26.04.2007 : Сумма идеологий

Часть 1. О Ельцине

Я не могу избежать новой темы, соткавшейся из воздуха. Темы Ельцина, вовлеченной в общественный оборот фактом смерти бывшего Президента России. И я не хочу эту тему обсуждать подробно, поскольку сам факт такого обсуждения, вне зависимости от его интонации, придает событию избыточный масштаб.

Поэтому я позволю себе исчерпать тему с помощью самоцитирования. После одной из достаточно бессмысленных дискуссий, в тягостном состоянии, порожденном стилем дискуссии, составом участников, тупиковостью проблем, связанных с языковой заданностью, – я дал интервью представителю агентства "Росбалт". А прочитав интервью, я понял, что не хочу говорить о произошедшем ни в большем масштабе, ни в другой интонации. Не хочу уподобляться ни Зюганову, ни Чубайсу.

Итак, я просто приведу данный материал, появившийся на сайте "Росбалт".

Автор материала – корреспондент "Росбалта" Игорь Джохадзе. Материал – следующий.

– Бориса Ельцина сегодня многие называют "президентом-освободителем" и сравнивают с императором Александром II. Как вы считаете, насколько корректны подобные исторические параллели?

– Вы привели мнение той части российской элиты, которая полностью удовлетворена результатами ельцинских преобразований. К сожалению, это меньшая часть общества, большинство же россиян, на самом деле, придерживаются иного мнения. В противном случае Ельцин был бы сегодня кошмарно популярен, чего нет и в помине.

Но огромная историческая заслуга Ельцина в том, что он не допустил распада России, а такая угроза реально существовала, это нужно признать. Он хитрил, когда говорил: "берите суверенитета столько, сколько сможете", но при этом, ухмыляясь про себя, думал: "сколько можете" – это совсем не так много, как вам кажется. При всем своем критическом отношении к Ельцину, я не вправе оценивать девятилетний период его правления тотально негативно. Как я тогда должен оценивать народ, его избравший?

– Следует ли понимать ваши слова в том смысле, что Ельцин все-таки принес России больше плохого, чем хорошего?

– Как у политика у него есть свои грехи. Он допустил цивилизационный регресс, поломал существовавшую константу жизни страны, вверг людей в шок. Он создал из России ухудшенное латиноамериканское государство с колоссально низким уровнем жизни тех локомоционных групп населения, которые везде занимают передовые позиции и "тащат" за собой общество, – ученых, преподавателей, врачей и т.д. Ельцин для меня – архитектор регресса и социальной деградации.

Но, справедливости ради, могу сказать, что этот процесс инволюции начался не в 90-м или 91-м годах, а гораздо раньше, то есть не при Ельцине-президенте, а, может быть, даже на этапе, когда он был первым секретарем МГК КПСС, когда он, жесткий авторитарный коммунист, мечтал об "ускорении" и перестройке. А потом оказалось, что он хотел совсем не того, к чему шла страна, и ему стало ясно, что политика – это искусство возможного. Плохо, что Ельцин ничего не сделал, чтобы остановить этот процесс деградации, он плыл по течению в этом мутном потоке истории. Но хорошо, что ему удалось все же не потопить в нем корабль российской государственности.

– Ельцин считается главным инициатором Беловежского соглашения, оформившего распад СССР. Многие до сих пор не могут простить ему подпись под этим документом…

– Не Ельцин разрушил СССР. Почему не распался Китай, почему устояли коммунистические режимы Северной Кореи и Кубы? Дело не в строе и не в идее. Дело в элите. Наш правящий класс в начале 90-х годов, в стремлении конвертировать социально-политические преобразования в некие приобретения для себя лично, предал интересы народа, бросил его на произвол судьбы.

И здесь я должен процитировать троцкистов, которые вели дискуссии на XV партийной конференции:

"Оторванная от широких масс партия в лучшем случае может погибнуть в неравном бою. А в худшем? Скажете, сдаться в плен? Нет, в политических битвах в плен не берут. В худшем – она предаст интересы породившего ее класса. В этом смысл и суть термидорианского перерождения".

Ельцин был выразителем чаяний этой элиты, но одновременно он ее ненавидел. Борис Николаевич – замечательно противоречивая фигура. И в этом – сильная сторона его личности.

– Можно ли называть Путина продолжателем политики Ельцина, его действительным "преемником"? Ведь многое из того, что делалось в течение последних семи лет, не вписывается в парадигму демократических преобразований 90-х.

– А это – главное противоречие Путина. Он пытается исправить ситуацию, ничего кардинально не меняя, не отдавая себе отчета в том, что регресс непоправим, что его можно остановить лишь встречной взрывной волной. Путин хочет избежать революции сверху и какими-то, пусть иногда жесткими, но в целом косметическими мерами создать приемлемый образ жизни в рамках определенной модели, доставшейся ему в наследство. В общем и целом метод, которым он действует, стратегически неэффективен, хотя некоторые положительные результаты имеются. Например, победа в Чечне – безусловная историческая заслуга Путина, тогда как поражение в Хасавюрте – исторический грех Ельцина.

– Вам не кажется, что в Чечне Путин как раз повторяет ошибки Ельцина? Рамзан Кадыров чем-то напоминает "довоенного" Джохара Дудаева.

– Кадыров лучше Дудаева хотя бы тем, что он сохраняет формальную лояльность федеральному центру. Личная ли это преданность Владимиру Путину, этакий средневековый "оммаж", или же приверженность России как государству – трудно сказать, время покажет. Но Дудаев переступил черту и восстал, а Кадыров, наоборот, присягнул. Если восстанет – может повторить путь Дудаева, а пока не восстал – будем носить на руках.

– Как известно, рейтинг популярности Ельцина был неизменно низким на протяжении большей части его президентства, чего нельзя сказать о рейтинге Путина. Означает ли это, что "управляемая демократия" Владимира Владимировича больше по душе россиянам, чем либеральная модель Бориса Николаевича?

– Борис Ельцин был настоящей страстью русского народа с 1989 по 1992 год. Каждый, кто забывает, как именно Ельцина несли на руках в 1989 году, не уважает свой народ.

Этой страсти хватило на первый заход реформ, и даже расстрел Белого дома Ельцину спустили с рук. Однако после шоковой терапии, после олигархизации и войны в Чечне, к 95-му году, отношение к нему в корне изменилось, он уже стал исчадием ада. Но в 89-м Ельцин был для русских настоящим богом.

И каждый должен об этом помнить.

– А Путин исполняет роль "бога" уже восьмой год…

– Нет, Путин – нечто другое. Он – просто популярный президент, объект народной симпатии, но не харизматической страсти, как Ельцин. Он ищет пути стабилизации, но не революционизирует. Ельцин – революционный бог, который сгорает вместе с революцией. А Путин – это термидор, Бонапарт, реакция. Но России сейчас как раз и нужна революция – революция сверху, чтобы переломить тенденцию деградации. Либо власть сделает это сама, оперевшись на те локомоционные группы, о которых я говорил, либо отпадение народа от государства приведет к социальному коллапсу.

Ну, вот и все по поводу Ельцина. А теперь по поводу того, что он нам оставил в наследство. И что поныне остается "нашим всем". По поводу реальности, в которой мы находимся. А также по поводу восприятия этой реальности извне. Такое восприятие – тоже реальность, ведь образы нельзя изъять из реальности.

И потому опять цитирую. Но не свой материал, а адресованную мне справку. В этой справке нет ничего закрытого – в смысле содержания. Я изымаю из нее избыточную конкретику – просто из деликатности. Избыточная конкретика здесь и не нужна, и бестактна. Но и без нее всего, что называется, "через край". Так что – опять цитирую.

Часть 2. От наследства Ельцина к нашей реальности и ее восприятию

Справка

В ходе длительного пребывания на территории одного из небольших государств СНГ, всегда смотревшего на Москву снизу вверх и находящегося в весьма тяжелом положении, – проведен достаточно объемный анализ представлений местной элиты. Эти представления касаются Москвы и ее политики и в целом могут быть размещены под рубрикой "образ Москвы в сознании вчерашнего младшего брата".

Хочу оговорить, что этот образ составлен мною не на основе выхваченных из потока случайных мнений. Речь идет о многих десятках доверительных интервью, взятых у действительных представителей продвинутой элиты, оказывающих решающее воздействие на формирование значимого для Москвы общественного мнения. Доверительность обсуждений исключает фактор мистификации.

Эта же доверительность требует изложения конкретного материала в достаточно абстрактном ключе. Место конкретного государства при таком описании занимает "страна Х". Какие-то сегменты оценок смещаются и трансформируются. Но в целом текстуальность близка к реальности. Что и вызывает особые опасения.

Конкретно же речь идет о следующем.

В различных кругах политической и бизнес-элиты Х, среди госчиновничества и т.н. силовиков, постоянно обсуждается ситуация в России и в целом на постсоветском пространстве. Ряд внятно оформленных и высказываемых мнений и соображений по обсуждаемым вопросам, видимо, есть резон привести, так как они являются весьма индикативными, хотя и обсуждаются кулуарно.

Основной вывод, который делается "продвинутыми" элитариями Х, в том числе, представителями силовых структур: Россия есть умирающая страна во всех смыслах. Чаще всего называются следующие конкретные смыслы:

1. Из 10 призывников 8 не проходят медкомиссию (алкоголизм, наркомания, умственная отсталость и т.д.).

2. Кроме энергоресурсов и сырья, в России ничего больше производиться не будет.

3. Ей, России, уготована роль мировой свалки.

4. На предприятиях ВПК уже некому работать – старые кадры уходят или вымирают, а молодежь за копейки трудиться не хочет.

5. Все разговоры о якобы имеющихся возможностях серьезно нарастить стратегический потенциал, в том числе возобновить производство РСД – пиар. Элитарии Х говорят даже грубее: "пустые понты для внутреннего потребления". Элитарии страны Х настаивают на том, что в СНГ феномен "русского понта" обсуждают все. И, кивая русским при официальных встречах, за глаза смеются.

Элитарии Х, обсуждая возможности воссоединения с Россией, указывают, что в ее нынешнем виде с нею никто объединяться не захочет – она потеряла всякую притягательность. Кроме того, нынешняя российская "элита" постоянно демонстрирует, что ей и не нужно никакое объединение. Отношение к России в мире хорошо характеризуется заголовком в одной из американских газет после известного выступления в Мюнхене, а именно: "Вошь зарычала".

Известная линия в отношении Белоруссии (независимо от того, насколько это была согласованная с А. Лукашенко игра), показывает, что руководство РФ с готовностью выполняет указания т.н. "мировой закулисы". В узких кругах элит СНГ интенсивно обсуждается активка, приписываемая российским спецструктурам. В этой, якобы русской, спецслужбистской активке утверждается, что А.Лукашенко, будучи евреем по матери, является ставленником неких "крутых" хасидских кругов, исповедующих один из вариантов кибуцного социализма. При этом навязывается два вывода.

