|
||||
|
|
Глава 2. ТРЕТЬЯ НАТУРА ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ЗАВИСИМОСТЕЙРабство — это тепло, Стишок, открывающий главу, я написал довольно давно. Растерялся, помнится, когда сразу после публикации в «Огоньке» его процитировал журнал «Знание — сила», сделав эпиграфом к серьезной, без нотки юмора, научно-популярной статье об интеллекте свиней. Уважили, ничего не скажешь. Я польщен был, узнав из этой статьи, что свинья, оказывается, по уму дает сто очков вперед среднему хамосапиенсу и житейская философия у нее куда более продвинутая. Зависимология? Зависиатрия? Странные слова, да? Науки новые?.. Не новые, а еще не сбывшиеся. Аляповатые слова выдумал, чтобы обозначить предмет размышления. Мы все зависимы, все-все-все. Зависим от земного притяжения. От воздуха, от воды, от еды, от света. От погоды. От общества. От кошелька. Друг от друга… Зависимость — это связанность и привязанность. Воздействие и взаимовоздействие. Влечение, невозможность без… Зависимость — это подчиненность власти, господству, влиянию. Но это также и сама власть, не могущая существовать без своих подчиненных… Математика различает много видов зависимостей и может их вычислять как точные величины. Но в человекознании, хотя оно натыкается на зависимости на каждом шагу, теория зависимостей пока что не разработана. Свои зависимости мы ощущаем нутром. Зависимости — это серьезно, серьезнее не бывает. И речь далеко не только о наркоте или сексуальных страстях. Зависимости пронизывают всю нашу жизнь, и настоящая, конкретная психология — это зависимология. Наши трудности — дети наших зависимостей. О привычках Природы У вас есть какая-нибудь привычка?.. Она же отвычка. От чего?.. От привычки. Другой привычки. Которая была раньше. Когда раньше?.. Не знаю. Может быть, всего минуту назад. А может, и сотню-другую миллионов лет… Привык, допустим, организм к воздуху с такой-то дозой кислорода, такими-то ионами. Привык тысячами и тысячами поколений. Привычку запечатал в свои гены, в свое строение, в физиологию. И теперь мы зависим от воздуха — вынуждены дышать им, и сколько всего с этим связано и внутри нас, и вокруг… А вот рыбы, например, этой зависимости не имеют, у них привычка извлекать кислород из воды — и зависимость от нее. Так называемые анаэробы — разновидность бактерий — не нуждаются в кислороде вовсе, и мы когда-то, возможно, были такими же… (Тело и душа, хоть и кажутся нашими личными принадлежностями, на самом деле лишь мимолетные самонаблюдения Существа Родового, заметки на полях эволюции, импровизации вскользь…) Привычка, мы говорим по привычке, вторая натура. Но что считать первой?.. Расшифровали ученые наследственный состав человека, все наши гены, много десятков тысяч — и обнаружили с удивлением, что большая часть из них не работает. Ничего не делают. Ни за что не отвечают. Просто балласт какой-то, передаваемый из поколения в поколение. Вот так ну. А что ж это может значить?.. Логично думать: либо они отработали уже свое и не нужны больше, гены на пенсии — археологические пласты прежних привычек вида; либо — еще не нужны: запас наперед, для привычек новых… Либо то и другое вместе. Мои предки, я точно знаю, были пресмыкающимися. В каком колене, не вычислил, это не важно, просто по себе чувствую — пресмыкались. И друг дружку кушали с аппетитом. Но эта натура не была Натурой Номер Один, нет, не такими они явились на свет. Были ранее вполне благопристойными земноводными, да и то лишь после того, как отвыкли быть рыбами, а еще до того какими-то морскими червями, а до того… Червяк, между прочим, тоже из человека не ушел, он стал нашим глубокоуважаемым Пищеварительным Трактом и вырос изрядно — шутка ли, целых пятнадцать метров, акселерированная кишка. Натур в нас уйма, и конца этому нет и не будет. Только и может привычка, натура то есть очередная, вылезать либо прятаться, превращаться в отвычку, заслоняясь другими привычками, обрастая новыми. Предлагаю: наречь отныне отвычку — Третьей Натурой. По счету дикарей: один, два, три, много…  Владимир Леви. «В моем доме живут 18 чертей» Зависимость: с чего начинается… В русском языке у слова «привык» — два расходящихся смысла. Оба совпадают в смысле «принял». Принял что-то за должное, за разумеющееся… Привыкание в первом смысле — назовем его привычкой терпения — ведет к понижению эмоциональности. Приспособился, примирился, приноровился, привык… Привыкаешь к плохой еде, к холоду и к жаре, к грязным подтекам на потолке, к фальшивому расстроенному пианино, к вывороченной дворовой помойке, к побоям… Обживается, обвыкается все, даже застрявшая в теле пуля… К привычке терпения ведет все, что обретает для нас внутренний знак неизбежности и нескончаемости. И к хорошему привыкаем — привычкой-охлаждением, а потом приходит и скука, до отвращения. Привычность благополучия преследует нас, как дорожная пыль, как пошлость, как смерть. Убийственна для любви… Привычка во втором смысле — привычка-привязанность, привычка-пристрастие — ведет к возрастанию эмоциональности: привык, привязался, испытываю потребность, тягу, влечение, не могу без…. Вслушаемся: при-страстие… При-ближение, при-косновение, при-липание страсти… Грозное слово «страсть», а стоит рядом всего лишь с привычкой… Привязанность — еще далеко не страсть (или уже не…), но всего лишь ее пригретая бедная родственница. И привязанность, даже уже прочная, все же еще не страсть. Дашь по макушке — протянет ножки. Только если она уже перешла в при-страстие, если уже доросла, — тогда не протянет. Начиная с какого-то уровня любая привычка из рядового солдата может махнуть в генералиссимусы. После «повышения в ранге» привычка заслуживает имени «зависимость» и ведет себя по другим законам. А как понять, перешла ли привычка в зависимость? Очень просто. Для этого надо Предмет Привычки (он же Агент Зависимости, см. далее) отнять, удалить — и понаблюдать за состоянием привычконосителя… Привычка обыкновенная: при отнятии Предмета неприятность не испытывается либо она минимальна — преходящий маленький дискомфорт, легко поддающийся управлению волей. «С тобой хорошо, без тебя не плохо». Привычка-зависимость: при лишении Предмета испытывается дискомфорт все более сильной степени, возникают тяга, влечение, стремление вернуть, повторить или заменить чем-либо равнозначным… Предмет привычки становится ценностью, а затем и сверхценностью — привычка-пристрастие, а потом и привычка-мания. Не мания, с удареньем на «и» (психиатрическая противоположность депрессии, маниакальное состояние), а чего-то-мания. (Нарко-, игро-, эрото-…) А где сверхценность — там парадокс бревна и маятниковые перевертыши, царство Торобоан… Еще говорим: при-верженность, при-вороженность. Что такое приворот? — Навязывание зависимости. Прилепился, приворотился — к вину, к женщине, к азартной игре, к воровству… Приарканился, стал одержим… Все это раскрашивает суть нюансами, но напряженность влечения передает лишь приблизительно. Переход привычки-зависимости в неуправляемое пристрастие, в одержимость, в манию начинается с той черты, когда ею начинают тесниться и подавляться, а затем и уничтожаться другие зависимости — наши естественные, первичные жизненные привычки, они же потребности — есть, двигаться, спать, любить… Минздрав предупреждает: жизнь опасна для вашего здоровья Впрочем, и тут — как посмотреть. От привычки к еде, например, можно сойти с ума и уж наверняка закончить свои дни там, где все будем. Мы все — натуральные чревоугодники: проедаем свой организм, проедаем насквозь и глубже, и все мало нам, все едим и едим… Может быть, это и было когдатошней роковой ошибкой, злосчастным первородным грехом — начать есть?.. Пить бы только водичку с микроэлементами, воздухом свежим питаться и солнышком — быть растением — как хорошо. Никаких забот, расти себе и расти. Самого, правда, все равно съест когда-нибудь кто-нибудь. Бессовестные животные, пищеманы проклятые, жрут и жрут, сами же и помирают от вредной привычки жрать… Кроме шуток, ведь вымирали на свете все до сих пор от чего? — От привычек к способам своего выживания, сиречь от фиксированных зависимостей. Эволюционный капкан: твой образ жизни — твоя обреченность… Это, так сказать, правильный способ вымереть — быть собой, вести правильный образ жизни. Но в дополнение к этому всегда были, есть и множатся неуставные способы жизни, они же способы вымирания — альтернативные, биологически ненормальные. «Ты от жрачки помрешь, я от водки. Разница есть?» — спросил меня один мой пациент, не желавший выходить из запоя. И за меня мне ответил: «П-принц-ципиальной нет. Т-тебя уважают, а мне п-помирать кайфовее…» Что ж, вопрос о Предметах привычек, они же Агенты Зависимостей, будем считать отчасти приподнятым и зайдем в тему с другой стороны — оттуда, где все наши привычки, они же зависимости, находятся… ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МОЗГА Анатомия духа Сентиментальные люди жестоки, добросердечные вспыльчивы, наиболее общительные наименее искренни, романтики холодны, юмористы мрачны, нытики любят жизнь, а ленивые толстяки — самые практичные и энергичные люди на свете. Если сомневаетесь, попробуйте убедиться в обратном. Приглашаю вас в то сокровенное место, где наши внутренние противоположности сходятся… «Заберите этого, он под Лениным гадит» физиолирическое вступление В мединститут я поступил шестнадцатилетним юнцом. Первым моим научным увлечением была физиология. Само слово ФИЗИОлогия завораживало — такое конкретное, такое близкое к физике, всемогущей физике, которая сделала и телевизор, и водородную бомбу… И хотя уже тогда вызывало тошноту официальное господство так называемого учения Павлова, из которого лизоблюды режима сотворили филиал-сталинизм, идеологический культ, наподобие другого «учения» — лысенковской антигенетики, Павловым я горячо увлекся. Прочел его живые страстные тексты от корки до корки и на какое-то время уверовал, что психика — это работа мозга и только, что личность — сумма условных рефлексов, что психика и душа — ровно одно и то же. (Хотя сам Иван Петрович, как я с изумлением узнал вскоре, в этом сомневался, не забывал Бога, был церковным старостой…) С первого курса я пошел в студенческий научный кружок при кафедре физиологии, которой руководил тогда профессор, а вскорости академик Петр Анохин.  Иван Павлов и его ученик Петр Анохин (слева) Огромный, мощный человек с легкой походкой, рыжевато-седой гривой и типичнейше русским лицом, сангвинический здоровяк, похожий то ли на матерого льва, то ли на медведя-гризли в соку. Среди плеяды павловских учеников, передравшихся за право первородства, Анохин был не из самых строптивых и принципиальных (академик Орбели, например, был куда более амбициозен, за что и погорел с треском). Но потомок кондовых мужиков был умен, хитер, талантлив и самобытен, что не прошло ему даром: Анохина долго гнали и проклинали, вытеснили куда-то на периферию, но он сумел вывернуться и выдвинуться и уже на финишной прямой своей стайерской жизненной дистанции выскочил в первачи, оставил с носом всех конкурентов и стал единственной после Павлова российской звездой нейрофизиологии мирового масштаба. Меня Петр Кузьмич среди кружковцев приметил — сказал: «У этого Леви какая-то чудовищная энергия». Принимая экзамен, позволил отклониться от темы вопроса и долго, с искренним удивлением слушал мою импровизацию об условных рефлексах растений: «Надо же, а я ничего об этом не знал. Ведь и в самом деле, растения должны уметь не только чувствовать, но и думать…» Ставя в зачетку размашистое «отлично», вдруг дал неожиданный совет: «Развивайте голос, Леви. Голос в жизни — самое главное. Не так важно, что говоришь, а вот как говоришь — это решает все. Займитесь своим голосом, и вы сделаете большую карьеру…» У него самого, вразрез с богатырской внешностью, был негромкий глуховатый полубасок, чуть монотонный и как бы застенчивый, уходивший куда-то в себя… На анохинских лекциях именно этот в себя вворачивающийся и, казалось, не очень уверенный голос и вызывал особое слушательское напряжение, создавал тишину внимания: главным оказывалось не как, а что говорил… В отличие от своего фанатического холерического учителя, Петр Анохин не перетруждал себя экспериментальной работой, но виртуозно заставлял заниматься ею других по своим задумкам, небрежно кинутым вскользь; был великим любителем и умельцем вкусно пожить — да, отменным был бабником с кучей молодых красавиц любовниц и выводком внебрачных детей… Никогда никого не ругал и не упрекал, не повышал голоса и не спорил, со всеми будто бы уважительно соглашался и всем, кроме соперников, дико нравился. Я тоже до сих пор не могу (да и не хочу) побороть в себе влюбленность в этого чудовищно обаятельного человека, бывшего, ко всему прочему, ярым антисемитом. Ну а тогда, в мои шестнадцать-семнадцать, он был для меня просто богом, в пылу преданности ему и науке я был готов свернуть горы… Хорошо помню, как по заданию Петра Кузьмича я вместе с подругой моих юных лет, однокурсницей Аллой Чудиной, будущей мамой Максима Леви, охотился на окрестных котов. Во имя святой госпожи науки мы должны были их препарировать — штук не менее двадцати, чтобы посмотреть, что делается в нервных клетках, когда мозг до того возбуждается, что уже тормозится (примерно так можно перевести мудреные научные термины, которыми шеф обосновал идею эксперимента…). Сломав свои чувства — оба кошатники, оба жалостливы к животным едва ли не больше чем к людям, мы шастали по подворотням и чердакам, приманивали бедолаг колбасой, валерьянкой… Кто-то посоветовал: «Зайдите в студенческую столовку, в подвал, на склад пищеблока — котов там пруд пруди…». Зашли — и вправду: посреди чадных баков и ведер, колбасных холмов, фаршевых гор, сосисочных башен, посреди хлебных буханок, грудами, как кирпичи, валяющихся прямо на полу, в стоячем бассейне смешанных ароматов борща средней свежести и откровенной тухлятины ошивается, мяукая, урча и облизываясь, разношерстная усатая братия. Тут же, ясно зачем — на всякий пожарный идеологический случай — в самом центре помещения красуется громадный гипсовый бюст вождя мирового пролетариата. Снуют озабоченные тетки в грязно-белых халатах. — Вам тут че надо? — строго осведомилась, нясь, одна из них, пожилая и толстая, с бровями вперекос, наверно, заведующая. — Н-нам бы… Извините… Кота… — залепетали мы. — Кота? — тетка бдительно прищурилась. — Мыши, что ль, завелись?.. — Не, нам для опытов… Для науки… — Че-е?.. Для какой науки? Вы кто такие? — Студенты кафедры физиологии. У нас задание от профессора. Работа на кошках. — А, резать, значит, — сообразила тетка, смягчившись. — Кого ж вам отдать-то… Они тут все, вишь, отъедаются, как поросята. Кого ж не жалко… Ага! — вон этого заберите, этого — он под Лениным гадит. А ну, Васька, кыс-кыс, подойди-ка… Мы были потрясены: какая скорость решения, точнее сказать, приговора — и какое идеологически неопровержимое обоснование! «Я себя под Лениным чищу» — вспомнилось из недавно еще школьно-заученного Маяковского… Диссидент Васька меж тем — серый, толстый, драный котяга с коротким мочалообразным хвостом — видно, почуяв неладное, издал гнусный мяв с фырком и юркнул — куда?.. Под Ленина, ну конечно же. — Оо! — с торжеством возмутилась тетка. — Я ж вам сказала. Попробуй вытащи, вот повадился! Опять щас там наделает, а проверка будет — кому отвечать? Матвевна, швабру давай! (Уборщице). И тут вдруг мы с Аллой, едва друг на дружку глянув, дружно повернулись, как по команде «кругом!» — и деру… — Куда ж вы, ребят?.. Вытащим, погодите! — неслось нам вослед. Так вождь мирового пролетариата спас, по крайней мере, одну ни в чем не повинную, Богу зачем-то угодную котячью душонку. А может быть, и мою… На сем эпизоде моя карьера нейрофизиолога-экспериментатора благополучно оборвалась. А между тем именно в это время на другом конце планеты совершалось воистину эпохальное нейрофизиологическое открытие, затмившее все предшествующие и до сих пор остающееся краеугольным камнем психиатрии и наркологии… Красиво жить не запретишь физиориторические вопросы Кто объяснит, зачем павианы и слоны выискивают в глубинах своих экологических ниш какие-то опьяняющие плоды, высасывают из них кайфы, а потом ведут себя нехорошо, буйствуют, останавливают автомобили, бронетранспортеры сшибают… Зачем крысы в экспериментальных (а теперь, говорят, уже и в природных) условиях вовсю, как сапожники, хлещут водку? Впрочем, сапожников обижают зря… А все те же коты?.. Почему эти гении самосохранения с такой превеликой нежностью принюхиваются к валерьянке, а если только случайно разлить пузырек, тут же нализываются в дымину, и какие там мыши… какая любовь… Д-друг Васька, ты меня уважаешь?.. Почему и зачем даже самые что ни на есть дисциплинированные муравьи, эти образцовые труженики и воины, выискивают в траве каких-то особенных микроскопических жучков, ломехуз, и со страстью необычайной лижут им задницы?.. Вот зачем: чтобы выдоить из них некое молочко, от которого и балдеют. А вскоре начинают терять трудо- и боеспособность, слабеть, деградировать, плевать хотят на свой муравейник и вымирают. Толпами, полчищами. Есть, сообщали исследователи, целые муравьиные колонии, зараженные ломехузоманией. Муравьи их там разводят, этих ломехуз, культивируют, охраняют, заботливо обихаживают… Почему и зачем? А откуда у человека появилась потребность балдеть, ловить кайф, накачиваться еще чем-то, кроме данного Богом, то есть эволюцией, насущного хлеба, экологически чистого питья и свежего воздуха?.. Может, от скуки?.. Может быть, тот запретный плод с Древа Познания содержал повышенное количество природного алкоголя?.. Историки не могут назвать ни одного народа, оставившего хоть какой-то след в мировой цивилизации, который не употреблял бы какое-нибудь зелье. Пьянствовали древние греки, такие, казалось бы, гармоничные и философичные. Поддавали вовсю, по свидетельству Библии, древние израильтяне, за что неоднократно и сурово наказуемы были Иеговой, проклинаемы пророками и святыми. И египтяне еще задолго до первых своих фараонов пили некие бражки и что-то, кажется, вроде пива. Жрецы пытались монополизировать это дело, но безуспешно. Древние китайцы тоже киряли почем зря, как свидетельствуют их великие поэты, через одного убежденные алкоголики. Ублажались и староиндусы — гнали из чего-то наркотики, чему и противопоставлена была Йога — отказ от всякого ублажения, кроме ублажения собою самим, апофеоз чистой самозависимости… Открытие рая «Пожалуйста, сделайте это опять. Мне это приятно, — она бы сказала это, если бы могла говорить. Всем своим поведением маленькое животное показывало, что хочет еще. — Пожалуйста, сделайте это еще раз. Или дайте мне сделать это самой». Вначале, как и полагается исследователю, Олдз не поверил своим глазам. В опыте не было, казалось, ничего нового. Уже многие десятилетия подряд то один, то другой экспериментатор вторгался, врывался, вламывался в святая святых Природы… Что только не совали в мозг животного (да и человека тоже!..), чем только не лазили в его нежно-упругую студенистую ткань… А когда появилась техническая возможность вводить внутрь черепа металлические электроды и посылать прицельные электроимпульсы в заданные точки, — весь мозговой объем превратился то ли в поле картографов, то ли в зондируемый океан, то ли в космос, куда отправлялись один за другим более или менее пилотируемые корабли. Более, мы говорим, или менее — да, вот именно… Олдз был искуснейшим микротехником, мозговые электрощупы его выделки были тоньше и действовали точнее, чем у кого-либо до него. Филигранный металлический стерженек плотно сидел в глубине мозга крысы. Через наружный вывод подавался слабый, короткий электрический импульс. Задача была проста: посмотреть, как станет вести себя крыса, если ей раздражать мозг в той или другой точке. По опытам других исследователей Олдз знал, что электрическое раздражение некоторых глубоких частей мозга животных может вызвать у них ярость, страх, возбуждение или, наоборот, подавленность, оцепенение, сон… Но эта крыса вела себя удивительно. После двух-трех мозговых электроударов она уже не стремилась убежать подальше от экспериментатора, как это обыкновенно делают ее соплеменники и как только что делала сама. Наоборот, теперь, если даже ее отгоняли, крыса упорно стремилась приблизиться, она льнула к Олдзу и к тому месту, где получала электрический импульс. Понравилось?.. Животное пересадили в специальную камеру. Уважающей себя крысе необходимо срочно обследовать новое помещение: все осмотреть, обнюхать, потрогать… Вот какой-то интересный выступ… Педаль… Есть! Ток замкнулся. Нажимая на педаль, соединенную с электробатареей, крыса начинает неотрывно, без устали раздражать свой мозг. Она сама подсказала исследователю, куда введен электрод. На проводе — Рай!.. Случайность! Сколько еще гимнов споет наука во славу тебе? Опыты запустились потоком, конвейером. Все новым крысам вживлялись электроды во все новые точки мозга. Олдз наблюдал за поведением животных, изменял условия, вводил всевозможные вещества, оперировал… Вот очередной крысе только что вживили в мозг электрод. Поместили в камеру. Исследователь сам нажал на педаль. Первая порция электрического удовольствия вошла в маленький мозг. Как ведет себя крыса? Начинает искать! Быстро, суетливо движется по углам камеры, все обнюхивает и трогает лапами, пока наконец не находит того, что нужно, — педаль, райскую педаль!.. Теперь ее не отгонишь!.. Ритмично, как заведенный автомат, один-два раза в секунду она посылает себе в мозг электрические раздражения. На всю процедуру выработки электрической наркомании уходит 1–2 минуты. До 8 тысяч раз в час и в некоторых точках по 24 часа беспрерывного самораздражения, до изнеможения или до судорожного припадка! Исследователь прерывает электроцепь, так что нажатие на педаль ничего не