РАЗДЕЛ IV. ИЗ ТРЕВОЖНОГО НАСТОЯЩЕГО – В ЖЕЛАЕМОЕ БУДУЩЕЕ: ПЕРВООЧЕРЕДНЫЕ ШАГИ

После всего написанного выше возникают вопросы: когда же эти панорамные изображения будущего должны превратиться в реальную действительность России? И кто этим будет заниматься?

Что касается первого вопроса, то мы не торопимся вступить на внешне привлекательный путь установки конкретных дат (2020, 2030, 2100 и т.д.). Как нам представляется, история развивается не из-за того, что перед ней ставят ориентиры в виде определенных круглых дат. Есть внутренняя логика и последовательность событий, которую намного важнее уловить для достижения конечного и реального успеха. Далее мы попробуем описать эту последовательность хотя бы в виде первоочередных шагов.

Отвечая на второй вопрос: нам представляется ошибочным жестко делить общество на тех, кто поддерживает и тех, кто не поддерживает модернизацию. При определенных условиях (их предстоит создать политическому руководству страны, когда оно приступит к движению по предлагаемой ниже «дорожной карте»), используя, в частности, принцип коалиций и компенсаций, можно вовлечь в модернизационный процесс большинство активного населения.

Но, прежде всего, отметим, что любые конкретные меры должны базироваться на соответствующей XXI веку системе ценностей. В противном случае процесс модернизации не получит необратимого характера.

От какого ценностного наследства мы должны отказаться?

Ресурсно-сырьевой способ существования автоматически сдвигает систему ценностей от индивида, гражданина, общества, народа к полюсу государства и власти, управления и коммунальных сборок.

Если национальное достояние черпается из недр, а не создается людьми, власть превращается в верховного дарителя, а граждане – в благодарных, хотя и всегда недовольных получателей. Наиболее престижным, доходным и перспективным, «поистине государственным» делом становится распределение и перераспределение, а не обеспечение производства и творчества. Главной ценностью оказываются не люди, а структуры, их знаки и персонификации.

В идеологии это ведет к культу государственничества и великодержавности. Ценности общего и целого начинают превалировать над ценностями индивида и приватности, лица. Государство утверждает свой престиж отдельными показательными достижениями, идеологически значимыми экспонатами, будь то открытия в науке, изобретения, технические чудеса, достижения в искусстве или спорте, но не качеством повседневной жизни граждан и условиями их духовного, нравственного развития.

В политике это означает «естественные» ценности концентрации и персонификации власти, подавление гражданских прав и свертывание политических свобод; ограничение политической мобильности и ротации, консервацию зауженных элит, положений и статусов; зажим информации, формирование зон, закрытых для критики или даже простой объективной информации; имитацию демократических и правовых процедур, политической жизни, общественной дискуссии и прочие суррогаты свободы. Сугубо случайная причастность конкретных персонажей к экономической и особенно политической эксплуатации сырьевого достояния создает неуверенность в руководстве и элитах, стремление максимально устранить возможности открытой конкуренции и монополизировать политическое пространство. Остатки здорового консерватизма перерастают в страх перед изменениями как таковыми, в стремление подморозить, а затем и вовсе забетонировать ситуацию.

В системе управления это означает смещение ценностей в сторону администрирования как такового. В сознании чиновников и целых институтов вырабатывается ощущение собственной самодостаточности и самоценности. В этой системе представлений они не обслуживают производительную и творческую активность общества, а распределяют ограниченный ресурс. В итоге к ограниченному и перераспределяемому ресурсу, помимо квот, доходов от сырьевых продаж и т.п., начинает относиться и само право на деятельность, будь то производство, торговля, наука, творчество, изобретательство, образование и т.д. Лицензию на дело выдают, как лицензию на отстрел редкого зверя, как правило, не задаром. Естественной становится закрытость и чрезмерная централизация принятия решений. Прямое следствие – манипулирование авторитарным руководством со стороны средней и низовой бюрократии (ведомственный сепаратизм). Бюрократическое высокомерие имеет прямые организационные, экономические и социальные следствия. Избыточное административное давление в этой системе ценностей – не извращение, а естественное явление, выражение сути. Столь же органичны в этой системе массовая коррупция, бизнес на административных барьерах и пр. – явления, осуждаемые риторически, но реально не подлежащие даже моральному осуждению, не говоря о реальных мерах. Наличие компромата становится таким же достоинством кандидатов на должности, как и отсутствие собственного мнения или способность держать его при себе.

В экономике это провоцирует «голландский синдром» не только в экономическом, но и в ценностном отношении: сырьевая, ресурсная ориентация девальвирует собственное производство и инновации, в том числе как стратегические направления, как общественно значимые занятия. Нынешняя явно усиленная инновационная риторика власти выражает стремление компенсировать этот ценностный сдвиг. Однако прогрессивные стратегические высказывания зачастую оказываются в противоречии с практикой и остальным дискурсом. Это тем более опасно в свете масштабности, системности поставленных задач. Предстоит преодолеть столь же «естественные» установки такой системы координат: завышенную концентрацию собственности и сращивание бизнеса с властью, нарастающий монополизм и свертывание свободной конкуренции, терпимое отношение особо крупного, либо сращенного с властью бизнеса к административному давлению на экономику в целом, избыточно централизованную социальную нагрузку на бизнес и т. д. и т. п.

