|
||||
|
|
Партитура для Ван Гога У нас тайм-аут. Двери на засов, с той стороны табличка: «Жильцы съехали, желающим просьба не беспокоить». Окна закрыты глухими ставнями. Штепсели из розеток. В уши — тампоны из синтепона. Кошке Зае — намордник из силикона… Спим. И снится нам не рокот космодрома, а мирное заседание в диетическом кафе «Кашка-манашка». Мы, Петра и Петр, поднимаем бокалы за успешное продвижение по симоронской трассе тех, кто… Зачитываем список-свиток, в бокалах пенится напиток… Бабах! Бубух!.. Вскочили. Смотрим друг на друга, как жертвы кариеса на бормашину. Кто? что? зачем? откуда?… Бубубух!.. Три часа ночи. Очередные пришельцы. Гости, которым надо. Силикон медузами по полу, синтепон клочьями под потолком… – Подождите хоть до утра!.. Спим. В бокалах — кашка-манашка… Бабабах!.. Пять часов. Светает. – Вас же просили до утра… – А мы не те, мы другие! Спим. В бокалах — какаш… Бубубух! Бабабах!.. – Мы не другие, мы — третьи… — Четвертые… — Пятые… Солнце просочилось сквозь ставни, под напором гостей пала дверная броня, как Бастилия. БАРЫШНЯ. Извините, невмоготу! БАБУЛЯ. Тяжело! МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Устали! ГРАЖДАНКА. Уморились! ДЯДЯ. Сил никаких нет! И — шурух ворохом бумаг, испещренных загогулинами… Понятненько. Сами когда-то прошли через это. Носишься целыми днями с симоронскими дорожными картами наперевес, утонув в них носом, сопоставляя рисунок со встречными светлячками… В душе опасение: вдруг забудешь маршрут, перепутаешь… Симпатяга ведь — момент нездешнего бытия, просматриваемый из здешнего. Не умещается в голове. Вылезает за рамки. Как дрожжевое тесто из-под крышки. Запихиваешь обратно, а оно прет и прет… У некоторых, правда, не прет: кастрюля, наверное, безразмерная. И крышки над нею не видно. Все, что варится-парится здесь, легко выплескивается наружу. Жили-были дед да баба, пришли в симоронскую школу, испекли себе колобок, покатились за ним туда, не знаю, куда… Ан нет — знаю, оказывается! Не допрашивая постовых, не подсматривая в путеводители… Но это — некоторые. Другие же… – Вот именно, другие. Третьи, четвертые, пятые… Что ж, помочь вам можно пока одним способом: приготовив колобок из известных продуктов. Примерно так, как в киевском ресторане делают африканский деликатес из муравьев, собранных на задворках того же ресторана. Если не найдутся муравьи — сойдут божьи коровки. Или мошки. Вкус все равно будет божественный… Ибо главное — это рецепт. Так вот, рецепты у нас есть, остается проследовать на кухню… …где орудуют великие повара. Гляньте-ка: Рублев и Микеланджело, Ван Гоги Марк Шагал… Перед каждым — то же, что и у вас. Загогулина. Замысел. Партитура, мелодия будущих полотен. Не ее ли расслышали земные гении в высоте, не она ли повела их кисть, как адаптер по пластинке? Вздыхаете… Зря. Кто сказал, уважаемые, что вы мельче рангом? Проницая «рентгеновским» взором свои чертежи, залейте их кисельные берега молочными реками… ЧИТАТЕЛЬ. Как это? Хочешь попробовать? Запрокинь голову. В синеве плывут белые клочья, осколки, обрывки каких-то фигур… Но дай задание воображению — и оно сформирует из них портреты зверей, растений, вещей (помнишь чеховское «облако, похожее на рояль»?)… Теперь проделай то же со своим патентом-проектом… Что получилось? Трактор? Жираф? Барабан? Демисезонное пальто? Математическая формула?… Любая из этих картинок — нагляднее, ощутимее для начинающего симоронавта, нежели лежащая за ней «арматура». Ассоциативный образ, высмотренный в загогулине, может сообщить ей ту предметность, которой так жаждет глаз. ЧИТАТЕЛЬ. Компромисс… Да, но — временный. Для тех, у кого ритуал «завтрак-обед-ужин» не превратился еще в смутное воспоминание. Если ты лично не относишься к их разряду, можешь закрыть на этом книжку. И, пролетая над общепитом, помахать иногда бывшим сотрапезникам ладошкой,… Если же в холодильнике у тебя колбаска, в телевизоре — вожделенная мыльная опера, а в полушариях — мысли о том, как увильнуть