2. Понятие правового режима оружия

Вопреки распространенному представлению, вопрос о правовой регламентации оборота оружия в обществе имеет не только и даже не столько предупредительно-профилактическое значение, сколько важнейший социально-политический смысл. Взаимоотношение «государство – гражданин» изначально предполагает определенное неравенство субъектов подобного общения, причем степень этого неравенства прямо пропорциональна степени жесткости политического режима.

В тоталитарных державах государство подавляет и подчиняет личность, возвышается над ней, свобода волеизъявления индивидов сведена к минимуму, попытки несогласия с решениями органов власти считаются серьезными правонарушениями и подавляются всей мощью репрессивного аппарата. Успешность пресечения поведенческих отклонений требует бесправного, зависимого и беспомощного положения граждан. Вполне понятно, что такие режимы не позволяют гражданам приобретать, хранить и использовать оружие, исходя в первую очередь из соображений собственной безопасности. Безопасность граждан в расчет, естественно, не принимается. Напротив, чем выше уровень демократии, тем очевиднее, что сила и могущество государства являются производными от силы и мощи его граждан. Неслучайно в демократических странах приветствуется и специально воспитывается самостоятельность и независимость индивидов. Особенно наглядно такой подход проявляется во второй поправке к Конституции США, которая гласит: «Поскольку хорошо организованное народное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

Обращаясь к отечественной истории, следует отметить, что до 1917 года подданные Российской империи обладали правом на приобретение и хранение огнестрельного оружия (пистолетов и револьверов) в целях самообороны, а также для охоты и занятий спортом. Психически здоровым и законопослушным гражданам разрешение на приобретение пистолетов и револьверов выдавал генерал-губернатор, губернатор или градоначальник. Гладкоствольные охотничьи ружья, боеприпасы к ним и некоторые модели пистолетов можно было приобрести в оружейных магазинах без специального разрешения. При этом цены были вполне доступными для «простых людей»: шомпольный пистолет «Оборона» стоил три с половиной рубля, револьверы «Велодог» – от двенадцати до двадцати, а «Браунинг» – двадцать пять рублей при минимальной месячной зарплате 16-20 рублей.

После революции 1917 года оружие у населения стало в массовом порядке изыматься, а укрывательство его могло повлечь даже высшую меру наказания, так как свидетельствовало о намерении бороться с новой властью или, по крайней мере, о возможности возникновения такого намерения. Оружие стало первым товаром, в отношении которого способ купли-продажи был вытеснен системой распределения по классово-номенклатурному признаку.

Только принадлежность к РКП(б) позволяла хранить и носить оружие, причем правопредоставляющим документом вначале являлся членский партийный билет, а впоследствии – специальные удостоверения, выдаваемые партийными комитетами, либо по их представлению военными комиссариатами.2

Такое положение сохранялось, по существу, на протяжении всего советского периода. Приобретение любого оружия (кроме гладкоствольного охотничьего) гражданами было практически исключено. Власть не доверяла даже должностным лицам правоохранительных органов, выполняющих государственные функции в условиях противостояния преступным элементам с риском для жизни и здоровья. Не имели оружия судьи, судебные исполнители, следователи прокуратуры; многим категориям сотрудников милиции (участковые инспектора, инспектора по делам несовершеннолетних, дорнадзора ГАИ и т. д.) даже в период несения службы не выдавалось табельное оружие.

В то же время ведомственные инструкции разрешали выдачу пистолетов первым секретарям партийных комитетов начиная с районного уровня, председателям обл(край)-исполкомов, первым секретарям райкомов ВЛКСМ в пограничных районах. Таким образом, принцип распределения в обществе оружия по партийно-номенклатурному признаку действовал до начала девяностых годов. Поэтому, обращение оружия в обществе регламентировалось не законами, а ведомственными нормативными актами – приказами и инструкциями МВД СССР, КГБ СССР, Министерства обороны СССР и т. п.

Демократические (или псевдодемократические) преобразования 1991-1993 годов привели к ликвидации тоталитарного политического режима и изменили расстановку приоритетов в отношениях между государством и личностью. Это нашло отражение в признании Россией «Всеобщей декларации прав человека» от 10 декабря 1948 года, принятии «Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР» 22 ноября 1991 года и, наконец, принятии 12 декабря 1993 года новой Конституции России.

Признание международных стандартов в обеспечении прав и свобод человека, выдвижение на первое место в системе охраняемых ценностей жизни, здоровья, чести и достоинства личности не могло не сказаться на изменении подходов к обороту оружия. Здесь наметились некоторые послабления, которые к тому же вводились уже не ведомственными инструкциями, а законами и указами Президента.

11 марта 1992 года принят Закон Российской Федерации «0 частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации», разрешивший частным детективам использовать специальные средства, а частным охранникам – спецсредства и оружие. 8 ноября 1992 года Президент России принял Указ «0 разрешении приобретения, хранения и использования гладкоствольного охотничьего оружия гражданам, ведущим крестьянское (фермерское) хозяйство». Этот нормативный акт впервые разрешил использовать ружья не для целей охоты, а для защиты личной и имущественной безопасности. Но распространялось это право только на фермеров.

Для всех остальных граждан легальным средством самообороны стало газовое оружие, так как в тот же день Президент принял Указ «0 специальных средствах самообороны, снаряженных веществами слезоточивого и раздражающего действия».

20 мая 1993 года принят Закон РФ «Об оружии», а 13 ноября 1996 года новый Закон РФ «Об оружии».

