|
||||
|
|
2011.12.15. Смысл игры № 3 4 декабря состоялись выборы. 10 — митинг на Болотной. До митинга — мы обратились к КПРФ и всем другим здравомыслящим патриотическим силам не ходить на Болотную. Не справлять шабаш вместе с Немцовым, Касьяновым и другими. Мы не призвали их отказаться от борьбы, признать результат выборов. Мы сказали: «боритесь сами, без посторонних, без оранжевой чумы». Потому что, во-первых, начав бороться вместе с ними, вы будете им таскать каштаны из огня. Во-вторых, они вас просто скомпрометируют и отнимут у вас часть электората. И в-третьих, это просто морально, метафизически не приемлемо. Это сучья свадьба, блуд, не надо этого делать. Это со всех точек зрения недопустимо. К тому моменту, как мы обратились к руководителям всех патриотических сил, существовала другая точка зрения, согласно которой надо дружить с Навальным, надо идти на болотный митинг, и так далее и тому подобное. На настоящий момент с радостью могу сказать, что эта другая точка зрения не возобладала, что победила здравая точка зрения согласно которой, ни против Путинской власти, ни против кого ещё, дружить вместе с Немцовым, Касьяновым и иже с ними нельзя. Что нельзя творить эту сучью свадьбу, этот шабаш на Болотной. Точка зрения, согласно которой с оранжистами союз заключать нельзя ни по одному вопросу, включая вопрос о фальсификации выборов, убедительно изложена не абы кем, а лидером КПРФ Российской Федерации Геннадием Андреевичем Зюгановым. Вот что он говорит 13 декабря 2011 года politpros.tv (http://www.politpros.tv/programs/program/3/?video=605):
Господин Немцов, будучи губернатором в Нижнем Новгороде, закрывал все двери для оппозиции. Мы проводили там митинги, встречи. Они перекрывали нам все — и возможное, и невозможное! В том числе и эфир. Там и не пахло никакой демократией. Он же был в правительстве Ельцина вместе с Чубайсом. Они распродавали собственность! Гробили ее! Что касается Касьянова, то он руководил правительством Путина. Все, что заложено от 122-го, самого мерзкого закона, распродажи собственности, в том числе и земли, до всего, что связано с приватизацией стратегических отраслей — все это проекты господина Касьянова. За немцовыми и касьяновыми стоят американские олигархи. Все это прекрасно знают! И попытка их играть на настроении граждан, использовать их в своих корыстных, а точнее в интересах заокеанских покровителей, на мой взгляд, не только отвратительно, но и недопустимо. Ну вот и все. Вот и все господа, которые несколько дней подряд срывая горло орали, что мы торпедируем Зюганова, который мудрым образом будет объединяться с оранжистами. Зюганов не будет объединятся с оранжистами, поняли?!? И никогда я не боролся против КПРФ. Всегда боролся За КПРФ. А против — никогда не боролся. Лента. ру Новости. Среда 14.12.2011, 15:33:29 (http://www.lenta.ru/news/2011/12/14/lepra/):
«Оранжевой проказой» Зюганов назвал митинги на Болотной площади в Москве, и партия ЛДПР с ним согласилась, заявив, что эти волнения — «происки американских спецслужб». По словам Лебедева, обе партии полагают, что «все эти Немцовы и им подобные России не нужны, что возврата 90-х никто не хочет и 'оранжевую революцию' никто не допустит». Понятно? И тут же начинается борьба за Зюганова. Зюганов сделал очень цельное, точное, невероятно важное заявление, с далеко идущими последствиями, а члены его команды пытаются взять монополию на интерпретацию, и фактически говорят Зюганову: «Заткнись. Твое высказывание не имеет никакой силы». Как именно это происходит. 14 декабря секретарь ЦК КПРФ, депутат Государственной Думы С.П. Обухов заявляет «Свободной прессе» (http://kprf.ru/otvet/100386.html)
То есть справедливо поняли, что они то и есть оранжевая проказа.
Ну так кто перевирает Зюганова? Обухов? Кто его перевирает? Он дал развернутую отповедь оранжевой проказе. Все расставил на свои места. Кто его перевирает? Идет борьба внутри самой КПРФ? Внутри руководства КПРФ? Что происходит? Вы нам то тоже объясните! Не только, простите, блогерам в соцсетях, которые тяготеют к Ксении Собчак и Михаилу Горбачову, но и нам объясните что происходит. Итак, у него вырвали фразу из контекста про «оранжевую проказу». Его перевирают, это власти это выгодно, да? Власти выгодно перевирать Зюганова. А нельзя ли что бы Зюганов заявил о чем то так, что бы его переврать было невозможно? Хватает ли на это Зюгановского разума и коллективного разума партии?
Не понял, какие силы? Есть вообще силы, которые вообще что-то пытаются использовать?
Не понял. Ну там написано, черным по белому то что я процитировал. Что написано пером, не вырубишь топором. Зюганов Сурковский пропагандист? Говорили о том, что как ужасна встреча каких-то там людей с Сурковым. Но теперь Зюганов встречается с Медведевым. Что естественно. Все со всеми встречаются. И говорит об оранжевой проказе. Потом даёт интервью и говорит там всё, чётко, расставляя всё по полочкам, так внятно, как никогда. Теперь Обухов говорит, что Зюганов — сурковский пропагандист. Кто сурковский пропагандист? Я готов воспринять Зюганова так, как это решит КПРФ, но вы скажите что-нибудь чётко. Вы скажите с кем вы. С теми кто против американцев, против Немцова, против Касьянова, против «оранжевой проказы», или с самой это «проказой»?
Оба! Ну это серьёзно. Обухов поддержит митинг от 24 декабря или Зюганов? Имеется ввиду новый митинг на «болоте». Теперь он будет происходить не на болоте там где-то, а на площади Сахарова, так я понимаю. Но это тот же митинг Немцовско-Касьяновский. Они выйдут и поддержат, говорит Обухов. Обухов говорит! А Зюганов только что назвал это всё «оранжевой проказой», с которой ему не по пути. Так Зюганов встанет на трибуну с Ксенией Собчак, Михаилом Горбачёвым или не встанет? «Наше болото», как говорит Горбачёв, станет ещё и болотом Зюганова, и кладбищем КПРФ или нет? Вы понимаете, что идёт острейшая борьба? Не хочу её превращать в какую то стычку, мне этого ничего не надо — мне ясность нужна. Ясность. И не мне одному, поверьте, очень и очень многим.
