01.02.2007 : Панорама (продолжение)

Часть 1. Вызов сложности – или Методологические введение

При разборе белорусской ситуации мне хотелось бы не играть в одни ворота. А для начала – стать парадоксальным апологетом "Газпрома" и наших экономических либералов. Дело в том, что именно они, эти "жупелы" наших ультрапатриотов, в действительности выполняют их наказ. А именно, проводят в жизнь известный ультрапатриотический принцип: "зачем нам кормить других?".

И вправду – зачем? Зачем кормить Азербайджан, или Украину, или Белоруссию или Армению, или кого бы то ни было еще? Зачем кормить их (энергетически дотировать и так далее), когда самим не хватает? Смотри уже набивший оскомину пример с газификацией Прибалтики во времена СССР в ущерб Центральной России.

Что такое этот пример, а также другие примеры того же рода (в отношении Средней Азии и так далее)? Это – перчатка, брошенная в лицо принципу так называемой "имперской жертвенности". Мол, русский народ нес на себе крест Империи. Жертвовал ради нее собой, и дожертвовался. Устал, потерял силу, позволил высосать из себя последние соки. И теперь не хочет быть имперским народом, "народом для других". А хочет быть "народом для себя".

Позвольте мне рассмотреть внимательнее эту альтернативу (рис.1).

Когда в первый раз была разыграна эта схема? Устал повторять, что ее разыграл Валентин Распутин, когда фактически противопоставил Россию – СССР. И теперь вот Байгушев в своей книге "Русский орден в КПСС" рассказывает, что он это сделал "от имени и по поручению "русской партии", которая хотела избавиться от Союза. То есть, это был удар ультранационалистов по СССР. Удар с другой стороны. Не со стороны либералов или "народов окраин", а со стороны как бы представителей "народа-держателя империи" (рис.2).

Вообще, эта логика "наш век заедают", "у нас нахлебники на шее сидят" – очень известна. Зачем кормить соцлагерь? Зачем кормить Кубу? Дальше начинается – зачем кормить какие-то (тем более, некомплиментарные) части империи? Зачем кормить Белоруссию? Зачем кормить Северный Кавказ?

И вообще – нужно быть "народом для себя".

Что такое "народ для себя"? Когда-то г-н Байгушев и его соратники создали миф о евреях как эгоистичном "народе для себя". Мол, других для евреев просто нет. Есть они – и только о себе, только для себя и так далее. Этот миф был создан для демонизации определенного субъекта (рис.3).

Когда СССР стал Антисистемой, то мифы не рухнули, а "перезарядились", поменяли знак. Миф со знаком "минус" стал образцом для подражания, мифом со знаком "плюс". Соответственно, мы начали строить свой новый Град как сумму прежних Анти-Градов.

Был Анти-Град гадов, "живущих для себя".

Стал Град правильных русских, "живущих для себя".

Но этот Антиград и наш новый Град – строго тождественны. Наш новый Град – это наш прежний Анти-Град.

Был Анти-Град Желтого Дьявола.

Стал наш замечательный Град… Кого? Этого самого Желтого Дьявола, ставшего нашим Богом. Но сохранившего все черты Дьявола (деньги как национальная идея).

Могу перечислять дальше. Советские идеологи населили мир врагами. Это обязанность идеологов. Одна из главных функций мифа – демонизация врага. Врагом был капитализм? Его сделали демоном.

А потом сказали, что враг – это друг и даже бог. А друг – это враг. А главный враг – это ты сам. А также твои отцы и деды и их вера. И их страна.

Это сделали те же идеологи. И дальше они предложили строить капитализм по лекалам их мифа о капитализме. Вот в чем весь фокус. Они не реальный капитализм стали строить, а воплощать прежний антимиф – как новый идеал.

И что теперь с этим делать? Ведь это в разные типы сознания въелось по-разному – когда тупо и прямо, а когда извращенно и косвенно. В такой ситуации приходится обсуждать безусловное, просвечивать мифы изнутри и указывать на трагикомические парадоксальности, порождаемые автоматизированными программами оценки и анализа ситуации. Притом, что кодами к этим автоматизированным программам являются те же мифы. Или их вариации.

Итак, был создан антимиф о евреях: ужасные евреи – это "народ для себя".

Затем оказалось, что антимиф является скрыто идеальным образом. Это называется – инверсия. При инверсии евреи стали не ужасным разрушительным народом, а единственно правильным народом. А их правильность заключается, согласно инверсии, в том, что они ведут себя по антимифу. То есть – как "народ для себя". А поскольку теперь это правильность и эталон, то русские должны "стать евреями" и вести себя по этому эталону. Как "народ для себя".

Но инверсированный антимиф – плохой ориентир! Минус на минус – не дает плюс. Для того, чтобы найти эталон (лучше всего в себе, но в принципе – где угодно), надо не осуществлять инверсию антимифа. Надо присмотреться к реальности. И суметь увидеть ее во всей ее сущностной сложности.

А эта реальность состоит в том, что евреи не являются "народом для себя". В высшей степени не являются! Ибо сказано, что это "народ для субботы". Для Бога. Для высшего метафизического идеала. И не только 2 тысячи лет, а 2 года они не просуществовали бы в изгнании, сказав себе, что они "народ для себя".

И не только они. Ни один народ не может сохранить себя, сказав нечто подобное. Любой государственный народ создает такие "циркуляционные сети", которые тупое разграничение между "для себя" и "для других" отменяют, высмеивают. Если хотите, элиминируют.

Кубу кормили (был такой анекдот: "Куба – си, мясо – но") для Кубы или для себя? Ее кормили, чтобы иметь плацдарм в Латинской Америке. Чтобы впервые нарушить знаменитую доктрину Монро ("Америка – для американцев"). Чтобы впиться в мягкое подбрюшье врага. Ее кормили в рамках определенной военной логики.

Вы отменяете эту логику? А врага вы тоже отменяете? Свою миссию отменяете? А кем вы при этом становитесь? Данией, расползшейся на одну седьмую часть планеты, наполненной ядерным оружием, дефицитным сырьем и криминальными бедствиями ? И что? Вы не хотите кормить друзей и просто нужные "очаги влияния", позволяющие усиливать собственные позиции? Вы будете в итоге кормить врагов, которые свою логику войны с вами вовсе не отменили. Причем будете кормить не чем-нибудь, а собственным мясом.

Так устроен мир. И так устроен каждый государственный народ. Как только он теряет этот посыл, это понимание сути дела – он теряет и свою государственность. Соответственно миф о "народе для себя" – это миф, подрывающий государственность. Бесконечные вопросы о том, кого надо или не надо кормить, имеют своим окончательным результатом только то, что нельзя кормить "Вампира собственной государственности".

Государственность всегда имеет такие черты, которые легко представить в качестве вампирических. Она не может существовать без жертвы. А дальше возникают все коллизии жертвы и жреца. И это очень непростые коллизии. Господин Фурсов и многие другие "патриотические" публицисты делают вид, что эти коллизии им непонятны. Но мне всегда не нравится, когда умные и осведомленные люди делают вид, что они "не в курсах".

Нынешняя российская государственность легче, чем предыдущая, может быть представлена как вампирическая. Но любая другая будет сходной. И единственное, что вытекает из этого типа представления – убить "государственного Вампира" или хотя бы минимизировать его аппетиты. Это и есть разгосударствление. Оно же – концепция "государство как ночной сторож".

А вот дальше возникает забавная коллизия. Предположим, что минимизаторы правы. Кто эти минимизаторы в России? Идеологи минимизации – "русская партия". А операторы, реальные исполнители – это Ельцин, это Гайдар, это Чубайс и прочие либералы. Именно они превращают слова русских минимизаторов в реальные дела. Именно "Газпром" выполняет на деле программу господина Фурсова, ДПНИ, Байгушева и других. Но почему-то как раз эти последние и "спускают собак" на либералов.

А почему? Если не надо кормить чужих, то почему надо кормить Белоруссию? Потому что она своя? А кто сказал, что она своя? В каком смысле? И вообще – одни регионы России дотационные, а другие – прибыльные, "доноры". Почему прибыльные должны кормить дотационные? А почему мать должна кормить своих детей? Почему бы матери не пожить "для себя", сдав детей в детдом? "Однова живем!.."

И тут возникает главный вопрос: а вы пробовали жить для себя, а не для других? Вы понимаете, что это за жизнь? И вы пробовали отстоять свою жизнь в качестве "одинокого волка"? Это – очень специальная жизнь… Запущенный внутрь, этот вирус "для себя" – докуда будет работать?

Вот какие "атипичные" вопросы возникают в связи с белорусской темой. А как этим вопросам пробиться сквозь толщу стереотипов?

Между тем, произошедшее в Белоруссии блистательно иллюстрирует то, как устроена эта толща стереотипов. И я не могу это не проанализировать.

Зададимся вопросом: "Как оценивается происходящее в Белоруссии?"

По этому вопросу общество (или сообщество – элита, эксперты и т.п.) делится на две группы, два кластера.

Первый кластер – это те, кто оценивает происходящее в Белоруссии позитивно. Радикальная часть этого кластера готова просто видеть в белорусском прецеденте "неосоветский рай". Я не иронизирую – я просто фиксирую некое мироощущение, выражая его метафорически. Метафора всегда неточна. Но она одновременно лучше, чем сухое аналитическое понятие. Не хотите "рай" – пусть будет "эталон неосоветского государственного строительства".

В отличие от радикальной позитивной оценки, умеренная оценка в пределах того же кластера признает некие недостатки в белорусском феномене. Но в целом считает, что у этого феномена достоинств больше, чем недостатков.

Второй кластер – это те, кто оценивает происходящее в Белоруссии негативно. Радикальная часть этого кластера готова видеть в белорусском прецеденте "неосоветский ад". Умеренная часть, лавируя в своих оценках, всегда в итоге констатирует, что недостатков больше, чем достоинств.

Что означает существование подобной биполярной оценки? То, что оценка ситуации в Белоруссии практически полностью привязывается к "советскому прецеденту". И, в строгой зависимости от оценки этого прецедента, дается соответствующая оценка и белорусскому феномену. Если советское – со знаком плюс, то и белорусское – со знаком плюс. И наоборот (рис.4).

Если то же самое представить в графической форме, то получается следующая картина (рис.5).

На самом деле возможна в принципе другая картинка (рис.6).

Ничего невероятного в такой корреляции нет. Потому что как только начинаешь рассматривать в деталях советский и белорусский феномены, оказывается, что все зависит от типа рассмотрения.

При одном описании советского белорусское не имеет к нему никакого отношения. И опять же – что значит "белорусское"? Опишешь одним способом – одна корреляция. Опишешь другим – другая.

Может ли существовать советское в отрыве от коммунистического? Для кого-то может. И это одно описание советского. И одно описание коммунистического. Для кого-то – не может. Если советское – это коммунистическое, при чем тут Лукашенко? Если советское – это мягкий авторитарный корпоративизм, то почему это надо называть советским? Мягкий авторитарный корпоративизм появлялся в разных странах на разных этапах. Равно как и жесткий авторитарный корпоративизм.

Мягкий авторитарный корпоративизм Лукашенко является советским, поскольку он, как и любой другой корпоративизм, уважает традицию, какой бы она ни была. В Белоруссии есть определенная советская традиция – в том числе, и партизанская. Я, например, очень уважаю эту традицию. И ценю Лукашенко за то, что он ее уважает.

Но это лишь позитивная предпосылка, не более. Она может во что-то вылиться, а может повиснуть в воздухе. Опять же, чем наполняется эта белорусская традиция… Почему фашисты были врагом? Потому что они напали и жгли села? Или потому что они были "силой темной" и "проклятою ордой"? Тогда почему они были этой самой темной силой и проклятой ордой? В какой смысле "темной"? И почему "проклятой"?

