29 мая на своём сайте я опубликовал тексты экспертиз по своему делу. И очень благодарен комментаторам за ряд ценных мыслей по этому поводу.

Разумеется, подлость экспертов мне тоже не понравилась, и я подал следователю заявление о привлечении экспертов к уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. Доказал заведомую ложность заключений экспертов следующим.

«Следственным отделом по Басманному району расследуется уголовное дело №690412, возбужденное 29.03.2011г. по ч.1 ст.282 УК РФ.

27.05.2011 г. я, Мухин Ю.И., был признан подозреваемым по настоящему делу, мне была вручена копия постановления о возбуждении уголовного дела, а также я ознакомился с Постановлением о назначении по делу комплексной психолого-лингвистической экспертизы и с Заключением комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы №794 от 11 мая 2011 года.

Выводы данного Заключения полностью противоречат выводам Заключения специалиста-психолингвиста профессора Борисовой Е.Г., выполненного по запросу защиты и приобщенного к материалам данного дела.

После изучения Заключения комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы №794 от 11 мая 2011 года, заявитель приходит к выводу, что эксперт Шамшин И.В. не мог добросовестно заблуждаться и выполнил заведомо ложное заключение.

Так, эксперт Шамшин И.В., будучи надлежащим образом предупреждён об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, заведомо зная, что он (Шамшин И.В.) не является специалистом в области психологии, проводит комплексную психолого-лингвистическую судебную экспертизу, грубо нарушив требования ч.2 ст.195, ч.5 ст.199 УПК РФ и статью 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности» №73-ФЗ от 31 мая 2001 года».

Закон в этих статьях требует от эксперта отказаться от экспертизы, если она выходит за пределы его знаний: «Эксперт обязан: …составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить данное сообщение в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта».

«Также И.В. Шамшин, являясь специалистом-филологом, обладая специальными познаниями в области филологии, заведомо зная, что комплексная экспертиза должна производиться несколькими экспертами разных специальностей, проводит указанную экспертизу единолично, чем грубо нарушает требования ст. 201 УПК РФ».

Статья 201 УПК РФ: «1. Судебная экспертиза, в производстве которой участвуют эксперты разных специальностей, является комплексной.

2. В заключении экспертов, участвующих в производстве комплексной судебной экспертизы, указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвовавший в производстве комплексной судебной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несёт за неё ответственность».

«Кроме того, Шамшин И.В. в нарушение п.9 ч.1 ст.204 УПК РФ не указал в экспертизе содержание и результаты исследований с указанием применённых методик, т.е. фактически скрыл исследовательскую часть заключения, приведя лишь ни на чём не основанные выводы, без всяких ссылок на научно обоснованные приёмы и методы исследований и их результаты.

При этом неверность выводов экспертизы Шамшина доказывается циничной лживостью примеров, которыми он выводы подтверждает. Он делает вывод о том, что в исследованном им материале имеется «оскорбление (унижение) людей или отдельной личности по национальному признаку (русских, евреев)» и подтверждает это примерами из текста исследуемого материала: «...а наши доморощенные придурки в переводчиках и редакторах... не способны перевести никакую западную озвучку», «…монах нагло брешет...».

Но ни редакторы с переводчиками, ни монахи не являются национальностью, чего филолог не мог не понимать.

Остальные приведенные им примеры являются заведомо неверной оценкой фактов:«В гостинице собрали все объедки под дверями остальных номеров и славно попьянствовали, показав немцам, что русские действительно «руссиш швайн»; «Трудно ли было Гитлеру и Геббельсу сплотить Европу под знаменем борьбы с еврейским засилием?»; «...такое скопище евреев...»; «Откровенная еврейская витрина СССР существовала до самого его распятия»; «...в витрине СССР всегда крутилась масса евреев, пиарящих себя в качестве выдающихся поэтов, писателей, журналистов, «ученых» и прочих клоунов». Эти слова вырваны не только из контекста главы, но и из контекста предложений, из которых они взяты. И сделано это с очевидной целью - исказить смысл написанного автором путём заведомо неверной оценки фактов.

