Минувшим летом мне довелось на страницах “Завтра”, лучшей после “Дуэли” газеты Северного полушария, высказать некоторые соображения о титанической деятельности Эдуарда Станиславовича Радзинского в области литературы и телевидения. Признаться, у меня теплилась надежда, что после этого титан если не совсем заткнется, то хотя бы сделает паузу для нескольких глубоких вздохов. Но - ничуть не бывало! Без малейшего передыху титан продолжает фигурировать, функционировать и фонтанировать, главным образом - на телевидении. Он вещает сколько угодно и о чем угодно - о Николае II, о Солженицыне, о Казанове, о Моцарте, об испанских конкистадорах...

Есть на телевидении еще одна “универсальная голова” современности - Вульф. Тоже умеет о чем угодно, но все-таки лишь в пределах театра и кино. А у этого - никаких границ! Ну что за гениальная нация!.. И вот теперь за передачи о Сталине, оказывается, Радзинскому еще и премию какую-то выдали. Это привело в восторг знаменитого Владимира Познера, деятеля из того же инкубатора. Все это побудило меня вернуться к эпохальной и загадочной фигуре Радзинского и добавить еще несколько штришков к его прекрасному портрету.

Понимаете ли вы, читатель, как нам с вами в жизни повезло? Мы живем в одно время, в одной стране (а я лично - на соседней улице) с Эдвардом Радзинским. Это же такая титаническая личность! Такой матерый человечище! За что, Господи, ты ниспослал нам эту милость?..

Довелось ли вам видеть в октябре прошлого года телеспектакль Радзинского “Загадка Сталина”, который транслировали по первой программе 4 вечера и 4 утра? О, это явление, событие, феномен! Спектакль должен был вызвать бешеную зависть у всех заслуженных сталинофобов. Говорят, так и было. Михаил Шатров, видимо, поняв, что теперь ему здесь делать нечего, укатил в США. Антонов-Овсеенко, по слухам, от зависти тронулся умом. Волкогонов и вовсе не выдержал удара - преставился...

А новый спектакль “Предсказания Сталина”, что опять же 4 вечера и 4 утра подряд телевидение извергало в марте этого года, - неужели не довелось посмотреть? А вышедшую вскоре книгу “Сталин” того же титанического автора? Ее можно приобрести у нас на улице Усиевича, дом 8, в роскошном магазине “Лесная дичь”. Спешите!..

Я уверен, что в мировом искусстве нет ничего равного названной книге и этим 2 телеспектаклям. Сколько в них ума, эрудиции, благородной любви к правде, самоотверженного труда, смелости, наконец, просто литературного изящества, так и шибающего в нос. В сущности говоря, Радзинский, заткнув всех предшественников за пояс, создал своеобразную “Энциклопедию сталинофобства”. Она охватывает всю жизнь Сталина от рождения до смерти. Нет, она еще шире - от прадеда Зазы Джугашвили, деда Вано, отца Виссариона, матери Екатерины до жены и детей. Не забыта ещё и тёща!.. Конечно, встречаются в энциклопедии порой отдельные промашечки да клеветушечки, ошибочки да подляночки - так ведь один Бог без греха!

Первое, что бросается в глаза и восхищает в нашем исследователе, так это его дотошность и смелость в обращении с фактами, которые вроде бы давно и хорошо известны. Казалось, какое имеет значение, сколько было лет матери Сталина, когда она вышла замуж. Рой Медведев в своей гипертонической брошюре “Семья тирана”, иногда правильно называющей даты, пишет: “В 1874 г. 19-летняя Екатерина Геладзе вышла замуж”. Нет! - оглашает просторы державы Радзинский. - Ей было 16!.. Тот же Медведев пишет: “17-летняя Надежда Аллилуева соединила свою судьбу с судьбой Сталина”. Ложь! - снова испускает вопль правдолюбивый автор. - Ей было 16! И право, хочется ему сказать: “Хорошо, мусье Эдвард, пусть будет 16, только успокойтесь. Лучше подумайте вот о чем. По одной из легенд, что витают вокруг семьи знаменитых писателей Радзинских, вашей матушке, когда она вас родила, было под 60. И как вы думаете, когда лучше рожать, когда дети родятся крепче, умнее, талантливей - в 16 или в 60? Не кажется ли вам, что если бы ваша мама родила вас в 16-17, то, глядишь, и вы стали бы генералиссимусом, а не телевизионным поденщиком? Адью!”