Отношение Лукашенко к Гитлеру – это заезженная тема. Те, кому не нравится советское в Лукашенко, превратили конкретную двусмысленную реплику в восхваление Гитлера и все невероятно раздули. В Белоруссии противники Лукашенко раздули потому, что Белоруссия просоветская… В Эстонии затушевали, потому что Эстония антисоветская… Но есть раздутость, заезженность… А есть реальность.

Я ее знаю не со слов махровых антисоветчиков, уцепившихся за неосторожное высказывание. Не хочу ее обсуждать. Скажу лишь только, что эта реальность не дает оснований считать, что белорусская военная (партизанская) традиция накалена в той степени, в какой была накалена советская военная традиция в определенный период. А без этого накала она может приобретать силу "корпоративных" партизанских воспоминаний. Что-то наподобие военных воспоминаний вообще. Были молоды… Были вместе… Подвергались опасностям… И, конечно, что-то от кого-то защищали. Уже даже неважно в деталях, что и от кого. Но в целом ясно, что народ от нависшей над ним угрозы.

Даже такое прочтение для меня все равно позитивно. Хотя партизанский феномен надо было бы обсудить отдельно. Без восхвалений и демонизаций. В его реальной социально-психологической и политической сложности. Но куда там!

Итак, есть военная традиция и уважение к ней (что прекрасно). И есть общий консерватизм – что для меня симпатично, но не более. Но дело-то не в моих симпатиях! Дело в оценках, от которых может зависеть судьба моей страны. Может, мне эта моя страна в чем-то гораздо менее симпатична, чем Белоруссия. Но она моя. Может, мне Китай еще более симпатичен. Но я гражданином Китая никогда не буду. А если Китай, не дай бог, начнет с нами воевать, я пойду и буду исполнять свой гражданский долг. А как еще?

Итак, оценка Белоруссии строится на неосоветизме, включающем в себя военную традицию (уважение к истории, памяти, памятникам), общий социально-культурный консерватизм, мягкую авторитарную корпоративность власти.

При этом социально-культурный консерватизм и мягкая авторитарная корпоративность есть не только в Белоруссии. И не обязательно считать, что они указывают на неосоветскость. На Тайване нет неосоветскости. Но есть все то же самое.

Сразу вспоминается известное высказывание: "в Италии при Муссолини поезда стали ходить по расписанию". А что – разве не стали? Сразу же оговорю, что параллели между Муссолини и Белоруссией для меня являются абсолютно условными. И не должны ни приподымать, ни опускать анализируемого феномена.

Во-первых, потому что они условны. Я просто хочу показать, что мягкая авторитарная корпоративность и социально-культурный консерватизм только в нашем сознании связываются с советскостью. А в целом они связываются много с чем. В эти рамки много что вписывается.

Во-вторых, отсылки к Муссолини сейчас никого не могут демонизировать. Даже отсылки к Гитлеру теряют, увы, однозначно демонизирующее свойство в мировом сообществе. А уж Муссолини – тут и говорить нечего!

Но мне – что Муссолини (еще есть окраска), что Чан Кайши (окраски нет вообще)… Мне лишь бы как-то разобраться в феномене.

Феномен же достаточно очевидный. Мягко авторитарный, корпоративный, социально-консервативный лимитроф – вот что такое Белоруссия, выставляемая Лукашенко "на тендер".

А то, что он выставляет это на тендер, стало понятно, как только дурацкие действия "Газпрома" что-то обнажили в происходящем. Я еще буду доказывать, что эти действия дурацкие. Но здесь я хочу подчеркнуть другое. Что эти действия обнажили не только газпромовскую дурь, но и нечто более существенное (рис.7).

Поскольку такое неумение было предъявлено, я бы сказал, – что с ослепительной ясностью, то дурь (в моем понимании этого слова) очевидна. Я ее еще буду анализировать. А сейчас по поводу тендера (рис.8)

Лукашенко в связи с газпромовской историей обнажился, как никогда ранее. Ему не следовало этого делать. Но его "достали". И в этом смысле он не виноват. Так я и не собираюсь с ходу все делить на правых и виноватых. Я говорю о том, что именно следует из заявлений Лукашенко.

Вот что такое коммунизм? Это проект мироустройства. Когда страны входят в этот проект, они заключают союз – военный, политический, любой. Если они очень прочно входят в проект, то они объединяются в единое государство – СССР. В противном случае речь идет о "соцлагере". Лукашенко, обнимаясь с Ахмадинежадом и Чавесом, тоже заговорил о Белоруссии, входящей в некий лагерь. Чуть ли не китайский (об этом в Белоруссии тоже говорят). Но это же ответственная штука! Это не тендер. Это судьба!

Когда Россия обижает ("кидает", в представлении Лукашенко), то ей можно ответить тем же самым. Это нормально. Можно ее "ущучить". Но если для того, чтобы ее ущучить, ты готов войти в НАТО (а Лукашенко договорился до этого), то какой Ахмадинежад? Какой Чавес? Какой Китай?

Получается, что и Россия (спорность данного государства не отрицаю), и другие коллеги по неким квази-соцлагерным начинаниям, – это только "капитализация", а вовсе не судьба. Это не ценностный выбор, а холодный рациональный расчет. Расчет абсолютно холодного национального лидера.

Если это будет давать дивиденды – будем это заявлять и стричь дивиденды. Если это перестанет давать дивиденды – то устроим тендер. Кто больше? И кто даст больше, тот нас и получит. Только дивиденды – ничего ценностного. Такая вот логика.

Повторяю, "ценностность" России может быть для Лукашенко под вопросом. Но если он начал игру в некую "анти-ось", он уже не может, в зависимости от конъюнктуры, начать играть в "ось". Причем с теми, кто его не кинул!

"Газмпром" обвиняют в меркантилизме. А Лукашенко? Первое сотрясение – и он отказался от стратегической игры. И он, видимо, не потому отказался, что ущемили его личные интересы. Ущемили интересы его народа. Его большого, проявившего морально-культурную состоятельность мегаколхоза, которым он прекрасно руководит.

У "Газпрома" – корпоративный интерес.

У Лукашенко – провинциально-государственный.

Но игра-то идет мировая! Так в нее не играют!

То есть играют – но… Идет конфликт между двумя империями. Например, Персидской (иранской) и Османской (турецкой). Это, между прочим, был острый и долгий конфликт. А между двумя империями – территория (например, Грузия или Армения). И эта территория выставляет себя на тендер. Она так расположена, что может дать дополнительные очки Османской империи или Персидской. Сегодня больше дала Османская – построили с ней тендерные отношения. Завтра больше даст Персидская – тендерные отношения изменятся. Это очень плохая игра! Казалось бы, абсолютно меркантильная, и в этом смысле национальная – так ведь нет!

Должна ли Россия платить Белоруссии в "тендерных" условиях? Я считаю, что должна! А что делать?

Американцам нужен был Тайвань для борьбы с коммунистическим Китаем и мировой коммунистической угрозой. Они хотели иметь такой лимитроф и понимали, что они за это будут платить. Они и платили. Платили за базы, за стабильность режима – за все, за что положено платить в таких случаях. Тайваньцы понимали, за что им платят, стремились быть нужными американцам. Перекинуться к КНР им было трудно. Их правящие группы могли бы слишком сильно пострадать – в соответствии с законами восточной культуры. Но тендерность – присутствовала. Американцы не должны были вмешиваться в дела правящей семьи. Да и вообще – должны были укреплять Тайвань, и одновременно проявлять тактичность.

Иосиф Броз Тито играл блестяще по лимитрофным правилам. Но он не кидался из стороны в сторону, а держал баланс. Или, как говорили, "сосал двух маток". Но не сначала одну, а потом другую – по тендеру.

Чаушеску пробовал так играть… И какой результат?.. Это – не стратегическая игра!

Главное, что в этой игре выявил Лукашенко – это категорическое нежелание менять роль всемогущего председателя мегаколхоза на призрачные пакеты акций в проблематичной мировой игре. Кто упрекнет? Даже Цезарь когда-то сказал: "Я предпочел бы быть первым здесь, чем вторым в Риме". Но Цезарь все-таки стал первым в Риме. Он шел к этому и понимал, что заплатит предельные ставки за право вести именно мировую игру.

Войди Белоруссия губернией в Россию… Выйди Лукашенко на общероссийские выборы после такого вхождения… Зюгановские голоса его? Его! Белые голоса, которые никогда не отошли бы коммунистам? Полностью его! Почти все белорусские голоса – тоже его! Почему ему не сыграть? А он в своей речи этим шантажирует! Капитализирует и эту возможность. И как бы говорит: "Мужики, вы все-таки расколитесь на газ-то! Перестаньте дурить! А я откажусь от воссоединительных игр, которые могли бы ущемить ваш междусобойчик!"

Толковая игра? Вроде, толковая! Но… обнаженно "хуторская".

Кто об этом скажет? Любители Лукашенко не скажут – у них идеологическая позиция. Ненавистники Лукашенко тоже не скажут – у них другой язык, другие критерии. Вот все и провисает. Вся правда о происходящем в Белоруссии. Потому что это сложная правда. А язык, с помощью которого ее описывают, невероятно прост. И постоянно упрощается. Трагедия ситуации даже не в том, что НАТО подбирается к границам России. Трагедия ситуации в том, что ситуация разбухает от сложности, каждый день исторгает из себя новые пространства и измерения. А ее редуцируют, сплющивают, делают – хорошо если плоской, а то и одномерной.

Налицо так называемый "синдром цифровой культуры". Это уже не прагматика! Прагматика еще оперирует какими-то мироустроительными программами. А цифровая культура оперирует только цифрами. Она и слова-то не умеет использовать, не то что образы, знаки, символы. То есть, инструментальные средства освоения сложного.

Цифровая культура порождает множественные несовместимости. Вот наши олигархи (люди этой самой цифровой культуры) хотят войти в западный мир. Его элита – прагматики. Но это разный прагматизм. У европейцев один, у американцев другой. Американцы для европейцев все равно представляют собой некий примитив. Но с ними о чем-то можно поговорить. А с русскими о чем? Они вообще "не в теме". Для них что Давос, что Куршевель…

Всюду по-разному проступает эта несовместимость. А русская элита этого даже не понимает. Иногда это непонимание приобретает совсем уже кретинические формы. Мол, мы научились различать сервировки и типы вин, у нас виллы и яхты, счета и доходы, – и значит, мы в мировой элите. А иногда это непонимание принимает менее радикальные формы. Но ничуть не менее опасные: "Давайте поговорим! – Давайте! А о чем?"

Цифровое сознание может говорить только о цифрах – то есть, о деньгах: "О, как мы здорово поговорили! Как прагматично!" А противоположная сторона делает вывод: "Говорить не о чем. У русских нет мироустроительной программы. У них нет горизонта планирования. Это закат России. Второй закат и последний. Все структуры осыпаются. Тонкие механизмы ржавеют, ломаются. Остается один поворотный механизм – короткая прямая выгода. И куда они на этом хотят въехать? Это конец".

Я не выдумываю. Я почти цитирую огорченные соболезнующие высказывания. А наша пресса и экспертное сообщество лепечут о каких-то успехах, чуть ли не триумфах.

Но и с цифровым сознанием все не просто. Как только все редуцируется до цифры, цифра тоже рассыпается. Сколько надо платить за ПВО в Белоруссии? За аренду – то ли 100 млн. долларов в год (русская цена), то ли 300 млн. долларов в год (цена Лукашенко). Но и то, и другое – "семечки". Не об этом речь! ЭЛИТА БЕЛОРУССИИ ПЕРЕОРИЕНТИРУЕТСЯ НА ЕВРОПУ. ЗАВТРА НАТО МОЖЕТ ВОЙТИ НА ТЕРРИТОРИЮ БЕЛОРУССИИ. ПРИ ТОМ ЖЕ ЛУКАШЕНКО – ПОЧЕМУ НЕТ? В ЭТОМ СМЫСЛЕ ЗАПАД ВПОЛНЕ МЕРКАНТИЛЕН.