В социальной сфере это, прежде всего, ведет к росту сугубо потребительских, в том числе иждивенческих настроений. Привычка к «легкой ренте» пускает метастазы по всему социальному организму. На массовом уровне подлинным жизненным успехом начинает считаться встраивание в системы власти и перераспределения (или пристраивание к ним), а не самостоятельное дело. Соответственно распределяется социальный престиж. Рядовой чиновник ощущает себя более значимой персоной, чем продвинутый предприниматель или творческая личность. Все это ограничивает, если не свертывает активность, надежды на честную, заработанную социальную мобильность. Жизненная пассивность дополняется робким консерватизмом («не стало бы хуже»). Борьба за социальные права, вплоть до открытых выражений протеста, направляется на то, чтобы «получить», а не на требования радикально изменить условия собственной активности («дайте денег!» вместо «дайте заработать!»). Отсюда известная слабость гражданских инициатив и ценности конформизма, транслируемого из социальной сферы в политическую – и наоборот.

При этом важно иметь в виду сквозной характер этих тенденций и проблем. Изменения политического стиля на самом верху с небольшим лагом, но в точности воспроизводятся и в отношении к гражданам со стороны регуляторов, разного рода административной «обслуги», представителей контроля и надзоров, инспекторов ГИБДД или социальных работников.

Координация первоочередных шагов

Что касается первоочередных шагов, то необходимо отметить: в разных описанных нами выше сферах общественной жизни такая же разная степень готовности к старту модернизации. Однако это не значит, что можно, например, начать с экономической модернизации, отложив «на потом» политические реформы. Если сравнивать ситуацию с подготовкой к запуску космического корабля, то по всем обозначенным выше направлениям (политическая система, социальная сфера, экономика, оборона и обеспечение безопасности, внешнеполитическое позиционирование) нужно одновременно начать отсчет времени до старта.

Таблица 1 Условия для запуска модернизации в отдельных сферах общественно-политической жизни России

Направления модернизации

Условия для запуска необходимых преобразований

Политическая система

Подготовка и введение в действие новой законодательной базы; выстраивание строго на этой базе правоприменительной практики

Социальная сфера

Подготовка изменений законодательной базы

Экономика

Законодательное и политическое позиционирование в экономике государства и бизнеса

Вооруженные Силы и правоохранительные органы

Продолжение идущей реформы Вооруженных Сил, реорганизация правоохранительных органов

Внешняя политика

Подготовка и принятие новой внешнеполитической доктрины России

Из таблицы 1 следует, что ничего не мешает – если на то будет проявлена политическая воля – хоть завтра (комплекс шагов №1):

• приступить к подготовке реорганизации правоохранительных органов;

• неуклонно продолжать уже идущую реформу Вооруженных Сил;

• начать подготовку проекта новой внешнеполитической доктрины России;

• признать, что политическую систему, экономику и социальную сферу необходимо реформировать.

Комплекс шагов №2 должен быть посвящен запуску реформ в политической, экономической и социальной сферах. При этом, повторяем, важно сделать это практически одновременно и взаимоувязанно из-за того, что, в частности, инвестиционный климат напрямую зависит от состояния политических институтов в стране, а состояние социальной сферы во многом определяется положением дел в экономике.

Между комплексами шагов № 1 и № 2, видимо, должен быть очень небольшой промежуток – не годы, а месяцы, которые должны быть посвящены политической подготовке к предстоящим реформам. Например, в эти месяцы формируются формальные и неформальные структуры, на которые возлагается ответственность за законодательное, организационное и кадровое обеспечение реформ, меняется информационная политика тех СМИ, которые прямо или косвенно зависят от государства. К участию в общенациональной дискуссии о содержании модернизации должны быть приглашены все зарегистрированные и незарегистрированные политические и общественные организации, что сможет стать одним из важнейших факторов политической реформы.

А теперь перейдем к конкретным мерам.

Политическая система

Современную западную демократию либеральной именуют – и участвуют в ее строительстве, функционировании и развитии – не только идейные либералы, но и консерваторы, и социал-демократы. Защитниками либеральной демократии в равной степени готовы себя назвать и консерватор М. Тэтчер, и лейборист Т. Блэр, партии которых на выборах противостояли и друг другу, и либеральной партии. Поэтому рассуждения о том, что в России либеральная демократия невозможна, так как партии либерального толка не могут завоевать большинство на выборах, продиктованы либо нежеланием, либо неумением понять сущность современной демократии. Вообще, демократия исторически вводилась не идейными либералами, но дальновидными политиками разных политических взглядов, движимыми желаниям упорядочить конфликт в элитах, придать ему характер управляемого по определенным правилам эволюционного процесса, чтобы избежать революционных потрясений. И это получалось там, где удавалось заместить войну на уничтожение противника воспитанием доверия – сначала между элитами, а потом и в обществе в целом. Равным образом, кстати, и либерализации политических режимов вершились – особенно в истории России – не идейными либералами, но лидерами, понимающими, что дальнейшее закручивание гаек лишь усугубит кризисное состояние страны.

Ближайшая задача в области политической модернизации – «перезапуск» механизмов политической конкуренции. Его основные параметры:

• политически активные граждане должны получить возможность выбора путей для реализации своих устремлений – либо в рамках «партийной демократии» доминирующей партии, либо в одной из оппозиционных партий (второй путь сейчас фактически перекрыт, первый – забит «бюрократическими тромбами»). Дискриминация политического активизма, реализуемого в рамках «системной оппозиции», исключается. Это позволит включить здоровые силы оппозиции в реализацию модернизационного проекта: многие идеи модернизации разделяются либеральными оппозиционными структурами;

• вертикаль исполнительной власти должна обрести политическое мышление. Это подразумевает режим реального обсуждения решений с законодательной властью, умение вести диалог с оппозицией и адекватно реагировать на ее критику, обретение не только высшими руководителями страны, но и всем «верхним этажом» власти навыков публичной политики – умения «продавать» свои решения общественному мнению. В то же время исключается выход за рамки должностных полномочий с целью создания односторонних преимуществ одной партии с использованием административного ресурса;