А нельзя Зюганова спросить, а? Без Обухова, без никого, что он имел ввиду?
Но они же их не изгнали? Я не понял. Они там правили. И почему они пришли не к вам на площадь восемнадцатого и зачем вам поддерживать их митинги, если вам нужно сейчас создавать свои?
Почему, Собчак и её крольчата, поклонники. Много дезориентированных людей, которых Вы, господин Обухов, дезориентируете. Это раз, теперь Рашкин.
Он заявил:
Говорит о другом это заявление, не о Болотной площади, тогда о чём?
Ну вот как, так же метаться же нельзя. Ну как так можно метаться, как так можно дезориентировать? Пусть Зюганов сделает чёткое заявление про «оранжевую проказу» и про всё остальное, и объяснит своим сторонникам зачем нужно брататься на трибуне, перед президентскими выборами, с Собчак, Немцовым, крольчатником и всем прочим. Пусть он это объяснит. Вот опять сказано, что он говорит (Рашкин):
Ну и замечательно! Вот это чистая, нормальная протестная акция, это то что и должно быть. Никто ж не призывает утереться, никто не призывает не отстаивать свои выборные права. Почему их надо отстаивать вместе с Собчак?
Да, да, конечно.
Не понял, 24-го выйдете или нет на этот митинг? С Собчак, Немцовым и прочими будете выходить на митинг? Вот почему нужен свой митинг, против «оранжевой проказы». Потому что вот здесь идут шараханья из стороны в сторону. Я не хочу эти шараханья превращать в дискредитацию КПРФ и её руководства. Я верю, что у Геннадия Андреевича хватит и ума, и силы воли навести порядок в своих рядах. Я верю, что возобладает моральное чувство, как он говорит, «морально-этическое», а также просто элементарное политическое чутьё. Но пока что я вижу борьбу. Я не успел обрадоваться и сделать заявление по поводу того, что полностью поддерживаю Зюганова, как возникли прямо противоположные заявления, что не Зюганов нам сказал про «оранжевую проказу», а сурковские пропагандисты. Ну ребята, идти на выборы при таких внутренних метаниях невозможно. И тут вообще возникают все вопросы. А те, кто так переигрывают, так переинтерпретируют фразы Геннадий Андреевича, они часом не находятся в глубокой диалектической связи с «болотом» и его представителями. Согласитесь, что такой вопрос абсолютно правомерен, коль скоро лидер говорит одно, а его интерпретаторы СТРОГО противоположное. А теперь о самом этом «болоте». Так чьи же интересы вы защищаете на Болотной? Чьи? Зюганова, который назвал вас «оранжевой проказой», Жириновского, ведь не единой же россии, правда?! А может быть её интересы вы защищаете на Болотной площади. Такая дикая, парадоксальная мысль. Может быть дело в этом? Может тут-то и есть разгадка? Что какая-то либеральная часть Кремля сооружает митинг на Болотной для того, чтобы давить на Кремль в целом и перераспределять там власть, в пользу либерального слагаемого Кремля. Ведь именно так это происходило при Горбачёве. Когда либеральная часть в лице Александра Яковлева, как минимум, а теперь-то как мы знаем и в лице самого Михаила Сергеевича давало директиву послушным горкомам, московскому в том числе, которые участвовали в сборе митингов, требовавших отмены шестой статьи конституции. То есть требовавших изъятия власти из рук своей партии. Так что же, теперь кто-то из руководства самой Единой России, обращается с Единой Россией также, как когда-то руководство КПСС обращалось к КПСС. А почему такая мысль должна казаться слишком дикой, если это уже происходило в нашей истории и называлось «перестройкой», а то что сейчас происходит называется «перестройкой-2». Четыре года назад я сказал, что начинается «перестройка-2», что она планируется и потом это повторили все подряд, включая «оранжистов». Если это новая перестройка, если это ремейк, то почему я не могу предположить, что определенная часть Кремля стимулирует «болотную чуму» в своих интересах и в интересах, как минимум развала или ликвидации Единой России. Ведь Горбачёв и Яковлев действовали в интересах ликвидации КПСС, будучи её руководителями. Я никоим образом не хочу сказать, что Владимир Путин действует подобным образом. Я не имею никаких оснований утверждать, что это делает Дмитрий Медведев. Но, я абсолютно убеждён, как человек, четверть века активно занимающийся политологией и политикой, что либеральная, очень мощная группировка в Кремле есть и что её связь с «болотом» очевидна любому профессиональному человеку. А теперь о самом этом «болоте». Прежде всего, на нем появился главный «леший», Михаил Сергеевич Горбачев, который заявил, что нужно бороться незамедлительно за отмену выборов от имени, внимание, возникшей этой нашей системы, скажем, болотинской. Болотной, Михаил Сергеевич, болотной, болотинской не бывает. Итак, к процессу подсоединился Михаил Сергеевич Горбачев. Если бы вовремя не возобладал политический разум у главных оппозиционных партий страны, они бы в следующий раз стояли бы на трибунах не только вместе с Немцовым, Касьяновым и другими, но и с Горбачевым. И это было бы их уже тотальное политическое и метафизическое фиаско. И здесь я хочу сказать всем: вы хотите быть вместе с Горбачевым? Пожалуйста. Идите, идите на новую перестройку, идите вместе с ним, как вы когда-то шли против КПСС, теперь идите против Единой России вместе с Горбачевым. Но когда вы идете вместе со злом куда угодно, то зло тут же вас оседлывает, и начинаете вы служить ему, а не использовать его в своих интересах. Но это метафизическое ощущение зла исходит не только от людей, которые гордятся своими связями с элитой ЦРУ, не только от людей, которыми гордятся своими связями с американцами, не только от людей, которые гордятся своей близостью к самой зловещей либеральной олигархии России. Этот смрад исходит не только с трибун, но и из того, что можно назвать аудиторией «Болота», от его, так скажем, обычных «кикимор» или от его «кикимор-активистов». Монолог одной из этих «болотных кикимор» я сейчас зачитаю.
