Опубликованный в №21 от 24 мая газеты «Своими Именами» поединок Олега Гусева и Геннадия Готорпова «Должны ли историки быть точными?» - поединок поразительный по своему накалу, резкости высказываний, многотемности и, оттого, бестолковости. Обсуждать все поднятые в нём вопросы – это надо конференцию проводить, а как её проводить, если она не созрела? Потому-то, внимательно вчитываясь в написанное противниками, я скромно, но упорно искал суть. Помните - остров – на острове дуб, на дубе сундук, в сундуке заяц?..

И нашёл.

«Так же, как и «иго», Путь «из варяг в греки» был искусственно вписан в историю древней Руси вышеупомянутыми немцами-«академиками» с единственной целью - исторически унизить и оскорбить русский народ. Дескать, русские, общаясь на этом «Пути» с цивилизованными западноевропейцами, именно от них получили первые навыки культуры и образованности».

Так пишет О. Гусев. Видно, что для него исторические факты есть события, которые необходимо восстановить, проанализировать, потом сделать выводы, соотнести их с современностью и на основе их заглянуть в будущее. Но не вообще, а с позиции гордости за русский народ и его славную историю.

«Мне, по правде сказать, глубоко безразличны и пороги, и Путь «из варяг в греки». Не было его - так и не было, невелика потеря. Но я, как ученый, восстаю против ИДИОТИЗМА.

А тут мы имеем, по крайней мере, один такой случай ИДИОТИЗМА в доказательствах. Со школьной скамьи всем в СССР было известно (не знаю, как в Канберре), что Путь «из варяг в греки» (если был) состоял из речных путей и ВОЛОКОВ. Волоки - дорога из сложенных в полотно бревен, по которой суда перетягивают на непроходимых водным маршрутом участках. Есть подробные описания технологии строительства и функционирования волоков. И если посмотреть на карту, то видно: «из варяг в греки» не попасть по Днепру - ни с порогами, ни без порогов. Волоки - сухопутная часть водной трассы - неотъемлемая, необходимая часть пути «из варяг в греки».

Так пишет Г. Готорпов. Видно, что для него важно «прижучить» оппонента в доказательстве конкретного явления.

Понятно, что учёный диспут так вести нельзя – тут нет никакого взаимного обогащения мнениями друг друга, нет развития. Но зато можно победить. Если б это было заседание учёного совета института и надо было топить конкурента в борьбе за должность с большим окладом, то это понятно – учёные, вернее, научные деятели, сделают это, не моргнув глазом (и не ищите в этом глазу совесть). Здесь-то зачем?

Везде и всегда мифический Путь из варяг в греки заявлялся как водно-волоковый путь. А водно-волоковый путь (ВВП) вообще - это значит, что часть пути путешественники проходят на плавсредствах по реке, а часть – по суше, перемещаясь из реки одного бассейна в реку другого бассейна.

Но от явления до представления о нём – огромная дистанция. Дело в том, что представления людей опираются на исходные знания, умения, навыки (в школе так и говорят – ЗУН). А этот ЗУН у разных специалистов разный. Вот, предположим, что историк в учебнике прочёл о греческих триерах (судах с тремя рядами вёсел) или даже о пентерах (с пятью рядами) и авторитетно объясняет инженеру достижения древних. А тот веселится, показывает на историка пальцем и с лёта утверждает, что такого просто не может быть – триер не может быть, а уж пентер-то!.. Историк будет сначала упираться, а потом начнёт хамить (Это ещё у NN написано! Ты что кончал-то? Ты читал наш сборник? И пр.). Инженер напомнит ему о законах механики, моментах сил и школьном учебнике Пёрышкина, поинтересуется – какова длина весла третьего яруса на триере, сколько на него надо гребцов и с какой скоростью будет бегать за веслом крайний? Предложит посчитать, приняв рост гребца, положим, за метр шестьдесят… Да не будет историк ничего считать! Для него, историка, написанное в авторитетной книге и есть историческая правда.

Историки сильны в поиске информации в архивах, музеях и иных её хранилищах. Эти находки и последующие сопоставления и есть результат исторических разысканий, имеющий, в первую очередь, отчётно-финансовый характер (плановая тема, грант). Оттого досконально понять то, что они нашли, историки порой и не пытаются. Они просто пишут, например, «перетащили суда», «перетащили волоком», «далее через волок». Волок в понимании историков – это что-то вроде моста.

