 1525 г., закончившаяся поражением восставших и гибелью ее вождя Томаса Мюнцера. В условиях резкого обострения классовых противоречий Лютер выступил против народного движения. Люте–ровская реформация, основой которой была провозглашена безусловная покорность существующим порядкам и властям, превратилась в орудие реакционных немецких князей и санкционировала княжеское всевластие как единственную опору «порядка» и возможности «христианского смирения».

Документом, выразившим существо бюргерской реформы, является «Аугсбургское вероисповедание», которое Энгельс оценивает как «выторгованную в конце концов конституцию реформированной бюргерской церкви» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 366). Этот документ представляет собой изложение основ лютеранства. В 1530 г. он был представлен императору Карлу V, но отвергнут им. Между императором и князьями, принявшими лютеровскую реформацию, началась война, закончившаяся Аугсбургским религиозным миром 1555 г. Князьям было предоставлено право определять религию своих подданных, согласно принципу «Чья страна, того и вера».

Этот итог лютеровской реформации выразил ее социальную сущность. Лютер, как писал К. Маркс, «победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов–Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив, оковы на сердце человека» (Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 422–423).

В первой половине XVI в. рефор–мационное движение стало быстро распространяться за пределами Германии. Лютеранство утвердилось в Австрии, в Скандинавских странах, в Прибалтике. Отдельные лютеранские общины появились в Польше, Венгрии, Франции. В это же время в Швейцарии возникают новые разновидности реформационного движения — цвинглианство и кальвинизм.

Реформация в Швейцарии, вождями которой были Цвингли (ум. в 1531) и Кальвин (1509–1564), гораздо более последовательно, чем лютеранство, выразила буржуазную сущность реформационного движения. Цвинглианство, в частности, более решительно порвало с обрядовой стороной католицизма, отказавшись от признания особой магической силы — благодати за последними двумя сохраненными лютеранством таинствами — крещением и причащением; причащение рассматривалось как простой обряд, совершаемый в память о смерти Иисуса Христа, в котором хлеб и вино являются лишь символами его тела и крови. В организации цвинглианской церкви, в отличие от лютеранской, был последовательно проведен республиканский принцип: каждая община самостоятельна и сама избирает своего священника.

Гораздо большее распространение получил кальвинизм, ставший, по словам Энгельса, идеологией «самой смелой части тогдашней буржуазии». Жан Кальвин, отрекшийся от католицизма, с 1536 г. обосновался в Женеве, где возглавил реформационное движение. Основные идеи своего учения он изложил в своих трудах «Наставление в христианской вере» и «Церковные установления», которые стали основополагающими в кальвинистской церкви.

Одним из главных догматов кальвинизма является учение об «абсолютном предопределении»: еще до «сотворения мира» бог якобы предопределил судьбы людей, одним уготован рай, другим — ад, и никакие усилия людей, никакие «добрые дела» не могут изменить то, что предначертано всевышним. Это учение было, по словам Энгельса, «религиозным выражением того факта, что в мире торговли и конкуренции удача или банкротство зависят не от деятельности или искусства отдельных лиц, а от обстоятельств, от них не зависящих. Определяет не воля или действие какого–либо отдельного человека, а милосердие могущественных, но неведомых экономических сил». В теологическом же плане это учение было связано с одним из главных принципов Реформации оправданием верой, а не .добрыми делами».

С самого начала кальвинизму были свойственны мелочная регламентация личной и общественной жизни верующих в духе ханжеской благопристойности, нетерпимость ко всякому проявлению инакомыслия, которое пресекалось самыми жестокими мерами.

В соответствии с догматической основой кальвинизм радикально реформировал христианский культ и церковную организацию. Почти все внешние атрибуты католического культа: иконы, облачения, свечи и т. п. — были отброшены. Основное место в богослужении заняли чтение и комментирование Библии, пение псалмов. Церковная иерархия была ликвидирована. Руководящую роль в кальвинистских общинах стали играть старшины (пресвитеры) и проповедники. Пресвитеры и проповедники составляли консисторию, которая ведала религиозной жизнью общины. Догматические вопросы входили в ведение особых собраний проповедников — конгрегации, которые стали впоследствии местными и общенациональными съездами представителей общин.

Реформация в Англии носила несколько иной характер по сравнению с Германией или Швейцарией. Она началась не как народное движение, а по инициативе правящих верхов. В 1534 г. английский парламент провозгласил независимость церкви от папы и объявил ее главой короля Генриха VIII. В Англии были закрыты все монастыри, а их имущество конфисковано в пользу королевской казны. Но при этом было объявлено о сохранении католических догматов и обрядов. Со временем влияние протестантизма на англиканскую церковь усилилось и углубилось ее размежевание с католицизмом. В 1571 г. парламентом был принят англиканский «символ веры», в котором подтверждалось, что «король имеет верховную власть в церкви», хотя «он не имеет права проповедовать слово божье и совершать таинства». Англиканская церковь приняла протестантские догматы об оправдании верой и о «священном писании» как единственном источнике веры; отвергла учение католицизма об индульгенциях, о почитании икон и мощей. В то же время признавался, хотя и с оговорками, католический догмат о спасающей силе церкви. Были сохранены литургия и ряд других характерных для католицизма обрядов, остался неприкосновенным епископат.

В Шотландии движение за реформу церкви проходило под знаменем кальвинизма. Возглавил это движение англиканский богослов Джон Нокс (1505–1572). Реформационное движение в Шотландии было связано с борьбой против династии Стюартов–В конце 60–х годов XVI в. Мария Стюарт, опиравшаяся на католическую знать и поддержку со стороны папства, потерпела поражение. В Шотландии утвердилась выросшая из кальвинизма пресвитерианская церковь. Она исходила из признания единовластия Христа в общине верующих и равноправия всех ее членов. В связи с этим, в отличие от англиканской церкви, было ликвидировано епископство и сохранено только пресвитерианство в духе кальвинизма. Отсюда и название этой церкви.

В связи с обострением социальных противоречий в Англии конца XVI–начала XVII в. складывается буржуазная оппозиция абсолютистскому режиму, которую не удовлетворяет королевская реформация. Среди английской буржуазии получает распространение кальвинизм, приверженцев которого называли пуританами. Умеренные пуритане ограничивались требованием установления пресвитерианской церкви, тогда как радикальное крыло, индепенденты (независимые), полностью отвергли принцип государственной церкви; каждая религиозная община должна быть совершенно свободной в выборе вероисповедания.

Активизация демократических элементов привела к возникновению религиозных сект конгрегационалистов, баптистов, квакеров и др. В большинстве случаев образование этих сект в религиозной форме отразило разочарование низов в результатах буржуазной революции.

Таким образом, в период Реформации в Германии и Швейцарии и затем во времена буржуазных революций, прежде всего в Англии, сформировались основные течения, которые представляют протестантизм в настоящее время. Главными разновидностями реформированного в буржуазном духе христианства были и остаются возникшие непосредственно в период Реформации лютеранство и кальвинизм. Все другие протестантские образования лишь варьируют основные принципы этих течений.

Организационные формы современного протестантизма очень разнообразны от церкви как государственного учреждения (в Швеции, например) и до почти полного отсутствия какой бы то ни было объединяющей организации (например, у квакеров); от больших конфессиональных (например, Всемирный союз баптистов) и даже межконфессиональных объединений (экуменическое движение) до мелких изолированных сект.

Наиболее крупным протестантским течением является лютеранство. Лютеранские евангелические церкви существуют во многих странах. В Европе они наиболее влиятельны в Скандинавских странах — Исландии, Дании, Швеции, Норвегии, в Финляндии и Германии. Много лютеранских церквей в Северной Америке. В Южной Америке позиции лютеранских церквей слабы. Крупнейшей является лютеранская церковь Бразилии. В странах Азии лютеран мало, сильнее чувствуется их влияние в Африке, где лютеранские церкви имеются в таких странах, как Эфиопия, Судан, Камерун, Либерия и др.

Основными вероучительными документами лютеранства являются «Аугсбургское вероисповедание» и «Апология», написанные Лютером и другим видным проповедником протестантизма — Меланхтоном. Центральный момент лютеранского вероучения составляет учение об оправдании верой. Отношение церкви к миру характеризует учение Лютера о двух царствах. Лютер четко разграничивал две сферы: религиозную и общественную жизнь. Содержание первой составляют вера, христианская проповедь, деятельность церкви; второй мирская деятельность, гражданская мораль, государство и разум.

После первой мировой войны и до настоящего времени наиболее влиятельным направлением евангелической теологии является «диалектическая теология» (или «теология кризиса»), крупнейшими представителями которой являются К. Барт, Э. Бруннер, Р. Бультман. Начало этому движению было положено работой швейцарского теолога К. Барта «Послание к римлянам» (1921). Основная идея «диалектической теологии» сводится к тому, что христианская вера не может быть обоснована извне, доводами разума, философскими аргументами или научными данными. Она возникает из «внутренней непосредственной встречи» с богом, когда бог встречается «мне» в «моем существовании». «Вера всегда есть дар божий». Истинная религия — это религия откровения. Сторонники «диалектической теологии» апеллируют к евангелию как единственному источнику христианской веры.

Расплывчатость и неопределенность протестантской идеологии с ее субъективным истолкованием и восприятием евангелия делают возможным широкое размежевание политических позиций внутри протестантизма, и в частности внутри лютеранско–еванге–лического направления, — от прогрессивных, принимающих активное участие в борьбе за мир и даже поддерживающих социализм или принимающих практическое участие в его построении кругов верующих и теологов до самых реакционных прислужников империализма, апологетов атомной войны и проповедников антикоммунизма. Хотя руководство многих лютеранско–евангелических церквей проводит реакционную проимпе–риалистическую линию, большинство рядовых верующих и многие представители духовенства не только не разделяют ее, но и активно выступают против фашизма, гонки ядерных вооружений.

Лютеранство в нашей стране распространено главным образом в Прибалтике — в Латвийской и Эстонской ССР. Самой влиятельной лютеранской организацией в нашей стране является Эстонская евангелическая лютеранская церковь, возглавляемая архиепископом.

В прошлом лютеранство в Прибалтике, когда она входила в состав Российской империи, верно служило русскому самодержавию, в последующем поддерживало националистическую политику буржуазных правительств Латвии и Эстонии. Значительная часть лютеранского духовенства заняла антисоветские позиции и скомпрометировала себя сотрудничеством с фашистами в годы Отечественной войны. В 1944 г. многие священнослужители эмигрировали за границу. В послевоенные годы от лютеранской церкви отошли многие верующие. Стремясь удержать свое влияние, лютеранская церковь настойчиво подчеркивает сейчас свое лояльное отношение к Советской власти, предпринимает попытки приспособиться к советской действительности, отвечать духу времени. Главный упор в проповеднической деятельности делается сейчас на истолкование вопросов общественной жизни и особенно на морально–этические проблемы.

Если в недавнем прошлом лютеранские священнослужители не делали попыток сблизить христианство с коммунизмом, то в последние годы положение изменилось. Наблюдается явная тенденция интерпретировать коммунизм как общество, осуществляющее христианские идеалы.

Несмотря на усилия, прилагаемые церковниками, влияние лютеранства в Советской Прибалтике идет на убыль.

В настоящее время кальвинизм представлен так называемыми реформатскими (в ряде европейских стран) и пресвитерианскими (в Англии и США) церквами, общее число верующих в которых несколько превышает 40 млн. человек, а также конгрегационализмом, число приверженцев которого составляет примерно 5 млн. человек. Во Всемирный пресвитерианский союз входят 125 самостоятельных кальвинистских церквей из разных стран. На территории Советского Союза эти разновидности протестантизма никогда не имели сколько–нибудь широкого распространения. Небольшое число последователей реформатства имеется лишь в областях Западной Украины.

Конгрегационализм (от латинского слова «соединение») сложился еще во времена реформационного движения в Англии как течение, оппозиционное англиканской церкви. Отличительную его особенность составляет принцип независимости общин верующих от светских властей и полной их самостоятельности, автономности каждой общины — конгрегации. Призывая к возрождению раннехристианского строя религиозной жизни, кон–грегационалисты первоначально полностью отвергали иерархию. Однако в XIX в. был образован Конгрегаци–оналистский союз Англии и Уэльса. Наибольшее развитие конгрегационализм получил в Северной Америке.

Конгрегационалисты ведут активную проповедническую и миссионерскую деятельность, принимают участие в экуменическом движении с программой, основным лозунгом которой является возрождение раннего христианства, т. е. «чистого», «истинного» христианства. С 1891 г. функционирует в качестве всемирного центра конгрегационализма Информационный конгрегационалистский собор.

Англиканская епископальная церковь является в настоящее время государственной церковью Англии — Англиканские церкви существуют также в США, в Индии и т. д., всего в 16 странах. С 1867 г. англиканские церкви, сохраняя свою самостоятельность, объединяются Англиканским союзом церквей. Так называемые Ламбетские конференции, созываемые раз в 10 лет, начиная с середины прошлого века выполняют функции консультативного органа. Всего в мире насчитывается около 30 млн. верующих–англикан. Главой церкви является английский король. Сохранена иерархия, напоминающая католическую. Епископов через премьер–министра назначает король. Во главе духовенства двух графств Кен–терберийского и Йоркского — стоят архиепископы. Примасом является архиепископ Кентерберийский. Внешняя обрядовая сторона католицизма в англиканской церкви почти не была реформирована. Главное место в богослужении сохранилось за литургией, которая отличается сложной обрядностью, торжественностью. В Соединенных Штатах англиканство представлено Протестантской епископальной церковью США. Ее возглавляет пожизненно избираемый глава из числа епископов; в руководящий синодальный орган входят представители клира и прихожан. Епископальная церковь США ведет большую миссионерскую деятельность в странах Азии и Африки, в Латинской Америке.

К протестантам относят и старо–католиков — сторонников отколовшихся от римско–католической церкви направлений. Старокатолическая церковь сложилась на основе оппозиции решению Ватиканского собора, провозгласившего в 1870 г. догмат о папской непогрешимости. Она включила в себя созданную ранее в Голландии т. н. Утрехтскую церковь. В настоящее время старокато–лицизм представлен несколькими самостоятельными церквами. Основные его центры ФРГ, Австрия, Швейцария, Нидерланды. Старокатолические церкви объединены в Международный старокатолический конгресс и входят во Всемирный совет церквей. Вероучение старокатоликов занимает промежуточное положение между католицизмом и протестантизмом. С одной стороны, старокатолики сохраняют целый ряд моментов из католического культа, с другой, не признают главенства римского папы, отвергают почитание икон, церковных реликвий, обязательный целибат, для духовенства и т. п. Во всем этом старокатолики особенно близки к англиканам, с которыми они поддерживают постоянные контакты.

К числу сложившихся еще во времена Реформации разновидностей протестантизма принадлежит секта мен–нонитов. Она возникла в Северной Германии вскоре после поражения Крестьянской войны 1524–1525 гг. Основателем ее был голландец Менно Симоне, призывавший к непротивлению, отвергавший активную борьбу против зла, существующего в мире. Источником вероучения меннонитов является написанный Менно Симон–сом ,.Фундамент истинной христианской веры». Догматика и обрядность меннонитов во многом заимствованы у анабаптистов.

Как и анабаптисты, меннониты не верят в предопределение. Они придают большое значение личной вере, которая, согласно их учению, имеет приоритет даже перед «священным писанием». Среди меннонитов распространены мессианские и хилиасти–ческие представления.

В настоящее время секта меннонитов представлена во многих странах, преимущественно в Северной Америке и Европе. Хотя численность секты относительно невелика, она хорошо организована и действует весьма активно почти во всех странах мира. Как правило, меннонитские организации возглавляют в национальных масштабах центральные комитеты; они объединены во Всемирной конференции (США). Меннониты в зарубежных странах располагают сетью школ и семинарий для подготовки кадров пропагандистов и миссионеров. Миссионерской деятельностью секта занимается давно и придает ей большое значение; меннонитские миссии можно встретить почти во всех странах мира. Меннониты издают массовыми тиражами религиозную литературу на многих языках, выпускают газету «Меннонитский вестник» и .журнал «Мсннонитская жизнь». О менно–нитских общинах в нашей стране см. в разделе «Современные религии».

По своему вероучению баптизм во многом смыкается с другими протестантскими организациями. Разделяя общехристианскис догматы о троице, божественном происхождении Христа и т. п., баптисты вместе с тем отрицают роль церкви как посредницы между богом и людьми, проповедуют принцип «оправдания верой». Подобно кальвинистам, они верят в предопределение, однако этот принцип не доведен ими до крайности. В их вероучении отчетливо выделяются элементы арминианства, признающего свободу воли человека.

Значительно упрощен у баптистов культ. Они отказались от почитания икон, креста, веры в святых. Богослужения заменены у них молитвенными собраниями. Крещение производится над взрослыми людьми и считается не таинством, а обрядом, символизирующим посвящение человека в члены церкви.

«Демократизм» баптистов касается только церковной организации. В отношении социальных проблем баптисты в основном остаются на позициях защиты частнособственнической идеологии.

Возникший в начале XVII в. как мелкобуржуазное по своему социальному содержанию течение, баптизм эволюционировал затем в своем вероучении и социальных принципах в направлении приспособления к интересам и потребностям крупной буржуазии. В результате с XIX в. влияние баптизма начинает расти вместе с ростом капитализма. В настоящее время позиции баптизма особенно сильны в США. В американском баптизме существует свыше 20 самостоятельных группировок. Кроме США баптизм представлен в Великобритании, Бразилии, Канаде, Мексике, Бирме, Индии, ЮАР, Австралии и других странах мира.

В 1905 г. в результате усилий, направленных на объединение различных течений баптизма, был создан Всемирный баптистский союз. Баптисты издают десятки газет и журналов, располагают 25 университетами и высшими школами. Международный центр, руководящий деятельностью баптистских общин, находится в Вашингтоне (США).

Среди баптистов можно встретить людей различной политической ориентации, но официальные руководящие органы баптизма в капиталистических странах проводят политику, направленную на поддержку буржуазного строя, неоколониализма. Состоявшийся в 1955 г. юбилейный конгресс баптистов принял довольно расплывчатую резолюцию, в которой говорится о необходимости сохранения мира.

С баптизмом тесно связаны такие религиозные течения и организации, как «братья во Христе», «молодые христиане» и др. О баптистах в нашей стране см. в разделе «Современные религии».

В 40–х годах XVII в., после того как Г. Фоксом было основано в Англии Общество друзей «внутреннего света», к нему примкнули многие баптистские группы и видные религиозные деятели. Членов этого общества стали называть квакерами (трясущимися). Поскольку секта смело отстаивала принцип равенства всех людей, выступала против воинской повинности и т. д., она подвергалась преследованиям, которые прекратились лишь в XVIII в. Уже в 60–х годах квакеры появились в Северной Америке.

Основу вероучения квакеров составляет представление о том, что бог заключен в сердцах людей; истину следует искать во «внутреннем свете», озаряющем человека и свидетельствующем о присутствии в нем божественного начала. «Внутренний свет» может зажечься в каждом человеке, независимо от его расы или социального положения. Озарение «внутренним светом» означает одновременно победу над грехом, над силами мрака. Чтобы обрести «внутренний свет», нужно идти «правильным путем», нужна прежде всего безмолвная молитва. Соответственно этому квакеры полностью отвергают внешнюю обрядность и церковную иерархию, у них нет строго регламентированного церемониала богослужения, они не признают таинств, не крестятся и не причащаются. Проповедует тот из участников молитвенного собрания, который почувствует, что его озарил «внутренний свет».