А также ее статусу, как все понимают, да?
Обездоленные, которые криком кричат: это что это вы ломаете союз Зюганова с «оранжевыми», — вас это тоже вселяет? Вам нужно чтобы на трибуне стояли вместе Ксения Собчак, Михаил Горбачев, Полина Дерипаско и другие, а также Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, вы этого хотите, да? Я прочитал такие стихи Емелина Всеволода, проникнутые, как мне кажется, таким внутренним метафизическим ужасом по отношению к произошедшему. Вот одно из этих стихотворений «Моя революция». Повяжу я белую ленточку, «Осточертели» и «дерьмо». Я понимаю, что Всеволод Емелин просто как человек творческий видит происходящее таким образом. Я хочу сказать, Всеволод, это уже не так, это все уже по-другому. Нет этого растерянного, дезориентированного, ничего не понимающего контингента, который собчаки, дерипаски и кто угодно еще будут гонять, куда хотят, и соединять, с чем угодно. Нет этой всеядности бесконечной политических лидеров. Кончилась эпоха абсолютного непонимания, что по чем. Все люди грешные, но уже очень многие из тех, кто любит Россию, понимают, что «оранжевая проказа» и вот этот самый сон разума, который она все время использует, ее истерики гонят страну на бойню, а страна на бойню не хочет, Всеволод. Она уперлась и говорит: не хочу. Это не значит, что можно просто так отсидеться дома. Нельзя отсидеться дома. Я обращаюсь ко всем, нельзя. Уже нельзя. Процесс пошел. Его запустили, его запускают очень мощные силы. Но вон там, на улице не должно клубиться одно только безумие. Где-то рядом с ним должны быть точки разума и политической воли. Подчеркиваю, не сервильности, не влюбленности во власть, не попытки ее защитить. Я и Горбачева то с КПСС никогда не защищал, потому что, во-первых, понимал, что Горбачев это одно, а КПСС — другое, а во-вторых, слишком точно видел, какая идет игра. Но тут это, знаете ли, совсем другой коленкор. В КПСС все-таки что-то было дорого, и люди были приличные, и идеи, и какая-то связь с историей, с великими историческими деяниями была, поэтому на КПСС мне было не наплевать. Я видел все ее изъяны, я понимал всю двусмысленность происходящего, но так что-то было, что для меня имело ценностное значение. А с Единой Россией, тьфу на нее, чтобы ее защищать. Нет, не ее, не власть надо защищать. Разум, политическую волю, вот чтобы не было так, как это описывает Емелин. Этого, Емелинских описаний быть не должно. Я очень благодарен Емелину, что он дает образное, яркое, описание происходящего.
Так вот, спасибо Емелин, что вы это написали, так она выглядеть не должна. Надо выходить на свои митинги! Надо противопоставлять, этой сучьей свадьбе другую энергетику, другую волю. Если надо будет — я выйду один. Но отстаивать свою правду, а не правду Собчак, Горбачева, Касьянова, Немцова, Шендеровича, Сванидзе и других! И, если я сначала выйду один, а потом со мной выйдет десять человек, а потом сто, а потом тысяча — то в итоге нас и будет сто тысяч. И тогда, той картины бесконечной русской беспомощности, растерянности, дезориентированности, вот этой картины мычания, вот этой картины… молчания ягнят, вот этого ощущения бойни, ведь это описана не гражданская война, а бойня, хаос, который очень быстро прекратят иноземные завоеватели, и если этот хаос продлится сколько то времени в этом мычащем, стонущем, дезориентированном виде, то все еще скажут спасибо этим оккупантам, да? Вот всего этого нельзя допустить и ради этого надо переходить к новой фазе борьбы. И я заявляю, первое, что вот он настоящий знак, для тех кто хочет действительно бороться, а не ссучиваться на «Болоте». Вот он знак. Георгиевская ленточка — для тех кто является национал патриотом, и красная — для тех кто исповедует советские ценности. Вот этот знак. Что же касается вот этой белой ленточки, которой все гордятся. Вот этой ленточки Горбачёва, Собчак и прочих разных, зарвавшихся троцкистов, которые не могут уже исторгнуть из себя ничего кроме хулы, мычания, поношения и прочих каких то воплей, то вот ЭТО надо сжечь! (на видео Сергей Еревандович сжигает ленточку) Вот так это надо взять — и сжечь. И то что я делаю, я делаю ответственно — ЭТОГО НЕ БУДЕТ. Госпожа Клинтон, господин Бжезинский и все прочие — слышите? Я знаю, что вы внимательно меня слушаете, этого не будет! В стране нет дезориентированности. Она не представляет собой мычащее стадо шарахающееся из стороны в сторону, которое ваши пастухи своими кнутами будут погонять куда угодно. Страна уже другая, и вы увидите, что она уже другая. Вы это увидите. Вы увидите политическую волю, и политический разум, который сначала выстоит в волнах безумия которые вы будете разогревать, а потом это безумие погасит, разговаривая со своим народом на языке разума и любви. Вот на этом языке давайте поговорим. Сначала начнем с разума. Перестройка два не сводится к тому, что некоторые, очень важные бонзы, правящей партии власти, которая напрямую сопрягаются с правящей партией, манипулируют митинговой стихией, оказывая давление на противников из другого крыла той же партии. Она не сводится к тому, что Горбачев вдруг заговорил на языке Че Гевары, перед этим так обожал Путина, так расшаркивался перед ним, как наверное в предыдущую эпоху перед Андроповым, будучи секретарем Ставропольского райкома КПСС. Она не сводится к этому. Ее очень важное слагаемое — это психологическое давление численностью митингующих. Это мифы о бесконечной мощности проходящих митингов. Я обратился ко всем представителям движения «Суть времени», которые умеют работать по настоящему с компьютером, владеют современной техникой и так далее. И я попросил их — «Подсчитайте, пожалуйста, нормально, на сегодняшнем языке, сколько же там всего народу побывало, и не надо ничего фальсифицировать, да?» Какое значение то по-настоящему, ну было двести тысяч, и что? Ну будет миллион, это одна двенадцатая часть населения Москвы, и одна сто сороковая населения России. И что? Голосуют же не миллионы, а десятки миллионов. Уличная демократия, в