даёт. Экспериментальная модель изгнания из Рая, она же абстиненция, ломка. Цитирую Олдза: «Животное несколько раз с яростью нажимает на педаль и только после этого отворачивается от нее и начинает чиститься или засыпает. Однако время от времени возвращается и нажимает на педаль (как бы желая убедиться, что ничто не упущено)». Рай и ад Исследовав сотни животных, Олдз составил эмоциональную карту крысиного мозга. Около 60 процентов его объема эмоционально нейтральны. Крысы не стремятся к стимуляции этих отделов, но и не избегают… Нейтральны в основном части мозга, лежащие снаружи, ближе к черепной стенке. Под ними, ближе к внутренней полости, — Рай, он занимает около 35 процентов. Нейтральная область (так и хочется сказать: Чистилище) как бы прикрывает собой Рай. Область Рая в совокупности похожа на крест, вдвинутый внутрь мозга. Однако расположение отдельных точек довольно причудливо: то и дело они чередуются с нейтральными, и различить их можно лишь по реакции на раздражение. Больше всего райских точек в области гипоталамуса — подбугорья в основании мозга, где ствол (продолжение спинного мозга внутри черепа) переходит в полушария. Ясно! — это ведь главные подкорковые ные центры, узлы управления основными инстинктами и важнейшими функциями!.. И здесь же, в самой глубине мозга, под точками, где частота самораздражения достигает максимума, под самым что ни на есть Раем, маленьким клинышком сидит самый что ни на есть Ад. Природа оказалась гуманной, по крайней мере в отношении крыс: Ад у них занимает всего 5 процентов мозгового объема. Преисподняя в семь раз меньше Рая. Однако Ад мал, да удал. Его легко опознать. Стоит разок туда тюкнуть током, как крыса взвивается и всем своим видом и поведением кричит, орет, вопиет! — «Никогда, ни за что, не хочу!!!..» Если крыса случайно наступит на адскую педаль, она никогда к ней больше и близко не подойдет. Если же Ад раздражается, а педаль служит размыкателем тока, то… Сценка для садиста: в поисках спасения зверек дергается, отчаянно пищит, мечется, наконец находит кательную педаль — и судорожно нажимает на нее обеими лапами так часто, как только может… Пряник и кнут смотрятся одинаково! Метод левого уха Занятная штука эта наука… Пока доберешься до оргазма открытия, изволь-ка позаниматься интеллектуальным онанизмом, перепроверь сотни раз обыденный опыт и здравый смысл, подоставай правой рукой левое ухо… Мне казалось иногда, что ученые нарочно превращают себя (и не только себя) в идиотов — только затем, чтобы вышеупомянутым методом доказать очевидное. Однако я был неправ. Закат солнца — всего лишь кажимость, эгоцентрическая иллюзия глупых землян. На самом-то деле солнышко никуда не закатывается, это мы от него закатываемся в собственную тень, в свою ночь. Чтобы это понять, и нужны Галилеи, Коперники… Посудите сами, можно ли было предугадать, что голодные крысы будут особенно охотно раздражать себе мозг в некоторых, вполне определенных точках?.. И что наевшиеся особы этого делать уже не будут, либо же будут, но не так жадно?.. Вот так Олдз и открыл анатомические зоны мозга, набитые нервными клетками, осуществляющими удовольствие насыщения. Самораздражение этих зон — воспроизведение наслаждения едой, ложное насыщение, пищевой онанизм — чистая модель зависимости от еды. В других точках самцы перестают раздражать себе мозг после кастрации. Но стоит ввести им достаточные дозы мужских гормонов, как самораздражение возобновляется… Таким образом, давняя, но научно не доказанная гипотеза «любовь и голод правят миром» получила наконец экспериментальное подтверждение. Подтвердилось и мнение, тоже отнюдь не новое, что любовь и голод в некотором роде враги. В тех точках мозга, где голод вызывает увеличение самораздражения, мужские гормоны его понижают, и наоборот. Даже странно, что все оказалось так просто. Что до Ада, то его раздражение, есть, очевидно, имитация страдания, ужаса, боли, если не сама боль?.. А?.. Что-то еще Крыса вроде бы зверь достаточно простой, животное как животное, безо всяких там человеческих закидонов. Пожрать да размножиться — что еще нужно на этом свете? Ну подраться, ну почесаться, попить, поспать, покормить детенышей… А вот надо же и чего-то еще прагматичным крысам, чего-то еще… Многие мозговые точки, пробуждающие припадки активного, исступленного самораздражения, как выяснилось, не имеют у них никакого отношения ни к голоду, ни к любви. Что же еще нужно этим зверькам? Какие еще страсти владеют ими? Забывая и о голоде, и о любви, они преодолевали запутанные лабиринты, чтобы получить порцию электрорая. Они бежали за этой наградой гораздо быстрей, чем за пищей!.. Крысы бегали к райской педали по металлической сетке, через которую пропускался электрический ток, больно бивший по лапам. По такой же сетке голодные крысы бегали за пищей. И что же? Ради неизведанного наслаждения преодолевалась в два раза большая боль, чем ради еды (измеряли боль силой тока, подаваемого на сетку). Ага, наслаждение можно выразить в единицах мучения, и наоборот. И «желание, возникающее из удовольствия, при прочих равных условиях сильнее, чем желание, возникающее из неудовольствия» — эта истина, к которой путем геометрических доказательств в XVII веке пришел Спиноза, получила опять-таки подтверждение. Природа сильна, страшно сильна — и Природа беспомощна, если обращает свою силу против себя… Покуда возможно, экспериментальные крысы сохраняют благоразумие, стремясь и поесть, и поспать, и все остальное — и насладиться электрическим самораздражением мозга. Но есть в мозгу и особые точки, раздражение которых заставляет их забывать обо всем! — рай в чистом виде?!.. Олдз обратил внимание, что крысы, которые и ели, и самораздражались, выглядели крепче и свежей тех, которые только ели и просто жили. Электронаркоманы становились подвижнее, энергичнее, словно новое наслаждение вливало в них новые силы… Так что же?.. А вдруг это и есть прообраз реальной помощи душевнобольным — меланхоликам, хроникам-депрессивникам или жертвам наркотического разрушения? Якорь спасения для той немалой части человечьего племени, чья жизнь — злые сумерки, ад беспросветный?.. Или перед нами просто новый наркотик — страшнее прежних, самый прямой и, так сказать, окончательный?.. Соска в мозгу Джон Лилли, знаменитый исследователь дельфинов и путешественник в самого себя, сажает обезьяну в кресло-станок, по сути электрический стул. На голове обезьяны что-то вроде короны, из нее торчат выводы электродов, вживленных в глубокие части мозга. Включается ток. Обезьяна ликует и наслаждается… Обезьяна переживает лучшие минуты своей жизни. Все как и в опытах Олдза, только еще нагляднее, поучительнее и… страшнее. Лилли называет райские области «старт-зонами». Обезьяна становится активной частью системы с положительной обратной связью. Руками, ногами, хвостом, языком — все равно чем нажать райский рычаг, как угодно исхитриться, лишь бы получить Это! Двадцать часов подряд с небольшими перерывами для торопливой еды или даже одновременно с едой, двадцать часов подряд посылать себе в мозг электрический ток, потом изнеможение, сон прямо в станке и снова самораздражение — это серьезно… Пугливые, угрюмые, сердитые макаки и гамадрилы становятся послушными, милыми, ласковыми, гладят руку экспериментатора, вместо того, чтобы царапаться и кусаться, смотрят в глаза ясным взглядом… А как легко теперь их обучать!.. Лилли казалось: еще немного, и подопытных можно будет научить говорить… Если обезьяна чем-то испугана или недовольна, она стремится как можно сильнее нажимать на райский рычаг, даже если ток отключен!.. Электрический транквилизатор — средство самоуспокоения, как для детей соска или собственный палец!.. Стремление к Раю исходит из Ада?.. Ну разумеется. И любовь, и голод, и что-то еще имеют свой Ад и Рай… Электрод продвинут чуточку дальше… Замыкается ток… Обезьяна внешне спокойна, но почему-то протягивает лапу к рычагу и останавливает раздражение. Еще импульс, сила тока побольше… Обезьяна выглядит испуганной, настороженной… Разомкнуть ток, скорее!.. Еще удар, сила тока еще больше… Зрачки расширены, глаза вытаращены, шерсть встает дыбом, обезьяна тяжело дышит, раздувая ноздри, хватается за что попадя, мечется в станке, неистово пытается вырваться… Все, хватит! — электрод в «стоп-зоне», в Аду!.. Правило левого уха жестоко. Зоогуманист Лилли подвергал пыткам электроада четырех несчастных животных. После пары часов подобной «награды» обезьяна делается больной на несколько суток, дичает, отказывается от еды, угрюмо и апатично сидит в своей клетке. Картина глубокой депрессии. Единственный способ быстро привести бедное животное в нормальное состояние — включить Рай через другой электрод. Несколько «старт-минут» — и перед вами снова оживленное, дружелюбное создание с прежним аппетитом и блеском глаз… Что ж еще требуется, чтобы понять, почему бывает так плохо или так хорошо нам с вами, братья по бесполезному разуму?.. Чтобы жизнь не казалась медом Джон Лилли пишет: «Старт и стоп-реакций» пронизывают всю жизнь животных и людей… Когда обезьяна самораздражает свою «старт-зону» с частотой три импульса в секунду, я словно бы вижу перед собой самодовольного эйфоричного болтуна-человека: такая же форма активности и поощрения, такая же частота…» Говорливость маниакальных больных? — да, похоже. И на кое-что еще очень похоже… Нейрофизиолог Катя Богомолова рассказывала мне о своих подопытных крысах, у которых электроды самораздражения были вживлены в некую особо могущественную райскую область (кажется, где-то возле верхнего подбугорья). Невероятный экстаз. Некоторые зверьки продолжают судорожно стучать лапой по воздуху уже после того, как их вынимают из камеры и относят в клетку. Словно в бреду, крыса продолжает нажимать на воображаемую педаль. Зациклилась!.. Как только такая крыса попадает в клетку к сородичам, те немедленно набрасываются на нее и жестоко кусают, пока не очухается, — наверное, чтобы вернуть к реальности, чтобы жизнь не казалась медом… Приятная вещь — судорога? эпилептическое отступление Раб, подверженный припадкам падучей, покупке не подлежит. Чтобы проверить товар, нужен диагностический прибор, состоящий из солнца и гончарного колеса. Раб ставится лицом к солнцу, а колесо вращают перед его глазами, сначала медленно, потом все быстрей… Ритмично мелькающая светотень от колесных спиц может показаться неприятной или приятной здоровому, а у эпилептика вызовет судорожный припадок. Так тестировали рабов в древнем Риме. Вот еще интересная клиническая казуистика: солнечные онанисты, эпилептики-солнцеманы. Светило влечет их как наркотик. В ясную погоду человек подбегает к окну и начинает часто-часто махать руками перед глазами, пока наконец не падает в судорогах с пеной у рта… Полной отключке предшествует сильнейшее лавинообразное наслаждение, завершаемое оргазмом, — судорожные разряды из райских зон сексуальных центров. Влечение к «самовызыванию» переживается как постыдная, но неодолимая дурная привычка… Двух пациентов с так называемой музыкогенной эпилепсией я знал и лечил. Оба были завзятыми меломанами, один классикофил, а другой, как сам он себя называл, джазер. Классикофил, человек Достоевского типа, перед припадком испытывал, как и Федор Михайлович, неизъяснимый душевный подъем, переходивший в экстаз с ощущением божественного откровения. К этому подводила его музыка — больше всего произведения трех любимейших композиторов: Глюка, Бетховена и Прокофьева. У джазера все было наоборот: перед припадком внезапный ужас, паника, безумный кошмар… Но происходил этот, его словами, обрыв только во время музыкального наслаждения, оргиастического упоения!.. (Почти точно так же, как у другой моей пациентки, эпилепсия которой определялась как сексогенная или оргазмогенная). А вот семейно-наследственный «фотогенный» случай. Девочка, ее мать и бабушка — судорожные припадки у всех трех случались лишь в солнечную погоду, во дворе, в полдень и — очень часто — при стирке белых вещей или при взгляде на ослепительно белый снег. Но ни малейшего удовольствия не испытывалось — напротив, перед припадком возникало страшное напряжение, ощущение гибели — Ад!.. Очки, всего навсего темные очки помогли всей троице избавиться от припадков. Когда огромные массы мозговых клеток соединяют свои импульсы в резонансный ритм, — возникают судороги». Да, эмоции, райские или адские, — это судороги, мозговые судороги. Вот почему так трудно с ними справляться». Опохмел внутренних дел эндорфины и анторфины …Итак — что же нового узнал человек, забравшись в святая святых Природы — внутрь мозга — и обнаружив там Ад и Рай? Вроде бы ничего собенного сверх того, о чем можно догадаться и так, глядя извне. В следующих сериях олдзовских и послеолдсовских экспериментов электроды уступали место микроканюлям — тончайшим трубочкам, размерами с мозговую артериолу или капилляр, питающий кровью всего одну или несколько нервных клеток, — нейронное поле, отвечающее за строго определенную функцию. В канюльки эти вводились разные психотропные (обладающие преимущественным воздействием на психику) вещества, и с помощью все того же гениального испытательного устройства — рычага самораздражения, а теперь уже самовведения — проверялось, что нравится подопытным, а что нет… Как и можно было ожидать, нравится вводить в мозг именно то, что и в жизни нравится, наркоманам особенно. Опиаты, например, и еще кой-какие наркотики. В определенных разведениях — природные сахара и жиры. Насчет алкоголя и никотина — сложнее. Вводить их прямо в мозг невозможно, смертельный номер. Эти яды, как и многие другие, прежде чем обрести кайфоносные свойства, должны подвергаться предварительной обработке в телесно-мозговых фильтрах. Всего же охотнее в мозг заливается большое семейство веществ — так называемые эндорфины — внутренние наркотики, вырабатываемые самим телом и мозгом и похожие по химическому строению на кое-какие наружные. Природные дарители радости. От одних веществ жадно возбуждается Рай, на другие яростно реагирует Ад… У каждого эндорфина есть химико-физиологическая противоположность, антагонист — анторфин — вещество страдания. У подопытных зверей анторфины вызывают беспокойство, страх, панику, агрессию, злобность, вплоть до картины бешенства, а в больших дозах наоборот — подавленность, очень похожую на глубокую депрессию; при дальнейшем увеличении доз — полный ступор, а дальше разрушение организма и смерть… Вот что важно заметить: большинство этих адских веществ — производные райских! Очень легко — всего лишь маленькой атомно-молекулярной перестановкой анторфины перерождаются из эндорфинов! Подоплека похмелья и ломки? Маятник непонятных перемен настроения?.. Ну конечно, сомнений мало. Это вот самое превращение райского зелья в адское, эндорфинов в анторфины и происходит, наверное, у алкоголиков, резко переходящих из благодушной эйфории в ужасную дисфорию, депрессию или психозный кошмар; то же самое у марихуанщиков — их посещают порой жуткие панические состояния, похожие на умирание. Некоторых из таких ребят, травку уже бросивших или не бросивших, я долго и трудно лечил от тяжких фобий…  Закон перевертыша, или Беспредел Пора сделать кое-какие выводы. Мозг — не только величайшее чудо Природы, но и ее коварнейшая ловушка, и чем развитей, тем коварней. Орган нашей свободы умножает наши зависимости! Самоублажающаяся система, использующая для своего самоублажения тело, а через него — целый мир. Он же, мозг, есть и самонаказующая система, и это делает тоже посредством тела и всей вселенной. Когда-то, во времена незапамятные, творческий гений Эволюции изобрел райско-адский механизм мозга как средство выживания и развития — чтобы управлять жизненным поиском. Положительная и отрицательная обратная связь, поощрение и наказание — вот и все, что и делают эти самые Рай и Ад, что они должны делать как ограниченные своими пределами средства жизни — и ничего более. Но повсюду в мире действует закон превращения средства в цель, он же закон перевертыша, он же и беспредел, придуманный, как подозревали библейские пророки, самим сатаной. Роковой закон действует и на уровне биологическом, и на экономическом, и на социальном, и на духовном, и на психологическом. Еда для энергии, спорт для здоровья, вино для веселья, игры для развлечения, секс для деторождения, деньги для экономики, правительство для страны, церковь для веры — лишь средства, лишь инструменты. Но средства эти при помощи всем известных посредств, среди коих главное: наша глупость, — становясь самоцелью, подчиняют себе цель — Жизнь, полноту Жизни… Из рецептов доктора Торобан Пусть каждое твое средство становится целью только в своих пределах и на ограниченный срок. Пусть ничто не делается самоцелью. Как только чувствуешь, что любое твое средство, будь то работа, здоровье, деньги, лекарство, вино, общение, секс, спорт, игра, ритуал, медитация или молитва, ребенок или ты сам начинает тебя забирать, подчинять, то есть становится самоцелью: — сразу же останавливайся, осознавай происходящее и прекращай (пить, играть, общаться…) или находи некий противовес, ставь предел. Если твое здоровье, твоя работа, твоя любовь или твой ребенок — короче, Сверхценность — занимает ВСЕ твое внимание и ВСЕ чувства, значит, это уже беспредел, и значит, необходимо безотлагательно и серьезно увлечься еще чем-то с уверенностью, что Сверхценность от этого только выиграет! Пусть каждая твоя цель будет средством для постановки и достижения другой цели — превращай свои средства в цели, а цели в средства. Создавай потоки целесредств-средствоцелей и превращай их в единый жизнепоток. — здоровье — средство учебы — учеба — средство карьеры — карьера — средство для благих дел и самораскрытия — учебы на другом уровне… — деньги — средство свободы — свобода — средство развития — развитие — средство для обретения возможности ставить новые цели… Так поддерживается цельность и полнота Жизни. Проверенныа рецепт от порчи
из прописей Доктора торобоаН АГЕНТЫ ЗАВИСИМОСТИ из беседы с Георгием Дариным ГИД — Владимир Львович, в своих трудах вы высказывались в том смысле, что вся жизнь есть сплошная наркомания. Вы так думаете и сейчас?.. ВЛ — Жизнь как наркотик, жизнь как наркомания — это, разумеется, лишь метафора, указывающая на родство, общий природный корень всех наших привязанностей и пристрастий… С той поры, как я разработал свою систему представлений — концепцию о зависимостях, отпала нужда употреблять слова «наркотик», «наркомания» не в строгом значении. Зависимости — это любые жизненные отношения, в которых мы внутренне не свободны. Наркомания — один из видов зависимости, частный случай. А главное понятие концепции звучит слегка детективно: Агент Зависимости, сокращенно A3. A3 — это человек, вещество, информация, чувство, событие, действие, занятие, времяпрепровождение — все что угодно. Все то, к чему (или к кому) можно привязаться, от чего можно зависеть внутренне. Все, с чем (кем) трудно расстаться, без чего (кого) тяжело… — Сразу личный вопрос молено?.. С деньгами я расстаюсь легко, но без них мне тяжело. Деньги — это агент зависимости?.. — Для кого как. Для скупого рыцаря — точно да. Для себя попробуйте разобраться сами. Вот пособие, помогающее сориентироваться… Показываю составленную мной карту A3. (Карта A3 © В.Л. Леви) А3-обзор карта самооценки личных зависимостей Эта карта поможет вам сориентироваться во всем круге ваших интересов, привязанностей и зависимостей и поможет совершить осознанный выбор в пользу каких-то из них, а также подвигнуть себя на выработку новых стремлений и новых взаимоотношений с окружающим миром, с собой в том числе… К чему вы привыкли в своей жизни? К чему или к кому привязались? К чему или к кому пристрастились, приворожились?.. От чего или от кого так зависимы, что лишение, отказ, расставание или потеря вызовут: — сожаление, грусть, печаль, уныние, тоску… — раздражительность, злость, гнев, ярость… — неуверенность, беспокойство, тревогу, панику… — дискомфорт, неприятное состояние, неудовольствие, боль… — слабость, подавленность, нарушение сна и/или других функций… — апатию, безразличие ко всему, опустошенность… — страдание, муки, нечеловеческий ад… Кого и/или что вы могли бы назвать своими Агентами Зависимости — физической, эмоциональной, интеллектуальной, духовной (в любых сочетаниях и пропорциях)? Будем точны: A3 — это только то, от чего (кого) мы зависим внутренне (физически, эмоционально, психически). Любая наша житейская зависимость, например, от денег, от начальства, от родителей или супруга может сопровождаться внутренней зависимостью, а может и нет. В левом столбце нижеследующей таблицы приводятся основные жизненные сферы (уровни), в которых у человека могут возникать зависимости разных степеней, от минимальной до максимальной. В среднем столбце A3 каждой сферы конкретизируется. В правом столбце выставляется относительный балл (степень) зависимости. При оценке степеней своих зависимостей можно пользоваться любой условной количественной шкалой, важно только, чтобы она была единой. Десятибалльная шкала вполне практична. Просмотрите всю таблицу внимательно и заполните ее по своей самооценке. Там, где, по-вашему, зависимостей у вас совсем нет, ставьте низшие баллы или оставляйте просто пробелы. В каждой графе можно отмечать свой A3 и выставлять ему соответствующий балл. Например, в графе «Химия»: конкретный A3 — кофе, 7 баллов. Или в графе «Еда» — сладости, 6 баллов… В конце таблицы впишите что-то, по вашему мнению, недостающее. В оценке тех зависимостей, которые не одобряются вашим окружением или вами самими (наркотики, алкоголь, некоторые виды ных зависимостей…), постарайтесь быть особенно честными перед собой. Если колеблетесь, затрудняетесь, — скажите себе: я могу заблуждаться, могу и невольно с собою лукавить… Лучше переоценить степень своей зависимости, чем недооценить.
