|
||||
|
|
Глава 5. КУДА ЖИТЬ? ЧЕЛОВЕК И СУДЬБА: НАПРАВЛЕНИЕ ЖИЗНИ  …и каждый раз на закате вдали КАК ЖЕНИТЬСЯ НА СИНЬОРИНЕ РАБОТТЕ В письмах читательских иной раз встречаются словословосочетания, которые хочется тут же сделать названием книги. Смотрите, как четко поставлен вопрос: Куда жить? В какую сторону жить-то?..
Отрадно получать письма не просто проблемные, где звучит житейская самоозабоченность, но и над-проблемные, где просвечивает мысль… Письмо душевно здорового и незаурядного человека. Задается вопросом «куда жить» именно потому, что ему ВНУТРИ — ЕСТЬ куда: незадействованные возможности очевидны и частично уходят, наверное, в фантастические рассказы, которые лишь скромно упомянул. Дефект слуха скомпенсирован внешне, но внутренне еще далеко не совсем: образует некий фантомный барьер — оценочно-зависимостный комплекс в общении. (Такой комплекс легко образуется по любому поводу.) Результат: отставание в наборе важной составляющей житейского опыта, зона незрелости, маячащая угроза одиночества… И пока еще нет, несмотря на относительную успешность, столбового стержня личностной самостоятельности. Как раз ищется… ИЗ ОТВЕТА С ТРЕМЯ ПОСТСКРИПТУМАМИ Николай, спасибо за доверие; мне понравилась большая степень объективности и внутренней собранности вашего самоописания. Уверен, через некоторое время письмо ваше при самоперечитывании, в сложении с новым опытом и перемножении на ч\ю поможет вам самому приблизиться к ответу на превосходно поставленный вопрос… Вы понимаете, конечно, что авторитарно-рецептурный метод тут не годится — нельзя дать инструкцию по направлению жизни, указать: топай сюды, а про остальное забудь. Лишь собеседовательный, совместно-ищущий, диалогический подход может дать плоды, и они еще должны будут вызреть… Ваш собеседник может поделиться с вами своим опытом и пониманием жизни, в чем-то превосходящим, но в чем-то и ограниченным; может увидеть в вас нечто невидимое вам и осторожно предположить: тут у тебя, похоже, зарыт некий дар… А не попробовать ли вот это?.. А вот сюда, пожалуй, соваться не стоит?.. Конечно: куда шагаешь, туда и движешься. Как распределишь бюджет сил физических и душевных, бюджет времени — так конкретно и проживешь. Учитывая, что скорость времени с его течением увеличивается, как быстрота потока, заканчивающегося водопадом… Ты возьмешь только то, что возьмешь, И все же, по самому крупному счету — не в том главное, продолжать заниматься бухгалтерией или нет, писать диссертацию или бросить. Главное — во внутреннем качестве, в смысле любого занятия — в личном смысле, который одновременно есть и вселенский. Тот Самый Смысл… Ответ «куда жить» и зачем — придет изнутри, когда внутри установится тишина. Внимающая Тишина… Постскриптум первый Очень глубинно ваше сравнение человеческого знакомства с обнюхиваньем собак. Однако даже собаки, если приметили, обнюхиваются с разными предварительными установками: то повиливая хвостами, уже уверенные в благих намерениях другой стороны; то настороженно: а не будет ли драки, то с наступательным рыком: смотр-р-ри, я кр-р-р-рутой, то с почтительным равнодушием… Люди обнюхиваются приблизительно так же — а вы видите в «обмене репликами» только пробное фехтование. Не всегда! — И главный обмен происходит не на словесном уровне, не через звуки, а через взгляды, движения И ПСИХОПОЛЯ… Ясно: вы внутренне колоссально преувеличиваете для себя значение того канала общения, с которым у вас трудности, и отсюда такая тревожная самообреченность на мнимую неудачу. Не лучше ли в тех местах, где слух не тянет, сразу весело предупреждать человека, например, такой вот записочкой: «Я плохо слышу. Вопросы, претензии и объяснения в любви прошу предъявлять в письменном виде. У нотариуса можно не заверять… И с улыбкой совать тут же в руки бумагу и карандаш для письма… Постскриптум второй Жениться, вы говорите, страшно. Согласен тысячу раз, жениться страшно и должно быть — радостно-страшно и страшно-радостно, ибо судьбинный шаг… А вот что искать жену еще страшнее — это страшилка фиговая. Да и зачем искать? Общаться — найдется сама, найдется и не одна — только выбирай, отбоя не будет. Постскриптум третий Не-собой становиться не надо, это и так получится если не в этой жизни, то в следующей. А вот стать Собой-вместе-взятым — задача достойная, реальная и захватывающая. Кто у вас там прячется в фантастических рассказах?.. Не вы ли?.. Врач: хочу в пчеловоды — вхожу в Чубайса
Здравствуйте, Коллега. ..не хочу лечить всех подряд… не хочу общаться с теми людьми, которые мне по разным причинам не приятны… Как же я вас понимаю… Нас, случается, попрекают гиппократовой клятвой врачебной безотказности. Но одно дело безвозмездно спасти человека или унять невыносимую боль, другое — тянуть каждодневную лямку врачебной рутины. Не клялись мы, что будем за рабские гроши вкалывать на неблагодарных жлобов. Заниматься тем, что не доставляет удовольствия и не приносит довольно денег, можно либо из каких-то высших побуждений, либо по невозможности, внешней или внутренней, переменить занятие. 90 % людей в нашей стране сейчас работает не по специальности, не хочу зависеть от настроения начальника… А вот начальники, дорогой Коллега, есть всюду, даже на небесах. И единственное спасение от них — стать начальником самому себе. Хоть даже и по линии пчеловодства — стать, например, вослед своему коллеге, независимым врачом пчел. Изучив дело, вникнув… Главное — начальствовать над собой изнутри. Если очень уж обрыдло врачебное дело, то лучше не продолжать себя насиловать — и для пациентов так будет лучше… Я бы на вашем месте подтянул пояс потуже и рискнул махнуть в пчеловоды, ведь вы не старец еще, а медицинскому пролетарьяту терять нечего, кроме своих дистрофических кошельков… Из ответа на ответ Спасибо, ВЛ, насчет пчеловодства я, пожалуй, еще подумаю, взвешу риск. Нужно еще все-таки понять, что я такое… Утром встаю, смотрю в зеркало. Вижу довольно сурового дядьку. Ее так это на самом деле — наоборот, слишком добрым я, слишком мягкий. И нужна маска. Устроился недавно на должность небольшого начальника в системе пансионатов подзаработать. Каждое утро надеваю теперь галстук и… Представляю, что я Чубайс. Как только вхожу в Чубайса — иду на работу. Знаете, помогает. Все получается! Вот только загвоздка: Чубайса я не перевариваю… Профессия-жена и профессия-любовница О том опять же — куда жить, в какую сторону… В этом письме прошу обратить внимание на попутное описание самооткрытия (или, скорей, от-рытия), которое сам человек явно недооценил.
Виктор, знаешь ли, что вопрос твой всеобщ?.. По социологическим данным, сегодня в России, только у трех процентов населения средство заработка является одновременно и любимым делом. Лишь три человека из каждых ста делают что хотят и хотят что делают, работают и живут нераздельно. Во многих странах, во Франции, например, процент таких счастливцев еще ниже — около одного. Неудовлетворенность работой (обратим внимание на историческую общность корней «работа» и «раб»), и не столько материальная, сколько именно душевная неудовлетворенность, есть статистическое правило современной цивилизации и одно из ее глубочайших внутренних противоречий. Порождает и провоцирует массу личных трагедий, неврозов, депрессий, наркоманий, преступности… Этот же конфликт есть один из крупных экономических двигателей. Коммунистическая идеология, дававшая массам торжественное обещание конфликт этот снять («от каждого по способностям, каждому по потребностям»), рабским трудом обманутых масс в миражных лучах свободного труда будущего выстроила империю, на остове коей сейчас живет и не процветает наша нынешняя страна. А лажовое обещание, оно же и обязывание, принудиловка, с большой помощью школьных уроков все еще процветает у нас в подсознании — работа, видите ли, должна быть любимой, а ты должен любить работу. Эдакая взаимопринудлюбовь. Не должна! Не обязана! Не обязан! Не должен! Если поинтересуемся, можно ли жить достойно и быть счастливым, зарабатывая свой хлеб нелюбимой работой, то ответ будет: можно. Хотя и трудно. Примеров много. Вот мой друг А.Б., прекрасный поэт, настолько прекрасный, что его изысканные стихи не могут дать ему и семье даже отдаленной надежды на прожиточный минимум. В совершенстве освоил кормящее ремесло мойщика стекол. Работа грязная и небезопасная, отнимает много сил, то и дело случаются испытания непорядочностью и хамством клиентов. Иногда не выдерживает, запивает… Но семья сыта и одета, семья живет, и живут стихи, промывающие заиндевелые стекла озябших душ… Вот условия достойной жизни при нелюбимой работе. 1) Осознанность выбора собственного или приятие выбора, совершенного судьбой. Как заметил мудрый человек, мы зависим только от того, чему сопротивляемся. Чехов не любил свою работу врача, подчас и ненавидел; но это не относилось к его больным, которым он помогал всегда в высшей степени добросовестно. До конца дней великий писатель вкушал горький докторский хлеб, понимая, что медицина, как всякое дело, исполняемое нехалтурно — не только кормежка, но и жизненная школа, упражнение мозга, тренаж воли, источник питания для души и творчества. «Я всю жизнь мечтал делать, что хочу, — писал Чехов грустно-шутливо в одном из писем, — не получилось. Зато теперь что делаю, то и хочу…» 2) Внутреннее неотождествление или только неполное, частичное отождествление себя с делом и ролью, которые исполняешь, как у того же Чехова, повторявшего, что медицина — это его жена, а литература — любовница. Обеих сумел ублаготворить!.. 3) Создание ценностно-смыслового противовеса рутинно-рабской, подневольной части своего существования — и не только противовеса, но и высокого оправдания. Таким оправдательным противовесом может быть и любимое творчество, и любимая семья, и ребенок, и тысячи всевозможных хобби, и просто жизнь, да, всего лишь возможность жить и встречать весну… Можно ли в наше время, не будучи Чеховым, иметь две профессии: профессию-жену, кормящую и держащую дом, и профессию-любовницу, для души и счастья?.. Ответ: можно. Более того — и профессий-жен, и профессий-любовниц может быть несколько. «Где набраться силы воли, знаний, интуиции, чтобы кардинально изменить свою жизнь? Виктор, а это вопрос, мягко говоря, риторический. Где набраться… Уж во всяком случае не из телеящика, лежа на диване, и не из книжек, в том числе и моих. Как узнать, чего я хочу? Спросить. Хорошо спросить. У кого? У себя. Ты уже открыл в себе Внутреннюю Свободу — узнал, что умеешь хорошо говорить и легко запоминать, ворвался в импровизацию, отпер мозг: «с отчаяния» начал говорить БЕЗОЦЕНОЧНО — пробил блок, перепрыгнул через барьер, НЕ-ЧАЯННО перелетел!.. А что такое «с отчаяния»?.. Ты как-то мимоходом помянул свое тогдашнее состояние, а момент этот крайне важен — момент истины, и его стоит осмыслить и сделать жизненным состоянием. Отчаяние — это когда «пан или пропал», когда готов ко всему, когда будь что будет. Когда себя уже не жалеешь, когда уже от себя свободен. Верно ведь, так?.. Вот и стоит принять такую самосвободу за основу своего сознания и бытия, вжиться в нее — жить отчаянно. Освобождаться от саможалости — и вживаться в жизнь. Мое личное слово для этого еще вот какое — врубаться. Дерзай! Без саможаления!.. Рискуй и не бойся потуже подтягивать пояс, хотя и верно студенты говорят, что работа, как и любовь, приходит и уходит, а кушать хочется всегда. ..найти любимую работу? А вдруг ее вообще нет, и окажется, что мне ничего не нравится?.. Не катастрофа и такой случай, вполне обычный. Работа — только одна из составностей жизни, и ее вполне можно считать просто платой за счастье жить. Сделать любимую физику профессией шансов у тебя очень мало — догнать ракету, улетевшую так далеко… Но вдруг ты хоронишь в себе Эйнштейна?.. Предаваться мечтам на диване — бессмысленно. Подойди ближе к делу — читай не только научпоп, походи на серьезные семинары, пообщайся с профессионалами — быстро поймешь, на каком свете находишься. Если физика как профессия не светит тебе (скорее всего), не расстраивайся: баскетбол может увлекать и малорослого человека… Драгоценно само увлечение: значит, есть у души окно в Смысловую Вселенную, через которое посылается путеводный луч. Следуя за лучом, приближаешься к Источнику Света… Спасибо г-ну Профневрозу! как победить отвращение к работе