том то ее и червоточина, что она всегда разговаривает на языке меньшинства. А когда толпы сталкиваются, из них выделяются ядрышки такие, владеющие огнестрельным оружием, и холодным тоже. И они начинают потасовку вместе с тобой. Победит то одна из и этих толп — это будет уже война полевых командиров. Сначала была площадь Шахидун, на которой стояли действительно сотни тысяч людей в Таджикистане, а потом полевые командиры расправлялись друг с другом на протяжении еще полутора лет. Четыреста тысяч трупов, вот что такое переход от подлинной — процессуальной демократии, для которой руль находится в руках тех, кто борется на выборах, в руках крупных политических партий, в руках хозяев умов и сердец миллионов и миллионов людей, десятков миллионов. У них в руках этот руль и они все таки рулят достаточно медленно. Потом руль переходит к митинговым лидерам. Это потрясающая картина. Потрясающая! В Ереване митинги начинал Сива Капутикян и другие, они призывали к умеренности, а толпа уже разогрета, у нее есть свойство разогрева, она ревет, выходят следующие лидеры, они говорят круче, толпа начинает им подвывать. Они еще заводятся. Но тут какие то другие лидеры хотят еще чего то покруче. И так вот волнами. Революция пожирает своих детей, это просто видно на одном митинге. Митинг же долго не может дышать только проклятиями, он рано или поздно переходит к действию. А тогда этих всех митинговых лидеров отодвигают ребята с автоматами, говорят «Ты пока посиди в стороне, а мы поработаем.» Вот что такое картина прихода к власти активного меньшинства. Вдумайтесь, мы победили в том, что подавляющее большинство населения России не хочет либероидов и так далее. Но подавляющее не значит абсолютное. Ну, десять процентов тоу Сванидзе все время есть, а иногда и двадцать, пятнадцать. Но это же 10–15 миллионов людей. Есть люди богатые, активные. У нас много богатых с криминальным мозгом. И кто сказал, что из них не выделится некоторый контингент, который будучи абсолютным меньшинством — возьмет власть. Для того чтобы было не так. Нужно чтобы у тебя было не только парламентское преимущество, еще и механизм политических забастовок, действительно улицы, и разного рода «камо»(???) и так далее. Это же на данном этапе никакого отношения к КПРФ не имеет, к Жириновскому тоже, к Миронову тоже. Так в чьи же руки мы все передаем? В руки этого самого меньшинства? Итак, перестройка это подобная эскалация, когда очень быстро разговаривать от имени народа начинает активное вооруженное меньшинство, или активное разогретое меньшинство. Митинговых лидеров. Это в лучшем случае. В худшем — это активное вооруженное меньшинство. И это постоянное психологическое давление: «ВСЁ. Вся страна! Весь народ! Народ не хочет! Народ, народ, народ… на площади». Давайте всё-таки договоримся, успокоившись: никогда не может выходить народ. На площади выходит определённый контингент в определённом количестве. Я не хочу сводить весь контингент к крольчатам, как это говорят светские львицы, выходящие на митинг и считающие, что людей собирает Ксения Собчак. К тем, кто смотрит Дом-2 и так далее. Но согласитесь, что вполне может быть, что значительная часть контингента именно таковая. Кроме того, есть дезориентированные люди, не понимающие: то ли стоит выходить, то ли нет? Но сейчас-то эпоха дезориентации кончена! Повторяю: мы пережили первую острую фазу. Ключевые политические лидеры крупных оппозиционных партий отмежевались от «оранжевых»: «Не надо ходить, крольчата! Не надо ходить на болото! Не надо обниматься с Собчак». Это названо проказой, вы слышите? Американскими происками. И если теперь туда пойдёт патриотический контингент, то дело будет не в том, что он наплевал на какие-то ни к чему не обязывающие сентенции господина Кургиняна. Это значит, что он плюнул в лицо лидерам своей партии, точнее своих партий. Вряд ли контингент захочет это делать, потому что я всё время, убей меня Бог, не понимаю, зачем: ну 18-го митинг Зюганова — и идите туда! Идите все! Никто же не призывает отказаться от политической борьбы. Просто хотят, чтобы борьба не превращалась в сучью свадьбу, в ходе которой ВЫ потеряете ВСЁ, что завоевали на выборах. А главное, вы гораздо большее потеряете — вот эту новую советскую энергию, страсть широчайших масс к советскому опыту. То, что с таким трудом удалось извлечь из недр народной души! Это же терять нельзя, это же гигантская драгоценность. Ну так вот, ещё раз. Ни на какой площади, по определению, народа не бывает. На площади бывает дофига людей. Которые принадлежат к разным группам. Всегда важно знать не просто, что их дофига, а сколько. Каждый раз в ходе перестройки разыгрывалась одна и та же игра: представители МВД заявляли, что людей столько-то — столько-то. Говорилось: «Ну так это же представители МВД, это же власть, это поганая власть, которая нас боится, которая нас пытается замолчать, затереть, спрятать концы в воду. А МЫ! Мы вам говорим, что нас было полтора миллиона». «А кто вы-то такие? Вы — кто? Вы — люди заинтересованные, вам надо подымать цену своего политического товара, набивать себе цену, поэтому ваше-то мнение почему не должно быть ангажировано?» «НЕТ! Это честнейшие люди, это вам не какие-то менты». Подождите, а причём тут вообще в XXI веке, в 2011 году, менты, не менты? Вот панорамный снимок площади. [снимок площади] Вот берётся квадратик, вот так вот. На нём чудовищное число народу. Битком набито. Подожди. Вот давай сделаем так вот: увеличим его. Вот так увеличим, да? [снимок площади 2] Потом вот так увеличим. [снимок площади 3] Вот так увеличим: [снимок площади 4] А дальше зелёной краской будем метить каждого. Да? На компьютере будут выскакивать циферки. И мы увидим, сколько их, на мосту. Вот в этом квадрате их сколько? Вот в этом квадрате? Вот здесь? Сколько их? Их 893 человека. Вы нам не верите. Считаете, что мы сатрапы режима и кого-то. Ну выведите это на экран и посчитайте по головам. Если у вас получится другая цифра, то мы её охотно