Говоря о родителях Сталина, все собратья Радзинского и он сам, разумеется, не проходят мимо того факта, что его отец Виссарион был сапожником: “Сапожник, ха-ха!.. Сапожник, хи-хи!..” Да, сапожник, отменные сапоги тачал, люди не могли нарадоваться. Но ведь и Станислав Адольфович, папа Радзинского, тоже был сапожником, только литературным: из романов четырежды сталинского лауреата Петра Павленко он, не разгибая спины, тачал киносценарии. Что же касается Шатрова, Медведева, Волкогонова, Антонова-Овсеенко, то не знаю, кто их отцы, но они сами всю жизнь были бездарными сапожниками и, кто жив, остаются ими.

В результате многолетних неустанных раскопок в архивах неутомимому Эдварду удалось установить (впрочем, до него это знал тот же Медведев), что у Сталина было два старших брата, умерших в младенчестве. Что ж, можно только посочувствовать несчастной женщине из более чем вековой дали. Но у нашего прозорливца на уме совсем другое, из горя бедной женщины он делает вывод, столь любезный телевизионному начальству и всему нынешнему режиму политических прохвостов: “Сама природа противилась рождению Сталина!” Ух ты! Ну кто другой способен на такое бесстрашие ума? Ведь, казалось бы, ясно: если встать на мистическую точку зрения, на которую тут взобрался Радзинский, то надо согласиться, что природа противилась и успешно в первых двух случаях, а в третьем она, наоборот, приветствовала рождение младенца. Но нет, на то он и титан мысли, чтобы опровергать очевидное. И в данном случае ему помогает личный опыт, своя биография: ведь его собственному приходу в этот мир природа и небеса действительно противились изо всех сил, если он, единственный ребенок в семье, появился на Божий свет, когда матери было под 60, а отцу - под 50.

Далее, молча заимствуя это все у того же Медведева, но делая вид, что раскопал в архивах, титан уверяет нас, что Сталин родился вовсе не 21 декабря 1879 г., а на целый год раньше. Ну и что? Ну и пусть! Кто от этого пострадал? Вон в газетах писали, что, согласно новейшим исследованиям, даже сам Христос родился на целых 7 лет раньше. Э нет, говорит бдительный Эдвард, судя по хватке, едва ли не служивший в КГБ вместе с Евгением Киселевым, тут, мол, дело не так просто: Сталин сознательно старался сбить с толку, запутать своих биографов, напустить туману... Да какую же корысть можно было извлечь из этой путаницы? Может, с ее помощью Сталин хотел увильнуть от армии? Вон, мол, папа-то мой Станислав Адольфович 10 лет протрубил в танковых войсках, и я лет 5 в парашютно-десантных, и нежная супруга моя прослужила на флоте 3 года водолазом, а Сталин не хотел!.. Увы, на сей раз это совсем не так хотя бы потому, что Сталин как единственный сын призыву в армию не подлежал.

Но при виде столь пристального внимания к этому вопросу невольно закрадывается сомнение: а все ли здесь в порядке у самого корифея антисталинизма? Он уверяет, что родился 23 сентября 1936 г., значит, в прошлом году у него был юбилей - шестидесятилетие. Если так, то почему же 1996 г. был объявлен годом Жукова, годом Шостаковича, но никто не догадался провозгласить его еще и годом Радзинского? Более чем странно... Ведь такая глыба!.. И даже антисоветчик Ельцин не почтил юбиляра хоть какой-нибудь двухголовой медалькой. Странно. Он так любит раздавать медали!

Почти все сталинофобы уверяют нас, что Сталин был маленького роста. Волкогонов, например, без конца долдонил: “Физический и нравственный пигмей”. Возможно, эти слова и оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения Всевышнего, и он прибрал генерала-философа. Действительно, как можно было дальше терпеть такое глумление над реальностью. Ведь в книге самого Волкогонова “Триумф и трагедия” приведена тюремная фотография Сталина, сделанная в 1908 г. в Баку, и там указано: рост 174 сантиметра. Нормальный мужской рост. Да ведь и по кинохронике это видно: средний рост. Но Волкогонов, поди, и на том свете твердит чертям, поджаривающим его: “Пигмей, пигмей, пигмей!..” Увы, печальный пример генерала не послужил уроком ни для Медведева, ни для Окуджавы, ни для нашего корифея: он тоже долдонит вслед за покойным: “маленький хозяин”... “маленький тщедушный человек” и т.п. А ведь самому, по данным Центральной поликлиники Литфонда, Бог дал только 165 сантиметров, обувь носит с надувными подошвами. Но спасибо уже и за то, что не повторяет вслед за Медведевым: у Сталина-де был такой низкий лоб, что “не только художники, но и фотографы увеличивали его на парочку сантиметров”. Такой, мол, приказ был, за нарушение - расстрел. У самого Медведева лоб - как сковорода. А где ум?

