Из всех пошлых, юрких и раздражающих слов есть одно самое захватанное. Ухаживать. Это слово напоминает визитку, выставленную в витрине магазина готового платья, — с бумажным цветком в петлице и красным платком, торчащим из кармашка. Когда при мне говорят, что кто-то за кем-то ухаживает, мне всегда представляется молодая девушка с маленьким лбом и вздернутым носом, а около нее молодой человек с потухшим взглядом и очень большой коробкой липких конфет в дрожащих от волнения руках. Во рту становится кисло от этой ассоциации.

Я несколько раз разлагал на составные элементы тот процесс, который вкладывается в слово: ухаживать. Результаты получались самые обидные.

Высший вид ухаживания за женщиной, конечно, являло средневековое рыцарство.

Если посмотреть на средневекового рыцаря не с точки зрения красивых перьев на шлеме и блестящих лат — это была, по справедливости, очень жалкая фигура.

Неграмотный человек, меняющий белье два раза в году, с исшрамленным от турниров лицом, садился на лошадь и ехал искать подвигов.

С точки зрения современной морали подвиги эти были весьма сомнительного свойства. Если рыцарь защищал бедняка, то трое богатых от этой защиты наверняка уже лежали с вспоротыми животами. Если он сбивал спесь с хвастуна, дело кончалось не только поверженным в прах самолюбием, а еще и длительным дожиганьем недвижимого имущества поверженного.

Распространяя так на своем пути справедливость, граничащую с бешеной паникой местного населения, рыцарь натыкался на красивую женщину, которая, без предварительного согласия, и делалась дамой его сердца.

Рыцарь слезал с лошади, садился под окном замка и начинал терпеливо дожидаться благосклонности. Очень часто бывало, что рыцарь садился еще не под то окно и ужасно удивлялся, почему это из заветного окна выглядывает только рыжая борода старшего псаря и доносится только одна крепкая ругань, произносимая хриплым пропитым голосом.

Поняв свою ошибку, рыцарь переходил на другую сторону и снова выжидал.

В замке учащались семейные скандалы. Дама сердца категорически отказывалась выходить даже в сад, мотивируя свое поведение кратко и резко:

— Там этот идиот под окном дожидается. Выйдешь — приставать начнет.

— Это славный рыцарь, Гризельда, — укоризненно качал головой владелец замка. — Это сам Гидо де Бриссаньяк ди Формоза дю Кито. Он покорил волшебника Пупса.

— И прекрасно. Пусть у него под окном и сидит.

— Он ждет твоей любви, Гризельда.

— А если их десять человек под окнами рассядутся? Я никого не приглашала.

— Все же приличие требует, чтобы ты подарила ему знак внимания. Он знатного рода. — Я ему подарю! — угрожающе шипела Гризельда.

Три ночи подряд из окна Гризельды лилось и сыпалось на рыцаря все, что только нехорошего могли внести в комнату две прислужницы. Рыцарь фыркал, протирал глаза, проклинал неудачную любовь, но терпел.

Наконец, выведенная из терпения его покорностью, Гризельда бросала ему сверху самую подержанную розу, которая по внешнему виду напоминала современную половую тряпку. Рыцарь благоговейно целовал лепестки и складывал цветок за пазуху, где уже около двух месяцев покоились: кусок недоеденного сыра, баночка с лошадиной мазью и сухая баранья кость, взятая в качестве талисмана против дурной погоды в пути.

С этого момента рыцарь считал себя приглашенным в дом и вбегал туда по винтовой лестнице. Около четырех дней он отъедался и врал о своих подвигах. Потом начинал приставать к даме сердца. Желая от него отвязаться, та давала ему самые необычайные и затяжные поручения, которые рыцарь немедленно же уезжал исполнять под честное слово.

— Я вчера во сне видела, будто на большой дороге, около двух дубов, — цинично выдумывала Гризельда, — стоит торговый человек и хвалится, что у него есть розовый камень величиной с ноздрю коровы. А у самого вместо носа хобот. Пойди найди этого человека, убей его, возьми у него камень, привяжи этот камень к зубу самой старой волчицы и принеси мне. Тогда выйду за тебя замуж. Рыцарь безропотно снимался с места и уезжал.