Суть первого – зачем нам, русским, поддерживать режим чуждого России еврейского социализма?

Суть второго – накат на А.Лукашенко есть заказ неких антихасидских, англо-саксонских масонских структур. Зачем же нам, русских, переживать о Белоруссии, если за нее грызутся две чуждые нам мировые силы? Пусть и дальше бодаются и ослабляют друг друга, мы от этого только выиграем.

Лукашенко читает эту активку, которую ему предъявляют, как документ российских спецслужб. Его мнение об этой ситуации можно вычислить по этому документу.

Обсуждение активки в СНГ сводится к тому, что даже славян, тянущихся к Москве, она так марает.

А нас-то, неславян?.. Нам-то на что рассчитывать?

В подкрепление вышеотмеченного основного тезиса о том, что Россия есть умирающая страна, элитарии Х приводят ряд дополнительных фактов, аргументов и выводов. Например, касаясь ситуации в регионах, приводят примеры по Красноярскому краю и Иркутской области. В частности, специалисты Х, десятилетиями работающие на лесозаготовках, отмечают, что продолжает нарастать хищническая вырубка леса, причем в размерах, значительно превышающих разрешенные квоты.

Дело поставлено с таким размахом, что создается впечатление, будто русские боятся, что завтра не успеют и все надо вырубить сегодня. Специалисты Х убеждены, что вся хищническая вырубка осуществляется под прямым руководством губернаторов и при полном согласовании с Москвой. При этом отмечается, что основная часть заготовленного леса уходит в Китай даже без обработки и переработки, т.е. кругляком.

Эксперты Х утверждают, что в свое время китайские бизнесмены сами предлагали поставить несколько крупных лесоперерабатывающих предприятий, но поддержки не получили. Одной из причин была умышленная затяжка решения вопроса в московских (федеральных) структурах. Вторая причина в том, что местные власти не хотели усложнять себе жизнь, так как вывоз кругляка требует меньше разрешений, с ним меньше возни и легче скрыть объемы "черного экспорта".

Китайцы, вывозящие лес, смеются, называют русских дураками и откровенно рассказывают, как после переработки российской древесины вывозят готовые изделия в страны Северной и Южной Америки, Европы, Азии, Африки, Австралию и назад в Россию.

Согласно консолидированным оценкам элитных (весьма авторитетных) кругов, широко распространена превратная трактовка так называемой "мюнхенской жесткости" Президента РФ. В соответствии с данной трактовкой его выступление в Мюнхене – игра и не более.

По понятной причине, к этой трактовке нельзя относиться комплиментарно. Но ее нельзя и игнорировать, потому что она крайне популярна в важных для нас элитных группах. А основная трактовка мюнхенской речи в этих элитных группах Х определяется словом "игра". А в чем игра?

Это разные контингенты трактуют по-разному.

Например, говорится, что Западу нужна маленькая "империя зла" на 5 лет. И что мюнхенская речь – это отклик на подобную потребность.

Или же говорится, что мюнхенская речь – всего лишь пиар. Что это ход, рассчитанный на то, чтобы поднять авторитет Президента внутри России. Что это часть электоральной кампании. В доказательство приводятся некие кадровые назначения, трактуемые весьма уничижительно. И задается вопрос: при таких кадровых назначениях в армии – чем, кроме как пиаром, может быть мюнхенская речь?

Далее утверждается, что данное выступление должно было произвести благоприятное впечатление на некоторые недружественные Западу страны, в том числе КНР. И в этом тоже игра.

И, наконец, говорится, что игра предполагает еще и расширение НАТО. Мол, тональность и содержание выступления позволят в случае необходимости оправдать расширение НАТО на восток и развертывание новых ударных систем вооружений, призванных сделать более уступчивым Китай, особенно в вопросе торга за "русское наследство".

Конечно, при этом не принимается во внимание тот несомненный факт, что и без всякой игры НАТО неумолимо расширяется. Но некие рассогласования в действиях, включая кадровые назначения, дают богатый повод для подобной трактовки в важных для нас элитных средах СНГ.

При этом многие крайне влиятельные наблюдатели из Х отмечают, что близкие точки зрения высказываются и их коллегами из других стран СНГ. По мнению тех же элитариев Х, в том числе из силовых структур, все "нападки" на Президента РФ на Западе есть средство поднятия его авторитета внутри страны. При этом делается вывод, что со временем нападки должны стать совершенно дикими и неадекватными, дабы усилить соответствующее воздействие на российский электорат. По мнению этих же наблюдателей, вполне возможно, что так называемые "несогласные" ближе к президентским выборам начнут вести себя неадекватно и "отвратительно проамерикански".

Это тоже трактуется как часть внешнего управления Россией. Вообще тема внешнего управления – десуверенизации России – очень популярна при таких обсуждениях. И эта популярность вызывает большую тревогу. Какая может быть русская орбита влияния, если Россия находится под внешним управлением? Какой смысл адресоваться к русским, если они под внешним управлением? Тезис о внешнем управлении Россией – важнейшая часть деструкции русского влияния в СНГ. И надо признать, что этот тезис имеет основания в российских действиях.

Подрыв русских объединительных возможностей – вот на что направлено острие атаки. Проект "русский фашизм" рассматривается элитариями СНГ как часть подобного подрыва. Как спецоперация, которая должна окончательно похоронить СНГ и заставить Россию уйти со всего постсоветского пространства, а также обеспечить отделение части российских территорий и ее передачу, в целом или по частям, под окончательное директивное внешнее управление.

В частности, высокопоставленные госчиновники Х считают, что российские возмущения по поводу расширения НАТО на восток есть часть совместной с Западом игры. Мол, на самом деле, все давно с российским руководством обсуждено и согласовано. Никакого реального противодействия не будет. Более того, в скором времени российское руководство "сбросит маски", и тогда выяснится, что для него Запад – по-прежнему союзник, а враги – ислам и Китай. И Россию просто толкнут на противостояние с ними.

Далее говорится, что не зря, мол, иранцы подозревают, что в определенный момент РЛС "Габала" в Азербайджане может начать передавать всю информацию американцам. Улыбаясь русским и пытаясь взять от них все, что можно, иранцы одновременно обсуждают, как в острый момент избавиться от русской РЛС, которая может стать частью инфраструктуры американского противника. Говорится так: "В нужный момент все окончательно поймем и так долбанем, что от этой "Габалы" камня на камне не останется".

Но беспокоят даже не такие частности, а общий тон рассуждений о России. И он сводится к понятию "самоизоляция".

Оценивая ведущиеся разговоры о некоей сверхособенности русской цивилизации, ряд не только элитариев, но и околовластных политологов и философов из республики Х все более высказывают мнение, что внедрение в массовое сознание данного тезиса проводится для оправдания не просто "самоизоляции", а "бегства" России со всего постсоветского пространства.

Эксперты Х достаточно определенно высказываются по поводу перспектив противостояния Запада, с одной стороны, и ислама с Китаем и другими странами, с другой. По их мнению, совершенно очевидно, что западные структуры будут и далее стремиться не допустить единения исламских стран. В частности, будут продолжены попытки стравливания суннитов и шиитов. Но в целом мои собеседники пропитаны скепсисом по отношению к Западу. Тревожит же то, что этот скепсис никак не усиливает российских возможностей, а наоборот, уменьшает их.

Специалисты Х прямо говорят, что Запад не един, а его стратегический проигрыш – вещь почти решенная. При этом они ссылаются на влиятельных представителей тех частей азиатского региона, в которых имеется большое американское военное присутствие. Эти представители убеждены, что массированный уход американцев из Центральной Азии и с Ближнего Востока (включая сворачивание военного присутствия) – это дело ближайших двух лет. Но ни о каком возврате русских при этом не говорится вообще. В СНГ, в Афганистане, во всех регионах, откуда уходят американцы, идет интенсивное "прокладывание" под нового китайского гегемона, и вместе с ним обсуждается окончательный и абсолютный русский уход.

Если не переломить этот тип дискуссий и это понимание перспектив новой России – наши геополитические потери окончательно приобретут необратимый характер.

Такая вот справка.

А теперь я хотел бы предложить вам рассмотрение всех затронутых вопросов под геополитическим углом зрения.

Часть 3. Конкретное и глобальное

Итак, существуют взаимоотношения между самой РФ и бывшей сферой русского влияния (рис. 1).

К чему привыкла Россия? Она привыкла к старому давлению Запада. Почему? Потому, что (и я прошу вас в это вдуматься) многие сотни лет высокоразвитый противник России находился только на Западе. На Востоке, исключая Японию, высокоразвитого противника или центра сил не было вообще.

Теперь же возникает ситуация, абсолютно непривычная русскому мышлению. Появляется мощнейший центр сил на Востоке – там, где Россия абсолютно оголена. Мизерное население, гигантские ресурсы, полная деструкция административно-управленческих систем, бредовые рыночные показатели влияния (когда добраться до Москвы труднее, чем до Токио или Вашингтона)…

И на фоне этого – все то абсолютно новое, что переформатирует мир. С Востока подымается неслыханный центр силы. Все трепещут. Все – кроме нас. Есть, конечно, паранойя, но ведь есть и обратная сторона – бесстрашие сумасшедшего. Не зря же говорит русская пословица: "На бога надейся, а сам не плошай".

Мне отвечают, что "это богоданная страна, и труднее было"… Кто сказал, что было труднее? Когда было труднее, почему и в каком смысле?

Китай – сам по себе гигантская растущая страна, которая теперь, вдобавок, заключает договоренности с Японией. Китайский премьер приезжает в Японию, у американцев от страха лязгают зубы, а мы – бесстрашны. Почему? Идет непрерывное расширение китайского влияния в Средней Азии – мы бесстрашны. Почему?

Я не хочу разжигать антикитайские настроения, я люблю Китай. Но это не значит, что я не понимаю, что происходит. Надвигается гигантская масса с Востока, откуда в России никогда не ждали удара. В ответ – абсолютная расслабленность.

Исчезло ли при этом давление с Запада? Нет! Русские оказались в клещах. В условиях таких сжатий нужно немедленно собирать в том или ином виде "русский дом". А мы идем на самоизоляцию – и по установкам, и по типу бытия. И что должно произойти дальше? Что, кроме сдавливания суперсилами, каждая из которых в десять раз больше нас по населению и скоро будет в пятнадцать раз больше по военно-промышленному потенциалу?

Что мы хотим сделать? Мы хотим войти в Китай? Объяснял, объясняю и буду объяснять генеральную константу китайского мышления: самое страшное для китайцев – это потеря лица. Для китайцев потерять лицо страшнее, чем умереть.

