Это продолжение большого летнего семинара, который назывался «Битва за любовь», это продолжение Святочного семинара, который в рамках битвы за любовь изучал, как женятся дураки и назывался «Женитьба дурака».

Семинар посвящен тому, как надо жить, когда сказка завершилась. Сказка, помните, очень подробно рассказывает, как дураку жениться. А о том, что потом, говорит кратко — жили долго и счастливо. И все знают «долго и счастливо» — уже четвертый раз замуж выхожу, и никак не пойму, где это долго и счастливо?! И где тот дурак, который должен сделать меня счастливой?

Тот семинар, который был на Святках, был, в общем, посвящен этой теме, а этот семинар, больше у нас мужской. Условно говоря, как ухаживать за своей избранницей, как ухаживать, чтобы заранее подготовиться, чтобы сделать ее счастливой.

Итак, задача. В принципе задача, которую вы в любом случае будете решать. Как говорили в старину «ни хитру, ни горазду, ни птицею горазду, суда божьего не минуть». И вот этот суд божий и называется семейное счастье. Причем, это скучная тема-то. <…> Никому не интересно делать эту ячейку общества. Так ведь делаете. И не раз делаете, и еще раз делаете. И еще пытаетесь. И опять что-то не так.

Значит, хотите вы это исследовать как психологи, как прикладники, или не хотите, исследовать вы это будете. И это не самое плохое. Гораздо хуже, что вы будете это исследовать в этой жизни и много-много последующих, пока не решите задачу. Однажды от этого надо освободиться. Можно не решать, можно сделать вид, что этой проблемы нету. Тоже выбор. Можно принять ее. Стоит хотя бы раз повернуться к ней лицом и заняться — чем раньше, тем лучше. Раньше сядешь, раньше выйдешь.

Итак, вроде как семейное счастье. Но для нас с вами это часть того, что мы назвали «битва за любовь». Мы провели не только семинар, но еще несколько сетевых семинаров. И, я надеюсь, уже очевидно, что основная беда в том, что вы не обладаете культурой самоосознавания, вы очень доверчиво относитесь к самим себе. Вы считаете, что раз вы хорошие люди, то всё, что из вас выходит, не дерьмо. Увы! Выходит хорошее. Ребята, если вам кажется, что раз вы так думаете, то так оно и есть, это значит, что вы еще не начали исследовать сами себя.

<…> Психология — точная наука, это самая точная наука? Потому что все науки математики, физики, логики, наконец, работают с тем материалом, который является предметом психологии — они работают с образами. Чтобы там они не изучали, они всего лишь заняты символической перестановкой образов. Но ни одна их этих наук не занимается природой своих символов. Только психология изучает природу образов, а значит, и устройство человеческого сознания. <…> при этом вдруг оказывается, что нам очень сложно с вами жить, потому что уложены эти образы так непросто, что вы хотите сказать одно, а говорите другое. При этом уверены, что сказали то, что и хотели.

В симе, вы помните, говорите в ответ на вопрос «Можно ли оказаться дураком, если ты идешь строго по предписаниям культуры?»: Вообще нет, а так по жизни всё время дурак, когда по культуре иду. И когда вы это отвечали кратко, это выглядело, как желание вставить палку в колесо. А когда начинаете расписывать, вдруг видите — врете, врете, постоянно врете… <…>

Вы пришли в какую-то культуру, и если вы проходите по ней до конца, всё это общество, которому принадлежит эта культура, или по-русски обычай, ощущает вас правильным человеком, и ощущает вас умным человеком. Но вы приходите туда, оставаясь в другой культуре. И из другой культуры ощущаете либо этих людей дураками, либо пытаясь туда занырнуть, осознаете себя со стороны дураком, и вам неловко, что вы такой, весь в костюме с галстуком, «как дурак себя чувствовал».

Нет, ребята, не достаточна культура самоосознавания. Там, внутри одной культуры, всё выстрое-но строго по законам того, как убежать от дурака. Там невозможно, немыслимо быть дураком. Просто потому что в основе культуры лежит такое понятие как «образцы поведения». Образцы поведения — это всегда лучшие образцы из тех, что найдены человечеством для решения определенных задач. Но искало их не просто человечество, а челове-ческий разум, когда задача впервые появлялась. Она была новой. И когда ее впервые решали люди, они оказывались дураками. Но потом кто-то нашел решение, а кто-то нашел еще лучшее решение, и оно закрепилось, став образцом. И это решение было найдено разумом. И это решение, которое выросло из борьбы с дураком, когда-то в самом начале. И значит, оно предельно разумно. И если это лучшее решение человечества, и ты идешь им, ты идешь от дурака к умному. Принципиально нельзя внутри культуры стать дураком. Ты делаешь всё по культуре. Про тебя все говорят «вот умная баба», «это умный мужик», и добавляют «вот только судьба не задалась, что-то счастья нет, а ведь вроде всё правильно делала». Чтобы выйти на это «судьба не задалась», сначала надо пройти в точном рассуждении от начала этой самой судьбы до того места, с которого она не задалась, видя, что ты не врешь и остаешься внутри одной культуры, и значит, внутри одного строгого рассуждения. Где образы, из которых и состоит наша культура, или содержание нашего сознания, все одной природы.

Если вы выстраиваете нить, или последовательность одной природы, вы можете увидеть, где в них вмешиваются посторонние силы. Если же вы постоянно, как хитрый козлик, успеваете скакнуть в соседнюю нить, а потом еще через нить перескочить каждый раз, когда вам неудобно в том мундире, то вам самим потом надо распутывать свои собственные скачки. А вы же хитрые! Вы же немало напетляете! И эти петли не дают понять, где же было утеряно счастье, обещанное в сказке. Для того, чтобы найти потерю, надо быть просто точным и строгим в своих рассуждениях. Психо-логия потому и точная наука, что она должна работать с простым и точным рассуждением.

Мы с вами обозначим задачу. <…>

Задача для нас с вами не может состоять в том, чтобы взять и подарить всем счастье. Она не может быть и в том, чтобы найти универсальное решение. У нас с вами учебный семинар и задача простая — научиться строить свое счастье. И то, конечно, ограниченно, в рамках того, что мы можем. И хотя бы насколько возможно — поучиться учиться. И учиться можно только там, где ты есть, и где ты разумен, даже если дурак. Поэтому наш исходный семинар и назывался «Женитьба дурака», что значит поиски своих разумных решений в том, как выстраивать свое счастье.

Почему вообще возможна такая тема, такой предмет исследования? Потому что старая культура разрушена. И получить сейчас счастье, живя по-старому, не получается. Пришло время, когда пора задуматься. Ее разрушали больше века, то есть сначала разрушала советская власть, как прежнюю культуру, а потом советская власть сама разрушалась, а после неё, начиная с 90-х годов, а может и раньше, так называемая масс-медиа culture, или поп-культура, выстраивает нам образцы американ-ского типа. То есть, в сущности, мы с вами хотим в семейном счастье жить как американские звезды. Нет, не как американцы. А как американские звезды. Вот американцы хотят жить как американцы, у них, между прочим, квакерская культура, пуританского такого типа. Там очень жесткая семейная культура, и их звезды для них — это чудовища и извращенцы. Все они там либо сектанты, либо неправильно ориентированы. А мы почему-то мечтаем жить не как американцы, а как их звезды, которых нам выставили как рекламку.

Это не важно, важно то, что слои того, как разрушались старые представления о том, как надо быть счастливым.

Можем ли мы сказать, что до революции, до разрушения прежнего образа, всё было хорошо? Тоже наверное, нельзя. Иначе откуда эти печальные песни о том, «что отдадут тебя замуж, во чужую семью, во чужу деревню, семью не согласну». Там положение женщины было жутким. Иногда положение мужика было жутким.

Представляете, выдают 18 летнюю деваху за 12-летнего пацана. Ему до того, чтобы до нее дорасти нужно минимум 5–6 лет. Ну дитя! Она у него сопли вытирает, кормит его. Там династический брак, крестьянский условно. И она начинает сожительствовать с отцом. Как их называли снохач. Жизнь уже вся нехорошо идет, уже всё плохо. Проблема снохачества была страшной до революции, болезненной очень. Так что и тогда, наверное, идеала не было, но это и не важно. Важно, что эта задача не была решена и той культурой, которая создала сказку. Не случайно же на этом обрывается.

Хотя мы знаем с вами несколько сказок, в которых парень находит себе Василису Премудрую. Василиса — это греческое имя, производное от базилевс, то есть правящий, правитель, властитель. Условно говоря, мы можем перевести это словосочетание как «правящая мудрость», то есть женщина, достигшая мудрости, потому имеющая возможность править. Елена прекрасная шла как образ от той самой Елены, из-за которой началась Троянская война. Елена Прекрасная наших сказок — это всегда она по имени. Василиса Премудрая — это образ греческой принцессы, византийской, той, которая должна править государством. Находит, спасает как-то, то ли лягушкой, которая стреляет, то ли змеей, которая горит на камне. Придет какой-нибудь Андрей-стрелок, видит камень, на нем змея, а вокруг костер, и она ему кричит:

— Спаси меня!

— Как я тебя спасу?

— Протяни палку или ружье.

Он протягивает ружье, она по ружью на шею к нему и в кольцо. Он в страхе. Она ему:

— Отнеси меня домой, сделай то, что нужно, ты не пожалеешь.

Он уносит. Делает. Она, в конце концов, спрыгивает с шеи, превращается в прекрасную девицу, выходит за него замуж. И дальше она его учит, как ему стать царем. И он делает много таких подвигов, в которых открывается не только правящая мудрость. Там явно и способности раскрываются, волшебные способности, магические. И они счастливы. И это сказка рассказывающая о том, что было после брака. Таких сказок мало, но они есть. В основном мы понимаем, что сказка тоже не нашла решения, чтобы жили долго и счастливо. И всё-таки что-то мы можем найти.