Большую дорогу с двумя дубами найти было легко, но торговый человек с описанной Гризельдой наружностью совершенно не появлялся на этом месте несмотря на всю готовность рыцаря к этой встрече. Если проходил мимо торговый человек, это было совершенно нормальное существо, к которому было неудобно привязываться; если проходил человек, у которого по внешнему виду мог оказаться камень, так это был или палач из соседнего города, или королевский парикмахер.

Тогда рыцарь решал, что, очевидно, Гризельда немного перепутала в точной передаче сна, и бросался на первого же попавшегося прохожего.

— Стой, торговый человек!

— Какой же я торговый? — удивлялся остановленный. — Я лекарь.

— Врешь.

— Уверяю вас, господин рыцарь, У меня даже бумага с собой есть такая.

— Плевать на твою бумагу. Отдавай розовый камень.

— Какой камень?

— Который величиной с коровью ноздрю.

— У меня, право же, нет...

— Ах, у тебя нет... Вот оно что... А где у тебя хобот вместо носа?..

— Я же бедный человек. Ничего у меня нет. Даже хобота, — робко оправдывался он.

— Значит, по-твоему, Гризельда, дама моего сердца, красивейшая из всех дам, врет? Ты вот как...

Труп лекаря оставался в придорожной канаве, а рыцарь ехал дальше разыскивать камень. Находил он его у седьмого, отправленного походя на тот свет, купца. Правда, это был не розовый, а зеленый камень и величиной значительно уступал искомому идеалу, но это была уже синица в руках, и рыцарь, довольный успехом, начинал искать остальные мелочи, вроде зуба старейшей волчицы. На эти хлопоты уходило еще около года, и, по прошествии двух с половиной лет, он появлялся радостный и торжествующий под тем же самым окном.

Дама сердца давала новое мелкое поручение — поймать карлика, поющего соловьем, в соседнем лесу или утопить колдуна, который семь лет тому назад утопил курицу в домашнем пиве. Рыцарь исчезал снова, лишал жизни еще нескольких ни в чем не повинных людей и снова появлялся в замке.

Взбешенная его тупым упрямством дама сердца соглашалась на брак, который не всегда оказывался несчастным.

Так было положено начало тому унизительному процессу, который входит в объем пошлейшего современного слова: ухаживать.

Весь ужас средневековой тупости лег в основу и современного ухаживанья.

Человек, который встретил женщину, понравившуюся ему сразу, и пользующийся взаимностью, никогда не ухаживает. Элемент рыцарства в отношениях между двумя любящими и еще не связанными браком исчезает с первого же момента прочности отношений.

Влюбленных всегда можно сразу узнать по тем придиркам, которыми они осыпают друг друга по поводу опозданий, взглядов на посторонних людей, несогласия в туалете и просто только для того, чтобы отвести глаза окружающим.

Нежное, кроткое существо с голубыми глазами и пепельными волосами шепотом готово пытать милого человека по поводу вчерашнего отдельно проведенного вечера. Другое существо, даже к извозчичьей лошади готовое обращаться на «вы», может кричать на любимую женщину только из-за того, что она улыбнулась в то время, когда какой-то человек в котелке проходил мимо...

Это не ухаживанье. Ухаживанье — другое.

В скромной семье, где есть недавно кончившая гимназию дочь Сонечка, появляется незнакомый человек, к которому все начинают относиться с легким оттенком пренебрежения. Незнакомый человек сразу, с момента своего появления, совмещает в себе исключительные достоинства домашнего животного, посыльного, наемного провожатого и передвижного магазина сладостей и цветов.

Он где-то познакомился с Сонечкой, попросил разрешения заехать и, как рыцарь под окном, начинает терпеливо ждать.