Перейдя от внешности Сталина к его манерам, Радзинский уверяет, что Иосиф Виссарионович, “как все маленькие люди”, был очень подвижен, суетлив и притом - ужасный хохотун, “то и дело прыскал в усы”. Так и говорит - “прыскал”. Ну, это подлинное открытие! И как жалко выглядят после него фальшивые слова в воспоминаниях Жукова: “Невысокого роста и непримечательный с виду, И.В. Сталин производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения... Смеялся он редко, а когда смеялся, то тихо, как будто про себя. Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку”. Интересно, как бы он в данном случае оценил остроумие юмориста Радзинского. Не сослал бы в Туруханский край? Я лично полагаю, что за такой юмор следовало бы.

Дальше мы узнаем, что когда Сталину надоедало “прыскать в усы”, он начинал орать и рявкать. Орал и рявкал, а то и матершинничал, чем приводил в восторг Бернарда Шоу, на всех, не исключая американского президента Трумэна. Тот, недотыка, на Потсдамской конференции попытался протащить выгодную для США идейку относительно Польши. И что же услышал в ответ на это? Рявкающее: “Нет! Нет!.. Туды твою мать!.. Нет! Нет!” Здесь нельзя, конечно, не видеть бесстрашного намека на то, что вот, мол, а ныне наш глава государства ни по какому поводу не смеет даже шепотом сказать “нет!” не только американскому президенту, но и своему прихлебателю Чубайсу, грабителю-миллиардеру, объявленному на всю страну “вором в законе” и “рыжей смертью”. Молодец юморист Эдвард, просто герой!

Что же касается юмора Сталина, то корифей вовсе не отрицает его, наоборот, констатирует с восторгом: “Иногда его юмор был блестящ!”. И в подтверждение рассказывает такую историю. Приехала в Москву французская правительственная делегация, ее поселили в гостинице “Москва”, “где стояли и стоят подслушивающие устройства!..” Всезнающий Эдвард говорит об этом так уверенно, словно сам и устанавливал эти устройства и делегацию размещал. А простодушные французы, говорит, ничего не подозревая о подслушивании, только тем и занимались, что злобно поносили Сталина, называли его чудовищем, ничтожеством, тираном и т.п. Ну совершенно в духе покойного Волкогонова или здравствующего Медведева. В назначенный день делегацию принял Сталин, которого автор с обворожительной улыбкой орангутанга, частенько появляющегося ныне в качестве заставки между передачами первой программы телевидения, называет здесь “победителем - ха-ха! - Гитлера”. Значит, дело было уже после войны.

Переговоры шли довольно трудно, но в конце концов был подписан дружественный советско-французский договор. После этого Сталин дал в честь такого события обед. Вот здесь-то вождь и блеснул своим юмором. Он провозгласил несколько тостов, и один из них был таким: “Выпьем за товарища Кагановича! Он у нас хорошо руководит железными дорогами. Но если будет плохо руководить, то мы его расстреляем”. И еще несколько тостов в этом духе. Таким образом Сталин тонко высмеял французов за их болтовню о нем как о чудовище и тиране. Разве это не здорово? Прав Радзинский: блестящий юмор!