Если сказка не нашла таких решений, это значит, что их в принципе не было в культуре. А если и были, то редкие места, где действительно задумывались о том, что же такое эта мудрость. Мы с вами можем вглядеться в сказку, получится, что мы не поняли. Значит, придется вглядеться в себя и подумать, и поискать решение. Ошибемся — сверимся со сказкой. Но у нас всегда есть возможность поглядеть, ошибемся ли мы, — это поглядеть на то, что происходит рядом. Если рядом становится лучше, то мы ошибаемся, но мы на верном пути, и мы можем всегда по этому, что рядом, себя оценить.

Вопрос, имею ли право я читать подобные лекции, не показав то, что рядом? Это пусть свидетельствуют те, кто здесь живут. Мне кажется, что я имею такое право. Мне нравится то, что со мной рядом. Так что я не буду давать просто теорию. Я буду давать вам то, что не только понято, но и прожито.

Итак, мы вынуждены будем поискать то место, начиная с которого можно почувствовать себя дураком, потому что твои решения не самые умные. Мы должны пробиться туда, где начинается разум. Там мы можем учиться и учить его. Все остальные поля, такие как сумасшествие, культура, мы вынуждены будем понять, научиться распознавать, либо вычищать, либо отбрасывать, проходя мимо и не зацепляясь за них. <…>

Как только мы окажемся в этом пространстве, где вы готовы говорить именно о разуме, мы сделаем простое упражнение, для желающих работать искренне. Для тех, кому уже наплевать, как они выглядят перед людьми, а важно, наконец, хоть раз в жизни, попробовать, а что же такое счастье. И мы возьмем ту парочку, в которой мужчина пытается заранее, до того, как они оказались вместе, понять, что же это такое женщина, которая показалась ему подходящей и как ее сделать счастливой? Пусть ненадолго, всего на год, на два, но чтоб она насытилась простым бабьим счастьем, бабьим в лучшем смысле. Не бабским. Хоть раз в жизни, хоть раз за воплощение, как глоток чистого воздуха, живительного.

Может быть, они быстро расстанутся, какая нам разница. Важно одно, пока вы вместе, как вы ощущаете себя.

<…> Мне важно одно — это семинар для тех, кто избрал быть вдвоем. То есть вы можете потом гулять, вы можете потом быть с кем угодно. Мы с вами исследуем, как быть счастливыми с тем, с кем ты встретился, пусть год, пусть месяц, пусть один вечер. Вот этот наш доброволец попробует, у вас на глазах исследует. Он естественно как-то умеет. И любой из нас умеет исследовать того, с кем мы хотим быть, мы же все друг друга долго изучаем, едите с ним соль. Водите его в рестораны, делаете разные подарки, долго врете, что вам нравится, и долго скрываете, что вам действительно не нравится э-э-э… наверное затем, чтобы сделать его счастливым, когда объявите, что все его подарки были дерьмом. Потому что вы хотели другого…

Это здорово начать со лжи и надеяться потом, что придет счастье. Потому что если ему сейчас поддакивать и покивать, то он вот и поймет, какая ты хорошая…

Увидьте, почти все встречи, начиная с той, когда вы почувствовали, что это он, начинаются с того, что вы его крепко обманываете и потом удивляетесь, почему же семья не состоялась. Причем это в мужскую и женскую сторону одинаково. Мы с вами будем совершать ошибки, а как же их не совершать? Нужна определенная смелость… Смелости мы добавим… Чего-чего, а этого добавим. Тут же найдутся друзья. И умные друзья и друзья-дураки, которые тут же пообщаются с его ребрами. А ребра между прочим, место, с которого начинается учеба разума, там записывается на каждое ребро своя задача, типа того, здесь Ева, здесь Света, Таня…

Надеюсь, что в этот раз мои помощники героя будут чуточку продвинутее, чем те два дурака. Ой, два умных друга, которые были, потому что они были очень сдержанными. Они редко-редко рисковали открыть рот, что-то такое брякнуть. Если уж вы друзья дурака. То вы должны быть либо уж совсем умными. И говорить умные вещи, либо уж совсем дураки и что-то так ляпать и ляпать, ляпать и ляпать.

Задача друзей такая: они должны показать, как в нас с вами устроена культура. Что такое культура? Это образы. В сознании больше ничего нету, всё те же образы, но какого-то другого качества, чем те которыми обычно живем, как кажется. В сущности то, что мы называем латинским словом культура. Это образец, то есть образы закрепленные жестко. А в действительности образцы мышления. Но не разума, а мышления. То есть те образы, которые в разуме были созданы, получили оценку правильных, закреплены и переведены в обязательное пользование, то есть мышление. То, что делает нас людьми. С «мы» сливает, с людьми сливает.

И вот этот слой сознания у нас с вами, живущих в одной культуре, почти одинаков. И значит, сидит человек и мычит, не может сказать что-то.

Почему чаще всего не может сказать? У него слишком много что есть сказать. И он не может выбрать. Надо чтобы друзья начали по этому поводу лепить то, что у них по этому поводу рождается. У него там это точно есть. Всё, что ни выскажут, у него всё есть. И у вас тоже. Почему отзовется? Слышали, отозвалось. Всё равно как. Засмеялись, умно покивали, осудили за то, что как грубо сказано, значит, это есть. Это есть! И когда вы это от них увидите, вы поймете. Вот сидит человек и готовится сделать счастливой какую-то девушку, а в нем, как в двенадцатиголовом змее, выскакивают одновременно умные друзья, дураки, папы, мамы, бабушки дедушки, и все успевают что-то сказать. А она сидит и думает, что же он такой дурак, почему он меня просто не поцелует? А в это время весь этот театр вокруг выдает, выдает, выдает всё, что у него за его долгую жизнь накопилось. А он занят простым делом — он отлавливает это, отстреливает и прячет. Почему? Ну, позволишь сказать дураку, всё испортишь. Позволишь умному — она обалдеет, всё испортишь. Скажут мама, папа, и она уже напугана. И это бесконечно. Там еще учительница обязательно. Хорошо одна, чаще ее много. Так и друзей за жизнь-то сколько было. А книжек сколько перечитано. Вдруг выскакивает из тебя Александр Дюма или Бальзак и произносит что-нибудь пошлое. <…> И девочки знают такое состояние, когда он тебя провожает первый-второй раз, чего-нибудь такое залепит, ты не знаешь чего ему сказать. И только «ладно, ладно, он волнуется». Э-э…

Сейчас у нас мужской семинар, поэтому я не говорю про женщин. У них всё не так, у них всё хорошо. Всё беленькое, пушистое, в цветочках и керамике. Поэтому она просто ждет правильных действий. Она их заранее знает и очень не любит, когда ты насвистываешь… песенки.

Мне очень важно, чтобы те профессионалы, которые хотят это освоить, прошли этот театр, театр Петрушки, встали за нашим умным другом, и, не стесняясь, за него высказывали все возможные мысли. И невозможные тоже. А за девушку я сам скажу. Ей ничего делать не надо. Ей достаточно сидеть и изображать полное непонимание.

Итак, спокойно начинаем от того что, уже всеми принято. А для того, чтобы понять что всеми принято, давайте-ка обсудим. Понятно ли вам, что знаки внимания, это понятие культурное? В одной культуре принято девушке дарить цветы, а в другой лучше всего подарить двенадцатиперстную кишку убитого тобою скунса. Это понятно? Или вы хихикаете, потому что не приняли бы такого подарка? Это вы, девочки, в этой культуре не приняли такого подарка, а в той не приняли бы; нафига тебе эта трава?! Вот с кишкой понятно что сделать, ее можно изящно намотать на шею и тогда по запаху скунса тебя найдет твой любимый. Я шучу, я не знаю, есть ли такой обычай, но вы допускаете, да, что может быть. <…>

Знаки внимания — явления культурные. Внимание внекультурно, это понятно? Внимание, это просто способность, некая данность. И значит, знаки внимания, это способ как использовать эту данность нашего устройства. Это тоже понятно? Как работают знаки внимания?

<…> А что, не кажется ли вам, что знаком внимания выстилается дорожка к ловушке, которую ты ей построил? Да вы удивитесь — знаки внимания, это способ как заманить тебя в ловушку! Стоп. Но при этом мы с вами прошли, что знаки не есть внимание. А где тогда внимание? Значит оно там в ловушке? И обещается наградой за все твои труды. Увидьте-ка, так значит, женщина двигается по тем знакам внимания, которые ты перед ней выкладываешь как ракушечки цветные по песочку, да? К ловушке, в которой она надеется обнаружить внимание? <…> Нет, там кажется, она хочет мужчину найти, еще что-то. Остановитесь. Будем точны по рассуждению. Если это знаки внимания, то женщина находится на внимание? И в итоге она, конечно, там найдет мужчину, но мужчина только носитель качества. Она там в итоге рассчитывает найти там внимание. <…>

Значит, она надеется найти там внимание. Опа, это значит, что они знают, что такое внимание.

Погодите, а что вы там хотите обнаружить в этой ловушке? Что такое это внимание, которое вы хотите найти? Вот увидьте, это очевидно так просто, так понятно, что вы не можете высказать. […] Что-то она там найдет. Любопытно, и что она с этим будет делать? Ведь не одна не задумывалась: вот найду внимание, что я буду с ним делать. А? Нашла вроде внимание и испугалась…

А я же показал, там же схлопнется большая пасть как у крокодила. Помните, волоклюйки у пасти крокодила бегают и чистят? А она же схлопнется. Не, на это женщина согласна, пусть-ка он меня поймает и схапает, схавает. Ему же хуже. Нет, ну я же сидел явно в заготовке, я же выстраивал, потом хап ее и, кажется, попался, да? Слушайте, я ее поймал. Как странно, я же поймал, почему она так радуется этому?!

У меня есть подозрение, что она поймала меня. Я ей выстраивал ловушку и вел ее туда, выстраивая по знакам внимания, а она меня поймала. Я не понимаю. Кто-нибудь понимает?

Но ведь все женщины знают; что если вот так будет, то она мало того, что не дура, она еще и счастлива. Как долго? — это второй вопрос, но она явно счастлива, когда это схлопнулось. Вот беда.

