25.01.1996 : Наивность без благодати

Сергей Кургинян, Юрий Бялый, Анна Кудинова

Российские элиты перед лицом реальных глобалистских угроз XXIстолетия

Вступление

Мы назвали наш доклад, посвященный глобалистской тематике, "Наивность без благодати". Это название является скрытой цитатой из стихотворения Наума Коржавина. Поэт, размышляя о наивности, говорит:

"Наивность… Хватит умиленья!

Она отнюдь не благодать.

Наивность может быть от лени,

От нежелания понять,

От равнодушия к потерям,

Любви, но это тоже лень.

Куда спокойней раз поверить,

Чем жить и мыслить каждый день."

Это диссидентское стихотворение било по красным целям. Однако ирония истории состоит в том, что сегодня оно, вне устарело-банальных идеологических клише, звучит более актуально и остро, чем в момент его написания.

Наивность без благодати – это определенное качество нашего политического истеблишмента. Это его неспособность "жить и мыслить каждый день", ощущая реальные и весьма непростые вызовы конца XX века и давая адекватные ответы на эти вызовы. Мы встречаемся с подобной наивностью без благодати почти на каждом шагу. Не осмысливаются даже относительно простые вызовы времени. Что уж здесь говорить о вызовах высшей категории сложности!

Наивность без благодати проявляет себя во всем, но нигде она не является столь кричащей, как в вопросах глобалистики, тех вопросах, которые камуфлируют себя по преимуществу зеленым экологическим флагом. В самом деле, нужно быть человеком весьма наивным, более того, наивным без берегов и совсем уже не включенным в игровые реалии нашей эпохи, для того, чтобы в экологической проблематике видеть борьбу за спасение зеленой травки, дельфинов и чистого воздуха. Между тем подобная безблагодатная наивность пронизывает все действия российской политической элиты. И трудно порой бывает отличить здесь наивность от злонамеренности.

Да и нужно ли? В уже цитируемом стихотворении есть и такие строчки:

"Так бойтесь тех, в ком дух железный,

Кто преградил сомненьям путь,

В чьем сердце страх увидеть бездну

Сильней, чем страх в нее шагнуть".

Экологическая и в целом глобалистская проблематика содержит в себе, как будет показано ниже, такие бездны, шагнув в которые, страна уже не вернется к жизни. Вот почему мы говорим о несоответствии российских элит не глобальным, а глобалистским угрозам, то есть угрозам, вмонтированным в ткань самих глобалистских концепций;

угрозам, закамуфлированным под спасительные проекты;

угрозам, умело растворяющим свой яд в объективизме;

угрозам, прячущимся за всесилием сверхмощных компьютеров, диктующих свою объективистскую волю.

Способна ли российская политическая элита дешифровать подобные угрозы, осознать их реальность и гибельность и противопоставить им свою стратегическую волю – то, что мы называем субъектностью? От ответа на этот вопрос зависит будущее страны.

Мы уже несколько раз говорили о концепции устойчивого развития и ее реальном, небезопасном для страны, содержании. В данном докладе уже нет желания привязывать рассмотрение этой проблемы, выходящей на другие, еще более масштабные проблемы и угрозы XXI века, к каким-то отдельным, пусть и политически значимым, структурам, берущимся реализовывать устойчивое развитие в тех или иных его модификациях. Подобное сопряжение сегодня, после нескольких лет развертывания идеологемы устойчивого развития в сознании всех элитных групп и структур российского общества, умаляет тему, снижает ее, придает ей избыточную конкретность. Кроме того, бессмысленно бороться с отдельными вредными идеологемами, на место которых тут же встают другие.

Если канонизируется и одновременно сводится всего лишь к открытию НЭПа непростая, но безусловно мощная и трагическая фигура Владимира Ленина, чьи теоретические открытия касались широкого круга тем, чья мысль не чуралась идеального в гегелевском понимании, чей материализм требовал расширения материи до субстанции, чей кругозор позволял вступать в диалог с далекими от марксизма восточными мудрецами, то толку ли бороться с непониманием в вопросах устойчивого развития?

Добавим здесь только, что НЭП 20-х годов был все же не так банален, как тот НЭП, который возможен семьюдесятью годами позже. Фактор традиционно-ориентированного крестьянства, сумевшего внести в русскую революцию 1917 года свой далеко не материалистический заряд, сместивший и перевоплотивший в этой революции, скажем так, "очень многое", был решающим с точки зрения оправдания тогдашнего НЭПа. Пролетариат шел навстречу требованиям мелкого собственника-крестьянина, своего союзника по борьбе за отечественный коллективистский строй, именуемый социализмом. Но даже в этом случае НЭП не выдержал испытания на легитимность. Он не дал ответа на главный вопрос: "Зачем нужно было умирать и убивать, если результатом жертвы и греха становится пришествие на смену Рябушинскому и Морозову коллектива Остапов Бендеров?"

Если даже в те времена НЭП уже был наполнен фарсами и пропитан противоречиями, то что говорить о теперешнем НЭПе? В чем социальная база для союза новых классов, идущих на прорыв, с многочисленными "корейко" от партии, комсомола и КГБ, переплетенными с "остапами" мафии? Ответа на этот вопрос быть не может, как не может быть ответа на вопрос о необходимости для России входить в Совет Европы после всего, что произошло на Балканах. В момент, когда нестабильность на Северном Кавказе становится вполне реальной, а мощность наших силовых структур улетучивается, не означает ли такое вхождение приглашение сперва "голубых касок", а в перспективе войск НАТО принять участие в решении наших проблем по югославскому варианту?

Данные примеры приводятся не для обострения и оживления дискуссии по абстрактным вопросам, а для прояснения одного фундаментального обстоятельства. Оно состоит в том, что вся российская элита не обладает сегодня своим Большим Проектом, то есть своей субъектностъю. Воскрешение старых проектных оснований, изрядно поистрепанных уже в 60-70-е годы, весьма проблематично и чревато самыми разными неприятностями. Воскрешенный мертвец не является Воскресшим, он все тот же мертвяк, способный лишь резво и бессмысленно дергаться и топтать все живое.

Большой Проект требует обязательной сверки с тем, что пылало на нашей территории все семьдесят лет. Но это – сверка и проверка огнем, а не маскарадное шествие. Время требует передачи сути пережитого, его содержания и его правды, и воплощения этой сути и правды в новых формах. Оно требует творения живой жизни с помощью Большого Проекта. Если же этого Проекта нет, то борьба за власть превращается в конкуренцию за право исполнять чужой Большой Проект. Тот самый, который, якобы отвечая на глобальные вызовы, создает на деле глобалистские угрозы. Исполнение этого проекта означает планомерное удушение страны. Вот почему борьбу за власть без Большого Проекта можно сравнить с конкуренцией "Капо" за право распоряжаться заключенными большого концлагеря, размещаемого на месте великого государства. Того концлагеря, в котором должен быть порядок, жесточайшая дисциплина, научная организация труда, способы распределения жизненно важных ресурсов и все другие институты, слагающие грамотно организованную фабрику смерти.

Достаточно повесить на двери ведомств, знаменующих собой эти институты смерти, привлекательные таблички, проникнутые любовью к растительному и животному миру, чтобы придать зловещей затее образ благодетельного и спасительного мероприятия.

Но подобный иллюзионизм может безнаказанно глумиться над бытием великой державы, все еще обладающей ядерным оружием и значительными геостратегическими, интеллектуальными, технологическими, демографическими и сырьевыми ресурсами, только в одном случае: если вся российская элита по разным причинам, но с одинаковой интенсивностью одержима этой самой наивностью без благодати.

Такого не может и не должно быть. Вот почему мы считаем необходимым вновь и вновь возвращаться к проблеме глобалистских угроз. Мы постараемся производить этот периодический возврат без излишних эмоций. Мы просто будем отслеживать динамику заболевания, указывать на то, в какие жизненно важные центры России уже нанесены вполне ощутимые удары "устойчивого развития".

Мы сознаем при этом, что затрагиваемые проблемы менее ярки и впечатляющи, чем проблемы терроризма и борьбы за власть выборными и невыборными методами. Но мы сознаем и то, что масштаб угрозы не измеряется ее очевидностью.

Конечно же, российская действительность начинена больными проблемами.

Конечно же, Кизляр и Первомайское дохнули на нас обжигающим жаром настоящего человеческого горя, простого и наглядного, и вместе с тем подняли российскую суету до высот настоящего трагизма.

И, конечно же, на фоне подобных простейших вызовов, бросаемых в лицо российским политикам и не осознаваемых ими в их зловещей тотальности, более сложные вызовы начинают казаться абстрактной казуистикой.

Конечно же, сосредоточенное на простейших интригах политическое сознание, неспособное охватить и осмыслить системно даже то, что произошло в Кизляре и Первомайском, будет даже не пасовать, а просто отторгать все, что не соответствует его уровню.

Но мы адресуемся не к этому сознанию, зацикленному на формальных, а не содержательных атрибутах власти. Предоставим его его собственной участи. Пусть жонглирует атрибутами, называя это жонглирование реальной политикой. Пусть играет, называя свои детские забавы "политическими технологиями". России нужно другое сознание, способное встать на уровень реальных проблем, формирование такого сознания намного важнее лобовых дискуссий и эффектных политических игр. У России будет свой Большой Проект и своя элита, адекватная этому проекту. Вот почему так необходимо видеть закрытую часть чужих Больших Проектов, дешифровать их содержание, системно отслеживать их последствия и соотносить чужие и чуждые затеи со своими фундаментальными целями и интересами. Данный доклад посвящен именно этому.

Часть 1.

"Штука"

Первая часть нашего доклада посвящена методологии дешифровки Больших Проектов. Ироническое название "Штука" используется нами для того, чтобы распространить данную методологию на максимально широкий класс объектов и процедур. В противном случае пришлось бы сужать рассмотрение до определенного явно заданного системного класса, формальное описание признаков которого вдобавок заняло бы слишком много времени и увело бы нас в дебри нюансов концептуального проектирования. Поэтому мы не будем определять строго, что именно представляет собой в общем виде проектируемый объект, является ли он системой, множеством, группой или иного рода "концептуальным телом". "Штука" – она и есть "Штука". Важно лишь понимать, как она устроена, каковы ее основные типологические особенности, структурно-функциональные элементы и базовые процедуры, решающие поставленные перед "Штукой" целевые задания.

На рисунке 1 изображена сама "Штука" – некий сгусток концептуального проектирования.

Рис. 1. "Штука"

Этот абстрактный сгусток должен обладать рядом свойств и возможностей. Перечислим их в порядке, отвечающем этапам концептуального проектирования самой "Штуки".

Свойство 1. Абсолютная благость. "Штука" обязательно должна быть пронзительно благой. Ее декларации должны резонировать с глубокими и очевидными потребностями людей. Ее обещания должны сулить этим людям то, чего они лишены. Ее акции должны убеждать в благородстве целей и помыслов. Кто может оспорить благость прав человека? Императива нравственности в политике? Никто! А кто может не сочувствовать защите природы? Тем более в эпоху гиперурбанизма, когда сама возможность выехать "на природу" весьма и весьма проблемна, когда население оторвано от чистого воздуха и чистой воды, от натуральной природы и загнано в круг машинной цивилизации?

Тем самым экологизм и – шире – императив устойчивого экоразвития отвечают первому требованию, предъявляемому к "Штуке".

Свойство 2. Впечатляющий современника арсенал чудес и гиперинструментов, поставленных на службу "Штуке" и являющихся ее составной частью. В прежние эпохи такими чудесами и инструментами владели храмовые жрецы. Теперь, конечно же, "Штука" нуждается не в плачущих статуях, сдвигаемых камнях и расцветающих среди зимы цветах. Хотя и это не лишне. Но главным в новую эпоху является то, что "Штука" облечена в академическую мантию и намертво припаяна к суперкомпьютерам. Только в этом случае благость "Штуки" начинает корреспондировать с ее мощностью.

Свойство 3. "Штука" должна уметь себя рекламировать и обладать для этого соответствующими возможностями.

Свойство 4. "Штука" должна быть организационно выстроена, уметь технологически грамотно вербовать своих адептов, уметь выстраивать свою базу поддержки в самых разных элитных группах, уметь выращивать свою властную самость.

Свойство 5. "Штука" должна иметь свои технологии глубокой работы с сознанием адептов, иметь свой современный инициационный ресурс.

Свойство 6. "Штука" должна иметь свою экзо- и эзотерику. Она должна уметь защищать свою тайну и саморазвиваться в сторону реализации своей сущности.

Свойство 7. Имея одну сущность, "Штука" должна обладать множественными видимостями, уметь группировать и менять эти видимости.

Таковы основные свойства "Штуки".

Наделенную такими свойствами "Штуку" мы будем называть, следуя великой философской традиции, "Штукой-в-себе".