Татьяна, с вами произошло то же самое, что время от времени бывает со мной, когда я перебираю дозу приема человеков (не подумайте чего другого). Поставьте только вместо «компьютер» — мозги, душа, потроха… Перезашкаливает. И является господин Профневроз, он же защитная реакция души. Правильная реакция. Говорит, вернее, хочет сказать на СВОЕМ языке примерно вот что. «Опасно сужаешься. Утрачиваешь внутреннюю свободу. Устаешь от рабочей человекозависимости. Заходишь за красную линию, отграничивающую твою неприкосновенную бесценную душу, а с ней и здоровье, душевное и физическое, от того кормящего ремесла, которым занимаешься пускай даже и с удовольствием… Неправомерно отождествляешь себя с этим делом, с его результатом, с вознаграждением, оценочным и материальным — захлопываешь мышеловку…» Зрелый профессионализм мастера в любом деле предполагает встречу и согласие двух Свобод. Одна — Свобода человека от дела, другая — Свобода дела от человека. Все у меня и с пациентами, и в любом деле, хоть в мытье посуды, хоть в игре на фоно, получается классно, когда я понимаю и помню, что Дело делаю вовсе не Я, а только рабочая ипостась меня, которую Я ДОБРОВОЛЬНО на это подряжаю, отпускаю от себя, как религиозный орден — миссионера, как полководец — солдата, как солнце — луч… Я СВОБОДЕН — да, Я свободен от дела, которое мною делается, как метла свободна от мусора, который ею метется… А в то же время я сознаю, что мое Дело тоже имеет волю быть исполненным если не в совершенстве, то хорошо. И та ипостась меня, которая Дело делает — от меня должна быть свободной именно ради Дела. Тарелка — это воля Чистоты поселиться на вогнутой поверхности ради здоровья и удовольствия Господина Желудка. Музыка — воля организованных звуков к их совершенному исполнению, в этом именно смысле она свободна, ДОЛЖНА быть свободна от меня-человека с моим несовершенством. Пациент — воля к здоровью или нездоровью, к счастью или несчастью, живая воля души — жить или не жить — воля, имеющая право на свободу от меня—врача, хотя ему себя и предоставляющая… Посуда не виновата в том, что мне лень и противно ее мыть. Музыка не виновата в том, что я не хочу или не умею играть. Пациент не виноват в том, что он… (вставьте любые эпитеты и сравнения) и что я встал не с той ноги или вообще ни с одной. И компьютер ваш, как чей-нибудь ребенок или хотя бы пес, не виноват в том, что «чужой», а мастеру, видите ли, осточертело работать на дядю… Как говорится, и козе понятно — и я это повторю намеренно-занудно-настойчиво, — что зашкаленно напрягает вас не сама работа, а связанная с нею застойная зависимость от работодателей, их ожиданий и их оценок. Перенапрягается в узком поле ваша самооценка. Но ваша работа в этом не виновата! Вот двуступенный выход. 1. Решительно отвязать, отцепить, отклеить свою самооценку как от своей работы, так и от своего профневроза. Да, невроз есть, но он сам по себе, а я сама по себе. Я классный спец, я большой мастер. Спасибо г-ну Профневрозу за то, что он меня вовремя остановил, вразумил, преподал урок гигиены Внутренней Свободы. Я свободно делаю теперь такой перерыв в работе, какой сама считаю необходимым. Самооценка моя свободна от той мелочи, работаю я сейчас или нет. Я свободно приступлю к работе, когда захочу, уже разотождествленная с ней, внутренне свободная от нее. Я свободна от своей профессиональной роли, которую я свободно сама себе выбрала, как выбирают платье, — свободно же могу и оставить, когда захочу. Я свободна от того, какую оценку мне выставят мои работодатели. Я свободна внутренне от своей житейской нужды в деньгах. Я свободна. 2. Возвратиться к работе — но уже с четким разотождествлением, со спокойным внутренним отстранением от нее. Так великий актер может потрясающе исполнять на сцене свою роль для публики, а отвернув от нее лицо под видом сценического действия, что-то подсказывает партнеру, строит дикие рожи или ругается матом. (Горазды на такие штуки, говорят, были Вахтангов, Михаил Чехов и гениальный Петренко). Очень помогла бы и некая внутренняя рабочая ипостась-личность с другим именем — кто-то вроде моего доктора Дмитрия Кстонова в «Нестандартном ребенке». Пусть компьютерами занимается не Татьяна, а допустим, поселившаяся в ней некая Марина. Придумать ее себе вкусно и весело, придать черты повышенной самостоятельности, ершистого юмора, здоровой стервозности… И еще одно предложение, «ласт бат нот лист». Возвращаться к работе стоит не просто ради этой работы и самоутверждения в ней (деньги само собой), но с некоей СВЕРХЗАДАЧЕЙ — изучить что-то, поставить эксперимент, получше понять психологию чайников, с которыми приходится иметь дело, написать книгу им в руководство, готовить почву для СВОЕГО дела уже на СВОЕМ компьютере… Опять же спасибо г-ну Профневрозу за то, что подсказывает: никакое дело, во избежание гнилостного застоя, не должно надолго застревать на своем уровне, а должно спирально-потоково развиваться — вперед и вверх — на новые витки выходить, на другие орбиты… Ну и за то спасибо, что дал повод нам пообщаться… …вновь одиночество ночное В тот мир, где нет ни молодых, ни старых, ШКАФ ДЛЯ СКЕЛЕТА продолжение Жизни другими средствами
…Такие письма, как это, приходят, как иные известия и погоды, со своей неминуемой частотой. В первые мгновения останавливается дыхание: не ответить — нельзя, а ответить — что?.. Есть у раннего Маяковского утверждение, нелепое и смешное с точки зрения науки и здравого смысла, но истинное с точки зрения поэта, влюбленного и ребенка: Если звезды зажигаются, Звезды не только зажигаются, но и гаснут. И если гаснут — это, должно быть, тоже кому-нибудь нужно?.. Нет горя горше, чем потеря ребенка. (Любимого ребенка, добавлю, ибо бывает всякое…) Ужас потери запределен, когда ребенок — единственный, а родитель (обычно мать) — одиночка, и надежды родить других детей уже не осталось. С точки зрения природной, биологической, выживательно-родовой такое положение представляется полным проигрышем, смысловым крахом жизни. Но — очень важно — сама же Природа такую точку зрения не то что опровергает, но показывает ее ограниченность, неполноту. Особь может служить бессмертию рода далеко не одним только размножением. Не только у хрестоматийно-социальных термитов, муравьев, пчел — но и у таких, более близких к нам зверей, как собаки, львы, волки и обезьяны, — животные, не способные приносить потомство, но могущие добывать пропитание, защищать себя и других, помогать вскармливать молодняк и передавать ему нажитой опыт, наделяются правом на жизнь и даже работают вожаками. Говорить ли о людях?.. О тех многих и многих, кому не дано вырастить своих детей или суждено их пережить, но у кого получалась и получается жизнь осмысленная и достойная, жизнь прекрасная, жизнь не только для себя… Все-то дело в том, что любые подобные и иные доводы для человека, которого постигло несчастье, останутся пустым звуком, если не кощунством. Потеря дитяти — удар по душе ниже пояса, вызывающий дикую, безмерную боль и бездонную депрессию. Представим себе собственную смерть, переживаемую вживую и длящуюся непрерывно… Иногда удается от боли более или менее защититься. Способы психической самозащиты можно разделить на два вида: защита на понижение (потерянной ценности и значимости произошедшего) — и на повышение. Классический грубый пример защиты на понижение — древнегреческий философ (каюсь, имя забыл, да и вспоминать неохота; кажется, из школы киников, циник то есть) в ответ на известие о смерти сына невозмутимо, что-то продолжая жевать, произнес: «Нашли чем удивить, будто я, смертный, не знал, что родил смертного.» Фраза эта и стала тем единственным, чем оный философ обессмертил себя перед ликом истории. Но такой цинизм, когда ценность любой жизни опускается ниже плинтуса, встречается, к счастью, редко, иначе человечество бы давно вымерло. Есть много видов защитных игр, в которых сознание обрабатывает болящее подсознание доводами разряда «все там будем» с большим или меньшим искусством, но достаточно убедительно. Образец высокой защиты на понижение — творчество Омара Хайяма. Кто в малолетстве, кто в расцвете дней, (Рубайя, моя вольная вариация. — В.Л.) Защита же на повышение всегда, так либо иначе, основывается на многотысячелетней, общей для миллиардов людей вере, что смерть есть продолжение жизни другими средствами. Идущая из глубины незапамятной вера в духов, учение о реинкарнации — перевоплощении душ, вера в Бога и в благостность высшей воли, собирающей души, покинувшие тела… Письмо Людмилы, это видно уже с первых строк, — письмо действительно сильного человека, в нем есть сдержанность, собранность, здравость суждений. При всей страшной, совсем свежей травмированности человек настроен не просто выжить и дожить, но решить свою жизнь, как решают немыслимо сложную задачу на приемных экзаменах. (Не особо удачное сравнение, но я все же оставлю его таким, как приступку к более ясной мысли…) Еще почти неосознанно она ищет защиты на повышение. Людмила, я понял, что вы, как человек воистину сильный духом, ищете не обезболивания, не утешения и забвения, а осмысления произошедшего. И хотите жить дальше, а не доживать. Жить со смыслом. Достойно. Именно так мне слышится ваш вопрос «почему», так хочется его понимать — а не как поиск вины, своей или чьей-то, или каких-нибудь кармических наворотов. Опыт многих и многих сотен подобных историй, прошедших через меня, убеждает: люди склонны искать, находить и безмерно преувеличивать личные, частные причины своих несчастий (а такие причины бывают, нельзя этого отрицать) — и преуменьшать или вовсе не видеть причины внеличные, общие. Землетрясение, эпидемия, ураган, война, авиакатастрофа, теракт — «почему, за что, почему именно мне такое?» — вопрошает, рыдая, мать, потерявшая ребенка. Рядом рыдают, произнося те же слова, другие… Автомобильные инциденты тоже относятся к числу безликих смертоносных стихий, собирающих свой оброк, уносящих людские жизни — какие попало, без выбора — в точности так, как происходит при террористических актах, когда единственной внятной личной причиной со стороны каждого погибшего служит лишь то, что он оказался именно в то время в том месте… Найти что-то еще — реально предрасположившее, подтолкнувшее к несчастью или нечто мистическое, кармическое, роковое — может быть, можно. Но стоит ли?.. «Почему» прошедшее, совершившееся мы изменить не можем. А вот «зачем» — тоже «почему», но не причинно-следственное, а смыслообразующее, обращенное не назад, а вперед — можно если не изменить, то создать. В настоящем и будущем востребовано наше участие. «Как выйти из этой ситуации!?» — эти слова мне показались не совсем теми, какие вы хотели сказать… Понятно — когда прошел только месяц и столько еще немоты, кричащей и кровоточащей, подбирать слова трудно… Думаю, вы хотели спросить, не как «выйти», а как войти в состояние возможности жить. Есть примеры, и разные… Я близко знал Александру Иосифовну Розанову, которой довелось пережить любимого мужа (Сергей Григорьевич Розанов, замечательный писатель, автор знаменитой детской книжки «Приключения Травки»), потом единственную и любимую дочь Лялю, ушедшую в самом расцвете (Ляля тоже была прекрасным писателем и поэтом), и, наконец, обожаемого единственного внука Митю, еще мальчика… Все трое погибли от роковых неизлечимых болезней. После череды этих потерь А.И. жила до преклонных лет, и ни один час ее полной страданий и все же счастливой жизни не был пустым. Режиссер и педагог, она до конца дней руководила детско-юношеским студийным театром, ставила спектакли, учила и поднимала юную поросль; вокруг нее с утра до ночи крутился разнообразный, загадочный, смешной, трудный, веселый, хороший народ… Когда ушли все родные, А.И. написала книгу воспоминаний, в которой постаралась их воскресить. Это удалось: в каждой строчке — живая речь, живые переживания, день за днем — вся жизнь вместе… Неутолимая боль и тоска по любимым существам преобразовались в творческий поток, согревший не только саму А.И., но и еще многих, знавших эту семью, и стал маленьким, скромным, но уникальным литературно-историческим памятником целой эпохи. Но боль и тоска не унялись, не утихли… Помню наши долгие ночные беседы (я часто уходил из этого многолюдного дома последним). А.И. была по мировоззрению атеист, свято верила в коммунистические идеалы. Когда судьба сделала свое, А.И. тоже нужно было найти «почему» и «зачем», точки опоры и смыслы — не только жизни, но смерти тоже… Догматы марксизма и материализма для этого не годились: они не могли дать умопостигаемого обоснования трагической нелепости смерти и разлучения родных существ. А главное, не оставляли ни малейшего просвета, ни лучика надежды на продолжение жизни другими средствами и возможную встречу… Но и религиозные представления не решали страшной загадки. «Если есть Бог, как он это допускает? Зачем ему это? Зачем убивать хороших людей, губить невинных детей, оставлять жить одиноких старух, дозволять процветать мерзавцам?..» Я не пытался приобщить А.И. к вере в Бога (хватало своих сомнений и неразрешимых вопросов…), но видел, что она сама ищет веру, что без нее уже просто не может жить. И мы стали спутниками-сотоварищами по вероискательству… Обоим, к великому счастью, далось главное: не логическое понимание, а живое чувство — сказал бы я, чувствознание душевного бессмертия, вот этого самого продолжения жизни другим средствами. Нам не нужно было доказывать друг другу, что наши любимые, уйдя из своих тел, перешли в иное, не плотское, но реальное существование — и даже ТЕМ БОЛЕЕ реальное, что они живут не просто лишь в нашей памяти, тоже смертной, но в другой действительности, в другом пространстве-времени, отделенном от нашего, но с нами все-таки связанном — живут в живой вечности… Слова неубедительны, зато чувствознание — вполне ясно, и его для А.И. оказалось достаточно, чтобы, пройдя сквозь невыносимые муки утрат, довершить подвиг своей жизни. Вера, придававшая ей силу жить дальше, выражалась всего лишь двумя словами: встретимся Там… …А я думал: когда человек теряет все дорогое, остается при этом жив и болящая душа бодрствует — не знак ли это, что смысл жизни не может быть ограниченным, не должен суживаться исключительно на ком-то или на чем-то, даже наидрагоценнейшем, а может быть только в-ключительным — бесконечным?.. Жизнь Александры Иосифовны явила образчик чительности: разомкнутое, безграничное служение делу, творчеству и любви. Она не знала о всеединстве — она его осуществляла. Вернейшая жена, горячейшая мама, преданнейшая бабушка, она любила и опекала еще уйму людей — своих ребят-учеников, друзей Лялиных и Митиных, друзей этих друзей… Жизнь-поток, жизнь-порыв, жизнь-полет. Участие в нем Сергея Розанова, Ляли и Мити и после ухода их само собой разумелось и было — я свидетель тому — физически ощутимым… …Людмила, мое вам пожелание: не пытайтесь сразу непременно чем-то заполнить эту пустоту, которая образовалась в вашем доме и в вашей душе. Живите так, как вы жили бы, если бы дочь ваша была жива и видела, как вы живете. Постройте жизнь дальше так, как она в лучшем своем состоянии пожелала бы вам. Жизнь вернется и заполнится постепенно сама, если поверите, что душа бессмертна, что Там вы сможете снова встретиться и что каждый миг, проведенный здесь, Там что-то значит… Пройдет некое время, и боль, хоть и не ослабнет, сделается совместимой с радостью бытия. Смыслы жизни неисчерпаемы, и пока мы живы, всегда есть что и кого любить и к чему стремиться — душа подскажет… Прислушайтесь, не боясь тишины… Меня обманули… Этот пожилой (?) человек получает мои интернет-рассылки и время от времени пишет мне, подписываясь псевдонимом Гранд (я для верности изменил его ник еще на один). Обычно письма Гранда очень живые, возбужденные, иногда даже сердитые и саркастические, а иной раз поэтичные и немного сентиментальные… В отличие от большинства Гранд никогда не просит меня о помощи или поддержке — напротив, склонен при случае кого-то поддержать сам, даже отечески поучить, распечь, меня в том числе… Окно в свою жизнь не распахивает; из того немногого, что рассказал, похоже, что живет одиноко, хотя общается со многими, многим нужен. Доктор наук, профессор, преподает в вузе. На рассылку, где было опубликовано предыдущее мое письмо, сразу откликнулся.