АЗ Карта личных зависимостей
Корреспондент, сразу после заполнения АЗ-карты: — Владимир Львович, смотрите… Хорошая у меня карта или плохая? — Смотря с какой точки зрения. С медицинской желательно, чтобы нигде за семерку не залезало… Если б нигде не выше пятерки, были бы образчиком уравновешенности, но я бы лично вам не завидовал. — Почему? — Исповедую не кредо умеренности, а кредо влюбленности. Люблю и зависимости, и борьбу с ними. Люблю сильных противников. — А если везде нулики?.. Самодостаточность?.. — Сишком пустая АЗ-карта всегда настораживает на предмет психопатологии или нравственного уродства. — А если чересчур много высоких цифр? — Скорей всего, в этом случае перед нами натура экзальтированно-демонстративная, истероидная, склонная к самопреувеличению. На самом деле до чрезвычайности редко бывает сразу несколько сильных зависимостей, ибо A3 жестоко борются между собой за господство и не выносят конкурентов. Если образуется сверхсильный, «наркоидный» A3, он обычно придавливает всех остальных. Хорошо, если «наркоиду» противопоставляется хотя бы еще один, равносильный, в другой сфере. А еще лучше, если два-три-четыре, тогда произвол каждого уже не всепожирающ, можно балансировать. Испокон веков жизнелюбам известно, что для полноты удовольствий важно научить их между собою ладить, дружить. Правильное взаимное сопровождение и последовательность наслаждений — величайшее из искусств. Жизнь стремится к единству в многообразии… — Плохо — когда царит сильная узкая зависимость или когда слишком мало зависимостей? — Плохо совсем не иметь возможности выбирать свои зависимости и совсем не мочь управлять их степенью. — Но разве мы свои зависимости выбираем? Что нам любить и в кого влюбляться, без чего страдать, без кого немочь жить — разве это наш добровольный выбор? — В раннем детстве — нет, а потом все более — да. Если живем осознанно, то у нас есть выбор: входить в какие-то отношения или не входить, включать телевизор или не включать, съесть или выпить что-то или воздержаться, уколоться или не уколоться… Выбор легок, если не совершен еще и присутствует голова на плечах. Ну, а если уже совершен… Понимаете. — А как определить в цифрах такую простую свою зависимость, как, например, от еды? Когда я сыт, мне кажется, что от еды я не зависим нисколько, а когда голоден, то кажется, что зависим только от этого, только пожрать, пожрать… И это явно немой добровольный выбор. — Ну конечно, как и дыхание… Природные зависимости нам даны, внутри их круга мы можем только удлинять или укорачивать свои поводки, делать ошейники более или менее суровыми. Цифры же — вещь относительная и переменчивая, и если вы желудочно не сверхзависимы, то, крепко проголодавшись и поставив себе по еде пятерку, ошибетесь не слишком. — Насколько можно ошибиться в определении степени своей зависимости, самообмануться? — Насколько угодно, причем в обе стороны. Любовь проверяется расставанием, это общеизвестно. А вот то, что ностальгия — родная сестра ломки, знают не все… — Заядлый курильщик — это наркоман? — Да, а точней — никотиноман. Табак — типичный наркоид, зависимость от него более чем у половины курильщиков достигает уровня от семерки и выше. Отними табак, и начнется ломка. Табак, однако, принадлежит к числу «мягких» A3, тем и коварен. Примерно у половины курильщиков он до поры до времени вписывается в баланс организма, не вызывая неодолимого пристрастия и не нарушая биологических функций. Но время, доза, а главное, индивидуальная склонность делают свое дело. Табак может быть ужаснейшим разрушителем, но опять-таки — для кого как… В прессе сообщали о стопятнадцатилетнем японце, в добром здравии занимавшемся своим огородцем. Когда дедулю спросили, в чем секрет его долголетия, он ответил: «В отказе от табака. Я прокурил подряд девяносто лет. Когда мне исполнилось сто четыре, я понял: это ошибка. Бросил. С тех пор прекрасно себя чувствую. Главное — вовремя бросить курить.» Сравните это с оздоровительным кредо 99-летнего бодряка Уинстона Черчилля: «Добрая сигара, хороший коньяк. А главное, никакой физкультуры». — Есть о чем призадуматься… — Но каждому о своем… Была у меня пациентка с отчаянной никотиноманией. Подошла к тупику: курение уже не давало практически никакого кайфа, а лишь на чуть-чуть откладывало страдания некурения, все более их усиливая и раскачивая общий невроз. За два месяца мы неплохо продвинулись: дама сумела бросить курить, почти освободилась от влечения к сигаретам, иногда только снилось, что курит… И вот однажды в хорошей компании выпила, захмелела… Сказала себе: «Ну, теперь можно и закурить… Только для кайфа… Только одну. Не больше…» Получила кайф, потому что был большой перерыв. И все, срыв — все сначала пришлось начинать. Не с нуля даже, а с минуса. — Почему? — Основной закон кайфологии: на любой кайф явится антикайф той же величины. Платежка пришла тут же: взорвалось влечение, пошли ломки… — Она могла бы стать и алкоголичкой? — Конкретно она — вряд ли, типаж иной, именно котиноманский. Есть люди с избирательными наклонностями впадать в ту или иную зависимость, и есть те, для кого зависимость — общежизненная склонность, глобальная, — такие вот торчуны, вроде вашего покорного слуги в прошлой жизни… Чередование или сочетание сильных, наркотического уровня зависимостей от разных A3 (пьянство, курежка, игра, несчастная любовь с дикой ревностью…) означает, что человек неуравновешен и нуждается в постоянной душевной помощи, в психологической и медицинской поддержке. Есть разряд алкогольно-расшатанных полинаркоманов, готовых глотать гадюк или вводить под кожу цианистый калий, лишь бы не терпеть хоть минуту трезвости. Очень психопатичны и часто очень талантливы. Один чудесный поэт из этой породы так и сказал мне: «У меня болит трезвость…» — Что-то зависит не только от человека?.. — Разумеется. Агрессивные A3 — такие как героин — быстро устанавливают в душе и теле тоталитарный режим, и мало кто может против этого устоять. После нескольких «наркозапоев» человек попадает в тундровую полярную ночь. Просветы все реже. Тираны не позволяют обходиться без себя даже короткое время… Почему Пифагор не притрагивался к вину — Каждый ли рождается потенциальным наркоманом? Каковы диапазоны индивидуальной предрасположенности? — Каждый из нас рождается жизненно зависимым и склонным к образованию новых зависимостей; но почти в каждом жизненные зависимости и стремление к ним сочетаются со стремлением к независимости, к освобождению. Возможность наркомании как крайней степени зависимости заложена в генотипе, как минное поле. Но заложены и некие генетические предохранители. Наркотики и наркоиды их срывают, стрессы тому способствуют—и мины начинают взрываться… Первая рюмка водки — хорошо помню, как сработал предохранитель: ожог, кошмар, позывы на рвоту… Но мне было всего десять лет, меня угостил авторитетный для меня взрослый, и я страшно был горд, что выдержал испытание… Еще дольше и мучительнее «срывал пломбу» табак: головокружение, муть, отвратительное слюнотечение, тошнота… Первый отчетливый кайф пришел, помнится, только примерно через полгода. Встречаются люди с более слабыми предохранителями и с более сильными. С минами более или менее мощными… Есть типажи, и мужские и женские, с характерными телосложениями и физиономиями, на которых зависимости и склонности к ним, можно сказать, отпечатаны. Несколько типажей с прирожденной склонностью к образованию физиологических зависимостей самого низкого, звериного пошиба я изучил, когда проводил исследования в исправительных учреждениях для особо опасных преступников… Эти люди рано становятся добровольными сознательными рабами своих страстей, в сущности маньяками, и выстраивают иногда весьма изощренные стратегии, чтобы обеспечивать чудовище, царствующее внутри, Воплощенная бесятина. На другом полюсе — тип врожденно-духовный. Не столь редкий, как показаться может, типаж, за которым возвышаются недосягаемые вершины Будды, Христа… Нет, вовсе не обязательно «не от мира сего», кий, благостный, вроде князя Мышкина. Вот Пифагор, могучий кулачный боец и красавец, вот колоритный и шутоватый Сократ, вот полнокровные нравственные великаны: доктор Гааз, доктор Чехов, тор Альберт Швейцер (я не совсем случайно поставил в один ряд трех врачей). Леонардо в той же компании… Зависимости таких людей находятся в высших точках их духовных вертикалей. В жизни, конечно, все перемешивается и соприсутствует. Люди повышенно-творческие, но недостаточно выстроенные по нравственно-духовной оси, как раз очень часто оказываются на крючках у различных A3, тому в истории мы тьму примеров сыщем… — Владимир Львович, а есть ведь и люди, не часто встречающиеся, но я лично знаю таких двоих, которые могут и пить, и не пить, и курить, и не курить. И анашу могут потягивать, не западая, и с едой, и с сексом такие лее свободные отношения. Человек может переходить от удовольствия к у довольствию, и вроде бы все в порядке, владеет собой. На фоне повальных неконтролируемых зависимостей в нашем похмельном царстве — как объяснить такую возможность?.. — Возможно, это люди повышенно уравновешенные; но они, может быть, и обманывают себя: зависимость нарастает исподволь… Сомневаюсь, что среди них есть свободно плавающие героинисты или непривязанные винтисты… — Как объяснить такой парадокс: буддисты исповедуют непривязанность, внутреннюю свободу, а сами, как я наблюдал, почти наркотически привязаны к своим медитациям? — Да, привязаны к непривязанности, это их выбор. Но и они кушать хотят иногда, и не только кушать… Кто перейдет пустыню — Случается ли все-таки, хоть изредка, что человек сам освобождается от зашкалившего A3, от наркотика или наркоида? — Да, случается. И возможность такая связана напрямую с потенциалом интеллекта и воли. С незаурядностью, с одаренностью. Прекрасная женщина и прекрасный поэт Юнна Мориц была тяжелой наркоманкой. Сумела освободиться сама… Было ради чего: ради поэзии и любви, что почти одно… Тяжелым морфинистом был смолоду Мечников. Тоже справился сам. Тоже было ради чего… — Булгаков… — Да, тоже — ради спасения своего таланта… И Джек Лондон сумел бросить пить ради того же. Самая страшная проблема наркоманов заключается не в том, чтобы перетерпеть муки отказа от наркотика, а в том, как и зачем жить потом — КУДА ЖИТЬ. Живя на наркотиках, человек незаметно теряет свой ценностный стержень — или, как Кастанеда говорит, «точку сборки». И возникает состояние обесценивания жизни (другое имя ему — anaestezia psychica doloroza — «скорбное бесчувствие души»). Я называю это переходом через пустыню… Как раз в это время человеку нужна и огромная вера, и безграничное терпение, и хотя бы призрачно обозначенная ценностно-смысловая альтернатива наркотику — для чего я отказываюсь от него и освобождаюсь, ради чего совершаю этот кажущийся бесконечно затянутым переход… Какие, иначе говоря, A3 для себя выбираю. Вот оно, самое трудное. Наркоману уже ничего не хочется выбирать. Основная причина срывов: безверие и духовная бедность, стократ усиливаемые опустошительными набегами зелий… Бескрасочность, тусклость, пустотность существования заставляет человека вспоминать ту насыщенность (пусть лишь мгновенную), которую он переживал в наркотическом опьянении. Еще миг, еще маленький повод — и пропасть разверзлась снова… Не действуют радикально ни химия, ни страх наказания и одиночества, ни ужас ускоренной смерти. Спасти может — конечно, с поддержкой всех прочих средств, включая лекарства, — лишь мощное духовное обновление, новый и до мозга костей ощутимый Смысл Жизни. — Есть ли примеры?.. Без наркотиков в отдельно взятой стране В Соединенных Штатах довольно долгое время существовал целый город для бывших наркоманов, алкоголиков, проституток… Государство в государстве, назвали его Синанон. («Без наркотиков», аббревиатура). Основал это сообщество некто Дидерих, бывший военнослужащий и бизнесмен, пропойца, опустившийся на глубокое социальное дно, но сумевший сам выбраться из алкоголизма, воскресший и проявивший недюжинный дар общественного устроителя и психолога. Об истории этой великой общины написано уже много книг. Была там некая смесь модели либерально-демократического общества американского образца, монастыря, армии, психоклиники… Новичков брали под строгим обетом, брили, как солдат, наголо, держали в особо строгом режиме в течение года, не меньше; никаких прав, только обязанности. Выдержишь — станешь полноправным синанонцем, получишь удостоверение Человека. Некоторые добровольно оставались в новичках на второй год… При спокойном отношении к гомосексуализму были строжайше запрещены не только наркотики и алкоголь, но и курение. За одну выкуренную сигарету новичка прощали, набавляя ему срок, зато Человека попросту изгоняли… — Туда приходили только добровольно? — Только — и только ради спасения. С принятием всех условий, закона, устава. Не нравится — уходи, свободен. Блистательно организовавшись под руководством мощного лидера, люди эти поддерживали себя сами: имели свой кодекс чести, самостоятельно зарабатывали, разворачивали бизнес, строительство, устанавливали собственные отношения с большим миром. Многие проявили неожиданные таланты… Настоящая социальная терапия. Немалую роль в поддержании духа общины играла Большая Отдушина: еженедельная психологическая игра, социопсиходрама. Спектакль, где каждый играл себя и имел то пространство свободы, которое ему нужно… Каждый любого мог как угодно ругать и всячески, кроме насилия, проявлять отрицательные эмоции. Ведь многие наркоманы скрыто агрессивны, подавленно агрессивны. Подспудина эта чрезвычайно мучительна… Синанонцы необычайно гордились своей новой родиной — они ее называли даже планетой или галактикой. В улочках-переулочках и в домах царила идеальная чистота и уют. Многие переженились… Но вот новое поколение — дети и внуки исцелившихся — в этом городе-государстве уже не удерживались, уходили. Дети всегда ищут обновленные ценности, так и должно быть… В конце концов община заглохла и перестала существовать: одни люди прожили там свою жизнь, а другие не пришли. — Завершился цикл поколения? — Видимо… Но главное было достигнуто, целый мир убедился: наркоманию в одной отдельно взятой стране, если взять ее в умные руки, победить можно. Пусть даже только в искусственной, маленькой, недолговечной стране. Бывшие наркоманы и проститутки, люди со дна общества доказали себе и другим, что они люди, и полноценные, одаренные, превосходные люди. — Вы думаете, именно так и следует наркоманию лечить?.. — Только глубокая, многомерная терапия, в которой участвует все общество, может реально противостоять жуткому наступлению наркотиков на человечество — и особенно на нашу непутевую пьяную родину. У нас же пока внятной государственной антинаркотической стратегии нет — нет и настоящего общественного осознания этой проблемы, ее объема, ее нарастающей катастрофичности… Нет, не бьют наши в колокола, не бегут с ведрами на пожар. А огонь полыхает чуть ли не в каждом доме… Помимо всех прочих мерзостей и угроз, наркомания наносит непоправимый вред генофонду. Наркоман, непрестанно занятый саморазрушением, превращает себя, сперва медленно, а потом все быстрей, в генетического мутанта. Дети наркоманов, даже если внешне нормальны, несут в себе массу поломанных генов. — Понимают ли это торговцы наркотиками? — Может, некоторые и понимают… — Они делают колоссальные деньги. Тысяча, три тысячи, десять тысяч процентов прибыли. — Деньги от дьявола. Деньги от смерти. — Причем, по всей видимости, полицейские меры по борьбе с наркоманией бессмысленны. — Ни только полицейскими, ни только врачебными, ни только общественными мерами не сделаешь ничего. Терапия должна быть многомерной. К перспективам такой терапии у нас я отношусь пессимистически: о лечебнице типа Синанона пока можно только мечтать. Зато по отношению к личной возможности каждого выскочить из наркомании — я оптимист, ибо располагаю положительным опытом, в том числе скромным собственным. Если только человек хочет — станет свободным: и помощь придет, и силы найдутся. Без наркотиков отдельно взятая личность — Что делать человеку, если он уже начал принимать наркотики, уже «подсел», но еще надеется соскочить и не усвоил наркоманскую идеологию? — Скорее завязывай — вот и весь сказ. Как можно скорей — навсегда!.. Соскакивай — и живи!.. Сам не можешь — как можно быстрей беги за помощью к психотерапевту-наркологу. Прими помощь — и сам не плошай… Очень важно самому как можно полней изучить психологию жизненных зависимостей — и не только химической, и не только своей. Это даст возможность принимать реалистические решения и выполнять их. А самое главное: знать и верить, что жить без наркотика — хорошо! БУДЕТ ХОРОШО!!! Освобождение от зависимости откроет новые радости и наслаждения, новые желания, новые смыслы жизни, новые миры, нового Самого Себя… Освобождайся! И если у тебя еще нет ответа, зачем ты освобождаешься, знай и верь: ответ зреет, ответ придет — ПРОПИТУУМ МОБИЛЕ  …Мы уходим — а здесь остаются Желания, О себе нелюбимом исповедь непьющего алкоголика, некурящего курильщика, несостоявшегося наркомана Мои задатки обозначились еще в годовалом возрасте. Малыш я был шустрый, хватал что попадя и в экспериментальных целях немедленно употреблял. Однажды напился чернил (мама это запомнила), отсюда-то и пошла, возможно, неизлечимая графомания; в другой раз закусил градусником… Превосходный, всегда наличествующий экземляр для изучения всевозможных зависимостей. Отсутствие самодостаточности обозначилось очень рано. С первыми проблесками самосознания я обнаружил себя целиком повязанным отношениями — не только с родителями, родными, друзьями, преподавателями и т. д., но и с людьми совсем мало знакомыми и даже совсем не знакомыми. Боялся малейшего неодобрения, малейшего недовольства мною с чьей бы то ни было стороны — и не потому, что ожидал за этим какого-то наказания, а потому что считал себя обязанным быть хорошим для всех, всем приносить радость и уж, во всяком случае, не причинять никаких неприятностей. Все время, сколько помню себя, мучим был чувством вины за свою жизнь и должен был доказывать миру и себе, что достоин ее. Если меня не одобряли и не хвалили ни разу в течение недели — заболевал. Все, кто мне хоть чуточку нравился, почти моментально возводились в степень кумиров и становились предметами страстного обожания: влюблялся я дико, сходил с ума от восторга, искал встреч, тосковал, жаждал общения снова и снова… Болезненно привязывался и к животным, и к местам пребывания и прожитым временам, и к прочитанным книгам и просмотренным фильмам, и ко всевозможным вещам, с которыми входил в житейское соприкосновение, и ко всякому ненужному, нелепому хламу… Совсем не умел лишаться, терять, не умел расставаться. Долго по-детски не понимал, а точнее, не принимал железную закономерность того, что все неизбежно заканчивается, что жизнь складывается столько же из обретений и встреч, сколь