Дальше мы с вами действительно можем уйти в рассуждение о природе внимания и мы отвлечемся от своей сваей задачи. Увидьте, у нас более простая задача, чем уходить в метафизику внимания. У нас задача гораздо проще. У нас задача — научиться создавать свое счастье. Поэтому нам сейчас пока достаточно, что как ни странно эта ловушка, которую выстраиваю ей я, выстраивается ею мне. Она позволяет мне делать ей знаки внимания и заманивать ее. Э-э, последовательно заманивая меня к тому, чтобы я ей оказывал знаки внимания. Она меня заставляет оказывать знаки внимания. Правильно, парни? Ты, что, сам ей эти знаки внимания оказываешь? Нет; ты знаешь — так нужно. Без них она не пойдет на сближение.

И получается, что по большому счету, женская мудрость исходно знает, что хотя бы надо обеспечить в этом сближении минимальный уровень внимания к себе. Если этого не будет, то вообще лучше туда не ходить. Иначе говоря, его надо заставить быть таким, какой подходит. Для чего? Для чего он должен быть таким?..

По большому счету в действительности все не так. Это не я раскладывал эту ловушку. Это меня как сноп льна молотили и трепали, заставляя стать из того, каким я являюсь, таким, в кого она придумала, каким я должен быть. Вопрос: для чего? Какая это чуть не телесная, по крайней мере, естественная или утробная даже мудрость женская заставляет это проделывать с мужиком. Иначе жизнь будет просто совсем невозможной…

Для чего нужно меня заставить последовательно проделать достаточное количество шагов в сторону внимания? <…> Да конечно, для того, чтобы хоть какое-то счастье было возможно. И вот вопрос. Что такое счастье? Что такое это семейное счастье?

Если мы вдумаемся, само положение женщины, само ее естество непроизвольно требует учитывать две вещи: во-первых ей обязательно будет больно и неоднократно, очень возможно, что всегда, так или иначе, она будет проходить сквозь боль; во-вторых она потом останется с ребенком на руках. Хочешь ты или не хочешь — мы не на равных, когда мы встречаемся.

Это мужикам кажется, особенно с учетом современных средств всяких противозачаточных и лечебных: а что такое? Сошлись, разошлись. Ну да, оно ведь, правда, так. Наука позволила жить дальше. Но там, в женщине, живет культура. Культура даже не тысячелетий, культура даже не десятков тысяч лет. Биологическое понимание тоге что ты все равно в итоге, несмотря на все противозачаточные средства, однажды останешься с ребенком, или еще хуже, не останешься с ним. Ведь доиграешься до того, что и ребенка не будет… И так боль и так боль еще страшнее может быть. Правильно? И это несчастье, и так несчастье…

В сущности, заставляя оказать знаки внимания, женщина бьется за счастье, потому что ребенок — это биологическая неизбежность, а счастье — это возможность, которая может и не быть. А хотелось бы. И значит, оказывание знаков внимания, если мы вдумаемся, у мужиков мера вынужденная. И большинство парней помнят, что если им приходилось влюбляться, то они думали только о ней, иначе говоря, там внимание не надо было подогревать знаками, ты и так только о ней думаешь.

При этом это никак не значило, что она будет счастлива От этой болванской влюбленности женщинам только хуже. Значит; если ты так влюблен, учиться надо, потому что тогда, в качестве подарка, ты даришь только себя, а ты такой подаруночек, лучше бы и не надо.

Вообще-то сделать женщину счастливой это и наука и искусство.

Искусство завоевать девочку — это не то искусство, которое ведет к церкви потом. Всё казалось на уровне скорополительных телесных встреч. Плотские встречи и всё. И они плотские и плотские казались. Значит, просто заманить женщину в ловушку маловато. И поэтому, если мы, это я к мужикам, хотим сделать ту, которую ты, наконец, распознал как желанную, счастливой, надо проделать над собой философское упражнение.

Не используя слово всуе, действительно так: надо увидеть, или научиться видеть эту женщину книгой, которой написана дорога к счастью. Надо научиться ее читать. Читать женщину как книгу можно разными способами: можно по слогам, а можно, освоив искусство скорочтения. Это книга из не простых, это книга философская. Почему? Потому что женщина ближе нас с вами, парни, к естеству, как ребенок. Ребенок начинает осваивать мир не с простейших агуканий, а со сложнейших философских понятий, такие как плотности этого мира. Он только имена им дает: угол стола, ножка стула. А в действительности он изучает философские основы мира прямо лбом, локтями и коленями, больно, но глубоко.

Вот и бабы, в силу того, что они всегда рядом с болью и воротами в этот мир для новых душ, они очень философичны. Ты этого не понимаешь, это им не важно, потому что они не те, кто философы, они не те, кто любит мудрость, они просто эта мудрость. Это дело мужчин быть философами, это дело мужчин — любить мудрость, а им не надо любить мудрость, они ее терпеть не могут. Они любят мужиков, просто хороших, правильных. У них записано как им быть счастливыми, в виде, если говорить современным языком, культурных кодов.

Что такое культурные коды? Это та самая попросту говоря, культура, которая предписывает как эта женщина может быть счастливой. <…> Вся культура описывает как обойти боль и прийти к блаженству. Только описывает не в виде предписаний: иди налево — коня потеряешь, а направо — будешь иметь двенадцать человек детей. Она это описывает в виде заметок о том, как правильно себя вести. Там не сказано, что так ты обтечешь боль. Но если ты психолог, ты встанешь и увидишь боль, которая уже разведана человечеством.

Какая эта боль? Ну, например такая, что соседки у подъезда у него скажут: «у, шлюха пошла». Правда это было бы неприятно? Ты же даже помнишь — эти гадинь что-то подобное болтали, а потом ты несколько раз не удержалась и болтанула такое. Про кого-то, осудила, девчонок каких-то. Сама себя потом осудила за это, одернула, куда я лезу. Но ведь непроизвольно с кем-то поддакнула. Было такое? Бывало. И это невольно, да и все остальные также делали, кто постарше. Знают, что не то делают, знают, что предают сами ту молодость, когда ненавидели этих баб у подъездов, но проходили через осуждение этих бабок и проходили через то, что сами умудрялись осудить. Почему? Потому что до этой козы иначе не достучишься, кроме как врезав правильно, а врезать правильно это врезать больно. А как больно врезать? То знает народ, он давно изведал, как самым болезненным образом врезать девчонке. Всё записано, всё давно-давно исследовано, как ей сделать больно.

Важно сейчас одно как урок. Мы все знаем, как сделать больно ближнему своему, без проблем, когда нужно ткнем во что угодно […] Женщина знает боль и все время живет с болью, все время живет в ожидании боли, и поэтому когда ты вьешь себе гнездо, очень хочется, чтобы хотя бы там тебя понимали, и не было боли. Вот зачем выстраивается ловушка для мужика, в которой женщина позволяет себя заманить. Мужика надо обколотить заранее, чтобы хотя бы дома было место, где буцет не так больно как всегда. Большей частью мужики не хотят об этом знать и не понимают, ей больно и будет больно. Они предпочитают разговаривать на равных: а чё такого? Я ж знаю, что ты хочешь! Че ты ломаешься?!

Да, елки-палки, ну с той стороны не мужик и ты тоже знаешь, чего она ломается. Она не ломается, да, она хочет. Это кнопка боли, которая гонит нас к продолжению рода и, конечно, туда встроена. Она не ломается, она думает о последствиях. Непроизвольно, может быть не разумом, а культурой женской, которая заложена: Куца?! Не лезь! Тебе расплачиваться. Горьку ягоду будешь есть одна…

Она думает в этот миг, она думает, пусть мышлением, пусть культурой, и значит, когда ты выстраиваешь для своей избранницы ловушку из знаков внимания, она готовит из тебя блюдо, приемлемое для хоть какого-то потребления. В сущности, она строит счастье. И вообще, как ни странно, бабы ничем другим не заняты, кроме строительства счастья. Вот только они его понимают не так как мы, и мы вообще часто не понимаем, что мы будем счастливы, попав к ним в руки. Ну, что вы хотите девочки, мужики вообще болваны. Они вообще не понимают, как ты его осчастливишь. Им все время кажется, что это будет нарушение их прав, свободы, творческих замыслов… Надо как-то учитывать. Но об этом, как вам учитывать мужика, мы поговорим на следующем семинаре. Пока у нас все-таки мужской семинар.

А как же тебе понять свою избранницу? И давайте, еще раз, строго договоримся: мы говорим о тех случаях, когда ты увидел не просто женщину, которую хочешь соблазнить, а ту, с которой бы ты хотел жить и быть счастлив месяц, год, жизнь… Это ваш выбор, важно одно, ты бы хотел какое-то время жить с ней и сделать ее счастливой, мы говорим об этом случае. Знаки внимания для того, чтобы соблазнить девчонку — это совсем другое искусство, которое я не излагаю.

Мы решаем другую задачу и будем оставаться в рамках нее. Вы сейчас видите ту, с которой вы хотели жить, еще раз говорю, какой срок, ваш выбор. Но на это время к вам приходит простая мысль: если я собрался жить с женщиной хотя бы месяц, я вообще должен получить свое удовольствие? А вот на фига тебе женщина? Только для телесных утех или твое понятие о своем удовольствии включает что-то еще? Всегда что-то еще, потому что телесные утехи бывают и так: ты мужик взрослый, ты это уже прошел, все понятно. Например, женщина, которая должна доставить тебе удовольствие, восхищаться тобой должна? Тебе будет приятно жить в ее постоянном восхищении? Тогда надо найти, а чем женщины восхищаются в мужиках? Я могу подсказать один предмет.

Женщины восхищаются способностью мужчины сделать ее счастливой. Чем бы ты не был занят еще, если баба чует, что ты можешь сделать ее счастливой, ты навсегда предмет ее восхищения, и ты всегда получил свое удовольствие. Ты приходишь, а она восхищается. У нее больше нет для тебя других слов, кроме как свет очей моих.

Она живет тобой.

Если ты хочешь получить ее восхищение, ты должен уметь делать ее счастливой. Много ли для этого надо? С нашими девочками, с нашими неизбалованными девочками, просто пустяк — всего себя. Главное не врать. Прямо скажи: всего месяц, я дарю тебе месяц, но этот месяц я буду твой, через месяц я уйду в свободный поиск, я уйду в творчество, куда угодно, я условно говорю, но этот месяц я хочу отдать тебе.