Гранд, конечно, все вместе и будет, и есть… А можно через книгу — на «ты» (так естественнее)?.. Пишешь пронзительно, твоя осенняя ностальгия мне более чем понятна, но что тебя обманули — неправда, Гранд. Вам ничего не обещали, Господин Взрослый. Детеныш, ты обманываешь себя сам. Упорно не взрослеешь, малыш. А ты стареешь, взросляк. Точней: позволяешь себе стареть — уставать, запыливаться, засыхать — как та крона под окном… Этой весной любимое твое дерево снова зазеленеет. А ты — как захочешь и как сможешь. Некая подслеповатость, Детеныш… Доля духовной распущенности, замешанной на самолюбовании и неудовлетворенных амбициях, Господин Взрослый… Эка невидаль: с обретением жизненного опыта люди становятся все более понятными и предсказуемыми. А как же иначе?.. Но если смотреть пристально, если вникать, если не отрекаться от стебельков неповторимых нюансов на грубых булыжниках общей схемы… «Полтакта в пьесе» (мироздания?) — мощный образ, но сильно преувеличенный. Твой покорный слуга претендует на четверть ноты, это знаешь как много?.. Все идет по кругам, да, а ты думал — как?.. Покуда Земля вращается вокруг оси и вокруг Солнца, все будет совершать соответственные кругообороты. Все бытие ритмично-циклично, и сердце твое тоже. Жить — идти долго?.. Да, бесконечно долго, малыш. Не так уж долго, взросляк. Совсем чуток, старикан. Знаешь, почему время скудеет?.. Потому что держишься за себя и потерял любопытство. Жить — идти непонятно куда?.. Да, непонятно. Как в Космосе. Какая в этом трагедия? Это ведь интересно. И если есть крылья, зачем дорога?.. Признаюсь тебе: давно уже и все чаще я всматриваюсь в происходящую вокруг и совсем рядышком жизнь как бы оттуда — из иномирия — так, словно меня в этом мире больше нет, верней, уже нет в качестве непосредственного участника — в чувственно воспринимаемом, зримо-осязаемом состоянии. Но в другом виде — неощутимо-проникающем, соприсутствующем — все-таки есть, не может не быть… Понимаешь?.. Не может не быть — я буду, ты будешь, и все-все — были, будут и есть… И вот оно, главное, Гранд. Я обнаружил, что любить мир-без-меня несравненно проще, чем мир-со-мной, — сладостно-легко любить, тихо-радостно… Веришь?.. Кри-Сме Как говорить с ребенком о смерти? Письма-вопросы, подобные трем нижеследующим, я получаю примерно с тою же регулярностью, что и вопросы о том, как быть, когда бросил муж, когда изменила любимая или когда не складывается карьера. Ответить спешу сразу — почему, легко догадаетесь…
Л.А., подобные настроения посещают почти каждого ребенка, потом сами собой проходят и забываются; но если они устойчивы и непреходящи, особенно у такой малышки, это уже требует повышенного внимания со стороны взрослых… Возможных причин две, и они друг друга не исключают. Либо в семье все-таки не такое уж благополучие и есть какой-то неявный конфликт или напряженность между родителями, или между вами и родителями (кстати, почему пишете именно вы, бабушка, а не мама с папой, и что они думают по поводу происходящего?) А вторая возможная причина — особость, необычность ребенка. Может быть, ярко выраженный меланхолический темперамент, чрезвычайная чуткость и ранимость души при раннем умственном развитии… Похоже, у девочки вашей есть и страхи, и признаки депрессии («не хочу жить… хочу, чтобы меня закопали в землю…»), но судить об этом наверняка не могу — письмо не дает достаточной информации. Чтобы советовать обоснованно и конкретно, психотерапевт должен получить подробное представление об атмосфере в семье, о взаимоотношениях между всеми ее членами, о характере каждого и о стиле взаимоотношений с ребенком, о характере и особенностях развития самого ребенка, начиная с зачатия… Где же родители, почему они не проявляются?.. * * * Ответа на свой ответ я пока не получил; это укрепляет меня в предположении о какой-то напряженке в семье, где бабушка явно на первой воспитательской роли, что само по себе не плохо, но… Где родители?.. О случае довольно похожем сообщает мама пятилетнего мальчика.
Алена, ваш сын проходит обычную стадию знакомства с реальностью, которая включает в себя и реальность смерти. Смертность как свойство жизни, как принадлежность собственной жизни — когда-то и мы с вами столкнулись с этим впервые… На эту тему я кое-что писал в «Нестандартном ребенке» и других книгах, в рассылках, но сколько чего ни напишешь, все будет мало и неудовлетворительно. Немудрено: все силы разума и души человеческой с тех незапамятных пор, как человечество начало себя сознавать, бьются, как волны о каменный берег, об эту мучительную данность, непостижимую тайну предела бытия, всепреходящести, всеконечности (и себя включая) — тайну вечной невечности… Сколько ни напридумано вер в жизнь бесконечную, версий возможного бессмертия — и переселение душ (реинкарнация), и царствие загробное с его разными небесными, подземными и еще какими-то помещениями, и переход бытийственной информации в антимир и обратно, и возврат времен в циклах пульсирующей вселенной, и перспективы клонирования, и заморозка, и прочая, прочая, — все в лучшем случае боль смягчает, но утолить не может; все если и достаточно обнадеживает, то недостаточно убеждает; все ужас небытия вроде бы прогоняет или отодвигает, а он лезет обратно, лезет отчаянно… Со всеобщей смертной обреченностью, с приговоренностью — давайте для простоты и доступности назовем ее, что ли, Скелетом — каждый родившийся встречается в одиночку, голеньким и беспомощным, бесконечно глупым… Да, травма первой встречи просыпающегося сознания со Скелетом для нормально развивающегося ребенка практически неизбежна, все дети переживают ее по-разному, одни раньше, другие позже, одни острее, другие — мягче. И все или почти все — раньше или позже, легче или труднее — находят какой-то способ внутренней защиты, точней, способ сосуществования — некий шкаф, куда этот самый Скелет более или менее благополучно запихивается, до поры до времени… Все человеческие состояния (и не только детские), когда Скелет оказывается вне шкафа (или человек сам в свой же скелетный шкаф залазит, так тоже часто бывает), я называю Кризисами Сознания Смертности, сокращенно: Кри-Сме, и таких Кри-Сме, в разных масштабах, каждый в жизни переживает, по моим подсчетам, самое меньшее, три, а самое большее — семь. Как правило, Кри-Сме именно из-за своей мучительности быстро и благополучно минуют, более того — помогают подвижкам в развитии, продвижению к зрелости души и ума. Лишь немногие застревают в них на долгие годы, и таким несчастным, конечно, не позавидуешь… У вашего Никиты первый Кри-Сме протекает в довольно острой форме, граничащей с депрессией, — это, кстати замечу, признак незаурядности мальчика. Сразу произнесу ключевое слово, содержащее в себе всю возможную от вас помощь ребенку. Оно вот: ВЕРА. По минимуму — верьте хотя бы лишь в то, что он справится сам. Верьте, что боль скоро смягчится, а затем и пройдет, минует — найдется какой-то шкаф для Скелета, как и у нас с вами, как у наших родителей… Жизнь должна продолжаться и наполняться жизнью!.. Если бы предки наши и мы вслед за ними не помещали свои Скелеты в шкафы — каждый в свой, — жизни и нас с вами не было бы вообще!.. Чем убежденнее сами вы поверите в преходящесть Кри-Сме, тем быстрее он и пройдет у ребенка, тем быстрей отыщется или построится шкаф для Скелета… Теперь чуточку насчет самого шкафа. Кем бы вы ни были по убеждениям — атеистом или человеком религиозным, материалистом или наоборот, или ни тем ни сем, человеком промежуточным, растерянным и мятущимся, как сегодня многие, — вы легко со мной согласитесь: голую, тупую, бессмысленную смертную обреченность в сознании ребенка необходимо заменить чем-то, иначе… Ну ясно, картинку непристроенного Скелета уже имеем. И видим, что сам ребенок уже пытается для него свой самодельный шкафчик из подручного материала соорудить. Ищет ВЕРУ, а для начала — хотя бы надежду на возможную веру…. Помогите же ребенку понять смерть не как полное исчезновение и небытие, а как продолжение жизни другими средствами, как бытие другим способом, другим ОБРАЗОМ — как переход в другую жизнь, в иной мир — и мир не разлучающий, а соединяющий! — мир, где все ушедшие, любящие друг друга, снова встречаются, пусть и в каком-то совсем новом облике… Только не надо здесь ничего категорично догматизировать и нарочито выдумывать — ваш ребенок все допридумает сам — себе соразмерно-созвучно или задаст нужные ему самому вопросы. Сам выйдет и на живое, естественное ДЛЯ НЕГО представление о высшей ведущей силе бытия, именуемой Богом… Мы нашей семилетней Маше с четырех—пяти ее лет говорим примерно вот так: «Маша, мы тебе не можем точно сказать, как мы будем жить ТАМ, после ухода из ЭТОЙ жизни… И никто не может этого точно сказать, потому что жизнь как река — течет только вперед, течет все дальше и дальше… Там, дальше, может быть, река нашей жизни впадает в какую-то другую реку или целый океан — пока не приплыли, еще не знаем… Много, много людей с давних пор верит, что ТАМ, дальше, есть другой мир, что жизнь не заканчивается. И есть свидетельства этого — в снах, когда тебе снится ушедший, а иногда в ощущении присутствия наяву… А как ты сама чувствуешь, где сейчас наша ушедшая бабушка Клава?» — «Я думаю, она — вон та звездочка на небе. А другая — это бабушка Тома… Папа, а я теперь легко тоже пойду к Богу, потому что там у него я встречусь с любимой бабушкой…» По небу облачко плывет, другое за собой зовет, Спросим себя: к чему мы приходим сами в отношении к ЭТОЙ данности? И к чему стремимся? Чего если не от мира и Бога, то от себя хотим?.. Мой себе ответ вот каков. По верхнему пределу, по максимуму: хочу постичь тайну смертности и обосновать свою веру в бессмертие реальными фактами и здравыми доводами — превратить веру в знание и передать это знание другим людям. На самую малость, это уже, мне кажется, получается… А по минимуму — хочу надежно держать Скелет в своем личном шкафу, чтобы не мешал жить, покуда живется. О смерти либо не думать, либо думать спокойно и плодотворно, хорошо думать. Отчасти получается тоже… Пересылаю для сравнения недавнюю переписку с одной мамой на ту же тему.