Им пользуются решительно все. Он играет в шахматы с отцом семейства и, из опасения поссориться, старается объявить самому себе мат чужой пешкой. После игры выслушивает долгий рассказ матери семейства о том, какие хорошие были люди в старину и какая скверная молодежь стала теперь. После этого, решив две геометрические задачи младшему братишке Сонечки, он может приступить к своим коренным обязанностям: принять заказ на два билета в театр на четверг, на приглашение своего товарища, курчавого виолончелиста, который очень симпатичен, и получить распоряжение о необходимости при встречах с отдающей распоряжение не выказывать особенной радости, бросающейся всем в глаза.

После этого трудовой день ухаживающего кончается.

Жизнь его становится утомительной. В день своего посещения любимой девушки он должен выйти из дома не позже семи часов вечера, чтобы застать открытой кондитерскую. Если он обещался прийти в девять, значит — эти два промежуточные часа он должен проходить по мокрой улице, оберегая нечеловеческими усилиями коробку в розовой кружевной бумаге от дождя, снега или других атмосферических явлений. Хуже, если у него в руках окажется букет цветов. Тогда ему нельзя сесть в трамвай без опасности для букета, который легко может оказаться удобным сиденьем для совершенно незнакомого пассажира; извозчики предъявляют обычно каждому человеку с букетом бешеные денежные ультиматумы...

Иногда, это бывает часто, ухаживающий везет свою даму в театр... Я лично не брал на свои плечи такую непосильную задачу, но даже со стороны видел и чувствовал всю безысходную тяготу такого предприятия. За дамой нужно заехать и ждать в гостиной с куском какого-то старого журнала в руках пока она оденется.

Часы в это время услужливо доказывают, что, по теории вероятностей и по газетному объявлению, первый акт уже в полном разгаре. Дама одета. Ее, как чемодан с хрупкими вещами, нужно осторожно усадить на извозчика и призвать все свои диалектические способности для того, чтобы убедить тупое существо на козлах ехать быстрее. Все время в театре надо держать номерок от вешалки, чтобы он не затерялся: даму, особенно за которой ухаживаешь, нельзя успокоить обещанием, что чье-нибудь верхнее платье да останется...

В первом антракте дама хочет пить. Подведенная к буфету, заявляет, что она расхотела. Во втором антракте она хочет есть. Для третьего у нее всегда находится еще какое-нибудь желание, во имя которого ее спутник должен бегать по всем коридорам, фойе, разыскивать из-за носового платка платье на вешалке и желчно проклинать первого бездельника, выдумавшего такую мышеловку для приличных людей, как театр.

Если к этому еще прибавить необходимость снова одеть даму, усадить ее в извозчичью пролетку, самому сесть туда же, говорить по дороге о своем одиночестве и нежно любящей душе; привезя, ждать, пока откроет сонный швейцар, и торговаться о сроке следующей встречи — развлечения ухаживающего человека встанут перед вашим умственным взором в надлежащей окраске. (Должен отметить следующее странное явление. Когда женщина, даже очень интересная, идет в театр с человеком, который за ней и не думает ухаживать, она совершенно не страдает ни жаждой, ни голодом, приезжает к самому началу спектакля, терпеливо дожидается пальто с вешалки и одна совершенно спокойно уезжает на извозчике домой.) В таких тупых муках ухаживающий живет около двух или трех лет. Любимая девушка за это время увлекается самыми неподходящими людьми, периодами избегает открыто смотреть ему в глаза, ошибочно называет его Сашей вместо Петра Николаевича, посылает его за мелкими покупками и по рассеянности несколько раз собирается дать ему на чай... И только по истечении этого срока, вспомнив о том, что в следующий день рождения ей исполнится уже двадцать шесть лет, соглашается на свадьбу.

С точки зрения производительной затраты труда это еще очень хороший конец. Значительно хуже, когда к исходу третьего года ухаживающий получает пригласительный билет на свадьбу любимой с одним общим знакомым, с упоминанием на карточке, что необходимо быть в сюртуке или во фраке.

За эти два года несчастный мог окончить археологический институт или изобрести самодвижущееся пресс-папье; как должно быть обидно такому человеку сознавать, что все его труды пропали даром...

Есть еще люди, которые ухаживают по инерции, в силу заложенного в их натуру тяготения к рабству.

Обремененные многочисленными связями, искушенные во всех формах взаимности, они все же не могут пропустить случая увязаться за хозяйкой красивой прически, красиво прищуренных глаз или особо отделанных ногтей.

Они ухаживают вяло. Ничего не ждут, ничего не требуют, и если их опросить сердечно о целях их совместного пребывания с женщиной, которая заведомо их не любит, не ценит и отчасти даже тяготится, каждый из них ответил бы лениво и неуверенно.

— А я почем знаю?

Это — рецидивисты, об исправлении которых нечего и думать.

И самое обидное во всем этом, что явно торжествующей стороной во всех этих случаях является только женщина. Меня, например, никогда не возмущает женщина, около которой семь или восемь людей самых разнообразных возрастов и физических недостатков, готовых к услугам. Наоборот, во мне просыпается только острая зависть к ней.

Я сам никогда этого не испытал, но, должно быть, это очень хорошо, когда приходят откуда-то со стороны чужие люди и каждый старается сделать что-нибудь приятное. В ресторане, когда хорошо служит только один расторопный человек, и то чувствуешь себя очень сносно.

Больше ничего по этому поводу сказать не имею.

Аркадий БУХОВ, 1918

1. Если дым стелется по земле - вернитесь и выключите утюг, если поднимается столбом - можете уже не возвращаться.

2. Если чешется левая рука - к деньгам, если нос - к выпивке, если и то, и другое - к выпивке на халяву

3. У кошек есть примета: если дорогу перебежит негр...

4. Если муж дарит цветы без причины - значит, причина все-таки есть.

5. Если у женщины на руке кольцо, значит, она скорее всего замужем. Если бусы, то это ничего не значит. Если кольцо и бусы - она замужем, но это ничего не значит.

6. Шуруп, забитый молотком, держится крепче, чем гвоздь, закрученный отвёрткой.

7. Хочешь почувствовать себя звездой - сядь на ёлку!

8. Пришел - спасибо, ушел - большое спасибо...

9. Жизнь человеку даётся один раз и в основном случайно...

10. По факту исчезновения мужа возбуждено... два соседа.

11. Лучше c Петровым на Майорке, чем с майором на Петровке.

12. Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь. Помни, ковчег был построен любителем. Профессионалы построили «Титаник».

13. Если вы смотрите телевизор, вы, должно быть, заметили, что хорошие парни побеждают плохих всегда, кроме девятичасовых новостей.

14. Граждане! Летайте самолетами Аэрофлота! Спешите! Их осталось совсем немного.

15. Если вы думаете, что никотин не влияет на голос женщины, попробуйте стряхнуть пепел на ковер.

16. Когда женщина говорит, что ей нечего надеть, - это значит, что закончилось все новое. Когда мужчина говорит, что ему нечего надеть, - это значит, что закончилось все чистое.

17. Хорошая штука лежачий полицейский - и скорость регулирует, и переехать приятно.

18. Русские называют дорогой то место, где собираются проехать.

19. Если вам долго не звонят родственники или друзья, значит, у них все хорошо.

20. Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!

21. Вам помочь или не мешать?

22. Часто, глядя утром на женщину, с ужасом понимаешь, что в том, что ты ее вчера соблазнил, была не твоя, а ее заслуга.

23. Когда в семье только одна жена, она вырастает эгоисткой.

24. Существует три причины неявки: забыл, запил или забил.

25. Если хотите рассмешить бога - расскажите ему о своих планах.

26. Не так страшен русский танк, как его пьяный экипаж.

27. Как ни крутись - а ж...па сзади.

28. И волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память.

29. Если у тебя прекрасная жена, офигительная любовница, крутая тачка, нет проблем с властями и налоговыми службами, а когда ты выходишь на улицу, всегда светит солнце и прохожие тебе улыбаются, - скажи НЕТ наркотикам!

30. Комары гораздо гуманнее некоторых женщин, уж если комар пьет твою кровь, он, по крайней мере, перестает жужжать.

31. Существует три способа сделать что-нибудь: сделать самому, нанять кого-нибудь, запретить своим детям делать это.

32. Жизнь, конечно, не удалась, а в остальном все нормально.

33. Сделать женщину счастливой нетрудно, трудно самому при этом остаться счастливым.

34. Если ты споришь с идиотом, вероятно, то же самое делает и он.

35. Правильно брошенный муж обязательно вернется, как бумеранг.

36. Я бесконечно уважаю чудовищный выбор моего народа.

37. Когда мало времени, тут уже не до дружбы - только любовь.

38. Лень простого русского человека - это не грех, а совершенно необходимое средство нейтрализации кипучей активности руководящих им дураков.

39. Смех без причины - признак того, что вы или идиот, или хорошенькая девушка.

40. Извините, что я говорю, когда вы перебиваете.

41. Лотерея - наиболее точный способ учета количества оптимистов.

42. Настоящая женщина должна спилить дерево, разрушить дом и вырастить дочь.

43. Больной пошел на поправку. Но не дошел.

44. Пришлите четыре крышечки от унитаза и вы получите бесплатный рулончик туалетной бумаги!

45. Глупые женятся, а умные выходят замуж.

46. Американские университеты - это место, где российские евреи преподают математику китайцам.

47. Жизнь уходит так быстро, как будто ей с нами неинтересно...

48. Рассол - напиток завтрашнего дня.

49. Лень - это подсознательная мудрость.

50. Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты (Ф. Раневская).

51. В жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить.

52. О женах: Есть только миг между прошлой и будущей. Именно он называется жизнь.

53. Воспитанный мужчина не сделает замечания женщине, плохо несущей шпалу.

54. Мало знать себе цену - надо еще пользоваться спросом.

55. Берегите родину - отдыхайте за границей.

56. Она приехала в Сибирь и испортила там ему всю каторгу.

57. Женщины, как дети, любят говорить “нет”. Мужчины, как дети, принимают это всерьез.

58. Высшая степень смущения - два взгляда, встретившиеся в замочной скважине.

Надежда ИВАЩЕНКО

Как-то буднично и серо начался этот замечательный день для городка. Утро, пропахшее дешёвым парфюмом и молодой рассадой местного рынка, плавно перевалило за обеденный перерыв и ухнулось в вечерние огородные хлопоты. И словно нашкодивший мартовский кот промелькнуло событие, о котором и не ведал “лекторат” Кукуевки. Много потеряли кукувчата. Бесплатно получить такой заряд веселия, которым никогда не обеспечат ни “аншлаговцы”, ни русские бабки в юбках из бабушкиных сундуков, которые никак не скроют мужскую кривизну ног.

- Об чем речь?- спросила бестолочь базарной площади. Потом подумав, закончила: А она нам нада?

Конечно, еще не поголовная бестолковость наблюдается, потому местный правдолюбитель разжевывает, чтобы долетело:

- Глава администрации Клочков будет ответ держать перед районной думой. Новость поперхнулась и умчалась восвояси, не причинив никому вреда. Только две партийнообязанные старушки поджали губки и зло стрельнули глазками. На том и состоялось оповещение. Сомненья прочь, и горемыка правдивой клубнички продолжил путь к познанию.

Жители второго этажа администрации потели своей обычной жизнью. Суетились из кабинета в кабинет, шелестели бумажки, цокали не копытами, каблучками. Средний начальник, Ершова, искала старшего, Солонкину, заглядывая в кабинеты, Последняя занималась тем же в обратной последовательности. Тут же в коридоре толклись и мешались посторонние. Оказалось, в кабинете главы района торги налаживаются. Потому и суета организаторов полезного и нужного для администрации дела. Чтобы ловчее следующие земли сбагрить с глаз долой.

- А где же Клочков со товарищи - дремучесть всегда полезна, и ежели её чаще выказывать, тебя пожалеют как убогого и правильно адресок кликнут.

- Они в районной думе ответ держат. У председателя, - шепотом, чуть скромничая, ответ засветился и сник.

На первом этаже нужный кабинет. Тесно, самого хозяина нет, бюллетенить начал. То ли энурез открылся, то ли еще каким заболеванием сподобился, неясно, но, видно, несерьёзная болячка. Потому как главврач Рыбалкина ровно дышит за углом разлапистого стола. В этот момент ей не до гиппократовских штучек. Подобно школьнику начального образования, она с восторгом смотрит чуть в сторону. Рот приоткрыт, глаза не мигая уставились в одну точку. Точкой светился Владимир Павлович. Тот, который и должен ответ править.