Из своего вероучения квакеры выводят ряд этических и социальных требований. К их числу относится требование безусловной правдивости и честности во всем, непритязательность, простота, отказ от роскоши и развлечений. Ставя высоко личную независимость, квакеры не признают титулов, ко всем равно обращаются на «ты» и т. д. Социальные взгляды квакеров по существу своему буржуазны и в общем по своему смыслу и значению реакционны: революционному преобразованию общества они противопоставляют путь нравственного самоусовершенствования личности. В соответствии с этим они широко практикуют благотворительность. В прошлом они выступали против рабства и работорговли, внося петиции в парламент. В настоящее время часть квакерских организаций активно участвует в борьбе за мир и в борьбе против расизма в США. Основные принципы и формы организации, сложившиеся в XVII в., сохранились до настоящего времени почти неизменными. Помимо собраний общины, которые проводятся регулярно для обсуждения самых различных сторон жизни ее членов, проводятся также ежеквартальные собрания нескольких общин определенной области и один раз в год — собрание конгрегации в масштабах страны. Проводятся и всемирные конференции квакеров.

Одно из крупных церковных образований в рамках протестантизма методизм, сложившийся в первой половине XVIII в. на почве англиканства и связанный с ним по происхождению. Кроме традиционных центров — Англии и США методистские церкви существуют в настоящее время также в Австралии, Новой Зеландии, на Фиджи, в ЮАР, Гане, Корее, Бразилии, ФРГ, Швейцарии, Скандинавских странах, Австрии, Франции, Италии, Венгрии, Болгарии, Югославии и в ряде других стран. Самой крупной является методистская церковь США, одна из крупнейших религиозных организаций в стране.

По вероучению и культу методизм очень близок англиканству. Для этого течения характерно принятие ар–минианской доктрины. Культ методистов предельно упрощен. Из обрядов сохраняются крещение и причащение. Рассматривая причащение как таинство, методисты отрицают присутствие тела и крови Христа в элементах причастия. Полностью отвергается католическое учение о чистилище, отрицается необходимость исповеди. Отличительной чертой методистских организаций является строгий централизм. Методистская община делится на «классы» — группы по 12 человек. Общины объединяются в округа, возглавляемые суперинтендантами (в некоторых методистских церквах США епископами). Ежегодно проводятся окружные конференции, являющиеся высшим органом для верующих данного округа. Во Всемирный методистский совет входит большинство методистских организаций многих стран; крупнейшей из них является Американская епископальная методистская церковь.

В 1830 г. была организована секта мормонов, которые именуют себя «святыми судного дня». Основателем ее был Джозеф Смит, с детских лет имевший «видения» и на этом основании объявивший себя пророком. Он издал в 1830 г. «Книгу Мормона», ставшую — «Библией» его последователей. Как утверждал в своих проповедях Дж. Смит, он благодаря божественному откровению нашел медную доску, исписанную таинственными древними письменами — откровением и завещанием последнего израильского пророка Мормона, который будто бы с остатками израильтян за несколько столетий до нашей эры переселился в Америку. Смит якобы перевел этот документ на английский язык и издал как «Книгу Мормона». Вероучение мормонов базируется на «Книге Мормона» и тех откровениях, которые, мол, непосредственно получает пророк от бога. Оно включает в себя наряду с элементами христианства элементы ислама. В 1843 г. на основании откровения Дж. Смит провозгласил многоженство и необходимость создания теократической организации. Одним из важных моментов в призывах проповедников нового учения была мысль о необходимости труда, который должен дать человеку благосостояние в земной жизни. Как правило, общины мормонов добивались экономического преуспеяния. Численность мормонов росла довольно заметно также благодаря деятельности миссионеров, разосланных во многие страны мира.

Одну из отличительных особенностей религиозных взглядов мормонов составляет ожидание скорого наступления на земле тысячелетнего царства божьего, а также вера в существование кроме единого бога еще и низших богов, духов. Для того чтобы получить возможность стать одним из них, человеческая душа должна высвободиться из оков плоти. У мормонов существует своеобразная иерархия, включающая высших священников («генеральные авторитеты») , подчиненную им «коллегию 12 апостолов», патриархов, епископов, священников, учителей и диаконов.

В 30–х годах XIX в. в США возникла секта адвентистов (от лат. «ад–вентус» — приход, пришествие). Основателем секты был В. Миллер (ум. в 1849), предсказывавший второе пришествие Иисуса Христа на землю в 1844 г. Вера в близкое пришествие Христа, который должен будет установить тысячелетнее царство и совершить над грешниками последний суд, является основой вероучения секты. Адвентисты заявляют, что отрицают бессмертие души. Они считают, что после смерти душа человека как бы погружается в сон, чтобы пробудиться в судный день и либо обрести вечное блаженство, либо быть окончательно уничтоженной. Конечно, вечное блаженство будет даровано лишь тем избранным, которые обрели истинную веру, т. е. адвентистам.

Адвентисты отрицают многое из христианского культа. Они сохраняют обряды причащения и крещения (совершается над взрослыми). Обязательной для членов секты является уплата десятины, т. е. десятой части заработка, в кассу общины. Характерны для этой секты активная миссионерская деятельность, а также «санитарная реформа», требующая заботиться о своем здоровье, ибо тело, по адвентистским представлениям, — «сосуд божий».

Адвентисты делятся на несколько группировок, наиболее влиятельной является секта адвентистов седьмого дня. Она руководствуется «откровениями» американской проповедницы Елены Уайт (1827–1915) о седьмом дне недели субботе как дне отдыха, о падении всех церквей, кроме адвентистской, о поручении адвентистам проповедовать заповеди бога и др. Согласно положению о внутреннем устройстве церкви группа общин адвентистов седьмого дня образует соединения, которые объединяются в союзы; из союзов образуются 12 «дивизионов», каждый из них, как правило, представляет объединение верующих нескольких государств. «Дивизионы» распределяются по трем отделениям: европейскому, американскому и азиатскому. Во главе всех адвентистов седьмого дня стоит Генеральная конференция; избираемый ею исполнительный комитет находится в Вашингтоне (США). Адвентисты в нашей стране официально не входят во Всемирный союз адвентистов седьмого дня, однако последний рассматривает членов секты в СССР как самостоятельный «дивизион».

Ведя энергичную миссионерскую работу, адвентисты располагают десятками издательств, выпускают газеты и журналы, содержат школы, больницы и т. д.

Наряду с адвентистами седьмого дня существуют и другие течения: адвентисты–реформисты, адвентисты–христиане, адвентисты грядущего века, Общество второго пришествия и др..

Эта секта возникла во второй половине прошлого века в США. Не основатель Ч. Руссель предвещал непосредственную близость прихода Христа и гибель всех, за исключением иеговистов, в последней войне между Христом и сатаной — армагеддоне. Для свидетелей Иеговы характерно отрицание веры в загробную жизнь, в божественную сущность Христа. Христос, по их представлениям, «прославленное духовное существо», выполняющее волю бога Иеговы. Руководство секты строго централизовано. Ее центр находится в Бруклине (США). Главное бюро из Бруклина руководит разветвленной сетью местных групп через окружные бюро. Секта располагает хорошо организованным пропагандистским аппаратом. Два раза в месяц издается журнал «Сторожевая башня», выходящий тиражом в несколько миллионов экземпляров и распространяемый в десятках стран на многих языках. Секта имеет в Бруклине типографию, издательство, радиостанцию, центры по подготовке кадров.

В 1865 г. методистским проповед ником У. Бутсом в Лондоне было начато движение за нравственное возрождение общества. В 1870 г. это движение получило название «Христианская миссия», а с 1878 г., когда оно приняло специфические организационные формы, было названо Армией спасения. Стоявший во главе его суперинтендант У. Бутс стал генералом, члены его организации–офицерами и солдатами Армии спасения, одетыми в униформу. В течение нескольких лет движение получило широкое распространение во многих странах мира. В 1959 г. Армия спасения действовала в 86 странах, объединяя в своих рядах около 2 млн. человек. Согласно организационной структуре во главе Армии спасения стоит генерал, избираемый Высшим советом. В масштабах той или иной страны «армия» состоит из «дивизий», «корпусов» и «форпостов».

Армия спасения готовит «офицерские» кадры в специальных «кадетских школах». Ее еженедельный орган выходит тиражом 2 млн. экземпляров. Главной цитаделью Армии спасения в настоящее время являются США.

Возникнув на почве методизма, Армия спасения разделяет основные положения его вероучения, и в особенности учения о спасении. Крещение и причастие не считаются необходимыми условиями для достижения вечного блаженства. Двойное членство — в Армии спасения и какой–либо другой церкви изредка имеет место, но вообще не принято.

Армия спасения была создана У. Бутсом как религиозно–филантропическая организация. Ее основатель утверждал, что следует заботиться не только о спасении души и потустороннем существовании, но и о том, чтобы облегчить жизнь низшим слоям общества. В соответствии с этим были созданы общественные столовые с бесплатным питанием, бригады помощи алкоголикам, заключенным, организована кампания против проституции и т. д. В проповедях и выступлениях в печати У. Бутс обличал наиболее кричащие социальные пороки в жизни Англии конца XIX в. Однако единственное средство противодействия социальному злу, нужде, страданиям масс У. Бутс видел в филантропической деятельности. Объективно Армия спасения в капиталистическом обществе играет реакционную роль, поскольку сеет иллюзии относительно возможности на почве этого социального строя добиться всеобщей справедливости.

В 1866 г. некая Мери Бекер основала церковь «христианской науки». Ее приверженцев называют также сциентистами. Мери Бекер удалось якобы открыть «Христов метод исцеления», который основывается на утверждении, что, кроме духа, в мире нет ничего. Все же остальное лишь видимость. Поэтому путь к исцелению от недугов, к избавлению от греха и смерти заключается только в том, чтобы выбросить из головы мысли об этих недугах, о грехе, о смерти. Все зло, все беды, утверждают последователи секты, — порождение человеческого воображения.

В настоящее время существует примерно 1600 сциентистских церковных общин. На их богослужениях читаются выдержки из Библии и «Книги текстов» (главное произведение Мери Бекер). Руководство общинами осуществляется «Материнской церковью» в Бостоне (США), во главе которой стоит правление и президент. Секта издает свою ежедневную газету.

Эта секта, основанная Рудольфом Штайнером (ум. в 1925) и Фридрихом Риттельмейером (ум. в 1938), распространена в Европе и Америке. Руководящий центр находится в Штутгарте (ФРГ).

Эта протестантская секта возникла в США в начале нынешнего столетия и в течение сравнительно небольшого промежутка времени распространилась во многих странах мира. Как и другие протестантские течения, пятидесятники отрицают необходимость существования церкви как посредницы между богом и людьми. Однако они сохраняют определенную организацию, поддерживают дисциплину в секте, делают все возможное, чтобы полностью подчинить верующих влиянию руководителей секты. Особенностью пятидесятников является вера в возможность воплощения святого духа в любого верующего. При этом члены секты полагают, что человек, в которого вселился дух святой, приобретает дар пророчества, начинает говорить на «иных языках», подобно апостолам Христа, как рассказывается в новозаветной книге Деяния апостолов. Обряд крещения духом, в результате которого люди якобы получают дар говорить на иных языках, нередко приводит к нарушению психики верующих, ибо они на молениях доводят себя до исступления.

Подобно другим протестантам, пятидесятники не почитают икон, креста, отрицают церковную обрядность. Крещение они совершают над взрослыми людьми «по убеждению». Большую роль отводят в секте проповедникам, которые пользуются влиянием и авторитетом среди верующих.

Секта пятидесятников неоднородна. Она имеет несколько течений. В нашей стране существуют самостоятельные пятидесятнические течения: воронаевцы, смородинцы, трясуны, сионисты и т. п. За рубежом немало приверженцев имеют Ассамблеи бога, Церкви бога и др.

К пятидесятникам примыкают перфекционисты. Как и пятидесятники, перфекционисты считают возможным достигнуть и поддерживать состояние личной святости, верят во второе пришествие. В отличие от пятидесятников они не признают говорения на иных языках — глоссолалии. В целом перфекционистов можно назвать умеренными пятидесятниками (иногда перфекционистов и пятидесятников объединяют под названием «церкви святости»). Крупнейшая организация перфекционистов — На–зарянская церковь. Подавляющее большинство перфекционистов сосредоточено в США.

Несколько в стороне от трех основных течений протестантизма стоит секта вальденсов, появившаяся еще задолго до Реформации — в XII в. Она возникла на юге Франции среди городских низов и носила ярко выраженный антифеодальный и антипапистский характер. Как и протестанты, вальденсы требовали возвращения к принципам раннего христианства. Они установили принцип выборности духовенства, отказались от крещения детей, выступали против частной собственности. Несмотря на неоднократные погромы вальденсов, учинявшиеся как светскими, так и церковными властями, их секта в отличие от большинства других ранних (дореформационных) протестантских сект выжила и существует за рубежом вплоть до настоящего времени (Италия, Уругвай, Аргентина).

В предреформационный период (в XV в.) появилась секта моравских (богемских) братьев. Она возникла среди городской и сельской бедноты средневековой Чехии. Важнейшие положения секты восходили к раннехристианским принципам. Являясь на первых порах антифеодальной, секта постепенно принимала более умеренный характер. Это не освободило ее от гонений. Спасаясь от преследований, некоторые приверженцы секты бежали в Германию, где обосновались в местечке Гернгут. Здесь в 1727 г. они создали религиозное общество «гернгутеров». Под воздействием предоставившего им приют немецкого аристократа Н. Цинцендор–фа моравские братья признали ауг–сбургское исповедание.

Основное содержание христианства моравские братья видят в вере в искупительную жертву Христа. Большое значение придается обрядовой стороне религиозной жизни — литургии, гимнам и молитвам, омовению ног и т. д. У моравских братьев сохраняется церковная иерархия, местные церковные организации возглавляются епископами. В общинах поддерживается строгая дисциплина, жизнь рядовых членов секты находится под контролем особых надзирателей.

Активная миссионерская деятельность способствовала распространению секты по земному шару. В настоящее время ее общины имеются в США, Никарагуа, на ряде Антильских островов, в Суринаме, ЮАР, Танзании, ФРГ, Чехословакии и некоторых других странах. Организации моравских братьев находятся в тесном союзе с лютеранами.

Идеология протестантизма формировалась в процессе приспособления христианства к буржуазным общественным отношениям, шедшим на смену феодальному строю. Естественно, что содержание протестантской идеологии соответствовало капиталистическим отношениям и выступало как их идеологическое оправдание. Это отчетливо обнаруживалось в тесных связях, установившихся между протестантскими церквами и буржуазными государствами.

С переходом капитализма в его последнюю, империалистическую стадию развития буржуазия отрекается от своих былых прогрессивных устремлений и гуманистических идеалов, она стремится противопоставить социализму сплоченный фронт всех сил реакции. Протестантизм не сразу находит свое место в изменившихся условиях. Он переживает кризис и вынужден заняться поисками новой идеологической программы и новых форм организации.

В конце XIX и начале XX в. наиболее влиятельной в протестантизме была так называемая «либеральная теология» (Гарнак, Трёльч). Возможность согласовать христианство с разумом и научным знанием представители этого направления усматривали в том, чтобы отказаться от буквального понимания библейских мифов, чудес. Сторонники «либеральной теологии» допускали весьма вольное аллегорическое толкование Библии, рассматривая христианство как нравственную в своей сущности доктрину. Христианство в интерпретации «либеральных теологов» приобрело характер скорее философского учения, нежели «религии откровения».

С протестантским теологическим модернизмом было связано течение так называемого социального христианства, или «социального евангелиз–ма», выдвинувшего на первый план идею царства божьего на земле. Стремясь повести за собой рабочее движение, идеологи протестантизма выдвинули лозунг «религиозного социализма», за которым крылась типично буржуазная программа: частная собственность провозглашается незыблемой и на ее основе предлагается «христианское примирение классов». По существу, реформированный капитализм предлагается в качестве царства божьего на земле.

Победа социалистической революции в России, утвердившей на земле новый общественный строй, глубокий общий кризис, поразивший капитализм, привели к весьма существенным сдвигам в протестантской теологии, к размежеванию различных по своей политической ориентации сил. Складываются такие течения, как «новая ортодоксия», с одной стороны, и «христианский коммунизм» — с другой.

Возникшая в начале 20–х годов школа «новой ортодоксии» отказалась от надежд, возлагавшихся «либеральной теологией» на прогресс общества и утверждение разумных и нравственных отношений. Основной руководящей ее идеей является мысль о неразрешимости трагических противоречий человеческого существования. Противоречие между личностью и буржуазным обществом, которое в сознании «маленького человека» предстает как чуждый и враждебный ему мир, который непостижим для него и перед которым он бессилен, — это реальное противоречие выражается теологом К. Бартом в форме абсолютного противопоставления человека и бога, творения и творца. Причины трагизма человеческого бытия лежат в неразрешимом противоречии между абсолютной истиной бога и несовершенством греховного по своей природе человека. Человек не может не стремиться понять бога, но эти его попытки тщетны: для человеческих чувств и разума бог навсегда останется непостижимой тайной. Эта ситуация оставляет для человека только один путь приобщения к богу–посредством слепой веры.

Свойственное апологетам «новой ортодоксии» иррационалистическое восприятие мира проявляется и в отказе от попыток рационального обоснования самой религиозной веры. Сторонники «новой ортодоксии» предлагают рассматривать библейские мифы как способ передачи глубочайших истин, раскрывающих человеку его отношение к богу, а не как рассказы о подлинных событиях. Христианство, по их словам, может быть переведено с языка Библии на язык современного человека, демифологизировано. Смысл подобных утверждений следует искать в стремлении примирить религию с наукой.

Однако протестантским богословам в действительности не удается примирить науку и религию. Они не могут принять все то, что утверждается наукой. Уже само по себе размежевание мира на две сферы равнозначно утверждению того, что не все в мире доступно для познающего разума, равнозначно попытке ограничить науку в духе агностицизма. Очевидна несостоятельность этой попытки найти для религии область, в которой ее не могла бы затронуть наука: мир, единый в своей материальности, является в целом объектом научного познания, в нем нет места сверхъестественной тайне, недоступной человеческому разуму.

Возникшее еще в начале нынешнего века среди ряда протестантских организаций движение за всемирное (экуменическое) объединение христианских церквей привело в конце концов к образованию в 1948 г. на конференции в Амстердаме Всемирного совета церквей. На этой первой конференции были представлены 147 церквей из 44 стран. В 1968 г. во Всемирный совет церквей входила 231 церковь из 80 стран. Среди них — протестантские (евангелическо–лютеранские церкви, реформистские, пресвитерианские, мен–нониты, баптисты, квакеры, методисты, конгрегационалисты и др.), а также старокатолическая и некоторые православные церкви. Является членом Всемирного совета церквей и Русская православная церковь. Римско–католическая церковь не является членом Всемирного совета церквей.