С этим приходится считаться. Да-да, надо понимать, что наука и научная деятельность – разные вещи. Наука – один из способов познания, а научная деятельность, перефразируя Ф. Энгельса, - форма существования белковых тел. Разница – существенная, и свой выбор делает каждый.

Наука, хотя и не кормит, да зато интереснее, т.к. она обещает и дарит открытия на пути познания. Ну а как идти по пути познания в данном случае? Надо, с одной стороны, опереться на свою позицию и тягу к обобщениям, которая неминуемо выведет на стратегический уровень понимания происходящего вокруг (условно – путь О. Гу-сева). А с другой стороны, – на доказательную базу интереснейшего явления (условно – путь Г. Готорпова).

Так как единичное богаче общего, то давайте и начнём с единичного – «идиотизма в доказательствах» относительно волоков.

Вот картина художника К.М. Громова. Она помещена в Сенежском краеведческом музее и показывает посетителям – вот, мол, именно так и функционировали волоки: самоходные ладьи (килевые, заметьте, суда) ползли по бревенчатым настилам, направляемые группами путешественников. Из этого пытливый посетитель музея может сделать чёткий вывод: волок – это мощёная брёвнами дорога от одной реки до другой через междуречье. Это и есть то представление, которое человек выносит из школы с безусловной уверенностью в его истинности. Правда, откровенный бревенчатый настил художник добавил, творчески копируя картину Н. Рериха «Волокут волоком» (1915) - там у Рериха настил какой-то невыразительный. Но зато изобразил сильную загадку – ладьи идут по настилу, проложенному по поверхности канала, заполненного водой. Это явно картина жанра «фэнтези», но выдаётся за реконструкцию, а посетитель музея смотрит, верит и, может статься, упрекает других за то, что те – не верят.

Есть ли в литературе реальные, может быть, даже подробные описания технологии пользования волоками? Кое-что есть. Вот любопытное описание «Самарской кругосветки» оставил В. Адоратский в 1924 г. В 1890 г. группа из восьми товарищей в течение 4 дней прошла любимым самарцами маршрутом: от Самары на лодке по Волге вниз до с. Переволоки, через междуречье Волги и Усы в Усу, по р. Усе вниз до впадения её в Волгу, по Волге в Самару. Одним из товарищей был В.И. Ульянов, иначе Адоратский вряд ли взялся бы за перо. Описание волока в Переволоках подробно, и мы узнаём, что: переволоцкие крестьяне оказывали услуги регулярно, плата за перевозку составляла 1,5-2,0 руб. с лодки, более версты лодка поднималась, потом спускалась к Усе около версты, движение осуществлялось в одну сторону, к Усе. Скорее всего, лодку перевозили на телеге, хотя однозначно такого вывода из описания сделать нельзя – Адоратскому были интересны другие подробности. Значит, волок - это специальные люди, транспортное средство, оплата по договорённости, маршрут: всё готово к обслуживанию господ проезжающих.

Специально в 1980-е годы вела исследования водно-волоковых путей Русского Севера (Славенского, Кенского, Емецкого и др.) Онежско-Сухонская экспедиция Инсти-тута Археологии АН СССР. Это - пути освоения русскими Севера, и в этом смысле экспедиция получила хорошие результаты. А о функционировании волоков сделала следующие выводы: «Итак, северный волок XI-XIII вв. – это сухопутная тележная дорога в лесу и гнездо связанных с ней поселений. Дорога протяжённостью от 2 до 12 км проложена по сухим, возвышенным участкам водораздела, но так, чтобы на трассе не было крутых подъёмов. Число поселений вблизи волока могло колебаться от 1-2 до 10-12». В этих поселениях (расположенных на водоразделах, где крестьянину селиться незачем, – воды нет) жили, оказывается, люди, задачей которых и было обслуживание волоковой дороги: замостить болотистые места гатями, предоставить лошадей. Посёлки существовали не сами по себе, а как часть системы коммуникаций, которая связывала Ростов, Суздаль и Новгород с Поморьем. Движение по коммуникациям осуществлялось преимущественно в сторону севера – шла колонизация русскими Поморья.

Есть кое-где, чаще в краеведческой литературе, сообщения о том, что где-то тут или там волок, мол, существовал. Подробности обычно не сообщаются, потому что их неоткуда взять: в исторических документах они не указаны, археологические находки ничего о технологии волока не говорят, а выводы археологов крайне осторожны.

Но уже из двух приведённых примеров появляются сами собой вопросы. Каковы были цели, с которыми создавались ВВП на Руси? На каких направлениях? Где – центр? Кем содержались? Как? Кто организовывал эти системы, кто создавал поселения на них? Где находили людей для этого? Что это были за люди?

Посмотрим на карту Русской равнины и хотя бы приблизительно представим себе обстановку XI–XVI вв., как мы её представляем по школьным учебникам. Центральное положение у Верхневолжья. Ярославль, Кострома, Ростов. Набирает силу Москва. Север – леса, реки, Белое море, малоосвоенное пространство – направление «туда». Восток – леса, реки, Урал, Сибирь – тоже «туда». Юг – Волга, Дон, степь, Чёрное море, Каспийское море. Древние культурные центры Средней Азии и, главное, столица мира, Царьград. «Туда и обратно». Запад – Европа, культура, ремёсла – направление движения «обратно», т.е. из Европы к нам. Так мы привыкли.

А известный историк средневековья М.Н. Тихомиров, подводя итоги обширным исследованиям, выделяет в средневековой России XII–XV вв. три направления торговли с соседними странами: средиземноморское (Москва), западноевропейское (Новгород Великий, Псков, Смоленск) и восточное, вниз по Волге (Тверь, Нижний Новгород). При этом западноевропейское и восточное направления волоков не предусматривают.

Но он же приводит любопытные сведения, например, о том, что торговля Смоленска с Европой была затруднена безлюдьем дороги в Европу (как же тогда Европа могла нести нам культуру через безлюдье?), а от Сарая Берке на Волге до Ургенча существовал путь, преодолеваемый на арбах за 40 дней (о связях говорить можно, о привнесении культуры – вряд ли).

Считается, что западноевропейский путь действовал в обе стороны, т.е.: Новгород–

Ладога–Нева-Финский залив–Балтика и обратно, невзирая на пороги на Волхове и движение против течения вообще (если это так, то Новгород – часть Европы, и при чём здесь Русь?).

Если и можно серьёзно рассмотреть что-то из этих направлений, то только на юг.

И средиземноморское направление объясняется безусловно. Дело в том, что, в отличие от других, здесь имеется ясное историческое свидетельство – рассказ Игнатия Смоль-янина о путешествии митрополита Пимена в Царьград в 1389 г. Это путешествие Пимена было третьим по счёту. Из второго он вернулся летом 1388 года. Причиной путешествий была борьба Пимена с Киприаном за право стать митрополитом всея Руси. Решался вопрос в Константинополе Римским императором и Константинопольским патриархом.

13 апреля на трёх стругах и одном насаде (суда плоскодонные) Пимен вышел из Москвы, 17-го был в Коломне (это апрель, высокая вода, быстрое течение), 25 – в Переяславле Рязанском (ныне Рязань). Здесь его встретил сам великий князь Олег Иванович Рязанский, оказал почести и дал в сопровождение до Дона дружину. Суда поставили на колёса, лошадьми доставили на Дон и спустили на воду в устье р. Кочур 29 апреля. Далее – сплав по Дону до Азова. 19 мая – Великая Лука (там, где Дон, текущий на юго-восток, огибая Донскую гряду, поворачивает на юго-запад), 26 мая – Азов. Азов – золотоордынский город, но владели им генуэзцы, которые и «обслуживали» парусными судами маршрут Азов – Константи-нополь. На генуэзском судне Пимен и прибыл в Царьград.

Так как мы ведём речь о волоках, то, исходя из описания путешествия Пимена, вопросов о них сразу возникает два. Вопрос первый – является ли путь от Переяславля Рязанского до Дона волоком? Ответ – да, является. Суда доставлены из реки одного бассейна в реку другого бассейна. Вопрос второй – все ли суда, приходившие от Москвы к Переяславлю Рязанскому, перевозились таким образом? Ответ – нет. Пимен слишком крупная фигура, оттого ему и такая честь от Олега Ивановича. Другие ходили иначе.

А как?

Купцы не задерживались возле Переяс-лавля Рязанского, а плыли вниз по Оке до Старой Рязани (той, разорённой Батыем). Здесь справа в Оку впадает р. Проня, вот туда они и направляли свои струги и насады. Далее маршрут шёл вверх по Проне до впадения в неё р. Пранова (ныне – Ранова).

Отсюда начинаются варианты.

1. По Проне до верховьев и далее волоком в Дон (там, где впоследствии Пётр I построил Ивановский канал для соединения бассейнов Оки и Дона);

2. По Ранове до Ряжска и отсюда:

2.1. Вверх по р. Хупте до с. Якимец (ныне – п. Александро-Невский), от него Рясский волок на Слободской (позже г. Раненбург, ныне – г. Чаплыгин) - в р. Становая Ряса, по ней до р. Воронеж, далее – в Дон;

2.2 .Вверх по Ранове до впадения р. Сухая Кобельша, по ней вверх и от её верховьев – в р. Рясаили прямо в р. Становая Ряса, далее – как в 2.1.

2.3. Вверх по Ранове до впадения р. Мокрая Полотебня, по ней до Мирославщины (ныне п. Милославское), оттуда волоком в Дон, в район устья р. Кочур.

2.4. Вверх по Ранове, а от верховьев – волок в р. Кочур, а по ней в Дон. (Этот путь считал оптимальным отец П.П. Семёнова-Тян-Шанского, местный помещик П.Н. Семёнов, и предлагал план соединения бассейнов р. Оки и р. Дона каналом Ранова – Кочур, включавшим и дополнительные гидротехнические сооружения).

3. Вверх по Ранове до впадения слева р. Вёрда. По ней до верховьев, а оттуда волок в р. Мокрая Табола, по ней – в Дон.

Использовались и другие варианты – дело в том, что климат в описанной лесостепной зоне, хотя и умеренно-континентальный в целом, но разнообразный по годам. Менялись водность рек и характер русла, появлялись и исчезали препятствия. Иной могла стать и безопасность плавания. Это значит, что варианты использовались год от года разные, т.к. путешественники считали затраты и живо представляли – как выгоднее, как легче, т.е. шли по пути наименьшего сопротивления. Потому-то и некорректно рассматривать ВВП как линию, а корректно – как направление: всегда возможны варианты.

Как преодолевали малые реки против течения? Например, завозом. На лёгкой лодке завозился вперёд якорь и бросался на дно, а экипаж вручную подтягивал к нему судно. Можно и на шестах, но не грузовые суда. Проще, конечно, бечевой: по берегу идут лошади и тянут судно. (Чтобы лучше это представить, надо посмотреть на картину И.Е. Репина «Бурлаки», только заменить бурлаков лошадьми, т.к. в давние времена лишних людей на Руси не было.)

Хорошо, добрались непосредственно до волока. Что дальше? Давайте рассмотрим в качестве примера вариант 2.3. В верховьях Мокрой Полотебни справа к ней подходит долина безымянной речки с довольно широким днищем (там и находится историческая часть п. Милославское – Мирославщина). Вместе с днищем Мокрой Полотебни оно составляет рабочую площадку размером примерно 100 х 100 м. Вот на этой площадке и происходил перенос грузов с судов на телеги, здесь ставили на колёса струги и насады. Затем запрягали в них лошадей и поднимали вверх, на междуречье, на высоту метров 8-10: по пандусу (он сохранился), наискось проложенному по левому борту долины безымянной речки. Далее – приятная, ровная дорога с минимальными продольными уклонами, по чернозёму (в инженерно-геологической классификации это суглинок твёрдый) до впадения р. Кочур в Дон. Сейчас лошадь с телегой шагом проезжает это расстояние много если за день.

Есть по дороге и одно увлажнённое место – верховье р. Рановы. Здесь расположена дер. Рано-Верхи, но ни бревенчатых настилов, ни памяти о них нет. Сохранилась легенда о том, как по этому пути проезжала некая царица, и карета с ней увязла как раз где-то в низине. Немедленно собрались рановерховские мужики и на руках вынесли карету на сухое место. За это все они были пожалованы дворянством, и долгое время вторым названием этой деревни было - Дворяне.

Долина Кочура в его устье широкая, днище плоское, площадка для погрузочно-разгрузочных работ хорошая. Чтобы представление чётче соответствовало действительности, сообщу, что скорость течения Дона здесь существенная и в июле, в межень, а в апреле-мае, в полую воду, естественно, выше, поэтому спускать лодки сразу на Дон нельзя, а то унесёт течением, но в устье Кочура – можно.

Волок пройден, путешественники вновь идут по реке, сплавом, т.е. вниз по течению, теперь уже Дона, до самого его устья.

У любого ВВП цель номер один – это торговые и иные связи. При этом, убедительно говоря о движении «туда», историки как-то робко говорят о пути «обратно». А так как сейчас большая часть университетских и академических историков учится плаванию в спортивных бассейнах, а не в реках, то течения в реке они не представляют. Оттого, видимо, и возникает у пытливого ума «бассейновое» представление об обратном пути, аналогичном пути «туда», т.е. по реке - на географической карте якобы всё видно, что тут думать? И приходится читать про то, как купцы возвращались, плывя вверх по Днепру, по Дону…

Путешественники отправлялись в плавание вниз по Дону, лодки везли товар, товар этот был объёмным и включал в себя доски, из которых были построены лодки. Никому и в голову не приходило возвращаться, плывя вверх по Дону, ведь это, по меньшей мере, глупо – купец не спортсмен. Возвращались на лошадях, которых дёшево покупали на юге - группами, обозами. Так, например, возвращаясь из Индии, шёл из Кафы (Феодосии) Афанасий Никитин (умер, не дойдя до Смоленска).

Игнатий Смольянин об обратном своём пути не говорит, но упоминает о том, как возвращался на Русь утверждённый патриархом митрополит Киприан. Корабль, на котором он плыл, попал в жестокую бурю, а после неё приплыл в Белгород (Днестровский). Оттуда Киприан пошёл (не пешком, а на лошадях) хорошо известным сухим путём на Киев. Возможно, и Пимен ранее возвращался так же – в Киеве переправа через Днепр, и далее – дорога на Москву.

Таких дорог много, но одна из них, именуемая просто, Сакма, проходит как раз через Милославское (Мирославщину).

А подходила она с юга к р. Кочур, пересекала реку и поднималась вверх по узкому здесь междуречью Рановы и Кочура и шла на Рано-Верхи, на Мирославщину, частично совпадая с волоком. Спускалась к Мокрой Полотебне по пандусу, пересекала реку, поднималась вверх и далее шла на Скопин. Фрагменты Сакмы хорошо сохранились, причём не только потому, что по ней проезжали телеги, а потому, что она проходила там, где единственно и могла проходить дорога по междуречью, имеющему ширину (между вершинами оврагов) сотни метров. Представить это трудно – такого рода «узости» обычно относят к горным местностям. Однако и на равнине существует немало мест, однозначно предопределяющих транспортную проницаемость территории.

Где брали лошадей и сопровождение? По-видимому, в Мирославщине – место это занимает в округе центральное положение. А кроме того, в летнее время разворачивались в ключевых местах ВВП посты-сторожи.

Ну а почему же местные жители занимались этим делом, т.е. почему они несли эту службу? Только ли они? Кому подчинялись, как назывались? Как общались с другими служивыми? Кто они? Откуда появились?

Любой вопрос истории средневековой Руси упирается в татар. Как правило, татары – чужие, некультурные, захватчики, разрушители и разорители и т.п. Одновременно все знают, что татары – это организованные, связанные железной дисциплиной воины, умелые, свирепые, решительные, смелые. Ну, хотя бы представляют это из романов А. Доде о Тартарене из Тараскона. Их герой, трусливый, но хвастливый провинциал, взял себе имя Татарин, чтобы стать смелым.

Татары получались в результате воспитания и обучения задиристых, смелых, дерзких мальчишек, которых время о времени набирали в селениях разных народов, в том числе, русского, на территории Русской равнины. Татары служили, время от времени участвовали в карательных походах и междоусобицах русских князей, сражались.

Представим себе, что татарин погиб в бою. Его по-человечески похоронят. А если его покалечили? Согласно американским блок-бастерам и отечественным сериалам такого соратника надо добить (чтоб не мучился, чтоб не выдал – кинематографисты большие выдумщики). Воинский начальник так не поступит, потому что в следующую минуту убьют его и выберут нового – чтобы решил вопрос. Вопрос решался просто – неработоспособных инвалидов отправляли в монастыри. Историк С.М. Соловьёв отмечал, что в средневековой Руси монастыри, оказывается, были неодинаковы, существовали и такие, которые организовывала власть, содержала, и в которых монахи настоящими подвижниками не являлись. Напомню – крестились ранее в сознательном возрасте, значит, те бойкие ребята, которых отбирали в татары, оставались некрещёными, став уже и взрослыми. Их, покалеченных, перед помещением в монастырь крестили, но не требовали подвижничества, а обеспечивали сносное существование.Что бы ни говорили историки, а на Руси монастыри строили постоянно, и во время «монголо-татарского ига» тоже. И много. И вклады в них делали большие не только от благочестия.

Ну а когда состарился татарин, за 30 ему, не очень-то он и ловок стал – куда его? Да и молодёжь созрела – все бойцы один к одному. Сейчас в таких случаях происходит демобилизация, а тогда? А тогда это называлось «выйти из Орды на Русь». Выходили, крестились, женились, служили и давали начало русским дворянским родам. В Рязанское княжество выходили: мурза Батур (Мефодий) – Петровы-Соловово, Шай (Иоанн) – Измайловы, Кичи-Бей (Василий) – Коробьины, Кичи-Бей (Селиван) – Селивановы, Таптык (Даниил) – Таптыковы... Самый знаменитый выходец, знатный татарский мурза Салахмир Мирославич (судя по имени и отчеству – русский, княжеского происхождения), вышел со своей ордой (т.е. войском, дружиной – ср. орда, рота, рада, орден и пр.) в 1371 году в Рязанское княжество, крестился Иваном и женился на сестре Олега Ивановича Рязанского Анастасии. Получил вотчины и дал начало русским родам: Апраксиным, Верде-ревским, Ханыковым и др. В старости ушёл в Солотчинский монастырь, где под именем схимника Иосифа умер. Был близок с Олегом Ивановичем, тот с ним советовался по важным делам. Название Мирославщина имеет к нему прямое отношение.

С ними выходили и рядовые татары – вот они-то и составили тот круг служилых людей, которые занимались организацией и контролем движения по Окско-Донским ВВП. Чтобы жить на земле, надо иметь семью. Семья держится на женщине – надо жениться. За поганого, т.е. некрещёного, татарина никто свою дочь или сестру не отдаст – надо креститься. Крестился – получил к прозвищу христианское имя. (Вот вышел в Рязанское княжество брат Солохмира Мирославича, Еду-хан – татарское прозвище Сильнохитр – женился и начал на Руси род дворян Хитрово.)

По мнению здешнего уроженца, Вен.П. Семёнова-Тян-Шанского, именно эти крещёные татары, начавшие служить рязанскому князю Олегу Ивановичу, и получили впервые наименование казак. Впоследствии именно отсюда, благодаря ВВП, это имя и распространилось – сначала на Дон, а потом и более широко. Напомню – так же, как и татарин, казак – это не национальность, а образ жизни. Напомню, нынешние татары имеют к ордынским татарам такое же отношение, как и русские, а предками, например, казанских татар, являются болгары.

(В принципе, понимание такого положения вещей, куда как более сложного, нежели нынешние исторические схемы, появляется уже начиная со знакомства с литературой для школьников. Только не надо бояться делать выводы. Вот Лев Успенский в книге «Ты и твоё имя» приводит любопытный пример. Живший во времена царской России в Прибалтике русский дворянин Баранов, чтобы не теряться в ряду немецких баронов, так же, как и они, прибавил к своей фамилии приставку фон и стал фон Баранов. Это действие он мотивировал тем, что род его не менее знатен, чем у немецких баронов, что он является потомком вышедшего из орды мурзы, и все это должны видеть, в том числе и бароны. Прозвище у мурзы было Баран, а имя - Ждан. Ждан – русское языческое имя, означает ребёнка, которого ждали. Из этого примера видно, что татарский мурза Ждан по прозвищу Баран был, как сейчас говорят, этническим русским.)

Вот эти рязанские казаки и состояли на общерусской службе в Рязанском княжестве. Они и следили за ВВП через Окско-Донское междуречье, контролировали состояние рек и выбирали варианты движения по воде, и помогали путешественникам, и содержали лошадей, и оповещали о состоянии пути и т.п.

Вот что такое волок.

Что касается немцев–«академиков» и их идеи о том, что «первые навыки культуры и образованности» русские (тут, видимо, под словом «русские» надо понимать всех жителей Русской равнины) получили от Европы, то идея эта имеет очевидный торгово-политический характер. Т.е. – поставить себя выше, убедить другого в том, что он ниже, а потом взять с него побольше, да что-нибудь существенное, а взамен дать поменьше, да что-нибудь несущественное. Как писал поэт А. Вознесенский: «Посылаем Терпсихору – получаем пепси-колу». А в ответ на недоумение отечески спросить: «Но ты же согласился?». Это такой простенький приём установления выгодных тому, кто выше, отношений.

Немцы в России отмечаются и при Иване Грозном, но тогда они были слуги при русской власти. А со времён Петра I они сами стали властью. Но это XVIII век. А вот высказанная до немцев-«академиков» в XVI в. идея старца Филофея - «Москва есть третий Рим - истинности религии и унаследованной от Рима государственности. Разве немцы-«академики» об этом не знали? Знали. Но ведь им как-то надо было обосновывать новое, послепетровское положение вещей? Вот они и «обосновали».

А ведь центр не назначается – он возникает, собирается, строится, готовится – долго, мучительно, порой кроваво там, где это предопределено географической средой и историческим развитием. Центр обязательно связывается воедино: поселениями и транспортными путями, обусловленными географическими свойствами территории. На Русской равнине обязательно должен был возникнуть самостоятельный цивилизационный центр. Этот центр предопределённо связан с югом. Юг – это Рим, Константинополь. Рим – это центр мира, это государственность, это культура - это Царьград. Поэтому не надо закрывать глаза на очевидное: Россия изначально формировалась как наследница Рима, как держава, единство России определилось на Русской равнине с помощью татар и Орды в целом («Без татарщины не было бы России», - такой вывод давно сделал известный геополитик П.Н. Савицкий), рост России, её неуклонное и громадное расширение однозначно связывается с продолжением татар – казаками.

Подтверждений тому много, волоки - в том числе.

В.И. ЕВДОКИМОВ

В России бешеными темпами идёт строительство капитализма с помощью воровства. Лозунгом дня объявлена модернизация всего сущего чохом. А из всех щелей выпирает серая глупость.

Летом прошлого года из телеящика вправляли в сознание зрителей новейшие методы воспитания детей. Феноменальное зрелище. Гламурная суперняня, спонтанно читающая библейские тексты, и восторженно - ликующая юная мама перед сном моют малыша спецмылом с различными уникальными присадками. Из яркого тюбика выдавливается гель и втирается через нежную кожу соответствующий транквилизатор. К концу процедуры омовения улыбка на личике ребёнка блекнет, выцветает, замещаясь сонной одурью, вялостью, зеванием. После такого нарководного кайфования взрослых мальчик спит без кошмарных сновидений россиянской бытовухи.

Телекартинка через кривое стекло экрана фонит порняночным мещанским духом, разжигая флюиды зависти роскошью интерьера детской комнаты.

Выключив домашний болванизатор, вспомнил недавний рассказ, услышанный на местном базаре. Такое повествование желательно озвучивать в предбаннике роддома…

Уволенный из академии за нетактичное поведение – пьянство - бывший «учёный» ДВО РАН устал от нянчания родной внучки. И на собственной кухне из подручных материалов изобрёл автоматическую соску. При этом отдельные уникальные детали в эскизах послал в РОСНАНО в чубайсовскую патентную комиссию…