от нежелаемой командировки… Вернемся к твоим жирафам и барабанам. Не кажется ли тебе, что они попахивают симпотентами? Образы, порожденные не придумкой, а тем же внутренним нашим прибором, что и их первооснова, тоже должны выглядеть как открытия. Пусть для их обрисовки используется стандартная палитра, но важно обнажить в ней скрытые, нестандартные тона-полутона. Пока что этого не произошло — ты не позволил себе задействовать симоронский прожектор. И получил, естественно, узнаваемые по жизни картинки… Чтобы миновать эту стадию банальной интерпретации загогулин и сразу по завершении самообгона выйти на качественную предметную ассоциацию, проведем некоторый предварительный тренаж. …Дождемся вечера. Выйдем во двор. В доме напротив светятся десятки окон. В одной квартире люди ссорятся, в другой — мирятся, в третьей кто-то рождается, в четвертой — умирает… Но никто из участников этих сцен не знает, что делается за стеной. Наше же преимущество в том, что мы можем одновременно созерцать любые сюжеты. И не только созерцать, но и монтировать из них вполне пристойную повесть. Ну-ка… ЧИТАТЕЛЬ. Пожилая дама играет на рояле… молодой папаша с малышом на руках помешивает поварешкой суп… девочка листает учебник алгебры… собачка плачет, тоскуя по хозяину., на экране телевизора танцовщица с испанским веером… кто-то ввинчивает дрелью шуруп в стену… Теперь — вы, друзья. Плохо видно? Бинокля нет? Ничего, что заметите — то ваше. Итак, что там, в окнах? ДЯДЯ. Пожилая дама играет на… на… БАРЫШНЯ. На поварешке, по-моему… ГРАЖДАНКА. Нет, это поварешка играет на… на… МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. На даме. БАБУЛЯ. Да, да… Только поварешка — пожилая. А задушевно-то как… Прекрасно. А если отойти еще дальше от дома?… ГРАЖДАНКА. Мм… кто-то плачет по собачке… Ага, это учебник алгебры. Точно. Алгебра рыдает… МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я вижу как танцовщица… ввинчивает поварешку… в хозяина… ДЯДЯ. Это что! Вот у меня картинка так картинка! Учебник, хозяин, телевизор и собачка помешивают испанским веером суп! БАБУЛЯ. Смотрите: рояль листает папашу! БАРЫШНЯ. Малыш с роялем на руках танцует… тоскуя по шурупу! Как видите, на расстоянии четкость изображения теряется, вещи меняются местами, вступают между собой в свободные, непредсказуемые отношения. Каждая такая композиция безгранично расширяет наши представления о возможном-допустимом. Нет, конечно, мы не станем немедленно внедрять в повседневную жизнь плачущую алгебру или рояль, листающий папашу, но и относиться к алгебре только как к учебнику или к роялю — только как к музыкальному инструменту теперь тоже не будем. Ради осознания данного факта мы и поставили с вами, уважаемые гости, этот безобидный эксперимент. Повторять его, делать произвольный перемонтаж любых наблюдаемых предметов можно когда угодно и где угодно — дома, на улице, в транспорте. Если такой практикум станет для нас постоянным, мы будем готовы к тому, чтобы в нужный момент выйти к подлинным симоронским открытиям. Подлинным — то есть не подделкам, не тракторам и жирафам, сконструированным хитромудрым умом. Пока наши гости отходят от потрясений, связанных с разрушением устойчивых причинно — следственных связей, у тебя, дружище, есть возможность потренироваться… ЧИТАТЕЛЬ. Хорошо. Свежая проблемка сейчас — научиться качественной живописи. Самообгон: я обращаюсь в академию художеств… мэтры, соревнуясь друг с другом, пытаются передать мне свое искусство… работаю, как многостаночник, десятком кистей, на десяти холстах… их вывозят в парижский Центр Жоржа Помпиду, выбрасывают все тамошние экспозиции, заменяют моими… после смерти меня укладывают в мраморную гробницу рядом с Наполеоном Бонапартом… Наполеон мне малость мешает, потесняю его плечом… Все. Надоело. Теперь — загогулина? Можно сразу выйти к ассоциативному образу. Хочешь — зарисуй его на бумаге, запиши словами или просто озвучь — как тебе удобно.  