ВЛАСТЬ

В такой обстановке шло становление И. В. Сталина как одного из первых руководителей государственного масштаба.

Поэтому недостаточны аргументы, объясняющие применение И. В. Сталиным террора, репрессий, произвола только его кавказским происхождением или следованием рекомендациям средневекового итальянского политолога Никколо Макиавелли. Это было перенесением апробированных приемов властвования страной в годы революции и в первый послереволюционный период на время дальнейшего существования СССР.

Это – отличительный признак личной диктатуры, отягощенный комплексом подозрительности, недоверия, вседозволенности и…садизма.

При арестах и ссылках имущество репрессированных конфисковалось, часть его продавалась представителям власти по бросовым ценам, а средства направлялись в казну, часть просто разворовывалась исполнителями акций.

Лишь очень немногие из репрессированных действительно боролись с системой насилия; подавляющее же большинство – жертвы произвола и террора, осуществляемых с целью устрашения, создания всеобщих покорности, рабского безразличия и потребности выжить любыми способами.

Логично, что в такой обстановке появилось немало желающих примкнуть к сильной стороне или даже просто воспользоваться ею в корыстных интересах.

И все это, повторим, сопровождалось безудержной пропагандой, принятие или неприятие которой служило формальным (хотя, разумеется, не единственным) признаком отнесения человека к числу сподвижников или обреченных, и одновременно доводило население до кладбищенской покорности.

Другой целью проводимой внутренней политики власти согласно старому известному принципу «разделяй и властвуй» было создание иерархически разделенной на антагонистические ячейки структуры общества.

Иллюстрацией этого может служить разделение крестьянства, то есть 70 % населения, на раскулаченных и колхозников, хотя и те и другие работали за так называемые трудодни, которые не имели твердого реального стоимостного эквивалента и, по сути, служили лишь учетной мерой участия в колхозном производстве. При этом сельские жители, лишенные паспортов в паспортизированной стране, не могли без разрешения администрации менять место жительства. Отказ от работы в колхозе, как впрочем и любой другой отказ от исполнения указаний власти, неотвратимо сопровождался репрессиями вплоть до тюремного (или лагерного) заключения.

Немногим отличались условия существования рядовых городских рабочих и служащих. Они также были прикреплены к определенной работе без права несанкционированного увольнения или перевода и получали минимально возможную заработную плату. Так, в резолюции IX съезда РКП(б) 1920 года указывалось: «Ввиду того, что значительная часть рабочих в поисках продовольствия… покидает предприятия, съезд [требует]… суровой борьбы с трудовым дезертирством… создания из дезертиров штрафных рабочих команд и… заключения их в концентрационный лагерь». Самостоятельное увольнение было разрешено только через 35 лет.

Одновременно, и это необходимо подчеркнуть, существовало бесплатное здравоохранение, бесплатное образование всех уровней, дешевые коммунальные, транспортные и бытовые услуги. Однако в целом это было время принуждения и произвола. Фактическая международная изоляция страны и недопустимость втягивания ее в долговую зависимость от иностранного капитала, а также постоянные внешние угрозы со стороны алчных геополитических противников требовали осуществления экстраординарных, ранее неизвестных истории темпов укрепления обороноспособности страны.

В то же время заинтересованность в росте политического престижа СССР в международном общественном мнении и интересы успешной деятельности Коминтерна требовали формальной демократизации государственного устройства.

Эти основные проблемы должны были быть решенными в кратчайшие сроки, ибо продолжительность мирного периода была неопределенной. Более того, милитаризация, фашизация и растущая агрессивность ряда стран мира, недружелюбное и даже враждебное отношение некоторых других стран к СССР и растущее соперничество между ними предопределяли, что этот период будет кратким. История не отпускала СССР времени для эволюционного развития.

Требовались запредельная мобилизация всех ресурсов и, прежде всего индустриализация промышленности, интенсификация сельскохозяйственного производства, беспрекословное подчинение силовых структур и массовое принуждение населения. Реализация этих задач виделась И. В. Сталину возможной не только при единомыслии, но и при полной и фанатичной исполнительности всех органов партийного, государственного, хозяйственного, военного и карательного управления.

Способы обеспечения таких условий были И. В. Сталину известны и апробированы им – это передача всех ключевых ролей своему клану (именно клану, а не единомышленникам), безальтернативная догматизированная пропаганда и немотивированный жесточайший террор. Он не знал и не хотел знать других, гуманных способов достижения указанных целей.

Одновременно И. В. Сталин добился качественного изменения состава Политбюро: теперь из 9-ти членов Политбюро 5 человек были его сторонниками – М. И. Калинин (ВЦИК), А. И. Рыков (СНК СССР), В. М. Молотов (центральный партийный аппарат), М. П. Томский (профессиональные союзы), К. Е. Ворошилов (Вооруженные силы страны). Таким органом, с учетом собственного голоса, квалифицированное большинство в 2/3 при голосовании в Политбюро ему было обеспечено.

Это позволило дополнительно к ранее выведенному из Политбюро Л. Б. Каменеву вывести в том же году из него сначала Г. Е. Зиновьева, а затем и Л. Д. Троцкого, а через год, в 1926 году, как противники политики партии на индустриализацию страны, из Политбюро были выведены Н. Бухарин, затем М. П. Томский и А. Рыков (причем последние, будучи сторонниками И. В. Сталина, не признавали его единовластия). Тогда же И. В. Сталин назначил своих подчиненных по аппарату ЦК – секретарей ЦК В. Молотова и В. В. Куйбышева на должности председателя Совнаркома и председателя Госплана СССР.

К этому заметим, что еще на XI съезде партии (1922 г.) М. П. Томский заявил: «Нас упрекают за границей, что у нас режим одной партии. Это неверно. У нас много партий. Но в отличие от заграницы у нас одна партия у власти, а остальные в тюрьме».

Таким образом, на высшем партийном и государственном уровнях было установлено единовластие Сталина. По сути, это была узурпация верховной власти – госпереворот.

Действительно, как писал Густав Яноух: «В конце каждой истинно революционной Победы появляется Наполеон Бонапарт. Чем шире распространяется наводнение, тем более тихой и мутной становится вода – революционная волна откатывается и остается ил новой бюрократии».

Однако судьба этой власти во многом зависела от регионального партийного, центрального хозяйственного, командного военного руководства; в том числе и потому, что именно они составляли большинство делегатов партийных съездов и избирали на этих съездах саму верховную власть; они конкретно руководили партийными организациями на местах, распоряжались отраслями народного хозяйства, ведомствами и предприятиями, управляли войсками и флотами.

Между тем многие из них (а в верхних слоях руководства – большинство) были активными участниками революции, героями Гражданской войны, организаторами послевоенного восстановительного строительства и считали свое положение лично заслуженным, а не дарованным по желанию «текущего» верховного руководства; наконец, почти все они, отдав революции и Гражданской войне молодость и здоровье, родных и близких, будучи, как правило, талантливыми людьми, не имели формального образования, были специализированно неподготовленными, а иногда и просто малоквалифицированными применительно к избранной области деятельности, компенсируя эти недостатки преданностью делу, бескорыстием и самоотдачей, а в повседневной работе, решая по существу лишь оперативные практические задачи, опирались на классовую интуицию и так называемый житейский опыт.