из потерь и разлук, и общий счет подытоживает прощанье с собой… Первый транс Когда мне было тринадцать лет, я еще не знал, что я врожденный полинаркоман; не ведал, что прадед по материнской линии, человек одаренный, яркий, повеса и весельчак, к сорока годам спился, потерял все и завершил дни под забором, в одиноком бродяжничестве… Отец мой, литейщик, доктор технических наук, был уравновешенным любителем умеренно выпить, и дома у нас, в незапираемой горке среди тарелочек, чашечек и хрустальных рюмок, из звучания которых можно было собрать прозрачную гамму, обычно стояла в уюте и почете слегка початая поллитровка хорошего портвейна или приличной водочки… «Бутылку эту не трогай, в ней бес», — пошутил папа однажды, заметив мой заинтересованный взгляд. — «Какой бес?» — спросил я с преувеличенной наивностью. — «Ну такой… Невидимый. Тела нет, но очень коварный…» Однажды в одиночестве, дома, я ощутил, что меня к этому бесу тянет. Я ведь не был уже алкогольным девственником, как благодушно полагал папа. Еще три лета тому назад мой дядя, бывший морской разведчик с двумя невынутыми осколками, мастер на все руки, страстный охотник и рыболов, тонкий знаток природы, обожатель собак и детей, обладатель прекрасного тенора с абсолютным слухом, художественая душа, любимый мой дядя Миша (храню его кортик), убежденный алкаш дядя Миша втайне посвятил меня в культ великого Бахуса — преподнес первую — и не где-либо, а в лесу, ночью, возле костра… Поперхнулся, ожегся, чуть не вывернуло, но стерпел — дядя Миша тут же занюхать черняшкой дал, как и полагается, а потом так тепло… Ночь высидели, а наутро под его руководством поймал я первого в жизни серебристого окунька… Это лето мы провели вместе — у него отпуск, а у меня каникулы. Без прозрачненькой дядя Миша никогда за обед не садился, и мне, десятилетке, не ведая что творит, нет-нет да и наливал, пока тетушка не присматривала, по махонькой пропустить… Про те шалости я, казалось, совсем забыл, вроде бы не зацепили. А теперь, после нескольких неудачных попыток выразить на пианино и записать в нотной тетради свои чувства к девочке, в которую я был безумно влюблен, вдруг потянуло… …Я только посозерцаю… Грозный сосуд, ничего не скажешь. Л вы, мама и папа, наивны, вы думаете, я еще маленький… Вот так, осторожненько, только понюхать, пускай чуть-чуть в меня испарится… Л ну-ка, теперь глоточек маленький… Ф-фу, дрянь какая, какая симпатичная дрянь… Отпитое возместим водичкой, комар носа не подточит, папа не заметит… …Ну-с, бестелесный бес?.. Знаешь ли, старичок, я что-то ничего не познаю в этих платонических ях, да и воняешь ты, прямо скажем… Плесну-ка я тебя в организм по полной, чего там… Ого, парень, вот это да… Мысль валится от хохота! Привет, бесенята, да вас, оказывается, вон сколько много, и все развеселые хоть куда!.. Смотрите, это фортепиано моего собственного изобретения — вращающаяся круговая клавиатура… Аккорд!.. Пассаж!.. Смотрите, смотрите же, это полыхает мой мозг, сияет душа! И вот что, господа хвостатые, убирайтесь, вас слишком много! Я могу сочинить, что угодно!!! Я могу Все!!! Видите эту пляску восклицательных знаков на нотных проволоках? Это Музыка! Это скерцо моего сердца! Господи! Свидетельствуй! Сын Земли шлет свои звуки Вселенной! Какая гениальная мощь! Педаль!.. Я исторгаюсь! О гибель в экстазе, приди! Господи, я люблю тебя!.. Так в первом своем одиноком хмельном упоении я впервые ворвался в волну музыкальной свободы — начал импровизировать и сочинять, вскоре стал душой общества — без моей игры не обходилось ни одно сборище однокашников, и все трудней становилось отвязать одно опьянение от другого… Первый укол, который мог стать не последним Третий курс института. Резко заболеваю гнойным аппендицитом. Срочная операция. Делают под местной анестезией, и вдруг обнаруживается непереносимость к новокаину, шоковое состояние — прямо на операционном столе чуть было не переправился на тот свет… Ввели быстренько промедол — болеутоляющее, наркотик средней руки… Доделали благополучно. Послеоперационный период — боль, некоторый дискомфорт, все как положено. Терпеть можно, сознание ясное, настроение наилучшее. Но… Что-то во мне сразу запомнило тот спасительный симпатичный укол. И попросило еще… Первые два дня кололи на ночь по показаниям. А потом — хватит вроде бы, ведь болеть уже не должно. А у меня… Нет, не болело. Но что-то где-то… Тянуло, нехорошо напрягалось… Хотелось, хотелось еще этого промедола… Или чего-нибудь… Чтобы чуть-чуть легче стало там где-то… ну и в животе заодно… Просил — не давали, и слава Богу. Кожа у них потоньше… Четырем колют или суют в рот что-то раз десять и более — и ничего. Не привыкают, не прилипают. Перестают принимать — и порядок, как ни в чем не бывало. А пятый уже с первого или второго захода подсаживается… Бывает некое совпадение свойств человека и вещества, что-то вроде взаимной любви с первого взгляда — или сравнение поземней — такое же химсовпадение, от которого данный таракан дохнет, нюхнув данную порцию борной кислоты, а другому вкусно. Но чаще дела иные… Этого пятого так и норовит, так и клонит к чему-нибудь да прилипнуть. Да еще и не к одному чему-то, а и к тому, и к другому, и к третьему… Такая широкая увлекающаяся натура. Такой способный, такой многогранный. …Теперь я их узнаю и предузнаю еще маленькими, моих сопородников — наркоманов потенциальных, еще ничего попробовать не успевших, кроме соски или собственного пальчика… Да — по выражению глаз, по мимике, по реакциям на неожиданности… Зависимостная расположенность, симостный типаж… Кожа потоньше, чем у других, защитный покров души, во всяком случае, тоньше — и что-то внутри ищет, ищет какой-то защиты или поддержки… …И проклянешь себя, и медленно уснешь… СТОП Ты все завязал, голубчик. Врешь, Отрубленное щулальце …Когда же я осознал, что такой?.. Нет, еще не тогда, когда впервые на два года бросил курить и все эти два года прожил в ледяной, никому, кроме меня, не заметной бездне, а закурил — и сразу написал «Я и Мы», книжку грустную, но веселую. А когда капитально спился, вернее, когда закончил спиваться… Когда стукнуло. Когда понял, что питие определяет мое сознание, и ужаснулся себя. Многолетний запив начался в возрасте около 30 лет — после большого успеха двух первых моих книг. Я пил и не понимал, что спиваюсь, хотя прекрасно уже знал, как и почему это получается у других, и многим уже успешно помогал останавливаться. А остановился сам на следующий день после ухода из жизни папы. Если бы я был трезв накануне, он, может быть, жил бы дольше… Отлипло от меня щупальце сатаны сразу, в один миг. С мига этого я стал свободным — не пить — и… Осторожно, прошу особенного внимания. На ступеньке, до коей я преуспел допиться, обычно первая же пропущенная «только одна» запускает весь механизм зависимости по новой — еще злее, еще глубже — и я — нота бене! — такие рецидивные погружения в пропасть потом тоже неоднократно предпринимал… Алконавт я настоящий. Но, слава Богу, у меня есть что этому противопоставить, есть мускулы управления зависимостью. Сейчас же скажу, что здесь главное: ПОНИМАНИЕ. Понял: любая зависимость — САМОзависимость. И принял страдание, полюбил горечь трезвости, боль плодоносной пустыни жизни… Сегодня пропускаю по случаю с удовольствием одну, две, ну две с половиной — и стоп машина. На третьей уже вспоминаю, что я алкоголик непьющий — и останавливаюсь — останавливаюсь, невзирая на то, тянет… Тянет — значит, и следует решительно остановиться. Как всякий алкаш, я свободен пить и свободен не пить. И я использую эту свободу в пользу непития, в пользу сброса цепей. Так жить хоть и больнее, тошнее, зато интереснее. Уж если иметь голизмы, то с меня хватит трех: трудо-, природо- и музоголизма. Ну и еще один, из естественных, можно себе иногда позволять ради жизни… Бросить курить лроще простого, бросал сто раз… С куревом все наглядно: дымишь либо нет, бежишь в табачный ларек либо стреляешь. И количественно легко измеримо — у вас сколько, полпачки в сутки?.. Уже многовато, хотя до критического максимума еще далеко… Уже и целой пачки на полдня не хватает?.. Предпочитаете трубку?.. А табачок где достать приличный?.. Марк Твен пошутил остроумно, но сколько же повторять, уже пошлость. А бросить и вправду легко и просто. И навсегда. И это имеет наглость заявить не кто-нибудь, а курильщик с огромным стажем. Скурился я по классическому медицинскому образцу. Начал студентом-медиком — в анатомичке. При вскрытии трупов табачный дым кажется амброзией. Там, в морге, многие из нас, юных эскулапчиков, и начинали эту забаву (если не раньше), ну а после уж кто как привяжется, так и отвяжется. Пристрастия еще не возникло, но мина замедленного действия заложилась. Закончив мединститут, еще года два покуривал, не особо западая. Но когда начал усиленно заниматься психотерапией с применением гипноза, когда оказалось, что каждая встреча с пациентом — пьеса с особым сценарием, каждый сеанс — спектакль с полной выкладкой, — вот тогда и пошло: одна за одной, как сгубивший себя куревом батюшка Фрейд… В 1990 году я дымил еще и уже был на грани никотиновой смерти — кишки, сосуды и легкие, пропитанные накопленным ядом, больше не могли его выдерживать, бастовали, хотя целых полтора года я с превеликими муками удерживал дозу на минимальной — не более пяти сигарет в день, а то и не больше трех. Уже лет пятнадцать силился вырваться из когтей… И вот в один благословенный день мне был послан, возможно, последний шанс… В этот день я заболел гриппом с высоченной температурой. Курить просто не мог — дико трясло, голова болела, душил кашель… Наутро прошиб пот, страшная слабость — температура начала падать. И я вдруг осознал, что впервые за много лет целый день и ночь не курил, и далось мне это легко, даром, нежданно… Значит, возможно, хоть и при помощи болезни — возможно! Дальше все было делом простого решения: я продлю эту возможность еще на день, я помогу этому осуществиться… Я продержусь еще сутки, а там посмотрим… Следующие сутки прошли труднее — как только температура упала ниже 38, тяга к куреву возобновилась. Но я оставался в постели и много спал — перемогся… Третьи сутки: встаю. Кашель и насморк отчаянные, а желание курить прежнее, звериное… Но у меня за плечами уже двое суток некурения — огромный для меня срок! Жалко его сбрасывать в черную дыру зряшности, ведь я уже вырываюсь!.. Перетерплю-ка еще денек, а там видно будет!.. Четвертые сутки, пятые… Уже до недели недалеко… Еще недельку-другую — а там и месяц… Я начал жить по новому календарю, делая ежедневно зарубки, как Робинзон: без курева — столько-то дней… Жутко тяжело было месяца три, беспрерывно сосал что-то мятное, грыз орешки… Потом полегче — еще на три месяца. Потом еще легче, уже заметнее… Главное: я сознательно пошел на страдание — и уже хорошо знал, зачем: чтобы жить. Уже много лет я свободен для жизни, здоров и имею один лишний маленький повод себя уважать. "Никогда не говори никогд…" …Легко и приятно жить с чистым дыханием, с чистыми легкими, с обновленными сосудами и с укрощенной кишкой. Но прошу обратить внимание: я не говорю, что не испытываю влечения к табаку, что мне не хочется курить или хочется не хотеть курить, как хотелось лет тридцать с лишком подряд. Зачем водить себя за нос?.. Я отдаю себе полный отчет в том, что бессознательное влечение к никотину во мне остается (нет-нет да и снится, что снова курю — с ужасом самоубийцы, с гибельным наслаждением…). Знаю, что я свободен от этого влечения лишь до первой сигареты, кайф от которой мою свободу погасит, сомнет и затопчет в пепельнице. После этого я снова превращу свои легкие и все тело в пепельницу, задушу дымом душу… Зачем мне это?.. Я больше не даю себе обещаний. Я говорю: курение мое было огромной ошибкой, очень дорогостоящей, но, слава Богу, я успеваю исправить ее. Я сейчас ее исправляю, — мне хорошо жить без курева — во мне чисто, и я этой чистотой наслаждаюсь. Сейчас я свободен от курения. Я свободен, и я здоров. Свобода — мое живое переживание, моя радость. Но обещания и далее быть свободным я себе не даю, потому что это уже будет не свобода, а обязаловка — воздерживаюсь от самообещаний, каких бы то ни было. Потому что уже знаю, много раз испытал, как легко от таких обещаний самоосвободиться. Как легко, как трагически легко дать себе еще одно обещание… Самообещание, как и любое обещание — кому угодно, чего угодно — уже не свобода, а связанность. Уже долг, уже рабство, уже искушение… Я знаю, что я свободен, и я это чувствую. Мне нравится бестабачная чистота моих легких, мне нравится бестабачная чистота моего тела, мне нравится бестабачность моей души. Во мне остается моя наркоманская натура, а вместе с ней и пристрастие к табаку — но я свободен от этого пристрастия — и я радуюсь, мне хорошо. «Страдать пятьдесят секунд я могу!» Вот какое письмо-подарок как раз ко дню моего рождения получил я от читателя, когда не освободился еще…
Я не ответил этому прекрасному умному человеку ничего, кроме мысленного «спасибо», которое, может быть, и дошло… Почему не написал ответ-благодарность?.. Во-первых, от стыда: я еще тогда зверски дымил, являя собой образчик сапожника без сапог. Во-вторых, не захотелось расстраивать и придавливать сомнениями, сбивать с точки зрения, которая уже ему помогла. Истина, которую Н. понял и применил с победой, состоит из трех общих положений: — за освобождение от любой зависимости человек расплачивается страданием, этого не избежать, и тот, кто хочет освободиться, должен идти на страдание с открытым забралом — страдание не может быть бесконечным, не бывает пожизненным — и поэтому есть смысл в терпении, есть основа в вере — страдание вознаграждается своим убыванием и возможностью появления новых радостей. Да, все так… Но я мог и резонно возразить Н., что в конкретном плане он мыслит несколько упрощенно и кое-чего не знает; что большинство курильщиков, даже если захотят, не смогут воспользоваться его способом; что далеко не каждый вытерпит напряжение; не каждый решится на самопроверку… Что вовсе нет одинаковости в быстроте затухания этого самого позыва, то есть ломки, она же абстинентное состояние, этой муки лишения и тоски отвыкания со всем ее разливным букетом… Мой, например, позыв длился обычно не 40–50 секунд, как у Н., а 40–50 часов, без передышек, без перерывов на обед — грыз, как жестокий зверь, делал зверем меня самого… Если не добивался своего, грыз дальше и глубже, догрызался до боли, до подлости, до депрессии. Иметь чересчур выносливую нервную систему нехорошо… Дело тут, ясно же, не в выносливости, а в степени зависимости: в глубине сцепки, в плотности связи — употребим уже строгую терминологию — Агента Зависимости с твоим существом, с нутром. Я в одиночестве не пью, Пропитуум мобиле из застольных бесед с корреспондентом Георгием Дариным ВЛ — С алкоголизмом приходит ко мне примерно каждый шестой. Чаще не сами, а близкие. Просят вытащить: человек явно злоупотребляет или уже погибает, а за помощью обращаться не хочет — или, как обычно бывает, то хочет, то нет, двойствен и непоследователен, от сознания своего положения защищается, от решений уходит… За плечами многих и многих таких — опыт безуспешных или только временно успешных попыток избавления от пристрастия, опыт недоверия к помощи и — самое страшное — опыт недоверия себе, в котором так тяжело признаться и близким, и доктору, и себе же… ГИД — Если человек не хочет лечиться, его и не вылечить?.. Или все- токи как-то можно? — Помочь всегда можно — хотя бы только близким: лучше понять положение, принять какие-то жизненные решения, что-то попробовать изменить… Алкоголизм и наркомания никогда не бывают изолированно личной проблемой, это всегда проблема взаимоотношений, всегда конфликт — и всегда, как наркологи выражаются, зависимость. Родные алкоголиков — люди, нуждающиеся в душевной поддержке. Иных приходится и подлечивать. — То и дело: «Вывожу из запоя, кодирую…» Эти уверенные антиалкогольные объявления — что они означают? Прогресс в возможностях лечения или прогресс алкоголизма? «Лечу без ведома больного». Какие-то подсыпки в пищу, что ли?.. Неужели работает? — Как думаете, на какой процент работало бы средство для похудения, применяемое без ведома самого худеющего и без его желания похудеть?.. Глупость, правда?.. Однако же всякий рецепт, даже откровенно шарлатанский, некие шансы дает. Если домашний лекарь сам свято уверует в успех предписания, даже наинелепейшего, эта вера может подсознательно передаться и пациенту. Алкоголики повышенно внушаемы. И от домашней атмосферы очень зависимы, я бы даже сказал, беспомощно зависимы… Научить близких сознательному и психологичному, твердому и терпеливому врачебному поведению с ними — задача не из простых. Что же до прогресса алкоголизма, то вот точная российская цифра на год 1997-й: 25 литров алкоголя ежегодно, в пересчете на душу населения, — против 3,5 литра в 1913 году. Нигде в мире не пьют так много, а главное, так безграмотно — кроме, быть может, резерваций североамериканских индейцев и мест обитания эскимосов… А самое печальное, что цифра эта уже устарела, потому что непрерывно растет. По научным подсчетам, критическая черта уровня потребления, за которой начинает резко расти опасность деградации и вырождения нации, — 8,5 литра на душу населения в год. Наших, как видите, давно уже зашкалило. Люди все больше пьют, соответственно возрастает спрос на антиалкогольную помощь, спрос рождает предложение — пропитуум мобиле, верный бизнес… — К кому, кроме вас, посоветовали бы обращаться за помощью? — Готовлю к публикации тест — как отличать честных спасателей от коммерсантов, паразитирующих на беде. Главное: настоящий наркоспасатель никогда не ограничивает свое дело физиологическим отрезвлением, а делает все, чтобы помочь отрезвиться истинно — духом. И никогда не обещает несбыточного. — Кодирование, эспераль, торпедо — это настоящему?.. Действует? — Это сегодняшнее переименование старых методов внушения и лекарственной помощи, соединяемых в разных пропорциях. Действует все, но лишь в определенном проценте и при определенных условиях. Главные условия — желание самого пациента вылечиться и вера в возможность помощи. Врачи называют это «установкой на лечение». А чтобы она создалась, установка, нужно еще многое. Нужна привлекательность трезвой жизни. — Откуда взять? От хорошей жизни не пьют. — Пьют и от нехорошей жизни, и от хорошей, когда не знают, зачем она, — когда НЕКУДА ЖИТЬ… Трезвость и пьянство как муж и жена — Владимир Львович, не удивляетесь ли вы, почему в стране остаются еще трезвые люди и спивается у нас каждый шестой, а не каждый первый? — Не удивляюсь. Остальные пятеро тоже спиваются, только другими средствами… — И вы тоже? — И я спивался уже всячески и всевозможно, а теперь вот впал, надеюсь, в конечную фазу трудоголизма и вылезать-завязывать не хочу. Чем больше лечу аликов и наликов, тем ясней понимаю: трезвость и пьянство — две веры, две