Если мы хотим проверить экологическую или глобалистскую концепцию с точки зрения ее соответствия нашему представлению о "Штуке", то нам следует тестировать эту концепцию на указанные выше 7 свойств. Мы этим займемся ниже. А сейчас перейдем от внутренних свойств "Штуки" к условиям ее диалога с реальностью. В отличие от "Штуки-в-себе", свойства "Штуки" в ее диалоге с реальностью слагают "Штуку-для-себя". Подобная модификация "Штуки" требует добавления к вышеперечисленным семи свойствам еще одного, восьмого по счету.

Свойство 8. "Штука-для-себя" должна уметь быть высокорентабельной, должна захватывать ресурс из внешней среды и направлять его на свои цели, те цели, которые еще добавят этой "Штуке" ресурса.

Наделенная такими восемью свойствами, "Штука" становится уже "Штукой-в-себе-и-для-себя" и в этом качестве является достаточно полноценной. Но она еще не является "Штукой", а представляет собой всего лишь высокорентабельную аферу, если у нее нет инструментов управления другими объектами. Обладая же этими инструментами, "Штука" превращается еще и в "Штуку-для-других". И, в сущности, она интересует нас именно в этом качестве.

С этой точки зрения "Штука" имеет еще несколько свойств.

Свойство 9. "Штука" должна обладать рецепторами, выявляющими слабые точки объекта, с которым она работает.

Свойство 10. "Штука" должна обладать трансплантаторами, которые могут быть встроены в болевые точки и превратиться в датчики и манипуляторы.

Свойство 11. "Штука" должна обладать терминалами, с помощью которых она координирует манипуляции и измеряет эффективность достигнутого результата.

Этим набором свойств "Штука" почти исчерпывается. Однако для настоящей "Штуки" нужно еще одно свойство. Мы уже говорили об экзо- и эзотерике. Подчеркнем еще раз, что настоящая "Штука" не прагматична. Она не является только высококлассной машиной или кибернетическим устройством, созданным ради какого-то внешнего результата. Отсюда связанное с эзотерикой, но не сводимое только к ней Двенадцатое и Последнее Свойство "Штуки".

Свойство 12. "Штука" должна обладать мощным целеполаганием, в каком-то смысле "идеальными" целями, она должна обладать хозяевами и тем, что называется "проектной самостью".

Рассмотрев с методологической точки зрения вопрос о "Штуке", мы можем перейти к сопоставлению наших методологических критериев с параметрами Большого Проекта, ипостасями которого являются экология, демография и – шире – концепция устойчивого развития.

Часть 2.

Выращивание экопроекта

Раздел 1.

Накапливание необходимых потенциалов

Глобальная проблематика, являясь действительным и серьезнейшим вызовом, стоящим перед человечеством, не могла не породить искушения использовать ее мощность и всепланетность как инструмент всеобщего управления. Глобалистика как инструментовка глобальной проблематики рождалась именно из этих вполне циничных соображений.

Первая стадия становления глобалистики начала 70-х годов, связанная прежде всего с деятельностью Римского клуба и известная нашумевшими докладами "Пределы роста" (1972г.) и "Человечество на перепутье" (1974г.), ставила целью привлечь к глобальной проблематике массовое внимание публики и политико-экономических элит. Основные задачи этой стадии в формулировке отцов-основателей Римского клуба выглядят следующим образом.

Эрл Янч: "Совершенно очевидно, что в единой системе "человечество – окружающая среда" не осуществляется никакого "автоматического" регулирования макропроцессов. Человек должен взять на себя управление всей этой сложной системой, стать "кибернетическим элементом эволюции нашей планеты".

Джей Форрестер: "Главное – приучить людей к мысли о необходимости стратегического планирования на основе глобальных математических моделей".

Доклад "Пределы роста" базировался на концепции мира как единой целостной многопараметрической системы, а доклад "Человечество на перепутье" – на концепции мира как системы иерархической, динамической и горизонтально разделенной на множество взаимозависимых подсистем. Оба доклада заявляли, что наблюдаемый рост ресурсопотребления грозит человечеству планетарной катастрофой в очень близком будущем, измеряемом десятилетиями. В первом докладе выход для человечества указывался в виде формулы "предельного роста", а во втором – "органического роста".

Критики первых глобалистских докладов указывали, что в моделях огромное количество совершенно произвольных допущений, и что грядущую катастрофу легко предсказать и без математики. Однако, по собственному признанию основателя и президента Римского клуба Аурелио Печчеи, "адекватность моделей для клуба была второстепенна". Заметим, что соавтор второго доклада Эдуард Пестель позже неоднократно признавался, что "еще во время обсуждения "Пределов роста" мы с Печчеи пришли к выводу о том, что природные пределы вряд ли когда-нибудь будут достигнуты, ибо на пути к ним стоят очень серьезные препятствия политического, социального и морального свойства". Но реальная цель проекта была достигнута: доклады Римского клуба обсуждал весь мир, клуб заявил о себе как о центре анализа глобальной проблематики и разъяснения результатов этого анализа мировому сообществу.

Вторая стадия глобалистского моделирования сознания разворачивается в конце 70-х годов на фоне уже подогретого "общим испугом" интереса к глобальной проблематике, и ставит перед собой цель обозначения конкретных частных пределов для человечества. В этом русле находятся известные доклады Римского клуба, комиссий ООН и др. по проблемам энергообеспечения, народонаселения, продовольствия, климата, экологии и т.д. В большинстве случаев те из докладов, которые претендуют на численные прогнозы, снова не выдерживают критики с точки зрения минимальных научных требований к математическому моделированию: нет ни доказательств обоснованности выбора существенных параметров и модельного фона, ни оценок точности исходных данных и их влияния на конечный результат. Вся эта "кухня" надежно скрывается от публики в памяти сверхмощных компьютеров, а "на свету" регулярно появляются лишь категорические выводы: нефти осталось на 50 лет, лесов – на 60 лет, Антарктида растает через 70 лет, массовый голод наступит через 40 лет, и т.д., и т.п.. На этом фоне в ходе рассчитанной эксплуатации слов "пределы", "выживание человечества" появляются и утверждаются в глобалистском обиходе концепции "устойчивого общества" и "устойчивого развития".

Глобалистская риторика начинает прочно входить в массовое сознание в качестве актуального "императива выживания". Однако на уровне элитных групп, принимающих решения, сдвиги сознания представляются держателям глобалистских концептов медленными и недостаточными. В 1986г. один из главных идеологов глобалистики Месарович замечает: "…за полтора десятилетия обсуждения глобальной тематики человечество почти ничего не сделало для собственного спасения". И в 1987 г. Э.Пестель представляет Римскому клубу доклад "За пределами роста", заявивший, что возможности выдвинутой в 1974г. концепции "Органического роста" исчерпаны.

Третья стадия моделирования мирового массового сознания начинается в 1989 г., когда М.Месарович в докладе "Поиск новой парадигмы для глобальной проблематики" заявил: прежняя парадигма недостаточна, ибо не учитывает многих плохо формализуемых факторов развития мировой системы. Новая парадигма утверждает, что "даже при полном знании "механизма", который управляет системой, и при наличии точных данных, – будущая эволюция системы во времени полностью непредсказуема как в детерминистском, так и в вероятностном смысле, поскольку внутри системы находятся мыслящие "компоненты", интерпретирующие события и пытающиеся предвидеть последствия действий". Ключевое изменение подхода связано с признанием необходимости учета специфических реакций нижнего, индивидуально-человеческого уровня системной иерархии – реакций, которые с подачи весьма причастного к глобалистике Д.Сороса названы "возвратностью".

Изменение концепции Римского клуба, начатое М.Месаровичем, продолжено Группой Проекта Глобального Моделирования, сформированной канадской ассоциацией содействия Римскому клубу. В сентябре 1993 г. этой группой представлена разработка под названием "Концепции для нового поколения инструментов глобального моделирования: "расширение нашей способности к восприятию". В основу проекта положена идея Месаровича об исключительной важности понимания глобальных проблем и методов их разрешения, о приоритете "понимания" над "предсказанием" и "прогнозированием".

Группа Глобального Моделирования использовала эволюционную парадигму, описанную Э.Ласло в 1987 г., следующим образом: "Законы, концептуально сформулированные в эволюционном контексте, не носят детерминистский характер и не являются предписаниями. Они лишь констатируют круг возможностей, в рамках которых может развертываться эволюционный процесс". Из этого делается вывод, что компьютерные модели не цель, а всего лишь средства, необходимые для достижения всеобщего понимания "глобальной проблематики".

Естественно, наличие некоей модели все-таки необходимо, но она будет представлять собой систему компьютерных и теоретических субмоделей. Взаимодействие интеллектуалов с этой конструкцией станет процессом постоянного обучения и достижения понимания через опыт. По степени эффективности принятых на основе этого взаимодействия социальных решений можно будет судить о соответствии между конструкцией и реальностью. Первоначальная задача, по мнению авторов проекта, – создать систему субмоделей для всех областей "глобальной проблематики". А дальше – обучение и самообучение интеллектуалов в процессе взаимодействия с субмоделями, наращивание понимания глобальной проблематики и его социальное распространение.

Таким образом, в проекте Новой глобальной модели (НГМ) речь идет о моделировании как средстве конструирования "новой интеллектуальной элиты", которая будет характеризоваться:

1. Сверхвысоким совпадением восприятия глобальных проблем и оптимальных путей их решения за счет единого "источника" понимания.

2. Недостижимой ранее кумулятивностью знаний о глобальной проблематике за счет подключенности к системе, вбирающей как экспертный опыт, так и результаты сравнения моделей с реальностью.

3. Прочной связью "пользователей" с НГМ, которая и обуславливает принадлежность к "новой элите" со всеми вытекающими отсюда возможностями для самореализации, и позволяет "оставить след в истории" путем включения уникального личного опыта в НГМ.

По сути, реализация концепции предполагает расслоение человечества на три главных страты:

– "суперэлиту" – касту "жрецов", концептуально обеспечивающих технологию знаний НГМ и указующих критерии "устойчивого развития" (тот самый "единый источник понимания");

– "новую интеллектуальную элиту", осуществляющую по единому разработанному "суперэлитой" плану интеллектуальную подпитку и наполнение частных субмоделей НГМ;

– "невключенную" часть социальной среды, в которую в виде мифологии понимания транслируется необходимая часть выводов из базового концепта и частных моделей.

Здесь следует обратить внимание на изданную в 1977г. работу А.Корригана "Наука и мифы: два предложения Римскому клубу". По Корригану, "…мифы и метафоры должны обеспечивать образное восприятие будущего. Мифы как руководящие образы использовались на протяжении всей истории человечества. Когда мифы доходят до всех уровней человеческого сознания, они полностью занимают душу и побуждают тело к деятельности".

Таким образом, НГМ по своему реальному содержанию оказывается системой всеобъемлющего трансграничного концептуально-политического и интеллектуального контроля через тотальную универсалистскую индоктринацию масс, то есть попыткой выращивания новой универсальной мировой идеологии. Истинным субъектом глобального управления становится при этом "суперэлита", для которой НГМ является действительно эффективным инструментом, но не столько понимания глобальных процессов, сколько подавления и нейтрализации субъектности не входящих в "суперэлиту" компонентов глобального социума.

Действительно, в массовом сознании вполне созрело и давно внушаемое ощущение непостижимой сложности глобальной проблематики, и доверие к тем алармистским выводам из моделирования, которыми регулярно потчуют публику от имени высоколобых глобалистов мировые масс-медиа. Эти обстоятельства, наряду с планетарной глобализацией СМИ, рекламы и информационных систем, резко подняли возможности субъектов глобального контроля в области манипулирования общественным сознанием. Огромную роль в этом процессе играли и играют учебники, прежде всего для средней школы, в которых глобалистский алармизм в духе работ Римского клуба и НГМ, а также внушение тезисов о едином прогрессистском потоке мировой истории и единой и единственной судьбе человечества, в последние годы заняли одно из центральных мест в ключевых образовательных курсах.

Далее, полным ходом идет создание "новой интеллектуальной элиты", в котором определяющую роль играет распространение компьютерной техники и мировых информационных сетей.

Заметим, что создание "новой интеллектуальной элиты" в парадигме данной концепции было невозможно еще несколько лет назад. В 70-80-е годы компьютер был скорее экзотикой, причем большинством специалистов четко осознавались ограничения компьютерных технологий исходными посылками моделирования (что вложишь, то и получишь). В 90-е годы появилась техническая возможность создания сложных систем, включающих элементы технологии знаний и позволяющих говорить о создании "искусственного интеллекта". Но, главное, в ходе компьютеризации производств и распространения персональных компьютеров возникло поколение технократов, для которых "компьютер – это стиль жизни"; они нередко больны "компьютерным фетишизмом" и, безусловно, гораздо восприимчивее к "компьютерно-модельной" аргументации.

