Руслан Исфандияров

«Отчуждение» (нем. Ent #228;u #223;erung в русском языке по смыслу наиболее близко следующим значениям: "лишение", "отнимание", "отбирание", "изъятие", "отнятие", т.е. обратная сторона процесса присвоения – "отсвоение") – это объективное отделение субъекта от процесса его деятельности и ее результата, которые выходят из-под власти самого действующего субъекта и подчиняются внешней по отношению к субъекту силе. Такой внешней силой может быть только другой субъект и, таким образом, отчуждение есть то, что реализует господство одних субъектов над другими.

«Самоотчуждение» (нем. Entfremdung, в русском языке более всего соответствует значениям слов из синонимического ряда: "отчуждённость", "самоотрешенность", "самоотстраненность", "разобщённость", "отдаление", "размолвка", "отрыв от") – это особая форма отчуждения, наблюдаемая при взгляде внутрь субъекта, т.е. на то, какие изменения внешний объективный процесс и результат отчуждения оказывают на происходящее в самом субъекте. Самоотчуждение – это отделение, разобщенность, отрыв человека от своей сущности (иными словами, потеря субъектности) и, как следствие, от других людей (через отчуждение субъекта от своих отношений с другими субъектами) и в целом от всей системы (общества, человечества, мира, природы).

Примечание. В ранних переводах эти два термина (Ent #228;u #223;erung и Entfremdung) переводились на русский язык одним словом "отчуждение".

Введение понятия в оборот

Проблему отчуждения Маркс наиболее детально рассматривает в своей работе «Философско-экономические рукописи», написанной в 1844 г, но опубликованной только в 30-е годы XX века. Англоязычной публике эта работа и вовсе была неизвестна вплоть до 1959 года [1, с. 375-414]. В своем труде Маркс фокусирует внимание на проблеме «отчужденного труда» как основной формы отчуждения, и показывает, что жизненная потребность участия в свободном, творческом труде есть важнейшая часть человеческой природы («родовой сущности»). Исходя из этого, следует вывод, что капитализм систематически разрушает эту потребность человека как чуждую своей специфике [2].

Типы отчуждения

Отчуждение от результата труда

Продукт(результат) трудаестьтруд, закрепленныйвнекоторомпредмете(осуществленный, овеществленный в нем), т.е. опредмеченный. Такое опредмечивание позволяет обращаться с трудом как с товаром. При эксплуатации происходит как освоение этого предмета со стороны владельца средств производства, так и утрата рабочим предмета труда. Таким образом, получается, что предмет, производимый трудом рабочего, противостоит ему как некая чуждая сущность. Суть этого противостояния заключается в умалении рабочего: рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне вложенная жизнь принадлежит не ему, а владельцу предмета, которым рабочий сам не является. Чем значительнее продукт, тем меньше сам рабочий, так как в рабочем уже нет того, что было вложено им в продукт труда [3, с. 832-835]. Иными словами, рабочий в ходе труда по крайней мере частично «опустошается»за счет отчуждения от него направленного на труд усилия.

По Марксу, отчуждение от результата «подытоживает» отчуждение от процесса труда [3, с. 836]. Иными словами отчуждение от результата труда вторично по отношению к отчуждению от процесса труда.

Отчуждение от процесса труда

Маркс утверждает, что отчуждение проявляется не только в конечном результате, но и в самом процессе трудовой деятельности. Так как результат труда есть отчуждение, то и сам процесс труда есть не что иное, как деятельное отчуждение, которое лишь подытоживается в отчуждении результата труда.

Заключается это отчуждение в том, что такой труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим его сущности. Поэтому он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, не развертывает свою духовную и физическую энергию, а изнуряет и разрушает свой дух, не реализует себя и свои устремления. В процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя, и только вовне процесса труда он чувствует себя самим собой.

Поэтому отчужденный труд есть труд не добровольный, а принудительный. Он есть не выражение потребности в труде, а средство для удовлетворения потребности где-то вне труда, там, где он может принадлежать сам себе. Но вне труда сосредоточена по большей части деятельность животного характера, т.е. такая, которая является лишь обеспечением жизнедеятельности: еда, питье, сон, половой акт, приведение в порядок жилища, украшение себя [3, с.836-837]. Таким образом, отчужденный труд есть низведение рабочего до уровня животного.