противоположные идеологии, два мировоззренческих полюса. Я сравнил бы эти полюса с взаимной противоположностью — и взаимонеобходимостью — мужчины и женщины или двух мозговых полушарий… Вот эти идейные антиподы глазами одного гениального пьянчужки, древнекитайского поэта Тао Юань-Мина: …Вот бывают же люди — даже в доме одном живут — Сам поэт, редко бывавший трезвым, умел понимать только пьяных, откуда и наблюдение: …В рамках узости трезвой человек безнадежно глуп, а в подпитии вольном приближается к мудрецам… …В рамках узости трезвой человек безнадежно глуп, Читая Хайяма, вполне понимаешь: философия пьянства происходит из трезвого взгляда на жизнь, а философия трезвости — наоборот, из пьяного. —..? — Трезвость зачем? — чтобы видеть, понимать, достигать, бороться, строить, творить… Активная позиция, невозможная без упования, без хотя бы искорки веры, что жизнь твоя что-то значит, имеет смысл, выходящий за пределы ее самой… Недаром самые принципиальные враги пьянства — христиане и коммунисты, во всяком случае, теоретически. Один из важнейших призывов апостола Павла — «трезвитесь». — Хотя, по Евангелию, сам Христос пивал иногда винцо и даже однажды превратил в вино воду… — Ну, то вино было особое… Гипнотическое… Еще и еще раз повторю: настоящую трезвость искренне проповедуют только люди, опьяненные верой, зовущие куда-то идти, что-то строить, чего-то добиваться, заслуживать вечности или лучшей жизни… А к опьянению склоняют мировоззрения, которые никуда не зовут, а, наоборот, заглядывают в самый конец без упований и, как им кажется, без иллюзий — например, тот же Тао: Через тысячу лет, через десять тысяч годов 3апой как геополитический фактор — Как объяснить феномен запоя — человек то пьет, то не пьет? Он что, может выбирать, пить ему или нет? — Когда как… Запой, вообще-то, явление обнадеживающее, ибо зримо показывает, как человек может переходить из одной возможности жизни в другую: из здоровья в болезнь, из нормы в наркоманию, из зависимости управляемой в неуправляемую — и обратно!.. В запое перед нами невменяемый психбольной, наркоман в непрестанной ломке. Вытащить можно только насильно, что часто и делается, технологии разработаны. Но есть и другой вариант, житейски проверенный: просто перетерпеть, дождаться естественного окончания. Если болезный наш не влетит в белую горячку, не выбросится из окна, не погибнет, то после какой-то крайней черты запой прекращается сам. Отпился. Программа меняется на здоровую. Перед вами милейший сознательнейший гражданин. До следующего запоя можете жить спокойно. — А почему человек приходит к необходимости менять здоровую программу на запойную и наоборот? В какой степени в этом участвуют его сознание, воля? Или ни в какой?.. — Похоже, циклы запоев связаны с системными ритмами, циклами организма и психики. У некоторых отмечается четкая временная регулярность, не всегда связанная с получкой. Какой-то из компонентов психофизического равновесия выходит за критическую черту… У многих периодичность неправильная, малопредсказуемая, и вероятней всего связана с накоплением шлаков — психических и физических. Запои в таких случаях аналогичны болезненным кризисам или даже эпилептическим приступам. Душа и тело словно пытаются что-то выбросить из себя… Интенсивные меры очистки организма такие запои, как правило, прерывают. Бывают и такие парадоксальные запойники, которые начинают пить именно тогда, когда делать это совсем нельзя: например, в рабочий аврал, накануне ответственного выступления, решающей встречи, экзамена или свадьбы… Тут ясно, что человек боится не справиться со своей ролью, не оправдать ожиданий, ударить лицом в грязь — боится своего страха… Некоторые состояния нашего экс-президента, кажется, были такой природы. Что же до собственной доброй воли или неволи, темное это дело… Обычен обман сознания подсознанием: я только рюмочку, ну другую, больше ни-ни, на этот раз удержусь… Сознание клюнуло — ну и все, понеслось. При «эпилептоидных» вариантах влечение пить налетает внезапно, неистово, как ураган, больного необходимо как можно быстрей изолировать. А запойники депрессивные чаще думают, что запивают сознательно, чтобы облегчить свою участь… Энотерапия от душетрясения — Есть ли у алкоголизма отличия от других видов наркомании? — Основная разница до недавних времен — пока не начался взрывной рост неалкогольных наркоманий — была только в том, что алкоголиком можно было стать значительно легче. А принципиальной разницы нет. Алкоголь — наркотик широкого и гибкого действия — для одних мягкий, для других жесткий и агрессивный. Для среднеустойчивого человека по шкале силы A3 он располагается как раз на той грани, когда некое время — для каждого разное — позволяет поддерживать сумму привычек, называемую бытовым пьянством, но не переходить грань, за которой начинается зависимость неуправляемая — алкогольная наркомания. До грани этой человек еще вменяем, можно еще рассчитывать на его сознательный самоконтроль. Дальше — знаете сами… Алкоголь вошел уже почти в гены человечества. Длительная историческая прирученность Зеленого Змия — вспомним еще его поэтический псевдоним: Дух Лозы — привела к тому, что стали возможными мягкие формы пристрастий, все эти разнообразные ступени любительства и ценительства, иногда даже целебные — есть ведь и традиция лечения вином, энотерапия… Важна, не устану это повторять, не столько разница между наркотиками, сколько между их потребителями. Продавцу безразлично, кому он продает водку — человеку болезненно зависимому, алкашу или тому, кто просто купил к столу. А я вижу сразу… — Трясутсяр руки? — Трясется душа. Если бы Гоголь был Гегелем… Он создал мир по пьянке. Он не зная, — Чем объяснить тот факт, что великое множество талантливых и гениальных людей подвержено алкоголизму? — Для очерчивания диапазона вопроса проиллюстрирую его далеко не полным поименным списком: Александр Македонский, Петр Первый, Рабле, Декарт, Гегель, Бетховен, Мусоргский, Вийон, Джек Лондон, Алехин, Есенин, Эдгар По, Олеша, Высоцкий… Как-то в голову мне даже взбрела не совсем бредовая, как показалось, идея — составить научно-художественную биографическую энциклопедию Великих Алкоголиков и Наркоманов, Гениальных Самоубийц… Куда там. Сколько лет пришлось бы потратить (если не жизней) на одно лишь составление поименного списка. Скольких не знаем — ни среди тех, кто ушел, ни из нынешних, ни из будущих… Пушкин, думаю, если бы не играл в карты, мог бы и спиться. А картежничество его было серьезно: на нем заквашивались и безвылазные денежные заботы, и чувство вины перед ближними и перед Музой… Достоевский перестрадал тем же. Гоголь строго не пил, не курил, не играл, к дамам не прикасался, но, по темным слухам, что-то такое нюхал. Набоков долго, по-черному курил турецкие папиросы, потом развилась бабочкомания, эта изысканная, научно-полезная, жестоко-сентиментальная страсть, не без помощи коей великий писатель и переправился в мир иной… Тяжко пил великий Бетховен, еще страшней, до глубокой клиники — Мусоргский, алкоголиком был и Шуберт. А у Вагнера страсть, сравнимая с алкоголической, была к ярким шелковым и бархатным тканям: нужно было ему не просто их созерцать, но трогать, щупать, ласкать бешено, до опьянения — потом вдохновение… Отношения с зельем могут стать высокотрагичными, когда оно впаивается в физиологию творческого механизма. Фантастический мозг Гегеля набирал полные обороты только после изрядной дозы вина — все свои многообъемистые труды этот титан мысли поднавалял в приличной поддатости: язык мог не шевелиться, но перо бегало. Мусоргского нельзя было лечить: лучшее он писал в начинающихся запоях. Великий Авиценна, этот восточный Леонардо да Винчи, все свои неимоверно многочисленные сочинения написал, пользуясь алкогольным топливом, от него и погиб. Опасней всех алкоголь для тех, на кого действует как творческий возбудитель, — за алкогольное воспламенение духа расплачиваются саморазрушением… — Качество опьянения от чего зависит? — Процентов на 20 — от качества вина, процентов на 30 — от дозы, а на остальные пятьдесят — от качества души, в которое вписываются и интеллект, и культура общая, и культура пития в частности. Все пьяные, как заметил Ильф, поют одинаковым голосом одну и ту же песню. Это наблюдение статистически достоверно, однако есть, слава Богу, многие исключения. — В чем качественное отличие русского алкоголика от алкоголиков других наций? — В его количестве, главным образом. А количество — масшабность, размах, свойственные русскому народу во всем, — переходит в качество. В России один из самых высоких в мире процентов алкогольно-деградированных и криминализованных на алкогольной основе личностей — в этом мы уступаем только отдельным, повально спившимся малым народностям, таким, как американские индейцы, живущие в резервациях. Но наш же алкоголик и самый талантливый и интеллектуальный, самый способный и интересный на свете, самый великий умелец, я не шучу нисколько. Алкогольная выносливость нашего человека феноменальна, а культура пития самая своеобразная в мире. Я бы сказал, подворотенная культура… — Это, наверное, потому, что мы водку пьем, а не сухое ости. У нас пьют не чтобы поговорить, а чтобы нажраться. — Ну вот вы сами за меня и ответили, но я не совсем с вами согласен. Русский человек пьет, чтобы спросить у Бога: «Ты меня уважаешь?» — И что же Бог отвечает?.. — А Бог несется куда-то и не дает ответа… Смотрю, вы заскучали что-то. Еще налить?..  Серия «Великие Алкоголики»: Авиценна Авиценна не занимался наркологией. Чем только не занимался!.. Но в наркологии был лишь собственным подопытным. И наблюдался не объективно, не по-научному… Вся необозримая уйма трудов — врачебных руководств, поэм, трактатов, «Трактат о любви» включительно, — весь, весь великий, невероятный Абу-Али-ибн-Сина с его бессмертием выдан на-гора с помощью банального наркотического стимулятора. Да, да, вино. Простое вино. Сухое, виноградное, восточной выделки. То самое, вероятно, или похожее, коим отвлекался от математики и астрономии ради своего бессмертия образцовый мусульманин и придворный ученый Омар Хайям. Большая, очень большая чаша похолодней (жарко!..), добрый кувшин — и за стол… Наверное, ему было хорошо. Голова всегда ясней ясного, не мутилась ничуть. Озарялась. Наверное, он и сам знал, что ускоряет сгорание своего духовного вещества. Он спешил. Всеведущий Авиценна не знал того, чего знать не может никакой врач, никакой мудрец, будь он самим Аллахом. Не знал, как вылечить самого себя. Речь не о пустяках. Разумеется, он отлично знал, как себя вылечить, допустим, от воспаления легких. Но он не знал, как вылечиться от своей жизни и от своей смерти. Авиценна страдал, с молодости еще, язвенным колитом, хроническим. Поганая эта штука толстую кишку разъедает — постепенно, годами… А одной маленькой дырки в кишке, как узнал среди прочих и Пушкин (но по другой причине), вполне достаточно для переправы из этого мира в иной. Интересуясь во времена оны этой же болячкой по личным причинам, я вычитал не у Авиценны, а в нашенских нудных справочниках и руководствах, что и в современных условиях медицинского рования у дряни этой прогноз так себе. Если режим, если диета, если регулярно обследоваться и дообследоваться, если лечиться тем-то, тем-то и еще тем-то, если постоянный душевный покой и прочая фантастика, то надежда есть. Можно как-то утихомирить процесс, растянуть промежутки между рецидивами, предупредить прободение. Есть, значит, некие шансы на смену предначертанного способа переправы, но шансы не очень надежные… При очередных обострениях Исцелитель лечился настоями трав по собственным прописям, составленным для других. Но… Наверное, все-таки знал… Не мог же не знать, не догадываться — Авиценна, не кто-нибудь! — что действующее начало вина, алкоголь, даже в слабеньких концентрациях раздражает слизистую желудочно-кишечного тракта, растворяет органический жир, входящий в состав всасывающих ворсинок, сдирает безжалостно внутризашитный покров этой самой кишки… Неужели не знал?.. Ему нужно было еще очень многое успеть написать… вернее, переписать, вывести наружу то, что давно — всегда — вечно было внутри, в этой голове, выбранной для сохранения и передачи… Вино помогало, вино ускоряло… А насчет кишки, наверное, что-то перепутал, или уже было некогда. Почувствовав в 58 лет начало очередного тяжелейшего обострения, начал вместе с теми же травами, а потом их и вовсе бросив, пить не меньше вина, а больше… Ученику, уже зная, что осталось столько-то дней, уже вычислив до минуты, когда потеряет сознание, улыбнувшись, сказал, что с этим пациентом дал маху, ошибся — и начал диктовать завещание… Полезно ли жене алкоголика быть сволочью? Алконавт-доктор с небольшим дополнением…
Комментарий для себя: мы это уже проходили… И можно больше не проходить. Уважаемые коллеги, Николай и супруга, вашей принадлежностью к врачебному сословию дело и осложняется, и облегчается. Вы пошли по обычному пациентскому пути. Но ведь для вас не должно быть секретом, что все кодирования, подшивания и прочая являют собой прежде и более всего плацебирование — воздействие психологическое — внушение. Что это значит?.. То, что главное, внутреннее воздействие скрытым образом пациент производит на себя — сам. САМОвнушением. Непроизвольным. А вам можно и нужно превратить его в произвольное. Волевое. Все дело пожизненного завяза на трех слонах строится. Слон первый и главный: ЗАЧЕМ Внутренний смысл, ценностная мотивация отказа от алкоголя (равно и любого другого агента зависимости). У вас, Николай, этот слон присутствует, вполне жив и огромен: профессия, колоссальная потребность в уважении, дети, любимая жена-сволочь… (Чем более сволочь, тем больше любимая, а чем больше любимая, тем сильнее позыв к уважению, так что все в порядке, спасибо вам, Лена, за спасительный сволочизм! — А также за еще более спасительное неиссякнувшее чувство юмора.) Слон второй: ВЕРА в то, что выход из зависимости возможен, что есть там свет, в далеком, пока не видном конце туннеля — и это уже Слон третий: РЕШИМОСТЬ, она же воля перетерпеть все мучения отказа от зелья и перехода к новому образу жизни, «перехода через пустыню». Перестрадать-перемучиться — заплатить свой налог, вот и все. Никаких чудес. Никаких иллюзий. Все реально возможно. Тем надежней и легче произойдет переход, чем решительней вы заполните его разнообразными делами и развлечениями, нагрузками и любовью, любовью и нежностью, да, Лена, так… А потом станет легче, потом станет и несравненно лучше во всех отношениях, чем было при алкогольной жизни. Потом будет другая жизнь, она может, если вы этого захотите оба, стать и прекрасной… Алконавт-муж: бросить или тащить?
Великоват что-то процент пропойц среди тех, кто бережет нас от лиха — от преступников, от болезней… Раньше говаривали: «пьет как сапожник», а теперь — как милиционер, уролог или нарколог?.. Симптом тоже… Серафима, всего прежде нужно решить: берете ли вы на себя жизнь с мужем-алкоголиком как обреченость и пожизненный крест — или ставите предел, за которым даете себе право освободиться и спасти дочь и себя. Второй вариант был бы предусмотрительнее. И если вы его примете, то мужа необходимо уже сейчас поставить перед ультиматумом: или лечишься или чрез такое-то время мы расстаемся. Через какое время?.. Сколько еще терпеть?.. Полагаю, следует положить ему на завязку не более года. Поясняю: речь идет о временном пределе прощения срывов, возможных эксцессов во время лечения. А начать лечение прямо сейчас, немедленно. Это строгое требование необходимо прежде всего для него самого. Если он пока этого не понимает, то, может быть, поймет позже. Хорошо бы не запоздало… Чувствую, вы и сейчас делаете все от вас зависящее, чтобы помочь мужу, и пожелал бы вам только побольше спокойной твердости и реализма. Думаю, есть смысл показать и мужу это мое письмо. Его выбор: будет ли он сотрудничать с вами и силами Добра в освобождении от зависимости — войдет ли в ясное сознание и твердую волю к свету — или останется в дурмане и будет продолжать погружаться во тьму…  Объясни, объясни, Гермес, отмычки к отвычке рецепты расставания с зависимостями от моих друзей, читателей и пациентов, меня включая
Бывают изредка таинственные, почти невероятные случаи непроизвольного самоизлечения от наркоманий, в том числе и от клинического алкоголизма. После многих лет, казалось бы, безнадежного состояния, с потерей всего, с деградацией — вдруг словно щелкает что-то внутри и переключается на другую программу. «Отпился» — в народе говорят о таких случаях, не «завязал», а именно отпился или откумарился, соскочил с крючка… Что это — смена генопрограммы по какому-то особому своему графику?.. Забытое внушение, сработавшее отсроченно?.. Вмешательство высших сил?.. Случаи самопроизвольного отвыкания от курения — яростного, многолетнего — тоже бывают. Одного такого человека подробно выспрашивал — как удалось. «Сам не знаю… По ощущению — откурил свое, как бы норму выполнил. Не могу больше и не хочу…» Подобно этому, тоже как бы ни с того ни с сего, освобождаются от потребности пить и курить запойники и «закурники», вроде моего друга, бывшего врача-психотерапевта, ныне священника. Освобождаются легко, празднично, весело, но… У друга закуры происходили раза по два-три в году, редко чаще, и продолжались месяца по два. Насиль- Насильственный, волевой обрыв (это он мог) раньше срока обычно вел к быстрому заболеванию чем-нибудь или общему невезению и тоскливости… Так себя проявляла циклоидность — чередование подъемов и спадов тонуса и настроения. Курение тоже переносил скверно — сразу кашель, усталость неотвязная, о самоуважении не приходилось и помышлять… Депрессия всегда найдет способ для отнятия самоуважения. — Радуйся, что у тебя закуры, а не запои. Счастлив будь, что у тебя нет запоров… Так я пытался его вразумлять, поднося сигареты. …А у вас как обстоят дела? Кто вы — Постоянщик Принципиальный, Постоянщик с Мечтою Бросить?.. Бросальщик Хронический, Бросальщик Периодический? Стрелялыцик-Чтобы-Поменьше (а выходит побольше)?.. Стреляльщик-от-Случая-к-Случаю? Волевой Компромиссник с Ограниченной Дозой?.. Бросивший После Того Как Прижало (до инфаркта включительно, до затемнения на рентгене…) Или Не Бросивший Несмотря и Вопреки? (Как одна милейшая женщина, потерявшая с помощью неограниченного курения обе ноги и решившая после этого, что терять уже все равно нечего, чем довела себя до смертельной гангрены…) Бросивший Благополучно?.. Бросивший Плохо, начавший разваливаться? (Нервы, порча характера, неудержимое обжорство, сердцу почему-то не лучше). Когда вы это узнаете, прошу вас, сообщите об этом. Только не мне, нет, мне уже довольно информации. Сообщите Себе. А дальше можно уже начать проводить в жизнь кое-какие конкретные мероприятия. Не было счастья, да помогло несчастье шокотерапия судьбы Вот пример удара по алкогольной (и не только) зависимости, нанесенного самою судьбой.