Как еще объяснить? Скажем, эллин не может быть рабом. Он может какое-то время находиться в позоре рабства, только если готовит побег. Самурай не может даже соприкоснуться с потерей чести. А китаец не может потерять лицо.

Пример: приехал Мао Цзэдун к Хрущеву. И Хрущев предложил ему осудить Сталина. Мао – отказался. Раз китайцы хвалили Сталина, то в дальнейшем не могут его ругать, поскольку при этом теряют лицо.

Китайцы разорвали отношения с Советским Союзом, поставили себя в невыгодное экономическое и военно-стратегическое положение только потому, что мы диктовали им потерю лица. А они не могли на это пойти. Как же они должны смотреть на нас после перестройки и шоковых реформ? Как они смотрят на людей, сдавших Наджибуллу и Хонеккера, говорящих о "выволакивании" Ленина из мавзолея и об "эпохе совкового бреда"? В Китае считают, что это люди, потерявшие лицо. А люди, потерявшие лицо, для них не люди.

Поэтому наш "российский субстрат" никто не собирается вводить в будущую китайскую империю. Да и зачем, если населения более чем достаточно? Туда будут вводить территории, вековые леса и другие ресурсы.

Значит, ни в какой "китайский дом" России войти не удастся.

Кроме того, русские как нация не умеют жить в чужом "доме". За исключением эмиграции, представители которой хорошо входят в чужие "дома", – но поодиночке. Русские всегда создавали свой "дом". До Чингисхана этот вопрос еще не был поставлен, а после него происходило это гигантское собирательство своего "дома".

Русские не понимают, как им жить в чужом "доме" – западном или восточном. Они перебирают либо с унижением, либо с обидой. Они не понимают, что невозможно одновременно войти в чужой дом – и при этом "остаться при своих". То есть, не принять правил этого дома и "жить своим уставом".

Да и быстро возникающие новые этажи системы противоракетной обороны, образ России как "империи зла", новой криминальной страны и многое другое, – все это говорит о том, что никто не собирается вводить русских ни в какой "западный дом".

Но иллюзии – сохраняются. После мюнхенской речи Путина российской элитой круто дан "обратный ход". Начинается все более жесткая цензура в отношении любого "милитаризованного" высказывания. Заявлено "нет" холодной войне.

Недавно на элитном семинаре, где обсуждалась "война трубопроводов", я услышал: "Что это за лингвистика? Какие-то "войны"? Забудьте навязанное нам слово "война"! Нам, российской элите, не нужна война". После короткой дискуссии сошлись на слове "взаимодействие".

После этого я спросил: "А что вы собираетесь делать с монографиями и учебниками по нефтяным проблемам, где всюду говорится о "нефтяной войне"? Что вы собираетесь делать с учебниками по менеджменту, где говорится о финансовой войне? Или об информационной войне? Ведь это учебники американских и английских вузов! Ведь нельзя в Лондоне и где-нибудь еще преподавать, не говоря о нефтяной войне, и не потерять лицо!"

Мне ответили: "В Лондоне и где-то еще и говорите об этом! А здесь нельзя!" Я встал и вышел.

Что это значит?

Это значит, что российская "миллиардерская тусовка" прекрасно понимает, что "холодная война" – это катастрофа с их банковскими счетами и активами на Западе. И у этой "тусовки" есть широкие возможности включать механизмы реагирования: интерпретировать, объяснять, корректировать, трансформировать.

Траурные мероприятия в связи с похоронами Бориса Ельцина можно было провести по-разному. Для "внутреннего пользования" это лучше всего было бы "замолчать", смикшировать. Однако мероприятия были невероятно раскручены, потому что расчет делался на прибытие мирового "бомонда". Считалось, что этим удастся заткнуть рот злопыхателям.

Мы заткнули кому-нибудь рот? Кто-нибудь приехал из действующей мировой властной элиты, которую, между прочим, приглашали? Никто! Клинтон, Буш-старший, Коль и т.д. – это экс-власть!

Однако когда люди одержимы и понимают, что их благополучие зависит от того, будет "холодная война" или нет, то им плевать на все. А они представляют собой "стаю", и очень влиятельную.

Смотрим далее (рис. 2).

Недавно мои знакомые побывали в пакистанском Вазиристане. Они говорят, что в ближайшие год или два, в условиях активных переговоров определенных американских групп, Пакистан взорвется. Американцы хотят, чтобы он взорвался. Накачка талибов идет стремительно. Талибы – абсолютные хозяева по крайне мере на трети территории Пакистана. Мушарраф декоративен. Элита Межведомственной разведки Пакистана в определенной мере контролирует процесс. Но она внутренне расколота, поскольку часть этой элиты смотрит на Китай, а часть – на Америку.

В Америке же очень влиятельные группы активно рассматривают один глобальный сценарий. И этот сценарий нужно хотя бы обсудить.

Как я уже говорил ранее, с крахом Советского Союза и мирового коммунистического движения, когда на планете не осталось крупных "нерыночных" стран, мир вернулся к действию "закона неравномерности развития при империализме". В этой логике Китай 2007 года представляет собой аналог Германии 1907 года. А США 2007 года – аналог Великобритании 1907 года. Мир идет, таким образом, к "1914 году" (он же 2014 год).

По результатам анализа Пола Вулфовица и других американских экспертов, входивших в "группу В-2" при Пентагоне в 90-х годах, на рубеже ХХ века был назван последний срок для начала войны с Китаем, способной его "остановить", – 2017 год.

Сейчас оценки сдвигаются. Китайцы ведут себя очень вежливо. Воевать не хотят в принципе, постоянно улыбаются. Но они не позволят сделать так, чтобы законный приз – статус "первой страны мира" – оказался не в их руках. Они не хотят ничего, кроме того, что им "положено по закону конкуренции". Великая схватка между Китайской Народной Республикой и Соединенными Штатами началась. И она подстегивается "законом неравномерности развития при империализме".

Что такое, с этой точки зрения, глобализация?

Поскольку ни одна из стран, участвующих в глобализации, теперь не отменяет капитализм (наоборот, все действуют в рамках капитализма), – то глобализуется капитализм. То есть – труд и капитал. Идет "конвекция" труда и капитала. Капитал движется туда, где наиболее дешевые рабочие и стабильная ситуация – то есть в Китай. А труд движется туда, где больше заработная плата – то есть в Америку и Европу.

Но речь идет не об абстрактном "труде" и не об абстрактном "капитале", а об антропопотоках. Это взрывающие мир потоки людей – со своими культурными представлениями, со своими ценностями. В условиях демографической депрессии на Западе и у нас (кто бы что бы ни говорил) происходит единственный процесс: этот антропопоток должен все более явно замещать собой "белую" массу населения.

ООН прогнозирует, что за 10-15 лет до 500 миллионов человек переместятся с "Юга" на "Север". Выборы во Франции и сюжет с поединком Н.Саркози с его конкурентами – иллюстрируют именно этот процесс.

А в России? Егор Гайдар считает, что к нам должны переместиться минимум еще 25 миллионов мигрантов. Откуда они должны прийти? С какими ценностями и представлениями? И ожидает ли их здесь "плавильный котел" по типу американского, переплавляющий все в американскую нацию? Этого не будет, этого не хотят сами мигранты. И возникает совершенно новый контекст.

Если закон "неравномерности развития при империализме" действует, то китайскую дешевую рабочую силу и китайский порядок нельзя переиграть ничем. 500 миллионов дешевых и вполне квалифицированных китайских рабочих, подпираемых снизу миллиардом людей, желающих занять их место, причем в условиях централизованного государства и монопартийной системы, – это сила, которой никто не может противостоять.

Последний инструмент воздействия, который еще остался – это энергия. Китай можно попытаться "посадить на голодный энергетический паек", но непонятно, как это сделать. А если этого сделать нельзя, то с ним надо воевать? Кто будет воевать?

Рассмотрим три силы:

1. Сами Соединенные Штаты – при помощи ядерной войны с ядерным Китаем? США боятся и не хотят такой войны.

2. Россия? Но Россия не может воевать, и не хочет.

3. Тогда очень серьезные группы в США говорят – ислам. Речь идет о так называемой "теории хаоса".

Если исламизм уже использовался для войны против Османской империи (англичане в арабском мире), для войны с Российской империей (Бенингсен и другие описывают это очень хорошо) и войны с СССР, то почему не использовать его для войны с Китаем? В этом случае можно воевать чужими руками, а это и есть идеальный вариант.

Что для этого надо сделать? Нужно взорвать Пакистан. Все равно в ближайшие два года, а то и раньше, талибы возьмут Кабул. Дальше талибов нужно бросить на Среднюю Азию, где находится идеологически важная для многих из них родина Бабуридов. Одновременно талибы ударят по Ирану и по Индии. Индия окончательно "отпрыгнет" к Америке и будет выведена из сговора с Китаем.

Политический взрыв в Пакистане дестабилизирует и Россию (через Среднюю Азию), и Иран. Что тогда будет с китайской энергетической программой? Ее не будет. Одновременно, если волны исламского радикального хаоса докатятся через Иран до Ирака и до Саудовской Аравии, то и там все энергоресурсы окажутся блокированы.

Цены на нефть взлетят до небес? США – готовы это выдержать ради того, чтобы остановить Китай.

Таким образом, ключ к "зеленому сценарию" хаотизации чуть не всей Азии находится в руках Пакистана. А Пакистан "разогревают" все сильнее с каждым месяцем.

Кто наши союзники в этой ситуации? Это лидеры государств СНГ, которые понимают, какая расправа ждет их самих и их семьи при "талибском" сценарии. Наши союзники – Мушарраф и светские круги в Пакистане, которые понимают то же самое. Даже Иран… Наши союзники – в Индии, где не хотят воевать с Пакистаном.

Как поведет себя Китай при таком развитии событий? Китай должен либо блокировать этот хаос, либо вклиниваться в него и начинать управлять им. Зная китайские стратегии, я убежден, что Китай не будет блокировать хаос. Китай будет в него встраиваться. И тогда окажется, что исламское море, возбужденное американцами и британцами, потом окажется в значительной мере перехвачено китайцами и брошено на Европу.

Таков глобальный контекст. И что при таких обстоятельствах должны делать американцы? Отдать пальму первенства Китаю? Они не могут этого сделать, потому что как только юань становится первой валютой мира, американцы спускаются не на второе место, а на законное пятое. А как только они спускаются на пятое, в США наступает хаос, и они попадают на пятнадцатое. А это – конец их государственного существования.

Кроме того, англосаксы никогда не отказываются от власти. От власти, от первого места, вообще никогда не отказывался никто, кроме русских.

Значит, США будут воевать до конца – либо своим ядерным оружием, либо с чужой помощью, либо с помощью "зеленого моря".

