Соответственно географическому положению, средиземцы своею кровью способствовали общим смешениям, а потому при рассматривании метаморфных племен естественнее всего исходить из средиземных рас.

Отделенные на севере Гималаями от монголов, на юге — индийским океаном от негров, средиземцы распространялись к востоку и западу от своей родины. На востоке они в задней части Индии столкнулись с монголами, на западе, в Туране и киргизских степях, — с монголами, в Египте — с неграми.

Таким образом мы должны различать три главные группы метаморфных рас: восточную средиземно-монгольскую, западную средиземно-монгольскую и западную средиземно-негритянскую группу. Между монголами и негритянами, благодаря географическому разделению, не произошло еще до сих пор смешение в большем масштабе.

Возникновение различных метаморфных племен можно довольно просто представить себе схематически.

Восточная средиземно-монгольская смешанная раса возникла в задней части Индии и на малайском полуострове и известна под общим названием индокитайцев.

По мере удаления от родины основных рас преобладают участвующие элементы, так что бирманцы наименее отличаются от средиземных рас, тогда как у саамцев, анамитов, кохинхинцев и т. д. всегда имеются прогрессирующие признаки монгольской расы.

Однако начиная с континентального племени индокитайцев метаморфная раса разветвляется далеко за пределы азиатско-австралийской области, где у жителей сильно выражена то монгольская, то средиземная племенная раса, причем здесь одновременно имеются следы более или менее протоморфных элементов древнейших рас.

Если классифицировать эти разветвленные племена, обращая внимание исключительно лишь на преобладание первоначальной основной расы, то окажется, что у прибрежных малайцев решительно преобладает монгольский тип, у океанийцев (Бэр), внутренних малайцев — средиземный тип.

Исходя из чисто морфологической точки зрения мы приходим к заключению, что в первом случай оказали более сильное влияние на эти вторичные формы монголы, а во втором случае — средиземцы. В схематическом обзоре это обнаруживается тем, что направление стрелок показывает у прибрежных малайцев, помимо индокитайской, новый непосредственный приток монгольской крови, а у океанийцев и внутренних малайцев новый приток средиземной крови.

Теоретически можно различным образом объяснить эти смешения. Можно признать в общем первичное большее распространение средиземной расы, к которой на севере континента и у прибрежной части островов примешалась затем вторично монгольская кровь в более значительной степени. Или же можно признать, что все острова заняты были уже a priori метаморфными индокитайцами, у коих вторично примешалась либо монгольская, либо средиземная кровь, так что вторичный тип снова приближался больше то к одной, то к другой основной расе. За это опять-таки говорит почти полное исчезновение монгольских элементов на большинства к югу расположенных островов и преобладание монгольского типа на северных островах, близких к материку.

В третьих возможно, что начиная с континента, острова были заселяемы в такое время, когда слияние главных рас не зашло так далеко, как теперь, и что поэтому формы на островах относятся к более старому времени и менее равномерно смешаны, чем формы на материке, где они лишь впоследствии достигли интенсивной смешанной формы.

Наконец, в четвертых возможно, что как малайские полуострова, так и наибольшая часть островов — быть может исключая Австралию и Меланезию — являлись первоначальным местожительством средиземных рас и заселены были либо исключительно ими, либо в слиянии с протоморфными элементами. Монголы же, возможно, проникли в эти страны лишь значительно позже, находясь на более высокой степени культуры, с развитием торговли и мореплавания; причем они постепенно утрачивали особенности своей расы не вследствие массового переселения, а вследствие постоянного и все нарастающего притока отдельных индивидуумов, привлекаемых торговыми преимуществами.

За это последнее предположение, которое с чисто морфологической точки зрения кажется мне наиболее вероятным, говорит очень многое и прежде всего способ колонизации, практикующийся у монголов еще до сих пор. В Яве, например, чисто европейской колонии, пребывает около 50 000 европейцев по преимуществу временно.

Очень редко случается, чтобы европейская семья оставалась там долее, чем до третьего поколения. И наоборот, там имеется в 6 раз больше китайцев, которые все пополняются новыми пришельцами из их родины, никогда не уходят отсюда и все более и более смешиваются с туземным населением. Подобным же образом китайцы появляются даже на западе Америки: так, например, в Сан-Франциско они заселяют даже целую часть города. Они не носят оружия, не заключают никаких договоров, не водружают флагов: они являются тихо, мирно, сначала по одиночке, потом все увеличивающимися массами, рассчитывая исключительно на работу и ремесла. И где они поселились, там они и остаются, размножаются, смешиваются с туземным населением, и никакая сила в мире не удалит их уже оттуда. Только там, где, невозможно ничего заработать, они постепенно исчезают, так же тихо, как и пришли, и только смешение крови, оставшееся после них, свидетельствует еще о том, что они некогда здесь пребывали.

Дальнейшим основанием для более древних прав средиземцев является удивительное соответствие в телосложении жителей отдаленнейших островов и представителей средиземной расы. Напомню лишь о маорийцах в новой Зеландии: некоторые считают их протоморфной расой, а между тем они в действительности мало чем отличаются от средиземного расового типа.

Как бы то ни было, факт, что оба упомянутых племени, смотря по преобладание основного расового типа, можно подразделить на две отдельные группы; мы a priori довольствуемся фактом, не придавая слишком большого значения его гипотетическим объяснением.

Западная средиземно-монгольская смешанная раса составляется из татар и туранцев; отзвуки ее в виде массы смешанных форм, не резко отличающихся друг от друга, простираются до России, восточной Германии, Венгрии, Турции и Малой Азии.

Теоретически, на схеме смешение установлено так, но чисто географическим основанием татары признаются смешанной формой азиатского основного племени с монголами, а туранцы — смешанной формой северного племени средиземной основной расы с монголами.

Если смотреть с чисто морфологической точки зрения, то строгого ограничения этих обеих групп сделать не удается.

Западная средиземно-негритянская или эфиопская смешанная раса, наконец, простирается к югу от африканского племени средиземцев и обнимает собою все племена, которые причислялись к так называемым гамитам, каковы: Galla, Jomali, Tibbu, и, кроме того, в нашем смысле не только Fulbe, Massai и тому подобные смешанные племена, но также многочисленные отпрыски их. А такие отпрыски постоянно образуются вновь путем скрещивания с мавританами, берберами и египтянами.

Таким образом даже для самого педантичного антрополога становится невозможным подразделить человеческий род на такую массу видов, отделов и подотделов.

Жаль, конечно, что такая масса людей при удовлетворении своего стремления к продолжению рода так мало думает о строго научных требованиях ревностных исследователей. Но что поделаешь! Люди уж так созданы, чтобы вечно огорчать своих ближних, и никто не в силах изменить это.

Но мы не огорчаемся этому, и из врожденного сострадания устанавливаем для смешанных рас такие широкие границы, что в их пределах каждый может следовать влечению своего сердца. А на тот случай, если бы китайцам удалось уберечь себя от натиска могучей силы европейцев и если бы китайцы, следуя духу времени, приняли участие в колонизации Африки, — на этот случай мы припрячем себе новый отдел для черно-желтой смешанной расы.

В то время как мы па материке находим постепенные переходы между обеими основными расами, зундские острова яснее всего показывают разницу между монголовидными прибрежными малайцами и так называемыми внутренними малайцами. Однако в настоящее время и эта разница сглаживается все больше и больше. Океанийцы, как сказано, подобно внутренним малайцам приближаются все более к средиземному типу.

Из континентальных индокитайцев бирманцы обладают по преимуществу средиземными элементами.

Рис. 71. Бирманская артистка.

Насчет этой удивительной страны недавно написали прекрасную книгу 44 Макс и Берта Феррары. Авторы, много лет прожившие в Бирмане, были настолько любезны, что предоставили мне несколько прекрасно исполненных ими снимков. Помимо того я обязан Феррару многими важными сведениями на счет бирманских нравов и обычаев.