Это я говорю для тех, кто говорит, что боится, что потеряет свободу. На самом деле, поймите, ничто не мешает расстаться никогда, ни когда вы несчастливы, ни когда вы счастливы. Просто поскольку мужики обычно люди совестливые, то им неловко расставаться с женщиной, которую он не сделал уже основательно несчастной, поэтому они заранее, сходясь с женщиной, начинают готовить себе уход и делают ее несчастной до того, как вообще счастье пришло, ну и в итоге, расставаться не трудно.

Ловкий прием вообще, умный способ, как самого себя обмануть. В итоге, ты понимаешь, что живешь с женщиной все время несчастной и самое страшное, что недостаточно несчастной, она дура умудряется как-то из этого извлечь лучик света, кусочек тепла такой вот, да, солнечный зайчик. И ты понимаешь, вот сейчас уйти, опять не дело и так всю жизнь, вы понимаете, так до смерти дурак живет с несчастной бабой. <…> Лучше ты с ней поживи месяц или год со счастливой и уйди, чем ты целую жизнь не уйдешь от несчастной бабы. На черта она тебе сдалась несчастная? Да уйди ты, ну поймет любая женщина: всё исчерпались отношения, расстались. Ну, поплачет обязательно, сделает все, что можно, будет сражаться за любовь отчаянно, это они умеют, умеют. Уж вот вцепиться, это они умеют, да у тебя кулак есть или нет? Показал ей кулак и сказал: «женщина, будет по-моему».

Почти все женщины делают так. Они же хитрые, если они видят кулак, они сразу же становятся лапушками. Что, нет? <…> После этого сам не захочешь уходить. Да нет, мы знаем все уже, что если по-настоящему надо уйти — уйдешь, и женщина уйдет, если надо. Всё остальное — случаи осеннего марафона.

<…> Есть много способов вызвать восхищение женщины, но только один действует во всех случаях — это умение делать ее счастливой. <…> Как этого достичь? Мы с вами изучаем культурно-историческую психологию, наверное, способов много, мы пойдем тем, который нам с вами известен мы пойдем по слоям культуры, шаг за шагом снимая помехи, все. Еще раз говорю, можно иначе. Может не получиться, может получиться блестяще, но здесь наверняка. Если не сдаешься, то этим способом, способом культурно-историческим — наверняка дольше, может быть больше труда, но наверняка.

<…>

Мы уже с вами понимаем, знак внимания не есть внимание, но он ведет туда, где ожидается внимание. Мы не знаем с вами, что такое внимание, мы не ставили себе задачи изучить это на этом семинаре. Черный ящик. Но мы знаем одно, что все женщины прекрасно знают, что если получить внимание, дальше все будет хорошо. Это каким-то естеством, это какой-то врожденной мудростью известно.

Я так от себя скажу: в действительности никакого внимания, как вы понимаете нет, есть вню имание.

В ню — это тоже самое, что нюх, внюх имание. Имать-бр&ть. Нюх, если мы берем этимологию слова, я недавно с удивлением ее обнаружил, потому что мне об этом говорили Мазыки, что вню — это другое название ума. Так вот у Бибихина, где-то в «Языке философии» я вдруг нашел этакую этимологическую штудию, этакое исследование этимологии слова нюс, греческое, с которого начиналось все и оно, оказывается, происходит от древнего эндоевропейского понятия нюх. Нюс, в отличие от логоса, который, условно говоря, ближе к рассудку — разум рассуждающий, нюс — это некий нюх, некое чутье, которым мы с вами обладаем до того, как обретаем разум. Это та часть разума, если говорить по-мазыкски, которая сохраняется после развоплощения, которую сохраняет душа между воплощениями. Вню имание, это в общем-то в разум, в ум имание, как кажется, но в тот разум, который творит миры. Тот разум души, который позволяет душе понимать этот мир, понимание — это по ню имание. Это родственные слова: внимание и понимание. Душа должна понимать что происходит, для этого у нее есть орган, который вбирает в себя то, что происходит.

В действительности и внимание, и понимание — это ворота к душе, это всего лишь двери души.

Женщина, когда она пытается заставить мужика быть внимательным к себе, всего лишь просит раскрыть душу для того, чтобы она могла впустить его в золотницу, в сердце или в матку своей души. Она хочет носить его как ребенка. Состояние внимания это удивительное состояние. Вам кажется, что она оказывает вам знаки внимания <…>

Это нельзя делать с девушкой, которую ты хочешь соблазнить, это можно делать только с женщиной, с которой ты хочешь жить. В отношении большинства женщин, которые здесь в зале, у меня отчетливое осознавание, что я хочу с ними жить долго и так, чтобы они были счастливы. И поскольку я не секс-машина и не половой гигант, значит, вы понимаете, что это исключает половую близость, ну никак не мешает счастью. И никак, значит, не мешает мне относиться с любовью. Можно относиться, как к сестре, а можно просто видеть женщину, любить ее и при этом не иметь на нее никаких телесных видов.

Мужики глядят на меня и думают, что я делаю то же, что делают они всегда, просто у меня почему-то чуть-чуть это иначе получается. Трудно допустить, что кто-то прямо рядом с тобой живет в другом мире. Иногда вам на самих себя удается почувствовать странность, но чаще ваш здравый смысл, стаскивает вас в то, что нет, нет, все то же самое, все понятно, здесь все понятно, здесь нету откровения, здесь нету чему учиться. Учиться где-то там, где будет сложно…

Учиться, в сущности надо прямо здесь, когда я ей руку протягиваю, а ее рука оказалась у меня. Когда она здесь оказалась эта рука! Для вас внимание связано со взглядом — если наблюдает глазами, значит, наверное, и внимание обращено туда…

Глаза важны, взгляд важен и мы все с вами знаем, что внимание как бы выходит из глаз, хотя на самом деле это совпадение, это связано только с необходимостью жить в теле. Внимание может и помимо глаз выходить. И как говорили мазыки, внимание выходит как жало. Мы как жалим вниманием и тут же прячем, и все знают, как вы прячете, и забегал, и забегал… И уходишь, и уходишь из под взоров, но внимание может быть открытым.

Просто внимание, вот просто внимание к этой женщине и ничего больше, наблюдайте: у нее лицо меняется? Они ищут этого и это не обязательно через глаза, глаза усиливают возможность понять, что это есть. Видно, что что-то происходит с человеком. А что видно? Душа открывается и находит свою половинку, где там мы, наверное, могли бы быть одним существом, которое однажды сорвалось и, падая, рассыпалось на множество искр. Это несущественно сейчас.

Важно одно — женщины сохранили эту память. Они чутьем понимают, как если ты берешь ножик или иголку и тыкаешь в тело, что если дальше иголка пойдет, то будет больно, а вот если ее убрать или от нее отодвинуться — будет хорошо. Также и с этим — если это делать вот так, то будет внимание, будет хорошо, а если не делать, то будет плохо. Это условное чутье, как способность чувствовать боль и способность стекать с боли в блаженство. И это значит, что для того, чтобы научиться читать женщину как книгу, не надо лезть ей в душу и знать ее тайные происки. Они все — гадины, они все коварные, они все зломышляют и строят тайные планы. Чего об этом знать? Все планы одинаковы, они в одной культуре росли, как и с тобой. Это просто надо подчистую косить одной простой мыслью, если конечно ты хочешь с этой женщиной жить: Ты с кем жить собираешься? Со мной или с подружкам, дура? А если со мной, всё, всех бросила и помни, мы с тобой вдвоем должны пройти это битву жизни и победить, а если только ты начнешь жить вместо меня с подружками, они тебя предадут, и с ними ты предашь меня и свое счастье. И в итоге ты будешь хорошая в их глазах, но однажды ты будешь сидеть у подъезда и говорить: «все мужики козлы». Или там в парилке, или в кафе, куда там уж вы ходите с подружками. Пойми, ты должна прилипиться к своему мужу и быть с ним, как существо единое, а подружки тогда придут те, которые понимают и будут это поддерживать. А не те, для которых, в отношении того, как увести мужика, святого нет, потому что: «извини подружка, но тут ничего не действует, он меня полюбил, все, дружба кончилась»…

Всё, если избрала себе мужчину, то только с ним. <…> Важно одно — вот пара и ты хочешь быть счастливой там, там и решаем, там, где ты хочешь быть счастливой. Так вот там никакие подружки не должны встать между тобой и мужчиной. Сказал твой мужик — живем так! Ему рассказать все, подружкам фигу, только то, что можно. И этот договор вполне можно заключить с женщиной. Она его, конечно же, нарушит, ну и сразу прямо в нюх этот самый, где у нее разум начинается. И много, много, потому что битва за любовь — битва в пути, это можно сказать большая-большая дорога, там много раз в нюх, если некоторые не понимают.

Это долго биться, это быстро не получится. На месяц женщину счастливой сделать проще, навсегда, конечно же, нет. Почему? Ну, потому что она обязательно соврет в самом начале и заложит основы своего счастья на лжи. Как она соврет? Ну, ты принесешь ей цветок, опять ей нужен не такой!.. Но для того, чтобы ты понял, как она тебе благодарна, она скажет: «ой, как я рада, спасибо». Гадина, соврала, вместо того, чтобы сказать: «слушай, я люблю другие». Ты принесешь в следующий раз цветок, она еще раз скажет и в третий раз скажет, потом у нее накопиться сдержанность и однажды она на тебя ее выпустит. Она соврет ради счастья и этим сходу уже разрушит счастье, потому что однажды вы дойдете до той черты, за которой эта ложь станет очевидной и не будет действовать.

На самом деле счастье возможно только там, где душа встречается с душой и значит, где двое живут душа в душу.

Там ложь-то невозможна! Поймите, ложь начинается за кожей души, там, где от души отделяется сознание, где появляются образы. А вот это требование внимания — это требование убрать образы, слиться душами. Если вы слились душами — ложь невозможна. Если вы слились душами, счастье может быть. Нет, что-то может помешать. Война — тебя убили, но она буцет навсегда напитана, она проживет, она, может, будет с кем-то, а может и всю жизнь останется одна. Лишь бы это было хотя бы краткий миг, чтобы нагреться этим, чтобы напитаться этим светом, этим теплом…

Ты можешь, ты мужик. Ты можешь понять, что можно построить жизнь без лжи. Баба не может понять, что можно построить жизнь без лжи. Для нее это слишком ценно. <…>

Скоморох: давайте попросту — сначала по тому, что очевидно. Я девушку орешками кормил? Конфетками угощал? Ягодки ей подсовывал.