До 2005 года американцы верили, мы будем "младшим колониальным братом", который удержит Сибирь и Дальний Восток от экспансии китайцев. В 2005 году появились оценки, говорящие о том, что русские Сибирь и Дальний Восток не удержат. Одновременно с этим появились слухи о том, что русские "сдаются" китайцам и берут у них деньги.

Именно после этого в США "вдруг" выяснилось, что в России очень плохо с правами человека. До 2005 года на все закрывались глаза.

Примерно в конце 2004 – начале 2005 года оценки, говорящие о том, что русские восточные территории не удержат, дошли до сердца американской элиты (Совета по международным отношениям и других влиятельных структур). С этого момента американская политика в отношении России все более явно разворачивается в направлении ее "добивания в ускоренном порядке".

Мне кажется, что в тех экспертных слоях Запада, которые рассматривают этот сценарий, обсуждается два варианта российского будущего.

Первый вариант – привод к власти Касьянова, причем руками самих русских ("делайте, как хотите, но только это и именно это"). Однако огромная часть российской элиты понимает, что при таком развороте событий она не уцелеет политически, экономически и, возможно, физически.

Второй вариант – сделать любого будущего лидера России "русским Лукашенко", а страну – новой редакцией "империи зла". В этом случае, кого бы ни избрали в России (хоть Чубайса), она все равно окажется в роли "империи зла".

Это мое утверждение носит почти интуитивный характер, но мне кажется, что я в чем-то прав. Об этом говорят обертоны высказываний американских политиков, ряд их действий и многое другое… В конце концов, Платон же говорил об "интеллектуальной интуиции"… Разумеется, я не могу навязать ее ни руководству страны, ни экспертным кругам, но мне так кажется.

Касьянов быстро отдаст территорию сам. А в случае другого варианта будут нагнетать до предела образ "империи зла", угрожающей всему миру, а затем инициировать ее развал и быстро укрепляться на ее обломках до того, как на территорию смогут прийти китайцы.

Мне кажется, что в некоторых американских планах "маячит" что-то в духе вышеописанного. Об этом говорят и данные из Пакистана, и данные из ближнего зарубежья.

Теперь перейдем к ситуации в самой России.

Часть 4. Групповой портрет в интерьере

Вот в каком интерьере размещен групповой портрет, который я теперь хочу рассмотреть.

Этот портрет можно назвать "ново-солженицынским". Почему "ново" и почему "солженицынским"? К ответу на эти понятные вопросы я и перехожу.

27 февраля 2007 года – в канун 90-летия Февральских событий 1917 года – правительственная "Российская газета" в #40(4303) опубликовала полумиллионным тиражом длинный очерк Александра Солженицына "Размышления над Февральской революцией".

Далее была организована телевизионная дискуссия и обсуждение очерка на страницах газет и журналов. А также выпуск очерка отдельной брошюрой тиражом 4,5 млн. экземпляров.

Главный редактор "Российской газеты" Вячеслав Пронин заявил, что очерк Солженицына является крайне актуальным, и в качестве такового будет направлен всем губернаторам и депутатам ввиду приближающихся парламентских и президентских выборов.

Налицо, как мы видим, некий проект, в котором задействованы определенные ресурсы. Причем те ресурсы, которыми располагает только сама росссийская власть. Только она может вести параллельную кампанию в газетах и на телевидении. Только она может издавать миллионными тиражами и рекомендовать в регионах для обязательного прочтения исторический очерк. И только она, наконец, может называть этот очерк "актуальным для губернаторов и депутатов ввиду приближающихся парламентских и президентских выборов".

В отличие от некоторых своих коллег, я не вижу в происходящем единой сосредоточенной воли некоего субъекта под названием "власть". Когда этот субъект хочет отработать нечто "на всю катушку", он может вовлечь в дело иные ресурсы. Вместе с тем и отрицать участие каких-то верхов в кампании подобного рода я не могу.

Но вначале – о том, что данная кампания не является КАПИТАЛЬНО властной. Она является властной, но не капитально.

Посмотрим, как очерк Солженицына обсуждался на телевидении.

26 февраля 2007 года по телевизионным каналам прошло краткое сообщение о презентации очерка Солженицына.

Дальше перерыв.

4 марта 2007 года в программе "Времена" Ирина Хакамада, Леонид Радзиховский и другие обсуждают статью Александра Солженицына. Но Хакамада говорит, что все авторитарные движения непрочны (то есть, по содержанию – "метет" очерк Солженицына). Радзиховский хочет президентской республики… Словом, если это кампания – то странная кампания. Очерк Солженицына – о другом. Возникает странное впечатление двусмысленности.

13 марта по РТР и ОРТ показан круглый стол об итогах Февральской революции. В нем участвуют Наталья Нарочницкая, Эдуард Радзинский, Александр Ципко… То есть люди, близкие по духу к солженицынской версии. А также Глеб Павловский, который, конечно же, находится слева от Солженицына, но может поступать прагматично. И наконец, Владислав Сурков.

Сурков говорит о правильных вещах. О том, что иностранные правительства не должны экспортировать к нам революцию. Что стране нужно опираться на свои традиции, а не слепо копировать чужой опыт. Что государство должно быть сильным. Что наши элиты недостаточно зрелые для того, чтобы государство могло минимизировать свое присутствие в повседневной жизни людей. А также о том, что революция невозможна. И что его ведомство каждый день работает на то, чтобы ее предотвратить. А ее предотвращение – это обыкновенная гигиена, здоровый образ общественной жизни. Назвать эти тезисы солженицынскими очень трудно.

НА ЭТОМ В ОСНОВНОМ КОНЧАЕТСЯ ТЕЛЕСЛАГАЕМОЕ КАМПАНИИ ВОКРУГ ОЧЕРКА СОЛЖЕНИЦЫНА.

Перехожу к анализу газетного, так сказать, слагаемого той же кампании.

Итак, 27 февраля 2007 года "Российская газета" публикует сам очерк А.Солженицына "Размышления над Февральской революцией".

27 февраля 2007 года "Российская газета" открывает дискуссию вокруг очерка. Директор Института Российской истории А.Сахаров сообщает, что Февраль возвел Россию на недосягаемую для того времени высоту свободы, сделал ее мировым демократическим лидером. Сразу отметим, что Солженицын говорит в своем очерке о Феврале совсем с иных позиций. Скажем так, с позиций сосредоточенного омерзения. Подверстывать Сахарова к Солженицыну – странная затея.

28 февраля 2007 года депутат Владимир Рыжков и писатель Александр Проханов продолжают дискуссию "От анархии к жесткой власти" в той же "Российской газете". Но либерал Рыжков имеет одну позицию, Проханов – другую. Назвать и ту, и другую позиции солженицынской очень трудно.

В номере "Московских новостей" за 23 февраля – 1 марта 2007 года Алексей Кара-Мурза обсуждает тот же очерк Солженицына. Но в ключе апологетики Февраля. То есть почти в пику "Российской газете" и самому Солженицыну.

1 марта 2007 года "Российская газета" публикует круглый стол историков под названием "Хаос с невидимым стержнем", где тот же очерк обсуждают Алексей Малашенко, Алексей Кара-Мурза, Владимир Махнач. Но это, опять же, круглый стол. Где Алексей Кара-Мурза – сдержанный апологет Февраля, Алексей Малашенко – тоже.

2 марта 2007 года все в той же "Российской газете" очерк Александра Солженицына обсуждают активисты молодежных движений. Круглый стол называется "Власть расплатилась за слабость". Оценки Солженицына – очень разные.

3 марта 2007 года опять же "Российская газета" публикует стенограмму слушаний в Сенате США о событиях Русской революции, прошедших в 1919 году. Публикация – в русле обсуждения очерка Солженицына. Под стенограммой – подвал Святослава Рыбаса "Недетский мускул", прямо посвященный тому же очерку. Рыбас, во-первых, выдвигает другую версию произошедшего в Феврале. И, во-вторых, совсем иначе поднимает тему СССР. Солженицыну такой подход – буквально как кость в горле.

5 марта в той же "Российской газете" очерк Солженицына начинает обсуждать Виталий Третьяков. В целом как бы положительно, но в конце – самым болезненным для автора образом. Заявляя, что большевики в 1917 году не погубили, а спасли страну от распада.

10 марта 2007 года в "Российской газете" снова публикуется отклик на очерк Солженицына. На этот раз откликается Александр Ципко. Его статья называется "Третьему Февралю не бывать". Ципко близок к Солженицыну, но, болея за СССР, он, сам того не желая, бьет по всем больным мозолям "вермонтского Вольтера", требовавшего разгромить советскую гадину.

11 марта 2007 года на радиостанции "Свобода" проходит обсуждение "уроков Февральской революции" с участием А.Симонова (руководителя Фонда защиты гласности), профессора истории и преподавателя Высшей школы экономики А.Давидсона, Яна Рачинского (сопредседателя Московского общества "Мемориал"), П.Кудюкина, разработчика Трудового кодекса в конце 80-х, ныне доцента Высшей школы экономики. В обсуждении коротко поднята тема того же очерка А.Солженицына. На это упоминание Аполлон Давидсон отреагировал так: "Он, конечно, герой, но, к сожалению, это не единственное. И сейчас его отношение к Февралю, простите меня, …мы принять не можем. Потому что он как раз считает, что самодержавный строй был хорош, а разрушила его Февральская революция".

13 марта, как мы уже говорили, – круглый стол в РГГУ с участием В.Суркова.

14 марта 2007 года в "Литературной газете" Игорь Волгин, Владлен Логинов и Анатолий Уткин обсуждают очерк Солженицына на круглом столе под названием "Уроки Февраля". Обсуждают очень вяло, что называется, "через губу".

В этот же день "Коммерсант" и "Российская газета" обсуждают выступление Суркова в РГГУ.

15 марта на тот же круглый стол в РГГУ откликается "Независимая газета". Ее при этом явно интересует не Солженицын, а участие в мероприятии Суркова. Суркова цитируют следующим образом: "И сегодня есть политики, которые, не стесняясь, заявляют публично: поскольку российская элита уже давно интернационализирована, то, стало быть, и судьба страны будет решаться за ее пределами. Мне кажется, что надо помнить, что демократия – это власть народа. А власть народа, как известно, суверенна. И это власть нашего народа в нашей стране, а не власть другого народа в нашей стране".

Это пропись, против которой возразить нечего. Но причем здесь Солженицын?

16 марта 2007 года обсуждение в "Российской газете" продолжено взвешенной статьей В.Никонова, который отсылает к Солженицыну лишь в первой строке, далее переходя к объективированному анализу февральских событий.

20 марта 2007 года на сайте "Правая.ру" – атипичный отклик на тот же солженицынский очерк С.Чеснокова "Наши возражения". Отхожу в своем перечислении от выделения только газетных статей, а не множества откликов в Интернете, поскольку речь идет о критике очерка Солженицына с церковно-монархических позиций.