Наконец, сегодня во многом сформирована глобальная идеологическая инфраструктура "суперэлиты", позволяющая эффективно влиять на генерацию и распространение идей в интересах "держателей" данной инфраструктуры. Прежде всего это организации, связанные с Римским клубом, в том числе национальные ассоциации содействия Римскому клубу, специализированные институты типа вашингтонского Института всемирного наблюдения (Институт Всемирной Вахты), исследовательские подразделения многочисленных, преимущественно частных фондов (Форда, Фольксвагена, Рокфеллера, Сороса и т.д.), элитные закрытые клубы и ордена, а также специализированные на глобалистике периодические издания (журналы "Фьючерист", "Уорлд Уотч" и др.).

Здесь стоит заметить, что целый ряд членов Римского клуба, по свидетельствам западной прессы, одновременно входит в другие организации, имеющие отношение к глобальному контролю: Трехстороннюю комиссию, Опус Деи, масонские ордена. Например, член Исполкома Римского клуба со дня его основания Макс Консталим стал первым европейским председателем Трехсторонней комиссии, финансируемой за счет фондов Рокфеллера, Кентерига, Форда, Карнеги и Вудроффа.

Раздел 2. "Экопроект-в-себе".

Модус благости и соразмерность целей

С первых докладов по глобальной тематике авторы почти всегда подчеркивают, что уход человечества с путей, ведущих к глобальной катастрофе, невозможен вне осознания и присвоения новой системы ценностей. Уже в докладе "Человечество на перепутье" непреложной признается "направленность развития на обеспечение людей, живущих "не хлебом единым". Наиболее четко позиции по этой проблеме указаны в появившемся в 1977 г. пятом докладе Римскому клубу, подготовленном профессором философии Нью-Йоркского университета Эрвином Ласло. Доклад под названием "Цели для человечества" представлял собой "мировой атлас современных целей" на уровне системы и подсистем, ее составляющих.

Э.Ласло пишет: "Сегодня перед нами стоит задача отыскать такие идеалы, которые могли бы на глобальном уровне выполнять функции, эквивалентные функциям местных и региональных мифов, религий и идеологий в здоровых общественных системах прошлого". Новая человеческая этика зиждется на "ощущении глобальности" и осознании огромной роли человечества на Земле. Э.Ласло прямо говорит о необходимости появления общечеловеческих ценностей для выхода из мирового кризиса и заявляет следующие главные "цели для человечества": достижение безопасности, обеспечение продовольствием, разумное использование энергии и природных ресурсов, продолжение развития ради улучшения "качества жизни" всего человечества и каждого человека.

В докладе Организации экономического сотрудничества и развития "Встреча с будущим" противопоставлены два типа ценностных систем – материализм и постматериализм, причем для постматериализма, формулой которого является устойчивое развитие, в перечне ценностей первым стоит сохранение природы.

В работе "Человеческие качества" А.Печчеи заявляет: "Решение всех проблем должно исходить из изменения самого человека, его внутренней сущности… необходимо совершенствование человеческих качеств внедрением в массовое сознание новой формы гуманизма с его чувством глобальности, любовью к справедливости и нетерпимостью к насилию… главной целью "человеческой революции" является социальная справедливость для нынешнего и будущих поколений… следует безусловно признать примат справедливости над свободой, пусть даже зная заранее, что первая сама по себе вовсе не гарантирует последнюю".

В Декларации Рио-92 провозглашается: "Для того чтобы добиться устойчивого развития, охрана окружающей среды должна стать неотъемлемой частью процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него".

В последнем труде пионеров глобалистики Медоузов и Рандерса "За пределами роста", изданном в 1992г., "общество устойчивого развития" характеризуется "…устойчивостью, эффективностью, достаточностью, правосудием, справедливостью и общностью как высшими социальными ценностями".

Директор Института всемирного наблюдения Л.Браун в работе "Построение устойчивого общества" определяет в качестве главных ценностей человека окружающую среду, человеческий род, личность и ее социальный статус, безопасность и эффективность технологий, рациональное удовлетворение потребностей.

Кто же осмелится бросить камень в предъявленные со столь очевидной и горячей любовью к человечеству ценности и цели? Благость экопроекта несомненна и убедительна. Однако есть нечто странное в столь настойчивом педалировании высшей ценности "окружающей среды". В непредвзятом анализе аксиологии новой глобалистики обнаруживается, что актуальные ресурсные ограничения, то есть условия, неизбежная и спорная по своему формату РАМКА, в которой исторически движется человечество, оказывается главной, императивной, высшей ценностью, к которой сходятся важнейшие цели и которая определяет все остальные смыслы индивидуального и социального существования. Иными словами, устойчивое развитие есть процесс консервации этой (к тому же, по прямому признанию авторов проекта, в основном выдуманной) рамки. Именно ради этой "высшей и справедливой" ценности А.Печчеи призывает жертвовать свободой.

Часть 3.

"Экопроект-для-себя", или Ресурсы роста

Во всем мире ревностно и иногда хвастливо анализируют, кто сколько истратил на столь дорогую человеческому сердцу экологию. Однако для конструкторов-глобалистов этот подход неприемлем, ибо вне суперрентабельной самоокупаемости они просто не смогут развернуть свой проект. Ниже мы показываем, каковы в концепциях глобалистики инструменты этой суперрентабельности и где в экологии расположены "клондайки и эльдорадо".

Один из наиболее показательных примеров этого рода – история борьбы с "озоновой дырой" и хлорфторуглеводородами (фреонами), которые используются в качестве аэрозольных газов, а также теплоносителей в холодильных установках.

Первый массовый вброс тезиса о разрушении фреонами озонового слоя Земли произошел в конце 70-х годов, после обнаружения над Антарктидой так называемой "озоновой дыры" – района с пониженной концентрацией озона в стратосфере. Тема была быстро развернута экологистами в СМИ в связи с ролью озона в задержке ультрафиолетового излучения Солнца, и фреонам было предъявлено обвинение в повышении мирового уровня заболеваемости раком кожи (меланома). Несмотря на множество научно обоснованных сомнений в правомочности фреоновой гипотезы озоновых дыр, в 1985г. была подписана Венская конвенция об охране озонового слоя, а в 1987г. – Монреальский протокол об озоноразрушающих веществах. Эти документы налагали на участников жесткие ограничения по производству и использованию фреонов. В 1990г. на конференции в Лондоне ограничения были ужесточены и сформулирована программа мощных экономических санкций (вплоть до полного торгового эмбарго) в адрес "неподписантов" и "неисполнителей". СССР подписал все перечисленные документы.

Громкий озоновый алармизм экологических организаций и "фондов устойчивого развития", до сих пор будоражащий мировую прессу, сопровождался почти не услышанными экспертными оценками. Врачи выявили, что заболеваемость меланомой совсем не коррелируется с интенсивностью нахождения людей на солнце и не характерна для участков кожи, подвергающихся загару, причем наибольший процент заболеваемости приходится на Центральную Европу, где никогда не было озоновых дыр. Метеорологи установили, что никакие варианты наблюдаемой реальной атмосферной циркуляции не могут объяснить избыточного переноса фреонов в области "озоновых дыр". Геологи выяснили, что природный выход озоноразрушающих газов в результате вулканизма и диффузии по проницаемым зонам земной коры по крайней мере в десятки раз превышает максимальный вклад фреоновой компоненты. Наконец, технологи посчитали, что замена фреонов на другие хладоагенты повысит стоимость холодильных установок в 10-30 раз, а эксперты в области охлаждения пояснили, что необходимость перевооружения холодильной промышленности в мире новыми теплоносителями приведет к повышению мировой смертности от пищевых интоксикаций и голода на 30-40 млн. человек в год.

Некоторую ясность в проблему внесла недавняя публикация в журнале EIR. Оказывается, в 1990г. "Уолл Стрит Джорнел" писал, что соглашение по фреонам перевернет всю структуру мировой химической промышленности, в результате чего из нынешних 32 крупнейших поставщиков химикатов выживут лишь 6-10, и прежде всего "Импириал Кемикал Индастриз" и "Дюпон". Далее журнал сообщает, что в финансировании антифреоновой кампании в СМИ огромную роль играл Фонд Макартура, руководитель которого Торнтон Брэдшо являлся членом Римского клуба, директором Института Аспена и членом совета директоров банка "Си Эс Фест Бостон". Один из наиболее рьяных защитников озона, глава "Озон Трендз Панел" Роберт Уотсон признал, что его убедил в необходимости запрета фреонов высокопоставленный представитель "Дюпон". Другой озоновый экологист, руководитель британского отделения "Гринпис" Питер Метчелл – оказывается, родной внук основателя "Импириал Кемикл" Альфреда Монда. Наконец, основными организаторами последних конференций по озону являются глава "Импириал Кемикал" Деннис Хендерсон и Маргарет Тетчер.

Альянс "Дюпон" – "Импириал Кемикал" монополизировал и производство оборудования для производства заменителей фреонов, и контроль над международным консорциумом по испытаниям этих заменителей. В результате, по подсчетам экспертов, только нынешний глава "Дюпон" канадский мультимиллиардер Эдгар Бронфман извлек из "озоновой дыры" около 10 млрд. долларов. Знаменательно, что Бронфманы финансировали деятельность одного из наиболее радикальных экологистов Айры Эйнгорна, бежавшего из США от уголовного преследования. Ныне Эйнгорн проживает в Дублине, сохраняя контакты с экологистами и изучая историю язычества.

Часть 4.

"Экопроект-для-других"

Раздел 1.

Политическое господство

Начиная с первых концептуальных работ Римского клуба, одной из главных угроз будущему человечества новые глобалисты объявляют государственный суверенитет.

Ключевым символом широкого спектра отнюдь не только экологических организаций стал лозунг "Земля – наш общий дом", трактуемый в прямом политическом смысле. Директор Института всемирного наблюдения Л.Браун в работе "Мир под угрозой" пишет: "Вырисовывающиеся угрозы мировому климату и общему достоянию человечества могут в скором времени сделать переход к сильным и правомочным международным организациям неизбежным". Ему вторит автор третьего доклада Римскому клубу Ян Тинберген: "На наивысшем уровне мировых проблем основной движущей силой серьезных изменений должны стать международные институты, наделенные властью и формирующие политику". По Тинбергену, должны быть созданы Мировое казначейство, Всемирные администрации по продовольствию и технологическому развитию, Всемирное агентство по минеральным ресурсам и т.д. Французский глобалист М.Гернье уточняет: исходя из геополитических соображений, для преодоления общечеловеческих затруднений и перехода к устойчивости мировой системы, на Земле следует создать ряд региональных трансгосударственных сообществ-объединений типа ЕС: пять на Севере и пять на Юге, а для всех сообществ учредить единый парламент.

Во всех заявлениях и глобалистских моделях этого рода, начиная с доклада Тинбергена, формулируется необходимость установления Нового Мирового политического порядка с надгосударственными органами управления. В ряде работ, выполненных в парадигме Римского клуба, в качестве методологической базы такого порядка просматривается иерархическая системная модель Месаровича, распространяемая на сферу политики, что прямо адресует к известным из истории политическим идеологиям Мировой Империи.

Поскольку столь радикальные идеи об учреждении в тех или иных формах "мирового правительства" встречают вполне понятное противодействие со стороны действующих политиков, в глобалистике последнего десятилетия все чаще озвучивается паллиативная идея контрольных и силовых международных органов (реформированный Совет Безопасности ООН, специальные контрольные комиссии и т.п.) для частичного ограничения государственных суверенитетов по наиболее "взрывоопасным" глобальным проблемам: вооружение, охрана биологического разнообразия, дефицитные природные ресурсы и т.п. В докладе 1987г. комиссии Г.Брундтланд "Наше общее будущее" отмечается: "На глобальном уровне уже существует обширная сеть учреждений, которую можно переориентировать на цели устойчивого развития. В центре этой инициативы должна быть ООН как единственная межправительственная организация с универсальным членством".

В русле частичных ограничений государственных суверенитетов находятся основные тезисы выступления М.Горбачева в ООН в 1988г. (доклад о новом мировом экологическом порядке), а также тезисы его же речи, произнесенной в мае 1992г. в Фултоне: "…новый мировой порядок не будет полноценным, если ООН, Совет Безопасности не создадут структур, уполномоченных вводить санкции и использовать другие принудительные средства, особенно когда речь идет о вопиющем попрании прав меньшинств, групп населения, отдельных лиц". (Здесь уместно напомнить, что Горбачев уже несколько лет является президентом экологической организации под очень символическим названием "Международный Зеленый Крест"). Аналогичные глобалистские предложения сформулированы в апреле 1995г. в статье Г.Попова "Человек, мир, Россия" в "Независимой газете". Однако во всех моделях такого рода, как признают и их авторы, в самих механизмах создания подобных надгосударственных структур под оговорками об "учете масштабов мировой ответственности" неизбежно просматривается принцип политического доминирования великих держав или их коалиций.