Староста: Угощал. Подсовывал…

Скоморох: Это настолько, настолько обычно. Что даже пошло. Понимает? Что вы даже не можете себе этого позволить. Вы же хотите быть оригинальными.

Вообще дураки, по-моему. Жизнь — она обычна. Они не хотят как обычно.

Остановиться на этом и понять. Я делал что-то совсем простое. Я принес конфеты, я принес орешки, я принес ягодки. Мы ели разные орешки, мы исследовали, какие они бывают. Даже если она в принципе не ест эти конфеты… Девушки многие едят, но так… осторожно.

Все-таки же фигура ж портится. А вот для исследования — можно.

<…>

Еще раз говорю — простое. Начнем с простого. Вы должны просто изучить свою избранницу. У нас семинар, как вы помните, посвящен мужскому поведению в данном случае. Ну, девчонки понимают — все тоже самое должно быть и навстречу. Но в данном случае мы идем через мужика.

Просто изучить. Итак, рассказывайте, как мы изучаем нашу избранницу? Что мы применяем и что получили? Простое решение позволяет очень просто понять, что нравится, что не нравится.

Конфеты спрятала в карман, значит осторожничает. Правильно? Но при этом хочется, да? Значит, надо подать это так, чтобы она имела возможность съесть.

Простые решения. Вы увидьте. Вы отказываете себе в простых решениях. Вам надо быть сверх оригинальными, а за этим какая-то слабина и тощая кишка.

Из зала: Узнается. Я вот недавно дарил конфеты своей девчонке. Она их поставила на полке, и я долго не мог спросить, почему она их не ест. Потом уже через некоторое время, когда просто поговорили, она говорит: «А ты не знаешь, какие мне нравятся». По сути, я не играл. Не узнавал, какие ей конфеты нравятся. Через эту игру можно понять, увидеть.

Скоморох: да, да. Просто понять, просто узнать, просто спросить. Ну, или не просто, если у вас есть искусство. Какая разница? В сущности, просто спросить.

Совершенно определенно мы понимаем, в общем, какие примерно существуют предпочтения. Теперь надо узнать и, как говорится, в деталях, в частностях.

Судица: Скоморох, интересно, ты говоришь про простоту, про простые действия. Аж, до души, до боли какой-то пронзает, что не надо ничего сложного. То есть, ну, сделай просто. Обычная жизнь… со мной.

Скоморох: Нет, ну, за этим есть и тонкое. Например, она что-то сделала. Я говорю: «Молодец!». Так прикладываюсь и опускаю руку так, чтобы она почувствовала — я не буду оказывать знак сексуального внимания. Я отпущу эту руку так, чтобы она ушла. А у нее рука сама пойдет, потому что она знает, что если так мужик берет, значит что-то там успеет, пожать или еще что-то. Она дергает руку, потом чувствует — нет, не опасно, не опасно. Раз за разом.

И вот раз за разом это делаю и повторяю это, что да, молодец. Знак признания. И дальше спокойно кладу руку. И она привыкает к этому, начинает доверять. «Нет, не буцет». Хотя мы давно вроде с ней знакомы. А тело по-другому себя чувствует. На уровне тела мы не общались. <…>

Сейчас впервые для него, чтобы он что-то увидел, я делаю множественные знаки внимания, которые он еще не успел рассмотреть, а я требую. В том числе, допустим, такие.

Ты его увидел, этот знак внимания?

Староста: Увидел, но вот так как ты показываешь…

Скоморох: Какой? Если ты говоришь, что увидел, где здесь знак внимания, когда ты это движение увидел?

Староста: Признание, что она тоже совершила какое-то действие.

Скоморох: Вот. Значит, знак внимания был не в том, что я сделал вот так. А в том, что она совершила какое-то действие. И я сказал «Мадам». Я не говорил этого словами: «Мадам! Вы вызываете мое уважение». Все остальное было только способом исполнить знак внимания. Внимание было в том, что она справилась.

Вспоминайте, там на камере должно быть.

Давай ищи. Вытащите все знаки внимания, которые были оказаны девчонке.

Ты хотел изучить, что такое культура через знаки внимания. И ты хотел ими выстроить дорожку от знаков внимания, к вниманию и к семейному счастью.

Давайте, вас много голов.

Вы прямо по порядку. Вы перечислите знаки внимания, которые давали каждый. Как полагалось в народной культуре надо ходить на беседы, на посиделки с орешками, с конфетками в кармане, с пряничками. Что еще? Дальше, следующий. Семечки, что еще звучит за пряничками? Ленты. Там дарили ленты.

Староста: Темный я, научи.

Скоморох: Ну это так, к слову. Потому что, какой смысл ей ленты дарить, она не сможет из них сделать украшение. Ей надо дарить что-то, что она сделает своим украшением. Неважно, и так давайте, вот простые знаки внимания. Все, описали? Вы еще даже простых знаков внимания не рассмотрели. Вот в рамках этого: орешки, конфетки, ягодки. Опишите знаки внимания, которые были сделаны через это простое.

Из зала: Ты ей предлагал выбор, сравнить то, что ты ей даешь

Скоморох: Я ее конфетами кормил?

Из зала: Да

Скоморох: А о сыне ее я подумал?

Из зала: Да

Скоморох: Я орешки ей давал? А в кармане у нее теперь есть орешки? Она домой придет она накормит? А я лапы пачкал об эту гадость? Она меня спасала, во, грязное все, сейчас об штаны. Вот ведь повезет же какому-то дураку. Ну почему всегда везет дуракам? То есть вы даже не успели рассмотреть все знаки внимания, которые ей оказывают.

Из зала: Ты зачаровываешь. Они были видны, но потом как то…

Скоморох: Но вы их не осознали, значит, не вывели на уровень знания. И значит, не можете использовать. Если вы заметите, прямо через это там шло сложное построение взаимоотношений. В обе стороны причем, заметьте. Если я ее хочу соблазнять, я оказываю в ту сторону, и они накапливаясь превращаются в то, за что надо платить. Нет я заставляю меня кормить, я заставляю следить за моей чистотой, заставляю просто обо мне заботиться. И она мне ничего не должна. Я ее кормил, она меня мыла. Еще хорошо она из усов крошки у меня не выбирала. И мы ни чего не должны, мы свободны. И она свободна, она расплатилась полностью. И чисто расплатилась, я ей позволил расплатиться чисто. Ну грязный же был. Что с этим делать? Вы же мужики. Это же нельзя, не допустимо же так. Вечно эти сладости все по рукам, если бы не было женщин, я бы вообще не знаю как бы я был. Я бы наверное их вытирал об Конфуция. Что я главное сказал этим? Правильно, она мне нужна. Теперь она мне всегда нужна, потому что я всегда не знаю, что с этим делать. Причем она с этим справляется ну просто великолепно. Как в третьем классе. Девочки должны быть чистюлями и аккуратисточками, а эти парни, мальчишки они всегда такие рваные, грязные, за ними следить надо. Кстати проверь у меня штаны не задом наперед, нет? Все правильно? Ну, я запросто могу рубашку надеть, вот куртку надеваю, вижу, что такое воротник снизу. Геныч (ребенок пяти лет) так одевается, что капюшон снизу: почему-то не удобно, мама?.. Хорошо, пошел гулять. Да за ним есть что смотреть. Это на простых [уровнях — ред. ], давайте сложные. Условно сложные, пошли дальше. Что делалось?

Голоса: Почему-то просится, что это было какое-то уважение к ней. В том, что она же знает все орешки, всё это дело. Ты ей рассказывал, предлагая действительно, игру.

Головы: То, что ты ей простейшие задания предлагал, с которыми она справлялась. И ты это признавал это в ней. Ей приятно это было. Получалось общение до победы.

Скоморох: Молодец, давай это расскажем точнее. Я не просто простейшие задания предлагал, я предлагал, то что лежит в самой культуре общения на беседе идет вот так. Орешки, конфетки. Точно так же оно идет в ресторане. Когда мы сейчас приглашаем девушку в кафе посидеть. Или в ресторанчик. Я ее кормил, я ее поил, я ее танцевать буду. Как не странно, мы начинаем с вами знакомство через, то, с чего начинали знакомство 40 тысяч лет назад, когда удавалось завалить мамонта. Через питание. Ленточки это одежда, и это тоже было 40 тысяч лет назад. Мы начинаем через что-то очень простое, что однозначно требуется в жизни. Все равно потребуется есть, потребуется одеться, потребуется забота о детях.

Крутись, не крутись — это будет, вам надо что-то оригинальное показать, что вы не такие как остальные токующие вокруг вас самцы, что у вас есть особое яркое перышко, или другая штука, которая болтается. А женщине никуда не деться от того, что бы кормить своего детеныша. Воспитывать, питать его. Никуда не деться, она все равно должна об этом думать. Она сама особенная. Каждая из них особенная, у каждой из них есть что-то такое, что есть только у нее, как и у тебя, что-то особенное. Но ей ни куца не деться от того, чтобы воспитать своего детеныша. Значит, это обязательная составная часть. Воспитание через питание. Значит, это будет в каждой семье, и в каждой женщине. И поэтому, это давно и многократно осмыслено культурой. Созданы лучшие образцы. Можно пускать пыль в глаза женщине, оригинальностью, то есть чем то, чего нет ни у кого кроме тебя, но только для того, что бы привлечь внимание. Только для того, что бы соблазнить.

Но если ты хочешь построить с ней счастье, то для женщины в любом случае это семья. Расписаны — не расписаны — это семья. Это то место, где будут рождаться дети, и где надо будет их воспитывать, даже если ты бросишь и уйдешь. <…> А это обязательная часть.