Высшим органом экуменического движения является генеральная ассамблея, которая собирается обычно раз в пять лет. Она избирает президиум Всемирного совета церквей из шести человек, а также центральный комитет, включающий до 90 членов; эти органы руководят всей работой в рамках экуменического движения между ассамблеями. Действует также ряд комиссий, занимающихся решением частных вопросов. Руководящие органы Всемирного совета церквей собираются ежегодно. Генеральный секретариат находится в Женеве.

В чисто религиозных вопросах экуменическое движение придерживается в настоящее время той точки зрения, что все существующие христианские церкви являются частями «единой церкви Христовой» и должны путем переговоров преодолевать исторически возникшие различия в учениях и устройстве. В официальных документах утверждается, что движение не стремится к созданию организации, стоящей над церквами, что Всемирный совет не является «сверхцерковью». Членство во Всемирном совете означает, что церкви, соглашаясь в одних вопросах между собой, в других могут расходиться.

Экуменическое движение не ограничивается чисто религиозными проблемами. Оно вынуждено также дать ответ на основные вопросы, волнующие современного человека. Стремление идеологов экуменического движения в этих условиях разработать «общехристианскую социальную программу», равно пригодную не только для различных христианских течений, но и для верующих, живущих в странах с разным социальным строем, придает декларациям и лозунгам экуменического движения крайне абстрактный вид и подчас черты утопии. Поиски новых религиозных путей к разрешению социальных проблем современности бесплодны, ибо они не могут изменить с помощью «правильно понятых» евангельских заповедей сущность буржуазного строя.

В то же время нужно отметить, что Всемирный совет церквей в последнее время подходит к целому ряду волнующих человечество проблем с позиций здравого смысла. Он выступает за разрядку международной напряженности, поддерживает усилия миролюбивых государств в защиту мира на земле.

Конкретное рассмотрение христианской религии необходимо включает в себя знакомство с христианской теологией, которая имеет целью доказать истинность религиозной веры, непогрешимость религиозных представлений, незыблемость догматики христианства. Что же представляет собой христианское богословие?

В широком смысле этого слова под теологией (от греч. theos — бог, logos — наука) понимается система обоснования и защиты религиозных учений о боге, его качествах, признаках и свойствах, комплекс доказательств истинности догматики, религиозной нравственности, правил и норм жизни верующих и духовенства, установленных той или иной религией. Теология включает в себя доказательства сверхъестественного происхождения «священного писания», «богодухновенности» «священного предания», божественной сущности церкви, а также целый ряд практических дисциплин, связанных с проведением богослужения (литурги–ка), организацией проповеднической деятельности (гомилетика) и т. д.

Богословие ставит своей задачей привести в определенную систему весь религиозный комплекс, всю совокупность элементов религии, обобщить и осмыслить их применительно к массовому религиозному сознанию конкретной эпохи, к общественно–историческим условиям существования религии. Но одновременно в богословии массовое религиозное сознание освобождается от непосредственной связи с индивидуальными представлениями верующих. Тем самым в богословии религиозная идеология получает свое концентрированное выражение.

Основы христианского богословия закладывались в первые века нашей эры в борьбе с многочисленными еретическими течениями в самом христианстве и враждебной христианству «языческой мудростью». Решающая роль в этом принадлежала постепенно оформившейся официальной церкви с ее епископатом. Объявив себя наместницей бога на земле, церковь тем самым присвоила право толкования всех вопросов вероучения и культа.

Первоначально христианское богословие было по преимуществу апологетическим. Главной его задачей было доказательство преимущества новой религии перед другими религиями, изобличение различных ересей, изложение основных ортодоксальных христианских положений. Зачатки подобной апологетики уже содержатся в Послании апостола Павла римлянам, в Евангелии от Иоанна. Видными апологетами раннего христианства были Юстин Мученик, Татиан, Фео–фил Антиохийский, Ириней Лионский, Ипполит, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген. Каждый из них оказал большое влияние и на церковную доктрину в целом и на последующих богословов.

Апологетика богословов первых веков далека от последующей ортодоксальности. Так, Юстин считал, что сын божий (иначе — Слово) произошел от отца, который посредством Слова сотворил мир. Этим он подчеркивал, что сын как разумная сила божья существует не вечно. Кроме того, Юстин не видел различия между сыном и духом святым. Климент понимал бога как отвлеченное единство, чистую монаду, которую можно постигнуть посредством абстрагирования. Ориген полагал, что сын божий не является богом, а только подобен ему. Он сделался богом только через участие в божестве. Поэтому между богом и сыном существуют отношения, которые можно определить как отношения высшего и низшего понятия.

Отличительной особенностью апологий Юстина, Климента, Оригена было то, что они пропагандировали идею объединения веры и знания, богословия и философии. Но другие христианские апологеты не разделяли подобных взглядов. Так, например, Тертуллиан резко осудил и отверг апологетику Климента и Оригена, полностью отрицал роль разума в делах веры. По его мнению, между откровением и научным познанием нет никакой связи. И если подобная связь искусственно устанавливается, то это немедленно ведет к ереси.

Хотя церковь не приняла многие положения первых апологетов и даже осудила их формулировки хрис–тологических догматов, Ориген, Климент, Юстин сыграли важную роль в становлении христианского богословия. Так называемые вселенские учителя — Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Афанасий Великий, Амвросий, Иеро–ним, Августин Блаженный и др. — находились под сильным влиянием первых апологетов, многое заимствовали у них.

После вселенских соборов, сформулировавших основные догматы христианской веры, развитие апологетического богословия не прекращалось. Излагая христианскую догматику, оправдывая и защищая ее от критики, богословы одновременно вели самую жестокую борьбу с многочисленными ересями. Несмотря на повеление императора Константина предать огню все еретические книги, а тем, кто их утаивает, отсекать голову, ереси не прекратили своего существования. Требовалось, помимо репрессий, идеологическое обоснование их несоответствия откровению, их враждебности церковной ортодоксии. Эту задачу пытались решить отцы и учителя церкви IV — Vbb.

Иоанн Дамаскин в своем апологетическом сочинении «Источник знания» дал общую оценку «символу веры» и длительным спорам вокруг догматических истин. «Источник знания» стал прообразом последующей систематической теологии. Еще решительнее в защиту никейской ортодоксии выступил Афанасий Великий. Григорий Нисский в своем трактате, названном «Большим огласительным словом», путем произвольных умозаключений пытался доказать истинность основных соборных положений о божестве.

Немало сделал для христианской теологии Августин Блаженный. Он выдвинул для доказательства бытия бога идею причастности, в соответствии с которой любая истина является реальной только в том случае, если она соответствует идее истины, т. е. богу. Им же было сформулировано онтологическое доказательство бытия бога, сводившееся к тому, что понятие всесовершенного существа свидетельствует о его существовании. Августин детально разработал христианское учение о божественной благодати, о божественном предопределении. В своем многотомном сочинении «О граде божием» он не только отстаивал всю систему христианских представлений, но и выдвинул идею о праве церкви на принуждение в делах веры.

С этого периода теология приобретает не только идеологическое, но и ярко выраженное политическое значение. В перипетиях теологической борьбы все заметнее становится роль государственной власти. Противники никейской ортодоксии преследуются, изгоняются. Теологическая борьба накладывает свой отпечаток на всю политическую жизнь. Тем самым уже в ранней теологии закладываются основы будущего средневекового христианского деспотизма.

«Мировоззрение средних веков, — писал Ф. Энгельс, — было по преимуществу теологическим… церковная догма являлась исходным пунктом и основой всякого мышления. Юриспруденция, естествознание, философия–все содержание этих наук приводилось в соответствие с учением церкви».

Церковь, по словам Энгельса, выступила в «качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя». Она захватила в свои руки монопольное право на обучение. Вследствие этого все образование приобрело богословский характер. Человека с детства приучали к мысли, что в окружающем мире следует видеть только всемогущество бога. Подавляющее большинство средневековых ученых являлись представителями духовенства. Любая научная проблема преломлялась через официальную богословскую доктрину. Философия стала служанкой богословия. Ценность теоретических исследований всецело определялась их соответствием догматическому учению церкви.

Одновременно церковь проводила колоссальные по своим размерам военно–полицейские мероприятия против иноверцев и особенно еретиков. Карательные экспедиции следовали одна за другой. Юг Франции, где христианским воинством истреблялась ересь альбигойцев в начале XIII в., был полностью разграблен и опустошен. Церковь создает различные ордена, судилища, в том числе и инквизицию, для охраны христианской ортодоксии и укрепления своего могущества. При этом церковь никогда не забывала об усилении идеологического воздействия на умы людей. Главными направлениями церковной спекуляции становятся догматика и аскетика. Создаются богословские системы, отличающиеся самым изощренным анализом теологических тонкостей. Наибольшую известность получили системы Альберта Великого, Александра Гэльского, Иоанна Фиданца (Бонавентуры), Бер–нара Клервоского, Фомы Аквинского. Последний в 1879 г. рескриптом папы Льва XIII признан официальным идеологом католической церкви. С этого времени его теологические и философские воззрения стали предметом обязательного изучения во всех католических учебных заведениях.

Фоме Аквинскому принадлежит попытка создания системы рациональных доказательств бытия бога. В одном из сочинений Фомы Аквинского, «Сумма теологии», дается пять таких доказательств: 1) все движущиеся и движимые вещи должны иметь неподвижный двигатель, каким и является бог; 2) все многообразие причин обусловлено первопричиной, которая является не чем иным, как богом; 3) все многообразие случайностей обусловлено необходимостью, в цепи случайностей должно быть абсолютно необходимое существо, или бог; 4) в мире имеются различные степени совершенства, источником которых должно быть абсолютно совершенное, или бог; 5) наличие в природе целесообразности, особенно целесообразности неживых вещей, свидетельствует о наличии силы, обусловливающей эту целесообразность.

Все эти доказательства бытия бога построены на ложном представлении о конечности мира, подмене понятия объективной необходимости понятием сверхъестественного, целесообразности — телеологией.

Фома Аквинский уделял основное внимание разработке догматических вопросов. Но и другие богословские проблемы нашли в его «Сумме теологии» всестороннее обоснование.

В частности, Фома Аквинский изложил свое решение проблем пастырского богословия. Он провозгласил положение, что грехи и пороки священнослужителей не являются препятствием для исполнения ими духовных обязанностей.

Для средневековья характерно засилье теологии. Теологические системы стали препятствием на пути прогресса, науки и культуры. Богословское решение естественнонаучных проблем, к которым религия не имеет никакого отношения, ставило исследователей в невыносимые условия. Теологи объявили геоцентрическую систему Птолемея равнозначной догмату веры, самым решительным образом отстаивали представление о неподвижности Земли, о наличии подвижных сфер и неподвижных звезд и т. п. В области общественной жизни они отстаивали идею неизменности существующего порядка, благословляли систему неравенства, эксплуатации и угнетения. Власть феодалов выводилась из богоустановлен–ности всего существующего.

Теология стала основным препятствием на пути опытных знаний. Даже простейшие исследования и экспериментальная проверка считались сатанинским делом. Всякий проблеск живой научной мысли глушился в самом зародыше. Но и тогда, когда на смену мрачному средневековью пришли иные времена, теология вплоть до наших дней продолжает служить церкви идеологическим оружием в борьбе против свободомыслия.

Христианское богословие никогда не представляло единого целого. Строго говоря, такого богословия вообще не существует. Есть теология православная, протестантская и т. п. Каждая имеет свои специфические особенности, отличающие одну систему от другой. В каждой из них содержатся такие догматы и представления, которые не только не признаются, но и осуждаются другими христианскими церквами. В одних из этих систем могут преобладать рационалистические моменты, в других — мистические. И тем не менее у них есть немало общего, позволяющего на основании исследования одной богословской разновидности составить себе представление об основном содержании другой.

Под богословской системой разумеется набор различных богословских дисциплин, каждая из которых излагает различные стороны вероучения и культа. Сюда входят: основное богословие, догматическое богословие, нравственное богословие, патрология, сравнительное богословие, пастырское богословие, аскетика, гомилетика, литургика, обличительное богословие, экзегетика, церковная археология, церковное право и др.

Основное богословие, или христианскую апологетику, теолога называют богословской дисциплиной, в последовательной форме излагающей наиболее общие вопросы догматики, нравственности, происхождения религии и ее сущности, сравнительного анализа различных религиозных форм, отношения между богословием и религией, богословием и наукой, богословием и философией. Иначе, основное богословие представляет собой общее введение в систему теологии.

Главное назначение основного богословия, по мнению православных теологов, состоит в том, что оно «должно защищать основные истины веры лишь против тех воззрений и направлений новейшего неверия, которые представляют собой целые системы миросозерцания, противоположные по своим основным началам религиозно–христианскому миросозерцанию. Из них, по преимущественному влиянию, в среде современных неверующих направлений выдающееся место занимает материализм» (Курс основного богословия. Спб, 1884, с. 9–10).

Одним из центральных вопросов основного богословия является пропаганда христианских представлений о сущности религии и ее взаимоотношений с нравственностью, наукой, искусством, философией. Под сущностью религии богословы разумеют не что иное, как духовный союз человека с богом, предполагающий возвышение человека до уровня бога и нисхождение бога к человеку. Отсюда, утверждают они, вытекает необходимость веры в единого бога, в потусторонний мир, в бессмертие души и т. п.

В вопросе о соотношении религии и морали богословы исходят из постулата о невозможности существования истинной и совершенной нравственности без религии, как и существования религии без соответствующей ей нравственности. Утверждая неразрывную связь религии и нравственности, богословы одновременно ставят задачу выбраться из заколдованного круга внутренних противоречий, таких, как несовместимость существования зла со всеохватывающей идеей божественной любви, противоречий между исходными теологическими представлениями о нравственности и ее состоянием в современном мире. Тот факт, что в настоящее время наблюдается деградация нравственного сознания в буржуазном обществе, растет аморализм верующих христиан, богословы объясняют главным образом падением религиозности. Православные теологи полагают, что причина деградации нравственности заключается в разрыве, который образовался в последнее время между научно–техническим прогрессом и нравственным состоянием современного мира. Если эту пропасть, по их словам, заполнить растущей религиозностью, то «мятущиеся и смущенные христианские сердца могут найти разрешение всех своих тревог и сомнений».

Немалое внимание в христианской апологетике уделяется доказательствам благотворного влияния религии на искусство. Богословы подчеркивают, что у искусства и религии имеется много общих сторон. И искусство и религия, по их мнению, возвышают человека до возможности восприятия идеального, и то и другое выступает в конкретно–образном выражении, с самых древних времен они сопутствуют друг другу. Богословы отмечают, что искусство своим первоначальным происхождением полностью обязано религии, которая может считаться его колыбелью, что все значительные художественные ценности созданы под непосредственным влиянием христианства. Если бы это влияние кончилось, то искусство не смогло бы выполнить свои задачи по воспитанию в человеке чувства прекрасного.

Богословы всех христианских вероисповеданий основным условием успехов в художественном творчестве считают обращение к богу. Чем выше религиозность художника, тем большая у него возможность восприятия прекрасного, заложенного в самом божественном откровении. Только в боге художник может увидеть воплощение невидимого божественного и видимого человеческого совершенства.

В аналогичном плане христианская апологетика рассматривает проблемы соотношения религии и науки, религии и философии.

В основном богословии большое внимание уделяется вопросам происхождения религии. Здесь прежде всего опровергаются все научные представления по данному вопросу. И православные, и католические, и протестантские теологи различными способами стремятся доказать, что религия дана человеку богом в момент творения и будет существовать на земле, пока на ней будут жить люди.

В основном богословии рассматриваются различные доказательства бытия бога: онтологическое, космологическое, физико–теологическое, нравственное, историческое, а также общие понятия о боге, его творении и промысле. Этот раздел основного богословия в ряде случаев выделяется в самостоятельный курс и называется умозрительным богословием.

Одним из центральных разделов основного богословия является учение о так называемой богооткровен–ной религии, т. е. христианстве. Здесь дается общее понятие об откровении, перечисляются его основные признаки, в числе которых главными объявляются чудеса и пророчества, рассматриваются особенности ветхозаветного и новозаветного откровений. Кроме того, большое внимание уделяется доказательствам сверхъестественного происхождения христианства, божественной сущности его основателя, излагаются основные догматы богооткро–венной религии, обосновываются представления о «богодухновенном» характере «священного писания», а в католических и православных курсах — также и «священного предания».

Таков круг главных проблем, рассматриваемых основным богословием. Естественно, со временем меняется система истолкования, аргументация отдельных вопросов. Это объясняется тем, что христианским апологетам приходится считаться с меняющимся сознанием верующих и в соответствии с этим по–разному выходить из заколдованного круга противоречий, свойственных всей богословской аргументации.

Так, например, важнейшим доказательством богооткровенного характера христианской религии богословы считают чудеса и пророчества. Они подчеркивают, что отрицать чудо — значит отрицать и религию. При этом современные богословы пытаются создать у верующих представление, что чудесное не противоречит научному, а сверхъестественное закономерному. Обыденное сознание, по мнению и католических и православных теологов, считает чудесным только то, что выходит обычно из разряда законов природы. Все остальное многообразие чудес оно относит к естественным свойствам природы. Но, наблюдая чудесные свойства растений, животных, ежечасно сталкиваясь с чудесной целесообразностью в природе, никто не размышляет над «мудрейшим произведением творца». А между тем, подчеркивают теологи, это и есть наиболее распространенное чудо.

Христианское представление о чудесном практически является отрицанием объективной закономерности в природе и обществе, что ярко свидетельствует о непреходящем конфликте научных и религиозных представлений. Но признание этого факта менее всего входит в планы современных теологов. И они пытаются выйти из положения разграничением понятий «естественного» и «закономерного». То, что считается чудом, по их мнению, является проявлением закономерности, но не физической, а иной реальности.

Правда, все без исключения богословы признают наличие и таких чудес, которые выходят за рамки обычной законопоследовательности. Сюда они относят такие чудеса, как триединство бога, соединение в Христе божественных и человеческих качеств и др. Иными словами, они признают одновременно чудо и актом проявления сверхъестественной закономерности, и результатом свободной божественной воли.

Вся система апологетических аргументов построена на нарушении элементарных законов логики. Богоот–кровенность христианства обосновывается наличием чудес и пророчеств, а пророчества и чудеса доказываются наличием божественной силы. Порочный круг обнаруживается и в богословских аргументах о сверхъестественном происхождении христианства и в вопросе о соотношении искусства и религии, религии и философии. Существование бога выводится из его сущности, а сущность — из существования. Истинная мораль непосредственно вытекает из истинной веры, а истинная вера обосновывается наличием истинной морали.

Все это раскрывает казуистический характер христианской апологетики, ее непримиримость с научно–материалистическим мировоззрением.

Догматическое богословие считается важнейшим разделом теологии, в котором доказывается богоустанов–леиность, истинность основных положений христианской веры, или, что то же самое, догматов. Все без исключения богословы — православные, католические, протестантские — считают догматы неизменными, непререкаемыми правилами спасительной веры, данными людям самим богом на все времена. В то же время приверженцы различных вероисповеданий далеко не одинаково решают вопрос о количестве богоустанов ленных догматов, о значении некоторых из них в делах веры, об источниках, на которые опирается догматическое богословие. Так, например, православная церковь признает истинными только те догматы, которые приняты первыми двумя вселенскими соборами. Католическая церковь считает истинными догматы, утвержденные ее поместными соборами, в частности догматы о чистилище, исхождении духа святого от бога–отца и бога–сына, о главенстве и непогрешимости папы римского, о телесном вознесении богородицы. Протестантские церкви признают богоустановленность только тех догматов, которые внесены в их вероисповедания.