Господин Газетов - известный отрицатель кремлевской власти, а посему и сподобился занять место депутата. У него прочные позиции в середине стола, и он с грамотным выражением лица перекладывает бумаги, которые перед носом пылятся. Дальше так же народные депутаты дело ладят: елозят по табуретам, нетерпение выказывают. Просют начинать отчёт. Во главе стола председательствующий суетится. Пахомов Александр Борисович. Чувствуется, не в своей тарелке. Руки мелкой дрожью выдают волнение. Тут же рядом и виновник торжества. Клочков Владимир Павлович. У него все схвачено, и трястись нечему. Верхние конечности бодро, без суеты перекладывают бумаги, в карман спрятаться не хочут.

За спиной Клочкова Красюков Денис. Правая и верная ручка. Чуть в сторонке, для рассредочения правильного мнения, томится Куликова. Мадам, которая с закрытыми глазами ответит на любую блажь несогласных с позицией босса. Они так же присутствуют за столом. Одним словом, народу всякого натолкалось. А тут и сабантуй начался.

Пахомов встал и простенько предложил:

- Давайте не будем повторяться! Отчет каждый читал, знает. Потому Клочкову нет смысла его пересказывать. Время дорого и не будем тратить его по пустякам. Примем его как факт и сразу - к следующему вопросу. Может, у кого какие предложения по документу?- Задал вопрос и стушевался, наблюдая за реакцией Владимира Павловича. Тот бровки чуть сдвинул к переносице. От этого движения и главврач, Рыбалкина, слегка сползла со стула. Благо рядом коллега, Лутцева Юлия, наверное, нашатырём умеет пользоваться, спасла положение. Клочков вскочил:

- Я не боюсь вопросов. Валяйте.

А чего бояться, ежели сзади подпирает Красюков. Который не только умеет текст читать по написанному, но и сам строит предложения на любой вкус, добавляя современную лексику. Дружит он со стагнацией. Да и модернизация с глобализацией по зубам. А уж с самопряхой – не разлей вода.

Вопрос прилетел из уст Курышевой:

- Отчёт прекрасен, слов нет. Только скажи нам, Владимир Павлович, как всё же обстоит дело с инвестициями?

Глава вздохнул с облегчением, рот открыл:

- В 10 году, конечно, прожили хуже, чем в девятом. Но думаю, будем жить лучше, чем в следующем. Это связано с тем, что область нам недодала много миллионов, которые обещала. Засуха сыграла большую роль, и пока мы в плачевном положении.

Подчинённые согласно кивали головами, Красюков сперва занервничал. Понял Денис, не с той оперы Клочков ответ начал вылавливать.

Но, как правильно подчеркивает товарищ Газетов, в районе нет единства мнений, и вот уже главу неожиданно перебил приглашенный депутат областной думы Якунин.

- Владимир Павлович, тебя спросили об инвестициях! При чем тут дотационные деньги? Ты хоть знаешь, чем отличаются эти понятия?

Клочков, наверное, смутно понимает отличие, но ответ для страховки начал из далека:

- Я об этом и говорю. Область....

- Владимир Павлович. Инвестиции это те деньги, которые хочет вложить в район кто-то, но не бюджет области, - словно учитель, начал пояснять областной депутат. - Я приду к тебе и в обоюдном согласии построим финскую баню. Вот это и будут инвестиции. А судя по отчетам, их у тебя нет. Значит, с районом пришлые денежные мешки работать не хотят. Как ты это объяснишь?

- Власть тут не при чем, ежели кто не хочет работать в районе. - Почувствовал свою значимость, поспешил на помощь Красюков:

- Я много лет работал в сельском хозяйстве и дело имел только с собственниками. По опыту знаю, власть меня не касается.

- Э-э, не скажи! - Якунин попытался вставить словечко, но тут на правах депутата поднялся Киричек.