Так и надо начинать с обязательной части, потому что это позволит выстроить исту взаимоотношений. Это позволит заложить простейший и точный образ взаимоотношений в семье. Настолько точный, что это могут быть уже не взаимоотношения, а взаимодействия. Иначе говоря, взаимные действия по обеспечению выживания семьи, что для нее принципиально важно, потому что вон он — бегает ее щеночек, и никуда она от него не денется. Она может с тобой играть, но потом она спохватится и побежит среди ночи ловить такси: да, ребенок один.

Значит, изучать можно долго, всю жизнь друг друга. Но начинать строить счастье надо на точном договоре, на точном чистом договоре о взаимодействии душ. О том, чтоб жить душа в душу хотя бы один год. И дальше на это место, где души соприкоснулись, как два пузыря которые разогнали всё, что было между ними, как воду, разогнали лишнее сознание, и где эта пленка чистая, туда надо закладывать образ простейших взаимодействий, которые обязательно будут. Которые и нужно обеспечить заранее, чтобы можно было к этому добавить самого лучшего.

И я изучаю ее именно в ее простейших предпочтениях в этой части, где идет выживание и воспитание. И как я ее изучаю?

Староста: Предлагая сейчас вот еду. Ты разные виды предлагаешь и смотришь нравится — не нравится.

Скоморох: А, это ты заметил. А не заметил ли ты, что я уже проверил будет ли она меня кормить? Она уже кормила. Она охотно меня кормила. Заметили? Она уже вместе со мной думала о том, как это делать. Более того, я уже позволил ей изучить себя. Вот видали, как она с благодарность откликнулась на это. Она уже даже меня понимает.

Судица: Да, Скоморох. Я это не осознало в тот миг. А сейчас ты говоришь, и я понимаю. Все в этом месте я знаю, тебе вот так и так нравиться. Вот это я могу тебе дать. Точно.

Скоморох: Кроме этого, обратил ли ты внимание вместе со всеми своими головами, что я уже выстроил способ взаимоотношений в нашей, условно в нашей, семье? Вопрос: Как по твоему, эта женщина теперь знает, что со мной можно обо всем договориться?

Староста: Да.

Скоморох: Прямо в исту, в простейший образ все это заложено. Хорошо. Идем дальше?

Так ты скажи, что дальше? Хорошо, заметил ли ты, что я снял ее защиты? Все женщины прекрасно понимают, что знаки внимания это путь в кровать. И когда знаки внимания оказываются, надо быть готовыми, что он тобой попользуется. А, девочки? Вроде очень приятно, но надо быть настороже. <…>

Я обошел защиту. И каждый раз, когда [у нее] что-то получалось, я говорил. Здесь была защита, здесь мы с ней вели общее дело. Вокруг защиты, помимо всей защиты. Я ее каждый раз видел, когда у нее что-то получалось. Там у нас все правильно, там у нас все обрядово — ритуально. Чувствуете? Там все выстроено. А здесь идет другое общение, которому нет дела до этого, (прим. ред.: Скоморох каждый раз показывает на разные пространства около Судицы).

Это мы оба показываем, насколько мы не дураки в этом мире. И насколько мы сможем защитить нашу семью.

Увидь, я проверил, это женщина не дура.

Эта женщина будет сражаться вместе со мной за то, чтобы наш дом был нашей крепостью, или она свистушка, которая сейчас вспорхнет и полетит за первым, кто пальчиком поманит. У тебя какое ощущение от нее теперь? Когда мы так играли? Она показала, что она нет-нет, она прекрасно знает. Всю обрядовость ритуалов. И это она исполнит как надо. Она примет гостей. Она их накормит. Она их не обидит. Она и фиг им поддастся, потому что при этом она будет жить здесь за защитами, а это выставит им.

Староста: Да есть.

А теперь скажи: теперь у нее есть ощущение, что мы все сможем, у нас все получиться.

Судица: Да.

Скоморох: Что все? Нет у нас не получится в постель. У нас не получиться провести вечер. У нас получиться построить эту семью. Создать дом. Он был создан у вас на глазах. Это, как полагается, чтобы мир тебя не обидел. Она даже сейчас понимает через это, что нужно будет, штамп, паспорт там. С родителями посидеть. Посидим. Какие проблемы. С родителями. Слушай это хорошее дело. С родителями надо иногда сидеть. Обязательно надо посидеть. Какие вопросы. А после этого. И кажется этого ты не заметил. Мы пойдем жарить яйца. Ты никогда не жарила яйца? Женька. Это же мечта. У нас есть чем заняться после того, как мы сделаем все, что делают обычно.

Я ей дал надежду на то, что это будущее будет продолжаться. Последнее что я сделал, я добавлял надежду, что это буцет продолжаться. Вот был выстроен обрядовый способ или культурный способ взаимоотношений. Из него выстроена защита. Затем создано пространство, в котором идет наше общение. Душевное общение. Выстроено как наше понимание, как надо общаться с внешним миром, так и как мы будем внутри. Создан дом. Прямо здесь, в этой исте, создан дом. Еще может быть не семья, но дом. И внутри этого дома есть то ради чего нам стоит жить.

И при этом заметь. Я сделал простой фокус, однако. Я стащил ее внимание на знаки внимания. И проскочил прямо к душе. Это первое упражнение, которое вы должны научиться делать. Вот я описал исту. И теперь показываю упражнение, которое вы должны попробовать. Знаки внимания это очень важно. Правда, девушка? Вот как сейчас окажу знак внимания, то аж пожалеете. Понятно вам?

(Скоморох играет с залом — ред.)

Вот этим большим знаком внимания я сейчас снял общее внимание, которое шло на нее и спрятал ее, потому, что мне нужно, чтобы моя женщина была спрятана и защищена. Ты думаешь она это не оценила. <…> Все хорошо. Все спокойно. Там мужики дерутся, а она скрыта, а мы в это время, когда дерутся, с ней переглядываемся.

Пока хватит. Разбирайте. Пробуйте. Играйте. Потому что пока у вас не будет опыта хотя бы ошибок, я уж не говорю о положительном опыте, все равно по-настоящему не будет понято. Вы же видели, глядели глазами целой бригады крылатой. (обращается к «головам», стоящим за спиной Старосты — ред.). И не рассмотрели простейших знаков внимания. И того что делалось внутри знаков. Да мы и не все назвали из того что делалось.

<…> это есть искусство любовной беседы.

<…> Основа ее проста: надо действительно открыться этой женщине душой, и заботиться о ней. Надо сделать так, чтобы она не оказалась уязвимой. Ну, тогда она твоя! В той мере, в какой только это возможно. Тогда она твоя душой, пусть не обязательно телом. Но тогда вы самое малое — друзья. Вот, исходя из этого понимания, поиграйте, выстройте очень прямой путь. Помните, вчера, с банщиками мы говорили, что ты хочешь зарабатывать с помощью прикладной психологией. Прямо опиши, как твой заказчик пойдет в банк, снимет со счета деньги, принесет их в сберкассу, и переведет на твой расчетный счет. А когда ты это увидел, то дальше всего лишь распиши, какие действия надо совершить к тому, чтобы он так сделал.

Так, то же самое здесь: а что ты хочешь? Что ты хочешь достичь в этой беседе? Прямо распиши их, потом отступи назад, распиши шаги, которые к этому поведут.

Это должна быть очень прямая беседа, для вас двоих. В сущности, если вы вдумаетесь о том, что такое эта любовная беседа, вы видите, что в ней нет ни одного слова. (К девчонке, которая ходит возле Скоморохаа) Я могу очень долго ходить кругами возле одной девочки, и так заходить, и так, и перья чистить, эполеты там, играть на медных трубах, но все это время для нас с ней буцет стоять, потому что будет только один взгляд, в котором мы находимся. Она просто будет видеть некое пространство, в котором только мы целый вечер, потому, что даже когда ты отворачиваешься, внимание остается там же, и значит, это одно пространство, в которое пытаются вторгнуться внешние помехи. И я их отбрасываю, отбрасываю, отбрасываю у нее на глазах.

В сущности, я писал об этом в «Улыбке Желтого Дракона».[8] Когда время стоит, и когда даже пуля, выпавшая из ствола, все еще падает и падает, и падает. Девочки, с кем я работал, почув-ствовали? Через них почувствовали это? Время стоит в этот момент. Я тут вроде бы, не знаю, фигурные танцы на льду исполняю, там внутри — просто прямая линия движения навстречу друг другу. Мы увидели друг друга издалека, из-за далека многих-многих эонов, может быть, многих-многих воплощений. И идем навстречу, больше ничего. Там нет слов. Все слова — это не друг для друга, это для тех, кто мешает. Слова, в данном случае, становятся действиями. Слово есть дело, в данном случае. Слова — это способы, как отсечь головы тех змей, которые сплелись в клубок вокруг твоей избранницы, заставляют ее спать. Мне надо подойти и поцеловать ее, чтобы она проснулась, встала со своего смертного ложа. Меня туда не пускают, там вокруг разросся терновник шиповник. И просто трава оплетает ноги. Вот я и кручусь.

Любовная беседа — это молчание. А битва за любовь — это битва в пути. И это очень длинная дорога. Попробуйте, поиграйте с этим. Ничего страшного, ошибетесь, переиграете. Прямо сразу объясняйте: что, не то ляпнул? Примите как прием: что, не то ляпнул? Сейчас переделаю. Просто спокойно, не в шутку даже: сейчас я это переделаю, сейчас я попробую по-другому. Если с той стороны вас узнали, то вам помогут. Потому что она сама хочет, чтобы ты переделал. Чтобы ты сейчас из-за того, что сказал глупость, не хлопнул дверью и не ушел, потому что тебе неловко. Я правильно говорю, девчонки?

<…>

Любона: у него задача звучит: я просто хочу поговорить со своей девчонкой, чтобы она меня встречала, когда я прихожу с работы домой и кормила, и дальше звучит: всегда.

Скоморох: Кормила каждый раз, когда ты возвращаешься с работы, да? Всегда, это каждый раз, когда ты возвращаешься с работы?