• зарегистрированные политические партии вырабатывают и соблюдают консен- сусно выработанные правила поведения – своеобразный «пакт о национальном согласии». Смысл его в том, чтобы гарантированное исполнительной властью расширение политической конкуренции до нормальных пределов встретило ответные обязательства партий по содержанию и формам своей деятельности. В частности, эти договоренности должны включать в себя обязательство не уклоняться от содержательных споров и дискуссий (как в парламенте, так и в публичном пространстве, как во время избирательных кампаний, так и в межвыборный период) и право на использование всех форм политических действий, в т.ч. массовых акций. Одновременно участники соглашения обязуются не допускать и совместно противодействовать всем формам экстремизма, решительно пресекать любые шовинистические выступления и попытки провокационных действий во время массовых акций;

• параллельно должен начаться новый этап административной реформы и реформы государственной службы, внедряющий основы подотчетности бюрократии политическому руководству и меритократии – в противном случае будущие «капитаны модернизации» рискуют навсегда остаться лейтенантами.

Такой «перезапуск конкуренции», с одной стороны, сохранит рамки управляемости политической системы со стороны политического руководства страны, а следовательно – поможет оптимально использовать инструментарий модернизации, с другой стороны, обретаемые навыки политического плюрализма создадут политическую рамку для модернизации, поскольку откроют каналы мобильности, ослабят бюрократическое давление на предпринимателей, запустят механизмы ненасильственного урегулирования конфликтов.

Постановка означенных задач четко указывает на необходимость политической воли руководства страны: только оно может послать бюрократии достаточно сильные сигналы и добиться их выполнения. Если «политический класс» откликнется на действия, расширяющие каналы конкуренции, то образуется «встречное движение снизу», которое, собственно и составит суть реформы политической системы.

Описанные только что шаги разрывают порочный круг, когда бюрократия на выборах почти откровенно играет на стороне «Единой России», а та, завоевав при поддержке бюрократической вертикали абсолютное большинство в представительных органах всех уровней, послушно выполняет волю бюрократии – почти без обсуждения принимает инициированные исполнительной властью законы и защищает исполнительную власть в публичном пространстве. Без жесткого сигнала «сверху» партия под руководством региональных и местных начальников будет по-прежнему следовать негласной, но вполне осязаемой установке на получение любой ценой двух третей мандатов в представительных органах всех уровней, что демотивирует ее реформу и развитие конкуренции идей и людей – как внутри партии, так и в отношениях с партиями-оппонентами.

Во всяком случае, нужно категорически – причем публично – отказаться от практики поощрения губернаторов и региональных партийных организаций за лучшие результаты на выборах.

Необходимо провест и решительную реформу законодательства о партиях:

• ликвидировать административные барьеры при регистрации партий. Для создания федеральной партии достаточно уведомительным образом сообщить о наличии 10 тысяч членов в не менее чем 25 субъектах Российской Федерации. Единственным поводом для отказа в регистрации могут служить экстремистские положения партийной программы;

• установить ответственность регистрирующих органов за попытки избыточного контроля над внутренней жизнью партий, необоснованные отказы в регистрации;

• ввести более гибкие рамки для возникновения новых или переформатирования существующих партий.

Должна быть начата реформа законодательного процесса. Как и во многих других случаях, речь идет не о формальном изменении институциональных рамок, а об изменении стиля и содержания работы, для чего:

• шире практиковать парламентские слушания и активизировать (пусть и несовершенный) механизм парламентских расследований;

• вести прямую трансляцию всех открытых пленарных заседаний Думы в Интернете;

• исключить практику «ускоренного» приема законопроектов, особенно во втором чтении, чтобы на законопроект успели отреагировать все субъекты законодательной инициативы;

• обязать всех членов правительства и руководителей федеральных служб и агентств не реже одного раза за сессию выступать в Думе на «правительственном часе».

Начать корректировку избирательного законодательства, очищающую избирательную систему от «бюрократических напластований» – намеренно созданных «механизмов благоприятствования» для партии власти и стоящей за ней федеральной и региональной бюрократии.

Целесообразно снизить отсекающий барьер на всех выборах, где применяется голосование за партийные списки, до 5%. Мера по допущению в парламент 1-2 представителей партий для Государственной Думы представляется паллиативом: такие партии обретают многие привилегии парламентских партий, но разрыв между 32 мандатами (как минимум) за 7%-ный результат и 1 мандатом за 5%-ный выглядит нарушением принципа пропорциональности. В региональных парламентах 5-6% в любом случае дают 1 мандат.

Восстановить на федеральных и сохранить на региональных выборах смешанную избирательную систему в связи с тем, что «книжные» преимущества пропорциональной системы в реальных российских условиях дают обратный эффект: «укрепление партий» на практике означает монополию малоавторитетного в обществе института партий на формирование депутатского корпуса. «Партийная дисциплина» списочников оборачивается почти крепостной зависимостью рядового депутата от руководства фракции, поощрением безынициативности и конформизма. Прячась за спинами «паровозов», в представительную власть проходят люди, не ориентированные на диалог и отчетность перед избирателем и неспособные защищать интересы партии в публичном пространстве.

Смешанная система сохранит «партийный стержень» фракций и одновременно даст партиям стимул к поиску сильных публичных политиков, настроенных на конкуренцию и способных выстраивать широкие общественные и элитные коалиции в свою поддержку. Тем самым хотя бы отчасти откроются каналы для вертикальной мобильности в политике. Это позволит ограничить бюрократический контроль над «партией власти», четче канализировать выражение оппозиционных политических настроений. Подчеркнем, что это (в совокупности с другими мерами) будет способствовать как модернизации правящей партии, так и повышению авторитета партийной системы в целом.