Арсений, в порядке или не в порядке — не тот вопрос. Конечно, то, что с вами произошло, равно как и все предыдущее, имеет некоторые последствия, Но в целом, судя и по хорошей собранности письма, вашему здоровью на сегодня могут многие позавидовать. Оставленную жизнь лучше воспринимать многомерно: и как милость, и как вразумление, и как запрос Духа — досостояться, довыполнить себя в этом мире. Будут признателен, если еще расскажете, как жили до своего второго рождения, как живете теперь…
Арсений, было бы ненормально, если бы тоски не было: еще продолжается то, что я называю переходом через пустыню. В таких переходах трудней всего путнику обычно бывает вскоре после начала и незадолго перед завершением пути, уже близко к желанному оазису… Вы его достигнете, верьте! Физиологически это плата по счетам многолетней саморастраты, нещадно сжигавшей клетки систем мозгового «рая». В крови и мозгу — дефицит эндорфинов, биохимических посредников хорошего настроения. Чувство тоски, кажущейся беспричинной, — знак эндорфинного голода. Покуда вы пили, голод этот якобы восполнялся предателем-алкоголем, как и всяким наркотиком — за счет вашего же неприкосновенного внутреннего запаса. Природная жизнерадостность десятки лет выжималась, выхлестывалась, высасывалась черной дырой… А теперь потерпеть придется: требуется время на восстановление (да плюс еще после мозговой травмы). Выхлопная труба, слава Богу, перекрыта. Сколько терпеть?.. Точного срока не назову. Для сравнения: моя послеалкогольная тоска длилась около пяти лет, и, кстати скажу, не мешала, а наоборот, помогала изо всех сил работать. Послетабачная пустошь тоже была не сладкой — года два-три небо с овчинку… Что помогает? Труд, умственный, и физический. Спорт. Туризм. Баня. Массаж. Искусство. Любовь. Антидепрессанты лекарственные в крайнем случае и по чуть-чуть, с контролем зависимости. Суть перехода через пустыню физиологией не исчерпывается: не только испытание и расплата, но и поход к новому смыслу жизни, к обновлению души… ГИД — Владимир Львович, что из этой истории смогут извлечь в практическом плане наши читатели? Не подмашину же бросаться, чтобы потом бросить пить и курить? — Не под машину бросаться, а в жизнь. В новую жизнь. Бросаться умело… Случай Арсения — грубый образец шокотерапии судьбы. Лучше этого не дожидаться. Меня, я уже рассказал, по башке, верней, по душе оглохшей ударил внезапный уход из жизни отца… — Какие шоки мы можем устраивать себе сами? — Есть хорошая восточная рекомендация: не можешь убить — не бей, не можешь победить — не грози. Один злостный никотиноман из подобных мне, тоже человек пишущий, рассказал горестную историю попытки самодеятельного лечебного шока. Табачный плен вредил ему уже по-серьезному, не по-минздравски. Уже сжимались и не желали разжиматься обратно артерии ног. И сосуды мозга тоже начинали дурить в явной связи… Не говоря о самоуважении. Не покупал сигарет — открывалась ужасная стрельба, унизительная. Добирал, все равно добирал дозу, да как громоздко. Прятал от себя деньги, свои же деньги. Отдавал жене с повелением: «Не давай, даже если буду требовать с кулаками». С кулаками не требовал, но воровал — свои же деньги у самого себя, добирал, добирал… Бывало, держался час против нормы, держался и другой молодцом. Час третий — уже похуже. На четвертый — сломя голову… Непоследовательно, рывками все делал. Однажды с отчаяния отправился в глухую дальнюю сторожку, в тайгу. Попросил друга-вертолетчика: забросить и улететь. Обратно забрать через пять месяцев. Полная отрезанность. Одиночество. С ружьем, с рукописью, с запасом продуктов, с приемником, с книгами… Со всем, кроме сигарет. Хватило выдержки только на полторы недели. Первым делом от ломки сбежал сон, испарился — как не было… Ни читать, ни писать, ни радио слушать, ни охотиться — ничего, только покурить, покурить… А потом начали разрываться извилины, полезло уже сумасшествие в натуральную величину. В полубессознательном состоянии покидал в рюкзак, как попало, что смог, ружье за спину — и через тайгу хом… К дому, к дому, к той, самой первой, спасительной… Пер днем и ночью, незнамо как… После первой сразу пришел в себя и сразу — страшная слабость. Обморок. Отключка — недолгая и понятная… А потом страшная депрессия. Многомесячная. Хотя и дымил, насыщался до предела и выше. Депрессию, именно такую, и называют справедливо душевной. От ужаса самобеспомощности. От поражения. От сознания рабства. — Ошибка, — уговаривал я — переоценка своих возможностей, недооценка противника… Но еще не самая главная ошибка. А главная вот: вы имеете глупость лишать себя уважения за свои ошибки. Вы неблагодарны своим поражениям. Раскачиваете парадоксальность. Лишаетесь внутренней почвы: себя не поддерживаете, а только бьете и бьете дальше, загоняете глубже… Ошибка считать опыт поражения только опытом поражения. Ошибка считать ошибку только ошибкой… — Не надо, не надо лить на меня, доктор, бальзамы ваших утешений, не надо. Не хватило мужества перетерпеть… только перетерпеть… Сознание вкрутую сварилось… О подсознании ничего не знаю, а сознание предало, предало!.. Ничего в мозгах не оставило, кроме проклятого табачища… Всем завладел, все на себя свернул… — А я считаю ваш опыт подвигом, да, да, настоящим. Вы просто недоучли кое-какие технические детали. Забыли, например, попросить своего товарища-вертолетчика перед отлетом назад приковать вас к печке железной цепью. А для подстраховки еще оторвать руки, ноги, а главное, голову — чтобы переждать невменяемость… — Так что ж, по вашему, мне в психушку надо было добровольно укладываться? Серьезно, а, доктор?.. — При такой сильной, девяти-десятибалльной, по моей шкале, сцепке с Агентом Зависимости нужно было, во-первых, предварительно потренироваться месяца три-четыре в постепенном снижении доз и ограниченных во времени недлительных воздержаниях. А во-вторых — после консультации с медиком-психотерапевтом, хорошо знающим лекарственную психофармакологию — захватить с собой надежный запас антидепрессантов и транквилизаторов, проверенно помогающих именно вам. С продуманной заранее схемой приема и графиком плавного сбавления доз — так, чтобы одна зависимость не просто заменилась другой, хрен редьки не слаще, — а чтобы лекарственная зависимость послужила лишь временным перекатным буфером — мостиком к освобождению… — В этой буферной зависимости — «перекатной» тоже интересное слово — и заключена сущность общения человека с врачом? — И с лекарством, и с врачом, и с психологом. И с учителем, и с начальством. И с родителем, и с ребенком… — С родителем и с ребенком?!.. — Я имею в виду функциональные роли, в которых мы все друг от друга так или иначе зависим. Смысл же истинно ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений — взаимное освобождение. Об этом еще в свой черед… Обратный yдар, или Душа пустовать не может кое-что об экстремальных народных способах излечения начинающихся наркоманий Рассказывает потомственный мастер-кузнец Иван Николаевич Мельников, доживший в добром здравии и жизнерадостности до 99 лет (по моей давней записи):…Я вишь как вижу — если порок, привык вредный, значит, образуется только, в зародке еще его отшибить можно, отвадить наказанием резким, и чтоб понятно было щенку, что как пить дать и завсегда накажут… А если уже присобачился, пристрастился, — хоть наказывай, хоть казни — толку нет: хуже изгадится, изощрится, обманывать-врать-воровать пойдет… Туг вишь как — либо отрезать, как пуп, и пусть катится по своей дорожке — либо по-хитрому от наоборота идти. Подначить — до ручки чтобы дошел, привык чтобы сам его наказал, как от наковальни обратный улар — во как!.. Меня-то, вишь, как батяня от курева отучал, пятнадцатилетка: поймал первый раз с папироской — связал, ремнем выдрал как Сидорова козла, сидеть на заднице дня четыре не мог. Да задница-то непонятливой оказалась, потому как пристрял уже к табаку-то. Приятели все однолетки туда же — а я что ж, других хуже? — думаю себе, и еще пуще, тайком… Второй раз поймал с пачкой крепких турецких, деньги на них я хитростью выманил, помню… Ну, думаю, все, поминай как звали, батяня у меня был суров… А он в угол кузницы сажает меня — и смотрит долго в глаза, молчит… Потом смирно спрашивает спокойно: «У тебя пачка эта одна или есть еще?» «Еще, — честно ему признаюсь, — две припасены». — «Где?» — «Под лестницей на чердаке». — «Ну неси сюда. Вместе покурим. Неси все что есть. Будем курить». — Я изумился: батяня мой только к вину тяготение питал — в зимние месяцы в запой ударялся, но к куреву имел отвращение — дядю-дымилу, так звал свояка, с самокруткой и к дому близко не подпускал… А тут вдруг вишь как. Несу… Он — строго мне: «Ну садись, начинай. Закуривай первую». И огня мне — из горна, из калильни прямо… Я чувствую себя неудобно, поджилки дрожат, курить при батяне страшно… «А ты, бать?» — вынимаю папироску ему. «А я подожду, пока ты накуришься. Все три пачки выдымишь, мне напоследок дашь затянуться. Я некурящий, мне привыкать… И твоим дымом сыт буду… Дыми, все подряд дыми. И чтоб без продыху у меня, понял?» Тут я догадываюсь, что мучить он меня собирается, «учить куревом. «Бать, — говорю, — я уже не хочу курить. Я больше не буду. Я брошу». — «Брешь. Меня не обманешь больше, а сам себе врешь напрасно. Дыми. Ну-у?!..» И ремень сымает… Одну выкурил. Батя: «Вторую давай». За второй третью, четвертую… На полпачке голова задурнела, в глазах рябь пошла, дрожь в ноги бросилась… А батяня не отступает: «Кури!..» Пачка кончилась — вторую! Кашель уже как из колодца, себя не чую, давлюсь. К концу второй пачки вывернуло наизнанку — а батяня ремнем меня обиходил и в блевотину носом ткнул: «Продолжай! Ешь табак свой до скончания жизни! Курить нравится, да? Удовольствие получаешь? Ну получай. Ну!! Дыми!!!» Как сознание потерял, не понял… Но помню точно: еще недели две животом болел и башкой, и задницей, всем чем можно… К куреву с того раза не то что не прикасался — и помянуть не мог без тошнотины, а от дыма чужого просто страшенный зверь и сейчас делаюсь, вишь как… Спасибо потом батяне сто раз говорил, и при жизни его и после… Старшого своего я, лет уж двадцать пять миновало, таким же хитростным кандыбобером от пьянки отвадил. Заставил пить до потери сознательности при мне. Отрубался — а я его подымал, растирал, бил-лупил и опять вливал, не угробил чуть, зато сразу вылечил, на все время жизни… Я ему еще и ружье купил на долги, отдавал трудно потом… А купил, чтобы охотой его заморочить, чтобы порока место занять, значит, этой страстью. Я вишь, как вижу — у человека душа пустовать не может, она как земля: не огород растет, так сорняк…  Если дело — табак рецепты расставания с куревом, основанные на внутреннем освобождении По следам ритуалов
Живут на свете люди как все и не как все. НАСИЛЬНИК И ВРУН ПО ИМЕНИ ЖРУН — Мам, пап, а теперь можно сладкое?.. — Можно будет через полчаса, — говорим с немножко преувеличенной твердостью, ощущая себя мудрыми воспитателями и продвинутыми садистами. — Одну конфету или одно печенье. На выбор. Маша наша сладкоежка не более своей подружки Надюшки, даже поменее; но та худенькая, ни жириночки, а Маша, так скажем, ребенок умеренно упитанный. Что будет по части стройности дальше, не знаем (похудела заметно с шести до семи лет, повытянулась). Но дело совсем не в этом, а в том, что ей, как и нам, надлежит учиться управлять своими зависимостями. Учиться самому человеческому. Учиться всю жизнь, всю-всю-всю… Уж конечно, легче учить, чем управиться самому. Вот пишу сейчас, а самого потягивает, посасывает — пожевать бы чего-нибудь… И еще — какой-то боковинкой сознания или краешком подсознания… В те, давние уже, слава Богу, сизодымные десятилетия эту черную дыру, которая по виду есть просто вроде бы рот мой, ничего более (как бы не так!), затыкали одна за другой папиросы, сигареты и трубки, у меня много их было, но любимая одна только, дедовская, из корня яблони, ей уже больше ста лет — вот она, красавица… Элегантно изогнутая, деликатная, навсегда обкуренная, ароматная… Нюхаю иногда — пахнет дедом, пахнет смолистой вечностью и чуть-чуть смертью. Иной раз и во рту подержу, не закуривая, а так… Словно в окошко склепа заглядываешь… Я отвлекся от темы; впрочем, не так уж и далеко — речь идет о зависимости жизни от жизни. Две подружки: депрессия и обжираловка
«Хочу хотеть жить. Не хочу хотеть есть» — сколько же их, хотящих хотеть, не хотящих хотеть и хотящих не… Вспомнилось снова: «больше всего мы зависим от того, чему сопротивляемся.» Бзик похудения у нынешнего поколения прекрасного пола принял характер психологической эпидемии; со временем это, конечно, сойдет — бьюсь об заклад, не позднее 2010 года маятник социосексуальной моды совершит очередной спиральный виток, и в фавор снова, как в рубенсовскую эпоху, войдет дородность — худышки сплошным потоком будут допытываться, как пополнеть… У этой девушки, как и у многих, минусово сошлись требования внешние и потребности внутренние. Две повышенных зависимости — оценочная и пищевая — забравшись в тупичок суженной, обедненной жизни, взаимободаются и взаимоподдерживаются. Еда заняла место успокоителя и утешителя — псевдотранквилизатора и антидепрессанта двойного значения, как для иных алкоголь. Неля, сначала позволь тебя процитировать: Как отыскать ту кнопочку в себе, которая бы включила способность радоваться жизни… Кнопочку? Пальчиком шевельнуть, чик-чирик — и готово?.. Потом, правда, оговариваешься, что понимаешь: нужно усилие, чуда не ищешь… А все же ищешь: как себя снова зажечь, как перестать, пренебрегать своей жизнью… Дайте сперва кнопочку для самозажигания, а потом уж и я сама усилие совершу — так, да?.. Кнопки кое-какие внутри у нас вправду есть, и немало их. И снизу кнопки, и сверху… Принимала контрастный душ когда-либо?.. Ледяную струю, направленную на непривычное тело, можно уподобить сознательному страданию; а когда переходишь на теплую, награда является незамедлительно — кайф. Переход из холода в тепло, внутренний разогрев с расширением сосудов и повышением их упругости — одна из кнопочек жизнерадостности на нижайшем нашем, животном, даже растительном уровне. Уставала когда-нибудь крепко физически, в трудном походе, в спортивном движении или на полевых работах? А после — на отдыхе или чуть позже, когда силы уже восстанавливались вполне, что чувствовала?.. Наверняка то же, что и я чувствую после своих мощных пеших прогулок: что жизнь хороша!.. Голодать грамотно пробовала хоть сутки?.. Что ощущала, когда начинала опять есть?.. Прилив жизнерадостности, прибытие сил. Тоже кнопка: отмашка психобиологического маятника — за радость заплачено, получите. А чем заплачено?.. Страданием голодания, оно же напряжение и очищение организма, оно же — усилие. Голод — тоже одна из нижних кнопок радости жизни. И, как и холод-тепло, как движение — прообраз того, что происходит и на других уровнях, в иных измерениях жизни — на верхних кнопках — не тела уже, а души. Усилие и страдание — две руки Духа Животворящего, поймешь это вполне, когда рожать будешь… Композиторы, художники, писатели знают — нет толку сидеть и ждать вдохновения, надо работать, вот и весь сказ, работать через не хочу, работать не жалея себя, в поте лица, безо всякого вдохновения — дело делать: писать, врубаться, вгрызаться, раздаиваться… А вдохновение само явится — подарком с небес. …Давай теперь поконкретней. Ограничение жрачки — дело технически простое. Купи кошелек, откладывай строго ограниченную сумму на еду. Или в семейном холодильнике заведи свое отдельное место, клади туда только то, что позволяешь себе съесть за такое-то время, паек свой. Продвинутые адепты пищевого аскетизма взвешивают еду, подсчитывают калории… Технически просто, да, а психологически и физиологически сложно, ты возразишь. Да, знаю и по себе! — однако не пренебреги и технической стороной, она психологию и физиологию организует. С психологической же стороны главное — осознанная решимость, не допускающая никакой лазейки, никакой двойственности. Раз навсегда! — Это мой выбор, мой собственный выбор, СВОБОДНЫЙ выбор. Как для балерины или гимнастки — вопроса нет, иначе просто не может быть — ДИСЦИПЛИНА. Месяца через три, через полгода или годик-другой — привыкнешь, куда деться, привыкнешь! И будет жить радостно — сначала трудно, потом трудно и радостно, а потом все легче… Вспоминай чаще: ограничивая себя в еде, я поступаю в соответствии с Природой, нашей суровой и мудрой матушкой. Никогда не дает Природа чадам своим зажираться сверх меры. Живя в мире цивилизованного пресыщения, ты заменишь Природу своей умной волей. Но главное… Главное все же в другом. Как отыскать ту кнопочку, которая бы включила способность добиваться поставленной цели с радостью? А где же она, цель-то, ТОБОЙ поставленная?.. Цель и есть та кнопочка! — цель осмысленная, ТВОЯ. Как перестать пренебрегать своей жизнью… Ответ: сделать жизнь осмысленной. Читая твое письмо, как и письма твоих психологических двойняшек, а имя им легион, не перестаю удивляться: неужто у этих в общем-то здоровых девчонок, у юных цветущих женщин нет в жизни иной вдохновляющей идеи, кроме как похудеть? Неужели и вправду стоимость своей жизни они измеряют в сантиметрах талии или в количестве мужского внимания на килограмм веса?.. И ничего СВЕРХ того?.. А что, если вдруг догадаться, что жизнь стоит того, чтобы жить — с любым весом, любой внешностью и любой степенью внимания со стороны другой половины человечества?.. Что, если позволить себе бескорыстно влюбиться в какое-нибудь проявление жизни, в детище мироздания — в цветы или в кошек, в живопись или в музыку, в красивые камни или в старые книги, в кукол или в какой-нибудь исчезающий птичий вид — и посвятить себя своему выбору, выстроить жизнь вокруг предмета любви? Когда выбрано — ЗАЧЕМ, когда найдено — КУДА ЖИТЬ, все образуется, все зависимости усмиряются. Ищущий да обрящет…
Неля, пожалуйста, конкретно ответь своему Жруну: «Дурак, причем тут доктор Леви? Он что, в твои надсмотрщики нанялся?.. Тобой занимаюсь я и больше никто, запомни! Доктор мне только помог понять, что я и ты — не одно, что ты — часть меня, желающая присвоить себе полномочия Целого, моя часть, пытающаяся меня подменить. Фига-с-два! — Управлюсь с тобой!» После падения следует подняться и продолжать путь. Только и всего. Спрашиваешь, бывало ли у меня такое. Множество раз. И самообвинения, и соблазны махнуть на себя рукой, и не только рукой… И по наклонной катался… Как удавалось продолжить начатое? Да вот так просто — вставал на две дрожащие ножки и продолжал. Просто продолжал, вот и все. Снова и снова… Помогало остервенение — гнусно звучит, но не знаю, каким еще словом выразить эту энергичную эмоцию, сочетающую крайнюю степень любви к себе с крайней степенью озлобления против того в себе частичного существа, которое эту любовь мешает осуществлять. Жрун, Куряка, Пропойца, Блудяга, Перетрудяга, Чесун, Зависун… К ногтю его!!! Самоостервенение — раз. Самопоощрение — два. Во, какой я герой, уже два часа подряд не курю (не напиваюсь, не жру, не…), ух, какая я молодчина, да я ведь еще и не то могу… Да-да-да, буквально за каждую минуту держательного усилия можно и нужно себя хвалить и превозносить, снова и снова, всегда-всегда!.. Ну и третье — мысль. Усилие понимания. Что такое падение, что есть срыв?.. Любая наша зависимость, любая подсадка — как искусственная, типа компьютерной или наркотической, так и произошедшая из естественной потребности — то же жранье, любовная зависимость или сексомания — с какого-то момента накопления «критической массы» обретает свойства ЧД — Черной Дыры: начинает все втягивать в себя, поедать, поглощать… И всего прежде предательски поглощает сознание. Это вот нашептыванье твоего Жруна насчет тщетности — это ЧД, она самая, голос из Чернодырья!.. Срывы, падения, ломки, двойственность побуждений, подмены сознания — все это как раз и суть знаки наличия ЧД, это ее работа!.. Что произошло конкретно с тобой?.. Подтянула вожжи, рывок сделала — а биомаятник откачнулся — черная дырка активизировалась, взялась за свое… Вес просит кушать. Первые свежие сброшенные килограммы, первые даже сотни граммов, даже десятки оказываются обычно самыми жадными — организм еще не установил новое равновесие, и мерзавец Жрун, он же ЧД, тут же торопится их возместить и легко в этом преуспевает, если сознание не имеет твердой ценностной установки, а подсознание не привыкло «держать удар». Черные дыры требуют реализма… Чтобы потеснение зависимости стало фактом, чтобы не ты зависела от своей зависимости, а она от тебя, нужна планомерность. Какое-то время с зависимостью приходится считаться, давать ей СТРОГО определенное место — и постепенно сжимать кольцо… Что до треклятой жрачки, то на первых порах самоограничительной диеты хороший результат дает белково-овощная еда: в обед кусок рыбы или мяса с большой миской салата. Вечером — яйцо-два с тертой морковкой… Это даст чувство сытости и наполненности желудка. Вдоволь белков и растительной клетчатки, а углеводов (бананы, каши сладкие, булочки, сахар…) — как можно меньше, до нуля, особенно во второй половине дня. Допустимо лишь несколько ложечек меда или сухофруктов с травяным чаем. Кофе лучше на месяца два-три совсем исключить, алкоголь тоже… Но главное все же, не забудь — кнопки верхние: смысл всего вместе, цель целостная, сверхзадача! Я понимаю, насколько важно для тебя сейчас похудеть. Понимаю, как важно и свободно общаться, легко знакомиться и встречаться с молодыми людьми… Пойми же и ты: именно потому, что это так важно, это и не должно быть ТАК важно! …Кого больше любишь: кошек или собак?.. А может быть, птиц?.. Или рыбок?.. Или цветы? Я это вот к чему: по моим наблюдениям, неуправляемая пищевая зависимость, как и все иные ЧД, крайне редко встречается среди тех, кто деятельно влюблен в живое — в растения или зверей, держит их у себя дома, ухаживает… ЧД очень боятся живых, естественных центров притяжения сил душевных. Намек поняла?.. Что такое зависимостная депрессия ГИД — Владимир Львович, все-ли депрессии связаны с зависимостями? Почему в депресияке одни начинают обжираться, а другие — моя сестра, например, — наоборот, аппетит теряют, заставляют себя есть через силу?.. — Депрессия депрессии рознь. Если резко теряется аппетит, значит, депрессия, скорее всего, той породы, для которой главная причина — внутренняя зашлаковка, самоотравление организма, и голоданием ее будет снимать в самый раз, тело само об этом сигналит. Такие депрессии возникают без повода, как бы ни с того ни с сего, и часто склонны к периодичности. В отличие от этих депрессий (их медики величают циклотимическими) — депрессии, которые я называю завысимостнымы, всегда имеют определенный повод — настоящий ли, бывший, явный или скрытый — и повод этот связан с какой-то зависимостью, с подсадкой: оценочной, любовной, химической, трудоголической, игровой… При таких депрессиях, наряду с тоской и душевной болью, бывает еще и много всяких телесных неприятностей, страхов и беспокойств, навязчивых мыслей… — Есть ли какие-то типы характеров, к таким депрессиям расположенные? — К зависимостным депрессиям расположены все, только в разной степени и по разным зависимостям. Быстрее же и сильнее впадают в такой депресняк люди повышенно-зависимые — называя вещи своими именами, рабы по жизни. Откровенные или скрытые рабы своих Агентов Зависимости: алкоголя, денег, оценок, любви… Получается, например, такая картинка:
Черная Дыра: разговор по душам Еще пример заочной работы с человеком, одержимым зависимостью пищевой. Тревожная депрессия у этой молодой женщины цвела пышным цветом. Что первично — депрессия или зависимость, яйцо или курица, мы не разобрались, но это и не понадобилось…
Ольга, оставим анализ причин — они прячутся в детстве… Просто примите некую степень своей пищезависимости как естественную, это ведь так и есть. А несколько повышенную зависимость примите как личную особенность, на которую вы имеете право. Да, я такая пищезависимая. А кто не пищезависим?.. Но я могу стать и не совсем такой. Я могу научиться спокойно относиться к еде и ее отсутствию. Я могу научиться на какое-то время забывать о еде и легко переносить непродолжительное голодание. Задачу ставим посильную: не освобождение от зависимости, а ее уменьшение: прибавку свободы в доступной степени. Считайте себя существом травоядным, жвачным, для которого естественно постоянно пастись и что-то пожевывать. Такое самоопределение, не исключено, близко к истине. Вот и имейте всегда при себе натуральный жвачный ассортимент: орешки, семечки, зелень, фрукты и сухофрукты… Это позволит вам, как страховка альпинисту, начать восхождение к Вершине Свободы — она не будет достигнута, разумеется, но дойти до цветущих альпийских лугов, где легко и свободно дышится, вполне можно! Там хорошо!.. Кстати о дыхании: прекраснейшая модель соотношения природной зависимости и свободы. У нас есть естественная потребность в кислороде, и поэтому мы зависим от воздуха, верно? — Наше дыхание есть средство поддержания нас в подвижном равновесии с этой постоянной зависимостью. Но дышать можно по-разному. Дыхание можно углублять, учащать, можно задерживать… Возможность не дышать некоторое время, как и возможность некоторое время не есть, дана нам природно, эту способность можно развить специальными тренировками, что и делают мастера-ныряльщики, охотники за жемчужинами. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ относительной свободы дорого стоит!.. Мое вам предложение: отнеситесь к своей пищевой зависимости исследовательски. Отыщите в ней пространство свободы — по сути такое же, какую дает вам ваше дыхание, в котором вы совершенно уверены. И начинайте это пространство осваивать! Диалоги с Черной Дырой: правота с сигналами зависимости — Изучайте свои «сигналы тревоги» при дефиците или угрозе дефицита A3 (еды в вашем случае). — Постарайтесь определить поточнее, что такое для вас «плохо» и «страшно», в чем именно состоит ощущение «плохизны» (сосет под ложечкой, дрожь, кружится голова…). — Возьмите эти ощущения под наблюдение и, когда они будут возникать, работайте с ними, экспериментируйте — слушайте на их фоне музыку, усиленно двигайтесь, массируйтесь, свободно дышите, принимайте ванну или душ… — Проследите по часам, сколько времени сможете свою «плохизну» и страхи свободно рассматривать… И начинайте постепенно, шажок за шажком, этот промежуток времени увеличивать. — Делая так, убедитесь, что ваша выносливость к отсутствию A3 (еды, чего или кого угодно) начнет возрастать, а страх, тревога, тоска и прочие неприятности, соответственно, уменьшаться. — Через какое-то время произойдет качественный скачок: организм и психика примут воздержание от A3 как свою норму. Придет спокойствие и уверенность!