примем. Пересчитайте сами. Пересчитайте. Вот здесь вот уже всё поплотнее. Да? Если в сумме всё это посчитать, то получится за двадцать тысяч. Это не мало. Но давайте точно, точно, до человека назовём: сколько их на фотографии. Это два часа работы для людей, серьёзно владеющих компьютером в условиях наличия первичного материала. Мы в XXI веке, в 2011 году. Сколько их было там? Сколько? И тогда каждый, кто говорит о том, что там мы вывели сто пятьдесят тысяч, которые завтра скажут, что вывели миллион, а потом скажут, что весь народ, да? Это крольчонок! И это не круто. В 2011 году. Круто пересчитать. Причём желательно самим. Самим. Но без понтов. Потому что это всё находится под перекрёстным вниманием. Людей много. Все умеют считать. Если кто-то захочет смухлевать, другие возьмут за руку. Я здесь вообще не о результате говорю. Мне абсолютно всё равно, сто их там тысяч или двадцать. Я о технологии, понимаете? Об остужении эмоций. Политическая борьба — это борьба людей, обладающих политическим разумом, политической волей. Это не могут быть люди дезориентированные. Дезориентированные люди — это скот, который погонят куда угодно. Нам надо выйти, фундаментальным образом выйти из этого состояния. И ради того, чтобы из него выйти, и показать всем бжезинским и прочим, что есть разная Россия, что разум и воля существуют, что есть точки кристаллизации, вокруг которых будет собираться разум и воля. Не на изъявления сервильности и лояльности, а на разумную политическую борьбу. И надо выходить на митинг под этим знаком. Мы выйдем на него 24-го, и, повторяю, даже если я один выйду, я буду знать, что за мной правда. А если за мной сегодня правда и я один, то завтра будут десятки, а потом сотни, потом тысячи. Я был почти один в перестройку, да? Я все двадцать лет говорил всё то, что я думаю. Я знал, что я прав. И в какой-то момент оказалось, что за мной не только внутренняя правота, но и поддержка большинства. Так и будет в дальнейшем. Ещё раз повторяю: бжезинские, гейтсы и иже с ними. Запомните: это будет именно так. Мы будем выступать и против фальсификаций, требуя, чтобы они были доказаны, и против перестройки-2. Против крольчатника, против шабаша на болоте, против болотных кикимор. За что? В чём позитивная программа? Давайте посмотрим, что происходит. Вот есть наша реальность. И говорить, что она никому не выгодна, неправда. Есть выгодополучатели. Есть те, кто выиграл. Десять ли их процентов, пять или три — это отдельный вопрос. Но то, что они есть — это безусловно. Вот эта реальность, та, которая за окном, она желанна крольчатнику и хозяевам крольчат. Она для них привлекательна. У них уже мозги под неё подстроены, да? Но наряду с этими выгодополучателями есть обкраденное большинство. Большинство, отданное на убой. И это факт, что оно есть. Оно воет. Оно в ужасе от происходящего и понимает, что если ещё раз выгодополучатели втёмную его разыграют, это большинство, то уже будут не доить, мешая молоко с кровью, а забивать на мясо. Оно же тоже есть. Теперь. Выгодополучателей не устраивает Путин по одним причинам. А обкраденное и отданное на убой меньшинство [оговорка: большинство] не устраивает Путин по другим причинам. Такой господин Пионтковский, который иногда достаточно чётко пишет, а иногда вдруг заходится в таких каких-то бессмысленных завываниях или в таком желании какие-то сказки сочинять. У него такой зуд к художественному творчеству. Он — человек с математическим образованием. Пока сухо пишет — все нормально, по крайней мере, мысль можно понять, потом уже перестаешь понимать. Он все время говорит, что Путин, режим там… — не важно, потерял влияние на умы и сердце народа. Ну, господин Пионтковский, у народа не бывает умов и сердец. Есть английское слово «people», которое одновременно у нас читается и как «люди», и как «народ», а у англичан разницы нет. У них — что люди, что народ. А у нас-то разница большая: у народа есть ум и сердце России, ибо он — коллективное, соборное целое. А сердца и умы есть у людей. И вы вполне могли сказать, будучи современным человеком, что Путин потерял влияние на умы и сердца людей. Каких людей? Как только вы сказали «людей», нужно говорить, каких именно групп людей, почему, чего хотят эти группы, какие у них интересы. Есть, господин Пионтковский, два антагонистических интереса. И сколько бы всякие там ребята, изображающие из себя левых, не извергали на нас проклятия… Знаете, оттого, что я — исчадие ада, мои выкладки не становятся неверными. На этой площади определенное количество людей, и даже если я являюсь супер-демоном для всего человечества, там людей ровно столько, сколько будет посчитано на компьютере. Так вот, выкладки, которые я сейчас приведу, они так же объективны, как данные о количестве людей на площади. Есть интересы выгодополучателей, которые заключаются в том, что Путин и его приближенные украденное у народа поделили между собой, а широкому кругу выгодополучателей досталась малая доля. Скажем, вот так: они получили 85 %, а эти получили 15 %, а их много, и им обидно. Они хотят перераспределения, они хотят, чтобы здесь делились. Кроме того, они (совокупные выгодополучатели) — они, в общем, уже довольно космополитично настроены, как говорит господин Бжезинский, и им неохота терять симпатии Запада. Для них Запад гораздо более важная инстанция, чем Путин, и Путин сам в этом виноват. Понимаете, если какие-нибудь руководители непризнанных республик очень долго вели республики в Россию: строили контакты с Россией и т. д., за что я их очень уважаю, ценю, люблю и всегда буду поддерживать. А потом Россия в лице хотя бы власти или кого-то их «кинула», то они же уже заложники выбранных стратегий. Путин такой же заложник другой стратегии: он вел Россию на Запад, он вел Россию туда, он все время говорил, что там будет хорошо, там надо быть и так далее. Путин и сейчас не отказался от этого. Он не поменял курс. Но если он ведет Россию на Запад, и он не нужен Западу, он Западом ненавидим, то у него возникает та же