Установить (через поправки в Закон «О гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и Закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации») единообразные правила распределения мандатов между партийными списками в виде квоты Хэра (простая квота, определяемая делением общей суммы действительных голосов на число мандатов). Тем самым регионы вынуждены будут отказаться от применения различных вариантов системы делителей «Империали» 4* , которая активно вводится в региональное законодательство в последние годы и, по заключениям экспертов, в нескольких случаях дала преимущество в распределении мандатов «Единой России». Это позволит оппозиционным фракциям обрести хотя бы минимальную «критическую массу», устранить бросающееся в глаза отклонения от принципа пропорциональности.

Необходимо создать негативные стимулы для практики «паровозов» – включения на первые позиции в списках и региональных группах кандидатов известных лиц (губернаторов, мэров, спортсменов или деятелей культуры), заведомо не собирающихся работать в представительной власти. Это достигается нормой о передаче другим партиям мандата (вариант: двух мандатов) в случае отказа от него кандидата из списка (иначе как по серьезным медицинским основаниям). Также незамедлительно отменить норму о праве однажды отказавшегося от мандата кандидата претендовать на место в Думе в случае образования вакансии («пенсионная работа» для отставленных губернаторов). Это не ущемляет пассивного избирательного права таких деятелей, но вынуждает их занимать в списках заведомо непроходные места.

Необходимо восстановить право политических партий на предвыборные блоки при условии, что для блоков отсекающий барьер устанавливается на более высоком уровне (7-8%) – это известная мировая практика.

Нужно упростить доступ партиям и кандидатам к регистрации на выборах. Это достигается набором мер, применяемых одновременно:

• отмена сбора подписей для партийных списков и одномандатных кандидатов от партий, набравших на предыдущих федеральных или региональных (для того же региона) не менее 2% голосов;

• восстановление для независимых кандидатов и «малых» партий регистрации по залогу, снижение числа требуемых подписей и увеличение доли допустимого брака;

• принятие строго фиксированного списка оснований для отказа в регистрации или отмены регистрации партии и кандидата.

В качестве еще одной меры по стимулированию развития партийной системы можно предложить своеобразный «Юрьев день»: на ближайших выборах Государственной Думы, в случае если число зарегистрированных на тот момент партий не будет превышать 10-12, одноразово отменить сбор подписей для всех партий и их кандидатов.

В сфере реформы государственного управления необходимо :

• продолжить работу по принятию административных регламентов оказания государственных услуг. Решающим в их применении является контроль за соблюдением и соответствующая оценка применяющих их чиновников: поощрения за соблюдение и санкции за несоблюдение;

• ускорить создание электронного правительства. Однако эта работа принесет ограниченный эффект, если не будет принят адекватный времени закон о свободе информации, четко устанавливающий и регламентирующий ответственность органов государственной власти за своевременное представление информации гражданам и хозяйствующим субъектам;

• провести реформу государственной службы, усиливающую меритократическое начало, с заменой архаичной иерархии чинов и званий на гражданской службе гибкой системой материальных и нематериальных стимулов;

• проводить более гибкую кадровую политику. Времена, когда государственная служба считалась непрестижной и малооплачиваемой, должны остаться в прошлом. Запуск модернизационных проектов сам по себе вряд ли предполагает знаковые отставки или назначения. Однако по мере их реализации выявятся свои «герои» и «антигерои» – поэтому уже сейчас необходим отказ от «терпимости» к не справляющимся со своими обязанностями чиновникам. Громкие увольнения провинившихся должны породить существующую в любой демократии, но отсутствующую в России практику, когда при определенных обстоятельствах чиновник подает в отставку сам, чтобы не подвергаться позорящему увольнению и не подводить своих политических руководителей.

Первоочередные меры в области права – укрепление независимости судебной власти как института и независимости судей. «Программа-минимум» для этого – добиться неуклонного исполнения судебных решений, ответчиками по которым выступают органы государственной власти и местного самоуправления. Без этого судебная власть воспринимается и гражданами, и «политическим классом» как зависимая, де-факто подчиненная власти исполнительной.

Другие меры, направленные на утверждение независимости судей, включают укрепление принципа несменяемости, решение вопроса материального и статусного положения судей в системе власти, оптимизацию судейской нагрузки, открытие каналов для прихода в «судейскую корпорацию» новых кадров из рядов адвокатов, корпоративных юристов, ученых, повышение открытости судебной системы.

Укреплению начал правового государства и решению модернизационных задач во многом способствовало бы распространение досудебных процедур разрешения хозяйственных споров.

Что касается развития гражданского общества, то главное на начальном этапе – создать систему стимулов для его развития. Это подразумевает:

• освобождение законодательства об общественных и некоммерческих организациях от избыточных норм контроля со стороны государства. Это включает и оптимизацию законодательства, регулирующего массовые акции;

• создание налоговых, финансовых и иных стимулов для некоммерческих организаций, в первую очередь – сотрудничающих с государством в реализации социальных проектов. С накоплением положительного опыта – распространение этих льгот на все более широкий круг общественных организаций.

Не меньшую важность для запуска политических реформ представляют собой и действия по стимулированию развития политической культуры, благоприятствующей модернизации и демократизации общества.

«Программа-минимум» – изменение дискурса власти и отказ от «госзаказа» в идейно- воспитательной области.

Дискурс власти уже в значительной степени изменился. Ценности модернизации и обновления становятся в устах представителей государства практически безальтернативными. Главная опасность здесь – «забалтывание» модернизации, что тоже, к сожалению, отчасти происходит, особенно когда в рассуждениях о модернизации избыточный акцент делается на ее рисках или «сохранении стабильности».