Сторонникам глобальной мировой политической иерархии управления оппонирует основатель Римского клуба А.Печчеи (книга "Человеческие качества"). Полностью разделяя обвинения политических глобалистов в адрес суверенных государств, он пишет: "…человечество увлечено магией роста, демографического и экономического… это тем более нетерпимо, если учитывать надвигающийся энергетический голод и неудовлетворительные темпы развития мировой торговли. Безработица и экономические спады, кризис политической системы не миновали даже развитые страны. Однако в мире пока еще не создано никаких международных механизмов, которые обеспечивали бы решение подобных человеческих, моральных и политических проблем… еще больше усложняет положение то, что функциональной единицей современного общества до сих пор остается суверенное государство – причина сохранения устаревших концепций и институтов…"

Но далее А.Печчеи называет бесперспективной идею прямого господства и подчеркивает, что ключ решения проблемы – в трансформации сознания элит. А.Печчеи четко нащупывает в современном обществе группы, из которых может быть рекрутирована элита новой эпохи. В первую очередь, это менеджмент крупных корпораций. Но не только. Не меньший интерес для него представляют ученые, ибо "известно, что сегодня в мире больше ученых, чем было за все предшествующие века. Как социальная группа они представляют сейчас достаточно реальную силу, чтобы недвусмысленно и во весь голос заявить о необходимости всесторонне оценивать технический прогресс и требовать введения контроля за его развитием в мировых масштабах".

Какими же должны быть те "международные механизмы" которые будут реализовывать в своей деятельности принципы глобального управления, выдвинутые "новой эпохой"?

А.Печчеи прямо называет субъект, в полной мере отвечающий всем перечисленным характеристикам: транснациональные корпорации с их интеллектуальным производственным и управляющим потенциалом. Именно транснациональные корпорации должны формировать базовые структуры наднационального, трансгосударственного управления. Первейшей функцией наднациональных структур должен стать контроль над мировыми демографическими процессами и использованием природных ресурсов. Ресурсы "представляют общее наследие всего человечества", а потому именно с этой сферы и необходимо начать (в качестве первого шага предлагается установление международного контроля за использованием ресурсов морского дна).

Опыт, накопленный при создании такого рода локальных базовых структур, должен быть позднее использован для строительства органов глобального управления с целью постепенного "преобразования нынешней системы государств, управляемых склонными к самоуправству правительствами, в мировое сообщество, в основе которого – система скоординированных между собой географических и функциональных центров принятия решений, охватывающая все уровни человеческой организации – от локального до глобального".

В конечном итоге эти органы должны быть выстроены в иерархическую систему, состоящую из автономных звеньев разной природы и структуры. Область их юрисдикции вне зависимости от конкретных функций и уровня должна соответствовать критериям "новой эпохи".

Отметим, что реализуемый ТНК механизм господства – это не механизм прямого господства одного государства над другим, а доминирование космополитичных по составу социальных группировок, объединенных приоритетным доступом к сфере высоких технологий производства и управления, значительным финансовым ресурсам, а также прочностью позиций, завоеванных на мировых рынках. Однако здесь же следует заметить, что ТНК по сути своей представляют гораздо более тонкую и сбалансированную систему господства развитых государств над менее развитыми: именно на территориях первых размещаются ключевые звенья ТНК (центры управления и НИОКР, а также центры финансирования – транснациональные банки), именно в них в наличии юридическая, управленческая, финансовая, образовательная инфраструктура достаточно высокого уровня, удовлетворяющая требованиям ТНК и ТНБ. По этой же причине именно в странах первого мира расходятся основополагающие, ключевые, наиболее сложные и наукоемкие, а следовательно, и наиболее экологически чистые производства.

При этом господство ТНК и ТНБ предполагает, несмотря на сохраняющуюся конкуренцию, более высокую степень интеграции промышленно развитой части мира, преодоление ставших архаичными государственных барьеров во имя единения перед лицом общих проблем и защиты общих интересов.

С идеей глобальной транснационализации через экономические механизмы ТНК и ТНБ, а также через информационные механизмы интеллектуальных элит и масс-медиа, – тесно связана концепция универсального космополитизма, или мирового гражданства. В наиболее радикальной форме ее высказывает С. Мендловиц в связи с проблемами разоружения: "Мы являемся гражданами мира, и наше первостепенное требование – осуществление права на жизнь без войн". Э.Ласло говорит о широком утверждении принципа мирового гражданства в связи с наступлением будущего "века человеческой экологии". Ж.Аттали определяет мировое гражданство как непременный атрибут будущей "кочевнической цивилизации". Однако В.Харман не собирается дожидаться будущего и заключает: "Лидеры мирового бизнеса являются первыми настоящими планетарными гражданами. Они имеют мирового масштаба возможности и несут адекватную ответственность, их интересы выходят за национальные границы. Их деятельность влияет не только на экономику, но и на общества, воздействует не только на бизнес, но и на мировые проблемы бедности, окружающей среды и безопасности. Они имеют и реализуют право на решения".

Таким образом, со страниц глобалистских проектов перед нами встают две отчасти конкурентные, отчасти взаимодополняющие модели Нового мирового порядка, освящающего господство определенных элитных групп развитых стран над остальным миром от имени их величества УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ. Первая – иерархическая политическая модель глобального управления, в которой ранее суверенные государства дробятся и объединяются "оптимально" с точки зрения "директоров" проекта, а затем становятся подсистемами различных уровней в общей "устойчивой" системной иерархии. Вторая – финансово-ресурсно-интеллектуальная модель глобального управления, в которой система формально суверенных государств с их формально правомочными институтами власти медленно и неотвратимо "пропитывается" и "выедается изнутри" ТНК и ТНБ тех же наиболее богатых и развитых стран, причем ТНК при посредстве внутренних интеллектуалов берут на себя основные реальные управляющие функции по обеспечению своих вариантов "устойчивого развития". В обоих случаях глобалистская проблематика и призывы к устойчивому развитию оказываются прежде всего ширмой для реализации масштабных геополитических и геоэкономических интересов крупнейших политических и параполитических субъектов.

Нетрудно видеть, что сегодня вокруг нас реализуются и опробуются обе модели новых миропорядков.

Наиболее яркие примеры первого рода – раздел СССР, Югославии и Чехословакии, попытки передела и новое федерирование Боснии, усилия по отделению Чечни и конфедерализации России. Несомненная особая активность Германии в большинстве этих процессов указывает, что в стратегии немецких элитных групп политической иерархической модели нового миропорядка отводится важная или даже доминирующая роль. Возможно, это отчасти связано с вызванной поражением послевоенной паузой в освоении мирового экономического пространства немецкими ТНК и ТНБ, а также с историческими имперскими амбициями Германии.

Результаты опробования второй модели очевидны в реалиях современной стадии неоколониализма, на которой ТНК, контролирующие львиную долю национального производства слаборазвитых государств, в решающей мере определяют не только их экономику, но и внешнюю и внутреннюю политику. Примеры – роль корпорации "Де Бирс" в Намибии и Ботсване или влияние "Ройал Датч Шелл" на экономику и политику ряда нефтедобывающих государств Западной Африки. Наиболее активную роль в этих процессах играют английские, американские и французские ТНК и ТНБ, что служит косвенным доказательством приверженности значительной части элитных групп этих стран финансово-ресурсной модели нового миропорядка.

Раздел 2.

Экономическое господство

Поскольку одним из главных факторов риска цивилизациии признается ресурсообеспеченность человечества, то проблемы использования ресурсов занимают центральное место в глобалистских моделях. Экономический аспект проблемы включает в качестве важнейшего препятствия для устойчивого развития катастрофический и нарастающий разрыв в уровне жизни и потребления в странах богатого "Севера" и бедного "Юга", создающий мировую ситуацию глобального конфликта.

На ранних стадиях глобального моделирования появился ряд работ, рассматривающих проблему с позиций "глобального альтруизма". Первой из подобных работ был представленный в 1980г. доклад "Независимой комиссии по вопросам международного развития" под председательством В.Брандта "Север-Юг: программа для выживания". Доклад предлагал осуществить масштабную переброску в станы бедного "Юга" свободных и плохо используемых финансовых ресурсов богатого "Севера" и стран ОПЕК, а также технологий. В качестве практических мер предполагалось введение "автоматических контрибуций развития" для богатых стран, обложение "глобальным налогом" международной торговли, создание "мирового фонда развития". Несколько позже сходный подход с позиций альтруизма в виде концепции "взаиморазвития", или "синергии миров", предъявил Ж.Сен-Жеур.

Предложения комиссии Брандта и Сен-Жеура вызвали резкое неприятие как большинства адептов глобалистики, так и консервативных мировых политических и экономических элит. М.Тэтчер заявила: "Я не верю, что радикальные изменения в мировой экономической системе позволят ей лучше справляться с требованиями современности. Боюсь, что такой подход может оставить нас без эффективных общественных институтов как раз тогда, когда мир в них будет особенно нуждаться". Сторонники такой политики определили, что слаборазвитые государства должны рассчитывать только на себя, а для преодоления отсталости привлекать частный капитал из богатых регионов мира. При этом экономические отношения между Севером и Югом должны регулироваться "механизмом рыночной самонастройки".

Этот подход, консервирующий неоколониализм как компонент "новой глобальной модели устойчивого развития", сохранился в качестве нормы последних десятилетий и вызвал нарастающую политическую конфронтацию "первого" и "третьего" миров. Одновременно, понимая моральную двусмысленность своей позиции, глобалисты усилили и конкретизировали встречные обвинения в адрес бедного "Юга" по двум основным позициям:

– вы бедны, потому что не контролируете демографическую ситуацию и не способны прокормить растущее население;

– вы используете архаичные технологии, разбазаривающие наши общие ресурсы, и нарушаете экологический баланс, хищнически их эксплуатируя.

Именно с этого момента лозунг "Земля – наш общий дом" начинает дополняться и постепенно подменяться лозунгом "Земля – наша общая собственность". Неоднократно озвученный западными глобалистами, в наиболее резкой и отчетливой форме этот тезис проведен в уже упоминавшейся статье Гавриила Попова: "Само по себе наличие или отсутствие сырьевых ресурсов нельзя считать ни виной, ни заслугой той или иной страны – поэтому претензии страны на получение всей ренты от месторождений того или иного сырья (сверх затрат и нормального процента прибыли) недостаточно основательны".

В условиях глобально-информационной стадии финансовой цивилизации развивающиеся страны не могут сохранять исторически сложившиеся крайне аскетические типы жизни и внутренние стандарты потребления. Проходящие в кино и на телеэкранах примеры "другой жизни" формируют по крайней мере у части населения резко возрастающие уровни потребительских запросов, проблематизирующие социальную стабильность. В то же время элитные группы этих стран не имеют никаких производительных, технологических и финансовых ресурсов для самообеспечения на уровне телевизионных потребительских ожиданий. Единственным скорым решением проблемы оказывается выход со своим сырьем и другими ресурсами на мировой рынок капитала и продажа доступа к этому сырью и ресурсам на условиях потенциальных покупателей в обмен на тот минимум потребительских товаров и технологий, который позволяет снять социальное недовольство наиболее активных и агрессивных социальных групп.

Принятый богатым "Севером" для "устойчивого мирового развития" принцип "самообеспечения" слаборазвитых стран приводит к нарастанию неэквивалентности обмена между метрополиями и неоколониями. Вот что об этом говорит экономическая статистика. По последним данным Конференции ООН по торговле и развитию, объем прямых зарубежных инвестиций достиг 2,1 трлн. долл. Основной объем капитала (до 70%) вывозят 5 стран: США, Великобритания, Япония, Германия, Франция, причем 75% инвестиций сосредоточено в развитых странах (взаимное частное инвестирование), около 22% – в динамично развивающихся странах, и лишь 3% приходится на бедные страны "Юга" в Африке, Азии и Латинской Америке. Одновременно непогашенные долги развивающихся стран за десятилетие возросли почти вдвое, а объемы инвестиций упали втрое.

Образно говоря, стратегия действий развитых стран через инструмент ТНК в отношении развивающихся стран такова.

ТНК приходит к вождю племени и говорит: смотри, ты такой нищий и голодный, у тебя дети умирают, а в реке рядом с тобой так много вкусной и полезной рыбы. Я дам вам хорошие удочки и буду снабжать крепкими стальными крючками, вы будете ловить рыбу и накормите себя и семью. А за удочки и крючки будете отдавать мне часть улова. Вождь соглашается, племя начинает рыбачить замечательными удочками, и все идет хорошо.

Но, в конце концов удочки ломаются. Тогда ТНК приходит вновь и говорит: я вручу тебе новые, лучшие удочки и буду давать еще более крепкие крючки. Ты сможешь ловить еще больше рыбы, и часть ее по-прежнему будешь отдавать мне. Но только твои дети стали стишком сытыми и энергичными, они сожгли половину леса в округе и временами пытаются воровать мои удочки. Вокруг пахнет гарью, они непоправимо испортили вид из моего окна. Ты их приструни и отдай в мою школу, там им объяснят, что можно делать, а что нельзя. Вождь и ТНК договариваются, и все идет своим чередом.