коллизия, как у руководителя непризнанной республики, который ведет свою республику в Россию, а российскому руководству или кому-то он почему-либо не нужен. Понимаете? Это та же коллизия. Если стратегия политического лидера ориентирована на вхождение в чужое огромное пространство, доминирующее над твоей страной по очень многим показателям (по численности населения, по объему производства и так далее), то есть на подчиненное вхождение в большое целое, то, осуществляя эту стратегию, ты и сам должен подчиниться воле того, что ты называешь хозяином. Если Запад — хозяин (а нельзя ввести Россию в Запад, маленькую Россию в гигантский Запад, не сделав ее придатком — сырьевым и прочим к этому Западу), итак, если Запад — это хозяин, а ты вводишь в это замечательное, благое место, которым управляет хозяин, некий придаток под названием Россия, и ты не понравился хозяину, то тебе надо уходить. А что делать-то? Не только потому, что хозяин говорит: «Пошел вон!», но еще и потому, что хозяин говорит классу: «Меня этот человек не любит». А класс, политическая опора твоя, те люди, которые вместе с тобой хотели вводить Россию в Запад, они говорят: Ну, если ты не люб хозяину, ну, извини — но что мы можем поделать, старик. Может …… может ты и шоколадно нам жизнь устроил, но там есть же другое, старик. Есть Запад. Мы туда бабки перевели, мы туда семьи перевели, у нас там интересы. Да? Ты нам сам сказал, что он и есть альфа и омега, что он есть хозяин, ты же нам казал? Да? Мы это все сделали. Теперь Запад (Вашингтонский обком) говорит тебе (Путину), чтобы ты уходил, и нам говорит, что если ты не уйдешь, у нас не будет шоколадно. Ну, мы, извини, старик, подчиняемся Вашингтонскому обкому. И ты, будь добр, подчинись Вашингтонскому обкому. И все. Путина на сегодняшний момент предало не какое-то там абстрактное население или народ. Хотя я понимаю, что курс, который он вел вообще и в последние годы в особенности, он достал все население, и об этом говорят выборы. Но, прежде всего, возникает конфликт между Путиным и выгодополучателями, то есть этим меньшинством населения. Путин недостаточно делится с этим кругом выгодополучателей. Он, тем не менее, вынужден балансировать между ними и народом. Ну и тогда он им нежеланен. Особенно потому, что есть третий фактор: он потерял любовь Запада, он потерял доверие Запада, Запад больше его не хочет по каким-то там причинам, которые я даже обсуждать здесь не буду. Явно ведь, что не хочет, да? Он говорит: «Уходи». Говорит: «Не уйду». Но это ж нельзя просто сказать. Нужно нащупать новую базу опоры. Если Ксения Собчак тебя предала, и Бондарчуки тебя предали, и такие-то и такие-то тебя предали, и Дерипаски тебя предали и т. д. и т. п., ну так значит нельзя больше на них опираться. Надо либо исполнить их волю и уйти, а ты уже задержался. Либо найти другую базу опоры. Но это же значит изменить стратегию, это значит изменить все. Во-первых, эту базу надо нащупать. Во-вторых, это же не вопрос, что ты захотел — и она твоя. Извините, у нее есть свои ценности, свои представлении о должном. А у того, кто хочет, так сказать, получить опору в этом слое людей, у него-то есть, он может в своей душе нащупать что-то подобное? Он проснуться-то может, хочет, или нет? Все время говорю, знаете, Путин была такая магическая любовь населения, а потом возникло так, что вот население его разлюбило, или народ там, умы и сердца. Ну, сказки-то эти не надо рассказывать. Политика — не секс, а Путин — не мачо, оседлавший женщину, которая то любит, то не любит. Ситуация совсем другая. Есть интересы, при этом жизненно важные. Есть чаяния, есть тревога за будущее, есть глубокий аксиологический кризис. Есть новое поколение, которое тоже разное, которое отчасти влюблено в Советский Союз, а отчасти Советский Союз ненавидит так, что никакому Пионтковскому или Пивоварову не снилось. Это же очень разные все вещи. Для того, чтобы удержать процесс, нужно повернуть в сторону большинства. Надо суметь осуществить стратегический поворот. А не рассуждать о любви или не любви. Это не брачный контракт, это политический договор. Если Путин и то, что его окружает, — не может поменять опорный слой и базовую стратегию, если этот опорный слой рассыплется, а не расколется, если к оставшемуся готовому держаться за Путина осколку не добавится широкая база, а она добавится только в случае абсолютно другого предложения, которое будет убедительно предъявлено. Не в качестве предвыборного лозунга, а в качестве новой стратегии, и будут даны доказательства, что эта стратегия новая. Если всего этого не произойдет, то крах Путина — неминуем. Но это же не значит, что власть надо передавать «коллективному Сванидзе», «коллективному Шендеровичу» и Бог знает кому. Это же не значит, что вот эти крольчата и вот этот весь слой, который недоволен тем, что Путин слишком много нахапал, а им мало досталось и у них не хватает на Бентли, что они должны взять власть и еще больше начать эксплуатировать народ, потому что те источники, которые до сих пор удавалось использовать для обогащения — оскудевают. Значит, народ они будут грабить еще сильнее. Кроме того, Запад потребует свою долю в грабеже. А для того, чтобы хватило и Западу, и «крольчатнику», народ просто надо раздеть до нитки. И задача митинга на Болотной в этом: перераспределение власти в пользу «крольчатника» и его западных хозяев, а также их ставленников. И никаких тут чудес нет, и все кто работает на это — работают на это. Эти левые, которые на это работают, называют себя троцкистами. Я слишком уважаю Троцкого. Я его не слишком уважаю в том смысле, что он является героем моего романа. Он никогда им не являлся, он являлся героем романа Млечина. А я как раз отстаивал правоту Сталина перед Троцким. Я тем ни менее считаю Троцкого крупнейшей фигурой, со своей философией, очень четкими и иногда глубокими политическими наблюдениями. А вот эти неотроцкисты всякие, которые что-то говорят, просто шваль. Типичная, не способная уже ни к мировоззрению, ни