Чтобы высказаться прежде всего о бирманском взгляде на женскую красоту, я воспользуюсь следующим письмом, полученным мною от Феррара.

«Посылаю Вам сделанный мною снимок с бирманской артистки (рис. 71). Она очень сильно припудрила лицо и украсила брови соответственно бирманскому идеалу. Однако и без косметики этот тип является весьма характерным для местного понятия о красоте. И мне кажется, что бирманцы больше всех других азиатов приближаются к классическому идеалу. У женщин слегка обрисовывается талия, как это соответствует красоте. Природу они не насилуют, но на картинах изображается настоящая обезьянья талия; можно было бы говорить даже о куньей талии, до того причудливы змеевидные завитушки».

Следовательно, здесь среди этих метаморфных племен мы находим, как и у китайцев, идеал, приближающийся к более высокой расе и поднимающийся, так сказать, над типом окружающего населения.

Рис. 72. Голова молодой бирманской девушки.

Но если мы сравним искусственно идеализированную артистку с бирманками в их естественной привлекательности, с приятным лицом молодой девушки на рис. 72, с нежным образом молодой принцессы и стройной придворной дамой на рис. 73, то мы вместе с Ферраром вынесем впечатление, что естественный идеал решительно превосходит идеал искусственный, монголовидный.

Рис. 73. Бирманская принцесса и придворная дама.

У молодой девушки с цветком лотоса в волосах (рис. 72) мы кроме еле заметного опущения верхнего века по направлению к внутреннему углу глаза не замечаем ни одной монгольской черты. Рот поразительно мал и очень красив; овал лица отличается чистейшей формой. Точно так же и маленькая принцесса обнаруживает чисто средиземные черты; то же надо сказать и о придворной даме, если не принять в расчет опущенные веки. У этих обеих фигур бросаются также в глаза тонкие длинные кисти рук и нежные формы рук, насколько последние вообще заметны под пышной одеждой.

У другой девушки из высшего круга (рис. 74) монгольский тип выступает уже гораздо резче. Хотя монгольская складка и ослаблена, но она все же ясно видна, а ширина лица под глазами напоминает о свойственном монголам более сильном развитии верхней челюсти в ширину.

Рис. 74. Бирманская девушка с монгольским типом.

Однако монгольское влияние обнаруживается не только в лице, но и в одежде; накидка, косо свешивающаяся на правой стороне, отличается чисто китайской формой, которая за последнее время все больше и больше преобладает, как и привившаяся в Яве одежда известная под именем «sarong».

Старым бирманским костюмом, помимо открытой спереди куртки, какую носят артистка и принцесса, является также «tamein», длинный платок, прикрепляющийся над грудями и спускающийся ниже колен.

Среди низших слоев населения «tamein» является единственной одеждой.

Сбоку она открыта, так что при хождении виднеется внутренняя поверхность обнаженного бедра почти до ягодиц (рис. 75). «Но эта граница», пишет мне Феррар, «удерживается постоянно обшивкой, точно так же, как и наши женщины следят зорко за тем, чтобы не виднелись именно грудные соски».

Рис. 75. Бирманка в tamein, несущая воду.

Весьма распространенное в Бирмане предание, не имеющее за собою, по словам Феррара, никакого исторического основания, рассказывает, что эту одежду ввела в древние времена принцесса, которую природа помимо других красот наделила еще удивительно красивыми ногами. Все мужчины загорались любовью к ней при виде этих скрывавшихся постоянно прелестей; и с тех пор все бирманки начали носить «tameim» и заигрывали своими ногами.

Впрочем, красивая форма членов — очень заурядное явление среди бирманок.

Легкая одежда, покрывающая красивую фигуру шагающей вперед бирманской женщины (рис. 75), оставляет открытым больше, чем она скрывает. Формы тела, о которых не трудно судить под тонким покровом, обнаруживают очень правильное строение (рис. 76), Если к нагой фигуре применить Фричевский ключ и вместо невидимого здесь нижнего края носа воспользоваться наружным отверстием слухового прохода, то получаются совершенно нормальные размеры.

Рис. 76. Размеры рис. 75.

К сожалению, мы не располагаем снимками с совершенно обнаженных фигур, чтобы наглядно изобразить все достоинства бирманок. Если женщина, носящая воду, послужила нам к тому, чтобы показать прекрасные формы рук, ног и затылка, а также маленькую ножку, то обнаженная верхняя часть тела двух бирманок (рис. 77) дала нам возможность убедиться в хорошем строении плеч, груди и талии.

Группа изображает двух женщин, облаченных в «tamein» и черпающих воду у источника. Справа стоящая — 23-летняя женщина, которая один раз рожала и кормит еще своего ребенка; слева — 25-летняя бирманка, пользующаяся славой красавицы. Она рожала два раза, причем второго ребенка, которого она еще кормит, она родила за 18 месяцев до того, как Феррар сделал с нее снимок.

Рис. 77. Две бирманские девушки с обнаженной верхней половиной тела.

Первая обнаруживает ясно монголовидный тип и напоминает более грубые формы японских женщин. Груди, если принять во внимание период кормления, оказываются у обеих чрезвычайно красивыми. И именно у бирманки они очень мало утратили девственную форму, несмотря на повторные роды и кормление в течение 18 месяцев. Лицо очень мало напоминает монгольство, руки округленные, стройные, талия узкая, плечи и бока широки и находится в правильном соответствии друг с другом.

На группе бирманских женщин и детей за едой (рис. 78) соединены различные степени женских тел в периоде роста, расцвета и увядания. Выразительные черты лица бабушки говорят об ее прежней красоте и о том же прекрасном строении костей, какое мы видим у ее дочери и внуков. Обнаженный бюст дочери отличается чистейшей формой, шея и затылок подобно рукам гибки и все же округлены, лицо даже в профиль не обнаруживает никаких некрасивых линий, несмотря на некоторые монгольские черты.

Рис. 78. Бирманские женщины и дети за едой.

Из вышеприведенных примеров достаточно видно, что бирманские женщины конкурируют в отношении физической красоты со своими средиземными сестрами. В отдельных случаях незначительные монгольские черты лица до того ослаблены, что они не только не обезображивают, но, наоборот, придают лицу совершенно своеобразную, пикантную прелесть.

У сиамок монгольские особенности обнаруживаются ужо гораздо сильнее, тем не менее и здесь, правда довольно редко, встречаются женщины с таким складом лица, который скорее приближается к средиземному (рис. 79). Наряду со стройной фигурой, с малыми руками и ногами, небольшой рот и кроткое выражение темных глаз служат величайшим украшением сиамок.

Рис. 79. Девушка из Сиама.

Из французских владений в задней части Индии я получил, благодаря любезности г. Легра, снимки одной анамитянки (рис. 80) и двух женщин из Кохинхины (рис. 81 и 82); все три фигуры обнаженные.

Рис. 80. Девушка из Аннама.

Девушка из Аннама обнаруживает в более нежной форме то сложение, которое называют обыкновенно малайским. Небольшой рот, слегка опущенные веки, совершенно прямое направление бровей скорее напоминают средиземное строение. Размеры тела и ширина лица под глазами напоминают скорее нечто монгольское. Средина тела находится только чуть выше срамной щели, высота тела, наоборот, достигает 7 высот головы, и с помощью Фричевского ключа обнаруживается довольно значительная длина нижних конечностей. Несмотря на сравнительную короткость, все члены отличаются хорошей формой. Строение ног особенно красиво — достоинство, которое, впрочем, вообще свойственно монгольской расе. Слабое обозначение талии и узкие бока также служат монгольскими отголосками.

Груди круглы и полны, но все же укреплены недостаточно высоко, пупок расположен слишком высоко. Величайшим преимуществом этой фигуры являются волосы, достигающие почти до колен, и полное отсутствие растительности на теле.

Рис. 81. Молодая женщина из Сайгона (Кохинхина).