В следующие несколько дней прошла еще одна часть кампании по поводу публикации Солженицына – в контексте обсуждения собственно Февральской революции.

23 марта 2007 года в журнале "Профиль" Владимир Мау коротко произносит несколько уклончивых слов о Солженицыне, не оппонируя впрямую. Однако далее он сопоставляет Февральскую революции со "всеми великими революциями" прошлого, подчеркивая, что это "системные преобразования в условиях кризиса и распада институтов государственной власти".

В тот же день "Московские новости" публикуют статью Андрея Калганова с прямыми полемическими обращениями в адрес Солженицына под названием "Нужны ли нам ценности Февраля, или Зачем нас кормят Солженицыным?". В статье очерк Солженицына оценивается всецело критически, начиная с его тезиса о том, что "в СССР всякая память о Февральской революции была тщательно закрыта и затоптана…" Статья обвиняет Солженицына и в попытке свести Февральскую революцию к действиям кучки солдат запасных полков в Петрограде, и в оперировании "неправдоподобными, высосанными из пальца цифрами".

При этом автор заодно суммирует информационную кампанию, проведенную "Российской газетой". На ее страницах, считает автор, "историки-почитатели Солженицына дружно провозглашают чрезмерность свобод, "дарованных" царем народу в октябре 1905 года". А это вполне может привести к "идее твердой власти, огражденной от претензий "быдла". И задается финальный вопрос: не в этом ли тот национальный проект, под который удобряется почва?

30 марта 2007 года "Российская газета" публикует материал, закрывающий дискуссию на ее страницах по поводу очерка А.Солженицына. Материал составлен в стиле широкой подборки редакционной почты со всей России (из Кемерово, Курска, Хакасии, Ессентуков, Пензенской области, Костромы). Подборка писем – крайне комплиментарная по отношению к А.Солженицыну. В числе авторов – глава Курского монархического центра А.Батт, полностью согласный с тем, "что Россию разрушил либерализм".

25 апреля 2007 года Александр Ципко публикует в "Литературной газете" еще один отклик на очерк Солженицына. Отклик называется "Хуже бывает" (после размышлений о Февральской революции 1917 года). Публикация Ципко в "Литературной газете" фактически повторяет публикацию в "Российской газете".

Итак, есть серия из восьми публикаций (включая сам очерк Солженицына) в "Российской газете".

Кроме того, есть "Московские новости", оппонирующие "РГ". И есть две публикации в "Литературной газете", поддерживающие "РГ". Есть краткие реакции – типа журнала "Профиль".

И все.

Это – не крупноформатная кампания. В ней фактически нет "Комсомольской правды", "Известий", "Независимой газеты", "Московского комсомольца", нет наиболее "раскрученных" околовластных журналов. Нет статусного списка полагающихся "знаковых" имен. Нет согласованного участия группы политиков, представляющих власть. Нет авторитетного мнения важнейших институтов – прежде всего, РПЦ.

То есть, налицо отсутствие решающих слагаемых действительно серьезной кампании. Но есть телевидение. Есть залп в "Российской газете". Есть массовые тиражи и обязательная рассылка.

Таким образом, мы не можем сказать, что кампании нет вообще. Она есть. И мы не можем выдвинуть примирительную гипотезу: мол, все-таки дата! Почему нельзя считать, что люди на нее естественным образом откликаются?

Естественным образом откликается Александр Ципко в "Литературной газете". А "Российская газета" дает массированный залп, а не естественный отклик. Это ее полное право. Так же, как наше право вести такой мониторинг.

Значит, кому-то нужно сколотить идеологический подиум и поместить туда Солженицына с его очерком. Но только кому-то. Другие проявляют полное (и почти демонстративное) безразличие.

Что именно нужно от очерка Солженицына, тоже понятно.

В первом приближении, нужно провозгласить следующее: "Чтобы не повторить ужасов Февраля, России сегодня нужна сильная власть. Эта власть должна активнее бороться с оппозицией. Либерализм и парламентаризм – не для России. Причина русских бед в ХХ столетии – отступление от Бога".

Если уж совсем грубо, то задача кампании среднего калибра вокруг очерка Солженицына – использовать годовщину Февральской революции для профилактики "оранжизма". И доказать, что Февраль и есть предтеча "оранжизма". И все.

Солженицын не публиковал раньше этот очерк, написанный в 1983 году как резюме к одной из частей его "Красного колеса".

Его супруга Наталья Дмитриевна сухо объясняет свое противодействие тогдашней публикации заботой о художественно-публицистической адекватности. Однако совершенно очевидно, что причины были не только в этом. Публикация такого очерка в 1983 году, при тогдашней авторитетности А.Солженицына, могла стать препятствием к "оранжизму" 1987-1991 годов, к "оранжизму" Гавриила Попова и Бориса Ельцина. Препятствием к натиску на СССР. А это было не нужно.

Тогда Солженицын или не препятствовал "оранжевым" атакам на "омерзительный коммунизм", или изрекал нечто поливалентное в неомонархическом ключе, что можно было понимать как угодно.

Однако соучастие Солженицына в развале СССР и организации "антикоммунистической революции" слишком очевидно. Как очевидно и то, что в той революции "бесовства" было ничуть не меньше, чем в предыдущих.

Если Солженицын такой "отрицатель" революции вообще, каким предъявляет его Александр Ципко, – что такое старания "вермонтца", направленные на развал СССР? Это революционная деятельность! Чем с этих позиций Солженицын отличается, например, от ненавидимого им Герцена? Тем, что революционаризм Солженицына носит консервативный характер? И что? Всегда в потоке революций были люди, которые участвовали в революционных движениях, движимые двусмысленно-консервативным пониманием их необходимости. Консервативные романтики – это что? Поддержка консерваторами революции Гитлера или Муссолини – это что?

Либо Солженицын действительно является одним из рыцарей "консервативного воинства Жозефа де Местра". И тогда он не должен ломать никакой упорядоченный уклад. "Устаканилась" какая-то жизнь – и пусть себе дальше развивается по своим законам.

Либо он должен показать, чем "плохая революция" (даже не антимонархическая, а антифевральская, каковой была, по определению, Октябрьская) отличается от "хорошей революции", каковой была революция антикоммунистическая, разрушившая СССР и создавшая ту жизнь, которую мы имеем.

Например, в этом случае Солженицын должен сказать, что антикоммунистическая революция создала хорошую жизнь. Но он же не может этого сказать! А что тогда хотят сказать он и те, кто говорит его устами?

Если любые либералы – это бесы (и тут я перехожу от анализа Солженицына к анализу околовластных концепций, породивших некую среднегабаритную кампанию), то как можно было поддержать этих бесов в 1987-1991 гг.? И кто такой тогда Ельцин?

Если любой разрушитель соучаствует в деле сатаны, то почему разрушение СССР является божьим делом? Тогда ведь надо в оправдание сказать, что СССР создан дьяволом. Но это очень непростой историософский вопрос. Он простой для попсы в духе Толкиена. А в более серьезном контексте многое становится проблематичным.

Даже если дьявол и способен что-то создать, то нам всем понятно (или нет?), что его абсолютное создание – это нацистский рейх Адольфа Гитлера. Но что получается? Что у нас возникло сразу два дьявола? Это Попперу так хорошо рассуждать! Он светский человек. А как должен рассуждать религиозный человек? Как он должен объяснить войну 1941-1945 годов – кто в ней дьявол? Тогда ведь и белые эмигранты раскололись: Деникин пришел к тому, что дьявол – это Гитлер, а Краснов к тому, что дьявол – это "совок".

Если в 1941 году коммунистический Советский Союз был атакован дьяволом, значит сам он творением дьявола не являлся. Метафизическое зло для христианина едино! Не может быть два воюющих между собой абсолютных зла!

Для либерала – может быть два одинаково порочных строя! Это и называется "тоталитаризм". Но это не метафизическая, а светская доктрина. Светский исследователь не говорит, что Россию погубило отпадение от бога. Он говорит о социальных, экономических, политических, культурных причинах.

Можно ли рассуждать иначе? Конечно, можно. Но тогда надо рассуждать в единой системе, которая придает высший приоритет трансцендентальным обстоятельствам. Но в этой системе возникают свои проблемные узлы. Солженицын же использует трансцендентальный язык для того, чтобы избежать имманентных проблемных узлов, а имманентный язык (язык обычного публицистического полемиста) для того, чтобы избежать трансцендентных проблемных узлов.

И никто этого не хочет замечать. Никто не хочет замечать, что это, по любым меркам, элементарно нечестно. А почему этого не замечают?

Прежде чем перейти к анализу поставленного вопроса, отмечу, что очерк Солженицына (а точнее, четыре статьи, составившие единый очерк) был опубликован в 1985 году в журнале "Москва", а затем в трехтомнике солженицынской публицистики. И никому уже тогда до него не было дела. Понятно, почему! Потому что на повестке дня была "оранжевая революция", имеющая своей задачей развал СССР и ограбление широчайших народных масс.

Придавать в этой ситуации какое-то общественное значение солженицынским размышлениям о нищете российского раннего "оранжизма" никто не собирался. Потому что такое представление автоматически переносилось на "оранжизм", разваливавший Советский Союз.

Ну, а теперь о том, почему никто не замечает, как Солженицын петляет, используя то имманентно-публицистический, то трансцендентно-апокалиптический тип всего на свете – лингвистики, риторики, аналитики, концептуалистики, историософии.

Да потому не замечают, что если это начать замечать – не будет Солженицына. И всего того, что с ним связывают, не будет. А оно, то, что с Солженицыным связывают, определенным группам все еще нужно.

Почему нужно? Потому, что на Солженицына все еще делаются определенные ставки. Эти ставки глубоко неверны. И я берусь показать это в данном анализе. Но они делаются! Они внутренне присущи существующей системе. Они как раз и придают этой системе определенное качество.

Система хочет казаться ОХРАНИТЕЛЬНОЙ ВООБЩЕ, и ей нужно стать наследником "солженицыновского охранительства" как такового. Но она не является "охранительной вообще". Она является охранителем конкретного порядка вещей. И этого она не хочет признавать (рис. 3).

Итак, есть охранительность вообще и есть охранительность по отношению к определенному устройству жизни. Дальше возникают следующие вопросы. (рис. 4)

Если устройство жизни плохое, то почему его надо защищать? Существует известная притча о тиране Сиракузском. Старуха все время молилась за тирана Сиракузского, а когда ее спрашивали, почему она это делает, она отвечала: "Я давно живу и знаю, что каждый следующий хуже предыдущего".

Однако это притча. А о чем нужно говорить без притчи – или расшифровав эту притчу? Какая философия стоит за этой "общей охранительностью"? Философия "примордиальности"!