к внятному высказыванию, уличная такая часть крольчатника, к сожалению. Пусть останутся они и сам крольчатник, а все остальное пойдет по другую строну. Пусть на этом белом пути останутся они и крольчатник, а по другую сторону будет вот это. А где будет Путин — я не знаю. Скорее всего — нигде. И что? Страна выше Путина, ей жить. Но все, кто сейчас находится у власти, должны подумать, всерьез подумать о том, что случилось. А не метаться между желанием замылить происходящее, по принципу: мухлевали и будем мухлевать. Не выйдет. Американцы не дадут, крольчатник не даст, другие силы не дадут. Зажаты с разных сторон! Воевать сразу со всеми невозможно. Хотите оставаться со своим любимым крольчатником? Уходите и купайтесь в волнах его любви! Хотя сейчас уже поздно. Хотите менять крольчатник на что-то? Во-первых, вы должны суметь, во-вторых, вы поясните на что. Хотите оставаться этой узкой кликой «а-ля Мубарак» — погибнете, потому что широкая база вас не поддержит, а крольчатник вас сметет. Но только когда крольчатник вас сметет, вы утешьтесь в одном: что мы сметем крольчатник. Для этого нужны митинги. Крольчатнику мы власть не отдадим. Я объяснял и сейчас объясняю, что было замыслено. Что было замыслено еще в момент передачи «Суда времени» и там всего остального некоторыми людьми. Передача «Суд времени» и передача «Исторический процесс» делались талантливым либеральным, очень порядочным продюсером Татьяной Никоновой с некой моей помощью, скромной. Наталья не хотела ничего кроме того, чтобы была драматургия и были высказаны позиции. У нее была такая странная и парадоксальная идея, на которую как раз я, как говорят сейчас, запал. Она сказала: «Вот Вы — подлинный. А шоу нужна подлинность.» Я рассмеялся и подумал: «Либо шоу, либо подлинность. Не может быть шоу, которому нужна подлинность. Либо подлинность съест шоу, либо шоу съест подлинность.» Ну, короче говоря, это все разработалось, и началось. И всем было понятно, что это крупное идеологическое событие, что это акция, а не очередное шоу. С определенными результатами. Не замысливалось оно ни Кремлем, ни антикремлевскими силами — никем. Оно делалось энергичными людьми. Но. За этим же наблюдали! Наблюдали в том числе люди, которые ВЕСЬМА далеки от советских ценностей и которые, тем не менее, не звонили и не запрещали это! А они ВСЕГДА могли это сделать. ПАЛЬЦЕМ надо было пошевельнуть, чтобы это сделать. А они НИКАК не действовали! Бездействовали. Они это не поддерживали и не осуждали. И мне было абсолютно ясно почему. Говорили две вещи: «Кургинян, у тебя есть какая-то убедительность там… и все прочее… [начинает рисовать схему] Ты сейчас не по нашему заказу, а по зову сердца раскачаешь ситуацию. Появится энергия. Эта энергия будет советская. Советскую энергию — у тебя же нету партии! — ты отдашь Зюганову. А поскольку у тебя еще нет и телевидения, то когда надо будет, ты по нему будешь выступать, а когда надо — не будешь. Соответственно, поскольку мы являемся контролерами двух ресурсов, партийного и телевизионного, то ты-то кто? ты — человек которому дадут стать несколько более известным. А потом… Так сказать, пчелы, собирают мед, но они его не едят.» Я нарушил эту игру дважды: когда начал телевизионную программу «Суть времени» — свою! — и начал делать одну такую телевизионную программу за другой, и когда заявил о том, что будет Движение. Как только я заявил о том, что будет Движение, они просто рассмеялись, потому что поняли — пока ты соберешь его из случайных людей, а эти люди с тобой еще и грызться начнут, ты в этом запутаешься, и это будет очень долго длиться. Когда я сделал опору на тех людей, которых знаю 20 лет, пресловутое ЭТЦ, тогда ВЗВЫЛИ. Потому что поняли, что тут что-то серьезное может получиться. Но. Рассмотрим с ИХ точки зрения все происходящее. Есть Сванидзе, который получает 10 % [начинает раскладывать на столе символические фигуры, визуализирующие описываемую игровую ситуацию] Есть Кургинян, который получает 90 %. Есть Зюганов, который идет на выборы. Есть «Единая Россия», оппонентом которой является Зюганов. И есть Тусовка, которая хочет превратить это все в «оранж». Значит, в первом такте Кургинян «съедает» Сванидзе. Сванидзе уходит в сторону. Во втором такте Кургинян передает энергию Зюганову. На третьем такте Зюганов «съедает» «Единую Россию». А на четвертом такте Зюганова заставляют придти к коллективному сванидзе, и коллективный сванидзе «съедает» Зюганова. В итоге получается, что телевизионная победа Кургиняна над Сванидзе приводит к стратегическому поражению, которое коллективный сванидзе осуществляет по отношению ко всем сразу: Кургиняну, Зюганову и т. д. Главная задача коллективного сванидзе — разгромить «Единую Россию» и Путина. Как только эта задача решена, пространство очищается, и начинается перегруппировка сил. Но в этой перегруппировке сил нет места не только Кургиняну, но и Зюганову. Там идет другая перегруппировка сил, при которой последовательно зачищается все то, что побеждает не выборах, потому что оно нужно только для того, чтобы победить «Единую Россию». Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Свою часть работы я выполнил. Я показал мерзавцам, которые это все моделировали, что на их хитрость есть другой политический ум. Но безумно важно, как будет вести себя в этой ситуации Зюганов! А также Жириновский и все остальные. Потому что когда я говорю о том, что нельзя таскать оранжистам, коллективному Сванидзе, коллективному Шендеровичу и так далее, каштаны из огня, я имею в виду именно это. Вообразите себе, что все эти митинги приведут к одной ма-аленькой трансформации в пределах самой власти. И что все они нужны для давления на власть. Чтобы трансформирующаяся власть потом, после того как она осуществила эту трансформацию, и соединилась с американцами в объятиях перезагрузки, начнёт мочить всё подряд. И у неё найдутся для этого и антисоветские силы, и антисоветские ресурсы, и всё что угодно. Она воспрянет. Потому что она опять подключится