Молодая женщина из Сайгона (рис. 81) обнаруживает меньше физических достоинств. Монгольская складка, выдающиеся скуловые кости, приплюснутый нос сильно выражены. Общая высота равна 6,5 головным высотам, туловище со своей плоской грудной клеткой и широкими плечами напоминает скорее мужское строение, ноги благодаря искривлению бедра и толстым лодыжкам свидетельствуют о раннем рахите. Груди малы и круглы, но расположены слишком далеко друг от друга; таз достаточно узок.

С помощью Фричевского ключа получается слишком сильное укорочение всех вообще членов и в особенности ног.

В этой особе мы помимо болезненных влияний и строения, напоминающего мужское, имеем также монгольство, слишком переходящее границы красоты.

Рис. 82. Девушка из Кохинхины.

Другая кохинхинка (рис. 82) обнаруживает решительно более женственное строение, более широкий таз, легкое стягивание талии, высоко расположенные и большие груди и более узкие плечи. Однако монгольские глаза и здесь ясно выражены, как и широкая верхняя челюсть. Голова меньше и содержится в росте тела 7 раз. У ног видны неуклюжие лодыжки, но хорошее строение пальцев. Вследствие косого положения при снимке ноги кажутся слишком большими, а верхняя часть туловища несколько укороченной. И несмотря на это, при сравнении с конечностями туловище кажется слишком длинным, как показывает построение по Фричу.

Эти три фигуры яснее всего показывают разнообразное смешение обеих основных рас на индокитайском материке.

Рис. 83. Девушка из Сингапура. Тамуль-малайская смешанная раса.

Для полноты мы приведем еще здесь снимок с 17-летней девушки из Сингапура как пример постоянно прогрессирующего смешения. Отец этой девушки — тамул, мать — малаянка. Снимок сделал Хагеном 45 (см. рис. 83 и 84).

Рис. 84. Вид сзади рис. 83.

Это — пример вторичного смешения, при коем тамульский отец снова внес более значительный процент средиземной крови.

При общей высоте в 7,5 высоты головы девушка обнаруживает совершенно чистые пропорциональные размеры и более низкое положение средины тела.

Длина ног нормальна (равна 4 высотам головы); это тем очевиднее, что у голеней замечается легкое рахитическое искривление в совокупности с утолщением лодыжки и ручного сустава (левого), во всяком случае рахитического происхождения.

Несмотря на чистые пропорциональные размеры, эту фигуру нельзя назвать красивой даже помимо неправильных монгольских черт лица, которое слишком велико но сравнению с головой. Грудная клетка хотя и широка, но плоска, чем обусловливается легкое отвисание девственно полных грудей. Руки и ноги слишком худощавы и не достигли еще полного развития, тогда как груди уже начинают переходить границы едва достигнутой зрелости.

Значительно больше выигрывает это тело при виде сзади; особенно хорошим оказывается здесь строение туловища.

Если эта фигура и не отвечает требованиям красоты, то для наших целей она все же имеет очень важное значение, так как она показывает вторичное преобладание средиземных расовых особенностей.

Таким же образом мы видим, что благодаря постоянному притоку чисто средиземной крови со стороны отца в Яве возникает смешанная раса, которая в каждом последующем поколении все больше приближается к отцовской расе и под конец принимает по преимуществу средиземный характер.

Больше пяти лет моей жизни я провел на острове Ява, встретил здесь много хороших и плохих людей, испытал много радостей и горя. Величайшей прелестью, однако, наполнившей всю мою душу необычайным восторгом, является здесь природа. Она очаровательна, и подобной ей я, кроме Суматры, пожалуй, нигде в мире не видал.

Тропический чарующий мир не сразу открывает гостю все свои таинственные красоты. Он овладевает вами, опьяняет своей полнотой, своим изобилием мощи и красоты, он молчит и лишь постепенно открывается пред тем, кто долго любуется им. Для большинства он остается непроницаемой тайной. Я знаю людей, которые годами жили здесь, работали, обогащались и спустя двадцать — тридцать лет потирали от удовольствия руки, говоря: «теперь я снова возвращаюсь в прекрасную старую Европу.

Там есть весна, осень, зима, а здесь… вечная зелень. Это не говорит ничего моему сердцу».

Вечная зелень!.. Это — такие же люди, для которых музыка является неприятным шумом. Вечная зелень! Ее надо знать, надо понимать все ее великолепие. Подобно вечно новой симфонии из живых смарагдов и сафиров, тропический лес открывает пред изумленными глазами чувствующего человека величественные ландшафты, вечно зеленые, вечно новые и вечно молодые. Не думайте, что в тропических странах не существует времен года: почти каждый месяц придает природе совершенно иной отпечаток, и не одними только пальмами этот отпечаток выражается.

Рис. 85. Муакиджа, яванская девушка 18 лет. Индусский тип.

Прекрасная, тихо качающаяся листва высокого бамбука, которая распространяется во все стороны словно тысячи зеленовато-серебристых рук; могучие тропические деревья со своими темными лиственными крышами наподобие лавровых листьев, со своими гигантскими, фантастическими стволами, сплетенными из бесчисленного множества столбиков, со своими воздушными корнями, которые снова погружаются в землю и черпают в ее недрах новые силы, пока не получится, наконец, колоссальный храм из листьев и ветвей, превосходящий своим величественным сводом самые смелые строения готического искусства; тонкие серебристые стволы канареечного дерева, которые словно ракеты подымаются из сердца девственного леса; старые деревья-исполины, упавшие от времени или удара молнии, лежащие промеж молодой зелени и доставляющие теперь пищу для голубых, белых, фиолетовых и розовых орхидей, которые обвивают своими очаровательными лепестками умирающего великана… Вечный калейдоскоп, вечное возрождение и угасание, вечно великое и вечно красивое!..

Весна в тропических странах — дождливое время. Люди охотнее всего остаются дома, если у них, конечно, нет неотложных дел. И большинство не подозревает, что именно тогда природа наиболее красива. Самыми приятными неделями моей жизни были именно те, когда я, несмотря на все предостережения, объехал верхом на лошади в сопровождении своего друга все явайские горы и любовался природой в ее праздничном убранстве. Конечно, я не раз промок до костей, но первый солнечный луч быстро устранял последствия ливня и сверкающими бриллиантами блистал на листьях и цветках.

Какое бесконечное разнообразие! Лес оголен, лишился листьев. Путешествовать в это время? Это находят бессмысленным. После первой грозы начинают появляться тонкие ветви, но вместо листьев здесь пробиваются из коры цветочные пучки насыщенного оранжевого цвета. Эти пучки напоминают наши дикие каштаны, но они гораздо больше. Лес вскоре погружается словно в желтовато-красное пламя и наполняется приятным ароматом. Затем появляются большие, светло-зеленые листья и смешиваются с цветами, пока последние исчезают и оранжевые оттенки расплываются в нужной зелени.

Рис. 86. Вид сзади рис. 85.

Чернеющее поле простирается широко — далеко, мало-помалу оно покрывается зеленовато-белой пеленой, колосья нежно склоняются под ветром, затем начинают появляться зрелые плоды золотисто-желтого цвета, и это повторяется не раз, а два — три раза в год. И среди этого пестрого великолепия возвышаются произведения человека, но не те, которые для прозаических целей создает современный европеец, а древние здания далекого благочестивого прошлого, храмы и дворцы, воздвигнутые в честь своих богов и князей, забытых народом с художественным чутьем.

Люди того времени давно уже исчезли, и их каменные произведения все больше и больше превращаются в развалины, покрываясь новой зарождающейся жизнью. Но все же храмы «Tjandi Sewu» при Джокжа «Tjandi Bimo» и «Tjandi Ardjuno» на вершине Дженгской горы свидетельствуют о прошлом, полном искусства и красоты, свидетельствуют о времени, где господствовали не кофе и сахар, а Будда и Сива-Ява.

Рис. 87. Сатиджанка. Яванка 20 лет. Смешанный тип.

Эти здания, тесно примыкающие к однородным на индийском материке, с их многочисленными рельефами и человеческими изображениями, являются для нас доказательством того, что в Яве господствовала некогда средиземная раса, которая впоследствии вместе с буддизмом из Индии проникла сюда. Были ли тогда и какие именно примитивные расы в Яве, этого теперь установить невозможно. В настоящее время мы видим, что внутри в Яве замещены по преимуществу два, очевидно сильно смешанных племени, а именно: суданцы — на западном склоне и яванцы — в средней части Явы.

С морских берегов все более и более проникали собственно малайские элементы: также и мадуряне, населяющие остров Мадура и часть восточной Явы, носят по преимуществу малайский характер. Некоторые полагают, что первоначальными жителями были огнепоклонники тенгерезы, населяющие сильно вулканические горы восточной Явы.

Рис. 88. Профиль рис. 87.

Но помимо смешения меж собою все эти племена еще больше смешаны с китайской и европейской, отчасти даже с негритянской кровью, так что найти чистые формы очень трудно. Но в этой пестроте народосмешения можно отличить два особых типа, из коих один — индусский тип — приближается к средиземному и имеется преимущественно у яванцев и зундцев, а другой — малайский тип — господствует в прибрежных местностях, у низшего народа и у мадурян, и является скорее монголовидным.

Между ними имеются разнообразные переходы.

Индусскому типу в очень чистой форм соответствует яванская девушка Муакиджа (рис. 85 и 86); примером смешанного типа, но все же приближающегося больше к индийскому, является Сатиджа (рис. 87, 88 и 89), тогда как Сарпи (рис. 90) представляет собою образец прекраснейшего сложения и именно малайскаго типа 46.

Рис. 89. Вид сзади рис. 87.

У индусского типа имеется скорее овальное лицо, длинный и узкий нос, мало выдающаяся скуловая кость, прямые глазные щели, беловато-желтый (до светло-коричневого) цвет кожи, тонкие члены, узкие бока и вообще формы тела, заслуживающие скорее название девственных.

У смешанного типа монгольская складка сильнее выражена, лицо под глазами шире, тело соответствует в общем вышеупомянутому. Очень часто, как и у этих обеих фигур, имеется незначительное укорочение ног, тогда как руки обладают нормальной длиной.

Рис. 90. Сарпи, яванская девушка 18 лет. Малайский тип.

Малайский тип отличается круглым, очень широким над скуловой дугой лицом, широким, коротким носом, выдающимися скуловыми костями, узкими, несколько косыми глазными щелями, ясными монгольскими складками, круто направляющимися кнаружи бровями, коричневым до темно коричневого цвета кожи, полными формами, склонностью к отложению жира, широкими боками и в общем скорее женственными формами.

Как видно из сравнения этих трех фигур, очень трудно делать здесь строгое разграничение с точки зрения антропологической.

У всех трех замечается сравнительно большая голова, высота которой относится к высоте тела, как 7:1. Размеры Сарпи (рис. 91) совершенно нормальны, тогда как Муакиджа и Сатиджа обнаруживают легкое укорочение ног. Груди у всех трех круглы, хорошо развиты, с выдающимися грудными сосками, с небольшим околососковым кружком; прикреплены они довольно высоко, особенно у Муакиджи и у Сарпи.

Рис. 91. Размеры Сарпи.

Удивительно красивое сложение туловища у Сарпи, широкие плечи, втянутая узкая талия, вновь расширяющаяся по мере приближения к бокам; изящные линии спины с прекрасными крестцовыми ямками у Муакиджи; нежные волнистые линии в профиле туловища у Сатиджы, а также и двумя физическими достоинствами — все это становится очевидным при самом поверхностном рассматривании рисунков.

Эти девушки оказались наиболее красивыми из числа шестисот, так что они действительно могут считаться представительницами расовой красоты. К сожалению, редко имеется случай сделать такой выбор и приходится ограничиваться лишь тем, на что случайно натолкнешься. Здесь обстоятельства сложились наиболее благоприятно, но выбор был не легок, так как среди остальных девушек были раз-личные, лишь мало уступавшие тем, которых мы избрали.

Как бы более соответствующей индусскому типу является молодая яванская невеста (рис. 92), с жемчугами на лбу, с сосредоточенным выражением лица. Разрисованные брови, как и у бирманской артистки, прикрашены по монгольскому идеалу, благодаря чему и без того косые глаза кажутся еще более косыми; прямой довольно узкий нос, небольшой рот и продолговатый овал лица носят снова средиземный характер.

Рис. 92. Яванская девушка в костюме невесты.

Плечи и руки отлично сформированы. Девушка происходит из Джокжа, сердца Явы, и обнаруживает обычное в стране понятие о женской красоте, согласно коему монголовидные черты лица искусственно усиливаются.

Здесь видно, как глубоко простирается монгольское влияние, тогда как с другой стороны буддизм прежних времен не оставлял никаких следов.

Для искусственной идеализации женского тела в так называемых княжеских странах (Джокжа и Соло) служит странная привычка окрашивать все обнаженные части тела желтой краской. Лицо, плечи, руки, голени и стопы окрашиваются к придворным празднествам в шафрано-желтый цвет, а в прежние времена окрашивалась и верхняя половина туловища, которая обнажалась до пояса.

В яванских фигурах, служивших излюбленными куклами, обнаруживается у женского идеала, как и в жизни, то же тяготение к средиземным и монгольским расовым особенностям.

Глаза всегда монгольские, профиль, наоборот, является сильным преувеличением греческого типа, а талия оказывается неестественно тонкой.

Однако, как и у бирманок, осиная талия имеется только в художественном изображении, тогда как в обыденной жизни тело нигде не стесняется одеждой.

Рис. 93. Яванка из Джокса, одетая в Sarang и Kabaja.

Помимо «sarang», тонкого облачения, разукрашенного в восковые цвета и покрывающего нижнюю часть тела, там введена в последнее время «kabaja», короткая куртка, открытая спереди: она в общем употреблении не только у европеянок и китаянок, но также у туземных женщин Явы вдоль берегов и в городах. «Sarong», который раньше укреплялся вокруг бедер и совершенно не касался верхней половины туловища, что наблюдается иногда и теперь, укрепляется в настоящее время яванскими женщинами по большей части над грудями. На рис. 93, изображающем молодую девушку чисто яванского происхождения из Джокжа, виден обычный способ ношения этого костюма.

Ни «kabaja», ни «sarang» не стягивают талии, но все же они при своеобразных, плавных, красивых движениях обнаруживают через тонкие покровы все формы стройного тела.

Лицо этой девушки с нежным овалом, прямым, узким носом и красиво сформированным ртом опять-таки служит примером более нежного индусского типа яванок. Только несколько косой разрез глаз напоминает о монгольстве.

Рис. 94. Служанка из Батавии в саронг.

Рис. 94 изображает служанку из Батавии, одетую только в «sarang», прикрепленный над грудями, как это делают обыкновенно за работой. Эта девушка раздувает огонь.

В лице и строении тела обнаруживается зундский тип, который подобно яванскому больше приближается к средиземному, но в общем отличается более полными, массивными формами. Нос узок и длинен, глаза большие, их разрез прямой, затылок, плечи и руки крепкого, но все же в высшей степени женственного сложения, икры хорошо развиты, кисть руки и стопа длинные и узкие.

Рис. 95. Обнаженная 16-летняя зундская девушка.

Молодая зундская девушка 16-ти лет из Баданга (рис. 95) сбрасывает с себя одежду, готовясь к купанью. Правая рука крепко удерживает подобранный «sarang», спадающий под левым бедром и оставляющий свободным правую ногу. При купанье не погружаются в Яве, как у нас, в воду, а обливают обнаженное тело небольшим ведром воды, «gajang», что оказывает гораздо более освежающее действие. Вода стекает по цементированному полу.

Эта молодая девушка обнаруживает массивные, но красивые формы тела. Крепкая полная рука суживается в кистевом суставе, круглые, напряженные груди с прекрасно развитыми грудными сосками высоко прикреплены, талия втянута, бока широкие; здоровые не совсем нежные черты лица производят все-таки приятное впечатление; только глаза носят несколько монгольский характер, и верхнее веко заметно опущено у внутреннего угла глаза.

Если зундские женщины гораздо более приближаются в общем к средиземному типу, чем к монгольскому, то все же средиземные элементы в этом случае особенно сильно преобладают и напоминают, кроме того, гораздо менее о нежных индусских формах, чем о голландских, неуклюже сложенных крестьянках.

Рис. 96. Две молодые зундские девушки.

Та же девушка, в том же легком костюме, с теми же девственными округленными, скорее упругими, чем крепкими формами тела изображена вместе с подругой на рис. 96. Лицо и в особенности глаза выдают монгольскую примесь.

От европейского отца и яванской матери происходят две молодые девушки 17 и 14 лет (рис. 97 и 98). Такие дети женского пола носят в Индии название «nonna». Среди них, как показывает приведенный пример, находятся часто довольно красивые особы. У первой (рис. 97) скрещивание имело место лишь один раз, у второй дважды, уже от деда (рис. 98). В четвертом скрещивании исчезают по большей части монгольские остатки, и в телосложении замечаются лишь незначительные следы их.

Рис. 97. Голова 17-летней nonna.

Дольше всего сохраняется несколько более широкий внизу нос и круглый таз. Однако между ними встречаются и поразительно красивые лица, с белой нежной кожей, голубыми глазами и светлыми волосами. Главной красотой этих вторичных смешанных форм остаются нежные сочленения, небольшие руки и ноги, правильные, белые зубы и роскошные, мягкие волосы.

Приведенные примеры достаточно доказывают, как трудно подразделять нынешнее население Явы по его первоначальным элементам. В эту богатую страну устремилась масса людей из различных стран и оставила здесь следы в той или иной форме. При редкой способности приспособляться и скорее восприимчивом, чем продуктивном характере кротких яванцев и зундцев, эти следы быстро прививались населению. И чужое влияние обнаружилось не только в смешении крови, но и во всех завоевателях культуры.

Рис. 98. Яванско-европейская nonna.

Помимо огнепоклонников в Яве имеются буддисты, магометане, евреи и христиане, даже многочисленные смешанные формы различных богослужений и местных суеверий.

В Батавии старое пушечное дуло стало в одно время божеством для местного населения; при Джокжа стоит каменное изображение Ганеши 47, гигантский хобот которого усердно смазывается «sirih» и украшается цветами благочестивым верующим населением.

В разговорной речи заимствована масса чужих слов. Малайские слова maridja (мыло), mantega (масло), kareta (воз), karossi (стул) — португальского происхождения.

Sado (двухколесные дрожки) составлено из французскаго dos-a-dos; djas (куртка) образовалось из голландского jas; из английского языка взяты слова brandy n wysky в неизмененном виде.

Точно также и в яванском наречии, трудно поддающемся изучению, имеются иностранные слова. Один плантатор, который в отеческом попечении о своих рабочих давал им ежевечерно ложку рицинного масла, называемого по-голландски «kastorolie», рассказывал мне, что его люди тотчас воспроизвели из этой гуманной деятельности слово «Minta kastroten», т. е. прошу дать касторки.

В одежде мужчин приняты были северные панталоны, тогда как консервативная женщина еще более стала придерживаться старых форм.

Если весь яванский мир обнаруживает собственное выражение в конечном результате многочисленных смешений, имевших там место с давних времен, то соответствие с другими индокитайскими племенами все-таки очень велико. Замечательно то, что японки часто напоминали мне более средиземный тип — «nonna». Быть может и у японок имеется в глубине неизвестный средиземный элемент.

У берегов Суматры прибрежные жители, как и в Яве, имеют выраженный монгольский, малайский тип.

На счет баттасов, населяющих недоступную внутреннюю часть Суматры, известно сравнительно очень мало.

Многие племена, очевидно, теперь уже сильно смешаны с малайскою кровью. Более чистые баттайские племена внутри страны, среди коих мой друг Вестенберг провел много лет, очень заметно отличаются от окружающих народов. В отношении характера они отличаются большой откровенностью и честностью, а также высоко развитой нравственностью, по сравнение с остальными жителями зундских островов.

Молодая баттайская женщина племени «Каго», сфотографированная в сердце Суматры во время исполнения ею одного баттайского народного танца (рис. 99) 48, обнаруживает чистые черты лица средиземной расы.

Рис. 99. Батасская женщина из племени Karo во время пляски.

Плечи, бюст, руки сформированы безупречно; высота тела равна 7,5 головным высотам; монголовидных черт незаметно.

Если по этому прекрасно сложенному примеру составить себе понятие о происхождении баттасов, то их придется отнести либо к высокоразвитой протоморфной расе, подобной южно-американским племенам, либо к очень чистой непосредственной ветви средиземцев. Во всяком случае, однако, баттайские женщины и физически, и умственно достигают более высокой степени развития, чем все остальные племена зундских островов.

Гораздо более монголовидных черт у даяков, которые считаются первоначальным населением Борнео. Группа даякских женщин, привезенных из Борнео д-ром Дризеном (рис. 100), обнаруживает монгольские глаза, широкую верхнюю челюсть, низкий и широкий нос. Общим признаком является также присущая монголам меньшая длина нижних конечностей.

За последнее время А. В. Нойвенхиус 49 описал в двух подробных томах свое путешествие по внутренней части Борнео. Из фотографий, привезенных им, портрет Anja Song, молодой женщины из племени Каян, обнаруживает наибольшие физические достоинства. Тело стройное, со слегка обозначенной талией, круглые, красиво сформированные груди, высоко прикреплены, околососковый кружок не велик, грудные соски хорошо развиты; плечи округлены; руки и ноги малы, красивы; ось конечностей прямая. За исключением легкого укорочения ног размеры нормальны. Лицо обнаруживает приятные черты, легкую монгольскую складку и несколько широкую верхнюю челюсть, как и широкий низкий нос.

Рис. 100. Даякские женщины с Борнео.

Ниенвенхис восхваляет прежде всего гладкую, эластичную, светло-желтую кожу, настолько хорошую, что лишь в редких случаях на животе и грудях остаются следы прежних родов.

Если монгольские признаки у даяков, в особенности прибрежных, выступают значительно сильнее, чем у баттасов, то все же их тип достаточно разнится от прочих индокитайцев. Таким образом можно предположить, что они представляют собою протоморфную расу, к коей примешана масса монгольских элементов. Средиземное влияние из прежних времен едва ли коснулось их. Как в фауне и флоре, Борнео занимает совершенно особое место в развитии своего древнейшего населения.

Точно также, как на острове Борнео, мы на всех зундских островах находим смешанное население, у коего в центральных частях преобладают средиземные, resp. протоморфные черты, в прибрежных частях — монгольские черты.

Подобно тому как на зундских островах характер обеих основных рас неодинаков в центральных и прибрежных островах, так и у океанийцев преобладает на севере монгольский, на юге — средиземный тип. Однако помимо обеих основных рас протоморфные расы, подобные папуасам и негритянам, способствовали, по-видимому, общей картине.

Мы ограничимся тем, что приведем здесь несколько главных представительниц, начиная с севера и кончая югом, но предварительно коснемся еще восточно лежащих Сандвичевых островов.

Три девушки с Сандвичевых островов (рис. 101) обнаруживают элементы трех основных рас в разнообразнейших степенях. Верхняя напоминает больше всего средиземную расу, нижняя — монгольскую расу, а средняя подобна протоморфным типам, каковые мы видели у южно-американских племен.

Рис. 101. Три девушки с Сандвичевых островов.