Существенные различия имеются между различными церквами в оценке источников, подтверждающих истинность того или иного догмата, и в понимании значения конкретных догматов для спасения. Православная и католическая церкви единственными источниками откровения признают «священное писание» и «священное предание». В протестантском богословии «священному преданию» не придается никакого значения. Для католической и православной церквей все догматы имеют решающий спасительный смысл. Протестантские теологи различают существенные догматы, обязательные для исповедания, и несущественные, которые можно признавать или не признавать без ущерба для веры.

Однако у всех христианских церквей имеется немало общих, причем наиболее важных, догматов. Первую, самую важную, группу догматов составляют догматы о боге, его сущности, отношении к миру и человеку. Здесь особое внимание уделяется обоснованию теологических представлений о триединстве бога, о боговоплощении, искуплении, вознесении, воскресении и т. п. Каждый из этих догматов, в свою очередь, включает в себя большое количество различных догматических представлений. Так, например, богословы подчеркивают, что первым догматом, который церковь должна внушить верующим, является догмат о том, что «бог непостижим для человеческого разума; люди могут познать его лишь отчасти, — столько, сколько сам бог благоволил открыть себя для их веры и благочестия». За догматом о непостижимости бога следует догмат о единстве бога. Суть его сводится к утверждению, что есть только один–единственный бог и нет никаких других богов, ни равных ему, ни высших, ни низших. Все представления о богах в нехристианских религиях являются ложными, извращенными. Далее идет догмат о существе божьем. Человек должен верить, что «бог есть дух вечный, все–благий, всеведущий, всеправед–ный, всемогущий, вездесущий, неизменяемый, вседовольный, всеблажен–ный».

Важнейшим общехристианским догматом богословы считают догмат о троице, т. е. о том, что бог един и в то же время троичен. Этот догмат зключает в себя по крайней мере три основных догмата: о троичности лиц в боге при единстве существа, о равенстве божественных лиц, о различии божественных лиц по их личным свойствам. Первый из них утверждает, что в боге, едином по существу, имеется три лица, или ипостаси: отец, сын, святой дух. Второй подчеркивает, что все три лица в боге равны между собой: и отец есть бог, и сын есть бог, и святой дух есть бог, но это не три бога, а один бог. Третий догмат требует верить, что три лица в боге различны по своим свойствам: отец не рожден ни от кого, сын рожден от отца, дух святой исходит от отца (в католической догматике дух святой исходит и от отца, и от сына).

Большое значение христианское богословие придает так называемым христологическим догматам. Это догматы о боге — спасителе падшего человечества, совершившего спасение через своего единородного сына, воплотившегося и пострадавшего, воскресшего и вознесшегося на небеса. Чтобы заслужить спасение, человек, утверждают богословы, обязан следовать христианскому учению, верить и сообразовывать свои действия с требованиями этой веры. Он должен признать целый ряд догматов, в особенности догмат о церкви, которая якобы сообщает людям благодать святого духа, и о ее таинствах. Всем таинствам: крещению, миропомазанию, евхаристии (причащению), покаянию, елеосвящению, священству и браку — католическая и православная церкви придают догматическое значение. Протестантские и некоторые старообрядческие церкви (беспоповцы) признают только два таинства: крещение и евхаристию. В ряде случаев протестантами признается и третье таинство покаяние.

Каждый из христианских догматов обосновывается многообразной системой аргументов. Такие богословские представления о сущности бога, как беспредельность, неизмеримость, вездеприсутствие, вечность, неизменность, всемогущество, всеведение, высочайшая премудрость, высочайшая свобода, бесконечная благость, правосудие, истинность, верность и т. п., доказываются ссылками на Ветхий и Новый завет, на «священное предание». Само собой разумеется, что из Библии и «поучений отцов и учителей церкви» берутся только те аргументы, которые в своей основе соответствуют современным тенденциям в богословии, и исключается все то, что перестает согласовываться с новыми воззрениями.

Основной задачей догматического богословия является, во–первых, формирование ортодоксальных представлений о догмате как неизменной богооткровенной истине и, во–вторых, раскрытие содержания догматов применительно к духу времени, к изменившимся воззрениям верующих.

Из представления о догмате как неизменной истине богословами делается принципиальный вывод об усвоении его содержания только верой. Одновременно богословами делается и второй вывод — о невозможности полного постижения разумом содержания догматических истин.

Но, подчеркивая принципиальную невозможность постижения догмата разумом, богословы, в особенности в последнее время, стали утверждать, что между основными выводами догматического богословия и научными представлениями нет никакого противоречия. Невозможность полного познания содержания догмата, по их мнению, не мешает познанию частичному, или, что то же самое, постепенному ,.возрастанию в познании».

Обращают на себя внимание попытки богословов пересмотреть некоторые традиционные представления о той или иной «богооткровенной истине». Церковники сейчас довольно определенно говорят о непривлекательности прежних истолкований христианских догматов, в частности таких, как искупление, вознесение, воскресение, догмат о церкви и т. п.

Так, например, богословы обращают внимание на традиционное понимание искупления как определенного выкупа перед богом за совершенные прародителями грехи. В таком понимании догмата основным условием спасения человека и достижения им вечной счастливой жизни являются страдание и смерть. Но это, как заявляют богословы, может породить превратное представление о боге и его свойствах. Отсюда они приходят к выводу, что следует приблизить истины откровения к человеческому пониманию, учесть, что «истолкование догматов определяется мировоззрением своего времени, ибо иначе оно не удовлетворило бы своих современников и не достигло своей цели».

Современные богословы используют целый ряд приемов, имеющих целью приблизить истолкование догмата искупления к сознанию современного верующего человека. Так, профессор Московской духовной академии С Савинский в «Курсе догматического богословия» рекомендует согласовывать, насколько это окажется возможным, понимание искупления с сегодняшними представлениями человека. Другие православные богословы идут еще дальше, считая традиционное истолкование этого догмата как страдания невинного за виновных, как уплату богу долга за грехи, совершенные прародителями, малоутешительным, порождающим сомнение в существовании всепрощающей божественной любви. Поэтому они рекомендуют истолковывать данный догмат, как подвиг, совершенный богочеловеком во имя правды и справедливости. Искупление в таком случае может казаться верующим не чем иным, как столкновением двух противоположных начал: старого, изжившего себя, и нового, истинного, справедливого. Но всегда и всюду тот, кто первым вступает в борьбу за новое, становится и первой жертвой этой борьбы. Поэтому искупление и нужно понимать как первую жертву в борьбе за новую жизнь на новых справедливых началах. Такое понимание догмата искупления, по мнению богословов, может быть вполне понятно современному верующему.

В таком же аспекте пересматривается истолкование догматов воскресения, вознесения и др. Если не так давно содержание этих догматов раскрывалось в плане бренности земной жизни, ее несовершенства, то сейчас богословы стремятся в принципе отказаться от подобного истолкования. Они сейчас считают необходимым так разъяснять эти догматы, чтобы «в вознесении господнем горнее соединилось с земным», а «верующий христианин никогда бы не бежал от здешней жизни и никогда не направлял все свои мысли только к потусторонней». Наоборот, верующий должен устраивать «свою жизнь в мире и верить в ее вечное продолжение через воскресение».

Большое внимание в догматическом богословии уделяется выяснению значения каждого догмата в нравственном совершенствовании человека. Например, из догмата о единстве бога делаются следующие нравственные выводы. Поскольку божественная троица едина, постольку должно быть единство и в трех составных частях человеческой сущности: в духе, душе и теле. Верующий не должен допускать преобладания материальных интересов над духовными, обязан подчинить все элементы своей природы достижению христианской истины, добра и блаженства. Кроме того, единство бога должно, по мнению богословов, воспитывать теснейшее нравственное единство у всех верующих, объединять их в единую семью, независимо от социального положения или классовой принадлежности. Все верующие в Христа люди должны иметь единую веру, любовь и надежду. И наконец, единство бога является условием всепоглощающей любви к нему человека. Именно поэтому человек обязан возлюбить его всем своим сердцем, душой и разумом.

Таковы основные вопросы, которые рассматривает христианское догматическое богословие.

Нравственное богословие ставит своей задачей раскрыть сущность нравственности, показать преимущества христианской морали перед всеми другими этическими системами и доказать универсальное значение христианской морали в совершенствовании условий человеческого существования как решающего условия спасения. Иными словами, нравственное богословие учит о том, как должен поступать и действовать христианин в земной жизни, чтобы последняя стала средством для достижения вечного блаженства. Именно поэтому нравственное богословие называется еще иначе деятельным или практическим богословием.

Под нравственностью богословы понимают врожденную внутреннюю потребность человека, равнозначную инстинкту. В ее основе лежит будто бы недоступная сознанию первопричина, определяющая содержание общих правил и норм поведения. Осознание этих правил и норм человеком есть отражение в его мышлении объективно существующего богоот–кровенного закона или голоса самого бога.

Единство веры и нравственности выводится богословами из их божественного происхождения. Творец одновременно является и законодателем. Ему подчинена и естественная необходимость и нравственная свобода. Человек волен сделать выбор между добром и злом. Но бог при этом ограничивает порочное и помогает доброму. Этим самым он в конечном счете утверждает благодать и дарует вечную возможность нравственного обновления. Только через веру человек обретает нравственную силу, становится способным преодолеть неминуемое нравственное падение.

Сделав вывод о сверхъестественной сущности нравственности, богословы пытаются с этих позиций вывести критерий нравственного и безнравственного. Условием, побуждающим личность к добрым намерениям и поступкам, является, с их точки зрения, нравственный закон.

Нравственный закон, по религиозным представлениям, есть нечто данное человеку в момент творения. Будучи неизменным в своей сущности, он применительно к индивидуальному сознанию выступает в различных формах. В Ветхом завете, якобы данном богом народу, упрямому и жестокому, склонному к порокам и заблуждениям, он сформулирован в виде определенных запретов (не убивай, не кради, не прелюбодействуй и т. п.) и ограничений (не делай того–то, не поступай так–то). В Новом завете он сформулирован не в отрицательной, а в положительной форме: возлюби бога и ближнего, как самого себя, и т. п.

Исходя из признания божественного происхождения морали вообще и нравственного закона в частности, богословы делают мистический вывод об общечеловеческом характере всех нравственных норм. Этот вывод обусловлен не только формализацией богословской логики, но и практическими интересами церкви. Суть его такова. Так как бог создал всех людей одинаковыми, то, следовательно, данные им правила нравственности являются общими для всех. А раз так, то верующие находятся в лучших условиях по сравнению с неверующими, ибо и те и другие в равной степени несут ответственность за исполнение нравственного закона. И тем и другим бог воздаст должное за исполнение и неисполнение его воли, в полной мере взыщет с безбожников. Поэтому в интересах человека познать божественный закон и сообразовать свои поступки и действия в соответствии с его требованиями.

Но как увязать реальное состояние нравственных поступков с представлениями о всесилии, всемогуществе, всеправедности и других качествах бога? В самом деле, если мораль от бога, то почему существует аморализм? Ведь это противоречит его природе. Если бог творит только добро, то почему существует зло?

Чтобы выбраться из замкнутого круга неразрешимых противоречий, богословы ввели представление о свободе воли. Суть его состоит в следующем. Бог как абсолютно свободная личность способен производить любые действия, побудительные мотивы которых не поддаются никакому учету или научному анализу. Действительность, созданная богом, не может рассматриваться как адекватное отражение божественной сущности. Творческое начало является разумно свободным существом, живущим и действующим свободно. Это существо наделяет человека свободой воли, которая означает способность выбора между добром и злом. Если человек руководствуется в своих поступках врожденным нравственным чувством, он делает только добрые дела. Если же он игнорирует требования религии, то всегда совершает зло.

Эта богословская софистика не освобождает теологию от противоречий. В самом деле, есть люди, которые строго следуют требованиям христианской морали, отличаются твердой и глубокой верой в бога. Согласно христианским представлениям, это должно им дать здоровье, долголетие, благополучие, счастье, успокоение. И наоборот, неисполнение нравственного закона может вызвать болезни, преждевременную смерть, бесславие и позор. В реальном же мире дело обстоит далеко не так. Верующие не избавлены от болезней, страданий, горя, мук. В то же время порочные люди нередко отличаются завидным здоровьем, имеют все блага жизни и т. п. Чтобы спасти положение, богословы объявляют страдания верующих высшей радостью и подвигом, а благополучие неверующих иллюзорным.

Если наличие зла на земле определяется свободой воли человека, то этот вывод никак не согласуется с принципами божественного предопределения, согласно которым бог является причиной всего существующего, причем причиной абсолютно совершенной. Эта причина должна, естественно, вызывать и совершенные следствия, т. е. порождать добро. Но какой же причиной предопределяется–зло? Богословы пытаются снять данное противоречие представлением о страдании как благе. Страдание объявляется главным условием спасения, высшим идеалом христианской жизни.

Из общего представления о нравственности как богоустановленном законе богословами выводятся ничего не имеющие общего с подлинным гуманизмом понятия о смысле жизни, счастье, долге и т. п.

Особое внимание в нравственном богословии православные теологи уделяют доказательствам соответствия христианских нравственных требований интересам человека социалистического общества. Современные богословы не акцентируют внимания на библейской проповеди покорности и смирения, терпения и непротивления, всепрощения и повиновения, а обращают внимание верующих на такие моменты библейских поучений, где содержится осуждение богатства, выдвигается требование равенства, уважения к обездоленным и угнетенным, порицается праздность и безделье. При этом церковники «не замечают», что смысл этих поучений в Библии неравнозначен. Определяющее место в библейских Нравственных требованиях принадлежит таким из них, которые чужды интересам трудящихся масс. В противоположность коллективизму трудящихся библейская мораль утверждает чуждый им принцип «каждый за себя, один бог за всех», вместо активной деятельности по преобразованию общественной жизни она призывает «смириться перед богом и в трудах по борьбе с грехом удостоиться тайны духовной жизни».

Таков круг основных вопросов, рассматриваемых в христианском нравственном богословии.

Экзегетикой называется раздел богословия, который занимается толкованием библейских текстов, разъяснением смысла различных символических рассказов, содержащихся в Библии, а также так называемых «трудных мест» в Ветхом и Новом заветах, находящихся в вопиющем противоречии с современными научными представлениями. Главной задачей экзегетики является обоснование божественного происхождения «священного писания» и его абсолютного значения на все времена.

В экзегетике различных христианских церквей имеется немало общего и специфического. Общим является то, что и католические, и православные, и протестантские теологи считают бога единственным автором Библии, давшим людям «откровение», сформулировавшим его в определенных человеческих понятиях, применительно к условиям своего времени и среды. Этим они объясняют наличие в Библии антропоморфических представлений, метафорического языка, повторений тех или иных рассказов в различной интерпретации и т. п. Общим является истолкование основных библейских представлений о боге, его свойствах и качествах, о непогрешимости откровения, его абсолютном значении в делах веры и спасения.

В то же время различные теологи по–разному подходят к истолкованию тех или иных мест библейского повествования. Одни из них проявляют большую склонность к символическому пониманию смысла отдельных текстов, другие — к буквальному. Так, например, многие католические и протестантские теологи давно придерживаются той точки зрения, что символическое толкование «священного писания» не только возможно, но и необходимо.

Православные богословы, как правило, занимают особую позицию. Они считают, что Библию следует понимать в буквальном смысле слова, поскольку она является не столько произведением пророков и апостолов, сколько творением духа божьего, говорившего их устами.

Строго говоря, ни одна из этих двух тенденций ни в католической, ни в протестантской, ни в православной экзегетике не выступает в чистом виде. И в модернизме, и в традиционализме содержатся элементы буквального и символического истолкования библейских мифов.

Православные экзегеты, отстаивая представление об исторической реальности всех без исключения библейских событий, широко практикуют символическое истолкование тех ветхозаветных и новозаветных рассказов, которые или сами по себе имеют аллегорический смысл, или же пришли в такое противоречие с современными понятиями верующих, что своим содержанием подрывают доверие к «священному писанию». Ни один из богословов сейчас не скажет, что такие библейские нравственные и социальные требования, как «жена да боится своего мужа» или «рабы, повинуйтесь господам своим», следует понимать буквально. Все они говорят, что слово «бояться» надо понимать не в его прямом значении, а как благоговение супругов друг перед другом, как определение степени любви. Слово «раб» они также предлагают, понимать в смысле «работник», «добровольный слуга» и т. п.

Католические и протестантские теологи, наряду с признанием необходимости аллегорического осмысления тех или иных мест Библии, не согласующихся с новыми научными, нравственными и социальными воззрениями, подавляющее большинство библейских текстов понимают в их буквальном значении. Более того, они изыскивают различные доказательства исторической реальности библейских повествований, ведут обширную работу по истолкованию исторических документов и памятников в нужном им направлении.

Разумеется, все исторические документы и памятники материальной культуры, на которые обращают внимание богословы, свидетельствуют вовсе не о реальности библейских событий, а о широком заимствовании и религиозном осмыслении авторами Библии исторических событий. Но сам способ богословской аргументации говорит о стремлении какими угодно средствами подтвердить достоверность, истинность основных христианских представлений, наиболее полно сформулированных в «священном писании».

Так называется раздел богословия, в котором на основании различных историко–теологических данных доказывается необходимость и обязательность богослужений как важнейшего средства общения человека с богом. При этом под богослужением разумеется совокупность религиозных действий, способствующих воспитанию у верующих почтения к богу и поддержанию религиозности.

Из общего понятия о богослужении теологи выводят и его основные задачи. Эти задачи, по их словам, таковы: во–первых, догматико–церковная, т. е. ставящая целью пропаганду важнейших христианских представлений и понятий; во–вторых, нравственная, сводящаяся к доказательствам непреходящего значения основных категорий христианской морали; и, в–третьих, таинственная, т. е. требующая строгого соблюдения таинств и непосредственно связанных с ними обрядов как условия получения благодатных даров святого духа.

Центральное место в христианском богослужении отводится литургии, называемой иначе в православии обедней, в католицизме и лютеранстве мессой. Считается, что она установлена Христом и апостолами, а в последующем развивалась и совершенствовалась «отцами и учителями церкви». Особенно популярными в православной церкви являются литургии, составленные Иоанном Златоустом и Василием Великим. Эти богослужения проводятся священнослужителями особенно помпезно. Здесь верующие являются и слушателями, и участниками религиозных действий.

Литургика ставит своей задачей обосновать необходимость таких составных частей богослужения, как молитвы, песнопения, чтение Библии, церковные поучения, совершение таинств.

Молитвы считаются особенно важным моментом богослужения. По своему содержанию они подразделяются на славословия, благодарения и прошения. В славословиях верующие повторяют все атрибуты, характеризующие христианские представления о величии и всесовершенстве бога, в благодарениях — воздают хвалу всевышнему как благодетелю, в прошениях — вымаливают помощь и поддержку. В православной и католической церквах все тексты молитв канонизированы. В протестантизме допускается их импровизация.