<…> Естественно он не дурак, и понимает, что если она болеет, то это один случай, еще что-то. Но явно, если он говорит всегда, то там есть такое, что вообще-то она понимает, что надо мужика кормить и иногда это делает, как мама велела, а вообще она это не любит. А жена должна кормить мужа. Жена должна кормить мужа, и то есть это всегда. Естественно вы понимаете, что если больная, дела были какие-то, сам может приготовить. <…>

Нет, он говорит о другом. Он говорит о том, что она не приняла обязанности жены. Что она до сих пор за ним в ресторане. Она этого не понимает, она до сих пор у него в гостях. Он ее кормил, он ее поил, теперь он ее танцевать должен, а с ним она будет танцевать. Она позволит пригласить себя из-за соседнего стола.

Если бы вы раскрутили, вы бы вышли на то, что она в принципе живет в двух слоях сознания, в двух культурах. И его не устраивает, что она не его верная жена, а что она до сих пор еще шлюха. Просто с ним проживает на одной площади. Он не хочет, чтобы она была шлюха. Правильно? А это кусок культуры, а не ее желание быть шлюхой.

Вы пошли не тем путем, вы услышали странность v решили навязать решение. Надо было входить внутрь. Там был вход как раз в то, что ему мешает решить задачу. Самое страшное, что я не прав, а они правы. Потому что в твоем случае есть опасность, что ты начнешь это ковырять и единственным решением буцет расстаться, потому что она не захочет этого менять. Это счастье не возможно. Тогда ты просто исчерпал отношения с этой женщиной. И поэтому они правы. Лучше не трогать, все хорошо же жили. Ну, ничего, потерпишь, стерпится, слюбится. Сам научишься готовить. Зачем тебе жена? Тебе, что мало, женщин. В конце концов, она мать твоих детей.

<…> Я плохо знаю твою жену, но я хорошо знаю ее маму. Там не могла не заложится куча сложнейших культурных понятий. Это битва, для того, кто хочет сражаться. И это долгая битва. А ты не хочешь сражаться. Ты просто хочешь что бы тебя кормили, когда ты возвращаешься с работы, всегда…

Ты хочешь затеять битву за любовь, твоя жизнь сломается. Я тебя многократно предупреждаю. Не хочешь ли ты участвовать в чем-то более яростном, например, там программирование, и прочее, то чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Ты так и не сдвинулся. <…>

Тебе проще, что бы тебя жена встречала вечером после работы и кормила обедом. Соответственно после этого еще и ужином? После работы очень приятно съесть обед и ужин. Сидя за телевизором, допустим в аське. Ты не разу сам не пошел на яростную жизнь. Что ты сейчас хочешь от нее, хочешь, чтоб она поменялась. Это женщина, в которой культурой уложено кормить мужика после работы. Найди узко приспособленный инструмент, для обслуживания тебя. Иначе ты начинаешь битву за любовь, и твоя жизнь сломается, придется жить яростно.

Женщина это не слабый противник, это противник в общем-то почти всегда побеждающий тебя. С ним можно выйти на ничью, но не победить. Ты посмотри на них. Не смотри растерянно, иначе ты уже проиграл. Хотя бы делай уверенный вид. А то они даже сражаться с тобой не будут. Они просто возьмут тебя за рога и отведут куда надо. Могут и не за рога, за что возьмут, за то и отведут, понял? Битва за любовь это страшная, яростная битва. Ты сейчас начнешь ее, и все рассыплется, не трогай. Ну, а обедать-то хочется, да? Учись готовить.

<…>

Теща это чудо, но это битва в пути. Это классическая битва в пути. Это не мига покоя. Ты хочешь еще и с мамой побиться? Но тебе никуда не деться. Если ты начнешь биться с дочерью, то мама там всегда будет третьей между вами.

Начни с легкого, начни с тещи. Если ты не в состоянии справиться с тещей, что ты лезешь переделывать дочку? Я тебя поражу простой мыслью: это битва. Ты должен начинать разборку всегда, только после того, как ты решишься по-настоящему ради любви. После того, как ты поймешь, что ты готов потерять покой, что ты готов жить яростно. Если ты не готов к этому, не начинай. Тихо нуди, она будет чаще готовить тебе обеды после работы. И слушай, иди на курсы, есть же курсы поваров, учись готовить себе обед. Приноси с собой готовый, что бы можно было просто разогреть, что бы ей было стыдно. Стань ядовитым, что очень помогает женщинам.

Выбор, выбор, выбор. Ты хочешь любви от нее, да? Ты хочешь, чтоб она тебя любила, правда? Ты знаешь, женщине для того, что бы любить, нужно иметь хоть что-то, что она может полюбить. Короче, предмет нужен.

Правда, некоторые женщины бывают с извращенным вкусом, любят овощи. Ты понимаешь, о чем я говорю, или мне еще круг сделать? Выбор, если ты сам, не хочешь гореть, этим чувством, то, что ты от нее требуешь? <…>

Ты готов на то, чтобы самому меняться? Тогда пойми, там явно мама, поймЬ, она не готовит тебе, потому что там либо культурное требование, либо сопротивление культурному требованию готовить мужику, когда он приходит с работы.

Мы сейчас рассматриваем исту этого дела. Время от времени у нее хватает сил, что бы преодолеть ту помеху, которая есть, значит надо войти и заниматься помехой, это значит надо заниматься своей девочкой. Бросить все, засучить рукава и ладно по локти, а то по плечи в это дерьмо, и чистить и чистить то, что там мешает, хватаешь одну кишку, хватаешь, она потащить за собой кучу метастаз. И их придется все вычищать. Там не малая работа дальше, это может на всю жизнь работа. Причем ты обязательно много раз вытащишь от туда маму, там бешеное количество расплодившихся мам.

Ты готов с тещей воевать? Ты готов сделать так, что бы сама дочь сказала маме: мама, вон там есть папа и две медведицы на одной кухне не будут, иди к папе и сделай его счастливым. Правда, ведь? И тебе сразу легче жить. Ну, что ты смотришь на меня, как будто у меня есть в кармане решение. Ты так ведь смотришь, как будто я что-то не досказал тебе. А ведь я несколько раз сказал тебе: решиться надо на эту битву. Решение принять и только после этого выстраивать исту. Сначала ты должен принять решение. <…>

Ты не принял решение сражаться. Так выбери, может быть тебе проще найти другую женщину или не трогать эту, что ничего… потому что если ее только тронуть, она скинется в то, что она научилась от мамы.

— Я понимаю, но…

Скоморох: Но? Просто озвучь свое «но». Э-э… но, на но. Чувствуешь? Я понимаю, но… Но, но там где-то у меня есть рассказ "Но, но…",[9] прочитай. Прочитай, там про таких интеллигентов как ты.

<…> Нужно решение, а не решимость… Для каждой задачки которую она тебе поставит. Самое страшное, что она еще будет биться против тебя, и при этом кричать: не сдавайся, иначе я сама не справлюсь. Поставив всевозможные помехи на пути. Она будет стараться сохранить себя такой, какая она есть и при этом там от боли верезжит, что ее так околдовали. Прими решение сражаться или прими решение принять то, что есть.

Самое страшное в тебе, что ты всегда между решением, и в итоге не действуешь. У тебя только растет задница. Она настолько разрослась, что уже проросла в голову, и ты думаешь как полагается этому члену. Либо сражаться за нее, либо оставить в покое, либо найти другую женщину.

Счастье не всегда суждено с той женщиной, которая сейчас рядом с тобой, иногда надо и что-то предпринимать. Проверь ее. Просто поставь перед ней эти условия, если она их не принимает, она чужая. Она не та, она просто тобой пользуется, как куском пищи. И как трудно при этом отрываться, потому что она умудрилась объяснить все так здорово, что ты даже… знаешь только ты, а без тебя она погибнет. Причем она уже устроила себе всю жизнь там, правда? Она нашла работу, людей, все-все, а ты до сих пор знаешь что без тебя она погибнет. Она съездила тайком, обо всем договорилась, ну ты то знаешь о ком мы говорим. Она уже там тайком договорилась, ничего не сказав, она уже всю жизнь устроила. Ты до сих пор, дурак, страдаешь, ну как же она без него там? Страшно будет жить и как она погибнет. Ни фига бабы не гибнут, когда уходят от мужиков. Ты где-то видел валяющуюся на дорожке замерзших птичек которые бросили своих мужей… Вот так летела, летела и… Нет, они как-то очень не плохо, даже лучше, чем с этими болванами устраиваются в жизни, когда наконец-то, эта мука делать тебя счастливым свалилась с ее плеч. Они без тебя даже лучше выживают, понимаешь? Потому что тут надо изображать слабую и глуповатую, ну что бы ты хоть как то ощущал себя тем, который имеет быть право сверху. Опять растерянность. Прими решение сражаться за нее, иначе потому что ты так и просидишь вот этой кучкой. Я не знаю, как это сказать так, чтобы камера не покраснела. Ну что, попробуешь хотя бы? — Да.

Скоморох: Да, что ты попробуешь, дурак? Давай начнем с более простой задачи, давай, попробуем сражаться за себя. Дубина, зачем тебе сражаться за нее, зачем тебе ломать девчонку? Вместо того, что бы заняться счастьем. Вместо того, что бы сделать ее счастливой. Ну ты что будешь за нее сражаться, ты будешь ее менять, да? Сам ты будешь такой как всегда, а она должна измениться?

Ага. Здорово, правда? Бедная женщина, за что ей такое счастье? <„.> Если она тебя бросит, она будет хорошо жить, понял? Кстати, найдет себе хорошего мужика наконец-то, она просто мужика найдет. Вместо программиста, ты понимаешь? Ты понимаешь, куца ты вваливаешься? Не надо. Не иди к счастью. И так все хорошо, как — нибудь да доползете, дорастете на этой грядке до рассвета, а там глядишь уже и зима стучит в окно. То есть ты решил драться?

— Я решил меняться.

Скоморох: Ну и будешь ты меняться, а она тут причем? Иначе говоря, против нее ты готов сражаться, как ты заявил, а против себя меняться? То есть у вас все не справедливо. Ей в морду, а тебе по попке? Ты решил драться, или ты не решил драться?