Считаю, что при таких обстоятельствах имеются достаточные основания полагать, что в действиях Шамшина И.В. имеются признаки преступления, предусмотренного ч.1 ст.307 УК РФ (заведомо ложное заключение эксперта).

Исходя из изложенного и руководствуясь ст.144 УПК РФ, прошу:

1. Возбудить в отношении кандидата филологических наук, доцента, заведующего кафедрой стилистики русского языка, культуры речи и риторики Московского государственного областного университета Шамшина И.В. уголовное дело по признакам статьи 307 УК РФ.

2. Признать меня, Мухина Юрия Игнатьевича, потерпевшим по этому делу».

Теперь о компьютерных психологах.

«…После изучения Заключения комплексной психолого-лингвистическая судебной экспертизы №98/11 от 24 мая 2011 года заявитель приходит к выводу, что эксперты Батов В.И. и Крюкова Н.Н. не могли добросовестно заблуждаться и выполнили заведомо ложное заключение.

1. Так, Батов В.И. и Крюкова Н.Н., заведомо зная, что ни он (Батов В.И.), ни она (Крюкова Н.Н.) не являются специалистами в области лингвистики, проводят комплексную психолого-лингвистическую судебную экспертизу, грубо нарушив требования ч.2 ст.195, ч.5 ст.199 УПК РФ и статьи 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности» №73-ФЗ от 31 мая 2001 года.

2. Также Батов и Крюкова, заведомо зная, что в силу ч.2 ст. 201 УПК РФ в заключении экспертов, участвующих в производстве комплексной судебной экспертизы, указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвовавший в производстве комплексной судебной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность, в заключении своих отдельных исследований и выводов по ним ни Батов, ни Крюкова не обозначили, чем фактически скрыли собственную исследовательскую часть заключения.

3. В своём заключении эксперты использовали методику, заведомо недопустимую и не относящуюся к предмету экспертизы.

В заключении указано, что при исследовании в качестве методики применена программа «Лингва-экспресс».

Как следует из открытых общедоступных источников, «Лингва-экспресс» представляет собой компьютерную программу, используемую для того, чтобы определить индивидуальные психологические особенности, конкретное психологическое состояние автора текста и с помощью выявляемых особенностей устанавливать (индивидуализировать) автора различных текстов.

«Так, В.И. Батовым с коллегами разработан компьютерный метод ЛИНГВА-ЭКСПРЕСС, с помощью которого возможно раскрыть психологическое содержание текста как продукта речевой деятельности, т.е. определить особенности речевого поведения, глубинных психических свойств или характера человека (автора или авторов текста) и переживаемых им (в момент порождения текста) состояний».

В силу требований ст.74 УПК РФ, результаты, полученные с помощью компьютерной программы, не являются доказательствами по уголовному делу и не могут быть использованы для подтверждения каких-либо обстоятельств (так же как, например, испытание на полиграфе), что было заведомо известно экспертам Батову и Крюковой, поскольку один из них является автором указанной программы.

Кроме этого, программа «Лингва-экспресс», как компьютерная, не способна исследовать смысл текста, то есть заведомо не способна ответить на поставленные перед экспертами вопросы. Она может лишь по частоте употребляемых слов указать на психические свойства человека, писавшего текст. Эксперты и об этом промолчали. Поэтому в исследовательской части, чтобы хоть что-то написать, эксперты в заумных наукообразных выражениях «исследуют» ими же выдуманные темы: «агрессивность текста», «психологический портрет автора», - ни словом не обсуждая вопросы, поставленные следователем.

В.И. Батов является автором программы «Лингва-экспресс», поэтому обманывать следствие в отношении применения своей программы он мог только умышленно».