Что же касается «идеологического госзаказа», то его сфера достаточно широка: это учебники, документальное кино, снимаемое при поддержке государства и шире – все общественно-политическое вещание телевизионных каналов и радиостанций, пока контролируемых государством.

Такой «госзаказ» должен «проповедовать» модернизацию в целом и совершенствование политической системы в частности и в то же время исключать даже имплицитную проповедь антимодернизационных идей. Это подразумевает:

• категорическое исключение «госзаказа» на фильмы, программы и т.п. даже имплицитно оправдывающие или исповедующие сталинизм, изоляционизм, авторитаризм;

• подготовку образовательных и просветительских программ об истории и идеологии российских модернизационных проектов, успешного опыта модернизаций в зарубежных странах;

• более широкое освещение опыта модернизационных проектов в курсах истории и обществоведения для средней школы.

• расширение форматов общественно-политических передач, посвященных проблемам модернизации с привлечением более широкого круга экспертов, в т. ч. – критически настроенных по отношению к власти, но выступающих за модернизацию России.

Кроме того, делается целый ряд символических шагов:

• принимаются решения (возможно, через разъяснение пленума Верховного Суда) о неприменении ареста как меры пресечения к обвиняемым в ненасильственных, особенно – экономических преступлениях (за исключением конкретных оговоренных обстоятельств);

• в отношении автомобилистов: твердое утверждение, что в России не будет запрещаться правый руль, резкое и отслеживаемое сокращение «мигалок»;

• проводятся показательные действия против бюрократии, например, судебных приставов (в частности, через опись имущества) против органов государственной или муниципальной власти, не исполняющих судебные решения по искам граждан к этим органам.

Социальная сфера

Прежде всего необходимо отметить, что какие-либо положительные сдвиги в социальном положении могут происходить только на фоне позитивных сдвигов в экономическом и политическом развитии страны. В противном случае, как это уже не раз случалось в нашей истории, все прекраснодушные намерения в отношении населения страны оборачиваются горечью несбывшихся надежд, душевной депрессией и личностной деградацией.

Но если предположить, что внешняя по отношению к социальной сфере институциональная среда развивается благоприятно, то в качестве главной идеи первоочередных мер можно предложить: увеличение расходов на социальную сферу в жесткой увязке с повышением их эффективности.

В применении этого принципа в первую очередь нуждается система здравоохранения, в отношении которой до сих пор так и не выбрана оптимальная для России модель.

Введенная в начале 1990-х годов система обязательного медицинского страхования (ОМС) по всеобщему мнению так и не смогла сыграть отведенную ей роль. В общем бюджете российского здравоохранения вклад ОМС – всего 30%. Это объясняется в основном низкими заработками занятых, а значит и небольшими поступлениями в виде страховых взносов. При этом состояние здоровья населения требует намного больших затрат, чем это производилось на пике экономического подъема (3,5% ВВП). Кроме того, в системе ОМС так и не привились механизмы проверки контроля качества предоставляемой медицинской помощи, распространена коррупция, в т. ч. и с участием частных страховых компаний, отбор которых непрозрачен.

Поэтому при введении одноканальной системы финансирования нужно сделать выбор в пользу общественной модели здравоохранения, основанной на бюджетном финансировании Программы государственных гарантий предоставления медицинской помощи (не менее 7% ВВП). Это позволит остановить негативные тенденции в состоянии здоровья населения России. При этом необходимо разработать и последовательно вводить всеобъемлющую систему обязательных медико-экономических стандартов лечения, которые станут объективной основой для формирования запроса на бюджетные средства. Территориальные фонды обязательного медицинского страхования должны превратиться в расчетно-информационные центры, через которые направляются средства в систему здравоохранения и где формируется персонифицированный банк данных о состоянии здоровья населения («карты здоровья», электронные «истории болезни» и т.п.).

В дополнение к общественной системе здравоохранения необходим мощный сектор добровольного (дополнительного) медицинского страхования (ДМС), услугами которого могут пользоваться как юридические лица (в пользу своего персонала), так и граждане. Взносы в эту систему (до определенного максимального предела) не должны облагаться налогами и страховыми взносами.

Еще одно важнейшее направление, где требуется проведение комплекса первоочередных шагов – это пенсионная система. Необходимо, наконец, отделить пенсионное обеспечение от пенсионного страхования. Первая сфера должна включать в себя материальное обеспечение нынешних пенсионеров и тех, кто выйдет на заслуженный отдых в ближайшие 10-15 лет. Эти люди, к сожалению, уже не попадают в сферу пенсионного страхования, в которой соблюдается очень простой принцип: размер будущей пенсии напрямую зависит от суммы накопленных за трудовую жизнь взносов как в государственные, так и негосударственные пенсионные фонды.

В этой связи нужно принять решение о прямом финансировании системы пенсионного обеспечения из федерального бюджета, в котором для этого требуется создать специальный фонд. Доходы этого фонда могут формироваться, в дополнение к налогам, за счет средств, полученных от приватизации государственной собственности, а также от ее коммерческого использования (арендные платежи, дивиденды госкомпаний и доходы от размещения контролируемых государством пакетов акций в акционерных обществах).

Работники, которым осталось до выхода на пенсию более 10-15 лет, попадают в систему обязательного пенсионного страхования. При этом, наряду с уплатой специального налога в пользу более старших поколений, работодатель переводит не менее 10% от оплаты труда работника (чем работник моложе тем структура выплат в пенсионную систему сдвигается дальше от пенсионного обеспечения к пенсионному страхованию). Максимальное ограничение заработной платы (415 тыс. руб. в год), с которой берутся обязательные пенсионные взносы, необходимо отменить.