Если элита Белоруссии и белорусская власть (а это почти синонимы) переориентируются на НАТО, то… Дело не в том, что придется больше платить за аренду объектов российской ПВО! А в том, что эта ПВО должна быть выведена из Белоруссии и размещена на территории России. А вот давайте это посчитаем. Это же уже не простая арифметика. Цена, которую за это надо заплатить, состоит из следующих слагаемых:

Слагаемое #1 – строительство новых систем ПВО, а главное – ПРО. Просто строительство таких же систем, которые уже есть в Белоруссии, и которые надо воспроизвести один к одному. Это уже миллиарды долларов! И это время!

Слагаемое #2 – а можно ли их воспроизвести? Чтобы их воспроизвести, надо иметь советский ВПК. А его нет. И нет никаких гарантий, что системы, которые в советском исполнении были надежны и могли работать еще много лет, будут надежны в постсоветском исполнении. А для того, чтобы они оказались надежными (просто столь же надежными, а не более), надо восстанавливать ВПК. А это уже многие миллиарды долларов. И не только миллиарды. Это другой социально-политический климат, другие приоритеты.

"Булава", например, падает… Хорошая ракета, но падает… Что это значит? Что ее сконструировать еще могут, а сделать уже не могут. Советская сборка велась, по самым скромным оценкам, с 10-кратным превышением надежности. А сейчас такую сборку руки постсоветского рабочего осуществить не могут. Постсоветская система этого воспроизвести не может. Поэтому каждый советский объект, находящийся в постсоветских руках – бесценен.

Это как если бы некие машины сделала внеземная цивилизация, а потом с Земли улетела. Пользоваться ими земляне научились, а делать – нет. Идет война. У кого есть системы – тот выигрывает. Вспомните "Обитаемый остров" Стругацких. Сколько стоит в таких условиях каждая функционирующая внеземная машина? А сколько угодно она стоит, потому что воспроизвести ее нельзя, а без нее – хана.

Слагаемое #3 – подлетное время для натовских ракет сокращается. Значит, нам надо строить не те же объекты один к одному, а гораздо более надежные объекты. А их еще надо суметь построить! Может сложиться такая конфигурация, что приближение "границы угрозы" на 600 км ничем не восполнишь. 100 миллиардов заплатишь – и не восполнишь.

Слагаемое #4 – ситуация не локальна. Изменение ситуации в Белоруссии повлияет на всю систему российской ПРО. Не только белорусский сегмент надо перевезти и изменить, но и все остальное. Гораздо более уязвимыми станут в этом случае наши дивизии ракет "Сатана", например, в Калужской области, и не только там. Сейчас они дееспособны, а при уходе Белоруссии в НАТО – менее дееспособны. Их надо будет перетаскивать, переоснащать. Сколько это будет стоить?

Сумма четырех слагаемых, по оценкам разных экспертов, составляет от 20 до 200 млрд. долларов. Но эти цифры никто даже не хочет уточнять. Потому что сложное сразу же редуцируется до простого. А сумма цифр – до одной ближайшей цифры. И все (рис.9).

То есть речь идет не просто о редукции до цифр. Речь идет о редукции до ближайшей простой цифры. Но не только об этом.

Кто субъект, который оперирует цифрами?

"Газпром" интересует только одна цифра – прямая короткая прибыль. (рис.10)

Платить за ПВО и ПРО будет не "Газпром". Поэтому он издержки в свои калькуляции не вводит. Это не его издержки. Ситуация напоминает случаи с "несунами" советской эпохи, когда детали с космических кораблей кто-нибудь утаскивал с завода домой, чтобы делать хорошие шпингалеты на форточки. Но тогда это как-то сдерживалось. А теперь это же стало безудержным, потому что некому сдерживать.

Итак, речь идет об узко-ведомственной прямой короткой цифре (рис.11).

Но и это не все.

Предположим, что придется строить новые системы ПВО и ПРО. Кому плохо? "Газпрому" плохо? Нет, не плохо. Министерству обороны плохо? Нет, не плохо – новые деньги. А что такое новые деньги? Это новые возможности их украсть. Строить заново – это трагедия для страны. А для ведомств – это абсолютный кайф.

Так средство превращается в "средства". Решение задачи подчиняется посторонним целям.

Лукашенко станет натовским? А чем плохо? "Газпром" будет продавать по 230 долларов газ. Ему хорошо! Минобороны будет строить новые системы ПВО и ПРО? Притом, что зенитно-ракетные комплексы С-300 и другие для системы ПВО – уже проданы Лукашенко, а инфраструктуру ПРО вообще нельзя переносить? Ну и что? Дадут деньги – "освоим"! Результат не гарантирован? А кого он интересует?

Не знаю, что думают отдельные люди, но система ведет себя именно так (рис.12).

Что такое господство подобной цифры?

Рассмотрим это на одном общем примере, касающемся всего СНГ. Рассуждать будем в логике приобретений и потерь (рис.13).

Всмотримся в это подробнее.

Казахстан, Туркмения… далее – Азербайджан, Армения, Грузия, потом Молдавия, Украина (внимание!), Белоруссия, Прибалтика, Польша.

Что такое "левая" прибыль на Туркмении? Сколько реально составляет личный доход Туркменбаши за, скажем, 15 лет? Кто-то говорит, что чуть ли не 100 млрд. долларов. И не просто кто-то, а вполне осведомленные люди. Но пусть половина. Пусть даже не 4, а 2 миллиарда долларов в год.

Держа в руках инфраструктуру транзита, сколько получал российский держатель таким же "левым" путем, как и Туркменбаши? Видимо, примерно столько же?

Значит, с одной стороны, повысятся цены. И будет прибыль. А с другой стороны – построится альтернативный транзит. И цены рухнут, а "левая" прибыль исчезнет.

Что такое эти мои рассуждения? Это калькуляция на длинных горизонтах с учетом косвенных факторов. Абсолютно меркантильная и не слишком сложная калькуляция.

Почему эту калькуляцию не проводят? Потому что у калькулирующего субъекта ("Газпрома") нет к ней ключей. Нет адекватной таким калькуляциям практики. Для того, чтобы это все принять во внимание, надо рассмотреть сюжеты, находящие вне твоей прямой бюрократической компетенции.

Газпромовские менеджеры – не Рокфеллер. Им положено мыслить "от сих до сих". Китайский сложный сюжет, война в СНГ между США и Китаем, новые ходы Евросоюза – это не их ума дело. Они боятся в это влезать. У них нет инструментов для того, чтобы в это влезть. Средства решения этих задач находятся не под их контролем. Это еще надо себе представить, то есть сделать усилие? А чтобы сделать усилие, надо выйти за рамки компетенции! А вдруг за это накажут? Полез в сложную игру даже за выгодой – погорел.

Значит, имеет место не просто выгодоцентризм. Не просто господство цифр. Имеет место страх перед сложными композициями, даже если они состоят из цифр. Потому что тогда нужно усилие. Тогда нужно ломать мозги над этими композициями. Тогда надо включаться в кадровую борьбу. А чтобы в нее включаться и чтобы ломать мозги, ты должен допустить на соответствующий этаж людей с соответствующими мозгами. А если у людей есть такие мозги, то они в своей нише не засидятся, они начнут "кадровую экспансию". И тогда – тебя не будет.

Надо всем царит страх перед сложными композициями. Любая сложная композиция, по определению, сверхрегламентна. Она предполагает выход на чужие территории. Имеются в виду территории чужой компетенции, а значит, и чужого обогащения. И еще неизвестно чего.

Это неведомые для тебя территории, а страшно то, что непонятно. Ты вышел на чужую территорию? Так она не просто чужая. Она, так сказать, "невентильная". Твоя территория – это вентили на трубе. Открыл… закрыл… давление в трубе получил. А тут – какая-то Армения, какая-то Белоруссия! Черт знает что! Надо разбираться. А откуда взять время, чтобы разбираться?

Время делится на следующие части.

Часть #1 – спать, жрать, пить, забавляться с девочками и лечиться. Это уже много. И под каждым простым – сложное. Деньги большие? Значит, страшно. Значит, еще нужно суметь спать. Жрать и пить – это сложная технология, потому что это надо делать в компании. И от того, как ты это сделаешь, зависит твое место в системе. Забавляться с девочками – это еще более сложная технология. Потому что нужно это делать, опять-таки, не в одиночестве, а в компании. Так, чтобы товарищам понравилось и на видео записалось правильно.

Значит, мы неверно интерпретируем ситуацию (рис.14).

Мы-то для начала заговорили о том, что правит бал альтернатива между простым и сложным. Что простое съело сложное. Что нужно сложное, а вместо него – простое. А на самом-то деле все не совсем так! (рис.15)

Какое же это простое? Это "сложно-простенькое". Мы ведь только одну часть бюджета времени рассмотрели! А еще есть часть #2 – надо удержаться на синекуре, то есть "лизать", "нюхать", "носить". Это все не простое! Это все – стремительно усложняющаяся простота! То есть сложно-простенькое. А дальше будет сверхсложно-простенькое.

И это забирает весь бюджет времени, сил, мозгов. Разрабатываются сложнейшие операции – как войти, что сказать. Идет "самораскрутка" этой усложняющейся простоты.

А ведь еще есть часть #3 – чтобы носить, надо добывать. И это тоже сложнейшая процедура.

Такая метаморфоза ("раздутие" простого и "сдутие" сложного) не имеет ничего общего с альтернативой между сложным и простым. Мы упрекаем людей в простоте, а они заняты невероятно сложным и тонким делом – но другим. А нашу сложность рассматривают как словоблудие и бессмысленное жонглирование мертвыми словами и образами. "Ишь, ты! Будь как Рокфеллер!"

Рокфеллер – это журавль в небе. У Рокфеллера другое место в системе. Для того, чтобы получить это место, нужна другая система. Непонятно, как строить эту систему. И нет времени, чтобы понять. Да и мозги тоже иначе устроены. Зато понятно, что за подобные амбиции можно погореть. Можно схлопотать и от своей бюрократии, и от иноземного Рокфеллера. Поэтому никогда не надо выходить за флажки. А синица в руках лучше журавля в небе.

При рассмотрении данной ситуации всегда возникает еще несколько вопросов.

Например, в какой степени все замкнуто на предмете, а в какой предмет – это крыша, повод?

Когда пьют шампанское по 50 тыс. евро? Когда совсем с жиру бесятся? Да, и тогда тоже. Но еще – когда деньги не свои. И тогда можно, во-первых, гульнуть. Во-вторых, протащить липовую смету. В-третьих, получить "обратный откат". В-четвертых, втянуть корпоративные "бабки" в свои личные структуры. И мало ли еще что можно!

В любом случае, можем ли мы это назвать примитивностью?

Субъект прикован к очень сложным задачам определенного регистра и качества. Причем задачи усложняются, мультиплицируются, становятся все более опасными и тонкими. Все остальное:

– недозволено,

– непредставимо,

– находится за пределами отведенных жизненных лимитов.

Такая усложняющаяся простота – это как раковая опухоль. Она и проста, и сложна одновременна. Организм, в отличие от нее, обладает иной сложностью, связанной с многообразными переходами. Но он отягчен другими обязанностями. В том числе, и по отношению к своим системным переходам. Раковая опухоль всего этого не имеет. У нее нет веера целей и их иерархии. У нее одна цель – самоэкспансия.

Но эта цель не простая! Она настолько непростая, что обыгрывает организм. Ведь организм находится в рамках обеспечения задач своего функционирования. Он не может использовать противоречащие этому технологии. А раковая опухоль только их и использует. Она-то может! А в чем-то и должна! Ох, какие у нее преимущества!

Но и это не все.

Рассмотрим коллизию "опухоль-организм" (рис.16).

И введем внешний по отношению к этому фактор (рис.17) .

То есть происходит анти-лечение. За счет чего?

Во-первых, из меркантильных соображений. Если это внешний фактор, то ему все чужие комплексные национальные цели "по барабану".

Во-вторых, из спецсоображений. Если это внешний фактор, то он хочет не только прямую прибыль увеличить, наплевав на сопряженные обстоятельства. Он хочет еще и разрушить противника.