Богословы не скрывают, что молитвенное слово является высшей формой внушения и самовнушения, способствующей утверждению религиозных убеждений. Их колдовской в своей сущности характер способствует воспитанию у человека чувства беспомощности, своей неполноценности. В молитве человек начинает видеть магическую силу слова, способную вызвать сверхъестественное, чудесное.

Прославление бога, благодарность ему и прошения составляют основное содержание и церковных песнопений, являющихся другим важнейшим моментом богослужений. В этом отношении они ничем практически не отличаются от молитв. Поэтому одни и те же молитвы, как, например, «Отче наш», в одном случае читаются, в другом поются.

Песнопения по своему содержанию делятся на псалмы, гимны, духовные песни. Главное назначение богослужебных песнопений состоит в пропаганде церковно–догматических представлений. В них прославляется воскресение Христа, воспеваются его крестные страдания, чудо боговошющения, троица. Кроме того, воспеваются заслуги различных мучеников за веру, подвиги святых и другие церковные события.

Церковь уделяет большое внимание не только содержанию богослужебных песен, но и их эмоциональному воздействию на верующих. В православных храмах получили распространение различные многоголосные напевы. Способы исполнения различных богослужебных песен различны. Акафисты исполняются стоя при участии всех присутствующих на богослужении, антифоны–попеременно на обоих клиросах, а для исполнения заключительной части канона, так называемой катавасии, певчие могут сходить с клироса на середину церкви.

Различные богослужебные песни, объединенные общностью своего содержания применительно к определенному празднику, составляют канон. В каноне, как правило, девять песен. Но бывают каноны, состоящие из четырех, трех и двух песен. Первый стих каждой песни, так называемый ирмос, всегда поется, а остальные стихи, следующие за ирмосом, так называемые тропари.и поются, и читаются.

Церковные богослужения сопровождаются целым рядом ритуальных требований к каждому верующему. Последний обязан совершать крестное знамение, становиться на колени, обнажать голову и т. п. Причем духовенство внушает каждому, что любое из этих обрядовых действий имеет догматический или нравственный смысл. Так, соединение большого, указательного и среднего пальцев во время крестного знамения означает, по их мнению, веру в триединого бога, а наклон безымянного пальца и мизинца к ладони — единство божественного и человеческого у Иисуса Христа. По клоны и коленопреклонения указывают на благословение и полную зависимость человека от бога. Даже тот факт, что мужчина в церкви обязан обнажить голову, а женщина, наоборот, быть в головном уборе, истолковывается в том смысле, что первый является образом и славой бога, а вторая подчеркивает свою скромность и целомудрие.

Богослужение является главным средством церкви в формировании религиозных представлений в сознании верующих. Поэтому священнослужители уделяют особое внимание ритуальной практике. Одновременно они, учитывая изменившиеся представления верующих, вносят коррективы в те стороны богослужебной практики, которые пришли в противоречие с новыми условиями их жизни, стали очевидным анахронизмом. Ряд молитв и молебнов, например о ниспослании дождя, об избавлении от болезней и недугов, постепенно исчезли из богослужебной практики. Церковь отказалась от инсценировок по освящению новых икон, их обновлению, не считает греховной трудовую деятельность людей в дни религиозных праздников и т. п. Но эти изменения, касающиеся второстепенных сторон культа, преследуют все те же цели: сохранить и укрепить религию.

Этот раздел богословия посвящен обоснованию богоустановленности пастырского служения, его необходимости в деле спасения. В пастырском богословии говорится об основных качествах священнослужителей, которые необходимы им, чтобы быть для верующих образцом «твердой веры и нравственных добродетелей». Кроме того, даются конкретные указания священнослужителям о способах и приемах совершенствования богослужений, о повышении уровня их эмоционально–психологического воздействия на верующих, рассказывается о наиболее эффективных приемах проведения проповеднической и так называемой «попечительной» деятельности. Иными словами, в пастырском богословии содержится весь комплекс правил поведения священнослужителей в церкви и вне ее и основных требований, предъявляемых к священнику как духовному наставнику людей.

Идеальный священник, по учению церкви, обязан посвятить всю свою жизнь высшим интересам церкви и, не страшась трудностей, настойчиво выполнять основное свое назначение по спасению душ. Под высшими интересами разумеется сохранение веры, а под спасением душ — распространение религии в массах.

Чтобы выполнить эти главные задачи, священник, по словам одного из православных богословов, «должен создать навык в подходе к душе человека… углубить и расширить этот навык общения с людьми разного возраста, пола, духовного развития». Богословы настойчиво повторяют, что к ребенку и взрослому, женщине и мужчине, человеку, получившему образование или малограмотному, нужно подходить с разной меркой, учитывать особенности его миропонимания. Мало того, и к каждому отдельному человеку нужно обращаться с учетом особенностей его жизни, накладывающих известный отпечаток на его индивидуальное сознание. В таком случае, заявляют богословы, у человека можно воспитать религиозность и духовность, устойчивую привычку посещать богослужения, соблюдать посты, праздники, совершать обряды, т. е. усвоение основных христианских представлений.

Личный пример священника, согласно церковному вероучению, является одним из самых важных условий воспитания верующих в духе истинно христианской жизни.

В пастырском богословии рассматриваются также вопросы, связанные с условиями назначения на должность священника, посвящения в сан (хиротония) , основные задачи деятельности священнослужителей в приходе.

Под гомилетикой разумеется раздел богословия, рассматривающий вопросы теории и практики церковно–хрис–тианской проповеднической деятельности. Гомилетика включает в себя историю проповедничества, которая излагается богословами главным образом как иллюстрация проповедей Христа, апостолов, отцов и учителей церкви. Эти проповеди рекламируются в качестве примера для учебы и подражания.

Гомилетика обосновывает обязательную необходимость выступлений духовенства перед верующими со «словами благочестия». Но главным является рассмотрение вопросов, связанных с формой церковной проповеди, ее содержанием и особенно с воздействием на слушателей. «Как бы ни было хорошо содержание проповеди, как бы хорошо она ни была произнесена, — поучают богословы, — но если она не произвела действия на слушателей, то своей цели не достигла».

В собственном смысле этого слова проповедь, по христианским представлениям, является учением о спасении, выражаемым живой речью перед народом. Это означает, что на первый план должны выдвигаться вопросы христианского вероучения. Священник может говорить о любых фактах истории или современности, но он при этом никогда не должен упускать из виду вероучи–тельной стороны дела.

Связывая религиозное содержание проповедей с различными проблемами сегодняшнего дня, особенно такими, как воспитание подростков и молодежи, вопросы брака, семьи, семейных отношений, задачи искоренения аморальных явлений в обществе, духовенство пытается убедить верующих в способности религии вывести человека из тупика, в который он попал вследствие потери веры в бога. Эти доводы разделяются значительной частью верующих, убежденных в том, что только через веру они могут достигнуть счастья и процветания.

В гомилетике анализируются основные формы проповеднической деятельности, приемы подготовки квалифицированных кадров проповедников, система выработки навыков пропаганды вероучения.

Патрология — это раздел богословия, занимающийся изложением содержания основных поучений отцов и учителей церкви, в особенности тех из них, кто именуется вселенскими учителями. Патрология православной церкви стремится обосновать исключительное значение для христианства сочинений таких вселенских учителей, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Афанасий Александрийский. В католицизме наибольшей популярностью пользуются сочинения Иеронима, Августина, Амвросия. Протестантские церкви и подавляющее большинство сектантских объединений не считают их творения выражением божественного откровения. Они считают, что вселенские учителя были обыкновенными религиозными писателями, изложившими в своих произведениях собственную точку зрения по ряду догматических, апологетических, нравственных и других проблем христианской веры.

Православные и католические теологи широко используют сочинения вселенских учителей для зашиты и обоснования всех сторон христианского вероучения. Наряду с цитатами из Библии, постановлений вселенских соборов широко цитируются вселенские учителя как непогрешимые хранители и истолкователи божественных истин. Трудно найти богословское сочинение, в котором бы не содержались ссылки на авторитет «отцов и учителей».

Однако, говоря об абсолютной непогрешимости вселенских учителей, богословы не могут обойти молчанием тот факт, что у всех у них содержатся различные, порой взаимоисключающие, утверждения по одним и тем же христианским представлениям. Кроме того, всем им свойственно отрицательное отношение к науке, просвещению, культуре. Именно поэтому богословы yi–верждают, что непререкаемый авторитет всех отцов и учителей не распространяется на каждого из них в отдельности. Иное суждение какого–либо учителя в сравнении с суждением по этому вопросу других учителей должно считаться его частным мнением. Что же касается общеизвестного враждебного отношения отцов и учителей к науке, то здесь рекомендуется пересмотреть традиционные патрологические представления. Богословы предлагают не считать вселенских учителей авторитетами в том случае, когда они говоря–не о религиозных проблемах, а о задачах науки. В таком случае святые отцы должны рассматриваться уже не как вселенские учителя, а как обыкновенные ученые, способные ошибаться, заблуждаться, отстаивать неверные выводы. Что же касается веры и нравственности, то здесь вселенские учителя признаются хранителями божественного откровения, и их авторитет считается непререкаемым.

Основной задачей сравнительного, или обличительного, богословия является опровержение тех или иных догматических представлений, принятых какой–либо христианской церковью и не согласующихся с подобными представлениями данной христианской церкви. Так, православная церковь доказывает несостоятельность католического учения о филиокве, непогрешимости папы, телесном вознесении богородицы на небо и т. п. Одновременно она изыскивает доводы в пользу неправомерности отрицания протестантами и сектантами ряда таинств и обрядов. Католическая церковь, в свою очередь, отстаивая непогрешимость собственного вероучения, подвергает сомнению бо–гоустановленность отдельных православных и протестантских представлений.

Обычно во всех христианских курсах сравнительного богословия подвергается критике не вся доктрина той или иной отдельной христианской церкви, а только ее особые суждения по определенным сторонам вероучения и культа. В православном сравнительном богословии не ставится задача доказать порочность католицизма, протестантизма, баптизма или адвентизма в целом. Здесь лишь оправдываются ссылками на Библию, на постановления вселенских соборов и поучения вселенских учителей, доказывается богоустановленность собственных воззрений по отдельным вопросам и несоответствие «священному писанию» и «священному преданию» воззрений других церквей.

Все многочисленные богословские дисциплины в христианской теологии–основное, нравственное и прочие богословия — выполняют задачу обоснования и защиты центральной идеи религии — веры в сверхъестественное, веры в бога. Однако ложность, несостоятельность центральной идеи христианского мировоззрения обусловливают несостоятельность и различных богословских дисциплин.

Так, например, в католических и православных курсах по основному богословию большое внимание уделяется проблеме изначального существования религии. И католические и православные богословы утверждают, что религия дана человеку самим богом, что она сопутствует обществу с первых моментов его существования, что она вечна. При этом богословы утверждают, что первой формой религии была вера в единого бога (монотеизм), а различные многобожные религиозные верования появились позднее, в результате искажения изначальной, богоданной религии. Но именно эти богословские положения убедительно опровергнуты современной наукой.

Богатый фактический материал, собранный и осмысленный представителями различных наук, изучающих долгий путь развития человеческого общества, свидетельствует о несостоятельности богословской концепции. В течение тысячелетий на стадии формирования человеческого общества древнейшие люди не знали никаких религиозных верований. В дальнейшем на базе осознания человеком своего бессилия перед лицом слепых природных и социальных сил возникают очень примитивные религиозные верования, в которых объектами поклонения выступают предметы, животные, растения, природные явления и т. д. На стадии разложения первобытнообщинного строя и формирования антагонистических классовых отношений возникает вера во многих богов. И лишь на сравнительно поздних стадиях развития рабовладельческого общества как результат фантастического отражения сложившихся деспотических режимов возникает вера в единого бога, складываются монотеистические религии.

Догматическое богословие призвано обосновать справедливость и истинность положения о богоустановленно–сти, богоданности догматов основных положений христианской религии. Но о какой богоустановленности христианской догматики может быть речь, если известно, что кредо христианского вероучения, перечень основных догматов — символ веры был составлен на первых двух вселенских соборах несколько веков спустя после возникновения христианства? Более того, второй вселенский собор существенным образом отредактировал и добавил новые положения в символ веры, составленный на первом соборе.

Не внушает большого доверия и нравственное богословие. В системе христианского богословия оно призвано доказать, что мораль не может существовать без религии, что основные нормы нравственности преподаны человеку богом и что без религии невозможно нравственное совершенствование человечества. Однако и эти положения христианских богословов несостоятельны и не выдерживают ударов научной критики. Действительная история человеческого общества свидетельствует о том, что нравственность, мораль значительно древнее религии. Практика же социалистического строительства столь же убедительно свидетельствует о том, что нравственное совершенствование человечества возможно вне рамок религии.

На протяжении веков христианские теологи создавали сложную систему богословских дисциплин, призванных доказать истинность религиозного мировоззрения. Однако не может быть прочным здание, построенное на песке. Несостоятельность религиозного мировоззрения делает несостоятельной и систему теоретического доказательства истинности этого мировоззрения. К христианскому богословию более, чем к чему–либо другому, применим афоризм: «Кто слишком много доказывает, тот ничего не доказывает».

Ислам является одной из трех так называемых «мировых» религий. Он распространен в странах Юго–Западной, Южной, Юго–Восточной Азии и Африки и оказывает там существенное воздействие на социально–политическую и культурную жизнь. В некоторых странах, таких, как Афганистан, Иран, Ирак, Пакистан, Саудовская Аравия, АРЕ, Ливия, Тунис, Алжир, Морокко, Судан и др., ислам является государственной религией. На территории СССР пережитки ислама сохраняются среди некоторой части населения Средней Азии и Казахстана, на Северном Кавказе и в Закавказье, в Татарии и Башкирии.

Ислам оформился в VII в. н. э. Он возник в силу ряда объективных исторических причин, обусловивших социально–экономические и культурные изменения в жизни населения Аравии. Разложение родо–племенного строя арабов, затруднения и кризисные явления в торговле и наметившийся упадок в экономической жизни городов в силу неблагоприятной международной обстановки усилили вызревавшие внутри арабского общества тенденции к объединению и созданию политически устойчивого государства.

Интересы всего населения требовали прочного и длительного объединения страны, стабилизации ее политического и экономического положения, отпора чужеземным агрессиям, поисков новых торговых путей. Для этих целей нужно было идейное знамя, под которым шла бы консолидация сил народа. Таким знаменем стал ислам.

В ту пору у арабов не было единой религии. Среди арабских племен были распространены различные верования, существовало многобожие. Но наметившаяся политическая централизация арабских племен вызвала стремление к созданию единых родовых и племенных культов. Верования политически наиболее мощных племен становились обязательными для менее могущественных родов и племен. На процесс оформления единой религии арабов безусловно оказывали большое влияние уже сложившиеся в тот период монотеистические религии: иудаизм, христианство, зороастризм.

К началу VII в. н. э. в Аравии наибольшего могущества достигло племя курейш в Мекке. Оно подчинило своему влиянию другие племена и население близлежащих городов и оазисов. Соответственно с возвышением ку–рейшитов возросло и значение храма Кааба, находившегося в Мекке. Постепенно бог курейшитского племени, которого называли «илах» или «аль–илах», стал вытеснять богов менее сильных и влиятельных племен. Впоследствии как «аллах» он вошел в ислам в качестве единодержавного бога, единственного и самого истинного господа, создателя всего сущего.

Буржуазные историки, а также сами мусульмане возникновение исламской религии связывают всецело с именем пророка Мухаммеда. Однако, не отвергая активной роли Мухаммеда в проповеди и распространении новой религии, следует сказать, что эта роль сильно преувеличена. Само собой разумеется, что Мухаммед не был чудотворцем, как это утверждают мусульманские богословы. Он стал легендарным лицом благодаря усиленному раздуванию его культа мусульманским духовенством и фанатичными верующими. Этому способствовал, конечно, и ранее возникший культ мифического Христа и его «подвиги». В условиях борьбы за влияние ислам не мог допустить, чтобы его пророк уступал в чем–либо основателям и чудотворцам других религий. Этим объясняется, что биография основателя ислама, написанная спустя много лет после его смерти, очень похожа на жизнеописания других пророков и основателей различных религий.

Как и всякое идеологическое течение, ислам завоевал популярность не сразу. Однако к концу 630 г. большая часть Аравии уже находилась под властью «посланника аллаха». Образовавшееся вскоре централизованное теократическое государство использовало ислам в качестве идеологического оружия для укрепления нового общественного уклада в стране и осуществления широкой завоевательной политики далеко за ее пределами.

Мусульманское вероучение обладает всеми атрибутами религиозного учения. В его основе лежит вера в бога — творца и управителя вселенной, в страшный суд, в загробное воздаяние. Как и в христианстве, все люди рассматриваются с точки зрения одного критерия: их следования заветам бога, предписаниям духовенства. В зависимости от этого они делятся на правоверных и неверных. Правоверным праведникам, по мусульманскому вероучению, суждено вечное блаженство в раю, а неверным и грешникам среди правоверных — мучения в аду.

Таким образом, ислам, как и другие религии, переносит поиски человеческого счастья на небо, обещая награду тем верующим, кто безропотно следовал религиозным предписаниям, требованиям духовенства.

Не отличается от других религий ислам и тем, что он основывается на антинаучных представлениях о сотворении мира, о движущих силах природы и общества. Для мусульман все заключено в боге. Он начало и конец всего сущего. Исходя из этого формулируются все основные принципы ислама.

Мусульмане руководствуются следующими основными положениями, признаваемыми за непреложную истину и обязательными для всех верующих: вера в аллаха, в святость Корана, посланничество Мухаммеда, бессмертие души, воскресение из мертвых в день страшного суда, вера в ад и рай, чертей, демонов и ангелов.

Вера в аллаха является первым и основным догматом веры в исламе. Аллах един, всемогущ. Он создатель вселенной, земли и неба, всех форм жизни. У него нет ни сына, ни дочери, потому что, как говорится в Коране, «у него нет подруги». Аллах управляет миром единолично, без его ведома не совершается ничего («Бог творит, как хочет», «он совершитель того, что захочет» — 85:16). За непослушание, за неверие бог по своему усмотрению может покарать человека как при жизни, так и после смерти. За действиями и поступками людей следят специально поставленные для этой цели ангелы.

Мусульмане верят, будто бог в состоянии в любое время сотворить любое чудо. Подобно тому как одним повелением, выраженным словом «будь!», он сотворил небеса, землю, горы, реки, растительный и животный мир, бог, по представлению мусульман, может в любую минуту нарушить закономерный ход истории, нарушить законы природы, ибо он всемогущ. Верующий не должен, не имеет права сомневаться во всемогуществе аллаха. Иначе он совершает тяжкий грех, искупить который можно лишь дарами в пользу духовенства или совершением хаджа — паломничества в Мекку и другие «святые» места.