Первые два типа отчуждения (от процесса и от результата труда) вместе составляют такое явление, как эксплуатация. Является ли эксплуатацией отчуждение от результата труда без отчуждения от процесса или отчуждение от процесса без отчуждения от результата – вопрос дискуссионный. Однако первое больше похоже на ограбление, а второе на специфическую форму "опеки". Также предметом отдельного обсуждения может быть оценка устойчивости системы, в которой присутствует одна форма отчуждения и отсутствует другая.

Отчуждение от своей сущности

По Марксу, человек есть «родовая сущность» в том смысле, что творит и созидает себя (свой род) и окружающий мир (природу – свое неорганическое тело) в качестве универсальной и свободной сущности.

Отчужденный труд не дает выразиться «родовой сущности» человека, то есть тому, что в нем уже присутствует и требует быть реализованным. Отчужденный труд отсекает от человека трансцендентальное, которое может быть выражено по большей части в свободном творческом труде. Таким образом, человек, занимающийся отчуждаемым от него трудом, отделяется от своей творческой сущности, от того, что делает его человеком. В результате, эта сущность низводится до уровня средства к индивидуальному существованию [3, с. 838-841]. Другими словами, это потеря субъектности личности.

Отчуждение от окружающего мира (людей, природы)

Физическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, так как человек ее часть. Отчужденный труд человека, отчуждая от него творческую сущность, отчуждает также от него и то, к чему должно быть приложено это стремление – природу. Непосредственным следствием отчуждения человека от результата труда, от процесса труда и от своей сущности является отчуждение от других людей. Более того, любое отчуждение только и может быть выявлено не иначе как отношением человека к другим людям. В условиях отчужденного труда каждый человек рассматривает другого, руководствуясь положением (отношением), в котором находится он сам как работник [3, с.841-843]. Это приводит к появлению в социуме такого явления как «атомизация».

Отчуждение и частная собственность

Если результат труда не принадлежит рабочему, то должно быть то, чему он принадлежит. Аналогично, если деятельность (процесс труда) не принадлежит рабочему, то должно быть то, чему она принадлежит. По Марксу, этим чуждым существом может быть только другой человек (эксплуататор), а не бог и не природа сама по себе.

Отношение рабочего к отчужденному труду порождает отношение эксплуататора к этому же труду. Таким образом, частная собственность есть результат и необходимое следствие отчужденного труда, внешнего отношения рабочего к своей сущности и природе. Позднее это отношение отчужденного труда и частной собственности превращается в отношение взаимного воздействия. То есть в кульминационной стадии развития частной собственности частная собственность становится и продуктом отчуждения, и средством отчуждения [3, с. 843-844].

Фромм как социальный психолог исследует, прежде всего, типы самоотчуждения субъекта: от общества и от самого себя. Второе рассматривается не только как внутренний процесс, затрагивающий лишь индивидуума, но и во взаимосвязи с тем как этот процесс влияет на изменение общества как целого.

Потеря связей – есть обретение свободы от того, с чем эти связи соединяли. Но свобода индивида двойственна по своей природе, она может быть как позитивной, так и негативной. Если освобождение предусматривает решение проблемы отчуждения – то это позитивная свобода. Если освобождение не предусматривает преодоления отчуждения, а наоборот, усиливает отчуждение человека от общности (от мира, от людей, от природы) и от самого себя, то это есть негативная свобода.

Такая свобода является бременем для человека. Если человек не способен выдержать это бремя, он хочет убежать от свободы в новое рабство ради обретения общности с людьми. Однако такой путь, особенно ярко проявившийся в установлении фашистских режимов в континентально-европейских странах в период между двумя мировыми войнами, есть суррогат общности, – так как это попытка идти вспять, против движения истории. А это непродуктивно, как непродуктивна детская модель поведения для зрелого человека (регрессия).

Сброс феодальных оков и рождение лично свободного «индивида», который волен самостоятельно распоряжаться своей рабочей силой, есть освобождение. Но эта свобода была по сути своей негативной, потому что для большинства людей, не наделенных собственностью, столкновение с воздействием капиталистического характера производственных отношений обернулось крайней степенью усиления отчуждения и самоотчуждения при разрыве связей с какой-либо общностью. Человек стал изолирован и бессилен, стал орудием внешних целей, отчужденным от себя самого и от других людей.

Капитализм обусловил такой характер человеческих отношений, который усилил чувство изоляции и беспомощности человека. «Закон рынка» проник во все общественные и личные отношения настолько, что связи между людьми утратили человеческий смысл и приобрели характер манипуляций, при котором человек используется как средство. Отношения между людьми стали такими отношениями между конкурентами, которые должны основываться на безразличии. Таким же безразличием проникнуты и отношения между нанимателем и наемным работником, между производителем и потребителем [4, с.118-119].

