3. Экзистенциальная психодинамика

В случае с энеа-типом VI это особенно релевантная тема в виду связи между точками IX и VI в энеаграмме: можно сказать, что страх действий ведет к оторванности от самого себя, что отсутствие обоснования бытия выражается в хрупкости или слабости в отношении самовыражения.

В то время как энеа-тип III вряд ли осознает противостояние самому себе, а энеа-типы IV и V на нем чрезвычайно сосредоточены, переживая его как чувство собственной незначительности, переживание тиковой обскурации в энеа-типе VI проектируется в будущее и несет в себе ощущение предчувствия чего-то страшного.

И.Дж.Гоулд, «Человек с усами», уголь, 10WX15", 1987.

Это состояние было соответствующим образом описано Р.Д.Лейнгом как страх взглянуть внутрь себя и обнаружить, что там никого нет. В этом случае нет ни игнорирования проблемы, ни стремления встретить ее лицом к лицу, но, скорее всего, желание как бы не смотреть на проблему, частично избегать ее.

Хрупкость ощущения бытия имеет то же качество, которое удачно описывается выражением, предложенным Лейнгом в связи с тиковой обскурацией вообще: «тиковое ощущение небезопасности». Можно сказать, что утрата чувства бытия в энеа-типе VI выражается как переживание угрозы бытию, ненадежности бытия. [24] Можно думать, что чрезмерная забота энеа-типа VI о безопасности базируется не столько на физиологическом страхе или даже не на эмоциональном страхе, сколько на чрезмерном беспокойстве о факторах физической и эмоциональной безопасности от опасности, которая «не от мира сего». В отличие от переживаний действительно мужественного героя, который может рискнуть всем, включая жизнь, из смутного чувства, коренящегося где-то вне очевидного существования, трус проецирует свою тиковую небезопасность во внешние области существования через обобщенную неспособность рисковать или чрезмерной заботой об авторитетах и силе как гарантии от такого риска.

В случае с параноидным характером sensu strictu легко понять, что утрата бытия проистекает из поиска бытия - через родство с «великими» и подпитыванием собственной помпезности, что можно проиллюстрировать ситуацией с Дон Кихотом, который в своей идентификации с идеалом странствующего рыцарства, благородства живет вымышленной жизнью, несовместимой со слишком обыденными (не помпезными) переживаниями каждодневной реальности. В других случаях это не помпезность идеала или внутреннего имиджа, что подменяет бытие, но помпезность внешнего авторитета, настоящего или прошлого. Во всех этих случаях можно сказать, что за бытие принимается авторитетность и та особая сила, которой она обладает

Так же как верно, что личности, чей психологический уровень соответствует энеа-типу VI, отказываются от своей силы перед лицом авторитета, можно сказать, что само чувство бытия отвергается проецированием его на личности, системы или идеи, наделенные «большей, чем жизнь» важностью или возвышенностью.