Составной частью исламской догматики является антинаучное представление о бессмертии души. Приверженцы ислама верят в существование некой особой субстанции, покидающей тело в момент смерти (иногда говорят о различных ее воплощениях). С этим представлением связано и воскресение из мертвых в день страшного суда. В раннем исламе под воскресением понимали просыпание мертвых, вставание их из могил («кыяма») в том виде, в каком людей заставала смерть. Заслужившие рай могли бесконечно наслаждаться блаженством, будучи очищенными от болезней, телесных недостатков, не подверженными старению, дряхлости и т. д. Вместе с тем в более позднее время возникли и другие представления о рае как местопребывании бестелесной души, наслаждения которой не поддаются пониманию и описанию людей, обремененных грешным телом и привыкших к чисто чувственной форме наслаждений.

Представление о страшном суде возникло в исламе отчасти под влиянием традиционной веры арабов–язычников в загробную жизнь людей, а отчасти под влиянием христианского вероучения. Точного описания картины страшного суда ни в Коране, ни в преданиях не имеется.

Обьино духовенство в своих проповедях или беседах с верующими приводит вымыслы о страшном суде в соответствии со вкусами и уровнем слушателей, с учетом возможностей непосредственного или косвенного воздействия на их воображение, чувства и психику. Служители ислама проповедуют, будто знамениями конца света и вслед за ним страшного суда являются широко распространяющиеся неверие, забвение традиции и обычаев отцов и дедов, неуважение к храмам, духовенству и т. п. Иными словами, знамением конца света является распространение атеизма. Приближение страшного суда, наступление конца света будет сопровождаться также, по словам мусульманских проповедников, грозными явлениями природы, знамениями и чудесами.

Сказки о конце света и о страшном суде, которыми духовенство запугивает верующих, являются одним из действенных средств в руках духовенства в его борьбе за сохранение религии.

Мусульмане, особенно жители пустыни и жарких поясов, представляли рай в виде чудесного оазиса, с его прохладой, чистой и холодной водой, зеленью и фруктовыми садами, где все в изобилии: вкусная еда, питье, шелковые одеяния, реки, текущие молоком, медом и вином. В раю каждому мусульманину припасены гурии — девы с черными глазами, шелковистыми косами, с нежнейшей белой кожей. Они всегда готовы дарить свои ласки, они всегда остаются молодыми и не теряют девственности, их телесная чистота не может быть запятнана вовсе или восстанавливается немедленно после утех.

На вершине рая растет лотос, в тени которого отдыхают праведники. В раю же хранятся подлинник Корана и другие «священные» книги, куда записаны деяния людей. Над раем, выше восьмого яруса, находится трон аллаха, испускающий чудесный свет, доставляющий покой, умиротворение и блаженство небожителям, находящимся под престолом бога. Таким рисуют рай проповедники ислама, пытаясь увлечь этим описанием верующих.

Мусульманский ад состоит из семи кругов. Он снабжен всевозможными орудиями пыток и самыми утонченными средствами для истязания грешников. Это и огонь, и котлы с кипящей смолой, и щипцы для вырывания мяса из тела, и ядовитые скорпионы, змеи и

всевозможные чудовища, коим на растерзание бросают грешников. Муки ада, как и наслаждения и блаженства рая, по мусульманскому вероучению, продолжаются бесконечно долго.

Над адом переброшен мост, Сират. Он тонкий, как волос, и острый, как меч Азраила. Этот мост ведет в рай тех, кто в состоянии преодолеть его. Грешникам это не удается. Они несут наказание в аду за свои грехи. За грешников ходатаем перед аллахом выступает Мухаммед, и в аду остаются только те, кто осужден навеки гореть в адском пламени.

Значительное место в исламе занимает культ ангелов и демонов. Ангелы, в представлении мусульман, — это бестелесные существа, которые беспрекословно выполняют поручения аллаха, являясь его вестниками. Наиболее близкими к трону предвечного ангелами считаются Джабраил, Микаил, Ис–рафил и Азраил. В обязанность Джа–браила входит передавать божественные повеления, Микаил наблюдает за механизмом вселенной, Исрафил всегда стоит готовым протрубить в специальный рог, дать сигнал о пришествии страшного суда, Азраил — страшный ангел смерти. Существует поверье, будто он, орудуя своим мечом, приводит в исполнение божественный приговор о смерти и выпускает душу из тела. Грешникам и злодеям он может являться в зримом образе и вселять в них неописуемый ужас.

Каждый человек при жизни имеет двух ангелов–хранителей, записывающих его хорошие и дурные поступки, с тем чтобы их можно было после смерти взвесить для определения человека соответственно в рай или ад.

Кроме того, мусульманам внушается вера в существование ангелов смерти Накира и Мункара, которые производят предварительный допрос, требуют отчета о земных делах и т. п., и ангела Ридвана — стража рая, и ангела Малика стража ада.

Один ангел, который не хотел повиноваться аллаху, известный у верующих мусульман под именем Иблис (дьявол, шайтан), был проклят аллахом. Аллах, всесильный, конечно, мог бы расправиться с непокорным Ибли–сом, но решил его оставить до страшного суда, с тем чтобы он искушал людей, испытывая крепость их веры, стойкость к соблазнам, несовместимым с исламом.

Одним из важнейших в исламе является догмат о предопределении, пронизывающий все мусульманское вероучение. Согласно этому вероучению, в мире не существовало и не существует ничего не зависящего от воли аллаха. По мусульманским представлениям, еще до сотворения мира было сотворено Перо, которому аллах повелел написать о всех делах божественных и творениях, вплоть до времени страшного суда. Выполняя волю всевышнего, Перо записало то, чему суждено случиться в грядущей истории человечества, и все это не дано изменить никому. Следовательно, каждый человек зависит от бога. Каждому предначертана определенная судьба, которая неотвратима. Даже смерть наступает лишь по божественному предначертанию. Коран провозглашает: «Не подобает душе умирать иначе, как с дозволения Аллаха, по писанию с установленным сроком» (3:139).

Таким образом, люди с рождения обречены на то, чтобы идти путем, предначертанным свыше. Им не дано роптать на жизненные невзгоды. Ведь и невзгоды предопределены аллахом. Им не дано сетовать на бедствия. И бедствия от бога. Им надлежит терпеливо идти своим путем, который указал всевышний.

Нетрудно понять истинный смысл учения о предопределении, обрекающего верующих на пассивность, терпение и смирение.

На протяжении многих столетий социальная доктрина ислама в своей основе оставалась неизменной. Исходя из принципа абсолютного совершенства всего созданного аллахом, богословы и религиозные организации рассматривали наличный общественный строй (а им был эксплуататорский строй) как установленный свыше, и всякие попытки изменить его квалифицировались как «богопротивные». Тягчайшим преступлением против бога и веры признавалось возбуждение в народе недовольства против власти эксплуататоров.

Частная собственность на средства производства, лежавшая в основе эксплуататорских общественных отношений, объявлялась неприкосновенной.

Огромные социальные перемены, происшедшие в мире в XX в., небывалый рост притягательности идеологии и практики реального социализма, стремление трудящихся мусульманских стран к общественным переменам не могли не сказаться на социальных позициях ислама. Был разработан ряд концепций, не имевших аналога в прошлом. Мусульманские деятели Советского Союза пришли к выводу, что народные выступления против эксплуататорского строя вполне законны, вытекают из учения Корана и Сунны, а строительство социализма и коммунизма является богоугодным делом. «Принципы социализма» и в том числе указание на возможность обобществления средств производства они «находят» в аятах Корана и хадисах пророка Мухаммеда.

Мусульманские богословы стремятся представить ислам не только учением, открывающим возможности для социальных преобразований, но и своеобразным стимулятором строительства социалистического общества. «Предписанные исламом все формы убеждений, ритуалов, моральных норм и законодательных институтов служат именно этой цели», — пишет в журнале «Мусульмане Советского Востока» один из видных богословов.

Мусульманские деятели зарубежных стран, избравших путь социалистической ориентации, говорят об «исламском социализме», характеризуя его как общество, вбирающее в себя все лучшее, что имеется у капитализма и коммунизма. Видится это общество им по преимуществу опирающимся как на частную, так и на общественную собственность на средства производства. При всей утопичности этой концепции лозунг «исламского социализма» в определенных условиях может играть ограниченную прогрессивную роль в деле привлечения мусульманских масс на сторону социально–экономических преобразований, осуществляемых в развивающихся странах с прогрессивными режимами.

Иначе выглядят богословские построения религиозных деятелей из стран, находящихся в орбите капиталистической системы хозяйства (Марокко, Пакистан, Малайзия, Египет и др.). Многие из них утверждают, что наилучшим образцом социального устройства, обеспечивающим мир и благоденствие для всех членов общества, является мусульманская община времен пророка Мухаммеда. Они призывают правоверных возродить общественные порядки более чем тысячелетней давности. Часть богословов этой зоны считают, что единственно возможный путь к самому прогрессивному и процветающему обществу лежит через введение в мусульманских странах нашего времени норм права и морали, установленных Кораном и Сунной. В соответствии с подобной концепцией нет необходимости бороться против эксплуататорского строя и его фундамента — частной собственности на средства производства, не надо стремиться менять характер политической власти, нужно лишь ввести шариатские установления и обеспечить их неукоснительное выполнение, и все социально–экономические проблемы, стоящие перед мусульманскими странами, будут решены. Составным элементом таких концепций часто является воинствующий антикоммунизм, клевета на реальный социализм.

Всем мусульманским социальным концепциям, как видим, присуще стремление увязывать земные человеческие проблемы со сверхъестественными силами, с их волей и приписываемыми ими установками, каковые будто бы и играют решающую роль в жизни общества.

Таким образом, социальная доктрина ислама не только не дает реальной программы для решения насущных общественных проблем, стоящих перед мусульманскими странами, но и не способствует уяснению направлений развития современного исторического процесса и его движущих сил. Она уводит своих сторонников и последователей от реальных путей борьбы за обеспечение социального прогресса.

Мусульманские богословы на протяжении веков подчеркивали мысль о неизменности исламского вероучения, его культовых предписаний и социальных установок. Еще в начале нынешнего века один из мусульманских идеологов в России писал, что учение Мухаммеда «останется неизменным до самого воскресения мертвых». Однако перемены, происходящие в общественной жизни и сознании верующих, побуждают религиозных деятелей давать «осовремененное» толкование многих проблем, вносить определенные изменения в религиозный комплекс. Цель этих усилий — сделать религию более привлекательной для человека нашего времени, убедить людей в том, что она приносит пользу личности и обществу, помогает решать земные проблемы.

Прежде всего изменилась социально–политическая позиция духовенства в нашей стране. От осуждения всяких социальных преобразований и выступлений против Советской власти оно перешло к одобрению социальных революций и заявлениям о том, что построение социализма и коммунизма на земле предсказано в Коране и получило благословение аллаха. В такой позиции проявляется своеобразное осмысление и отражение богословами исторической реальности, которая свидетельствует о том, что мусульмане в СССР восприняли идеи социализма как свои собственные идеи и принимают повседневное участие в их осуществлении.

По–новому ныне рассматривается такой важный вопрос, как отношение к неверующим. В отличие от мусульманской традиции, всегда делившей людей на тех, кому будет даровано аллахом счастье, т. е. мусульман, и тех, кому не будет такого счастья, т. е. немусульман, современные богословы утверждают, что все люди созданы для счастливой жизни. Более того, вопреки установкам вероучения, обещающего неверующим лишь адские муки на том свете, современные религиозные деятели заявляют, что на райское блаженство могут рассчитывать и неверующие, если они хорошо трудятся на благо социалистического общества или с оружием в руках защищают свою Родину.

Большое место в деятельности религиозных организаций и духовенства занимает приспособление культа к условиям нашего времени, когда значительная часть верующих тяготится многими обрядами и предписаниями ислама и перестает их выполнять. Утрата верующими ряда признаков религиозности тонко улавливается служителями культа. Если пять десятилетий тому назад этот процесс вызывал открытое недовольство у религиозных организаций и служителей культа и побуждал их к активным действиям для восстановления этих признаков в сознании и поведении верующих, то в наши дни для них чаще характерна иная позиция. Они во многом смирились с таким положением.

И вот служители культа изыскивают различные аргументы, позволяющие человеку, уже не выполняющему многих строго обязательных предписаний религии, считать себя верующим. В этих целях приводятся стихи Корана, говорящие о том, что бог не хочет доставлять трудностей последователям ислама, но хочет им облегчения. Из таких посылок делаются выводы о возможности выполнять обряды и предписания в урезанном виде, хотя для этого служителям культа приходится не только пересматривать многовековые традиции, но даже проходить мимо прямых указаний священных книг. Так, религиозные деятели, сообразуясь с тем, что многие верующие не выполняют требований вероучения о пятикратной молитве и посте в месяц рамадан, «разрешают» совершать намаз не в установленное время, а «когда есть возможность», поститься не в течение всего месяца рамадан, а лишь по нескольку дней в начале, в середине и в конце этого месяца. Все ширится круг работников разных профессий, которые служителями культа «освобождаются» от поста. Соблюдение некоторых обрядов считается возможным заменять добровольными пожертвованиями в пользу мечети. Так, вместо жертвоприношения скотом во время курбан–байрама многие служители культа считают возможным внесение в кассу мечети стоимости шкуры жертвенного животного. Давая подобные «послабления» верующим, духовенство тем самым облегчает человеку возможность считать себя выполнившим религиозные предписания и вместе с тем изыскивает дополнительные каналы для укрепления финансовой базы религиозных организаций.

Несколько иначе обстоит дело с модернизацией ислама за рубежом. Например, мусульманские организации стран, идущих по капиталистическому пути, естественно, по–другому относятся к толкованию социальных проблем. Они выступают за сохранение частной собственности на средства производства, против классовой борьбы, осуждают волнения трудящихся, направленные против строя эксплуатации. Однако веяние времени затрагивает и их. Все больше религиозных деятелей становится под антивоенные знамена, призывая мусульман в сотрудничестве с верующими других конфессий бороться против империализма, сионизма, расизма и неоколониализма, за мир и национальную независимость своих стран.

В богословских кругах все сильнее пробивает себе дорогу идея о праве каждого мусульманина на иджтихад, т. е. на самостоятельное суждение по религиозным и правовым вопросам. И все сильнее критикуется традиционная концепция суннизма, исходившая из того что «двери иджтихада были закрыты» с созданием в X в. четырех богословско–юридических школ (маз–хабов). По–новому толкуется многими теологами учение о джихаде. Если на протяжении веков джихад означал религиозную обязанность мусульман вести войну за веру против «неверных», то в настоящее время это понятие значительно расширено. Под него подводится и борьба за укрепление экономического и военного могущества мусульманских стран, и борьба за освобождение арабских земель, оккупированных Израилем, и мирная проповедь ислама. Модернистски настроенное духовенство призывает мусульман овладевать светскими науками, бороться против суеверий, под которыми нередко понимается и поклонение так называемым святым местам, в течение веков поддерживавшееся религиозными организациями.

Эволюция социальных позиций ислама, попытки мусульманского духовенства внести изменения в его идеологию и культовую практику являются не только отражением в религиозной форме объективных процессов, происходящих в обществе. Это также результат понимания духовенством того, что в рамках традиционных исламских идей и предписаний ныне нельзя сохранить влияние на верующих.

Иудаизм является одной из древнейших религий, сохранившейся до наших дней и имеющей значительное число приверженцев главным образом среди еврейского населения в разных странах мира. В государстве Израиль иудаизм фактически является государственной религией.

К основным догматам иудаизма относится вера в единого бога Яхве, в приход мессии, в бессмертие души и существование загробного царства.

Иудейские клерикалы, отрицая эволюцию религиозных взглядов, утверждают, будто уже патриархи древних евреев были сторонниками монотеизма (единобожия). Однако рассказы Библии и археологические раскопки последних десятилетий убеждают нас в том, что древние евреи, в том числе ветхозаветные патриархи Авраам, Исаак и Иаков, поклонялись стихийным силам природы, обожествляли различные «священные» предметы. О почитании Луны свидетельствуют лунные праздники, устраиваемые древними, и молитвы, обращаемые к ней по сей день верующими евреями. Вера в духов, этот пережиток глубочайшей древности, зафиксирована в Талмуде. Талмуд не только допускает наличие бесчисленных демонов обоего пола, земных и водных, дневных и ночных, в нем разработана специальная рецептура для борьбы с ними. Древние источники свидетельствуют о существовании у евреев множества племенных божеств, которым они поклонялись.

Вера в единого бога возникает у евреев гораздо позднее. Яхве становится «общенародным» богом лишь в иудейском рабовладельческом государстве так называемого периода царств. С уничтожением родовой организации неизбежно исчезают племенные божества. На Яхве переносят атрибуты прочих богов. Он становится подателем урожая, наставником в ремесле, защитником на войне. Прочие же боги занимают подчиненное положение, превращаются в его служителей.

Борьба за централизацию культа Яхве и за признание его единым богом евреев длилась долго. Возглавляли эту борьбу господствующие, эксплуататорские классы, так как они были заинтересованы в ликвидации первобытнообщинных и родовых порядков и в прикрытии своего господства авторитетом «общенародного» бога.

Главную роль в распространении монотеистических взглядов среди древних евреев сыграло жречество, сконцентрированное вокруг Иерусалимского храма. Жрецы этого храма были подчинены царю. Их богатства росли из года в год благодаря обильным пожертвованиям и приношениям. Со временем они стали стремиться подчинить своему влиянию царей Иудеи, с помощью которых они хотели уничтожить все другие святилища не только в Иудее, объединить всех сынов Израиля единым культом Яхве, совершаемым в Иерусалимском храме. Тенденция к монотеизму существовала и в египетской религии, и в вавилонской, и в иранской, и эта тенденция всегда была отражением политической централизации, самодержавной власти царя. «…Единство бога… — писал Энгельс, — есть лишь отражение единого восточного деспота» (Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 56).

Но эти попытки ввести монотеизм разбивались каждый раз о сопротивление жрецов местных культов и о другие центробежные силы. В иудаизме впервые в истории религии был провозглашен последовательный и принципиальный монотеизм. Это объяснялось, конечно, не какими–то особыми свойствами еврейского национального духа, как говорят некоторые буржуазные ученые, а безграничной властью жрецов Иерусалимского храма, которые пользовались покровительством царей и оказались в положении монополистов.

Вера во всемогущего бога Яхве составляет основу иудейской религии. Служители иудаизма требуют от приверженцев этой религии слепой, безотчетной веры в бога, что является первым и необходимым условием личного спасения в загробном мире.

К догматам иудаизма относится учение о богодухновенности Ветхого завета, в состав которого входит Тора, или Пятикнижие Моисеево. Однако под влиянием кумранских рукописей, найденных в пещерах на берегу Мертвого моря, современные идеологи иудаизма вынуждены признать, что «даже книга Торы Не возникла вдруг, вся сразу, как творение рук Моисея». Она, продолжает один из них, «является композицией из нескольких документов, составленных разными авторамии собранных воедино неизвестным редактором или несколькими редакторами». Из признания того, что Библия является памятником, созданным на протяжении веков разными людьми, он заключает: «Тора в философском отношении… более типична для еврейской религии, чем лучшие метафизические трактаты», ибо, согласно ее учению, бог в иудаизме «скорее постулат, чем вывод». Тем самым апологет иудейского вероучения признает, что невозможно доказать бытие бога Яхве, что никакого «священного писания» не существует.