Черную дыру пищевой сверхзависимости удалось уменьшить и законсервировать, практически нейтрализовать. Сейчас Ольга, отдав «кесарю кесарево» — жуя время от времени травку, семечки и орешки (но не тяжелую кашу!), живет спокойно и радостно, работает, замужем, родила сына.
Исповедь Отшельника-Объедалы Еще одно отчаянное чернодырное письмо — и ответ, пригодившийся не только адресату…
Марина, твои страдания мне знакомы не только по врачебному опыту… Сейчас главное для тебя — понять себя, а не презирать. Понять, хотя бы в самых общих чертах, природу своего Отшельника-Объедалы и его пищевых запоев (не случайно употребляю это сравнение). Узнай прежде всего, что людей, мучающихся, как ты, на белом свете довольно много, хотя мало кто этом догадывается. В большинстве это одинокие девушки или полуодинокие молодые женщины или не очень молодые, но очень озабоченные своим видом и тем, кто и что о них сказал, что подумал… У многих — сочетанная с навязчивым обжорством мания похудания. Радостей не в избытке — отсюда и тяготение к одной из самых доступных: пожрать. (Прости ненаучность термина, но после твоего дихлофоса он мне кажется изысканным.) Часто чувствуют себя сиротски заброшенными, никому не нужными, склонны к депрессиям. И эти вот пищевые запои — приступы булимии, волчьего голода — проявление не физического голода, а душевного: бессознательное самолечение этих самых депрессий. От чего бы дитя ни плакало — соску в рот, авось успокоится… Не голод создает тебе «ад», а наоборот — «ад» душевдушевный являет себя в виде голода. И страшный Обжора, Отшельник твой, Объедала (я своего называю Жруном) — не зверь дикий, не чудище обло, а дитя малое, требующее внимания и любви, ребенок, заменяющий материнский сосок и ласку селедкой с вареньем… Заметила сама: стоит остаться одной… Да, когда снимается внешний контроль, когда подсознание успевает шепнуть: ну, теперь можно — вот тут-то и вылезает беночек-жруненочек и вопит… Да ведь просто страшно ему в одиночестве!.. Отсюда и пожелания: — спокойно и обстоятельно разберись в причинах своей общей (а не просто желудочной) неудовлетворенности и разыщи заблуждения, на которых она основывается; не последнее из таких, наверное, — убежденность, что мы должны непременно соответствовать общепринятым нормам веса и поведения; — внеси в свою внерабочую жизнь больше разнообразных занятий и увлечений, чтобы просто некогда было сидеть-обжираться. — всегда помни, что Ты и твой Демон-Голод, он же Отшельник-Объедала — взаимозависимые существа, меж которыми не битвы должны происходить, а наладиться мирное сосуществование — на основе взаимопонимания и доверия. Одни в одиночку объедаются, другие обчесываются, третьи обгрызают ногти, четвертые напиваются, накуриваются, пятые… Пишут письма. (Это уже седьмые.) Как быть, спросишь, — совсем не оставаться одной?..
на стихи мои врачебные рекомендазмы перемочил поэт специального назначения Ив. Халявин Марина, ты так превосходно описала свои «недели жизни» и дни тоскливой одинокой обжираловки, что у меня не остается сомнения: эти состояния у тебя цикличны. Что опять же характерно именно для людей, склонных к депрессиям. Не казниться и не отчаиваться, а принять свою данность — и сообразить, как уравновеситься, сбалансироваться. Стоит, пожалуй, побольше есть именно в «недели жизни», а в дни плохие почаще жевать именно на людях, никого не стесняясь. В сумме выйдет поменьше, а душевно — полегче. Что еще можно придумать?.. При внезапном появлении Объедалы-Жруна позвони по телефону подруге или другу и попроси: «Спаси меня, он опять хочет есть». — «Кто он?» — спросят тебя в первый раз. Расскажи, не убоись. Может быть, этого и будет достаточно. Запиши на магнитофон текст внушения своим голосом или чьим-нибудь более убедительным. Текст должен быть достаточно доходчивым, как, например, надпись на дверце холодильника, сотоворенная в порыве озарения одной моей пациенткой, твоей двойницей: НЕ В ЖРАТВЕ СЧАСТЬЕ, СКОТИНА! Мне так понравилась эта психотерапевтическая находка, что я с разрешения авторши вскорости запатентовал изобретение «Антижор, или Холодильник-Психолог»: при открывании дверцы холодильника любой конструкции автоматическое устройство включает аудиограмму соответствующего содержания — например, тот же текст, дополненный в позитивном ключе: НЕ Б ЖРАТВЕ СЧАСТЬЕ, СКОТИНА! ПРИЯТНОГО АППЕТИТА. Тонкость, правда, в том, что и под такую убойную формулу может парадоксальным образом взыграть естество, как у некоторых читателей моего «Разговора в письмах», истекавших слюной при чтении вдохновенных страниц главы «КАК НЕ НАДО ЖРАТЬ», где я самым подробным образом описывал, что, почему и зачем ЕСТЬ НЕЛЬЗЯ, как это вредно. Не ешь больше травилку от тараканов, ладно?..
БУДНИ ЗАВИСИАТРИИ занимательная бзикология Как дом заведешь, угнездиться спеша, На чем только люди не зацикливаются… Не коллекционер я, но бзикотека складывается сама собой, и приходится ее малыми частичками публиковать. Как объявить войну демону Чесуну и прочим
Случай из разряда очевидных САМОзависимостей, которых у нас пруд пруди: онанизм, ногтегрызение, всякого рода ковыряния и расчесывания, выдергивание волос, многие тики… Любую зависимость, даже от тяжелых наркотиков, можно рассмотривать как производную от первичной природной САМОзависимости. Неотвязное сосание младенцем пальчика или пустышки — наглядный пример того, как исполнительный механизм естественнейшей из потребностей перецикливается сам на себя, образует самозамкнутую системку и производит зависимостное западение. (Помним олдзовских крыс?..) Маленький жадный Сосун вновь оживает потом при курении, вносит немалую лепту и в поддержание алкогольной зависимости… У Раисы — типичная картина такого вот самозападения, происходящего из древнего чесательного инстинкта (наши человекообразные братья весьма в этом деле горазды). Все признаки глубокой зависимости: ломки, срывы контроля… Зависимостное строение личности тоже проглядывает (..надеялась что мой муж будет следить за мной, желание выпить таблетку, когда поссорилась..). Раиса чувствует: для одоления «ненавистной привычки» с той частью себя, которая поддерживает замкнутый круг зависимости (..во мне будто сидит другое существо… демон..), нужно разотождествиться. Но догадки сделать это целенаправленно пока нет… Раиса, все будет хорошо, если поймете и примете главное, общее. Избавление от многолетней привычки — от зависимости, какой угодно — всегда требует твердого мужества и полного отказа от саможалости. Как на войне — готовность страдать и терпеть столько, сколько понадобится. До бесконечности?! — спросите. По готовности — да. А в реальности — до победы. Практически речь идет только о конечном периоде ломки — страдания, ограниченного во времени. Нельзя вполне определенно сказать, сколько эта ломка продлится. У меня, например, когда я отказался от курения, ломка длилась около двух с половиной лет с периодическими утиханиями и возвратами. Но я себе сказал, что назад пути нет, буду страдать хоть целую жизнь, хоть вечность — и после одоления тяжкого испытания награда пришла: полная отвычка, легкость, здоровье, свобода! Такая решимость, такое самоусилие — единственное необходимое условие, при котором будут действенны все другие меры, уже частные, для вас именно. Постригитесь наголо. Пока волосы малость не отрастут, носите парик, снимайте только для мытья головы. Все неприятные ощущения, связанные с ношением парика, терпите: они будут утихать и вновь возникать, но в конце концов ослабнут и почти исчезнут. Когда парик снимете — обнаружите, что это вот автономное, невменямое и коварное существо внутри вас — Чесун или Головочес, как вы сами его удачно назвали, если еще не совсем сдох, то порядочно выдохся, поослаб без каждодневной подпитки. Привычная внутренняя связь между движениями чешущей руки и ощущениями от кожи головы если и не разорвется еще, то станет гораздо менее прочной. За это же время пройдите курс массажа. А потом сами обеспечивайте своему телу необходимое ему внимание — ходите босыми ногами по сосновым шишкам — и не только ногами!.. — спиной, руками, etc… Чесун развил в вашем организме потребность к микроболевым ощущениям — своего рода мазохизм. Вот вы и замените эти ощущения от головы ощущениями от других частей тела. И все время помните главное — вы справляетесь не с Собой! Справляетесь с Чесуном! Не демон это, всего лишь пакостный мелкий бесеныш. Развивайте привычки, противоположные имеющейся, — привычки-противовесы! Прежней привычки они не устраняют, но ограничивают, ужимают ее, теснят. Становится все возможней, все ближе освобождение. Одна из противовесных привычек, служащая хорошую службу при освобождении от многих зависимостей и навязчивостей, — мой Метод Билатеральной Коррекции. Заключается он в целенаправленной смене «рукости» — ведущего мозгового полушария. Если вы правша, то в течение как минимум трех месяцев делайте все, что возможно и даже что почти невозможно (писать письма), левой рукой; если левша — правой. А ведущую руку на это время насильно отправьте в отпуск с сохранением заработной платы (шутка, но не совсем); если же заупрямится и будет свое продолжать — посадите под арест: обмотайте бинтом и подвяжите, как будто вывихнули или сломали. Заметьте, какой рукой вы чаще расчесываетесь. Если ведущей (что вероятнее), то уже один лишь ее «арест» сразу уменьшит ваше стремление предаваться зависимости процентов на 70. Неудобства будут, конечно: есть, чистить зубы, открывать дверь, работать на компьютере и т. д. будет первое время неловко. Зато польза немалая воспоследует — вы не только легче избавитесь от зависимости, но и переменитесь основательно, взгляд на мир освежится!.. Еще предложение: Перенос Побуждения, он же Метод Подмены, или Как-Только-Так-Сразу. Обзаведитесь шкурками с длинной шерстью. При всяком оживлении Чесуна — как только рука потянется к голове, как только шевельнется позыв (отслеживайте!!) — так сразу переключайтесь на шкурки и дергайте из них любое количество волос, не выбрасывайте их, а собирайте в коробочку. Когда наберете полную коробочку, увидите, вернее, почувствуете, результат… При зависимостях от чего и кого бы то ни было противопривычка, хоть и совсем малюсенькая — уже шаг к желанному освобождению и более того — инструмент: ОТМЫЧКА к ОТВЫЧКЕ! Любой зуд пройдет, если перестанешь чесаться и отвлечешься. И любую ломку, и страх, и боль, и тоску — только перетерпеть-перемочь-переверить! — победа придет! Каждый позыв к Агенту Зависимости, будь то зуд, алкоголь, наркотик, игра, человек — во времени ограничен и маятникообразен: усиливается-утихает… Перетерпеть-перемочь — сгинет демон! Начните сегодня, сразу, сейчас! Ответа на ответ пока нет, но знаю: письмо написал не зря, даже если, как иногда бывает, оно поможет не адресату, а кому-то другому. Вампиризм? Аллергия? Человекозависимость? С тех пор, как я начал постигать, что такое зависимости, как они разнообразны, как нами движут — каждого человека (с себя начиная) и каждое письмо (с человеком в нем) встречаю внутренними вопросами: «От чего ты зависишь?.. Насколько твои зависимости управляют тобой — и насколько ты ими?.. Насколько их сознаешь?..» Следующее письмо как будто не в тему — речь о каком-то навороте в общении — но на самом деле…
Оксана, так называемый энерговампиризм (или психовампиризм) для меня тема открытая, думаю над ней… Важно здесь внимательно отличать факты от толкований, действительность — от ее мифологизации, от ползучих темных суеверий, от бреда… В вашем случае факт реален: когда вы общаетесь с К., вам плохо. А почему — можно только предполагать. Перечислю для вашего обдумывания и исследования некоторые из возможных причин: 1) однажды во время общения с К. вам могло стать плохо не из-за общения с ней, а по какой-то другой причине (допустим, нездоровье, легкое пищевое отравление); случайное совпадение закрепилось в подсознательной памяти и стало условным рефлексом — как те же панические атаки, которые, раз возникнув в некоей обстановке по каким-то своим причинам, потом рефлекторно вызываются уже только этой обстановкой; 2) чем-то — внешностью или поведением — К. неосознанно напоминает вам что-то или кого-то, от чего или от кого вам раньше бывало худо, по поводу чего и случались панические ваши атаки (опять же — рефлекс); 3) у вас аллергия на биокомпонент К. — пот или какое-то выдыхаемое вещество — такая бионесовместимость бывает и между супругами или любовниками; 4) психоролевое трение: судя по вашему очень краткому намекающему описанию, характер у К. далеко не легкий: одновременно и тревожный, и самоуверенно-твердый, категорично-авторитарный, прогибающий собеседника — прогибаться, соответственно, приходится вам, а резервы гибкости ограничены… Если верно последнее, то понятно, что у вас легко возникает, с одной стороны, психологическая зависимость от К. (такие прогибающие натуры, не сознавая того, любят и умеют ставить других в зависимость от себя, и особенно самых близких людей); а с другой стороны, рождается и сильное внутреннее сопротивление этой зависимости, барьеры инстинктивной самозащиты. Подсознательный внутренний конфликт часто имеет результатом эту вот плохизну, ощущаемую как физическое недомогание… Для К. «жизнь — проблема», вы говорите, — и это, похоже, стержень ее мироотношения, характерный особо для тревожно-давящих мамаш и бабушек, для тяжелонудных папаш… Если в вашей жизни есть или были подобные персонажи, то вот и еще одно вероятное объяснение — почему вам, с одной стороны, К. представляется очень нужным и дорогим человеком, а с другой — хочется держаться от нее подальше. (Хорошо бы узнать, одной ли вам становится худо при общении с К., или кому-нибудь еще тоже?) Что же до пресловутого вампиризма… Уверен: спроси вы К. дружески-напрямик: «Ты меня вампиришь, признайся? Сосешь энергию?» — она либо не поймет, о чем речь, либо засмеется над вами и покрутит пальцем у виска, либо — если сама верит в эту мифологему — может даже серьезно обидеться. Как я заметил, люди, склонные подозревать ство в других, несут в себе противоречие: с одной стороны, чрезмерно внушаемы и оценочно зависимы, а с другой (на уровне осознанных притязаний) — очень строптивы, стремятся к самостоятельности и лидерству. Самосопротивление создает внутреннее давление… Те же, кого причисляют к вампирам, — тоже, как правило, люди повышенно человекозависимые. С разными акцентировками, разными зависимостными поворотами… Одним требуется все время утверждать свою власть над окружающими; другим — получать подтверждения своей нужности, особости, одаренности, исключительности (та же оценочная зависимость); третьим — чтобы им непрерывно сочувствовали, жалели; четвертым — просто быть принимаемыми… Что вы чувствуете, когда к вам подходит несчастной внешности нищенка и начинает вымаливать милостыню?.. Всем свои видом, всеми жестами и словами это существо показывает, как зависимо от вас, верно ведь? — И этой вот демонстрацией своей зависимости, включением в ее поле пытается в вас тоже вызвать зависимость, намагнитить зависимостью ответной. Если вы не защищены изнутри, если не распоряжаетесь своею свободой САМИ — зависимостный рефлекс сработает: вы почувствуете если не жалость, то стыд, вину — за то, что благополучны, а это создание так несчастно… Другой частый вариант: внутренне напряжетесь в противозависимостной защите. Будете стараться подавить свои побуждения. Придадите лицу сурово-непроницаемое выражение или отвернетесь… Бывало так, вспомнили?.. Сравнили свои внутренние состояния в этих ситуациях и в общении с К.?.. Оставим же мифологему об энерговампирах, пускай ею пробавляются шарлатаны и их суеверная паства. Безусловно, на свете есть люди, общаться с которыми для других опасно; есть и такие, с которыми иметь дело тяжело, но полезно, или приятно и легко, зато вредно очень… Но если вы сами внутренне свободны, если уверены в себе и смотрите на людей открыто, внимательно, трезво — не страшен вам ни злодей, ни зануда, ни сумасшедший, ни какой угодно вампир. В непораненной руке можно нести яд… Лудомания: человек-дыра
ГИД — Ничего себе черная дырочка… ВЛ — Продувной себялюб, воистину человек-дыра. Втянул в свою воронку жену — она ведь, как видите, почти без критики, почти зомби, только чуть-чуть очнулась. Отца затянул в долговую петлю… — Какие все оказались самоотверженные альтруисты вокруг паразита, просто диву даюсь. — Co-зависимость в чистом виде. Все ближайшее окружение человека-дыры, скоро ли, долго ли, начинает крутиться в его орбите, подвергаясь употреблению, и испытывает тяжкое, а порой и смертельно опасное влияние его поля — всей атмосферы его существования со всей суммой последствий… — Что такое человек-дыра, знает, наверное, и каждая семья, где есть тяжелый алкоголик или наркоман?.. Ясно, дыры эти, как и лудоманская, нуждаются в постоянном притоке денег, сосут и сосут… А другие виды зависимостей, если они не связаны с такими безудержными тратами, тоже создают неблагоприятное поле влияния? — В разной степени… Да, практически одна и та же картина складывается в семьях алкоголиков, наркоманов и игроманов. У сексоманов долго может быть все шито-крыто, но рано или поздно и эта зависимость производит пробоину — жизнь идет ко дну, и кто не успел спастись, тонет вместе с одержимым… Просмоленные курильщики, даже если стараются оберегать от своей дымежки некурящих родных, друзей и коллег, самим курным духом, никотиноаурой, исходящей из каждой клеточки тела и каждого волоска, создают вокруг себя если не физическую, то психическую задымленность, очаг потенциального нездоровья, сказывающийся в особенности на детях. А неукротимые чистюли, а заслуженные объедалы, а неистовые чесуны, а замусоленные ногтегрызы?.. Казалось бы, у этих-то трудности только личные, окружающих не затрагивающие. Как бы не так. Спросите родителя, супруга или ребенка такого загруженного товарища, легко ли с ним жить-поживать. Непроста и жизнь с завзятым коллекционером, и с заядлым охотником, и с фанатом-болельщиком и любым фанатом, если только в ту же сторону не зафанатели и все вокруг; не позавидуешь и ближайшему окружению задвинутого трудоголика, по себе знаю опять же… — Но это ведь страсть продуктивная, благородная и корпящая. — А какой ценой?.. Я, слава Богу, в последнее время слегка опомнился и свою трудозависимость хотя бы часа на полтора-два в день посылаю туда, куда посылает она меня, а что было раньше, страшно и вспомнить… Любая неуправляемая зависимость, всякая мания и голизм — страсть, взявшая верх над Целостностью Бытия, над Гармонией, — есть постоянно действующий волемагнит, выстраивающий под себя окружающую среду вместе со всеми ее обитателями. А при максимальной, десятибалльной мощности создает смерчеподобную воронку, в которую утягивает и душу, и жизнь любого, кто только попадается на пути. — Что же вы ответили Тамаре? Тамара, игровая зависимость (лудомания), по опыту всемирных наблюдений — одна из самых упорных и жестоких страстей, совершенно подобная наркомании. Лечится ли она?.. Лечится, если только человек сам искренне хочет лечиться. А вот из-лечивается ли — вопрос, на который нозначно ответить трудно. Смотря как понимать излечение. Вы ведь знаете, наверное, что тяжелый алкоголик или наркоман могут «завязать» на очень длительное время — на годы и десятилетия, а потом с одного глотка или одного укола или таблетки сорваться, и понеслось… Могут и всю оставшуюся жизнь не срываться; но все равно — склонность к зависимости остается в них, как взрывное детонирующее устройство, срабатывающее при малейшем прикосновении. Устройство это заложено в самой их натуре, в характере, в типе личности и физиологии. И если в этой самой натуре нет ничего иного, более высокого и сильного, чем порочная склонность, — духовности, творческой страсти, любви — если такого противовеса, хотя бы в зачатке, не обнаруживается — надежды на освобождение от зависимости, можно, увы, не питать. Я знаю случаи пожизненного выхода из лудоманий. Во всех этих случаях, очень немногочисленных, люди обладали вот этим внутренним противовесом. Одного вытянула религиозность, другого — любовь к сыну, третьего, художника — творчество… Лудоманий были подвержены и гении русской литературы Пушкин и Достоевский. Оба из нее вышли, хотя и не без потерь, тоже с великой помощью творчества, и оба гениально отреагировали изжитую страсть в своих всемирно известных произведениях: «Пиковой даме» и «Игроке». Знаю я и людей талантливых, духом как будто не слабых, но столь далеко зашедших в своей страсти к игре, что она стала стержнем их жизни, ведущей силой — ведущей, понятно же, в никуда… Один такой человек, некто Р., очень способный бизнесмен, человек разносторонний, эрудированный, тонко чувствующий, уже много лет живет своеобразными двухфазными циклами. Одну фазу можно назвать подъемом, другую спуском, длятся они по нескольку месяцев, иногда и по нескольку лет. На подъеме Р. работает и зарабатывает. Работает неистово и искусно, зарабатывает много. Чувствует себя на коне, уверенно, превосходно. Однако к концу фазы начинает нарастать скука, хандра, сосущее беспокойство… Р. уже знает, что близится спуск, и противостоять ему не в силах, а после какого-то рубежа и не хочет противостоять — просыпается, как он говорит, джинн: оживает неудержимая страсть к игре. Спуск — время карточной игры, продолжается до тех пор, покуда не проиграется в пух и прах, именно спустит — в черную дыру! — все заработанное и сверх того еще наиграет на долг в несколько тысяч долларов… На это время у Р. почти пропадает сон — ночи напролет за игорным столом — и включается ДВОЙНОЕ СОЗНАНИЕ: с одной стороны, не перестает верить, что вот-вот отыграется, выиграет огромные деньги; а с другой — знает, что проиграется и… Хочет этого! Я спрашивал Р., почему он не выходит из порочного круга, ведь может. Не надоело ли так бездарно гибнуть? — Надоело смертельно. Но выходить НЕКУДА. Нет другого повода жить. Это мое пищеварение, — сказал он. Выходите сами из мужезависимости и спасайте себя, пока еще не поздно. Вы поняли?.. Шарахнем по компьютеру сноубордом!
