Примечание 6

Рош гашана (новый год) евреи доныне празднуют в установленный Моисеем 1-й день месяца Тишры (осенью в первые дни сентября)[63].

Хотя с разорением Иерусалимского храма этот праздник окончательно переменил свой внутренний и внешний первобытный характер, однако же его влияние на жизнь евреев и значение сохранилось и уцелело почти в полной мере.

Конечно, при сравнении праздника Рош гашана времен существования храма с нынешним разница между ними будет та же, что между славою и бесславием или между актами высокого народного торжества и глубокой печали.

Во времена храма день Рош гашана по самому своему назначению был для Израиля днем высокого торжества.

Храм, оглушенный гимнами левитов и радостными звуками священнических труб, открывал днем Рош гашана десятидневный период, в котором народ, духовенство и даже сама святыня очищались и приготовлялись к великому и всенародному торжеству – к тому моменту первосвященник, отправившись с очистительными дарами в святую святых, приносил оттуда народу прощение Иеговы.

Таким образом, при наступлении дня нового года всегда воссияла для евреев надежда на получение из уст невидимого Иеговы, возможно живущего посреди народа, могучего слова примирения, и в этом светлом ожидании первосвященник вместе с народом при жертвоприношении прощался с минувшим годом и его невзгодами и встречал новый – со сокровенной в нем благодатью промысла Божия.

Придавая такое значение и смысл этому празднику в своем смысле и в такой торжественной обстановке, само собою разумеется, что праздник Рош гашана – был для евреев днем внутреннего торжества, высокой духовной радости и созерцания. Ныне все изменилось.

День Рош гашана это ныне день скорби, рыдания. Причины этого явления очевидны. Народ, потерявший самостоятельность, все равно что человек в болезни. Даже при самом сильном потрясении, при самой очевидной опасности он никогда не допускает невозможности исцеления и до последнего вздоха с отчаянием гонит прочь от себя черную мысль о смерти.

Разумеется, что в таком положении больной народ или человек всецело предается воодушевляющей его надежде. В роковую минуту, когда победителя увенчают лавры, тогда надежда – покровительница слабых, принимая побежденного в свои объятья, говорит ему в утешение, что не все еще потеряно, указывая при этом, что если даже в видимом мире ему все изменило, помощи для него нет, то ее непременно надо ожидать из той области, куда обращен его страдальческий взор.

В этом экзальтированном состоянии народного духа патриотическое чувство окончательно сливается с религиозным, ибо оно воспламеняется не огнем земных интересов и страстей, а пламенем, нисходящим свыше. В это время восстановление павшего царства и возвращение потерянной свободы получают первое место в духовном миросозерцании народа.

Для поддержания этого дорогого чувства, без которого возрождение павших народов было бы немыслимо, появляется, как правило, целая литература самого будоражащего свойства: патриотические гимны, песни, рассказы.

Понятно, что подобные патриотические возгласы, ударяющие по самым чутким струнам народной жизни, пользуются у каждого народа уважением и считаются высоким духовным достоянием. Но получить место канонизированных молитв и образовать собой народное богослужение – такой высокой степени патриотическим гимнам удалось достичь исключительно только на иудейской почве.

По закону Моисея, вне Иерусалима и вне стен храма служение Иегове не может быть совершаемо. Отсюда само собой разумеется, что с падением храма народное богослужение упразднилось, образуя громадный пробел в духовной жизни Израиля.

Этим-то обстоятельством весьма ловко воспользовались тогдашние представители еврейского народа, для которых, как из истории видно, восстановление павшего царства составляло главную цель жизни.

Вместо праздничных жертв, без которых по духу чистого иудаизма праздник теряет свой смысл, они ввели, разумеется только на время, до восстановления царства и храма, так называемый мусаф – синагогальное служение, состоящее большей частью из патриотических гимнов, в которых тяжелые дни падения царства, храма, изгнания, мучения и пр. воскресают и представляются в самых живых и раздирающих сердце картинах. Благодаря этой искусственной поддержке патриотического чувства над всеми еврейскими праздниками исполнилось слово пророка: «И праздники твои я обращу в плач»[64].