Это позволит, наряду с сохранением и, возможно, повышением уровня жизни нынешних пенсионеров создать устойчивую финансовую базу для высоких стандартов жизни на заслуженном отдыхе и нынешним работникам среднего и молодого возраста, а также всем последующим поколениям занятых.

Что касается образования, то здесь следует провести переаттестацию всех учреждений профессионального (среднего и высшего) образования с тем, чтобы сохранить только те из них, которые дают конкурентоспособную и современную подготовку. Это тем более необходимо в связи с начавшимся значительным уменьшением численности контингента выпускников школ.

Данный маневр позволит сконцентрировать уже используемые в этой сфере государственные ресурсы и тем самым обеспечить значимое улучшение материального обеспечения учебного процесса, в т.ч. радикально повысить заработную плату профессорско- преподавательского состава.

В системе школьного образования первоочередной мерой является внедрение института «автономного учреждения» с обязательным главенством управляющего совета.

В связи с ситуацией на рынке труда необходимо прежде всего довести до конца осуществление (и общественно-государственный контроль за этим) мер по стимулированию малого бизнеса. Это позволит снять значительную часть остроты с ситуацией назревших массовых сокращений неэффективных рабочих мест.

Кроме того, должны быть предложены принципиально более широкие возможности профессиональной переподготовки (вплоть до получения второго высшего образования) на базе наиболее успешных учреждений профессионального (среднего и высшего) образования, а также предложены меры государственной поддержки вахтовому методу занятости на территории России.

Требуется, наконец, в рамках взаимных договоренностей со странами СНГ, выработать эффективную процедуру привлечения на российский рынок труда временных трудовых мигрантов с тем, чтобы этот процесс начинался еще в странах «выхода» (профессиональная подготовка, изучение русского языка, выбор будущего рабочего места, получение разрешения на работу в России и т. д.).

4* Система «Империали» или другие системы делителей исторически применялись, чтобы отсечь от попадания в законодательные ассамблеи малые партии или завысить представительство крупнейшей партии, формирующей исполнительную власть. Оба эти основания для России неприменимы: первую задачу решает высокий отсекающий барьер, а партии не формируют исполнительную власть. Единственная причина введения системы Империали – стремление региональной бюрократии «улучшить показатели».

Экономика и финансовая система

Вспоминая предложенные нами ранее условия инновационного старта и лозунг – обращение к государству «не мешать!», для экономической и финансовой модернизации экономической сферы следует начать изменения сложившейся системы институтов и порядка их возникновения.

Описываемое нами создание условий для полноценной дискуссии в политической сфере должно иметь свое отражение и в сфере экономической. Необходимы изменение системы выработки и принятия экономических решений, опора на гражданское общество в выработке планов инновационного развития.

К числу первых шагов в данном направлении можно отнести дерегулирование экономики, сокращение возможностей создания рент на уровне органов исполнительной власти:

• укрепление роли частного бизнеса в определении качества законодательства, администрирования законов и подзаконных актов; реальное обсуждение содержания вводимых регулятивных норм и способов их применения на практике с экономическим сообществом;

• борьба с любыми попытками извлечения рент, быстрый анализ существующего и принимаемого законодательства на наличие административных барьеров и корруп- циогенность, прежде всего на уровне отдельных органов исполнительной власти, вплоть до запрета ведомственного нормотворчества (в части норм, затрагивающих права и обязанности третьих лиц). Такой анализ должен быть действительно независимым, а место прокуратуры как основного партнера исполнительной власти, проводящего такой анализ, должно стать гражданское общество и бизнес-сообщество;

• борьба со сращиванием государственных органов и бизнеса, кардинальное реформирование сектора государственных предприятий (точное число которых сейчас не известно даже государству), сокращение прямого участия в экономике государства как хозяйствующего субъекта, приватизация его избыточных активов, пересмотр перечня стратегических отраслей и предприятий и открытие их для притока частных инвестиций.

Создание полноценной экономики, генерирующей инновации, предполагает реализацию комплекса мер по повышению качества человеческого капитала, обеспечение возможности развития инновационного бизнеса в любой отрасли или любом регионе, а не только в разнообразных «зонах». Однако если рассматривать развитие инновационного бизнеса в узком смысле, то в качестве первоочередных шагов следует назвать применение налогового стимулирования для всех участников инновационных процессов и расширение свободы действий высшим учебным заведениям во внедрении и коммерциализации инноваций. Решать эти задачи будет тем легче, чем быстрее будет сформирована национальная инновационная система. Ускорить это может и должен запуск экономических механизмов энергосбережения и роста энергоэффективности.

Представляется крайне актуальной оценка проблемы долгосрочной макроэкономической стабильности.

Модель форсированного роста, реализованная в 2005 – первой половине 2008 годов, себя исчерпала. Ставка на сверхтемпы (удвоение ВВП и т.п.) привела к перенапряжению финансовой системы – выявилась ее «прогрессирующая» неадекватность поставленным задачам и целям социально-экономического развития. Характерные признаки этого – значительные масштабы внешнего корпоративного долга, критическая нехватка «длинных денег», углубляющийся разрыв между объемами кредитов банковского сектора и их ресурсным обеспечением. При сохранении статус-кво цели Стратегии-2020 невыполнимы в виду радикального усиления диспропорций и перекосов в экономике и финансовой системе.

Необходим переход к иной, сбалансированной модели развития, главной движущей силой которой становятся инвестиции и инновации частного (отечественного и зарубежного) бизнеса. Жертва (по меньшей мере, в ближайшей перспективе) темпами в пользу качества экономического роста потребует широкого консенсуса гражданского общества, деловых кругов и государства.