ЧИТАТЕЛЬ. Ну вот, симпатяга у меня родился: сахарница, наполненная фетровыми гиляпами. Что дальше? Как что? То же, что и прежде: путешествие по беспрепятственной трассе. Только теперь нет надобности сверяться с абстрактным маршрутным планом, бояться, что отойдем от него. Загогулина наполнилась красками, отложилась в нашем сознании в виде конкретной картины. Вспоминать о ней проще, удобнее… Ну и, соблазнившись какой-либо общепитовской приманкой, мы тут же наткнемся на светлячка, в той или иной степени напоминающего наше создание. К примеру, продолжение твоей сахарницы со шляпами. Смотри, перед тобой целый набор: …книги, беспорядочно сваленные на полке… …начатая пачка сигарет… …пестрый букет цветов в вазе… …бигуди в волосах у родственницы, которая только что мелькнула в дверях… Все это — намеки на твоего симпатягу, которые могут быть высвечены в окружающем житейском пространстве. С тем, чтобы вернуть тебя на симоронскую верхотуру. ЧИТАТЕЛЬ. Но декоративное оформление у этих светлячков — разное. Имеет ли значение, скажем, то, что сегодня я встретился со вскрытой сигаретницей, а завтра — с букетом цветов? Не увлекусь ли я распознаванием, сопоставлением со стартовым образом? Если образ этот не сконструирован, если исторгнут из недр раскрепощенного воображения, как жаркий гейзер из земных глубин, любая его проекция будет мгновенно узнана, признана как «законная». Важно лишь не залюбоваться ею, не превратить в фетиш, не настроиться непроизвольно на ожидание новых приятных встреч.
Минуту. Пришли в себя наши визитеры. И, судя по всему, даже успели кое-что намалевать… Поделитесь. МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. У меня — мышка, пойманная в мышеловку… БАБУЛЯ. Я нарисовала бездонную черную яму… ДЯДЯ. А я — дом без дверей, без окон… ГРАЖДАНКА. Я придумала образы черствых, жестоких роботов… БАРЫШНЯ. Моя картинка — скульптура Аполлона в модных плавках… М-да… В следующий раз не стучитесь. Ни в темноте, ни при свете дня. Не откроем. По причине отчаянного вашего халтуризма. Мышка в клетке — это же ваше бедное сердце, юноша. Яма — ваши ночные ужасы, бабуля. Заколоченный дом — мир, который не впускает, дяденька, вас… Роботы — бюрократы, Аполлон — суженый… Словом, все то, с чем вы носились, как с писаной торбой, до Симорона и что должно было исчерпаться в самообгоне. Мы же просили вас сотворить искусство, которое всегда — откровение, точка зрения первопроходца… БАРЫШНЯ. У меня готово. Я построила стол со множеством лап, копыт и длинных ушей. Мягко переступающий лапами стол… МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Мое творение — средневековый замок, в котором хозяйничают двуглавые кенгуру, разглядывая все вокруг через пенсне… БАБУЛЯ. Мой образ — котлеты, танцующие кабардинку… ДЯДЯ. Майкл Джексон, живот в клеточку, как шахматная доска… ГРАЖДАНКА. Чебурашка верхом на крокодиле Гене… Ну и чем ваш Чебурашка отличается от этой вот пролетающей мухи или вон того кофейника? Экзотичностью, сказочностью? Но сказка, тысячи раз прочитанная, пахнет такой же крутой плесенью, как и многократно прокрученная правда. Дело не в Чебурашке, а в том, что с этим бойцом происходит, в каких акциях он задействован. Если бы, скажем, он пытался связать в морской узел скрипичный ключ со свеклой или вырастить у себя на затылке вермишель, — это уже нечто… Что касается картин, предложенных остальными соискателями, то вектор задан, труба зовет… Это — своего рода форточки, сквозь которые Симорон «просочится» в разнообразный житейский материал. Хотя капитально держаться за них, как только что говорилось, не стоит: в недрах нашего Я ежеминутно рождаются свежие новости. Привыкнув к этому режиму как к норме существования, мы избежим остановок и падений… Именно это хотели сказать мы в тот миг, когда пробудились от шока наши гости. Шпаргалка 6При движении по трассе временами возникает потребность удостовериться, что мы не сбились с пути, намеченного в загогулистом маршрутном листе. Это заставляет держать его извилистые