Однако анализ перечисленных нормативных актов, так же, как и принятых на их основе постановлений правительства и приказов МВД, показывает, что они не соответствуют тенденциям демократизации страны и международным стандартам. Так, вопреки системе приоритетов, установленных Конституцией России, и в нарушение основных принципов достаточно разработанного теорией уголовного права института необходимой обороны частным охранникам разрешено применять оружие для защиты собственности, но запрещено – в целях защиты личности!

Второй Закон «Об оружии» по сравнению с первым сузил право граждан на самооборону, запретив ношение для этих целей огнестрельного длинноствольного и холодного оружия и фактически оставив на «вооружении» граждан только газовые пистолеты и аэрозольные упаковки, которые малоэффективны и не позволяют отразить серьезное нападение. Тот же Закон, по совершенно необъяснимым с логической точки зрения причинам, исключил из числа лиц, имеющих право на приобретение нарезного охотничьего оружия, военнослужащих и сотрудников государственных военизированных организаций, имеющих право на ношение и хранение огнестрельного оружия.

«Правила оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации» утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 года № 814 вновь ввели отмененное ранее требование хранить оружие, принадлежащее гражданам, в запирающихся металлических ящиках, что практически исключает возможность использования его в целях самообороны. И законы, и подзаконные акты детальнейше регламентируют порядок лицензирования производства оружия, торговли им и его приобретения, коллекционирования, экспонирования, продажи, передачи, перемещения через таможенную границу, хранения, ношения, транспортирования и перевозки, изъятия, уничтожения, учета, но очень кратко касаются главного, для чего, собственно, и существует оборот оружия – порядка его применения.

Все подобные ограничения вызваны запрещающими традициями, связанными с оружием. Постепенное юридическое признание факта нахождения в гражданском обороте оружия привело к некоторому смягчению ряда связанных с ним ограничений. Так, совсем недавно снят запрет на перевозку огнестрельного оружия железнодорожным транспортом. Теперь оно может перевозиться ручной кладью в разряженном состоянии и отдельно от патронов.

Однако, подобных подвижек не так уж много. И если предусмотренное статьей 12 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении» от 30 мая 2001 года ограничение или запрещение продажи оружия и даже временное изъятие его у граждан в исключительных случаях, вполне оправдано задачами обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя Российской Федерации, то иные запреты носят явно «перестраховочный» характер.

Анализ подобных «перестраховочных» норм можно было продолжить, но и указанных фактов достаточно для того, чтобы сделать вывод: законодательство об оружии по-прежнему носит запретительный характер и затрудняет использование его гражданами для самообороны. Из содержания названных нормативных актов вытекает парадоксальный вывод: целью оборота оружия в обществе является… обеспечение сохранности оружия и осуществление контроля за его производством, продажей, приобретением, регистрацией, хранением, перевозкой и т. п.!

Абсурдность такого положения очевидна. Обусловлено оно, с одной стороны, устойчивыми стереотипами государственно-должностного мышления, изменить которое гораздо труднее, чем провозгласить самые прогрессивные и демократические принципы в отношениях между государством и личностью, с другой – отсутствием какой-либо правовой или криминологической концепции, способной определить настоящие цели и задачи оборота оружия.

Исходя из вышеизложенного, следует определить понятие правового режима оружия и достигаемых им целей. Под правовым режимом оружия предлагается понимать установленный законами Российской Федерации, постановлениями правительства и другими подзаконными актами порядок производства, приобретения, хранения, ношения и использования (применения) оружия гражданами, должностными лицами и сотрудниками организаций с особыми уставными задачами,1 а также права и обязанности перечисленных субъектов в обращении с оружием и их ответственность за нарушение указанных норм.

Цель осуществления правового режима оружия – создание благоприятных условий для законного владения оружием, использования его для обеспечения безопасности личности, общества и государства, максимальное затруднение и увеличение риска противоправного обладания оружием, а тем более – использования его для совершения преступлений.2

Данное предложение направлено на коренное изменение традиционной жестко-запретительной концепции, которая с совершенной очевидностью себя не оправдала, ибо за последние 7- 10 лет в нелегальный оборот вовлечены десятки тысяч единиц самого современного (нарезного, автоматического, специального) оружия.

Беспрецедентно возросла вооруженная преступность, повысилась дерзость преступников, увеличилось число случаев ожесточенного сопротивления сотрудникам милиции.

Больше того, система ограничений и запретов сыграла криминогенную роль, ибо организованные преступные группировки и криминальные элементы всех мастей не соблюдают правовых предписаний и инструкций подразделений лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел. А ограничительные нормы сводят на нет антикриминогенную активность законопослушного населения и фактически лишают его возможности защищаться от преступных посягательств, а тем более защищать других лиц.

Между тем в России зарегистрировано 5 миллионов владельцев гражданского оружия. Использование всего этого легального арсенала в качестве противовеса оружию, находящемуся в криминальном обороте, могло бы при соответствующих условиях повысить эффективность борьбы с вооруженной преступностью. За рубежом подобный опыт имеется. Недавно средства массовой информации сообщили, что террорист, открывший огонь по покупателям в одном из израильских магазинов, был застрелен гражданином из собственного пистолета.

Разумеется, совершенствование правового режима оружия – только один из элементов противостояния вооруженной преступности. Полное решение этой задачи требует широкомасштабных предупредительно-профилактических мероприятий как общесоциального, так и специально-криминологического характера.