Когда же ломаются следующие удочки, ТНК заявляет: твоих детей стало слишком много, и рыбы в реке уже не хватает на них и на меня. Ты прекрати рожать детей, иначе не получишь удочек, и все вы сдохнете от голода. И заодно имей в виду, что мне уже не нужны плотва и окуни, я хочу получать свою долю только лососем и стерлядью.

Возвращаясь от метафор к анализу, следует сказать, что в итоге подобной политики в мире сложилось два взаимоконфликтных взгляда на концепцию устойчивого развития: "Северный" и "Южный".

Страны богатого "Севера", в которых сегодняшний фактор издержек совокупного потребления на одного жителя в 4-10 раз превышает предельные оценки, рассчитанные глобалистами для 6-миллиардного населения Земли, рассматривают устойчивое развитие как стратегию реформирования мировой геополитики и геоэкономики, позволяющую при некатастрофическом развитии планетарной ресурсной и политико-экономической ситуации обеспечивать социополитическую устойчивость, прежде всего за счет сохранения уровня внутреннего потребления на "Севере".

"Северные" технологии такого реформирования предполагают:

– сокращение роста народонаселения на бедном "Юге" планеты, в том числе с использованием всего арсенала мер демографической коррекции;

– вовлечение стран "Юга" в процесс "догоняющей модернизации", в ходе которого эти страны за счет политико-экономического "открытия", и, прежде всего, открытия рынков, привязываются к внешним "северным" терминалам "финансовой" и "технологической" цивилизации, одновременно умеренно повышая внутреннее потребление до уровней, гарантирующих сохранение планетарных ресурсных балансов и отсутствие катастрофических социальных контрастов;

– рациональное с точки зрения "Севера" использование комплексных мировых ресурсов (сырьевых, экологических, демографических) с применением новых, т.наз. "зеленых", технологических решений, позволяющее постепенно наращивать общемировое ресурсно-сбалансированное потребление.

Главными инструментами реализации стратегии "Севера" являются:

– трансляция идеологии "устойчивого развития";

– меры и действия международно-дипломатического характера;

– модернизационные элитные и социальные группы стран "Юга";

– транснациональные корпорации (ТНК);

– собственный транснационализированный капитал стран "Юга".

Ключевым условием реализации стратегии "Севера" является согласие правящих элит тех или иных стран "Юга" на именно такое прочтение устойчивого развития и, соответственно, постепенное делегирование "северным модернизаторам" политико-экономической инициативы, контроля модернизационного процесса и, наконец, основных компонент государственной субъектности.

Страны бедного "Юга" воспринимают устойчивое развитие как стратегию предъявления к оплате "Севером" основных социально-экономических счетов за историческую ресурсную, экономическую и т.д. эксплуатацию "Юга" как в колониальную, так и в неоколониальную эпоху.

Основными технологиями предъявления "Югом" таких счетов оказываются:

– "антисеверная" консолидация при принятии решений в значимых официальных международных институтах; наиболее яркими примерами такой консолидации являются Конференции ООН в Рио-де-Жанейро и Каире;

– продиктовывание условий доступа к некоторым стратегически необходимым "Северу" ресурсам "Юга";

– игра на экономических, политических и ресурсных противоречиях между странами "Севера";

– регулирование внутреннего демографического давления на глобальные ресурсы;

– демографическое иммиграционное давление на "Север";

– криминально-террористическое давление на "Север".

Главными инструментами "Юга" в реализации своей стратегии оказываются:

– международные политические институты;

– жесткие структуры патерналистской государственной власти в имперском или национальном государстве;

– имперский (национальный) капитал.

Редко встречающимся условием успешности стратегии тех или иных стран "Юга" является сохранение элитами, управляющими сильным государством, надежного контроля в отношении ресурсной, экономической и социально-политической сфер. Немногими примерами этого типа являются Китай, отчасти Индия.

Часть 5.

"Экопроект в России"

Российские элитные группы были включены в глобалистское моделирование с самого начала. Достаточно сказать, что заместитель председателя Государственного комитета по науке и технике Джермен Гвишиани являлся членом Римского клуба с 1971г. В созданный в 1972 г. при личном участии А.Печчеи Международный институт прикладного системного анализа входил ряд ученых системщиков из СССР, в том числе Гвишиани, Иноземцев, Тихомиров, Арбатов. В Советском союзе ассоциация содействия Римскому клубу была создана в 1989 г. Д.М.Гвишиани, а членами Римского клуба от СССР являлись Е.К.Федоров, академик А.А.Логунов, академик Е.М.Примаков и писатель Ч.П.Айтматов.

Раздел 1.

Как войти в дом

Массированная пропаганда устойчивого развития и экологических проблем в СССР начинается на заре перестройки. С самого начала она приобретает резкий политический оттенок, являясь одним из главных инструментов войны новых контрэлит с партийно-административными государственными структурами. Нет нужды напоминать, для скольких чиновников и депутатов Советов всех уровней экологическая тема оказалась главным содержанием обвинений в адрес партгосноменклатуры и одновременно трамплином при занятии начальственных кресел. Пик этой чисто политической войны и связанной с ней активности массовых экологических движений приходится на начало 90-х годов, когда завершались "добивание" КПСС и приход к власти новых элитных групп.

Но одновременно с указанным "внутриполитическим" экологизмом с начала 90-х годов возникает и нарастает и другой событийный пласт, в котором эколого-ресурсная тематика и устойчивое развитие оказываются последовательным воплощением глобалистских моделей "Нового мирового порядка" во всех их аспектах: идеологическом, государственном, военном, ресурсно-экономическом, демографическом. Схема такого воплощения "устойчивого развития" в главных жизненных сферах России приведена на рисунке 2.

Рис. 2. Зоны и объекты атаки

Как видно из рисунка, атака ведется одновременно по всем зонам и узловым точкам российской цивилизационно-государственной системы. Но начинается она с главного, без чего невозможна эффективная трансляция всех остальных ударов, с того, что определяет иммунные силы и сопротивляемость системы. Начинается – с атаки на массовое и элитное сознание.

Раздел 2.

Захват сознания

В области идеологии Нового Мирового порядка и устойчивого развития главной задачей глобалистов-модельщиков является вовлечение в глобальную проблематику интеллектуальных российских элит и масштабная индоктринация эколого-ресурсными мифами широких масс. При этом в ход идут самые бездарные и ничем не подкрепленные легенды и тезисы: от уже упомянутых озоновых дыр до призывов отказаться от некоторых технологий, поскольку, де, нет возможности проверить их отдаленные экологические последствия. В этом плане крайне показательны многочисленные статьи и телепередачи о кошмарной радиационной обстановке в стране, в которых публикаторы постоянно путают рентгены с миллирентгенами и микрорентгенами.

Знаменательно, что все эти годы указанная мифология последовательно провозглашается и транслируется высшими представителями российской экологической власти. Так, на Страсбургской конференции 1992г. "Новая экология для новой Европы" министр экологии и природных ресурсов РФ Виктор Данилов-Данильян и советник президента РФ по экологии Алексей Яблоков горячо поддержали утверждения своих западных визави о том, что страны СНГ являются мировым лидером по экологическим угрозам планете. На чем базировалось данное утверждение – неизвестно. По независимым данным экологов разных стран, вклад США в мировое загрязнение с учетом деятельности американских компаний за рубежом намного выше вклада СНГ, а по части создания экологически опасных отходов США вообще являются абсолютным мировым лидером (вклад более 80%). Тезис о мировом лидерстве России в экологических угрозах устойчивому развитию, ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ, стал, похоже, той удобной дубинкой, при помощи которой министерство экологии решает большинство своих и чужих далеко не экологических проблем.

В связи с идеологическим ракурсом глобалистики и концепции устойчивого развития следует специально остановиться на деятельности в России Фонда Сороса. Сорос, который является одним из концептуалистов Римского клуба в его Новой глобальной модели, начал работу в СССР и затем СНГ с 1990г.

Первый проект Сороса, который сегодня уже практически завершен, посвящался прежде всего предоставлению грантов на написание новых учебников по гуманитарным дисциплинам для школ и ВУЗов. Главными чертами проходящих конкурс Сороса учебников является, во-первых, очень большое внимание к глобальной проблематике с акцентом на экологических и демографических угрозах и, во-вторых, подчеркивание мирового единства и универсализма в духе "мирового гражданства". Однако есть здесь и вполне адресные нюансы. Так, если в учебниках для России иногда вообще исчезает предмет отечественной истории, а вместо него появляется курс "Основы мировой цивилизации" с маленькой главкой о России, то в аналогичных учебниках для Украины или Казахстана большой объем материала непременно посвящается истории отстаивания независимости "нации" от имперских российских притязаний.

Второй соросовский проект в России, запущенный в 1992-93гг., посвящен предоставлению грантов на гуманитарные и естественнонаучные исследования интеллектуалам и интеллектуальным коллективам, с предоставлением отчетов в Фонд. Масштабы этой работы были очень велики; нам неоднократно приходилось сталкиваться с признаниями отечественных ученых в том, что именно гранты Сороса помогли им пережить наиболее тяжелое время. Этот проект в настоящее время завершается, и Сорос объявил о новом – развитие в России глобальной информационной компьютерной сети "Интернет".

Объявлению нового проекта предшествовала солидная рекламно-пропагандистская кампания "Интернета" в отечественных СМИ. Одновременно появились сообщения, что в проекте будет участвовать московская фирма "Совам-Телепорт", совладельцами которой являются созданная при участии Фонда Сороса SMFT, американская "Кабл энд Варлесс" и Российский институт автоматизации. По заявлению Сороса, главная цель проекта – предоставление российским пользователям широкого спектра информационных услуг "Интернет".

Приведенная стратегия проектов Сороса абсолютно точно, по фазам, укладывается в описанную выше концепцию Нового глобального моделирования:

– массовая глобалистская индоктринация населения, создание мифологизированного психологического фона экологических угроз;

– выявление и отбор "новой интеллектуальной элиты", заинтересованной проблематикой "устойчивого развития" и готовой работать в русле частных субмоделей глобалистики;

– вовлечение отобранной "интеллектуальной элиты" в мировую систему компьютерного "субмоделирования" при помощи глобальных компьютерных информационных сетей.

Следует признать, что работа глобалистов на российской территории весьма результативна. Изменение сознания части российских интеллектуалов в духе экологизма и устойчивого развития превысило критический порог. Вот что приходится читать в Концепции слушаний по теме "Экология и Право" в Совете Федерации РФ от 11 октября 1995г.: "Только экология может стать истоком нравственного преображения народа. Никакая экономическая, политическая, социальная, национальная целесообразность не может быть принята в расчет, тем более – реализована, если это ухудшает среду обитания людей. Необходимо утвердить примат экологии над политикой, экономикой, национальными отношениями и прочими ценностями современной цивилизации… Насущно необходимо, чтобы в иерархии прав человека экология заняла первую ступеньку…". Назад, к голому человеку в экологически чистой природе! – вот как преломляется у российских сенаторов тезис Печчеи о примате справедливости над свободой!

Раздел 3.

Разрушение государственности

В области государственных моделей устойчивого развития России успехи глобалистской индоктринации не менее впечатляющи. Прежде всего напомним, что неумение и нежелание Союзного Центра решать экологические проблемы республик (Донбасс, Арал и т.д.) служили одним из существенных аргументов для масс при распаде СССР на суверенные государства. Очень сходный процесс продолжается ныне в России. Весной 1994г. в статье в "Независимой газете" о российском Севере президент Якутии М.Николаев впервые заявил, что, поскольку Россия не в состоянии решать экологические проблемы своих северных территорий, Якутия будет это делать самостоятельно при помощи иностранных инвестиций. В мае 1995г. в проекте Концепции перехода России на модель устойчивого развития, представленном Минэкономики, подчеркивается, что малочисленные коренные народы имеют право решать вопросы размещения крупных производств на территориях их традиционного проживания, т.е., по сути, должны иметь право вето при решении подобных вопросов. Начиная с 1993г. ряд региональных российских лидеров, прямо ссылаясь на концепцию устойчивого развития, заявляет о неоптимальности территориально-государственного разделения Российской Федерации, предлагая агломерировать группы краев и областей в новые федеральные субъекты – республики типа Уральской, Дальневосточной, Сибирской, Южнорусской и т.д.. При этом регулярно подчеркивается, что новые образования будут самодостаточны и им совершенно не потребуется помощь и руководство из центра. Глобальная конфедерализация России – прямая и почти дословная проекция глобалистского регионализма!

Раздел 4.