очертания в памяти, стимулирует к поискам светлячков, в которых они повторяются. В связи с тем, что предшествующая предметная жизнь не подготавливает к операциям с отвлеченностями такого рода, у нас появляется некоторое напряжение, уводящее с трассы. В качестве выхода из положения рекомендуется создавать по завершении самообгона живописные дубликаты загогулин — ассоциативные образы, в основе которых лежат обычные, узнаваемые предметы. Раскованное воображение монтирует из них неожиданные картины, которые легко запоминаются и при необходимости воспроизводятся во встречных светлячках.  Посмотрим же вокруг нетривиальным взглядом — и увидим невообразимое… С симоронской вершины мироздание наблюдается не как сваренное, готовое к потреблению блюдо, а как взбалтываемый коктейль из несоединимых подчас продуктов. Коктейль, рецепт которого никогда не повторяется, не приедается… Который всегда свеж, как сок fresh…  Карл у Клары… …Прекрасное далёко. Или недалёко. Совершим экскурсию в будущее наших гостей, столь старательно осваивающих симоронский метод. БАБУЛЯ, помирившись с монстрами, сидит на дачной веранде, щелкает семечки под сиянием восходно-закатного солнца… МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, избавившись от сердечного недуга, лениво листает журналы с недоодетыми девочками… ГРАЖДАНКА, найдя общий язык с бюрократами, распивает с ними «липтон»… ДЯДЯ В ЛЕТАХ, обеспечив себе желанные доходы, дни и ночи проводит с удочкой у пруда… БАРЫШНЯ, счастливо устроив свою судьбу, плетет благоверному завитки на могучей шерстистой спине… – Что же здесь прекрасного? — слышим, читатель, твое возмущение. — Бытие капусты! Уж лучше прежнее проблемное существование, чем…  Может, и лучше. Только дело в том, что нарисованное будущее не состоится. Мы списали его с типовых ожиданий людей, прикоснувшихся к Симорону левым мизинцем правой ноги. И полагающих, что по завершении их боевого задания жизнь вокруг станет — как диета для двенадцатиперстной кишки… Ошибочное представление этих господ связано с тем, что они не знакомы с заветом нашей бабушки Клары. В свои неполные девяносто, не помня уже ничего-ничего, не узнавая никого-никого, она слонялась по квартире, волоча за лапу бывшего плюшевого мишку-зайца, и твердила одно: «Надо что-то делать… надо что-то делать…» Потребность в деятельности. Динамизм. Активность. Движущий стимул для двуногих, четвероногих, сороконогих. Симоронская система не устраняет его, а переключает в иной режим. Вместо беспорядочной суеты — маяты мы побуждаемы творческой инициативой, нескончаемой жаждой открытий…  Бабушка Клара хотела сообщить именно это — просто забыла слова. Мы же, симпатизируясь, вспомнили их. И предлагаем теперь в качестве практического руководства для дальнейшего продвижения по симоронскому фарватеру. До сих пор, фантазируя по поводу своих неосуществленных желаний, ты, дружище, производил различные операции исключительно в голове. Но в обыденной жизни все, что замышляется, воплощается затем при помощи рук. Попробуй пожить хоть денек в наручниках… Можно, не дай бог, лишиться зрения или слуха, но если та же беда случится с передними нашими конечностями, — никакие глаза-уши их не заменят. Исходя из этого, сделаем вывод: самообгон желательно исполнять не только языком, но и руками. Дабы увидеть реальный, материальный эффект своих ожиданий: это нас утолит, утешит куда больше, нежели туманная воображаемая картинка. То есть — будем лепить, конструировать, строить… Вопрос: из чего лепить — из какой глины? Из каких кирпичей строить? Кирпичи и глина — перед носом. Поскольку речь вдет не о реальном жизненном процессе, а о его имитации, оперируем любыми случайными предметами, оказавшимися рядом. Поручаем им сыграть роли объектов, явлений, которые фигурируют в нашем монологе. Примерно так, как в старом фильме «Чапаев» Василий Иванович демонстрировал Петьке дислокацию войск, передвигая картофелины по столу. Для начала — для практикума — возьми