В соответствии с этой философией, история вообще есть отпадение от "золотого века" и представляет собой абсолютно пагубное начало. То есть – вся история как таковая есть пагубное начало.

По этому поводу можно прочитать кого угодно из правых (типа А.Малера), которые объяснят, что история начинается грехопадением.

У меня возникает вопрос, что это за специфическая метафизика, в которой история начата грехопадением? Это не христианская, не библейская метафизика. Потому что с точки зрения метафизики христианской и библейской в целом (т.е. также исламской и иудаистической), история начата Творением. День первый, день второй, день третий… История – это "Книга Бытия", история Творения.

Таким образом, для того, чтобы заявить, что история начата грехопадением, надо глубочайшим образом извратить Писание. И это извращение происходит. Сначала до развала советской власти, а потом после этого развала.

В Москву – задолго до развала СССР – приезжает священнослужитель с Запада, епископ Василий Родзянко. Он живет в Троице-Сергиевой лавре и пишет там книгу – при покровительстве церкви и церковной опеке издания. Как она называется? "Теория распада вселенной и вера отцов".

Один из центральных тезисов этой книги состоит в том, что космологический "Большой взрыв", как "начало Вселенной" – это момент изгнания Адама из Рая.

Это – на фоне уже принятого 2-м Ватиканским собором, то есть католиками, положения о том, что "Большой взрыв" есть Сотворение мира.

Таким образом, с точки зрения католиков, существующая Вселенная, сотворенная большим взрывом, благословенна и нуждается в спасении.

А с точки зрения епископа Василия Родзянко, Вселенная сотворена грехом, и потому нуждается в ликвидации. Назвать эту метафизику метафизикой всей Русской православной церкви я не берусь. Но я задаю вопрос, почему в определенный момент (и тогда, в начале 80-х годов – явно по определенным спецсанкциям) в страну был ввезен эмигрант и направлен в Лавру писать книгу, согласно которой Вселенная сотворена грехом Адама? Ведь это же вопрос не спекулятивно-религиозный! Это вопрос мировоззренческой борьбы!

Соответственно, в принципе существуют два взаимно антагонистичных подхода (рис. 5).

Эти два подхода – происторический и контристорический.

Контристорический подход, в соответствии с которым революция, как говорил Бисмарк, "ненавистна как грех", предполагает, что вся история "ненавистна как грех". И тогда – история есть отпадение, история есть проклятие, история есть мерзость.

В каком-то смысле эту логику можно адресовать к Платону (по крайней мере, в трактовке Поппера). В этой трактовке любое изменение есть ухудшение по отношению к "золотому веку". А раз это ухудшение, то с ним надо бороться.

Однако с Платоном все сложно. Гораздо проще с Дугиным – там все заявлено до конца. Революция греховна, поскольку она подталкивает историю. Что такое образ "клячу истории загоним, левой, левой, левой"? Это – "Вперед история, вперед! Время, вперед!"

В контристорической концепции история – грех, потому что она нарушает изначальный хороший порядок. С точки зрения контристорического подхода, нельзя посягать на порядок в принципе.

Но как тогда относиться к развалу СССР? Значит, это был не порядок? А почему? И если это был не порядок, то что?

В ответах на этот вопрос очевидным образом возникает и метафизическая и, одновременно, политическая нечестность людей, которые хотят выступать по данному вопросу с религиозных позиций!

Если СССР – был не "порядок", то, значит, это был "Мордор", "государство зла". Ведь явным образом не хаос! Советский Союз невозможно назвать хаосом, это была очень упорядоченная система.

А если она и не "хороший порядок", и не хаос, то, следовательно, она "плохой порядок".

Но тогда, во-первых, должен в принципе существовать этот самый "плохой порядок". И тогда нужно признать, что Дьявол не "обезьяна Господа Бога", а самостоятельное начало. И что "Мордор" создают силы зла, которые могут строить. Таков, например, кельтский языческий взгляд на силы зла. Это – не силы зла в понимании христианства.

С этой точки зрения, существенен вопрос: кем построен Ад? Неужели Всевышним: "Но правдою мой зодчий вдохновлен, я высшей силой, полнотой всезнанья, я первою любовью сотворен"…

Значит, нужно заявить, что "Мордор", "черный замок" – это творенье некоего особого сатаны. Но в этом случае живущие в таком творении должны быть либо ликвидированы, либо лишены любых прав, не говоря уже о суверенитете. Тогда нужно считать, что это безнадежно поврежденные люди, а в общем-то, и не люди, раз они в этом "Мордоре" долго жили вместе с отцами и дедами.

Но тогда кто ими должен управлять? Выехавшие эмигранты? Или просто иноземцы? Ведь только они, якобы, не были "повреждены", так как в "совке" не жили.

А все мы – жили. Кто-то, конечно, может раскаяться и заслужить у тех, кто будет управлять, право "хлебать свою миску в конуре" или, хотя бы, быть убитым без мучений. Но с описанной "контристорической" точки зрения, он все равно не заслужит того, чтобы здесь править – после того, как хотя бы держал в руках комсомольский билет.

Но если посмотреть глубже в историю, то и то, что было до "советского мордора", тоже явно было повреждено Иначе нельзя объяснить, почему оно пало.

А то что началось после краха этого самого "Мордора", в постсоветскую эпоху? Это опамятование, возвращение к высокой норме? Порядок? Нет, регресс, и все это видят.

Так где здесь у нас, в России, неповрежденные? И где историческая опора? Опоры нет вообще.

Тогда какой может быть, с таких позиций, в России консерватизм? И что надо стабилизировать и охранять разным "консервативным клубам"? Стабилизировать можно внятные системные основания. А если их нет? Если внутрь наличествующего встроено разрушительное противоречие? Что значит стабилизировать противоречие?

Солженицыну страшно нравится Столыпин. "Нам не нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия"…

Кому "нам"? Столыпину была "нужна великая Россия", а государю императору был не нужен сам Столыпин, со своей великой Россией, потому что он подрывал двор. И помещикам Столыпин был не нужен…

А дальше – самое интересное. На что легче всего списать убийство Столыпина и все революционные потрясения? То на английские деньги, то на немецкие деньги, то на евреев. Но кем был террорист Богров, который стрелял в Столыпина? Ведь вся история убийства Столыпина известна! Дело даже не в том, кем был исполнитель по национальности. Дело в том, что все Охранное отделение и половина царского дворца работали на то, чтобы расчистить для него коридор, поставить его в нужную позицию, фактически – навести руку и нажать курок – а потом все это "замылить".

Ведь все это подробно описано вовсе не КГБ, а крупнейшими монархическими фигурами. И теми, которые это организовали, и теми, кто расследовал. И исполнитель убийства до самого конца думал, что его спасут. Он и показаний не давал потому, что думал, что его спасут.

Таким образом, пока Столыпин занимался великой Россией, дворец занимался Столыпиным.

Глава артиллерийского управления царского Военного министерства Маниковский говорил: нам нужны такие-то и такие-то реформы… А дворцу были не нужны эти реформы, потому что они противоречили его интересам. И только революция 1917 года смогла, выдвинув во власть новый политический субъект, новый класс, реализовать реформы Маниковского. Царский дворец, запутавшийся в конфликтах и противоречиях, этого сделать не мог.

Так выстроена жизнь. Легко понять, какие меры должен был принять король Франции для того, чтобы не было революции. Но в том-то и дело, что король Франции не мог их принять! Потому что они противоречили интересам дворцовых клик, а выйти за пределы интересов клик он не мог! То же и с Романовыми.

Не может быть постсоветского консерватизма на почве антикоммунизма и антисоветизма! Нельзя стабилизировать, консервировать даже существующий уклад без применения хотя бы просоветской риторики – и это есть открытие Путина. Это и есть Путин: умеренное допущение советизма… телеэфир, в котором он хоть как-то начинает раскручиваться…

Далее – о так называемом "гарвардском проекте". Не буду повторяться, мы об этом не раз говорили.

Логика проекта состояла в том, что следом за либералами, которые создадут в России хаос, должен прийти российский "Пиночет"… Кандидатом номер один на роль "Пиночета" с 1991 по 1993 год был Юрий Скоков. Все считали, что Скоков будет диктатором. Что бы он тогда делал – никто не знает. Однако в элите все считали, что он будет "Пиночетом". Но это – лишь до тех пор, пока в США у власти находился Буш-старший. Однако Клинтон (и вообще Демпартия США) не хотел в России никакого "Пиночета".

Тогда Скоков решил, что он станет "Пиночетом" и помимо Клинтона. И были организованы "рейтинговые" выборы премьера, на которых Скоков занял по рейтингу высшую строку. Но Ельцин подумал и решил: зачем ему Скоков и связка с уходящим Бушем, если можно поставить Черномырдина, закрепив его в связке с Демпартией США и Гором? И "пиночетизация" была отложена.

Потом в какой-то момент Лужков, видимо, хотел быть "Пиночетом"… Потом Сосковец хотел быть "Пиночетом"… Потом Лебедь хотел быть "Пиночетом" – сначала один раз, потом второй… Потом дали "пас" на эту же роль Степашину. Но он быть "Пиночетом" не захотел или колебался…

Наконец, решили, что "Пиночетом" будет Путин… Вроде в деле проверили, в Чечне. Как сказал Ельцин в своей последней речи: "Его долго готовили к власти". А здесь и республиканцы пришли в США, Буш-младший. Которые хотели, в отличие от Клинтона и демократов, протолкнуть дальше этот самый "гарвардский проект". Буш также хотел Пиночета, и все решили, что уж Путин-то и будет настоящий Пиночет.

А он приехал за границу и первое, что сказал, – что Сталин лучше Гитлера. Поднялся неслыханный вой, потому что "Пиночет" должен был сказать, что Гитлер лучше Сталина. Но Путин-то избирался на просоветской платформе! И он не может этого сказать, не подорвав эту просоветскую платформу и свой электоральный базис. В случае такого подрыва он должен готовить себя к роли административного диктатора, а не популярного политика на протяжении 8 лет. И к потере всего электората на будущее.

Я устал объяснять каждый раз то одно, то другое: почему не надо выносить Ленина из Мавзолея… почему не надо изменять знамя Победы… Теперь объясняю, почему невозможно опереться на Солженицына… Потому невозможно, что не может быть постсоветского консерватизма на почве антикоммунизма и антисоветизма!

Да и кто реально готов строить "консерватизм" на такой почве?

Либералам – вообще не нужен консерватизм. Крайне правым – не нужен Солженицын, о чем они сами внятно говорят. В вышеупомянутом материале с сайта "Правая.ру" просто написано, что Солженицын – "иуда". Что государь император – святой, а Солженицын путает мученика и слабого человека. И что он, Солженицын, дискредитирует монархию.

Так кто готов на такой консерватизм?