В-третьих, из своих национальных соображений. Ему надо еще и себя усиливать. У него-то есть национальная прописка. И там, где он прописан, он получает "вводные". Мол, парень, прибыль прибылью, а ты еще о стране подумай.

Короче, если это какая-нибудь иноземная "Ёлки-групп", то как она мыслит? А вот как. "Я – "Ёлки-групп". На фига мне русская ПВО в Белоруссии? Я – "Ёлки-групп" – даешь прибыль! Я – "Ёлки-групп", я хочу еще что-то получить за то, что не будет русской ПВО в Белоруссии. Я – "Ёлки-групп", я хочу получить свою ПВО в Белоруссии".

Поэтому внешний фактор поощряет опухоль. Почему он не боится, что она станет интернациональной? Это отдельный и нетривиальный вопрос. Но то, что именно с момента либерализации наших монополистов начались все эти "закидоны" – это понятно.

А насчет интернационализации… Тут все сложнее.

Что такое вор?

Вор – прежде всего ворует для себя и для других. Но он же не только ворует. Он естественным образом разрушает некие узлы, в пределах которых ворует. Если это узлы инфраструктуры твоего противника, то вор – твой союзник. И система, уничтожающая противника, отстегивает на воровство, поощряет его. Это называется – "структура экономических диверсий с использованием мафиозного фактора". Вор внедряется в коды чужой системы и подчиняет ее себе.

А дальше возникает основная коллизия. Куда это все потом кинется? Останется ли это в рамках страны-противника или, транснационализировавшись, кинется на твою страну? И кто в итоге возьмет это под контроль? Запад, ислам, Китай, супермафия?

Но это – отдельный и "отдаленный" вопрос. А наши "либеральные" операторы, в любом случае, действуют в пределах некоей системы запретов.

Это внешний запрет (запрет#1)

Это соседский запрет (запрет #2). Имеется в виду запрет со стороны соседей, проходящих по другому цеху, имеющих другую корпоративную прописку. Полезешь в какую-то страну СНГ, а там – наши же спецслужбы. Они скажут: "Не лезьте не в свое дело, мы здесь пилим, и на другом!"

Это властный запрет (запрет #3) – "руки прочь от политики!".

Это запрет, исходящий из бытия (запрет #4) – "начну этим заниматься – упущу все другое".

Это запрет, исходящий от мышления (запрет #5) – изначально отторгаются те, кто способен даже помыслить о выходе за флажки.

Пять запретов представляют собой некий пятиугольник (рис.18) .

Если тело останется в пределах пятиугольника, то это рак, и он будет действовать как рак. Тело можно убить. И это классический метод борьбы. Но есть и другой метод (рис.19).

Все равно же это люди, а не тела. Пока они люди, у них есть возможность "выходить за флажки". Этот выход всегда связан с соединением выходящего с неким эгрегором. Для того, чтобы любой человек мог выйти за свои собственные границы, он должен перестроить эгрегориальный канал. Теоретически это всегда возможно. В этом смысле противник всегда ведет борьбу за то, чтобы этого не произошло. Или произошло что-то другое. И здесь следует говорить о двух видах высшей смысловой войны.

Один – очевидный. Другой – совсем не очевидный. Но он-то нас и интересует больше всего. Но начну с очевидного (рис.20).

Самый простейший вариант смысловой войны – просто перекрыть эгрегор. Не дать возможности на него выйти. Существует масса способов это сделать. Религиозный человек сказал бы вам , что главное – это утопить в грехе. И тогда эгрегориальной связи не будет. Светский человек скажет, что нужно разрушить высшие потребности (самоактуализацию, по шкале Маслоу).

Чуть более сложный способ – переключать на чужие эгрегоры. Или на ложные эгрегоры. Тот, кого переключили на чужой эгрегор, и будет работать на чужие цели. А тот, кого переключают на мертвые или ложные эгрегоры, не будет получать от них энергию. И не сможет выходить за флажки.

Скотство или богема – вот что такое совсем простые способы.

Смысловая перевербовка – вот что такое чуть более сложный способ. Но мне кажется, российская ситуация ставит ребром другой вопрос. Можно ли создать не имманентный (который мы уже описали), а трансцендентный, смысловой рак?

Не экономического убийцу (читайте книгу "Исповедь экономического убийцы" Джона Перкинса). Не идеологического убийцу. Не социокультурного убийцу даже, а тотального метафизического убийцу. Абсолютное оружие, так сказать.

Ведь что осуществлялось на территории СССР и осуществляется на территории России?

Может быть, здесь велась война против коммунизма? Или против системы? Или против строя? Мы знаем, что велась война с идеальностью и ее предпосылками в сознании. Шел подрыв идеальности вообще. И вырабатывался некий особый тип убийцы, который может убивать идеальность, подрывать ее предпосылки.

В этом и состоит задача репрессивной смеховой культуры. И потому теоретические разработки того же Бахтина были далеко не так просты, как это кажется некоторым нашим эстетам. Желающих могу познакомить с аутентичной телезаписью, где такой знаток Бахтина, как покойный Вадим Кожинов, говорит: "…Отношение …к тому же социализму… Бахтин вообще-то считал, что это ступень к последнему суду… перед концом света".

Это не единственное высказывание такого рода. Если собрать высказывания вместе, то становится ясно – некоторым теоретикам "карнавала нон-стоп" (а именно он разыгран под видом реформ) было ясно, что карнавал нон-стоп – это ад и бездна. Никто не должен забывать, что карнавал нон-стоп адресует к сатурналиям. А сатурналии никак не предполагают никакого человеческого веселья. Они предполагают, что бог Сатурн начнет мстить всем другим богам, уничтожая Творение и отделяя его от Творца. Для того, чтобы отделить Творение от Творца, нужно:

А) уничтожить не тело, а душу, которая соединяет одно с другим,

Б) представить себе Творца без Творения. Он занимается другим Творением, отбрасывая это, как неудавшееся, или он отказывается от акта Творения вообще? И он возвращается к ситуации до Перводня, внутри которой есть какие-то трагические коллизии?

В любом случае, на нашей территории разворачивается не просто банальная деструктивная операция. Здесь разворачивается нечто гораздо более важное и метафизическое.

Я не могу в полном объеме рассматривать это в докладе, посвященном другой теме. Но должен подчеркнуть, что вызов сложности, который маячит за всеми нынешними политическими сюжетами – дальними, ближними, внутренними, внешними, – это еще и эгрегориальный вызов. В состязании эгрегоров побеждает тот, кто удерживает конструктивную сложность.

Конкуренция эгрегоров – это конкуренция за сложность. И не за сложность вообще, а за конструктивную восходящую сложность. Задача врага – упростить эгрегор. Предложить варианты более простого, чем это нужно, описания реальности. Не зря в народе говорят, что "иная простота хуже воровства". Не зря бытует некая "хитовая" формула криминального упрощенчества: "Ты будь попроще, и к тебе потянутся люди".

Тот, кто сумел упростить чужой эгрегор, может дальше его поглотить. А поглотив, он поставит соответствующие, свои цели. И тогда белорусский казус покажется мелочью.

Но и это не все. Когда простой, но могущественный ум начинает взаимодействовать со сложной реальностью, он не просто перед ней пасует. Он начинает ее ломать. С непредсказуемыми последствиями.

Есть сложная реальность. Мы ею не можем управлять. Давайте ее изменим! Упростим. Сбросим с недоступного нам сложного уровня на другой, пониже. А там мы уже сможем ею управлять. Гайдар, например, говорил об этом буквально и неприкрыто: "экономикс" у нас не действует, надо создать среду, в которой он будет действовать, и начать этой средой управлять.

Такая ломка реальности простыми, но могущественными людьми, к каковым я отношу того же Гайдара (но и не только), создает "отброшенные творения". Поскольку Гайдар любил Стругацких, то это те самые "обреченные грады" или "пикники на обочинах". На метафизическом языке они называются отброшенными мирами.

Само создание таких миров предполагает в дальнейшем соответствующую эгрегориальную коллизию. Можете называть ее сатурналией или как-то иначе. Названия для этого есть разные, а суть одна. Хочу подчеркнуть, что это вполне непростая суть. И мне не кажется, что я тут надуманно усложняю. А для того, чтобы все это не повисало в воздухе, давайте попробуем приземлять – но не упрощать. И всмотримся во вполне земную, но и сакраментальную ткань интересующей нас действительности.

Часть 2. Белорусская коллизия – как она есть

Вначале отметим, что к концу лета отношения между Россией и Белоруссией были относительно мирными. В самом деле, еще в начале августа 2006 года Лукашенко удалось как бы согласовать создание консорциума из компаний России, Белоруссии и Казахстана для транзита энергоресурсов в Европу (через Белоруссию, разумеется).

А в конце августа 2006 года глава международной комиссии Верхней палаты парламента Белоруссии Николай Чергинец сообщил, что проект конституционного акта Союзного государства "готов на 99%, и до его принятия остается один шаг".

В середине сентября того же 2006 года П.Бородин объявил, что на начало ноября запланировано заседание Высшего Госсовета Союзного государства, где будет решен вопрос о референдуме (предположительно, в декабре) по Конституционному акту Союзного государства. И добавил: "Ментальность славянских народов такова, что должен быть мощный лидер. …Первое лицо должно прекрасно знать международно-правовое дело. Путин его знает и может представлять интересы Союза на международном уровне".

Вряд ли Бородин мог сделать такое заявление, не согласовав своих шагов с высшими властными уровнями.

Согласовать-то он согласовал, но одновременно с его оптимистическими демаршами (очень важно понимать, что одновременно!) представители России на переговорах с Белоруссией начали настойчиво говорить о необходимости перевода торговых отношений между республиками "в рыночное русло".

На повестку дня этой самой "рыночной инвективы" было вынесено два основных вопроса (рис.21).

Вопрос #1 – продажа "Газпрому" за 300 млн. долларов – 50% акций "Белтрансгаза".

Вопрос #2 – увеличение цены газа, доставляемого "Газпромом" в Белоруссию, с 46,7 до 110 долл. за тыс. куб. м. При этом поставки "Газпрома" в Белоруссию составляют около 20 млрд. кубов.

рис.21

Вот и считайте! (рис.22)

110 – 46,7 = 63,3.

То есть, за каждую тысячу кубометров газа "Газпром" потребовал дополнительно 63,3 долл. США. А поскольку всего поставляется около 20 миллиардов кубометров, то речь идет о повышении белорусских выплат примерно на 1,3 миллиарда долларов США.

Рис.22

Вот что хотел "Газпром" дополнительно получить на газе. И началось.

Отметим, что население Белоруссии составляет примерно 10 миллионов 440 тысяч человек. А значит, один житель республики в рамках этой операции должен доплатить из личного бюджета более 120 долларов в год. Это называется "социально ощутимый ущерб". Что он такое для власти – надеюсь, понятно. Это не катастрофа, но и отнюдь не мелочь.

Лукашенко в ответ резко отказался от продажи "Белтрансгаза" и пригрозил, в случае увеличения цены на газ, выйти из договора о Союзном государстве.

Таким образом, мы видим "синхронно-противоречивые действия", которые не могут свидетельствовать ни о чем, кроме как о пресловутой войне "кремлевских башен" (или, если хотите, элитных групп) (рис. 23).

Заметьте, что при этом нельзя объяснить произошедшее давлением с помощью цен на энергосырье ради решения каких-то геополитических задач. Например, задач ускорения создания Союза между Россией и Белоруссией. Потому что союз, если верить официальной информации, и так "на мази". И именно на фоне этого самого "на мази" – происходит наращивание загадочного давления с загадочными же целями.

Лукашенко прямо говорит об этом. Причем немедленно.

30 сентября он заявил: "Вы не хотите этого союза. Элита ваша этого не хочет. Не умрем мы за этот миллиард долларов (точнее – за 1,3 миллиарда)! Но вы потеряете последнего союзника, вы просто опозоритесь!"