какую-нибудь несерьезную свою идею. Например, памятную по первым нашим встречам мечту покататься на ковре-самолете. Раскручивай сюжет, в котором ни одна преграда не помешает осуществить желаемое. Не сиди на месте — двигайся, подхватывая по ходу необходимые аксессуары… Что требуется на старте? Ковер? За отсутствием персидского сойдет, скажем, стол. Оседлали. Взлетели. Без мотора — ни с места? Подребезжи чашкой о блюдце — заработало… Над чем пролетаешь? Над крышами? Цепляешься за антенны? Что ж, убери их с пути — смахни на пол НОЖИ и вилки. Ворона прямо по курсу? Ястреб, орел? Обогни их — подхвати подушку с тахты, запусти в стратосферу… Эскадрилья вражеских истребителей — хотят тебя раскокать? Вот они, в виде стульев: лавируй между ними… Мало, нужен ответный удар? Расшвыряй стулья! Приближается из космоса астероид, целится в тебя… Штурмуй его — лбом в трехстворчатый шкаф! Больше не хочется? Самообгон завершен. Осмотрим «поле брани»: что-то смято, что-то нагромождено… С симоронской высоты все эти предметы вкупе смотрятся как абстрактная композиция-загогулина — ее объемный, «скульптурный» эквивалент. Только вырисовалась она не постфактум, как прежде на бумаге, а по ходу создания этого «поп-арта». Освобожденные от потребности обслуживания вещей согласно их бытовым назначениям, руки автоматически собрали из них конструкцию, совершенно не употребимую в общепите. Здесь уже должен присутствовать симоронский взгляд — симоронский образ… Насколько упрощается осуществление нашей генеральной задачи:
Все бы хорошо, но… не поспешили ли мы с приговором? Глянь внимательнее на свой склад. Для каждой детали нашлось уютное место. Ничто не выпирает, не выпадает… Как это у нас называется? Симпотент!.. Почему так вышло? Да потому, что по ходу строительства ты непроизвольно старался присобачить одно к другому. Помнил о том, что что-то может разбиться, испачкаться… Воспитанный же человек, в шляпе. Хочется, чтобы смотрелось гладенько, как после бритья тройным «жиллетом». Итог — нечто узнаваемое, многократно где-то виденное… Нет, коллега, открытия таким способом не совершить. Патентное бюро отвергнет твое произведение, гонорар достанется соседям с верхнего этажа, которые без всякого предварительного замысла-плана сбрасывают в кучу рюмки и сумки, тапки и тряпки, стамески и занавески… Да еще и сами сверху усаживаются, как Чингиз-хан на поверженные знамена завоеванных народов. Как думаешь, что побуждает нас аплодировать этим ваятелям? Конечно! Их детище — почти то, что требуется. Воспользуйся же их опытом незаинтересованного отношения к имуществу. То есть не строя из него икебану и не громя его намеренно. Ибо, устремляясь в очевидное безобразие, мы ничем не отличаемся от тех, кто предпочитает эрзацный дизайн: лепим того же симпотента. ЧИТАТЕЛЬ. Сложно. Соседям все равно, на чем сидеть — на венском стуле или ящике из-под шмурдяка. Все равно, из какой тары хлебать — древней амфоры или ржавой жестянки. Но как мне забыть обо всем этом? Как увидеть в предметах бескачественный материал для сооружения своей скульптуры? Ладно. Поможем тебе, опираясь на гениальное постижение, сделанное несколько лет назад неизвестным алкашом в пригороде Киева. Мы сидели на одной скамейке с ним и его приятелем, поджидая электричку Приятель капитально тянул жилы из алкаша, рассказывая невнятно какую-то длинную малосюжетную историю. Тот вздыхал, вздыхал, наконец выпустил из себя резюме: «Тупость, набитая глупостью». Лаконизм и точность этого заявления побудили нас, сотворив из него аббревиатуру «ТНГ», рекомендовать к употреблению поколениям симоронавтов. «ТНГ» — взгляд спросонья на свое окружение, когда не распознаешь ничего из того, что знал. Или, если хочешь, — точка зрения новорожденного существа, которому «до лампочки», что здесь, в пространстве, куда оно высовывает свой носик, уже есть машины и шкафы, деревья и птицы, небеса и твердь… Все эти вещи выглядят в его глазах не более чем кубиками, из которых можно выстроить