Однако мы должны тут кое-что уточнить. Да, приезжала делегация самого высокого уровня: де Голль, министр иностранных дел Бидо, генерал Жуэн и другие ответственные лица. Но, во-первых, это было не после войны, а в декабре 1944 г., когда наша армия еще находилась за сотни километров от Германии (кроме Восточной Пруссии), ещё предстояло почти полгода упорнейших сражений и потому ещё нельзя было назвать Сталина “победителем Гитлера”. Во-вторых, никому, разумеется, и в голову не приходило поселить высокую делегацию союзнической страны в шалавой гостинице “Москва”, в этом подобии суматошного Казанского вокзала, никто не предлагал поселить французов даже в изысканном “Национале” или в аристократическом “Метрополе”. Конечно же, делегация жила в своем собственном роскошном посольстве. Это подтверждает хотя бы профессор Н.Н. Молчанов в своей известной книге “Генерал де Голль”, которую эрудит Эдвард и в глаза не видел: “Де Голль простился со Сталиным и вместе с Бидо уехал во французское посольство. В Кремле остались Морис Дежан и Роже Гарро. Они продолжали переговоры. Де Голль ждал в посольстве. Наконец, в 2 часа ночи в посольство явился Дежан...” (стр. 254). Были ли и есть ли во французском посольстве наши подслушивающие устройства, мы, откровенно говоря, не знаем, ибо у нас никогда не было столь доверительных отношений с КГБ, чтобы нас, как Радзинского, извещали, где такие устройства поставлены, а где нет.

В-третьих, в отличие от титана и корифея мы не можем поверить, будто французы оказались такими мерзавцами, что, приехав к нам для заключения очень важного для них договора, злобно поносили руководителя нашей страны, Верховного Главнокомандующего армии, только благодаря доблести которой они и обрели снова свою прекрасную Францию после того, как немцы за 5 недель разнесли их армию в прах и поставили на колени. Взгляд на французов как на подонков мы, естественно, оставляем на совести корифея и титана.

В-четвертых, как же мог Сталин своими насмешливыми тостами дать французам ясно понять, что за ними следят, их подслушивают и докладывают ему? Невозможно поверить, что Сталин был такой же олух царя небесного, как скоротечный глава КГБ Вадим Бакатин, который по доброй воле и с одобрения таких же олухов Горбачева и Ельцина, придя на Лубянку, первым делом выдал американцам схему наших подслушивающих устройств в здании их посольства в Москве. Посол Р. Страус при виде столь грандиозного государственного тупоумия тогда сам едва не спятил. А олух до сих пор живет надеждой на “адекватную акцию” со стороны американцев вместо того, чтобы ожидать сурового суда за государственное преступление. За это время успел накатать книгу с радостным заглавием “Избавление от КГБ”. Если бы он был министром сельского хозяйства, то написал бы “Избавление от сельского хозяйства”, был бы министром здравоохранения, написал бы “Избавление от медицины” и т.д. Такова природа этих обкомовских паразитов, среди коих особенно выделяются почти все нынешние президенты. Наконец, в-пятых, не мог товарищ Сталин поднять тост за Кагановича и сказать, что “он у нас руководит железными дорогами”, ибо в ту пору ими “руководил” не Каганович, а генерал-лейтенант И.В. Ковалев, разумеется, не имеющий никакого отношения к нынешней ораве Ковалевых, включая того, что любит ходить по субботам в женскую баню.

Тут уместно будет заметить, что у самого-то Радзинского, несмотря на всю грандиозность его талантов, с юмором и вообще с чувством смешного не все благополучно. Ну, действительно, вот он заявляет, что “Сталина называли “левая нога Ленина”. Кто называл из всех его ненавистников от Троцкого до Оскоцкого? Неизвестно. Но что за уровень сарказма! Во-первых, это тупоумно и лживо: Сталина можно обвинить в чем угодно, только не в отсутствии самостоятельности. Во-вторых, нет ничего легче, как фабриковать ярлыки такого пошиба. Могут сказать, например, что отец Радзинского был мочевым пузырем сталинского лауреата Павленко, а его сын - прямая кишка Березовского, хозяина ОРТ. И куда можно зайти по этой избранной титаном дороге?

Или вот наш герой, давясь от смеха, выражает недоумение, как это Сталину удавались до революции нелегальные поездки в Берлин, Лондон, Стокгольм. Смех тут, как говорится, совершенно без причины. Если старшему Радзинскому, умевшему лишь перелопачивать чужие романы для кино, удалось пробраться в Союз писателей, если его сыну при таких-то данных удалось стать одной из главных фигур на телевидении, то почему же Сталину, по общему признанию гениальному конспиратору, умнейшему человеку, великому организатору, могли не удастся его заграничные поездки?

Помирая со смеху, рассказывает наш хохмач и о том, что Сталин 6 раз бежал из ссылки. Вот так ссылка, ха-ха! Вот так охрана, хи-хи! Конечно, человеку, который в страхе перед папой никогда не убегал даже со школьных уроков, а позже - из вытрезвителя, невозможно представить, что в другом так велика жажда свободы, что он может убежать даже из сибирской ссылки, даже зимой. Ну, так хоть бы не потешался над недоступной ему чужой смелостью, ловкостью, свободолюбием. Нет, они без этого не могут, ибо это их единственное оружие.