Но все же тут заметна большая разница и именно в строении рта; толстые губы, которые именно у нижней девушки с очень широким, полураскрытым ртом резко отделяются от прочей части лица, не наблюдаются в таком виде у американских рас и относятся так же мало к монгольской, как и средиземной расе. Больше всего они еще напоминают строение лица австралийцев и негритян, с которыми женщины Сандвичевых островов сходны по своему широкому толстому носу.

Нельзя поэтому считать невероятным, что протоморфные расы, которые, несомненно, способствовали развитию современного типа населения, являются племенем очень похожим на австралийцев и негритян.

Монгольская складка сильнее всего выражена у самой нижней из трех девушек; у нее же внутренние углы глаз отстоят очень далеко друг от друга, а верхняя челюсть наиболее широка. Наоборот, восходящие монгольские брови оказываются снова наиболее сильно выраженными у верхней девушки. У этой нос уже оказывается наиболее прямым и узким; да и вообще все лицо узкое, с продолговатым, равномерно округляющимся книзу овалом. Рот мал и ограничен узкими губами, глаза большие, с красивыми складками над ними, лоб гладкий, выпуклый, — словом, признаки чисто средиземные. У девушки, находящейся посередине, прямое направление узких, хорошо очерченных бровей оказывается опять-таки чисто средиземным; но углы глаз отстоят далеко, нос площе, ротовая часть выдается вперед, как у протоморфных рас, наконец, монгольская складка сильнее развита.

Груди, которые только у нее и видны, имеют более вымеобразную форму, широкий, несколько возвышающийся околососковый кружок, выдающиеся соски. Передняя граница подмышечной области дает основание предполагать недостаточное развитие большой грудной мышцы.

У всех трех девушек имеются округленные формы, но полнота обусловливается не столько мускулатурой, сколько скоплением жира. Поэтому следует ожидать, что период расцвета будет длиться у них лишь очень короткое время и что вследствие сильно прогрессирующего ожирения они довольно скоро утратят девственную прелесть.

Из группы Каролинских островов, расположенных наиболее северно, и именно с острова Рук происходит девушка, изображенная на рис. 102. Этим снимком мы обязаны любезности д-ра Шмельца. У нее видна широкая верхняя челюсть, широкий седловидный нос и монгольские веки, а также широкие плечи, несколько более мужественное строение туловища и слегка вымеобразные груди папуасов.

Рис. 102. Девушка с острова Рук (Каролинские острова).

Монгольские элементы решительно преобладают.

Женщины из Самоа пользуются славой прекрасно сложенных женщин. Чтобы показать, насколько эта слава заслужена ими, я собрал целый ряд портретов (рис. 10, 103, 105, 106), из коих наилучшими я обязан д-ру Тилениусу и профессору Селенка (рис. 104). Это — самые красивые из числа почти пятидесяти снимков.

Рис. 103. Три девушки из Самоа.

Три девушки (рис. 103), все украшение коих состоит из цветов на голове и ленточек на шее, производят решительно приятное впечатление. Несмотря на слегка заметные монгольские складки, глаза у них большие, блестящие, взгляд жизнерадостный.

Миловидный, вздернутый носик несколько широк, но он очень идет к округленному лицу. Выдающиеся кости маскируются юной округлостью щек. Точно так же несколько широкие губы отличаются в общем красивой формой, и рот не очень велик.

Волосы обильны, темны, волнисты. Уши, видные на рисунке справа и слева, не менее красивы и заканчиваются кверху остроконечно.

Подобное же строение обнаруживает лицо девушки на рис. 10, где она изображена как прототип метаморфных рас. Ее улыбающийся рот обнаруживает ряд безупречных, небольших, правильных зубов, отличающихся ослепительной белизной.

Плечи, грудь и руки обнаруживают полные, мягкие формы, груди круглы, высоко прикреплены, с выдающимся околососковым кружком и менее вдавленными грудными сосками.

Мышечное развитее мало выражено и полнота форм обусловливается больше скоплением жира.

Мы имеем пред собою четырех девушек в полном расцвете своей юной прелести.

Они очень красивы и быть может еще красивее в естественном великолепии оттенков своей кожи — в контрасте светло-желто-коричневой кожи и темных волос, пылающих губ и блестящих глаз. Но красивым, в строгом смысле этого слова, лицо названо быть не может.

Насчет строения тела нам дают понятие приведенные рисунки.

Рис. 104. Девушка из Самоа, украшенная цветами.

На рисунке 104 изображена молодая девушка в периоде только что начинающегося расцвета; почти половина ее обнаженного тела украшена цветами, так что ее вполне можно назвать девушкой-цветком. Положение тела естественное, непринужденное, руки и ноги малы и прекрасного строения, на лице сияет выражение счастливого довольства, приятных грез, юношеской радости.

Это — чарующий, поэтический образ, но как немилосердные судьи мы должны разрушить очарование. Глаза обнаруживают монгольские веки, нос слишком широк, губы толстые, из-за полноты конечностей не видна игра мышц, плечевые части рук имеют больше жира, чем мышц, голени слишком коротки и очень искривлены.

Однако юношеская, почти детская прелесть формирующегося тела заставляет нас многое не заметить.

Рис. 105. Tarpi, танцовщица короля.

Достаточной зрелости Тарпи, танцовщица короля, восседает на своем низком стуле, украшенная к празднику цветами. Ветка белых цветов обвивает густые черные волосы, тело, обнаженное до бедер, обнаруживает прекрасные девственные формы; большие блестящие глаза напряженно, но с сознанием достоинства, ждут сигнала, по которому она встает, чтобы очаровать зрителей изящными движениями своего прекрасного полуобнаженного тела.

Но мы опять-таки должны сказать: лицо — правильного строения, но не свободно от монгольских век, плечи круглы, но покрыты жиром, скрывающим красивые линии; верхняя часть руки даже безобразно свешивается у плеч, как-то не сливается с ними. Плечевые мышцы и большие грудные мышцы слишком слабо развиты, поэтому плечи опущены, девственно полные груди отвисают, а вся грудная клетка кажется плоской, хотя она и широка.

Рис. 106. Цветочница с Самоа.

Молодая продавщица цветов (рис. 106) левой рукой играет веером; полуобнаженная, полузакрытая своим благоухающим товаром, она ждет желанного покупателя.

Простая зеленая ветка украшает ее волосы, поворот головы очень красив, шея стройная, тонкие длинные руки гармонируют со всем телом.

Но и здесь опять-таки имеются монгольские веки, толстый нос, вялая мускулатура спины; вследствие этого плечи лишены нужной округлости, а руки свешиваются, словно безжизненная масса.

Укажем еще на целый ряд снимков с обнаженных женщин с Самоа (помещены в альбом Годфруа под №№ 298, 385, 386, 388, 389 и т. д.). Одна из них, девушка 14-ти лет, воспроизведена здесь на рис. 107. Размеры ее видны на рисунке 5. Очертания спины нежны и юношески красивы. Но размеры показывают легкое укорочение конечностей. Величина головы по отношение к телу равна 1:7.

Рис. 107. 14-летняя девушка с Самоа (вид сздади).

Конечно, не хорошо так педантично отыскивать все недостатки, но я чувствую себя вынужденным сделать это, потому что за последнее время вошло в моду восхвалять красоту именно женщин с Самоа. Следовательно, обойти этот вопрос молчанием было бы несправедливостью по отношению к другим женщинам.

Несомненно, женщины с Самоа, как показывают рисунки, обладают многими физическими достоинствами. В молодости они, пожалуй, очаровательны. Но их красота скоропреходяща, и они не удовлетворяют строгим требованиям, предъявляемым к чистой красоте. К тому же у них слишком много монгольской крови.

Своей славой они обязаны главным образом чувственной прелести полуобнаженной женской юности в непривычной поэтической форме и в благоухающем цветочном покрове!