- Мы собрались не для того, чтобы выслушивать гостей. Нам любо обсудить доклад Клочкова, который все читали и...

- Знаем и одобряем, - перебил Газетов. - Кому что непонятно, пожалуйста, в письменной форме вопрос, и Владимир Павлович потом ответит.

Когда наступит потом, не уточняется и наваливается новый:

- Владимир Павлович говорит о том, что с предприятиями всё в ажуре? - неймётся Татьяне Валентиновне.- СХТ полностью приказало долго жить. Десятки рабочих рук на улице. Сокращение в больнице.

- Сельхозтехника реорганизуется, - от наглости Курышевой вспотел Клочков и ринулся в бой. - Чехов нашел дорогу к реорганизации, и идёт переоснащение. Котельную отдали бесплатно.

- Я могу подтвердить. Газетов не зря является всерайонной пробкой по любому вопросу. - Я регулярно посещаю предприятие. Там конструктивно освобождают цеха от старого оборудования. Работа кипит и...

- Для того чтобы модернизировать производство, сделать его рентабельным, нужно время и реконструкция, - наступил на речь Газетова Красюков и под согласное кивание Клочкова выдал модные по телеящику словечки.

Не только щи хлебаем лаптями, но и в курсе плывём. Для полного счастья внедрилась Куликова:

- А вы, Татьяна Валентиновна, говорите глупости!

- Я, да глупость! - возмутилась Татьяна. Мне просто не очень нравится отчет, который сплошь наполнен живительной влагой! Конкретики нет.

- А какая конкретика? - голос подал Филимонов. Старейший сподвижник Клочкова и бессменный его зам. - Район развивается динамично и ничем от других районов области не отличается.

- Все дело в том, – поднялся еще депутат, - в районе сильная оппозиция, которая постоянно ищет огрехи в работе администрации и мешает конвульсивной...

- Товарищи, - наконец словечко вставил председательствующий. - Депутат спросила об инвестициях. А мы ушли куда то в сторону, я правильно говорю? - голова повернулась в нужную сторону. - Ответ был получен?- поворот на противоположную сторону стола.

- Я ответа не получила, - фордыбачится Татьяна.- Я прочитала весь отчёт и повторяю: там много воды.

- Как это много воды? - в бой ринулась Люда Куликова.- А сколько праздников провели. Бабушку поздравляли со столетним юбилеем!

- А глава района в этом торжестве с какого боку? - правдолюбец решил пикнуть.- Крестным является для именинницы?

- Давайте не будем собрание превращать в балаган! - нравоучительно изрек председатель.

- А сейчас что? Деловой конструктивизм?

- Хватит уводить собрание в сторону! Давайте по существу!

- А по существу можно. Тогда, Владимир Павлович, скажи, пожалуйста, как отразилась засуха на зарплатах твоего аппарата?

- Считаю, это вопрос нетактичен. - В бой ринулась Люся. Она всегда старалась играть роль Матросова, закрывая дорогого Клочкова. Благо, позволяли размеры груди и всего остального.

- Правильно говорит товарищ, - согласно закивал головой Газетов. - Тут вот не только посторонние от оппозиции, но и гости из Волгограда стараются опорочить район. А они нам указ? Нет! Мы избраны народом и нам решать, что хорошо, а что плохо! Не нравится наша позиция, терпи, ежели в гостях.

- Правильно, - заголосили в комнате.

- Давай голосуй за принятие доклада как правильного документа.

- Там и так всё понятно!

- Район развивается не хуже других.

- Засуха и недовольные элементы делают своё черное дело в области развития!

Долго еще перемывали косточки тем, кто, мягко говоря, не соглашался с командой Клочкова. Всё же розовый текст доклада приняли почти единогласно. Курышова так-таки и не свернула с пути оппортунизма, как сказал бы товарищ Газетов.

Но доклад будет опубликован в замечательной районной газетке, и читатель хоть на бумаге полюбуется районными достижениями и со смирением примет правдолюба за идиота, которому не дано понять всю слаженность работы команды Клочкова. Потому, в отличие от редактора газеты Куруниной, и юродствует на завалинке. А она большой специалист в клочковедении.

О. КРУГ