Полина, спасибо за напоминание о сверхважном вопросе. Думаю над ним целую жизнь… Вопрос не детский, а взрослый, взрослее некуда, и помогать отвечать на него нужно прежде всего себе — а уж потом ребенку, ему ведь проще поверить в то, во что верить хочется… Да, маленькие, с одной стороны, беззащитней, а с другой — лучше защищены от непосильного, чем большие. Вот почему, думаю я, нам, взрослым, играя роль себя — взрослых по отношению к ребенку, не стоит слишком уж заигрываться и всегда автоматом брать на себя естественно навязываемую ребенком роль отвечальщика, эдакого эксперта, наместника бога… Начинать отвечать на вопрос ребенка с подробных вопросов себе: «А я — я об этом что знаю и что думаю? Что хочу думать, во что верить?.. Имею ли какую-то определенную точку зрения на вопрос о смерти или это для меня тоже вопрос открытый, вопрос больной, вопрос страшный?.. Не убегаю ли я от него?.. (Да, убегаешь, конечно же… Но теперь уж не убежишь — на тебя смотрят беспомощные детские глаза…» Сначала искренность перед собой, потом искренность перед ребенком. И разговор — на уровне, если не самом понятном, то хотя бы наиболее безопасном… Если вы верите, если хотя бы только ХОТЕЛИ БЫ ВЕРИТЬ, что какая-то иномирная жизнь после смерти есть, то, конечно, очень хорошо будет попытаться в доступных словах и образах передать эту веру — или ВОЗМОЖНОСТЬ ВЕРЫ — ребенку. Преподнесение может быть шуточным, полусказочным — как в фильме «Мой папочка — привидение»… Можно особенно не смущаться, ведь и простую земную правду ребенок охотно преобразует в сказку. Ну, а если атеистически-материалистически (а может быть, садомазохически?..) непререкаемо убеждены, что смерть — это полный и безвозвратный, абсолютный конец всему, полное уничтожение… Будем отчетливо понимать: мы целиком ответственны за тот риск, которому подвергаем душу ребенка. Всякое приобщение ко всякому убеждению, если душа беспомощна, если еще не развито критическое сознание, — есть насилие, неизбежное. Будет ли оно благотворным или злотворным?.. Не знаем — но отвечаем… Что до меня, то я даже с самыми маленькими всегда предпочитаю собеседование и совместный поиск ответов, нежели внедрение каких-то идей. И стараюсь принимать во внимание, что ребенок, как и все человечество в период своего детства (подзатянувшийся), — существо, по натуре первично верующее, боготворец — для него все живо и одушевлено, все обожено, даже камни имеют души… Хорошо помню, как мой четырехлетний Максим мне сказал вдруг ни с того ни с сего, увидав камушек на дороге: «Папа, когда я жил раньше, я был вот этим маленьким камушком»… Так он это сказал — словами не передать, — что я поверил ему… И сугубый материалист может найти лазеечку в относительное бессмертие через реальность бессмертия родового или информационного, на уровне клеток, генов… (Даже клетки воды некую память имеют — доказано!) Иногда полезно спросить у малыша: «А ты как думаешь?» с подтекстом «Как тебе хочется, чтобы было?» Вы представить себе не можете, сколько чудесных истин дети могут поведать нам, так называемым взрослым! Только слушать их уметь надо, учиться слушать… Тайно бытие: Океан Невидимых Снов… АВТОРИТЕТЫ НА МЕДОСМОТРЕ С детства завидовал простожителям. Глупо, до идиотизма завидовал. А кто такой простожитель?.. Мой пес? Нет, не простая это собака. На своем уровне СМЫСЛОЗАВИСИМАЯ. Игрек, бывший сосед, стоматолог?.. Портрет: пол мужской, возраст цветущий, наружность гладкая. Характер уравновешенный, жизнерадостный. Живет один, любовниц меняет. Богатенький. Четыре жены разбежались. Одна ушла к богатенькому помоложе, другая к бедному, но поинтереснее, третья с собой покончила, четвертая умерла от рака. Дети пристроены. Свою философию Игрек однажды, подвозя меня в своем новеньком мерседесике, изложил в двух словах: никакой философии. Главное, он добавил, зубы вовремя протезировать, тогда и желудок в порядке… Еще особенность: грабят его регулярно. На моей памяти восемь раз. И с пистолетами, и вязали, и в ванной топили, и хоть бы хны. Я, шутит, привык, уже без этого не могу, это мне как лечебные пиявки. Ну вы молодец, говорю, завидую. А чего, отвечает, завидовать, лучше приходите, я вам такой протез… Нас — тех, кому просто жить не в кайф, по моей прикидке, приблизительно полчеловечества: смысловиков, смыслюков, смыслят, смыслюг, смыслачей, смысволочей, смыслопатов, смысликерсов, смыслозавров… Нас, может, и больше, но мы прячемся. Погибаем от одиночества. Умираем со скуки. Курежка, пьянство, наркотики… Кончаем с собой самыми нелепыми способами. Калечимся, гробим друг дружку по причине любви… Так действует неосознанная жажда Смысла, она же нереализованная смыслозависимость. У простожителя-пустожителя этой зависимости не наблюдается. От желудка или от пениса — дело другое. Почуяв однажды, что простожитие — штука для нас смертельная, — мы, смыслюки, тоже спешим ухватиться за любой суррогат. От чего бы позависеть?.. Чем бы себя изнасиловать?.. Захотеть снова пожрать?.. Снова напиться, трахнуться, набить морду, получить Нобелевскую, на Эверест сходить, в туалет запроситься сильно?.. Когда тебя имеет судьба — это ж так классно! Не надо думать о заполнении этого чертова духовного вакуума. А когда самому приходится искать Цель своих целей, Смысл смыслов — его еще именуют убитым словечком «идея», — это уже выше крыши!.. Мы — дети, которые, когда сыты, согреты и выспались, только и делаем, что придумываем себе желания — чтобы сгущаться вокруг какого-нибудь стерженька, чтобы не распадаться. (Мой пациент, наркоман, выдавил как-то на ломке: душа — болящая пустота, на х… она нужна!..) Вот в организме у нас все устроено честь по чести и никто особо не рыпается. Хорошо быть каким-нибудь кровяным шариком. Рождение твое, жизнь и смерть — все запрограммировано и подчинено Цели — поддержанию жизнедеятельности и продлению рода. Живешь как по нотам. Смерть — высший миг… Наш брат-смысленыш не хочет быть просто зависимой частью целого, какого бы то ни было, а желает и сам быть самоценным целым. Желает, чтобы то большее Целое, которому принадлежишь (семья, род, команда, нация, страна, человечество, дело, истина, мировой дух), подавало обратную живую связь — знаки и своей зависимости от тебя. Желает и нужным быть, и определять, как со своей нужностью поступать, — хочет, то есть, и зависимости, и свободы одновременно. Противоречие!.. Несколько писем, далее следующих, не очень выстраиваются под одну тему — у каждого свой поворот и акцент — но одно общее есть: этот вот гложущий и сосущий, непонятно куда зовущий смысловой вакуум, эта неосознанная — или уже и осознанная смыслозависимость, эта самая болящая пустота… Вся моя жизнь — дом без хозяина…
Анджела, и в самом деле по первости смотрится ваше состояние как неврастения и истероидность. ..много раз спрашивала себя, хочу ли я вести себя иначе, и ответ — НЕ ХОЧУ! А вот тут что-то не сходится. Если «не хотите иначе», то кто же и зачем написал мне это письмо?.. Другое дело, хотите ли измениться, приложив собственные усилия, или надеетесь, что кто-то или что-то нажмет в вас другую кнопку… Фрейда читали? А Берна? Буйствует у вас фрейдовское «Оно», примерно то же, что берновский внутренний ребенок. На его ролевую кнопку нажимает ситуация, в которой вы живете. Любыми средствами я пожелал бы вам с мужем и ребенком в скорейшем будущем отделиться пространственно от родительской семьи. Тогда есть шанс, что проснется в вас спящая летаргическим сном взрослая личность. Но и сейчас, пока уйти некуда, можно многое изменить. И лучше даже — начать из наличного. Как повысить психический болевой порог, отстроиться от ситуации… Ложный вопрос. Ответить можно было бы: пейте таблетки или водку, в лучшем случае занимайтесь тонопластикой по моей книге «Ближе к телу». Но вам не отстраиваться надо, а достраиваться до человека в себе. Я сорок лет прожил в большой семье внутри огромной восьмисемейной коммуналки, все жили в одном коридоре с общей кухней, ванной и туалетом. Потом коммуналка осталась позади, родительская семья повымерла… Наступили годы, в сравнении с которыми прожитой коммунальный, как тогда ощущалось, ад, показался раем. «Что имеем, не храним, потерявши плачем»… Как можно чаще вспоминайте: все те, кто вас сейчас раздражает, одни раньше, другие позже, уйдут из вашей жизни, уйдете и вы, это совершенно определенно. Мы все проходим, все временно друг дружке сопутствуем. Краткое время для жизни вместе… Зачем портить его?.. И почему бы не украсить цветами радости?.. Судя по многому, в вас бурлит творческая натура, возможно, вы интересная художница или актриса… Вот и постарайтесь направить бесовский свой эпатажный заряд в созидательное русло: выдумывайте игры с сыном, сочиняйте приколы, дурачьтесь весело, а не зло, пойте, пляшите, устраивайте цирк, детские спектакли — вот чем вам нужно заниматься!!! Уверен, все это у вас получится — и прямо с сегодняшнего дня!.. Пожалуйста, напишите мне и побыстрее, как это будет выглядеть и каково будет самочувствие.