<…>

Просто лег и спи, у тебя все получится, мой маленький, все получится, просто спи. Видели, у него на душе ядовитое облако поднималось, от которого тоска пошла. Это узнавание. Кто это был? Бабушка. И ты ждал сейчас от меня такого же, примерно, непроизвольно. Вместе с тем, чувствуете, слезы, пошли. Нет, нет — это крик, там болезнь, там ощущение отравленности, буквально, интоксикация в теле. Ты на всю жизнь наложенное заклятие, для него заклятие, значит как бы за тебя. Проклятье, когда против тебя, когда тебя пытались уничтожить. Все равно одно и тоже клятье. Запечатана дверь между мирами. Видите, почему он не шевелиться, а там вот это стоит: и гладит по головке.

— Когда я говорил, там действительно было такое, успокоиться, принять, согласиться и точно ни чего не делать.

Скоморох: Правильно. Однажды бабушка сделала так, чтоб ты знал, она придет и решит все твои сложности. Только она тебя любит, только она тебя спасет. Ну и не важно, важно одно, решимость, это очень простое действие, без ответов, без готовых ответов. И она начинается с того знаменитого удивления, о котором говорит еще Сократ. В начале философии лежит удивление. Ты даже не удивился, у тебя не колыхнулся дух — ни фига себе, так это так! Так я, чего, да я буду драться. У тебя не было вот этого. Ты просто сразу меня успокаивал, как заклятье, нет, решить задачу можно.

Спасибо, дружок, мне не нужно решать твою задачу. Поэтому не нужно от тебя успокоение, не применяй свою бабушку ко мне. <…> Не надо гладить меня бабушкой. Решимость, либо ты сражаешься, либо освобождаешься, либо взвешиваешь все холодно и очень сильно говоришь: я не буду это трогать. Иначе ты уедешь разбитым с этого семинара. И останешься болтаться этим цветком на дороге и дома. И ни чего не вынесешь, потому что занят сейчас этим переживанием. Прими решение, что ты не будешь ничего трогать, скажем, потому, что будешь изучать пока. Или прими решение, что надо сражаться, ты попробовал, что жизнь не правильно складывается. Надо сражаться и я буду сражаться, хотя еще не знаю как. Но я буду думать, буду искать и буду сражаться, прими решение. Тогда можно строить образ задачи. Хочешь, я еще раз поглажу тебя по головке? Запросто, слушай. Погладь его, просто гладь, я же не говорю ничего. Что ты заметался-то, так будет всегда, ты никуда от этого не денешься. Потому что эти руки тянуться у тебя изнутри. Ты таскаешь их в себе.

— Ты сейчас говоришь, а у меня внутри звучит, я не хочу менять.

Скоморох: Во-от. Так может, это не ты звучишь? Я же знаю тебя, ты гораздо мощнее того, на что ты живешь.

На что ты раскрутился в этой жизни. Я вижу ты постоянно гасишь себя, то что не хочешь менять. Это же тоже приемлемо, достаточно только это осознать. Мне как психологу, как прикладнику, работающему на тебя, совершенно все равно, какую задачу решать для тебя. Давай не будем менять. Да ты выскажи это, а я не буду менять. Наври, давай скажи, что ты не будешь менять.

— Я не буду это менять.

Скоморох: Я не буду и все. Давай еще. И правильно, давай еще.

— Я не буду это менять.

Скоморох: Давай еще, выпахтывай, вороши. Почему? Кто плачет? Возраст? Почему ты там решил, что не будешь ни чего менять? Там явно звучит и твое. Что это решение закрепило? Почему нельзя менять, почему не надо менять? Почему бесполезно менять? Если нет ответа, продолжай, что не буцешь менять.

— Больно там и все. Ничего не получиться.

Скоморох: У кого? У кого ни чего не получиться?

Кто там плачет?

— Я.

Скоморох: Ты? Где? Почему? В связи с чем?

— Я дрался с братом, он старше и просто сил не хватает. Пришла бабушка и сказала: все равно ничего не выйдет. Он старше, не надо с ним драться.

Скоморох: А теперь скажи нам плавно, за какую великую идею, ты сражался в тот раз?

— За справедливость.

Скоморох: Брат был не только сильнее, он был подл в отношении тебя? А они этого не видели? И сейчас она тоже? Не хочет быть справедлива? Ведь ты же стараешься, правда? Ты же все делаешь? А она не хочет даже просто накормить тебя обедом после работы? Сейчас это та же

битва? Это та же битва за справедливость, с ней?

— Да, та же.

Скоморох: А теперь скажи мне, кто это, которая старалась, все делала, все в дом тащила. А ей по справедливости даже не могут сделать, кто она? Кто сейчас в тебе квохчет и страдает? Кто сейчас хочет добиться справедливости, кто его добивался в твоей жизни?

— Мама.

Скоморох: Мама, ты че, мужик, ты чего мамину справедливость пытаешься достичь до сих пор? Погоди, ты мужик, у тебя свои понятия, в конце концов, пришел, дал по морде, чмокнул в нос, подарил цветок, бросил в постель, а после сказал: женщина, ты хочешь, что бы этот мужчина был мужчиной? Не кормленым?! Может быть, ты хочешь, что бы я потерял изрядную часть своего достоинства вместе с весом? Женщина, позвольте выразить вам свое неудовольствие. Можно сказать, что я вас почти не люблю спереди. Я еще как-то принимаю вас сзади, но на таком питании настоящий мужчина просто не может быть счастлив рядом с женщиной.

Ты увидел подсказку, ты увидел путь. Пройди его еще с начала, и выйди на эту задачу еще раз. Не лезь решать задачу, пока не подготовишь новые условия. Ты выйдешь на нее чуть-чуть другим и чуть-чуть сильнее. И значит, в принципе не верно решать сейчас задачу из прошлого возраста. Когда ты был маленьким целых десять минут назад. Прочисть это. Понятно? Вытащи мамину битву за справедливость, она бабья. Бабская даже битва. Тебе не к лицу вести бабскую битву за справедливость. И только когда ты все это поймешь, тогда еще раз выйди на задачу о том, как достичь счастья со своей милой. Могу дать только одну подсказку, вообще, обычно бабы бывают счастливы с мужиками. Иначе говоря, вообще-то для решения задачи надо иметь мужика. Хоть какого-нибудь мужичка, но иметь надо. Все? Если сам не понимаешь этого, позволь что бы это услышала твоя мама, которая бьется за справедливость, прямо в тебе. Это я к ней обращаюсь, мама, ну все таки мужичка-то надо иметь, для того, что бы быть счастливой по-бабьи. И она это тебе подскажет потом. Кстати, если хочешь, я тебе потом добавлю для бабушки. Бабушка это тоже поймет. Все пока?

Постановка задачи — не простая битва. Это почти такая же битва. Не проскакивайте по поверхности, потому что вы решили идти к истине. Там источник глубоко, это самая основа сознания, это почти на небесах, как и идея. И вам не быстро удастся сделать то, что у вас на глазах сделал Староста.

Почему Старосте удалось все это проделать быстро и легко, даже изящно? Староста, ты это сделал за каких-то пару вечеров. Если бы я не удерживал его сознания, да еще с помощью вашей силы, силы вашего виденья. Он бы это проделал примерно за пару жизней. И то бы не справился, хотя… Вы же видели с какой скоростью он продвигался когда ему удалось поговорить с девушкой. С этой скоростью можно долго двигаться к счастью, согласны? Мы раздвинули ему лопоть, и удерживали виденье на задаче, причем, ют эта бригада из умных голов, которая была сзади, которая казалось бы отвлекала, а на самом деле жестко, очень жестко, даже почти жестоко собирала его фокус. Только он хочет разбросаться, они называли, куца он хочет разбросаться. Он потом говорил, что это соответствовало тому, что он думал. А я еще насаждал самые пошлые, грубые мысли. Они выскакивали, он оставался без них, значит. С тем, что может принять решение.

Вы даже, наверное, не смогли оценить в действительности эту работу, что шла вместе с головами. Иначе как некий простенький прием. Там шла сложнейшая и скоростная работа по погружению в себя. Этакая интроспекция. Мы мгновенно выхватывали слои которые появлялись, в пространстве сознания, называли их и в итоге он не мог назвать, и зацепиться. Сваливался, сваливался все глубже и глубже, пока не оказался в самой глубине колодца, там в конце колодца оказывается виден свет. Это туннель на ту сторону земли, условно говоря. Или иначе говоря лестница ведущая вниз, которая идет вверх. Мы его протащили в самый низ, в самую глубь. Там открылось то, что за облаками. Именно по этому я был груб, как вам могло показаться, и называл самые пошлые возможные мысли.

Его, конечно, не было, но благодаря этим мыслям, которых не было и с ним в итоге и не стало, он проходил мягким, чистым и светлым. И смог решить. У вас такой возможности нет, если только вы не выстроите здесь сами, с прикладниками, психологами, которые не просто охотно буцут вам помогать играть, а которые еще понимают, как это надо делать и как спасти тебя. Владея кресением, целеустроением и ворошением, мы же применяли здесь множество приемов, вы можете потом разобрать, там же бесконечное количество приемов, в каждом случае делали. Так же как и в беседе с девушкой.

Здесь я заставлял его самого делать, а там мы вытаскивали на внешние носители памяти его культуры. Памяти его культуры, в носители памяти, они прямо выдергивая, и он понимал, это не его мысли. Это чужая мысль. И так все проваливался, как сквозь этажи в собственные мысли. Собственные мысли оказались прекрасны, и заметьте вы же сейчас очень по-разному относились к Русалу. Правда?

А сейчас вы понимаете, слушайте, какой красивый мужик, там, за облаками. Более того, сейчас вы понимаете, какая красивая девчонка ему досталась, наверное. И даже ее мама, мне уже нравится, правда? Гадина. Ну я ее терпеть не могу. Попалась бы в руки, даже не представляете, что бы я с ней сделал.

В общем сам.<…> Эта битва начинается прямо отсюда. С тебя. Без самопознания ты не пройдешь к счастью.

Примечания:

8

И. Скоморох Четыре случая познания себя. — Иваново: Издательское товарищество «Роща Академии», 2007.

9

И. Скоморох Четыре случая познания себя. — Иваново: Издательское товарищество «Роща Академии», 2007.