Скажут, что Лукашенко торгует союзом. Да, торгует! И мы это уже обсудили. Ну и что? Нам данный товар нужен или нет? Да или нет? Государство – не бесплатная затея. Создали государство – платите за лимитроф. Или превращайте лимитроф во что-то другое. Или скажите, что вам это не нужно. Но тогда какого… черта валять ваньку с Союзным договором и многим другим?

Торговля в данном случае – неизымаемый компонент всего происходящего в рамках культуры цифр. Но торговлю надо уметь вести. Она всегда сводится к паре простых вопросов: сколько и за что? Вот и вся торговля.

Я-то имею твердое собственное мнение, что Белоруссии надо дать намного больше, но за другое. За настоящую единую государственность. Но этого не добиваются лобовым давлением (кнутом). Где пряник? А вот с пряником-то и происходят непонятные вещи.

10 октября "Транснефть" заявила, что в IV кв. сокращает поставки нефти в Белоруссию на 30%. Причина – реэкспорт Минском российской нефти (в основном, выработанных из нее нефтепродуктов) в крупных масштабах. После чего начинаются затяжные закулисные переговоры о реэкспорте нефти. Грубо говоря, Белоруссия получает у нас дешевую нефть, и в основном перерабатывает ее у себя на двух крупных современных НПЗ – Новополоцком и Мозырском. Часть нефтепродуктов она использует на нужды республики, а основные объемы нефтепродуктов, а также небольшую часть сырой нефти – просто гонит на экспорт уже по мировым ценам.

Это, конечно, почти нескрываемая форма дотации Россией белорусской экономики, а также компаний, прокачивающих нефть и владеющих НПЗ. Делать это "просто так" нельзя. И тут я согласен с кем угодно – хоть с Грефом.

Делать это можно только за что-то! Я-то считаю, что делать надо больше и за большее. Но ведь нельзя сказать, что это делается "просто так". Это бартер – дотации за геополитические позиции. Тем более, что российские компании-нефтеэкспортеры, разумеется, участвуют в разделе прибыли от столь эффективных коммерческих операций. Попросту – они являются совладельцами белорусских НПЗ, а также не могут не быть в доле по этому реэкспорту, "маржа" от которого "где-то как-то делится". Иначе в нынешней реальности не бывает.

Что это означает? Это означает, что на чашах весов рассматриваемых нами "интеграционных инициатив" – уже не только "Газпром", но и российские нефтяные компании – "ЛУКОЙЛ", "Сургутнефтегаз", "Славнефть", "Русснефть" и др. Ситуация усложняется!

22 ноября Лукашенко заявляет, что не исключает возможности развала СНГ по "югославскому сценарию", в чем, по его словам, заинтересованы внешние силы. При этом он подчеркнул, что категорически против развала СНГ.

Тут нельзя сказать, что Лукашенко последователен. Но он снова – в косвенной форме – настойчиво напоминает о бартере: дотации в обмен на геополитические позиции.

Может быть, эти позиции не нужны? Так нет!

Одновременно с этим заявлением Лукашенко (понимаете? одновременно!) – глава Минобороны РФ и вице-премьер Сергей Иванов сообщает, что завершено создание единой системы ПВО РФ и Белоруссии.

Если вы хотите разводиться с Белоруссией или считаете, что Белоруссия вас "кидает" – зачем создавать единую систему ПВО? Это ненадежный партнер? Создавайте свой контур защиты от соответствующих ударов! Вопрос ведь слишком серьезный! И мы его уже обсуждали. Но тут еще раз зададимся вопросом: зачем ОДНОВРЕМЕННО с созданием единой системы ПВО и ПРО (между прочим, небесплатное удовольствие) устраивать "межгосударственный развод" на других основаниях?

Или считается, что это не развод? Тогда что?

27 ноября Путин, после переговоров с Лукашенко в Москве, сообщает, что "Газпром" и "Белтрансгаз" договорились о создании СП на паритетной основе. Что значит "договорились"? Какая это договоренность, если на следующий день…

Конкретно – 28 ноября (то есть буквально на следующий день после того, что названо достижением договоренностей) Лукашенко предлагает создать "энергетический альянс" Белоруссии с Украиной и Молдавией на случай ценового давления "Газпрома". По словам Лукашенко, этим странам надо "задуматься над прокладкой газопровода с Каспия через Южный Кавказ и по дну Черного моря". Это та самая зловещая идея Балто-черноморского пояса, которая считалась одним из самых опасных из замыслов врагов России. Теперь ее озвучивает Лукашенко!

В начале декабря в Минске проходит саммит СНГ. За основу концепции реформы СНГ принят доклад группы во главе с экс-главой администрации Лукашенко У.Латыповым. По этой концепции, внутри СНГ должен быть создан своего рода консорциум из нефте- и газодобывающих компаний и транзитной структуры (что активно поддержано Ющенко). Однако далее концепция, в рамках новой политики СНГ, предлагает сблизиться с Ираном, Венесуэлой, Китаем.

Вроде бы одна геоэкономическая (а значит, и геополитическая) модель. Но параллельно с саммитом СНГ (в его рамках!) проходит встреча Лукашенко с Ющенко и Алиевым. И они в совместном заявлении говорят о готовности транспортировать азербайджанскую нефть через Украину в Беларусь и далее в Прибалтику и Польшу. А также – о поставках в Беларусь и через нее в Прибалтику украинской электроэнергии. Кроме того, речь зашла о необходимости строительства трубопровода из Украины в Беларусь (Броды-Мозырь). А это уже позволит объединить трубопроводные сети Закавказья, Украины и Прибалтики в единый комплекс (минуя Россию), и поставлять в Европу альтернативную русской нефть!

Но это совершенно другая, причем строго альтернативная, геоэкономическая (и геополитическая!) модель. Это опять Балто-черноморский пояс! Да-да, ибо эта – "расширенная и дополненная" за счет приобщения Каспия – система транзита является буквальным аналогом того самого проекта Балто-Черноморского нефтяного коллектора, который активно обсуждали в начале 90-х, – как "энергетический базис" экономической изоляции России от Европы.

Зачем и кому может понадобиться такая игра? Это ведь не только изоляция от Европы! Высказывается гипотеза о том, что после изоляции от Европы за счет создания Балто-черноморского пояса – России не останется ничего другого, кроме как поставлять энергоносители в Китай. Может, отсюда "ноги растут"?

Пока это не более чем гипотеза. Слабая попытка рационализировать то странное "раздвоение личности", которое маячит за белорусскими событиями. Где под личностью имеется в виду российская политическая элита.

Да и гипотеза не слишком убедительна. Зачем китайцам Балто-черноморский пояс как обходной путь для экспорта среднеазиатских энергоресурсов в Европу? Эти энергоресурсы им нужны у себя дома!

Так что не будем торопиться с интерпретациями.

Отметим только, что параллельно наращиванию "балто-черноморской темы" в ноябре-декабре идет наращивание "торга", который разрушает наши геополитические позиции в Белоруссии. А параллельно наращиванию этого торга – проводится абсолютно противоположная линия в вопросе об обороне. А параллельно вопросу об обороне – разрабатывается балто-черноморская тема, которая никак не совместима с обороной. Это уже не раздваивание – это "множественное распадение" субъекта политики.

Проанализируем сложившуюся на этот момент ситуацию с торгом (рис.24).

"Газпром" хочет получить от Белоруссии дополнительно 1,3 миллиарда долларов в год за газ.

И хочет купить 50% "Белтрансгаза" – теперь уже за 1,5 млрд. долларов, оценивая весь "Белтрансгаз" в 3 млрд. долларов.

А Лукашенко оценивает "Белтрансгаз" в 10-13 млрд. долларов. Это уже не торг. Это война.

Рис.24.

И эта война никак не сводится к вызывающему завышению стоимости белорусской газовой инфраструктуры. Минск, помимо такого (именно военного, повторяю) завышения цены своего газопроводного хозяйства, тут же угрожает демонтажем ключевых ранее согласованных мер экономической интеграции Белоруссии и России. При этом речь идет о конкретных шагах в далеко идущем демонтаже мучительно простроенных отношений.

6 декабря замглавы нацбанка Белоруссии Лузгин заявляет, что у республики "нет острой необходимости в переходе на российский рубль". Что это, как не объявление валютной войны в ответ на войну газовую?

7 декабря сообщается, что белорусские власти запрещают импорт кондитерских изделий и алкогольных напитков из РФ, а также намерены блокировать поставки этих товаров через Белоруссию между основными территориями России и Калининградской областью. А это – объявление торговой войны. Почти торговой блокады!

12 декабря следует ответ России: правительство РФ объявляет об отмене льготного налогообложения экспорта нефти в Белоруссию. По утверждениям ряда газет, со ссылками на участников переговоров с Белоруссией, это постановление готовилось по личному распоряжению президента В.Путина. Экономическая суть решения состоит в том, что теперь российским компаниям (прежде всего, "Славнефти", "Лукойлу", "Русснефти" и "Сургутнефтегазу") становится гораздо менее выгодно поставлять нефть для переработки на белорусских НПЗ, а властям Белоруссии – реэкспортировать российскую нефть и переработанные нефтепродукты.

Это называется "эскалация взаимных военных действий". Бесконечных? Или выводящих на какой-то переговорный финал?

15 декабря Путин и Лукашенко снова встречаются в Кремле. Официальная повестка переговоров – обсуждение перспектив развития Союзного государства. Сообщается, что принят бюджет Союзного государства. Лукашенко заявляет прессе: "Мы сегодня думали вынести за скобки два вопроса: Конституционного акта и единой валюты, над которыми идет тяжелая, но плодотворная работа. В результате переговоров мы вроде бы нашли ту нить, за которую мы можем уцепиться".

Так что же, компромисс достигнут? Ничего подобного!

Отменив совместный обед двух президентов (знаковый симптом фактического провала переговоров), Лукашенко сразу вылетает в Минск.

Налицо та особая напряженность, которая всегда сопровождает наличие в происходящем главного, но не выносимого на "широкую публику", вопроса. То есть, война продолжается.

19 декабря Лукашенко издает указ, по которому для российских поставщиков отменяются равные с белорусами условия участия в госзакупках. Одновременно Белоруссия снижает свою оценку "Белтрансгаза" с $10-13 до $5 млрд. И в это же время из источников, близких к переговорам, поступают сообщения о том, что в случае повышения цен на российский газ Белоруссия может перекрыть газовый транзит на Запад через свою территорию.

22 декабря Путин летит в Киев с официальным визитом и проводит переговоры с Ющенко и Януковичем. Публично озвучиваются темы согласования пограничных проблем на Азовском море. Однако, по сообщениям киевских аналитиков, главный вопрос – возможность восполнения, при необходимости, "транзитного дефицита" Белоруссии поставками газа в Европу через Украину.

26 декабря Минск официально заявляет об отказе от российского предложения покупать российский газ по цене 110 долларов за 1 тыс. куб. м (из них 75 долл. – "живыми деньгами", остальное – акциями СП "Белтрансгаз").

27 декабря вице-премьер Белоруссии В.Семашко заявляет, что Белоруссия не останется без газа, даже если контракт с "Газпромом" не будет заключен. В Москве сразу понимают, что это означает. Дело в том, что через Белоруссию проходят две крупные трубы: чисто "экспортный" газопровод "Ямал-Европа", который полностью принадлежит "Газпрому", и газопровод "Белтрансгаза", который частично снабжает потребителей в республике, а частично пропускает газ на экспорт. И если "Газпром прекратит подачу газа в "белорусскую" трубу, республика может обеспечиваться газом только путем изъятия оного из газопровода "Ямал-Европа".

И потому в тот же день представитель "Газпрома" Сергей Куприянов официально "предостерегает" Белоруссию от несанкционированного отбора газа. Заодно Алексей Миллер заявляет, что если контракт не будет подписан, "Газпром" с 1 января прекратит поставки газа в Белоруссию.