Анджела, по жизни вам нужен не психоанализ, а синтез — в смысле: душесобирание, собирание себя — духом… Теперь у меня уже нет сомнений, что по призванию вы художница. Но призвание пока вами предается и мстит за это… Вернитесь к нему, и оно простит вас и исцелит! Путь к спасению — сделать творчество жизненной доминантой, ценностью номер один в действии. Рисуйте, пишите. Задумывайте и осуществляйте художественные проекты. Это само все поставит на места, все выстроит и — если углубится, то, как вы говорите, до дна достанет и накачает вас уже своей силой. Умерит и неправомерно раздутую значимость мужского сословия и зависимость от него. Побудит дальше учиться в самом глубоком смысле, потому что творческий человек — это вечный ученик и все более ученик. Повысьте свою зависимость в ранге! Осознанно станьте смыслозависимой! Этим вы себя и излечите от раскачки маятника мазохизма в личной жизни, оборачивающегося садизмом в жизни семейной… Не могу что хочу, не хочу что могу…
Еще один пример скрытой омежности, поддерживаемой отсутствием жизненного направления — КУДА ЖИТЬ — и присутствием неосознанных зависимостей, о которых я и пишу в ответе. Василий, ошибка сразу видна: отрицательный самонастрой, он же самонеблагодарность. Что ж ты вдалбливаешь себе в душу, что ты «безвольный», «ничтожный»? Ведь отслужил на флоте, не помер, не застрелился, не сбег — какая-то воля для этого требовалась?.. Чуется даже и лукавство твое какое-то перед собою самим, когда говоришь, что не ставишь цели, потому, что «такой безвольный все равно ее не достигнет». А ты все ж поставь ее сперва, цель — и посмотри, проверь: вдруг и волю пробудит ненароком? Так ведь и бывает обычно. И вникни попристальней: что тебя тормозит?.. Страх перед усилием?.. Перед неизведанным трепет?.. Дерзни! — глазки боятся, а ручки делают!.. И цель, и воля у каждого есть, как есть сердце и легкие. Вопрос только: на что направляются и согласованы ли между собой? Если нет цели осознанной — значит, есть неосознанная, она же зависимость. Если отказывает воля сознательная, значит, действует бессознательная — она же, повторяю, зависимость!! — и стоит срочно подумать, к какой цели эта скрытая воля стремится…
Воля, подтекстом сквозящая из твоего письма, хочет дорогой жизни по романтизированным дешевым образчикам, взятым из телеящика. «Достичь большого» измеряет деньгами, имуществом, сортностью потребления. Стоимостно-товарный подход и к себе… Переводя в другую терминологию: подсел на потребиловку и на престижность, она же оценочная зависимость. И завис… Знания и умения, просвещенность, внутренний рост в твой жизненный прайс не входят, хотя о «воле» тоскуешь. Неосознанная цель — «Иметь», а не «Быть». Путь к «Иметь» через «Быть» как жизненный вариант не рассматривается, а зря. Один мой читатель, долго считавший себя, как и ты, безвольным ничтожеством, однажды решил наплевать на свою самооценку, за полгода голодной и непрестижной жизни рассчитал бизнес-проект, потом взял кредит и за два года развернул дело… «Гляжу на окружающих и удивляюсь их довольству однообразной и скучной жизнью». Да кто же это вполне доволен своей жизнью? Внимательно ли глядишь?.. Начинать изменять судьбу надо с протирки глаз. «Посоветуйте, кому верить?..» Этот парень написал мне тоже вскоре после армии, и мотивы перекликаются с отслужившим на флоте… Написал эн лет назад (цифру намеренно не ставлю, она будет расти, суть останется) — и получил мой ответ. Через некоторое время написал снова… Сейчас это преуспевающий деловой человек, отец семейства, не беспроблемный, но и не потерявшийся в жизни, а мог бы… Вот первое его письмо почти без сокращений, с небольшой правкой.
Иван, письмо твое — не сказал бы, что очень частый, но и не редкий образчик того, что я называю вопросом о Направлении Жизни, вопросом «Зачем». Столько заглавных букв потому, что вопрос этот самый главный для судьбы, здоровья, счастья, для всего, вместе взятого, — и самый трудный для ответа, тебе это уже понятно — Вопрос Вопросов. Поиск смысла существования, идеи своего бытия выражает твоя просьба: «Посоветуйте, кому верить, к чему стремиться?» И сразу же останавливаю готовые уже сорваться с пера слова… Хороший мой человек, 26-летнему нельзя это советовать, нельзя даже и 6-летнему. Такие советы всегда ложны, даже когда верны. Потому как значит это — дергать за стебелек, еще не выпроставшийся из зародыша, тянуть вверх насильственно и тем загубить. Только изнутри вера и жизненное устремление могут вырасти — изнутри собственного существа. И уже растут! — знай вот об этом и верь этому всего прежде. Верь, что растет в тебе Новый Человек — и очень хочет, желает, стремится расти. С чего вдруг молодой, здоровый, красивый малый, вместо того чтобы зашибать деньгу, трахать девок и жадно-бездумно вкушать разные прочие прелести быстротекущей жизни, так сокрушенно обвиняет себя в пустоте, мелочности и несерьезности, так стыдится себя, хоть стыдиться вроде бы нечего? Почему и зачем хочет — хочет же! — бросить пить и курить, хочет учиться и развиваться?.. Что или кто в нем не дает ему быть просто самцом, просто хлыщом, хищником или потребителем, живущим «здесь и сейчас»? Кто или что зовет в какие-то неясные дали?.. Однажды, помнится, друг-альпинист, по профессии физик, сказал мне: «А знаешь, Володь, слова песни «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал», несут прямой физический смысл. Горы имеют поле, горы тянут, магнитят, зовут. Вершины, на которых ты не был, о которых даже и не слыхал, дают некую информацию о своем существовании… Да, представь — я примерно за три-четыре месяца, а то и за полгода перед каждым новым маршрутом вижу его во сне в довольно точных деталях. Когда иду — узнаю…» …на всех углах и перекрестках, …Так вот — «что-то неодолимое», что ты ищешь себе в руководство — УЖЕ есть в тебе. Ты пока что его плохо слушаешься, потому что не научился слушать. «Как научиться слушать?» Слушать. ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ. Есть в тебе же самом «кто-то более сильный и развитый». Это твое Призвание. Твой Дух, твой растущий в тебе Новый Человек — не побоюсь даже и такого определения: Бог-в-тебе — живой тайный Бог, знающий, что жизнь дана тебе не напрасно, а с замыслом. Если копия твоего письма у тебя осталась, то через некоторое время (года через три, скажем), прочитав ее, ты убедишься, что написавший не так слаб, как ему кажется, и не так глуп, хотя и наивен. Разглядишь и его победы, казавшиеся поражениями, и поражения, обернувшиеся победами; и отступления перед мнимыми опасностями, и преодоленную боль… Заметишь, что человек этот непоследователен: и жалеет себя, и не любит, и искренен, и сам от себя закрывается. Неблагодарен себе за большое, превозносит за малое. Радуется, что покамест не выпадают волосы. А что не выпадает душа?.. Вот в чем, скажешь ты, его самая большая ошибка. Как многие наивные люди, он слишком верит очевидному, явному, слишком верит себе только с одной, с видимой стороны. Поверил, например — это было очевидно, — что бросить пить трудно. Но не поверил, что расставание с алкоголем может принести радость. Потому что радости этой еще не испытал. Не уверовал в свою способность любить, потому что на первом опыте не повезло: кинули, получил отравление, поспешил надеть на душу противогаз. Задыхается, но не снимает… «Дарований нет, увлечений не получается..» Не верю, Иван. Не верю, что дарований нет — не бывает человека без дарований — у даунов даже, у идиотов всегда какие-то дарования есть, как есть цвет и запах у цветка всякого. Что ты знаешь о своих дарованиях, покуда не испытал себя разнообразием деятельностей, риском дерзаний?.. Дарований не выявлено пока — вот такое утверждение верно, и что не получается увлечений — правда на сегодня, пока правда. Но ведь и увлечение тоже, как вера, — растение духовное: света, тепла, полива требует и взрыхления почвы!.. Ничто, говоришь ты, не дает тебе надежды научиться самостоятельно мыслить. А ведь это вполне мысль — этот вывод, до которого доходит едва ли один из сотни, а то и тысячи. «Не умею мыслить самостоятельно» — это твоя самостоятельная мысль! А стало быть — парадокс замечаешь? — и не совсем верная! «Как остановиться?» — спрашиваешь, имея, очевидно, в виду: как перестать-бросить-прекратить-завязать (пить-курить-бездельничать-заниматься-не-тем-чем-надо-быть-плохим-мальчиком…) — это, да? Но ведь, Иван, это же уныло-школярская, палочно-запретительная, однобоко-негативная постановка задачи. Совсем не присутствует положительное ЗАЧЕМ — влекущая Цель, Смысловая Ценность… Кстати, хочу заметить: даже неделю продержаться в рамках режимных ограничений для молодого парня — достаточно много, и если потом наступал срыв и откат назад — это означало, что организм и душа требовали какого-то ритмического переключения, разрядки и отдыха от обязаловки. Нужно было понять этот запрос и разумно внять ему, а не вгоняться в самопрезрение. Да, твой опыт самопоражений с очевидностью превышает опыт самопобед. Но ведь так и бывает у всех, кто карабкается из темноты, — прочти дневники Толстого, исповедь Августина… «Остановиться» нельзя, ты понял уже. Можно только двигаться вверх, двигаться вниз, подниматься и падать, подниматься опять… Остановиться нельзя — можно только искать и менять Направление Жизни. Не думаю, что стоит давать тебе рекомендации типа «читай побольше», «думай почаще» или «стремись просветить и поднять Россию, поставь высокую цель спасти человечество…» Не стоит тем паче советовать пожелать стать сильным, крутым, богатым, добиться успеха, власти… Ко всему этому и многому сверх ты просто МОЖЕШЬ стремиться, как и к чему угодно иному. МОЖЕШЬ добиться любой цели, которой ПОЗВОЛИШЬ ДОБИТЬСЯ ТЕБЯ — да, позволишь цели тобой овладеть, тобой стать и тебя поднять. Даже постановка и достижение самой маленькой Поднимающей Цели — такой хотя бы, как расширение литературного кругозора, овладение иностранным языком или только родным, но получше, вхождение во вкус гитарной игры или боевого искусства (не только ради защиты-нападения, но ради искусства как такового) — уже включает тебя в поле Большой Цели Всеобщего Одухотворения — включает в ЗАЧЕМ, неизмеримо большее, чем ты сам… Мировой Океан начинается с незаметных подземных ключей, пробивающихся на поверхность крохотными ручейками. Ручьи, сливаясь, становятся великими реками. Сущность воды — проточность. Цель и призвание воды — течь, двигаться, ибо и для великой реки существует опасность превратиться в болото… На два последних вопроса отвечу в обратном порядке. Мои авторитеты — все люди, ощущаемые людьми. Отношусь внимательно. По роду профессии авторитетов, не подлежащих медосмотру, еще не встречал. Счастливым называю не того, кому что-то дано от природы, кому повезло или кто чего-то достиг. И не того, кто живет блаженно, кому жить в кайф. Животное, живущее так, счастливо, а человек — нет, ибо знает, чем это кончится… Человек счастлив полнейшим счастьем, когда одолевает свою смертную ничтожность чувством единства со всем и вся, когда это чувство превращается в САМОЧУВСТВИЕ. Таким был просветленный и сострадающий Будда. Таким был Уолт Уитмен — поэт всеединства. Счастье — выход из ограниченности, включая и ограниченность счастья… Серый мир или серый мозг? Кто б ни был ты — но вечером уйди Вот еще одно письмо из многих.
Да куда уж серьезнее, Ник. Похоже, ты понял уже, что окраска мира определяется окраской мозгов. Там, в мозгу, основное действующее вещество как раз серое, цвет нервных клеток — но это снаружи только. Цвет же души, внутренний, может полностью соответствовать истинному безграничному многоцветию мира… если снять светофильтры. Кроме химического вмешательства — медицинских антидепрессантов, переводящих проблему в плоскость клиническую, может быть предложено еще несколько взаимосовместимых путей. Один, старинный, испытанный, — жить рисково, жить на пределе, подвергать себя экстремальным испытаниям, близким к невыносимости, — включая, например, многодневные (но обязательно грамотные!) голодания. Такую вот затяжную тусклую тундру, какая у тебя установилась внутри, одна правильно проведенная, не менее чем семи-, а лучше двенадцатидневная очистительная голодовка имеет шанс превратить в цветущий субтропический оазис. Конечно же, не на всю дальнейшую жизнь — но как новый опыт и психофизическая подвижка помочь может резко и крепко… Вряд ли ведь «строгость к себе» — отказ от саможаления — ты уже прошел основательно, как науку, как образ жизни и как искусство. «Пробовать» недостаточно — все равно как женщине пробовать быть беременной. Еще путь — познание, исследование и постижение этого серого мира, углубляемое до такой степени, чтобы серый цвет обнаружил хотя бы только две свои составляющие — черный и белый, а белый потом все остальные… Нет мотивации, нет зовущей любви, нет огня, нет влечения познавать? А ты сперва — так, без мотивации и опять-таки без саможаления — хоть бы ради простого холодного любопытства, как препарирующий патологоанатом, а?.. Могу предложить тему для первоначального изучения: кризисные состояния у гениальных людей, переживание ими времена депрессии и бессмысленности существования, опустошенности и отчаяния. Вот для затравки, случай — из самых известных и тем не менее недоизученный. Дар напрасный, дар случайный, «Он похож на всех, а на него никто» — одно из определений гения. Это стихотворение Пушкин написал накануне своего двадцативосьмилетия. (Жить телесно ему оставалось уже меньше восьми лет.) Написал так, что под каждым словом и спустя тысячу лет подпишется не только любой кризисник-депрессивник, но и всякий искренне мыслящий человек, узревший трагическую абсурдность смертного существования, не могущий насильственно уверовать в Бога и еще не дозревший до уверования ненасильственного… «Однозвучный жизни шум», томящий тоскою — тот же твой «серый мир», не так ли?.. «Цели нет передо мною» — клише всех духовных сирот, один к одному. Но у поэта — верней сказать, у его лирического героя — при пустом сердце есть еще и душа, наполненная страстью, и ум, взволнованный сомненьем, хотя и праздный. И ощущение своего ничтожества, с тобой вполне общее, и таинственное «воззвание» из него чьей-то непонятною властью, кажущейся враждебной… Мучительное самопротиворечие, самопротивоборство… Стихотворение, в совершенной форме выражающее то, что в христианских понятиях именуется грехом уныния, а также богооставленностью (притом не вполне ясно, кто кого кинул: человек Бога или Бог человека), вызвало скорый отклик тогдашнего церковного авторитета и неформального духовного цензора митрополита Филарета, отличавшегося красноречием, даром проповеднического убеждения и симпатией к музам. Архиерей ответил поэту назидательно-опровергающей стиховой парафразой, зеркалкой («Не напрасно, не случайно Жизнь от Бога мне дана, Не без воли Бога тайной И на казнь осуждена. Сам я своенравной властью Зло из темных бездн воззвал, сам наполнил душу страстью. Ум сомненьем взволновал. Вспомнись мне, забвенный мною! Просияй сквозь сумрак дум, И созиждется Тобою Сердце чисто, светлый ум»). Гениальный оригинал и нравоучительная пародия соотносятся как живой, страдающий и вопрошающий человек и переобезьяненный с него манекен в молитвенной позе. И тем не менее сам Александр Сергеевич отнесся к митрополитову изделию со смиренной и благодарной серьезностью: важным для него оказалось не как, а что хотел высказать Филарет. Спустя полгода Пушкин обращает к архиерею строки: В часы забав иль праздной скуки, Два притчевых образа в этом стихе: стоящий на недосягаемой духовной высоте святой отец с величавым голосом, с чистым елеем речей, с силой кроткой и любовной, и блудный сын с буйными мечтами и израненной совестью, со священным ужасом и слезами раскаяния… Мне по душе живой человек — ищущий веру и сомневающийся, отвергающий «мрак земных сует», но и неукротимо в него влюбленный, пленник времени и условностей, зависимый, но со свободной душой… А какое пронзительное признание и потрясающее открытие вот в этих словах, проскользнувших чисто по-пушкински, мимоходом: «изнеженные звуки… струны лукавой»! — Лукавство струны! — можно ли точней выразить двойственную, божественно-демоническую природу искусства — лживость правды, правдивость лжи?.. Чуть позднее (жить оставалось меньше семи лет) Пушкин пишет «Элегию», где свое понимание и ощущение смысла жизни выражает с совершеннейшей простотой: <…> «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать» — вот и все, а к сему приложатся и наслажденья — он верит… Не надо ничего «препарировать», Ник.