Отчуждение между людьми в силу утери человеческого характера отношений между ними привело к тому, что эти отношения выродились в отношения вещей. Но наиболее разрушительные последствия этого процесса связаны с проникновением отчуждения внутрь человека в форме его отношения к самому себе, как к вещи. Человек продает не только товары, он продает самого себя и ощущает себя товаром.

Рынок решает, сколько стоят те или иные человеческие качества, и даже определяет (диктует) само их существование. У человека нет никакой уверенности в собственной ценности, не зависящей от его популярности и рыночного успеха. Если на него есть спрос, то он считает себя "кем-то"; если же он непопулярен, он и в собственных глазах попросту никто. [4, с.119-120]

По Фромму, свобода тогда становится позитивной (то есть полностью реализующей способности индивида), когда она сопряжена со спонтанной активностью. Спонтанным поведением Фромм называет такое поведение, которое обусловлено внутренними побудительными мотивами, а не навязанными извне. Иными словами, это свободная творческая деятельность личности. «Спонтанность, утверждая индивидуальность личности, в то же время соединяет ее с людьми и природой. Основное противоречие, присущее свободе, – рождение индивидуальности и боль одиночества – разрешается спонтанностью всей жизни человека» [4, с.249].

Однако отчуждение и самоотчуждение является тем, что блокирует проявление какой-либо спонтанности. И, наоборот, при преодолении отчуждения спонтанная реализация вновь объединяет человека с миром и с самим собой. Фромм видит проявление спонтанной активности в основном в следующих сферах человеческой деятельности [4, с.248]:

Труд, который должен быть творчеством, соединяющим человека с природой в акте творения.

Любовь, которая является соединением с человеком без потери своей индивидуальности.

Так же, как Маркс утверждал, что отчуждение от результатов труда есть «подытоживание» отчуждения от процесса труда, тем самым указывая на вторичность результата по отношению к процессу, так и Фромм считает, что для человека «важна именно деятельность сама по себе, а не ее результат» [4, с.249]. Происходит это потому, что только те «качества, которые вытекают из нашей спонтанной активности, придают личности силу и тем самым формируют основу ее полноценности… При всякой спонтанной деятельности индивид сливается с миром. Но его личность не только сохраняется, она становится сильнее. Ибо личность сильна постольку, поскольку она деятельна» [4, с.249].

Вот как Э. Фромм описывает отчужденную и неотчужденную активность, связывая процессы отчуждения и самоотчуждения:

«В случае отчужденного труда я не ощущаю себя субъектом своей деятельности; скорее я считаю результат своего труда чем-то посторонним, стоящим выше меня и даже противоречащим мне. При отчужденной активности, в сущности, не я действую, действие совершается мною под влиянием внешних и внутренних сил. Но сам я отделен от результата своей деятельности» [5, с. 141-142].

«В случае неотчужденной активности я ощущаю самого себя субъектом своей деятельности. Неотчужденная активность – это процесс сотворения, созидания чего-то, и я сам являюсь творцом. Разумеется, моя активность есть проявление моих способностей, а сам я проявляю себя в своем труде, то есть я и моя деятельность едины. Такую неотчужденную активность я называю продуктивной («спонтанной» в более ранних работах – прим.) активностью» [5, с. 142].

Социалисты утверждали, что остановить экономическое развитие невозможно, но можно спасти общество от отчуждения, дегуманизации и подчинения машине. Единственно верный путь для этого – движение вперед, создание нового общества, освобожденного от эгоизма и алчности [5, с.235].

Социализм оставался светским и атеистическим, но процесс освобождения не мог не сопрягаться с психологическими и антропологическими категориями (по сути, фундаментальными «религиозными» категориями). К ним обращается Маркс, рассуждая об отчуждении: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т. е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т.д., – одним словом, когда мы его потребляем… Поэтому на место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания» [6, с.120].

Для Маркса «коммунизм был не конечной целью, а лишь определенной ступенью исторического развития общества, призванной освободить людей от тех социально-экономических и политических условий, при которых они теряют человеческий облик и становятся рабами вещей, машин и собственной алчности» [5, с. 256].