Первоочередными шагами в этом направлении должны стать повышение устойчивости государственных финансов и перезагрузка регулятивной среды, в которой действует бизнес. Возросшие (в том числе в ходе кризиса) социальные обязательства государства должны быть сбалансированы ростом эффективности бюджетных расходов и сокращением их других статей.

Страховка маневра в бюджетной политике – низкая инфляция и процентные ставки. Для этого следует перейти к их таргетированию, увязанному с большей гибкостью в курсовой политике и управлении государственным долгом.

На уровне отношения государства к предприятиям принципиально важен переход от «ручного управления», решающего частные проблемы отдельных компаний, к универсальным мерам поддержки конкуренции, защиты собственности, создание новых рыночных институтов (например, установление долгосрочных тарифов на услуги естественных монополий).

Развитие экономики невозможно без надежного функционирования ее «кровеносной системы», т.е. системы финансовых институтов, расширения возможности привлечения капитала из внешних по отношению к компаниям источников, повышения доступности инструментов долгосрочных инвестиций, финансирования малого и среднего бизнеса, создания возможностей для использования национальных сбережений внутри страны.

В этой связи безотлагательной является структурная модернизация финансовой системы (бюджеты всех уровней, банки, финансовые рынки, небанковский сектор финансовых услуг, платежные системы и т.п.). Ее стабильность и внятные перспективы развития (в частности сроки и механизмы решения проблем «плохих долгов») существенно облегчат проведение необходимой реструктуризации реального сектора экономики.

Одним из направлений стратегии развития экономики должна стать большая свобода действий бизнеса и власти на уровне регионов. Обеспечить развитие благоприятной институциональной среды исключительно из Москвы невозможно. Необходимо создание системы стимулов к построению благоприятной для бизнеса среды на уровне регионов и предоставление субъектам Российской Федерации соответствующих инструментов и возможности воспользоваться выигрышами от проводимых в регионе преобразований.

В заключение повторим еще раз постулат, который, несмотря на все клятвы в политических и экспертных выступлениях, к сожалению не реализован в России. Экономическое развитие и любые институциональные преобразования в экономической сфере могут быть успешны только в случае незыблемости и защищенности прав собственности. Причем необходимо не только совершенствование антирейдерского законодательства, но и защита от «ползучей национализации», недобросовестного приобретения контроля над частным бизнесом со стороны государственных чиновников.

Оборона и безопасность

Одной из важнейших целей модернизации государства становится выделение функции обороны государства от всех прочих. Военная служба (со строгой иерархией должностей и званий, безоговорочным выполнением любых приказов) должна сохраниться только в Вооруженных Силах, национальной гвардии, которая должна быть создана вместо внутренних войск, входящих ныне в МВД, а также в пограничных войсках. Все остальные ведомства решительно демилитаризируются.

В сфере обороны и безопасности необходим чрезвычайно жесткий гражданский контроль, основой которого является парламентский (что, разумеется, предполагает настоящую конкурентную политическую систему, об основных чертах которой сказано ранее). Принимается Закон «О гражданском контроле» в соответствии с которым устанавливается «позитивный» контроль над сферой обороны и безопасности – парламент критически оценивает предложения Министерства обороны, правоохранительных ведомств, специальных служб и разрешает финансирование только тех программ, которые отвечают, по мнению народных избранников, интересам страны и ее возможностям. Таким образом, открыто и гласно происходит формирование государственной политики в области обороны и безопасности.

При этом оборонные расходы должны максимально детализироваться и максимально открываться (для чего кардинально пересматривается Закон «О государственной тайне»). Военный бюджет должен стать гораздо обширнее, чем те несколько страниц, что ныне правительство направляет в Государственную Думу, с тем, чтобы парламентарии имели возможность понять и оценить основные тенденции развития российских вооруженных сил. Заметим, что в настоящее время оборонный бюджет любого из западных государств представляет собой многостраничный том. Парламент необходимо наделить и функцией «негативного» контроля, то есть законодательно закрепленным правом контроля того, как именно расходуются ранее выделенные средства. Гражданский контроль не должен ограничиваться парламентским, для чего нужно ввести должность уполномоченного по делам военнослужащих, в зону ответственности которого войдет контроль за соблюдением их социальных и политических прав.

Кроме того, принципиальным является создание институтов независимой экспертизы в области обороны и безопасности. Эти научные центры обеспечат объективный анализ процессов происходящих в этой сфере, выработку рекомендаций, не продиктованных заинтересованными министерствами. Параллельно такие научные центры создают и учебные заведения, которые готовят не только будущих исследователей, но и гражданских специалистов, компетентных в области обороны и безопасности. Именно эти специалисты составляют аппарат гражданских служащих Министерства обороны.

Внешнеполитическое позиционирование

Хотя в краткосрочной перспективе вероятность создания союза Россия-ЕС представляется относительно небольшой, на будущее этот вектор делается приоритетным. На пути к союзу целями формируемого подлинного стратегического партнерства, основанного на объективной заинтересованности России и ЕС в модернизации экономики, снижении ее зависимости от внешних рисков, становятся:

• формирование совместного энергетического пространства с устойчивыми внутренними связями, с гарантиями энергетической безопасности, высоким уровнем энергоэффективности и экологической безопасности, взаимным проникновением капиталов и возможностями для расширения деятельности на третьи страны;

• создание общего рынка транспортных услуг, интегрированного в глобальную транспортную систему;

• совместные разработка и обеспечение продаж в глобальном масштабе технологий, продукции и услуг в наиболее передовых секторах экономики (авиация, космос, атомная энергетика, информационно-коммуникационные, нанотехнологии и др.).