Серость мира — знак, что пора душу пропылесосить, оглохшую и посеревшую от бездуховности душу… Сними с книжной полки какой-нибудь запылившийся пылесос — хоть того же Пушкина, хоть Лескова или Стругацких, Окуджаву или Хайяма… Или с музыки начни, с той музыки, которая не оглушает… Не уплощайся, прошу тебя, до пошлых псевдорешений типа «жениться на ком-нибудь». Женятся не на ком-нибудь, женятся, представьляешь ли себе, на судьбе. Женитьба тоже рисковое жизненное испытание, по меньшей мере сразу для двоих… И не так уж редко — точно по анекдоту о козе, поселенной в дом (метод решения проблем путем их умножения), — после развода и перехода через пустыню послеразводной депрессии становится, наконец, и жизнь хороша, и жить хорошо… Осознай себя в поиске и соедини усилия с ищущим слоем человечества, с его думающей душой. Смысл жизни таков, каким мы его выбираем и каким делаем, и если он никакой, то лишь потому, что никакие мы сами. Не оставляй безработной мысль, приветствуй страдание как путеводный знак… «Kак узнать, чего я хочу»? Подержись за небо Тот же мотив, но другой характер. Человек вроде бы стандартно-успешный… Видишь ли одинаково-серых, как осенние тучи, людей, вскрываешь ли письма, похожие, как спичечные коробки, — если сосредоточиться, все вспыхивает…
Лидия, я сейчас занят созданием Банка Смыслов Жизни, идея которого в том, что и малый смысл дает высокий процент по Большому Счету… Без шуток: хорошо взять за правило планировать не более 63 % своей жизни, а остальные 37 % оставлять открытыми ветрам случая, непредвидимому… И еще — давать время и место сосредоточенному покою и внутренней тишине. Только вне суеты можно узнать, чего душа ищет. (Это, по-моему, более плодотворная постановка вопроса, чем «чего я хочу»). Могу предложить медитацию. «Подержись за нево, или взгляд с Вертикали» В свободной позе или на ходу-на бегу войди в состояние самоотрешенности, разотождествись с собой, своими делами, своей биографией, своим именем… Сбрось с себя панцирь личности — ты теперь просто свободно парящий Дух, который может принимать любые воплощения по своей воле. (В сновидениях такие переживания иногда открывают неожиданные жизненные вероятия…) …А теперь представь, что ты Идеальный Отец или Идеальная Мать, или даже выше… И вот приходит к тебе дитя твое заблудившееся. Что ты скажешь ему о его душевном состоянии, об уме, о талантах, о направлении жизни, о выборах путей-дорог, об ошибках?… Чему бы хотелось еще научить, доучить?… Что открыть, что напомнить, быть может, из тех позабытых далей, в которых витала детская душа в смутных мечтах?… Может, подскажешь: «Не бойся выбиться из графика, детка. Главное — не выбиться из себя…» Себе и самым близким друзьям я еще по разным безнадежным случаям говорю иногда такие слова: «Держись за небо, старина!.. Подержись за небо…» А что до «зачем суетимся, все равно умрем?», то это до известной степени верный, отрезвляющий подход, полезный вопрос… Только до «зачем жить, все равно умрем» его доводить не стоит. Сравним: едем в поезде, едем сутки, может, двое или трое. Знаем, что выходить придется. А эти вот сутки мы в поезде ЖИВЕМ — и как живем, так и живем. Можем прожить приятно, красиво, чисто и весело, можем доставить себе и друг другу удовольствие от общения… А можем и превратить это краткое время в ад, все загадить, искалечить друг дружку… И то, и другое возможно — притом, что так и так все равно ВЫХОДИТЬ. Так что же мы выбираем?.. Что выберем, так и проживем. Вот и в поезде жизни так. Отличие только в том, что, как правило, мы не знаем точно, когда нам ВЫХОДИТЬ — знаем только, что обязательно выходить придется — и во многих сторонах жизни выбора нет, либо он ограничен. Но во многом и есть! Выбирай — на то и душа… Ищущий рискует найти?
Кирилл, нелишне, наверное, для начала прочесть или вспомнить вот это: «Алиса: — Скажите, пожалуйста, а куда мне отсюда идти?
Чрезвычайно важно конкретизировать «большее», тогда вы получите если не весь, то половину ответа. Тем более, если люди, о которых вы пишете, уже действуют, что-то большее уже делают, куда-то идут. Куда же идут? И что делают? Что рискуют наделать?.. Ответа на этот вопрос я не получил, но реакция воспоследовала.
И полвопроса, случается, на что-то сгодятся… Боль — подъемный кран для души?
…Но человек рождается на страдание, как искра — чтоб подниматься вверх Книга Иова Арина, отвечу кратко. 1) Желательно не обострять. Если вы, например, стараетесь помочь семейной паре, где в качестве проблемы фигурирует ревность, то если еще и обострить ее… 2) Смотря какие проблемы. И смотря в каком жанре (идет психотерапевтическое общение. Иногда — например, при застарелых страхах — обращение к детству, (когда эти страхи зародились, может быть плодотворным. Но если, скажем, человек впал в депрессию по тому поводу, что не сумел состояться профессионально, то потрошение его детства мало что даст. 3) Самоисследование, если оно объективно, не может преследовать цель сделать человека счастливым. Но оно разумеет прирост внутренней свободы, а следовательно, и возможности счастья. Ни в коем случае не должно сводиться к самообвинению и саморазоблачению. Редкий человек может почувствовать себя счастливым просто от прибавки знания и понимания, для большинства «многие знания — многие печали». Но исключения есть… 4) В психологии не бывает «всегда», это страна не правил, а исключений, и это тоже не правило. Страдание страданию рознь, и весь вопрос в его смысле, в зачем. Крестные муки — великий выбор, но не стоит путать личностный рост с мазохизмом. Рост личности — Внутреннего Человека — может (и должен!) происходить не только через мучения, но и через радость. Да! — через радость труда и познания, через радость встречи с миром — и через созерцание и покой, незаметно, как растет растение… Боль же бывает необходима тогда, когда приходится резко, без подготовки выходить на другой уровень сознания. Так пьяного выводят из отключки болезненным надиранием ушей — помогает! 5) А тут вопрос в степени. Человеку, как всякому живому существу, свойственно бояться и избегать боли как физической, так и душевной, это природно, это нормально. Но одни, боясь боли, все-таки в какой-то мере идут на нее, принимают, терпят — ради своего или чьего-то блага; другие же уходят и от малейшего риска, от незначительной вероятности… Есть люди, из-за боязни открыть рот в зубоврачебном кресле теряющие и зубы, и здоровье, и годы жизни… Научиться выдерживать боль хоть несколько большую, чем ты мог — великое и драгоценное достижение, подвиг!.. …И еще важно: на всякое «извлечение снизу» должна быть некая заготовка «сверху» — строительный подъемный кран и пространство, куда можно эту вытащенную фиговину водрузить и преобразить. Тяжеловесно выразился, но вы понимаете, что речь идет о строительстве смысла жизни, о духовной вертикали, без которой все психологические выковыривания только размазывают человека по плоскости его существования. …Попробую ответить и на тот ваш вопрос, который не задан. Что такое личностный рост? Если у человека становится больше: — интересов, а с тем стимулов жить — смыслового наполнения жизни, — возможности анализировать — отличать одно от другого, — возможности синтезировать — видеть связи событий и явлений, — понимания людей (себя в том числе), а с тем и возможности прощать, — внутренней свободы и независимости, — ответственности, взятой на себя добровольно, — любви к миру и людям (себе в том числе), то это и значит, что человек растет личностно. Синонимы: душевно, духовно. Психобизнес: ловушки смыслозависимости
Андрей, да, похоже, это одна из многочисленных ныне организаций ловцов душ, психобизнес. Для сравнения: дианетика. По вашему описанию мне трудно судить о степени вредоносности этой шараги. Есть ведь такие, вроде «Аум синрике», которые просто по сумасшедшему криминальны. А есть и сравнительно безобидные и даже могущие кому-то принести кой-какую пользу. В любом случае: важнее не то, куда человек ходит, а какой человек и с какими мотивами. Знаю многие случаи, когда люди, ищущие Путь, в кризисные времена своей жизни «переболевают» подобными сектами, даже и не одной, и в конце концов выходят из них, часто с большими потерями, но и с обретениями иногда… Потыкавшись туда-сюда, наконец приплывают в свою гавань, находят духовный кров… Некоторые из темной эзотерики прямиком ныряют в ортодоксальное православие, другие наоборот; третьи ударяются в буддизм или бахаизм; четвертые, вроде меня, продолжают бескрышный поиск в океане религии открытых вопросов, довольствуясь по пути простым здравым смыслом… У натур увлекающихся духовное «перебаливание» часто вызывает напряжение в семьях, конфликты. Сопротивление близких только усиливает упертость. Лучший способ сохранить в семье мир — помочь человеку «переболеть»: по возможности разделить его увлечение (хочешь пресечь бунт — возглавь его!..), или просто набраться терпения и переждать. Не осуждая. Спокойно. Смотрите на этот «пинтизм» как на этап обретения Леной нового опыта, через который она пройдет насквозь, чтобы идти дальше. Мы ведь движимы энергией заблуждения, как сказал Толстой, и важно, чтобы энергия не иссякла в непроходимом болоте…
КОНСПЕКТ ЛЕГЕНДЫ, кажется, китайской. В предсумеречный час, у гималайской Внутренний Собеседник На одном из моих рабочих мест стоит Гиппократ. Великий исследователь и врачеватель, отец медицины. Гипсовый бюст, копию с древнегреческого, передал мне в дар неведомый скульптор Л.В. — кроме этих инициалов, зеркально моих, я ничего о подарившем узнать не сумел… Античные ваятели достигали изумительной, непревзойденной виртуозности в изображении человеческих лиц и фигур — не просто геометрической точности в передаче объемов, пропорций, линий, фактур, но той таинственной внутренней энергии, того, как говорят нынче, «драйва», который и по сей день придает их сохранившимся произведениям, — даже покореженным временем, обрубленно-изуродованным, как Венера Милосская, — качество сверхживых существ — магическую одухотворенность. Один из секретов, может быть, в том, что глаза античных скульптур лепились без попытки изобразить радужку и зрачки, но с такой тончайшей передачей выпуклости глазного яблока, со всеми его переливающимися изгибами, что радужка со зрачком более чем угадывается — она ощущается, и глаза смотрят совершенно естественно… Живым вечным ликом Гиппократ смотрит на меня. Иногда я тоже на него взглядываю. Чтил и раньше, а теперь это мой постоянный Собеседник, Человек-для-меня — читаю его, изучаю тексты и биографию, докапываюсь, догадываюсь… С бюстом гипсовым, прежде чем водрузить на стол, поиграл немного, примерил ему мой халат и шляпу, подержал, как больного, в своей постели… Здесь, дома, собралась только малая-малая часть Собеседников, дарящих мне жизнь. Некоторые смотрят с полок, другие — со стен, многие обитают по папкам, записным книжкам, нотным тетрадям, бесчисленные — в Интернете. А сколько в письмах… Разноименные, разновременные, разноголосые — говорю с каждым, когда придется. Бывают и минуты, когда все соединяются в Одном… «Человек состоит из осколков, и задача — собрать из этих осколков ожерелье, собрать себя в ожерелье», — написал мне один читатель. Хорошо сказано. Никто из нас внутри себя не единствен — противоречим себе через шаг, не совпадаем с собой, самоопровергаемся: в каждом живут разные существа, несогласуемые, заглушающие друг друга, порой убивающие… Мы и должны противоречить себе, чтобы мыслить и развиваться, должны звучать на разные лады, чтобы живыми быть. Но если внутри полная неразбериха, если бесформенная мазня, какофония — это смерть духовная, это жизнь в смерти. Как анархия в обществе — преддверие диктатуры криминала и последующего развала всего, так и анархия личностная, анархия в душе и сознании — прямой путь в деградацию, за которой следует либо перерождение в хищную нежить, опасную для других (наркомания, преступность), либо простой маразм обывательства и животного подыхания. Для тех, в