|
||||
|
|
Запев. ПРЕДВОДИТЕЛЬ СОЛНЕЧНЫХ ЗАЙЧИКОВ
 Солнышко рисовала с натуры Маша Леви 2 лет Районный психодиспансер внутри плюгав, снаружи сер. Я в этот дом служить засел, а мир на волоске висел, как и сегодня. Не одарить, не удивить, а лишь слегка приприноровить да потихоньку придавить пятой Господней… Книги я начинал писать в обшарпанной комнатушке с вывеской на двери «психотерапевт», за легким столистоликом, под уютное посапывание моих загипнотизированзагипнотизированных пациентов… Минут через сорок я должен был их шешевелить, поднимать. Шли следующие… Можно было успеть настрочить пару страниц, выпить чаю… Или тоже попропопробовать прикорнуть, до щелчка в виске… Во мраке просыпаясь, звуки шлю тому, кого не знаю и люблю, кого люблю за то, что не познаю. Ты слышишь?.. Мы живем на сквозняке. Рука во тьме спешит к другой руке, и между ними нить горит сквозная… Ты чувствуешь? Душа летит к душе. Как близко Ты, но мгла настороже. Закрытых окон нет, глаза закрыты… Во мраке просыпросыпаясь, звуки шлю тому, кого не знаю и люблю, и верю, и ищу, как знак забытый… …Кабинетик мой смотрел на проходной двор, где в сообщество брито-стриженых тополей угнездилась троица общественных учреждений: милиция, баня и вытрезвивытрезвитель. Рядом скромно алела дверь агитпункта с лозунгом: «Все для человека, все во благо человека». Прямо по курсу выпячивалась вываливающимися потрохами помойка, куда попозже пришастывали, вороворовато оглядываясь, два сумеречных окрестных кота. А во двор приходило Солнце. Приходило по своему расписанию и усмотрению, сообразно погоде. Летними вечерами, умиротворенное, посещало мое занавешенное окно, начинало сквозить, просвечивать, вызывать… Если обстоятельства позволяли, я присаживался на подоконник, приотодвигал занавеску — и —  зайчиком из кабинетной своей норы тревожил потрескавшийся потолок и пространство над документами начальника паспортного стола, щекотал парившихся, приветствовал протрезвевавших, после чего взмывал круто вверх, к последнему этажу насупротивной пятиэтажки, где всегда в это время виднелась в окошке одиодинокая женская фигурка… А вы в детстве не забавлялись, не баловались, не озорничали хоть раз эдак вот?.. Потрясающая возвозможность — поймать прямо в руку Солнце и запустить лучевой стрелой куда хочешь, послать легким взмахом кому вздумается, на кого Бог пошлет, совершенно безбезвредно, совершенно секретно и совершенно бесплатно!.. Уж зайчик-то солнечный наверняка не причинит ниникому неудобств, разве что отвлечет и чуть подслепит на миг, маленькое изумление… Напоминание, что живем мы в государстве Его Светлейшества, под вездесущим присмотром… Если кто-то рассердится, вознегодует на нарушение неприкосновенности Своего Темнейшества — что ж, пусть разрядится… Случалось ли вам затаить дыхание, замереть от невыносимости чуда, увидев, как живо дрожат, как ликуют, как пляшут блики, отражаемые водой, по листве или отражаемые листвой — по воде?.. Как танцуют и кувыркаются брызги света по мрамору у фонтана, в фонтане под смехом ветра, как обнимаются, скачут, хохочут?.. Во дни школьйые, притаившись за свалкой, на солнечном пятачке двора, вооруженные осколками разбитых зеркал, мы с дружком запускали своих летучих посланпосланцев в мрачную полутьму чистопрудненских коммуналок, в чадные кухни, беременные бельем… Да, я солнцепоклонник, друзья мои, я верноподданнейший Его Сиятельнейшего Светлейшества, иногда берущий на себя и обязанности Кофечайного Полуночного Посла!.. Сорок лет практики И уже поболее — сорок с лишним на сегодняшний день за плечами, более сорока лет работы врача и психолога. Столько вот лет лет подряд принимаю людей, наблюдаю, выспрашиваю, обследую, изучаю, стараюсь лечить, помопомогать, поддерживать, объяснять, утешать, направлять… Вижу и обдумываю, что из этого получается, что выходит, что не выходит… А еще всемирная многовековая деятельность всех тех, кто занимался и занимается тем же, но по-другому — стараюсь хотя бы главное