При таком подходе к целям партнерства существует возможность сравнительно быстро преодолеть накопившиеся в рамках взаимоотношений России и ЕС противоречия. Становится очевидным, что для его реализации недостаточно сохранить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве и внести в новый базовый договор несколько положений декларативного характера. По каждому из направлений, приоритетность которых удалось согласовать, подготавливается отдельное соглашение (или главы в общем соглашении), которое содержит план действий по достижению целей взаимодействия. Разработка подобных соглашений создает формат, подходящий как для многостороннего, так и для двустороннего сегментов отношений Россия-ЕС, поскольку в нем рассматриваются конкретные проекты, составляющие компетенцию стран-членов. Тем самым удается преодолеть разрыв между обоими направлениями официального диалога Россия-ЕС – между Москвой и странами-членами и между Москвой и Брюсселем.

В повестке дня отношений Россия-США актуальной является задача усилить акценты на развитии торгово-экономических и деловых связей и на повышении эффективности соответствующих механизмов. Формируются влиятельные группы экономических интересов в обеих странах, которым было бы выгодно сглаживание политических конфликтов между Россией и США.

Задача позитивного развития российско-американских отношений повышает внимание к вопросам публичной дипломатии, к выправлению образа России. Эти вопросы стали одними из наиболее приоритетных в повестке дня.

Российско-американский диалог по постепенному сокращению стратегических и ядерных вооружений вновь становится «несущей конструкцией» отношений двух великих держав и стабилизатором международной политики в целом. Одновременно, в увязке с этим диалогом, возможна активизация сотрудничества по совместным программам противоракетной обороны.

Одним из главных условий процесса преодоления недоверия в отношениях Россия – США является, как минимум, откладывание расширения НАТО на постсоветское пространство на неопределенное будущее. Со своей стороны России следует на самом высоком уровне сделать всемерный упор на свою роль в качестве гаранта территориальной целостности и суверенитета соседей по СНГ.

Одновременно, в свете очень высоких ставок США, а также НАТО и других стран на предотвращение реванша талибов в Афганистане, России на афганском треке целесообразно, помимо содействия транзиту через ее территорию, принять четкую линию на расширение экономической и гуманитарной помощи, на участие российских советников и возможность осуществления военных поставок. Такие меры уже в самом ближайшем будущем необходимы и для интересов самой России – ведь возвращение талибов и других экстремистских сил к власти в Афганистане оказало бы самое негативное влияние на ее безопасность.

В краткосрочной перспективе мощным козырем России является взаимодействие с США по иранской ядерной проблеме. Другой прорыв связан с процессом переговоров по ядерному разоружению КНДР. Помимо денуклеаризации Корейского полуострова, переговоры могли бы обеспечить России укрепление своих позиций в регионе, включая отношения с КНДР, Южной Кореей и Японией.

Российские инициативы по формированию новой архитектуры евроатлантической безопасности позволяют, в случае их реализации, рассчитывать на решение, как минимум, трех основных задач.

Во-первых, стабилизировать международно-политическую ситуацию в Европе и купировать тенденцию негативного отношения к России.

Во-вторых, придать новый импульс кооперативному взаимодействию в Европе. Объем и качество сотрудничества могут возрастать и вне контекста «новой архитектуры безопасности». Но она способна сыграть полезную роль, по меньшей мере, в двух отношениях:

сформировать более благоприятную атмосферу в Европе для двустороннего и многостороннего сотрудничества; подтолкнуть к сотрудничеству в новых областях, которые становятся все более значимыми для обеспечения национальной и международной безопасности в Европе.

В-третьих, минимизировать расхождения в интерпретации политических и правовых подходов к обеспечению безопасности в Европе. На этом направлении имеется немало значительных противоречий. Пока неосновательно ставить максималистскую задачу их «полного и окончательного разрешения». Оттачивание соответствующих юридических формулировок будет, конечно, иметь большое значение. Но еще важнее уделить особое содержательное внимание проблемам, вокруг которых возникают и могут возникать в будущем наиболее серьезные узлы противоречий. К этим проблемам, прежде всего, относятся: коллизия между правом народов на самоопределение и территориальной целостностью государств; возможности и пределы внешнего воздействия на внутреннее развитие государств, равно как их право противостоять такому воздействию; угрозы международно-политической дестабилизации на этноконфессиональной почве, из-за сепаратизма и ирредентизма, в связи с демографическими и миграционными процессами.

На пространстве СНГ следует вести речь о разработке и вынесении на совместное рассмотрение государств новой доктрины отношений, достаточно подробно отражающей представления стран-партнеров о конфигурации экономического сообщества, которое они хотели бы создать. Ее центральным элементом могла бы стать многосторонняя зона свободной торговли. Такая зона переломила бы существующую тенденцию к эрозии СНГ.

Вместе с тем, расстановка внешних сил, участвующих в разработке будущей конфигурации экономического пространства СНГ, более-менее определилась. Россия более не является безальтернативным партнером для совместного развития стран СНГ. Экономически эту роль готовы взять на себя Китай и Евросоюз.

Возможные инициативы России, направленные на реализацию многосторонних проектов, выгодных для стран СНГ и ЕС, следует нацеливать не на противостояние с Евросоюзом, а на взаимовыгодное сотрудничество, рассчитанное на длительную перспективу. Создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) пока позволяет гибко сочетать политику интеграции в рамках СНГ с политикой развития сотрудничества России и азиатских стран СНГ с КНР, не противопоставляя эти два процесса друг другу.

В основу позитивных российских инициатив, как и в случае ШОС, должен быть положен принцип гибкого сочетания интеграции внутри СНГ с углублением экономического сотрудничества с ЕС. В качестве отправной точки для реализации такого подхода Россия могла бы выступить с инициативой создания постоянного формата СНГ-ЕС.

Примечания: