История РФ неразрывно связана с фальсификациями на выборах. Пока еще в РФ не было проведено ни одной избирательной кампании без использования подтасовок. Избирательные кампании различались между собой масштабами и методами фальсификаций. Бывали даже случаи, когда большинство итоговых показателей выборов не подвергались коррекции.

Автор статьи понимает, что для признания любого утверждения истинным оно требует достаточных оснований. Однако, ввиду «искусствоведческого» характера статьи, чтобы не загромождать изложение математическими выкладками, соответствующие доказательства опустим. Некоторые из этих доказательств приводились в предыдущих статьях автора в «Дуэли». Но в любом случае, при появлении сомнений в достоверности используемых данных автор готов привести необходимые аргументы.

Первой избирательной кампанией в РФ стал апрельский референдум 1993 г. Тогда, в 1993 г., фальсификации в ходе проведения и подведения итогов референдума вызывали естественное возмущение. Но сегодня, когда фальсификации на выборах стали привычными, можно посмотреть на фальсификации 1993 г. и с другой стороны.

Отвлекаясь от негативной оценки самого факта фальсификаций, следует признать, что с постановкой спектакля в апреле 1993 г. политтехнологи справились блестяще. В грандиозной постановке участвовали СМИ, социологи, толпа народных артистов и многие другие. И все действия участников спектакля были согласованы и подчинены одной цели. Главную же роль в спектакле сыграли фальсификаторы, создавшие настоящий шедевр (а еще кто-то смеет утверждать, что за два десятилетия в РФ ничего серьезного не было создано!).

Большое эстетическое впечатление производят фальсификации на апрельском референдуме 1993 г. благодаря особенностям, которые превращают любое творение в настоящее произведение искусства. Во-первых, это – гармония. Фальсификации гармонично сочетались с предреферендумными мероприятиями и служили достижению общей цели. Во-вторых, задачи решались минимальными средствами. В-третьих, была обеспечена скрытность фальсификаций, то есть на первый взгляд сфальсифицированные итоги референдума были очень похожи на истинные. В-четвертых, при организации фальсификаций принимались совершенно неочевидные решения. И наконец, все эти особенности сами гармонично сочетались между собой

На референдум было вынесено четыре вопроса: о доверии президенту, об одобрении его политики, о досрочных выборах президента и о досрочных выборах парламента. В соответствии с постановлением Конституционного суда, первые два вопроса решались относительным (от числа голосовавших) большинством, а два последних – абсолютным (от числа зарегистрированных избирателей). В связи с этим последние два вопроса референдума теряли юридическую значимость, так как при сложившемся к тому времени раскладе сил в обществе получение абсолютного большинства по любому вопросу референдума было маловероятно.

Наибольшие опасения у режима вызывал вопрос об одобрении социально-экономической политики президента. К апрелю 1993 г. денежные накопления граждан обесценились более, чем в 100 раз, многие люди потеряли работу, уровень жизни большинства населения резко снизился. Поэтому главной задачей организаторов референдума было достижение положительного ответа на его второй вопрос. На первый взгляд, задача казалась невыполнимой. Тем не менее, имея твердую поддержку всего лишь 13% (от числа зарегистрированных избирателей) сторонников, режим, благодаря высокому профессионализму политтехнологов, успешно решил поставленную задачу.

Кампания началась с интервью Б. Ельцина, в котором наряду с выражением уверенности в победе прозвучала мысль о том, что результаты референдума могут быть сфальсифицированы… оппозицией, так как «от этих людей можно ждать всего». Это было не только реализацией лозунга «лучшая защита – нападение», но и страховкой на случай непредвиденного исхода голосования.

А затем в СМИ появились «недоуменные» вопросы «специалистов»: «А зачем вообще нужен второй вопрос? Ведь если Вы доверяете президенту, то и одобряете проводимую им политику». Совершенно справедливое высказывание. Но по закону контрапозиции, оно равносильно и другому: «если Вы не одобряете политику президента, то не доверяете и ему самому». Замена же одного истинного высказывания другим означает в данном случае перенос центра тяжести со второго на первый вопрос.

Именно этим и занимались СМИ весь месяц перед референдумом. Второй же вопрос практически не рассматривался. Да в этом и не было нужды – комбинация «да, да, нет, да» вытекала из положительного ответа на первый вопрос автоматически. Эстрадные же номера представителей «творческой интеллигенции» нужны были для поддержки атмосферы массового психоза, окунувшись в которую часть людей теряла способность к самостоятельному мышлению.

Тем не менее, организаторам кампании было ясно, что получить положительный ответ на «проклятый» второй вопрос без подтасовок невозможно. И еще за месяц до референдума схема фальсификаций была готова. Вступительным аккордом к фальсификациям явилось предложение В. Шумейко голосовать комбинацией ответов «четыре да». Затем с таким же призывом обратился к своим сторонникам и сам Ельцин. На первый взгляд эти призывы выглядели очень глупыми, а на самом деле явились необходимым условием реализации выбранного плана фальсификаций.

Разумеется, никто всерьез и не думал пропагандировать комбинацию «четыре да», ибо результатом такой пропаганды могло стать только повышение числа голосов за досрочные выборы президента и ничего более. Комбинация ответов была всего лишь обозначена, чтобы не было удивления по поводу ее проявления в будущих итогах выборов. А при выбранной схеме подтасовок эта комбинация ответов неизбежно должна была оставить свои следы.

От апрельского референдума в памяти большинства населения РФ осталась только знаменитая комбинация ответов «да, да, нет, да». Но избиратели на референдуме отвечали не только так. Как показали расчеты на основе официальных результатов, общий итог референдума сложился из этой комбинации, а также комбинаций ответов «нет, нет, да, нет», «да, нет, нет, да», «нет, нет, да, да» и «четыре да».

Последняя комбинация ответов, имевшая искусственное происхождение, явилась «изюминкой» всей избирательной кампании. Комбинация ответов «четыре да» проявилась в итоговых протоколах благодаря использованию двух способов фальсификации – «мягкой» и «жесткой коррекции» итогов голосования. Каждый из этих способов имеет свои преимущества и недостатки.

Наиболее эффективен метод «жесткой коррекции», при котором часть бюллетеней заменяется на бюллетени с нужным ответом. Итогами такой коррекции являются не только увеличение собственных результатов, но и снижение результатов противной стороны. К недостаткам метода относится его относительная сложность, требующая некоторого предварительного обучения персонала, которому предстоит использовать этот метод, а также то, что применение его возможно только после окончания голосования. Кроме того, эффективность «жесткой коррекции» падает вместе со снижением естественной поддержки противника, так как при этом уменьшается база для фальсификаций.

«Мягкая коррекция», предусматривающая вброс необходимых бюллетеней, очень удобна для применения. Она может производиться и до, и во время, и после голосования. «Мягкая коррекция» не требует особой подготовки и вполне доступна простым «доброжелателям». Но этот способ фальсификации, по сравнению с «жесткой коррекцией», менее эффективен, так как не очень сильно занижает результаты противника. К тому же при естественной большой явке избирателей масштабы использования этого метода сильно ограничиваются.

Сложность задач, стоявших перед фальсификаторами, усугублялась невозможностью проведения массовых фальсификаций в целом ряде регионов (например, в Башкирии и Мордовии, нынешних лидерах по фальсификациям, подтасовок вообще не было). А «профессиональная гордость» не позволяла фальсификаторам пойти на легко обнаруживаемые подтасовки. И тем не менее, поставленные задачи были блестяще решены.

Ввиду того, что последние два вопроса референдума были юридически малозначимы, для экономии ресурсов «жесткая коррекция» применялась только к первым двум вопросам: бюллетени с ответом «нет» заменялись на бюллетени с ответом «да». В результате такой операции комбинация ответов «нет, нет, да, да» преобразовывалась в комбинацию «четыре да». Объем «жесткой коррекции» в отдельных избирательных округах ограничивался наличием там ответов «нет, нет, да, да». В случае чрезмерно больших масштабов «жесткой коррекции» после полного исчерпания комбинаций ответов «нет, нет, да, да» могла бы пострадать комбинация ответов «нет, нет, да, нет» и появиться нелепая конструкция «да, да, да, нет». Кстати, в небольших количествах такая комбинация ответов обнаружилась в пяти субъектах федерации: Пермской и Свердловской областях, Таймырском, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах. Но это объяснялось, скорее всего, не промахами организаторов кампании, а избытком усердия местных избиркомов.

«Мягкая коррекция» осуществлялась путем вброса комплекта бюллетеней «четыре да». Этот комплект бюллетеней был выбран для фальсификаций вместо более симпатичного «да, да, нет, да» ради удобства – однообразие процедуры сильно сокращает время заполнения бюллетеней. Все-таки не стоит забывать, что в довольно сжатые сроки предстояло подготовить к вбросу около 10 млн. бюллетеней.

Благодаря проведению целого комплекса тщательно разработанных мероприятий поставленные цели были достигнуты. Согласно официальным предварительным данным, за доверие президенту проголосовало 58,0% избирателей, за одобрение его политики – 52,9%, за досрочные выборы президента – 50,5%, за досрочные выборы парламента – 64,1%.

Результаты оказались вроде бы вполне приемлемыми, но не очень «красивыми». Например, больше половины голосовавших потребовали досрочных выборов президента. И хотя для назначения досрочных выборов требовалось не относительное, а абсолютное большинство, сохранение полученных результатов в истории было бы признаком неряшливости фальсификаторов.

Благодаря «тонкой коррекции» с помощью манипуляций недействительными бюллетенями, окончательным итогам референдума был придан более симпатичный вид: за доверие президенту – 58,7%, за одобрение его политики – 53,0%, за досрочные выборы президента – 49,4%, за досрочные выборы парламента – 67,2%.

Каждый уточненный результат красив по-своему. Казалось бы, ну какая разница, 58,0 или 58,7% проголосовало за доверие президенту? А если вспомнить, что на президентских выборах 1991 г. Ельцин получил поддержку 57,3% принявших участие в голосовании избирателей, то 58,7% будут означать «явный рост популярности президента», 53,0% одобряющих социально-экономическую политику Ельцина выглядят эстетичнее 52,9%. Человеческое сознание, безотносительно к правилам округления, обычно отбрасывает последние цифры. В свою очередь, 52% психологически воспринимаются как число, близкое к 50%, а 53% - как большее 50%. Ну, а 49,4% за досрочные выборы президента выглядят явно лучше 50,5%, т.к. означают, что предложение Верховного Совета не получило поддержки не только абсолютного, но даже и относительного большинства избирателей. Самой сильной коррекции (на 3,1%) подвергся результат по четвертому вопросу. При поверхностном взгляде этот факт вызывает недоумение: зачем тратить силы на изменение малозначащего результата с 64,1 до 67,2%? Но если учесть, что две трети от 100% составляют 66,7%, то красота замысла сразу раскроется: хотя предложение о досрочных выборах парламента и не получило поддержки абсолютного большинства избирателей, тем не менее более двух третей проголосовавших высказались за его роспуск.

Казалось бы, все это – мелочи, но именно благодаря таким мелочам и возникает произведение искусства. Настоящий художник остается художником, даже занимаясь таким малопочтенным делом, как фальсификация итогов голосования. Особую прелесть результатам придает то, что получены они были минимальными средствами – в общей сложности было подтасовано менее 8% бюллетеней. Справедливости ради следует отметить высокопрофессиональную работу социологов, без точной информации которых обойтись минимальными подтасовками не удалось бы (разумеется, эта информация в открытой печати не публиковалась).

Перед организаторами кампании стояли задачи не менее сложные, чем в апреле. Накануне апрельского референдума наиболее восприимчивой к массовой пропаганде части избирателей была «впрыснута» очень большая доза идеологического наркотика, благодаря чему эти избиратели послушно проголосовали так, как и требовалось. Для сохранения поддержки этой социальной группы необходима была бы еще большая «доза». Но сделать это не представлялось возможным, т.к. предыдущая «доза» уже была максимальной. Поэтому организаторам приходилось считаться с неизбежным падением поддержки правящего режима и уменьшением избирательской активности. Опасения вызывали также циркулировавшие в оппозиционной среде идеи бойкота выборов. Сложности усугублялись необходимостью одновременного проведения сразу четырех видов голосования: выборы в Госдуму по партийным спискам и одномандатным округам, выборы в Совет Федерации по двухмандатным округам, референдум по Конституции. Это обстоятельство крайне затрудняло использование наиболее простого способа фальсификации – «мягкую коррекцию».

Организаторы кампании понимали, что в сложившихся условиях достижение большого успеха сразу во всех видах голосования практически невозможно. Поэтому они определили для себя главную задачу кампании – одобрение проекта Конституции, решению которой было подчинено все остальное.

Тщательно продуманной явилась последовательность действий режиссеров кампании. Вначале опустили до 25% нижний порог явки на выборы. Тем самым были защищены от бойкота выборы в Госдуму и Совет Федерации. При этом оставался неизвестным порог явки на референдум. Очень не хотелось устанавливать его на уровне 25%. Но в случае неучастия в кампании КПРФ такое решение стало бы вынужденным. Поэтому существовавший запрет на участие КПРФ в выборах был снят. Но если бы, тем не менее, КПРФ призвала к бойкоту, то порог явки на референдум был бы установлен таким же, как и на выборы. И только после того, как КПРФ включилась в предвыборную борьбу, было объявлено, что для проведения референдума необходима явка не менее 50% избирателей. Решив проблему с бойкотом, режиссеры спектакля взялись за обеспечение принятия Конституции. Было очевидно, что без подтасовок решить эту задачу невозможно. Так как «мягкую коррекцию» использовать было затруднительно, то пришлось прибегнуть к «жесткой коррекции», то есть замене бюллетеней с ответом «нет» на бюллетени с ответом «да». Однако скрыть следы такой коррекции казалось невозможным. Современные политтехнологи, наверное, не понимают, зачем вообще нужно скрывать фальсификации. Но в былые времена фальсификациями занимались настоящие профессионалы, которые считали маскировку фальсификаций непременным условием выполнения работы. И решение было найдено совершенно неожиданное.

«Изюминкой» этой кампании стал «неожиданный» для всех (но не для организаторов) успех ЛДПР. Этой партии, а точнее, ее лидеру Жириновскому, был предоставлен в СМИ режим наибольшего благоприятствования. Центризбирком не допустил к выборам блоки Бабурина, Астафьева и Аксючица, имевшие общий с ЛДПР электорат и способные, в случае их участия в выборах, помешать ЛДПР добиться максимального результата.

Жириновский в свойственной ему артистической манере ежедневно убеждал избирателей в своей оппозиции правящему режиму Но в конце избирательной кампании обмолвился о своей поддержке проекта Конституции. Жириновский поддерживал проект Конституции довольно вяло, в противном случае он лишился бы поддержки значительной части своего протестного электората – ведь СМИ прочно связали одобрение проекта Конституции с поддержкой Ельцина. Жириновский всего лишь обозначил свою позицию. Но этого было достаточно для последующего объяснения фальсификации итогов референдума поддержкой проекта Конституции частью электората ЛДПР

Решая основную задачу, организаторы кампании не забывали и о других видах голосования. Ввиду сложности использования здесь массовых фальсификаций, поставленные цели достигались иными способами.

Было очевидно, что на выборах по партийным спискам партия власти – «Выбор России» (ВР) много голосов не наберет. Поэтому для подстраховки в списки были включены еще три «демократические партии»: «Яблоко», Партия российского единства и согласия (ПРЕС), Российское движение демократических реформ (РДДР). Безусловно, эти партии отобрали у ВР какое-то количество голосов, но суммарный результат «демократических партий» все равно оказался значительно выше результата, которого могла бы добиться ВР, выступая в одиночку. А в Думу прошли все, кроме РДДР, «демократические партии».

Для избирателей, освободившихся от действия апрельского наркотика, были созданы четыре аморфные партии-ловушки: «Женщины России» (ЖР), «Будущее России – Новые имена», «Достоинство и милосердие», «Кедр». Главное назначение этих партий – привлечь на выборы разбегающихся сторонников Ельцина и не дать им убежать к оппозиционным партиям. Тем не менее, ЖР даже перевыполнила задание и прошла в Госдуму.

Приемлемый результат в одномандатных округах был достигнут благодаря использованию независимых кандидатов. Они, по крайней мере, отнимали часть голосов у оппозиционных кандидатов, а в случае победы власть чаще всего получала вполне лояльных депутатов. В итоге, несмотря на низкий результат партии власти (15,5%), Госдума оказалась довольно лояльной.

Нерешаемые проблемы могли возникнуть с выборами Совета Федерации. На этих выборах от каждого субъекта федерации избирались по два депутата. Расклад сил в обществе был таков, что правящий режим мог рассчитывать на два мандата только в Москве, Санкт- Петербурге и некоторых национальных округах. В то же время во всех остальных субъектах федерации оппозиции был гарантирован один мандат, а во многих субъектах федерации она могла рассчитывать и на два мандата. При согласованных действиях КПРФ и Аграрной партии оппозиция обеспечила бы себе большинство в Совете Федерации, получив тем самым возможность блокировать законопроекты, исходящие из Госдумы. Но… оппозиция в ряде субъектов федерации просто не выставила кандидатов.

Стоит отметить, что господа режиссеры не отказали себе в удовольствии получить красивый результат. Согласно предварительным итогам, за проект Конституции проголосовали 58,4% избирателей – практически столько же, сколько за доверие президенту на апрельском референдуме (58,7%). Окончательные итоги оказались несколько хуже (кажется, около 55%), но сегодня узнать о них непросто. И в истории остался «красивый» предварительный результат.

Фальсификации на референдуме не превышали 10%. Учитывая, что при проведении других голосований фальсификаций было немного, доля фальсификаций от общего количества бюллетеней не превышала 2,5%. Итак, подтасовав менее 2,5% бюллетеней, авторы кампании приняли Конституцию, получили лояльную Госдуму и обеспечили большинство в Совете Федерации. Это ли не искусство?

В период после парламентских выборов 1993 г. доверие к власти продолжало падать. Наибольшие опасения вызывали президентские выборы. Было ясно, что без фальсификаций даже выход Б. Ельцина во второй тур президентских выборов был бы проблематичным. В этих условиях все действия необходимо было подчинить достижению главной цели – победе Б. Ельцина на президентских выборах.

В парламентских выборах приняли участие 43 партии и объединения. Большое количество искусственных политических образований позволило в дальнейшем объяснить высокий результат Ельцина поддержкой электората этих объединений. Для уменьшения итогового результата КПРФ на выборы пошли три объединения коммунистической ориентации: КПРФ, «Власть – народу», «Коммунисты-Трудовая Россия – за Советский Союз». «Власть – народу» набрало 1,61% голосов. «Трудовая Россия» преодолела 5% рубеж, но в результате «тонкой коррекции» ее результат был снижен до 4,53%. Но в целом выборы прошли без массовых фальсификаций, а если они и случались, то носили местный характер. Победу на выборах с большим отрывом одержала КПРФ – 22,30%, второе место заняла ЛДПР – 11,18%, а новая партия власти – «Наш дом – Россия» (НДР) оказалась с 10,13% на третьем месте.

По сравнению с предыдущими парламентскими выборами явка избирателей резко увеличилась с 54,8% до 64,4%. Во многом именно этим объясняется успех КПРФ.

После победы на парламентских выборах в стане КПРФ царила эйфория. В КПРФ полагали, что отсутствие массовых фальсификаций на парламентских выборах позволяет надеяться, что и на президентских выборах их не будет. Эйфория усилилась, когда в начале 1996 г. социологи объявили, что рейтинг Ельцина равен 6%, а Зюганова – 20%. Время шло, «рейтинг» Ельцина начал стремительно расти и к лету уже перевалил за 50%, а «рейтинг» Зюганова застыл на 20%. Это внушало некоторые опасения. Но после оглашения результатов первого тура выборов в штабе Зюганова вздохнули с облегчением.

В предвыборную гонку включились 10 кандидатов, главными из которых были Зюганов, Ельцин, Явлинский, Лебедь и Жириновский.

Главной задачей фальсификаторов был вывод Ельцина во второй тур и, желательно, с первым местом. Эта задача решалась использованием как «мягкой», так и «жесткой коррекции» итогов голосования. В результате «мягкой коррекции» явка избирателей была искусственно повышена до 69,7%. «Жесткая коррекция» осуществлялась путем передачи Ельцину части голосов Явлинского и Жириновского. Особо следует отметить, что ни в одном регионе бюллетени, поданные за Зюганова, не пострадали, что вдохновило его сторонников. Не тронули и результаты Лебедя, так как этот результат планировалось использовать в дальнейшем. В итоге, по официальным данным, Ельцин набрал 35,3%, Зюганов – 32,0%, Лебедь – 14,5%, Явлинский – 7,3%, Жириновский – 5,7%, остальные кандидаты в сумме – 2,2%.

Накануне второго тура Лебедь призвал своих сторонников голосовать за Ельцина, что позволило использовать во втором туре помимо «мягкой коррекции» «жесткую коррекцию» результатов Зюганова. По официальным данным во втором туре Ельцин собрал 53,8%, Зюганов – 40,3%.

Сегодня общепризнано, что на выборах 1996 г. фактически победил Зюганов. И может создаться впечатление, что подтасовки на выборах были совершенно очевидными. Но такое предположение – прямое оскорбление профессионального достоинства фальсификаторов. На самом деле их работа была, как всегда, филигранной. Нет слов, подтасовок на этот раз было больше, чем прежде, – 15-20%, но кто скажет, что они были излишними? Ведь предстояло привести к победе кандидата, который и во второй тур мог не попасть.

И, конечно, настоящие профессионалы не могли позволить себе оставить явные следы фальсификаций. Сравните официальные итоги первого и второго туров – разве вас что-нибудь в них смущает? Для того, чтобы утверждать о победе Зюганова, необходим тщательный анализ результатов первого тура. И потом, почему до 1999 г. о победе Зюганова никто и ничего не говорил?

Справедливости ради следует отметить, что явные признаки подтасовок в итогах второго тура все-таки присутствуют. В нескольких регионах – Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии, Татарстане, Чечне – по официальным данным Зюганов во втором туре получил меньше голосов, чем в первом. Но эта «демонстративная коррекция» - целиком инициатива региональных властей, и упрекать за нее режиссеров спектакля нет оснований. Непонятно, что означает эта демонстрация: лояльность к власти или напоминание Зюганову о массовых подтасовках?

Этой кампании предшествовала смена партии власти. Вначале предполагалось создание ее на основе специально образованного движения «Отечество – вся Россия» (ОВР). Но внезапно планы поменялись. В СМИ развернулась кампания дискредитации лидеров ОВР, а незадолго до выборов возникла новая партия власти – «Единство» («Медведь»).

Социологические службы оказались в запутанном положении. Получившие ранее заказ от ОВР добросовестно его выполняли и подняли рейтинг ОВР к началу выборов до 25-30%. Исполнители же срочного заказа «Единства» начали ускоренно поднимать рейтинг наспех сколоченной партии. Но из-за нехватки времени сумели поднять его к выборам только до 6-7%.

И такую невзрачную партию, согласно заданию, нужно было не только провести в Думу, но и обеспечить ей результат, сопоставимый с результатом КПРФ. Естественно, в этой ситуации об эстетике не приходилось и думать. Цель была достигнута использованием «жесткой коррекции». Голоса отбирались прежде всего у КПРФ и ЛДПР, но пострадали и малые партии. Ограбили даже бывшую партию власти – НДР. Все это выглядело очень неэстетично. Ранее отъем голосов у «нищих» партий или кандидатов считался дурным тоном.

Для объяснения результата «Единства» на телевидении был разыгран спектакль. Еще до окончания голосования было объявлено, что избирателей ожидает «сюрприз», и назван адрес сайта, на котором после окончания голосования можно будет обнаружить этот самый «сюрприз». Однако, заглянув на сайт, посетители обнаружили не итоги голосования (которых к тому времени и не могло быть, так как подсчет голосов только начался), а результаты экзитполов, которые в дальнейшем чудесным образом совпали с официальными итогами выборов. Конечно, не бог весть какая маскировка, но хоть какая-то. Единственной эстетичной деталью кампании явилось соотношение результатов КПРФ и «Единства». Изрядно потрепанной КПРФ все-таки было оставлено первое место с результатом 24,3%, а «Единство» уступило ей только 1%.

На этих выборах помощь оказывалась не только «Единству», но и в некоторых округах ОВР и СПС (правда, в значительно меньших масштабах). Общий же объем фальсификаций составил около 20%.

К 2000 г. популярность действующего президента Б. Ельцина катастрофически снизилась. А на предстоящих выборах ненавистного Ельцина должен был заменить назначенный им преемником малоизвестный В. Путин. Сложность положения усугублялось заданием избрать Путина президентом уже в первом туре.

Для выполнения задания необходимо было использовать фальсификации в больших, чем когда-либо, масштабах. В президентских выборах приняли участие 11 кандидатов, в том числе Путин, Зюганов, Явлинский и Жириновский.

Для достижения необходимого результата использовалась комбинация двух методов фальсификации. Одним из итогов «мягкой коррекции» стало искусственное повышение явки избирателей на выборы до 68,6%. В ходе «жесткой коррекции» пострадали Зюганов, Жириновский и Явлинский, а итоговый результат Путина составил 52,9%. Общий же объем фальсификаций превысил 30%.

За время, прошедшее с предыдущей избирательной кампании, положение в стране несколько стабилизировалось и уровень протестных настроений снизился. К началу кампании путем слияния «Единства» и ОВР была создана новая партия – «Единая Россия» (ЕР). Несомненным успехом режима стало создание новой партии «Родина». Эта партия легко прошла в Думу самостоятельно, набрав 9% голосов. Но вопреки желаниям создателей, эта партия была воспринята избирателями не как протестная, а как центристская, и отбирала голоса не у КПРФ, а, скорее, у ЕР.

Перед ЕР была поставлена задача набрать примерно столько же голосов, сколько набрали в сумме «Единство» и ОВР на прошлых выборах. Было очевидно, что самостоятельно ЕР этого добиться не сможет. Поэтому была применена «жесткая коррекция» против КПРФ, ЛДПР и Аграрной партии (АП). Причем из-за фальсификаций АП не прошла в Госдуму. Общий объем фальсификаций оказался примерно таким же, как и на прошлых выборах, т.е. около 20%. Одной из особенностей этих выборов стало существенное снижение по сравнению с прошлыми парламентскими выборами явки избирателей – с 61,7 до 54,7%.

Президентские выборы 2004 г. прошли в условиях «полубойкота». Участники предыдущих президентских выборов Зюганов, Жириновский и Явлинский решили не участвовать в выборах. Среди вступивших в борьбу пяти противников Путина какую-то опасность для него мог представлять только Н. Харитонов.

Учитывая низкую явку избирателей на парламентские выборы и вероятный бойкот президентских выборов частью избирателей, следовало ожидать, что требуемых 50% явки на президентских выборах не будет. Поэтому, хотя бы для обеспечения нужной явки, фальсификации были необходимы.

Вместе с тем бойкот выборов частью протестного электората и отсутствие сильных оппонентов позволяли достичь желаемого результата относительно малыми фальсификациями. Однако объем фальсификаций оказался избыточным. При помощи «мягкой коррекции» явка избирателей была доведена до 64,4%. Возможно, использовалась и «жесткая коррекция». В итоге Путин победил с результатом 71,3%, а ближайший преследователь Харитонов набрал только 13,7%.

Простые расчеты показывают, что если бы в результате фальсификаций явка была увеличена только до 55%, то результат Путина снизился бы незаметно – до 66,4%, а результат Харитонова увеличился бы до 16%. Согласитесь, эти результаты выглядели бы эстетичнее, а фальсификации были бы менее заметными.

Этот простой пример показывает не только отсутствие у фальсификаторов эстетического вкуса, но и утрату профессиональных навыков. Наличие фальсификаций подчеркнула «демонстративная коррекция» в ряде регионов.

Эта кампания проводилась по новым правилам. Были отменены нижний порог явки, выборы по одномандатным округам, графа «против всех». Для прохождения в парламент партиям теперь нужно было набирать не 5, а 7%. Все эти изменения были направлены на облегчение работы фальсификаторов, профессионализм которых непрерывно снижался. И чем больше снижался уровень профессионализма, тем проще ставились перед ними задачи.

Новые правила были опробованы на региональных выборах 2007 г. На этих выборах попробовала свои силы новая партия «Справедливая Россия» (СР), созданная слиянием «Родины», Партии пенсионеров и партии «Жизнь». Но уже региональные выборы показали нежизнеспособность новой партии и ее неспособность самостоятельно преодолеть выросший барьер в 7%.

Столкнувшись с необходимостью корректировать результаты голосования в пользу сразу двух партий, политтехнологи решили эту задачу плохо. Зачастую применяемые ими методы фальсификаций выглядели просто убого. Например, в 10 округах региона СР набирала по 1-2%, зато в двух округах по 30-40% и за счет этого преодолевала 7%-й рубеж. А «красивые» результаты, полученные фальсификаторами в некоторых регионах, свидетельствуют только об их неразвитом вкусе. В этих регионах относительный результат СР на региональных выборах в точности совпал с суммарным результатом «Родины», Партии пенсионеров и «Жизни» на парламентских выборах 2003 г. Это из-за непонимания того, что неправдоподобный результат не может быть красивым. На региональных выборах было обнаружено также, что отмена графы «против всех» привела к резкому росту числа недействительных бюллетеней.

По результатам региональных выборов была уточнена тактика на парламентских выборах. Ввиду проявившихся сложностей с фальсификациями сразу в пользу двух партий, решил не делать СР второй по величине парламентской партией, а просто провести ее в Думу. Зато перед ЕР была поставлена задача завоевания конституционного большинства. Большое количество недействительных бюллетеней было решено сократить путем передачи значительной их части в фонд помощи ЕР и СР.

На этих парламентских выборах впервые была использована в массовых масштабах «мягкая коррекция», благодаря чему явка на выборы была доведена до 63,8%. Кроме того, использовалась и «жесткая коррекция» против КПРФ, ЛДПР, АП, СПС и «Яблоко». Непрофессионализм фальсификаторов ярко проявился при обработке недействительных бюллетеней. Если верить официальным данным, отмена графы «против всех» привела не к увеличению числа недействительных бюллетеней, а к их снижению до рекордно низкого за всю историю российских выборов уровня! Что мешало оставить число недействительных бюллетеней на отметке хотя бы 2%? Неужели так смертельно необходим был ЕР этот несчастный 1%?

В итоге ЕР получила 64,3% голосов. А общий объем фальсификаций достиг рекордной величины в 35-40%. При этом «демонстративная коррекция» в отдельных регионах приблизилась к предельно возможному уровню.

В президентских выборах приняли участие всего 4 кандидата: Медведев, Зюганов, Жириновский и Богданов. Картина фальсификаций уныло повторила схему фальсификаций на парламентских выборах. То же сочетание «мягкой» и «жесткой коррекции», та же «демонстративная коррекция», тот же ничтожный процент недействительных бюллетеней.Только несколько изменилось соотношение между двумя методами фальсификаций в пользу «мягкой коррекции». В результате этого явка избирателей была повышена до 69,7%. От «жесткой коррекции» пострадали Зюганов и Жириновский, а Богданова, наверное, не тронули, потому что с него просто нечего было взять.

Перед Медведевым стояли вроде бы более сложные задачи, чем перед Путиным в 2004 г. Бойкота выборов на этот раз не было, Зюганов и Жириновский могли составить достойную конкуренцию, а сам Медведев по сравнению с Путиным в 2004 г. выглядел менее солидно. Тем не менее, Медведеву нарисовали 70,3%, почти столько же, сколько набрал Путин в 2004 г. (71,3%). Хотя бы для какого-то правдоподобия стоило снизить результат Медведева процентов на десять. Но разве непрофессионалы до этого могли додуматься?

Наш экскурс в историю выборного процесса в РФ ясно показывает непрерывную, начиная с 1999 г., деградацию искусства фальсификаций. Сегодня фальсификации итогов голосования – уже не искусство, а ремесленничество.

Как же это произошло и куда девались настоящие мастера? В былые времена перед фальсификаторами ставилась цель в самом общем виде. А для достижения этой цели им предоставлялась возможность в полной мере проявить свои творческие способности. Конкретный же результат определялся фактическими итогами голосования и выбранными способами фальсификации. А сейчас итоги выборов задаются заранее. И они не зависят ни от голосования, ни от мастерства фальсификаторов.

По-видимому, все началось в 1999 г. Жестко поставленная задача обеспечить большим числом голосов невзрачное «Единство» не оставила фальсификаторам свободы для творческой фантазии и заставила их использовать самые примитивные схемы. А в дальнейшем стало еще хуже.

Упрощение методов фальсификации выборов привело к деградации смежных областей деятельности: политологии, социологии, пропаганды. Например, раньше от социологов требовались точные данные (получаемые в закрытых опросах) о социальных настроениях в обществе. На основании этих данных политтехнологи разрабатывали сценарий избирательной кампании, фальсификаторы – необходимые схемы, а пропагандисты в соответствии со сценарием воздействовали на определенные социальные группы.