В особенности же это пророчество соответствует печальному образу нынешнего Рош гашана. Как высокий праздник, новый год – день, открывающий собой торжественный период народного очищения, о котором мы выше говорили, Рош гашана в сравнении с другими праздниками должен был получить и получил, так сказать, патриотический букет превосходнейшего аромата.

И вот мусаф дня Рош гашана, т. е. молитва, знаменующая значение настоящего праздника, которая сама по себе тоже зажигательного, патриотического свойства, открывается еще талмудическим обрядом текиот шофер – трубления в рог.

На вопрос, в чем именно состоит этот обряд и откуда он почерпнул свою духовную силу, каждый еврей – светски образованный, талмудически образованный, каббалист и пр. и пр. – скажет, что талмудическая экзегетика произвела его из слов Моисея: «И днем трубления он да будет вам»[65], и сквозь свои каббалистические очки талмудисты еще заметили следующее.

В день Рош гашана, скажет еврей, Иегова грозно восседает на троне правосудия и, нелицемерно взвешивая деяния смертных, определяет каждому заслуженное воздаяние: кому жить, кому умереть, кому в пору, кому без поры, кому в воде, а кому в огне и т. д.[66]; все это подробно определяется в день Рош гашана.

При этом судебном акте соприсутствуют, с одной стороны, защитники Израиля, известные Талмуду и каббале под именами Метатрона, Ташбаша Пацпация и т. д., а с другой стороны, противник-сатана, который является с годичным отчетом о деяниях жертв, вовлеченных им в расставленные сети греха и соблазна. А звуки трубы ободряют при этом акте представителей Израиля, ошеломляют и с толку сбивают его врага – сатану.

Хотя этот ответ подтверждается множеством мест из Талмуда, Зоора и пр., однако же он настолько неудовлетворителен, насколько в нем недостает здравого смысла, и для присутствовавшего хоть раз при этом обряде все-таки остается нерешимой загадкой, каким образом могло трубление в бараний рожок, похожее на звуки охотничьей трубы, получить ту высокую духовную санкцию, которой оно ныне действительно облечено.

Но мы советуем читателю искать разрешения этой загадки не в талмудическом предании об обряде трубления в рог, а только в смысле 476-го псалма, который перед трублением читается всем народом семь раз кряду.

Все народы, восплещите руками, воспойте Богу гласом радости, ибо Всевышний и Всестрашный Иегова – великий царь вселенной. Народы и племена нам подчинит, повергнет их под наши ноги. Изберет для нас наше наследие, гордыню Иакова, которую он любит зело (вечно).

Тогда возвысится Бог гласом трубы – Иегова звуками рога» и пр. В этом псалме евреи слышат не простую молитву, а глас пророческого провозвестия о будущей славе Богом избранного народа. Сопровождаемый сердце раздирающими воплями и рыданиями, которыми синагога оглашается во время семикратного чтения 476-го псалма, проясняется от мглы, напущенной Талмудом и каббалой, значение текиот шофер.

И вот этот-то обряд трубления в рог, обязательный ныне для каждого еврея, является только финалом высокого патриотического гимна, которым представители иудейства по своей системе старались ознаменовать день нового года и начало десятидневного всенародного покаяния и очищения[67].

Конечно, первобытное значение обряда текиот шофер изменилось, но все-таки сила его влияния на дух евреев и ныне велика.

Вскоре после падения Иерусалимского царства текиот шофер был одним из сильных средств, которыми ученые представители побежденного царства старались воспляменять в народе патриотическое чувство и побуждать его к крайним революционным предприятиям, вызвавшим поголовное изгнание евреев из Палестины после гибельного для них восстания во время Адриана под предводительством Бар-Кохбы.

Ныне же обряд текиот шофер усиливает собою только плачевную картину дня рош-гашана и еще более отчуждает еврея от остального мира[68].

После всего сказанного полагаем, что читателю уже вполне понятно, почему Талмуд старался возвести текиот шофер на высокую степень обязательнейших для еврея обрядов, и понятна причина, по которой кагал в постановлении своем под № 30 так заботится об усилении своего контроля над молитвенными домами со дня рош гашана до окончания десятидневного периода покаяния.