что угодно. Потренируемся? Закрой глаза, раскрутись, как Плисецкая в фуэте… Опиши то, что оказалось перед тобой, как если бы увидел этот предмет первый раз в жизни. ЧИТАТЕЛЬ. Вижу окно — раму, стекла… Оно плотно прикрыто, заметны следы пленки, которой было оклеено на зиму… Это называется — впервые? Чтобы выдать такую информацию, нужно обладать определенным опытом. Ну, представь себе еще, что ты — инопланетянин, понятия не имеющий о функции земных предметов. Хотя, заглядывая в справочник туриста, можешь пользоваться словесными обозначениями деталей, из которых эти предметы сооружены. ЧИТАТЕЛЬ (глядя на то же окно). Вытянутый прямоугольник… Вдоль и поперек его — планки, на поверхности которых кое-где удерживаются фрагменты материала иной плотности и тона… Между планками — прозрачные плоскости. Теперь та же операция, но с несколькими предметами. Например, табурет… ажурная хлебница… тюбик с клеем «ПВА»… пиджак… лампа… ЧИТАТЕЛЬ. Четыре палки, покрытые чем-то блестящим. Переплетение соломок. Маленький бежевый… ну, цилиндрик. А если название не вспоминается, не приходит в голову? В справочник смотреть некогда… Создай свои названия: буба, дуда, мумышка… ЧИТАТЕЛЬ. Две черные дудышки, вмонтированные в желтую куку. Длинная гугуля, наполненная чем-то изнутри… Вот оно — «ТНГ»! Сохраняя в себе это лучезарное неведение, мы разучаемся в обязательном порядке видеть мир таким, каким ему назначено выглядеть общепитовскими законодателями. Разложив его на атомы, можем свободно монтировать из них свои откровения. Прошло два дня. Или два месяца. Или два года. Будем считать, что ты не терял времени зря. Есть ли у тебя какая-то реальная проблема? Обгоняйся и подкрепляй свою речь конкретными действиями. Не сортируя, не перебирая предметы — ведь это сейчас лицедеи, не имеющие своего лица. Переставляй их, двигай, накладывай друг на друга… …Finita la comedia? Высмотри, если хочешь, в этом хаосе ассоциативный образ. Скажем, слева: скамейка кандибобером на столе, пуфик сбоку припека… Похоже на звероящера, несущего в зубах государственный штандарт Средней Карапузии?… Или справа: вилка вонзилась в замочную скважину шифоньера, вокруг веером прочая сервировка… На этот раз — невеста со сверкающим от волнения носом, фата в блестках… Если ты сойдешь с симоронской трассы, одна из этих картинок вернет тебя на нее, повторившись своими очертаниями в том или ином встречном житейском объекте. ПОДНЯТАЯ РУКА. Какая из них лучше, качественнее? Никакая. Загогулистый симпатяга — сценарий, по которому можно снять разные фильмы. Проект, дающий возможность создать строения, не повторяющие друг друга. Все они в скрытом виде присутствуют в нем, проекте-сценарии, — так же как в неказистом куске мрамора прячутся и Венеры с Аполлонами, и крестьянки с рабочими. Характер этих образов не имеет значения, главное — чтобы они были естественно выращены, не навязаны исходному скелету, выпирающему из них всеми сочленениями. ЕЩЕ РАЗ РУКА. Нужно ли все же при создании объемного симпатяги подбирать предметы, более подходящие для изображения его деталей? Вопрос на вопрос. Должен ли актер, играющий роль жука или мотоцикла, обязательно походить на них в жизни? Оперируем, как уже говорилось, любыми вещами: пряниками, стаканами, ботинками, камешками на дороге, шишками и ветками в лесу… От нас, постановщиков этого шоу, зависит, насколько удачно, убедительно выступят исполнители. Если не дотягиваемся до предметов руками (фиксируя, например, на натуре здания, машины, облака, тумбы, клумбы…), даем то же задание глазам. Не любопытствующим, а — творящим, рисующим… ЕЩЕ РАЗ. Вы только что предложили — в лесу… Годится. Уединюсь. Отчего мир так несовершенен? Хочется, чтобы тебя понимали, окружили вниманием… Пусть эти кусты будут моими друзьями, родственниками, коллегами: подойду к каждому, пошуршу ветками — это они сообщают что-то доброе, приятное… Клянутся в верности, дают твердое слово: вот она, эта твердыня — каменная глыба у ног… Глаза их