Составной частью иудейского вероучения о боге Яхве является догмат о приходе мессии. Мессия — это спаситель, который придет, чтобы свершить праведный суд, воздать людям по их заслугам. Согласно вероучению иудаизма, «в дни мессии» мир будет обновлен. В момент появления мессии земля, согласно Талмуду, станет производить «ежедневно новые плоды, женщины станут ежедневно рожать, а земля — приносить хлебы и шелковые одеяния», люди достигнут 1000 лет от роду, прекратятся болезни, распри, войны.

С верой в приход мессии связаны и представления о предвестниках появления божьего помазанника, число которых, по учению раввинов, равно девяти. Среди них роль первосвященника, который «совершит помазание мессии», воскресит мертвых и «откроет храмовую утварь времен мессии», сыграет мистический Илья Пророк.

Учение иудаизма о мессии получило ярко выраженную эсхатологическую окраску. Проповедь о приходе небесного избавителя клерикалы использовали для того, чтобы приход будущей жизни ставить в зависимость от богоугодного поведения людей. А что это значит? Строго придерживаясь дуалистической точки зрения на существо человека, идеологи иудаизма говорят, что в нем постоянно борются добро и зло. Эта борьба обусловлена тем, что все люди состоят из тела и души. Тело порождено людьми, душа «всеяна» в тело богом. Верующий, учат раввины, должен постоянно благодарить бога за этот дар и содержать его в чистоте. Утром, вставая с постели, иудей молится: «Боже, душа, которую ты мне дал, чиста. Ты создал ее, ты ее образовал, ты вдохнул ее в меня, ты ее оберегаешь во мне, ты некогда ее у меня примешь, но возвратишь ее в дни грядущие… Благословен ты, господи, возвращающий души в трупы умерших».

Призывая к отрешению от земной жизни, от участия в борьбе против гнета и эксплуатации, раввины учат, что земная жизнь человека есть приготовление к будущей. Следовательно, человек должен постоянно думать о смерти, проводя дни и годы в смирении, в молитвах и постах, строго выполняя заповеди Яхве.

Небесный суд «в конце времен» мыслится теологами как суд Яхве над врагами иудейского народа, над всеми грешниками, над людьми, не разделившими иудейство. Вселяя ужас и надежду в сознание верующих, отвлекая их от насущных социальных задач заботами об обеспечении себе места в небесном царстве, иудаизм разработал систему наград и наказаний за каждое исполнение и за любое нарушение заповедей господних.

Идея загррбного возмездия оправдывает любую несправедливость, любое социальное злодеяние. Почему праведники страдают, а нечестивцы благоденствуют? Потому, отвечают талмудисты, что грешникам надлежит испытать кару, а праведникам награду на том свете.

Раввины в своих выступлениях перед верующими постоянно твердят, что первая забота человека — «считать дни свои» и в молитвах приобрести сокрушенное сердце, необходимое для радостной и веселой жизни под сенью предвечного. Эти выступления служат закреплению в сознании людей невежественных, антинаучных представлений, способствуют увековечению несправедливых порядков на земле, примирению верующих с невзгодами и тяготами своей жизни.

Процесс модернизации современного иудаизма начинается во второй половине XIX в. в США. Руководители синагоги, не вычеркивая ни одного догмата иудаизма и не добавляя ни одного нового, стали в мелочах «обновлять», подчищать иудейское вероучение. Одни из них несколько видоизменили равви–нистские традиции и стали проповедовать «консервативный иудаизм», другие пропагандировали привезенный в США в конце прошлого века зажиточной частью иммигрантов из Германии так называемый реформированный иудаизм. Нововведения реформистов были весьма скудны. Они касались, например, порядка богослужения в синагогах. Эти богослужения стали проводиться не на древнееврейском, а на английском языке. Были осовременены костюмы раввинов. В подражание христианской церкви раввины ликвидировали в синагоге перегородки, отделявшие мужское отделение от женского. Нетрудно видеть, насколько робки были эти «реформы».

Особенность же так называемого «консервативного иудаизма» заключается в том, что его приверженцы высказывались за строгое соблюдение всех иудейских традиций, но в то же время и за их приспособление к современным американским условиям.

Реформистский и консервативный иудаизм, получивший довольно широкое распространение среди американских евреев в 20–х годах, переживает ныне серьезный кризис. Об этом убедительно говорит религиозная статистика, хотя она преуменьшает цифры об отходе от религии и не отличается точностью.

Главная тенденция современных иудейских теологов выражена в стремлении восстановить и сохранить иудейскую религию в ее «ортодоксальном» виде со всеми ее средневековыми предписаниями. В частности, это течение сильно среди церковников и правящей буржуазии в государстве Израиль. В США сторонники этого направления называют себя «реконструктивистами» — «Реконструктивисты» взялись оживить иудаизм, вернуть ему черты средневекового раввинизма, подправив его национализмом, позаимствованным у современных лидеров сионизма. Синагога рекламирует «реконструкти–визм» как истинное слово божье. Однако усилия реконструктивистов не дали ожидаемого воздействия на трудящихся. Сами раввины признают, что серьезных признаков, свидетельствующих о возврате евреев в лоно религии, не наблюдается.

Новая характерная особенность современного иудаизма выражена в поисках единства с христианством. Впервые об этом заговорил в конце прошлого столетия идеолог крупной еврейской буржуазии в Англии Клод Мон–тефьоре. Объединительные тенденций в религиозной области поддерживают и светские деятели. Французский буржуазный историк Жюль Изаак под лозунгом борьбы против «религиозного антисемитизма» как источника «политического и нацистского антисемитизма» организовал в 1947 г. общество «иудеохристианской дружбы». На конференции, которая состоялась в июле 1947 г. в Зелисберге (Швейцария), представители этого общества, иудеи и католики, приняли программный документ, названный «Десять пунктов Зелисберга». В нем, в частности, говорится о том, что христианство–это резюме иудаизма, что со страниц Ветхого и Нового заветов говорит один и тот же бог, что Иисус Христос рожден еврейской девственницей, являющейся дочерью потомка Давида, и т. п., а потому евреи не могли злобно принять проповеди Христа. Документ заканчивается обращением к главе католической церкви о снятии с евреев необоснованного обвинения в распятии Иисуса Христа.

Несмотря на известные колебания, Ватикан идет навстречу объединительным устремлениям иудаизма. Специальная ватиканская комиссия занимается вопросами сотрудничества с иудаизмом, исламом и другими религиями. Поисками «религиозной общности» церковники стремятся затушевать классовые различия внутри каждого народа, силу и значение классовой борьбы на международной арене. Этим и объясняется тот факт, что на IV сессии Ватиканского собора в октябре 1965 г. был наконец принят так называемый «еврейский документ», в котором выражается сожаление по поводу антисемитизма и убежденность в том, что еврейский народ неповинен в распятии Христа.

Модернисты иудаизма полностью разделяют взгляды, изложенные в «еврейском документе», принятом II Ватиканским собором, и со своей стороны заявляют: Иисус считал себя мессией. Это его большая ошибка. «Иудаизм не может принять и того, что Иисус отвернулся от мира… был всецело поглощен загробной жизнью и мессианской эрой». И все же иудейские модернисты ратуют за то, чтобы «перекинуть мост искренности и взаимопонимания» между иудаизмом и христианством.

Наряду с объединительными тенденциями значительную роль в иудейском вероучении начал играть неохасидизм. Чем он пленил современных иудейских теологов? В нашу эпоху, когда идеи коммунизма прокладывают себе дорогу к сердцам всех народов нашей планеты, защитникам суеверия и мистики приходится изворачиваться. И они, обращая свои взоры к прошлому, ищут там фигуру такого святого, именем которого можно было бы прикрыть свое враждебное отношение к передовым идеям современности. Защитники иудаизма такую фигуру нашли. Ею оказался Бешт, основоположник хасидизма, «учения о благочестии», возникшего в XVIII в. среди евреев Польши и Украины. Бешт не звал своих сторонников к борьбе за освобождение, его «учение о благочестии» было призывом к бегству от тяжелой действительности. Хасидизм фиксировал социальные противоречия внутри еврейской общины (кагала), но назначение человека он видит в служении богу, в познании божественных тайн, в стремлении слиться с божеством путем восторженной молитвы.

Учение Бешта привлекло много последователей, ибо оно в религиозной форме отражало классовую борьбу внутри общины. Бешт и его преемники в свои поучения включили идею о праведнике (цадике), т. е. человеке, одаренном сверхъестественной силой и распоряжающемся природой по собственному произволу.

Мистика хасидизма поднята на щит многими современными иудейскими клерикалами. Третируя просвещение, знание и материалистическую философию, они в огромном количестве издают литературу, в которой превозносят бештианство, его «самобытность» и «непреходящую ценность» для еврейского народа, его «глубину» и «демократичность» для всего человечества. Адепты бештианства усиленно распространяют легенду, будто хасидизм близок и понятен всем, и особенно трудящимся.

Один из активных возрожденцев хасидизма в США, Менаше Унгер, утверждает, что Бешт и его ученики «выросли из еврейских народных масс и защищали простого человека, подняли низшие слои народа и обнищавшую мелкую буржуазию на более высокую ступень, вселяя в их разочарованные души веру и радость». Приукрашивая мистику и догмы бештианства, Унгер хулит и разносит еврейских просветителей XIX в., боровшихся против мракобесия и суеверий.

Хасидизм дорог современным клерикалам тем, что его «социальная мощь» уводит еврейские народные массы от насущных классовых битв, от общепролетарской борьбы против эксплуатации и гнета. Лондонский защитник хасидизма М. Майер без обиняков от имени Бешта проповедует: «Если человек молится и выпрашивает у бога материальные блага, то его молитва тщетна. В этом случае образуется материальная завеса между человеком и всевышним, потому что молящийся хотел привнести грубое начало в область духа. Такая молитва остается безответной».

Апологеты иудаизма предпринимают усиленные меры для привлечения молодежи к синагогальному культу. Так, за последнее время рекламные щиты американских синагог зазывают верующих обещанием «обилия веселья» во время богослужения.

Значительное место в защите неохасидизма занимают религиозные праздники. Проповедники неохасидизма, совершенствуя методы религиозного воздействия на верующих, выделяют «национальное зерно», якобы содержащееся в пасхе, субботе и других еврейских праздниках, поддерживают надежду на «чудотворение» в дни, избранные богом Яхве для покоя, веселья и радости.

В своих сочинениях ревнители иудейской религии, рассматривая бештианство вне его исторических связей с социальными условиями жизни еврейских народных масс, рекламируют хасидизм как учение, раскрывающее сущность «таинственного духа первородного иудаизма и продолжающее откровения Моисея и пророков, творцов Талмуда и каббалы». А между тем хасидизм играл и играет крайне реакционную роль в жизни трудящихся евреев. Он враждебен их освободительной борьбе, науке и культуре, насаждает мистику и суеверия.

В Советском Союзе подорваны корни всякой религии, в том числе и иудаизма, уничтожена социальная база, на которую опиралась религия. Как и подавляющее большинство трудящихся всех национальностей, евреи в массе своей отошли от религии и стали атеистами, а иудаизм в СССР является пережитком прошлого. Факты свидетельствуют о том, что ряды последователей иудаизма в нашей стране редеют из года в год.

Иудейские богословы «вывели» из текстов Библии догмат о богоизбранности иудеев. Представление о том, что Яхве «избрал» израильский народ, является превратным отражением исторического процесса возникновения среди древних евреев монотеизма и выбора ими бога Яхве в качестве наиболее «надежного» из всех богов.

Ярыми сторонниками догмата об избранности иудеев являются сионисты и еврейские буржуазные националисты, прикрывающие религиозными лозунгами своекорыстные интересы эксплуататоров.

О богоизбранности иудеев распространяются израильские клерикалы из «Гуш эмоним («Союз ортодоксов»). Они требуют сохранения имеющихся и создания новых еврейских поселений на оккупированной Израилем палестинской территории, выступают в защиту идеи о политизации иудаизма, за включение его в сионистскую идеологию в качестве основного ядра. Придавая огромное значение иудейской религии в политической жизни страны, они вкупе с «Национальной религиозной партией» пытаются внедрить в сознание молодых израильтян идеи аннексии и шовинизма. Однако в самом Израиле имеются люди, например сторонники движения «Шалом ахшав» («Мир сегодня») , осуждающие догмат богоизбранности, выступающие против политизации иудаизма, ведущие активную борьбу за свободомыслие и демократию, за установление всеобъемлющего мира с арабами.

Как сказано, составной частью иудейского вероучения является также догмат о мессии. В современных условиях роль мессии взяли на себя сионисты, утверждающие, будто колонизация Палестины — это реальное воплощение учения о мессианском возвращении в Иерусалим. Большинство раввинов США и Западной Европы поддержало сионизм, считая, что таким образом им удастся сохранить свое влияние на народные массы.

Итак, некоторые догматы иудаизма были взяты на вооружение сионизмом и включены в комплекс доктрин сионистской идеологии. Но это отнюдь не означает, что иудаизм и сионизм понятия тождественные, ибо сионизм (от горы Сион, на которой, согласно библейским рассказам, был построен Иерусалимский храм) - это националистическое движение еврейской буржуазии, возникшее в конце XIX столетия и имеющее целью создание «правоохра–няемого убежища» для евреев в Палестине. Сионизм стремится отвлечь еврейских рабочих от общей борьбы рабочего класса различных национальностей против буржуазии. Именно поэтому В. И. Ленин назвал сионистскую идеологию совершенно ложной и реакционной в своей сущности (см. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 8, с. 72).

Современный сионизм является националистической реакционной идеологией еврейской проимпериалисгической буржуазии. Как всякая реакционная идеология, сионизм тяготеет к религии, в данном случае к иудаизму, поскольку в нем имеется известный запас консервативных и националистических представлений. Так, сионисты, вооруженные догматом «богоизбранничест–ва», широко пропагандируют идеи «всемирной еврейской нации», отсутствия классовой дифференциации и классовой борьбы среди евреев, вечности антисемитизма.

Сионизм смыкается с антисемитизмом, также рассматривающим евреев как нерасчлененную общность, будто среди евреев нет угнетенных и угнетателей, бедных и богатых.

Коммунисты, будучи интернационалистами, всегда выступали против антисемитизма. В. И. Ленин учил, что рабочему классу «нужно не разделение, а единение. Нет для него горшего врага, как дикие предрассудки и суеверия, которые в темной массе сеют его враги… И потому рабочий класс должен решительнейшим образом высказаться против какого бы то ни было угнетения национальностей…

Особо ненавистническая агитация ведется черносотенцами против евреев. Козлом отпущения за все свои грехи пытаются сделать Пуришкевичи — еврейский народ» (Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 25, с. 86).

Отвергая классовую природу национальной вражды, в том числе и антисемитизма, идеолог так называемого политического сионизма Т. Герцль в брошюре «Еврейское государство», опубликованной в 1896 г., утверждал, будто евреи и неевреи никогда, ни при каких социальных и политических усло-. виях не смогут жить в дружбе и мире.

«Отсюда напрашивался логический вывод: евреи и неевреи не могут и не должны совместно бороться с антисемитизмом и расизмом, более того, им надо жить разобщенно друг от друга» (Эрлих В. Банкротство реакционной идеи. Проблемы мира и социализма, 1973, № 3, с. 58).

Тщательно скрывая буржуазно–националистический характер сионизма, его современные идеологи работают в поте лица своего, чтобы доказать, будто все евреи — иудеи, а все иудеи — сионисты. Им хотелось бы использовать иудаизм в качестве фактора для сплочения и консолидации всех евреев под флагом «веры отцов». Отвергая домыслы сионистов, мы в полном соответствии с исторической наукой различаем понятия еврей, иудей и сионист. Еврей — признак этнический, иудей–религиозный, а сионист — политический.

Различая эти три понятия, пропагандисты научного атеизма направляют свою деятельность против обременяющих сознание трудящихся религиозных суеверий и предрассудков. Их цели исключительно гуманные: освободить строителей коммунизма от пут ложной, превратной идеологии.

Буддизм (от Санскритского слова «будда», буквально — просветленный) одна из трех мировых религий, получившая распространение среди населения ряда стран Центральной, Восточной и Юго–Восточной Азии и Дальнего Востока.

По представлению буддистов, каждое существо, достигшее высшей святости, может стать буддой, т. е. просветленным. Один из будд, прозванный в его земной жизни Шакьямуни («отшельник из рода шакьев»), поведал людям учение о «спасении», которое его последователи называют, как правило, санскритским словом «дхарма» (учение, закон). Поэтому под термином «будда» обычно подразумевают именно Шакьямуни.

Вопрос о том, является ли личность Шакьямуни полностью мифической, или в основе его биографии, расцвеченной религиозной фантазией составителей, лежат некоторые реальные факты, наукой пока не решен. Подробные «биографии» Шакьямуни возникли не ранее II–III вв. н. э. Однако не подлежит сомнению, что Шакьямуни единоличным «создателем» буддизма, каким его представляет буддийская литература, быть не мог.

Буддисты верят, что после бесчисленных предшествующих перерождений грядущий Будда решил к радости всех богов спуститься на землю и возвестить людям путь к спасению. Для «последнего своего рождения» он избрал царскую семью в знатном роде Готама (отсюда одно из его имен — Гаутама) племени шакьев, живших в Северной Индии.

Познав причину страданий и путь избавления от них, Будда решил возвестить свое открытие людям. Бог смерти — демон зла Мара всячески пытался воспрепятствовать этому. Но Будда победил Мару, пришел в Бенарес и там произнес свою первую проповедь, в которой кратко сформулировал основные положения новой религии. Один за другим следуют обращения тех, кто слушает его проповеди. Они присоединяются к странствующей с ним группе монахов. 40 лет, окруженный учениками, ходит он по городам и деревням долины Ганга, творя чудеса и проповедуя свое учение. Смерть настигла его в восьмидесятилетнем возрасте и совпала, так же как рождение и прозрение, с днем майского полнолуния (поэтому для буддистов это «трижды святой» день).

Различные направления и школы буддизма по–разному датируют годы земной жизни Шакьямуни. В большинстве случаев считается, что он жил в VII–VI или в VI — V вв. до н. э. Недавно буддисты ряда восточных стран условились принять датой смерти Шакьямуни день майского полнолуния 544 г. до н. э. и весьма широко отметили в 1956 г. 2500 лет существования буддизма.

Важнейшим положением вероучения буддизма является идея тождества между бытием и страданием. Буддизм не стал опровергать развитое брахманизмом учение о переселении душ, т. е. веру в то, что после смерти любое живое существо снова возрождается в виде нового живого существа (человека, животного, божества, духа и т. д.). Однако буддизм внес в учение брахманизма существенные изменения. Если брахманы утверждали, что путем различных для каждого сословия («варны») обрядов, жертв и заклинаний можно достичь «хороших перерождений», т. е. стать раджей, брахманом, богатым купцом, царем и т. д., то буддизм объявил всякое перевоплощение, все виды бытия неизбежным несчастьем и злом. Поэтому высшей целью буддиста должно быть полное прекращение перерождений и достижение нирваны, т. е. небытия.