Вообще-то, мысль о том, что Батов с Крюковой не вполне адекватны, тоже имеет право на жизнь. Дело в том, что они оказались не способны понять не только то, что написано в газетном материале, предназначенном для рядового читателя, но и не сумели понять, что статья «Обратился ли Медведев к либералам?» написана двумя авторами – Ихловым и Мухиным. В связи с этим они «исследуют» текст Ихлова в наивной уверенности, что его написал Мухин. За 14 лет издания «Дуэли» и «К барьеру!» не было случая, чтобы кто-то из читателей не понял, что в рубрике «Поединок» статьи пишут два автора. Батов с Крюковой – первые.

Но поскольку эти «эксперты» тексты Ихлова и Мухина считают текстом Мухина, то получается, что они сделали психологический портрет некоего не привлечённого к делу Ихломухина или Мухлова, радуясь, что следствию от этого должна проистечь большая дополнительная польза.

Я отказываюсь считать их умственно полноценными.

«4. Эксперты умышленно исказили факты. Получив от следователя «ксерокопию текста Мухина Ю.И. «Есть и у меня совет» в рубрике «Поединок» в дискуссии на тему «Обратился ли Медведев к либералам?», они рассматривают в исследовательской части цитаты и сведения, которых в указанном тексте вообще нет. К примеру:«Однако дальше пафосного вопрошания «Так чему мы стали свидетелями – публичного конфликта между дуумвирами или отчаянной попыткой намекнуть либеральной общественности на ясное осознание президентской командой катастрофических перспектив для страны и её не менее катастрофическую аппаратно-политическую блокаду?»… …используя историческую параллель с ситуацией начала 20-го века и столыпинскими реформами, автор упорно настаивает на том, что «в сегодняшней России нет мощных либеральных сил»». Этих слов и сведений нет в статье Мухина «Есть и у меня совет».

В пункте 1 Выводов эксперты уверяют, что в статье «разжигается вражда к иудаизму, христианству». Но в материале «Есть и у меня совет» нет ничего ни об этих религиях, ни вообще о религиях, нет даже слов «иудаизм» и «христианство».

В пункте 2 своих Выводов Батов и Крюкова уверяют, что Мухиным«высказывается собственная точка зрения автора по поводу статьи президента РФ Д.М. Медведева «Россия, вперед!»», хотя Мухиным высказывается точка зрения по отношению статьи Ихлова «Коан для либералов». Это и малограмотному должно было быть ясно как по названию статьи «Обратился ли Медведев к либералам?», как по фамилии Ихлова над текстом «Коан для либералов», так и по тому, что в своём тексте Мухин критикует статью Ихлова.

И сделано это экспертами с очевидной целью - исказить смысл написанного автором, инкриминировать ему возбуждение вражды путём сообщения заведомо ложных сведений и фактов.

Все эти циничные искажения исследуемого текста осмысленно применены для получения неверных выводов. К примеру: «В данном печатном издании используются специальные языковые средства для целенаправленной передачи оскорбительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок и негативных установок в отношении русской нации и отдельных ее представителей, а также негативные установки в отношении еврейской нации (см. «исследование»)».

Но автор в своём тексте ни русских, ни евреев не рассматривает как нацию - все конкретные персонажи имеют фамилию или профессию либо принадлежность к политическим силам, автор сообщает факты и не дает оценок. А отсылка экспертов, делающих лживый вывод (см. «исследование»), - упирается ни во что: в «исследованиях» нет не только рассмотрения целенаправленности или оскорбительности языковых средств, там нет даже слов «целенаправленный», «оскорбительный», «нация».

Экспертами совершенно заведомо делается вывод, инкриминирующий преступность замыслов, и сообщается, что этот вывод якобы основан на исследованиях. На самом деле никаких исследований, обосновывающих вывод, в Заключении нет.

Учитывая приведенные выше доказательства заведомой ложности Заключения комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы №98/11 от 24 мая 2011 года, прошу:

1. Возбудить против кандидата психологических наук, доктора культурологии, в.н.с. Российского института культурологи В.И. Батова и кандидата педагогических наук, заместителя директора Российского института культурологи Н.Н. Крюковой уголовное дело по признакам части 1 статьи 307 УК РФ (заведомо ложное заключение эксперта).