узнавать, сравнивать и осмысливать… А еще жизнь собственная, коротенькая, но моя. А еще жизнь несобственная, жизнь всевозможная — и попытка мыслить, длящаяся и во сне… Опыт, скажете вы. Опыт большой. После десяти лет работы и я так полагал. А теперь знаю: это начало. Только начало опыта и всегда только начало. Не скромничаю, поверьте. Допустим, ты общепризнанный мастер, великий профессионал. Допустим, ты досконально изучил за жизнь миллионов пять человек — цифра фантастическая, но допустим. А на Земле людей сколько миллиардов — есть, было и будет?.. И у каждого что-то свое, в каждом — новое, небывалое, каждый начинает сначала — иначе бы и зачем нас столько?.. Какого опыта хватит, чтобы объять эту ненеобъятность?.. На какой ступеньке Бесконечной Лестницы ни стоишь — она первая, всегда только первая. Профессионализм в деле складывается из двух соссоставляющих: 1) понимания предмета; 2) умения исполнять профессиональную роль. Второму — с внешней, по крайней мере, стороны — в медицине и психологии можно научиться довольно быстро, а при хороших актерских данных почти мгновенно, в этом и состоит искушение шарлатанства. Ну, а первое — главное — даже при гениальных споспособностях требует долгого времени для постижения, третребует — доскональности. Профессионал человекознания, как и любой иной, имеет дело с повторностями. Все люди смертны и по этой главной причине в основном одинаковы. Наука имеет понятия Статистической Достоверности и Представительной Выборки — той самой ложки, которой довольно, чтобы узнать о содержимом котла… Виды-типы-классы-разряды есть у всего на свете, и у людей тоже… Вот и превратился мой мозг какой-то своей частью в компьютер для вычисления человека: одного взгляда, одного звука голоса, двух-трех слов письма достаточно, чтобы определить, кто это, что с ним— какой тип, чем болеет, чем занимается, какие проблемы, на что способен… Но в том и дело, что этого недостаточно. Это только начало — начало видения. Это еще вовсе не понимание. В том и дело, что человек конкретный, вот этот живой человек — Человек Единственный, а не статистический: никогда не было такого. И нет, и не будет!.. Я занимаюсь точной наукой о человеке и точной помощью, я стараюсь, по крайней мере, заниматься именно этим. Иначе и смысла нет, иначе — халтура. Вот почему многие из своих текстов — и целые книги—я время от времени перебеливаю-переписываю. «Зря, — некоторые говорят, — лучше пиши новое, дважды войти в одну воду нельзя…». В том и дело. Вхожу с того же мостка — вода всякий раз иная… Счастье вечного ученичества …Там, в обшарпанном гипнотарии, я постигал с каждым пациентом снова и снова, со сквозной ясностью: основная причина наших трудностей и страданий — наше невежество и неумение думать. И смерти причина — в начале начал и в конце концов — неумение думать. Хочу передарить тем, кто захочет принять подарок, свое несказанное счастье — быть пожизненным учеником мира, вселенским студентом. Нет ничего чудеснее должности простого подопытного кролика жизни, который, однако же, не только дрыгает ножками и верещит, но и пытается соображать. Человек испытал все, если не жизнью, то смертью. К чему не пробилась Мысль, то постигла Вера. Чего не открыл ученый — пропел поэт, зашифровал миф, изъяснила музыка. Мир изведан своим бытием, все вселенские тайны открыты — мы ощущаем в себе их дыхание… Но нельзя тайной пользоваться без уплаты собой. Каждая капелька человечности, каждый лучик душевного света, каждая жилка живого, откуда бы ни исходили, наполняют нас счастьем встречи и одновременно горечью расставания. Так смотришь на закат солнца. Так разглядываешь свои детские фотографии и веришь, что это ты, и не веришь. Так расстаешься с откровением сновидения… Наши чувства и наши знания разобщены, разбрызганы, как дождинки по ненасытному солончаку, иссыхают и разлучаются, как и мы… Но есть в мире Сила Соединения, есть… Как беспробудно эта ночь темна.  |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