Как снести инфраструктуру безопасности

В сфере инфраструктуры и хозяйства концепция устойчивого развития делает не меньшие успехи. В отношении России глобалистские технологи используют как "третьемирские" инструменты ТНК и ТНБ, так и инструменты межкорпоративной конкуренции между развитыми странами.

В полном соответствии с иерархией целей авторов глобальных проектов экологическая дубина обрушилась прежде всего на военно-промышленный комплекс. На уже упомянутой конференции в Страсбурге А.Яблоков заявил, что главная причина бедственного экологического положения России – сверхмилитаризация экономики. Ее срочная демилитаризация должна дать прямой и быстрый экологический эффект. Далее советник президента РФ сообщил, что отечественные ядерные технологии – причина беспрецедентного радиоактивного загрязнения территории России, и предположил, что демилитаризация промышленности резко снизит отечественное энергопотребление и позволит закрывать российские АЭС. В прессе развернулся очередной, постчернобыльский этап широкомасштабной дискредитации отечественных ядерных технологий, в результате чего, несмотря на положительные экспертизы МАГАТЭ, был окончательно закрыт вопрос о строительстве новых АЭС в энергонедостаточных регионах страны.

Ряд стран мира отказались от запланированных поставок российских ядерных реакторов, передав контракты нашим западным конкурентам. Месяц назад сообщили о банкротстве "Атоммаша", продукция которого ни в чем не уступает реакторам французского, канадского, американского и т.д. производства, кроме висящей над ней "тени Чернобыля", раздутой до невероятных масштабов усилиями отечественного и зарубежного антиядерного лобби. В результате этой политики "устойчивого развития" большинство программ России по новым ядерным реакторам почти полностью лишено финансирования, а исследовательские коллективы получают деньги лишь на разработку систем безопасности действующих старых АЭС. Заметим, что в только что подписанной президентом Программе развития энергетики России атомные станции, обеспечивающие 12% энергопотребления страны, даже не удостоились отдельной строки!

Одновременно при помощи ряда диссидентов (Виль Мирзаянов и др.), экологических организаций и парламентариев была предпринята мощная атака сначала на химическую часть ВПК, а затем и вообще на химическое, в том числе фармацевтическое, производство. Производимые в России химические продукты объявлялись экологически вредными в потреблении или производстве, российские лекарства – недостаточно "чистыми" и эффективными. Результатом оказались закрытие цехов и хорошо известные кризисы дефицита инсулина, кардиопрепаратов, витаминов и т.д. На освободившийся рынок хлынули западные лекарства, в том числе частично – запрещенные к применению в странах-производителях и часто недоступные по цене российским больным. Учитывая резкое падение уровня жизни, значительное количество "экологических" психозов, а также известный психиатрам синдром "не хочется жить", эти процессы привели к катастрофическому превышению смертности над рождаемостью, которое и является сегодня в России реальной формой "демографической коррекции".

Следующая зона атаки "устойчивого развития" – военный и гражданский атомный флот РФ. Проблема захоронения радиоактивных отходов судовых реакторных установок не решена как следует нигде в мире – не исключение и Россия. Но только в России оказались возможны согласованные действия государственной администрации, экологических движений и зарубежных спецслужб по тотальной дискредитации атомного флота при одновременном вскрытии и обнародовании государственных секретов, касающихся деталей базирования, типов и состояния силовых установок, режимов перегрузки реакторов конкретных атомоходов и т.д.

Норвежское экологическое объединение "Беллуна", недавно привлеченное к уголовной ответственности за разглашение этих и других государственных тайн, относящихся к базам Северного флота, не скрывает, что получало информацию от участников отечественных экологических движений и чиновников государственных надзорных экологических организаций РФ. Однако вызываемые по возбужденному уголовному делу сотрудники "Беллуны" в свою защиту ссылаются на Конституцию РФ, согласно которой "не подлежат засекречиванию и закрытию сведения о состоянии экологии", и на этом же основании отказываются назвать свои источники информации. Заметим, что ссылка на эту же экологическую статью Конституции позволила В.Мирзаянову избежать наказания за разглашение государственных секретов, касающихся химического оружия.

Одновременно с Тихоокеанского и Северного флота приходит множество сообщений о беспрецедентно наглых разведывательных операциях маломерных судов международных экологических организаций в районах базирования и на коммуникациях флотов. А глобальную сторону разведки под экологическим флагом обеспечивают решения комиссии Гора-Черномырдина о рассекречивании для экспертов США российских архивов космоснимков Севера, в деталях и динамике иллюстрирующих всю жизнь стратегических военных объектов России в полярной зоне.

Наконец, излишне говорить, сколь громкая экологическая кампания против радиации предшествовала прекращению испытаний российских ядерных вооружений и разрушению соответствующих ядерных центров, и сколь трудно будет в случае необходимости возобновить испытания.

Не менее важной целью глобалистских усилий адептов "устойчивого развития" оказался российский аэрокосмос. Сначала в прессе была проведена кампания, обвиняющая запуски тяжелых космических аппаратов в катастрофическом разрушении все того же пресловутого озонового слоя, причем авторы явно педалировали означенное свойство именно российских ракет-носителей. Затем, когда выяснилось, что реально экологический ущерб от запусков американского "Шаттла" намного превышает космический вклад России, пресса переключилась на реактивную авиацию, оседлав тему "более грязного" выхлопа российских реактивных двигателей. Следующей экологической темой оказались остатки первых ступеней носителей вокруг российских космодромов, затем – утечки токсичных компонентов при заправках ракет, затем – высокая аварийность на российских авиалиниях и так далее. В результате лишенные финансирования наиболее мощные и оснащенные предприятия и КБ аэрокосмического ВПК последовательно скупаются не только мировыми гигантами ракето- и самолетостроения уровня "Локхид", но и полукриминальными подставными фирмами типа печально прославившейся американской "НИК".

Но это все высокие технологии. В отношении же российских сырьевых ресурсов, ТЭК и промышленных предприятий политика "устойчивого развития" воспроизводит стандартную схему взаимоотношений ТНК со слаборазвитыми странами. Сначала перед их продукцией на мировых рынках воздвигаются барьеры несоответствия экологическим и технологическим стандартам (то содержание ядовитого кадмия в руде высокое, то в мазуте слишком много серы, то двигатель у машины дает избыток окиси углерода). В результате лишенные и внешнего, и внутреннего, государственного, финансирования заводы оказываются банкротами. Излишне перечислять множество остановленных в результате подобных процессов химических, перерабатывающих, машиностроительных и прочих предприятий, которые либо тихо умирают, либо, "с легкой руки" не к ночи помянутого Чубайса, скупаются за бесценок иностранными ТНК и ТНБ. При этом, поскольку российское законодательство накладывает на подобные сделки существенные ограничения, они проводятся через совместные и фиктивные фирмы, являясь, по сути, формами прямого подкупа региональных элит и российских "предпринимателей" (то есть опять-таки разрушения государственности!). По данным С.Глазьева, от 70 до 90% сделок с акциями российских предприятий на фондовом рынке (портфельных инвестиций) совершается иностранными компаниями или в пользу иностранных компаний.

В сельском хозяйстве главными инструментами "перехода к устойчивому развитию" оказалось педалирование темы варварского и экологически небезопасного производства в коллективном хозяйствовании – с нарушением режимов обработки почв, бездумным и необоснованным внесением удобрений и ядохимикатов, бесконтрольным применением опасных белково-витаминных кормовых добавок и т.п. Этот спектр экологических обвинений оказался одним из главных мотивов разрушения колхозов и совхозов и создания вместо них фермерских хозяйств, уже продемонстрировавших нам свою почти полную товарную импотентность.

Огромную и специфическую лепту в реализацию глобалистских проектов устойчивого развития вносят наши законодатели.

В уже упоминавшейся Концепции перехода России к устойчивому развитию, предложенной Минэкономики, заявляется: "Принципам устойчивого развития соответствует конструктивная модель поведения…, фундаментом перехода к которой является законодательная фиксация и защита прав собственности, а также легальное разрешение возникающих конфликтов. Деятельность, при которой индивидуум подвергается чрезмерному риску, не может быть оправдана, даже если эта деятельность выгодна для общества в целом… В качестве целевых ограничений устойчивого развития могут устанавливаться предельные уровни удельного (на душу населения и единицу ВВП) потребления энергии и других ресурсов, а также производства отходов". То есть цели устойчивого развития – сохранение экологической рамки, а главный критерий – интерес заключенного в рамку рыночного индивида-собственника!

Еще дальше идет аналогичный проект Комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию, где утверждается, что при переходе к устойчивому развитию и создании ноосферной экономики важнейшей задачей является создание экологически справедливого рынка, на котором "не получает преимущества в конкурентной борьбе продукция с худшими экологическими характеристиками или производимая с относительно более вредным воздействием на окружающую среду". Это значит автоматическое вытеснение даже с российского рынка подавляющей части номенклатуры производимой продукции, ибо почти все сектора отечественного хозяйства сегодня неконкурентоспособны с импортом по выделенному комитетом Думы параметру!

Часть 6.

Отдельно – о социалистическом устойчивом развитии

Однако недаром говорится, что ученик да превзойдет учителя. Наши российские глобалисты уже сумели переплюнуть весь мир. С начала 90-х годов в Сибирском центре АН разрабатывается собственная глобальная модель ограничений устойчивого развития. В отличие от проповедуемого Римским клубом и его последователями тезиса о ресурсных ограничениях человечества, новосибирская группа, руководимая доктором физико-математических наук В.Горшковым, выдвигает тезис биосферных ограничений. Главный постулат биосферной модели: "Ни один вид, включая человека, не может надолго выйти из отведенной ему эволюцией экологической ниши, определяющей долю потребления этим видом продукции биоты и других ресурсов Земли. Нарушение этого закона влечет угнетение данного вида или его вытеснение из биоты". Биосферная модель на основе расчетов энергетических, биологических и иных балансов дает радикально новые оценки предельной численности населения Земли: от 800 млн. до 2 млрд. чел! Отсюда выводится очень и очень многое:

– уменьшение населения России следует считать благом, оптимальная его численность составляет 40-50 млн. чел.;

– необходим максимально быстрый и массовый переход к однодетным или в крайнем случае двухдетным семьям;

– чтобы восстановить устойчивость биосферы, необходимо срочно отрегулировать численность населения мира и предоставить ВСЕЙ сохранившейся девственной природе Земли заповедный статус.

Авторы модели считают безальтернативным "планово развиваемое и оптимально управляемое сообщество равноправных стран, взаимодействующих между собой и с Землей по законам природы, науки и справедливости, причем модель оптимального развития каждой страны мира… должна быть согласована и встроена в модель устойчивой мировой системы". Но самое интересное в том, что одновременно некоторые из указанных новосибирских глобалистов величают упомянутую биоресурсную концепцию "истинно гуманным, оптимально управляемым социалистическим обществом", а также "оптимальным социалистическим устойчивым развитием"! Как говорится, "умри, Денис, лучше не скажешь!"

Излишне говорить, что такой "социализм" уж очень напоминает иерархические проекты Нового мирового (экологического) порядка! Но не только. Подобное оголтелое мальтузианство, которое в "цивилизованном" зарубежье не рискуют публично пропагандировать даже ярые экологические радикалы, в сочетании с иерархическим мировым порядком весьма схоже еще и с известными разработками идеологов III рейха. Помимо этой, крайне тревожной для нас интонации, нет нужды пояснять, что принятие или даже озвучивание подобных концепций мгновенно и неизбежно превратит Россию во врага Китая, Индии, большинства стран исламского мира.

Крайне знаменательно, что министр экологии РФ В.Данилов-Данильян солидаризуется с частью выводов биосферной концепции в совместных с ее автором В.Горшковым научных статьях, а фракция "Выбор России" предыдущей Госдумы РФ заявляет вариант биосферной концепции в качестве "национальной стратегии устойчивого развития Российской Федерации"!

В то время, как наша элита играет словосочетаниями, прибавляя к термину "устойчивое развитие" разные идеологизированные прилагательные, и усугубляет этими словосочетаниями разрушительные смыслы той "Штуки", которая сотворена отнюдь не носителями сентиментальных чаяний и розовых иллюзий, сами эти носители действуют на территории России, наращивая с каждым днем деструктивные манипулятивные потенциалы, вмонтированные в российский объект с помощью концепции устойчивого развития.

Принятие Россией концепции устойчивого развития и ее присоединение к ряду международных договоров эколого-ресурсного характера небезопасно и с точки зрения возможности введения против нее определенных санкций (вспомним санкции по Лондонскому протоколу). Так, на совсем недавней Венской конференции по озоноразрушающим веществам Россия уже получила весьма невежливый окрик представителя Всемирного банка за то, что по-прежнему производит около 90 тыс. тонн фреонов в год и даже осмеливается часть экспортировать.