Глобальная задача – цель конструкции – освободить ленивую сноху от повседневных материнских забот. Соска – первый сигнальный экземпляр – находится пока в процессе доводки, доделывания, но уже введена в эксплуатацию. Сейчас она тяжеловата для новорождённой. Пользоваться ею можно по-поросячьи – лёжа на животе или на боку. В компьютерную программу-начинку изобретения заложена суточная норма поведения грудничка. Правила сочинил и продал пользователю модный городской педиатр, врач–спекулянт. В них по минутам расписано графически, что и в каком количестве потреблять из заливаемых в ёмкость смесей колониального детского питания, забугорного… типа «НАН», «Фруто-няня», «NЕСТОGEN», «HИТРИЛОН», главным компонентом которых является пищевая добавка, стимулирующая привыкание к ним молодого организма. Озабоченной веянием моды мамаше остаётся менять памперсы и присматривать за позой ребёнка, перенося громоздкое сооружение на другую сторону кроватки. Кормление начинается с побудки петушиным пением, потом скрипят тележные колёса, шевелятся деревянные заборы, каркают вороны и воркуют голуби. Заканчивается мычанием коровы и собачьим лаем… Деревня.

Игрушка названа с претензией на оригинальность – «Сука» (соска универсальная, кормящая, автоматическая). Направление изобретателем угадано точно: соска будет востребована буржуйствующим сообществом. Электронная «Сука» сводит общение с родителями до минимума. Она воспитает кибер-робота.

Но оказалось, она опоздала. Частично нечто подобное уже есть и уже внедрено в производство в 2006 году… Рекламный ролик гласит: «Соска-пустышка «Здравушка» способна разгонять стада атакующих микробов. Стоит 1300 руб. с цепочкой-ошейником»…

Деревенская курица, высиживающая своё потомство, иногда встаёт из гнезда и клювом, лапами поворачивает яички, при этом громко старательно квохчет - разговаривает с ними. Поэтому выведенные таким образом цыплята намного умнее, проворнее, жизнеустойчивее инкубаторных неумех…

Воспитание человека – очень непростой общественно-значимый труд и выполнять его надлежит с особенным тщанием.

«Сука» еще не запантетована, но в поток модернизации вписалась. В больших городах мы наблюдаем хаотичное блуждание сукиных детей с баночками пива. Растет поколение созерцателей-туристов. Из-под речитатива религиозных текстов не поднимется новый Лев Толстой или Михаил Шолохов… или хотя бы плотоядно американствующий Евтушенко Евгений. Из-под «Суки» может подняться общественный глухарь, зоологический индивидуалист, уродец…

В.А. ДРОЗДОВ

Фронт – слово со многими значениями. Но более всего это слово применимо на войне. Фронт, объявленный В. Путиным 6-7 мая сего года, непонятен: во-первых - по названию приводит в смущение; во-вторых – против кого? Врагов вроде нет! А цель – и ежу понятна. Опять обмануть народ, который уже полностью разочаровался в «Единой России».

Ёж – это народ, который стал обрастать иголками и понимать – кто есть кто. Вот и решили побрить ежа, чтобы он стал мягким, как кролик, и малость поманить его морковкой. Но всё-таки ежик остаётся ёжиком, ему и мышкой полакомиться хочется. Но посмотрите на тех не от народа нашего, которых В. Путин собрал в Огарёво и где был создан координационный Совет. Что здесь можно сказать – только одно: гусь свинье не товарищ! С кем я должен объединяться? С Володиным – подпольным миллионером, Шохиным – ставленником крупного бизнеса, со Шмаковым – на словах за трудящихся, а на самом деле… С генералами, продавшими всё – и честь, и долг. Как хорошо сказал писатель Даниил Гранин, побывавший членом Президентского Совета при Борисе Ельцине: «Я понял, что у власти нет ни одного человека, который бы болел за интересы России!». Я полностью с ним согласен. Так почему я должен объединяться с ними? Для того, чтобы они с моей помощью победив на выборах, опять сели мне на хребет всей своей коррупционной машиной? Опять парадокс, как с Армией – бедные защищают богатых, в кризис – помогают тем, кто вызвал этот кризис, а здесь хотят надеть мне хомут на шею моими же руками.

Хитрый ход, но умные люди раскусят его и не дадут обмануть себя. В настоящий момент может быть только два фронта – один фронт богатых жуликов, другой – обманутого бедного народа. Третьего пока не дано. Это подтверждает вся реальная обстановка в России – подачки уже никого не удовлетворяют. У них денег «куры не клюют», а нам на хлеб не хватает. Какой тут единый фронт?!

Вадим КУЛИНЧЕНКО, военный пенсионер, участник боевых действий