А на следующий день, 28 декабря (вот он, итог визита Путина в Киев!) министр энергетики Украины Юрий Бойко сообщает, что Украина готова увеличить транзит газа в Европу в случае "газового конфликта" Белоруссии и России.

И в результате 31 декабря, за 2 минуты до Нового года, договор между "Газпромом" и Белоруссией по поставкам газа подписан.

Что это за договор?

Предметом #1 является покупка Белоруссией газа.

Белоруссия согласилась платить в 2007 г. "Газпрому" 100 долларов за тысячу кубометров газа (а начиналось все со 110 долл.). То есть вместо дополнительных 1,3 млрд. долларов белорусы должны заплатить примерно 1,1 млрд. долларов. По этой позиции белорусы выторговали на анализируемый момент около 200 млн. долларов.

Формула рыночной цены на газ рассчитывается исходя из рыночной цены на нефть с учетом системы пересчетных коэффициентов, определяющих условия потребления, экономическую ценность сырья и многое другое.

Газ, рассчитанный по этой формуле, стоит сегодня для Европы 230 долларов за 1 тысячу кубометров. Это – не считая цены прокачки газа от границы России до потребителя. То есть, газ, рассчитанный сегодня по этой же формуле для Белоруссии, должен стоить те же 230 долларов за 1 тысячу кубометров. Но в договоре предусмотрены скидки для Белоруссии от рыночной цены на 2008-2010 годы.

Итак, (рис.25):

В 2006 году белорусы платили 46,7 доллара за 1 тысячу кубометров.

В 2007 году они заплатят 100 долларов за 1 тысячу кубометров. Но крайне важно понять, что по условиям договора, 100 долларов за 1 тысячу кубометров – это цена только на 2007 год.

В 2008 году цена с учетом скидки составит 67% рыночной – то есть 154 доллара за 1 тысячу кубометров. В 2009 году – цена для Белоруссии составит 80% рыночной цены – то есть 184 доллара за 1 тысячу кубометров. В 2010 году – 90% рыночной или 207 долларов.

А дальше должен заработать принцип "Белоруссии – как всем". То есть – по мировой рыночной цене. Посчитаем рост издержек для белорусов.

В 2006 году они платят примерно 900 млн. долларов.

В 2007 году – они заплатят примерно 2 млрд. долларов (примерная доплата, соответственно – 1,1 млрд. долларов).

В 2008 году они заплатят чуть более 3 млрд. долларов. То есть доплата – более 2 млрд. долларов.

В 2009 году они заплатят уже более 3,5 млрд. долларов. Доплата составит около 2,6 млрд. долларов.

В 2010 году они заплатят примерно 4,1 млрд. долларов. Доплата – свыше 3 млрд. долларов.

А дальше они будут платить (при сохранении цен и объемов) 4,6 млрд. долларов в год. Доплата – 3,7 млрд. долларов.

Такова ситуация с поставками газа.

То, что они должны доплатить, составляет примерно 20% нынешнего бюджета Белоруссии. Уже неслабо!

Предмет #2 – тарифная ставка при поставках газа по сетям "Белтрансгаза" (рис. 26).

В 2006 году она составляла 0,75 доллара за 1 тысячу кубометров на 100 км прокачки.

В 2007 году она увеличилась до 1,45 доллара за 1 тысячу кубометров на 100 км прокачки. Эти тарифы поступают в бюджет Белоруссии.

С учетом объема прокачки (примерно 40 млрд. кубометров) и длительности маршрута (около 600 км) – частичная компенсация белорусского бюджета за счет повышения транзитного тарифа составит около 170 млн. долларов.

Рис.26

Предмет #3 – условия оплаты "Газпромом" 50% акций "Белтрансгаза".

Россия заплатит за них до 2,5 млрд. долларов равными платежами в течение четырех лет, причем "живыми деньгами".

То есть, условия – как бы компромиссные. Однако этот "компромисс", во-первых, сильно сдвинут с начальных белорусских "цифр торга" (газ – 47 долл. за 1000 кубов, "Белтрансгаз" – 10 млрд. долларов) в пользу России. И, во-вторых, что еще важнее, этот компромисс означает очень болезненный удар по белорусской экономике – она весьма энергоемкая и при таких ценах на газ становится глубоко дефицитной.

Так что же, война кончилась или нет? Получается, что нет. На не устраивающий его договор Минск отвечает "встречными мерами".

4 января Совмин Белоруссии объявляет о введении с 1 января таможенной пошлины в размере 45 долл. за тонну на транзит российской нефти по республиканской ветке нефтепровода "Дружба", указав плательщиком пошлины "Транснефть".

В этот же день, 4 января, Путин по телевидению заявил, что "Республика Беларусь обходится России ежегодно в 3 миллиарда 300 миллионов долларов". Откуда президент России взял эти данные – непонятно. Поскольку экономические аналитики уже тогда называли гораздо большие цифры – до 8 млрд. долл. Да и сам Путин, как мы покажем ниже, через две недели назвал цифру 5,8 млрд. долл.

5 января Россия официально требует от Белоруссии отменить таможенную пошлину на перекачку российской нефти в Европу (это около 230 тыс. тонн в сутки), объявляя ее незаконной. Что понятно, поскольку речь идет о взимании с Транснефти (а значит, с российских компаний-нефтеэкспортеров) лишних 3,7 млрд. долл. в год.

6 января Таможенный комитет Белоруссии возбуждает против "Транснефти" дело о перемещении через границу незадекларированных товаров (сырой нефти). Главе "Транснефти" Семену Вайнштоку вручается телеграмма с повесткой о вызове в суд.

8 января "Транснефть" прекращает транзит нефти через Белоруссию в направлении Польши, Германии, Венгрии и Украины. Вайншток заявляет, что Белоруссия с 6 января занимается незаконным отбором нефти из трубопровода "Дружба", и уже отобрала 79 тыс. тонн. Представитель МЭРТ России называет незаконный отбор нефти в Белоруссии "развязыванием торговой войны". Вот уже и слово названо. А война принимает грубые формы.

Следующие два дня идут интенсивные переговоры. А на их фоне в Европе – и официальными лицами, и прессой – делаются предельно жесткие заявления: Россия уже второй раз за год показала, что она не является надежным поставщиком энергоносителей; необходимо форсированно искать и вовлекать в снабжение Евросоюза альтернативных поставщиков энергоресурсов.

В частности, Ангела Меркель 8 января в достаточно резкой форме выразила сомнения в способности России "быть надежным энергетическим партнером ЕС". Этому же тезису вторят передовицы как в европейских, так и в наиболее статусных американских газетах.

То есть и в США, и в Европе (особенно в Восточной) по поводу данного конфликта обвиняют не Лукашенко и Белоруссию, а Путина и Россию. Именно его, который объявил Россию "гарантом энергетической безопасности Запада", в западных СМИ настойчиво называют не гарантом, а главной угрозой.

Восточная Европа вновь наперебой истерично заговорила об "имперской колониальной политике России". А в ЕС еще более жестко оказался поставлен вопрос о том, чтобы форсированно снижать зависимость от российских газа и нефти.

Пройдет совсем немного времени – и в США, и в Европе начнут уже открыто говорить о том, что войска НАТО должны обеспечивать равный доступ всем компаниям (читай – американским и европейским) к энергетическим ресурсам, и что "война на энергетическом фронте" приравнивается к обычной войне. Вот вам и великая энергетическая держава! Такой результат – сопоставим с извлекаемой выгодой? Или "в огороде бузина, а в Минске – батька", сменивший ирано-венесуэльскую форму на натовскую?

10 января премьер Белоруссии Сергей Сидорский заявил, что пошлина на транзит российской нефти в Европу отменена. И в этот же день СМИ сообщили, что Лукашенко распорядился изучить возможности закупки нефти и газа в таких странах, как Венесуэла, Иран, Азербайджан.

10 января в Брюсселе на заседании Еврокомиссии обсуждалась энергетическая стратегия ЕС на ближайшее время. В ответ на сообщение о том, что президенты РФ и Белоруссии достигли договоренности в вопросе транзита нефти в страны ЕС, глава Еврокомиссии Жан Мануэль Баррозу ответил: "России и Белоруссии предстоит восстанавливать свою репутацию в этом вопросе".

А с 11 января Транснефть возобновила в полном объеме поставки нефти в Европу по белорусской ветке нефтепровода "Дружба".

11-12 января премьеры России и Белоруссии Михаил Фрадков и Сергей Сидорский провели в переговорах в Москве. В результате был согласован размер экспортной пошлины на российскую сырую нефть, поставляемую в Белоруссию.

Итак, предмет #4 – нефть.

Что означает возникшая ситуация в конкретных цифрах?

Белоруссия потребляет в год примерно 25 млн. тонн нефти (которые почти полностью перерабатываются в нефтепродукты на двух современных НПЗ – Мозырском и Новополоцком). При этом она прокачивает транзитом на Запад около 60 млн. тонн нефти и, кроме того, реэкспортирует около 10 млн. тонн нефтепродуктов своей переработки.

В части транзита российской нефти по ветке нефтепровода "Дружба" никаких кардинальных подвижек не произошло. Как и в цене на нефть для самой Белоруссии: она фактически внутрироссийская (пока!) и определяется договорами НПЗ с компаниями-поставщиками. Главные изменения – в сфере транзитных тарифов. И изменения очень серьезные.

Здесь нужно сразу оговорить, что белорусская сторона, в соответствии с двухсторонними договоренностями от 1995 года, была обязана передавать российскому бюджету 85% пошлин, взимаемых при экспорте углеводородов, однако ничего не перечисляла. Однако и Россия, по этим же договоренностям, не имела права вводить экспортные пошлины на поставки нефти в Белоруссию, – но ввела в 2006 г., причем сразу в размере 180 долл./т. И, значит, обе стороны, – нарушители соответствующего соглашения.

Но главная интрига данного сюжета состоит в том, что российские компании работали с белорусскими НПЗ по толлинговым (давальческим) схемам. То есть, оставались собственниками сырья и произведенной продукции и платили лишь за переработку на НПЗ и транспортные расходы. Причем если в России экспортная пошлина на светлые нефтепродукты составляла 134 долл./т., то в Белоруссии – 76 долл./т. В результате основные прибыли от установленных Минском низких экспортных пошлин получали, помимо белорусского бюджета, российские нефтяные компании-экспортеры: "Сургутнефтегаз", "ЛУКОЙЛ", "Славнефть", "Русснефть" и т.д.

Кроме того, 48% акций Мозырского НПЗ, перерабатывающего в Белоруссии около половины российской нефти, находится в собственности "Славнефти" (контролируется ТНК-BP и "Газпром нефтью"). А компания "Русснефть" даже построила в пограничной Брянской области отдельный нефтеналивной терминал, чтобы иметь возможность экспортировать нефть в Белоруссию по железной дороге, в обход загруженных трубопроводов.

То есть, речь шла об очень выгодных российским нефтяным компаниям и белорусскому бюджету реэкспорте нефтепродуктов и их потреблении в самой республике.

Сейчас "сторговались" на том, что в 2007 г. экспортная пошлина на нефть для Белоруссии будет 29,3% от устанавливаемой в России величины экспортной пошлины (сейчас это приблизительно 53 доллара за тонну), в 2008-м – 33,5%, а в 2009-м достигнет уровня 35,6%. Кроме того, при экспорте нефти и нефтепродуктов с территории Белоруссии в другие страны пошлины должны взиматься точно в таком же размере, в каком они установлены в РФ, а при несоблюдении этого условия Россия будет вправе поднять пошлину на ввоз нефти в Белоруссию до уровня экспортной.

Что это значит в цифрах? (рис. 27):

До сих пор Белоруссия получала из России примерно 25 млн. тонн нефти беспошлинно. Из них примерно половина в виде переработанных на НПЗ нефтепродуктов потреблялась в республике. Теперь же, после введения пошлины в 53 доллара за тонну, республика должна будет за те же объемы доплатить 12 млн. тонн ? 53 доллара = 650 млн. долларов.