Для большинства людей достичь нирваны сразу, в данном перерождении, невозможно. Следуя по пути спасения, указанному Буддой, живое существо обычно должно снова и снова перевоплощаться. Но это будет путь восхождения к «высшей мудрости», достигнув которой существо может выйти из «круговорота бытия», завершить цепь своих перерождений. Наиболее существенным в учении Будды его последователи считают то, что он познал причину и сущность бытия страдания, раскрыл их людям, так же как и тот путь, который ведет к прекращению страданий, к спасению, к небытию.

Буддисты признают возвещенные Буддой «четыре благородные истины». Первая из них утверждает, что всякое существование есть страдание. Вторая, что причина страдания заложена в самом человеке: это его жажда жизни, наслаждений, власти, богатства, это привязанность к жизни в любой ее форме. Третья истина объявляет, что прекратить страдания возможно: для этого необходимо освободиться от жажды жизни, достичь состояния, при котором всякое сильное чувство отсутствует, всякое желание подавлено. Наконец, «четвертая благородная истина» заключается в указании так называемого «благородного срединного восьмеричного пути», состоящего из «праведного воззрения, праведного стремления, праведной речи, праведного поведения, праведной жизни, праведного учения, праведного созерцания, праведного самопогружения», обычно называемого медитацией (санскритск. — «дхьмна», кит. — «чань», япон. — «дзэн»).

В учении о «четырех благородных истинах» изложена сущность буддизма. Все религии противопоставляют реальную земную жизнь нематериальной, небесной, той, что якобы начинается за гробом. При этом первая всегда рисуется мрачными красками, объявляется греховной, мешающей соединению с богом, вторая объявляется целью стремлений человека, наградой за терпеливое перенесение земных мучений. Буддизм в этом отношении не отличается в принципе от других религий, но он доводит до логического завершения критическую оценку того мира, в котором мы живем. Поставив знак равенства между бытием и страданием, буддизм рисует особенно мрачную картину мира, в котором не только все обречено на мучения и уничтожение, но даже любая радость, усиливая привязанность живого существа к этому существованию, таит в себе страшную опасность новых бесконечных перерождений, наполненных не менее страшным злом.

Человек сам создает свою судьбу, форму каждого своего нового перерождения, учит буддизм. Сила, которая определяет конкретные черты нового перерождения, называется кармой. Карма буддизма — это сумма всех поступков и помыслов существа во всех его предыдущих перерождениях. Учение о карме существовало и в брахманизме. Брахманы тоже учили, что карма — закон возмездия — движущая сила переселения душ. Совершая или не совершая предписанные для данной варны жертвы, почитая или не почитая брахманов, нарушая или не нарушая многочисленные запреты, человек создает новую форму переселения своей души — начиная от самых гнусных и отвратительных животных и кончая царями и богами.

Буддизм воспринял «закон возмездия» (карму), но дал ему новое содержание. Хотя все в данной жизни человека определено его кармой, он имеет известную свободу выбора в своих поступках, помыслах, словах, действиях. В этой частичной свободе воли и заложен, по буддизму, путь к спасению. Причем дело вовсе не в жертвах, обрядах и запретах, а в поведении самого человека. Именно его поступки и мысли в данной жизни определяют его дальнейшую карму, форму его нового «перевоплощения», т. е, новые страдания.

Но и этого мало. Буддизм, особенно в учении ряда его школ и направлений, заявил, что сам чувственный мир вообще не существует. Он лишь наша иллюзия, результат деятельности нашего больного, заблудшего сознания. Именно это сознание — единственное реальное бытие, по буддизму, — подчиняясь непреложному закону кармы, рисует нам трагическую картину полного страданий чувственного мира. Сознание это состоит из множества мельчайших частичек дхарм, т. е. элементов сознания, которые, складываясь под действием кармы в определенный комплекс, создают индивидуальное сознание данного перерождения и, как его функцию, окружающий нас чувственный мир. Пока дхармы не успокоены, новое возрождение этого индивидуального сознания после смерти данного существа неизбежно, колесо бытия продолжает свое вращение.

Из вероучения буддизма непосредственно вытекают взгляды буддизма на общественную жизнь, на место и задачи человека в этой жизни.

Учение буддизма о бытии как страдании, несомненно, по–своему, в превратной форме отражало реальное положение трудящихся масс антагонистического общества, неизбежно обрекаемых самим социальным строем на непрерывные мучения и страдания. Однако, отталкиваясь от земного, реального, буддизм, будучи религией, делает неверный вывод из установления неизбежного в классовом обществе для подавляющего большинства людей факта страдания. Он возводит это страдание в абсолют, делает его основным законом всякого бытия и тем самым узаконивает тот строй, который порождает страдания, обещая в качестве награды за безропотное их перенесение небытие, нирвану.

Буддийское учение о жизни–страдании и о личной вине каждого живого существа в испытываемых им страданиях должно было примирить каждого с доставшейся ему в жизни долей. Ведь закон кармы обязателен для всех. Ему подчинены и люди, и животные, и боги старого ведийского пантеона, жившие еще в сознании людей, к которым обращался ранний буддизм. Идея равенства людей в страдании и в праве на спасение не только между собой, но и с животными и с богами стала важнейшим идейным фактором, определяющим социальную роль буддизма. Рабу, а впоследствии феодальному крестьянину и даже современному рабочему буддизм обещал и обещает новое возрождение раджей, божеством или даже возможность полного прекращения существования — нирвану. Наоборот, пользующийся всеми благами жизни может, по мнению буддистов, сам себя ввергнуть в пучину самых неблагоприятных перерождений. Вера в равенство всех живых существ в страдании и возможности спасения разоружала трудящихся в борьбе против угнетателей: ведь имущественное и социальное неравенство так же непостоянно и шатко, как и все остальное в этом «мире иллюзий»!

Наиболее действенным фактором спасения еще при жизни человека буддизм считал выход за пределы мирской жизни, т. е. вступление в сангху монашеский орден. Сангха раннего буддизма была объединением людей, добровольно порвавших со всеми земными заботами и привязанностями. Вступающий в сангху человек должен был отказаться от семьи, собственности, перестать соблюдать предписания той вар–ны (так назывались в Древней Индии касты), к которой он принадлежал, принять на себя обет целомудрия, пройти обряды посвящения, носить установленную для монаха желтую тогу, жить лишь на подношения мирян.

Монашеская жизнь подробно регламентировалась. На монахов налагались 253 запрета, правила искупления или ограничивающих предписания, определяющих всю их жизнь. Для рядовых верующих монахи были особыми, почти сверхъестественными существами. Их окружали почет и поклонение, которые позже вырастают в ряде стран в прямое обожествление буддийского духовенства.

Ламаизм — форма буддизма, сложившаяся в VII–XIV вв. в Тибете. На территорию нашей страны ламаизм проник в XVIII в. и получил распространение среди бурят, калмыков и тувинцев. До революции он помогал царизму в закабалении этих народов. Главу буддийского духовенства Бурятии банди–до–хамбо–ламу утверждал на этом духовном посту сам царь, а настоятелей монастырей — генерал–губернатор. Ламы объявили Екатерину II (а за ней и всех ее преемников — русских царей) земным воплощением одной из важнейших богинь пантеона ламаизма–Цаган–Дара–Эхэ.

В идеологии ламаизма сохраняются основные положения буддизма. Вместе с тем эта разновидность буддизма имеет ряд специфических особенностей, которые заключаются главным образом в усложнении обрядности, дающей якобы возможность общения верующих с богами.

Ламаизм утверждает глубоко антинаучные представления о мире. Ламы учат, что Земля является плоским кругом (мандала), на котором расположены четыре имеющих различную форму (круг, полукруг или трапеция, треугольник, квадрат) материка, омываемые океаном. Посередине круга возвышается гора Сумеру, вокруг которой движутся Солнце и Луна, от чего происходит смена дня и ночи. Земля лежит на слоне, слон стоит на черепахе, черепаха плавает в море. Когда на Земле накапливается много грехов, черепаха начинает шевелиться, отчего происходят землетрясения. Значит, каждое землетрясение — сигнал о необходимости усиленной молитвы, увеличения приношений монастырям. Затмения Солнца и Луны происходят якобы оттого, что злой демон Раха пытается проглотить эти светила. Надо бить в котлы, кричать и стрелять в воздух, чтобы отогнать Раху и спасти светила.

Ламаизм опутывает верующего сплошной сетью бесконечных обрядов, заклинаний, гаданий, запугивая злыми духами, якобы подстерегающими человека на каждом шагу, и карой богов за малейшее отступление от требований буддизма. Одним из главных помощников начальника ада — Эрлик–хана–является божество женского пола Лха–мо, специально охотящееся во время праздника цагалган за противниками ламаизма. Лхамо изображают скачущей на муле с человеческим трупом в зубах и с человеческой кожей вместо попоны: за измену вере она убила своего сына и содрала с него кожу.

Основные положения учения буддизма о страдании как сущности жизни, требование полного безропотного подчинения эксплуататорам остаются в силе и в ламаизме. Особое место в пантеоне ламаизма отводится грядущему будде Майдари, огромные (до 16 метров в высоту) изображения которого имелись почти во всех монастырях. Он якобы должен скоро явиться на землю и, наказав грешников и наградив за религиозные заслуги достойных, установить справедливую жизнь.

В результате победы Великой Октябрьской революции, построения социализма и больших успехов в развитии новой культуры на территории бывших отсталых окраин царской России, являвшихся фактически ее колониями, влияние ламства на бурят, калмыков и тувинцев неуклонно падало. В 30–х годах по требованию трудящихся было постепенно закрыто большинство дацанов Забайкалья и хурулов Калмыкии, а их здания переданы трудящимся. Разошедшиеся из дацанов ламы частично приобщились к производительному труду, а частично продолжали свою культовую (особенно «лечебную») деятельность в действующих дацанах.

Однако пережитки ламаизма преодолены еще далеко не полностью.

В настоящее время последователи буддизма в СССР имеются в Бурятской, Калмыцкой и Тувинской АССР и в бурятских национальных округах Иркутской и Читинской областей. Буддийская церковь возглавляется Центральным духовным управлением буддистов СССР, избираемым на духовном соборе буддистов страны. Председатель управления имеет духовное звание бандидо–хамбо–ламы. Резиденция его находится в действующем Иволгинском дацане, в 40 километрах к югу от Улан–Удэ.

Длительное порабощение азиатских стран европейскими колонизаторами привело к разрушению многих восточных культур, к уничтожению нацио нальных культур, к уничтожению на циональных институтов, к подавлению национальной мысли. В колониях усиленно насаждалось христианство, которое, по мнению завоевателей, должно было обеспечить покорность порабощенных народов. Однако большого успеха насильственное насаждение христианства не имело. Более того, нередко политика колонизаторов способствовала возрождению древних национальных религиозных идей и обычаев. Национальная буржуазия, вступая в конкурентную борьбу с европейскими и американскими колонизаторами, особенно энергично стремится возродить местные религии, сделать их идейным оружием национально–освободительной борьбы. В свою очередь, и колонизаторы, видя авторитет духовенства местных религий у населения, пытаются привлечь это духовенство на свою сторону.

Неравномерность развития стран Азии привела к самым разнообразным формам участия буддийского духовенства в общественной жизни этих стран. Империалистическим кругам Японии удалось привлечь на свою сторону часть буддийского духовенства, которое не только открыто пропагандировало идею «триады буддийских стран» (Япония, Китай, Индия), обязанных «в целях, распространения буддизма» объединиться (конечно, под военным «покровительством» Японии), но даже пыталось использовать религиозное учение буддизма для оправдания агрессивных войн. В то же время в Японии возникли и такие буддийские организации, которые стали критиковать — тоже с позиций буддийского вероучения–империалистическую политику и милитаризм.

Особенно разнообразными оказались политические платформы различных буддийских организаций в странах Азии после разгрома германского фашизма и империалистической Японии и завоевания политической независимости многими из этих стран. Положение осложняется непрекращающимися попытками империалистических кругов заново установить здесь свое господство. Естественно, что и буддизм оказался втянутым в национально–освободительное движение, в борьбу против неоколониализма. В ряде стран на учение буддизма опираются те, кто борется за национальную независимость. Но нередки случаи, когда империалисты и местные реакционные силы используют буддизм против национально–освободительного движения и для пропаганды антикоммунизма.

Значительную роль буддизм играет в политике стран Индокитая. В Бирме, Кампучии, Лаосе, Таиланде число монахов очень велико, монастыри есть почти в каждой деревне. Совет бикху (монаха) - закон для верующего. Поэтому, даже не участвуя в политической жизни официально, монахи фактически оказывают на нее серьезное влияние.

Неоколониалисты не раз пытались привлечь на свою сторону руководителей буддийских организаций, В Таиланде американская разведка организовала в 1946 г. убийство короля Махидо–ла — главы национальной буддийской церкви — и обвинила в убийстве прогрессивные организации. Эта провокация помогла американскому империализму опереться на реакционную часть крупной буржуазии и духовенства и с помощью группы военных совершить в 1947 г. переворот, значительно усиливший позиции США в Таиланде. Широко известны и другие факты участия буддийского духовенства в реакционных акциях.

Однако, как правило, большинство буддийского духовенства развивающихся стран принимает участие в борьбе народных масс за национальное освобождение.

Ряд буддийских авторов ратует за распространение буддизма во всем мире, считая, что «великая революция общественной мысли» может быть достигнута лишь путем «вытеснения западных материалистических общественных и индивидуальных духовных ценностей и утверждения истинных ценностей, основанных на учении Будды». Составляются целые программы пропаганды буддизма вне пределов Азии. Один из приверженцев буддизма в ФРГ, доктор Хельмут Клар, считает, что буддизм должен стать для детей в Европе «иммунитетом против материализма».

Пока за пределами Азии практически имеет некоторый успех, особенно в США и в ФРГ, усиленно пропагандируемый рядом изданий дзэн–буддизм, в основе которого лежит вера в то, что путем созерцания и самосозерцания можно достичь просветления, постижения подлинной сущности мира, даже «стать буддой». Учение буддизма о том, что мир — иллюзия, очень созвучно настроениям некоторой мистически настроенной части интеллигенции и молодежи этих стран. «Мысленное абстрагирование» от действительности, предлагаемое «дзэном», является фактически бегством от этой действительности, от чувства ответственности за социальное бытие, за сохранение самого существования человечества.

,Дзэн» привлекает своих поклонников на Западе обещанием «морального, духовного и интеллектуального освобождения», достигаемого будто бы интуитивно, без логического анализа действительности. Он привлекателен для них и тем, что обещает людям достижение полной внутренней независимости от общества без ухода в отшельничество, без принятия на себя каких бы то ни было строгих обетов, которые могли бы в какой–либо степени нарушить обычный уклад жизни принявших эту веру. Согласно учению «дзэн», человек может достичь внутренней независимости от общества, «полной безмятежности духа» без больших усилий, без преобразования этого общества, при сохранении его устоев.

Учение «дзэн» весьма откровенно выражает сущность буддизма. Сущность же буддизма — и это очень хорошо видно из проповеди дзэнбуддистов–заключается в требовании ухода от мира, бегства от общества, в утверждении холодного эгоизма себялюбивого индивидуалиста. Вот почему буддизм находит понимание и поддержку в современном буржуазном обществе. Многие идеи буддизма питают современный неомистицизм.

Последние десятилетия внесли в деятельность буддийских религиозных организаций новую важную черту: стали создаваться международные объединения буддистов, ставившие перед собой задачи борьбы за решение насущных проблем современности, в первую очередь сохранение мира. Первой такой крупной организацией стало Всемирное братство буддистов (ВББ), созданное в 1950 г. в Коломбо. Позднее его центр был перенесен в Таиланд, где влияние американского империализма было особенно значительным. Американец Гард получил права первого вице–президента и стал во многом направлять деятельность организации в интересах неоколониалистов, поддерживая агрессивный курс США в Юго–Восточной Азии, отвлекая буддистов от борьбы за национальную независимость, клевеща на страны социалистического содружества.

Искренне стремившиеся к обеспечению мира и социальной справедливости буддийские круги Азии создали в 1969 г. новую организацию — Азиатскую буддийскую конференцию за мир (АБКМ), которая провела ряд своих форумов. Серьезное значение для повышения авторитета этой организации имели решения пятой генеральной ассамблеи АБКМ, состоявшейся в июне 1979 г. в Улан–Баторе (МНР) в монастыре Гандантэкчэнлине под девизом: «Мир, справедливость, единство». Миротворческая деятельность АБКМ была .высоко оценена в посланиях в адрес ассамблеи глав социалистических государств, Всемирного Совета Мира, крупных религиозных организаций других конфессий. Ассамблея резко осудила империалистическую политику США в Индокитае, возрождение японского милитаризма. Хотя заседания ассамблеи сопровождались элементами культа, а в выступлениях широко использовались ссылки на религиозную литературу, все содержание работы форума свидетельствовало о глубокой заинтересованности буддийских организаций Азии в углублении разрядки, в пресечении милитаристских и неоколониалистских замыслов американского империализма, о готовности к борьбе с угрозой ядерной катастрофы.

Шестая генеральная ассамблея состоялась в Улан–Баторе в 1982 г. и седьмая — в самом начале 1986 г. в Лаосе. Последняя была особенно представительной. В ее Общей декларации и в ее Генеральной резолюции с особой силой была выражена горячая поддержка мирным инициативам СССР и других стран социалистического содружества. В отдельной специальной резолюции было единодушно подчеркнуто историческое значение советской программы ядерного разоружения, изложенной в Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева от 15 января 1986 г. Претворение в жизнь поэтапной ликвидации до конца текущего столетия ядерного оружия и других средств массового уничтожения позволило бы остановить гонку вооружений на Земле и запретить ее распространение на космическое пространство. Огромные средства были бы переключены на экономическое и социальное развитие, на ликвидацию голода, неграмотности, нищеты и болезней в развивающихся странах.

Деятельность АБКМ и активное участие буддийских лидеров ряда стран Азии в антиимпериалистической борьбе и в движении за сохранение жизни на Земле показывают, что многие из видных представителей буддизма склонны сменить опирающиеся на буддийскую мораль пацифистские настроения на трезвый анализ истинных причин нависшей над человечеством грозной опасности. Вполне земные дела и заботы выступают на передний план, оттесняя религиозные иллюзии.

Ахмедов А. Социальная доктрина ислама. М., 1982.

Аширов Н. Эволюция ислама в СССР. М., 1973.

Аширов Н. Ислам и нации. М., 1975.

Беленький М. Иудаизм. М., 1974.

Белов А. Адвентизм. М., 1973.

Гордиенко Н, «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. Л., 1986.

Григулевич И. Инквизиция. 3–е изд. М., 1985.

Католицизм–77. М., 1977.

Клибанов А. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973.

Кочетов А. Буддизм. М., 1983.

Кочетов А. Ламаизм. М., 1970.

Крестьянинов В. Меннониты. М., 1967.

Курочкин П. Эволюция современного русского православия. М., 1971.

Лозинский С. История папства. 3–е изд. М., 1986.

Лялина Г. Баптизм: иллюзии и реальность. М., 1977.

Миловидов В. Современное старообрядчество. М., 1979.

Москаленко А. Пятидесятники. М., 1973.

Никольский Н. История русской церкви. 3–е изд. М., 1985.

Новиков М. Тупики православного модернизма. М., 1979.

Прошин Г. Черное воинство. М., 1985.

Филимонов Э. Христианское сектантство и проблемы атеистической работы. Киев, 1981.