Мыслима ли в такой ситуации наивность? Какова ее цена? И столь ли подлинна наивность или же речь идет все-таки о притворстве? Ответить на эти вопросы можно, лишь попытавшись реконструировать смыслы и проектные полагания, стоящие за всеми глобалистскими экологическими инициативами так называемого устойчивого развития. Ответив и на этот вопрос, мы могли бы окончательно убедиться в том, что под видом устойчивого развития функционирует именно полноценная "Штука", то есть Большая Проектная Инициатива, чуждая России и направленная на уничтожение основ ее бытия и всех культурных и смысловых оснований нынешней, все еще, по-видимому, "слишком человеческой" и слишком гуманистической для проектантов цивилизации.

Часть 7.

Экомодель и основания Большого Проекта

Трудно рассчитывать на понимание тонких связей между экомоделью, произрастающими из нее различного рода глобалистскими инициативами и смысловыми основаниями того Большого Проекта, который оперирует экологическими и глобалистскими начинаниями. В самом деле, даже простейшие вещи, связанные с глобалистикой, не осознаются нашими политическими лидерами, проявляющими в этом вопросе поразительную наивность. Констатируя феномен наивности без благодати во всем, что связано с глобалистскими проектами и умело вмонтированными в эти проекты угрозами для России, мы основываемся не только на своих оценках проводимой сейчас политики, которые могут назвать и предвзятыми. Нет, мы исходим из самопризнания реализующих нынешний курс российских политиков.

Публичное признание в неведении касательно масштаба и глубины проблем "защиты окружающей среды", вокруг которых во всем мире идет жесточайшая схватка, весьма привычно для официально причастных к экологии российских политиков, обязанных, казалось бы, по долгу службы разбираться в этих проблемах. Накануне Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992 г.) мир гудел как улей. На разные лады перепевалась идея о том, что после окончания "холодной войны" "всемирное спасение окружающей среды" должно стать ни больше, ни меньше, как центральным организационным принципом деятельности всей цивилизации. Всячески подчеркивалось, что речь идет о принципиально новой и далеко не филантропической международной стратегии!

Называлась и конкретная модель "спасения" – концепция устойчивого развития. Но это не повлияло на убеждение А.Яблокова (в то время советника президента РФ по вопросам экологии) в том, что в Рио ничего существенного не произойдет – это будет "обычная бюрократическая "тусовка". В Рио отправилась малочисленная неподготовленная делегация, никак не обозначившая на саммите позицию России. Министру экологии В.Данилову-Данильяну оставалось только посетовать, что "наша страна выглядела на конференции не лучшим образом. А цели и задачи конференции у нас вообще мало кто понимал". Вот вам и самопризнание в части "наивности без благодати"!

Аналогичная ситуация сложилась и на Каирской конференции по народонаселению и развитию (1994 г.), посвященной "ключевой проблеме человечества" – выработке "глобальной стратегии противостояния демографическому взрыву в планетарном масштабе". Академик А.Хомасурадзе, член грузинской делегации, с сожалением констатирует: голоса стран бывшего СССР "никак не прозвучали на этой конференции… Представители наших государств пока плохо представляют себе суть борьбы вокруг проблем народонаселения…" Вновь – самопризнание в "наивности без благодати"!

Между тем, заявления о том, что экологическая ситуация в России уже не может рассматриваться только как внутреннее дело нашей страны, неоднократно делались зарубежными политиками высокого ранга. Россия называется чуть ли не главным загрязнителем окружающей среды в мире. При этом подчеркивается, что запас природных ресурсов России уникален: 8 млн. кв. км ее площади вообще не затронуто антропогенным воздействием. На долю России приходится более трети "дикой природы" планеты (не считая Антарктиды). Той самой "дикой природы", которая является источником БИОЛОГИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ, считающегося главным, определяющим фактором сохранения устойчивого равновесия на Земле. Мнение о том, что уникальный ресурс (потенциал мирового масштаба) должен быть спасен от грубого, неумелого пользователя, то есть России, ее населения, ее политической "варварской" элиты, имеет широкое хождение в международных кругах!

И речь идет не только о пустых сентенциях! Нет, "спасатели" активно предлагают свои услуги в конкретном деле спасения дикой природы России от русских варваров. А эти варвары, ничтоже сумняшеся, открывают ворота перед "троянским конем" международных экоспасателей. Предлогом для такого сомнительного открытия является, конечно же, скудность нашего бюджета, терзаемого монетаристскими экспериментами. Нетрудно себе представить, что эта скудность как раз и сотворена, в частности, для того, чтобы дать возможность чужим "спасателям" встроиться в жизненно важные узлы российского государственного объекта. За счет подобного встраивания объект становится управляемым. Экологическая "Штука" становится, таким образом, не только вещью-в-себе, но и способом манипуляции параметрами российского процесса. При этом параметры процесса сдвигаются совсем не в ту сторону, в которую этот процесс был бы направлен в случае, если бы у России была способность к самостоятельному целеполаганию.

Но какая там способность, если нет средств! Как говорится, "по одежке протягивай ножки". В самом деле, в 1995 году В.Данилов-Данильян публично заявил о том, что на осуществление природоохранной деятельности в России тратится всего около 0,7% расходной части бюджета, что в 10-30 раз меньше расходов на охрану природы в развитых странах. Как тут не обратиться за помощью к международным "спасателям"!

Однако при этом хорошо бы еще разобраться, кто собирается тебя спасать и каковы цели "спасателя". Между тем эти цели, можно сказать, почти не скрывают.

Одним из ярких примеров того, что в действительности развертывается под шапкой экологического проекта, является совокупность действий международных экологических "спасателей", направленная на сохранение природной среды Арктики. При этом утверждается, что Арктика "смертельно загрязнена Россией" и что ее надо срочно спасать от нее. Есть ли хоть какие-то возражения со стороны России, того государства, которое хотят лишить множества неотчуждаемых прав под видом опеки над природой, этим общемировым достоянием? Никаких возражений ни с чьей стороны. Чем не наивность без благодати?

Между тем, в июне 1995 года на состоявшемся в Оттаве совещании арктических государств и трех организаций коренных народов Севера (канадской Приполярной конференции иннуитов, скандинавского Совета саамов и Организации народов Севера и Дальнего Востока России) было принято решение о создании Совета арктических стран. Главными направлениями деятельности этого межправительственного органа объявлены охрана окружающей среды в Арктике и, конечно же, устойчивое развитие приарктических районов. Однако подчеркивалось, что это подразумевает создание оптимальных условий жизни для КОРЕННЫХ НАРОДОВ. Совершенно очевидно, что на Севере России с помощью устойчивого развития фактически внедряется та самая модель приоритетности коренного населения, которая уже продемонстрировала свои возможности и при развале СССР, и при кризисе целостности РФ. Причем удар наносится по весьма специфическим территориям, которые являются отнюдь не только местом обитания белых медведей!

В связи с подобной специфичностью, слагаемыми которой являются военно-стратегические и геополитические параметры Арктического региона, чью роль в обеспечении безопасности нашей страны трудно преувеличить, существовали ограничения по международной деятельности в этом регионе. В частности, как известно, до 1986 г. действовал категорический запрет Политбюро ЦК КПСС на любое международное сотрудничество в Арктике. Но времена меняются, и Россия поддержала предложенную Канадой идею создания Совета. Инициатива эта не случайно исходит именно от Канады. Есть основания считать, что международное сообщество уже "поделило" между собой зоны преимущественного контроля над территориями бывшей России. И что в этом контроле Канаде отводится роль "протектора части Арктики". Разумеется, при этом генеральным наблюдателем и контролером в этой зоне остаются США.

Не случайной является в связи с канадским протекторатом и фигура Мориса Стронга, генерального секретаря конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Той самой конференции, на которой странам мира было рекомендовано приступить к разработке национальных вариантов концепции устойчивого развития. Стронг – канадец, причем отнюдь не второстепенный. И в качестве такового он прилагает большие усилия для того, чтобы его страна являлась проводником "зеленых программ" ООН, хотя бы в Арктическом регионе. Это мотивировано элегантными обстоятельствами. Канада – самая северная развитая страна с вкраплениями так называемого коренного населения. У Канады есть, соответственно, и опыт сбережения природы в арктической зоне, и опыт работы с аборигенами. Почему бы не распространить этот опыт на чужую Арктику? Естественно, сразу по нескольким направлениям, веерно.

Кстати, предполагается, что международное сотрудничество под эгидой Совета арктических стран, создаваемого на уровне министров стран-участниц, начнется уже в 1996 г.

Одновременно международное "экологическое" освоение Русского Севера началось и на неправительственном уровне. В июле 1995 г. в Россию прибыл супруг королевы Великобритании Елизаветы II принц Эдинбургский Филипп, возглавляющий Всемирный фонд дикой природы (WWF) – одну из крупнейших в мире неправительственных природоохранных организаций.

Появление данной персоны весьма знаменательно. Мы уже затронули в начале своей работы вопрос о проектном измерении того концептуального объекта, который был нами иронически назван "Штукой". Применительно к той "Штуке", которая соотносится с геоглобализмом и экологией, принц Филипп является одним из тех держателей проектных оснований, которых мы называли "хозяевами". Хозяева приезжают только тогда, когда для этого подготовлена почва. Приехавший в российскую Арктику принц Филипп ознакомился с проектами, которые представительство Фонда ведет в этой зоне планируемого протектората. В частности, принц посетил Большой Арктический заповедник на Таймыре, в который Фонд вкладывает средства уже на протяжении ряда лет; присутствовал на открытии биологической станции "Лена-Нордшельд" в дельте реки Лены, построенной совместно шведским WWF и Якутией; побывал на острове Диксон, где принял участие в церемонии открытия станции имени Вильяма Баренца.

В числе главных задач Фонда, по словам принца Филиппа, является помощь России в развитии уже существующих структур заповедников и выявление новых территорий, нуждающихся в природоохранном статусе. Одну из таких территорий он выявил уже в ходе своего вояжа. Выдвинутая им идея была озвучена два месяца спустя. В сентябре 1995 года в Якутске состоялось собрание, на котором "представители правительства, парламента, работники культуры и науки" выступили с предложением создать республиканский фонд резервных территорий. Предложение было поддержано большинством голосов. Новая неправительственная организация получила название "500+1": учредителями экологического фонда выступили 500 физических и юридических лиц, а также президент Республики Саха-Якутии М.Николаев, избранный председателем совета организации.

Конечная цель фонда "500+1" – объявить к 2000 году охраняемой законом четвертую часть территории Якутии(!!!). Логика этого начинания связана, как нам представляется, вовсе не с планомерной организацией оптимальной охраны якутских оленей. Речь идет о другом. Согласно решениям Конференции в Рио-де-Жанейро, существуют особые права международных финансовых организаций по работе в зонах, объявленных "заповедниками устойчивого развития". В каком-то смысле речь идет о выводе подобных заповедников из-под юрисдикции государства и создании в их пределах особых инвестиционных зон. Вкладывающие в эти зоны свои средства финансовые структуры становятся хозяевами освобожденных для их вхождения заповедных территорий.

Одной из главных классических структур, работающих в этом направлении, является Всемирный Банк. Однако, будучи слишком зарегулированной структурой, этот банк не имеет достаточной свободы рук для подобного типа деятельности. Между тем, среди продвинутых представителей Всемирного Банка давно уже бытует мнение о том, что национальные государства – это анахронизм. Они неоднократно высказывали раздражение тем, что на сегодняшний день Банк, к сожалению, может иметь отношения только с весьма неповоротливыми национальными правительствами, которые, являясь легитимными исполнителями программ устойчивого развития, не слишком подходят на роль воплотителей этих программ в жизнь. Гораздо большие надежды возлагаются на неправительственные структуры. Именно они при планируемой децентрализации государств смогут стать подлинными реализаторами "зеленых" программ и хозяевами "зеленых территорий". Видимо, эксперимент по опережающей децентрализации планируется в России. Отсюда и приезд хозяев проекта.

В самом деле, представим себе, что определенная элитная группа сумела под видом заботы о природе распространить свою монополию на экоресурс планеты, чья стоимость будет возрастать быстрее, нежели стоимость энергоресурсов. Налицо и экономический эффект начинания, и крупная проектная властная цель со своими хозяевами и своими смысловыми параметрами.

Если это так, то фигура принца Филиппа и содержание деятельности возглавляемых им экоструктур заслуживают специального рассмотрения.

Принц Филипп возглавляет Всемирный Фонд дикой природы (WWF). Этот Фонд, объединяющий 28 национальных организаций и ассоциированных членов во всем мире, был создан в 1961 г. За годы своего существования Фонд предоставил средства на осуществление около 11 тысяч проектов в 130 странах мира. Крайне любопытна предыстория этой организации.