Третьяков – не готов. Он, как мне кажется, с какого-то момента вполне искренне, на фоне нарастающей постсоветской вакханалии, влюбился в Советский Союз. Он и газету "Московские новости" загубил, потому что хочет быть державнее Проханова, а задача-то была поставлена другая – держать либеральный орган.

Рыбас на этой антисоветской почве строить консерватизм не готов. Даже Ципко не до конца готов.

Так что получается (рис. 6)?

Либерализм раскалывается. Солженицына хотят использовать как фигуру раскола, как орудие борьбы с "оранжизмом". А "оранжизм" берет Февраль на свое знамя.

Далее, база Путина – это центризм. Но при разгроме советизма (а Солженицын ничего другого никогда делать не будет) на поверхность неизбежно выходят "белые" группы. А белые группы – это либо "русская партия" в необайгушевской игре, либо охранительный "белизм" в духе непредрешенчества (то ли Врангель, то ли Колчак, то ли кто-то еще)….

Далее… "Белые группы" – это что за "охранительно-русская" база? Это база, которой и Сурков, и существующая власть абсолютно ненавистны. Но ведь эта власть столь же ненавистна и оранжизму! Для них зам главы АП Сурков – это "нацмен" Асланбек Дудаев или "легальный мигрант"!

Значит, налицо два встречных антивластных потока. Один, ненавидя Суркова, делает ему реверансы, а другой его прямо шельмует. И оба они рано или поздно сомкнутся у него на горле. Такова логика политической борьбы.

Но ведь это "мат" не Суркову, это "мат" всей путинской системе! Потому что как только эта система, разгромив советизм, уходит в сторону Солженицына, она погибает одномоментно!

Так какой же гений все это устроил? Кому неймется организовывать такие кампании в "Российской газете"? Кто эти люди, рубящие сук, на котором сидят?

Я устал объяснять этим людям три раза в год, что они – просто из чувства самосохранения – не могут стать антисоветчиками, даже если очень хотят (рис. 7).

Такого рода "игры" всегда происходили между Октябрем, Февралем, монархией – и фрондой. И если вы не рассмотрите эти элементы, то ничего не поймете в этих играх.

Потому что среди части монархистов, в монархической фронде (я знаю это из семейных и других источников) Великая октябрьская социалистическая революция называлась Великой октябрьской социалистической реставрацией. И суть в том, что и революционные, и фрондирующие группы одинаково смотрели на Октябрь, как на преодоление Февраля. При этом и монархисты, и группы в большевистской партии были убеждены, что лучше возвращение царя, чем Керенский. Это еще в 30-е годы говорилось. И оправдывалось тем, что даже если царь и вернется, то народ снова обязательно восстанет, и будет легче завершить революцию.

И тем, и другим был ненавистен именно Февраль. Солженицыну он также ненавистен, ничего нового он в своей работе не сказал. Но дело-то в том, что если Февраль – плохой, то Октябрь – хороший!

Ведь что, собственно, подорвал Октябрь?

Уже Временное правительство уничтожило всю демократию в России, которую создал царь, и это абсолютно очевидно. Временное правительство подавило представительные органы власти, законодательную власть и, наконец, узурпировало судебную. Оно превратилось в орган рыхлой диктатуры, убогой пародии, не способной ничего удержать в стране. Назвать это "великим Февралем" может только очень странное существо… Что в нем великого?

Далее… Сказать, будто тезис о том, что Великая октябрьская социалистическая революция является величайшим событием ХХ века, – это ложь, которую в учебниках "впаривали совкам", может только оголтелый мерзавец! Потому что Великий Октябрь не сходил с уст всего мира весь ХХ век. Это могло нравиться или не нравиться, кто-то ставил знак плюс, кто-то минус, но весь мир понимал, что Октябрь – это переломное мировое событие.

А в каком смысле мог быть великим Февраль? Великая французская буржуазная революция действительно открыла миру новый этап развития и показала его силу наполеоновскими войнами. А что нового открыл Февраль после Великой французской буржуазной революции? Он повторил ее как фарс.

Открыл же что-то новое и главное именно Октябрь, переведя вопрос политической демократии в вопрос социальной демократии… Освобождение человека от политического, идеологического гнета – в вопрос освобождения человека от социального гнета… А в конечном итоге, если использовать термин Маркса, освобождение человека от гораздо более сложного явления, называемого "отчуждением".

И церковь, по большому счету и по зрелому размышлению, должна бы была поддержать советскую власть в вопросе о преодолении отчуждения. Она отчасти и поддержала. И не просто потому, что была раздавлена. А потому, что "отчуждение" подразумевает, в том числе, отчуждение от идеального ресурса, от ресурса человеческого самовосхождения.

И потому очень многие – и отнюдь не коммунисты – во всем мире убеждены, что от окончательного исчерпания после Февраля Россию спас именно Октябрь.

Далее. Чему еще учит нас этот исторический урок?

Монархию подрывала фронда, а также ее собственная слабость и беспомощность. Что значит "слабость"? Это была "война башен".

Я могу уверенно сказать Владиславу Суркову и всему Кремлю в целом, что если кто-то погубит власть в России, то это будут не "оранжисты" и не "либеральная чума", а "война кремлевских башен".

Именно эта "война" "петербургских башен" погубила Российскую империю. Шли стремительная диссоциация и нарастание конфронтации дворцовых клик. Кто такой Распутин? Можно понять несчастную царицу, сыну которой он останавливал кровотечение. Но кто привел Распутина во дворец и не дал затем его оттуда убрать? Ведь не эта женщина, в него вцепившаяся! Он двигался очень "мутным" путем через элитный салон графа Игнатьева, через княгинь Милицу и Стану, через самые непрозрачные феодально-реакционные группы. Его вели, поддерживали, охраняли, отсекали от других "групп влияния"…

Россию губит не народ, отпадающий от бога, и не "неправильный" государственный строй. Ее губит, раз за разом, ее элита!

Почему удержались не только Китай, но и Северная Корея или Куба? Строй тот же, страны маленькие. Фиделю Кастро полвека предрекали провал и неизбежный переворот. Даже теперь, когда Куба оказалась в тяжелейшей ситуации, а Фидель казался неизлечимо больным, – страна рухнула? Нет. Почему эти маленькие страны не рухнули, а Советский Союз рухнул?

Почему Китай не рухнул, а идет вперед? Потому, что в Китае ввели элементы рыночной экономики, а у нас не ввели? А что, Андропов не был завален справками об успехах китайских реформ?

Наши поражения происходят потому, что наша совокупная элита не хочет и не может держать страну. Она не держит рамку национального консенсуса. Для нее не представляют ценности ни история страны, ни ее народ. Что такое государство? Государство – это средство, с помощью которого народ хранит священное предание и развивает историческую жизнь. Нет государства без народа и истории!

Так вот, именно "элитная война башен", подкрепляемая фрондой (ненавидящими существующее государство группами) – развалила страну!

Что началось теперь? Сначала А.Фурсов проклинает петербургский период российской истории, ссылаясь на старообрядцев, как и Солженицын… Это значит, что вся петербургская система была антисистемой, и мы расширяем 70-летнюю историческую "черную дыру" до 300 лет. Теперь Б.Кутузов говорит про "византийскую прелесть", которая отодвигает "старт неправедности" еще на 700 лет… И это делают так называемые "русские идеологи"!

Вторая сила, которая кроется за спиной элиты и угрожает стране, – это союз преступных мятежей национальных окраин со столь же преступным отпадением от державы ее собственного элитного ядра. Преступники – и те, и другие. Преступны были и народные фронты, и Валентин Распутин, заявивший о необходимости выхода Российской Федерации из состава СССР (что позже и осуществил Ельцин).

Но при этом мятеж окраин всегда может быть подавлен при духовной силе ядра и его правильной ориентации. А мятеж ядра – не может быть подавлен ничем.

Возвращаясь к нашей истории, с этой точки зрения главный преступник, активно разваливавший Российскую империю, – это "Союз русского народа".

Солженицын пишет, что Союз русского народа – это существо бездарно-беспомощное. Это неправда. Это было двусмысленно-преступное существо.

Это было существо, выбившее из русской армии в ходе войны суперпатриотические офицерские кадры немецкого происхождения.

Это было существо, которое не имело и не пыталось создать никакой позитивной программы русской жизни.

Это было существо, которое, якобы, готовилось к решающему моменту "борьбы со смутой", а когда смута началась, – легло на дно или сразу оказалось раздавлено.

Сейчас в России начинается то же самое.

Кондопога – это очередной, управляемый силами русской смерти и ликвидации, квазирусский мятеж, соединяемый с новым мятежом окраин. Они сойдутся вместе клещами на теле страны!

Наши действительные враги – мятеж "кремлевских башен", мятеж внутренней фронды, уменьшительно-деструктивная русская партия и мятежи окраин. А наш главный враг – регресс. То есть уничтоженное, исковерканное, разрушенное бытие с поломанной социальной, духовной, культурной логикой, без восстановления которой страна все равно погибнет.

А теперь снова вернемся к начальным схемам (рис. 8(1)).

Вот что сегодня нависает над нами. Мы никогда еще не жили в ситуации, когда, с одной стороны – сверхсила с Востока, а с другой – с Запада.

В нашем распоряжении считанные годы для того, чтобы собрать вокруг себя "русский дом", изменив притягательность нашего бытия, изменив все его константы. Если мы еще раз уменьшимся и сократимся, то эти клещи с двух сторон раздавят нас за несколько лет. И к 2015 году мир начнет забывать о существовании такого исторического субъекта, как русский народ, навсегда!

Вот в какой ситуации мы живем. Вот в каких коллизиях. И в этот момент нам предлагают в качестве опорного – "солженицынский крен", подрывающий последнюю базу власти, ломающий внутреннюю логику существования системы.

И это – в момент, когда систему особенно надо удерживать и реформировать, чтобы она осилила нарастающие нагрузки. В момент, когда от нее надо требовать революции сверху и самотрансформаций – с тем, чтобы выдержать новое давление с двух сторон. Именно в такой момент систему пытаются взорвать изнутри! Ее отрывают от неосоветской базы. Выдумывают какого-то нового "белого монстра", который ни для кого не привлекателен.

Этот "белый монстр" для людей, строго говоря, рациональных – преступен. Для людей либеральных – он преступен. Для людей советских – он преступен. Кто этого монстра поддерживает? Узкая группа, которая ненавидит российскую власть в силу своих ориентаций, и которая всегда будет готова к альянсу с национал-"оранжистами".

Вот модель ситуации. В которой начинает все более страшным образом "ворожить" ухудшающийся международный контекст (рис. 9 (2))

Завтра, или послезавтра – взорвется Пакистан. Через 3-4 года это "зеленое море" вполне может начать захлестывать нас с Юга. Мы, в любом случае, приближаемся к схватке Китая с Америкой. И еще неизвестно, какой ее исход для нас лучше. Представьте себе, что победил Китай… Сколько лет вы будете жить после этого?..