Вторая половина поставок нефти на белорусские НПЗ после переработки шла в виде нефтепродуктов на экспорт. Причем делилась "маржа" от этого экспорта между российскими компаниями-поставщиками и Белоруссией, по оценкам аналитиков, в пропорции 70/30. То есть Белоруссии доставалась прибыль от экспорта примерно 3 млн. тонн нефтепродуктов по цене 700-900 долларов за тонну.

Что приносило ей в год 2,1-2,7 млрд. долларов.

А еще бюджет Белоруссии получал при этом экспорте нефтепродуктов прибыль от таможенного тарифа в 70 долларов за тонну, при общем объеме экспорта – около 10 млн. тонн. То есть около 700 млн. долларов. Итого, прибыли Белоруссии от реэкспорта нефтепродуктов из российской нефти составляли 2,8-3,4 млрд. долларов. Всего же совокупные белорусские потери от отмены прежних схем открытого и теневого реэкспорта составляют не менее 3,6-4 млрд. долларов.

Рис.27.

Но при новом тарифно-экспортном режиме не намного меньшие потери (по оценкам экспертов, не менее 2-2,5 млрд. долларов) несут и российские компании-экспортеры нефти в Белоруссию.

Новые "пошлинные" условия фактически означают практически полное пресечение белорусского реэкспорта российских нефтепродуктов и нефти – они становятся невыгодными. А чтобы "подсластить пилюлю" для Белоруссии, оговорено, что взимаемые белорусской таможней экспортные пошлины на нефтепродукты полностью пойдут в белорусский бюджет.

Итак, Белоруссия в результате новогодних нефтегазовых пертурбаций имеет совокупные дополнительные расходы и потери в размере 4,2 млрд. долларов в год – с перспективой фактического удвоения этой суммы после 2010 года (разумеется, при сохранении нынешних уровней мировых цен и объемов поставок).

Россия, соответственно, получит в результате новых договоренностей по газу и нефти дополнительные валютные поступления, – как минимум, около 3 млрд. долларов в год. Но получат их в основном "Газпром" и бюджет.

А вот российские компании-нефтеэкспортеры за счет введенной экспортной пошлины не досчитаются сотен миллионов долларов каждая. Если, так или иначе, не задерут соответствующим образом нефтяные цены для белорусских потребителей.

И они, как показали события последних дней января, уже начали задирать эти цены. А это вызвало очередные демарши Минска…

Что все описанное означает экономически и политически? (рис.28)

Формально исход описанного конфликта означает, что Лукашенко пришлось уступить по большинству позиций. И потому тем более интересны некоторые его высказывания в ходе конфликта, а также после его завершения.

Еще в своем новогоднем выступлении перед нацией Лукашенко выдвинул на первый план "задачу сохранения суверенитета республики". И потребовал для её решения добиваться максимального энергосбережения, перехода к развитию на основе современных технологий, создания конкурентоспособной экономики, основывающейся на последних достижениях науки и техники. При этом он не упомянул ни одним словом ни Россию, ни союзное государство.

6 января, в рождественскую ночь, Лукашенко выступил в Минске в главном белорусском Святодуховом соборе и заявил: "Независимость и суверенитет – это святое, как постулаты христианства, независимость и суверенитет за нефть и газ не продаются!". А далее сказал, что Москва с помощью "Газпрома" добивается аннексии Беларуси.

12 января (уже после формального завершения конфликта) Лукашенко назвал строительство Северо-европейского газопровода по дну Балтийского моря "самым дурацким проектом России". Далее он уточнил: "Неизвестно, что может произойти с этим газопроводом, который лежит на куче боеприпасов", и предложил вместо него проложить вторую нитку газопровода "Ямал-Европа". А затем добавил: "Строительство "Газпромом" балтийского газопровода – это что, нормальная политика? Что, мы можем вести с таким руководством нормальные переговоры?"

Это – совершенно новая точка зрения. Отметим, что не только антигазпромовская и антироссийская, но и антигерманская!

14 января Лукашенко прокомментировал перспективы развития отношений Белоруссии с западными странами:

"В Европе были и те, кто "потирал руки" и был доволен конфликтом… пусть скажут Белоруссии спасибо, что это произошло. Они многое поняли после этого конфликта. И тот, кто сегодня смеется и "потирает руки", должны знать – сегодня мы, а завтра могут быть они… Должен сказать, что и Европа, и США в этой ситуации повели себя порядочно. Они предложили помощь и поддержку, если это будет нужно белорусскому государству и народу. И это мы никогда не забудем. Если европейцы готовы в этом отношении сотрудничать с Белоруссией, то мы пойдем на любое сотрудничество с Европой ради обеспечения нашей национальной безопасности в области поставок углеводородного сырья". А далее Лукашенко добавил, что если бы конфликт затянулся, то сегодня "по Черному морю шли бы танкеры с нефтью".

То есть Балто-черноморский пояс заработал бы.

В самом деле, о какой поддержке Европы и США и о каких танкерах идет речь?

Прежде всего, в конфликте между Москвой и Минском на сторону Белоруссии – несмотря на традиционные антипатии к Лукашенко – встали Польша и страны Прибалтики. Как выразился один из аналитиков, именно они "выступили ходатаями за Лукашенко перед Европой". Что, видимо, означает не только и не столько привычную антироссийскую позицию, но и негласную поддержку новой политики "отказа от изоляции Лукашенко" со стороны главного патрона Прибалтики – США.

А в этих условиях и Азербайджан, и Грузия – вполне могли бы "услужить" Минску поставками азербайджанской нефти из трубы "Баку-Супса" через Черное море на Украину и далее по железной дороге в Белоруссию. Дорого, конечно, но в данных условиях – политически более, чем эффективно…

Но Лукашенко тогда же сказал и нечто большее. Он заявил, что у Москвы и Минска сложились "разные подходы и понятия по строительству союзного государства". Союз должен создаваться на принципах равноправия, и Белоруссия не намерена входить в состав России: "Я не хочу похоронить суверенитет и независимость страны как первый президент Белоруссии".

В этот же день, 14 января, появились сообщения о том, что Белоруссия намерена поднять вопрос об "адекватной оплате" Россией содержания российских военных баз в Барановичах и Вилейках, а также о том, что Лукашенко возобновил переговоры об "альтернативных поставках нефти" из Центральной Азии через Закавказье и Украину (трубопровод Броды – Мозырь).

Далее, сообщается, что в Минске очень нервно и негативно отреагировали за заявление В.Путина, сделанное 15 января на заседании Кабмина: "Прямая поддержка Россией белорусской экономики будет продолжаться и составит 5,8 млрд. долл. по энергоносителям. Это 41% бюджета Белоруссии. Это много, но это плата России за спокойный, мягкий, союзнический способ перехода к рыночным отношениям и поддержка братского белорусского народа". В Минске это заявление назвали "оскорбительным".

И тогда же начались активные кулуарные разговоры о том, что в результате российско-белорусского конфликта резко увеличиваются шансы на вовлечение Белоруссии в антироссийскую Каспийско-Балто-Черноморскую дугу. Буквально: "ГУАМ очень скоро может превратиться в ГУБАМ". А также о том, что возникают совершенно новые возможности создания давно обсуждаемой антироссийской конфедерации Украины и Белоруссии.

Зафиксируем полученные результаты на рисунке (рис. 29).

Мнений относительно причин российско-белорусского конфликта высказывалось множество. В порядке перечисления назовем наиболее употребительные:

Гипотеза 1. Конфликт разыгран российской элитой для того, чтобы показать Западу: с Лукашенко невозможно иметь дело, кроме как через российский терминал "влияния и давления"; в противном случае никаких гарантированных поставок энергоносителей в Европу не будет.

Гипотеза 2. Конфликт – это необходимый и неизбежный этап перехода на рыночные отношения и цены внутри СНГ.

Во-первых, России надоела роль "штатного донора" белорусской экономики в обмен на обещания интеграции.

Во-вторых, это нужно для полноценного статуса РФ в ВТО.

В-третьих, это обеспечит повышение прибылей для газовых и нефтяных компаний России и поступления в российский бюджет.

Гипотеза 3. Без "показательного" повышения цен в СНГ, и в том числе и прежде всего, для "братской" Белоруссии, – нельзя приступать к уже запланированному и объявленному российским правительством следующему этапу так называемой "рыночной нормализации" в России. А именно – к повышению до "мировых" цен на энергоносители и энергию для внутрироссийских потребителей.

Гипотеза 4. Конфликт и повышение цен нужны для того, чтобы сократить потребление подорожавших энергоносителей в странах СНГ и экспортировать освободившиеся нефть и газ в "дальнее зарубежье".

Гипотеза 5. Конфликт нужен для того, чтобы "снести" Лукашенко и поставить вместо него более удобную для России (союзоспособную) фигуру, которая реализует "зависшие" интеграционные инициативы. В другой версии – эта фигура не будет делать фетиш из суверенитета и откроет российским инвесторам широкий путь к приватизации белорусских госактивов.

Гипотеза 6. Конфликт, напротив, нужен для того, чтобы окончательно избыть иллюзии союзного государства и форсированно завершить развал СНГ. Мол, уж если с наиболее близкой Белоруссией у России союза не получается, то с другими строить союзы – и пытаться бессмысленно. То есть, пора покончить с наследием СССР и переходить со всеми бывшими союзными республиками на "равноправные прагматические отношения".

Гипотеза 7. Конфликт – порождение подковерной "московской" борьбы властно-экономических кланов за политический и экономический ресурс в контексте предстоящего решения "проблемы-2008". В частности, он, помимо перераспределения финансовых потоков (чисто конкретных ресурсов для чисто конкретных клановых субъектов), полностью снимает возможность сохранения Путина в высшей власти в виде президента будущего Союзного государства.

Гипотеза 8. Конфликт – способ "затормозить" энергетическую экспансию России на Запад и, тем самым, развернуть потоки российских энергоносителей на Восток. Прежде всего, в сторону Китая. А также, согласно другим версиям, в сторону США, Японии, Южной Кореи.

Оценивать правдоподобие и логическую уязвимость этих, а также других версий конфликта можно долго и обстоятельно. Но тогда мы не сможем обсудить другие, не менее важные, сюжеты и коллизии.

Тем не менее, очевидно, что этот конфликт породил ряд крупных политических последствий, на которые нельзя не указать.

Прежде всего, он объективно резко снизил как реальные шансы на интеграцию РФ и РБ, так и "пространство маневра" для практических интеграционных действий.

Главное здесь состоит в том, что в ходе конфликта и в России, и в Белоруссии оказался резко "негативизирован" и ухудшен в массовом сознании образ "интеграционного соседа".

Так, в начале января в белорусских СМИ появились данные соцопросов, согласно которым только 10% опрошенных высказываются за союз с Россией, а 45% – ориентируются на "вхождение в Европу". Даже если эти оценки не вполне достоверны, понятно, что позитивное отношение к России конфликт увеличить не мог.

В России опросы, проведенные в середине января ВЦИОМ, также показали, что мощная "антибелорусская" кампания в российской прессе принесла плоды: уже около 70% опрошенных идею интеграции России с Белоруссией оценивают негативно.

Далее, очевидно, что "белорусский кризис" существенно обострил систему внутрироссийских властно-политических конфликтов. Помимо Павла Бородина, традиционного защитника планов российско-белорусской интеграции, "неодобрительные или не вполне одобрительные" оценки жесткости позиции России в данном конфликте высказали глава Минобороны Сергей Иванов, спикер Думы Борис Грызлов, глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, а также ряд депутатов Госдумы. Особенно резкие оценки поведения "Газпрома" и Путина исходили от представителей ВПК.

Суммирование основных "неодобрительных" высказываний позволяет подтвердить все те общие предположения, которые были высказаны выше в методологической части доклада. Крупная прибыль "Газпрома" действительно получена ценой несопоставимо резкого ухудшения имиджа России в мире, роста геополитических рисков, связанных с перспективами формирования в Восточной Европе антироссийского альянса стран-транзитеров энергоресурсов, а также ослабления системы стратегической обороны России на западном направлении.