Оратор намекает, что причина и удачных поездок Сталина за границу, и его удачных побегов из ссылки одна - он был агентом царской охранки. О, это мозговая косточка для всех шакалов антисталинизма! Уж как они ее то вместе, то по очереди грызут, обсасывают, мусолят. Ну, допустим, понятно, зачем охранка засылала своего агента на большевистские съезды и конференции, проходившие за рубежом. Но зачем же она то и дело бросала его в тюрьмы да ссылала в глушь. Это же все равно, как если бы Березовский или Гусинский закрыли доступ на телевидение прекрасным диверсионным передачам Радзинского по оболваниванию православных.

Как читатель, вероятно, уже понял, наш Эдвард - самый выдающийся корифей на ниве оболванивания в эпоху демократии. Однако надо заметить, что орудует он довольно однообразно, всегда по такой схеме. Сперва подробно, обстоятельно, со смаком, со ссылками на архивы и свидетелей, с ухмылками и вздохами вываливает на Сталина какую-нибудь невероятную гнусность вроде того, что при известии о нападении немцев он бежал из Москвы. Это первая фаза оболванивания. Тут же мастер приступает ко второй: с теми же ухмылками, вздохами, стонами мельком, скороговорочкой замечает: “Это сомнительно. У меня никогда не было уверенности, что так и было”. В самом деле, какой же идиот поверит, что Сталин бежал из Москвы в июне, в первые дни войны, когда немцы находились за тысячу с лишним километров от неё, если достоверно известно, что, когда в октябре-ноябре они подошли к столице на 27 км, он не только не покинул её, но ещё и под самым носом у захватчиков 6 ноября, как всегда, провёл праздничное торжественное заседание, а 7-го, как ни в чём не бывало, - парад на Красной площади, и в обоих случаях произнёс бесстрашные речи, в которых выразил полную уверенность в нашей победе.

А что, между прочим, делал Гитлер, когда Красная Армия была в 27-ми км от Берлина? Он метался в бункере от одного телефона к другому и визжал: “Где армия Венка? Дайте связь с Венком! Предатели!..” Но армия Венка была уже разбита, и Гитлеру не оставалось ничего другого, как тоже устроить парад, вернее, демонстрацию - обвенчался с Евой Браун и пустил себе пулю в лоб...

Так вот, пробормотав мимоходом, что он сомневается в достоверности очередной клеветы на Сталина, Радзинский начинает третью фазу оболванивания, говорит примерно так: “Но когда я углубился в этот вопрос, когда поднял архивные документы, поговорил с очевидцами, то многое показалось мне странным...”.

И, наконец, четвертая, самая главная фаза: он вываливает новые вороха доводов и соображений, слухов и сплетен, инсинуаций и побрехушек. В результате получается огромная куча зловонного мусора. Мудрец Сталин это предвидел. Радзинский приводит - а куда деваться? - его слова: “Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер времени безжалостно сметет его”. Можно добавить только одно: сметет вместе с теми, кто этот мусор натаскал. Вот тогда мы и отпразднуем “Год Радзинского”.

В.С. БУШИН, №22, 1997 г.

Уроки Крымской войны сталинский СССР усвоил хорошо. Это отлично иллюстрирует ситуация, сложившаяся во время советско-финской войны.

5 февраля 1940 г. в то время, когда на Западе шла “странная война”, Англия и Франция приняли на высшем военном совете решение послать в Финляндию экспедиционные силы численностью свыше 100 тыс. человек, половина которых должна была быть готова к отправке в конце февраля. В дальнейшем численность экспедиционных сил была определена в 150 тыс. человек, из них 100 тыс. предоставляла Англия и 50 тыс. - Франция.