Вот бездна, которая маячит перед Россией. (рис. 10)

Возникает странное ощущение, что между описанными мной "идеологическими попытками" и той безгосударственной бездной, которая перед нами маячит, примерно та же дистанция, которая была в 1917-м году. И что это и есть "бормотание над хаосом".

Что родила эта лениво-невнятная идеологическая кампания вокруг публикации Солженицына? Что родила эта гора с миллионными тиражами? Лозунг "остерегайтесь смуты"?

Но смута-то вовсе не там. Пока оранжисты выходят на улицы, их можно давить как котят. Но когда начнут "срабатывать" мосты Белковского между оранжистами и "уменьшительными русистами", и когда оранжисты соединятся с "кондопожским" русским антидержавным субъектом, – настанет совсем другое. Это будет "начало конца". Тогда давить будет уже некого, давить будут они, а не их.

А эти мосты уже готовы замкнуться. Ставка будет сделана на русский уменьшительный фактор, на русское окончательное самоубийство, а вовсе не на Каспарова. Так что молитесь на Каспарова. Пусть он каждый день по телевизору рассказывает, как американцы ему помогают. Публикуйте миллионными тиражами не опусы Солженицына, а доклад Госдепа США, где рассказано, как американцы финансируют и тренируют "под оранжизм" неправительственные организации в России.

До тех пор, пока все это будет впаяно в оранжизм, – оно ничему всерьез не угрожает.

Но с момента, когда это все повернется к лозунгам на "выход русских из Эрэфии"… когда превратится в проклятия в адрес своего исторического бытия и в окончательное самоотрицание (имеющее в русской душе глубокий позитивный корень в виде кенозиса, который очень легко превращается в абсолютно вальпургиеву ночь, в шабаш)… вот с этого момента уже никто не остановит русский распад.

Вот она, бездна-то.

Распри дворцовых элит, шепчущая сзади фронда, "кондопоги", затаившиеся мятежные окраины и регресс всех основ русской жизни, плюс спячка и подавленность властных верхов. Они хотели раскрутить кампанию вокруг Солженицына для того, чтобы рассказать одну историю, а рассказали другую.

Столыпин начал капиталистические реформы. Эти реформы и были взрывом феодальной России. Чего хотела Россия? Освобождаться от феодализма? Тогда надо было это делать в десять раз более решительно и последовательно. Как это можно было сделать без земельной реформы, которую феодализм тормозил?

Что мог сделать Столыпин? Ничего. В результате он стал "встроенным разрушителем" в не желающей реформироваться властной системе. Десакрализация империи превратилась в ее крах.

Что и кто мог предложить взамен? Русский национальный вопрос? Где были эти русские силы, готовые его предложить и заняться реализацией проекта? В каких объемах? При каком распаде империи?

Большевики собрали империю заново, потому что они нашли и предложили новую имперскую сверхидею. Это идея собрала народы. Что могли противники большевиков? Люди с крайними монархическими взглядами, в т.ч. из тех, кого я знаю как своих родственников, переходили к красным, потому что они видели, что ничего больше, способного удержать страну, нет.

В любом случае, созданная тогда советская империя прожила 70 лет, в ней выросли и в нее вложили свою страсть несколько поколений. Какой консерватор может посягнуть на 70-летнее развитие своей страны? Почему он называется консерватором?

С Солженицына уже никогда не стереть печать антисоветизма. Зачем его делать идеологом политической системы, которая держится на заигрывании с антисоветизмом? Зачем уродовать знамя Победы? Зачем говорить о необходимости вытащить Ленина из Мавзолея? Зачем извлекать на свет божий старый яд Солженицына, если впереди выборы и главный конкурент – Зюганов?

Теперь – о двух основных вопросах, которые в последнее время ставит Сурков в своих выступлениях.

Он говорит о том, что перед нами стоят две задачи: убрать в России "внешнее управление" и консолидировать элиту.

Но на фоне регресса и антикоммунизма это сделать невозможно.

Да, мы хотим добиться суверенитета народа. Но тогда верните нам народ!

Да, мы хотим уйти из-под внешнего управления. Но тогда мы должны понимать, под сколь сильным, и каким именно, внешним управлением мы находимся.

Каждая из этих задач – гигантский динамит.

Ведь никто, по большому счету, не понимает реальной мощи внешнего управления. По крайней мере, сводить эту мощь к "либералам" просто смешно. Это – совершенно другая сила! И, далее, как убрать внешнее управление в колонии без национально-освободительной борьбы? Пусть мне ответят.

Еще проблемнее – консолидировать элиту. Почему до 1917 года ни царь, ни Столыпин не могли ее консолидировать? Потому что она была неконсолидируема! И ее невозможно консолидировать, если у страны нет Большого Проекта

Российская империя начала рушиться тогда, когда "крест над святой Софией" перестал быть великой целью русского симфонического самосознания. А это случилось задолго до 1914 года. Какой новый проект был выдвинут? Под каким новым проектным модулем должна была Российская империя развиваться дальше?

А какой проект выдвинут сегодня? Что можно собрать, если некие якобы "русские националисты" уже начинают преступно топтать и петербургский, и московский периоды русской истории? Что нам остается? Новгород?

Две названные цели – консолидировать элиту и убрать внешнее управление – я абсолютно поддерживаю. И я готов пожать любую руку, которая поставит эти задачи всерьез. Но я еще раз утверждаю, что решить эти задачи на фоне регресса и антикоммунизма невозможно.

Вначале необходимо – возвращение нормальных констант русского бытия, нормальной социальной логики воспроизводства людей, хотя бы по минимуму, без чудес. В науку и военно-промышленный комплекс должны прийти молодые ученые и инженеры – сейчас, пока им еще можно дать качественное образование, и пока есть кому из старых кадров показать им настоящий класс работы.

И им в сегодняшней логике жизни нужно платить не 5 тысяч рублей, а 5 тысяч долларов в месяц. Если не это, то надо вернуть советскую логику воспроизводства кадров высшей квалификации. То есть, дать им бесплатные квартиры и более высокий оклад, чем другим группам.

Третьего не дано: либо американская, либо советская логика. Но не логика "социального убийства" этих групп населения!

Ученый, педагог, врач, инженер, – должны ходить с высоко поднятой головой и понимать, что в социальной структуре общества они размещены в первой десятке, а не в последней.

Страна кровью истекла ради того, чтобы был создан нормальный, современный рабочий класс. А сейчас сварщиков на судостроительные заводы везут через всю страну… На ядерных реакторах могут собрать одну действительно профессиональную смену из четырех… Что еще надо перечислять?

В республиках СНГ смеются нам в глаза и говорят, что в эту "великую энергетическую" входить не собираются. А какой "дом" мы соберем без них, если даже зону русского влияния удержать не можем? А если не можем, то куда мы сами войдем?

Если меня спросят, что делать, чтобы спасти остатки русского самосознания, если сохранить свой собственный "дом" невозможно, я отвечу: ползком на брюхе – в НАТО! Но в том-то и дело, что туда не возьмут. А тогда что?

Еще раз: на фоне регресса и антикоммунизма заявленные задачи решить нельзя. А это значит, что наша повестка дня на сегодня – последовательный разгром антикоммунизма с возвращением к взвешенному и глубокому анализу советского периода. Это первая задача.

Вторая задача – замена властной опоры на исторически обреченные группы (криминальный сервис, сам криминалитет и оффшорную аристократию) – опорой на группы, способные переломить регресс. Это еще необыдленные группы в армии, спецслужбах… еще цепляющаяся за что-то часть молодежи… группы ученых, которые еще могут быть на что-то подняты… шкурные группы, которые понимают, что если они не спрячутся на территории страны, то будут уничтожены с Запада… Кто угодно из тех, кто может понять, что регресс надо преодолевать немедленно.

Средство преодоления регресса – национальная умеренно-левая неосоветская диктатура (а никак не правая диктатура Пиночета). Ничем, кроме развивающей диктатуры, мы регресс не преодолеем.

Такая диктатура не должна привести к отсутствию духовной жизни страны. В отсутствие свобод и так далее. Она должна быть строго нацелена на реализацию приоритетных национальных проектов. Настоящих проектов, ориентированных на то, чтобы выйти из регресса, вернуться в русло прогресса, начать нормальную национальную жизнь.

Лучше всего, если все это сделают спохватившиеся группы в самой власти. Лучше всего, если Путин, его соратники и преемники поймут, что им "решетка светит" в конце подобного "солженицынства".

Но если всего этого не произойдет, то наша задача в том, чтобы не дать "русской" национально-окраинной и столичной "гражданской" тусовке выйти за пределы национальной повестки дня и превратиться в силу реакции. В силу деструкции и распада страны.

Мы не имеем права игнорировать действующую власть и перестать бороться за ее правильный поворот. Этого требует наша гражданская ответственность.

Но мы не имеем права и упускать из виду широкий гражданский процесс, текущий по другим руслам. Мы не имеем права отдавать его американцам, "оранжистам", "национал-уменьшителям" и просто сумасшедшим бандитам.

Мы должны эту повестку дня проводить в сознание всего своего населения, объясняя ему, что у него в перспективе нынешнего развития событий не "шоколад" и "национальное возрождение", а полная историческая смерть. И в конечном итоге физическая ликвидация народа.

Народа нет – скажете вы? До конца народ уничтожить невозможно. Народ можно уничтожить на 80, ну, на 90 процентов. Но в самых последних глубинах сознания каждого из людей теплится то, что составляет зерно народного духа, противостоящее превращению в "быдло".

Это вопрос нашего таланта, нашей самоотверженности, нашей страсти. Сумеем ли мы пробиться к этому сознанию? И не надо говорить, что для этого нужны четыре канала телевидения. Не надо говорить, что мало сил. Каждый должен спросить себя: если ситуация такова, как она описана выше, сможет ли он жить, если страна прекратит свое существование? Если он так не сможет жить, то до того, как страна прекратит свое существование, он должен испробовать все. У него нет других задач.

Потом – наступит, возможно, мирная жизнь. А сейчас – война.

Эта война – в чем-то тяжелее и хуже, чем в 1941-м году. Потому что это война с вязкостью, война с расслабухой, война с национальным параличом.

Вопрос не в том, чтобы полностью соглашаться со всем, что мной здесь сказано, и это копировать. Вопрос в том, чтобы самим до конца понять, что происходит. И найти способы прийти с этим пониманием к людям.

Задача состоит и в том, чтобы идти с таким пониманием к власти, и в том, чтобы идти с ним к массам. Нельзя говорить "или-или". Нужно "и – и"! Я другой программы не вижу и предложить не могу.

Благодарю за внимание.

И поздравляю с предстоящим Праздником Победы.