Кирилл, поздравляю. ТЫ УЖЕ НАЧАЛ ОСВОБОЖДАТЬСЯ. ТЫ УВЕРЕННО ОСВОБОДИШЬСЯ. ТЫ ОСВОБОЖДАЕШЬСЯ ПРЯМО СЕЙЧАС, читая мое письмо, а начал освобождаться, когда взялся писать ко мне. Ты осознал необходимость освобождения от зависимости со всей ясностью — и это УЖЕ ПЕРВЫЙ ШАГ К СВОБОДЕ. А вторым твоим шагом было написание и отсылка письма — ты послал мне СВОЮ ВОЛЮ К СВОБОДЕ, чтобы я ее подкрепил, верно? — Вот я это и делаю. Все получится. Ты вернешься к творчеству. И заниматься будешь не только и не столько тем, чем раньше, а новыми примочками, это будет круто!:) Компигрушки — это, по-мужски говоря, виртуальный детский онанизм. Сколько можно?.. Завязывай! Чтобы облегчить дело, осваивай зимой сноуборд, летом скейтборд, ролики… Что там у тебя еще движется?.. Брат поймет тебя если не сразу, то позже. Когда подрастет. Не дави, посмеивайся — завяжет и он. Пришествие кентавров что такое псидемии и кто такие компсики
ВЛ — Времена меняются быстро, а люди — медленно… Психические эпидемии — а точнее социально-психологические (далее сокращенно: псидемии) — бывают с разными знаками, это не обязательно что-то плохое и ненормальное. Общечеловеческая норма: постоянное взаимовлияние людей на уровне как сознания, так и подсознания, взаимное психическое заражение, взаимогипноз. На этой природной основе зиждется весь механизм социальной психики и развития цивилизации. По псидемическому типу в человеческие массы внедряются как всевозможные заблуждения, мифы и бреды (ведьмомании и бесоодержимости прошлых времен, алхимический «заворот мозгов» в средневековой Европе, коммунистические и фашистские идеологемы недавних лет), так и язык, культура и нравственность, новые формы менталитета. В прошлые века, случалось, огромные массы людей в городах и провинциях, странах и даже континентах массово дергались, выплясывали неистовые коленца, дико смеялись — или наоборот, впадали в оцепенелость, в ступор, в депрессии с тягой к самоубийству. Бывали и псидемии агрессивности и насилия, периоды всеобщего яростного остервенения — самые крупные из них перерастали в большие войны. Псидемическим путем распространялись массовые религиозные и идеологические движения, и в их числе такие разные, как христианство, ислам, буддизм, коммунизм… Было и есть поныне еще и множество псидемии ограниченного характера, в том числе и религиозно-сектантских движений, подростково-молодежных драйвов (хиппи, панки, металлисты и пр.) Постоянно возникают тихие псидемии различных суеверий, мод, привычек, обычаев, бзиков… Очень важно принять во внимание, что люди, находящиеся внутри псидемии, одержимые ею — не отдают себе в этом отчета, не понимают, что захвачены психической инфекцией, не могут этого понять, покуда не выйдут из поля массового гипноза. Футбольные и музыкальные фанаты считают свое поведение результатом собственных осознанных решений, своим добровольным выбором — своим, а не навязанным кем-то или чем-то образом мыслей и образом жизни. В действительности это, конечно, не так, и у многих из этих зомби со временем наступает отрезвение и похмелье, как и у тех, кто в свое время подпал под массовый гипноз культа Гитлера или культа Сталина. Обычный жизненный цикл очередной псидемии состоит из четырех фаз. Первая: скрыто-подготовительная, накопительная — исподволь собирается некий потенциал, «призрак бродит по Европе»… Вторая фаза: взрывная вспышка, порождающая демическую волну. Источник вспышки — пассионарная личность, «сверхновая звезда», вокруг которой образуется активный «ядерный» человеческий слой. (Классический образчик — Христос и его апостолы). Обязательно происходит инициирующее событие: распятие Христа, нисхождение Будды, публикация коммунистического Манифеста, «пивной путч» в Германии… Третья фаза: экспансия (распространение) и структурация — преобразование первоначальных пассионарных движений в социальные организации и институты, в культуры и субкультуры, а далее в образ мыслей и чувств, в ментальность людей. Псидемическая волна идет вширь, захватывает все новые пространства, новые мозги, новые души… Крупные волны разделяются на мощные самостоятельные потоки, дают, наподобие опухолей, отдаленные «метастазы», которые начинают жить самостоятельной жизнью. Наконец, четвертая фаза, которую можно назвать фазой сжатия или локализации. Волна распространения скоро ли, долго ли, угасает. На пространствах ее прохождения остаются человеческие миры, этой волной более или менее измененные. Так остался после периода экспансии христианства христианский мир, после победного шествия ислама — мусульманский. После апофеоза и угасания движения хиппи в разных странах на какое-то время остались сообщества, колонии хиппи. Постепенно они все более уменьшались, скудели и деградировали, но какая-то часть «наследственных» хиппи до сих блюдет их дух и традиции, слэнг и прочие субкультовые атрибуты. То же самое произошло у нас с бардовским движением, такова же судьба металлистов… В развитых индустриальных обществах псидемии принимают более ограниченный — социально-слоевой или, скорее, социально-коридорный характер. С двадцатого века, особенно со второй его половины создание псидемических волн все более становится делом бизнеса и политики, полем продуманных социальных стратегий и манипуляций узких заинтересованных группировок. Это понятно: с каждой волны, сопровождающейся массовым влечением к чему-то, спросом на что-то — если заблаговременно подготовиться, можно собрать изрядный финансовый и политический урожай. Собственно, цель всякой рекламы и есть возбуждение и максимальное увеличение и продление псидемической волны вполне определенного содержания… Логично предположить, что и мы с вами сейчас пребываем в тех или иных псидемических волнах, отчасти стихийных, отчасти преднамеренно вызванных. Пребываем, не отдавая себе в том отчета. Некоторые псидемии, впрочем, вполне очевидны. В компьютерном мире внутри большой волны общей компьютеромании («мания» — для кого-то чрезмерно сильно, гирпербола, — а для кого-то и в самый раз) на сегодняшний день различимы четыре основных субволны. Я их только назову, особо не вникая: компьютерная игромания (производная от общечеловеческой игромании, лудомании, во всей ее неистощимой многоликости); апгрейдомания (мания технического совершенствования, замешанная на многих человеческих чувстах и страстях: тщеславии, зависти, тревожности, собственничестве, страсти к творчеству и т. д.); чатомания (весь сложный конгломерат массово неудовлетворяемой потребности в общении и самореализации через общение) и халявомания (инфантильно-иждивенческий инстинкт, отчасти охотничий и все то же собственничество). А еще есть искусственно поддерживаемая вирусофобия. Основа ее реальна, но я не сомневаюсь, что не менее чем в 50 % случаев производители вирусов и производители антивирусных программ — субъекты одни и те же. Старый прием бизнесовых лекарей-жуликов: придумывать или вызывать болезнь, чтобы лечить ее… Поскольку Инет все быстрее становится средой жизни и общения, средой новой, малоизведанной, его псидемический потенциал довольно высок. Есть и факторы ограничительные. Один — уже упомянутая социальная слоистость; другой — виртуальность и ее относительная «хо «холодность» — такие мощные природные посредники психического заражения, как дыхание, голос, жест, мимика, на экране пока не действуют или действуют слабо, хотя новейшие мультимедийные технологии, наверное, уже совсем скоро, как и ТВ, сделают виртуального человека даже более эффективным, чем человек живой. — Интернет-зависимость — это реальность или очередная страшилка? Известны ли вам случаи Интернет-зависимости, которые можно было бы сравнить с наркозависимостью? — Интернет-зависимость — и реальность, и очередная страшилка. Реальность — потому что случаи, когда люди подсаживаются на Инет с интенсивностью наркомании, действительно известны и множатся. В странах, компьютерно более развитых, эта псидемическая волна уже прошла свой апогей и спадает. А страшилка — потому что как источник опасности преувеличивается. Так в свое время боялись и книгоманий, и киноманий, и телеманий. Все эти мании действительно существовали и существуют—и все прошли через период широких разливов, после чего благополучно вошли в узкие берега. Вопрос не в том, возможна ли инетомания — разумеется, она есть — а в том, кому конкретно она угрожает. Можно сразу сказать, кому: тому, во-первых, кто вообще склонен западать и подсаживаться на что бы то ни было — такие натуры в определенном проценте есть всюду и везде, это примерно каждый третий-четвертый мужчина и каждая седьмая-тире-десятая женщина… И тому, во-вторых, кому больше не на что подсесть, нечем увлечься, у кого мало захватывающего в реальной жизни. Инетомания, если уж выбирать между ней и наркотиками — вариант далеко не худший, а для многих и просто спасительный. Важен не факт подсаживания, а то, на что именно и почему человек клюет, к чему присасывается, в каких мирах инетовского многомирия пребывает его душа… — Многие родители обеспокоены тем, что их дети увлечены компьютерными играми настолько, что это вытесняет все остальные виды досуга. Оставляя в стороне физический вред такой игромании — как она влияет на ребенка психологически? — Компьютерная игромания — и уточню, мания на те игры, которые сегодня преобладают в массовом употреблении, а это игры сугубо азартные, примитивные, не творческие, не развивающие — задерживает душевное и умственное развитие ребенка. Дети-игроманы в большинстве хуже говорят, хуже пишут и меньше знают, чем дети, свободные от этого пристрастия. Хуже того: в поведении таких детей заметна примесь неадекватности, отрыв от реальности, аутизм. Модель взаимоотношений с кнопочно управляемыми игрушками невольно переносится на реальный мир, игрушки формируют односторонне-манипуляторскую установку. А реальный мир кнопочному управлению не поддается, с ним нужно учиться взаимодействовать, меняя себя — и учиться менять прежде всего себя. Сталкиваясь с неманипулируемой действительностью, игроман еще более замыкается и еще больше западает на игрушках — порочный круг… Картина тягостная, опасная. Родителям следут твердо ограничивать компьютерные игры своих детей временными рамками: максимум полчаса по будням, а по выходным не более часа. Главное же — побольше самим душевно общаться с детьми и помогать развитию других увлечений! — Компьютеризация меняет все в нашей жизни — быт, характер труда, отношения между людьми… Подвластна ли душа человека воздействию всех этих процессов? Что с нами будет дальше?.. — Душа человеческая — прибор чуткий, отзывающийся на все… А подвластна ли компьютеру — вопрос пафосный. В частных, индивидуальных случаях, как мы видим — да, когда компьютер делается чем-то вроде гипнотизера для той души, верней, психики, которой более нечем себя заполнить. Появился в массовом масштабе тип человека, не только житейски, но и психологически зависимого от компьютера. Таких людей я называю — компсики:) и сам отчасти уже к ним отношусь. А в общем и целом — навряд ли компьютеры съедят человека. Уже давно они стали чем-то вроде наших дополнительных органов чувств, дополнительных мозгов, мускулов и сосудов, дополнительной среды обитания. Не власть это, не надо паниковать. Зависимость — да, как от электроэнергии или денег. Взаимодействие, симбиоз, жизненное единение — такое же, как единение всадника и коня, в пределе образующее всем известный мифологический тип кентавра. Угрозы в этом пока не вижу. — Что ждет психологию в будущем? Какую роль в ее развитии могут сыграть компьютеры, Инет? — Психология, как и математика и философия — наука наук, метанаука. Ее предназначение — служить собиранию, интеграции человечества и всего живого, приближать мир к великому Всеединству. Душа и смысл психологии — взаимопонимание: общение в самом полном, самом глубоком смысле. Во все проникать, всему придавать человеческое измерение, все науки и практики соединять, между всеми посредничать, всех взаимопереводить — и выводить тем самым из состояния расчлененки, оно же профкретинизм. Компьютеры и Интернет с их сквозняковой открытостью уже продвинули развитие психологии в этом направлении. По крайней мере, собственного профкретинизма у психологов, кажется, уже чуть-чуть поубавилось. Хотя, возможно, я выдаю желаемое за действительное… * * * ГИД — Вы говорили о естественных потребностях, лежащих в основе зависимостей. А при лудомании какая потребность задействована, какой эксплуатируется инстинкт? — Я думаю, всего более охотничий. Обратим внимание: пристрастие это в основном мужское, лудоманки-женщины очень редки. — Мужчины вообще больше подвержены всяким зависающим зависимостям и страстям. — Не скажите. Смотря каким. И если уж женщина на что-то или на кого-то запала, зависла, отвадить или вылечить ее гораздо тяжелее, чем мужика… По семейно-отношенческой, по любовной и сексуальной зависимости, а также по пищевой женщины впереди, равно как и по всяческим чесунам. Хотя и наш брат от этого шибко страдает, но… — Меньше кудахтает?.. — Ну как бы да. — Почему такая неуверенность? — Потому что и раз на раз не приходится, и тенденция изменяется. Женщины в массе пока еще существа более первичные, более близкие к изначальной Природе, чем мы, но индустриальная цивилизация, бизнес, хищное одиночество города меняют их очень быстро… Собакозависимость, машинозависимость…
Эта женщина не сообщила своего возраста. (По прикидке тридцать с небольшим). Не просит ответа, просто захотелось высказаться в жилетку… ГИД — Странно… Не радуется, что осталась жива после того, как чуть не погибла. Не радуется детям, похоже, и не любит… О муже не горюет нисколько. А о собаке и особенно о машине… — Ей и самой кажется это странным, поэтому и скрывает от окружающих. Но с точки зрения закономерностей самоотождествления и психологии зависимостей случай понятный и не такой уж редкий. О хозяевах собак даже и говорить не будем — все тут прозрачно, все налицо, достаточно понаблюдать, как часто собака и ее хозяин или хозяйка физиономически — как две капли воды… — О, очень часто. До смеха, до колик. — Покажи мне свою собаку, а морду лица можешь уже не показывать. Машину тоже если покажешь, остальное приложится. Слышал недавно: «У тебя Тойота девочка или мальчик?» — «Парень». — «Ну тогда ютексом (это моторное масло) его не корми, пацану надо покруче, кастрол. А у меня девка, ей в самый раз». У обоих «Тойота Камри» одного года выпуска и одной масти… — Это-то понимаю. Сам с детства в машинах видел живых существ: два глаза, четыре ноги, рычит-фырчит, бегает, какает выхлопными какашками… Хозяином жигуленка стал — кормить-поить его надо, мыть-чистить, прогуливать, давать отдыхать, иной раз уговорить вести себя хорошо, иной раз матеркам прикрикнуть… — Понял, понял, мальчишка он у вас, жигуленок. — Да, а когда сын у меня родился, вдруг у нас испортились отношения — заревновал дружок, что ли, барахлить начал на ровном месте, а один раз чуть меня не угробил. Продавал со слезами… — Самоотождествление чистейшей воды. А следующая машина оказалась хорошенькой девушкой? — Да, лапочка-Ладочка… И уже по-другому заполюбил ее. Сам ревную, никому трогать не позволяю, чисто не мою, ветровое стекло подразбил слегка, чтобы не была чересчур привлекательной… — Ясно-ясно, господин собственник. — Но при том все-таки не могу сказать, что машина для меня ближе и дороже живых родных, как у Люши. Не так я от нее зависим, не так люблю. — Вы поставили рядом зависимость и любовь — и не зря, но взаимосвязь их не однозначна. Заметили по письму? Не получается у Люши любви к тем существам и делам, где для нее на первом плане обязанности, где первично она зависима от других — безвыборно. А получается только любовь к существам и предметам, которые первично, по ее собственному выбору зависимы от нее. — Дети разве от нее не зависимы по ее выбору? Свой, по крайней мере, ребенок?.. Свой дом?.. — Зависимы, разумеется. Только до нее это не доходит. Она это воспринимает как СВОЮ зависимость, свое «надо», как клетку и только. А свой собственный выбор этой клетки не сознает или не признает. Довольно многие родители относятся к детям не как к своему добровольному выбору, тем паче не как к дару божескому, а лишь как к сумме подневольных обязанностей, к их нескончаемой череде, к каторге. — Да, часто это бывает. Но почему?.. — Свободными быть не умеют, потому и не умеют любить. Отказываются понять: ребенок — не кукла, которую покупаешь на свой вкус, а кот в мешке и груз неизвестного веса. Как, впрочем, и твой супруг или супруга, как и работа, на которую идешь, дом, в который вселяешься… — И вся жизнь, которой живешь… — Именно, с себя начиная. Сплошные мешки всюду, причем в некоторых и котов даже нет — бутафория… — Мешок без кота, западло какое!.. Вы сказали только что: первично зависимы. Есть, значит, и вторичная зависимость? — Да: наша зависимость от того, что или кто зависит от нас. Если рожаете ребенка, заводите дома цветы или щенка, то они, понятно, начинают всецело от вас зависеть — а вы обратным порядком начинаете зависеть от их зависимости от вас, вы к ним этой зависимостью привязаны, ею связаны, и это называется уже словом ОТВЕТСТВЕННОСТЬ; а ответственность предполагает обязанности — жесткие «надо»: поить-кормить-прогуливать, поливать-ухаживать, воспитывать… И машина, конечно, тоже, как и любая собственность, становится зависимой от вас, а вы от нее. Любишь кататься, люби и саночки возить. Из одного Хочу, как правило, получается много Надо! — О да, как сказал Жванецкий: одно неосторожное движение, и вы отец… Итак, в чем же разгадка столь безудержной собакозависимости и машинозависимости? — Очевидно, Люшу шпыняли в детстве, она долго была Омегой, с неумелыми попытками защит от оценочной зависимости и чувством собственного ничтожества. Ротвейлер и машина увеличили ее в собственных глазах, расширили личное пространство свободы, укрепили самооценку извне. Но внутренняя незрелость никуда не девалась. Зависимость, залезшая глубоко, заставляет душу искать свободу в путях-дорогах или где-то в горах… Увы!.. Кто не умеет найти свободу в себе, не найдет ее и в небесных высях. Под нашим единственным Солнцем к вопросу о самоотождествлении письмо другу Ба-сину после посещения границы большого соседнего государства Именно тогда — помнишь ли, |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