ком проснулась мысль, кто уже не зомби детского образца, — для людей открытых и развивающихся, конечно, не может быть собирающим Началом дедушка-боженька с палкой ада в одной руке и конфеткой рая в другой. Но и пустошь безбожия никуда не ведет. Религия очевидности, вера лишь в то, что можно пощупать и употребить — тупик с отхожей ямой в конце. Душе ищущей и осознавшей себя свободной, чтобы не заблудиться в поиске и не разлететься от свободы в клочки, не хозяин с палкой нужен или начальник с зарплатой — но внутренний Художник, внутренний Композитор, внутренний Дирижер — живое одухотворяющее начало, ценностное средоточие. Связной с Мировым Целым. Возлюбленный Друг — спутник исканий и провожатый… Он может жить близко или далеко; мог жить когда-то и где-то; может быть отцом или матерью, учителем или другом детства; любимым поэтом, художником или артистом. Может быть и персонажем, героем, созданным чьим-то творческим воображением: Прометей, Дон Кихот, Гамлет, князь Мышкин, пушкинская Татьяна — живые люди, как мы, а может быть, и живее… Имеет право и быть человеком, созданным нашим воображением. (И это, пожалуй, существо самое близкое.) Не важно, живет ли в телесной видимой оболочке. Важно — живет ли в нас. Разный и одинаковый, многоликий и единый — как каждый — Он выводит нас из ограниченности, из тюрьмы одинокого «я». Без Него разговоры с собой, сколько ни продолжаются, не сдвигают нас с мертвой точки — себя не слышим. С Ним — обретаем внутренний слух. Даже самые беспомощные попытки войти в общение с Собеседником — плодотворнейшее занятие. В такие мгновения мы тянемся к высоте — пусть и не достигаем ее, но растем… * * * …Вот еще несколько писем-вопросов с моими ответами. Содержание их может показаться кому-то чересчур философским, абстрактным, но на самом деле это конкретная психотерапия. О всеединстве
Таня, спасибо за хороший вопрос. Ты права: всеединство как отвлеченная категория воспринимается просто; а вот применительно к себе… Вроде бы очевидно: все мы живем в одном Космосе, под единым Солнцем, на общей Земле и составляем всемирный целостный экологический организм: все переплетено, все взаимосвязано… Трудно ощутить всеединство, как мы ощущаем солнечный свет или земное притяжение, когда падаем. Слово «ощутить» в этом случае близко к слову «проникнуться». Трудно проникнуться, да?.. И вот почему. Потому что реальная жизнь, которой живем мы, — жизнь с огромным количеством отъединений, разобщении и отчуждений. Жизнь в отрицательных связях: в конфликтах и войнах. Какое там всеединство, когда каждый озабочен своей шкурой и все только тем и заняты, что друг друга обманывают, друг на друга охотятся, пожирают… Ну да: растет травка на земле, травку коровка кушает, коровку кушаем мы, потом помираем, в землю кладут нас, из земли, удобренной нашим прахом, опять травка растет, травку снова коровка кушает, наши детки — коровку и так далее. Такое всеединство душу не греет. Но вот, Таня, посмотри, вот послушай: Я с вами — там, в вечернем освещенье, Вот оно, ощущение всеединства, явленное силой живого переживания и потоком поэтических образов. Это из стихов Рильке. (Перевод Т. Сильман, может быть, и не самый лучший по литературному качеству, зато точный по смыслу и интонации.) Здесь не нужно ничего объяснять — всеединство уже дано, уже чувствуется как состояние души, состояние, в котором воистину нет места страху и побеждено одиночество. (Я одинок, но наша связь крепка…) И это не просто переживание экзальтированного поэта, не имеющее ничего общего с антипоэтичной реальностью, — нет, это открытие месторождения истины, пронзание сути, постижение сокровенной тайны, глубины жизни. Что можно добавить к гениальному определению всесвязующей мощи музыки: «песня — это многих душ молчанье, что из души единственной звучит»?.. Ответ на вопрос «как ощутить всеединство»: жить пристально, внутренне связно жить — в отличие от бессвязности нашего наружного существования, — связно думать и чувствовать — пристально — как у Блейка: В одном мгиовеньи видеть вечность, Чувство всеединства дает любое самозабвенное проникновение в глубину мира — с любой его стороны. Во что бы мы ни погрузились: в поэзию, музыку, живопись, науку, религию, историю, природу, общение, врачевание — мы неизбежно обнаружим себя внутри организма вселенной, на кончике какого-то его нервного окончания, принимающего импульсы отовсюду — и посылающего во все пределы свои позывные, явные или тайные… Кроме Рильке, назову в произвольном порядке еще авторов разных народов и времен. С разных сторон они говорили о всеединстве, и каждый его по-своему чувствовал и в соответствии жил. Будда, учитель жизни. Лаоцзы, китайкий мыслитель. Марк Аврелий, римский император-философ. Владимир Соловьев, Николай Федоров, Николай Бердяев, Семен Франк, русские философы. (Само слово «всеединство» впервые ввел в философский обиход Владимир Соловьев, а пришел он к этому представлению через углубленную, творческую веру в Иисуса Христа). Лев Толстой, в рекомендациях не нуждается. Вернадский, русский ученый, создатель теории ноосферы. Тейяр де Шарден, французский философ и антрополог (у него есть книга «Феномен человека», в которой встречается словосочетание «ткань универсума», ткань вселенной — «ткань» превосходно передает свойство сквозной всесвязности). Альберт Швейцер, немецкий врач, музыкант, мыслитель, подвижник. Януш Корчак, польский врач, педагог и детский психолог, антифашист. Александр Мень, российский священник, ученый и писатель. (Портрет Владимира Соловьева жил над его рабочим столом…) Антуан Сент-Экзюпери, французский писатель и философ, военный летчик. Ричард Бах, американский писатель, тоже летчик. Уолт Уитмен, американский поэт. Ошо, индийский гуру. Ауробиндо, индийский мыслитель и поэт. Виктор Франкль, австрийский психотерапевт, создатель основанного на идее всеединства психотерапевтического направления — логотерапии — смыслолечения. Мераб Мамардашвили, грузинский и российский философ… Это лишь малая часть огромного списка. Но уже достаточная для поддержки на жизнь… Три кита веры разумной
Валентин, с последним вашим утверждением я полностью соглашаюсь. Уверен, что все на свете думающие люди думают и говорят об одном. Но… На разных языках, вот незадача. И то и дело приходится припоминать притчу о слепых, ощупывающих слона, один с ног, другой с хобота… Естественнонаучный подход к пониманию мира, человека и всеединства я не просто признаю, но и посильно стараюсь проводить в жизнь. Подход этот основан, как я его понимаю, на простом здравомыслии, и главных положений в нем всего три — три кита, на которых держится и наука, и разум, и вера: 1) Признавай действительность: то, что есть — есть, чего нет — нет. Ясно как дважды два. 2) Признавай свою ограниченность: то, что есть, может тебе только казаться; чего нет — может быть от тебя скрыто, тебе недоступно. А это уже не совсем ясно… 3) Задавай действительности вопросы, будь с ней в диалоге: исследуй, испытывай, экспериментируй — выборочно меняй мир, меняй и свои точки зрения — и изучай результат… Замечаете? Кит второй ставит кита первого, азбучного, под сомнение. Он тоже есть не более чем признание действительности, но уже другого порядка. И тут сходятся как наука, так и религия: есть действительность, чувствами воспринимаемая, и есть не воспринимаемая, по отношению к тебе запредельная — или, как философы выражаются, трансцендентная — за гранью познания. Разве не так?.. Так, и это доказывает в действии третий кит. Тоже вполне реальный и опытом подтвержденный — чего стоит одна лишь ядерная энергетика, — он говорит: да, за гранью твоего восприятия и понимания — необъятный мир, бесконечность и вечность. Но ты, человек, можешь туда проникать, за свои пределы, за эту грань. Ты можешь отодвигать ее, шаг за шагом. Ты можешь преодолевать свою ограниченность… В целом — классическая диалектическая триада: утверждение, отрицание, отрицание отрицания. Подвижное равновесие уверенности и сомнения. Что до подхода религиозного, то, право, не вижу, в чем он с естественнонаучным не совместим, если только человек не упирается в свою ограниченность, не держится за нее с этой или с той стороны, как слепой за хобот слона или хвост… Подход этот главный упор длает на второе положение естественнонаучной триады, на второго кита. Верующий говорит атеисту: то, чего для тебя в силу твоей ограниченности не существует, чего ты не воспринимаешь, во что не веришь, потому что не можешь увидеть, пощупать, понюхать — все-таки есть. И это как раз самое большое, самое главное в мире. Многие великие ученые-естествоиспытатели (Паскаль, Тейяр де Шарден, Эйнштейн, Флоренский) были людьми глубоко религиозными. Но конечно, для каждого из них Бог был не заоблачным бородатым дедушкой, не космическим человекообразным. «Бог и внутри нас, и вне, — сказал Паскаль. — Нельзя разумом понять, что есть Бог и есть душа в человеке; но также нельзя и понять, что нет Бога и нет души…» Он же: «Человек сотворен, чтобы мыслить: в этом все его достоинство и вся заслуга. Обязанность человека только в том, чтобы мыслить правильно. Порядок же мысли в том, чтобы начинать с себя самого, своего Творца и своей цели.» Бог мыслителей и есть всеединство. Свободозависимость и как с ней бороться
Настя, понятие «самодостаточность» в русском языке гуляет пока, как кошка, само по себе. Не онаучено и однозначному определению не поддается. Я лично так думаю: ежели человеку, как кошке, достаточно для жизни в основном только себя — это может и быть признаком ограниченности и не быть. Диоген, который в бочке сидел и попросил Александра Македонского отойти от него подальше, чтобы не заслонять солнышко, был, по его собственным уверениям, самодостаточен и тем счастлив. Будда был тоже будто бы самодостаточен и лишь из сострадания к людям пошел учить их самодостаточности, «непривязанности»… А вот Христос самодостаточным не был, ему требовались люди и дела, требовалось себя отдать, воплотить, требовалось любить и любимым быть… Не существует «нормы самодостаточности», она для каждого своя и может меняться. Встречаются люди, созданные для монашества, холостячества или стародевичества; встречаются прирожденные отшельники, довольствующиеся общением только с самими собой и Природой… Но есть и те — многие, на удивление! — кто жаждет от своей самодостаточности избавиться, кому эта непривязанность хуже горькой редьки, кто хочет зависимости!.. Иногда я получаю исповеди от людей, жалующихся на неспособность привязаться и полюбить, желающих, но не могущих распрощаться с постылой свободой. Этот онегинский комплекс — или, как его называю я, комплекс СВОБОДОЗАВИСИМОСТИ, он же фортунофобия, действительно, очень мучителен и сродни «скорбному бесчувствию» при глубоких депрессиях… Онегин-то от него, как помните, был трагически излечен замужней Татьяной, от которой впал в нормальную живую зависимость влюбленного человека. («Чужой для всех, ничем не связан,//Я думал: вольность и покой//Замена счастью. Боже мой!//Как я ошибся, как нанаказан.//Нет, поминутно видеть вас,//Повсюду следовать за вами,//Улыбку уст, движенья глаз//Ловить влюбленными глазами,//Внимать вам долго, понимать//Душой все ваше совершенство,//Пред вами в муках замирать,//Бледнеть и гаснуть… вот блаженство! (…)//Я знаю: век уж мой измерен;//Но чтоб продлилась жизнь моя,//Я утром должен быть уверен,//Что с вами днем увижусь я».) …Итак, на вопрос: «Надо ли стремиться к самодостаточности?» отвечаю: не надо, а только можно. И с оговоркой: ВХОДЯ, ПОДУМАЙ О ВЫХОДЕ! Невеста-монашка к философии внутреннего освобождения
