Глава 13

ВЗРОСЛЫЕ КИТЕЖА.

ПОПЫТКА СОЗДАТЬ НЕПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МИР

Герман Гессе в романе «Игра в бисер» описал идеальную педагогическую провинцию Касталию. Это своеобразная республика духа была населена только преподавателями и учеными, объединенными целью воспитывать и обучать детей. Обязательным условием жизни касталийцев был отказ от собственности, семьи, аскетизм и пренебрежение к комфорту. Зато в их распоряжении были библиотеки, консерватории, архивы и лаборатории. Общество избавляло учителей и ученых от необходимости бороться за выживание, для того чтобы они могли посвятить свою жизнь творчеству и интеллектуальному развитию нового поколения, сохраняя и передавая накопленные человечеством духовные богатства.

Это, конечно, образ далекий от реальности, но, тем не менее, очень притягательный. А если он отзывается в нас узнаванием, значит, когда-то где-то он будет реализован в земном плане бытия. Конечно, сейчас такой проект кажется совершенно фантастическим. Но, если раньше какая-нибудь система не работала, значит ли, что она вообще невозможна?

Э. Фромм в своей работе «Анатомия человеческой деструктивности» доказывает, что человек «генетически не является носителем командно-подчиненной психологии». Жизнь в общине, отрицающей командно-бюрократическую систему, по мнению этого авторитетного ученого, больше соответствует сущности человека.

Коллектив, способный действовать в подобном режиме сотворчества, создается десятилетиями. Но и эффективность его работы в десятки раз выше, чем все, что может предложить существующая система социальной работы с детьми.

Из отчета приемной мамы на Педсовете

– Света высказала мне претензию: все взрослые врут, не выполняют обязательств, и как ей в таком мире жить, и быть искренней, и доверять.

Я дала ей возможность говорить в течение тридцати минут, после чего сказала, что она имеет право на собственное мнение, что она может оказаться права, но может и ошибаться. Она испытала культурный шок от того, что я не «воспитала» ее тут же и не объяснила, что она не имеет права обсуждать взрослых, что все это глупости. Потом призналась, что погорячилась. Рассказала о своих детских обидах. Это нас сильно сблизило.

– Я привык сам справляться со своими проблемами. За все четырнадцать лет моей прошлой жизни не было ни одного взрослого, который бы поинтересовался моими мыслями или настроением. Что ж ты думаешь, мне легко с тобой откровенничать? – сказал мне мой приемный сын, прожив с нами два года.

Честно и с этим можно работать.

Но это и вызов для родителей и педагогов. Им тоже приходится динамично развиваться в процессе терапии, как и их подопечным. Такой подход требует от сотрудников – учителей и приемных родителей – стопроцентной эмоциональной включенности в ситуацию, что увеличивает их психологическую нагрузку.

По сути дела, у нас нет технологий, которые принято использовать, или описания должностных обязанностей как совокупности приемов в четкой последовательности. Мы относимся к воспитанию как к индивидуальному творческому процессу, поэтому наши методики построены на личностном развитии педагога.

Впрочем, я не знаю, как методически объяснять отсутствие методик.

Предлагаю вам сокращенное изложение одной нашей внутренней дискуссии, в ходе которой мы попытались самим себе рассказать, чего ждем друг от друга.

Участники беседы – китежские приемные родители, которые по совместительству работают и преподавателями в нашей школе.

(В Китеже взрослые и дети обращаются друг к другу по именам, поэтому сохраняю этот естественный для нас стиль здесь и далее.)

Маша Кривенкова

– Главное, что мы, взрослые, сделали развитие идеалом для себя. А дети, включенные в нашу жизнь, таким образом, тоже попадают в условия необходимости изменяться, развиваться. Ребенок, находясь в тесном взаимодействии с конкретным значимым взрослым, в большинстве случаев усваивает его образ поведения, логику и интерпретацию. Конечно, у всех разный потолок развития. Но в Китеже мы его максимально приподнимаем.

Миша Щуров

– В Китеже складывается интересная ситуация, когда возможен очень близкий контакт на уровне души с ребенком, который больше, чем любой хороший контакт с воспитателем в детском доме.

Юля Любимцева

– Да, потому что взрослый перестает выступать для ребенка в функции, в роли воспитателя.

Ребенок с опытом проживания в детских учреждениях догадывается о том, что воспитатель заботится не потому, что любит, а потому что это его работа. В большинстве случаев ребенок имеет дело с воспитателем как с функцией, а не как с человеком. Проживание же кризиса доказывает подлинность отношения. Ребенок ясно видит заинтересованность взрослого, готовность тратить энергию.

Максим Аникеев

– Но за это приходится расплачиваться возможными кризисами в отношениях. Впрочем, моменты кризисов, вопреки обыденному взгляду, являются необходимыми и важными моментами роста.

Маша

– Происходит взаимная провокация: ситуации, которые проживает взрослый с ребенком, провоцируют их обоих на более плотный контакт, сталкивают с проблемными моментами внутри собственного «Я».

Максим

– Ты говоришь о взрослом или о ребенке?

Маша

– Об обоих. Но именно от взрослого зависит, какой вывод сделает ребенок.