Жителей островов Фиджи причисляют обыкновенно к меланезийцам; правда у них имеется много меланезийских элементов, но в таком сильном смешении, что от протоморфного облика остается очень мало.

Рисунок, изображающий девушку из Фиджи (рис. 108) и отданный в мое распоряжение д-ром Тилениусом, поражает с первого взгляда правильностью строения своего лица. Равномерный, продолговатый овал, большие глаза с невысокими, но прямыми складками над ними, брови дугою, красивый рот — все это носит характер средиземного строения. Только несколько широкий нос напоминает о меланезийских формах.

Рис. 108. Девушка из Фиджи.

От монгольских признаков, однако, не осталось и следа.

Волосы жесткие, слегка вьющиеся, шея тонкая и длинная, руки худые с остроконечным локтем, груди напряженные, круглые слегка грушевидные, с выдающимся околососковым кружком и слабыми сосками, кисти рук не очень малы, но красивой формы.

Из всех до сих пор описанных островитянок только баттайская женщина обладает таким совершенством строения лица; наоборот, по строению тела она превосходится многими другими.

Во всяком случае важно, что наряду со средиземными мы находим здесь именно протоморфные, но отнюдь не монгольские признаки.

Еще яснее, чем у женщин островов Фиджи, выражено протоморфное меланезийское смешение у молодой девушки Адмиралтейских островов. Но и здесь нельзя доказать монгольских расовых особенностей (рис. 109).

Размеры тела совершенно нормальны, высота тела равна 6,5 головным высотам, средина тела несколько выше промежности.

Довольно широкое лицо, широкий нос и большой рот с толстыми губами также напоминают о протоморфах, между тем как глаза с хорошо развитыми веками решительно обнаруживают средиземный строй.

Рис. 109. Девушка с Адмиралтейских островов.

Груди высоко прикреплены, полушаровидны, крепкого, но средиземного строения; громадные соски в общем несколько выдаются вперед, что опять оказывается более протоморфным.

Члены очень красивы, особенно хорошо выражены икры.

Все тело производит впечатление очень молодого существа и, по-видимому, не достигло еще полного расцвета.

Нельзя отрицать, что, кроме более светлой окраски, у этой девушки оказывается большое сходство с вышеприведенной зулусской девушкой (рис. 43).

Еще более сильное сходство со средиземным типом мы находим на островах Согласия. Изображение двух девушек из Тонга, украшенных цветами, любезно доставлено в мое распоряжение д-ром Тилениусом (рис. 110). Оно говорит лучше всяких слов.

Рис. 110. Две девушки из Тонга.

Телосложение обеих девушек, и в особенности сидящей слева, очень красиво, члены стройны и длинны, сочленения нежны. Лицо у сидящей слева также нежнее и уже, глаза большие, рот красив. Форма напряженных и высоких грудей кругла, околососковый кружок еле выдается, грудные соски малы. Особенно красивой формой отличаются ноги.

Хатчинсон 50 пишет, что племя маори оттого так быстро вымирает, что английские миссионеры дали им одежду. В своем прекрасном, но дождливом отечестве они раньше ходили нагими и предохраняли себя от смачивания широким плащом и втиранием масла. Теперь же они носят влажные одежды и ежегодно тысячи погибают здесь от воспаления легких и чахотки.

«Но и теперь еще», — пишет Ютерланд 51, — «маорийцы не видят ничего необыкновенного в том, что девушка, готовясь плавать, снимает с себя одежду в присутствии зрителей; да и мужчины совершенно обнажают свое тело при работе».

Одежда ли или иное культурное усовершенствование способствует их гибели, во всяком случае в высшей степени печально, что такое прекрасно сложенное племя, как маорийцы, так быстро вымирает.

Они знакомы с татуировкой, коей они обыкновенно раскрашивают свое лицо, и в большинстве антропологических произведений напирают обыкновенно именно на искусственное раскрашивание лица.

Однако и под маской удается часто узнать смелые, правильный черты их красивого лица. Хатчинсон обнародовал изображение не татуированной маорийской девушки, которая чистейшим образом передает расовую красоту (рис. 111) 52.

Словно экзотическая Миньона, эта прекрасная девушка глядит грустно-средиземными глазами на мир, к которому скоро не будет принадлежать ни она, ни ее племя. В 1840 году было еще 120 000 маорийцев, в 1886 году — 42 000 по последней переписи в 1896 году — 39 000, считая уже помеси. «Таков жребий красивого в сем мире».

Рис. 111. Маорийская девушка.

Грустно-прекрасные, правильные черты лица этой юной девушки чисто средиземные, руки и ноги удивительно красивого сложения, левая рука и левая голень, видимая из-под плаща, обнаруживают несмотря на юные формы, хорошо развитую мускулатуру, высота тела достигает 7,75 высот головы; размеры, к сожалению, не возможно определить, но, судя по длине руки, они должны быть нормальны.

Из всех доселе упомянутых женских образов индокитайской смешанной расы маорийская девушка больше всего сходится с чисто средиземным типом, так что я, как уже сказано, сомневаюсь, смешанная ли это вообще раса и не является ли она скорее отпрыском чисто средиземной расы.

Во всяком случае она одна только дает из своей среды существа, отличающееся совершенной красотой. Этому девственному цвету маорийцев принадлежит пальма первенства, и если она должна умереть, то она по крайней мере может умереть «красивой».

В то время как монгольские элементы проникали с берегов в отдельные из этих областей спорадически, за последние десятилетия возник серьезный переворот. По современному пути цивилизации европейские средиземцы громадными массами и правильным переселением проникли во все страны, климат коих делал для них возможным продолжительное пребывание. Тасмания, большая часть Австралии и Новозеландия вошли в круг их владений. Европейская культура распространяется и своим могуществом уничтожает следы прошлого за много тысяч лет. И таким образом она снова обеспечивает в будущем победу средиземцев над монголами в этих областях.

Мы видели, что на востоке средиземная раса, по крайней мере в умеренном поясе, захватывает все большее и большее пространство; протоморфную же и метаморфную расы она вытесняет и воспринимает в себя, так что в недалеком будущем восточный метаморфизм исчезнет или на по крайней мере ограничится экваториальной областью.

Однако на востоке победа средиземцев над монголами решительна только там, где между двумя партиями стоят протоморфные расы, тогда как в тех местах, где монголы и средиземцы приходят в непосредственное соприкосновение, как в задней части Индии, решительность еще долго не обнаруживается. Там обе расы воюют за первенство, и, по всей вероятности, стойкое монгольство никогда не потеряет своего влияния в метаморфных формах.

На западе громадные пространства азиатской и европейской России представляют неизмеримое поле для скрещивания обеих основных рас, и в этой громадной лаборатории неутомимой природы постоянно возникают все новые и разнообразные формы.

Монгольская раса часто проникала прежде почти в сердце Европы, и целые племена, оставшиеся там, доселе еще носят следы давнишнего пребывания их. Османы, мадьяры, большая часть славян, многие восточные племена Германии носят в своих жилах монгольскую кровь; теперь русские медленно, но настойчиво проникают в монгольские области и мало-по-малу стушевывают индивидуальность монгольских племен.

Как на востоке, так и на западе победа все еще не решена, но и здесь можно ожидать, что монгольская раса исчезнет не вполне. Как раса она может быть и исчезнет, но ее стойкая кровь будет дальше жить в метаморфных племенах и наложит на них в будущем свой отпечаток.

Рис. 112. Татарка из Оренбургской губернии.

Так как при рассматривании ветвей средиземной расы мы еще должны будем вернуться к примешиванию монгольской крови, то мы можем ограничиться здесь несколькими наглядными примерами племен, которые в общем можно признать метаморфной расой.

Рис. 112 изображает татарку из Оренбургской губернии. Монгольскими веками, большим расстоянием внутренних углов и широким корнем носа с одной стороны, а с другой стороны — узкой спинкой носа, небольшим красивым ртом и высокими, прямыми бровями выразилось одновременное существование обеих основных рас в этом лице, которое отличается правильным, симметричным строением, но которое все-таки не отвечает требованиям чистой красоты. Тело скрыто под одеждой.