сверкают искренностью, признательностью, льются слезы раскаяния: черпану ведерком воды из озера, орошу травы-муравы… Солнышко осветило все это — красиво… Запомнится надолго. А вам запомнится, господа? МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Впечатляет. ГРАЖДАНКА. Очень даже недурственно. БАРЫШНЯ. Трогательно. ДЯДЯ. Здорово получилось. БАБУЛЯ. Знаете, к горлу комок подступил… Так… понятно. Чем мы тут, Бурланы, занимаемся? Надо в прачечную сходить, потолки побелить, огурцы засолить… Прощайте все. Захлопните книжку и засуньте куда-нибудь на антресоль, в закут. Лет через двадцать случайно наткнетесь… или дети ваши… или внуки… или мыши… ЛЕС РУК. ??????????… Смысл нашей обгонялки — в выходе из игровых обстоятельств, формирующих обманные хотения. В данном же случае выход не состоялся. Обман законсервирован. Нарисованная картина будет умилять созерцателей минуту-другую, с тем чтобы снова опрокинуть их в исходное отчаяние: идеал-то по-прежнему недостижим… МОРЕ РУК!!!!!!!!!!!!!!.. Хорошо, вернитесь назад в чащу-рощу. Соорудите самообгонную пирамиду. И в тот момент, когда травы-муравы оросятся слезами и озарятся солнцем, пусть взгляд ваш, лишенный пелены, увидит не лубочно-опереточный пейзаж, а образец подлинного совершенства. А именно… ГРАЖДАНКА. Мундштук в устах доярки из Вавилона… ДЯДЯ. Двадцать вторая ноздря орангутанга… БАБУЛЯ. Верхнее «до», танцующее на сиреневой ягодице кандидата в депутаты… МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Принцесса, которая подносит ко рту ложечку с кубометром паркета… БАРЫШНЯ. Дневник приора де Лавентюх, записанный на дне ДнепроГЭСа. И все — предметно, лиственно, веточно, влажно, шуршательно… Все процежено через конкретные пальцы строителей. Которым вряд ли уже угрожает сонное будущее, так недальновидно предсказанное в начале данной главы. Ибо вы теперь — заряжены энергией, вы теперь — непоседы, одержимые страстью творения… «НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ!» — не так ли? Искры в твоих очах, читатель, говорят, что и ты там же. То, что плыло, — уплыло. Хотя, к сожалению, слишком оно типично… Человечество тысячи лет надеется, что, показав себе колоритно собственные язвы или румянцы, сумеет что-то с собою сделать. Живопись, литература, театр, кино… А воз и ныне там. Потому что, как Сизиф, не докатываем свой камень до верхней планки. Катим — и подсознательно ожидаем: скоро ли сорвется. Привычное дело. Все так жили, все так будут жить. Но вот в море-окияне, на острове Буяне, собралась партия исследователей, которые мыслят иначе. Камень можно и нужно докатить. Легко и не закусывая. И тогда, достигнув упомянутой планки и обозрев ступеньки своего восхождения, мы не узнаем их. Все это осталось в дымчатом нашем прошлом, да и было ли, братцы, вообще?… Впереди — перспектива новых дорог, непредсказуемых… * * *Еще несколько вариантов предметного самообгона. Представляем проблему образно, ассоциативно, к примеру: «Увядающая ромашка». Запускаем этот образ в череду «мармеладных» фантазий, скажем: – Поливаем ромашку нектаром — смесью утренней росы и выжимки из радуги, она оживает, раскрывается, растет, становится огромной… Прослышав об этом чуде, из Франции приезжает представитель цветоводческой фирмы, ромашку забирают на международную выставку… Там она получает сто высших наград. Изображение ее помещают в свои гербы десятки стран… и т. д. Все это материализуется при помощи случайных вещей, оказавшихся под рукой. В итоге наблюдаем, как всегда, беспорядочный склад. Далее — симпатизация, трасса… Близкий к изложенному способ: используем в сладком самообгоне гиперболизированный образ себя проблемного. Например: мягкий, неспешный пингвин; закипающий чайник с грохочущей крышкой; бельевая веревка, обвешанная одежками так, что гнется, рвется от тяжести,… Предположим, я — «дикий, необузданный козлик». Описываю приключения данного козлика (иллюстрируя действия предметами). Например: – Я расту, превращаюсь в огромного