2. Признать меня, Мухина Юрия Игнатьевича, потерпевшим по этому делу».

Нет, мы не дети и понимаем, что ворон ворону око не выклюет. Но всё же интересно посмотреть, как старший следователь К.М. Шишов, так цинично возбудивший дело против заведомо невиновного – меня, теперь будет выкручиваться, чтобы не возбуждать уголовное дело против своих сообщников-экспертов.

А пока, приняв у меня заявления, он вручил мне следующее:

Старший следователь следственного отдела по Басманному району Следствен-ного управления по Центральному административному округу Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве лейтенант юстиции Шишов К.М., рассмотрев материалы уголовного дела № 690412,

УСТАНОВИЛ:

Мухин Юрий Игнатьевич совершил действия, направленные на возбуждение вражды, а так же унижение достоинства человека и группы лиц по признакам национальности, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные с использованием средств массовой информации, а именно:

Он (Мухин Ю.И.), придерживаясь личных мировоззренческих взглядов в отношении представителей либерально-демократического движения в Российской Федерации, а так же антисемитских взглядов, основанных на идеологии национальной нетерпимости и вражды к лицам - представителям еврейской национальности, как проживающим на территории Российской Федерации, так и за пределами государства, а так же мнения о неполноценности русской нации, вопреки требованиям ст.ст.19,29 Конституции Российской Федерации, запрещающей любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, пропаганду или агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, имея умысел на распространение в обществе своих и аналогичных своим противозаконных агрессивных экстремистских антисемитских убеждений, с целью вовлечения граждан из неограниченного круга лиц в круг своих единомышленников, для побуждения их к деятельности, направленной на разжигание национальной вражды, связанной с оскорблением национального достоинства определенной группы людей - представителей еврейской и русской национальности, написал публицистическую статью «Есть и у меня совет» (высказывающую собственную точку зрения автора по поводу статьи Президента РФ Медведева Д.А. «Россия, вперёд!», используя при этом, согласно заключению психолого-лингвистической судебной экспертизы №98/11 от 24 мая 2011 года, специальные языковые средства для целенаправленной передачи оскорбительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок и негативных установок в отношении русской нации и отдельных её представителей (представителей либерально-демократического движения), а так же негативные установки в отношении еврейской нации, и, кроме того, в нарушение п.3 ст.1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности», использовал цитаты из книги А. Гитлера «Mein Kampf», являющейся экстремистскими материалами в силу указанного закона как труды руководителей национал-социалистской партии Германии. В дальнейшем, в целях реализации своего преступного умысла на распространение через средства массовой информации созданного им, придерживаясь экстремистских взглядов, материала (статьи «Есть и у меня совет»), он (Мухин Ю.И.), будучи в соответствии с приговором Савеловского районного суда г. Москвы от 18 июня 2009 года осужденным по ч.2 ст.280 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года (на основании ст.73 УК РФ наказание считается условным с испытательным сроком в течение 2 лет), с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей в средствах массовой информации в течение двух лет, передал текст указанной статьи редактору газеты «К барьеру!» Пчёлкину Н.П. 1924 г.р., временно назначенному на должность редактора в связи с лишением его (Мухина Ю.И.) права занимать указанную должность, неосведомлённого о его (Мухина Ю.И.) преступных намерениях. После чего Пчёлкин Н.П., находясь по месту своего жительства: г. Москва < > подписал в печать 04 октября 2009 года указанную статью, разместив данный экстремистский материал в виде статьи под названием «Есть и у меня совет» в рубрике «Поединок» в дискуссии на тему «Обратился ли Медведев к либералам?» и опубликовал в газете «К барьеру!» за №20 от 06 октября 2009 года, тираж которой составляет 16 000 экземпляров (заказ 2315) и распрост-раняется в различных городах России для приобретения и прочтения ее гражданами из неограниченного круга лиц.

Согласно выводам психолого-лингвистической судебной экспертизы №98/11 от 24 мая 2011 года текста статьи «Есть и у меня совет», в нем присутствуют высказывания, утверждения, заявления, направленные на унижение достоинства человека, либо группы лиц по признакам национальности, а именно: разжигается вражда к иудаизму, христианству, оскорбляется национальное достоинство русских и евреев.

То есть Мухин Ю.И. совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст.282 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.171,172 УПК РФ,

ПОСТАНОВИЛ:

1. Привлечь Мухина Юрия Игнатьевича, 22.03.1949 года рождения, уроженца города Днепропетровск в качестве обвиняемого по данному уголовному делу, предъявив ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ, о чем ему объявить».

Это я прокомментирую позже.

Ю.И. МУХИН

После всего, что уже сказано о выборах в представительной демократии, практически последней возможностью выражения непосредственной воли народа, предусмотренной современными конституциями, остается референдум. Однако назвать его действенной формой прямой демократии вряд ли возможно. Во-первых, потому что сама формулировка вопроса референдума задается или правится действующей системой власти, а во-вторых, реальное исполнение или неисполнение его итогов приходится на неё же. Вспомнить хотя бы референдум о сохранении Советского Союза и его конечный результат.

Впрочем, и в эталонных представительских демократиях положение не лучше. Когда принимали европейскую конституцию, большинство передовых европейских демократий, предчувствуя реакцию своих народов, предпочли от референдумов уклониться и принять ее кулуарно, в парламентах. То есть заведомо предполагая, что принимают нечто противоречащее воле тех, кого они как бы представляют. Кстати, когда эта конституция на французском и голландском референдумах всё же не прошла, те же органы представительной демократии, в том числе и названных стран, в итоге провели её слегка измененный вариант через Лиссабонский договор.

Разумеется, в Швейцарии, США, да и ещё много где проходит масса местных референдумов о том, как проложить новую дорогу или отдавать ли под застройку общественный парк. Но вряд ли это можно считать политической прямой демократией или предполагать, что они в неё разовьются. Вопрос, по сути, сводится к тому, кто в стране главный: народ или его «представители», особенно учитывая то, в какой мере они действительно его представляют.

Отсюда вывод: для того чтобы прямая демократия была политической, то есть реально выражала власть народа, орган прямой демократии, назови его Ассамблеей, Советом или Собранием, должен быть высшим органом государственной власти страны. То есть тем, что, собственно, и продекларировано в нынешней конституции России: «Носителем суверенитета и единственным источником власти».

Разумеется, прямая демократия не может и не должна быть формой абсолютно всех органов власти. Её естественное поле деятельности – это власть законодательная. Но это может и должна быть законодательная власть всех уровней: от местного до государственного. При этом ничто не препятствует гражданину осуществлять ее на любом из них или на всех сразу: от своего населенного пункта, района или области до России включительно. При этом устраняется значительная часть существующих конфликтов между уровнями законодательной власти, проистекающая из того, что представители разных уровней перетягивают на себя одеяло полномочий. Участвуя, при желании, в законодательных органах прямой демократии по всей вертикали власти, гражданин имеет возможность отстаивать и, следовательно, сочетать как местные, так и общегосударственные интересы.

При наличии органов прямой демократии отпадает весьма дорогостоящая проблема организации специальных выборов остальных ветвей власти, поскольку все потенциальные избиратели и так уже в них собраны. Выдвижение, обсуждение и голосование кандидатур может проводиться там же и максимально демократично, то есть по существу, а не при помощи политической рекламы; при этом проталкивание «нужных» кандидатур при помощи «денежных мешков» и прочих столь характерных для представительной демократии способов станет весьма проблематичным.

При этом система прямой демократии достаточно гибка, поскольку допускает как формирование исполнительных, судебных, контрольных и иных ветвей власти на каждом уровне управления: от местного до государственного, так и создание вертикалей власти, то есть избрание её только на одном, например, высшем уровне с полномочиями отстроить собственную вертикаль соподчинения сверху вниз. Однако в этом случае избранный «верх» должен нести ответственность за всю систему.

В системе прямой демократии должна по-новому стать проблема ответственности власти. По сути, исполнительная власть должна избираться под определенную программу действий: бюджет или план, выработанный законодателем. Тогда исполнительная власть или берется его исполнять, или нет. Если берется, то должна нести ответственность за его исполнение. Если нет – уходит в отставку. Это вовсе не исключает, что проекты такого плана или бюджета могут предлагаться самими кандидатами в их исполнители, но, будучи принятыми законодателем, они становятся их обязательством.

Вообще, в условиях прямой демократии вопрос ответственности власти за результат своей деятельности приобретает логическую завершенность: тот, кто избирается на государственную должность, получает на это соответствующие полномочия и вознаграждение, должен нести ответственность за ее надлежащее исполнение. Самый простой и естественный вид ответственности – это импичмент, то есть отстранение от должности выборного лица тем же органом прямой демократии, что его и избрал. Очевидно, что эта процедура вместо нынешней многоступенчатой головоломки с подспудной игрой различных теневых политических механизмов, свойственной системам с представительской демократией, превращается в прозрачное и понятное действие с открытым обсуждением и таким же открытым голосованием. Если речь идет о коллективном органе, избранном как одна команда, то, очевидно, и её ответственность должна быть коллективной. В какой мере это отрешение должно повлечь за собой административную или уголовную ответственность, может быть решено в обычном судебном порядке.

Возникает вопрос, а может ли быть подвергнут импичменту сам орган прямой демократии? Очевидно, что нет. Во-первых, потому что это сам народ как «носитель суверенитета и единственный источник власти», пользуясь терминами нынешней конституции, и, подобно унтер-офицерской вдове, он не может высечь сам себя. Его наказанием станет неверное решение, от которого он сам же и пострадает. А во-вторых, потому что при прямой демократии законодателей, то есть сам народ, никто на выполнение своих гражданских прав не избирает и, соответственно, никакими привилегиями за счет общества снабжать не должен.

Отсюда следует важный вывод: участие гражданина в органах прямой демократии должно быть безвозмездным, и это совершенно естественно. В конце концов, общество же никому не платит за участие в выборах! Единственной наградой за деятельное участие в системе прямой демократии может стать только общественное признание, которое может стать ступенькой к выдвижению проявившего свою политическую активность гражданина на соответствующую его возможностям государственную должность. То есть то, что в нынешней России именуется «социальным лифтом», но только действующим не по протекции властной верхушки, а по степени признания его политических заслуг самим обществом, что гораздо справедливее само по себе.

Следует ли из этого, что сам орган прямой демократии может принять безответственное решение? Ну например, упразднить налоги и повысить социальные выплаты? Наверное, не в большей степени, чем на это способна нынешняя Госдума. Тем более что последствия такого решения придется испытывать не за стенами теплого учреждения с министерскими зарплатами, а непосредственно на себе. Да и исполнять его ответственных лиц не найдется, и оно останется нереализованным, то есть ничтожным. А если вдруг такой исполнитель и сыщется, то он же первый и понесет ответственность за результаты своей деятельности.

Вообще, в оценке потенциальной степени безответственности того или иного органа, размер имеет значение. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить хотя бы результаты деятельности кулуарного кружка из 35 депутатов лужковской Мосгордумы и Моссовета, в котором было более 500 депутатов. И оценить, для кого из них были характерны безответственные решения, нанесшие больший вред городу. Для москвичей, мне кажется, ответ очевиден. Думаю, что сходная, если не большая пропорция между депутатами Госдумы и общероссийского органа прямой демократии ещё раз подтвердит этот вывод.

Логично задаться вопросом, а способны ли все граждане России к выполнению столь ответственных функций в системе прямой демократии? У всех ли гласных, то есть голосующих в таких собраниях, будет достаточно для этого компетенции?

Ну во-первых, на фоне хоркиных, кабаевых и всяких прочих кобзонов, как бы от нашего лица в Государственной Думе принимающих бюджет и кучу других важных законов, аналогичные функции вполне по силам любому среднему гражданину России. Во-вторых, скорее всего не все они захотят участвовать в органах прямой демократии. Просто потому, что не всем интересна политическая деятельность. И ничего удивительного в этом нет. Даже если всем желающим предложить бесплатные билеты на футбол или в оперу, не все же туда пойдут. Просто потому, что не всем эти представления нравятся, у людей могут быть совершенно иные интересы.

То же и с политической деятельностью, а участие в органе прямой демократии именно ею и является. И хотя она оказывает на нашу жизнь гораздо большее влияние, чем футбол или оперные постановки, нужно понимать, что участвовать в ней готовы далеко не все. Но это и не главное. Главное то, что такая возможность должна быть предоставлена всем гражданам России, а уж дальше – это их гражданское право воспользоваться ею или нет.

Другое дело, что все граждане России должны быть информированы о том, что они могут свободно участвовать в органах прямой политической демократии. Самый простой и надежный способ достичь этого – заложить систему прямой демократии в конституцию России. Но кроме того, обязанностью государства должно стать широкое информирование граждан об обсуждаемых в этих органах вопросах и сроках голосования по ним. Вопрос об участии или неучастии в них каждый гражданин будет решать сам.

Это информирование само по себе упраздняет проблему кворума при принятии решений: главное, чтобы знали все, а проголосовал тот, кто посчитал нужным. По своей сути кворум, то есть необходимое меньшинство голосов при принятии решений, – это проблема представительной демократии, ибо предполагается, что если большинство представителей не участвовали в голосовании, то мнение их избирателей не учтено: ведь их главная и оплачиваемая обществом функция – выступать от имени своих избирателей. Это, кстати, является одним из самых распространенных в представительной демократии трюков, когда голосовать против неудобного решения невыгодно, а принимать его не хочется. Невыгодно оттого, что понятно, что общество, то есть избиратели, скорее всего, - за, а собственные интересы представителей, их партий и спонсоров - против. В Госдуме для этого, например, поступают так: не регистрируются перед голосованием. И получается, что кворума нет, даже если сидит полный зал, а потому решение не принимается.

Здесь же никого представлять не нужно: если проинформированный не голосует, значит, он готов принять любой вариант решения. Как следствие, решение большинства проголосовавших обоснованно будет законным.

Закрепление в конституции и информирование граждан – не единственные условия нормального функционирования прямой демократии. Понятно, что она устраняет махинации с выборами и их результат - «элитарную кормушку» сама по себе. Но она же требует, чтобы были приняты действенные меры против всех возможных видов политического мошенничества, которые могут проявиться.

Прежде всего необходимо, чтобы политическое мошенничество стало таким же составом преступления, как и обычное уголовное. Под этим подразумевается как невыполнение данных политических обещаний (на которые так щедра представительная демократия), так и все возможные виды принуждения граждан к определенному голосованию, равно как и фальсификация его результатов. При этом, поскольку фактически речь идет о подрыве политической системы государства, ответственность за политическое мошенничество должна быть достаточно жёсткой.

Например, угроза служебных преследований за «неправильное» голосование, любые посулы с обещаниями личных выгод за нужное голосование, попытки использования «мертвых душ» и т.п., столь знакомые по нынешней российской политической практике, должны расцениваться именно как мошенничество, то есть попытка получения политических выгод путем обмана.

Само собой разумеется, что свобода выражения политических взглядов в системе прямой демократии является основным условием ее существования и должна быть защищена и конституционно, и законодательно.

В конечном счете смысл системы прямой демократии – привлечь к активной политической деятельности всех заинтересованных в ней граждан России, чтобы среди них естественным, открытым и честным путем отобрать самых способных и вывести их на государственные позиции, на которых эти способности могли бы принести максимальную пользу обществу.

В.М. СМИРНОВ