Одновременно с подготовкой нападения на СССР с севера западные страны активно готовили против него удар и с юга. Ради чего, собственно, и затевалась “защита Финляндии”. Ой, ля ля! Помните 1854? А 1918? 19 января 1940 г. французское правительство предложило генералу Гамелену и адмиралу Дарлану разработать план “непосредственного вторжения на Кавказ” - ни больше, ни меньше! Этот план, получивший впоследствии название “Южного плана”, предусматривал нападение на СССР со стороны Балкан и Ближнего Востока. Французское командование считало даже, что “Южный план” сулит больше перспектив, чем план нападения с севера. По этому поводу генерал Гамелен заявил, что при осуществлении “Южного плана” “общий театр военных действий чрезвычайно расширится, Югославия, Румыния, Греция и Турция дадут нам подкрепления в размере 100 дивизий. Швеция же и Норвегия могут дать не более 10 дивизий”. Гамелен предложил в первую очередь “бомбардировать нефтяные вышки Баку и нефтеочистительные заводы в Батуми”. Командующий английскими воздушными силами на Ближнем Востоке маршал авиации Митчелл “получил из Лондона указания относительно подготовки воздушных операций против Баку и Батуми”.

Нападение английской и французской авиации на советские нефтяные промыслы предполагалось осуществить, естественно, с турецких аэродромов. Французский посол в Анкаре Массильи сообщил своему министерству иностранных дел, что он, конечно, не ожидает каких-либо препятствий со стороны турецкого правительства в организации нападения на СССР. Вот она старая связка врагов - Англия впереди на лихом коне, Франция и верный подручный - Турция.

Но успехи Красной Армии и отменная работа советских дипломатов вынудили финнов пойти на переговоры.

На первом официальном заседании, состоявшемся 8 марта, советская делегация повторила прежние условия мира, дополнив их предложением обсудить вопрос о передаче СССР небольшого участка местности в районе Куолоярви, где граница Финляндии близко подходила к Мурманской железной дороге. Финская делегация попросила дать ей возможность проконсультироваться со своим правительством - на деле с западными боссами последнего. Те незамедлительно воспользовались этой отсрочкой, чтобы сорвать советско-финские переговоры. 11 марта премьер-министр Англии Чемберлен (мюнхенское позорище №1) заявил в парламенте, что правительства Франции и Великобритании “оказывали и продолжают оказывать финнам материальную помощь, и заверил правительство Финляндии, что в случае его обращения с просьбой об оказании дальнейшей поддержки они немедленно придут на помощь финнам всем, чем возможно”.

Одновременно Черчилль, в то время военно-морской министр Англии, по поручению своего правительства срочно прибыл в Париж, где совместно с французским премьер-министром Даладье (мюнхенское позорище N2) заявил представителю финского правительства, что если того пожелает Финляндия, “акция Запада будет немедленно начата; Норвегию и Швецию больше не спросят, их только проинформируют”. Иными словами, “демократические - предемократические” страны Запада намеревались вот так вот запросто оккупировать 2 нейтральные страны!!! Для того чтобы не дать России вернуть малую толику украденного у нее 20 лет назад! Франция со своей стороны обещала сразу же, как только будет получена просьба финского правительства об интервенции, порвать дипломатические отношения с СССР. Даладье настаивал на немедленном прекращении переговоров в Москве. “Я заверяю вас еще и еще раз, - писал он правительству Финляндии - что мы готовы немедленно оказать вам помощь. Самолеты и экспедиционные войска готовы к отправке”. США заявили, что они могут принять “фактическое участие в конфликте” с СССР.

Однако совместный нажим Франции, Англии и США на Финляндию не смог сорвать советско-финские переговоры. Решающим фактором, заставившим правительство Финляндии пойти на заключение мира, было поражение его войск и успешный прорыв Красной Армией линии Маннергейма. На заседании правительства был зачитан доклад командующего финскими войсками на Карельском перешейке генерала Гейнрикса, поддержанный Маннергеймом, о критическом положении финской армии и невозможности продолжать войну.

12 марта 1940 г. в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией и протокол к нему. Согласно договору, военные действия прекращались 13 марта в 12.00 по ленинградскому времени. Финляндия соглашалась отодвинуть свою границу с СССР на Карельском перешейке, северо-западнее Ладожского озера в районе Куолоярви, передать СССР полуострова Рыбачий и Средний, а также сдать ему в аренду на 30 лет полуостров Ханко с прилегающими островами. СССР обязался вывести свои войска из области Петсамо.

Мирный договор с Финляндией обеспечивал безопасность Ленинграда, Мурманска и Мурманской железной дороги.