Из ситуации конфликта есть два выхода: объяснить ребенку, что он не имеет права судить и решать, или позволить ребенку проговорить, что он видит во взрослом, в тебе, и вместе с ним разобраться. Педагог должен настроить себя на то, чтобы думать о том, что в нем заметил ребенок. Это уникальная возможность воспринимать ребенка как некий вызов твоему развитию.

Максим

– А для ребенка кризис – точка нестабильности, сомнения. Именно кризис дает ему шанс принять новый взгляд на реальность.

Маша

– Совместные кризисы сближают взрослого и ребенка, чем больше кризисов и боли развития, взаимных переживаний и притирок пережито, тем больше ребенок склонен доверять взрослому. Потому что лучше знает, что можно ожидать. А для сироты важно, чтобы мир был предсказуемым. Пережитые совместно кризисы убеждают в предсказуемости поведения взрослого даже в экстремальных ситуациях.

Итак, чем больше кризисов ты перенес с ребенком, тем глубже он тебя знает. Помните, чтобы подружиться в сказке, надо съесть вместе пуд соли.

Юля

– Взрослые тоже испытывают давление среды. Обычно говорят о давлении среды на ребенка. Но это процесс, который идет в двух направлениях. Дети заставляют взрослых меняться. То есть не существует правил для детей, а существуют правила для всех. Причем это делается не только из соображений морали, но и из соображений эффективности. Дети просто не будут доверять, возникнут лишние барьеры.

Максим

– Впрочем если существует доверие между взрослым и ребенком и ребенок знает, что взрослый о нем заботится, защищает, то взрослому прощаются многие прегрешения и недостатки.

Человек в Китеже получает уникальную возможность быть принятым как профессионал и расти как профессионал и одновременно быть принятым как личность, реализоваться как личность. Поэтому у нас меньше профессионального «выгорания», меньше стрессов.

Обычно в школах странным образом разделяют течение жизни и обучение чему-то новому. Существует иллюзия о силе воздействия педагогических приемов. Педагог между собой и ребенком ставит что-то вымышленное, вроде приемов, пытается использовать технологию, при этом оставаясь неизмененным, и надеется получить результат. Это безопасная позиция. Она удобна для общества, для корпоративного контроля. Но новые задачи воспитания, в широком смысле новое время требуют и новых подходов.

Глупо пытаться создать какую-то воспитательную технологию, образовательную технологию, тренинг личностного роста. Все это уводит далеко от событий реальной жизни. Столярка, общение, спектакль, совместный проект. То, что объединяет людей.

В Китеже единицей развития является событие, которое происходит со взрослым и с ребенком.

Слово «событие» уже заключает в себе значение совместности, совместного бытия – со-бытия.

Юля

Слово «событие» опредметилось в нашем сознании. Но осталось как термин в психологии. Там событие понимается как живая общность, сплетение и взаимосвязь двух людей, их внутреннее единство. Причем считается не просто одним из условий развития, наряду со многими другими, а фундаментальным основанием самой возможности возникновения человеческой субъективности, основанием нормального развития и полноценной жизни человека.

В Китеже событием в его истинном значении является и совместная работа с ребенком, и творческий отдых, и просто прогулка или разговор по душам. Главное, что в этот момент совместного бытия устанавливается прямая связь между ребенком и значимым для него взрослым. Эта связь и облегчает прямую передачу сложных образов, которые в обычных условиях не могут быть усвоены ребенком.

Я уже говорил, что приемные родители в Китеже – обычные люди со своими ограничениями, проблемами. Они тоже устают, эмоционируют, вступают в противоречия между собой и с системой воспитания в целом. Но каждый из них по-своему осознает необходимость нового уровня внутреннего единства каждого со всеми. Единое психологическое поле Китежа – реально существующая сущность, состоящая из ткани наших эмоций, мыслей, всех каналов вербального и невербального общения и т. д. Мы объективно погружены в это поле, даже когда сидим в доме за закрытыми дверями. Вопрос только в том: действуем ли мы в общем резонансе или тратим свои силы и эмоции на сопротивление.

Только усиливая друг друга, взрослые сотрудники – родители, учителя, все, кто живет в Китеже, – способны создать эмоциональное и интеллектуальное поле, стимулирующее развитие ребенка.

Это состояние можно описать на словах, но возможно воссоздать его в себе по описанию. Состояние любви и творчества каждый может найти в самом себе. Лидер же, пытающийся насильно ввести своих соратников в несвойственное им состояние, обречен на поражение. На этом этапе командно-административные методы просто не работают.

Заставить любить и творить также невозможно, как заставить ребенка перенестись во взрослые переживания. Педантичное следование инструкции, когда мы касаемся такой тонкой материи, как формирование сознания, просто опасно.

Жизнь должна давать право выбора и заставлять это право использовать.

Мы в Китеже позволяем детям испытать это сладкое ощущение свободы.

Сейчас в Китеже действует Малый Совет (выборный орган детского самоуправления), Мировой суд, Редколлегия, Банк, Театральный кружок. Регулярно проходят ролевые игры на темы истории и фэнтези, экономическая игра, выборы, работают салоны мальчиков и девочек.

Одно вспыхивает, другое затухает. Дети загораются энтузиазмом, пробуют себя в разных ролях, должностях, ипостасях. Отыгрывают начальников, свободных журналистов, оппозиционеров.

Кому-то сопутствует удача. Кто-то разочаровывается. Но всегда есть возможность начать заново и попытаться достичь успеха в новом виде деятельности.