О стратегической обороне мы до сих пор говорили "в общем". Сейчас давайте поговорим конкретно.

Конкретно речь идет, прежде всего, о двух важнейших стратегических объектах – радиолокационной станции "Волга" (иначе называемой "узел РЛС Барановичи") и пункте стратегической связи военно-морского флота "Вилейка".

РЛС раннего предупреждения о ракетном нападении "Волга" заступила на боевое дежурство в 2002 году. Входит в состав Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и "замыкается" на "ядерный чемоданчик" президента России. Обеспечивает оперативное обнаружение баллистических ракет и космических объектов, а также контроль за районами патрулирования подлодок НАТО в Северной Атлантике и Норвежском море.

Зональный пункт связи ВМФ "Вилейка" работает, с рядом модернизаций, с 1964 года. Обеспечивает ретрансляцию на сверхдлинных волнах кодовых командных сигналов от Центрального узла связи ВМФ (или с "ядерного чемоданчика") на российские подводные лодки, находящиеся на расстоянии до 10 тыс. км и на глубине до 200 метров. То есть, обеспечивает стратегическую боевую связь с российскими подводными лодками по всему земному "шарику".

Эти объекты, которые Россия может потерять в результате конфликта – важнейшие компоненты стратегической обороны страны.

И это очень серьезный вопрос! Лукашенко не случайно заявил, что Европа и США "с пониманием" отнеслись к проблемам Белоруссии в ходе ее конфликта с Россией. Дорога к переговорам с Западом (при всем официальном неприятии Лукашенко в США и Европе) после данного конфликта стала для президента Республики Беларусь гораздо доступнее. Ради замыкания через Белоруссию Каспийско-Черноморско-Балтийского пояса, а также лишения России стратегических "глаз и ушей" на Западе, – США и часть европейских элит наверняка преодолеют свое "демократическое" отторжение "белорусского диктатора". Такова оценка всех наших экспертов.

В этом смысле очень показательно обнародованное 17 января сообщение посла Германии в Белоруссии Мартина Хеккера о том, что Еврокомиссия, получив соответствующее предложение от Минска, вступает с Белоруссией в диалог по вопросам энергетической безопасности: "К диалогу с Белоруссией есть готовность, и этот диалог желателен. Брюссель тщательно изучает предложение. Вопрос энергетики очень важен для Еврокомиссии".

В эти же дни Минске побывал и председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы Рене ван дер Линден. Который – в явном противоречии со всеми предыдущими оценками Белоруссии и Лукашенко со стороны ПАСЕ – 18 января определенно высказался в пользу будущего членства Белоруссии в Совете Европы. Вот так!

В Москве поздно почувствовали угрозу. И отреагировали весьма редуцированно.

Одновременно с визитом председателя ПАСЕ в Минск помощник президента Путина Игорь Шувалов начинает "разводить" Минск с Европой. Он сообщает, что требование введения для Белоруссии рыночных цен на газ исходило из Германии. Причем данное сообщение Шувалова тут же подтверждает экс-канцлер Герхард Шредер.

Для Лукашенко эти "уколы" – как слону дробина. А вот издержки для России в виде германских реакций на подобные сомнительные "подставы" – могут оказаться намного выше приобретений.

Далее следует продолжение "обмена ударами".

22 января Минск заявляет об усилении таможенного контроля за транзитом товаров между основной территорией России и Калининградской областью. Официальное объяснение: "для того, чтобы пресечь попытки незаконного ввоза в Белоруссию иностранных товаров под видом российских".

А заодно сообщается, что подписание соглашения между Белоруссией и Россией о создании единой региональной системы ПВО Союзного государства – сейчас "вопрос неактуальный". То есть ключевая стратегическая компонента российско-белорусского Союза начинает "разваливаться" на наших глазах. Причем с обеих сторон.

24 января глава Погранслужбы ФСБ России Владимир Проничев заявляет, что "в условиях прозрачности на российско-белорусском участке границы появилась "дыра", через которую в Россию могут незаконно въезжать граждане третьих стран… не исключено, что этот канал может быть использован членами террористических организаций, а также в целях противоправной деятельности".

А 25 января немецкая газета "Ди Вельт" публикует очень знаковое интервью, которое Лукашенко дал известному немецкому политическому аналитику Александру Рару. Наиболее содержательные пассажи их этого интервью стоит процитировать подробно:

"Если бы западные энергетические концерны имели долю в белорусских энерготранспортных системах, Россия не была бы по отношению к нам настолько жестокой. Энергетический конфликт с Россией показал, насколько Белоруссии нужны инвесторы из Европы и США…

В России загораются глаза, когда речь заходит о предстоящей приватизации белорусской государственной промышленности. Россия играет своими новыми энергетическими мускулами и полагает, что снова может завоевать весь мир… Российская элита стала заносчивой, однако это изменится с падением цен на энергоносители…

Не бывает полностью независимых экономических систем. Господь Бог наделил Россию богатыми ресурсами. Сегодня Россия использует эти ресурсы как рычаг давления в мировой политике. Нас Господь Бог наградил другими ресурсами: нашим географическим положением – положением транзитной страны Европы. Этот ресурс пусть и не такой значительный, но мы будем его использовать…

Я никогда не соглашусь на поглощение Россией Белоруссии. Не для того я в свое время был избран первым президентом, чтобы через десяток лет убрать мою страну с географической карты Европы. Нет, мы по-прежнему ратуем за союзное государство с Россией, где оба государства были бы равноправны…

Наш белорусский рубль сильнее, чем российский, наша инфляция вдвое ниже, чем в России. Никто в Белоруссии меня бы не поддержал, если бы я сейчас сдал нашу валюту. Мы видим в этом коварный замысел отобрать нашу независимость окольным путем… белорусское руководство не хочет получать свои зарплаты из Кремля…

Я знаю Путина, как никто другой. Он прямой человек, и у него ясный ум. Если он хочет снова объединить славянский мир, он должен делать это по-другому. Ельцин никогда не злоупотреблял своей властью и мог склонить своих соседей – Украину и Казахстан – к реинтеграции. Ельцин всегда говорил о равноправных отношениях…

Белоруссия при диверсификации своей энергетической политики нуждается в ЕС как в партнере. Европа должна научиться лучше понимать нас. Момент для этого сейчас благоприятный… Белоруссия помогает Евросоюзу защищать восточные границы. Мы задерживаем большую часть нелегальных мигрантов и уголовников, которые устремляются в ЕС с Востока, и возвращаем их туда, откуда они прибыли. Мы тратим на это значительные финансовые средства и являемся для Европы своего рода защитным валом. Сегодня нелегалы пробираются на Запад через Прибалтику и Украину. А наша граница непроницаема… Запад первым делом должен отказаться от средневекового запрета на въезд белорусских политиков в Европу. Мы не можем кричать через забор…

Став президентом, я сказал, что буду строить страну так, чтобы она была похожа на Швецию и Германию, и все эти годы именно так строил свою политику… У свободы СМИ в Белоруссии, возможно, еще есть недостатки. Но ЕС должен признать, что у нас люди могут чувствовать себя в безопасности. Уровень преступности у нас – один из самых низких в Европе, и у людей есть работа".

Это интервью фактически означает, что президент Белоруссии дает прямые сигналы о готовности полного разрыва с Россией.

А через два дня – уже со стороны России – следует крупная провокационная политическая сенсация.

28 января агентство "ИТАР-ТАСС" выносит на новостную ленту сообщение о том, что 26 января, во время выступления в Академии наук Белоруссии, Лукашенко заявил, что "союза с Россией не будет", и что "Белоруссия начинает готовиться к блокаде". Лукашенко сказал, что Белоруссия аннулирует недавние соглашения с Россией по нефти: "Те компании, которые будут предлагать подобные контракты по подобным ценам… по прокачке нефти в Европу, будут облагаться дополнительной пошлиной, чтобы мы могли компенсировать свои потери сверх мировых цен…. Мы знаем тоже, где чувствительные места тех, кто нас попытается ударить. Если мы вам пошлины выкатим по тракторам, холодильникам, стиральным машинам, телевизорам и прочее… Мы знаем, где выкатить пошлины тем, кто будет этим заниматься".

При этом корреспондент "ИТАР-ТАСС" ссылается на первоисточник: показанную по системе "Орбита" на Дальнем Востоке трансляцию передачи ОРТ "Воскресное время", где были даны видеофрагменты выступления Лукашенко.

"ИТАР-ТАСС" уже через 4 часа на своей новостной ленте аннулировало приведенное сообщение. Но его успели "подхватить" и обнародовать многие российские и зарубежные СМИ.

На следующий день, 29 января, пресс-служба Лукашенко выпустила возмущенное заявление о том, что данная публикация – провокационная "нарезка" из усеченных цитат, вырванных из текста и контекста. И привела как полную запись выступления Лукашенко (она аутентична, поскольку транслировалась по всем белорусским телеканалам), так и распечатку соответствующих фрагментов выступления:

Лукашенко в действительности сказал:

"Сегодня мы покупаем энергоресурсы, нефть по мировым ценам. Кстати, до сих пор на февраль контракты не подписаны, потому что российские олигархи требуют, чтобы мы у них нефть покупали по цене выше мировой… Поэтому делегация, которая ведет снова переговоры, получила от меня прямые указания: те компании, которые будут нам предлагать подобные контракты по подобным ценам – здесь по прокачке нефти в Европу будут облагаться дополнительной пошлиной, чтобы мы могли компенсировать свои потери от сверхмировых цен… Мы с ними спорить не будем. Это их нефть, они хотят в полтора раза ее дороже мировой цены продать – пожалуйста. Но мы прокачаем вашу нефть – это 80 млн. тонн в год примерно – дороже, чтобы компенсировать эти затраты…

Общество должно знать, что если нас еще раз ударят, скажу прямо, по чувствительным местам, то мы знаем тоже, где чувствительные места тех, кто нас попытается ударить. Если нам сегодня говорят, мол, мы вам пошлины "выкатим" по тракторам, по холодильникам, стиральным машинам, телевизорам и прочее" – мы знаем, где "выкатить" пошлины тем, кто будет этим заниматься".

То есть, действительно, ОРТ (и с его подачи – "ИТАР-ТАСС") устроило крупную межгосударственную провокацию с далеко идущими последствиями, извратив смысл выступления белорусского президента почти "с точностью до наоборот". Причем прошел этот сюжет только на Дальний Восток, а из передачи на другие регионы страны исчез.

Здесь не могут не возникнуть вопросы. Это "отдельный корреспондент" или ведущий "Воскресного времени" Петр Толстой так расстарались? А руководство телеканала вопиюще-скандальный материал не проверило? И не получило санкцию на его выдачу в эфир на высоком политическом уровне одной из главных кремлевских "башен"?

Вопросы, согласитесь, вовсе не бессмысленные.

Но провокация возымела действие. И уже в день ее появления – 28 января – "Транснефть" предложила развивать новый трубопроводный проект: провести нефтяную трубу из Унечи через Великие Луки в Приморск на Балтике (то есть, в обход Белоруссии)…

Таким образом, отношения между двумя наиболее "братскими" республиками СНГ быстро движутся к окончательному разрыву. А на этом фоне резко интенсифицируются связи Белоруссии с соседями (прежде всего, Украиной) и Западом. В связи с этим следует подчеркнуть, что через Белоруссию и Украину идет почти 90% трубопроводного экспорта российского углеводородного сырья. И понятно, что быстро эти экспортные возможности не восполнить.

И понятно, что возможное блокирование (или хотя бы удорожание) этого экспорта – создаст России не только огромные политические проблемы, но и гигантские экономические издержки. В том числе, по той причине, что и Украина с Белоруссией, и ЕС все настойчивее заявляют о необходимости сделать ставку на альтернативные российским газ и нефть Центральной Азии.

(Продолжение следует)