к американскому штабу. Вот когда она отключилась эта власть от этого штаба, она как обесточена. А тут её снова подключат. И все, сейчас остановившиеся куклы, снова задвигаются. Кроме тех, которых выбросят на помойку. Вообразите себе это. Подумайте об этом смысле игры. И вы поймёте, что не выть надо, и не шарахаться, а разум напрягать. Разум и волю. Бомба мир не переделает. Только мысль. Если нет чёткой политической стратегии, если нет окончательности во всём, что касается политики, если нет своей цели и видения игры, если нет понимания смысла игры, то в лучшем случае ты — фигура, которую передвигают. Ты даже не тот, кто передвигает фигуры. А сейчас меняются игровые правила. Сейчас наступает время тех, кто может создавать новые правила игры. Постоянно. Masters of Game. Хозяева Игры. Их время, не крольчатников. И не чего-то там противоположного, не экстазных толп. Общественная энергия нужна, но не игра растерянных людей, которые с похмелья то ли попрутся к коллективному Шендеровичу, то ли нет… Не эта энергия нужна. Не энергия людей, которые шарахались и будут шарахаться. Другая энергия. Энергия политического актива. Который сам будет знать точно цель, задачу, проект, будет готов на всё ради осуществления этого, и поведёт людей за собой. Выиграв борьбу за сердце и ум народа. Или за сердца и умы людей, как хотите. Мне тут всё равно. Но эту борьбу выиграет не Шендерович, и не Касьянов, и не Немцов. Их песенка спета. Как пелось в песне Цоя: «Дальше действовать будем мы». И у нас есть свои метафизические ориентиры. Я никогда не был врагом Соединенных штатов Америки. В отличие от многих, кто говорили, что они враги. Но обезумевшие Соединенные Штаты, Соединенные Штаты, уничтожающие своих вчерашних союзников, Соединенные Штаты, заключающие стратегическое партнёрство с Аль-каидой, Соединенные Штаты, сеющие хаос по всему миру, и готовящие третью мировую войну, Соединенные Штаты, которые не могут сами ничего сделать с собой, но зато хотят изнасиловать всех — это падший, растленный Рим, который ни на что не способен, но всего хочет и ничем не готов поступиться — ЭТО АБСОЛЮТНЫЙ ВРАГ. Абсолютный. Метафизический. Всё, что находится рядом с ним, является придатком к этому абсолютному врагу. Самое тяжелое в ситуации — что мы никогда до конца не знаем, какие компоненты власти и до какой степени вошли в сговор с этим абсолютным врагом. И поэтому мы будем осторожны. Но тем не менее, это свои порочные, грешные, Бог знает какие отечественные политики. Соответственно, мы никогда не будем вступать в союз с абсолютным врагом, обезумевшим, и лелеющим планы, которые никак с нашей жизнью и с нашим достоинством несочетаемы. Мы можем разговаривать с ним о чем-то, у нас могут быть с ним какие-то ситуационные точки пересечения, но СОЮЗА быть не может! Или этот субъект выйдет из своего безумия и обретет минимальную вменяемость — и тогда мы посмотрим, что хочет он, и чего хотим мы — либо мы говорим, что это абсолютный враг и все, что рядом с ним, это тоже абсолютные враги. Следующий враг — это политическая система и класс, которые не могут обеспечить жизнь страны. Здесь вопрос другой. Либо это система трансформируется, класс расколется, что-то перегруппируется, и возникнет возможность обеспечить жизнь страны, и тогда наш разговор деликатен. Либо этого не произойдет, и тогда, честно говоря, даже нельзя сказать, что наш разговор будет не деликатен — просто говорить будет не с кем. Но мы не имеем морального права не готовить борьбу с абсолютным врагом, чья тень нависает над нашей территорией, и чьи ставленники занимаются у нас здесь сучьей свадьбой. Как говорил когда-то Дантон (и он был полностью прав!): «Нет ничего хуже, чем отказ от борьбы, когда борьба необходима». Я закончу одним примером из истории Французской революции. Были такие жирондисты (умеренные). Потом из победили якобинцы (радикальные революционеры). Особенно жирондистам ставили в вину убийство Жана-Поля Марата Шарлоттой Корде. После этого началась война между якобинцами и жирондистами. Жирондисты тоже воевали против якобинцев и, наконец, отбиваясь от них, организуя одно восстание за другим, они оказались в одном портовом городе, где их осадила армия якобинцев, а они отбивались. И вот к жирондистам пришли, желая спасти их от якобинцев, два субъекта — не лица, не как бы кролика, а очень серьезные политические субъекты. Один из них — роялисты, которые сказали, что готовы заключать с жирондистами договор против якобинцев. А другие — англичане. Которые сказали, что флот движется, что нужно просто впустить английский флот в припортовый город — высадится десант, и якобинцев сметут. Что сделали жирондисты? Они открыли огонь по роялистам и по английскому флоту. Якобинцы вошли в город. И жирондистов казнили. У очень крупного и мудрого французского писателя и драматурга Ромена Роллана эта трагическая драма, сюжет которой я сейчас описал, называется «Торжество разума». Торжество разума это еще и торжество метафизики. Жирондисты, во-первых, разумом поняли, что когда они войдут в союз с роялистами да еще и с англичанами, их все равно повесят, все равно казнят. Но во-вторых, они сердцем и сверхразумом поняли, что поступая таким образом, они перестают быть людьми, они перестают быть носителями великого французского духа — они становятся ПАДАЛЬЮ, метафизической падалью. Ситуация сейчас не так трагична, как тогда. Еще есть время, брат. Есть время подумать, есть время опамятоваться. Но события развиваются очень быстро. Отдать все во власть хаоса, крольчатника, горбачевщины и сучьей свадьбы «оранжистов» мы не имеем права. Мы должны выходить и говорить о том, что ЕСТЬ альтернатива крольчатнику, «оранжизму» и всему, что это породит. Иначе мы превратимся в башню из слоновой кости — мы будем сидеть здесь, а там, на улице, будет клубиться черт знает что. Это политически неразумно и это метафизически скверно! Поэтому мы так поступить не можем. |
|
||
|
Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх |
||||
|
|
||||