А сейчас все упростилось до предела. Точность социологических опросов никого уже не интересует. От социологов требуется только огласить указанные им цифры. Лишенные работы политтехнологи, теперь, в основном, имитируют бурную деятельность. Лишена смысла и агитация за какие-либо партии, ибо результаты голосования известны заранее. Более того, лишнее появление на телеэкране, например, Грызлова или Исаева только уменьшает популярность ЕР и вызывает необходимость дополнительного увеличения объемов фальсификаций. Какое уж тут творчество?

Судя по всему, на предстоящих выборах,* по сравнению с предыдущими, объем подтасовок не уменьшится. Лидеры ЕР уже заявили, что собираются получить в Думе квалифицированное большинство, а Путин, у которого, по словам Медведева, рейтинг выше, чем у него, должен, наверное, получить 75-80% (в 2008 г. Медведев получил около 70%).

Возможно, на парламентских выборах будут несколько изменены схемы фальсификаций. На региональных выборах в Калининградской области и Дагестане отрабатывалась схема в пользу не двух, как обычно, а трех партий: ЕР, СР и ….«Патриотов России». Причем в Дагестане помогали при этом еще и четвертой партии – «Правому делу». Эта партия хотя и не прошла в дагестанский парламент, но, благодаря подтасовкам, набрала больше 5% голосов.

Выглядит все это очень тоскливо. Политтехнологи попали в ловушку: постоянно растущие объемы фальсификаций требуют упрощения схем их использования, а упрощение задач приводит к падению профессионализма их исполнителей. Снижение профессионального уровня исполнителей вызывает необходимость дальнейшего упрощения задач и т.д. В конце концов задачи упростятся настолько, что в услугах политтехнологов нужда отпадет.

Заколдованный круг может быть разорван очень простым и вместе с тем оригинальным решением: лучшая фальсификация – отсутствие фальсификаций! Попробуем рассуждать логически.

Из-за непрерывно растущих объемов фальсификаций к настоящему времени и в стране, и в мире сложилось стойкое убеждение в том, что итоги всех последних выборов в РФ сфальсифицированы, а действующая власть – нелегитимна. И с каждым годом это убеждение укрепляется. Рано или поздно придется ему противопоставить доказательства отсутствия фальсификаций на выборах. И чем раньше, тем лучше.

Дополнительную сложность проблеме придает невозможность ее решения полумерами. Например, уменьшением объема фальсификаций. В условиях ограниченных возможностей, предоставляемых современным избирательным законодательством (которое изменялось как раз для облегчения фальсификаций), малоквалифицированным специалистам просто не хватит профессионализма, чтобы замаскировать даже уменьшенные в несколько раз объемы подтасовок.

Самое лучшее решение – в удобный момент отказаться от фальсификаций. А сейчас для этого как раз и наступил подходящий момент.

Попробуем вспомнить основные принципы политтехнологов середины 90-х годов. Прежде всего определялась главная цель избирательной кампании и этой цели подчинялись все другие задачи. Фальсификации использовались только в том случае, если без них цель не достигалась.

Безусловно, главная цель нынешней избирательной кампании – избрание Путина президентом. А для этого фальсификации не нужны. Нет сомнений, что Путин без фальсификаций легко пройдет во второй тур. А во втором туре Путин должен будет победить или Зюганова, или Жириновского.

Только не стоит отказываться от публичных дебатов. В свое время такой отказ Ельцина, Медведева и даже Путина в 2000 г. был вполне оправдан, так как их участие в дебатах привело бы только к необходимости увеличения объема подтасовок.

Но сейчас совершенно иная ситуация. Путин в глазах избирателей выглядит уже самостоятельным и опытным политиком.

Главным же пунктом предвыборной агитации должны стать «честные выборы». Это не только привлечет дополнительных сторонников, но и окажется неожиданностью для конкурентов.

«Честные выборы» станут сильным аргументом на президентских выборах, если этот аргумент будет подкреплен отсутствием фальсификаций на парламентских выборах. Конечно, без них ЕР не получит в Думе не только квалифицированного, но скорее всего, даже простого большинства. Ну и что? Хотя бы 20% ЕР самостоятельно сможет набрать? В 1993 и 1995 гг. партии власти набирали 15,5% и 10,1%. Как-нибудь это помешало проведению «реформ»?

По всей вероятности, отказываться от фальсификаций на парламентских выборах политтехнологи уже не решатся. Остается только отменить их результаты и назначить повторные выборы. Это будет прекрасный пропагандистский ход! Ну а президентские выборы, извините, придется проводить честно.

Надо сказать, что какими бы ни были мотивы организаторов, честные выборы объективно полезны всему обществу и стали бы очень красивым и эффектным финалом почти двадцатилетнего этапа фальсификаций на выборах в РФ.

А. Каменщик

*Статья была подготовлена до выборов в Госдуму (Прим. ред.)