козлищу, мощные рога у меня повсюду: на лбу, на коленях, сзади… Бодаю цистерну с бензином, там образуется дырка, хлещет бензин, вспыхивает… Горят дома, леса… Ношусь среди пожаров, затаптывая ногами-рогами огонь, брызгая на пламя струями слюны… Вот я, разъяренный, красный, бросаюсь грудью на самый свирепый столб пламени, вздымаюсь на его вершине в небеса, рассыпаюсь там фейерверком… * * *Наконец, лепка объемных симпатяг из пластилина, теста, натуральной глины… Или — из собственного нашего тела. Смотри, сколько в нем всякой всячины: руки, ноги, спина, губы, язык… Чем не кирпичи для самообгонного сооружения? Но собой манипулировать трудно: попроси родственника или приятеля поассистировать тебе в качестве «зеркала». Вылепи из него последовательно все, что рисуется в твоих разыгрываемых мечтаниях, дополни декор, если требуется, лоскутами, тряпками… Если детище твое должно издавать какие-то звуки, обучи им помощника. * * *То же можно осуществить с помощью самокуклы — кукольного подобия своей личности. Тельце может быть любым, проще всего изъять его у какой-нибудь тряпичной «Маши», принадлежащей дочке, внучке, племяннице. Или купить такую «Машу». Главное — чтобы кукла была мягкой, маневренной. Замени ее головку своей. С этой целью возьми светлый носок, натолкай вовнутрь вату или поролон, чтобы получился шарик, примерно, с кулак. Нарисуй на шарике свои глаза, нос, рот, уши, сооруди прическу из ниток или кусочка меха. Приделай головку к телу. Затем — проведи с куклой операцию, описанную выше… Полюбуйся созданным тобою симпатягой — в живом или кукольном зеркале, скопируй… Можешь пожить в его шкуре какое-то время, двигаясь, как он, говоря его интонациями, — при этом ты поддерживаешь себя в режиме симпатизации. Лучше действовать в незнакомой среде — там, где никто не разоблачит тебя. К примеру покупаешь что-либо на рынке или интересуешься у прохожих погодой — обратись к ним от имени своего бронтозавра… Качество нашей работы определяется здесь двумя факторами: первый — мы должны быть убедительны; второй — собеседники, не случайно, как ты догадываешься, возникшие на нашем пути, «заражаются» симпатизацией и становятся для нас светлячками на трассе… Бабушка Клара в таких случаях утверждала, что Карл вовсе не украл у нее кораллы: она сама украсила ими Карлову грудь, дабы они пылали, освещая дорогу и ему и ей… Шпаргалка 7Самообгон, исполняемый в воображении, — малоэффективен. Пальцы чешутся в ожидании, когда можно будет перехватить инициативу и осуществить желаемое предметно. Дадим же им работу — проиллюстрируем свое сочинение соответствующими действиями, используя для лепки необходимых по ходу вещей материал окружающих объектов. Оперируя ими как нейтральной глиной, руки наши постепенно освобождаются, очищаются от утилитарного симпотентского опыта, «вспоминают» то, что знали, умели, когда не были еще человеческими руками… Предметная масса, которая была использована в этой процедуре, выглядит по окончании ее как объемная загогулина. Ассоциативный образ, высмотренный в ее очертаниях, является как бы симоронским открытием, которое может стать основой для светлячков, возвращающих нас на трассу. Можем лепить симпатяг из пластических материалов, из собственного тела. Если мы находимся в условиях, где вещи недостижимы для рук (большое расстояние), работаем манипуляторами-глазами. Дистанция, отделяющая от нас предметы во времени, возвращает к работе с воображаемым самообгоном. В принципе, противопоказаний к его применению нет, главное — выход к вещественному симпатяге (рисунок, скульптура, предметная композиция).  Теперь, читатель, ты можешь свободно сдать зачет по трем основополагающим темам симоронской системы: 1. Самообгон, воображаемый или предметный. 2. Создание (восстановление) симпатяги. 3. Наблюдение элементов симпатяги (светлячков) при нисхождении с трассы. Это позволяет перейти к четвертой теме, может быть, самой-самой…  |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