Таким образом, социализм, как синтез религиозной традиции и одухотворенного и осмысленного научного и политического действия, предлагал комплексный путь спасения от отчуждения, которое, по Марксу, должно было пройти в четыре этапа [5, с. 256-257]:

– Помочь осознать рабочим (как представителям класса, наиболее страдающего от отчуждения) всю глубину их бедственного положения.

– Показать причины их страданий, которые коренятся в природе капитализма.

– Объяснить, что от страданий (отчуждения) можно избавиться, только уничтожив порождающие их условия.

– Открыть новый образ жизни, новую социальную систему, освобождающую общество и человека.

Рационализация

Рационализация – это процесс проникновения расчета и управления во все сферы человеческих отношений, как то: политика, религия, экономическая организация и т.д.

Рационализация в представлении Вебера – ведущая историческая тенденция западного капиталистического общества. Понятие рационализации отражает веберовскую точку зрения на капиталистическое общество как на «железную клетку», в которой индивид, лишенный религиозного смысла и моральных ценностей, во все возрастающей степени подвергается государственному надзору и воздействию бюрократического регулирования.

Рационализация как процесс протекает в следующих сферах:

– В экономике

– В религии

– В праве

– В политике

– В моральном поведении

– В науке

– В обществе в целом

В экономической сфере рационализация проявляется в виде организации фабричного производства бюрократическими средствами и расчетов выгод с помощью оценивающих процедур. А в обществе в целом – в распространении бюрократических методов управления, государственного контроля и администрирования [7, Глава 2.5.2. Идеальные типы социальных действий].

Марксово понятие отчуждения и рационализация Вебера довольно близкие понятия. Однако они близкие по смыслу явления действительности – описывают с разных позиций. Близость понятий рационализации и отчуждения проявляется в том, что они оба подразумевают отделение индивида от общины, семьи, церкви и его подчинение правовому политическому и экономическому регулированию на фабрике, в школе и в государстве.

Различие с Марксом в понимании отчуждения в том, что, по Веберу, отделение индивидуального рабочего от средств производства есть результат рационализации в экономической сфере (конкретнее, в части управления в условиях разделения труда).

Для эффективного управления деятельностью при разделении труда требуется, в частности, разделение на труд управляющего и труд оператора (по аналогии с программирующим и исполнительным трудом по Ф. Тейлору[1]). А такое разделение в целях рационализации управления возможно только при отчуждении рабочих от средств производства. Именно такое отчуждение предотвращает вмешательство рабочих в процесс управления. Это вмешательство есть, по Веберу, иррациональный фактор, хотя сам Вебер и не приветствует отчуждение как таковое и списывает это на сущностную иррациональность экономического порядка своего времени.

«По линии Вебера выходит, что чем большую свободу действий получают менеджеры, тем рациональнее организовано производство. Напротив, чем меньше у них свободы и чем сильнее ощущается вмешательство рабочих в процесс управления, тем больше технической и экономической иррациональности» [8, Глава 31. Отчуждение и формы его проявления].

Таким образом, мы видим, что Марксово отчуждение и Веберовская рационализация описывают одни и те же явления, но с разных позиций. Отличие Вебера от Маркса в том, что первый рассматривает эти процессы, исходя из задач управления, что есть, по Марксу, одна из функций «надстройки». Для Вебера же отчуждение на производстве лишь частное проявление рационализации в экономической сфере, которая, помимо этого, происходит и в других сферах. По Марксу, отчуждение людей друг от друга и от самих себя, а также в других сферах жизнедеятельности, есть следствие отчуждения от процесса труда и от его результата.

Это противоречие между Марксом и Вебером, на мой взгляд, есть противоречие между монистическими материализмом и идеализмом.

Список использованной литературы:

1. Фромм Э. Марксова концепция человека. Сборник «Душа человека». М.: «Республика», 1992

2. Phil Gasper. Статья «Capitalism and alienation», Журнал International Socialist Review, Выпуск 74, November-December 2010

3. Маркс К. Капитал: критика политической экономии. Т.1. – М. : Эксмо, 2011

4. Фромм Э. Бегство от свободы – М.: АСТ: Астрель, 2011

5. Фромм Э. Иметь или быть? – М.: АСТ: Астрель, 2011

6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42.

7. Анурин В. Ф. Основы социологических знаний: Курс лекций по общей социологии. – Н. Новгород: НКИ, 1998

8. Кравченко А. И. Социология Макса Вебера: труд и экономика. М.: На Воробьевых, 1997

[1] Ф. У. Тейлор "Принципы научного менеджмента", Глава 2. Основы научного управления. § 7. Четыре основных черты научной организации управления.