Татарский тип, в котором обе основные расы остаются в таком равновесии, встречается в глубине Европейской России, в Эстляндии и восточной Пруссии.

Рис. 113. Две Лапландки.

Еще более приближаются к монгольскому строю две лапландские женщины (рис. 113), которых Гюнтер сфотографировал в Берлине. Они относятся к так называемым Туранским народам, которые по большей части отделяются от финно-татар как вторая метаморфная основная группа. Однако, строгое разграничение провести невозможно, и исследования Вирхова 53, который описал массу блондинных типов среди финнов и лапландцев, делают вероятным следующее: финны занимают, по меньшей мере, среднее положение между лапландцами и татарами, если их нельзя считать главными представителями северного метаморфного племени благодаря тому, что они сильнее приближаются к северной ветви средиземной расы.

Вирхов, исследовавший этих женщин, считает их глаза безусловно не монголовидными, хотя он прибавляет, что у них, впрочем, имеется много монголовидных признаков. Противоречить — неделикатно, а противоречить авторитетам — даже опасно.

Если судить по фотографическому снимку, то здесь нет никаких ясно выраженных монгольских складок, но есть большое расстояние внутренних углов глаз и несколько косой разрез глаз. У молодой лапландской девушки (рис. 114) это выражено еще яснее. Итак, мы скажем: глаза не монгольские, но монголовидные, монголоподобные.

Рис. 114. Лапландская девушка.

Во всяком случае они не соответствуют тому, что мы разумеем под понятием красивых глаз, и напоминают скорее глаза поросенка. Ширина верхней челюсти, выдающиеся скуловые кости, коротки, широкий нос во всяком случае носят монгольский характер, прямые брови и форма рта напоминают средиземное строение.

Если фигура одетых лапландских женщин производит впечатление короткого, широкого сложения, то у обнаженных женщин это еще заметнее. Руки коротки, толсты, тучны и неуклюжи, сочленения широки и массивны, туловище в середине втянуто, груди вымеобразны и, несмотря на юность девушки, отвислы. Грудная клетка плоска и большие грудные мышцы лишь мало развиты.

По измерениям Вирхова, средняя величина лапландок равна 1–12 цент., следовательно, не очень велика.

Как у восточных, так и у западных средиземно-монгольских смешанных рас надо прийти к заключению, что настоящей женской красоты у нас нет, и если индивидуум переходит границы, то он обязан этим индивидуальному преобладанию средиземных элементов.

Из Египта средиземная кровь громадными потоками излилась по северной и восточной Африке, смешалась там разнообразнейшим образом с негритянами, да и теперь продолжает все притекать со всех сторон.

Эфиопская раса в нашем смысли обнимает не только абиссинцев, галла, сомалийцев и других так называемых гамитов, не только рассеянных по северу смешанных индивидуумов, но также суагелийцев, фульбов. Мы можем причислить сюда даже большую часть суданских негров, которые, как мы видели, отличаются от собственно бантусов только тем, что они восприняли больше или меньше средиземных элементов, иначе говоря, они уже не представляют в чистой форме негритянский расовый тип.

При рассматривании негритянской главной расы мы уже привели некоторые примеры, которые представляют переходную форму и с полным правом могут быть причислены к эфиопской расе. Такова вышеприведенная суагелийская девушка (рис. 47), зулусская принцесса (рис. 43) и среди суданских негритянок по преимуществу две девушки из французского Судана (рис. 53), которые больше всех других приближаются к средиземному типу.

С другой стороны, мы снова находим подобное приближение в африканской ветви средиземной расы, так что строгое разграничение с обеих сторон едва ли возможно.

А потому мы должны ограничиться тем, что мы признаем представителями эфиопской расы те помеси, у коих обе основные расы выражены почти в одинаковой степени.

Главным достоинством негритян является крепкое, стройное телосложение, а главным достоинством средиземцев — небольшая голова и нежные черты липа.

Рис. 115. Эфиопка из верхнего Египта.

У эфиопки из верхнего Египта (рис. 115) мы снова находим соединение большинства из этих достоинств. Тело стройное, сложение красивое, общая высота равна 7,5 головным высотам, средина тела приходится на промежность. Размеры тела совершенно нормальны.

Сильно втянутая талия, формы круглых, не совсем девственных грудей с хорошо отграниченными сосками, широкие бока напоминают о средиземной крови, тогда как странные, прямые конечности, хорошо сформированная стопа и узкая, длинная рука могут с таким же успехом считаться негритянским достоинством. Несмотря на незначительное отложение жира, формы тела женственно округлены мышцами. Особенно красивым строением отличаются плечи.

Наконец, черты лица гораздо нежнее, чем у чистых негритян. Нос же и длиннее; губы не так толсты и не так выдаются вперед, нижнечелюстная часть менее сильно развита. Однако, несмотря на это, тип лица все же слишком негритянский и лицо настолько преобладает над черепом, что об удовлетворении строгим требованиям женской красоты едва ли может быть речь. Даже бархатистая кожа сохранила темный негритянский цвет, между тем как несколько более сильное развитие лобковых волос можно приписать средиземному влиянию.

Рис. 116. Эфиопская девушка из Каира.

Однако совершенно нормальные размеры обнаруживает 16-летняя эфиопская девушка из Каира (рис. 116), телосложение коей является почти безупречным. Руки и ноги отличаются редкой чистотой форм, таз широк, правая грудь, нижняя выпуклость коей видна под плечом, напряжена и высоко прикреплена; только втягивание талии очень мало выражено и оси ног не вполне прямые.

Несмотря на тонкую фигуру, рост равен только лишь 7,5 головным высотам. Нижняя челюсть, рот и нос сильно выступают вперед, лоб низкий, лицо больше черепа.

Третьим примером служит 15-летняя девушка, которая, слегка прикрывшись, танцует с обнаженным негритянским мальчиком, а другой совершенно одетый негр играет на фантастически убранной лире.

И это полудетское тело отличается удивительно красивыми формами. Прекрасное развитие мускулатуры бросается в глаза с первого же взгляда: в особенности нога, сделавшая шаг вперед, обнаруживает поистине классические формы. Особенно красиво высокое положение напряженных круглых грудей. Размеры совершенно нормальны; черты лица не совсем ясно видны; только узкая, прямая спинка, носа, нежный овал и большие глазные впадины ясно выделяются. Однако общая высота равна не более, чем семи головным высотам. Возможно, что отчасти это несоответствие находится в связи с слишком юным возрастом, хотя с другой стороны тело, уже настолько развито, что о заметном сглаживании через посредство роста здесь едва ли приходится говорить.

Рис. 117. Молодая эфиопка во время танца.

Все эти примеры, хотя и немногочисленные, приводят нас к заключению, что эфиопская раса может в смысле форм тела достигнуть наивысшей красоты, но что черты лица редко или никогда не могут удовлетворить строгим требованиям.

Эфиопки обладают многими физическими достоинствами, но все же не отличаются красотой.

Примечания:

4

Naturliche Schopfungsgeschichte. 1868.

5

Geographical distribution of Mankind. Journ. Ethnolos. Society. London, 1870.

44

Byrma, by Max and Bertha Ferrars. London 1900.

45

Atlas ostasiatischer and melanesischer Volker. Wiesbaden, Kreidel’s Verlag, 1898.

46

Vgl. «Ubег die Korperformen der eingeborenen Frauen auf Java». Archiv fur Anthropologie, 25, Heft 3.

47

Сын Шивы, изображенный с головой слона.

48

Vgl. Westenberg, Eigen Haard. 1900.

49

In Centralrborneo. 1900.

50

Living Races of Mankind, I. p. 42.

51

Moral Instinet, I.

52

Living Races of Mankind, p. 44.

53

Ср. Ranke, Der Mensch, II р. 327.