Л.Б., вы правы, перечисляя наши жизненные зависимости и ограничения, все эти данности, с которыми мы рождаемся и умираем. И мне понравилось ваше сравнение жизни с шахматами. Эта великая игра — аналогия жизни во многих ее чертах и модель исследования судьбы: Необходимости и Свободы в их всевозможных взаимосвязях. Вы делаете первый ход или два-три, выбирая дебют, — это, говоря условно, Свобода. Вам объявляют шах или угрожают ферзю — это уже голос Необходимости. Вы взрываете позицию непредсказуемым ходом, как это гениально делал Михаил Таль в годы расцвета, — это Свобода, рывком добытая, словно молния из сгустившихся туч, казалось, неотвратимой Необходимости… Шахматы — это одно «хочу» (выиграть или не проиграть), путь к которому прокладывается тысячами и миллионами «надо» — вариантами развития партии, ходами игры… Главное отличие жизни от шахмат: жизнь — не одна игра (если брать это слово и в спортивном, и в эстетическом, и в математическом смысле), а великое, развивающееся, бесконечное множество разных игр. Подавляющее большинство из них нам попросту не известно… Правила каждой заданы, да, в том числе и правило человеческих хищников — правила не соблюдать, и правило гения — правила изобретать. Одна из тропинок к Свободе — внимательное изучение правил и возможностей той жизненной игры, в которой ты оказался. Либо играешь по правилам, подчиняясь им и внутри них открывая новые пространства свободы (в этом и смысл каждой из игр), либо играешь в другие игры, с другими правилами, либо изобретаешь свои, либо не играешь вообще… Мы насквозь зависимы, да. Но пока живы, всякая наша зависимость имеет внутри себя «люфты» — пространства относительной свободы, что и дает возможность менять жизненные игры — и творить новые. Относительна даже такая данность-зависимость, как, например, пол — не все, как известно, живут по правилам своего изначального пола, да и медики уже почти научились менять его по заказу. Вес, внешность и рост в неких пределах может изменить себе почти каждый. Место жительства, если повезет, — тоже. И даже отчасти время… «Вы не можете летать», — говорите вы. Да, от рождения крылья нам не даны, это делает нашу зависимость от земного тяготения слишком жесткой. Но ведь и птицы от силы тяготения не свободны, они тоже от него постоянно зависимы. А мы, как и птицы, можем со своей зависимостью от земного тяготения взаимодействовать — что и дает нам возможность ходить, бегать, прыгать, ездить; мы с этой зависимостью можем играть, танцевать — что и обеспечивает всю красоту и великолепие человеческого движения, всю свободу пластики и экспресии; мы, как птицы, можем освобождаться от жесткой связи с Землей частично, а на какое-то время и полностью (космонавты, познавшие невесомость) — силою человеческого гения, воплотившегося в могучую технику. Абсолютно зависим от тяготения только труп!.. Почему человечество на протяжении тысячелетий так мечтало летать (сколько сказок об этом и мифов)? Потому что человек неизбывно жаждет увеличения пространства своей свободы, это его видовое качество — стремиться к свободе. Человек — свободозавысмм! Авиация и космонавтика дают нам прообраз работы со всеми человеческими зависимостями, главная из которых — зависимость от собственного устройства, от смертной плоти. Они же, летательные наши успехи, воочию выявляют основное условие прироста свободы — прирост сознательной дисциплины, самоограничения. Моему поколению, смягченно и вашему, с пеленок били по башке палкой по имени Осознанная Необходимость, внушали, что это и есть Свобода, и мы, вереща, дрыгали стиснутыми ножками. Ну осознал я необходимость сходить по нужде — разве тем самым я от нее свободен?.. Маркс чуточку не додумал свою мыслищу. Осознание необходимости — еще не свобода, а только ее условие. Свобода — это необходимость, сиречь зависимость, сознательно выбранная или созданная, из которой можно сознательно выйти. Возможность смены необходимостей. Вход и выход, равно открытые. Себя свободным я, упаси Бог, не считаю. И с некоторой поры внимательно различаю Свободу-От и Свободу-Для. Свобода-От — целомудренная монашка, а Свобода-Для — невеста на выданье. Свобода-От — шарик, несомый ветром, а Свобода-Для — вдохновение… Свобода-От бессмысленна, если остается только собой. Но и Свобода-Для смысл утрачивает, если собой ограничивается… Двадцать лет назад я помог талантливому архитектору Ц-ву обрести исцелительную Свободу-От — выбраться из тяжелейшей алкогольной зависимости, доведшей его до подзаборного состояния. Этим была обретена и Свобода-Для — Ц-в создал прекрасную семью, профессионально добился, казалось, всего возможного — потока заказов, славы, денег, поездок по миру… Но прошло без малого восемнадцать лет, и Ц-в вдруг снова запил. Покатился опять под гору… Вспомнил меня, нашел. «В чем дело, — спрашиваю, — что случилось? Что потерял?» — «Ничего не случилось… В том-то и дело… А потерялся смысл… Пора, наверно, кончать…» — «Или начинать». — «Что начинать?..». — «Новый смысл..» Занялись поиском… Через год Ц-в начал писать станковые картины, очень интересные, устроил персональную выставку. Живет снова без алкоголя. От срыва, конечно, гарантии нет, но они нам и не нужны… …Большая Книга — в небо переплет,  Я это знал с мальчишеского детства, Учитель — как его найти из беседы с Георгием Дариным ГИД — Владимир Львович, был ли у вас в детстве и юности человек, которого вы могли бы назвать своим другом-наставником, духовным учителем? — Нет, какой-то одной такой великой фигуры назвать не могу. Благодарен многим, каждому за свое. Раннее детство у меня было счастливым, согретым любовью. Но оно резко прервалось военными невзгодами. А начиная с детсада и первых школьных лет пошла серость и чернота… Хотя я был любимым ребенком, меня воспитывали на негативе, много ругали, почти не хвалили. Я не находил душевной поддержки ни у сверстников, ни у взрослых, и быстро нажил кучу комплексов. Десяти лет от роду впервые захотел покончить с собой… Конечно же, добрые и умные люди встречались — и среди школьных учителей, и среди родных, и среди первых встречных. Они спасали, но не напитывали, поддерживали — но не вели, не показывали дороги… — У каждого детеныша, как писали вы, чтобы он смог выжить и состояться, должен найтись жизненный Покровитель, заботящийся Защитник. — Да, так поставлено по природе, это как бы само собой разумеется, этому и служит инстинкт родительский и его человеческое возвышение — чувство ответственности старшего перед младшим, совесть, короче. — Люди с совестью еще не совсем перевелись? — Слава Богу, но вот с просвещенной совестью… Найти настоящего Учителя в этой жизни — все равно что найти брильянт среди булыжников на большой дороге. Но, слава Богу, жизнь — штука гибкая, и отсутствие Единого Учителя могут худо-бедно возмещать частичные временщики. Таковыми и становятся для нас сначала наши родители, потом учителя, потом сверстники, потом книжки и фильмы, музыка и театр, интернет… Родители мои были обыкновенными хорошими людьми. Каждый из них имел свои дарования, свой богатый и таинственный внутренний мир, но по масштабам проявления личности оба были вполне обычны… — Но им удалось воспитать вас так, что вы себя чувствуете необыкновенным. Или вы считаете, что это ваша личная заслуга? — Я вовсе не чувствую себя необыкновенным. Напротив, и чувствую, и знаю, что и я обычный, более или менее среднестатистический человек, которому повезло немного раскрыться благодаря работе. На работу меня натолкнул мой папа. Сам он мечтал в юности стать врачом, а стал металлургом. Однако людям около него было хорошо, папа имел задатки стихийного целительства. И это он подсказал мне пойти в медицину. То, что в нем было, во мне отчасти развернулось… Как и в каждом, наверное, есть во мне и что-то свое, особое. Генетика, как правило, работает не напрямую… — Вдохновитель жизни, духовный учитель — как же его все-таки найти? — Как говорил поэт — сначала возникает любовь, потом приходит любимый… Адреса Учителя Жизни не знаю, для меня Он везде и в каждом. На своем опыте я испытал муки ищущей доверчивости — этой неукротимой потребности найти воплощение Учителя в ком-то, до кого можно дотронуться… Великая тяга, духовный инстинкт. Учитель нужен тебе, чтобы выплавить из сырья твоей души духовную личность. Но чаще всего, увы, заменяется суррогатом — кумиром… Труднейший выбор: чтобы не обмануться, надо быть недоверчивым, включать критический ум, но у тебя он пока что не развит. Да и к тому же недоверие делает твое существо закрытым даже для очевидных истин. Остается — рисковать… После долгих метаний я наконец выбрал вот что — не останавливаться! — Не останавливаться на истине, открывшейся мне сегодня — всегда помнить, что это только часть Истины. Не останавливаться на учителе — как бы ни был замечателен. Быть восприимчивым, быть любящим, благодарным учеником — но двигаться… Если кто-то говорит тебе, что он знает Истину и объявляет себя учителем, то от этого субъекта надо бежать как можно быстрее и дальше. Настоящий Духовный Учитель может быть печальным или веселым, ласковым или сердитым. Но — так или иначе — скажет тебе, даст понять: «Давай просто общаться, давай попробуем подружиться и изучить друг друга. Давай постигать этот мир вместе. Я, может быть, и смогу научить тебя тому, что немножко больше, чем ты, знаю или множко лучше умею. Но ведь не это главное. Самое главное — жить полной жизнью, красивым быть изнутри, а еще и уйти хорошо… По настоящему Жизни можно учиться только взаимно». И ты вдруг почувствуешь в нем свет, тебя потянет к нему, как путника к долгожданному оазису. А он снова и снова скажет, что и он тоже всего лишь ученик… Вот такого и можно брать себе в учителя и спокойно ему открыться. Мой инстинкт вел меня именно так, хотя и не безошибочно… * * * …Сообщения, что выход из смысловой пустоты нашелся, ко мне приходят не часто… Когда приходят, так радостно от этого делается, что хочется тут же броситься за фортепиано — и чтобы услышали все… Вот как раз об этом. Не оценивать, а лететь…
На это письмо, помещенное мной в интернет-рассылку, пришло несколько оживленных откликов; кто-то счел даже, что Константина посетил Святой Дух… А почему бы и нет?.. И мне тоже так кажется. «Дух дышит где хочет». Спасибо тебе, Константин, ото всех нас за щедрость души, за то, что поделился своим откровением в таких легких живых словах… «…Чтобы побольше душ вышло на свет» случай духовного самоисцеления Еще одно письмо из моей коллекции, полученное в начале девяностых годов. Здесь у одного человека спасателей оказалось много, они вытащили женщину не просто из смысловой пустоты, но из тяжелой зависимости, из антисмысловой черной дыры.
ГИД — Как можно прокомментировать, что произошло? Женщины, вы сказали, от зависимостей освобождаются тяжелее… — Если можно говорить об исцелении свыше — то это оно, притом без мистики, без какой-либо темной тайны. У Марии был изначально зависимостный тип личности, и судьба складывалась соответственно. Череда зависимостей: оценочная, сексуально-любовная с большой примесью мазохизма, потом алкогольная. Низменная, болотная, засасывающая среда… Полная картина разверзающейся черной дыры и все шансы опуститься на дно, деградировать и сгубить детей. Но произошла встреча с Красотой и вспышка прозрения, пробудилась совесть и воля к свету… Если и есть тут мистика — таинственность светлая — то лишь в одном: в осуществлении первой помощи, в миге Встречи… Кто «подбросил» Марии альбом Боттичелли, с которого начался спасительный поворот?.. Можно сказать: случай, ничего более. И такие случаи посылаются многим, посылаются всем — просто тем, что есть мировое искусство, есть книги и другие средства информации — есть световой источник со многими излучениями… Но беда-то в том, что огромное большинство гибнущих в зависимостях закрыто от этих лучей, закрыто именно своими зависимостями, изнутри, а Мария открылась. Что-то ей помогло. — Сама же и помогла… Был какой-то ресурс… Вам известно, как дальше сложилась ее жизнь? — Из отеля уйти пришлось вскоре — подставили… Изрядно помыкалась, но нашла и работу неплохую, и небольшой круг новых друзей, и друга-мужчину. Детей подняла. Долго болела, выдюжила… Теперь уже бабушка, и такой бабушки я пожелал бы любому внуку. — Учитывая, что внуки мы все — и мне бы!..  Вселенная горит. Агония огня |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