Существенно улучшилась стратегическая обстановка в Балтийском море, на Севере для советского военного и транспортного флота. Победа Красной Армии в Финляндии заставила призадуматься европейский гадюшник. Гитлер 8 марта 1940 г. писал Муссолини: “Принимая во внимание возможности снабжения, никакая сила в мире не смогла бы или, если бы и смогла, то только после долгих приготовлений, достичь таких результатов при морозе 30-40 градусов и на такой местности, каких достигли русские уже в самом начале войны”. Высоко оценил силы СССР военный обозреватель газеты “Нью-Йорк таймс” Олдрич: “Прорыв Красной Армией линии Маннергейма... который предшествовал советско-финляндскому мирному договору, является самым выдающимся военным подвигом со времени прошлой войны”. (Имеется в виду Первая мировая) Финны были разгромлены при классическом соотношении потерь для такого вида боевых действий - 1 к 3. Причем основные потери были понесены на второстепенном участке фронта, где финские лыжные отряды зажали и разбили на лесной дороге две наших дивизии, а отнюдь не при прорыве линии Маннергейма или штурме Выборга.

Англия и Франция, что называется, обрыбились. Высший военный совет Англии и Франции еще 5 февраля 1940 г. пришел к выводу, что “капитуляция Финляндии... явилась бы крупным поражением западных союзных держав и отразилась бы самым пагубным образом на их престиже во всем мире”.

Однако они не унимались. В течение всего марта 1940 г. англо-французское командование все еще рассматривало “вопрос об открытии военных действий против СССР”. В первой половине апреля французское правительство трижды обсуждало доклад генерала Вейгана о подготовке нападения на СССР, несмотря на то, что Германия уже вторглась в Данию и Норвегию. Премьер-министр Франции Рейно, сменивший Даладье, требовал, чтобы все приготовления к нападению на Баку были завершены в двухнедельный срок.

То есть, “защитники демократии и прав человека” готовились к нападению на нейтральную по сути страну, каковой являлся тогда СССР, совершенно “позабыв” о нацистской угрозе, о том, что немецкие солдаты уже маршируют по нейтральным странам Северной Европы. Словом, почему бы опять не разбомбить мирные русские города, как в 1854? Защищая Турц.., пардон, Финляндию, а точнее - свои колониальные амбиции. Вообще любопытная у Запада логика. Интересы Турции “демократические” страны защищают, нападая на... Петропавловск-Камчатский. Интересы Финляндии - готовясь бомбардировать Баку! Только вот незадача, Россию теперь возглавлял гениальный Сталин. Мменшиковы, жабокрицкие, даннеберги водились разве что за решетками ГУЛАГа, а первое в мире социалистическое государство СССР был одной из наиболее экономически мощных стран мира, в отличие от отсталой николаевской феодальной России. Да и на мировой арене появилась новая сила, кардинально меняющая расстановку европейских сил - военизированная нацистская Германия, которая не собиралась довольствоваться крохами со стола, как Пруссия в первой половине прошлого века.

17 апреля генерал Вейган в письменном докладе утверждал: “Подготовка к бомбардировке кавказских нефтяных месторождений настолько продвинулась, что мы готовы рассчитать время, в течение которого эта операция может быть выполнена... Благоразумие требует не назначать проведения операции до конца июня или начала июля, в особенности, если мы учтем абсолютную необходимость проведения операции только тогда, когда все будет готово”. Предложения Вейгана были приняты французским командованием: срок нападения на СССР устанавливался на конец июня - начало июля 1940 г. (напомним нашему читателю, что 14 июня немецкие войска вошли в Париж, а 22 июня Франция капитулировала перед Германией). Первые “налеты на советские районы нефтедобычи теперь намечалось произвести в конце июня 1940 г.” Здорово, а? Защищают Финляндию, а бомбить будут... Баку, что на другом конце страны! При чем же тут Финляндия? Может, просто кавказской нефти шибко захотелось? Представители ближневосточного командования Франции заверяли руководителей государства, что воевать надо не на Западе, а на Востоке. Так, командующий ВВС армии Вейгана в Сирии генерал Жоно откровенно говорил тогдашнему французскому министру авиации: “Вы не будете воевать на Западном фронте. Воевать мы будем на Кавказе - дайте нам средства”. Благодаря же русофобской и антисоветской политике западных стран, у них даже не оказалось авиации, способной хоть как-то поддержать их наземные силы в борьбе с Гитлером, ведь бомбардировщики перегнали на Ближний Восток, готовясь к войне с СССР.

Владислава СЕЛИНА, Сталинград, №41, 1998 г.