Великобритания вообще имеет очень давнюю и очень специфическую природоохранную традицию. Еще в 1889 г. здесь было основано Королевское общество защиты птиц. В 1903г. группа имперских проконсулов в Индии и Африке учредила Общество за сохранение дикой фауны империи (ныне – Общество фауны и флоры). Усилиями представителей этой организации во многих точках мира, в особенности в британских колониях, были созданы системы национальных парков. Не является секретом тот факт, что прямое участие в работе "Фауны" и ряда других, возникших позже, природоохранных организаций принимали представители разведывательной элиты Великобритании, а действительные цели подобных ранних экоинициатив были далекими от сентиментализма и тесно связанными со стратегическими долговременными проектными начинаниями Империи.

В 1948 г. в Гланде (Швейцария) был учрежден Международный альянс за сохранение природы (International Union for Conservation of Natura) – предтеча Фонда дикой природы. Инициаторами создания "Альянса" являлись Джулиан Хаксли и Макс Николсон, входившие в руководство Королевского Института международных отношений. Речь идет вновь о хозяевах и держателях Большого Проекта. По крайней мере, целый ряд западных источников утверждает, что именно Макс Николсон разработал впоследствии основную стратегию и тактику мирового экологического движения на несколько десятилетий вперед.

Примечательна и фигура Джулиана Хаксли. Представление о сфере его интересов дают следующие биографические данные:

– в период между двумя мировыми войнами он служил в Комиссии британского правительства, занимающейся исследованиями проблемы населенности планеты;

– с 1937 по 1944 гг. был вице-президентом Евгенического общества, а в момент основания Фонда дикой природы (1961 г.) – президентом Евгенического общества.

Истоками идеологии Евгенического общества, а также упомянутого выше Общества фауны и флоры, которые в равной степени считаются "родителями" Международного альянса за сохранение природы, являются идеи автора термина "евгеника" Фрэнсиса Гальтона и его старшего кузена Чарльза Дарвина. Применив концепцию Дарвина о "выживании" к человеческому виду, Гальтон сформулировал цели своего Движения за улучшение расы (Race Betterment Movement) как "создание новой и высшей расы посредством генетики".

Утверждают, что придерживающийся этой идеологии Хаксли уже в бытность первым председателем ЮНЕСКО записал в учредительном документе этой структуры: "… хотя проведение какой-либо радикальной евгенической политики, очевидно, будет политически и психологически невозможно в течение многих лет, важно, чтобы в ЮНЕСКО понимали, что общественное мнение необходимо информировать о важнейших проблемах, чтобы то, что кажется немыслимым сегодня, по крайней мере стало мыслимым". Сегодня одной из главных, открыто заявляемых целей детища Хаксли – Международного альянса за сохранение природы – является борьба за сокращение численности населения планеты, главным образом, в развивающихся странах.

Официальной функцией основанного в 1961 г. Фонда дикой природы было аккумулирование средств для этого самого Международного альянса за сохранение природы.

Один из источников финансовых поступлений Фонда – вступительные взносы и пожертвования членов не слишком рекламируемого, но весьма влиятельного клуба "1001". Часть членов этого клуба, несомненно, держатели целеполагания в том Большом Проекте, фасадом которого являются хлопоты по защите дикой природы. В частности, членами клуба "1001" являются А.Кинг, основавший вместе с А.Печчеи Римский клуб, уже упоминавшийся генеральный секретарь Конференции в Рио М.Стронг, а также ряд других лиц, оказавших весьма ощутимое влияние на формирование и принятие концепции устойчивого развития. Каждое из этих лиц застуживает отдельного рассмотрения. Однако в рамках данного доклада мы не будем проводить излишней детализации и перейдем от лиц к технологиям, с помощью которых регулируется динамика процессов, находящаяся в фокусе внимания рассмотренных проектантов.

Одной из таких технологий является комплекс мер по захвату ключевых позиций в экспериментальных особых точках планеты, тех точках, где реализуется естественное устойчивое развитие. Что же это за точки?

Здесь необходимо хотя бы пунктиром обозначить смысловой вектор Большого Проекта, камуфлирующего себя различными экологическими инициативами. Этот вектор связан с так называемой "геелогией". Согласно данному учению, высшей сущностью является сама Земля, Гея, понимаемая как "не только материальное тело". Такая концепция, естественно, адресует в том или ином виде к хтоническим божествам и материнскому культу. Многие проектанты и не скрывают, что их проектные начинания имеют подобную смысловую обусловленность. Существуют также серьезные культовые основания для сопряжения идей геелогии с концепцией устойчивого развития. В строгом смысле слова устойчивым следует называть органическое развитие тех племен и народов, которые живут в полной гармонии с природой.

Если учесть, что эту гармонию разрушил переход из палеолита в неолит, дополненный культовой сменой, отодвинувшей Великую Мать и выдвинувшей на первый план образ Отца, то внимание к диким зонам и диким народам как к точкам подлинного устойчивого развития, способным стать опорными полигонами для новой планетарной модели, становится естественным и неслучайным. Это внимание проявляет себя различными способами. В частности – и через проявления особой заботы о так называемых резервных территориях.

Напомним, кстати, что Совет арктических стран собирается устойчиво развивать коренные народы Арктики, а четверть территории Якутии стараниями Михаила Николаева может стать "резервной".

Резервными территориями различной категории, включая категорию "территория, где созданы условия для проживания обществ в гармонии с природой, исключающие ее нарушение современными технологиями", члены британского Виндзорского королевского дома, тесно связанного с рассматриваемыми нами проектными основаниями, занимаются с 1969 г. К упомянутой категории резервных территорий относится, например, заповедная территория в 17,8 млн. га, выделенная в 1991 г. правительствами Венесуэлы и Бразилии для индейцев йаномами. Йаномами до сих пор живут охотой и собирательством, практикуют каннибализм. Продолжительность их жизни не превышает 30 лет. В июле 1991 г. Уолтер Бодмер, президент Human Genome Organization (Организация человеческого генома), объявил, что йаномами являются первым племенем, гены которого будут заморожены и помещены в архив Лондонского музея человеческой генетики, где планируется создание "библиотеки" генов "исчезающих народов". В перспективе резервация может быть превращена в "буферное государство" под наднациональным контролем.

Итак, мы видим уже несколько линий внимания к очагам естественного устойчивого развития. Здесь и социально-антропологический фокус внимания, предполагающий творческое освоение опыта этих "не испорченных сообществ" – населением планеты, которое мешает "органическому функционированию" подобных сообществ. Здесь и биогенетический фокус внимания. Здесь и экофинансы. Здесь и экополитика.

Однако и этими фокусами дело вовсе не ограничивается. Западные исследователи убедительно демонстрируют, что проектанты задействуют "органические племена Геи" и резервные территории весьма многопланово. В частности, эти особые зоны используются и как криминальные заповедники, в которых под шапкой экологии и защиты природы происходит интенсивная концентрация и перекачка оружия и наркотиков для целей контрабанды, а также тренировка террористов. В этой же цепи – биологические и антропологические запрещенные эксперименты, эксперименты по использованию дикарских этноочагов для управляемой деструкции территории. Данные утверждения не являются голословными. Достаточно указать, что один из подобного типа тренировочных лагерей был недавно ликвидирован на "священной территории исконной религии вуду" в ботанических садах Леклерк на Гаити.

Дешифруя подобные планы задействования и фокусы внимания проектантов, мы, конечно же, стремимся реконструировать их стратегические цели и действительные смысловые установки. Задача, прямо скажем, не из легких. Ведь и сторонники, и противники модели устойчивого развития признают, что она не дает общей философской концепции развития человеческой цивилизации (или скрывает эту концепцию).

Открытые рассуждения о необходимости введения экологических императивов чаще всего не идут дальше предложения "создать Духовный Кодекс Человечества, объединив все лучшее, что сосредоточено в религиозных философиях народов Земли". Однако продукт, вышедший из реторты такого синтеза, уже предсказуем. В самом деле, выступая в мае 1990 года на Северо-Американской конференции по религии и экологии, принц Филипп заявил, например, что "экологический прагматизм так называемых языческих религий, в частности, религий американских индейцев, полинезийцев и австралийских аборигенов, значительно реалистичнее в смысле консервационной этики, чем более интеллектуальные монотеистические философии доминирующих религий".

Пять лет спустя, весной 1995 г., в Виндзорском замке состоялся Всемирный саммит по религии и консервации (по той консервации, которая составляет неотъемлемую часть концепции устойчивого развития!). В работе этого саммита приняли участие экологисты и представители религиозных конфессий. Было представлено 9 религий – христианство, ислам, иудаизм, индуизм, буддизм, джайнизм, сикхизм, бахаизм и даосизм.

Мероприятие получило официальное благословение Церкви Англии, возглавляемой Елизаветой II. Архиепископ Кентерберийский провел частные встречи с участниками. На конференции, кстати, присутствовал и один из православных иерархов, а именно – экуменический православный патриарх Варфоломей.

Открывая встречу, принц Филипп призвал собравшихся совместно работать над поисками путей спасения планеты от последствий взрыва численности населения, подчеркнув, что особую роль могли бы здесь сыграть религии. Этот призыв к религиям о содействии является своеобразным ответом принца – католической церкви, занявшей на Каирской конференции по народонаселению и развитию крайне непримиримую позицию по отношению к сторонникам деморегуляции.

Но, главное, каждой из 9 религий, присутствовавших на саммите, было предложено подписать резолюцию о своем уважительном отношении к окружающей среде. Единственным документом, не удовлетворившим учредителей конференции, стала составленная рабби Раковером из Израиля резолюция "Иудаизм и окружающая среда", содержащая следующий абзац: "Рассматривая предмет защиты окружающей среды, мы должны быть осторожны, чтобы сохранить нужный баланс между защитой окружающей среды и защитой человека… При нашем энтузиазме в защите окружающей среды мы не должны забывать об интересах человека и его месте в схеме Творения".

Высказываются предположения, что принц Филипп возлагает надежды на теологическую и философскую поддержку Патриарха Константинопольского Варфоломея и дальнейшее распространение через него идей проекта в пределах православного сообщества.

При этом Виндзорский дом, видимо, всерьез повел наступление на католическую церковь, не только заявив о своей претензии на роль нового экуменического лидера, но сделав и ряд других выпадов против нее.

И еще одно замечание в части возможных смысловых реконструкций интересующего нас типа.

В сентябре 1995 года издательство Oxford University Press выпустило в свет новый английский перевод Нового Завета и псалмов. Текст претерпел весьма серьезные изменения, отвечающие, по мнению издателей, реалиям современной жизни. Так, "Сын человеческий" назван в ней просто "человеком". А "Отче наш" теперь начинается словами "Отец и мать, сущие на небесах".

Двумя годами ранее принц Чарльз на вопрос, заданный ему как наследнику британской короны и, соответственно, как потенциальному главе англиканской церкви, о его отношении к религии, – дал смутивший многих ответ: он выразил желание и готовность посвятить свои силы защите Девы Марии.

Такое заявление было бы естественным в устах католиков, у которых развит культ Девы Марии, но довольно неожиданно для протестанта.

Почти одновременно с этим заявлением англиканская церковь приняла решение о том, что женщины могут быть епископами. Это вызвало (впервые за долгие годы!) мощный отток священников англиканской церкви, не принявших данное решение, в католическую.

И, наконец, наиболее далеко идущий момент смысловой реконструкции связан с просочившимися в западную печать слухами о друидических предпочтениях Виндзорского дома.

Россия пока отстает от Британии. Но и авторы принятого в июне минувшего года в Москве Общественного экологического кодекса призывают нас к смене ценностных ориентиров, делая особый акцент на "благоговении перед жизнью", "служении прекрасному" и природе как "вселенскому источнику неизбывной красоты, добродетели и познания".

Высказываются суждения о воспитании подрастающего поколения. Эти суждения сочетают в себе серию банальностей с достаточно далеко идущими заявками, определенным образом корреспондирующимися с рассматриваемыми нами смысловыми траекториями. Чего стоит, например, заявка о воспитании с элементами введения на уровне подсознания (!) духовно-этических принципов!

Многообещающими также являются и намерения опереться в воспитании российского юношества на языческие традиции с их одушевлением объектов и субъектов окружающего мира. При этом обращает на себя внимание и то, что подобные идеи должны воплощаться, конечно же, в наименее поврежденной пока российской провинции, которую надо любой ценой довести до ручки. Напрямую говорится о том, что, де мол, в городах будет трудно менять культовую основу в векторе устойчивого развития, а вот в сельских районах России через земские образовательные и воспитательные функции выполнение такой программы вполне возможно.

При всей своей мягкости "либеральные" призывы к язычеству содержат тот же пафос, что и радикальные, поскольку требуют, прежде всего, развенчания антропоцентрических взглядов.

Таким образом, мы видим, что проектные основания у тех, кто разыгрывает глобалистскую и экологическую карту на высшем уровне, имеются. И что эти основания отнюдь не являются безобидными.

Неужели и это не является аргументом для нашей политической и смысловой элиты, говорящей о гуманизме, традиционализме (православном или советском), прорыве в новые технологические и смысловые эпохи?

Воистину: наивность – это не благодать.